Академия небытия. Как не умереть дважды

Глава 4

Первые пару секунд я просто наслаждалась поцелуем, пока рука Лайза не поползла к вырезу на блузке. Вот это поворот. Никакие кактусы не помогут мне потом смотреть в глаза друзьям, рядом с которыми я нагло предавалась разврату с куратором. Ситуация становилась чересчур пикантной даже для нашей, отбитой на всю голову, команды. Увы, Амилота придерживался иного мнения и, стыдно сказать, начал вылизывать мне скулу и подбородок, лишившись доступа к губам. Совсем как собака, а от этого делалось еще более неловко. И щекотно. С последним оказалось особенно непросто мириться, и я заерзала усерднее, попыталась выползти из стальных обнимашек, но Амилоте это явно не понравилось, и меня стиснули так сильно, что хруст ребер разнесся по всей пустыне.

– Рэнди, спаси… – просипела я, уворачиваясь от влажных губ настырного куратора. Когда вернемся в академию, уговорю Мориса запатентовать средство для повышения потенции на основе кактусовой выжимки, от покупателей отбоя не будет.

Гуль, еще недавно восседавший безмолвной статуей перед медленно гаснущим костром, куда-то подевался. Свистящие посапывания Мориса раздавались буквально у меня над ухом, так что я попыталась добудиться до него, но то ли напиток вышел по-домашнему забористым, то ли количество моих друзей резко поредело по неестественным причинам.

– Кто-нибудь, помоги… Да убери ты свои клешни, – прорычала я и пихнула Амилоту локтем. Ненадолго помогло, но тут из темноты донеслось непонятное шелестение, которым можно было озвучивать инопланетного монстра-лицехвата.

Лайз бросил терзать пуговицы на моей блузке, нащупал узел рубашки на талии и, путаясь в пальцах, приступил к развязыванию, отвлекая от более важного занятия – выискивания потенциальной угрозы моей шкурке. И, черт возьми, у него поразительно быстро получилось ослабить узел – не иначе, сказывается многолетняя практика раздевания девиц.

Шурх, шурх, шурх…

Ладно, плевать на девиц. Кто страшный живет в пустыне? Огромные скорпионы? Не хочу знать!

– Как вы все меня задолбали! – взвыла я и мгновенно приняла свою «большую» форму. Не то чтобы так планировалось, но зато эффект нужный возымело. Я ласково спеленала Амилоту кольцами хвоста, вспомнив Ллейшаха и его практикум. И только после этого обернулась…

– А-а-а-а!

Хвост, усиленный весом куратора, дернулся и отбросил какое-то скрючившееся возле Мии существо на несколько метров. Разглядывать было некогда, и я подтянула хвост к себе и приготовилась атаковать куратором по первому подозрительному шороху. Моргнула, и темнота слегка отступила, видимо, в такой форме я становилась более прокаченным покемоном. Хотя лучше бы я ничего не видела.

Мия лежала ничком на песке, и из разорванной на спине блузки в разные стороны торчали щедро обслюнявленные суставчатые ноги, причем под совершенно немыслимыми углами – даже тяжело посчитать, сколько их, так все перепуталось. Пока я разбиралась с проснувшимся в Амилоте рыцарем страсти и огня, Рэнди решил подзакусить паучихой.

Господи, как лечить пауков? Где найти доктора? Или ветеринара?

Мия вроде дышала, но я боялась к ней подходить. Вот будет сюрприз, если трону конструкцию, и бедолагу окончательно поломает. Тут нужен совет понимающего в альтернативной анатомии человека.

Я издала стон, больше похожий на свист, и случайно разбудила Мориса.

– Ух, как голова болит… – Он сел, вытащил платочек из своих многочисленных карманов и элегантно, оттопырив мизинчик, промокнул испарину.

– Морис, это лечится? – Дрожащей рукой я указала на паучиху. – Просто скажи, что да.

– А-а-а-а-а! – шарахнулся Морис, совсем как я полминуты назад. – Это вообще как?

Я молча кивнула на валяющегося в отключке гуля.

– Наш футфетишист постарался. Надо привести пострадавшую в порядок, пока все не протрезвели и не проснулись. Лично я бы не хотела после пробуждения обнаружить, что мне хвост бантиком завязали.

– Рит, я не знаю. – Впервые на моей памяти Морис был в полном замешательстве. – Он настолько проголодался? Что делать-то?

Очень хотелось ответить прямо так, как подумалось, но я сдержала нецензурные порывы и протяжно зашипела, чувствуя, что вот-вот вернусь в человеческую форму. И тут комок ног имени Мии вздрогнул и с хрустом распался. Я сразу бросилась к ней, а в итоге получила плевок паутины в лицо.

– Упс. Прошу прощения, рефлекс, – извинилась совершенно целая и здоровая Мия и помогла мне оторвать липкую сеть от обалдевших змеек. – А что тут произошло? Почему ты душишь куратора?!

Легкое сожаление в глазах паучихи переросло в пламя ярости. Мысленно я попросила у Лайза прощения и перекинула его Мие.

– Лови!

Мия поймала драгоценную ношу в мягкий кокон. Впрочем, и Амилоте в эту ночь было без разницы, кого тискать, так что паучиха и глазом моргнуть не успела, как ее сгребли в охапку и сжали до хруста.

– Вот именно поэтому наш уважаемый куратор был принудительно обездвижен, – пояснила я и устало вздохнула. – Больше никаких кулинарных экспериментов на дикой природе.

Опора подо мной исчезла, я шлепнулась с высоты на пятую точку и торопливо схватилась за рукава рубашки, чудом продержавшейся у меня на талии после превращения в полузмею.

До рассвета больше ничего выходящего за рамки не произошло, мне даже удалось немного поспать, не будучи облапанной или обглоданной. Зато после пробуждения накрыло похмельем, как в лучшие деньки моих студенческих лет. Хотелось пить, блевать и умереть – в любой последовательности, но желательно поскорее. И, судя по замогильным стонам и хрипам вокруг, не мне одной.

– Это неправильные кактусы, – прохныкал Морис, держась за живот. – Совсем…

– Это мы «совсем», раз стали слушать вас с куратором Амилотой. – не смог промолчать Рэнди. Подняться с остывшего песочка он тоже не сумел, потому что я немного не рассчитала силы ночью и вкопала его в бархан почти по пояс. Он так и заснул, даже не заметив подвоха.

– Тебя вообще не спрашивали, грязный извращенец. – Морис кое-как сел и теперь придерживал голову обеими руками. – Кто посреди ночи начал глодать ноги беззащитной девушки?

– Какие еще… ноги?

– Верхние четыре. Или шесть? Сложно было посчитать.

Так, с этой парочкой все в порядке, ругаются, значит, жить будут. Мия спала. Кого еще не хватает?

Я поднялась на нетвердые ноги и огляделась. Паучиха трогательно обнимала за плечи саму себя, стало быть, Амилота проснулся раньше нас и уполз от греха подальше.

К слову о грехе. Я проверила сохранность всех пуговиц на блузке, поправила мятый воротник и воровато обернулась. Никто вроде не помнит или даже не заметил в пьяном угаре вольности, которые наш строгий куратор себе напозволял. Ну и отличненько.

По естественной нужде я отправилась в самую гущу кактусовых зарослей, немного прореженную нами в попытке утолить жажду. Голова кружилась, и по обратной дороге я, кажется, свернула куда-то не туда, в любом случае, вместо лежбища больных и убогих я вышла к плоскому камню, на котором под лучами восходящего солнца в позе лотоса сидел Лайз Амилота. На расслабленном лице с закрытыми глазами ни следа от незащищенных возлияний, волосы слабо шевелились от утреннего ветерка, гордый профиль четко вырисовывался на фоне светлеющего неба. Хотелось бы мне сказать, что я не завидую, сама наверняка являла собой жалкое зрелище, даром что разлохматиться при всем желании не могла.

– Кудряшова, – позвал Амилота, не размыкая ресниц. – Я должен извиниться?

Именно так, со знаком вопроса. Я даже растерялась.

– Совсем ничего не помнишь?

Он красноречиво промолчал, и я выдохнула с облегчением.

– Ну и хорошо.

На меня сразу же уставились два зеленых глаза с самым что ни на есть подозрительным выражением во взгляде.

– Как мне это понимать?

– Мы все были отравлены, потому что это неправильные кактусы, – припомнила я стенания Мориса. – Что бы это ни значило. Кто знает, может, у нас глюки были? Лучше не думать об этом слишком много, правильно я говорю?

Мои чересчур активные увещевания имели ровно противоположный эффект. Подозрения в глазах Лайза стало больше, и я поймала себя на подленькой мыслишке, что не прочь посмотреть, как он будет выкручиваться, если все вспомнит. Правда, тогда и мне тоже как-то придется, а это только лишняя морока.

– Лучше скажи, когда мы сможем вернуться в академию? Мне не терпится нормально одеться. И обуться. И вообще.

Я определенно не любитель походов на природу, если это не заранее запланированное мероприятие по поеданию шашлыков. Амилота тряхнул головой и отвел взгляд.

– Я уже несколько часов медитирую, энергия начала восполняться, но не уверен, хватит ли ее на полноценный портал. Но можно попробовать послать сигнал бедствия Куросаки.

– Почему именно ему? – спросила я. Особого доверия кошкомальчик не вызывал.

– Он носит на себе артефакты, на которые мне проще настроиться.

– Бубенчик, что ли? – усмехнулась я. – Что? Серьезно, бубенчик?

– Кошачий колокольчик, – поправил Амилота и ловко спрыгнул на песок. – Приведи остальных. Это место подходит для работы.

Он поднял мелкий камешек, отбросил, взял другой, поострее с края. Мне было интересно, что он станет делать дальше.

– Ты еще здесь?

– Иду, уже иду, – заверила я. – Что ты рисуешь?

– Круги концентрации. Вы еще такого не проходили.

– Ух ты! Круги концентрации. – Из-за кактусов раскачивающейся походкой заправского матроса выплыл Морис. – Мы возвращаемся домой?

Амилота прервался, вздохнул и не стал ничего говорить, вернувшись к рисованию камнем по песку. Морис наклонился ко мне, в основном, для того чтобы опереться, и пояснил:

– Круги концентрации используются в случаях, когда нужно собрать максимум энергии на минимальном пространстве. Используется редко, потому что вытягивает из мага все подчистую. Но, говорят, довольно эффективно, когда ситуация критическая и нужно позвать на помощь или… Так мы не уходим, а посылаем сигнал SOS?

Цвет лица Мориса ушел в нежно-лиловый.

– Расслабься, – успокоила я. – Не все ли равно, вернемся мы сами или кто-то нас вернет?

– Вопрос в самоуважении.

– Ты просто боишься, что ректор надерет нам задницы сразу, как увидит, а не за закрытыми дверьми кабинета.

– Я ничего не боюсь, я испытываю здоровые опасения.

– Можно потише? – попросил Амилота. – Знаете, чего требуют круги концентрации?

Мы синхронно покачали головами.

– Нет. Чего?

– Концентрации!

Я жестом изобразила, что больше не пророню ни слова, Морис быстро-быстро закивал.

Превращение ректора в дракона и обратно, куратор-шпиц и мелочь вроде паутины, которую фиг знает как и откуда вырабатывает Мия, – к этому всему я привыкла поразительно быстро, просто приняла как правила игры и перестала париться. А вот сложные телодвижения Амилоты вызвали интерес. Может, и заклинания послушать удастся? Или посмотреть на шаманские пляски? О том, что надо позвать Мию и Рэнди, даже мысли не промелькнуло.

– Чувствуешь? – шепотом спросил Морис. Я подумала немного и кивнула.

Лайз не читал ничего на латыни и не бил в бубен (а жаль), но, когда он закончил рисовать и встал в центр этой странной художественной композиции, по коже будто мороз пробежал. Освежающе, но немного жутковато.

– Круги начали концентрировать энергию, – все так же свистяще прошептал Морис мне на ухо. – Если ее не хватит…

– Что будет, если ее не хватит? – всполошилась я.

– Не знаю. Но вряд ли что-то хорошее.

– Вот и не пугай, раз не знаешь!

Змейки переняли мое нервное настроение и организовали охоту за носом Мориса. Я не обратила на это внимания, поглощенная еще одним открытием – зеленый камешек в моей подвеске слабо нагрелся и будто бы даже вибрировал. Ощущение как от телефона на беззвучке, забытого под одеялом. Амилота перехватил мой взгляд и сурово свел брови, мол, что я тебе велел, Кудряшова? Дожили, я уже мысли его почти читаю.

– Морис, надо привести остальных, – сказала я, подталкивая кракена в бок. – Давай-давай, шустрее.

Мы метнулись сквозь кактусовую рощу и застали молчаливое противостояние Рэнди и Мии, которая, кажется, припомнила, что происходило между гулем и ее драгоценными ногами этой ночью.

– Наденьте на своего друга намордник, – потребовала она, – пока он кого-нибудь не сожрал.

– Он только падаль ест, не переживай, – пакостно улыбнулся Морис. – Странно, и чем ты ему так приглянулась?

Я дернула Мориса за рукав.

– Давайте вы потом побрешете, хорошо? Лайз ждет.

Мия подавилась словами и гневно булькала, пока мы шли обратно. Пришлось догонять.

Лайз к нашему возвращению снова оказался в позе для медитации, и, готова поспорить, это реально помогало, потому что я еще на подходе почувствовала, как задергался мой стихийный камешек в вырезе блузки.

– Ммм, а надежда есть, – заметил Морис. – Смотри, видишь зеленые волны?

Я честно сощурилась, прикрыла правый глаз, потом левый, пока зрение не уловило поднимающиеся от земли зеленоватые круги света, точно вокруг Амилоты.

– Больше, наверное, тут не собрать, – вздохнул Морис.

Рэнди на всякий случай попятился.

– Что это такое? Это опасно?

– Это магия Земли, глупыш, – ласково ответил Морис и потрепал Рэнди по волосам. – Не бойся, дядя Морис и тетя Рита тебя защитят.

Амилота открыл глаза.

– Закончили? А теперь встали вокруг через равные промежутки и затихли. Ни слова, ни писка, пока не разрешу.

Эх, где тот Амилота, который осыпал Мориса комплиментами и вертел собачьим хвостом? Он был странным, но хотя бы не разговаривал с нами как с идиотами. И все же мы быстро выполнили указания, я заняла место между Рэнди и Морисом. В голове вертелись вопросы, но им придется подождать, пока весь этот сюрреалистический бред не закончится. Чистая одежда, ванна, бутерброды с яйцом и нормальная питьевая вода – ждите, я иду!

Амилота нахмурился и прижал указательный палец к виску, с которого медленно стекала капелька пота. Что бы и как бы он ни делал, это давалось ему нелегко. Мой кулон резонировал с магией Земли, собравшейся в кругах концентрации, и я чувствовала, как меня буквально распирает от жажды действия. Ох, только бы ничего не испортить…

Я повернулась к Морису. Он втянул щупальца и выглядел непривычно нормальным, даже извечный камзол помят и покрыт пылью и песком. С другой стороны Рэнди нервно облизывал губы. Мия не сводила озабоченного взгляда с куратора. Я успела подумать, что тоже стоит попробовать помедитировать, как что-то неуловимо изменилось. Амилота открыл глаза, и они полыхали зеленым огнем.

– Кто? – прорычал он внезапно. – Кто ты такой?!

Кажется, сеанс связи с Куросаки пошел не по плану. Восходящие круги энергии замерли и впитались обратно в землю, волосы Амилоты взметнулись под порывом ветра, и нас всех раскидало в разные стороны, как котят. Летела я долго, ощущая себя футбольным мячом, и все никак не приземлялась. И тут навалилась темнота, тошнота, желудок скрутило мучительным спазмом. И чтоб мне провалиться, если я не узнала это мерзкое состояние! Второй раз за сутки! Как же мне надоели эти дурацкие перемещения между мирами, кто бы знал! Вот прямо до тошноты – в буквальном смысле слова.

Только что получила магией в нос, и вот – здравствуй, прекрасный новый мир. Просто зла не хватает.

– Хватайте его!

Я сначала даже не поняла, это все еще мои мысли, или кто действительно орет. Меня немного покачивало на волнах слабости, да и зрение не успело сфокусироваться, но одно я поняла сразу – вечерело…