Измерение инкогнито

Глава 1

— Суета, суета — глядя в окно, добродушно и задумчиво бормочет себе под нос маленький, начинающий лысеть, полный человечек. Его гладко выбритое лицо впервые за пять месяцев расслабилось, сладки меж бровей потеряли свою застывшую глубину.

Мужчина одет в черную пару. Элегантный стиль и тонкий вкус в одежде безупречны — сразу видно, что лучшие портные потрудились над его костюмом, который сидит на нем словно влитой. Изящная серебряная вышивка красивым узором украшает его рукава и полы сюртука.

Костюм скрадывает все недостатки фигуры и выгодно подчеркивает все ее достоинства. Светло-коричневая рубашка, в лучах солнца, мягко отливает золотом, она накрахмалена, свежа и приятно холодит кожу. Эффектно дополняет облик элегантный пышный галстук.

Стоит раннее весеннее утро. Холода наконец-то закончились, природа оживает прямо на глазах и деревья радуют своей пышной, свежей зеленью.

Прохладное, душистое дуновение едва колышет тяжелые золотые портьеры. Сейчас они отодвинуты в сторону, давая возможность ветерку игриво приподнимать небесно голубые занавеси, висящие за ними. Ветерку это явно нравится, ведь полупрозрачная материя легка словно паутинка, с ней приятно играть, к тому же можно заглянуть за стрельчатые окна и ворохнуть бумаги на столе.

Легкий свежий ветерок прошелся по листам, приподнял надушенный лист тончайшего эльфийского пергамента, чуть колыхнул стопку конвертов из темной и жесткой бумаги (больше похожей на грубый картон), тронул кусок бересты с корявыми загогулинами и отправился дальше по своим загадочным делам.

Юлиус — ректор академии волшебства с удовольствием вдыхал свежий воздух, наполненный сладким ароматом цветущих акаций.

Внизу, тремя этажами ниже на главной площади академии, не смотря на раннее утро уже давно суетился народ. Каникулы! Как же рады были все этим дням, целых два месяца, которые можно посвятить своим любимым делам, навестить родственников, как следует отдохнуть от занятий.

От чего то, в этом году, о начале каникул было объявлено намного раньше обычного, что несказанно обрадовало всех без исключения студентов, хотя и доставило определенные неудобства.

Вот уже три дня на этой площади толпились телеги — предприимчивые крестьяне отвозили студентов в ближайшую деревню, до которой пешим ходом целая неделя пути. Старшекурсники помогали младшим, левитируя самые тяжелые чемоданы и баулы.

В былые времена, что-то около пятидесяти лет назад, Высшая Академия чудесных наук находилась недалеко от крепостных стен столичного города Бельзин, однако жалобы темных и необразованных горожан (в одном или двух случаях обоснованные, но весьма и весьма преувеличенные) на то, что якобы полчища разных чудовищ терроризирует жителей города, вынудило руководство перенести академию в самую непролазную чащу заколдованного леса, выкупив часть оного у эльфов за довольно большие деньги и возможность обучаться представителям их народа бесплатно.

Уже тогда академией руководил господин Юлиус и он лично принимал решение о переносе академического городка.

Вообще-то академия не отказывала в обучении ни одному носителю дара, главным критерием отбора было наличие магической искры, однако у эльфов была своя, довольно сильная, магическая школа хотя и несколько однобокая — в сторону животной и растительной магии. Поэтому учеников среди лесного народа, желающих обучаться в человеческой академии было не так уж и много — едва ли один процент от общего количества, и на всеобщем совете было принято решение принять их условие.

Юлиус до мельчайших подробностей, словно не прошло и трех дней, помнил, каких трудов стоило перенести весь комплекс зданий на пятьдесят километров к югу от бывшего расположения академии. Пришлось задействовать все свои связи и слать сообщения выпускникам прошлых лет с просьбой о помощи.

Академия за срок своего существования выпустила из своих стен немалое количество величайших магов, поэтому на призыв о помощи откликнулись многие, их было даже с избытком. Юлиус до сих пор вспоминал то величественное зрелище — Великолепное и внушительное главное здание академии, плывущее на высоте пятидесяти метров от земли прямо с огромной черной скалой на котором оно было возведено и здания поменьше — всего около тридцати — выстроились в небе клином, покидая родные пределы.

Нынешним студентам до окончании академии строжайше запрещалось применять магию, хотя так заманчиво было бы активировать прыжок — магию телепортации — и сэкономив целую неделю оказаться прямо сегодня в объятиях родителей. По слухам, под большим секретом два или три сорвиголовы все же решились на свой страх и риск нарушить запрет академии, но большая часть не отваживалась на этот рискованный шаг — за такой проступок могли и отчислить. Поэтому студенты, сбивались в группы по пять-шесть человек, скидывались и нанимали повозку, чтобы было веселее и не приходилось на своих плечах тащить весь свой скарб. В городке Дисклоп, куда направлялись все студенты, располагался пункт телепортации, откуда дипломированные маги отправляли всех желающих по домам.

Повозки, дилижансы и кареты, прибывают на главную площадь академии одна за другой. Цокот копыт по брусчатке, скрип несмазанных колес.

Пестря плащами всех цветов радуги и шарфами самой странной расцветки, радостно галдят студенты, волоча за собой свой неподъемный багаж. Преподаватели пытаются организовать весь этот бедлам, придать ему хотя бы видимость порядка — они снуют туда-сюда, вдоль и поперек по своим загадочным делам. Все это столпотворение создает атмосферу веселых хлопот, словно в преддверии новогодних праздников.

Затворив окно, Юлиус подошел к своему столу и усевшись в глубокое кресло, со вздохом принялся разбирать утреннюю корреспонденцию. Несколько минут он усердно занимался этой скучной, рутинной работой, сноровисто вскрывая и перечитывая письма самого разного вида и содержания.

Однако постепенно руки потеряли всю свою энергичность. Взгляд стал более отрешенным, что отразилось и на его движениях — они стали медленными и прерывистыми — руки на мгновение замирали, будто боялись вспугнуть и потерять нечаянную, но очень важную мысль. Глубокие складки вновь залегли на лбу меж бровей. Было видно, что сейчас мысли его заняты совсем другим.

Високосный год — год огненного дракона… он оказался весьма необычным. Весьма…

Хитрость, коварство и буйство стихии уравновешиваются в странном гороскопе восточников, словами дружба, семья и удача. Одного слова нет в этом гороскопе — слова спокойствие.

Всяческие напасти посыпались в этом году на академию словно из прохудившегося рога изобилия.

Неприятности начались сразу же, с первой секунды наступления нового года, когда пробили часы на старой башне.

Учителя и преподаватели загодя готовились к праздничному фейерверку, все было тщательно отрепетировано, заклинания заготовлены впрок, порядок их был строго определен. Но что-то пошло не так и два фейерверка сдетонировали, снеся большой старинный колокол с крыши здания ректората. Этот чугунный патриарх вот уже сто лет ежегодно в торжественной обстановке возвещал о начале каждого нового учебного года.

Колокол упал неудачно — на его крутом боку появилась большая кривая трещина, обнажившая ноздреватый чугун. Уродливый раскол пересек все зачарованные надписи с пожеланиями хорошей учебы на пяти основных языках их мира.

«Плохая примета» — поговаривали старожилы и значительно качали головами, но ректор тогда не придал этому инциденту столь большого значения, велев исправить поврежденный колокол магам кузнецам.

Мастера старались вовсю, на совесть, они применили все свои многочисленные знания и умения, однако колокол так и не обрел прежнего великолепия и потерял знаменитую ноту бархатного звучания. Чугунный великан пел теперь не столь весело и звонко как раньше, но более приглушенно, с дребезжанием, как будто был чем-то недоволен. Все усилия исправить его тональность так и не увенчались успехом.

Затем напасти посыпались одна за другой, непрерывным потоком, будто в весеннее половодье прорвало речную плотину.

Из лабораторий мутативной бестиологии сбежала магически измененная крыса и обосновалась в подвалах с провизией, таская продукты в огромных количествах.

На первых порах этому событию так же не придали большого значения, велев завхозу лабораторного отдела избавиться от вредного грызуна. Все как то забыли, какими свойствами они же сами ее и наделили.

Конечно же обыкновенные крысоловки, поставленные на нее потерпели полное фиаско. Крыса регенерировала после попадания в металлический капкан с невероятной скоростью, а припасы исчезали все с той же регулярностью.

Крыса имела невероятный метаболизм и пожирала все до чего только она могла дотянуться, а проникнуть она могла почти повсюду, не покидая однако пока пределов лабораторного комплекса. Крысиный яд она пожирала с такой же охотой, как и обыкновенную еду, оставаясь в добром здравии.

После неудачных попыток завхоза, с одобрения декана факультета бестиологии, была назначена награда в пять золотых шепров — немалая сумма для бедного в основной своей массе студента — за ее поимку и тут за дело взялись все кому не лень — студенты прогуливающие занятия, преподаватели, служащие из наемных работников.

Толпы людей бродили по темным коридорам здания — кто с палкой, кто с лопатой, кто с навешенным заклинанием.

Первому изловить крысу посчастливилось одному из первокурсников.

Обходя коридоры лаборатории, молодой человек применил заклятие чуткого уха. Услышав мелкие шажки обостренным слухом, он приготовил булыжник, вывернутый для этой цели из мостовой, нагретый за пазухой и удобно легший в руку.

Молниеносный бросок, направленный умелой, натренированной рукой — и оглушенная крыса лежит на каменном полу, лишь ее ноги все еще мелко подергиваются, пытаясь унести хозяйку.

Наслышанный о ее живучести, он вынул острый ритуальный нож и для верности расчленил тушку, разделив ее на четыре части.

Но в то самое время, пока он ходил за завхозом и предавался радужным мечтам о вознаграждении, крыса ожила, каждая ее четвертинка выросла в новую крысу. Теперь уже четыре точных ее копии разбежались в разные стороны.

Пока руководство разбиралось в чем суть, да дело, еще несколько счастливчиков по своему расправились с крысами, и к ужасу преподавателей число монстров стало расти в геометрической прогрессии.

Серых бестий давили, резали и даже взрывали, но из каждого куска, из каждой ее частички появлялось новое существо.

Бедствие достигло глобального масштаба, некоторые особо наглые особи стали перебираться в соседние здания. Одну из них засекли даже в непосредственной близости от кабинета господина ректора. Бедствие грозило оставить без еды всю академию, да и остальному реквизиту был нанесен довольно ощутимый урон.

Преподаватели кафедры мутативной бестиологии сами дивились невероятной живучести их опытного образца.

Юлиус собрал экстренное совещание, на котором обязал преподавателей кафедры в ближайшее же время решить этот вопрос.

Совет кафедры пришел к непростому решению о создании еще одного магического творения, лишив его однако столь выдающихся регенеративных способностей. В ближайшем городе была закуплена партия крупных котов и кошек, преподаватели кафедры наделили беспредельным аппетитом, магическими способностями на расстоянии чувствовать крыс, а также повышенной чувствительностью, силой и реакцией. В желудках этих кошек крысы находили свое последнее пристанище и не могли более возродиться.

На полное очищение от этих крыс понадобилось более трех месяцев, после чего всех кошек просто выпустили в лес.

Новое место им очень понравилось, новосотворенная порода кошек освоилась и расплодилась в волшебном лесу весьма быстро, а следующее их поколение появилось невероятно скоро.

Оказалось, что новое потомство измененных животных не перестает расти, достигнув размеров обыкновенных кошек. Студенты говорили, что видели кота размером с большого пса.

Хозяева лесов — эльфы были весьма возмущены подобным отношением к их волшебному лесу. Разразился большой скандал, который до сих пор до конца не утих.

А история с драконом, который сбежал из стойл короля соседнего государства? Это было нечто… Дракон был просто ужасно огромен и невероятно силен. Это был не какой-то там кафский дракончик, а настоящий боевой драт.

Молодое, не прошедшее полного обучения — фактически полудикое животное — сбежало от своих хозяев и облюбовало полигон академии в качестве своей временной дислокации.

Дракон прибыл не в самом благостном расположении духа и сходу спалил полосу препятствий, притоптал соседний молодой лесочек — словно хулиган — клумбу с фиалками — и разгромил хозяйственные постройки, среди которых к несчастью оказался и погреб винодельни.

Он порядочно подчистил все подвалы, плотно уставленные дубовыми бочонками с выдержанным благородным напитком, упился до белой горячки, однако не заснул, на что в тайне надеялись преподаватели, а принялся в пьяном угаре поносить короля и правительство, грозя вот прямо сейчас отправиться назад и отомстить всем его обидчикам.

Его рокочущий, похожий на гром весенней грозы, голосище — могучими раскатами разносился по обширной территории академии, заставляя мелко подрагивать и дребезжать тонкие стекла на окнах в студенческом общежитии. Взлететь он конечно так и не смог, однако окончательно порушил своими крыльями все вокруг, что еще стояло. Притомившись, он устало плюхнулся прямо в весеннюю слякоть.

На испытательном полигоне собрались все сильнейшие боевые маги академии в количестве двадцати персон и среди них самые прославленные — Элинг стремительный — профессор огневик, Виттор сухая рука — профессор баллистики и левитации, Гальбер — профессор силовых полей, возглавил же сию славную кампанию сам ректор академии — Юлиус.

Стояла ранняя весна, посоветовавшись, профессора решили дождаться вечера. Даром левитации обладали всего пятеро из них, поэтому всем остальным необходимо было незаметно подкрасться к дракону по земле.

Почва к вечеру немного подсохла, однако все равно приставала к сапогам, налипая большими липкими комьями, что довольно сильно мешало скрытному передвижению и лишало необходимой мобильности.

Всем известно, что драконы крайне трудно поддаются магии, поэтому чары невидимости невозможно было применить в данном конкретном случае.

Дракон, хотя бы и упившийся до белой горячки, был весьма опасен, к тому же бдительности своей он не потерял ни на йоту. Время от времени его огромная рогатая голова покачиваясь, поднималась на длинной шее, устремляя свой затуманенный, но очень подозрительный взор во все стороны.

Очередной раз, оглядев округу опухшими глазами, дракон с громким хлюпом уронил свою голову в весеннюю грязь, и земля под ее многотонной тяжестью ощутимо содрогнулась.

Вся академия в полном составе — от профессоров до самого последнего первокурсника — высыпала на улицу, заняв удобное наблюдательное место — холм, заросший едва пробивающейся зеленью. Данное примечательное возвышение было расположено в непосредственной близости от полигона, однако все же на достаточно безопасном расстоянии.

Темнело, силуэт дракона довольно хорошо видный с такого расстояния при свете дня, теперь, с приходом сумерек, стал быстро терять свои четкие очертания. Незаметно подкрались мягкие ночные тени, постепенно стирая размытый абрис предметов, словно мокрая губка мельный след, пока к разочарованию студентов, видимость не сократилась на столько, что остались видны лишь редкие искры, вылетающие из ноздрей дракона.

Операция по обезвреживанию началась.

Профессора рассредоточились по полю, медленно в темноте подбираясь поближе к дракону, тот кажется все-таки задремал на минутку, чем и воспользовались преподаватели.

Юлиус ментально руководил отрядом. Пять темных силуэтов в полной тишине стремительно взмыли ввысь, зависнув прямо над головой задремавшего животного.

Юлиус взлетел чуть повыше остальных, четверка летающих магов неподвижно застыла прямо под ним, образовав квадрат метров двадцати в поперечнике.

Остальные чародеи хлюпали по приставучей жиже, подбираясь к дракону с земли, они образовывали вокруг него широкий круг.

Четверо из пяти взмывших вверх магов с невероятной скоростью принялись плести обездвиживающую сеть — из их рук друг к другу потянулись толстые, слабо светящиеся в темноте фосфорно-зеленым цветом линии. Подготовительная стадия почти заквершена. Сформированная матрица сети полыхнула голубоватым отсветом.

С земли было похоже, что теперь маги держат в руках квадратный кусок толстого голубого стекла.

Подлетев сверху, к центру квадрата, Юлиус подцепил его середину и потянул вверх, остальные маги синхронно упали вниз метра на три — плоский квадрат превратился в мигающую полусферу.

Публика на холме оживилась, загомонила возбужденными голосами. Мальчишки и девчонки указывали на мерцающий вдалеке светящийся купол, с азартом обсуждая, какие именно чары применили загонщики.

В это время задремавший было дракон почуял запах творящейся вокруг него волшбы. Его огромные, налитые кровью глаза медленно приоткрылись, голова с трудом отлипнув от приставучей жижи, приподнялась… и тут он заметил людей, вероломно подкрадывающихся к нему по земле.

Вся его неподъемная туша встрепенулась волнами мускулов, каменноподобные надбровные дуги дружно поползли к переносице. Верхняя губа дракона оттопырилась высоко вверх, явив миру устрашающий набор смертельно острых зубов. Глаза его набухли кровью и выразили богатейшую гамму чувств — от всепоглощающей ярости до безмерного удивления от столь невероятной наглости этих букашек. Полигон облетел, заставляющий стынуть кровь в жилах, яростный боевой рык.

Кривые лапы слушались его еще не в полной мере, однако он довольно резво вскочил и вытянул шею вперед и вверх, намереваясь первым же могучим плевком спалить всех до кого только сможет дотянуться.

Воздух мощным потоком со свистом и клекотом врывался в его легкие, грудь расширилась до невероятных размеров. Дракон сейчас напоминал гигантский винный бочонок с головой на длинной шее.

Воздух плотно напитался невероятной смесью запахов серы, едкого аммиака и дичайшего перегара — на близком расстоянии от ядреного дыхания дракона начинали слезиться глаза. Зажигательная железа в его горле заметно засветилась багровым отсветом, вот-вот он метнет тугой сгусток пламени в магов, в этих надоедливых людишек, столпившихся у его ног.

Грудь его уже наполнилась до предела, струя всепожирающего пламени — еще слабая — устремилась в цель.

Магов парящих в воздухе он пока не заметил, но вот, сделав очередной крутой вираж, они опустили купол сети прямо ему на голову. Маги едва успели отсечь пламя, защитив своих товарищей на земле от полного сожжения.

Дракон недоуменно завертел головой во все стороны. Пламя вырывающееся из его огромной пасти, отразилось от магического купола, стекло по бокам и шее самого дракона, сильно но не смертельно опалив его собственное чешуйчатое тело. От столь вопиющей наглости дракон взревел словно беременная самка мамонта — раскаты его мощного голоса в миг долетели до восторженной толпы студентов, гадающих что же там происходит. Молоденькая и очень впечатлительная преподавательница спиритологии — профессор Ламинус — бухнулась в обморок, студенты медики принялись приводить ее в чувство.

Дракон попытался лапой содрать с головы это непонятное и страшное нечто, однако маги оставшиеся на земле один за другим вытягивали энергетические щупальца, живо соединяя парящий купол с землей. Делать это надо было быстро, пока дракон не очухался окончательно. Юлиус понимал, что теперь таиться уже бесполезно, он во всю силу своих легких подбадривал и поторапливал подчиненных.

— Быстрее, Эллинг, Виттор, Гальбер, хватайте нити, крепче вяжите. Купол должен накрыть его полностью, до земли ни единой щелочки не оставлять!

Наблюдатели на холме с восторгом молодости взирали, как разворачивается это грандиозное и весьма красочное действие, они воспринимали поимку дракона словно великолепный спектакль поставленный специально для них.

В темноте летят к куполу светящиеся копья энергетических щупалец, словно фейерверки разбрасывают искры, высвечивая загадочными тенями титаническую фигуру черного дракона, маги вяжут заклинания, соединяют разрозненные нити в единое целое.

Светящийся купол превратился в нечто напоминающее огромный, слабо светящийся шатер, накрывший дракона с головой. Чешуйчатое чудовище, видимо поняло, чем ему это грозит, поэтому рывком расправило огромные, словно паруса галеона, крылья.

Троих магов на земле отшвырнуло метров на двадцать в сторону леса, они даже не успели понять, что же собственно произошло, успев услышать лишь свист разрываемого, рвущегося в клочья воздуха. Сделав отчаянное усилие, дракону удалось-таки сдвинуться с места. Медленно, но верно он потащил все сооружение, похожее на средней величины гору по направлению к лесной опушке. Грандиозный шатер из силовых линий колыхался словно полуразмороженный студень на блюде официанта выпивохи.

Набирая мощный разгон, дракон то и дело выискивал слабые места в оболочке и пытался прорваться сквозь силовое поле то здесь, то там. Гора вспучивалась огромной, рельефной грыжей, раздавался закладывающий уши треск и дракон с ужасным воем судорожно отдергивал свои конечности, однако попыток прорваться не оставлял.

— Гальбер, не спи, я за тебя подержу — вопил во все горло Юлиус. — быстрее тормози его, где твой стаз!!! Сейчас вырвется!

Гальбер стремительно сорвался вниз, к самой земле. Приподняв силовое поле, он прошмыгнул внутрь светящегося купола.

Что именно там происходило, видно не было, но шатер начал наполняться какой-то субстанцией. Со стороны это выглядело так, будто прозрачный воздушный шар наполняли колышущейся жидкостью, смахивающей по цвету и консистенции на липовый мед.

Зрители на холме лишь теперь смогли по достоинству оценить все зрелище целиком. Стенки шатра стали полностью прозрачными, он теперь походил на подсвеченный изнутри аквариум, в котором и барахтался дракон. Его последняя попытка разогнаться и взлететь окончилась для него весьма плачевно. Тормозящий стаз не дал ему как следует набрать скорости — он потерял равновесие и перевернулся.

Толпа на холме увидела как огромная рептилия медленно, словно муха увязшая в банке с медом кувыркнулась через голову, а ее желтовато-белое брюхо — ребристое и чешуйчатое — заскользило по стенке шатра.

О-о-о!!! Ва-а-у!!! Ура-а-а!!! — холм взорвался восторженными криками и аплодисментами, а воздух почернел от взлетевших высоко вверх шапок.

Дракон все еще пытался трепыхаться, однако Гальбер добавил мощности в свое заклинание и огромное чешуйчатое чудовище застыло, выпучив глаза словно насекомое в янтаре.

С утра было решено смонтировать и установить прямо над шатром специальную сверхпрочную клетку для дракона, после чего его можно было освободить от силового кокона.

Теперь же, спустя несколько месяцев с поимки дракона, ежедневно, каждое божье утро, ректору приходилось выслушивать его жалобы, посулы и угрозы, доносящиеся словно раскаты весеннего грома до его кабинета.

Заложив руки за спину ректор вновь подошел к окну. Снова нахлынули воспоминания. Теперь ему вспомнилось последнее происшествие — самое неприятное, последствия которого до сих пор давали о себе знать.

Глава 2

Как-то в середине весны к нему в кабинет вошел, а правильнее сказать ворвался, словно лесной пожар, господин Вилькер — профессор кафедры теор-магии — сухонький старичок, похожий на маленького и вертлявого воробышка. Так его и прозвали шкодливые студенты — наш Воробышек.

Путаясь в обширной мантии, профессор быстро и решительно просеменил к столу Юлиуса.

Не смотря на невзрачную внешность маленького профессора, Юлиус испытывал к господину Вилькеру немалое уважение. Заслуженное надо сказать. На счету господина Вилькера числилось двадцать пять весьма солидных научных трудов в самых разных областях, начиная с архитектурной магии и заканчивая магией эфирных полей. Видимо в качестве компенсации за маленький рост, природа щедро одарила его магической силой и всяческими талантами, однако сейчас он растерял всю свою степенность и обычную чопорность.

Профессор задыхался от нахлынувших эмоций, размахивал коротенькими ручками и все ни как не мог приступить к изложению своих мыслей. Юлиус налил в хрустальный стакан холодного яблочного сока и предложил его Вилькеру.

— Уважаемый профессор, у вас такой вид, будто отряд боевых драконов атакует нашу академию. Успокойтесь и расскажите по порядку, что же вас так взволновало.

— О, драконы… конечно, то есть нет… нападение драконов — не так страшно, как то, что я хочу вам рассказать — наконец хоть что-то смог произнести господин Вилькер.

— Неужели все так серьезно? — Юлиус улыбнулся успокаивающей улыбкой.

— Более чем. — воробышек стрельнул колючим взглядом — Нет времени все объяснять, очень прошу, не надо лишних вопросов. Если вы мне доверяете… Мне нужен экскурс мобиле.

— Только и всего?

— Нет, еще мне нужна ваша личная лаборатория!

— Даже так! — удивился Юлиус — Видно что-то совсем серьезное. Тогда не будем терять времени. Вперед, господин Вилькер.

— Сначала нам надо в зал большой карты. Там вы все поймете, я все объясню на месте.

Коллеги быстро вышли из кабинета.

— Может быть, хотя бы вкратце объясните мне, в чем дело? — закинул удочку, весьма заинтригованный странным поведением профессора, Юлиус.

Профессор Вилькер замахал коротенькими ручками, словно маленькая ветряная мельница — Да я сам толком еще не выяснил все обстоятельства, однако знамения очень уж зловещи, очень!!! Сейчас, сейчас.

Они подходили к залу большой карты. Распахнув великанские двустворчатые двери, они вошли в большой, темный и холодный зал. Здесь пахло пылью веков и полнейшим запустением.

Руки не доходили до всего сразу. Зал порядочно обветшал и давным-давно нуждался в серьезном ремонте, поэтому был закрыт вот уже несколько месяцев. Выделить же команду архитектурных и инженерных магов не было ни какой возможности, так как до сих пор все они были заняты на работах по расширению нового лабораторного комплекса.

— Господин ректор, как вы знаете, а быть может и нет… неважно… Два месяца назад я начал работу по написанию трактата, научной работы под названием «История академии волшебства и ее взаимодействия с социумом». Для работы мне понадобился план академии. Помните, я спрашивал вашего разрешения распечатать этот зал?

— Да, конечно, прекрасно помню этот день.

— Так вот, проводя изыскания, роясь в архивах, я натолкнулся на любопытный образец шестого века некоего Бертрана предсказателя.

Вилькер схватил с маленького журнального столика черного дерева толстый и пыльный фолиант. Ветхие, желтые страницы этого ученого труда были столь сильно потерты, а бумага была на столько ветха, что от неосторожного движения вполне могла рассыпаться прямо в руках. Даже на ощупь книга была какая-то пыльная, а картонная обложка изветшала на столько, что почти совсем отвалилась.

— Сему великолепному труду уже около двух веков — принялся декламировать профессор, словно читал лекцию нерадивым ученикам.

Многозначительно подняв вверх палец, профессор продолжил:

— Академией тогда руководил, как вы знаете Шенто Разящий. Так вот, тогда существовал факультет авгурства и предсказаний, впоследствии по велению самого Великого керунга его сократили. Вам без сомнения известна та история, когда неверно истолкованное пророчество имело столь печальные последствия для всей империи. Так вот, что я хотел сказать?.. Ах да…

Наклонившись над книгой, Вилькер с величайшей осторожностью принялся листать ветхие страницы.

— Книга состоит из пророчеств, по большей части настолько туманных, что разобрать что к чему в большинстве случаев практически не возможно. Текст пестрит невероятным количеством нужных и ненужных сокращений. Некоторые аферисты и дельцы от истории пытаются по прошествии лет подогнать то или иное пророчество под события нынешние, но я не из их числа, отнюдь нет. Однако… — его указательный палец вновь взлетел вверх, словно был на пружинке, глаза же его внезапно вспыхнули огнем фанатика от науки, а голос понизился до тихого, почти зловещего шепота — однако одно место даже мне показалось очень любопытным. Вот эта страница.

Господин Юлиус и профессор Вилькер дружно склонились над книгой. Некоторое время можно было слышать лишь взволнованное посапывание маленького профессора.

— К моему величайшему сожалению она оборвана, нет более половины листа — господин Вилькер сожалел об этом факте так, будто речь шла о безвозвратной потере по крайней мере его первенца — Я обыскал все хранилище, однако найти обрывок так и не сумел. Вот оно, это место — ткнул пухленьким пальчиком господин Вилькер — прочтите сами.

Юлиус взмахнул рукой. Постукивая деревянными ножками о каменный пол, словно копытцами, к нему подбежал стул с высокой спинкой. Недовольно покосившись на пыльное сидение, Юлиус все же со вздохом присел на самый краешек ветхого произведения плотничьего искусства.

— Вот, читайте — профессор Вилькер нервно пританцовывал на месте от нетерпения.

Юлиус прочел строки, весьма его удивившие и взволновавшие. Страницы была неровно оборвана сверху и снизу. По верху не хватало большого куска примерно до половины листа, снизу же был оторван маленький неровный уголок. Текст целой части начинался с середины фразы:

«… академии под руководством Юлиуса».

Правая бровь ректора академии неудержимо поползла вверх от удивления.

«Маг. источник истощ. Верол. Маги соседн. Мира пути, семь камней.

Падение. Праздник на исх. года, огни в небе. Чугун, трещ. по письм.

Крыс. Мут. Полчища, пока не истреб. коты.

Огромн. ящер в небе, Пленен маг.

Вновь пламя и прав. Крыло падет.

Великий город из далека, там где был лес эльф. Москва…»

На этом текст обрывался. Весьма и весьма заинтересованный, Юлиус перевернул страницу, но на другой стороне были уже совсем непонятные пророчества, по всей видимости к ним отношения не имеющие и схема какого-то непонятного здания.

— Да, Очень интересные предсказания — задумчиво проговорил Юлиус — но что вы сами думаете об этом?

— Я бы хотел спросить вашего мнения.

— Со второго по четвертое пророчества мне безусловно все понятно — задумчиво принялся размышлять Юлиус, нервно теребя подбородок — Это падение колокола с крыши деканата во время новогоднего фейерверка и трещина на нем, затем идет нашествие крыс мутантов из лаборатории и наконец наш дракон — голос его до сих пор не дает мне нормально сосредоточиться в собственном кабинете. А вот первое: «Магический источник истощ.» Что это может быть? Это может значить, что источник магической энергии истощен или истощается — Юлиус вопросительно посмотрел на профессора Вилькера.

— Да, очень вероятно, что вы правы.

— Если я правильно понимаю это пророчество, то причиной истощения магического источника — какие то неизвестные маги из соседнего мира. Если смотреть с этой стороны, то все встает на свои места — рассуждал Юлиус, мучая свой раскрасневшийся от интенсивного трения подбородок — Преподаватель, готовивший фейерверк на педагогическом совете клялся и божился, что все расчеты были верны, сбой же дало само заклинание. Он так и сказал: «Не хватило энергии на сдерживание и сдетонировала соседняя матрица».

Ладно, второй случай. Маги работающие над мутациями крысы уверяли, что при сотворении этого магического создания в заклинание была вложена команда на самоуничтожение, однако вопреки расчетам, этого не произошло. Все та же банальная нехватка магической энергии.

По поводу сбежавшего дракона пока вестей нет. Властитель государства, с чьих стойбищ сбежал этот невыносимый зверь до сих пор не шлет ни каких вестей, предоставляя нам кормить и поить это ужасно невоспитанное животное.

Вернемся к первому пророчеству. Мне вот не понятно, что это за пять камней, Как вы думаете?

— Не имею пока ни какого понятия на этот счет — сконфуженно ответил профессор Вилькер — но по поводу вероломных магов… Для этого мне и нужны были экскурс мобиле и ваша лаборатория.

— Ладно, оставим этот вопрос пока открытым. Итак, пятое пророчество. «Вновь пламя и прав. Крыло падет». О чьем крыле идет речь? — Юлиус глубоко задумался, подперев щеку ладонью. — Что же это, что же это может быть… Ни чего не приходит в голову. Да, кстати, почему вы не принесли книгу ко мне в кабинет, зачем нужно было идти сюда, в зал карты. Этот факт что-то значит?

— Да… — спохватился Вилькер. — Вы должны это увидеть.

Профессор Вилькер подошел к стене, прикрытой тяжелым и пыльным занавесом. Он потянул за грубый шнур в углу комнаты. Тяжелые складки плавно заскользил в сторону, подняв воздух неимоверное количество пыли, которая закружилась в одиноком лучике солнца падающем из приоткрытого окна.

Зажав нос, Юлиус щелкнул пальцами. В центре комнаты образовался небольшой вихрь и пыль сама по себе стала собираться в шар. Заодно уж маг прошелся взглядом по углам комнаты и невидимая рука смела бахрому из старой паутины. Спустя полминуты лохматый, грязно-серый, бесформенный ком вылетел в окно, а воздухом в зале можно было дышать без опаски расчихаться.

На искусно выделанном куске кожи (предположительно синего левиафана) размерами примерно пять на семь метров, в данный момент были видны окрестности академии. Магическая карта отображала ту местность, где она находилась в данный момент, причем с самыми мельчайшими подробностями. При желании можно было приблизить тот или иной участок, увеличив масштаб.

Изготовить столь сложное магическое устройство было под силу лишь большой группе чародеев с самыми разными специализациями. Именно для ее создания был создан Союз архимагов, в который вошли эльфы, люди и даже один гном — столь мощных и многофункциональных артефактов было всего два во всей империи.

Сейчас карта представляла собой изображение необъятного леса эльфов, в котором располагалась школа магов.

— Уважаемая карта, покажите пожалуйста окрестности академии! — произнес профессор Вилькер.

Схематичная иллюзия эльфьего леса внезапно рванула навстречу наблюдателям и приобрела пугающий объем. Здания академии наплывали на них, быстро увеличиваясь в размерах. От непривычки у Юлиуса даже закружилась голова и перехватило дыхание — ему показалось, что он внезапно вывалился в пространственный портал и теперь, словно болид, пронзает облака и стремительно падает вниз, прямо на красную черепицу крыш.

— Приблизьте еще пожалуйста и покажите нам главное здание — попросил Вилькер.

Изображение вновь скакнуло и приблизилось еще немного.

— Так достаточно — сказал профессор — Уважаемый господин Юлиус, обратите пожалуйста внимание на правое крыло данного строения.

Здание, изображенное на карте застыло надежной черной скалой. Иззубренная дождем и ветрами, оно было таким же надежным и неприступным.

Однако правое его крыло отчего-то мерцало — то становилось полупрозрачным, то вновь наливалось краской, словно не решалось, то ли оставаться в реальном мире то ли исчезнуть без следа.

— Постойте, что вы сказали? Повторите еще раз.

— Обратите внимание на правое крыло здания — недоуменно, но покорно повторил профессор.

Они пару секунд глядели друг на друга с разинутыми ртами, затем синхронно ринулись к книге.

Стукнувшись лбами, они хором прочитали пятое пророчество: «Вновь пламя и правое крыло падет!»

— Вот она — разгадка пятого пророчества. Что-то произойдет с правым крылом главного здания! — в отчаянии проговорил Юлиус.

В минуты волнения он страшно краснел. Вот и сейчас его лицо напоминало зрелый помидор, волосы растрепались и торчали неопрятными космами.

— Что же вы сразу не начали с этого? Вы просто обязаны были догадаться, что значит пятое пророчество!

Профессор Вилькер стоял разинув рот с виноватым выражением на лице, не в силах что либо ответить на справедливое обвинение.

Правое крыло находилось на противоположном конце здания. Чтобы попасть в него им необходимо было спуститься на первый этаж и пройти весьма длинный холл, тянувшийся вдоль всего корпуса.

— Быстро за мной — скомандовал Юлиус, махнув рукой.

Перед тем, как уйти, господин ректор еще раз взглянул на карту. Правое крыло перестало мерцать, оно исчезло совсем, вместо него теперь зияла бездонная черная дыра ни чем более не заполненная. Не видно было даже развалин.

Один за другим маги быстро выскочили из зала большой карты.

— Вилькер! — задыхаясь произнес Юлиус — Вы знаете расписание занятий в правом крыле? Кто ни будь сейчас там занимается?

Вилькер лихорадочно рылся в карманах обширной мантии. На пол полетела всякая мелочь — огрызок яблока, карандаш, две смятые бумажки и тому подобная дребедень. Наконец Вилькер нашел то что искал. На свет появился шар расписаний.

Подобные артефакты раздавались всем профессорам академии. Матово черный и довольно увесистый шарик величиной с крупный грецкий орех содержал расписание всех занятий, проводимых со студентами.

Он хранил в себе подробные сведения обо всех предметах — о времени проведения, дате и аудитории где оно проводится.

В том случае, если преподаватель хотел назначить занятие на определенное время, ему достаточно было произнести дату, время и место, а шар принимал сведения или отвергал их, становясь в случае отказа совершенно белым. Так бывало, когда время или аудитория были уже занято другим преподавателем.

Вилькер преподнес шар к глазам.

— Первый этаж — там занимаются первокурсники. Во всех пяти аудиториях — основы магии.

— Дальше!

— Второй этаж аудитория пять — урок управления погодой.

— Не то!

— Второй этаж, аудитория тринадцать — урок целительства.

— Не то, дальше, быстрее! Называйте только этаж и предмет! — нервно торопил его Юлиус.

— Второй — управление драконами — зачастил скороговоркой Вилькер.

— Дальше!

— Магические растения, зельеварение, сновидения, архитектурная магия!

— Не то, не то, не то. Дальше, еще быстрее!

— Третий — телепортация, материализация.

— Не то.

— Пирроатака, творения тьмы.

— Стоп, какая аудитория?

— Лаборатория боевой магии. В ней как раз сейчас начался урок огневой подготовки у третьекурсников. Преподаватель — профессор Элинг.

— Вперед! — скомандовал Юлиус — первым делом проверим их.

На то чтобы спуститься на первый этаж, а затем вновь подняться на третий, требовалось ни как не меньше трех минут, которых у них в запасе не было.

Юлиус и Вилькер пробежали едва ли четверть расстояния, когда ректор академии вдруг резко остановился.

— Все, стойте — скомандовал он.

Вилькер, однако заметался. Чувствуя свою вину, он разрывался между командой Юлиуса и чувством долга.

— Стоять я сказал! Прекратить истерику!

Юлиус схватил Вилькера за грудки и приподнял высоко над полом.

— Вдохните воздух и не выдыхайте пока я вам не скажу — приказал Юлиус.

Боясь произнести хотя бы слово, Вилькер повис в руках ректора академии, словно кролик в зубах пинчера.

Набрав разгон и оттолкнувшись от пола, Юлиус врезался прямо в стену, но на том не остановился.

Два профессора пролетали стены и перекрытия между этажами насквозь, напролом. Это было довольно чувствительно, но не так страшно как казалось на первый взгляд.

Они насмерть перепугали новенькую преподавательницу целительства и ее студентов, пролетев через их аудиторию. Опрокидывая стулья, ученики прыснули врассыпную, а молоденькая аспирантка с визгом залезла под парту, на ходу творя защитное заклинание. В Юлиуса с Вилькером полетели холодные иглы и огненные файерболы, а один самый резвый студент даже успел вызвать маленького демона, который с ужасом шарахнулся в сторону, стараясь как можно быстрее убраться с дороги столь могущественных магов.

Юлиус на ходу лишь одним движением брови избавился от всего арсенала защитных средств второкурсников.

Наконец-то они приземлились перед кабинетом в котором проходило занятие по пирроатаке. Юлиус осторожно поставил господина Вилькера на пол. У маленького профессора подгибались ноги, он смотрел на Юлиуса преданными, выпученными от удивления и испуга глазами.

— Выдыхать можно? — тихо просипел Вилькер.

— Вдыхайте, выдыхайте профессор — сказал Юлиус, приглаживая волосы.

Вилькер осторожно посмотрел за спину господина ректора. Стена была на месте. Ни каких глобальных разрушений вроде бы пока не наблюдалось.

В большом круглом зале расположились ученики третьего курса — всего около сорока человек. Все они сидели за узкими партами, расположенными в ступенчатом порядке постепенно, ряд за рядом, возвышаясь друг над другом.

Профессор огневой магии Элинг увлеченно размахивал указкой и что-то объяснял студентам из-за кафедры.

Перед ним, на небольшой сценке, стоял долговязый студент в черной ученической мантии и пытался проделать какое-то действие с магической свечой, укрепленной на лабораторном столике.

— Огонь магической свечи теоретически не возможно затушить без помощи определенного магического заклинания, которое, я надеюсь, вы заучили наизусть — вещал прописные истины профессор огневик — Пламя, перекинувшееся с этой свечи на какой либо предмет обладает такими же свойствами, поэтому при работе с ним должна соблюдаться предельная осторожность.

Сегодня каждый из вас попробует почувствовать магический всплеск и вызвать его материальный отпечаток в виде пламени, а так же мы отработаем заклинание гасящее этот огонь.

В пределах данной аудитории вы, мои оболтусы, в относительной безопасности, вышеупомянутое заклинание продублировано много раз и впечатано в каждый предмет, находящийся в этой комнате. При сгорании чего-либо заклинание автоматически высвобождается и гасит пламя, однако не советую вам пользоваться вашими неокрепшими знаниями вне пределов данного помещения.

Инструктаж по технике безопасности вы проходили, ваши подписи зафиксированы…

Именно в этот момент, весьма увесистая дверь аудитории, довольно грубо распахнулась, медная ручка врезалась в беленую стену, посыпалась штукатурка. Из-за двери показались растрепанный господин Юлиус и напуганный профессор Вилькер.

Студенты одновременно повернулись в сторону открытой двери.

— Всем оставаться на своих местах, ни чего не трогать, магические манипуляции прекратить — резко сказал Юлиус.

— Что-то случилось, господин ректор? — встревожено спросил профессор Элинг.

В это время студент, колдующий над лабораторным столиком, в порыве излишнего усердия, наклонился и произнес магическую формулу, гасящую пламя свечи.

— Я же сказал, прекратить все мани… — закричал было профессор Юлиус, срываясь с места.

Полыхнуло так, словно открылись врата в преисподнюю — жар пламени опалил волосы и брови незадачливого студента. Ему невероятно повезло, что открытый огонь все же не дотянулся до его одежды — волосы же опалила неимоверная температура тепловой реакции.

Его ошарашенное лицо приобрело неестественный бронзово-красный оттенок, словно он провел под открытым южным солнцем дня два без перерыва.

— Всем стоять на месте, замереть и не шевелиться!!! Кто хоть чихнет, отчислю незамедлительно! — взревел Юлиус.

Открыв рты, студенты замерли на своих местах замороженными глыбами. Трудно сказать, что напугало их больше — неконтролируемое пламя или же господин Юлиус, которого в таком состоянии они видели впервые в своей жизни.

— Господин Эллинг!!! — взвизгнула одна из учениц, вытянув палец по направлении к сцене, на которой приплясывал нерадивый ученик.

Тут все с ужасом увидели, что подол мантии на незадачливом студенте весело горит ярким магическим пламенем.

— Без паники. Оставайтесь на местах — повторил Юлиус, но все и так боялись даже шелохнуться.

— Ты — обратился он к студенту — осторожно сними мантию и брось на пол.

Неуклюжий юноша принялся судорожными движениями срывать застежку на своем горле, дрожащие пальцы раз за разом соскальзывали с металлической заклепки, на его лице явственно читалась паника. Получалось у него плохо — он бестолково крутился на месте и нелепо выгибал спину, опасаясь, что пламя перекинется на его одежду.

Наконец-то мантия все же полетела на круглый свинцовый щит, на котором стоял лабораторный столик, однако край тяжелой материи по несчастью выпал за пределы круга.

Небольшой лоскут, горящий магическим пламенем, отвалился и упал на паркет, который тут же занялся огнем.

Толпа студентов ахнула в один голос, встрепенулась и отпрянула назад, наиболее испуганные студенты принялись прямо по партам пробираться повыше, где как им казалось, будет безопаснее.

Пламя быстро набирало силу.

— Постойте, все в порядке. Сейчас сработает защита — закричал профессор Элинг, делая успокаивающие движения руками.

Слова профессора немного успокоили студентов, но ни один из них не сел на свое место, все замерли в тревожном ожидании.

Пламя тем временем весело пожирало дубовый паркет.

— Что-то не так — прошептал профессор Вилькер — защита должна была давно сработать. Судя по исходящим показателям, она уже активирована, но… Я чувствую, что потоки энергии странно переплетены и искажены. Даже если заклинание сработает, я не уверен, что это поможет, как бы оно не навредило.

— Вилькер, — сказал Юлиус — на всякий случай заключите всех в кокон. Студенты! — выкрикнул он — всем собраться возле профессора.

Молодые люди, словно зайцы кинулись к маленькому профессору, который уже сооружал нечто похожее на прозрачный вытянутый дирижабль. Студенты проходили в него через круглое отверстие в боку.

Тем временем огонь разгорался все ярче.

— Вот, вот! Я чувствую, что заклинание все же активизируется! — обрадовано воскликнул профессор Эллинг.

Однако что-то встревожило его. На его лице вдруг отразилось недоуменное смятение.

— Нет, этого не может быть!!! Это все не то, что же это… — прокричал он.

В это время пламя вдруг вспыхнуло с новой силой, рассыпая далеко вокруг себя яркие разноцветные искры.

— Спасайтесь — прокричал профессор Элинг Юлиусу и Вилькеру — не дайте огню попасть на вас! Серия мелких взрывов потрясла аудиторию.

— Что происходит! — закричал Юлиус.

— Заклинания защиты не вывернулись наизнанку, они срабатывают в обратном порядке — кричал Элинг — вместо того, чтобы тушить пламя, они его раздувают! Инверсия заклинания! Изменения в спектре магического источника!

Тут прогремел самый мощный взрыв, который затопил убийственным огненным валом все помещение аудитории. Профессора едва успели спастись, выставив перед собой щиты. Пламя окатило дирижабль со студентами.

Юлиус с облегчением заметил, что языки пламени сползли с его гладкой поверхности, не причинив ни кому вреда.

— Ну все — проревел Юлиус — пора спасаться! Вилькер, приготовься!!!

Юлиус подобрал рукава мантии и выставил перед собой сложенные ладони. С его рук сорвался тугой сгусток энергии, который с неимоверной мощью обрушился на стену, выходящую во двор здания. Вся стена вместе с большим участком потолка вылетела наружу, словно ядро выпущенное из пушечного жерла. Отдача была так велика, что студенты и профессор заключенные в защитном коконе попадали с ног.

— Элинг, вы где? — закричал Юлиус.

За яркими сполохами и клубами едкого дыма ни чего не было видно. Там, где до того стоял профессор Элинг, теперь бушевало адское пламя.

Огненные языки расступились, отражаемые холодным голубым щитом и появился Элинг — живой и невредимый.

— Со мной все в порядке — сказал Элинг — профессор я или нет?

— Я очень рад за вас — прокричал Юлиус — помогите мне.

— Что нужно делать?

— Левитируем кокон во двор, на улицу!

Студенты копошились внутри кокона словно черви в банке рыбака, их тела тесно переплелись, повсюду торчали неизвестно кому принадлежащие руки и ноги.

Маги подхватили кокон с двух сторон за вытянутые концы и рывком взлетели в воздух.

Кокон ощутимо прогнулся по середине, внося дополнительную неразбериху в копошащуюся внутри него кучу малу. Теперь он не напоминал дирижабль, теперь он больше смахивал на гигантский банан, внутри которого отчаянно барахтались студенты. Изнутри раздавались душераздирающие крики и стоны придавленных юношей и девушек.

Юлиус с Элингом благополучно и мягко опустили кокон на мощеный булыжником двор академии, подальше от горящих стен.

Рваный шрам, похожий на пасть огнедышащего дракона изуродовал идеальный фасад здания. Пламя вырывалось из пробитой дыры, грозя перекинуться на верхние этажи.

— Эвакуировать всех из правого крыла! — скомандовал Юлиус.

Сбежавшиеся на шум профессора и студенты с безопасного расстояния наблюдали как магическое пламя пожирало все до чего могло дотянуться. Оно перекинулось на второй и четвертый этажи. В его жарком колдовском пламени плавилось стекло и сам камень, трещало и выстреливало искрами дерево. Мощно гудело пламя, жирный черный дым вырывался гигантскими клубами, быстро заволакивая площадь перед академией.

Первокурсники в полном составе успели благополучно покинуть помещения аудиторий, находящихся на первом этаже, однако третий и четвертый уровни уже были полностью охвачены огнем, лестничные пролеты и коридоры стали недоступны.

Студенты застигнутые пожаром во время занятий, выпрыгивали из окон аудиторий. Маги подхватывали их в воздухе и осторожно опускали на землю. Половина состава деканата выстроилась у стен здания размахивая волшебными палочками и посохами.

Толпа спасенных студентов росла. Уже казалось, что все будет в порядке, но Юлиус вдруг с ужасом увидел, как разбивается, разбрасывая крупные и острые словно лезвия смертоносных кинжалов осколки, окно третьего этажа. Из окна на камни полетел стул, по видимому и разбивший это стекло, и тяжело грохнулся о мостовую. Время бесконечно растянулось. Словно во сне Юлиус наблюдал, как из окна вылезает охваченный пламенем молодой человек. Прямо на нем горела рубашка.

— Ах-х как ск-в-верно, как скверно — проговорил сквозь зубы Юлиус, до боли сжав кулаки.

Студент прыгнул. Словно птица охваченная огнем, он распластал руки широко растопырив пальцы. Юлиус в мельчайших подробностях разглядел каждую морщинку страха безобразящую красивое лицо молодого человека и безмерный, безграничный ужас в его глазах. Предательский ветер еще жарче раздувал магическое пламя, ткань рубашки трепетала в его встречных потоках.

Юлиус опомнился, бег времени возобновился а потом и ускорился в несколько раз.

— Ни кому не подходить! — закричал не своим голосом Юлиус — пламя волшебное, его ни чем не погасить, ни чем. Не применять ни в коем случае заклинание пиррогашения, еще раз повторяю: ни в коем случае не применять заклинание пиррогашения!!! — надрывался Юлиус.

Преподаватели, кто с недоумением, кто с возмущением, наблюдали за ректором академии. Все заметили, что он немного не в себе.

— Ни в коем случае — еще раз тихо прошептал Юлиус и тяжело процедил сквозь зубы — Ах-х как же с-с-кверно.

Тут из окна той же аудитории один за другим полезли студенты. Почти на каждом из них горело что ни будь из одежды.

Юлиус отгородил их коконом, защищая других студентов от магического пламени. Охваченные огнем, они катались по брусчатке мостовой, тщетно пытаясь сбить пламя.

Всем было понятно, что без заклинания студенты обречены на неминуемую мучительную смерть.

Юлиус по видимому принял какое-то решение.

— Всем отойти на сто метров, на возражения нет времени! Исполнять! — громко, чтобы всем было слышно, не терпящим возражения тоном выкрикнул он.

Настал момент, когда неверно принятое решение могло стоить жизни многим его подопечным, тем за кого он в ответе. В ответе не только и не столько перед родителями, но прежде всего перед ним самим, перед честью академии и его, ректора честью и совестью.

Времени для паники и долгих раздумий не оставалось. Если понадобится, он отдаст свою жизнь за своих детей. Надо было решать и решать очень быстро. Вот когда понадобился весь его многовековой опыт.

Стандартные решения не годились и были сразу отвергнуты. Тогда что же предпринять?

Нелинейная магия дала сбой. При том, как сдвинут магический спектр, комплексные заклинания могли иметь самые непредсказуемые последствия, как в примере с заклинанием тушения магического огня. Оно состояло из множества элементов, которые сдвинулись в отношении друг друга, пускай совсем незначительно, но результат вышел совсем обратный ожидаемому.

Что же, что же предпринять?

Преподаватели и студенты наблюдали за ректором из далека.

— Судари мои, что же мы стоим? — обратился к коллегам профессор Гальбер — мы что же не поможем?.

Его кулаки то с хрустом сжимались до побелевших костяшек, то бессильно разжимались. Прохладный весенний ветерок трепетал его длинные седые волосы, забирался под тонкую кружевную рубашку, заставляя зябко ежиться — свой теплый профессорский плащ он в суматохе потерял, что не уменьшило однако его решимости.

— Элинг — обратился Гальбер к профессору — огонь это по твоей части, пошли, а! Если что, поможешь.

— Так ведь господин ректор запретил — угрюмо отозвался Элинг.

— А у нас что, своей головы нет? Мы что будем прятаться за чужими спинами? Мы тоже в ответе за детей.

Гальбер решительно выступил из толпы испуганных студентов, жавшихся к нему, как к последней надежде на спасение.

— Виттор, профессор Вилькер, вы с нами? — обратился он к товарищам.

Из толпы молча отделились еще две фигуры.

Не смотря на запрет, четверо преподавателей все же приблизились к месту трагедии в надежде хоть чем ни будь помочь.

Им удалось разглядеть более подробно то, о чем многие месяцы после описываемых событий судачили и спорили во всем студенческом городке.

Сначала над ректором и горящими магическим пламенем студентами вырос защитный купол невероятной мощи.

Преподаватели удивились, для чего мог понадобиться столь мощный щит. Затем произошло, событие, после которого самые смелые из преподавателей отпрянули в ужасе и в их головах поселилось сомнение, а выдержит ли она, эта защита, до сего момента казавшаяся им несокрушимой?

Настал момент. Юлиус вложил все свои физические силы на создание купола. Остался только лишь последний, внутренний резерв. Если он перейдет незримую грань, то расстанется с жизнью. Полное физическое, нервное и магическое истощение не оставит шансов выжить даже при помощи волшебства, разве только сам создатель был в силах сотворить такое чудо.

Купол наполнился тьмой. Он не заполнился темной субстанцией, но свет померк внутри купола, будто бы сами лучи солнца умирали, теряли внутри него свою жизненную энергию.

Ужас сковал сердца тех, кто приблизился и наблюдал за действиями Юлиуса. Ноги приросли к земле, не в силах дальше нести своих хозяев. Сейчас Юлиус нарушал все мыслимые и немыслимые правила и запреты, которые сам же когда-то и устанавливал, а так же требовал от других неукоснительного их соблюдения.

— Тьма хаоса, господа — промямлил бескровными губами Вилькер.

— Сами все видим. Неужто он решился на это? — простонал Гальбер — седовласый крепкий старик.

Внезапно Юлиус обернулся. Сквозь тьму и голубой щит они едва сумели разглядеть, как сверкнули гневом глаза ректора. В их головах раздался его рассерженный голос: «Я же сказал всем оставаться на месте. Это мой крест, моя обязанность».

— При всем нашем уважении к вам, я думаю, что это и наше дело тоже — произнес Гальбер.

— Ладно, не время спорить. Раз уж вы здесь, поддерживайте купол, а я займусь остальным.

Профессора опустились и уселись прямо на землю, подобрав под себя ноги, в классическую позу «дзинтра», позволяющую сконцентрировать в себе максимальное количество магической энергии. Они взялись за руки, закрыли глаза и сосредоточились.

Энергия заструилась по их телам, наполняя силой, она забурлила в них подобно вару, кипящему в чайнике на жарком костре.

Юлиус теперь мог сосредоточиться на том, что он задумал, не тревожась более о защитном куполе.

А задумал он вот что: согласно теории, магический огонь был довольно безопасной субстанцией, ведь с ним легко справился бы любой новичок, прошедший начальный курс огневой магии. Но теперь, когда спектр сдвинут, неконтролируемая сила могла нанести непоправимый урон. Обращаться к комплексной маги было не разумно, пока теоретики не разберутся с элементами магии и их новыми взаимодействиями.

Однако наряду с комплексной магией существовала и линейная, которая зависела исключительно от количества энергии и силы мага.

Магия хаоса принадлежала к разделу линейной, однако требовала от мага прибегнувшего к ней величайшего мастерства и силы. Во всей академии такой силой обладал лишь сам ректор.

И только магия первозданного хаоса могла справиться в нынешних условиях с магическим огнем.

Первобытный хаос был в силах уничтожить все и вся. Из него все на свете родилось, в него рано или поздно все и вернется.

Юлиус приступил к задуманному. Волны хаоса обступили его темным зловещим облаком. Приходилось напрягать все силы и волю, что бы держать его в узде и управлять им. Невольно он порадовался вовремя подоспевшей помощи.

Так, придать ему форму. Свернуть в кольцо, вытянуть край. Еще чуть-чуть. Еще.

Пот градом катился по его лицу, но даже промокнуть его краем рукава времени не было.

Мрак хаоса вызванного ректором академии нехотя обретал конкретную форму. Противная самой его природе упорядоченность могла быть поддержана лишь запредельным усилием, но другого выхода попросту не было.

Маги застывшие полукольцом вокруг купола почувствовали, будто тот гипотетический чайник с кипящей и бурлящей в них энергией внезапно выставили на сорокоградусный мороз. Холод сковал их души. Хаос с невероятной скоростью выпивал из них энергию магии и самой жизни, словно вакуум пытался наполнить себя их душами.

— Держитесь! — скрежеща зубами просипел Гальбер.

Так, еще чуть-чуть.

Сердце сбивается с ритма, пропуская удары.

Еще!!!

Будто каменная гора давит на плечи.

Еще совсем немного! Время, время. Как же его мало. Ускорить! Нажать! Пора!.

Теперь немного легче. Хаос временно смирился и обрел форму.

Маги смотрели широко открытыми глазами за тем, как из первозданной тьмы Юлиус выковал нечто похожее на клешню краба.

До них донеслись отголоски мысленной речи с которой обратился к студентам Юлиус: «Продержитесь еще совсем немного. Крепитесь, я не могу вас заставить уснуть или лишить сознания. Вы должны осознанно сопротивляться воле хаоса, чтобы он не поглотил вас. Ни в коем случае не падать в обморок. Предупреждаю сразу, будет очень больно, но так надо. Крепитесь».

Словно хирург он вгрызался в конечности, охваченные магическим пламенем. Хаос словно острый скальпель хирурга отделял охваченные огнем участки тела от здоровых.

Кисти, пальцы, уши и мягкие ткани. Две ноги до колена, молодая плоть.

Юлиус манипулировал хаосом. Это требовало предельной концентрации. Он чувствовал себя жонглером, одновременно подбрасывающего в воздух двадцать предметов и в то же время балансирующим на высоко подвешенном канате под куполом цирка.

Держитесь, держитесь.

Жилы на шее вздулись.

Пожалуйста, потерпите, еще немного. Сопротивляйтесь хаосу.

Юноши и девушки с налитыми кровью глазами, с искусанными до крови губами, уставшие кричать.

Он оборачивал горящую плоть сгустками хаоса и отправлял угольно черные клубящиеся шары туда, где ему самое место — через край упорядоченного, в серое ничто, туда где нет ни жизни, ни смерти, ни времени ни пространства.

На голых камнях сломанными куклами вперемешку лежали юноши и девушки кто с отсеченными конечностями, кто словно искромсанный извращенцем садистом. Над землей разносились стоны и мольбы о помощи.

Потерпите — шептал Юлиус.

Остались всего двое, но их случай был самым сложным. Огонь уже успел сделать свою разрушительную работу.

У одного из них, языки пламени почти добрались до самых внутренностей. Пришлось очень осторожно отсекать слой за слоем, причиняя мальчику неимоверную боль. Однако другого выхода просто не существовало, действуя иначе, можно было отсечь что-то лишнее. Как же сложно при этом одновременно поддерживать его в сознании, чтобы душа не соскользнула за порог хаоса.

Юлиус вдыхал в него свои жизненные силы, которых и так осталось не слишком много. Он сомневался, не перешел ли он уже тот порог, откуда возврат невозможен.

Все, с этим он закончил, сделал все, что мог. Парень, ты держался молодцом. Можешь терять сознание. Это даже хорошо.

Глаза юноши закатились неприятно обнажая белок, зрачки запали глубоко за веки.

У второго все выглядело гораздо страшнее. Горело лицо. Пламя покрыло лопающимися волдырями высокие скулы и лоб, обнажило трепещущую нутряную плоть на щеках и подбородке, сквозь обуглившиеся прорехи были видны испачканные кровью зубы.

Невероятно сильный юноша. Он не бился в истерике и почти не кричал, лишь глухой стон вырывался из за плотно сжатых челюстей. Он безропотно дожидался своей очереди и не кидался впереди других, хотя страдал больше всех.

Юлиус его едва узнал. Это был староста третьего курса факультета боевой магии, отличник и любимец девушек. Его отличала необыкновенная мужественная красота. Ничего, все можно исправить. Только продержись еще немного.

Сил почти не осталось. Клешня хаоса норовит рассеяться. Необыкновенным напряжением воли Юлиус стабилизировал свой инструмент и вогнал в нежную щеку, туда, где огонь еще не успел обнажить мышцы. Он обвел большой круг, захватив так же и порядочный кусок неповрежденного скальпа с густыми темными кудрями.

Преобразовав клешню в присоску, он всей силой потянул ее на себя. Молодая плоть сопротивлялась, не желая расставаться со своим хозяином. Сеточка кровеносных сосудов, белые прожилки нервов и желтая жировая прослойка — все это обильно орошается кровью и тянется… тянется…

Наконец-то с противным хрустом и мокрым всхлипом, лицевой эпидермис отстает от костей черепа. Сочащаяся сукровицей плоть повисла в воздухе отвратительным куском мяса.

Обнаженный череп поразил Юлиуса своим страшным оскалом. Как же безобразен человек под тончайшим слоем живых тканей.

Сердце ритмичными толчками выбрасывает кровь, обильно заливая всю грудь и ноги студента так, будто он в ней выкупался с ног до головы.

Ничего, мы все исправим.

Юлиус осторожно обернул последним клочком хаоса скользкий багровый комок и отправил его вслед за остальными.

Только после этого он без сил упал на колени. Земля отозвалась громким стуком колен о камни мостовой.

Не дать себе упасть в обморок. Не все еще закончено.

Запредельным усилием он закрыл врата, в которые на короткое время сумел впустить сам первозданный хаос. Неужели все обошлось?

Сознание все норовило ускользнуть, раствориться в волнах облегчения, но он не мог себе этого позволить.

К ним уже бежали преподаватели и студенты медики. Пострадавших помесили в восстанавливающие регенерационные коконы.

Факультет медицины академии волшебства славился на всех пяти континентах, сюда везли на излечение важных больных со всех концов ойкумены, шли со своими хворями и болячками бедняки, не было такой болезни или увечья, которые не смогли бы излечить здешние маги.

Не взирая на то, что добраться до академии было не так то просто, поток больных не иссякал ни на один день, что было на пользу начинающим магам целителям, имеющим прямо таки неограниченную практику.

В том, чтобы исцелить своих студентов не было ни чего сложного, как и вырастить им новые конечности и нарастить отрезанную плоть.

Юлиусу пришлось собраться с силами. Маги целители не оставили и его без внимания. Пятеро студентов четвертого курса обступили ректора академии наложив на него руки, их горячие ладони лежали на голове и плечах Юлиуса. Он чувствовал, как щекочущие и покалывающие потоки энергии, подпитывающие его физические силы, струятся по его членам, как распрямляется утомленная спина, как уходит напряжение из зажатых мышц.

Одновременно с этим мэтр Гальбер и профессор Вилькер восстанавливали его магическую ауру, изрядно потрепанную последними событиями. Он чувствовал такое же приятное и благотворное влияние как и на физическом уровне.

Однако он не мог долго купаться в волнах блаженства, его глаза неотрывно наблюдали за главным зданием академии, продолжавшим гореть. Магический огонь уже полностью пожрал весь третий этаж. Жадные языки пламени уже тянулись к фасаду здания, раздуваемые предательским ветром. Больше медлить было нельзя.

— Гальбер, соберите всех учителей — выкрикнул Юлиус, срывая туго затянутый галстук со своей шеи.

Как и со студентами, решение было только одно — опять обратиться за помощью к магии хаоса.

Обратив свой взор на горящее здание, он подумал, что несколько минут в запасе у него еще есть. Быстрым шагом он направился ко главному входу. Быстро поднявшись на третий этаж, он вбежал в свой кабинет. Под стеклянным колпаком на специальной подставке покоился магический посох ректора академии. Ректор весьма редко пользовался им. В последний раз он ему понадобился, когда переносили академию на новое место.

Вооружившись посохом из красного дерева с хрустальным набалдашником Юлиус спустился во двор, где его уже ждали все учителя.

Для того, что он задумал, необходима была колоссальная энергия. Юлиус разбил преподавателей на две группы и обратился к ним с краткой речью:

— Гальбер, ваша группа должна обеспечить защитное поле. Вы сможете растянуть его на все правое крыло здания?

— Да, можете на нас положиться, господин ректор.

— Однако я должен вас предупредить, что поле должно быть максимально жестким, работать в полсилы мы не можем себе позволить.

— Мы не подведем — ответил седой маг.

— Ваша группа, профессор Вилькер, должна обеспечить мне подпитку достаточным количеством энергии. Качайте ее в мой посох, остальное я беру на себя.

Защитное поле установлено, при соприкосновении с огнем оно переливается и идет мерцающими волнами. После того, как оно охватывает шатром все правое крыло каменного здания, Юлиус приступает к задуманному.

В прошлый раз он просто перенес в свой мир малый кусочек ткани хаоса, теперь же ему предстояло открыть самые настоящие врата. Главная сложность — не допустить прорыва, сделать врата как можно меньше и во время их закрыть. Сложно, почти невозможно.

Концентрируясь в хрустальном навершии посоха, накатили мощные волны магии. Вновь все вокруг застыло, но теперь время не остановилось, все так же размеренно, отмеряя секунды и минуты, позволяя во всей красе ощутить это титаническое напряжение.

Реальность встрепенулось и застонала раздираемая колдовством. Рвалось само пространство, магия коверкала и кромсала тонкую границу бытия. Купол над зданием трясло словно во время землетрясения, его выкручивало, выгибало, плющило и сминало с неимоверной мощью. Казалось, что сил преподавателей не хватит, но пока что они держатся.

Душераздирающий крик пространства достиг предела. В том месте, где бушевал пожар открылся портал — глаз едва ли с кулак взрослого человека — проход в хаос.

Распечатывание портала сопровождалось колоссальным выбросом энергии. В том месте, где он открылся полыхнуло ярче солнца, обдав всех жгучей колючей волной. Языки магического пламени, раздутого выбросом энергии, лизнули защитный купол, но пробить его не смогли, бессильно загнувшись и закрутившись огненными локонами.

Пространство внутри купола казалось окончательно сошло с ума. По фасаду побежали вертикальные трещины. Здание застонало и развалилось на острые, словно клыки дракона, части. Многотонная кровля с треском ухнула внутрь. От здания продолжали отделяться балконы, пилястры и колонны, кружа в образовавшемся торнадо внутри купола.

Юлиус в первый раз за свою жизнь осмелился сыграть с хаосом в смертельную игру и теперь думал, правильно ли он поступил. Страх и неуверенность закрались в его сердце.

Хаос встрепенулся. Он не был необитаемым, даже в нем существовала своя непонятная жизнь.

Юлиус почувствовал, как на той стороне проснулась и сдвинулась с места некая сущность, поражавшая воображение своей титанической мощью.

О невообразимой мешанине хаоса трудно или почти невозможно говорить далеко или близко находится что либо, там нет и не может быть понятия расстояния как такового, однако время существует и там — не такое упорядоченное, известное всем обитателям миров веера, исковерканное и извращенное, но оно есть.

Из пределов недоступных простым смертным, из путаницы времени и пространства сущность устремилась к прорыву.

Юлиус во всей красе смог оценить ее безграничную мощь и огненную ненависть. Граница бытия показалась ему в тот момент тоньше рисовой бумаги. Холод окатил сердце, голову же напротив обдало жаром.

Работать, работать, не обращать внимания.

А вдруг не получится? Неужели я сгублю все упорядоченное? — думал Юлиус — нет такого не может быть, это было бы несправедливо, надо держаться изо всех сил и не терять надежды.

Вдруг Юлиус ощутил присутствие какой-то твари совсем близко от прохода (близко ли? по крайней мере появится она уже совсем скоро). По силе она не шла ни в какое сравнение с тем, дальним. Юлиус охарактеризовал бы ее как блоху на теле слона — теле ее хозяина. Однако Юлиус сомневался, смогут ли справиться с этой самой блохой маги академии все вместе взятые, так сильна и обжигающе была ее аура.

Сила струящаяся из посоха тугим кольцом обвила врата хаоса тугой петлей, не давая им ни сомкнуться, ни разрастись до критического размера.

— Сжимайте купол, быстрее! — что есть мочи закричал Юлиус, стараясь перекричать стон и скрежет рушащегося здания.

И они сдавили.

Камни, кирпич здания, целые куски стен влекомые тугим смерчем, сдавливаемые оболочкой магического купола понеслись разом к вратам, пытаясь их запечатать.

Однако безграничный, всепожирающий хаос все растворял, перерождал в свое подобие. Тварь хаоса уже вцепилась корявыми щупальцами в туго сжатое кольцо. Юлиус почувствовал боль отдачи, ему будто бы сжимали на голове раскаленный железный обруч.

Правое крыло здания почти полностью растворилось, исчезло в хаосе, купол съежился до размеров сарая, однако сложность ситуации теперь состояла в том, что эта сумеречная тварь вцепилась во врата и не давала возможности их закрыть.

Другая сущность — хозяин хаоса — как окрестил ее Юлиус, продолжала приближаться с невероятной скоростью. Юлиус в очередной раз за этот день покрылся холодным потом.

Не разжимая зубы он приказал преподавателям оставить защитный купол и бросить все силы на петлю, которую он накинул на врата. Купол не поддерживаемый более магами с хлопком исчез и все одновременно получили ментальный удар чуждого разума чудовищной силы, все прочли словно в открытой книге его голодные и ужасные мысли.

Теперь силы уравновесились, ни одна из сторон не могла взять верх, время вновь остановилось. Сил оставалось совсем-совсем мало, но и тварь хаоса теряла силы с той же скоростью. Юлиус заметил, что щупальца твари, просунутые во врата в значительной степени теряют свои силы, и исходя едким дымом, со временем истончались и опадали градом жирных черных хлопьев. Это придало ему надежды, однако он видел, что на смену ослабшим и обвисшим щупальцам являлись все новые и новые. Тварь не заботила потеря конечностей, на смену покалеченных тут же появлялись новые, их у него было без числа.

Главная Сущность приближалась, Юлиус понимал, что у них осталось совсем немного времени.

— Всем приготовиться — просипел Юлиус — по моей команде удвойте усилия, но не медлите выбросьте все, что у вас осталось, не жалейте! Я крикну «вперед»! Так… так! Приготовиться! Сейчас…

Юлиус до предела натянул нить, горящее здание уже полностью исчезло, поглощенное вратами хаоса, ему очень помогли силы вливаемые преподавателями, и на ходу перестроив заклинание, он истончил края петли, сделав их острыми словно лезвие бритвы.

— Впере-е-е-д!!! — во весь голос закричал Юлиус.

Щупальца, срезанные словно серпом жнеца, отделились все разом, кольцо сомкнулось, но на последок всех отшвырнуло тугой взрывной волной, и словно детей раскидало на многие метры вокруг.

Люди попадали с ног, многие потеряли сознание, оглушенные взрывной волной. Сущность — тварь спешащая на помощь, хозяин хаоса, обрушивший всю свою мощь на беззащитных людей — лишь на мгновение опоздал со своим ударом, портал уже закрылся, но даже остаточная волна чуть не убила их всех.

Глава 3

Наблюдая из окна своего кабинета за веселой суетой спешащих по домам студентов, Юлиус снова и снова перебирал в памяти события этого года.

Маги архитектурного факультета сотворили невероятное чудо. Они превзошли сами себя. В тесном сотрудничестве с магами других факультетов они составили невероятно сложное заклинание. Очень помогло сотрудничество с профессором Вилькером.

Все же он был великим теоретиком с невероятно обостренным чутьем, подкрепленным глубокими знаниями предмета. Он в самые короткие сроки составил новые карты и диаграммы напряжения магического поля. Пришлось на ходу перекраивать все заклинания, даже самые надежные из них.

На общем совете академии маги решили воссоздать главное здание академии. Но им показалось мало просто отстроить его заново, они захотели вернуть ему былое величие, его дух и память многих поколений, его стены, из которых вышли многие прославленнейшие маги их мира.

Для этого им понадобилось пробиться сквозь само время. Маги темпоральщики и авгуры подняли огромное количество справочной литературы, чтобы пробиться сквозь временной слой.

Ни когда еще им не приходилось работать с такой кропотливой точностью, однако многомесячные труды не пропали даром. Им все же удалось пробиться и вот теперь заклинание, сканирующее пространство снимало параметры с главного здания в сдвинутом времени, примерно за месяц до того как оно сгорело.

Зато теперь магия воссоздавала все помещения правого крыла в том самом первоначальном виде, кирпичик за кирпичиком выстраивая в ряд атомы, кропотливо вставляя каждый из них на свое место. Материал для этого возили с ближайших холмов, на всякий случай испросив разрешения у местных эльфов и гномов. Эльфам было безразлично, ведь холмы находились не на территории их леса, да и гномам было все равно, те холмы были ими давно обследованы, ни чего ценного в них не было.

Большая гора мягкой земли и щебня сваленная перед сгоревшим зданием медленно и почти не заметно для глаза таяла, зато величественный фронтон альма-матер поднимался из земли прямо на глазах день за днем. Он напоминал Юлиусу леденец, любовно обсосанный мальчишкой со всех сторон, но бесформенные наросты быстро обрастали плотью и в них уже можно было разглядеть былое величие гранитного замка.

Спустя три месяца ни что не напоминало о том, что совсем недавно утерявшие контроль и неуправляемые силы стихии и магии уничтожили до самого основания почти половину величественного здания.

Теперь по прошествии времени Юлиус с любовью оглядывал каждую щербинку и трещину так раздражавшие его ранее на многовековых стенах и придававших им загадочный и романтический вид. Юлиус дал себе слово оставить теперь все так как есть и не притрагиваться более к замшелым кое где камням, тем более что сделать теперь это было бы проблематично. Мощные заклинания, теперь плотно встроенные в стены через равные промежутки, не дали бы развалиться стенам ни при каких условиях. Хитроумнейшие решения позволили подстраиваться под любые скачки напряжения магического поля, отражая все опасности. Маги сумели остановить время для стен замка. Теперь даже серый мох, наросший кое где на камнях невозможно было удалить. Соскребаемый любым предметом, будь то остро заточенный нож или лопата, он тут же возвращался на место в том же самом неизменном виде, а крепчайший цемент, вмазанный в трещины не держался и выскальзывал, будто стены были пропитаны чистым горным маслом.

Надписи на стенах — любовные и романтические, а кое где и непристойные, выцарапанные до этого многими поколениями студентов — навечно останутся напоминанием о случившейся трагедии.

Как-то раз, Юлиус с величайшим трепетом прочитал и свою надпись, оставленную им когда-то еще зеленым юнцом. Тогда, (о, боже, сколько времени прошло) стоя на коленях со стилом в руках, он старательно выцарапывал на гранитном блоке: «Выпуск 604 года! Курс теор магии. Лианна, я люблю тебя!». Воспоминания тогда нахлынули на него, глаза затуманились, а щеки покрыл легкий румянец.

Спеша по домам, студенты, один за другим весело, но неторопливо покидали пределы академии, к вечеру последний из них переступил порог обители знаний. Двор опустел и одинокий дворник подметал площадь, сгребая в кучу мусор, оставленный непоседливыми учениками.

Весь день ректор академии наблюдал за молодежью из окна. «Мои дети» — с гордостью называл он их и в самом деле испытывал к ним самые настоящие отцовские чувства. Он не был мягким, кое где проявлял и строгость и даже жесткость, но не таким ли должен быть настоящий любящий отец, наставляющий на путь истины своих любимых чад.

Близился вечер и Юлиус принялся готовиться к предстоящей встрече. Глубокая складка меж бровей вновь нашла свое место. Из заговоренного сейфа он достал магометр — прибор определяющий плотность магических потоков и водрузил его на широком столе, тяжелые дубовые стулья с резными спинками сами собой выдвинулись из углов комнаты и выстроились в два ряда вдоль стола. Вот и все приготовления.

Массивные старинные часы на стене басовито пробили восемь часов вечера — наступило назначенное время. Юлиус подошел к комоду на котором выстроились в ряд статуэтки всех преподавателей — удивительно детальные и правдоподобные копии людей. Выборочно коснувшись до некоторых из них он проговорил: «Время, господа, однако попрошу воздержаться от излишних эффектов и появиться как положено — через дверь».

Его слова прервала яркая вспышка, вслед за которой в его кабинете материализовалась молодая девушка, объятая едким дымом.

— Альбеда! — укоризненно проговорил Юлиус.

— Ой, извините — фыркнула от смущения девушка и исчезла, оставив после себя еще одно зеленое ядовитое облачко, чтобы тут же войти как положено в дверь.

Вслед за ней в кабинет ректора один за другим входили преподаватели. Их можно было четко разделить на две группы — одна из них — атлетически сложенные, обтянутые с ног до головы в блестящие кожаные одеяния — преимущественно черных и коричневых оттенков. С их поясов свисало просто невероятное количество оружия, да и выражения их лиц были под стать их облачению — суровые и весьма серьезные.

Другая группа… их можно было бы назвать гражданскими. Определенный стиль одежды у них отсутствовал, но с первого взгляда их смело можно было бы причислить к людям с профессии сугубо мирного характера.

— Господа, все ли в сборе? — спросил Юлиус.

— Наши все, господин ректор — ответил Гальбер, оглядывая толпу преподавателей.

— Наши тоже — ответил профессор Вилькер.

— Прошу Вас, господа. Пожалуйста садитесь — пригласил Юлиус.

Волшебники кое как разместились за огромным черным столом.

— Господа — обратился Юлиус к собравшимся — я пригласил вас к себе вот по какому случаю.

Он ненадолго задумался, а затем продолжил.

— Как вам всем уже известно, происходит нечто не подвластное нашему пониманию с источником магии.

Мы с профессором Вилькером проделали определенную работу по выяснению причин возмущений возникших с источником маны и пришли к несколько неожиданным выводам.

Тем временем профессор Вилькер расстелил на огромном столе большую и подробную карту окрестностей академии.

Головы преподавателей склонились над планом, изучая схематические обозначения. Юлиус достал откуда-то длинную учительскую указку и принялся за объяснения.

— Вы видите окрестности нашего студенческого городка. Как нам удалось выяснить, виновник возмущения магического источника, кем или чем бы он ни был, находится вне нашего измерения.

Поднявшись из за стола, Юлиус ткнул концом указки в круг, очерченный красным карандашом.

— Как вы видите, нам удалось локализовать источники возмущения. Их пять, они неровным кругом располагаются вокруг академии, охватывая огромную территорию — Юлиус еще четыре раза ткнул указкой в карту — однако на всем протяжении находясь в пределах леса эльфов.

Это весьма и весьма мощные артефакты. Фактически находясь в другом ответвлении мирового веера, они вносят довольно ощутимые возмущения в общий магический фон нашего измерения.

— Так вам не удалось выяснить, кто и откуда действует на наш источник? — спросил профессор Гальбер.

— К сожалению, мы не смогли проследить откуда именно наводится воздействие. Теоретически, согласно вычислениям, вектор воздействия направлен к нам из соседнего измерения — Захиды — а если быть еще точнее, то из Хурданта — монархического эмирата, расположенного на юге вышеуказанного мира, однако мы проверили это предположение при помощи экскурс мобиле. Оказалось, что и там, в Хурданте, источники возмущения точно так же сокрыты, как и у нас.

Основываясь на этом факте, мы сделали вывод, что между нашим миром и миром Захиды имеется еще одно, закрытое измерение — измерение паразит.

Несколько неожиданные выводы для нас, господа, но мы все тщательнейшим образом проверили. Это таинственное измерение действительно существует, оно является как бы прослойкой между нашими мирами, хотя все наши попытки проникнуть туда не увенчались успехом.

Это обстоятельство говорит нам о том, что источник магии в том мире чем-то блокируется или как это ни парадоксально, он как бы обходит закрытый мир стороной. Назовем его измерением инкогнито, пока не узнаем его получше и не придумаем ему более подходящего названия.

— Хочу так же сказать господа — возможно близится небольшой конец света.

Тяжелая тишина, довлеющая словно чугунный молот кузнеца над наковальней, повисла в кабинете ректора. Что это? — неудачная шутка, или реальность. Как такое вообще может быть? Невозможно! Молчания не нарушил ни один из преподавателей, ожидая продолжения, однако все напряглись, а боевые маги неосознанно сомкнули руки на своем оружии.

— Времени судя по всему осталось всего ничего, по этой причине весенние каникулы начались в этом году на две недели раньше обычного. — продолжил Юлиус, тяжело роняя слово за словом — по нашим расчетам — сегодня к вечеру или уж к завтрашнему утру — точно.

Тут тишину прорвало словно хлипкую плотину в половодье.

— Но что же будет…

— Почему же мы распустили студентов, ведь защищать их наша прямая обязанность.

— Что мы можем сделать?

— Почему мы бездействуем?

Голоса разом смолкли, когда Юлиус поднял руку над головой, восстанавливая тишину.

— Господа, господа прошу без паники.

Выдержав некоторую паузу, он продолжил:

— Я намеренно несколько сгустил краски, дабы вы со всей возможной ответственностью восприняли мою информацию. Конец света состоится… однако на ограниченной территории и территория эта локализована вот теми самыми отметками на карте. По моим расчетам последний из студентов покинул пределы этого круга около трех часов назад. Надеюсь вне его они будут в безопасности. Это то что касается первого вопроса. По всем остальным я бы хотел услышать ваше мнение.

— Как мы можем сказать хоть что-то определенное, не имея ни каких данных? — возмущенно спросила Агнесса — преподаватель теоретической пространственно-магической механики. И почему мы узнаем об этом только сейчас?

— Приношу вам свои извинения, но как вы знаете господа, некоторые колебания магического источника были нами отмечены, начиная с самого рождества — продолжил Юлиус — однако тогда мы не понимали всей картины в целом.

Всем вам без сомнения известно, в нашей истории отмечались случаи, когда источник магии давал сбой. Например пятый век — источник магии поменял полярность. Это был век хаоса. Хаос и безвременье, огромное количество несчастных случаев с применением магии, полное перестроение почти всех базовых заклинаний, титаническая работа по их восстановлению. И таких примеров, если я не ошибаюсь, семь за триста пятьдесят лет, что не так уж и мало.

Однако в данном вопросе нам с профессором Вилькером удалось сгруппировать воедино все имевшие место с начала года случаи сбоя в магическом источнике. Мы повели некоторые исчисления, проанализировали все доступные нам на данный момент случаи и сделали вывод, что они все идеально укладываются в некоторую теорию. Вот, прочтите пожалуйста это.

Тонкие листы желтоватой рисовой бумаги разлетелись по столу, ровными рядами укладываясь перед каждым из присутствующих преподавателей.

Зашуршала бумага. Профессора водружали на свои носы пенсне и очки самого разного калибра.

Изучение документов длилось около получаса. Некоторые из профессоров прямо на месте пытались произвести кое-какие расчеты. В неярких вспышках на столах появлялись самые разнообразные и непонятные магические инструменты: зеркала, магические транспортиры, миниатюрные кульманы, маго-метры, группы хрустальных отвесов на ажурном переплетении серебряных трубочек, считальные машинки, маго-спектрометры и тому подобное.

— Итак, господа, попрошу внимания! — наконец прервал тишину Юлиус — все согласны с нашими выводами?

Тяжелое молчание прервал молодой, но подающий большие надежды аспирант по имени Каэль, специализирующийся на вычислительной пространственно-временной технике. Он так резко вскочил со своего места, что тяжелый дубовый стул неприятно скрипнув ножками о паркетный пол, едва не опрокинулся.

Все с изумлением уставились на молодого мага, который нервными движениями рвал на себе ворот.

Бисеринки холодного пота покрывали его гладкий белый лоб. Выкатив глаза и едва сдерживая судорожное дыхание, он произнес:

— Простите меня за бестактность господа, но по моим расчетам напряжение магического заклинания, ну… того, что мы изучаем… рассматриваем… э-э-э…

— Не важно, продолжайте — подбодрил его Юлиус.

— Вобщем господа по моим расчетам у нас в распоряжении всего около часа, а то и того меньше. И да, я согласен с вашими выводами — территория ограниченная этими отметками — он ткнул пальцем в карту — скорее всего перестанет существовать или провалится в измерение инкогнито!

Все замерли в ожидании, с надеждой устремив свои взоры на ректора — их несомненного лидера. Ни кто не сомневался ни в его компетентности ни в могуществе, как не сомневались и в том, что он-то что ни будь придумает. Он то сможет вывести их из кризиса любого уровня, будь то прорыв хаоса или конец света, что и доказывал не раз и не два на деле.

— Если ваши расчеты верны, Каэль, то у нас еще меньше времени, чем рассчитывал я — прервал тишину Юлиус — будем исходить из этого.

По мановению руки ректора все магические инструменты магов испарились со стола в считанные секунды, оставив после себя лишь марево, да быстро рассеивающиеся облачка пара.

Опять не хватает времени. Как же тяжело начался год, год огненного дракона по календарю восточников. Не зря говорят: как год начнется, так он и пройдет от начала и до самого конца.

Нервы словно намотаны на колки гуслей — тронь их и они отзовутся нервным звоном, а то и вовсе оборвутся.

С трудом скинув с себя тяжелые думы и оцепенение, Юлиус заставил себя действовать.

— Будем считать, что у нас есть около получаса. Профессор Вилькер, капсулируем пространство кабинета. На сколько вы можете притормозить временной поток, сколько в нашем распоряжении времени?

— На построение заклинания капсулирования и стаз времени уйдет около двадцати минут, после чего время в этом кабинете растянется раз в пятнадцать. Итого у нас в остатке десять минут, умножаем на пятнадцать — всего два с половиной часа.

— Мало — с досадой проговорил Юлиус — ну ладно, начинайте-ка, да побыстрее.

Пока профессор Вилькер с коллегами готовили заклинание, ректор академии подошел к стеклянному шкафчику, сплошь уставленному разным колбами и склянками самой различной формы и цвета с магическими зельями, вытяжками и эликсирами.

— Где же ты, где, где, где — бормотал Юлиус, шаря по полкам — ага, вот!

Он достал пузатую, граненую емкость с кулак величиной, наполненную голубоватой жидкостью.

— Да, пока не забыл, кто ни будь призовите короля Эльфов, Колмира. Это дело касается их в первую очередь. Я его предупредил, что он может понадобиться, он нас ждет.

Профессор Вилькер без промедления принялся читать заклинание вызова.

— Господа, это вытяжка из мандрагоры, сурепки полевой и корня драх — проговорил Юлиус, срывая зубами сургучную печать и передавая пузырек ближайшему из соседей — каждый из вас должен отмерить ровно две капли и ни на полкапли больше, оно разводится в сосуде с водой и выпивается залпом.

Перед каждым из преподавателей материализовался стакан с прозрачной жидкостью.

— Этот напиток разгонит наш метаболизм еще раз в пять. Всего получается у нас в запасе субъективного времени около десяти часов. За это время мы должны найти решение проблемы.

Из огромного зеркала в комнату шагнул эльф, закутанный в зеленый плащ. Поверхность стекла за ним колыхнулась словно гладь воды от брошенного в нее камня. Его взгляд выражал легкое недоумение.

— Друг мой Юлиус, что все это значит? — спросил Колмир — король эльфьего государства.

— Сейчас вам все объяснят — ответил Юлиус, протягивая ему стакан с водой.

— Господин ректор, у нас почти все готово — произнес профессор Вилькер — однако для полного капсулирования необходимы силы всех присутствующих.

Центр кабинета быстро освободили от мебели. Тяжелый дубовый стол облокотили к стенке, стулья, канделябры и штандарты распределили по углам, нагромоздив из них целые пирамиды. Кабинет приобрел небрежный и неряшливый вид, представляя собой жалкое и печальное зрелище.

— Звезда Мойстраха господа — произнес профессор Вилькер.

Преподаватели взявшись за руки, образовали круг — нечто вроде хоровода — после чего каждый второй из них, отведя руки назад, сделал шаг вперед.

Многолучевая звезда, образованная магами, представляла собой линзу, проводящую и фокусирующую магическую энергию.

— Все, приступаем — голос Юлиуса гулко прозвучал в огромном кабинете.

Встав в фокусе линзы, Юлиус прикрыл глаза и принялся читать заклинание капсулирования. В его посохе сосредотачивалась сейчас сила всех присутствующих здесь могущественнейших магов.

Временные матрицы, подготовленные профессором Вилькером и его коллегами вспыхивали одна за другой, покрывая стены, пол и потолок мозаикой, составленной из многоугольников самой разной формы и величины. Через десять минут последний треугольник мозаичного панно замерцал неровным зеленоватым отсветом.

— Не слишком изящно — проговорил Юлиус, с подозрением оглядывая стены и потолок — эта штука стабильна? На сколько я знаю временные матрицы должны быть правильными шестиугольниками, как соты в улье.

— Сейчас не до изящества — виновато ответил профессор Вилькер — капсула вполне продержится часов двенадцать, а больше нам и не нужно, на сколько я понимаю.

Стол вновь водрузили на свое место. Началось многочасовое обсуждение проблемы, расчеты и построение планов.

Глава 4

Не смотря на отсутствие электричества, тридцатимиллиметровые провода высоковольтной линии электропередачи уходившие в прозрачную стену искрили, разбрызгивая далеко вокруг себя россыпи расплавленного металла.

Толпа народа с плакатами и транспарантами заняла широкое шоссе, резко обрывающееся, наискось перечеркнутое непонятно откуда появившейся стеклянной стеной.

Наряд милиции сдерживал напирающую толпу, но их было недостаточно для такого количества людей. Люди волновались, из толпы слышались истерические выкрики с требованиями что ни будь сделать с этой проклятой преградой. Высказывались самые разные теории и предположения: от секретных испытаний и террористических актов до происков инопланетян.

Разумеется всех до безумия пугали и привели в мистический ужас ночные нашествия страшных и непонятных существ. В толпе ходили слухи о начавшемся конце света.

— Мишань, Мишань прикинь, вчера говорят половину красной площади разворотило, оттуда мертвяки перли — задыхаясь выдавал информацию молодой краснощекий парень лет двадцати.

— Из мавзолея Ленин пропал.

— А вы слыхали, что на Ваганьке творилось?

Слухи один страшнее другого с огромной скоростью разносились среди народа.

В воздухе барражировали вертолеты, не приближаясь однако близко к стене.

— Просьба разойтись по домам — вовсю надрывался мегафон.

— Люди, пропустите! — кричала немолодая, лет под пятьдесят женщина — дочка у меня там с внук-о-ом!!! Та-а-м пять километров всего.

Но люди не пропускали ее, держали за руки, хватали за одежду, оттаскивая от опасного объекта, она вяло вырывалась, всхлипывая и едва сдерживая подступившие рыдания. Пробраться за стену было невозможно, многие убедились в этом на собственном печальном опыте. Кое-кто остался без конечностей — стена пропускала сквозь себя, но тут же напрочь отсекала все, что проходило через нее. Попытки протаранить ее техникой оканчивались еще более плачевно — горящие остовы машин гасили из далека, не рискуя приближаться слишком близко.

Москва в эти злополучные дни была похожа на растревоженный улей, стони стихийных митингов вспыхивали по всему городу тут и там.

Стена окружившая великий город двое суток назад, плотным кольцом охватила громадный мегаполис, отрезав все подступы и подъезды к Москве. Пропала связь с остальными населенными пунктами, сигнал со спутников будто отрезало. Город стало невозможно покинуть ни по земле, ни по воде, ни по воздуху.

Город — титан впал в ступор. Автомобили враз покинувшие свои места на стоянках со вчерашней ночи плотно заполнили все магистрали, надежно застопорив движение, пробки и так привычные москвичам переросли просто напросто в монолитное и неподвижное нагромождение бесполезного теперь металла. Отчаявшиеся водители бросали свои машины на месте.

Власть не могла справиться с чрезвычайной ситуацией.

Паника охватила население, религиозные деятели служили мессы, поток верующих устремился в церкви, которые впервые за много лет не могли вместить всех желающих. Вокруг храма Христа спасителя начал образовываться временный палаточный лагерь. Испуганные до безумия люди искали спасения у бога и церкви.

Из одного конца города в другой теперь приходилось мучительно долго пробираться пешком, продираясь через баррикады и плотные заторы на дорогах.

Правительство Москвы было в полном и окончательном замешательстве. Одно дело теоретически просчитывать действия в той или иной ситуации, совсем другое — реализовывать все это на практике.

Над Москвой вновь как и сотни лет назад повисла угроза сгореть дотла. Напуганные до безумия горожане сбившись в кучки жгли костры прямо на улице, во дворах и подворотнях. В огонь летела мебель без разбора — дешевая и дорогая — рядом со столетним рассохшимся комодом догорал суперсовременный зеркальный шифоньер, совсем недавно купленный за безумные деньги. Работали бензопилы. Валили деревья и любую другую поросль, наматывали тряпье на палки, переливали бензин из припаркованных машин в канистры и баклажки, готовя факелы. Люди верили, что яркий огонь сможет разогнать призраков, так внезапно появившихся в ночи.

Обезумевшие горожане забыли об осторожности. Москва горела сразу в нескольких местах. Пожарные команды не могли пробраться по забитым машинами дорогам. Пожарные вертолеты МЧС пока справлялись, но их было мало и долго так продолжаться не могло.

Небо приобрело странный фиолетовый оттенок, солнце неподвижно зависло в зените и не трогалось с места вот уже десятый час. Температура воздуха медленно, но верно поползла вверх.

Сергей вновь подивился и порадовался предусмотрительности Светланы, которая еще до наступившей трагедии сумела всеми правдами и неправдами собрать в своей квартире своих родителей и родителей Сергея.

Глава 5

— Господа, господа все, закругляемся — Юлиус хлопнул в ладоши, останавливая бурные дебаты — время подводить итоги и принимать наконец-то решение. Итак, что мы имеем? Большинством голосов принято решение стабилизировать помещение этого кабинета, сдвинув его относительно пространственно-временной оси, энергии на это у нас должно хватить с избытком. Как показали наши расчеты это позволит нам остаться в нашем родном измерении, чего к сожалению нельзя сказать о здании вцелом и об остальных постройках нашей академии.

— Вы забыли почти о целой трети нашего леса — подал голос король эльфов.

— Мы поможем вам оповестить всех эльфов, чьи дома-деревья находятся на опасной территории — ответил Юлиус.

— Я не думаю, что хотя бы один из них покинет свое древо.

— Тогда держитесь. Не совсем понятно, как поведут себя ваши меллироны. Ведь они и так находятся в двух измерениях сразу.

— Будем надеяться на лучшее — сказал со вздохом король эльфов — однако попрошу вашего разрешения все же остаться с вами, ведь большая часть леса все же за пределами этого круга, а с вами все же надежнее.

— Не возражаю, ваше величество. — ответил Юлиус — Нужна ли вам помощь, чтобы оповестить всех тех, чьи деревья попали в опасную зону?

— Я уже это сделал — ответил король эльфов — послал астрального вестника. Как я и предполагал, ни один мой подданный не покинет свое древо.

— Уважаю их решение и смелость — ответил господин Юлиус.

На исходе десятого часа последняя временная матрица, нервно померцав на последок, погасла словно свеча на ветру. К этому времени основная стратегия действий была проработана в основных чертах. На более детальную проработку не оставалось времени. Ни чего не остается, как импровизировать на ходу.

— Кажется началось — подал голос Каэль.

Все присутствующие почувствовали сильнейший толчок магии, отозвавшийся во всем теле нестерпимым нервным зудом. Так наверное чувствует себя таракан оказавшийся внутри грохочущего фугами Баха церковного органа.

За первым толчком последовал второй, потом с некоторым промежутком третий, четвертый и пятый. Время как будто остановилось, наступило временное затишье, но оставалось ощущение, что пространство напряжено до самого предела. Хаос на грани мироздания торжествующе взвыл.

Предательская тишина ни кого не обманула, все понимали, что так бывает, когда судно попадает в самый центр бури — глаз шторма. Вокруг могут бушевать просто неимоверные силы, гоня десятиметровые волны, сминая несчастные суденышки словно щепки, круша крепкий гранит скал в песок, но эпицентр бури будто бы выпадает из этого мира и времени, живя до определенной поры своими законами.

Так было и сейчас. И все это знали, и все это чувствовали и все были готовы дать достойный отпор.

— Все по плану, начали! — Юлиус как и всегда взял на себя общую координацию действий.

Временные матрицы вновь оживали, наливаясь энергией до предела, маги выложили все свои силы, все свои резервы без остатка.

Тишина закончилась. Пол под ногами магов внезапно содрогнулся, будто в попытке скинуть с себя надоедливых насекомых. С полок высоких шкафов, на дубовый паркет, посыпались мелкие предметы. Громко звякнуло серебряное блюдо, прибитое к стене, треснуло зеркало, встроенное в нишу.

Дрожь пола не прекращалась, нарастая с каждой минутой, заставляя прилагать все усилия, чтобы только оставаться на ногах.

Юлиус стоял с закрытыми глазами, с двух сторон его поддерживали двое крепких парней. На нем лежала сейчас самая трудная задача.

Выйдя в астрал, он как бы вырезал пространство окружающее кабинет, перерубая связи между ними и временем, подвешивая кабинет заключенный в капсулу в сером ничто.

Кажется удается. Глаза можно открыть.

Первая волна ветра обрушилась на стекла большого стрельчатого окна. Совсем слабая. Ветер будто бы пробовал его на прочность, что бы через минуту обрушить на него все свои силы.

Свет за окном померк.

Следующая волна выбила разом все стекла, на пол посыпались мелкие острые осколки, двери кабинета распахнулись настежь, громко ударившись о стены. Поднимая в воздух ворох бумаг со стола ректора, ветер завывал, словно целая стая голодных волков.

Стены здания академии стонали, будто были живыми, раздирая душу звуками невыносимой тоски и боли. Казалось, что в них вселилась сущность смертельно раненого зверя — могучего, свободолюбивого животного, загнанного в угол, обложенного со всех сторон жестокими охотниками. В них что то скрежетало, хрустело, обрывалось и лопалось с громким треском.

Мир погружался во тьму, словно тяжелый камень брошенный в пучину океана. Небо темнело прямо на глазах. Мрак жадно поглощал лучи света, словно паук беззащитную жертву, будто великан накинул плотную пелену на весь мир.

Щурясь под порывами ветра, Юлиус не отрываясь смотрел на то, что творилось за окном. Он в первый раз в своей жизни видел, как ветер качает грандиозные эльфьи деревья, ломает их исполинские ветви. В небе носились целые стаи зеленых листьев, освещаемые теперь лишь яркими молниями, сверкавшими в небе с частотой стробоскопа.

Рев ветра перебивал грозный рык плененного дракона, доносившийся с тренировочного полигона. Словно проснувшийся вулкан извергал он из себя потоки отборной ругани! Однако брань и угрозы вскоре сменились мольбами о помощи.

Маги с ужасом наблюдали за происходящим. Мир словно башня из песка рушился на их глазах. Все постройки видимые из окна складывались как карточные домики и бесследно исчезали, лишь магия встроенная умелыми архитекторщиками в главное здание все еще боролась со стихией.

Юлиус с трудом оторвал взгляд от окна. Необходимо закончить начатое.

Заклинания ложились ровно, одно поверх другого, срезая все оставшиеся связи, будто стальным клинком.

Тяжелые напольные часы внезапно разразились дребезжащим некрасивым боем. Взгляды всех присутствующих скрестились на их циферблате.

Стрелки часов. Они вначале медленно, затем все ускоряясь, устремились в направлении обратном естественному ходу. Темп их вращения нарастал до тех пор, пока стрелки не слились в одно размытое пятно.

Песочные часы на полке повели себя еще более странно и неестественно. Песок вдруг потек снизу вверх. Затем снова вниз и снова вверх. Неимоверная скорость, с которой происходил этот процесс, разогрела каленое стекло до красна, после чего голова часов завалилась на бок, а освобожденный песок фонтаном прыснул вверх и рассеялся мелким облачком.

Оглушающая какофония звуков не прекращалась ни на секунду.

Пол вдруг как то особенно сильно перекосило на один бок и большой участок дубового паркета медленно но верно начал оседать и погружаться куда то вниз.

— Держите пол — закричал профессор Вилькер — увеличьте скрепляющую константу.

Тем временем свет за окном окончательно померк, исчезли вспышки молний. Серое нечто вместо неба и земли. Прекратился и ветер, однако странный, ни на что не похожий глубокий низкий вой не прекращался ни на минуту.

Юлиус чувствовал, что все окружающее пространство исчезает, перестает существовать в этом мире, проваливается в бездну, лишь их кабинет словно утлое суденышко в бушующем океане отчаянно борется за свое существование.

Маги окружили погружающийся участок пола, вытягивая его из бездонной пропасти, однако порядочный кусок все же скользнул за границы их могущества. Какое то время большие куски оторванные от пола оставались в поле их зрения, но постепенно серое нечто, клубящееся серыми волнами далеко внизу жадно их поглотило.

Дрожь постепенно исчезала, наконец то стих и вой. Кабинет ректора погрузился в полнейшую темноту и тишину. Ни один лучик света, ни один звук не пробивался сквозь разбитое окно.

— Где мы? — раздался дрожащий девичий голос — что с нами будет?

— Мы там же где и были — ответил Юлиус — исчезло все остальное, все то что нас окружало.

Набалдашник его посоха засветился ярким голубоватым огоньком, освещая кабинет, странно подчеркивая очертания предметов и испуганные лица преподавателей. В его ледяном мертвенном свете все казалось еще нереальнее, чем было на самом деле.

— Кто ни будь, зажгите пожалуйста свечи — раздался спокойный голос ректора академии.

Преподаватели подняли с пола опрокинутые канделябры, кое как вставили уцелевшие свечи.

Успокаивающий и живой, в отличии от магического свечения, огонь оживил удручающую картину.

— Ну и что теперь? — подал голос профессор Гальбер — как нам выбираться отсюда?

— Есть две возможности — ответил Юлиус — возможность первая: участок пространства измерения Инкогнито встанет на место исчезнувшего пространства вместо леса эльфов и нашей академии и тогда мы сможем просто обычным путем покинуть зараженный участок.

Возможность вторая — все останется так как сейчас и тогда нам придется приложить все свои силы и умения, чтобы только найти дорогу назад сквозь серое безвременье и пространственный хаос.

— Не очень приятные перспективы — уныло отозвался профессор Вилькер.

— Могло быть гораздо хуже — ответил Юлиус.

— Что может быть хуже этого? — пролепетала Альбеда.

— Нас просто могло распылить в пространстве, расплющить в ничто — ответил Юлиус, но услышав в ответ всхлипывания поспешил успокоить молоденькую волшебницу — ну, ну Альбеда, все уже позади, теперь нам ни что не угрожает, я вам за это ручаюсь.

Слова ректора всех немного успокоили.

— Что же нам теперь делать? — отозвался из угла профессор Вилькер.

— Ждать, господа, в любом случае пока мы ни чего не можем сделать.

Паника. Паника и растерянность. Огромное государство — самое большое по территории в мире — осталось без руководства.

Орда без Чингисхана, исполинский организм без зачатков мозга, организм, у которого остались только защитные рефлексы и инстинкт самосохранения.

Страна ощетинилась ядерными боеголовками, в войсковые части от Игарки до Дальнего Востока поступали приказы самых разных уровней, цели менялись ежеминутно, но самый главный приказ — открыть огонь по призрачному противнику — не мог отдать ни кто кроме самого президента, который исчез вместе со своей столицей.

Как это произошло, кто повинен? К месту, где совсем недавно располагался многомиллионный мегаполис, подтягивались войска. В город невозможно было пробраться, не было и связи.

Титанический улей, воздвигнутый из кирпича, стали, стекла и бетона с населением в двадцать миллионов душ просто исчез. Купол накрыл его полностью, не оставив ни единой щели, укрыл от чужих глаз хрустальным гробом спящей красавицы.

Истребители с полными боекомплектами беспорядочно носились над куполом, словно пчелы над чашечкой с вареньем.

Телекомпании всего мира — все без исключения, даже узко специализированные — передавали в режиме реального времени картинку, полученную со спутника.

Гигантский голубой купол надежно отгородил один из величайших городов мира от любых попыток туда проникнуть.

Аналитики и журналисты, теологи и ученые, военные и простые обыватели терялись в догадках, на перебой выдавая свои версии случившегося. Мир замер в нервном ожидании и растерянном неведении перед экранами телевизоров.

Пошел шестой час вынужденного безделья и вытягивающего нервы ожидания. Маги разбрелись по тонущему в вязком мраке кабинету ректора.

Разобрав уцелевшие стулья они расселись небольшими группками по интересам. В воздухе витал ветер напряжения и уныния. Тут и там светились тусклые магические огоньки — запас свеч закончился уже час назад. Обстановка напоминала то ли сборище заговорщиков, то ли ночной клуб с удивительно тихими посетителями. Не хватало только какого ни будь заунывного мотивчика, бас гитары и ударников для полного антуража.

Юлиус что-то задумчиво колдовал над шаром познания. Чаще всего, тот просто игнорировал все активирующие заклинания господина ректора, иногда же невнятно отзывался на настойчивые команды, но без особых результатов — он то вспыхивал ярко зелеными отсветами, то рассыпал искры далеко вокруг себя. Юлиус шипел и чертыхался.

То один, то другой, маги с тайной надеждой, украдкой устремляли свои взоры на хрустальный шар, но вероятность благоприятного исхода таяла с каждой минутой.

Будучи занят какими-то своими мыслями, Юлиус машинально постукивал пальцем по совсем потухшему шару и скурпулезно вычислял вероятность их благополучного возвращения. От этого занятия его отвлекла какая-то рябь в загадочных глубинах хрустальной сферы, прямо под его ладонью.

Ярко мигнув, шар вновь потух, но стремительно промелькнувшее, четкое видение ясно отпечаталось на сетчатке глаз ректора академии.

— Господа…, господа!!! — выкрикнул Юлиус.

Неожиданный выкрик заставил вздрогнуть всех присутствующих.

— Господа, прошу вас, все подойдите ко мне!!! Поближе, поближе!!!

Маги лихо рванули со своих мест, упала пара стульев, но ни один из них не обратил на это внимания. Юлиуса облепила плотная толпа магов, устремившая на него десятки пар глаз с выражением отчаянной надежды.

— Смотрите, господа — Юлиус спроецировал полученное изображение на стену кабинета.

— Что это? — пробормотал профессор Вилькер — весьма любопытно.

Маги недоуменно уставились на представшую перед ними картину. Они ожидали всего чего угодно — от жерла действующего вулкана до самой преисподней, но только не того, что сейчас видели их глаза.

Несомненно, это был город, но совершенно точно можно было сказать, что таких городов на Селиусе нет, ни когда не было и быть не может, да и ни один из магов, побывавших во множестве измерений ни разу в своей практике не встречал ни чего подобного.

Правильные линии широких и прямых, словно эльфьи стрелы, дорог-рек, изящные развязки и развилки, титанические башни и дома до небес — тянулись в бесконечность и терялись в туманной дымке где-то за горизонтом.

— Такое впечатление, что целое нехилое государство спрессовали и впихнули в один город — прокомментировал увиденное кто-то из молодых магов.

— А может быть это город-государство?

— Тогда где же поля, которые их кормят?

— Господа — подал голос Юлиус — сейчас важнее определить, враждебно ли настроены к нам существа обитающие в этом городе. Люди ли это вообще. Это не человеческий город, определенно. Стиль, мне кажется, скорее всего… напоминает, дикую смесь эльфийской и гномьей архитектуры, как это ни парадоксально звучит.

— Вот уж не вижу ни чего общего с эльфьей архитектурой — фыркнул король эльфов.

Вставить слово в защиту подгорного племени охотников не нашлось, хотя один из низкорослых боевых магов недовольно хмыкнул в густую бороду и мозолистой ладонью поправил боевую секиру.

Динамики телевизоров и радиоприемников взорвало. Из всех квартир мира раздавались истеричные выкрики репортеров на всех языках мира.

Несколько минут назад обстановка радикально поменялась. Купол над Москвой стремительно изменял свою форму. Идеальная сфера съежилась, пошла крупными морщинами, словно мега-парашют спустившегося с небес титана.

Телекомпании всех существующих государств передавали изображение странного объекта, транслируя тревожные ролики по всему миру. Операторы выхватывали самые разные ракурсы, они снимали его со всех сторон — в близи и издали, с вертолетов и из мчащихся автомобилей, взлетали в космос и опускались до самой земли.

Смявшийся, но все так же непробиваемый купол, безразличный к возне мелких букашек у его подножия, на некоторое время вновь застыл ледяной перекошенной глыбой.

Мир ждал.

Шоу всех времен и народов продолжалось.

Относительное спокойствие длилось совсем недолго — всего около получаса — затем процесс фатальных изменений продолжился со все нарастающей скоростью.

Край купола — там где он соприкасался с землей — медленно, но верно стал вдавливаться вглубь, образуя ров метров десяти глубиной, края его быстро осыпались, словно мягкое песочное печенье.

Силы не сравнимые ни с чем в нашем мире играли с мегаполисом людей словно несмышленый малыш с муравейником. Безумное действие сумасшедшего режиссера сопровождалось гулом и скрежетом сминаемых, словно мягкий пластилин, пластов грунта.

Улицы всех остальных городов, сел и деревень мира опустели. Открыв рты, население Земли, в полном составе, наблюдало, как полупрозрачная оболочка смявшегося купола, словно пластиковая вакуумная упаковка, душит в своих объятиях столицу России.

То, что теперь выступало над поверхностью — городом людей уже быть ни как не могло.

Бескрайнее синее поле с раскиданными тут и там неправильными пирамидами высотой от ста до двухсот метров раскинулось там, где совсем недавно радовался жизни многомиллионный город.

Аналитики всех стран сравнивали карту Москвы с расположением странных синих объектов. Все они сходились в одном мнении — города больше нет. Что бы там ни было под оболочкой, ни какого сомнения — он исчез, будто его ни когда и не было. Странные синие пирамиды ни коим образом не были связаны с четкими расположением технических сооружений мегаполиса.

Фокус с исчезновением, не посильный ни одному Копперфильду в мире, разворачивался на глазах прямо у всего человечества.

Оболочка натягивается плотнее с каждой минутой, все более рельефно обрисовывая то, что находится под ней. Кажется, что под купол завели шланг мощнейшего насоса и выкачивают из под него воздух, образуя чуждый неземной пейзаж.

— База, база, разрешите снизиться на пятьдесят метров — пилот вертолета с командой съемочной группой запрашивал разрешения приблизиться к куполу, чтобы рассмотреть его поближе.

Шипение помех в наушниках сменился неясным голосом оператора:

— База — шестому — снижение разрешаю но только на сто метров, как понял, шестой, на сто метров.

— Вас понял, база — спуск на сто метров.

Вертолет приблизился к поверхности купола на разрешенное расстояние, однако на этом не остановился, его команда, на свой страх и риск, решила продолжить снижение.

Миллиарды людей, следившие за событиями по телевидению, потянулись поближе к экранам, рассматривая завораживающую картину, передаваемую оператором смелого экипажа вертолета.

Напряжение нарастало — даже невооруженным глазом было видно, что оболочка купола напряжена до края, до самого критического предела, словно перетянутая гитарная струна. Развязка, какой бы она ни была, — приближалась.

За шумом мотора и вращающихся лопастей, пилот поначалу не услышал низкий гул, переходящий в инфразвуковой диапазон, однако, неясные пока ощущения беспричинного беспокойства заставили его до отказа рвануть штурвал управления на себя, пытаясь набрать высоту.

Достигнув пика натяжения, купол, померцав пару раз, исчез, испарился. Материя оболочки растворилась в окружающем пространстве, открывая то, что таилось под ней.

Оператор, снимавший ближайший пик, с расширившимися от удивления глазами наблюдал, как под ними расправляется грандиозная ветвь исполинского дерева, освобожденная от душащих объятий купола.

Ветвь, ранее плотно прижатая оболочкой к стволу, занимала теперь свое естественное положение, стремительно, с низу вверх, приближаясь к вертолету.

Неожиданность заставила оператора рефлекторно отпрянуть вглубь салона от неудержимо летящей к его лицу мега ветки, больше всего смахивающей на исполинский мамонтовый баобаб. Вместе с ним испуганно отшатнулись от экранов телевизоров и миллиарды зрителей.

Несколько тысяч человек от неожиданности попадали со стульев, еще несколько десятков тысяч — потянулись за успокоительными таблетками.

Столько миллиардов изумленных и испуганных возгласов не раздавалось одновременно еще ни разу с самого сотворения человечества. Дружный миллиардоголосый о-о-о-х полетел вокруг земли.

Камера, выпущенная из ослабевших рук оператора, сорвалась вниз, продолжая посылать изображение. Словно управляемая невидимой искусной рукой, камера с идеальной точностью и дальше воспроизводила изображение. Она пробила листву мега-ветви и полетела дальше вниз, вниз.

Люди всего мира наконец то увидели, что случилось с многомиллионным городом. Его действительно больше не было, он исчез вместе с куполом — на его месте раскинулся таинственный лес с башнями исполинских деревьев, натыканных тут и там, словно сторожевые башни среди чащи деревьев обычной величины.

Глава 6

Температура воздуха повышалась с каждой минутой. Сорок пять градусов по Цельсию в тени. Изнемогающие от жары москвичи не могли даже освежиться — всегда полноводная Москва-река обмелела, обнажив свой отвратительный скелет — замусоренное чем попало, за многие годы, дно.

Фонтаны были осушены еще раньше. Вода из них разошлась по ведрам, баклажкам и канистрам наиболее расторопных и дальновидных граждан, которым теперь было не до обычно присущей им брезгливости.

Все крупные улицы и площади столицы были битком заполнены людьми. В городе объявили военное положение, власти пытались навести хотя бы видимость порядка, однако разогнать напуганных и взвинченных до предела людей по домам оказалось нереально.

Группу Сергея кинули на охрану кремля, где расположился аппарат президента. Два звена вертолетного полка. Контроль воздушного пространства лежал всецело на них.

Вертушки посадили прямо на красной площади. Отряд ожидал в полном боевом облачении, связь с командным пунктом осуществлялась через каждые пятнадцать минут с подробным докладом оперативной обстановки.

Внутренние войска встали в плотное оцепление и патрулировали прилегающую территорию.

Душная, панически настроенная, народная масса бездумно и слепо напирала. Лишь ценой невероятных усилий, элитная гвардия сдерживала напор обезумевшей толпы пластиковыми щитами и дубинками.

Сергей с беспокойством всматривался в зенит. Вот уже вторые сутки вместо обычного неба над головой он видел нечто… Что это было? Дать сколь ни будь вразумительную оценку этому феномену не мог ни один ученый.

Небо не стало красным или зеленым — оно просто приобрело глубокий и весьма насыщенный оттенок враждебной и неестественной синевы закаленной стали. Казалось, что в небе просыпали горы перегретой металлической стружки.

Иногда один из секторов небесной материи будто кто-то встряхивал, и тогда шла мерцающая волна, переливающаяся словно шелк.

Было бы даже красиво, будь это намалевано на картине какого ни будь импрессиониста, но видеть это воочию — было странно и страшно.

Небо перемежалось размытыми, однако четко видимыми темными полосами, которые разбивали небо на отдельные, довольно большие сектора. Искаженное солнце, словно в зимний сад глядело на землю через этот гигантский витраж.

От долгого глядения в небо заболела шея, свело мышцы спины. Ох и жарко!

Ему это показалось, или зрение играет с ним очередную злую шутку? Нет, так и есть, что-то происходит прямо сейчас.

Одна из черных полос сдвинулась относительно солнца. Гигантская тень от нее со скоростью локомотива поползла по красной площади.

Купол сморщивался и падал, преломляя и искажая лучи.

Взвыла сирена.

Взбесившееся солнце раскололось на тысячи осколков, в своем безумии разбрасывая блики во все стороны.

Бух-бух-бух — сердце разрывает грудную клетку. Список действий в критических ситуациях скурпулёзно прописан в уставе, однако падение неба в нем не значилось.

Когда закончится эта духота?

— Товарищ командир, разрешите доложить…

— Сам все вижу, летун — отозвался Сергей.

— А что же делать… — как-то глупо и не по уставу прозвучали слова молодого десантника, неуверенно поправляющего перевязь автомата.

— Всем по машинам и ждать команды — ответил Сергей.

— Все-е-ем по маши-и-инам и ждать команды! — полетел приказ над затихшей в оцепенении площадью.

Зуд и ломота в зубах, вновь как там, на дороге, когда он уходил от погони патруля. Он вспомнил, во что превратились машины ППС-ников и что осталось от людей в них находившихся. Тоскливо защемило сердце. Как там родители, как Светка, как они там одни, без меня? Если это конец, то он не сможет даже попрощаться с ними.

Жара, жара. Ах какая жара. Пот целыми реками стекает за шиворот.

Сквозь ветровое стекло он видит, как купол, словно саван, накрывает город. Вот он достиг звезды на одной из башен, скрывая ее от глаз, будто накидка фокусника. Нет, это его не остановило, все ниже и ниже. Господи, защити!!!

Хочется кричать от страха или хотя бы закрыть глаза, однако из упрямства он этого не делает. Пятнадцать метров, десять, пять…

Сергей задержал дыхание, и неведомая сила тут же впечатала его глубоко в сидение второго пилота. Так наверное чувствует себя смертник на электрическом стуле. Почему так темно? Сознание гаснет. Прощайте все, Светка…

Люди падают — по одному, группами, целыми толпами — будто скошены серпом невидимого жнеца, теряют сознание и остаются лежать там, где их настигает падающее небо.

Словно голодная биомасса, оболочка купола лижет булыжники мостовой. Словно пьянчужка трясущейся рукой обшаривает карманы зазевавшихся граждан. Дальше, глубже, еще, еще… и…

… И на надрыве исчезает, лопается, словно перезревший гнойник. Тугой порыв воздуха заполняет освободившееся пространство, хлесткая ударная волна качает тяжелые боевые машины…

— Командир…

Слова пробиваются с трудом, смысла их он не понимает, однако они заставляют его вернуться к реальности.

— Командир…

Летун трясет его за плечо.

— Отставить, я в норме — отзывается Сергей.

Голова болит словно после недельной попойки.

— Смотрите — Летун тычет пальцем в небо.

Что это, снег? Нет, слишком крупные предметы для снежинок. С неба падают листья. Миллионы и миллионы зеленых сочных листьев, покрывающих землю толстым шелестящим ковром.

И небо, такое родное, обыкновенное бледно-голубое небо с клочьями редких облаков — оно вернулось на свое извечное место.

В лицо дунул свежий ветерок, Сергей улыбнулся, задорно, по мальчишески. Он только сейчас почувствовал, как был напряжен все эти последние сорок восемь часов.

Они выбираются из вертолета.

Первым естественным порывом было связаться с родителями и женой.

— С нами все в порядке — раздался нежный шепот Светланы, вплетаясь в тихий шорох листьев — то что вы ищете — в небе.

Сергей уже начал привыкать к необычным способностям жены.

Листопад продолжается. Обыкновенные листья: дуб, клен, осина, граб, мелкие ветки и пучки хвои сыпятся с неба непрерывным потоком, казалось, что это будет продолжаться вечность. Но вот последний лист совершив крутой вираж, падает на землю и застывает. Сергей задумчиво шевелит ворох листьев ногой и запрыгивает в вертолет.

— Отря-я-я-д!!! По машинам — отдает команду Сергей, затем вспоминает про рацию и дублирует приказ.

Пилоты и десантники занимают свои места согласно боевому расчету.

— У кого есть оптика, оглядеть воздушное пространство — отдает новый приказ Сергей — доклад через пять минут, в случае обнаружения чего-то необычного, сообщать немедленно.

— Есть!

— Есть!

— Приказ понял! — сыплются один за другим рапорта старших экипажей.

— Товарищ командир! Обнаружен неопознанный объект в районе ЦУМа, видимые габариты пятнадцать на пять метров, высота зависания тридцать-сорок метров от поверхности земли — слышится возбужденный доклад одного из экипажей — объект стационарен.

В руках Сергея оказывается мощный бинокль. Искать долго не пришлось. Нечто непонятное неподвижно застыло в воздухе — не видно ни лопастей, ни выбросов из турбин, однако довольно крупный объект матово-черного цвета завис над площадью, не поддерживаемый ни какими видимыми опорами.

На машину это не похоже, объект скорее напоминает неаккуратно отломанный кусок здания, вот и окна. Несомненно, это окна. Легкие занавески на них подхватил озорной ветер, а за ними…

Сергей лихорадочно крутит ролик наведения резкости.

Так и есть, теперь он четко разглядел лица в окнах объекта. Вполне человеческие, ни чего особенного, если бы не обстоятельства, в которых он их наблюдает.

Опустив бинокль, Сергей командует в рацию: Всем оставаться на местах, ждать моей команды.

— Командир, — обратился он к пилоту, неподвижно сидящему в своем кресле — заводи машину.

— Есть — раздался лаконичный ответ.

— Летун, сгоняй к ВВ-шникам, попроси мегафон…

Уже на подлете они замечают, как прямо из воздуха появляются новые черные куски материи самой разной величины и формы и словно притянутые магнитом, стыкуются с главным объектом, образуя с ним единый монолит.

Пол содрогнулся. Раздался непонятный скрежещущий звук, будто столкнулись две гранитные скалы.

Створки дверей покачнулись и отворились сами собой.

— Господа, смотрите сюда — послышался встревоженный голос профессора Вилькера указывая на двери кабинета.

Словно слепой щенок в двери тыкался порядочный кусок коридора, вставая на свое место.

— Сюда, сюда — восторженно заверещала Альбеда, хлопая в ладоши и прыгая возле окна.

В окно вновь лился мягкий солнечный свет. Мир возвращался. Картина пока еще неясная и смазанная словно акварель, постепенно наливалась красками и обретала четкость.

Город-государство, виденный ими в шаре познания, словно корабль-призрак выплывал из глубин загадочного тумана.

— Ну что ж, господа, вот мы и на месте — торжественно провозгласил Юлиус, высовываясь из окна.

На сколько можно было судить, там, куда они попали, стояло раннее утро. Свежий прохладный ветерок и ясное голубое небо, не смотря ни на что, подняли настроение.

Юлиус с большим интересом рассматривал открывшуюся панораму города. По правую руку от них располагалась внушительная крепость, сложенная из красного кирпича, на башнях которой, отбрасывая рубиновые отблески, возвышались пятиконечные звезды.

Маги плотно облепили все окна, пытаясь рассмотреть, куда забросила их судьба.

— Какой прекрасный город — пролепетала Альбеда, восторженно застыв возле окна.

— Господин ректор, друг мой — окликнула Юлиуса Агнесса — не могли бы вы сказать… м-м-м Есть ли такая возможность… э-э-э, в общем не упадет ли случайно ваш кабинет вниз?

— Ответ на этот вопрос вам может дать лишь сам профессор Вилькер, ведь это он занимался разработкой консервирующего заклинания — ответил Юлиус, почесав нос — но поскольку мы до сих пор не упали, я полагаю, что уже и не упадем.

— Ни в коем случае, милая леди — проворковал профессор Вилькер — заклинания восстановления выстроены столь хитро, что каждая частичка здания, занимает свое положение не зависимо друг от друга. Кстати регенерация уже происходит.

И правда, маги видели, как куски здания в мягком свечении материализуются прямо из воздуха и встают на свои места, от чего кабинет ректора содрогался мелкой дрожью, а в воздухе стоял перестук, словно работала целая бригада каменотесов.

— Магическое возмущение по всей видимости все же разрушило здание и сдвинуло его обломки в пространстве и времени, но не далеко, они как бы «догнали» нас и процесс восстановления на сколько могу я судить на долго не затянется — продолжал профессор Вилькер словно читал лекцию по магическому теормеху.

— Чувствуете запах? — спросил Каэль.

— Да, наши города так не пахнут — ответил профессор Вилькер, втягивая незнакомый воздух ноздрями. — Ни какого запаха навоза, однако чистым его тоже не назовешь. Странная какая-то смесь запаха из алхимической лаборатории и… кажется что-то вроде битума.

Юлиус прикрыл глаза.

Он ощутил их сразу. Божественная мощь, восторг и благоговение охватили его внезапно, словно купальщика, забравшегося в ледяной ручей после знойного горного перехода.

Слезы творца!!! Их описание можно было найти почти в каждом учебнике по магии, но он не предполагал, что камни и в правду существуют на самом деле. Он отчетливо видел обжигающую ауру трех из них даже на расстоянии.

Потрясающе! Их ауры выглядели как горы алого свечения на самой границе горизонта. Юлиус догадывался, что только их мощь могла сотворить то, чему они стали свидетелями. Не откладывая дело в долгий ящик, Юлиус сплел расшифровывающую матрицу и послал ее к божественным артефактам.

Заболели глаза, поневоле пришлось свернуть магическое зрение и вернуться к насущным проблемам. Там внизу что-то происходило.

— Господа, нас кажется встречают — проговорил Юлиус, выглядывая в окно. Кем бы ни были хозяева этого города, сейчас мы с ними познакомимся поближе.

Внизу наблюдалась некоторая активность, к еще не в полнее восстановленному зданию академии катили некие самоходные повозки, на которых мигали синие фонари. Высоко вякнул ревун.

Из повозок выпрыгивали существа облаченные в черную униформу. В руках они держали какое-то оружие, что именно — с такой высоты разобрать было невозможно.

— Не могу сказать точно, сверху плохо видно, но это по крайней мере не пауки, и не сороконожки какие ни будь, что утешает — проговорил Юлиус, свешиваясь из окна. — судя по телосложению, это могут быть либо люди, либо эльфы или же фаенги, но не гномы — это определенно.

Существа быстро окружали здание.

— Смотрите!!! — проговорил Каэль, указывая куда-то в небо.

К ним быстро приближается некая сущность, похожая на темно-зеленую стрекозу, вот только размер ее был совсем не стрекозиный.

Жуткое чудовище, абсолютно чуждое их миру, зависло прямо напротив окна. Какая же извращенная магия держит его в воздухе, какая природная сила на это способна?

Чудовищный, ураганный ветер, исходящий от гигантских крыльев, бьет в глаза и уши, сбивает дыхание, кажется он становится ощутимо плотнее. Воздух приходится буквально проталкивать в легкие по самому маленькому глотку, громоподобные, хлопающие звуки коверкают нежную мембрану слуховых перепонок, давят на психику, заставляя подгибаться колени.

В стрекозе сидят… люди.

В таком шуме расслышать даже собственный голос представляется абсолютно невозможным, поэтому Юлиус обращается к магам, использую ментальную речь.

— Все это видят?

— Мы видим очень многое, и все, что мы наблюдаем, весьма необычно. Что же именно вы имели ввиду? — спросил профессор Вилькер.

— Обратите внимание на их ауру.

Активируются сканирующие заклинания. Юлиус чувствует испуг и замешательство магов.

— Такой ауры не может быть у живого существа, да и у неживого тоже — изумлению магов нет предела, Юлиус прочитал всю гамму их чувств — от потрясения и восхищения до страха и недоверия.

Юлиус видит, как маги приводят в боевое состояние атакующие заклинания.

В это время послышался строгий голос, усиленный непонятным волшебством в несколько раз, перекрывающий даже шум диковинной машины.

— Нас кажется не слишком приветливо встречают — проговорил Юлиус.

— Атакуем? — прорычал Гальбер сквозь стиснутые от напряжения зубы.

— Не спешите господа, мы не знаем, их ли это рук дело, я ведь вам уже говорил, что заклинание наведено не из этого измерения.

Пока не атаковали нас, я думаю резонно активировать лишь защитные заклинания. Мне кажется, они хотят поговорить с нами.

Глава 7

Сергей нервно затягивался сигаретой на открытой веранде, обозревая тонувшие в тяжелой дымке бетонные высотки города. Запах гари перебивал все удовольствие от курения.

Ну скажите, куда еще можно привести магов соседнего мира, если общаться с официальными властями они согласились категорически только через него? Еще совсем недавно ты не знал, что они вообще существуют. Какой-то неразрешимый протест разрывал внутренний мир Сергея, рациональный разум отказывался обрабатывать заведомо неверную, невероятную информацию.

Этого попросту не может быть, абсолютно невозможно. С самого раннего детства ему вдалбливали в голову, что чудо — прерогатива исключительно создателя. Все «чудеса» шарлатанов различных мастей вызывали у него лишь саркастическую ухмылку.

Теперь же ему пытались втолковать, что волшебство — пусть и не самая обыденная вещь, но вполне себе реальная — а то, что в его мире оно не существовало — скорее редчайшее исключение из общих правил, на которых базируется мироздание. Исключение, которое почти невозможно. То есть их мир — единственный из мириадов и мириадов миров, который как то обходится без живительной силы магии.

Школа, армия, технический факультет университета — весь его жизненный опыт вопил о том, что реальностью данная ситуация быть не может, и однако тот же разум услужливо подсовывал неопровержимые факты, свидетелем которых он был сам. И они, эти факты, свидетельствовали об обратном. Эльфы, гномы, призраки и демоны, провал его родного города неведомо куда? Нет, нет, этому должно быть какое то объяснение. Вероятно не очень простое, но оно есть, должно быть, а иначе как? Как во все это поверить? Свихнуться можно.

А вдруг это уже случилось? Сергей нервно хмыкнул. Нет, сумасшедшим он себя не ощущал. Хотя, если подумать, ни один сумасшедший таковым себя не считает.

Сознание циклично возвращалось на прежние позиции. Нет это невозможно, Но я видел собственными глазами, как легко маги справились с пожарами — всего лишь выйдя на веранду и сделав пару взмахов руками. Нет все таки это невозможно. А как же тот случай? Нет это не может быть… И так далее, до бесконечности.

Справиться с собственными проблемами помог тот же рациональный разум. Сергей просто для себя решил принять все увиденное как данность — раз и навсегда — и больше не заморачиваться, а то и вправду свихнуться можно.

Ну почему для общения они выбрали именно его, наотрез отказываясь общаться с кем либо другим, сделав исключение только для близких ему людей? Почему сразу отмели кандидатуры маститых аналитиков? Если причины и имелись, то известны они были только им. Может быть какой то обычай, позволяющий общаться только с первым, кого увидели в новом мире?

Максим напротив поверил сразу и на все сто процентов, его молодой и гибкий, не закостенелый серым бытом разум, словно губка охотно впитывал новую информацию. Вон, лопочет без остановки, словно со старыми друзьями. Он из поколения Толкиенутых. Для него мир магов и волшебников совсем не что-то абстрактное, они там живут — не реально конечно, просто виртуальность и реальность поменялись местами, что ж такого?

Светлана… Это вообще особый случай. Ей не требовалось верить во все, что ей говорили маги, она просто знала. Знала и все тут, ей легче — она экстрасенс.

Кстати, маг, представившийся Юлиусом, тоже был мощнейшим менталистом.

Пользуясь какой-то специфической методикой чтения мыслей на расстоянии, он всего за пятнадцать минут смог выучить язык, при чем, по его уверениям, вообще не пользовался магией. Верилось в это с трудом, но результат был на лицо — в его речи почти не было слышно акцента. Он уже довольно шустро лопотал по-русски, напоминая эстонца, лет десять прожившего в Москве.

Для обучения же своих людей, языку землян, уже с применением магии, ему почти вовсе не понадобилось времени.

Не просто четырем взрослым и одному подростку поместиться на скромных размеров кухоньке. Чтобы пробраться к плите, а потом к горке с посудой, постоянно надо было кого-то двигать, протискиваться за стульями с высокими спинками, бесконечно извиняться и краснеть за тесноту.

Неспешный разговор за чашечкой кофе, который кстати пришелся весьма по вкусу магам, длился уже часа полтора.

Разговаривал в основном Максим, Светлана же с Сергеем лишь изредка подавали реплики, причем вопросы Сергея звучали, по его мнению, как то глупо и неуместно.

— Так вы говорите, что те бесплотные создания, которые появились первыми — из нашего мира? — спросил Максим.

— Да. Ваши физические сущности и фрагмент пространства, в котором находится ваш город, лишены магической составляющей.

Однако фантомы — отпечаток душ тех, которые ушли в миры иные — ваши умершие — проще говоря, уже не подчиняются вашим же законам физики. И попав в область влияния источника магии нашего мира, они проявились.

— Чем это может нам грозить? — спросил Сергей.

— В общем ни чего страшного — ответил Юлиус — проявленные, я подчеркиваю — проявленные фантомы сознания умерших не могут долго находиться в материальном мире. Просто в вашем случае их накопилось слишком много, да и история вашего города не проста, ох не проста! Какие страсти должны были в нем кипеть, чтобы запечатать в материальном мире столько неприкаянных душ. А вот данный катаклизм их и распечатал все разом.

— Да, не проста матушка Россия — задумчиво проговорил Сергей — но на сколько я могу судить их было не так уж и много. Ну что-то около миллиона, а где же остальные?

— Дядя Сергей, ну чего же непонятного? — удивился Максим — это как в игре — не все переходят на следующий уровень. Дядя Юлиус хочет сказать, что для того, чтобы душа превратилась в фантом, нужны особые условия, обстоятельства.

— Очень талантливый молодой человек — проговорил «дядя» Юлиус, улыбаясь — но он прав. Для образования фантома требуется особое состояние души, обстоятельства, при которых погиб человек, причем обязательно насильственной смертью.

— Очень жаль что их время вышло, души наших соотечественников очень нам помогли за эти две ночи, не знаю, что бы мы без них делали. Все же они порядочно потрепали этих монстров — с сожалением сказал Сергей.

— Да, в дальнейшем вам придется полагаться лишь на свои силы, ваши предки вам уже не помогут.

— Ну хорошо — ответил Сергей — ну а как же те, другие создания? На души наших соотечественников они ни как не походили.

— И все же вы неправы, ох как не правы. Как раз это самые обыкновенные, то есть они когда-то были простыми, обыкновенными людьми. Тут конечно не простая история, даже для нашего мира. А что касается вашего мировоззрения, то я даже не знаю, с чего и начинать свой рассказ.

— И все же нам придется его выслушать, если мы хотим выжить. В эту ночь мы потеряли по самым скромным подсчетам около трех сотен людей. Что же это за твари такие?

— Ну хорошо, начнем… пожалуй начнем с того, что сейчас ваш город перенесся в соседнем ответвлении мирового веера. За пределами вашего города находится наш мир, наше измерение, мы называем его Селиус.

Ваш город вытеснил пространство, которое занимала наша академия и порядочный кусок эльфьего леса. Здание нашей академии волшебства удалось вернуть обратно, однако весь остальной академический комплекс и студенческий городок вышибло из нашего измерения. Я полагаю, он сейчас находится на месте вашего города уже в вашем измерении.

На этом месте около пятидесяти лет назад располагался закрытый участок эльфьего леса. Почему закрытый? — спросите вы, а потому, что здесь происходили вещи, которые нагоняли ужас даже на бесстрашных остроухих воинов. Здесь не росли эльфьи деревья, время от времени здесь находили растерзанных животных, здесь бесследно пропадали люди и эльфы, здесь водились странные твари, странные даже для нашего мира.

Местность впитывала влагу и уже не отдавала ее. Кое где чаща превратилась в непроходимое болото. Лес стал темным и угрюмым, невероятно разросся колючий подлесок, в котором задыхалось любое местное зверье. В ночное время суток сюда опускались тьма и ужас, ночью сюда не осмеливался сунуться ни один эльф, тем более — человек.

Однажды из этого участка леса вышла группа эльфов, волосы их были абсолютно седы. Вы можете себе это представить? Хотя как я полагаю, вам это ни чего не говорит. Тогда представьте себе седовласых и седобородых детишек лет пяти, причем полностью истощенных. Аналогия будет вполне справедливой. Вы только представьте, какой шок испытал лесной народ.

Как оказалось, это была группа, посланная обследовать этот участок леса в тот год, когда он был только обнаружен, а это было около пятисот лет назад. Что уж они там натерпелись, ни кто из людей не знает — хозяева леса тайны хранить умеют, тем более, тайну своего позора.

Своими силами и магией эльфы не смогли справиться с древним злом, поэтому они просто опечатали определенный участок леса, огородив его плотной магической стеной из деревьев, которые росли так плотно друг к другу, что в промежуток между ними не прошло бы и лезвие ножа. Зачаровав стену из деревьев, они просто напросто на долгие годы забыли о нем.

В те времена наша академия искала для себя новое пристанище. Заполучить собственную территорию в лесу эльфов, в самом Хэльфсдорме было неслыханной удачей, это показалось нам очень заманчивым и мы вспомнили о заколдованном лесе, история которого упоминалась во множестве научных трактатов.

Мы понадеялись, что сможем найти разгадку древнего зла, и справиться с ним, однако еще предстояло получить согласие короля эльфов, а эльфы довольно ревностно относятся к своим границам.

Несмотря на наши опасения разрешение на перенос академического городка мы получили неожиданно легко. Колмир, король эльфов посчитал, что лучше уж иметь на своей территории представителей дружественной расы, чем древнее зло. Правда не будь он остроухим, если бы не получил двойную выгоду. Мы ежегодно платим откуп в сумме эквивалентной цене среднего табуна породистых лошадей, что в общем то не очень обременительно для нас. А так же обучаем всех желающих эльфов магии людей, не взимая с них платы.

Сергей зачарованно, словно сказку, слушал рассказ ректора академии.

— Вам знаком термин общее небо? — вдруг спросил Юлиус.

— В смысле, у нас у всех общее небо? Есть такое выражение, однако, как я понимаю, вы не это имели ввиду? — недоуменно спросил Сергей.

— Нет, как бы вам объяснить… В нашем мире есть определенные участки… — Юлиус на минутку задумался, совсем по земному зажмурив глаза и прищелкнул пальцами — Вот что будет, если вы прямо сейчас взлетите вертикально вверх?

— Ну, я полагаю… поднимусь в атмосферу, потом стратосфера, космос… — вы об этом? — спросил Сергей — покину пределы планеты… Дальше продолжать?

— Все верно, но это у вас, в вашем мире, Селиус же имеет определенные зоны, взлетев с которых вы не сможете покинуть пределы планеты. У нас для них и специальный термин имеется — «общее небо» и сейчас вы находитесь на территории такой зоны, довольно обширной, надо сказать.

Если взлететь отсюда вертикально вверх, все будет происходить как обычно, однако только до определенного момента — что-то около двух километров в высоту — затем у вас над головой вновь появится наша планета, правда другой ее участок, довольно далеко отстоящий отсюда, почти на другой стороне планеты.

Эти два куска земли, словно пуповиной соединяет искривленное пространство, вы называете их кротовьими норами кажется. И получается, что у нас с тем участком, буквально общее небо.

Сергей молча слушал, стараясь переварить невероятную информацию, тем временем Юлиус продолжил.

— Мы нашли источник бед зачарованного леса — это были наши соседи по общему небу, гости с той стороны — Юлиус взглянул вверх, будто пытаясь разглядеть нечто сквозь бетонный потолок — Эльфы и предполагать не могли, что источник их бед находится за облаками, ведь данный феномен — довольно редкое явление даже для нашего мира, обнаружить же его может только сильнейший маг, обладающий даром левитации.

С соседями же отдельная история.

— Все страньше и страньше… — пробурчал под нос Максим словами Алисы — не удивлюсь, если там живут джинны или… ну черти какие ни будь.

— Вы почти угадали, молодой человек — вздохнул Юлиус — там расположен древний город, конечно не такой большой как ваш, однако представьте себе около миллиона демонопоклонников, причем активно практикующих.

Вся их многовековая культура, быт, жизнь и даже смерть — связаны с демонами, вызываемыми ими из дальнего мира, мира ближайшего к хаосу.

Лахор — так звучит его название. Границы между хаосом и Лахором зыбки и размыты. Там обитают демоны — монстры, рожденные от противоестественного союза материального мира и нестабильной субстанции, из которой состоит хаос, поэтому и существа, живущие там — не совсем материальны.

— Те жуткие создания, которые хозяйничают в нашем городе ночью как то связаны с ними? — высказал предположение Сергей.

— Да, об этом не трудно догадаться, все так и есть, молодой человек — Юлиус вздохнул и устало сгорбился на стуле, Сергею показалось, что он стал выглядеть намного старше, чем в начале разговора.

— Я почувствовала их ауры — сказала Светлана — и мне показалось, что в каждом из этих существ живет не одна душа.

— Видите ли — оживился профессор Вилькер — единственное, что достоверно известно, это тот факт, что после смерти граждан Каргерии, этого ужасного города, проводится определенный ритуал, в ходе которого души умерших вливают в тела носителей — демонов Лахора — которых выдергивают из их мира. Некий паразитический симбиоз.

Нам до сих пор не удалось установить, как взаимодействуют души носителя и паразита. Мы предполагали, что они сливаются, впечатываются друг в друга.

— Нет, они существуют независимо друг от друга — уверенно ответила Светлана — я могу вам это точно сказать, их желания зачастую противоречат друг другу, иначе жертв среди нашего населения могло бы быть гораздо больше.

— Очень интересно, очень интересно — пробормотал профессор Вилькер.

— Так как же, все это время, вам удавалось сосуществовать с такими беспокойными соседями? — спросил Сергей.

— Я с вашего позволения продолжу свой рассказ — сказал Юлиус, отхлебывая горячий кофе из чашки — нам довольно быстро удалось установить источник древнего проклятья. Полудемоны весьма часто наведывались в закрытую зону, неся с собой темный отпечаток хаоса, отсюда и возмущения в ровном течении магического источника, а так же неправильное течение времени, постоянное гнетущее воздействие на психику и выверты пространства.

Сергей удивился, с какой легкостью Юлиус оперирует столь далекими от магии научными терминами.

— Мы довольно долго не могли найти решения, как бороться с этим злом, однако решение все же было найдено.

Факультет демонологии разработал мощнейшее изгоняющее заклинание, артефакторы и архитекторщики создали печать с пентаграммой в которую это заклинание и вплели. Стихийникам удалось поднять и подвесить печать в самой узкой части, на самой границе — там где проходит середка пуповины. Оставалось создать гринвольты — башни, аккумулирующие ману и передающие ее на печать для подпитывания заклинания.

Когда случился катаклизм, гринвольты были разрушены чуть ли не в первую очередь.

— И тогда полудемоны Каргерии получили доступ в наш город? — спросил Сергей.

— Совершенно верно — ответил Юлиус.

— Возможно ли построить новые, как их там — гринвольты, и если да, то сколько это займет времени? — спросил Сергей.

— Я уже думал об этом — ответил Юлиус, оборачиваясь к профессору Вилькеру — мой коллега уверяет, что можно справиться недели за две.

— Всего две ночи унесли столько жизней, что же станет с Москвой за две недели? — погрустнел Сергей.

— Вы правы — ответил Юлиус — однако с ними можно бороться. Почти все полудемоны боятся открытого огня.

— Да, я уже это заметил — ответил Сергей — однако это довольно опасно, так можно весь город спалить. При том, что запасов питьевой воды катастрофически не хватает даже для людей.

— Так же они не выдерживают дневного света, вернее одну из ее составляющих — ультрафиолет, под его действием полуматериальная часть тел этих монстров мгновенно распадается — продолжал тем временем Юлиус.

— А если оснастить городские высотки мощными ультрафиолетовыми прожекторами? — оживился Сергей и направить их в сторону печати?

— А что это? — заинтересовался Юлиус.

— Это что-то вроде огромного, яркого факела с зеркальным отражателем, горящего солнечным светом — как смог, объяснил Сергей.

— Вероятно это может сработать, однако я не уверен, что эти ваши факелы смогут задержать всех.

— Дядя Юлиус — встрял в разговор Максим — вот вы говорили, что существуют заклинания и пентаграммы, при помощи которых можно отогнать демонов.

— Да, они имеются, но на создание одной пентаграммы опытному демонологу требуется часов пять, ведь каждая черточка, каждый угол должны быть строго выверены. Одна пентаграмма может защитить всего лишь один дом. Для создания же защиты для всего вашего города понадобится не один год — с сожалением развел руками ректор академии.

— А пентаграмма обязательно должна быть нарисована магом? — спросил Максим.

— Нет, зачастую мы даем заказы местным строителям, которые по нашим чертежам выкладывают пентаграммы на стенах наших домов, однако активировать ее может лишь маг.

— А долго активировать готовую пентаграмму? — спросил Максим, о чем-то задумавшись.

— Да нет, как раз это — самая легкая часть.

— Дядя Сергей, а что если для эксперимента изготовить баннер по эскизам академии? Если все получится, раздадим электронные копии по всему городу, пусть все типографии напечатают плакатов побольше.

— Надо попробовать — ответил Сергей — поможете нам?

Можно попытаться, однако ничего не могу обещать, пока не увижу эти ваши… Как вы сказали баннеры?

— Да, это такие плакаты, нарисованные машиной — ответил Максим.

Услышав еще одно новое для него слово, Юлиус подумал, что стало не намного понятнее, однако решил отложить свои вопросы до того времени, как увидит своими глазами эти самые плакаты — баннеры.

— Еще один вопрос — что не так с нашими аурами? — спросил Сергей — вот вы сказали, что они весьма сильно отличаются от аур всех известных вам разумных существ. Я бы хотел узнать, как нам это расценивать — как преимущество, или как ущербность нашего народа.

— Все относительно, мой друг — ответил Юлиус. — Ваша проблема имеет несколько аспектов.

С одной стороны магия не действует на вас. В бою, например, вражеские маги не смогут нанести ни какого ощутимого урона вашим людям. Что это, как несомненное преимущество?

Однако вы не воспользуетесь и теми благами, что может обеспечить вам магия, ощутить ее преимущества.

Но и этот факт не однозначен. Вот к примеру у Максима строение ауры почти ни чем не отличается от нашего — в ней лишь совсем немного, вовнутрь, загнуты концы манопроводящих участков.

Вероятно, с возрастом, участки, ответственные передачу маны из за отсутствия магического фона, намертво врастают в основу астрального тела, разбудить их становится уже невозможно и в конце концов, по видимому, они совсем отмирают. Не знаю, как это связано с возрастом, я еще недостаточно пообщался с людьми вашего мира.

— Вы можете посмотреть мою ауру? — спросил Сергей.

— Вашу ауру я проверил в первую очередь — усмехнулся Юлиус — почему думаете я выбрал именно вас? По личностным особенностям ауры, я определил, что вы открытый, не испорченный и отважный человек. И кстати! Мне кажется, что магическую ее составляющую еще можно пробудить. Да, да, с большим трудом, но я все же могу колдовать в вашем присутствии.

— Пожалуйста, сделайте это — попросил Сергей, улыбнувшись — не хочу упустить такую невероятную возможность.

— Ну что же, можно попробовать — улыбнулся в ответ Юлиус, закатывая рукава.

Глава 8

Юлиус отдернул пыльный, тяжелый занавес.

Волшебная карта была пуста.

Почти.

Впервые с момента сотворения, ее магическая поверхность не отражала состояние окружающего мира — абсолютно ровное, идеально белое поле, на котором неуместной, черной кляксой выделялось лишь здание академии — оно будто плавало в океане парного молока.

Карта наотрез отказывалась показывать чуждый их миру объект — город Москву — но и лес эльфов теперь тоже был вне ее досягаемости.

Юлиус озадаченно почесал в затылке, обдумывая создавшееся положение.

— Я вижу, номер не прошел? — спросил Сергей.

— Да, этот вариант отпадает. Надо придумать что ни будь другое — призадумался Юлиус.

— А какая ни будь другая карта не подойдет?

— Отчего же, можно воспользоваться любым другим изображением — подробной схемой, кроки или топографической картой. У вас есть что-либо подобное?

— У меня нет, но я знаю, где ее можно раздобыть.

— Вот что, мне понадобятся некоторые ингредиенты и магические предметы — ответил Юлиус — встретимся завтра в это же время. Мы будем ждать вас на площади.

На следующий день Сергей пригласил Юлиуса в городскую библиотеку имени Л. Толстого, где как он знал имеются подробные карты Москвы.

К назначенному времени он подкатил к собору Василия Блаженного. Красная площадь была абсолютно пуста, ветер гнал по асфальту прелые листья, газеты и другой мусор, который теперь некому было убирать.

Ни единого человека, словно весь живой мир просто вымер. Было как-то непривычно, неухожено и неуютно. Площадь, ни когда не знавшая пустоты, всегда людная и полная жизни, походила теперь на пустыню.

Сергей покосился на черное, величественное здание академии, абсолютно чуждое по архитектуре окружающему пространству. Было совершенно очевидно, что оно находится там, где ему быть не положено — словно цветущая незабудка на бездушном, стылом снегу.

Его уже ждали. Юлиус и какой-то незнакомый Сергею эльф.

— Позвольте вас познакомить: король эльфов Колмир — представил незнакомца Юлиус.

Сергей оглядел весьма своеобразный наряд эльфа, состоявший кажется из одних кружев веселого, ярко зеленого — словно весенняя трава — цвета. Как и все виденные им до того эльфы, король отличался необыкновенной правильностью и тонкостью черт, однако в его облике отсутствовал привкус женственности, присущий большинству мужчин его племени.

Король осторожно уселся на заднее сиденье жигулей, Юлиус же устроился рядом с Сергеем, втягивая ноздрями запах кожаной обшивки салона. Ректор академии волшебства с большим интересом осматривал приборы на панели торпедки и, словно любопытный мальчишка, погладил рычаг переключения скоростей, однако не произнес ни слова.

Лишь только тогда, когда машина тронулась с места, Юлиус обернулся к королю эльфов и, не скрывая восторга, произнес:

— Колмир, я не чувствую ни капли магического воздействия. Если не волшебство, то что двигает сие сооружение — обратился Юлиус уже к Сергею.

— Как бы вам объяснить? Одним словом — технология.

— А кто это — тех-но-ло-гия? — по слогам произнес Юлиус, словно смакуя незнакомое слово — Я ни кого не вижу и не чувствую ни на одном плане мироздания.

— Сложно объяснить… Если в общих чертах, то газы, образующиеся при сгорании топлива при помощи системы поршней двигают автомобиль, создают крутящий момент.

— Сложная штука эта ваша технология.

— А магия?

— А что магия? Ни чего проще я не знаю — ответил Юлиус.

— До недавнего времени я не знал, что она вообще существует — ответил Сергей.

— А пользоваться вашим автомобилем может любой кто пожелает?

— Вобщем то да, при наличии определенных навыков конечно.

— Весьма полезно, ведь магией могут управлять единицы, а технология — для всех.

— Юлиус, вот вы говорили, что знаете, как все мы оказались здесь, в вашем мире, можете об этом рассказать? — задал вопрос Сергей, сосредоточенно крутя баранку.

— Да, сразу же после вашего прибытия я обнаружил артефакты, при помощи которых это было реализовано — ответил Юлиус — это камни, в которых заключена сила самого создателя, они известны всем магам во всех известных нам мирах и везде их называют по своему — камни творца, хельмиорты Хугана, глаза Имманы, слезы Аллаха, в одном мире им даже присвоили странную аббревиатуру — МХСК — не знаю как это расшифровывается — только с их помощью могло быть сотворено столь мощное заклинание.

Всего их должно быть семь. Расположение пяти из них мы установили — они окружают ваш город кольцом и погружены в землю на глубину около десяти метров. Они и создают основу матрицы переноса.

Два других, обнаружить мы не смогли, по видимому, они используются для связи с магом, творящим заклинание и для активации магической формулы.

— Есть ли у нас надежда вернуться в свой мир? — спросил Сергей, затаив дыхание.

— Надежда есть всегда — ответил Юлиус — как вы знаете, Сергей, Селиус так же заинтересован в восстановлении прежнего порядка, как и вы.

Не подумайте, мы ни чего не имеем против вашего мира, однако лес эльфов должен занять свое законное место.

Я пытался запустить считывающее заклинание, но камни скрыты глубоко под землей и чем то экранированы. Магическое зрение так же бессильно — оно дает отдачу на астральную матрицу, при неосторожном применении, ее может просто выжечь. Мы смогли вынуть один из них, но чуть было все не испортили. Помните тот подземный толчок два дня назад?

— Да, помню — ответил Сергей — но я думал, что это остаточные явления после переноса.

— Нет, это результат потревоженного заклинания. Мы как можно быстрее вложили камень обратно. Прежде чем мы сможем его вынуть вновь, нужно расшифровать и распутать матрицу перемещения.

— И сколько же дней или месяцев на это может уйти? — Спросил Сергей.

— Дней? Молодой человек, для этого нужен как минимум год — ответил Юлиус.

Лицо Сергея вытянулось — надежды на быстрое возвращение растаяли как дым.

Такие разговоры они вели всю дорогу, пока ехали к библиотеке.

Несмотря на несколько подпорченное настроение, езда доставляла Сергею огромное удовольствие. Таких привычных, присущих Москве, пробок не было — по дороге они встретили всего пять или шесть служебных автомобилей.

На месте их встретил пожилой человек в толстых роговых очках. Видимо он не знал, что такие оптические приборы вышли из моды лет двадцать тому назад, хотя, надо признать, на нем они выглядели вполне органично. Это был высокий и тощий мужчина — не известно как их называли в пору на которую выпало их детство, теперь таких обзывают ботаниками. Только вот голос не соответствовал его неухоженному виду. Глубокий, хорошо поставленный бархатный баритон, словно у диктора первого канала.

— Я вас уже давно жду — произнес мужчина — меня зовут Афанасий Прокопьевич.

Его архаичное имя полностью соответствовало его несколько странному облику.

— Меня предупредили, давайте пройдем в читальный зал, я вам принесу все что вам нужно. Скажите пожалуйста, что именно вам потребуется?

— Карта Москвы. Самая большая и подробная, с обозначением зданий и сооружений.

— Историческая или современная?

— Современная, из самых последних.

— Есть и такие. В прошлом году было поступление.

Через несколько минут из пыльных запасников появился Афанасий, он тащил длинный рулон в рост среднего человека.

Смахнув густую бахрому из паутины, архивариус развернул скатку на широком демонстрационном столе. Это была подробнейшая карта Москвы — примерно два на два метра — на которой можно было разглядеть все подробности, вплоть до самого маленького и незначительного здания.

— У вас есть пустая комната или зал примерно десять на десять метров? — спросил Юлиус.

— Вы знаете, прямо перед тем как все это началось, в одном из залов детской литературы делали ремонт. Из него вынесли все стеллажи, так что он почти пустой, только надо вынести строительные принадлежности.

После того, как нужное помещение полностью очистили от инструментов и мусора, Юлиус перенес карту и расстелил ее прямо на полу. Колмир передал ему глиняный жбан с желеобразной жидкостью розового цвета.

Взяв в руки малярный валик, Юлиус принялся ровным слоем наносить какое-то клейкое вещество на поверхность карты. Ползая по ней вдоль и поперек, он старался не пропустить ни единого клочка.

Встревоженного Афанасия, отодвинули в сторону, когда он заикнулся было о том, что сохранность имущества библиотеки находится под его личной ответственностью.

Сергей его успокоил — он сказал, что все действия ректора академии одобрены лично президентом, о чем будет сообщено его начальству. После этого Афанасия попросили удалиться, чтобы его присутствие ни коим образом не повлияло на творимую волшбу.

Юлиус, тем временем, продолжил свои действия. Через несколько минут карта блестела, словно была намазана толстым слоем жира.

Колмир передал Юлиусу что-то вроде агатово-черной, треугольной пирамидки. Присев возле карты на корточки, Юлиус закрыл глаза и сосредоточился, пирамидку он упер острым концом в правый верхний угол развернутого листа.

Сергей с интересом наблюдал за его действиями. Прошла минута, другая — ни чего не менялось.

На третьей минуте Сергей заметил, что от карты поднимается пар, но не рассеивается, а собирается над нею, образовывая, по всему периметру комнаты, на высоте примерно двух метров от пола, нечто вроде облачного покрова.

Неожиданно карта зашевелилась и выгнулась, повторяя все естественные изгибы земной коры. Затем она как будто покоробилась и съежилась, стал вырисовываться рельеф города — все его впадины и возвышенности.

Ну а потом, карта начала расти. Ее углы, словно живые, поползли в разные стороны. Через некоторое время карта заполнила собою всю комнату. Люди медленно пятились, пока не оказались у входной двери.

Сергей удивленно приподнял брови. Словно волосы на голове из карты стали расти дома.

С безмерным удивлением Сергей наблюдал за останкинской башней, которая перла из карты, словно игла дикобраза.

Но на этом дело не закончилось. Над облачным покровом стала вырисовываться другая полусфера.

На потолке медленно сгущалось что-то непонятное, прикрытое сгущающимися облачками нечто. По нему, словно вздувшиеся вены, зазмеились какие-то отростки и повисли черные сосульки.

Сергей вдруг понял, что это перевернутое изображение другого, незнакомого города. Изображение застыло, материализовавшись в такую же, вполне реальную карту только перевернутую вверх ногами.

— Это то, что я думаю? — спросил Сергей.

— Да, примерно так все и выглядит на самом деле. Это и есть источник всех наших бед — ответил Колмир.

— Теперь понятно, как выглядит общее небо — сказал Сергей.

— Видите черный диск? — Спросил Колмир у Сергея, указывая на что-то примерно в середине схематично обозначенного неба — это печать, она повреждена, поэтому вся нечисть получила доступ в наш лес и ваш город. Исправить пока не удается, ее хорошо охраняют и не дают подойти близко, как-то блокируя все волшебство.

Юлиус поднялся на ноги с удовлетворением осматривая свое творение. Он достал из кармана картонную коробочку, из которой вынул жука величиной примерно с половину ладони.

Белый и гладкий, на вид, хитиновый панцирь гигантского насекомого отбрасывал яркие блики, словно был сделан из лучшего китайского фарфора. По его жестким надкрылкам шел узор из бессистемно разбросанных красных пятнышек. Сергею этот жук от чего-то напомнил мухомор, хотя он-то на самом деле красный с белыми пятнами, а не наоборот. К пилоподобной ножке жука была привязана длинная черная нить.

— Это филиус мортус. Примерно полгода назад, мне его привез странствующий рыцарь из города мертвых. Я было хотел его заспиртовать — не рыцаря, конечно, а жука — но потом предчувствие мне подсказало, что это насекомое может еще понадобиться, а я привык доверять своему чутью — сказал Юлиус — вот и пригодился.

Он сжал жука в ладонях и зашептал заклинание.

— Ищи дом, ищи короля — выплюнул последнюю фразу Юлиус, выпуская царапавшегося жука на волю, но ухватил свободный конец нити, привязанной за его ножку.

Жук приподнял толстые надкрылки, зажужжал словно целая стая встревоженных шмелей и устремился к перевернутому городу.

Тяжелое насекомое пронзило облачный покров и устремилось ко дворцу короля города мертвых. Дважды жук срывался, но все же, с третьей попытки, ему удалось за что-то зацепиться. Он прополз еще сантиметра три вправо и остановился, намертво вцепившись во что-то своими цепкими лапками.

Юлиус осторожно, пару раз, дернул за нить, привязанную к ноге жука, затем — так же осторожно — привязал к свободно свисающему концу маленький отвес с острым указателем на конце.

Все склонились над картой Москвы. Указатель уперся прямо в какое-то здание.

— Где это? — спросил Юлиус.

— Да здесь совсем рядом. По Каширскому шоссе примерно пять километров. Дом пять, корпус один — прочитал Сергей надпись на карте.

Юлиус жирно обвел указанный дом зеленым маркером.

— Ну все, можно выезжать.

До места они добрались без всяких происшествий. Отмеченный дом оказался обыкновенной типовой девятиэтажкой, изогнутая буквой «Г».

Женщина, у которой брали ключи от чердака, отдала их лишь после долгих уговоров и весьма неохотно. Рассеять ее смутные подозрения до конца так и не удалось. Она с сомнением смотрела им вслед, пообещав на последок все же сообщить об этом куда следует, тем более, что на крыше стояли совсем недавно установленные защитные баннеры с амулетами, отгоняющими демонов.

Сергей с магами ловко вскарабкались по металлической лестнице наверх. Крыша была абсолютно плоская — стандартная бетонная площадка с натыканными тут и там покосившимися антеннами.

Наверху было довольно свежо и сыро. Небо заволокло клочьями бурых туч, лишь кое где они пропускали одинокие лучи солнца, абсолютно не согревающие стылую землю. Заморосил мелкий и неприятный дождь.

Маги накинули капюшоны, Сергею же оставалось лишь неприязненно ежиться и сожалеть о том, что не озаботился и не прихватил с собой хотя бы зонта. Он хотел было спуститься к той женщине, у которой брали ключи, но передумал, не в силах больше видеть ее подозрительный хитрый взгляд. Затем пришла мысль попросить зонт у других соседей, но вдруг представил себе, что бы он сам подумал, попроси у него незнакомый мужчина зонт на последнем этаже девятиэтажки, для каких то смутных и непонятных целей.

Пришлось так и стоять — с непокрытой головой, словно мокрая ворона — втянув шею в поднятый воротник.

Разведывательная миссия началась с того, что они все промокли с ног до головы.

Юлиус раскрыл квадратный сундучок, обитый черной кожей, и достал оттуда хрустальный шар.

Протерев его поверхность бархаткой, он поднял его как можно выше над своей головой, затем убрал руку.

Шар завис в воздухе.

Вдвоем с Колмиром, они принялись ходить под зависшей хрустальной сферой большими кругами.

Через несколько минут ходьбы по кругу, раздался сухой треск, после чего, неровная трещина поползла по экватору артефакта разделяя его на две половинки.

Верхняя и нижняя его части отделились друг от друга. Нижняя часть опустилась и ловко скользнула обратно в сундучок, на бархатную подложку. Верхняя — осталась висеть на месте.

Под аккомпанемент каких-то странных щелчков, половинки шара принялись наращивать недостающие полусферы.

Еще миг — и два абсолютно целых шара — два близнеца — сияли первозданной чистотой.

Верхний шар, словно раздумывая, еще несколько кратких минут повисел в воздухе, слегка покачиваясь на месте. Затем медленно и как-то величественно, поплыл к зениту.

Одинокий луч солнца все же пробился сквозь мрачные тучи, его яркий свет заставил оба шара вспыхнуть изнутри — они заиграли всем красками спектра, доступного человеческому зрению.

Одновременно с этим, близнец, зависший в воздухе, резко рванул вертикально вверх, как будто им выстрелили из пушки. Спустя секунду послышался хлопок — он явно преодолел звуковой барьер.

Глава 9

Свежий ветерок трепал грязно-серые лоскуты материи, крепко впечатанные в рыхлую почву. Под действием времени, солнца и придорожной пыли, они давно потеряли свой первоначальный цвет.

Довольно часто, целые лоскутные поля встречались по краю дороги, ведущей в город, вдоль которой несся их шар познания. Было абсолютно не понятно, откуда эти бесформенные куски материи появились здесь, да еще в таком количестве.

Хрустальный шар беспрепятственно пронесся через ни кем не охраняемые кованые городские ворота. Теперь, невидимой тенью, он пробирался по закоулкам города мертвых.

Узкие, грязные переулки были странно пусты в этот час, будто бы весь город, в одно мгновение, вымер, хотя тут и там попадались свидетельства обратного: плохо выстиранное бельишко, развешанное над грязной, кривой улочкой, дымок, поднимающийся из трубы наглухо закрытого дома, хилые цыплята, роющиеся в навозных кучах.

Этот город напомнил Сергею декорации из фильма бриллиантовая рука — вот по таким извилистым проулкам между покосившимися домами герой Андрея Миронова блуждал, разыскивая своего друга.

Но были и отличия — невероятное количество кованных решеток и калиток с постоянно повторяющимся рисунком — нечто напоминающее солнце, втиснутое в квадратную рамку. Видимо в этом городе труд кузнецов был достаточно востребован.

Шар следовал вдоль по улице, направляясь к центру города, где находился дворец короля Каргерии.

По мере приближения шара к главной церемониальной площади, Сергей начал различать какой-то шум, смутно напоминающий рокот водопада.

— По всей видимости, мы попали как раз на церемонию — прокомментировал Эльф, склонившись над шаром.

— Да, кажется вы правы — ответил Юлиус.

— А что за церемония? — поинтересовался Сергей.

— Ежемесячная церемония оживления предков.

— Оживление кого? Вы это серьезно? — спросил Сергей — то есть они что, на самом деле кого-то оживляют?

— Не совсем так, но что-то в этом роде — ответил Юлиус — подождите, если повезет, то вы все сами увидите. Если не возражаете, мы немного задержимся тут. Я бы хотел сохранить и законсервировать этот ритуал, как учебное пособие для студентов.

Сергей с эльфом не стали возражать — им и самим было конечно же любопытно.

Центр города медленно приближался. Неожиданно шар вынырнул из грязного переулка на открытую площадь и едва не натолкнулся на какого-то оборванного верзилу. Набрав высоту, шар взлетел повыше и тогда стала видна толпа, собравшаяся на главной площади города.

Народу было тьма, все плотно жались друг к другу и топтались на месте. Тот гул, который Сергей принял за шум падающей воды, издавало это огромное скопище людей.

Люди странно шипели и энергично размахивали руками у себя над головой, видимо исполняя какой-то таинственный и непонятный ритуал. Их лица побагровели от натуги, щеки раздулись и грозили вот-вот лопнуть. Будто в трансе, они брызгали слюной во все стороны и, по видимому, ни чего не видели вокруг себя. Взгляды их были странно пусты, и все они были направлены в центр площади — на высокий деревянный помост.

Казалось, что на громадной площади собралось все население города. Сергей предполагал, что сегодня сюда прибыл каждый житель города, не взирая на пол, возраст и социальное положение.

Сергей всматривался в изображения людей, проплывающие в хрустальном шаре. Огромный мужик в прокопченном рванье, похожий на кузнеца, маленькая девочка лет десяти, богато одетая женщина с ребенком лет двух на руках — стиснутые толпой, они самозабвенно предавались своему непонятному занятию. Сергей с удивлением заметил, что и малыш на руках у богатой матроны в точности повторяет все движения взрослых и даже взгляд его был так же пуст, как и у них.

Изображение скакнуло и остановилось на деревянных подмостках, затем развернулось в обратную сторону. Ни на секунду не оставляя своего занятия, толпа расступилась, образовав широкий коридор, по которому, медленно и торжественно, двигалась странная процессия.

Первыми шли мускулистые, полуобнаженные мужчины, на торсах которых красовалось нарисованное красной краской изображение, все того же, солнца в квадрате. Разбившись на пары, они несли носилки, на которых, застывшими восковыми куклами, лежали люди.

По заострившимся и пожелтевшим лицам Сергей понял, что люди эти мертвы. В основном это были старики, но попадались и молодые, был даже один ребенок лет семи.

— Кто это? — почему-то шепотом спросил Сергей.

— Все эти люди умерли в течении месяца. Из их тел ушла жизнь, но душа еще не покинула материальный мир и обитает где-то рядом, не удаляясь от своего земного, бренного вместилища. Вот, смотрите — Юлиус провел ладонью над шаром.

Изображение в шаре мигнуло и заметно потускнело, зато Сергей увидел какие-то сине-зеленые, полупрозрачные фигуры, которые окружали людей на носилках.

— Это их души — произнес Юлиус.

Фантомы покойников покорно плелись за своими телами, паря невысоко над землей. Лишь душа, принадлежащая маленькой девочке, все ни как не могла успокоиться — видимо она умерла совсем недавно.

Заламывая руки, она то подлетала к людям, обращаясь к ним с какими-то непонятными знаками, то возвращалась к своему маленькому тщедушному телу, с тоской и надеждой всматриваясь в свое осунувшееся лицо, прозрачными пальчиками гладила свои кудри. Раз за разом, она пыталась поднять свою умершую плоть, но попытки ее были тщетны.

Наконец обессиленная душа девочки улеглась сверху на свое тело и отчаянно вцепилась в поручни носилок. На ее лице был нарисован не просто страх, но безмерная тоска, обида и ужас. Ее искривленные плачем губы шевелились, но ни кто не слышал ее рыданий и беззвучной мольбы.

За мужчинами с носилками появился отряд вооруженных людей, ведущих по рукам и ногам скованных людей — двоих мужчин и одну девушку.

— Это еще кто? — спросил Сергей.

— По всей видимости, приговоренные к смертной казни по велению великодушного короля — ответил Колмир — видно они из знатного рода, если их удостоили чести привести приговор на самой церемонии.

За кандальниками вели древних сморщенных стариков и стариц, еле переставлявших ноги. Затем появилось еще несколько носилок, на которых лежали обернутые в кровавые бинты калеки и безнадежно, смертельно больные мужчины и женщины.

— Это те, кто добровольно решил оставить этот мир, не дожидаясь естественной кончины — прокомментировал Юлиус.

Наконец, ужасная процессия закончилась. Народ медленно заполнял свободное пространство за их спинами.

Хрустальный шар взлетел высоко над толпой и Сергей увидел большой деревянный помост, с высоты примерно третьего этажа. Рядом с помостом, как оказалось, находился небольшой бассейн с чистой и прозрачной водой.

Острыми пиками солдаты отгоняли неосторожных горожан, которые, в порыве экстаза, так и норовили туда провалиться.

На самом помосте покоилась большая, и тяжеленная на вид, но неглубокая, чугунная чаша. Ее диаметр, как на глаз определил Сергей, был примерно метров пять, однако бортики поднимались от помоста всего сантиметров на сорок.

Первыми на помост ввели приговоренных. Единственная женщина среди них — лет двадцати — молодая и светловолосая, была не очень красива, однако свежа и приятна на вид, своей юностью и здоровьем.

Она сама взобралась по крутым ступенькам, с трудом волоча толстые цепи сковавшие ее босые ноги, и с тоской смотрела на толпу.

Взгляд ее выражал лишь безнадежность, не было даже слез, однако дрожь, сотрясающая ее тело, выдавала, что ей очень страшно. Кулачки ее были крепко сжаты, а плотно сомкнутые губы побелели от напряжения.

Двое других упирались ногами и, что есть сил, вырывались из рук конвоиров. Они пытались кричать, обращаясь к толпе.

Зажимая рты приговоренных, вооруженные солдаты — по двое на каждой руке — повисли на их плечах.

В конце концов, каждому из них, в рот запихали тряпочные кляпы и, ударами копий, заставили встать на колени.

Теперь Сергей смог подробно их разглядеть. Первый из них, был довольно стар. Время припорошило снегом его густую шевелюру, однако он был еще довольно красив и крепок. Второму на вид было лет тридцать, он так же отличался ростом и статью. Длинные каштановые волосы густой волной спадали на его плечи.

Сразу было видно, что вся эта троица состоит в кровном родстве — гордый вид, осанка и фамильные черты их лиц, сразу бросались в глаза. Мятая, но богатая одежда выдавала в них аристократов.

На помост взбирался огромный и толстый жрец, одетый в просторный золотой хитон. Из материи, ушедшей на этот великолепный наряд, вполне возможно было бы сшить костюмы пяти, не самым маленьким, людям, и от того, когда он двигался, казалось, что по помосту вышагивает небольшая, трехместная золотая палатка.

Подбородков у него было ни как не меньше пяти, толстые, шедшие в плотную складочку руки и ноги были оголены, а пальцы унизаны всевозможными перстнями. Ступени под его ногами стонали и скрипели, однако, пока, выдерживали его вес.

Толстяка сопровождал одетый в темные, обтягивающие, одежды человек с лицом хорька, с глазками бусинками и облезшей редкой шевелюрой.

Мужчина, с лицом мелкого хищника, оказался королевским глашатаем. Встав лицом к толпе, он выставил вперед правую ногу, обутую в узкий башмак с пышным бантом, приняв горделивый и важный вид. Затем, развернув широкий свиток с печатями, свисающими на недлинных веревочках, он откашлялся и поднял его высоко над головой.

Толпа притихла в ожидании.

— Свободный народ Каргерии! — начал хорьколицый, и его противный, скрипучий голос далеко разнесся по площади — по велению нашего великодушного короля, защитника нашего и заступника, десницы всевышнего, воплощения его на земле, сегодня оглашается приговор изменникам и еретикам, осмелившимся бросить вызов нашим законам, устоям и обычаям.

Список их преступлений огромен! Измена, отказ от величайшего права и обязанности каждого добропорядочного гражданина — права посмертного оживления, а так же сеяние еретичества, запрещенное колдовство и многое другое! — хорьколицый сделал паузу, давая время слушающим переварить сказанное.

По толпе, легким ветерком, пронеслись удивленные возгласы.

— Верховный суд Каргерии, во главе с нашим великодушнейшим королем, вынес приговор! — продолжил хорьколицый — за измену и еретичество, сиру Альброзу Морден, его сыну сиру Бракену Морден и его дочери леди Винни Морден — смертная казнь!

— Ого — произнес Юлиус — да это же сам военный советник короля Каргерии.

— Вы еще удивляетесь? — спросил Колмир. А ведь это не такая уж и редкость в сим королевстве. За последние десять лет таким же образом сменились пять финансовых советников и три политических. Вот, видимо, дошла очередь и до военного. До сих пор находятся желающие занять теплое местечко при дворе, платя за это звонкой монетой. Я в недоумении, где находит король столько тщеславных дураков.

— Это значит, что кто-то, ради денег, самого министра обороны подставил? — спросил Сергей.

— Как вы сказали?

— Ну, министр обороны — наверное так у вас называется советник по военным вопросам.

— Выходит так — кивнул Юлиус, пожимая плечами.

Глашатай, тем временем, продолжил свою речь:

— Принимая во внимание былые заслуги перед государством, великодушнейший наш король не лишает их права посмертия. Да свершится правосудие!

Молодая девушка, приговоренная к смерти, при этих словах заметно вздрогнула.

Глашатай свернул грамоту и неторопливо покинул помост в полнейшей тишине.

Следующим на возвышение поднимался высокий, мрачный человек, обтянутый с ног до головы, в багровые — цвета свернувшейся крови — одежды. Руки атлета были обнажены по самые плечи, бугры его мышц, переливались под слоем загрубевшей кожи, словно живые.

— Палач! — произнес Юлиус.

Сергея вдруг охватил гнев. Он понимал, что сейчас, в этот самый момент, люди, ставшие пешками в чьих-то грязных интригах, лишатся жизни. Дыхание его участилось.

Холодный огонь яростно жег грудь изнутри, заставляя замирать сердце от тщетности в поисках ответа, на такую простую и в то же время, такую неразрешимую загадку — человеческую смерть.

Ему претило это беззаконие, ведь смерть — это не та вещь, которую можно выставлять словно товар в мелкой лавочке — на всеобщее обозрение. В его душе боевого офицера поднималось возмущение.

Во время боевых операций, он сам и его подчиненные, лишали жизни врагов, но всегда они были на равных — вооруженный человек против вооруженного — солдат против солдата. Здесь же он видел, как людей собирались заклать, словно баранов, на жертвеннике. Может быть сыграло чувство солидарности, ведь на эшафот вывели такого же солдата как и он сам.

— Мы можем чем ни будь помочь этим беднягам? — с надеждой спросил Сергей.

— Не такие уж они и бедняги, к тому же, они наши враги — ответил Юлиус.

— Теперь нет, ведь их объявили изменниками.

— При всем моем желании энергии шара не хватит на троих, да и вся наша миссия может провалиться из за этого вашего желания справедливости.

— Эти пленники могут предоставить нам много полезной информации — выдвинул аргумент Сергей.

Юлиус задумался, взвешивая все за и против, однако времени для размышления осталось не так много.

— Ну же, Юлиус — торопил его Сергей.

— Ваше мнение? — обратился Юлиус к Колмиру.

Король эльфов пожал плечами и развел руками, но отвечать не стал, давая понять, что оставляет решение за ним.

— Мне понадобится некоторое время, не знаю, успею ли — Юлиус резко развернулся к Сергею.

— Тогда нечего разговаривать, пора действовать — сказал Сергей, видя, что Юлиус почти сдался.

— Хорошо, я сделаю все что смогу, но ни чего не обещаю — время упущено, мне уже не успеть спасти первого, взведенного на эшафот, не ручаюсь и за второго, только о третьем могу сказать, что у него есть реальный шанс. Так что по всей видимости спасти удастся лишь дочь советника, а она — наименее полезный свидетель.

— Все равно надо попытаться — упрямо проворчал Сергей, приплясывая на месте от возбуждения и нетерпения, кляня Юлиуса за его излишнюю разговорчивость.

— Тогда, что бы ни происходило, попрошу не мешать мне — сказал ректор академии.

Сергей провел сжатыми пальцами у рта, будто бы застегивая его на молнию. Юлиус не понял, что конкретно означает его жест, но уловил смысл, и удовлетворенно кивнул.

Подобрав под себя ноги, Юлиус уселся напротив шара и уставился в его хрустальную глубину. Минута проходила за минутой, но ни чего необычного не происходило.

Тем временем, палач велел подвести первого приговоренного — к чудовищному жертвеннику.

Первым оказался старик. Стражники до предела вывернули бедолаге руки, заставив упасть его на колени и низко склониться над ноздреватым, прокопченным чугуном чаши.

Откинув седые волосы, палач грубо и бесцеремонно оторвал пышный белый воротник с красивого камзола опального министра.

Сергею казалось, что время летит неудержимой птицей, истаивает, словно прохладное дуновение в духоте палящего зноя. Уставившись в шар, и даже не мигая, он считал каждую секунду, надеясь на чудесное спасение осужденных.

Юлиус сидел все так же неподвижно, на взгляд Сергея, абсолютно ни чего не предпринимая.

— Ну почему же он бездействует? — с нетерпением спросил Сергей у Колмира.

— Так только кажется. Вы не представляете, какие колдовские силы сейчас задействованы. Вокруг нас бушуют ураганы энергии.

Шар познания изначально не предназначен для таких целей и это обстоятельство многократно усложняет все дело. Ведь, даже, имея подходящий инструмент, на перенос требуется время и силы. Много силы…

Сергей вдруг показалось, что это он сам находится на площади, что это его склонили над алчущей крови чашей.

Легкий, но смертельный холодок стали прошелся по его шее, Сергей невольно содрогнулся. Он отчаянно надеялся на отсрочку, не видя в руках заплечных дел мастера ни топора, ни меча. Однако он ошибся.

Все произошло очень быстро. Мрачный кат подошел сзади. Нависнув над приговоренным, мужчина в маске запустил свою пятерню в его густую шевелюру и поставил колено на сгорбленную спину. Сжимая толстые пальцы, мускулистая рука убийцы напряглась.

Палач, что есть силы, дернул на себя густые волосы старика и запрокинул его голову так, что открылась шея, обнажая крупный кадык.

Невесть откуда в его руках появился остро наточенный серп, отливающий зловещей синевой. Сергея словно прошил мощный разряд тока.

— Откуда… — вылетело сдавленное рычание Сергея.

— Вы о серпе? — спросил Колмир — он все время висел у него на поясе. Нам отсюда его было попросту не видно.

Подведя лезвие под подбородок старика, палач резко и с оттяжкой полоснул его по горлу. Острая полоска стали прошла почти половину толщины шеи и лишь тогда, с отчетливым хрустом, остановилась. Палач рывком выдернул окровавленный полумесяц и вздернул его над головой.

Всем своим немалым весом навалившись коленом на тощую спину, он еще дальше запрокинул голову несчастного и стал выдавливать его кровь, которая и так мощными толчками лилась в чашу.

Странно, но старик, почти еще целых полминуты, оставался жив. Кровь пузырилась на срезе его гортани и пенилась от неровного предсмертного дыхания. Конвульсии мучительной агонии сотрясали его тщедушное тело, но глаза, уставившиеся в небо все не хотели закрываться, поражая Сергея выражением безмерного гнева. Только спустя полминуты, жизнь окончательно покинула исковерканное тело — смерть все же сумела погасить огонь жизни в его глазах, однако и после этого они не закрылись.

— Опоздали, чего же он медлит — просипел Сергей.

Все то время, пока душа несчастного, с таким трудом и мучениями, расставалась со своим телом, жадная до зрелищ толпа, ликующе ревела и бесновалась.

Сжав руки в кулаки — так, что заболели костяшки пальцев — Сергей застыл на месте. Частое дыхание с трудом пробивалось сквозь плотно стиснутые зубы.

Он увидел, как из дыры вскрытого горла казненного министра вылетает прозрачное голубоватое облачко, постепенно принимая очертания неподвижного тела.

Выражение безмерной и огненной ненависти застыло на страшном лице призрака — эти чувства и в смерти не оставили его душу.

Скрюченные пальцы фантома потянулись к палачу.

Почувствовав крепкую хватку невидимых рук на своей шее, тот изумленно схватился за горло и отчаянно закашлялся, бешено вращая глазами во все стороны.

Видимо праведный гнев придал силы призрачному телу старика. Палач, словно подкошенный, упал на колени, и гремя костями, принялся лихорадочно кататься по деревянному помосту.

Тут в дело вступил толстый жрец. По всей видимости он, так же как и Сергей, имел возможность видеть души умерших людей, потому что его палец вытянулся в подобие серого, почти бесплотного щупальца, которое словно живое потянулось к душе старика, извиваясь мелкими кольцами.

Призрак казненного министра с сожалением отпустил толстую, словно у годовалого бычка, выю и с ненавистью уставился на нового врага.

Вытаращив глаза, палач ошарашено вертел головой — он громко кашлял — в его слюне можно было разглядеть тянучие кровавые нити. Привалившись к чугунной чаше, он натужно и сипло вдыхал воздух — кислород с трудом проникал в его легкие через изрядно помятую гортань. На его опухшей шее были отчетливо видны багровые отпечатки пальцев.

Сделав ставку на последний, отчаянный рывок, душа старика оторвалась от земли и стремительно рванула по направлению ко дворцу короля. Безумная попытка побега провалилась — душа сумела отлететь от места казни всего на десяток метров, когда невидимая привязь все еще связывающая душу и тело, остановила ее на полном ходу.

Тут уж подоспело и щупальце жреца, которое плотно обвило ноги призрака и потянуло обратно к жертвеннику. Словно птица, запутавшаяся в петле птицелова, душа заполошно рвалась с привязи.

— Ты-ы-ы, жалкий червь! — впервые подал голос жрец, указывая толстым указательным пальцем на палача — исполни свой долг до конца.

Сергея поразил его зычный и раскатистый бас, которому позавидовал бы любой полковой командир.

Палач вздрогнул и, словно раздавленная медуза, завозился на деревянных подмостках. Едва успев отдышаться, он на карачках пополз к бездыханному трупу, но даже в таком положении его изрядно раскачивало из стороны в сторону. Добравшись до уже остывшего тела, он с трудом привстал на дрожащие ноги. Страх придал ему новых сил, он уже почти пришел в себя и ему хотелось как можно быстрее покончить со всем этим кошмаром.

Словно мешок с картошкой он приподнял тело и грубо швырнул его в чашу. По пологому дну тело откатилось до середины чугунной посудины и застыло там неопрятной кучей.

— Силы небесные, солнце великое! — рокотал тем временем над толпой бас жреца — твоим именем свершаю обряд.

Дальнейшую речь толстяка Сергей не понял. Слова заклинания, немного смахивали на латынь, но абсолютно ни чего ему не говорили.

Словно воздушный змей на крепкой привязи, душа старика парила в небе, пытаясь разорвать связующие его узы, однако цепкое щупальце держало его крепко.

— Что будет дальше? — спросил Сергей у Колмира.

— Долго рассказывать. Не знаю с чего начать.

— Начинать всегда надо с начала — не очень удачно скаламбурил Сергей — кажется у нас появилось несколько минут, так что расскажите, что успеете.

— Хорошо — не очень охотно проговорил Колмир — начнем с того, что души жителей сего города после смерти не покидают бренной земли.

Много лет и поколений назад, этим народом правил некий король по прозвищу…

— Извините пожалуйста, когда я попросил вас начать все с начала, я видимо погорячился. Расскажите самую суть, что происходит прямо сейчас, в данный момент.

Эльф неодобрительно и с укоризной взглянул на Сергея, однако возражать не стал и продолжил свои объяснения.

— Этот солнцеподобный жирный боров сейчас вызывает демона — существо, обитающее на самом краю мироздания. Многие называют строение мира — веером миров. На мой взгляд — не самое удачное сравнение.

Сергей закатил глаза в немой мольбе.

— Хорошо, хорошо — улыбнулся эльф — демоны крайнего мира — весьма кровожадные и могучие создания, однако они не обладают достаточной силой в магии, довольствуясь своими весьма посредственными природными способностями к колдовству. Вот, вы видите оранжевое свечение вокруг головы жреца?

— Да, вижу — ответил Сергей.

— Он открывает портал в измерение демонов.

— А зачем им нужны демоны?

— После смерти каждый гражданин Каргерии вселяется в одного из монстров — ответил эльф.

— А зачем им это нужно?

— Вы меня не слушали, а я хотел рассказать все с начала.

— Хорошо, молчу. Рассказывайте как можете.

— Так вот, сейчас толстяк пытается открыть портал в измерение демонов.

— А как же пентаграммы, звезды, свечи наконец?

— Я не очень разбираюсь в этих вещах, однако могу точно сказать, что жрецы Каргерии прекрасно обходятся и без этих средств. Чугунная чаша подобающим образом зачарована и другие ингредиенты ей абсолютно не нужны.

Пение жреца ни на минуту не смолкало. Резкий порыв ветра разметал его волосы. Сергей услышал громкий гул и треск — такой, словно закоротило в трансформаторной будке.

— Портал открывается — сказал Колмир.

Сергей и сам это видел.

Звук исходил из чугунной чаши. На глазах она меняла цвет — с угольно черного на ярко малиновый. Воздух над нею поплыл горячими струйками словно от перегретого асфальта в знойный июльский день. Плотность их увеличивалась с каждой секундой.

Казалось, что и столб нагретого воздуха, вместе с чашей, раскаляется все больше и больше. Он как будто стал более материальным, обрастая призрачной плотью и наливаясь цветом. Столб воздуха жадно впитывал краски, отнимая их у раскаленного до красна чугуна. Как вампир наливается кровью жертв, так воздушный столб наливался огненной палитрой.

Внезапно треск усилился и Сергей стал свидетелем того, как буквально рвется ткань мироздания. Как по другому назвать тот процесс, что видели его глаза, он не знал.

Вертикальная щель, метров двух в высоту, появилась прямо в воздухе. Ее черные, неровные края четко выделялись на фоне светлого неба.

На другой руке, жрец вырастил еще одно щупальце, которое тут же и запустил в дыру образованную в пространстве. Закрыв глаза, толстый жрец застыл на месте.

Внезапно рука его напряглась. Словно рыболов, тянущий огромную рыбину, он подался всем своим крупным телом назад, вытягивая нечто из зияющей пасти портала.

Рывок, послабление… еще рывок… Кусок мрака, опутанный щупальцем жреца, постепенно выскальзывал из черного провала — бурая студенистая масса, цветом походящая на свежевырезанную печень.

Демон не желал покидать место своего обитания, он упирался как мог, но хлыст щупальца цепко держал его на месте, нанося глубокие раны. Сантиметр за сантиметром из портала показывалась туша монстра.

Мощным, резким рывком жрец окончательно вырвал демона из его мира и тут же захлопнул портал за его спиной.

Демон был похож… на демона. Гуманоид, как сказали бы уфологи. Если бы он встал, то, верно, был бы метров трех в высоту, однако вставать монстр не пожелал — он сидел на корточках и щурился на мир маленькими глазками на лице дебила.

Бурая кожа, отвратительными складками, обвисла на его одутловатой фигуре, конечности же были сплошь покрыты буграми, бугорками и бугрищами самых разных форм и размеров.

Голова чудовища была непропорционально огромна. Даже не смотря на весь его немаленький рост, массивный, квадратный подбородок опускался до самой середины груди.

Прилепите к этому лицу огромные, выпяченные далеко вперед губы (глядя на них, можно подумать, что какой-то безумный пластический хирург залил их реками силикона); нацепите расплывшийся на пол лица нос (который не уступал губам в конкурсе уродства и гротеска, а может, и превосходил их); криво наклейте кустистые брови на низкий лоб — и получите самое отвратительное зрелище, которое вы только могли представить в своей жизни.

— Низший дух, с крошечным мозгом, в котором нет ни малейшего проблеска интеллекта — произнес Колмир — в них вселяют только отбросы общества и тяжких преступников. Бедный министр все же в полной мере получит свое наказание.

Дебилоподобный демон с недоумением оглядел толпу, затем открыл рот и с интересом потрогал тело старика, валявшееся у его правой руки. Он перевернул его вверх лицом, приподнял мертвые руки, словно ребенок, перебирающий мелкий песок на пляже.

До его ничтожного, затуманенного мозга с трудом доходило, что он уже не там, где был всего мгновение назад. Он, словно пребывал в каком-то тумане, смутно припоминая, что испытывал некое неудобство, что его тащила куда-то неприятная серая вещь, но осознать всю картину полностью было не в его возможностях.

Чаша накалилась до красна, одежда на трупе министра начала тлеть, демон видимо тоже испытывал некое неудобство, потому что обиженно скривил губы и беспокойно заворочался на месте.

По знаку толстого жреца двое оголенных по пояс стражников втащили на помост большой, туго набитый чем-то, мешок. Сергей с интересом наблюдал за их действиями, не в силах оторваться от захватывающего действия.

Мешок был открыт, в раскаленную чашу полетело нечто вроде сена.

— Вот как, значит травяной сбор — сказал Колмир — признаться я в первый раз наблюдаю этот обряд. Очень любопытно.

Большие комки сена, коснувшись раскаленного металла, тут же исходили облаками густого, молочно-белого дыма. Тяжелые клубы не рассеивались и не поднимались к небу, постепенно концентрируясь на дне чаши.

Когда первые белые язычки едкой взвеси, словно пальцы мертвеца, добрались до демона, он лишь неприязненно скривился и откатился от них в сторону. Но по мере того, как дым стал заполнять все свободное пространство, до него вдруг дошло, что необходимо что-то предпринять.

Выражая свое недовольство протяжным, обиженным рыком, он приподнялся на своих кривых, тонких ногах и оскалился, обнажая ряд устрашающе длинных и острых желтых зубов.

Новые пуки сена полетели в чашу, и дым повалил теперь вдвое против прежнего.

Словно концентрированная серная кислота, едкий дым принялся разъедать плоть монстра — его пупырчатая кожа ниже колен покрылась водянистыми волдырями и обвисла отвратительными лоскутами. Демон взревел еще громче. Сделав огромный шаг, он попытался скрыться от такого неприятного дыма, который поднялся еще выше и почти уже добрался до самого паха, однако зачарованная чаша не отпустила его из своих крепких объятий — невидимая преграда остановила его движение. Раскрыв огромную красную пасть монстр кидался от одного края чаши к другому, везде натыкаясь на стену. Сжав огромные ладони в кулаки, монстр поднял их над головой. Град тяжелых ударов обрушился на удерживающую его преграду.

Помост опасно закачался. Меднокожие рабы, заученными движениями, подтаскивали бревна, подпирая ими деревянное строение, не давая ему развалиться.

Жрец, тем временем, повернулся в другую сторону.

Сергей с удивлением наблюдал, как жидкость в бассейне под его взглядом забурлила и вдруг вспучилась огромным водяным горбом. Делая энергичные пассы правой рукой, жрец придавал ему некую форму. Вся вода бассейна — вся без остатка — вытянулась из искусственного водоема и зависла высоко над толпой, приняв форму гигантской линзы.

Жрец вновь повернулся к помосту. Сергею показалось, что дым внутри чаши загустел — монстр двигался уже без былой резвости, его движения стали более замедленными, будто тот находился под воздействием снотворного. Еще пять минут и словно в стоп-кадре, он и вовсе застыл на месте.

Подвесив воду, на время обретшую форму, между демоном и солнцем, толстый жрец ловил фокус линзы. Наконец-то ему это удалось — сконцентрированным солнечным лучом, словно лазерным скальпелем, он начал вскрывать грудную клетку плененного монстра. Несколько аккуратных разрезов — и тяжелые пласты мышц отодвинуты в стороны.

В образовавшуюся дыру влезло серое щупальце и вытащило… безобразного, кривоногого младенца. Призрачный уродец (по видимому душа демона) сучил прозрачными ручками и ревел, скривив сморщенное, некрасивое личико.

— Да это средневековая микрохирургия какая то — удивился Сергей.

Жрец подтащил всеми силами упиравшуюся душу старика к младенцу и несколькими точными движениями спаял их вместе в нескольких точках — спина к спине. После этого он грубо запихнул полученный результат обратно в грудную клетку и, словно электросваркой, заварил отверстие. Отвратительное тело получило отвратительную душу — душу химеру.

— Хотя больше напоминает работу слесаря второго разряда — подытожил Сергей.

Тем временем Юлиус, по видимому, закончил свои приготовления.

— Этот старик выиграл нам некоторое время — произнес он — кажется, мне удастся спасти обоих оставшихся.

Сергей обратил внимание, что толпа вдруг двумя волнами живо подалась в стороны, пропуская чей-то пышный кортеж. Над площадью разнесся чистый звук сигнального горна.

— Ого, прибыл сам правитель Каргерии, в сопровождении свиты — с нескрываемым сарказмом произнес эльф, хлопнув пару раз в ладоши — дабы лично убедиться в том, что казнь мятежного министра должным образом приведена в исполнение.

Десяток воинов на вороных тяжеловесах, словно живой волнолом, прокладывали дорогу сквозь толпу. Сразу же за ними, на легконогом, белом скакуне двигался субтильный мужчина в сером камзоле. Картинка приблизилась. Сергей с интересом вглядывался в его примечательное — породистое, но какое-то хищное лицо.

Наложив обе ладони на шар, Юлиус тем временем читал заклинание.

Легкая алая дымка окутала уцелевших пленников. Первым это заметил жрец. Окинув толпу подозрительным взглядом, он попытался пересилить магию шара, делая какие-то энергичные пассы руками. Водяная линза, висевшая до этого времени в воздухе, распалась на две половинки и накрыла осужденных на казнь жидкими толстостенными куполами — поверх дымки, наложенной Юлиусом.

— Эй, вы — оглушительно орал жрец стражникам, указывая на пленников — убить их!!!

Расталкивая конвой, король Каргерии пробирался к жрецу.

— Что происходит? — крикнул он еще издали.

— Ваше величество, кто-то хочет умыкнуть наших пленников!!! — возопил толстый жрец.

— Кто, кто посмел!!! Покажи мне их!!! — в его голосе было столько ярости, что все невольно отшатнулись.

— Ваше величество, я не могу отпустить коконы, пленники исчезнут — хрипел от натуги жрец.

— Плевать!!! Я приказываю тебе, покажи мне их!!!

Жидкие купола обрушились на осужденных двумя обильными водопадами, залив площадь тоннами холодной воды. Самому королю Каргерии так же досталась изрядная порция ледяного душа, так как он находился ближе всех, однако хрустальный шар донельзя приблизил его лицо. Было впечатление, что Король Каргерии заглядывает в шар, будто в глазок входной двери, превратив хрустальную сферу в одно большое глазное яблоко.

Зеленый зрачок, величиной с ладонь, бегал из стороны в сторону, на мгновение останавливаясь на каждом из присутствующих.

— Я вас запомнил — послышался полный яда голос правителя Каргерии.

— Послушай нас, мокрая курица — ответил Сергей — мы ни куда не прячемся. Твои зверушки гадят в моем городе, а за это наказывают. Так что не обессудь, придется договариваться или воевать, мы тебя не боимся.

— Ни кто не смеет указывать, что мне делать, вы еще пожалеете, что связались со мной — надменно и зло прошипел сквозь зубы король.

В это время на крыше наконец-то материализовались пленники — скованная по рукам и ногам девушка, тут же обессилено упала на холодный бетон, ее брат, гремя цепями, поковылял к ней.

Юлиус наотмашь, будто давая пощечину, хлестнул по прозрачной сфере. Послышался дикий вой и глазное яблоко исчезло. Изображение скакнуло назад и хрустальный шар выхватил образ короля, который едва не выпал из седла — он согнулся от боли, зажимая рукой правый глаз.

— Вынуждены откланяться, еще увидимся — сказал Юлиус, накрывая шар полой мантии.

Когда тяжелая ткань соскользнула с полированной поверхности, изображение показывало лишь глубокую хрустальную пустоту.

Глава 10

Эмир метался по своим покоям. Вся операция трещала по швам. Люди земли как-то вычислили этого недоумка. Теперь камни отмечены магией внимания. Он безумно боялся их потерять. Его драгоценное сокровище. Как же так получилось? Как он мог доверить самое драгоценное, что у него есть, какому-то сброду? Надо было с самого начала его просто убить.

Придется все брать в свои руки. Просто необходимо вернуть все камни, иначе он ни когда не простит себе этой потери.

— Альхор! — громко выкрикнул эмир, призывая своего советника.

Словно из под земли появился старый визирь.

— О мой повелитель, вы призывали меня?

— Да, мой друг. Я вновь отправляюсь в поход. Пожалуйста приготовь все к путешествию.

— Я не отпущу вас одного — решительно проговорил Альхор Борджи. Его щеки затряслись от волнения и эмир увидел, как стар и немощен его советник.

— Ты можешь не выдержать всех тягот пути, мой старый друг — ответил эмир — без обсуждений, ты остаешься дома приглядывать за государством во время моего отсутствия.

— О государь — бухнулся в колени эмиру старый визирь, возьми хотя бы моего ученика. Он охранит тебя от опасности.

— Это Ганиша что ли?

— Да, его мой государь. Он неприхотлив, силен и предан. Он будет вам надежной опорой.

— Хорошо, встань с колен, не мучь свои старые кости. Я возьму твоего ученика.

— Благодарю, благодарю тебя о мой повелитель — послышался сухой треск — старый визирь чуть не разбил лоб о мрамор пола.

Сборы не заняли много времени. Магический жезл, зеркало, немного ингредиентов. Эмир не стал утруждать себя излишней ношей и колдовскими артефактами. Главное было необходимо выиграть время.

Спустя час они уже стояли на скале Нгоро, прощаясь со старым визирем. Им предстояло проделать прыжок в измерение Земля, а уж затем по приоткрытому порталу сместиться в город Москву в измерение Варда.

Еще через час они стучались в главные городские ворота Каргерии.