Избранные тьмой

Глава 11. Сплетни

Небо хмурилось, готовое вот-вот упасть на Монт-д’Эталь. Осень застелила землю разноцветными листьями. Карленна смотрела в окно, когда во дворе появился Димир. Принцесса сузила глаза и сжала ногтями подоконник. Образ молодого короля отравленным наконечником царапал сердце. Димир запер ее в Монт-д’Этале, и Карленна чувствовала себя как в гробу. В таком же теперь покоился калледионский король. Отец. Папа. Он мертв, а она здесь, в неволе, и даже не может попрощаться с ним.

Сердце заныло. Дыхание участилось, а на глаза навернулись слезы. Карленна сильнее впилась в подоконник.

Виновата ли она в том, что случилось? Эфлейский король смеялся девушке в лицо, говоря, что она сама решила приехать сюда. Но разве могла принцесса поступить иначе, разве это был действительно ее выбор? Разве Карленна по своей воле решила откупиться от охотника собственным телом? Разве не находилась она под чарами ведьмы с ее книгой? Нет, это охотник выбрал насилие, пусть не явное. Желала ли принцесса помолвки с Адреном или происхождение обязало ее породниться с кем угодно, только бы этот человек достаточно крепко сидел на троне? Ей предоставили мнимый выбор из двух мужчин, одного из которых заранее сбросили со счетов. Хотела ли Карленна сбежать из дома или лишь пыталась спасти себя от внутреннего разрушения?

Нет. Единственное, чего она желала – отказать Данту Гарсу. Вытереть ноги о его самомнение.

С этой мыслью Карленна злорадно улыбнулась. И улыбка ее походила на оскал дикого зверя. А на ресницах блестели слезы. Стук в дверь отвлек от снедающих воспоминаний. Принцесса резко задернула шторы, выставляя тонкую преграду между собой и постылым королем. Вытерла увлажнившиеся глаза и крикнула:

– Войдите.

– Ох, милая!

На пороге, прижимая руки к груди, появилась Юлана.

– Мне очень жаль… – Голос подруги походил на нежное журчание ручья: такой же тихий и успокаивающий. – Понимаю, как тебе тяжело. Можешь выговориться, если хочешь.

Гостья присела на диван, и Карленна со вздохом опустилась рядом. Да, она была не прочь излить душу. Хотелось пожаловаться на Димира, поделиться болью утраты, найти утешение. Полчаса спустя принцесса свободно делилась переживаниями с Юланой, а та нежно гладила подругу по руке и высказывала слова поддержки.

– Это ужасно, – вздохнула гостья. – И несправедливо.

– Если бы я знала, что папа умрет после моего отъезда, никогда бы не сбежала из дома. – Карленна закрыла лицо руками.

– Ты не виновата. – Юлана погладила подругу по плечу. – Виноват тот, кто его убил. Любовница, говорят. Ты веришь этим слухам?

– Верю, что кто-то убил его руками любовницы.

– Как же так получилось? Я слышала, что король даже охраной обзавелся. Охотником.

Принцессу передернуло. Она будто наяву почувствовала прикосновения шершавых рук и грубой, как наждачная бумага, бороды. Девушка сжала зубы. Хотелось сказать что-нибудь гадкое, но мысли путались в огромный ком, она не знала, с чего начать, как выразить все накопившееся. Обычные ругательства едва ли описывали и часть того, что Карленна думала о Данте Гарсе. Он мучил, как ноющий зуб. Хотелось выдрать ужасное воспоминание, но ненавистный образ засел слишком глубоко, пустил гниющие корни сквозь сердце.

– Расскажешь про охотника? – спросила Юлана, когда молчание затянулось.

– Ах, этот, – хмыкнула принцесса. – Это он пропустил мой побег и смерть папы. Охотился на ведьм. Похоже, не слишком удачно.

– Значит, правду говорят, что в Мейфор пробралась ведьма?

Карленна напряглась, принялась осторожничать. Чужое королевство – совсем не то место, где стоило обсуждать ведьм. Она пожала плечами:

– Не знаю.

– Жаль. А то про Мейфор столько слухов ходит, вот бы знать, что из них правда, а что – вымысел. Я слышала даже, что короли прокляты особыми снами. Якобы им снятся ведьмы. Как думаешь, это правда?

Она вздрогнула. Наваждение, наложенное шелестящим голосом Юланы, спало. Вспышкой молнии озарило воспоминание об одном из последних разговоров с папой – как раз про сны о ведьмах. Вряд ли Джеральд хотел, чтобы посторонние люди – кроме охотника, разумеется – знали об этом. Тайна прекращает быть тайной, если переходит к другому человеку. Ветер подхватывает ее, точно семена, разносит по людям, и сказанные по секрету слова сплетнями взрастают средь чужих языков. Нехорошее предчувствие заворочалось в сердце. Она притворно рассмеялась:

– Ох, какие только не придумают слухи! Я вот слышала, что тебе приписывают тайную любовь с принцем.

– Так ведь это правда, – улыбнулась Юлана. – Не все слухи ошибочны.

Карленна замолкла. Она думала, что Ник завел роман с девушкой, которую привез в Монт-д’Эталь и объявил своей спасительницей после стычки с повстанцами. А оказалось… Юлана метко подловила принцессу: не все сплетни – ложь. Подруга словно намекала, что и сплетня о королевских снах может быть правдива. Но Карленна не поддержала ее игру:

– Что ж, не знаю, что за слухи ходят о снах. Лично мне ничего не снилось, хотя я будущая королева. – Она перевела тему: – Хватит о папе, хватит о грустном. Лучше расскажи о вас с Ником.

Принцесса осторожно посмотрела на Юлану. Та, казалось, не расстроилась, что беседа свернула с намеченного пути, и улыбнулась:

– Такое не рассказывают в приличном обществе.

– Последнее время мое общество едва ли назовешь приличным. – Карленна откинулась на подушки и прикрыла глаза, чтобы сдержать подступившие слезы. – Рассказывай. Не мне стыдить кого-то за запретные связи.