Каждому по труду!

Глава 18

— Вот правду говорят, сила есть — ума не надо, — вздохнул Владимир Васильевич. — Семён, это… я даже не знаю, как назвать. Техники у тебя даже не ноль, а минус единица. Вытягиваешь чисто за счёт физической силы.

— А я предупреждал, — я равнодушно пожал плечами, придерживая велосипед. — Ну не умею я гонять на велике. Как-то мимо меня это прошло.

— На велике, — передразнил меня Спиридонов и со вздохом махнул рукой. — Давай снова.

— Погодите, — я заметил, как на трек выходит новый спортсмен. — Есть другое предложение. Товарищ! Вы за нами по времени? Давайте поменяемся? мы пока перерыв сделаем!

— У нас вообще-то по времени, — зашипел было физрук, но видя моё лицо успокоился. — Чего придумал?

— Надо пользоваться читами, раз так не вытягиваю, — не слишком понятно пояснил я, и видя непонимание добавил. — Давайте понаблюдаем за профи. Мне это будет очень полезно. Вот увидите.

Владимир Васильевич поворчал, но согласился, а я уже устроился на трибуне, расслабившись и нырнув в сатори, внимательно наблюдая за велосипедистом. Как сидит, как разгоняется, что вообще делает и зачем. Время словно замедлилось, всё остальное отошло на второй план, оставив только объект моего интереса, а после и он исчез, и теперь я сам гнал по треку на велосипеде, накручивая круг за кругом и впитывая новые знания. Не скажу, сколько это продолжалось, но из глубокого погружения меня вывел Спиридонов, потрясся за плечо.

— Семён, уснул что ли? — физрук озабоченно заглянул мне в лицо. — Ты в порядке? А то застыл на месте с открытыми глазами, словно парализованный. Жуть какая!

— Всё нормально, — я встряхнулся, приводя себя в порядок и окинул взглядом трек. — Этот закончил? Тогда давайте ещё раз попробуем.

— И… есть!!! — вопль Владимира Васильевича я услышал ещё до того, как пересёк финишную черту. Похоже задумка удалась. — Семён!!! Это невероятно! Такой прогресс!

— Чего там? — развернувшись я направился к физруку. — Какой результат?

— Вот смотри! — мне сунули под нос секундомер. — По сравнению с первым гигантский прогресс! Не скажу, что показатели идеальные, но с этим уже можно работать! Это всё твоё сатори?

— Ага, но оно не моё, а общее, — я вернул прибор хозяину. — Ещё раз?

Попробовали мы ещё не раз и не два, а добрых километров сто намотали, благо трек был спроектирован под скорости энергетов, впрочем, как и велосипеды. Я, кстати, оценил способности настоящих спортсменов, они носились куда быстрее меня, зачастую разгоняясь настолько что ехали по отвесной стене, куда заходила часть трека. Я на байке так не гонял! По сравнению с ними мои успехи были куда скромнее, но по сравнению с тем, что мы начинали это был несомненный прогресс.

Кроме того, не стоит забывать, что ехать мы будем не по треку со спец покрытием, особой формой позволяющей достигнуть максимальной скорости и прочими удовольствиями, а по асфальту, вполне возможно, обледенелому. А местами и вовсе по грунтовке и ещё крупно повезёт если по сухой. Короче скорость для меня была важна, но не настолько. Главный упор мы делали на финальный марафон. Вот тут мои навыки триала и паркура должны сыграть свою роль. А в остальное время моя главная задача не сильно отстать от лидеров.

С момента прорыва в нашем эксперименте и разговора со Стравинским прошло три дня. На меня никто не давил, не намекал на возможные неприятности, наоборот, тот же Евдоким Капитонович всячески хвалил нас с Алиной, обещая золотые горы, благо нам удалось повторить прошлый успех и теперь нельзя было считать это случайностью. Но я прекрасно понимал, что к чему. Однако и принять решение не мог.

С одной стороны, мне претило, что меня ткнули носом в собственное бессилие как щенка. Продемонстрировали кнут во всей красе. Я прекрасно понимал, что против Стравинского и Микоянов дед не катит и по одному, а вместе они сомнут его и даже не заметят. Да, династия Калининых была влиятельной, но всего лишь на вторых ролях, если не на третьих. Одни из многочисленных генералов, заменить которых ничего не стоит. На контору тоже рассчитывать было нельзя, не тот уровень. Берия мог бы потягаться, но чего Лаврентию Павловичу до какого-то мальчишки. Знать он обо мне, конечно, знает, но при этом вряд ли ввяжется в противостояние. Изобрёл — молодец, свободен. Иди изобрети ещё что-нибудь.

И не надо мне говорить о жестокой советской системе, для которой человек лишь шестерёнка или же камешек, который этот механизм раздавит и не заметит. А где по-другому? Пожалуй, в той хвалёной демократии ещё и пострашнее будет. При социализме отдельные личности попадают в жернова системы, а там целые классы населения. Мне ли не знать, уж насмотрелся в прошлой жизни. К тому же был ещё один нюанс, я сам хотел сделать Лену энергетом.

И дело даже не в силе и способностях, просто элементарно, энергеты жили дольше, старели позже, и возможностей для реализации у них было заметно больше. Просто за счёт физиологии. Это если забыть о возможностях того же сатори или других особенностей. Но даже так, элементарной продолжительности жизни достаточно, чтобы желать одарить этим свою девушку, которую рассматриваешь как спутницу жизни. Пусть не сейчас, пусть через пять, десять лет, но семью мне придётся создавать и Лена с Соней меня полностью устраивают. Ещё помирить бы их, но время есть. И вот тут предложение Стравинского упало на унавоженную почву, как говорится.

Я и сам думал об этом, но под присмотром врачей, среди которых целый Архонт и один из ведущих специалистов по вопросам энергетики в мире совсем другое дело. Таких условий больше не предложит никто и никогда и по идее, нужно было соглашаться, но я не мог пересилить себя и сказать Зосимовой, мол пошли трахаться в подвалы КГБ, где на нас через камеры будет пялиться десяток человек, а ты послужишь подопытным кроликом, чтобы с дочкой-внучкой уважаемого человека ничего не случилось ненароком. Одна мысль об этом отдаёт куколдизмом и предательством. Одно радовало, пока на меня никто не давил, даже не напоминал об этом, так что было время принять решение. Ещё знать бы какое.

— Всё, хватит на сегодня, — махнул рукой Спиридонов. — Давай иди мойся, переодевайся, велосипед я сам уберу. И готовься, в ближайшее время выходных не будет, времени вообще не осталось. Ладно ещё по боёвке у тебя всё нормально, главное, чтобы на фаворитов сразу не нарваться, глядишь и в финал выйдем. Всё, давай, мне ещё в техникум заехать надо.

— Ага, счастливо, — я был уверен, что и в финале покажу всем мать Кузьмы, но спорить смысла не видел. — До завтра.

Попрощавшись с физруком, я привёл себя в порядок и короткими перебежками рванул к метро. Погода окончательно испортилась и если температура меня сильно не волновала, то противный мелкий дождь прямо выбешивал. Хорошо быть Мастером или даже Кандидатом, повесил ауру и не мокнешь, но чаще всего они уже на своих машинах передвигались так что им было вообще пофиг на погоду. А я вроде даже уже мог себе позволить машину, надо кстати, не забыть проверить счёт, чего там накапало, но ещё минимум полтора года вынужден был ходить пешком. У нас тут не Америка, чтобы подросткам авто доверяли. А зря.

Но дождь оказался далеко не главным препятствием на пути к цели. Уже в дверях школы меня тормознули наглые пионеры, судя по возрасту класса из шестого, а то и пятого. Преисполненные важности от ответственности порученного им задания они проверяли сменную обувь у школьников учащихся во второю смену и естественно мигом сагрились на мою форму техникума.

— Куда прёшь! — передо мной встала мелкая девчонка со смешными косичками, уперев руки в бока, и ничуть не смущённая, что с трудом доставала мне макушкой до груди. — Прохода нет! Вали к себе в шарагу!

— Слышь, мелочь, ты откуда такая наглая? — я даже опешил на секунду, как и пацаны, что стояли на посту с ней. — Тебя не учили старших уважать?

— Да какой ты старший, — презрительно скривилась девчонка. — хабза голимая! Нечего тебе в нашей школе делать!

— А ты мне нравишься! — я даже восхитился такой незамутненностью. — Вырастешь — возьму третьей женой! А пока беги в куклы поиграй, пока дядя Семён своими делами займётся.

— Слышь, ты опух что ли⁈ — девчонка набычилась, но в этот момент в коридоре показался директор и она мигом из уличной гопницы превратилась в скромную пионерку, сделав плаксивый голос. — Дяденька, я вам в сотый раз говорю, сюда нельзя. Ну пожалуйста! Нас накажут!

— Вероника, что тут происходит? — и естественно директор не смог пройти мимо, с удивлением уставившись на этот спектакль. — Семён⁈ Какими судьбами⁈

— Добрый день Иван Сидорович, — я пожал протянутую руку. — Вот заскочил в родную школу, надо с Александром Сергеевичем встретиться, а тут у вас прям бенефис одной актрисы.

— Понятно, — Лещин вздохнул и повернулся к девчонке. — Вероника, ты опять за своё? Ты же мне обещала!

— Но Иван Сидорович, я не виновата! — в голосе мелкой артистки звучало столько эмоций, что я сам чуть было не поверил, что обидел несчастную девочку. — Это всё он! Я просто дежурила…

— И слышать ничего не хочу! — оборвал спектакль директор. — Всё, Вероника, иди на пост! Не нервируй меня. Видишь, кто растёт? Вы такими не были!

— Ну справедливости ради я лично был куда хуже, — я подмигнул надувшейся пионерке. — Ника, моё уважение! Надумаешь стать артисткой, когда вырастешь — обращайся. Сведу с нужными людьми, а может у меня самого тогда уже агентство будет. Короче пристроим тебя куда-нибудь.

— А сейчас уже нельзя? — с надеждой уставился на меня Иван Сидорович. — Дня не проходит, чтобы эта… артистка ничего не учудила.

— Я поговорю с людьми. — у меня мелькнула мысль, а почему бы и не да, но обещать я ничего не стал. — не знаете, Александр Сергеевич у себя ещё?

— Да, в кружке. — подтвердил директор. — Он теперь оттуда почти не вылазит. И в выходные там и в проходные тоже. Хорошо хоть про уроки не забывает, а то не знал бы что и делать. Но зато посещаемость у него на высоте, этого не отнять, и наглядные пособия навострился делать. Вон недавно с ребятами лягушку для класса биологии соорудили. Все внутренности вынимаются, можно посмотреть, как и что устроено, так Татьяна Дмитриевна в восторге. Говорит, насколько проще уроки стало вести. Так что от лица преподавательского коллектива выражаю тебе, Семён, благодарность за столь полезное изобретение!

— Да я чего, я чисто идею подал, всё остальное это заслуга Александра Сергеевича, — тут же отмазался я. — Побегу тогда, а то время уже много. Мне вечером на тренировку ещё!

— Ага беги, беги, — махнул рукой Иван Сидорович и развернулся к пионерам. — Вот видите⁈ Наша гордость! И устройство для трёхмерной печати изобрёл и опасного преступника задержал, а ты, Вероника, ему концерт устраиваешь! Нехорошо! Не по-товарищески.

— Я больше не буду, — потупила глаза девчонка, но не утерпела и тут же стрельнула мне в спину взглядом. — А правда, что он может из меня артистку сделать⁈

— Этого я не знаю… — дальше я не услышал, забежав по лестнице, но пометку себе сделал провентилировать этот вопрос с Иосифом Эмильевичем. А что, сделать что-то вроде трейни в Корее, а потом заключить контракт, снимая сливки. Правда вопрос как советское законодательство к этому относится, но как раз для этого и нужен Цемель. Моё дело предложить, а его реализовать.

Кабинет, где располагался кружок робототехники встретил меня жужжанием работающих аппаратов. Причём не только сразу трёх принтеров, распечатывающих какие-то детали, но и парочки новых аппаратов, протягивающих тонкую ленту, нарезанную из пластиковых бутылок, через нагреватель и на выходе получавшие нить, пригодную для печати. Я никогда не думал, что подобное возможно и завис на пару минут разглядывая устройство и восхищаясь его простотой и эффективностью.

— А чтобы нитка была длинной мы полоски соединяем, — похвастался мне смутно знакомый паренёк, нарезавший рядом бутылки, и поздоровавшийся со мной. — Вот, гляди. Делаешь вот такие вырезы, потом просто сцепляешь и хоба! Даже не заметно!

— Гениально! — мой восторг был абсолютно искренним и незамутнённым. — Кто придумал?

— Так Александр Сергеевич, — кивнул тот на физика, как раз закончившего что-то объяснять другим ребятам и развернувшегося в нашу сторону. — Он придумал, и сам сделал. Бобины мы распечатали и вот, теперь пластик делаем.

— Александр Сергеевич, примите моё почтение и уважение, — я шагнул навстречу учителю. — Это гениально! Вот не сойти мне с этого места если вру! Я даже больше скажу, вы нащупали золотое дно! Готовы ещё кооперативом заниматься? Ваши товарищи не разбежались?

— Да нет, но про золотое, это, пожалуй, перебор, — смутившийся мужчина пожал мне руку. — Да и изобретать то особо было нечего. Это же на поверхности всё.

— Я тоже самое вам говорил, когда вы меня хвалили, — немного поддел я преподавателя. — Но на этот раз это не вежливость и не желание угодить. Ваша придумка на самом деле позволит заработать хорошие деньги. Ведь самое дорогое в трёхмерной печати это что? Правильно расходники! Поэтому предлагаю распределить рабочую нагрузку кооператива в соотношении двадцать к восьмидесяти. То есть самих принтеров будем делать немного, а вот пластика сколько получится. Точнее вы будете делать, как я погляжу, мне тут ловить уже нечего.

— Как ты можешь так говорить! — возмутился физик. — Если бы не ты…

— То принтер придумал бы кто-то другой. — я пожал плечами. — Я себя гением не считаю. И если уж вас так мучит совесть согласен на один процент. Или даже одну десятую процента, чтобы чисто формально участвовать. Я могу и вовсе отказаться в вашу пользу, но деньги же вам на развитие всё равно нужны?

— Нужны, — вздохнул учитель. — Мы, конечно, многое делаем сами, но и покупать приходится немало. А если делать кооператив и ставить всё на промышленные рельсы и вовсе расходы выходят огромные. Мы так прикинули на коленке, машину купить можно.

— Будут у вас ещё машины, какие захотите, — меня такие суммы уже не пугали, хотя я и раньше особо не парился. — А пока я готов вложиться. Постепенно с доходов вернёте, тем более что рынок сбыта у нас огромный и это при почти нулевых расходах на сырьё. Даже наоборот! Мы подтянем областное руководство комсомола, чтобы оно через районо по школам кинуло клич на сбор пластиковых бутылок. И город уберём и благодарность получим.

— Да в обкоме нас пошлют, — Александр Сергеевич был настроен пессимистично, а вот я, наоборот, загорелся идеей.

— У меня там связи, девочка с которой мы «Вечный полк» организовывали. — я уже прокручивал в голове варианты. — Она на хорошем счету, плюс у неё муж вернулся и там же работает. Короче вполне реально раскачать тему. Я займусь. А вы давайте своих друзей настропалите, чтобы искали помещение и начинали готовить оборудование. На днях встретимся все вместе, оформим документы, чтобы всё по закону было. И ещё, Александр Сергеевич, вы патент на эту машинку новую получили?

— Да я как-то… — замялся физик. — После того, как у нас чуть было принтер не отобрали думаю, стоит ли.

— Стоит! — а вот я ни капли не сомневался. — Конечно стоит! Более того, мы ещё их производство наладим. Чем больше будет принтеров, тем больше потребуется расходников. Да и в тех же райцентрах и деревнях, где брать пластик? А бутылки вот они!

— Ну у тебя и размах! — рассмеялся учитель. — А на республиканский уровень выйти не хочешь?

— Хочу, — я улыбнулся, — только на всесоюзный. И это не шутка. А как скоро это будет, зависит только от вас самих. Вцепитесь зубами, будете пахать, потом сами удивитесь, как вы сюда попали, начав с обычного кружка робототехники. Это я вам гарантирую. А пока покажите мне вашу лягушку, а то Иван Сидорович шибко хвалил. Может нам в технарь тоже такую надо.