История одного Волка

Часть 3

Лязг однолезвийнных клинков уже больше минуты назад слился в единый гул. Но, для Марка в этом не было ничего отталкивающего, фатального или непривычного. Он хорошо видел каждое движение противника, но видеть и отразить — одно, а предугадать и пойти в атаку — совсем иное. Наконец, со второй попытки, ему удалось провести сложную связку темных эльфов для подобных мечей. Дроу пластичны и легки, как ленты, и стремительны, как росчерки магии. Для них, подобная связка сложности не представляет, а вот у Марка еще не хватает гибкости. При первой попытке противник оставил на голой груди длинный порез. Зато его меч, теперь так воняет волчьей кровью, что обманный выпад провести не получится.

Противник шагнул чуть в сторону и попытался нанести решающий удар в грудь, но просчитался. Марка там, уже не было. Дроу давно Боги в работе с подобными клинками, так что, когда волк, согласно их тактике боя, оказался сзади — деревянная голова марионеточного воина полетела на утоптанную арену, а тело качнулось в другую сторону от движения меча.

Кукла едва не выронила клинок, но Марк успел его подхватить за гарду.

— Жду тебя на траве, — сказал он тени и направился к колодцу.

Не сделал и трех шагов, как в спину ему полетели узкие кинжалы, уже светлых эльфов. Марк пригнулся и ушел в сторону, выпустив один из клинков. Перекатился и поднялся. Еще пара кинжалов блеснули в воздухе. Он, конечно, успел увернуться, но порез на ноге и такой же на предплечье лучше любых слов говорили, что он болван.

«Говорила же наставница, что с дроу, как и с вампирами, никогда нельзя быть точно уверенным в смерти противника! Говорила, а я, дурень, подумал, что бой окончен!»

Кукла подняла свою отрубленную голову и вернула ее на место. Повернулась к Марку и посмотрела провалами глаз.

— Ты победила, тень, — спокойно признал Марк, поклонившись мастеру.

Кукла кивнула и зашагала в сарай.

Марк умылся у колодца. По губам скользнула улыбка, когда он вспомнил, что первое умывания этой ледяной, призванной из глубин породы, водой вызывало у него бесконтрольный вопль и ругань.

Вернулся в дом и выпил четыре пузырька с зельями. Снял с огня три сосуда с варевом для местных разумных. Зелье для остановки женского кровотечения после родов было чуть мутноватым и с каким-то темным осадком. У гномы, за дневной переход отсюда, родилась двойня. Наставница три дня билась за ее жизнь. Спасти, конечно, спасла и малявок тоже, но кровотечение не останавливается. Не хотелось бы, чтобы чета гномов лишилась матери, еще до становления двойняшек. Марк нахмурился и принюхался. Зелью не хватало вытяжки из семян чертополоха. На то, чтобы это вспомнить у волка ушло больше трех минут — много! Слишком много, в бою за это время от приличного отряда только заготовки под зомби и останутся.

Волк рыкнул сам на себя, и бросился к полке с готовыми составляющими зелий. По запаху нашел нужный пузырек и влил двадцать одну каплю. В рецепте мастера Зимара было тридцать капель, но два месяца назад наставница упоминала, что для гномов этого много, поэтому она вынесла свою дозу, методом проб и ошибок.

Из зелья ушла муть и осадок.

Волк поставил все три готовых раствора на холодильные камни и пошел одеваться. На арене он всегда старался быть только в исподнем, чтобы не портить одежду лишними порезами. Не стоит заставлять наставницу восстанавливать уже старые тряпки.

Вышел на улицу и увидел, что кукла-партнерша уже ждет его, только не на арене, а на небольшой полянке справа от крыльца. Марк приветливо улыбнулся даме и подошел. Она прикрылась порванным веером и отвела провалы глаз в сторону, показывая, что смущена.

Марк поклонился.

— Что вы, леди, не стоит смущаться в моем присутствии, — уверенно заверил он. — Это я имел непозволительную наглость заставить вас ждать!

Кукла чуть подняла голову и посмотрела, как бы неуверенно. Как уж у тени в этой деревяшке получалось так красиво и убедительно отыгрывать любой приказанный образ — Марк до сих пор понять не мог.

— Позвольте мне загладить свою вину перед вами, пригласив на танец, — попросил Марк, чуть тише, будто ему было почти неловко за свою просьбу, будто они делали что-то запретное.

Он подал партнерше руку. Деревянные, очень неплохо сделанные пальчики коснулись его кожи, а в голове у Марка привычно и знакомо заиграли первые ноты Имперского Королевского Вальса.

— Я буду банален, но и промолчать не в силах, — прошептал он партнерше, когда они закружились в танце. — Вы сегодня обворожительны, леди!

Краем глаза Марк заметил камень в траве площадки. Зная, что у этой куклы чуть сбиты шарниры на левой ноге, волк был уверен, что если кукла на него наступит, то упадет. Он незаметно отодвинул партнершу плавным движением и таким же незаметным пинком каблука отправил камень в полет до кустов. Танец закончился.

Партнерша замерла, чуть опустив голову. Марк расслабился и отвесил ей полупоклон. Она протянула руку и он нежно, с благодарностью коснулся дерева ее ладони.

— Вы доставили мне ни с чем несравнимую радость, леди!

В ушах стали нарастать аккорды драконьего Донкра. Танец, прославляющий восторг всех драконов после Пробуждения Сердца. Обряд, дарующий им куда большее, чем просто новую жизнь. Танец, который всегда танцуют босиком. Пока партнерша отходила от него на десяток шагов, чтобы начать, потому что у драконов любой танец начинает только женщина, Марк снял сапоги и сделал шаг, замерев в ожидании.

По кукле прошла дрожь. В центре груди вспыхнул артефакт наставницы. А сама кукла приобрела ни с чем несравнимую, поистине, драконью пластику движений.

Мелодия в ушах чуть замерла, а затем нарастила темп так, что даже у привыкшего к этому Марка, внутри появился азарт, схожий с боями на арене. Партнерша дернула нить в подоле. Ткань разошлась в стороны, оголяя левую ногу до бедра. Она повернулась к Марку спиной и плавно, предвкушающе, подняла левую руку, показывая, что драконесса без своего дракона — ничто, как бы только с одним крылом.

Резкие движения бедрами, сменяющиеся плавностью. Она чуть приседала и изгибалась, заводила руки, как бы вопрошая, плача о своем одиночестве. Бешенный ритм будоражил, хотелось рычать, хотелось к ней, потому что все ее тело говорило о том, что она не живет без него. Первый шаг навстречу одинокой драконессе сделал зверь, но Марк только хищно улыбнулся. Все должны знать, что дракон заметил одинокую красавицу.

Партнерша чуть отклонилась и заметила его приближение. Резкий отскок в сторону — и вот они закружились по поляне уже вдвоем. Драконий танец почти не касаясь друг друга. Разводя руки в стороны, будто при полете. Аккорды то нарастали, то сменялись плавностью, стараясь отразить живое пламя этих царей неба в жалком смертном теле. Она поводила бедрами, и он тоже. Она разводила руки в стороны и запрокидывала голову — и он повторял за ней. Стремительность танца, страстность любви двух непобедимых существ, не мешающих друг другу, но все же летящих рядом!

Музыка оборвалась резко, как и струя огня. С последним аккордом партнерша обвисла в руках Марка, отдавая ему свой полет, свое сердце и душу. Драконы умеют быть страстными, как никто.

Теперь, в голове раздались хлопки в ладоши. Марк и его партнерша бросились в стороны одновременно, чтобы как можно скорее обуться.

Танец Оуран у темных эльфов танцуют только в обуви. Когда в голове у Марка заиграла тяжелая, но резкая и быстрая мелодия, его партнерша снова озарилась светом артефакта. Теперь, уже его очередь пришла красоваться перед ней. Теперь, он вырисовывал ногами сложный рисунок ударов метательных клинков. Теперь он подходил к ней медленно и с опаской, ибо красавица-дроу может решить, что он не достоин ее внимания. Она ведет бедрами, изгибает корпус, будто тетива лука и бросается в танец, как в бой. Она нападает, как любимая плеть паучий праматери. Она быстра, стремительна. Он же уклоняется, уворачивается, и все ближе и ближе. Вот, наконец, он хватает ее за талию — и их бой становится более плавным. Теперь, дроу не стремится победить нахрапом и силой. Она хитра и увертка, как змея. Ее ноги обвивают его. Ее руки скользят по его телу, но лишь для того, чтобы в нужный момент, когда музыка снова набирает темп, ударить, оттолкнуть его в сторону. Ему же остается только ждать, когда она снова подпустит его к себе, когда позволит прикоснуться к телу.

Танец заканчивается, когда их тела так сплетены, что на подобное способны только дроу.

Кукла отпрянула первой, ибо этого требуют обычаи. У Темных эльфов только женщина решает, когда и как заканчивать любые игры с мужчиной.

Марк склонился в поклоне.

— Благодарю за урок! — проговорил он совершенно спокойным голосом, будто и не было еще минуту назад на этой полянке буйства страстей и эмоций.

Кукла кивнула.

— Сколько? — спросил Марк, перестав отыгрывать роль кавалера прекрасной леди.

Кукла показала раскрытую ладонь.

Марк скривился. Пять ошибок за танцы — это печально. Наставница опять будет недовольна. Он уже открыл рот, чтобы предложить кукле продолжить, но уши уловили топот копыт.

Дарая спрыгнула с седла, когда Марк уже выходил из дома с большим пледом и отваром.

— Утро доброе! — приветливо поздоровалась она, одарив оборотня легкой улыбкой.

Мужчина укутал ее в плед и вручил кружку горячего отвара. Сегодня наставница была белее, чем обычно, а тонкие пальчики подрагивали и с трудом удерживали кружку. Волк насторожился. Ему не нравилось, что в последнее время она особенно много времени проводит в своей пещере Дэса, не нравилось и то, что после этого она все дольше пребывала вот в таком, замершем состоянии, как будто она там магию льда практикует. Но, он уже усвоил, что будет, если начать задавать вопросы, поэтому постарался сделать вид, что не заметил, с каким облегчением наставница буквально упала на лавку.

— Тебе нужно уехать, Марк, — сказала она через пару минут.

Марк замер, но промолчал.

— Карп перестал приезжать за алхимическим порошком, — продолжила она, хитро на него покосившись.

Внутренне волк поморщился. Она опять заметила его удивление, хотя уже не первый месяц он работает над выражением своего лица и пульсом. С некоторых пор наставница твердо следит, чтобы не только знания были в голове у ее оборотня, но еще и умения скрывать их. То, что Марк — ее оборотень, сам мужчина давно признал. Она — вожак, непререкаемый и лучший из возможных. Наверное, единственный, кого он стал бы над собой терпеть.

— Отправляйся в Литерцию. Продай порошок и зелья.

Литерция — была людским свободным государством, таким маленьким, что в Киране его посчитали бы за герцогство, не больше. Ее граница была в двух с половиной днях конного пути от их дома. Волком, конечно, будет намного быстрее, но волк вряд ли сможет донести все зелья и мешочки с порошком без потерь.

Это была первая его поездка за последние полтора года. Раньше наставница никогда не отпускала его за пределы межграничья. Более того, она не разрешала ему отходить от дома дальше, чем на один день перехода. Поэтому новость о самостоятельной поездке волка обрадовала. Значит, Дарая признала его успехи, допускает, что теперь он сможет выйти к людям или иным разумным — и не наломать дров. Такое доверие грело душу.

— Что нужно купить? — спросил Марк, привычно снимая старый камзол, рубаху и укладываясь ей под ноги.

Девочка вздохнула, от чего сразу показалось, что ей куда больше лет, чем кажется. Марк насторожился. Очень редко когда случались моменты, чтобы сам волк, без дара и взора мог заметить ее возраст. Она всегда была смешливой, задорной, со звонким смехом множества колокольчиков. И вот сейчас ему показалось, что он видит перед собой изможденную, смертельно уставшую, много повидавшую женщину, запертую в теле недооформившегося отрока.

Миг — и ощущение пропало. Девочка быстро скинула сапожки и опустила ноги ему на грудь. Он же, чуть ошарашенный, прикрыл ступни рукой. Она блаженно зажмурилась.

— Какое же вы, все-таки благо, оборотни! — сказала она, делая глоток отвара. — Столько в вас силы и мощи, что просто сердце замирает.

Марк только улыбнулся и позволил зверю чуть выступить вперед, чтобы жар от кожи стал еще больше. Теперь, когда артефакты выработали у звериной части волка четкий рефлекс, проблем с самоконтролем не было. Зверь легко отступал в тень сознания, а Марку удавалось контролировать голод достаточно хорошо.

Его наставница, находясь в хорошем расположении духа, могла долго с благоговением и обожанием отзываться о разных расах, как о великом чуде. Наверное, Марк больше никогда не встретит существо, способное так любить этот мир и тех, кто в нем живет. Сегодня, похоже, настала очередь оборотней.

— Вот, смотрю я на тебя, и диву даюсь, как же Прах все у вас хорошо придумал, как все просчитал. Есть редкие альфы, которые не только самые сильные, но и которые должны заботиться и беречь стаю. Есть ваши флюиды, которые толкают более слабых, а потому более уязвимых, быть с вами рядом и они же внушают младшим и молодым верность и преданность. Система, рассчитанная на эпохи!

— Жаль только, что в реальности не так, — тихо сказал Марк.

Наставница тепло улыбнулась, и скорчило рожицу.

— А то, что не так — так в том, только вы сами и виноваты. Альфы — уже не заступники и защитники, а паразиты на шкурах, хуже клещей. Остальные грызутся меж собой за толику благосклонности альфы и каплю дарованной им власти. А почему? Потому что сам альфа, все альфы, этот бред допускают и наслаждаются. Только если, тех же дроу, подобные вещи только укрепляют, как орков извечный бой, то у вас вызвало то, что мы имеем сейчас. У львов по проще, у них флюиды несколько иные и к тому же три основные ветви Истока хорошо расу поделили на три части, грызни нет, дележки власти тоже нет.

— Думаю, у львов еще настанет время свар, — осторожно предположил Марк.

Дарая кивнула.

— Конечно, как же без этого? Если бы разумные не грозили утопить сами себя в крови и боли, то и Истоки были бы не нужны. Просто у львов, еще не так давно был Исток, Тленом благословленный, а у вас, уже много веков нет даже того, кто мог бы стать избранником Праха. Ваш Бог уважает и ценит только силу, без гибкости и лукавства, как Тлен или Ллос, ему нужна мощь, а таких нет. Вот вы и грызете друг друга. Только это не отменяет того, насколько вы умопомрачительны. Даже представить боюсь, что это такое — жить с настоящим зверем внутри, чувствовать его желания, его боль и решения, как свои!

Марк тихо рассмеялся.

— Так что мне нужно привести? — спросил он.

Девочка насупилась.

— Обещай, что не устроишь сцен?

— Обещаю, — кивнул Марк, внутренне подобравшись и прижав зверя, если тот вздумает что-то выкинуть.

Еще один вздох Дараи, и:

— Только деньги, золотом, если будет такая возможность…

Гневный рев — и Марк вскочил на ноги, предусмотрительно отпрыгнул от лавочки на три шага, чтобы если перекинется, не задеть наставницу.

— Что?!

— Ну, вот… — протянула девочка, отставляя пустую кружку, — а ведь дал слово. Как же тебе еще далеко до нужного самоконтроля.

— Ты никогда раньше не брала денег! — проревел Марк. — Ты стала на призрака похожа, исхудала, почти не ешь и не спишь. А стоит мне хоть слово об этом сказать, как ты гневаешься! И сейчас ты просишь привести денег!?

— Да, — кивнула беловолоска, даже не дрогнув от удара его флюид. Привыкла уже.

В круглых, звериных глазах Марка появилось странное выражение. Он бросился к девочке, рухнув на колени. Обхватил ее ноги, прижался, как преданный пес и заглянул в глаза.

— Признайся, ты больна? Тебе нужна помощь? С тобой что-то происходит. Я знаю это, но не могу понять что, не могу помочь. Я же не маг! Но, это не значит, что от меня не может быть никакой помощи вовсе!

Он почти скулил, заглядывая ей в глаза.

На пару ударов сердца Дарая опешила от такого проявления волчьих чувств, а потом облегченно и заливисто рассмеялась.

— Я уж подумала: ты сейчас будешь меня пытать или горло перегрызать. Нет, Марк, клянусь, что здорова! Я не больна, не ранена, не страдаю, и у меня нет проблем или иных бед. Рада, конечно, что ты так радеешь за мое благополучие, но это лишнее!

— Но, что же тогда? — уткнулся лицом в ее колени волк. — Я просто не понимаю!

— Когда ты уйдешь отсюда, — она погладила его по кудряшкам, — тебе нужны будут деньги, хотя бы на первое время.

— Ты думаешь: я возьму у тебя хоть золотой? — потрясенно спросил Марк.

— Возьмешь! — убежденно кивнула девочка. — И не один, а столько, сколько я скажу! Это не вопрос чести, твоего воспитания или благородства, волк! Это вопрос выживания. Тебе нужны будут деньги — и я их тебе дам.

Волк помотал головой.

— Я не возьму у тебя ничего, — тихо, но твердо.

— Посмотри на меня! — неожиданно властно приказала артефактница. — Ты осмеливаешься со мной спорить, волк?

Зверь внутри жалобно заскулил и попятился куда-то в подсознание. Оспаривать решения вожака нельзя, если ты не планируешь бросить ему вызов.

Марк отвел глаза.

— Нет, наставница, — прошептал он.

— Ну, и слава Астарте! — обрадованно взвизгнул ребенок и чмокнул его в макушку. — Я терпеть не могу, когда ты ведешь себя, как орк или, как гном.

— Когда я должен буду покинуть тебя? — еще тише спросил Марк, внутренне поражаясь тому, как это существо может мгновенно меняться. Вот она — воинственная и непобедимая жрица самой Ллос, а уже через секунду — счастливый ребенок, который только-только начинает жить.

— А ты думаешь: я тебя прогоняю? — уточнила девочка. — Нет, Марк, я сказала, что ты должен привести деньги для себя, но это не значит, что я тут же их тебе отдам и отпущу в поля. Мы еще только начали твое обучение!

Увидев, как вытянулось лицо подопечного, Дарая нахмурилась.

— А что ты думал? Выучил пару книг, три десятка танцев, научился не хамить женщинам и не кидаться на мужчин с кулаками — и все?!

У волка еще сильнее изменилось лицо. Девочка рассмеялась и потрепала его по голове.

— Эх, знал бы ты, как нас готовят к поступлению на Первый Поток в Северной! Нет, мой юный волк, у нас впереди еще очень много работы, и мне жаль, если ты решил, что раз я тебя палкой больше не луплю, то все — отмучился. Просто сейчас погода позволяет и в ближайший к нам город прибудет, на ежегодною ярмарку, много ведьмаков и алхимиков, поэтому я и прошу тебя сейчас поехать.

Марк с невероятным облегчением поцеловал ее ладонь. Удивительно, как он мог когда-то думать, что ему лучше уйти от наставницы? После того, как для его зверя она стала вожаком, подобная мысль причиняла почти невыносимые мучения. Да, высшие эльфы утверждают, что волки, как и львы, не терпят над собой никого кроме более сильных альф своего же вида. Но, ему было глубоко плевать на мнение далеких и древнейших. Он — ее бета!

Мужчина поднялся и двинулся к дому, собираться в дорогу.

— А за то, что опять на меня рычал — натаскай воды в дом, вымыться хочу! — бросила наставница ему в спину.

Марк вздрогнул, но ничего не сказал. Дарая лжет ему! Для артефактора дело минуты вызвать два заклятья: призвать воду из колодца в катку, и нагреть ее. А раз она приказала ему натаскать воды, значит… Но, она приказала не задавать вопросов, а потому ему остается, только теряться в догадках и молиться о ее благополучии.

Возвращался Марк в приподнятом настроении. Во-первых: потому что ему удалось выручить три с половиной сотни золотых за зелья и алхимический порошок. Ему оставалось только удивляться тому, по каким причинам его наставница живет именно так, как живет. Ведь совершенно ненужная артефакторам пыль, для всего остального мира — великая ценность. Он знал об этом и раньше, но знать из книг и видеть, как радуется алхимик-лавочник, видя количество мешочков — разные вещи. Дарая могла бы жить во дворце, в прекрасном особняке, окружить себя десятками слуг. Ее с почетом и уважением, приняли бы в любом из государств мира, но она выбрала леса межграничья. Волк уже давно понял, что его наставница когда-то была частью далеко не самого последнего из родов, но все же был потрясен от произошедшего.

Во-вторых: конечно, на ярмарке нашлись, как волки, так и львы, но Марку удалось впервые за свою жизнь, избежать свары. Даже три дельты, которые учуяли его еще на подъезде к городу, предпочли не связываться, а только посылали уничтожающие, ненавидящие взгляды на непонятного чужака.

Так же, оборотню удалось весьма удачно сторговать один из многочисленных амулетов, которыми увешала его наставница. На вырученные средства волк не слишком долго думая, купил платье, новые сапожки и полушубок. Дарае, конечно, не понравится выходка ученика, но одна мысль, что девочка перестанет таскать стоптанные ботинки и сапоги со сбитыми каблуками, заставляла Марка благодушно порыкивать. Пусть она ругается, сколько хочет, пусть взвинтит бои на арене, зато будет одета и обута!

Смутное беспокойство кольнуло на закате, когда до дома оставалось не больше пары часов верхом. Марк пришпорил коня, но с каждой минутой страх скользкой змеей обвивал горло все туже. В конце концов, Марк соскочил с седла, стреножил коня на какой-то поляне. Разделся, и перекинулся.

Он до последнего убеждал себя, что это его фантазии, что на самом деле с наставницей все хорошо!

Когда земля под лапами задрожала, а нос уловил запах творимой магии, волк взревел не своим голосом. В темном небе засверкали всполохи боевых заклятий. Падали деревья, с жутким треском и скрежетом в ночной тишине. И заклятий было так много, что небо освещалось, словно столица в ночь фейерверков. Те, несколько минут, что Марк мчался к наставнице, не чувствуя собственных лап, показались ему вечностью. Просто, потому что он понял: бой идет уже давно. А раз кто-то тратит столько собственных резервов на то, чтобы победить, то это не случайность, как с львами. Кто-то хочет заполучить наставницу, и она сейчас ведет бой не на жизнь, а на смерть. Совершенно одна, брошенная им из-за глупых денег!

Он знал, что не стоит уезжать, знал! А понимание того, что он ничем не сможет ей помочь, если только не будет использовать свое неожиданное появление, заставило заскулить раненным зверем. Ведь магам достаточно успеть наложить на него стазис, чтобы он больше не был для них опасен!

Стоило вылететь на поляну перед домом, как все планы по собственной скрытности пошли к Тлену! Все пространство вокруг было буквально перерыто, словно здесь дрались пяток драконов. Арена, сарай, окрестные деревья и кусты были уничтожены, либо тлели и дымись от огненной магии. Вокруг дома переливался раскрытый щит, об который почти ежесекундно разбивалось несколько боевых заклятий.

Бой шел уже давно, может быть несколько часов, поэтому щит иногда пропускал чужие заклятья — и тогда, пентаграмма раскрывалась внутри щита. Наставница металась, уворачиваясь и разбивая чужую магию. Нападавшие, судя по скорости и запаху, явные вампы нападали волнами, как только у одного заканчивался резерв, на его место вставал новый. Они явно использовали амулеты или артефакты, потому что их силы слишком быстро восстанавливались.

Марк застыл на несколько долгих ударов сердца, завороженный танцем схватки наставницы. Она никогда не тренировала его, никогда не говорила, что умеет сражаться в бою против дюжины магов. Но, она сражалась. Она легко уворачивалась, перекатывалась, с грацией дроу и вампирской скоростью уходила от выброса силы из пентаграмм. Легкими, даже где-то играющими движениями посылала в противников свои заклятья. Только ее были на порядок слабее их ударов.

В ней больше не было ни капли от маленькой девочки. Сейчас это была настоящая демонесса, призванная самим Тленом в слуги. Марк резко осознал, что его ловкость не идет ни в какое сравнение с ее. Она изгибалась прямо в прыжке под совершенно немыслимыми углами, чтобы избежать чужой магии, затем вниз, перекат, вскочить на ноги и снова заметаться бешенной фурией.

Внутри волка внезапно образовалась безбрежная пустота, настоящая бездна, потому что дна у этой дыры тоже не было — а в следующий миг, глаза будто обожгло, а за ними и все тело. Теперь он видел какие заклятья используют маги. Видел, как сильно истощен щит, и буквально держится на последних секундах. Видел, как вокруг яростной наставницы клубятся дрожащие потоки призванной магии мира — и понял, что дара у нее нет. Она пользуется лишь силами самой земли, самой реальности. А еще внезапно понял, что видит не только печати в мельчайших подробностях, не только, как двигаются круги, выстраивая руны, но и ауры вампиров. Магию на их руках. А еще он внезапно увидел, что девочка, которую он считал ребенком, на самом деле имела внутри собственного тела аморфный артефакт. Когда-то давно эта штука превратила ее в ребенка, и старательно прятала ее от мира. Он увидел многочисленные шрамы на теле, как белесые росчерки на полупрозрачной фигуре. Она сказала правду, когда шутила, что ее надкусывали!

На маленьком теле не было живого места от ран. Ей рвали живот и спину, грызли когда-то руки, выламывали ноги. Артефакт скрывал все это за идеальной кожей, но сейчас Марк отчетливо видел, что это маскировка. Да, не морок и не иллюзия, а нечто иное, но маскировка.

И, наконец, в полной оторопи осознал, что не может все этого видеть, если только не обладает маговзором. А взор возможен, только если у него есть дар!

Осознание этого поразило настолько, что Марк не заметил, как за спиной наставницы прорвался щит, пропуская очередное заклятье. Дарая, как раз уворачивалась от трех других, и просто не могла видеть новую магию. Но, каким-то шестым чувством ощутила неладное, девочка резко обернулась и вскинула руку. Поздно! Руны выстроились в нужную последовательность и сверкающее в ночи заклятье, подобно стреле прошило наставницу на уровне лопатки. Заклятье вырвалось из спины артефактницы в ореоле брызг крови. Девочка громко, душераздирающе вскрикнула и рухнула сломанной куклой.

Что было дальше, Марк помнил весьма смутно. Ярость закрыла собой все! В голове всплывали десятки боевых пентаграмм, печатей и знаков, строки из фолиантов о том, как нужно призывать магию, как открывать печать и выпускать заклятье. Но, все это слилось в такую кашу ощущений и бури эмоций, что оборотень просто не фиксировал, что происходит вокруг.

Пришел в себя, когда наступила тишина. Все пространство вокруг щита, там, где и метались вампиры, сейчас было пусто. Ни разумных, ни их магии. Только вывороченные пласты земной породы, застывшие вокруг в самых причудливых формах и еще больше поваленных деревьев.

Марк зарычал и опустил шерсть на загривке. Все тело болело и ныло, будто его самого, только что затянуло в горную лавину. Слабость в лапах была страшная, почти нестерпимая. Хотелось лечь и уснуть. Но, тут оборотень увидел, как в трех шагах от лежащей на земле наставницы, словно из воздуха соткался вампир. Он был одет в плотную тунику ниже бедер с тремя ремнями на груди, брюки и тонкую рубашку с высоким воротом. Одежда аристократа вампиров!

Марк с трудом сделал пару шагов к наставнице. Вампир повернул к нему голову с горящими алым зрачками. Маг крови!

— Усмири своего пса! — велел он. — Иначе, я убью его!

Марк зарычал, но тут увидел, как наставница подняла руку и сделала знак: стоять на месте. Оборотень застыл, широко расставив лапы.

Дарая поднималась медленно. Марк был счастлив, что она жива, но когда рассмотрел приличную, явно прижженную, дыру на худеньком теле, едва не завыл. Ему было непонятно, как с такой чудовищной раной можно выжить, что уж говорить о том, чтобы подниматься на ноги. Но, она поднималась, пусть, и пошатываясь, пусть и тихо ругаясь на смеси нескольких языков.

Но, как только хрупкое детское тельце распрямилось, ее лицо состроило уже знакомую досадливую гримаску, а окровавленные посиневшие губы растянулись в улыбке.

— Лазарь, что б тебя демоны сутками драли! — разнесся в тишине ее звонкий голос.

Она дотронулась пальцами до краев прижженной дыры, в которою легко вошли бы три пальца, и досадливо сплюнула. Затем распрямила плечи, встала ровнее, а в следующий миг, ни в ее жестах, ни в голосе ничего уже не говорило о нанесенной ране, будто ее и не было.

У волка отвисла пасть!

Вампир, как будто только этого и ждал. Отвесил девочке элегантный церемониальный поклон.

Дарая только рукой махнула и повернулась к шокированному волку.

— Знакомься, это сынок моей третьей, горячо любимой нити, Лазарь Тит.

Оборотень покосился на выпрямившегося вампа. Титы были одним из пяти правящих домов расы. Сейчас на Аарде было пять архивампиров. И в роду Титов, уже не первую эпоху рождались архивампиры и правили самым большим государством этих разумных. А Лазарь Тит уже почти три сотни лет был не только главой дома и клана, но и пробужденным архивампиром.

— Милый мальчик, — продолжила Дарая, уже глядя в алые глаза вампа, — только буйный слегка!

— Моя госпожа, — холодным голосом произнес вампир и отвесил уже полупоклон, оскалившись в ироничной улыбке.

— Твои герои эпоса? — спросила девочка, неопределенно махнув рукой, в сторону разрухи вокруг. — Мог бы и просто в гости позвать…

Вампир покачал головой.

— Нет, Дарая, это просто охотники из свободных. Хотя я уверен, что кто-то навел их на тебя. Я почувствовал, что что-то не так. И потому поспешил сюда.

Девочка скривилась и спокойно прошагала до обугленного крыльца. Нашла уголок почище, пристроилась на него и с укором посмотрела на вампира.

— Долго возишься, Лазарь! — пробурчала она. — Меня тут уже десять раз могли на составные части разделить!

К неописуемому изумлению Марка, хотя он думал, что больше удивляться, за сегодня, просто не способен, вампир виновато потупился, а потом и вовсе сгорбился, как нашкодивший мальчишка.

— Я был за Обман-морем, — пробормотал он, глядя на свои сапоги. — У солцекрылого очередной венчальный обряд, надеюсь последний в этом веке. Я не мог не быть там…

— А мне что с того? — отозвалась Дарая, убирая измочаленный щит.

Волк медленно подошел к наставнице и встал рядом, но не стал скалить зубы или вздыбливать шерсть. Вампир сделал вид, что не заметил его.

— И вообще, — взвилась девочка, после короткой паузы, — чего ты сюда приперся? Ты же король, мог бы и прислать кого! Зачем самому через полмира нестись?

— Ты бы определилась: плохо, что промедлил или что вообще пришел? — буркнул себе под нос архивампир.

Дарая посмотрела на него исподлобья. Потом со вздохом поднялась на ноги.

— А-а… демоны с тобой, иди сюда, ирод!

Марк и моргнуть не успел, как вампир подхватил девочку и крепко прижал к себе, счастливо утыкаясь ей в макушку, а потом расцеловал в щеки.

— Пусти! Пусти, говорю!

Вампир нехотя опустил девочку, но все еще продолжил обнимать за плечи.

— Дар, клыками клянусь, спешил, как мог! Прости меня, что опоздал! — архивампир опустился перед девочкой на колени и виновато ткнулся лбом ей в живот, прямо как мог бы сделать волк, лев или маленький ребенок. Он обнял ее за талию и еще теснее прижался. — Прости!

— Да чего уж там, я все понимаю, служба!

— Нет! — глухо отозвался вамп, не поднимая головы. — Я дурак! Я полный…! Ты должна ненавидеть меня!

Дарая положила окровавленные ладони ему на затылок и успокаивающе начала поглаживать.

— Я не сержусь, мальчик мой!

Марк увидел, как его руки в кожаных перчатках, на ее спине мелко дрожат. И только тут, наконец, сообразил, что архивампир испугался за наставницу. Архивампир боялся, причем боялся так, как Марку и не снилось!

— Я зол на себя! Я чуть тебя не потерял! — глухо прошептал вампир.

— Чшшш… — так же тихо отозвалась артефактница.

Тусклая, алая магия окутала девочку, впиталась в дыру на плече. А через пару ударов сердца, только порванная одежда напоминала, что здесь была чудовищная рана.

— Все хорошо, мой мальчик, все хорошо, — продолжила успокаивать она. — Я жива и даже чуточку огорчилась на тебя.

Вампир поднял голову. Марк не видел его лица, но всполохи алого от его глаз на теле наставницы рассмотрел.

— Но, спас тебя не я. Я бы опоздал! Кстати, впервые вижу оборотня, способного колдовать в зверином облике…

Удар маленьким коленом под дых прервал его слова и заставил вампира тихо хрюкнуть, а его руки дрогнуть.

— Ты еще с ним за власть в стае подерись, мальчишка! Надо же какая большая честь — спасти мою тушку! — злость в голосе наставницы была настолько искренней, что Марк, уже хорошо знавший, чем это грозит, поджал уши.

Понял это и вампир, потому что поднялся с колен, внимательно оглядел девочку с ног до головы, а потом перевел взгляд на Марка.

— Ты завила себе сторожевого пса или просто приютила бездомную дворнягу? — с сарказмом в голосе и чисто вампирским ядом в интонации, полюбопытствовал Лазарь.

Удар воздушной магии по затылку вампира пришел мгновенно, и тут же испортил сложную прическу. Если бы он был не вампиром, а скажем эльфом, то от черепа осталась бы труха.

— Ты за языком следи! А то я тебе его мигом укорочу, вместе с головой и не будет на ваших сборищах еще одного самого нарядного кровососа! — прорычала Дарая.

Где-то три удара волчьего сердца вампир стоял молча, прикрыв глаза — ждал, когда расколотый череп восстановится. Марк даже проникся сочувствием к архивампиру. Как наставница умеет наказывать за неподобающие, с ее точки зрения, речи он знал не понаслышке. Когда вампир открыл глаза, их взгляды встретились — и они оба тут же поняли почти все друг про друга. Они оба были учениками у этого невероятного существа.

Лазарь покосился на наставницу. Увидел ее раскрасневшиеся от ярости лицо и склонил голову перед Марком, как равный перед равным.

— Знакомься, — еще зло начала Дарая, — это Марк!

Марк тоже склонил голову.

— Твоя нить? — спросил архивампир, как показалось Марку, с какой-то затаенной надеждой.

Новый удар воздушной магии прошелся по ногам вампира и слился вместе с хрустом его коленей. Лазарь, к его чести стоит признать, почти не дрогнул и даже не изменился в лице.

— А это имеет какое-то значение, вамп? — сложила руки на груди артефактор.

— Никакого! — несколько поспешно поднял ладони вампир, хотя Марку почудилась в алых зрачках некоторая тоска, будто он очень надеялся на иной ответ наставницы.

Вампир снова посмотрел на оборотня.

— Я запомню тебя, волк Марк.

— Уж, постарайся! — фыркнула девочка.

Вампир коснулся щеки артефактницы.

— Я пришлю слуг, моя госпожа. Они все восстановят.

Дарая попыталась куснуть его за большой палец, но не успела.

— Даже не думай! Нужны мне здесь твои придворные прихвостни! Такого здесь наворотят, что я из спальни буду неделю до крыльца добираться! — а потом, уже тише и спокойнее добавила: — Не волнуйся, сами все восстановим.

Вампир прикрыл глаза и глубоко вздохнул, будто сдерживаясь от чего-то.

— Ты же знаешь, что во дворце тебе всегда рады? Мой дом — это и твой дом, всегда, в любое время!

Дарая кивнула.

— Знаю, мальчик, но туда я не вернусь.

Она нехотя отстранилась.

— Иди, тебя служба ждет!

Архивампир поцеловал наставнице руку и бросил последний взгляд на волка. В голове у Марка раздался его холодный и твердый голос:

— Береги ее, оборотень! Она — все, что осталось от моей семьи!

А затем, просто растворился в воздухе.

— Умеют же вампиры эффектно появляться и эффектно уходить! — с восхищением сказала Дарая.

— Так, — она резко повернулась к волку, — а теперь, ты!

Волк попятился, но уперся спиной в крыльцо.

— И почему ты мне не сказал, что у тебя проснулся дар магии земли, а? Думал, что так можно от занятий по магической практике увильнуть?!