Изгой. Истерзанные крылья

Часть 1. Глава 1

Франция. Наши дни

Дождливые дни похожи один на другой. Серые будни, омываемые ледяными потоками, льющимися с небес. От них не спрятаться даже в небольшой уютной квартирке, в которой пахнет лавандой, красками и кофе. Холодные капли стучат в стекло, как будто напоминая, что в мире есть только дождь, и от него невозможно укрыться, как бы ни старался.
В один из таких дней я пришла домой позже обычного. Мрачный серый вечер очень быстро превратился в тёмную ночь, а я всё не могла оторваться от чтения книги, совершенно случайно попавшейся мне под руку сегодня утром. До этого дня я была уверена, что не способна увлечься историей, далёкой от реальности, но сегодня всё изменилось. Бархатный тёмно-коричневый переплёт, украшенный золотистым орнаментом, похожим на веточки мирта, выглядел солидно и дорого. А желтоватые страницы, больше походившие на пергамент, пахли травами и пылью. Я не могла вспомнить, откуда в книжном магазине, где я работала, появилась эта книга, но стоило только мне погрузиться в чтение, как я пропала для окружающего мира. Просто растворилась в написанном, забыв о времени, и о том, где нахожусь. 

«Шезгарт. Суровый мир огня и камня, испещрённый рифтами и высохшими руслами многочисленных рек. Здесь царят ветра и туманы. Сквозь матовую пелену и дым от множества вулканов едва пробиваются алые лучи Флеймода. Шезгарт прекрасен в своей ужасающей красоте, и нет во вселенной другого такого мира. 
Населённый нежитью и вечно раздираемый борьбой за власть, он притягателен и пугающ. Любой, кто однажды ступил на его истерзанную землю, захочет вернуться сюда вновь… Если останется жив».

Я посмотрела за окно, где уже вовсю властвовал поздний вечер, и только тогда поняла, что все разошлись, и я осталась одна. Мысль переночевать на работе была привлекательной, но мне хотелось домой. В уютное тепло своей крошечной квартиры с обоями персикового цвета и светлым ковром на полу. Маленький мир, где всё, непохожее на реальную жизнь, перестанет казаться таким осязаемым и настоящим. 
Захлопнув книгу, я положила её в сумку, накинула пальто, взяла зонт и быстро, чтобы не передумать, вышла из магазинчика под дождь. 
Было ветрено, холодно и темно. В небольшом проулке играли друг с другом неясные тени, едва различимые в свете уличного фонаря, что мигал, угрожая вот-вот лишить тусклого освещения небольшое пространство между прижимающимися друг к другу домами. Я застыла на несколько секунд, позволяя дождевым каплям намочить волосы и начать заползать за воротник. 
Зонт так и остался нераскрытым, а ключ был зажат в руке, как последняя попытка вернуться обратно и переночевать в магазине. Мне чудилось, будто из темноты на меня направлен чей-то взгляд, а в игре тени и света от мерцающего во мраке фонаря, я даже могла разобрать движение. Почти незаметное. Вот взметнулась пола чьего-то тёмного плаща, и моего лица коснулся ветер. Заворожённая картинками, услужливо подбрасываемыми мне разыгравшейся фантазией, я постояла так ещё немного. Сумка, в которой лежала книга, вдруг показалась слишком тяжёлой. Я удобнее перехватила кожаный ремешок, нашла в себе силы, чтобы отвернуться, и заперла магазинчик. 

Раскрыв зонт, бросила последний взгляд на крышу противоположного дома, после чего быстрым шагом направилась к остановке. И в стуке моих каблуков по асфальту мне слышался едва различимый звук чужих шагов.

Только когда добралась до дома и закрыла за собой дверь в квартиру, я смогла выдохнуть с облегчением. Ноздри тут же защекотали знакомые запахи моего дома, среди которых особенно ярко выделялся один. Акварель. Влажный, чуть горьковатый и сладкий одновременно. Мне хотелось нарисовать тот мир с величественным названием, таинственным и мрачным. Купол неба в Шезгарте бархатисто-чёрный, с россыпью звёзд, у каждой из которых есть своё имя. Но их почти не видно - смог от извергающихся вулканов не даёт рассмотреть это великолепие, похожее на драгоценные камни, рассыпанные на тёмном полотне. Откуда я знала, как выглядит Шезгарт? На этот вопрос у меня не было ответа. Но я так живо представляла себе и алебастрово-белые скалы, за которыми начинались земли сильных и могучих бесстрашных воинов, и великолепные дворцы в столицах многочисленных стран, что верила в существование этого мира. И в то, что я уже бывала там однажды. 
Пройдя в кухню, я поставила раскрытый ярко-красный зонт на пол, чтобы с него стекла вода, заварила себе чаю и, устроившись за столом и даже не удосужившись переодеться, вновь принялась за чтение книги. Особенно меня привлекали те главы, где рассказывалось об айранитах - храбрых воителях, что были способны победить дракона. Их обучали искусству войны с самого рождения, не делая различий меж мальчиками и девочками, готовя элитных стражей и телохранителей для королей и королев, князей и княгинь фейри или для тех, кто мог позволить себе взять в наёмники такого воина. 

Пролистнув несколько страниц, я в который раз принялась рассматривать изображение - мужчина с крыльями, распахнутыми за спиной, взмывал в воздух, держа в каждой ладони по длинному острому клинку. Его глаза, затянутые зеркальной чернотой, казались слепыми и притягивали моё внимание, будто изображение айранита было живым. Ещё в магазинчике я так пристально изучала этот рисунок, что он отпечатался в моей памяти. Каждая чёрточка, каждый штрих и каждая тень - я могла в точности повторить всё, изобразив на холсте. Но в отличие от рисунка в книге, мой был бы более живым. В него бы я вложила всю себя. 
Эта мысль не давала мне покоя, но одновременно пугала. В воображении я видела себя, сидящей на полу перед холстом, на который я наношу разноцветные штрихи, а рядом - незнакомца, чьи глаза затянуты зеркальной чернотой. И я не знала, чего во мне больше - желания или страха. 
Мою жизнь нельзя было назвать ни интересной, ни насыщенной событиями. Замкнутость, дни, похожие друг на друга как две капли воды, дом-работа, попытка спрятаться в стенах квартиры, которые иногда неимоверно давили - вот то, что составляло моё существование последние три года. 
Но так было не всегда. Просто однажды кто-то наверху посчитал, что моего мимолётного и хрупкого счастья, когда я была любимой дочерью и обожаемой будущей женой, с меня хватит, и забрал то, что было самым дорогим и важным. А меня оставил взаперти в тесной клетке понимания, что я теперь одна. И так будет до конца моих дней. 
Почему я, листая книгу, вспоминала о том, о чём так старалась безуспешно забыть, я не знала. Но так живо представляла себя, ступающей по выжженной, покалеченной, но величественной земле Шезгарта, словно это было наяву. Там не было бы боли, что испытывала каждый раз, когда в памяти всплывали образы родителей или моего будущего мужа. Там всё заместилось бы восторгом от того, что я покинула душную клетку собственной тюрьмы. И душа стала бы наполняться другими, не такими болезненными впечатлениями. 
Оставив чай нетронутым, я всё же снова закрыла книгу и, буквально сорвавшись с места, побежала в комнату. Небольшой шкаф, кровать, диван у окна, прикроватная тумбочка и осторожно составленные в один угол принадлежности для рисования - нехитрая обстановка умудрилась заполнить собой едва ли не всю крохотную спальню. Я не стала включать свет, хватало и того, что мрак был рассеян отсветами далёкого уличного фонаря. Темнота, тишина, лишь изредка нарушаемая шорохами, запах красок и желание рисовать. Опустившись на пол, на ощупь взяла кисть, палитру, придвинула к себе холст. Шероховатая поверхность, к которой я прикоснулась, послала по моему телу волну необъяснимого возбуждения. Я устроилась удобнее и задумчиво повертела кисть, прежде, чем отложить её. Рисовать я буду пальцами, чтобы прочувствовать всё. Липкое ощущение прохладного разноцветья красок на коже, касание шершавой поверхности холста, каждый штрих, каждый оттенок, даже запахи.
Этот мужчина с распахнутыми за спиной крыльями пах дождём и пеплом. Рядом с ним по левую руку - белоснежные скалы, скрытые туманом, по правую - взметнувшийся в воздух сноп искр от яркого пламени. Огонь, влажная стылость тумана, запах дыма и горечи. Холодные капли дождя и аромат далёкого моря. 
Мой айранит.

Часть 1. Глава 2

***
Упрямый дождь, неспешный, как людские толпы, плывущие по парижским улицам, выстукивал мерную мелодию на крышах домов, видевших за время своего существования больше, чем я за свою - тоже отнюдь не короткую - жизнь. Стена дождя, опустившаяся на город влажной завесой, делала яркие мириады его огней расплывчатыми и призрачными.
В те редкие мгновения, когда я позволял себе отвлечься от основной цели, меня поражал вид того, что человек способен создать собственными руками. Многочисленные башни причудливых форм, тюрьмы, похожие на дворцы, и величественные купола церквей – всё это было так непохоже на мир, откуда я пришел.
Шезгарт – мрачный мир тумана и вулканов, был прекрасен в своей строгой, первозданной красоте. Разнообразные расы, населявшие его, не смели соперничать с богами в великолепии того, что те дали им при сотворении мира. У людей же всё было с точностью до наоборот.
Жители Земли считали себя всемогущими. Они придумали кучу затейливых машин и приборов, которых не было у нас, шезгартцев, но не стали от этого счастливее. Они пытались упростить свою жизнь, но вместо этого лишь усложняли её. Они строили церкви, чтобы сквозь глухие стены говорить с Богом, вместо того, чтобы обращаться к небесам в открытую. Чаще всего люди поднимали глаза к небу только для того, чтобы проклясть его за надоедливый дождь или чрезмерно яркое солнце. Они перестали быть благодарными за простую возможность жить. Но именно их эгоистичная невнимательность и позволяла мне сейчас оставаться незамеченным, сливаясь с остроконечным шпилем часовни Сент-Шапель, откуда я терпеливо наблюдал за одиноким светом в одном из окон первого этажа в доме на бульваре Пале.
Сегодня она задержалась здесь дольше обычного. Острым взором, способным прекрасно видеть даже с очень дальнего расстояния, я неотрывно следил за низко склоненной над столом головой. Что такого нашла она в этой книге, что не могла оторваться уже несколько часов? Я поймал себя на том, что невольно испытываю интерес. Это было необычно. Я так давно подавил в себе любые чувства, что считал, что уже и не способен на них вовсе. В какой-то момент я превратился из активного участника жизни в её созерцателя. Я делал то, что должно, и почти не позволял себе думать о том, что желал бы делать, если бы имел такую возможность. 
Конечно, придя в этот мир в качестве одного из айранитов – элитных воинов, с детства заточенных на то, чтобы служить другим, я уже не имел свободы выбора. Я ел по расписанию, жил по расписанию, наверное, даже дышал по расписанию. Меня учили беспрекословно подчиняться чужим приказам, учили быть верным псом, учили не иметь собственного мнения. Последнее я усвоил далеко не сразу, за что в итоге и получил жестокий урок.
Мир айранитов и устои, по которым мы живём, не прощают никаких – даже самых мелких - ошибок. Не дают второго шанса. Не знают жалости и пощады. И ты либо быстро усваиваешь эти простые истины, либо становишься тем, кем я в итоге и стал. Изгоем.
Хотя судьба, в конце концов, оказалась ко мне добра в тот день, когда я встретил на пути своего нынешнего хозяина – Морхира, одного из самых могущественных князей фейри. Именно по его приказу я прижимался сейчас к холодному мрамору капеллы, наблюдая за той, что стала смыслом моего пребывания на Земле.
Наконец свет в огне погас. Я мягко спланировал на землю и затаился за углом здания. Женская фигура выпорхнула наружу и нерешительно замерла на пороге, словно колеблясь, стоит ли выходить на улицу в такой дождь. Я ждал. В конце концов, девушка достала зонт и направилась в мою сторону. Я едва успел переместиться к зданию через дорогу прежде, чем она могла бы меня заметить. 
Остановилась. Огляделась. Неужто уловила что-то? Нет, тряхнула головой и пошла дальше. Я перевел дух и тёмной бесшумной тенью последовал за ней хорошо знакомым маршрутом. С бульвара Пале повернуть на Рю де Люпес. Потом – направо и по Сите до поворота на Парви Нотр-Дам. А дальше – пара шагов и вот он, шестиэтажный дом из светлого кирпича с ажурными балкончиками на пересечении Рю д'Арколь и Рю Дю Клуатр Нотр-Дам.
Я дождался, когда она войдёт в дом, и поднялся на крышу серого здания напротив. Отсюда было прекрасно видно все, что происходило в её маленькой квартирке. Свесив ноги, я ждал привычного ритуала. Переодевание, ужин, неизменная книга перед сном. Все так привычно и обыденно, что казалось, будто между мной и ею существует свой, отдельный мир, где всё идёт своим чередом, не сбиваясь с заложенного ритма, и где всегда уютно и тепло. 
Конечно, это всего лишь глупая иллюзия. Но иногда мне нравилось думать о ней так. Хотя я и не имел на этого никакого права. У меня, сторожевого пса князя, в общем-то, вообще никаких прав не было. Но никто не мог запретить мне думать. Мои мысли – последнее, что принадлежало только мне одному, ибо даже тело моё являлось чужой собственностью. Но в мыслях… о, в них я мог делать то, чего никогда не случится со мной наяву. И это приносило мне пусть и эфемерное, но все же утешение.
Стоп. Достаточно. Прочь опасные размышления, притупляющие бдительность. Морхир не посвящал меня в подробности того, почему я не должен спускать с девушки глаз, но я и сам понимал – у него наверняка были на это очень весомые причины, пусть мне и неизвестные. Да это было и не мое дело. Мое дело – защищать собой, как щитом, ту, которую мне поручили. Но  отчего-то с каждым днём наблюдения за ней становилось все сложнее быть отстраненным зрителем. Бесчувственным монстром, созданным лишь для сокрушения врагов своего хозяина. 
Не отрывая глаз от окон квартиры, я заметил, что сегодня что-то было не так. Не сменив одежду, она сразу прошла на кухню и села за стол. Говоря себе, что просто должен убедиться, что все в порядке, я переместился на её балкон. Вжался в стену, сливаясь с тенями там, куда не падал свет желтоглазого фонаря.
Она читала. На столе стояла почти нетронутая чашка с темной жидкостью. Глаза девушки быстро, с голодной жадностью бегали по строчкам книги, облачённой в солидный коричневый переплет.
Я знал её имя. Эстель. Звёздная. Но думая о ней, следя за ней, старался оставлять ее в своих мыслях обезличенной, словно мог таким образом удержать между нами необходимую дистанцию.
Внезапно девушка поднялась и, прихватив с собой книгу, вышла из кухни. Дом погрузился в темноту. Я проследил за ней взглядом и собирался было вернуться на крышу соседнего дома, думая, что она ложится спать. Но ошибся. 
В неверном свете фонаря она продолжала читать. Потом вдруг взяла в руки краски и принялась водить пальцами по холсту. В полной темноте. Словно вот так, посредством одних лишь тактильных ощущений, могла прочувствовать все острее. Я стоял и не в силах был оторвать глаз от ее рук, порхающих по бумаге. Странно, но её лёгкие прикосновения я ощущал​ так, будто она касалась моей обнаженной кожи, а не бездушного полотна.
Когда девушка закончила и включила лампу, чтобы рассмотреть своё творение, я невольно подался ближе, влекомый желанием узнать, что сподвигло её взяться за краски в столь поздний час.
Увиденное заставило меня отпрянуть. На холсте было изображено существо, которое не принадлежало её миру, зато принадлежало моему. Зеркальная чернота глаз и взметнувшиеся за спиной крылья безошибочно указывали на представителя моей расы.  
Я нахмурился. Ранее владевшая мной уверенность в том, что моя подопечная не знает ничего о том мире, из которого я пришел, поколебалась. А что, если она знает и то, что я наблюдаю за ней? Что, если этой картиной она даёт мне какой-то знак?
Кем же она была на самом деле – женщина, которую князь приказал мне охранять как свою нареченную? 
Нужно быть осторожнее. Я не хотел раскрывать себя раньше, чем в пространстве между мирами откроется портал, который позволит мне унести девушку туда, где хотел её видеть мой хозяин.
Круг света от лампы потух. Я дождался, пока девушка уснет, и вернулся на свой пост. До рассвета оставалось несколько часов. Таких коротких на словах, но таких длинных, когда остаёшься один на один с собой.
Обычно я покорно дожидался начала нового дня, сидя на крыше и не спуская немигающего взора с заветного окна. Предвкушая момент, когда увижу её снова. Так дремлет в ногах у хозяина старый верный пёс, чутко ждущий, когда его позовут за собой. Но сегодня что-то не давало мне покоя. Когда за башнями собора Нотр-Дам де Пари занялась робкая заря, я наконец понял, что именно.
Книга.
Чутье говорило мне, что именно там могут быть ответы на интересующие меня вопросы. 
Тонкое лезвие клинка, лёгкий, аккуратный нажим - и створки старого окна распахнуты настежь. Осталось лишь бесшумно нырнуть внутрь и книга оказалась бы у меня.
Поток свежего, прохладного после дождя воздуха, стремительно ворвался в комнату и игриво взметнул лёгкие занавески. Девушка резко подскочила на постели и вдруг заговорила:
- Здесь кто-то есть?
Я оказался на крыше за секунду до того, как она высунулась из окна. Глядя на темноволосую голову с растрепавшимися после сна локонами, я задавался вопросом – кто же из нас в действительности играет с другим в кошки-мышки?

Часть 1. Глава 3

Продолжавший свою слезливую песнь дождь разогнал людей с улиц, заставляя их прятаться под крышами домов, музеев и ресторанов, а тех, кто все же дерзнул выйти на улицу – под ненадежным прикрытием зонтов.  
Я нес свою привычную службу у шпиля Сент-Шапель и наблюдал, как изредка зажигаются, будто цветные фонарики, то тут, то там, яркие купола зонтов, резко контрастирующие с серой унылостью непогожего дня.
Едва уловимое сквозь шум дождя неожиданное потрескивание в атмосфере заставило меня насторожиться. Воздух сделался густым и наэлектризованным. Незаметное для обычных людей явление для меня было верным признаком того, что где-то рядом присутствует магия. Я окинул взглядом близлежащие улицы и заметил странное движение в соседнем переулке. Взметнулась темная ткань плаща, приоткрывая одежду, слишком необычную, чтобы носящий её мог быть простым обитателем Земли.
В то, что чужеродный этому миру незнакомец случайно оказался недалеко от места, где находилась моя подопечная, я не поверил ни на миг. Поспешно переместившись к краю крыши, я спрыгнул вниз. Огляделся, желая убедиться, что меня никто не видел, и неуловимой тенью проскользнул мимо переулка, где затаился незваный гость. Оказавшись на крыше прямо над ним, я готовился напасть сзади, но внезапное появление Эстель, неосторожно шедшей прямиком в объятия опасности, заставило меня замешкаться. Всего на одну секунду, но этого хватило для того, чтобы незнакомец схватил девушку и потащил за собой в темноту. И тут я понял, что черная дыра, казавшаяся всего лишь затененной стеной, на самом деле – портал. Портал, которого я так долго ждал и которым не мог теперь воспользоваться. Хотя у меня был шанс попытаться проскочить в него следом за незнакомцем и Эстель, но это было слишком рискованно. Если портал закроется прямо передо мной, я застряну на Земле и безнадежно потеряю след девушки. Значит, оставался только один вариант. Самый простой и самый естественный для меня.
Я спрыгнул на землю, преграждая путь к порталу, и с силой оттолкнул Эстель к стене. Мой противник молниеносно выпростал из ножен оружие и кинулся на меня. Едва наши клинки скрестились, как я понял, что оппонент не уступает мне в скорости и ловкости, но значительно уступает в силе.
Сначала мы присматривались друг к другу. Выпады были редкими и резкими, рассчитанными на то, чтобы застать другого врасплох. Я хладнокровно оборонялся, зная, что у противника недостаточно мастерства для того, чтобы причинить мне серьезный вред.
Медленно потоптавшись в этом смертоносном танце мечей и искр пару кругов, мой соперник потерял терпение. Он бросился на меня с отчаянием обречённого, который знал, что если не убьет меня – то неминуемо умрет сам, если и не от моей руки сейчас, то позже – от руки того, кто его послал.
Мою щеку обожгла резкая боль, мгновенно обострившая инстинкт убийцы до предела. Глаза заволокла беспросветная чернота, ногти на руках превратились в длинные металлические когти саблевидной формы. Я предупреждающе оскалился, прежде чем обрушиться на противника со сжигающей внутренности потребностью убивать.
Брызнула чужая кровь, попав мне на лицо. Я с удовольствием вобрал в себя её запах, подпитывая им свои силы, чувствуя, как теряю остатки разума, превращаясь в непоколебимого монстра для убийств.  
Осознав, с кем имеет дело, незнакомец кинулся на меня в попытке нанести быстрый и сокрушительный удар. Лезвие клинка распороло мое плечо, но я почти не ощутил боли, потому что она потонула в единственном желании, владевшем мной сейчас - уничтожить. Здоровой рукой я схватил его за волосы и ударил об стену. Я мог бы пошинковать его мечом на мелкие кусочки, но мне хотелось иного. Отбросив оружие, я с жадностью вонзил когти в мягкую плоть, прошивая врага насквозь. Металлические конечности ударились о каменную стену. Я прочертил по ней борозду, вслушиваясь в скрипучие звуки, как в музыку. Насаженный на мои когти противник отчаянно дернулся и я ощутил, как кто-то пытается проникнуть в мое сознание. Наивный идиот! Мой разум сейчас был начисто заглушен жаждой крови, потерян в бушующих внутри инстинктах.
Зато теперь я знал, кто находится передо мной.
Второй рукой я схватил врага за горло, смыкая вокруг него саблевидные когти. С наслаждением сжал, вырывая из глотки несчастного жалобный хрип.  
- Давай же, демон, сопротивляйся. Доставь мне удовольствие.
Он снова сделал слабую попытку вырваться. Я сжал его горло сильнее и провернул когти внутри тела. Судорожный хрип, секунда затишья. А потом все его существо затрясло, как в припадке, когда из него полезли души. По-прежнему держа его пригвождённым к стене, я наблюдал, как с истошным криком они вырывались на волю, кружа над головой поглотившего их демона облачками черного дыма. Когда последняя душа растворилась в воздухе, оставив после себя лишь мерзкий тошнотворный смрад, демон безжизненно обмяк. Тело его стало таять на глазах, становясь все тоньше, и, в конце концов, стекло черной струйкой к моим ногам.
Характерное потрескивание воздуха прекратилось в тот же миг. Посмотрев туда, где был портал, я убедился, что теперь на этом месте только самая обычная стена. Шанс вернуться был упущен.
Я отошёл и подобрал брошенное на землю оружие. Кровь стекала с лезвий и моих когтей, капала с плаща, пропитавшегося ею от раненного плеча. Вокруг меня образовалась лужица мутно-красного цвета.  
Внезапно слух уловил робкие, осторожные шаги, и я вспомнил об Эстель. Неужели она все видела? Неужели оставалась здесь все это время? Неужели у нее не достало ума бежать?  
Я принял человекоподобный вид, не желая пугать глупую девчонку. Только глаза, неподвластные изменению по одному лишь желанию, по-прежнему оставались подернутыми черной пеленой, выдавая все ещё владевшее мной возбуждение.  
Подойдя, она смело взглянула мне в лицо. В открытом взоре карих глаз читался восторженный интерес, под которым таился испуг. Она боится меня? Или это последствие только что пережитого?
Она дышала так же тяжело и рвано, как и я, словно сражалась в этой схватке вместе со мной. Я ощущал каждый её вдох с такой остротой, как если бы дыхание Эстель касалось моего уха. По телу пробежала дрожь. Я сказал себе, что причина этого – холодный дождь, безжалостно проникавший под одежду, а вовсе не ее близость. Сжал губы, подавляя в себе эту слабость. И вдруг – её рука на моей щеке, пробежавшая по рваным краям раны, причиняя боль – не столько физическую, сколько неожиданную душевную.  
Никто и никогда не касался меня так. Трепетно и в то же время повелительно.  
- Пойдём. Тебе нужна помощь, - сказала она чуть слышно и повернулась в сторону бульвара Пале. Я молча повиновался, хотя и понимал, что приближаться к ней мне не следует. Но она приказала – и я пошел следом. По-другому я просто не мог. А может, и не хотел.
 
***
- Сними, пожалуйста, обувь и куртку. С тебя уже целая лужа натекла, - проговорила я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, едва мы переступили порог дома. Пялиться на мужчину было не лучшей идеей, но я не могла отвести от него взгляда. Он весь был словно соткан из того, что казалось в моей квартирке потусторонним. Притягательный облик, от которого невозможно оторвать глаз.  
- Мне лучше уйти.  
- Почему? - Вопрос сорвался с моих губ помимо воли. Если бы я слушала свой разум, я бы сама выставила незнакомца из квартиры, да ещё и в полицию позвонила, на всякий случай. Но именно сегодня здравый смысл взял выходной. - Я не кусаюсь.
- Зато кусаюсь я. - Он растянул губы в улыбке, давая понять, что это шутка, и теперь уже я беззастенчиво любовалась двумя рядами ровных белоснежных зубов.  
Мужчина был очень хорош собой. Там, в переулке, слишком напуганная и сбитая с толку, я не смогла подробно разглядеть его. Зато сейчас мне предоставилась такая возможность. Черты лица его были грубоватыми, будто высеченными из камня. Он словно состоял из чётких линий. Во всём. В том, как двигался или говорил. Как смотрел исподлобья, будто считал меня врагом. И от этого захватывало дух.
- Снимай куртку и обувь.  
- Хорошо.
- И я не понимаю, как тебе в голову могла прийти мысль оставить меня после того, что произошло.  
- Я был бы поблизости. Как обычно.
Итак, ответ на главный вопрос, который я смогла сформулировать только сейчас, у меня был. Незнакомец обычно был поблизости. Уже кое-что. Зачем он находился рядом, я пока не знала, но собиралась узнать.  
- И ты ранен, - призвала я на помощь последний довод, сама не понимая, почему мне так нужно, чтобы он остался в моей квартире.  
В ней редко бывали гости. А о том, чтобы пригласить к себе домой мужчину, я даже не задумывалась. Но сейчас, когда рядом был незнакомец, который смотрелся здесь слишком чужеродно, но в то же время - абсолютно закономерно, мне хотелось, чтобы эти мгновения продлились как можно дольше.  
Он внимательно посмотрел на меня, как будто размышлял, сказала я величайшую глупость по незнанию или намеренно, после чего стёр кровь с лица, и я охнула. От глубокого пореза, пересекавшего правую щёку, почти не осталось следа.  
- М-м-м, ясно, - протянула я, не зная, что ещё добавить. Мои подозрения о том, что незнакомец принадлежит какому-то другому миру, подтвердились, но это не только пугало меня, но ещё и завораживало. Он стоял в моей крошечной прихожей, заняв собою добрую её половину, держал в ладонях свои клинки и ждал. А у меня совершенно не было опыта в подобном, и я судорожно размышляла о том, что мне стоит делать дальше. Наконец, наскоро стащив пальто и сапоги, я прошла в кухню, где принялась ставить чайник на плиту трясущимися от холода и нервного возбуждения руками.  
- Ты мне хоть имя своё скажешь? - крикнула я в сторону прихожей, но когда обернулась, поняла, что незнакомец бесшумно вошёл в кухню следом за мной. Если он будет так подкрадываться, я могу получить сердечный приступ раньше, чем узнаю, как его зовут.  
- Киаран, - после паузы, которая показалась мне слишком долгой, наконец представился он, переводя взгляд с меня на обстановку кухни, будто хотел убедиться, что в шкафчиках не прячется новая опасность.  
- А я - Эстель.  
- Я знаю.
- Откуда?
- Просто знаю и всё.  
- Хорошо. Ты давно за мной следишь?
- Давно.  
Он ответил совершенно спокойным тоном, будто мы говорили о погоде, а не о том, что рядом со мной в последнее время находился какой-то чужак, о котором я даже не подозревала.
- Ясно. Почему делал это незаметно?
- А зачем попадаться тебе на глаза?
Я вздохнула и отвернулась, принимаясь готовить чай. С последними словами спорить было глупо. Наверное, он и вправду не имел причин заводить со мной более близкое знакомство, и если бы не случившееся в переулке - так и наблюдал бы издалека. И от этого я испытывала досаду.
- Наверное, нет смысла надеяться, что ты расскажешь мне всё, - отставив чайник, я повернулась к Киарану и внимательно всмотрелась в его лицо, будто хотела не разглядеть его образ, а впитать.  
Он не ответил, лишь отрицательно помотал головой.  
- Хорошо. Расспрашивать не стану.  
Я взглянула за окно, и тут же охнула, вспомнив, что вышла из магазинчика на десять минут, которые уже превратились минимум в час.  
- Извини, я отойду позвонить.  
- Что?  
- Мне нужно сообщить напарнице, что сегодня я не вернусь.  
- Хорошо.
- Ты всегда такой неразговорчивый?  
- Всегда.
Покачав головой, я кивнула на стул и предложила:
- Присаживайся. Я скоро вернусь.
 
Выслушав нотации Одри и мысленно отмахнувшись от её претензий, я положила трубку и посмотрела на себя в зеркало, словно рассчитывала найти у своего отражения ответы на мучившие меня вопросы. Итак, я привела домой совершенно незнакомого мужчину, который, скорее всего, оказался на Земле, прибыв из другого мира. Абсурдные мысли и не менее абсурдная уверенность в том, что ещё неделю назад я считала нереальным, теперь казались абсолютно закономерными. Что изменилось сейчас? И почему мне так хочется быть сопричастной тому, другому миру, который так ярко представал перед моими глазами, когда я открывала страницы той книги?  
Я сменила джемпер на домашнюю майку и вернулась в кухню, большая часть которой, казалось, была занята Киараном. Его клинки лежали на столе, и именно это обстоятельство заставило меня выдохнуть с облегчением. Значит, пока он собирался остаться.
- Я налью тебе чаю. Или ты голоден?
- Немного.
- Хорошо. Сейчас что-нибудь придумаю.  
Доставая из холодильника продукты, я снова поняла, насколько сильно нервничаю - руки дрожали так, что я едва не выронила пакет молока. В моей голове вертелись тысячи вопросов, но задавать их я не собиралась. Киаран дал чётко понять, что не расскажет ничего. Но пока он был рядом, и это означало, что рано или поздно я получу ответы если не на всё, то хотя бы на самое насущное.  
Готовила еду я в полном молчании, и если бы не взгляд, который чувствовала кожей, начала бы сомневаться, в том, что Киаран мне не привиделся.  
Поставив тарелку с наскоро приготовленной яичницей, я уселась напротив Киарана и не скрываясь стала смотреть на него. На то, как он жадно и быстро ел, бросая на меня мимолётные взгляды, на то, как брал длинными сильными пальцами хлеб. Во всём его облике сквозило что-то потустороннее, а на лице проступали звериные, первобытные черты. Миллион мыслей кружились в моей голове, сбивая с толку, но я не могла ими ни с кем поделиться. Просто ждала, скажет ли мне Киаран хоть слово, когда закончит свой нехитрый обед. И боялась, что он продолжит молчать.  
Он взял чашку чая, которая едва не потонула в его широкой ладони, отпил глоток, и я с облегчением выдохнула, услышав вопрос, произнесённый тихо, будто он боялся меня спугнуть:
- Могу я спросить кое-что?

Часть 1. Глава 4

Внутри её квартира оказалась ещё меньше, чем мне это представлялось, когда я наблюдал за ней с крыши. В воздухе витал слабый цветочный аромат, смешивавшийся с терпким запахом кофе и чего-то еще, смутно знакомого, но неуловимого для меня. В каждой детали, каждом маленьком штрихе обстановки была видна рука хозяйки дома.
Стоя в крохотной прихожей, я чувствовал себя здесь совершенно чужеродным элементом. Моя голова почти упиралась в низкий потолок. Холодный металл клинков, которые я сжимал в руках, неприятно контрастировал с тёплым цветом стен. Грязная обувь оставила уродливый отпечаток на разноцветном маленьком коврике, стоило мне только ступить на порог. Наверно, я выглядел сейчас как великан, забравшийся в пряничный домик себе не по размеру. Словно в такт моим мыслям, Эстель сказала:
- Сними, пожалуйста, обувь и куртку. С тебя уже целая лужа натекла.
От этих слов я почувствовал себя еще более неловко. Мне здесь было не место. Я покачал головой:
- Мне лучше уйти.
- Почему? Я не кусаюсь.
Предположение, что эта кроха могла бы накинуться на меня с целью покусать, позабавило. А ещё неожиданно взбудоражило фантазию. Я невольно представил, как её зубки игриво покусывают мою кожу, а пришедший им на смену язык медленно поглаживает место укуса, и мгновенно напрягся. С тех пор, как я стал следить за этой девушкой, мои мысли слишком часто принимали опасный оборот.  
- Зато кусаюсь я.
Я хотел, чтобы это прозвучало предупреждающе, но вдруг обнаружил, что улыбаюсь. И это было так странно, что само по себе являлось весомой причиной для того, чтобы уйти отсюда немедля. Я взглянул на нее исподлобья, собираясь попрощаться, но она меня опередила, повторив просьбу снять куртку и обувь.  
И в итоге я сделал то, что умел лучше всего – если не считать, конечно, искусства боя – подчинился.
Но ей, кажется, было этого недостаточно. В голосе прозвучал упрек, когда она спросила, как я могу оставить её после того, что случилось, и тревога, когда она сказала, что я ранен.
Я внимательно следил за её реакцией, когда стирал с лица порез. Моё тело, как и у любого представителя моей расы, обладало способностью к быстрой регенерации. Это качество, в числе прочих, было одной из причин, по которой именно айраниты являлись лучшими воинами в Шезгарте. Элитные убийцы, элитные стражи… элитный товар. Именно товар, произведенный на свет только для того, чтобы служить тому, кто может себе это позволить.
- М-м-м, ясно, - сказала наконец Эстель.
Я поймал себя на том, что очень хочу знать, что же именно ей ясно. Но мне было не положено задавать лишние вопросы – впрочем, как и отвечать на них.
 
На всё, что спрашивала Эстель, я отвечал кратко, словно воздвигал этим невидимую стену между нами, в наличии которой нуждался в первую очередь сам.  
Когда Эстель спросила, не голоден ли я, неохотно признался:
- Немного.
На самом деле, последний раз я ел ещё вчера. Обычно в середине дня выделял пару минут на то, чтобы быстро купить еды в бистро неподалеку от магазина Эстель, после чего возвращался на свой наблюдательный пункт, где наскоро поглощал добытую пищу. Отлучаться надолго я позволить себе не мог.
Сегодняшнее происшествие сбило мое привычное расписание, и желудок не преминул напомнить об этом неприятным посасыванием при одном только упоминании еды. Впрочем, айраниты, были с детства приучены стойко переносить любые неудобства, в том числе и такие мелкие, как голод или дождь. Ничто не должно было мешать нашему главному предназначению – исполнению своего долга.
Но сейчас, имея возможность совместить обед и службу, было бы глупо от этого отказываться.
Я смотрел, как девушка трясущимися руками достает продукты, как дрожит в ее руках ложка. В доме было прохладно, но только ли это было причиной ее лихорадочной дрожи?
Ты боишься меня, Эстель? Правильно, девочка, бойся. Так будет лучше и для тебя, и для меня.
Я жадно накинулся на содержимое поставленной передо мной тарелки. Желудок благодарно принимал горячую пищу, от которой уже почти отвык. Периодически я кидал на хозяйку дома короткие взгляды, решая, стоит ли, в свою очередь, задать ей несколько интересующих меня вопросов.
Когда тарелка опустела, Эстель подала мне чай. Фарфоровая чашечка в моей руке казалась игрушечной. Я озадаченно повертел ее, не зная, с какой стороны лучше подступиться. Наконец сомкнув пальцы на тонкой ручке, отпил горячий ароматный напиток. Приятное чувство разлилось внутри, расслабляя скованное тело. Наконец я решился.
- Могу я спросить кое-что?
Она взглянула на меня несколько настороженно.
- Да, конечно.
- Я видел… как ты рисовала этой ночью. И видел, что - вернее кого - ты изобразила…
- А что ещё ты видел? – перебила она, и в голосе послышалось напряжение.
- Я не видел тебя голой, если ты об этом.
Это была чистая правда. Я всегда отводил взгляд, когда она переодевалась. Мне было совершенно ни к чему подобное испытание искушением.
Кажется, она выдохнула с облегчением. Я замолчал, не уверенный, стоит ли спрашивать дальше.
- И ты хотел знать… откуда мне известно о существовании… - она замялась, потом договорила: - ...таких, как ты?
Догадливая девочка.  
- Да.
Она встала, вышла из кухни и вскоре вернулась. В руках у нее была книга. Та самая.
- Вот, - она положила тяжеловесный том передо мной.
«Сумеречный мир Шезгарт» - прочёл я вытисненную золотом на бархатистой поверхности обложки надпись и нахмурился.
- Откуда она у тебя?
- Нашла у себя в магазине.
Странно. Очень. Но причин не верить ей у меня не было.  
- Ты прочла её?
- Не всю. Ты хочешь забрать книгу?
- Нет.
В этом не было никакого смысла. Скоро она и так узнает всё сама. Для неё же лучше, если она будет немного готова к тому, что увидит.  
Но всё же… как книга попала в магазин? Её подкинул туда кто-то из служащих князю? Или кто-то из демонов? И зачем вообще демонам понадобилась Эстель?  
Целый рой вопросов кружил у меня в голове, заставляя хмуриться все сильнее. Я не должен был думать об этом, все это не моя забота. Но внутри зародилась странная тревога – чуждое и непривычное для меня чувство.
- Мне нужно идти. – Я встал и направился к выходу, спасаясь от странных ощущений, которые рождала во мне близость Эстель.  
Эстель… сейчас, когда она была на расстоянии вытянутой руки, сложно было думать о ней как о безымянной девушке и бездушном, безликом объекте охраны. Нет, она была яркой, как первая звезда на небе. И такой же манящей.
- Куда? А что, если… - Её голос дрогнул. - На меня снова нападут?
- Я уже сказал – я буду рядом. Вон там. - Я показал рукой на здание напротив её окна.
- А что, если ты не успеешь?
- Успею. Я перемещаюсь очень быстро.
Я решительно отметал все её возражения, пока внезапно не оказался повержен одним-единственным словом, произнесенным тихим голосом:
- Останься.
 
***
- Останься…
Короткое слово - одним выдохом. Я произнесла его раньше, чем поняла, чего прошу на самом деле. Не того, чтобы Киаран сегодня остался рядом, а чтобы он не исчезал ни завтра, ни когда бы то ни было. Он - словно попытка снова стать живой, незримая связь с тем местом, в которое я так быстро безоговорочно поверила. Казалось, стоит Киарану выйти из моей квартиры, и всё случившееся окажется лишь мимолётным сновидением, яркой вспышкой, которая оставит после себя лишь воспоминания.  
Он остановился, и по его напряжённой позе, по тому, как сжались в кулаки руки, я поняла, что он сомневается уходить или исполнить мою просьбу. Киаран не оборачивался, а я жадно смотрела на него, но больше не произносила ни слова. Если он не почувствовал, насколько я нуждаюсь в том, чтобы он находился рядом, больше я ничего не могу сделать.  
- Хорошо. Но…
- Не надо никаких «но». Просто останься.  
Он обернулся слишком поспешно, посмотрел на меня с прищуром в тёмных глазах. Что хотел сказать - оставалось только догадываться. О том, как я глупа? Возможно. О том, что в такой его близости нет нужды? С этим я готова был поспорить. Лишь бы только не уходил.
- Хорошо, - всё же решил он, и я с облегчением выдохнула.  
Неважно, что будет после. Неважно, зачем он здесь. Сейчас Киаран был рядом, и мне хватало этого с лихвой.
- Хорошо, - ответила я эхом, и черты его лица смягчились.  
 
Стирая с тёмной куртки Киарана следы багровой крови, я отстранённо наблюдала за тем, как вода в раковине окрашивается в алый. В воздухе витал металлический запах, смешанный с нотками аромата, от которого я испытывала ни с чем не сравнимое ощущение. Так пахнет горькая полынь, чудом выросшая на каменистом безжизненном склоне. Обласканная ветром, обожжённая безжалостным солнцем, она источает удивительный запах, который невозможно забыть. Как прикосновение к чужому, но знакомому миру, воспоминания о котором кто-то стёр из моей памяти, оставив взамен лишь краткие сны.
- Теперь почти чистая.
Вернувшись в комнату, я протянула куртку Киарану, который стоял возле окна в моей спальне, будто опасался, что с улицы может прийти новая опасность.
- Спасибо.  
Он повертел куртку в руках, отложил её на диван, и я снова выдохнула. Да что со мной такое? Почему мне так не хочется, чтобы Киаран уходил? Ведь он же будет рядом, поблизости, как и обещал. Почему так нужно, чтобы Киаран остался в моей квартире?
- Я схожу в душ, а потом можно ложиться спать, - неуверенно проговорила я, глянув за окно, где по небесам  разливался лавандовым цветом ранний вечер. Дождь неожиданно прекратился, и как будто не было тех беспросветных серых унылых дней.  
До ночи оставалось несколько часов, спать не хотелось, но чем ещё заняться, я не знала.
Киаран кивнул и снова отвлёкся на свои наблюдения, а я быстро, будто каждая минута была на счету, отправилась в душ.  
Стоя под горячими струями воды, смывающими усталость и напряжение, я думала о мужчине, который был в нескольких метрах от меня. Дверь в ванную казалась незначительной преградой. Если бы Киаран захотел, ему бы хватило доли секунды, чтобы войти.  
Чёрт… И почему я думаю об этом? Почему думаю о мужчине, которого знаю от силы два часа? Да и знаю ли? Он порождал во мне в сотни раз больше вопросов, чем давал на них ответов. Способен был свести с ума своим молчанием, и самым верным было отправить его туда, куда он так стремился всё это время - подальше из моей квартиры. А вместо этого я думала, что было бы, если бы он решил зайти в ванную, когда я принимала душ.  
- Надеюсь, ты хотя бы мысли не читаешь, - пробормотала я, спохватившись слишком поздно, и быстро смысла с себя пену, отчаянно ругая себя за фантазии, которым здесь было не место. И не время.
 
Киаран уснул сразу, едва устроился на небольшом диване у окна. Не сказал ни слова, не пожелал спокойной ночи, просто погрузился в сон, оставив меня наедине со всеми теми вопросами, на которые ответа пока не было.  
Мы будем чего-то ждать, после чего окажемся в том мире, который так ярко раскрывался на страницах найденной книги? Что будет после? Где живёт Киаран в Шезгарте? У него большой замок, шпили башен которого пронзают тёмные небеса? Или, напротив, его жизнь аскетична?  
И почему этот упрямец не хочет рассказать мне хоть что-то, будто меня это не касается вовсе?  
Протянув руку, я взяла с прикроватного столика книгу и открыла её наугад. Раньше старалась читать внимательно и последовательно, но теперь боялась, что кто-то может отобрать её, а я так и не успею узнать главного.  
 
«… более же остальных, помимо прочего, ценились особые артефакты. Разбросанные по мирам Священного Круга дланью самого щедрого из Богов, они были укрыты от глаз колдовством столь же тёмным, сколько и сильным. В Шезгарте, в жерле самого древнего из вулканов, куда не мог добраться никто, кроме драконов, давно превратившихся в легенду, покоился самый могущественный из артефактов «Слеза Верховной Жрицы». Способный склонять чашу весов в сторону того, чьей судьбой стал, он был так же опасен, коль и силён. Всегда стоит помнить незыблемую истину - бойтесь самых потаённых своих желаний…»
 
Артефакты, айраниты, миры Священного Круга - насколько интересно было узнавать обо всём этом, настолько больше вопросов рождалось от этого внутри. Захлопнув книгу, я улеглась на подушки, и, бросив быстрый взгляд на крепко спящего Киарана, отвернулась, неожиданно начиная злиться. Если желает хранить молчание об этом и дальше - его право. Я обязательно разузнаю всё, что мне нужно.  
 
Я резко села на постели, делая судорожный вдох и мгновенно просыпаясь. Не помнила, что мне снилось, но знала - это был кошмар. Сердце колотилось о рёбра, отдаваясь шумом в ушах. Мой взгляд метнулся к дивану, на котором спал Киаран, и я начала успокаиваться. Мужчина спал, лёжа на животе. Одну руку он положил под голову, вторая свисала с дивана и касалась клинков, лежащих на полу рядом с ним.  
Откинув одеяло, я поднялась, и Киаран тут же подскочил следом, сжимая в ладони оружие.
- Спи… Мне просто кошмар приснился, - шепнула, желая успокоить то ли его, то ли себя.  
- Нет. Достаточно.  
Он растёр шею, взглянул за окно, где только занимался несмелый рассвет, после чего внимательно всмотрелся в моё лицо, словно искал там отголоски того, что я видела во сне.
- Тогда я пойду готовить завтрак, - решила я, поспешно отводя взгляд, и, накинув халат, буквально сбежала на кухню. Вид обнажённого торса с бугрящимися под смуглой кожей мышцами, вызывал у меня совсем не невинные фантазии, и погружаться в них с головой было нельзя.
Всё казалось таким странным. Я готовила кофе и тосты, решив сделать сразу тройную порцию, Киаран наблюдал за мной, сидя за столом, и подобное утро могло бы показаться весьма романтичным, если бы не одно «но». Айранит был чужаком, пришедшим из другого мира. Опасным, жестоким… способным превратиться в кровожадного монстра. И пусть сейчас мои инстинкты самосохранения дремали, это вовсе не означало, что Киаран всегда будет безопасен для меня.  
- Чем мы займёмся сегодня? - спросила я как можно более безразлично, ставя перед ним тарелку с едой, за которую Киаран тут же принялся.
- Я не понимаю твоего вопроса.
- Что в нём непонятного? - Пожав плечами, я устроилась за столом, взяла тост, намазанный маслом, и отпила глоток кофе. - Я не хочу просидеть в четырёх стенах весь день, не зная, чего ожидать.  
Он посмотрел на меня тяжёлым взглядом, от которого мне стало не по себе, но ничего не сказал. Только скопировал мой жест, точно так же равнодушно передёрнув плечами.  
- Мы отправимся… на выставку, - решила я.
- На выставку? - Проглотив тосты за две минуты, Киаран отставил тарелку и взял чашку, на этот раз - самую большую из числа тех, которые были у меня в наличии.  
- Да. У меня сегодня выходной, а неподалёку как раз проходит выставка дизайна интерьеров. Я хотела туда сходить… давно, - соврала, откладывая еду. Аппетита не было. С тех пор, как в моей квартире оказался Киаран, я не переставала пребывать в состоянии нервного напряжения.  
- Хорошо. Давай сходим. Я буду следовать за тобой.
Я не удержалась и улыбнулась, настолько торжественно это прозвучало. Будто Киаран был моим верным рыцарем, который сопровождал свою госпожу, куда бы та ни пожелала отправиться.
- Я буду готова через полчаса. Брось, пожалуйста, чашки в посудомойку. - Поднявшись из-за стола я поймала озадаченный взгляд Киарана и поджала губы, чтобы не рассмеяться: - Забудь. Я сама. Жди, я скоро.