Глава вторая. Вино попивая

«…᧐нᴀ ᴄᴋᴀзᴀᴧᴀ, чᴛ᧐ ᴄ ᴛᴇчᴇниᴇʍ ʙᴩᴇʍᴇни ʙᴄяᴋᴀя ᴧюб᧐ʙь ᴨᴩ᧐х᧐диᴛ, я быᴧ нᴀᴄᴛ᧐ᴧьᴋ᧐ ᴛуᴨ, чᴛ᧐ дᴀжᴇ нᴇ ᴨ᧐няᴧ, ᧐нᴀ убᴇждᴀᴧᴀ нᴇ ʍᴇня, ᴀ ᴄᴇбя. нᴇᴛ, нᴀᴄᴛ᧐ящᴀя ᴧюб᧐ʙь нᴇ ᴨᴩ᧐х᧐диᴛ, ᴀ ᴨᴩих᧐диᴛ ᴄ ᴛᴇчᴇниᴇʍ ʙᴩᴇʍᴇни. нᴇ ᴄᴩᴀзу, ᴀ ᴨ᧐ᴄᴛᴇᴨᴇнн᧐ ᴨ᧐ᴄᴛиᴦᴀᴇɯь ᴩᴀд᧐ᴄᴛь ᴄбᴧижᴇния ᴄ ᴧюбиʍ᧐й жᴇнщин᧐й. ϶ᴛ᧐ ᴋᴀᴋ ᴄ х᧐ᴩ᧐ɯиʍ ʙин᧐ʍ. нᴀд᧐ ᴋ нᴇʍу ᴨᴩиʙыᴋнуᴛь…»


из днᴇʙниᴋ᧐ʙ б᧐ᴄ᧐н᧐ᴦ᧐ᴦ᧐ ʍᴀᴦᴀ


Ма’Ай решил последовать совету За’Ар, сделать вид, что эльфийки не существует. Он прислушивался к другим, кто, по его мнению, был умнее, чем он. А она, бесспорно, была умной, с легкостью складывая просто огромные цифры в своей голове. Ей даже не приходилось загибать пальцы для этого. Ничего удивительно, что её взяли в торговые палаты. К тому же обещание За’Ар о магической школе было более реальным, чем погоня за призрачными надеждами. Часто ошибаясь в прошлом, он всегда сомневался, делая выбор, и предпочтительней было этого выбора избежать вовсе. Эта неуверенность в своих решениях тонкой нитью проходила сквозь его жизнь. Сейчас его удивляла недавняя одержимость поисками Ашран Квинламин.

— Определись, что ты можешь делать каждый день, и пусть ничего тебя не отвлекает, — озвучил Ма’Ай другой совет от Шивы, подходя к дому.

Видит Анкалиме! Он старался. Он вставал, шел на работу, обедал, ужинал, мылся, чистил форму и ложился спать. И так почти каждый день на протяжении года. Следуя этому правилу, стало казаться, будто вся его жизнь проходит мимо него. Город быстро приучил делать как «надо», но не так, как хотел он. Сам не заметил, как перестал получать удовольствие от такой однообразной жизни.

Ма’Ай с досадой пнул камень, попавший под ноги.

Страшно признаться, но он уже не был столь уверен в своем желании обучаться магии, как в первые дни после их прибытия в Верлиоку. Тогда маги его просто заворожили, не таясь, используя свои способности. Он хотел также. Их высокомерие быстро охладило его пыл. Он по своей глупости считал, что его примут с распростёртыми объятиями. А ведь и он сам ни разу не сделал попытки честно выказать свое желание друзьям, боясь очередной насмешки за глупые попытки от Шивы. Не сказать, что на родине его жизнь была полна событиями, но там его так жёстко не щёлкали по носу, указывая на его место. Наверное, это и было главной причиной, по которой ему так не нравился город. Верлиока обещала исполнить все его мечты, о которых он не смел даже думать в Белом королевстве, но в то же время, не жалея, разбила их.

После очередного рабочего дня, дом встретил его темнотой. Он привычным жестом вызвал светлячка.

«В Белом королевстве я считался бы магом, — подумал Ма’Ай, проследив за движением светлячка в центр дома. — По мнению Верлиокских школ, магией я не обладаю»

— Будто меня прокляли, — вздохнул он вслух, подводя итог своим мыслям и более веселым тоном добавил, проходя к столу: — Маг, который не маг. Маг, который не смог.

Вернулся он поздно. В зимнее время темнело рано. Красная луна уже взошла на небосвод, означая близость ночи. В этот вечер Лакорн пригласил всю их компанию на ужин. Их незаменимого помощника интересовал минотавр, что прижился в их доме. Минотавры обитали на континенте Матушки земли и считались дикими животными с наличием разума. Ма’Айя же задержали по службе, и идти он никуда не собирался. Заботливая сестра оставила кусок пирога на столе. Он думал быстро перекусить и лечь спать, но внезапный грохот нарушил его планы.

Шум доносился из старой конюшни, что была пристроена к их дому. Казалось, в кузне кто-то бесновато гремит инструментами кузнеца. Помнится, когда они обнаружили беглецов прятавшихся в конюшне, юный минотавр едва не разнес добрую половину только отстроенного дома. Хоть он был юн, по силам уступал лишь здоровяку Ста’Арху. Ма’Ай не испугался. В конце концов, он работал в охране города и уже успел насмотреться, чего можно ожидать от людей. Но кто мог столь нагло проникнуть в их дом, не предполагал. Единственное, что пришло в голову, мысль о новых незапланированных гостях. Он открыл дверь в конюшню, что служила проходом в кузню, где стойла были переделаны в уголок проживания для их гостей из земель Матушки. Странное ли дело, для комфорта им хватало стога сена, покрытого холстиной. Светлячок послушно влетел первым в дверь кузни и завис под потолком. Ма’Ай обомлел, внутри стояло нечто похожее на человека.

Оно было сине-зеленого цвета, руки и ноги были человеческие, вместо головы был какой-то кожистый мешок. Там, где должен находиться рот или нос свисало множество отростков, своим движением напоминая колыхание водорослей в воде. С плеч и груди свисали отростки крупнее и почти доходили до колен. От неожиданности Ма’ай не успел среагировать, когда существо кинулось на него, от удара он влетел в конюшню и упал на спину. Существо оседлало его, упираясь человеческими руками в плечи и не давая подняться, отростки, находившиеся на груди существа, распахнулись, как лепестки цветка, открывая нечто скрытое ими, напоминавшее крючковатый клюв птицы. Клюв открылся, направляясь к его голове. Ма’Ай взглядов выхватил длинные кузнечные щипцы, валявшиеся рядом с ними, видимо, брошенные существом, после нападения на него. Схватив щипцы за противоположные концы, он как помеху вставил поперек клюва, силой пытаясь отодвинуть нападающего. И, почти поверил в свой успех, когда существо щелкнуло клювом и железные щипцы треснули пополам, как щепка, показывая реальную силу укуса. Больше ничего предпринять не успел, пара из нагрудных отростков оплела кисти, не давая пошевелить руками. Эти отростки не уступали силе его рук. Он отчаянно зажмурился, надеясь сжечь существо. Магия, до этого срабатывающая в случае его испуга, напрочь отказала ему…

Ма’Ай не видел, как и что скинуло существо с него. Синее тело упало рядом с ним оплетенное лентами знаков излучавших лиловое мерцание. Он вновь чувствовал этот звук. В проеме ведущему в дом стояла эльфийка, одета она была всё в ту же форму службы ведения дел. Эльфийка не смотрела на него, а заинтересованно изучала его светлячка висящего над ними. Всё это ему очень не нравилось.

— Что вы здесь делаете?! — резко спросил Ма’Ай.

— Видимо спасаю твою жизнь, — ответила та, явно намекая на грубость в его тоне.

— Простите, — ответил он, вставая. Сам гнался за ней несколько дней назад. — И…спасибо.

Он посмотрел на нечто оплетённое магическими путами:

— Как он оказался здесь?

— Тебе оно знакомо? — спросила эльфийка, подойдя ближе.

Ма’Ай думал, рассказывать ли ей, но, решив, что она спасла ему жизнь и большой тайны в его истории нет, произнес:

— Когда мы были детьми. Мы пошли в заброшенный храм Анкалиме. Ходили слухи, что можно увидеть богиню. Богиню мы не видели, но там была статуя… Хотя это не важно, — отбросил он ненужные подробности. — Помимо нас храм решил посетить кто-то еще. Мы испугались, спрятались и не видели, что именно произошло. Когда осмелились выйти, на полу храма лежали два тела в одеждах главных монахов. Они были мертвы. За’Ар не боится трогать мертвых. Ей было интересно посмотреть, как выглядят монахи. Когда она убрала капюшон, то у монаха было нечто такое вместо лица.

Он указал на лежащее около них тело чудовище, что по необъяснимой ему причине оно потеряло былую активность и покорно лежало оплетённое путами.

— Но мы не видели его полностью без одежд… — эльфийка не перебивала его сбивчивый рассказ.

Пока он размышлял рассказывать ли остальное, она крикнула вглубь его дома:

— Ребята, приберите здесь, — она вновь посмотрела на него и скомандовала. — А ты — иди за мной.

Оказалось, остальные из ночного квартета тоже были в его доме.

— Ты оставишь им свет? — поинтересовалась та, обращаясь к нему. Он кивнул и создал еще одного светлячка, что последовал за ними в кухню-гостиную. Ашран с интересом разглядывала скромное убранство их дома. — Ты же живешь не один?

Ма’Ай рассматривал свою спасительницу. Она была высокой, выше его почти на голову. Светлые волосы медового оттенка собраны в высокий хвост, абсолютно не скрывающий заостренные эльфийские уши.

— Не один, — запоздало ответил он, слегка покрывшись смущенным румянцем под загорелой кожей, за то, что позволил себе так откровенно глазеть на незваную гостью.

— Ты не ужинал? — спросила она.

Он не ответил. До странности поразительное дружелюбие эльфийки настораживало. Прямо за стеной находилось напавшее на него существо, а она вела себя так, будто просто мимо проходила и заглянула на огонек.

— Это вы устроили так, чтобы убийства торговца как бы не было? — требовательно спросил он, удивляясь себе.

— Да, — не отпираясь, ответила она и пояснила: — Я знала, что ты видел нас. Пыталась избавиться от твоего интереса и возможно возникших в связи с этим вопросов. Хотела ввести в заблуждение.

«Честно» — решил он.

— Что, по-твоему, ты видел в том проулке? — задала очередной вопрос эльфийка.

— Вы оживили мертвеца.

— Нет.

— Воскресили? — подобрал он другое слово.

— Нет.

Он задумался.

— Вернули к жизни?

— Верно. На короткий период времени вернули к жизни. Если тебе интересно, то мы не убивали его. Нам просто нужно было свежее тело, проверить работу заклинания, — прояснила она, и как ни в чем не бывало, предложила: — В паре кварталах имеется уютная таверна «Сказки русалки» пойдем? Я угощаю.

Ма’Ай подумал о том, что она с легкостью могла избавиться от него в любой момент, если бы захотела. При таком раскладе ей было необязательно спасать его. Не найдя в её предложении ничего опасного, согласился. К тому же ему самому хотелось поговорить с эльфийкой. Когда они вышли на улицу, она снова выглядела как мужчина в форме службы решения дел, а волосы, собранные в хвост, стали короче.

— Как ты это делаешь? Это не заклинание? — поинтересовался Ма’Ай, легко и незаметно для себя переходя на ты.

На него с улыбкой посмотрел симпатичный мужчина со светло-карими ореховыми глазами:

— Ты встречал когда-нибудь эльфов? — спросила она, и голос её был приятным баритоном.

— Да.

— О! Вот как? — искренне удивился тот в ответ. — Интересно узнать, где?

— Это долгая история, — пробормотал Ма’Ай.

— Ну, скажи, хоть как они выглядели, — как-то уж слишком по-девичьи взмолился тот, вызвав непроизвольную улыбку у Ма’Айя. — Мне, правда, очень интересно.

— Хорошо, я скажу, но ты потом ответишь на мой вопрос. У большинства, кого я видел, были медные волосы и зеленые глаза.

— Так ты знаком с лесными эльфами! — почти восторженно воскликнул она, вновь позабыв про свой образ. — И как они тебе?

— Менее красивы, чем ты… — озадачено ответил он. Не таким он представлял их общение и поведение Ашран Квинламин.

— Поразительно, что ты знаком с эльфами! Теперь понятно, почему ты не удивляешься. Насчёт моего вида — это не совсем магия. Разновидность эльфийского очарования и действует на подобии чар, когда смотришь.

— И никто никогда не догадывался?

— Неа.

— Почему я вижу тебя?

— Это очень интересный вопрос. Не имею однозначного ответа. Возможно, у тебя магия моего уровня или выше?

Он недоверчиво нахмурился, пытаясь понять, не шутит ли она.

— А что с тем существом? — спросил он.

— Вернем в лабораторию, больше оно тебя не побеспокоит, даю слово. Основное время им владеет полная апатия. Периодически через него что-то вещает. Это случается редко, предполагаю существо слабо, и находится далеко от кукловода. Странно, что оно сбежало именно в твой дом. Ты очень удивительный человек, — улыбнулась она. — Не ожидала, что ты мог видеть нечто подобное до этого. Данное существо попало ко мне лет десять назад. Я перекупила его на черном рынке в Туманных землях. Я провела множество исследований, но мне не удалось обнаружить смысла его существования, как и определенного сознания. Иногда оно испытывает голод, предпочитая поедать чьи-то мозги. О! Смотри! Мы почти пришли, а что предпочитаешь ты?

Для него было в новинку узнать, что маги не только колдуют, но и проводят исследования. Впервые, маг разговаривал с ним, как с равным себе. Было немного неудобно, но в то же время приятно. Изъяснялась она довольно пространно, резко перепрыгивая с темы на тему. Опять же, он не сразу сообразил, что последний вопрос относился к их заказу в таверне.

— Подойдет всё, что угодно. Я не привередлив.

— Отлично! Тогда я закажу целый таз вареников. Ненавижу рыбу!

— Я тоже, — отозвался Ма’Ай.

— Ты же сказал, что не привередлив?

— Я не люблю рыбу, но это не значит, что не могу её есть, — пояснил Ма’Ай.

Когда они вошли в таверну, где их услужливо поприветствовала одна из работниц, его спутник поинтересовался:

— Мой столик свободный? — видимо, она была частой гостьей…кхм…гостем в «Сказках русалки».

Работница зала проводила их к отгороженному ширмой столику в дальнем углу таверны и приняла заказ. Он частенько проходил мимо, но никогда не заглядывал. Да и к чему, если Ма’рта прекрасно готовит. Как и большинство домов в Верлиоке, первый этаж таверны был выстроен из камня и как у остальных на первых этажах окон не было. Помещение таверны освещали магические лампы, развешенные над каждым столом. Ма’Айю никак не удавалось сосчитать количество столов, а это значило то, что их точно больше десяти и почти все они были заняты, несмотря на позднее время. Столы сделаны из дорогого, хорошо отполированного дерева. Ма’Ай забыл его название, но запомнил цвет и фактуру с тех пор, как они подыскивали древесину для ремонта дома. Учитывая близость гавани, здесь отсутствовал всякий сброд, вроде подвыпивших матросов. Ма’Ай успел заметить троих в капитанских шляпах, видимо проживающих в пристроенных комнатах на втором этаже, из чего можно заключить, что цены у данного заведения были приличные. На каждом столе красовался небольшой горшочек с цветочком, редкое явление в городе. Это натолкнуло его на мысль, что владелец данного заведения не местный, как и он.

— Эта таверна принадлежит семье моего брата, — угадав ход его мыслей, подтвердила догадки эльфийка в образе мужчины. Её заявление породило еще больше вопросов, но он решил пока их опустить. К тому же эльфийка продолжила: — Но вернемся к нашей теме. Что более интересно, это существо представляется мне бессмертным. У него потрясающая сила регенерации.

— Регенерации? — переспросил Ма’Ай, не совсем понимая о чем она.

— Восстановление, — пояснила она. — Я вскрывала его, как только не убивала, а оно всё равно живое.

— Ты не права. Его можно сжечь.

— Глупости, — отвергла она его довод. — Я сжигала его.

— Но я тоже.

— Магическим огнем? Покажи.

— Я не умею, — он растерянно уставился на эльфийку. — Как вот так просто взять и показать? Скажи мне, что за магия у меня?

Её мужская личина задумалась. Через время протянула руку к нему, будто ожидая действий с его стороны, и произнесла:

— Хорошо, расскажи, когда ты впервые воспользовался магией, — Ма’Ай вопросительно посмотрел на протянутую к нему руку, затем в светло-карие глаза своего спутника, коим она сейчас являлась, и тот пояснил: — Дай мне свою руку.

Парень послушно вложил руку в ладонь мужчины и поднял глаза, на этот раз, встретив взгляд золотистых глаз.

«До чего у неё красивые глаза» — последнее, что подумал он, начиная тонуть.

Он тонул в этом жидком золоте…


Не успела повозка со старейшиной и его женой скрыться на горизонте, как из-за дома выскочил мальчишка лет восьми и резво побежал к хозяйским постройкам около дома старейшины. За мальчишкой, стараясь не отставать, следовал еще один, помладше, но такой же взъерошенный и босоногий, как первый. Ворвавшись в глинобитное строение, что именовалось сараем, он громким шепотом позвал:

— Ста’арх!

Ожидающий его мальчик вышел из полумрака, знаками показывая быть тише. Мальчик, поджидающий друга в сарае, выглядел опрятней и был рослее первого, отчего казался старше. Он многозначительно посмотрел на сопровождающего малыша, ожидая пояснений.

— Матушка сидит с младшими, а его поручили мне. Но он обещал все держать в тайне, иначе я перестану считать его своим братом и никогда никуда не возьму с собой.

Малыш усиленно кивал в знак согласия. Ста’арх был единственным ребенком, поэтому ему были незнакомы проблемы старших детей в семье. Младший брат его друга частенько таскался за ними, но он решил припугнуть его для пущего вида:

— Никому, — уточнил Ста’арх и продемонстрировал сжатый кулак. — Иначе, ух!

Малыш закивал еще более усердно.

— Тебе удалось стащить ключи? — поинтересовался старший брат.

— Мы же здесь, — конкретизировал Ста’арх, доставая связку ключей. Пять ключей, по одному ключу на каждый палец одной руки, в соответствии с их счетом.

Вход в хранилище находился в дальнем углу, скрытый за тюками соломы, а сама дверь замаскирована под пол сарая, и лишь замок выдавал её. Они плотней прикрыли ворота сарая и принялись к выполнению задачи в поисках того самого яства, что скрывал старейшина в хранилище, как судачили в деревне. Замок был быстро вскрыт. Они даже подумали о темноте хранилища, одолжив лампаду с алтаря богини Анкалиме. Именно одолжив, ибо планировали вернуть лампаду на место после окончания поисков, а не злостно присвоить. И вот они оказались в темном хранилище, освещая себе путь лампадой. Тут оказалось гораздо прохладней, чем наверху, а застойный воздух был наполнен смешанными, незнакомыми их носу запахами. Осмотрев полки и мешки, дети не обнаружили ничего интересного: зерно, мука, соль, большие и малый горшки. Они практически были разочарованы, когда обнаружились два больших ящика около стены, высотой до носа рослого мальчишки, закрытые на амбарные замки. Сомнений не было, там хранится самое ценное. С бабушкиными ключами отпереть замок было несложно. А вот крышка ящика была тяжеленной, что подтверждало ценность содержимого. Вручив лампаду младшему, два друга поднажали на крышку, и ее удалось приоткрыть. Из ящика пахло чем-то вкусным. Там явно что-то лежало на дне, но разглядеть у них не получалось.

— Может, что-то подложить, чтобы крышка не закрывалась? — предложил старший брат.

— У деда в сарае есть бруски дерева, тащи сюда! У меня есть идея, — скомандовал Ста’арх.

Мальчишка быстро метнулся по лестнице, поняв, о чем говорит его друг. И притащил четыре объемных бруска.

— Значит так! — объяснял план действий Ста’арх. — Сейчас мы поднимаем крышку насколько сможем. Затем я кричу: давай! Ты хватаешь этот брусок и суешь в щель, пока я держу крышку.

Тот кивнул, и они приступили к исполнению.

— Давай! — скомандовал Ста’арх.

От напряжения он не умышленно перднул, но друг его был проворным малым и ловко всунул брусок в щель. Облегченно опустив крышку, он заметил, что братья откровенно хихикают.

— Вы чего? — спросил Ста’арх.

— Да ты так громко перднул, что…что…это было так… — хохоча ответил старший.

Ста’арх насупился. Любому неприятно, когда над ним смеются. К тому же, когда ты выполняешь основную работу:

— Сам бы попробовал.

— Да нет. Я ничего такого. Просто…это правда было смешно, — смеясь, ответил приятель.

Так они по немногу открывали крышку, заменяя один брусок на другой более толстый и длинный. Наконец, обессиленные они смогли приоткрыть ящик настолько, что туда можно было пролезть.

— Я слишком большой, — решил Ста’арх. — Лезь ты.

— Слушай, а ведь Ма’рак еще меньше, — отозвался друг. — Его будет проще запихнуть в ящик и вытащить.

Ста’арх оглядел малыша послушно стоящего на мешке с зерном и державшим лампаду.

— Ты прав, — согласился он, забирая лампаду из рук младшего.

Но как только брат попытался подхватить Ма’рака для осуществления задуманного, малыш начал отчаянно сопротивляться, крича:

— Не хочу! Нет! Не надо!

Его мнения друзья не удосужились спросить. Боясь, что его крики кто-то услышит, старший брат сунул Ма’рака обратно на мешок:

— Ладно. Полезу я.

Малышу снова вручили лампаду, он шмыгал носом, видимо еще не много и он бы разрыдался от попыток брата засунуть его в ящик.

Ста’арх подсадил друга. Он ловко проскользнул внутрь, но ногой задел брусок. Тот соскочил с края и крышка захлопнулась. Ста’арх от удивления открыл рот, глядя на ящик. Сначала было тихо. Потом из ящика послышалось что-то похожее на вой. Затем вой перешел в ор. Его друг видимо орал на пределе его возможностей, но ящик глушил его вопли. Ста’арх посмотрел на перепуганного малыша с лампадой и в итоге решил попробовать поднять крышку один. Это было ошибкой. Его друг тут же схватился за край ящика. Несмотря на то, что Ста’арх был крупным и сильным мальчиком, долго держать крышку он не мог. Крышка упала обратно. Из ящика послышался крик, наполненный болью, который из-за щели стало слышно уже лучше. Ста’арх поднатужился и еще раз поднял крышку. Пальцы исчезли, крышка встала на место. Ста’арх стоял в растерянности. Что делать? Звать на помощь? А если звать, как выкрутится из сложившейся ситуации? Больше всего пугал гнев бабушки. Однажды он видел, как она избила деда кочергой. А что она сделает с ним, когда узнает, что он своровал ключи?

«Надо вытаскивать братца Ма’» — решил Ста’арх.

— Я за топором! Разрублю этот ящик, — прокричал Ста’арх и кинулся наверх.

В итоге он притащил весь инструмент, что нашел в сарае. И теперь поочередно пытался то пилить, то стучать, то ковырять доски на ящике. За все время его трудов единственное, что удалось, это проковырять щель между досками. И теперь старший братец Ма’ мог их видеть.

— Не боись, — успокаивал друга Ста’арх. — Я тебя не брошу.

Настала очередь топора. Дед когда-то показывал, как им пользоваться. Ста’арх замахнулся изо всех сил, обух соскочил с древка и улетел в сторону полок с большими горшками. Раздался глухой звук бьющихся горшков и их обдало пахучей жидкость, лампада погасла. Но как ни странно из щелей в ящике шел свет.

— Ма’ай, у тебя свет? — Ста’арх вглядывался в щель ящика.

— Да, — отозвался тот.

— Откуда? — поинтересовался Ста’арх.

Ма’рак в это время сполз с мешка и жался к мерцающему ящику с его братом внутри. Надо отдать должное выносливости и смелости этого малыша. Сам Ста’арх был готов разрыдаться от своей беспомощности в это время.

— Я не знаю, — ответил тот в щель. — Он просто появился, когда крышка захлопнулась. Вот так, пшик и все.

Неожиданно над головой Ста’арха тоже появился небольшой, мерцающий теплым светом шар, размером с большой орех. Они, как завороженные разглядывали огонек. Казалось, внутри мелькают языки пламени, но от него не было жара. Тут Ста’арх услышал приглушенные голоса старейшин, моментально забыв об огоньке. Оказывается, прошло столько времени, что родичи успели вернуться. Ста’арх напрягся и решил признаться другу:

— Ма’ай, что нам делать? Я устал. У меня не хватает сил вытащить тебя, но я боюсь просить бабу или деда нам помочь.

— Давай, отдохни. И попробуем еще, — отозвался друг. Ста’арх взглянул на младшего брата Ма’айя и тот, соглашаясь с братом кивнул.

— Ты знаешь, а у тебя здоровский брат.

— Да, он такой! — подтвердил старший из ящика. Ещё не много и в хранилище засветится еще один огонек, настолько довольным выглядел младший от их похвал.

Так они и сидели около ящика под светом теплого огонька, до них доносилось, как бабушка кричит в поисках внука, который так и не выполнил работу по дому, что ему поручили…


— Значит, тебя звать Маай?

Через туман в голове донесся до него голос. Он несколько раз моргнул, борясь с расплывающейся картинкой реальности. За столом напротив него сидел мужчина, что-то усилено жуя в ожидании ответа. Это не он, это она, скорректировал свою мысль Ма’Ай.

— Правильно — Ма’Ай, — хрипло поправил он произношение, чувствуя как из уголка, до этого, открытого рта стекает слюна. Он утерся. — Не надо растягивать. Ай — имя, Ма’ — фамилия моей семьи…

— Твоё имя Ай? Тогда почему тебя называют Ма’Ай?

— Так принято, — ответил он. Если подумать, то он сам никогда не задумывался об этом и вопроса такого у него не возникало. Ма’Ай, Ста’Арх, За’Ар. И уточнил: — Так принято в Белом королевстве.

Он не заметил, каким образом стол перед ними оказался заставлен едой и питьем, но в данный момент его больше интересовало то, что сейчас он видел. Не просто видел, а вновь оказался там, будучи ребенком. Да он практически забыл об этом случае с ящиком.

— Что это было?

— Мы быстренько посмотрели твои воспоминания, — улыбнулся мужчина, и, постучав по своей голове указательным пальцем, добавил: — Это не очень хорошо сказывается на мыслительном процессе. Скоро отпустит. Светлячок? Так ты называешь свои огоньки?

Ма’Ай кивнул и мысленно вновь поправил себя — это не мужчина, это Ашран Квинламин.

— Представляешь! Они в своей сути, очень похожи, с моим синим питомцем, — восторженно вскинув брови на лже-лице, произнесла Ашран, поделившись своим потрясающим открытием.

Ма’Ай передразнил её мимику, и также приподнял брови глядя в ответ, не понимая, что она хочет этим сказать. Восторг с лица лже-мужчины пропал.

— Как бы объяснить проще… — пробормотала она, потирая подбородок и резко ткнув пальцем в Ма’Айя произнесла. — Кто-то создает синяков так же, как ты светлячков. Тебе не нужны заклинания для управления ими потому, что они являются частью тебя.

— Получается, у меня есть магия, но пользоваться я ей не могу. Меня, правда, прокляли?

Его замечание показалось ей ужасно смешным. Эльфийка рассмеялась так, что с нее слетела лживая личина. Он не понимал причины её смеха, но смеющаяся Ашран Квинламин была самой красивой женщиной в мире. Смеялась она звонко с упоением, беззаботно откинув голову, прищуривая глаза.

— Ма’Ай, ты нечто, — взяв себя в руки и восстановив внешность мужчины, заявила она. — Ты не умеешь использовать магию, потому что тебя никогда не учили ей пользоваться. Магии вокруг нас полно. Да что говорить, сама жизнь — это магия. Магия высокого уровня. Вот в этом и есть отличие видов магии, в сути и происхождении. Вот скажи мне, ошибусь ли я, предположив, что тот огонь, о котором ты говоришь, был разовой неконтролируемой тобой вспышкой?

Ма’Ай на секунду задумался и согласился:

— Так и было. Я не знаю, как это происходит.

— Абсолютно уверена ты не маг, — довольно объявила эльфийка, откинувшись на спинку стула.

Логика Ма’Айя дала трещину протяжным:

— Э-э-э?

Эльфийка в образе мужчины вновь рассмеялась, но на этот раз, не потеряв лживую личину. Вдоволь насмеявшись над его выражением лица, она таки соизволила пояснить:

— Ты не маг, а чародей. Ты не знаешь разницу? — поинтересовалась она.

— Я даже не знаю, что значит слово чародей.

Она потерла подбородок, собираясь с мыслями.

— Чародеи — носители магии, дарованной им при рождении. Никто не может научиться чародейству. Точнее, никто не может избрать путь чародейства. Сила сама выбирает носителя. Неконтролируемая, хаотичная сила. Чародею не нужны заклинания, покровители, амулеты. Единственное, что нужно — научиться контролировать врожденную силу. Данные силы не могут все время дремать. Чародейская магия требует использования и имеет тенденцию вырываться самым непредсказуемым образом, если ее игнорировать.

Она говорила так складно, по-умному, что действовало на Ма’Айя не хуже эльфийского очарования.

— А ты бы могла учить меня? — спросил он, чувствуя, как начинает покрываться румянцем.

Его спутник, опершись на руку, с прищуром рассматривал юношу. Когда Ма’Ай уже начал подумывать, что она так и не ответит, тот предложил:

— Давай, я покажу тебе свою лабораторию, но для начала всё-таки помоги мне с едой.

Она была заинтересована разговором с ним, словно не замечая простоту и необразованность. обширно отвечая на все интересующие его вопросы. На лёгкость общения влияло и отсутствие архаичного эльфийского высокомерия. Он испытывал к ней симпатию. Возможно, все это было воздействием эльфийского очарования, но ему очень хотелось ей верить.

Вход в лабораторию Ашран находился в переулке недалеко от торговой палаты. Именно в том переулке, где он когда-то ее не догнал и становился возможным благодаря использованию заклинания или чему-то подобному. Честно сказать, он не понял. Пройдя насквозь кирпичную кладку, они попали в недлинный коридор, освещенный магическими факелами, что вёл в круглое помещение с большим очагом живого огня в центре. Само помещение не было таким большим, но его стены, тянувшиеся ввысь, казалось, с каждым сантиметром становились все шире, а потолка и вовсе не было видно. Приглядевшись, можно разглядеть зависшие в воздухе над ними кости неведомого ему животного. Огромный череп животного будто наблюдал за крошечными созданиями внизу пустыми глазницами черепа, сжимая челюсти и щетинясь улыбкой узких, как иголки, зубов.

— Не всё иногда то, чем кажется, — с улыбкой ответила Ашран, предугадав его вопрос о том, как такое небольшое здание с улицы, может вмещать нечто столь огромное. Она вновь вернулась к своему естественному эльфийскому облику.

— Что это? — поинтересовался изумлённый Ма’Ай.

— Скелет одного из последних драконов, — вместо эльфийки ответил один из ночного квартета присутствующий здесь.

Он сидел в кресле и курил трубку, возле стеллажей с книгами. Ма’Ай понятие не имел кто такие драконы, но решил не уточнять.

— Разрешите, представлю вам моего гостя это Ай из семьи Ма’. Звать его Ма’Ай, — объявила она, привлекая внимания остальных мужчин.

— А это Румпель, — представила она первым мужчину с трубкой. — Как можешь видеть, он человек и уже не так молод по человеческим меркам, но его знания бесценны. Он знает практически все известные языки. Ему почти удалось окончить старшую школу магии. Я б рассказала, почему почти, но это слишком длинная история для сегодняшней ночи.

Она взяла его за руку и повела за собой к столу, за которым сидел светловолосый парень немногим старше Ма’Айя.

— Это Мори. Не обманывайся его внешним видом. Как и эльфы, он гораздо старше, чем выглядит. Изучал медицину, балансирование между жизнью и смертью, что привело его к изучению некромантии. Он талантливый создатель заклинаний. Одно из них мы и проверяли в тот вечер. А это Холгун, — представила она подошедшего к ним высокого мужчину крепкого телосложения и хмурым взглядом. — Он руководит службой решения дел. Иногда нам нужна его помощь, а иногда ему наша.

Представив всех, она вновь потянула его за руку, проводя мимо очага. Следуя за ней, он гадал, сколько же ей лет. Ему было известно, что эльфы могут жить сотни, а то и тысячи лет.

— Там, — указала она на проем ведущий куда-то вниз. — Находятся камеры, где мы держим подопытных, как известный тебе синяк.

Она провела, через единственную дверь в этом помещении.

— Это мой кабинет, — объявила она, позволяя ему оглядеть уютную довольно большую двух уровневую комнату.

При входе взгляд сразу натыкался на полки книг у дальней стены. Вдоль правой тянулся длинный стол с заставленными на нем бутылками и склянками, раскиданными листками и стопками книг. Слева расположился очаг по типу камина с широким диваном возле него. Дорисовывали картину несколько кресел и небольших столиков, в хаотичном порядке расставленных по комнате, а ковры лежали на полу, а не висели на стенах, в отличие от их дома. Что находилось на втором уровне, видно не было.

— Вы здесь живете? — предположил Ма’Ай.

— Вроде того, — улыбнулась она и указала на диван. — Присаживайся. Ты пробовал когда-нибудь настоящее эльфийское вино?

— Вам же известен ответ. Зачем спрашивать?

Она слегка рассмеялась, отходя к одному из нескольких столиков на котором стояла бутыль странной формы и бокалы, но возразила:

— Почему нет? Как я выяснила, ты можешь меня удивить, — вернувшись к нему с бокалами в руках, она села недалеко от него на диван, поджав одну ногу под себя, и протянула один из бокалов.

— Иногда печально, что здесь нет окон, — заметила она.

Ма’ай посмотрел через стекло бокала на жидкость в нем.

— Оно похоже на жидкое золото, как ваши глаза… — произнес он.

— Ма’Ай, — позвала она. — Прежде чем сделать глоток, вино необходимо вдохнуть.

Она поднесла бокал, закрыла глаза и глубоко вдохнула. Ма’Ай последовал ее примеру. Этот горько-сладкий запах, запах его дома. Когда он открыл глаза, то встретился с взглядом золотистых глаз эльфийки.

— Потрясающе? — понимающе улыбнулась она.

Слов у него не было. Он сделал глоток, если бы запах цветов в сезон дождей превратили во вкус, такой же густой и насыщенный, вот таким и было это вино. Вкус ностальгии по дому, ему понравился.

— Если вы не делаете ничего противозаконного, то почему вы скрываетесь? — через какое-то время спросил он.

— Скрываемся?

— Эльфийки Ашран Квинламин не числится в городе. Я искал, — пояснил он. — В городе вообще не числится ни одного эльфа.

— Ты много не понимаешь, Ма’Ай. Неважно делаю я что-то плохое или нет. Мое существование находится вне закона. Ты ведь не понял, что я полукровка? Знаю, в Белом королевстве полукровок не бывает, но в остальном мире полукровок положено уничтожать.

— Тут ты ошибаешься, — отчасти весело заявил Ма’Ай, обнаружив, что она может ошибаться или чего не знать. — В Белом королевстве имеется полукровка, и я не слышал, что его собираются уничтожать. Из первых уст, так сказать, сама принцесса рассказывала.

Всё-таки ей было такое неизвестно, он видел на лице Ашран не скрываемое удивление. Хотя может её удивило его заявление о принцессе. Он испытал странный порыв всё-всё рассказать ей. Рассказать о побеге, как они попали к эльфам, о том, что произошло в пещерах и как попали сюда, но для начала решил заверить, что ее тайна в безопасности:

— Если это так важно, то можешь не беспокоиться, я никому не скажу о том, что ты полукровка.

— Ты и не вспомнишь Ма’Ай… — сказала она, вставая и забирая пустой бокал из его рук.

— Почему? — он удивленно посмотрел на нее снизу вверх.

— Как тебе вино, Ма’Ай? — вместо ответа спросила она, впервые за вечер, улыбаясь лишь правым уголком губ с легкой грустью в ее прекрасных глазах.

Возможно, ему просто показалось, подумал он. Ответ пришел сам, слабостью в теле, как в первые дни болезни, когда еще нет симптомов, но ты уже знаешь, что болен.

— Вы меня отравили? — спросил он. Он не хотел так думать, что Ашран, могла с ним так поступить.

— Я не убийца, Ма’Ай. Ты просто проснешься завтра и обо всем забудешь. Причем ты забудешь даже про меня и это, признаться, огорчает.

— Я не забуду! — не соглашаясь, вскричал он, вскакивая с дивана.

Он не хотел забывать о ней и о том, что она рассказала. Ведь за час беседы с Ашран он узнал больше, чем за год, проведенный с преумной Шивой. В отчаянной попытке придумать, что делать, его взгляд упал на кувшин со странным узким и длинным горлышком, где в плоском нутре плескались остатки вина, он схватил его.

— Ма’Ай! Успокойся! — воскликнула эльфийка, тоже схватившись за горлышко кувшина, в попытке его отнять.

Он почувствовал воздействие магии вложенной в слова, но они на него не подействовали. Она была выше его, старше, но физически он все же был сильнее. Он перетянул кувшин, выливая остатки на свою одежду.

Все закончилось тем, что его просто выставили в проулок, и кирпичная стена вновь превратилась в обычную кирпичную стену. Ему нужно домой. Шива умная, она все поймет. Он побежал к дому. Ему удалось пробежать большую часть пути, пока хватало сил бороться с охватывающей тело противоестественной слабостью. Он спешил. Контролировать тело с каждым шагом становилось все тяжелее. Ноги не смогли преодолеть ступени, ведущие вниз, к заливу, от чего он кубарем пролетел по ним.

Он едва не заплакал от счастья, когда обессиленный добрался до дверей кузни. Двери были заперты, а непослушные пальцы не могли найти ключ в кармане. Попытался стучать, но у него получилось лишь погладить дверь бессильной рукой. Он решил стучать всем телом, пока ноги слушают его. После второй попытки неуклюжего выноса двери он, наконец, завалился в дом.

— Ма’Ай, что с тобой? — озабоченно спросил Куран, открыв ему дверь. Он хотел помочь Ма’Айю встать, но тот упорно продолжал ползти к каморке, в которой обосновалась Шива.

— Шива…Мне нужна Шива. Шива!

Шива не заставила себя ждать, дверь у подножия лестницы распахнулась, явив себя в белой рубашке до пят с лампадой в руке.

— Куран! — вскричала она — Заткни его! Я только стала засыпать.

— Шива! — взмолился Ма’Ай, схватившись за подол сорочки девушки. — Вино…

Если бы ее волосы могли, как у кошки вставать дыбов, то они непременно, так и сделали.

— Ты нажрался вина и сообщаешь это мне?! — зло вопросила она. — А ну, руки убрал.

Она оттолкнула его ногой и с силой захлопнула дверь, что щепки полетели с косяков. На такой грохот выбежали остальные обитатели дома. Ста’Арх увидев своего друга в плачевном состоянии распластавшимся внизу лестницы, кинулся к нему. Без лишних слов он подхватил друга на руки, лишь вопрошая:

— Где ты так напился то?

Но к этому времени язык отказывался повиноваться. Ма’Ай столкнулся с обеспокоенным взглядом За’Ар, осознав, что не там искал понимания. Он протянул к ней руку, из последних сил прошептав:

— За’Ар… — и погрузился в темноту.

Загрузка...