Как переманить мужа на свою сторону. Книга 1

Глава 1

– Дочка, я наконец-то нашел для тебя подходящего жениха, – промокнув губы и отложив салфетку, сказал отец.

Я сидела на коленях у своего первого старшего брата Чезаре и думала о том, как сильно мне хочется вернуться в спальню и выблевать всю еду, находящуюся в желудке.

С аппетитом уплетая отвратительную даже на запах кнели[1], второй старший брат Энджо бросил вилку и громко возразил:

– Что, опять? Отец, который это уже раз?

– Энджо.

– И трех месяцев не прошло с последней помолвки! Каким бы выгодным ни был союз, разве не стоит сначала подумать о ее чувствах?

– У тебя внезапно проснулись братские чувства, очень непривычно. Тогда, может, ты заменишь войска Биртании и отразишь нападения варваров?

– Разве я с ними не справлюсь? Лучший рыцарь Юга против нецивилизованных дикарей…

– Ты забываешься.

Бесчестный «лучший рыцарь Юга» запихнул в рот остатки кнели, агрессивно и недовольно пережевывая блюдо. Я лишь подумала: «Опять начинается!»

– Так какой он человек, отец? – воодушевленно спросила я.

Мужчина, только что сердито смотревший на Энджо, с теплой улыбкой повернулся ко мне.

– Сокровище Биртании. Любимый племянник короля и лучший рыцарь Севера. К тому же он очень красив. Тебе понравится.

– Что? Нет, отец, у этого подонка отвратительная репутация! – снова вмешался брат.

– Опять за свое?

Энджо замолчал.

«Вы и представить себе не можете, как этот красивый рыцарь Севера в будущем вырежет всю семью своей жены. А в этом мире ваш зять…»

Я притворилась, что раздумываю над ответом, как тут вдруг раздался тихий голос Чезаре:

– Руби? – Брат медленно погладил меня по голове. От его прикосновений по спине побежали мурашки. Холодная ладонь напоминала змею, заползшую мне в волосы.

Я осторожно подняла голову и встретилась с ледяным взглядом Чезаре. Лазуритовые глаза смотрели испытующе, и я отвернулась. Покосилась на недовольно хмурящегося Энджо, затем – на госпожу Джулию, сидевшую с неизменно нежным выражением лица, и на отца подле нее.

– Благодарю, отец! Я очень рада, ведь этим союзом смогу помочь вам!

Сейчас Папа Романский был похож на дурака, который для дочери достанет хоть звезду, если только она этого захочет.

Чезаре мягко улыбнулся, что было редкостью, и поцеловал меня в лоб.

– Умница, наш маленький ангел.

А я хотела поскорее уйти и вызвать рвоту. После этого надо было подумать о дальнейшей стратегии выживания: ведь в смертельном списке лучшего рыцаря Севера есть и мое имя.

После неожиданного крушения вертолета моя невыносимая жизнь закончилась, и я уже решила, что наконец обрела покой. Однако вместо этого я очнулась в исторической драме, прочитанной перед смертью. Я стала персонажем книги, обреченным на хотя и другую, но по-прежнему жалкую судьбу в отвратительном окружении. Что может быть ужасней? Если мне была дарована новая жизнь, пусть и в романе, почему я не могла родиться в приличной семье?

– Буэ-э-э…

Горький желудочный сок лился одновременно с текущими по щекам слезами. Я научилась скрывать булимию, поэтому не беспокоилась, что меня поймают служанки, но мучения каждый раз были те же. Еще одно сходство с прошлой жизнью – эта чертова булимия, которую еще часто называют «расстройством пищевого поведения».

До того как я стала Рудбекией де Борджиа, то есть до своей смерти, я жила в семье испанцев из высших слоев общества. Меня удочерили (или, лучше сказать, «облагодетельствовали»?) в раннем возрасте. Родилась-то я в Южной Корее, но не знаю, где именно.

Благодаря привилегиям состоятельной семьи из Мадрида моя жизнь была наполнена уникальными возможностями: я ходила в престижную частную школу, кружок балета, теннисный клуб, занималась верховой ездой и участвовала в благотворительных вечерах.

Случай, который заставил меня почувствовать, что я отличаюсь от других, произошел в четвертом классе. Какой-то парень, широко улыбаясь, растянул двумя руками уголки глаз. Тогда я не поняла значения этого жеста и просто посмеялась со всеми. Мои глаза были такими же круглыми, как и у других, – я и подумать не могла, что он дразнит меня. Однако с возрастом я начала все чаще сталкиваться с проблемой так называемой расовой дискриминации.

Внешне моя приемная семья была воплощением роскоши и добродетели, но внутри оказалась насквозь прогнившей. Я для них навсегда так и осталась чужой. Родители изменяли друг другу, а восходящая звезда тенниса, мой второй брат, настолько погряз в наркотиках и разврате, что постоянно светился в новостях. Даже первый, с виду нормальный старший брат оказался таким же монстром, как и отец. Единственным человеком, кто хоть иногда был добр ко мне, была старшая сестра. Она покончила с собой в двадцать один год.

Играть роль идеальной дочери стало привычкой: быть умной, жизнерадостной, послушной и благодарной. За любое неповиновение или малейшее унижение чести семьи приходилось расплачиваться. Место, куда я попала, было точно таким же.

Поначалу я думала, что это лишь беглый сон перед смертью: иначе бы в отражении зеркала я не видела красивую белокожую девушку. Мне потребовалось несколько дней, чтобы осознать, что я стала Рудбекией де Борджиа, персонажем романа «Содом и Святой Грааль». Это книга в жанре фантастической исторической драмы, которую я прочла на каком-то сайте в подростковом возрасте.

Автор вдохновлялся эпохой Ренессанса и списал своих персонажей с реальных исторических личностей. События развивались примерно в те времена, когда власть Папы Великого и коррумпированных священников превозносили до небес. Тогда праведные священнослужители объединились с семьями Севера, чтобы покарать Папу Романского и членов семьи Борджиа. Конечно, справедливость восторжествовала.

«Содом» в названии символизировал положение Романии того времени, а «Святой Грааль» – реликвию, сердце Папского Престола.

А я стала Рудбекией, дочерью Папы Романского. Верно. Моя судьба – умереть от руки своего мужа.

Отец и старший брат, преследуя свои амбиции, использовали девушку как политическую пешку и несколько раз пытались выдать замуж. После трех расторгнутых помолвок и одного аннулированного брака ее супругом стал Иске ван Омерта из королевства Биртания.

Иске обладал выдающимися способностями и был воплощением настоящего аскета[2], однако спустя всего полгода после свадьбы он обезумел и принял решение полностью уничтожить семью и поместье своего тестя. Главной причиной тому стала Рудбекия – она свела мужа с ума, но не любовью. Гнев затуманил его рассудок, ведь девушка отравила его сестру.

Рудбекия действовала по приказу своего старшего брата. Чезаре допустил ошибку: он не ожидал, что потеря сестры сведет Иске с ума. Впрочем, я предполагаю, что им двигала не столько ярость, сколько желание собственноручно убить жену, ударившую его в спину.

Так или иначе, девушка выполняла задание. Однако, судя по всему, у нее тоже был непростой характер. Ее заклеймили распутной злодейкой и шпионкой Папы Романского. Она жила под прицелом злобных взглядов, полностью игнорировала обычаи Севера, вела себя высокомерно и относилась к женщинам подле себя как к служанкам. Особенно это касалось младшей сестры и подруги детства мужа, которыми он очень дорожил.

После трех лет жизни здесь я поняла, почему Рудбекия стала такой. Любимая всей семьей принцесса Романии. Сикстинский жаворонок. Она была лишь куклой в отлично поставленной пьесе. Такой же, как я в прошлой жизни.

– Руби?

Услышав гулкий стук в дверь, я торопливо запихнула мешочек с мятными конфетами в ящик и встала. По обыкновению, дверь открылась еще до того, как последовал ответ.

– Брат.

Чезаре, известный как кардинал Валентин, обычно надевал к ужину черную рясу и еще не успел переодеться. Черные, в точности как у отца, волосы, лазурные глаза и благородные черты лица – он был олицетворением божественной красоты. И только я видела в нем дьявола. Единственное утешение: я на него не похожа.

– Ты была чем-то расстроена. Я волновался, вот и пришел проведать.

«Притворяешься заботливым братцем?»

– Ох, Чезаре, ты так хорошо меня знаешь.

– Тебе не по душе новость о помолвке? Ответь честно.

Похожий на крадущуюся пантеру, Чезаре вдруг остановился и посмотрел на статуэтку черепахи, расположившуюся на прикроватной тумбочке. Похоже, ему нравилось, что она стоит на видном месте.

Я храню в секрете тот факт, что сама ненавижу черепах.

– Дело не в этом… Просто Север очень далеко. Мне будет одиноко, ведь я редко буду видеться с тобой.

– Почему одиноко? Рядом будет муж.

– Он меня не волнует. Если бы я могла, я бы вышла замуж за Господа, как ты. Я хочу всю жизнь быть с тобой…

– Для меня честь, что первая красавица Романии хочет быть только со мной. – Он подошел к туалетному столику, положил ладонь мне на голову и удовлетворенно приподнял уголки губ.

Видимо, я угадала, что он хотел услышать. Его рука, ласково поглаживающая мою щеку, заставила меня, как котенка, закрыть глаза. Никогда не угадаешь, в какой момент эта рука ударит. И я прекрасно осознаю, что оборонительная стена, которую я так долго воздвигала, может рухнуть в один миг.

Глава 2

В любом случае он вел свою игру. Несмотря на привязанность, без колебаний мог ударить или использовать меня, когда ему вздумается. Думаю, он воспринимал меня как свою собственность.

Три года назад, когда мне исполнилось пятнадцать и я только начала привыкать к этому месту, разговор зашел о браке с герцогом из королевства Рембрант. Я сказала, что не хочу выходить за него замуж, но свадьба все равно состоялась. Вскоре после этого брак был аннулирован по позорной причине: герцога прозвали «импотентом». Позже он стал одним из тех, кто участвовал в заговоре против Папы.

Моя новая «семья» хорошо ко мне относилась, и я всячески пыталась избежать конфликтов и старалась не наживать врагов среди тех, кто в будущем встанет против Папы. Но стоило мне выразить несогласие, как обычно мягкий отец холодно посмотрел на меня. От его пронзительного взгляда я испытала жуткое дежавю. Вечером того же дня Чезаре избивал меня в спальне до тех пор, пока я не начала молить его оставить меня в живых.

После нескольких подобных случаев я осознала, что это место ничем не отличается от моей прошлой жизни. На это повлияло еще и то, что Рудбекия не была родной дочерью Папы Романского. Моя мать и официально вторая любовница Папы Великого, Кармен, умерла сразу после моего рождения. Она была в положении еще до встречи с «отцом».

Все шушукаются об этом по углам, считая лишь слухами, но я, как читатель, знаю всю правду. Правду, что во мне не течет кровь этой семьи и что мне приходится жить, надевая маску и играя свою роль. Точно так же, как и до этого.

Когда я оказалась в теле Рудбекии, булимия на время исчезла, но позже появилась снова.

– Мне тоже ужасно грустно, что придется расстаться с тобой.

– Слышала, на Севере полно монстров…

– Не о чем волноваться. Выдающиеся рыцари пожертвуют жизнью ради твоей защиты, а я буду навещать тебя так часто, как только смогу. Все не так уж плохо. Тебе там будет интересно. Думай об этом как о полугодовом путешествии.

– Полгода? Правда всего полгода? – Я уже все знала, но сделала вид, что обрадовалась.

Он мерзко улыбнулся, взял локон моих волос и поднес к кончику носа.

– Да, потерпи полгода… Этот подлец даже не тронет тебя, не беспокойся.

«Не беспокоиться, говоришь? Честно сказать, за это я и не беспокоюсь».

– Ты правда часто будешь приезжать?

– Конечно.

«Прошу, не надо. Мне и без того будет очень сложно, пока я буду искать способ избежать смерти. Если откажусь отравить сестру мужа, Чезаре убьет ее чужими руками, и тогда все будут уверены, что это сделала я. За эти полгода я должна предотвратить ее смерть и доказать ненавидящему меня мужу и всем остальным, что безобидна. Как сейчас. И так же, как раньше».

Иске ван Омерта.

Превзойдя боевые навыки своего отца в расцвете его лет, он получил сан паладина в пятнадцать, в семнадцать одолел монстров в гладиаторском турнире и стал самым молодым победителем в истории. После, благодаря своим подвигам, прославился на все королевство и завоевал сердца большинства дам Севера. Отвратительный характер и аскетичный образ жизни позволяли ему бойкотировать любые разговоры о свадьбе. Та еще головная боль для отца.

Единственными женщинами в жизни Иске были младшая сестра Эления ван Омерта и близкая подруга детства Фрейя ван Фуриана.

Если подумать, он стал таким после смерти матери. Принцесса, страстно влюбленная в молодого герцога Омерта, покончила с собой, когда ее дети были еще маленькими. Ее смерть изменила жизнь брата и сестры. По преданиям, душа самоубийцы проклинается богом и превращается в гуля. Считается, что им и стала супруга молодого герцога, поэтому обсуждать ее смерть запрещено.

К сожалению, я многое позабыла, потому что читала роман очень давно. Я была бы рада, если бы могла вспомнить чуть больше подробностей.

Так или иначе, высокомерный упрямец, игнорирующий даже приказы короля, покорно согласился на свадьбу с Рудбекией лишь потому, что иначе его сестра Эления вышла бы замуж за младшего сына Папы Романского. Именно за Энджо.

Сейчас Папский Престол переживает трудности из-за внутренних и внешних конфликтов: граница Романии подвергается нападениям варваров. Армия испытывает нехватку личного состава и нуждается в поддержке. Цена за получение поддержки превосходных рыцарей Биртании – этот брак.

После упоминания уже пятого предложения о браке события развивались стремительно. Стоило только кораблю с огромным приданым и подарками отплыть, как вскоре прибыла делегация Биртании. Мы сыграли символическую свадьбу с рыцарем, представителем Иске, а затем я начала готовиться к отъезду из Романии.

Я ко многому привыкла за три года, но время от времени все еще пугалась, когда видела в отражении зеркала незнакомое лицо. Волнистые золотистые волосы и бездонные голубые, как озеро, глаза. Пухлые румяные щеки и мягкие, как у ребенка, губы. Ни следа моей прошлой внешности. Наверное, из приблизительно похожего остались лишь длинные волосы да кукольная комплекция.

В подростковом возрасте я была особенно чувствительной и не любила свою внешность, потому что она отличала меня от других. Но теперь, когда дороги назад нет, порой я скучаю по тем дням.

– Ты прекрасна, моя дочурка. – Мой отец, его святейшество Папа Романский, с довольным выражением лица притянул меня к себе и обнял.

Мне было уже восемнадцать – взрослая, по местным стандартам, – но он обращался со мной как с пятилетним ребенком. Так же вел себя и Чезаре: усаживал меня на колени и гладил по волосам, когда пожелает.

– Самая красивая невеста. Все северяне будут у твоих ног.

– Отец…

– Ну, уже расплакалась. Не плачь, дитя. Мы же не навсегда прощаемся.

«Хотелось бы мне, чтобы это была наша последняя встреча».

Заплакать не составляло труда, для меня это было обычным делом. Я улыбнулась, глядя на несчастного отца: он тер глаза, пытаясь скрыть слезы.

– Я буду скучать по вам.

– Мы тоже будем скучать, мое бедное дитя. Я хотел бы, чтобы твой брат сопровождал тебя, но ситуация не позволяет.

«И это большое облегчение, – подумала я. Отбросив личные чувства в сторону, я все это время наблюдала за северянами. С самого приезда они не спускают с нас презрительных взглядов. – Отцу неинтересно, какие слухи ходят о нас с Чезаре?»

– Черт! Бесит. Я один здесь сейчас взорвусь от негодования? Тц! – заворчал Энджо.

– Брат.

– Ох… Иди сюда, дуреха. – Он бубнил и топал ногами – похоже, все еще был недоволен этим браком, – а затем внезапно вздохнул и крепко обнял меня. Обычно, как старший брат.

Заносчивый, вспыльчивый, проблемный ребенок, который пользуется отцовской слабостью. Однако при этом Энджо не причинял мне боль и не перекрывал кислород. В каком-то смысле он был единственным адекватным человеком в этой семье.

– Я буду скучать.

– А я не буду скучать по тебе, дуреха. – Он стиснул меня еще крепче, так, что я не могла дышать.

Чезаре, все это время молча наблюдавший за нашими долгими объятиями, начал хмуриться.

– Полегче, Энджо. Ты ее задушишь.

Полгода. Что будет после, оставалось неясным, но одно я знала точно: даже если Чезаре умрет, мне ни капли не будет грустно. Даже если особняк семьи Борджиа превратится в пепел, ни слезинки не пророню.

– Руби. – Чезаре мягко дотронулся до мокрой от слез щеки, и от его прикосновения по спине вновь побежали мурашки.

Нежный взгляд лазуритовых глаз сковывал. Змея, хищно обвившая жаворонка. Жаворонок должен продолжать петь, иначе погибнет от ядовитых клыков. Кардинал во многом напоминал мне старшего брата из прошлой жизни.

– Обязательно приезжай меня навестить. Ладно?

– Конечно, обязательно приеду. А пока хорошо проводи время.

«Насколько смешон и силен инстинкт выживания? – вдруг подумала я. – Мне даровали смерть, которую я отчаянно желала. Потом – жизнь, о которой я не просила, но за которую теперь так крепко держусь. Насколько нелепо выглядят эти попытки выжить?»

Многие южане заблуждаются, полагая, что северные государства окутаны серостью и покрыты круглый год снегом. Летом на Севере белые ночи, поэтому солнце светит целыми днями, и, в отличие от Юга, в это время года не так влажно и жарко. Проблема только в том, что теплыми деньками можно было наслаждаться лишь один сезон.

Тренировочный плац напоминал арену для гладиаторских боев с монстрами, которые устраивались раз в три года. Палило жаркое летнее солнце. Покрытые пылью молодые парни лежали на земле и стонали от усталости. Их вид не вызывал положительных эмоций – на их лицах не осталось и следа резвости, присущей юности. Сэр Айван, бросив печальный взгляд на своих несчастных товарищей, посмотрел на виновника этой ситуации.

– Можем поговорить?

Рыцарь, одетый в угольно-черную броню, вонзил меч в землю и снял шлем, после чего лениво повернул голову в сторону собеседника. Лицо его блестело от пота, острый подбородок и необыкновенно длинные ресницы были прекрасны, как у менестреля[3], а алые глаза ярко сверкали. Почти два метра ростом, он напоминал демона, только что вырвавшегося из ада.

Глава 3

– Нет.

– Почему?

– Очевидно, что тебя Элен попросила об этом.

– А ты у нас всезнайка, да? С какой стати, вообще, я должен бегать за тобой каждый раз, когда ты так себя ведешь…

– Разве я виноват, что ты не можешь устоять перед моей сестрой? Наивный придурок.

Если бы он сейчас вскочил и громко начал возражать, крича что-то вроде: «Что за чушь ты несешь?» – то выглядел бы еще глупее. Поэтому Айван решил тщательно подбирать слова.

– Пока ты тут играешься, твоя невеста уже приехала. А ты даже встретить ее не удосужился. Возвращайся скорее, тогда хотя бы поужинаешь с ней…

– Думаю, ее вместо меня встретило достаточно людей.

Айван лишь тихо вздохнул. Иске небрежно отбросил шлем в сторону и, развязывая ремни латных перчаток, усмехнулся.

– Разве нет?

– Ну, как паладин, защищающий Север, я должен был наблюдать за шпионкой Борджиа…

– Чушь не неси.

– Ну да, мне было любопытно, я тоже пришел ее встретить, и что? Мне было интересно, какая на самом деле известная дочь Папы Романского. И где я неправ? Если тебе это так не нравится, сам бы ее встретил, почему не пришел? И кто из нас теперь «наивный придурок»? Именно ты, Иске ван Омерта, подонок!

– …

– Прости. Это было грубо. Я переборщил.

– Ага.

Миловидная внешность снискала Айвану звание «цветочного рыцаря», а вот его нрав отличался отнюдь не столь миловидной вспыльчивостью. Они с Иске были, как говорится, «птицами одного полета».

– Ничего не спросишь?

– Что?

– Как она выглядит, какой у нее характер, например. Тебе не любопытно?

– Абсолютно.

– Так или иначе, тебе лучше самому взглянуть на нее. Поскорее готовься возложить на себя обязанности мужа. Не хочу, чтобы о тебе поползли слухи по всем королевствам, как о том аристократе из Рембранта. Как там его звали?..

– Если Папа Романский провозгласил его импотентом, то и нас всех здесь заклеймят. Как думаешь, сколько продлится этот фарс?

Конечно, никто не верил, что этот брак продлится вечно. Невеста с богатым прошлым и жуткий жених. Уже нашлись люди, делающие ставки на то, сколько они продержатся.

Айван хотел добавить: «Почему бы тебе не жениться на Фрейе?» – но прикусил губу. Это звучало бы жалко.

«К тому же этот засранец все равно ничего бы не понял», – подумал молодой человек.

Хоть Айван и сыпал шутками, он прекрасно понимал чувства старого друга, с которым они в детстве сражались на мечах из стеблей сорго[4]. Ему было поручено встретить Рудбекию Борджиа в порту Эльмос и сопроводить до замка Омерта. Айван беспокоился: от сэра Эванса (того самого представителя Иске) он слышал, что невеста все путешествие страдала от морской болезни.

Однако она сошла на берег с сияющей улыбкой и села в карету. Как и говорили люди, девушка была волшебна. Вьющиеся золотые волосы, необычайно большие ярко-голубые глаза, изящные черты лица. Она была хрупка, словно хрустальная кукла, сотканная из солнечного света. Красавица, выделяющаяся из толпы. Она казалась такой нежной и уязвимой, словно могла сломаться от одного прикосновения. Ее вид почему-то вызывал необъяснимую жалость.

– Маловата.

– Что?

– Маленькая она, говорю. Такого вот размера. – Айван жестом показал примерный рост девушки.

– Карлик, что ли?

– Да нет! Просто она такая хрупкая, что кажется, будто один твой мерзкий взгляд может ее убить. Тебе не нравится эта помолвка, но взгляни на это с другой стороны: она же буквально твоя заложница. Только подумай, как ей страшно и одиноко.

Иске собирался вытащить меч из земли и убрать его в ножны, но замер, уставившись на друга.

– Что на тебя нашло?

– Я же рыцарь Севера. И паладин. Сам Сикстинский ангел стал женой моего товарища, поэтому мы должны заботиться о…

– Даже когда решим убить Папу Романского?

– Тц, моя сестра заплакала, когда услышала новость о твоей женитьбе, подлец.

Младшей сестре Айвана было уже шесть, но ей очень нравилось кататься на плечах Иске.

– Передай ей, чтобы забыла такого человека, как я.

– Я уже говорил, но теперь она думает, что я тебе завидую.

– А она видит тебя насквозь.

– Короче, я имел в виду, что твоя жена…

– Говорят, у всех членов семьи Борджиа великолепная внешность. Вам так понравилась та девушка, что готовы родину за нее продать? – послышался сзади звонкий голос. В тоне говорившего слышалась дерзость, граничащая с грубостью.

Вспыльчивый Айван тут же разозлился и резко развернулся. Однако не успел он ничего сделать, как на него налетел подросток. В руках у него был меч с остро заточенным лезвием.

Слишком безрассудно оруженосцу кидаться на сильных, опытных и молодых паладинов. Даже если он еще слишком юн и глуп или если старшие потеряли бдительность, так как доверяют ему. Терпение рыцарей тоже было небезгранично.

– А-а-а! Простите, я был неправ, а-а-а!

– Оторвать тебе уши? А?

– А-а-а! П-пожалуйста, не надо!

Со стороны их шуточная борьба выглядела так, будто два злобных рыцаря издевались над бедным ребенком. Он без устали кричал еще некоторое время, пока Айван наконец не отпустил пятнадцатилетнего мальчишку и не отряхнул руки.

– Что ты опять устроил, Лоренцо?

Лоренцо, всхлипнув и проверив, на месте ли его уши, сглотнул слюну. Иске скрестил руки на груди и пристально уставился на него, словно вышедший из пещеры ледяной волк. Пусть парню и было страшно, он все же осмелился направить меч на такого человека, и теперь его переполняла гордость за себя.

– На моей сестре…

– Что?

– Я бы хотел… Чтобы вы после развода женились на моей сестре, а до тех пор сделайте вид, что не знаете ее.

Иске никак не отреагировал, будто ничего не слышал. Зато слышал Айван.

– Говори яснее! Что за дети пошли…

– П-простите. Я хотел сказать, чтобы сэр Иске некоторое время держался подальше от моей сестры, пока не расторгнет брак. Иначе эта ведьма Борджиа может разозлиться и убить мою сестру.

– Эй, ты не боишься, что я оторву тебе язык? Бессовестный ребенок, откуда такие предрассудки…

– Э-это не предрассудки! Иначе почему моя сестра заперлась в комнате и рыдала? Такого раньше не было.

– Где твоя сестра?

– В замке Омерта. Ту ведьму… То есть госпожу Рудбекию по прибытии пригласили выпить чаю.

«Ага». Айван мог бы привести десятки естественных, человеческих и разумных причин, почему Фрейя, встретившись с Борджиа, расплакалась. Но этот наивный юнец, переполненный чувством несправедливости, ничего бы не понял. Так что истинная причина слез сестры так и останется для него загадкой.

Иске, словно не понимая смысла произнесенного, наклонил голову. Постояв так немного, он вскоре развернулся и ушел. Айван и Лоренцо были так удивлены его безмятежностью, что даже не подумали его остановить.

– Сэр Иске?

– Эй, Иске! Ты куда? Эй!

– Сэр Иске, я еще не договор… А-а-а!

– У меня выходной. А у вас не знаю.

«Как так получается, что этот засранец не может даже молитву выучить, но об отдыхе не забывает?» – подумал Айван. Вымотав солдат, Иске придумал отговорку, чтобы побыстрее уйти, и скрылся из виду. Айван окинул взглядом разбитых товарищей.

Лежавшие на земле паладины, которые внимательно слушали весь разговор, мрачно улыбнулись.

– Слышала, в пути вам тяжело пришлось.

Благодаря дальнему плаванию у меня появилась отличная отговорка: отсутствие аппетита или тошноту легко можно было списать на морскую болезнь. Также меня радовало, что я далеко от семьи.

После длительного путешествия я прибыла в столицу Биртании, Эрендел, откуда рыцари сопроводили меня до замка Омерта. Там же меня провели в залу, где царила атмосфера холодной, но величественной старины. Мы остались вдвоем: я и моя золовка, Эления ван Омерта.

– Я впервые была в таком долгом путешествии. Стыдно признаваться, но я никогда не покидала Юг…

– В этом нет ничего стыдного. Я тоже никогда не была за пределами Эрендела.

Слухи оказались правдивы: Эления была так великолепна, что могла свести с ума кого угодно.

Не знаю, как человек мог быть таким красивым. В прошлой жизни мне встречалось немало привлекательных людей, но им никогда не сравниться с сестрой молодого господина. Она напоминала модель: стройная и высокая, с правильными, как у мраморной статуи, чертами лица. Ее волосы, отливавшие голубоватым оттенком, серебряным водопадом спадали на спину, а очаровательные алые глаза напоминали шпинель[5].

Цвета необычные, но глаза поражали особенно. Глядя в них, я не чувствовала ни капли страха. Разве что какую-то загадку, на мысль о существовании которой наводил ледяной сдержанный взгляд.

«Безусловно, оставить такое великолепное создание без защиты и позволить умереть – безжалостное преступление».

– Угощения пришлись вам не по вкусу? – Заворожившая меня северная красавица элегантно наклонила голову.

Она была одного возраста с Рудбекией, но во многом казалась более зрелой. Хоть я и могла различать малейшие изменения в выражениях лиц людей, Элению прочитать не могла – она словно была воплощением спокойствия, дарованного Богом.

Глава 4

– Вы нехорошо себя чувствовали, поэтому я попросила приготовить чего-нибудь легкого.

– Что вы, все очень вкусно! Я просто немного перенервничала. Благодарю за заботу.

«Что тут может не понравиться?»

Ароматы лукового супа, тонкого хлеба, намазанного вишневым джемом, вкуснейшей рыбы в загадочном соусе были очень соблазнительными. Я всегда была голодна как волк. Однако если была такая возможность, то ничего не ела, а когда не было выбора – вызывала после приема пищи рвоту. На балах было проще всего: там никому до тебя нет дела.

Единственное в жизни, что я могла контролировать, – это саму себя.

Эления некоторое время смотрела на мою широкую, как у маленького ребенка, улыбку, а затем приказала подать чай. Вскоре еду убрали и принесли ароматный напиток с простым десертом.

– Как вы знаете, арахны, монстры-пауки, свирепствуют в Эренделе каждое лето, поэтому брат, должно быть, поздно вернется. Заранее прошу его простить. А отец прибудет в конце месяца, когда решит земельные вопросы. Мне неловко, что мы не смогли оказать вам должный прием.

– А… Все хорошо, не беспокойтесь.

– После смерти мамы я стала отвечать за порядок в доме. Но теперь вы, как супруга моего брата, вправе изменить все в соответствии с вашими предпочтениями. Если вас что-то не устроит или придется не по душе, сообщите об этом горничным.

«С-супруга. Очень странное и непривычное обращение». – Я опустила взгляд и неловко коснулась чашки.

– Благодарю за заботу, но пусть все остается как есть. Я пока не привыкла к этому месту, да и у меня нет достаточного опыта в таких вещах. Не хочу кому-либо доставлять неудобств.

С обычным непроницаемым выражением Эления отставила чашку и взглянула на меня.

– Вы никому не доставите неудобств. Никто не посмеет плохо думать о супруге Иске.

«Формальная речь – официальный ответ».

Тем не менее я увидела у нее на лице легкое удивление: она будто пыталась понять, что у меня на уме. Сделав вид, что ничего не заметила, я наивно улыбнулась и произнесла:

– Я хотела попросить вас кое о чем.

– Да, что угодно.

– Можете ли вы какое-то время звать меня просто Руби?

Девушка не ответила. Ее выверенное спокойствие заставило меня сглотнуть слюну.

– Я никого здесь не знаю. Это прозвучит глупо, но… честно говоря, мне страшно. Я не знаю, как ко всему этому привыкнуть. А дружеское обращение поможет набраться смелости.

– Хорошо.

– Правда?

– Да.

– Ура, спасибо!

С широко распахнутыми глазами я наклонилась вперед и схватила ее за руку. Эления вздрогнула, и я, быстро отпустив ее, села обратно, смущенно заикаясь:

– Простите, это было грубо…

– Все в порядке.

– Т-тогда я тоже могу называть вас просто по имени?

– Да, зовите так, как вам удобно. – Трудно представить, чтобы эта хладнокровная красавица вела непринужденную беседу хоть с кем-то. Девушка опустила взгляд, а затем, тяжело вздохнув, добавила: – Нехорошо, что вы чересчур зажаты. Чрезмерная скромность может вызвать недопонимание.

В тот момент она не беспокоилась обо мне. Скорее прощупывала почву, словно говоря: «Глупые уловки здесь не сработают. Если скрываешь свою истинную сущность, лучше покажи ее сразу».

Я и не думала, что она сразу начнет доверять мне, но, судя по ее реакции, мне удалось произвести неожиданное впечатление. Я не хочу, чтобы Эления или кто-то еще здесь полюбили меня. Моя цель – показаться самым безобиднейшим существом на планете. Таким человеком, который не похож на остальных членов семьи Борджиа, безобидной и наивной дурочкой – совсем не той, о ком ходят слухи.

– К недопониманию я привыкла. Но буду очень стараться быть самой собой!

Эления снова пристально посмотрела на меня, не говоря ни слова.

Вдруг я вспомнила свою сестру. Ее последний образ, сохранившийся в памяти. Высохшая кровь на тонких запястьях.

– Давайте я покажу ваши покои.

Плотные шторы обрамляли окно, за которым виднелось море. Солнце, уплывающее за горизонт, окрасило небо в ярко-красный цвет, а его лучи заливали белоснежную комнату теплым светом. Я замерла, завороженно глядя на медленно плывущую вдали лодку.

– Мы приложили все усилия для украшения комнаты, – произнесла за спиной хозяйка замка. – Надеюсь, вам нравится.

– Очень нравится!

– Завтра утром я проведу вас по дому. Если приглянется другая комната, вы всегда можете…

– Нет, мне нравится эта. Здесь прекрасный пейзаж. Всегда хотела комнату с видом на море.

В этот раз Эления не дернулась, когда я взяла ее за руку. Вместо этого она опустила глаза, словно о чем-то задумалась, затем взглянула на наши руки и приглушенным тоном произнесла:

– Должно быть, вы очень устали, отдохните немного. Брат, верно, сильно задержится…

– Не волнуйтесь, Элен. Я просто лягу спать.

Я знала, что муж с первого дня будет холоден ко мне, поэтому не расстроилась: наоборот, почувствовала облегчение. Так или иначе, его любовь мне не нужна. Разве только его жалость.

Эления не ответила на мою улыбку, зато за ее плечом я заметила высокую, будто столб, старшую служанку. Меня привлекло ее выражение лица: во взгляде читались насмешка и презрение. Впрочем, меня это не волновало – я привыкла быть пустым местом.

Холодно.

Я проснулась от собственного скрежета зубов. Конечно, я слышала, что на Севере даже летними ночами бывает прохладно, но не в комнате же! Дрожащими руками я крепко прижала к себе одеяло и привстала. Оказалось, потух камин.

На Севере полно монстров, поэтому каждую ночь в домах аристократов зажигают зеленое пламя, которое служит не только для обогрева. Это благородный священный огонь, созданный монахами высокого ранга. Он использовался для защиты от чудищ, которые питались жизненной силой человека. Такими были, например, мары и нежити, которые с наступлением ночи, словно тени, проникали в дома. Я прекрасно знала, что этот огонь не может погаснуть сам по себе: его потушили намеренно.

«Кто вообще мог совершить такую детскую выходку? Неужели старшая служанка?»

– Апчхи!

Было слишком холодно, чтобы терпеть и пробовать уснуть снова. Я встала с кровати, дрожа и шатаясь, и подошла к камину.

«Может, остались тлеющие угольки. Такой глупый детский поступок…»

Вдруг раздался зловещий металлический звук. Сначала я подумала, что это ветер стучит в окно. Почти оледеневшая, я медленно повернула голову – то был вовсе не ветер.

В Романии встретить монстра почти невозможно. Любой аристократ Юга мог прожить всю жизнь, ни разу не столкнувшись с чудовищем. Земли Папы, за исключением Леса Криков и дальних окраин, почти полностью зачищены от таких тварей. Однако в подобные места мне ходить было незачем. Первый и последний раз, когда я повстречала монстра, произошел зимой этого года, в день, когда расторгли мой первый брак.

В тот день Чезаре сказал, что хочет мне что-то показать, и отвел в подвал художественной галереи. Не помню, что тогда его разозлило. Там он запер меня на всю ночь с гаргульей. Казалось, стоило ей только вырваться из оков, как она разорвала бы меня на куски. От страха я чуть не сошла с ума. Мне даже пришло в голову, что жутко вопящая, с зелеными светящимися глазами гаргулья выглядит не так мерзко, как черепаха. Я истошно кричала: «Уходи! Не двигайся!» Хоть и понимала, что это бесполезно.

Тогда чудище неожиданно перестало биться в истерике, сжалось в комок и сидело, всю ночь глядя на меня. Возможно, это была порожденная страхом галлюцинация… Или простая случайность.

– Н-не подходи.

Монстр тенью скользнул в закрытое окно и завис в воздухе. У него были гигантские черные крылья, как у огромной летучей мыши, а в центре, где должно было быть тело, мерцали зеленые огни, напоминающие глаза. Мне казалось, что стоит мне закричать или пошевелиться, как чудище тут же набросится на меня. Колени задрожали, а рот открылся сам по себе.

– Не подходи ближе!

Казалось, в глазах чудовища Севера мои отчаянные попытки выглядели забавно – с такой усмешкой он смотрел на меня. Странно было видеть такого зверя с опущенными крыльями. Он парил в воздухе и только оглядывал меня. Это боевая позиция? Выглядит неуверенно.

– Это…

– Госпожа, вы проснул… А-а-а! – Приоткрывшая дверь служанка истошно закричала. Как у нее только связки не порвались.

От продолжительного и мощного вопля я закрыла уши руками. Монстр расправил крылья и уже был готов наброситься на кричащую горничную.

– Руби! – послышался голос Элении.

Сразу после этого раздался похожий на взрыв грохот, и яркая, словно молния, вспышка ослепила меня.

Глава 5

Воцарилась тишина. Я опустила руки, которыми прикрывала голову, и широко открыла глаза. Вторгнувшееся в дом существо лежало на полу, словно мертвая моль, и медленно таяло, оставляя после себя черный дым.

В комнате появился еще один человек: молодой мужчина, у которого в руках был отливающий голубоватым меч. Он бросил на меня ледяной взгляд. Сердце бешено застучало, но я не могла понять, почему именно: из-за инцидента с монстром или первой встречи с ним. Или из-за мрачной давящей ауры, окружавшей прибывшего?

Серебристые волосы с отливом, алые глаза, острый подбородок и правильные черты лица. Он был бы очень похож на сестру, если бы не исходившая от него энергетика: он внушал чувство опасности и дикий страх, в то время как Эления излучала благородство и спокойствие ледяной принцессы. От его пристального взгляда подкашивались ноги.

«Почему он так на меня смотрит?»

– Причина?

– Что?

– Зачем огонь потушила?

Если бы я действительно была виновата, что погасила священный огонь, то, наверное, сразу бы начала оправдываться.

«Он правда думает, что это я сделала?»

– Нет, я не…

– Думала, что привлечешь внимание таким глупым образом? Или это тебе отговорка на потом?

«Похоже, он считает, что я использую это как причину для расторжения брака. Я знала, что он ненавидит меня, но не ожидала, что моя репутация настолько испорчена. Мой путь будет очень долгим и трудным».

Стоявшая молча у двери Эления тихо подошла ближе. Она повернулась ко мне спиной и посмотрела на Иске.

– Брат, не делай поспешных выводов. Мы еще не знаем, кто это сделал. Даже если это сделала Руби, она не знала, к чему это приведет. В Романии не используют священный огонь.

«Обожаю тебя, Элен! Я обязательно спасу тебя даже ценой собственной жизни!»

Прячась у нее за спиной, я крепко ухватилась за край ее одежды. Она была в той же одежде, что и днем, и пришли они вместе… Возможно, брат с сестрой только что сидели и пили чай.

– Я проснулась из-за сильного холода…

– Что? Говори громче.

Я тихо вздохнула – да, милосердие ему не присуще. Совершенно естественно, что на глаза навернулись слезы, а голос задрожал. Однако в этот раз такая реакция была не просто частью моего актерского мастерства. Чертов муж с мечом в руках и презрением во взгляде выглядел как сам дьявол, вырвавшийся из бездны.

«Тц, вот человек, достойный Чезаре».

– Когда я проснулась, камин уже не горел…

– Тогда огонь потушил другой человек. И кто же это? Моя сестра? А может, я?

– Брат.

– Простите. Я не это имела в виду! Наверное, мне было очень жарко, и я в полусне его погасила. Извините за беспокойство. Я глупо поступила, больше подобного не повторится, – всхлипывая, протараторила я жалобным тоном. После наступила короткая пауза.

Эления мягко гладила меня по плечу, а Иске сжал губы и изучающе смотрел на меня. Еще немного – и он бы прожег во мне дыру.