Избушка в наследство (СИ)

Глава 18. Извинения

Тане было тошно от самой себя.

Она и сама не знала, что на нее нашло, почему она вдруг вывернулась всеми своими самыми колкими и едкими уголками души наружу. Почему она все это наговорила?

То есть, да, она эти вещи думала. Но она много чего думала, и ей нравилось считать, что больше хорошего, чем плохого.

На каком-то уровне Таня даже знала, что ее так раздражает нытье Яши, потому что самой себе так ныть и жаловаться она не позволяет. А хочется.

И, вообще. Яша Тане нравилась. Она была дружелюбная, и искренняя, и с ней было приятно и интересно просто болтать обо всем и ни о чем. Она слушала, действительно слушала. Красивая, тоже. А их первая встреча? Такая… Волшебная, хаха. Яша, сама того не зная, сорвала первое сентября и устроила ливень, и они бежали вместе под дождем, и это было так, так… Замечательно, душевно, освобождающее. Оно заставило мозги сделать тот самый, хороший «бррр». Это было весело, и приятно. Не только тот первый день — вообще, проводить время с Яшей. Конечно, они в итоге много времени тратили на тренировки магии, и даже на «приключения», и могло показаться, что сдружились девочки именно на этой почве. Но, на самом деле, не только, и даже не столько магия, сколько улыбки, внимание, взаимные открытость и готовность протянуть руку помощи стали тем самым клеем, скрепившим девушек с такими разными характерами — и таким разным прошлым, тоже.

И вот, у Тани появилась такая важная, такая крепкая и незаменимая (дружелюбные ведьмы, как оказалось, на дороге не валяются) ниточка социальной связи — а потом на нее что-то нашло, и она наговорила гадостей в максимально неподходящий момент, и все испортила.

Она все испортила.

И теперь сожаление и вина сжимали что-то внутри, вставали комом в горле. Мешали дышать, мешали думать.

Не давали сказать то, что нужно, что хочется.

Потому что Яша влетела в класс прямо перед звонком — что для нее совсем не характерно. И сидела тихо, как будто пришибленно, сгорбившись больше обычного.

Яше явно было паршиво. Из-за нее. Из-за того, что она наговорила вчера.

Правильным было бы извиниться. Не факт, конечно, далеко не факт, что Яша ее простит. Но попросить об этом прощении все равно надо. Показать, что Таня не такое холодное эгоистичное бревно, каким ее зачастую считают…

Вот только комок вставал поперек горла, и не давал сказать «подожди!», «мы можем поговорить? пожалуйста?», и то самое, что б ему неладно, «прости».

Так что Таня не утащила Яшу в укромный уголок школы, чтобы извиниться. Нет, она трусливо сбежала на остановку, и сразу — в удачно подъехавший автобус.

Блин-блин-блин, опять. Все снова разваливается. Она опять все портит, этой своей неспособностью вовремя проглотить этот дурацкий комок и извиниться!

Но ведь надо, надо, надо.

Тане уже осточертело вот так портить и терять отношения. Пора уже наконец научиться что-то с этим делать!

Так, давайте попробуем рационализировать. Что она сделала? Сказала обидное, когда ее подруге было плохо. Что нужно сделать? Извиниться. Вообще-то, ничего сверхъестественного, ничего необычного даже. Люди постоянно косячат, и постоянно извиняются. И небо не падает на землю, и свет не кончается.

Надо просто. Извиниться.

Сделать вид, что это ничего страшного, что она не дружбу их испортила, а, скажем, на тетрадку яшину чаем капнула. Да, представить, что извиняется за ерунду. Тогда комок в горле не должен помешать. Наверное…

С такими мыслями Таня и пришла в школу на второй день после того феерического провала, который у ГорДК произошел.

На ее счастье, Яша уже сидела в классе, за почти пятнадцать минут до звонка. Все такая же слегка помятая и угрюмая, зато синяки под глазами стали менее выраженными, и глаза менее пустыми.

Таня прошла к своей парте, бросила рюкзак, и вернулась к первой парте соседнего ряда:

— Яш, привет. — Выдавила из себя, а голос предательски стал пустым и безэмоциональным.

Девушка подняла на нее глаза и удивленно вскинула брови.

— Я… Я, прошу. Прощения. — И тут какая-то струна в груди лопнула, и у нее наконец-то, наконец-то, развязался язык, когда надо. — Извини пожалуйста, я не хотела тебе столько всего наговорить! Правда, не хотела! Не знаю, что на меня нашло…

И, Яша плачет. Замечательно, теперь она ее еще и до слез довела!..

Но тут ведьмочка вскочила со своего стула, и обняла Таню:

— Хорошо, я тебя извиняю. И ты меня извини пожалуйста, я ведь правда тебя так доставала!

— …Мир?

— Мир!

И они обнимались посреди почти пустого класса, и обе плакали от облегчения.

И внутри было так звеняще легко. Не хорошо, нет — и гадости за последнее время случилось много, и рутина продолжала высасывать желание жить. Но, здесь и сейчас, стало немного легче.

— …А ты уверена, что к тебе можно? — Спросила необычно неуверенная Таня, стоя на ступеньках подъезда.

— Да. Мама всю неделю собиралась и планировала пойти отдохнуть, читай — пойти выпить, с тетей Леной. И сегодня, пока я в школе была, смс-ку мне отправила, что они с папой ушли. А тетя Лена живет на другом конце города, и, видишь — нашей машины нет? Значит, они поехали не на такси, то есть, наверняка останутся у тети Лены на ночь. Они так иногда делают. Так что я дома одна с Васей, на все сегодня и до завтрашнего может быть обеда.

— А. Ну, хорошо.

— Не переживай, даже если родители вдруг нагрянут, они не будут злиться, что я тебя привела. Мне друзей водить можно, пока мы не шумим и ничего не ломаем. — Светясь от энтузиазма, сказала Яша, дергая за ручку двери в подъезд.

Они собирались посидеть и поделать всякие девичниковые штуки, с одной главной целью — отдохнуть! Никакой домашки, никаких тренировок, никаких внезапных проблем и приключений. Просто! Отдых!

Звякнули ключи, поворачиваясь, прошуршала дверь — и две ведьмочки зашли в квартиру.

Василий материализовался перед дверью, оглядел их, дернул носом, и поинтересовался:

— Ну что, помирились?

— Ага! — Радостно ответила Яша.

— Угу… — Буркнула Таня, все еще немного неловко себя чувствующая после всего.

— Ну и ладненько. Зачем вместе пришли? Что планируете?

— Отдых! — Воскликнула Яша, и тут же вздрогнула от собственного слишком громкого голоса, и разом выражение ее лица упало, и улыбка сломалась: — Никаких больше дел сегодня, никаких переживаний. Пошло оно все… После всей этой нервотрепки нам очень, очень нужен перерыв.

— Ну и правильно! — Мяукнул Вася, походя обтирая ногу Яши. — Чайник поставить?

— Ага, спасибо…

Несколько минут спустя все трое сидели на кухне: девочки на табуретках, а кот, совершенно наглым образом — на краю стола. В ответ на праведное возмущение он буркнул, что мать семейства его только сегодня утром насильственно помыла, так что он, вообще-то, будет почище, чем чьи-то локти и телефоны, которые никто мыть не собирается и тоже на стол складывает, и вообще.

— Ты какой чай будешь?

— А есть зеленый?

— Ага! — Легко ответила Яша, бросая в чашку пакетик, а в соседнюю насыпая одну чайную ложку какой-то травы из тканевого мешочка.

Ведьмочка обе кружки залила кипятком, поставила аккуратно на стол, и полезла в холодильник — за молоком, и, кажется, там еще оставалось птичье молоко…

— А что это ты себе заварила? — Поинтересовалась Таня, потихоньку «оттаивающая» и расслабляющаяся.

— А, это… Трава. Я, на самом деле, не знаю, какая. Вася говорил, она от бабушки осталась, и оно очень здорово помогает успокоиться и расслабиться. И спать лучше.

Таня хмыкнула, но что сказать на это, не знала.

— Так, у нас тут остались конфеты, птичье молоко которые, и еще есть эти печеньки, хрустящие. Будешь?

— Ой, да не переживай ты уже, садись.

И они сидели, пили слегка-еще-слишком-горячий чай, и болтали обо всем и ни о чем.

И умиротворение витало в воздухе так отчетливо, что казалось — его можно потрогать руками.

— …И вся пачка зефирок высыпалась в кружку, и на стол, и на пол! Ох, как же мама тогда… Эй, ты чего?

— А? Я, не знаю даже. Просто… — Яша почесала щеку в задумчивости. — Просто… Вот мы сидим, болтаем, и нам вроде весело. Мне на самом деле с тобой сидеть нравится. Но. Как-то, почему-то, мне не радостно, как будто я устала радоваться, хотя не то чтобы я интенсивно радовалась в последнее время. Просто… Хандра какая-то, эх.

— Как я могу тебе помочь? — С готовностью спросила Таня.

— Да никак, наверное. Говорю ж, это какая-то иррациональная тоска, непонятно на что направленная… Извини, что я тут раскисаю так не вовремя…

Вася поймал взгляд Тани, и жестами и мимикой — учитывая, что кошачьими, чудо, что хоть что-то из этого было понятно, — намекнул, что б она что-то сделала.

Блондинка оглядела подругу и кухню вокруг, ища что-нибудь… О, идея!

— А давай я тебя позаплетаю?

— А? В смысле, волосы?

— Да! Хочешь, заплету дракончики, или просто кучу мелких косичек в распущенных волосах? О, или давай посмотрим, идет ли тебе каскад!

— А ты все это умеешь?

— Конечно, что там уметь-то, один раз увидел, как плетется — и потом повторил, в основе-то всегда одна и та же косичка. Хочешь? — Теперь уже Таня лучилась энтузиазмом и уверенностью, а Яша улыбалась неуверенно и слегка натянуто, но при этом искренне.

Через час, четыре прически и много-много фотографий, Яша наконец почувствовала, как с ее плеч упал этот непонятный и тяжелый груз.

Она расслабилась, откинула голову назад — на колени сидящей на кровати Тани, и закрыла глаза. По комнате разносилась какая-то древняя песня про любовь, с эмоциональным, но делающим не так много смысла текстом. Воздух пах пылью, средством для мытья полов, и духами, которые девочки попробовали — Яше то ли на день рождения, то ли на восьмое марта как-то подарили, а она никак не завела привычку ими пользоваться. Таня сидела тоже расслаблено, тихонько мурлыкая себе под нос в ритм песни. Ее пальцы ловко перебирали рыжие прядки, уже не столько заплетая-расплетая что-нибудь, сколько просто играя с волосами, и массируя кожу головы.

Яша шутливо изобразила мурчание от удовольствия, получила фыркающий смех в ответ, и сама не удержалась и начала хихикать, глядя на подругу снизу вверх и вверх ногами.

Конечно, беспокоящие и тревожащие вещи все еще были. Где-то в ближайшем будущем, и где-то в уголке сознания тоже.

Но они больше не давили, не душили так сильно. Теперь казалось, что со всем этим ужасом можно справиться.

Прямо сейчас, дышалось легко и приятно, и жить, жить было хо-ро-шо.