История Анчутки

Глава 4 Подземелье змей

Анчутке пришлось покинуть свой опасный транспорт, как только они оказались внутри одной из пещер. Змея, недолго думая, снова возобновила попытки избавиться от надоедливого пассажира. И в каменной норе, которую змея практически заполняла своим телом, это было ей сделать очень просто. Стоило только приложить бесенка как следует, расплющив его между своим телом, которое в тот момент свои пластины специально развернет острыми краями, и твердой поверхностью камня. Выжить после такого, да если тебя еще некоторое время на скорости так протащит, было почти невозможно. И осознавая это, бесенок в последний момент, когда в очередной раз змея попыталась его убить, отпустил рукоятку импровизированного кинжала, и отпустил веревку, узлы он распустил чуть ранее.

Змея сильно ударилась своим телом в том месте, где мгновение назад был Анчутка, а теперь оставалась только рукоятка кинжала. От удара последняя вошла значительно глубже в тело, и к несчастью для пресмыкающегося, второй частью в билось клином в трещину в стене. Да крепко так рукоятка засела, что не выскочила, а оттого места, где застряла, и до только недавно образовавшегося хвоста рассекла на всю свою глубину змею. Та изогнулась всем телом, и исчезла, получив еще одно серьезное увечье. А бесенок поднялся, и недолго думая, попытался извлечь кинжал. А вдруг еще пригодится? Да и оружия у него с собой никакого более не было. Вообще ничего у него не было кроме собственного тела, ибо одежда исчезла в море змей.

Кинжал бесенок выдернул. И обратил внимание, что он немного изменился. Кое где казалось, будто он новее стал. И в лапке держался уже как-то прям очень удобно, явно не так, как вначале. Уж в этом Анчутка был уверен точно. Но, с другой стороны, и пусть. Он не маг, и неизвестно еще, когда они снова встретятся, чтобы тот мог посмотреть и возможно сказать ему, что же это за находка.

Путь был один, и Анчутка двинулся вперед. Было время немного перевести дух и восстановиться. Нора все круче уходила вниз, и скоро бесенку приходилось отклоняться сильно назад, чтобы не полететь кубарем вниз. Он попробовал скатываться, но камень сдирал шерсть и кожу, и потому приходилось всячески стараться двигаться так, чтобы не нанести себе дополнительных увечий.

Несколько раз нора разветвлялась, но было легко выбрать направление движения дальше. Вниз и вперед вел всегда только один путь.

Чем глубже уходила нора, тем она становилась все круче. А сил у бесенка оставалось все меньше. Он уже долгое время чувствовал сильную жажду, но утолить ее было нечем. Голод на этом фоне казался не такой уж и большой проблемой. Если бы не слабость, которую он вызывал все сильнее.

Удивительно, как змеи так быстро умудрялись передвигаться по этим нормам. Вниз то еще возможно, они просто могли, наоборот, быстрее и без особых усилий, в отличии от Анчутки, спускаться. Уж особая кожа той странной змеи ей это точно позволяла. А вот наверх подняться, это столько усилий надо приложить. Хотя возможно, что на поверхность змеи выбирались по более пологим путям. Но все равно расстояние тут бесенку уже казалось им было преодолено куда большее, чем по долине. И он уже от бессилия с трудом удерживался на ногах, периодически теряя опору и некоторое время кубарем катился вниз, расшибая о камни все, что только можно. Из-за этого, когда он наконец-то выбрался из норы, на нем буквально живого места не было. Более того он, кажется, сломал свою левую лапку. Сейчас она безвольно свисала. Кроме того, в месте предполагаемого перелома, была очень сильная боль. Но до того Анчутка ни разу не ломал кости, только слышал о таком, потому точно сказать не мог.

Сил беспокоиться о своем состоянии, так же, как и думать об безопасности у бесенка не было. Анчутка оказавшись внезапно в довольно просторном, и выглядевшем совершенно иначе месте, и не пытался скрыться.

Бесенок почти ничего не слышал, видел с трудом, и приходилось каждый раз прилагать дикое усилие, чтобы сделать очередной шаг, а в голове нескончаемое уже:

«Пить, пить, пить…»

После очередного крайне неуверенного шага, Анчутка ощутил лапой влагу. И тут же рухнул вниз, ища источник. Это оказалась небольшая грязная лужа. Но это была в тоже же время вода. Бесенок в мгновение ока поглотил ее, не обращая внимания на грязь и песок, которые были в ней щедро намешаны. Но его телу уже яд особой змеи нипочем, оно из него пищу делал для себя. И тут также поступило, не только мгновенно использовало влагу, чтобы дать себе чуть больше сил, но и стало переварить грязь и песок попавшие в желудок, создавая и из них нужную для организма энергию.

Чуть прояснившимся зрением, Анчутка различил поблизости еще одну небольшую лужицу, а потом еще одну. Остановился его взгляд на четвертом источнике воды, самом большом и потому более или менее чистом сверху. Именно к нему бесенок проследовал, используя только что полученные силы, и уже там смог утолить свою жажду. Но тут его тут же одолел жуткий голод. Немного вернувшийся нюх учуял впереди какую-то растительность. А зрение различило что-то зеленое. После Анчутку уже ничего не могло остановить. Он, насколько мог быстро, доковылял до источника возможной пищи, а потом принялся с жадностью поглощать растительность. Она оказалась крайне жесткой и горькой. Но бесенок перемалывал все подряд, не особо обращая внимания на качество пищи. Его организму сгодится все.

Когда желудок был набит до отвала, Анчутка уже больше не мог держать себя на ногах, и рухнул в зарослях той растительности, что поглощал ранее. И тут же забылся глубоким сном. Но не долгим. Переварив все что в нем было, организм снова дал голоду волю, и бесенок проснулся от жутких снов, в которых ел и никак не мог наесться. Но теперь у него было достаточно уже сил, чтобы осмотреться вокруг, а также, как следует принюхаться и прислушаться.

Пахло в основном растениями, причем некоторые должны были, судя по запаху обладать хорошим вкусом, и что сейчас еще очень важно, питательностью. А то с кустарника и травы, кои он ранее съел, сильно не разжиреешь. А телу требовалось не только восстановить потраченную энергию, но и продолжить те изменения внутри, которые были недавно запущенны с куда большей силой, нежели ранее.

Слух уловил звуки животных, но они не казались опасными, и были пока довольно далеко.

А вот взгляду представился пейзаж, который Анчутка тут никак не предполагал увидеть. Среди вечного холода, льда обычного, и льда мертвого, раскинулось царство зелени. Или тут будет вернее сказать — под.

Анчутка видел каменный свод, нависший высоко над его головой. Он весь светился легким синим светом, бывшим тут единственным сильным источником света. Но и его хватало, чтобы можно было видеть. Если сравнивать, то очень было похоже на сумерки. Чем дальше от отвесной стены, из которой выбрался бесенок, тем гуще и плотнее росла растительность разного вида. В том числе и деревья. И вдали виднелись настоящие исполины, которые, казалось, упирались в самый каменный свод. Но было ли это так на самом деле, или только казалось, разглядеть не было никакой возможности. Это было очень далеко. Не в одном дне пути пешком. И вообще это подземное царство уже поражало своими размерами, и только оставалось гадать, насколько оно обширно. Но теперь хоть понятно, где могло жить такое количество змей, и каким образом вся эта ватага кормится. Не понятно, конечно, на кой в таком случае они вообще поднимались наверх, и атаковали одиноких путников.

Бесенок вспомнил свое недоумение тем, зачем так мартышки продолжают их неистово атаковать, потеряв в итоге просто невероятное количество сородичей, всего лишь пытаясь достать пятерых путников, двое из которых не тянут вместе и на одного человека. Будет не удивительно, что они тоже обитали обычно в этом мире. Но тогда получается, что путники были нужны для какой-то иной цели, нежели как наказать вторгнувшихся в их владения чужаков. Или, что еще более странно, если их преследовали только ради того, чтобы съесть.

Кто знает, не столкнется ли Анчутка с разгадкой сей тайны, пока будет искать воина? А то, что это будет не просто, уже прекрасно ясно. Оставалось надеяться, что змеи где-то здесь недалеко, и он учует их, когда окажется поблизости.

Обо всем этом бесенок раздумывал, поглощая спелые плоды непонятного ему дерева. Но они оказались очень вкусными. И придали ему достаточно сил, для того чтобы продолжить поиск дальше. Нет, не змей пока. С ними ему еще рано было иметь дело. По своим ощущениям, Анчутка, был сейчас слишком слаб. Но на самом деле это было совсем не так. Как раз сейчас, он был по силе равен тому, что выходил на заре из пещеры на поляну артефактов. Но вот уже произошедшие внутри изменения, создавали у него ощущение слабости. И для того, кем он стал, это уже было реальностью. И даже понимай он это, поделать с внутренними желанием еще поесть, он ничего не мог. И потому искал еще, чем ему утолить голод. И потратил на это приличное количество времени. Не на поиск, тут чем дальше он уходил вглубь, тем больше попадалось съедобных плодов. И причем в изобилии. А он все ел и ел. Пока не почувствовал, как его снова сильно поклонило в сон. И он не смог долго этому сопротивляться. Так что вскоре опять прилег отдохнуть. А как проснулся, то снова начал поиск еды. И так опять, пока его не сморило. А потом снова поиски еды. И опять сон. И снова еда. И опять спать. И снова есть, и опять в объятия Морфея. И снова, и опять, и снова.

Анчутка забыл уже, зачем он оказался в этом месте. Забыл, как сюда попал. Забыл откуда он, и кем был. Он помнил только о еде, и углублялся все дальше и дальше, и даже когда его нюх отчетливо различил где-то поблизости запах змей, он не придал этому никакого значения. Ему важны были только плоды, такие разны по виду и по вкусу, но в таком изобилии росшие повсюду. Их было так много, что хватало насытиться всем. А других существ вокруг становилось все больше. И были они крайне разнообразны. Но никому не до кого не было тут дела. Всех интересовали только плоды. Иногда какой-то вид внезапно вздрагивал, а потом устремлялся в одном направлении. Но бесенку это было безразлично. Его интересовала только еда.

Здесь глубоко под землей, где не было смены дня и ночи, ни какой-либо сезонности, не шли дожди, не менялась температура, а каменный свод всегда истончал равномерный синий свет, терялось понятие самого времени. Даже будь Анчутка в обычном состоянии, он быстро бы потерялся во времени. Не представляя, сколько уже прошло. Несколько часов, а может день? А находясь в этом странном состоянии, которое уже явно исходило не у него изнутри, он и вовсе забыл, что существует какое-то там еще время. А смысл какой в нем? Весь смысл в том, чтобы отправить пару очередных плодов в рот, а потом придаться сладким снам. Тут время, вот никак не причем.

Не замечал Анчутка и странностей, происходящих с его правой лапкой, из которой он по-прежнему не выпускал странного кинжала. Тот уже претерпел сильные изменения. Острие почти исчезло, зато рукоятка плотно обхватывала уже не только всю руку бесенка, но уже и на запястье его залезла. Но он этого совершенно не чувствовал. Поначалу используя кинжал, чтобы срезать плоды, а когда его острие почти исчезло, а ручку больше не требовалось держать, то стал срывать уже просто освободившимися пальцами.

И неизвестно, как долго это могло продолжаться, если бы Анчутка не встретил недавнего врага. Которого считал уже мертвым. Но сейчас, даже увидев его, не узнал. А вот мертвая особая мартышка хорошо запомнила того, кто стал причиной ее гибели. Маленького бесенка, который разбил в ее лапке сосуд с мертвым льдом внутри, что и стало в итоге причиной ее гибели. В отличие от других существ, она не забыла своего прошлого, и не придавалась безумному поглощению плодов, двигаясь все дальше в центр этого крайне странного места.

Жутко заверещав, она разорвала царившую тут гармонию природных звуков, разбавляемые чавканьем существ, и кое-где даже храпом. Этот звук, ударив по обостренному слуху бесенка, тут же пробудило в нем чувства, которое он испытывал, сражаясь со снежными обезьянками. И это стало тем, что вывело его из морока, в котором он долгое время пребывал.

Первое же, что увидел Анчутка, придя в себя, это стремительно приближающегося к нему противника. И тут уже никакой голод не мог его отвлечь. Он резко отпрыгнул в сторону, и ощутил непривычную тяжесть на правой руке. Бесенок осмотрел мельком некий предмет, что обхватывал его руку, чуть выше запястья, и не доходил совсем немного до локтя. Не то чтобы он сильно мешал, или вызывал какие-то неприятные ощущения. Наоборот, казался вполне знакомым уже и привычным. И лишь то, что рука не так легко двигалась, как раньше, выдавало присутствие инородного предмета на его лапке. Обдумывать, что это такое, у Анчутки времени не было. Он уже стремглав бросился бежать прочь от мартышки. Как-то будучи совсем голым, и не имея никакого оружия, вступать в бой с умертвием, ему вот совершено не хотелось. А что это именно живой мертвец перед ним, у бесенка сомнений не было. Во-первых, он сам ее убил. А во-вторых, по ее внешнему виду и так все было ясно, не говоря уже о том, как от нее разило разложением и трупом.

К своему удивлению, Анчутка легко оторвался от врага, а потом тот и вовсе его потерял. Бесенок по запаху почувствовал, как вдалеке мёртвое существо внезапно остановилось, потом принялось метаться из стороны в сторону, в поисках следов беглеца. Но тот к тому моменту уже догадался передвигаться по деревьям. Это выходило и быстрее, да следов он там оставлял меньше, разве что ветку сломает какую. Да и уследить глазами за ним было сложно, среди бурной то листвы, и многочисленных плодов. Кстати, о них, не пора ли подкрепиться? Все же, удирая, он изрядно проголодался. А что прекрасная идея. Тут вон какие спелые растут фрукты, и запах от них такой заманчивый. Он точно еще не вкушал таких. Правая лапка потянулась к ближайшему плоду.

Стоп. А это что такое? Бесенок, как будто и не видел ее уже некоторое время назад, рассматривал странную штуку обхватившую его лапку. Но, с другой стороны, она до этого не меняла свою форму, выбрасывая вперед тонкий клинок, который пронзил плод, и тут же втянулся обратно, так что, еда оказался в руке Анчутки. И ему даже тянуться или ближе подходить не пришлось. Что ж, забавно. А теперь пора уже и поесть. А потом уже… Что-то должно было быть потом. Точно. Или нет? Или он путает? И все его потом, это наслаждаться прекрасными фруктами и спать? Можно даже, наверное, никуда не двигаться, а остаться здесь. Хотя нет. Двигаться надо. Вперед. А зачем? Так там скорее всего плоды вкуснее, а как же иначе. Разве стоит еще что-то делать другое, кроме как кушать и кушать? Вновь и опять. Прерываясь лишь на сон, да и то, чтобы быстрее пища усвоилась, и можно было поесть еще. И еще чуть-чуть продвинуться вперед, чтобы насладиться новым вкусом, новым запахом.

Анчутка уже почти поднес плод ко рту, когда учуял легкий запах от него. Он был скрыт от его нюха ранее. Да и не мудрено, основной его запах был куда как сильнее, но не в этом было его главное отличие. А в том, что насколько он разительно отличался. Это был крайне неприятный аромат, от которого внутри все сжималось. Стало внезапно не то, чтобы есть, а как-то даже не приятно держать его в руке. И все же, он так голоден. Стоит сделать усилие над собой и съесть его. Хотя зачем мучиться, вон сколько разных деревьев вокруг, и каждый усыпан спелыми фруктами, на любой цвет, размер и вкус. Ну попалось что-то не то, бывает.

Бесенок перепрыгнул на ближайшее дерево. Ему скорее уже все-таки хотелось утолить голод, хотя с каждой секундой, внутри него нарастало какое-то странное ощущение.

Запах от нового плода оказался еще неприятнее, чем был от прежнего. Опять же не основной, а более слабый по отношению к нему. Анчутка недолго думая, прыгнул на третье дерево. Но и тут его ждал лишь усилившийся неприятный вторичный запах. Его внезапно охватила паника. Он ведь так хотел есть. Это же самое главное.

Что? Анчутка повертел головой часто. С какой это стати еда самое главное? А как же иначе? Ведь если не кушать, то умрешь. Чего бы не кушать? В особенности если вокруг столько еды. И раз уж что-то странное происходит с теми плодами, что ему дальше попадаются, то стоит вернуться назад. Или даже спуститься вниз. Вдруг это тут, наверху только такая еда?

Бесенок поспешно спустился вниз. Но с каждым новым плодом он чувствовал, что противный запах становится лишь насыщеннее, в то время как приятный, все больше тускнеет на его фоне.

Уже находясь в полубезумном состоянии, сорвав несколько десятков плодов внизу, бесенок в итоге вернулся к самому первому дереву, на котором вторичный запах был самым слабым. Он уже так сильно хотел есть, что даже думать толком не мог. И был уверен, что найдет в себе силы, съесть хоть один плод. Только вот его ждало сильнейшее разочарование. Теперь и эти плоды почти не источали манящего аромата, а били в нос так, что его тут же вырвало. И это было уже последней каплей.

Морок отступил, и разум бесенка полностью прояснился. Все творившееся ранее отложилось в его памяти в виде кошмарного сна, который стремительно истлевает, по мере пробуждения.

— Жуткое место, — хриплым голосом сказал вслух Анчутка. Казалось, он уже тысячу лет не издавал никаких звуков, не то, чтобы бы слово хоть одно произнес.

Оглядел себя вновь уже более пристально. Он был абсолютно гол. А еще очень сильно изменился внешне. И это если еще не говорить о странной штуке на руке, которая казалось ему уже буквально родной. Она даже была такой же теплой как его рука, хотя и выглядела металлической. Бесенок сделал безуспешную попытку снять предмет с себя. Хотя и внешнего осмотра было достаточно понять, что, если каким-то образом она не станет внезапно шире в области кисти, с лапки ее не снять. Ну и ладно. Вроде от нее даже толк есть, а вот неудобств никаких. Так что пока об этом можно и не думать.

А вот о чем стоило размыслить Анчутке, это как действовать дальше. Даже при всем желании, он не мог даже примерно оценить сколько уже прошло времени с тех пор, как он спустился в это подземелье. Но это тревожило его в плане того, что за прошедшее время могло уже случиться что-то плохое с остальными. Пока воин и его не было с ними рядом. То, что бродяга где-то в этом мире, и скорее всего, как и он ранее, движется в сторону центра, находясь в забытьи, и поедая фрукты, сомнений у бесенка не было. С другой стороны, даже если с Эль и братьями и случилось что, то с большой вероятностью они попадут себя.

Теперь, немного подумав, бесенок пришел к выводу, что этим странным местом объяснялось, почему с таким остервенением их атаковали мартышки, а потом змеи. И дальше бы их продолжали атаковать, другие существа, скорее всего, на всем оставшемся пути. Потому, что он помнил из своих кошмаров, тварей тут разных водилось в избытке. И у каждого вида был свой особенный предводитель. И имелась своя территория наверху, за которую они отвечали. И если в нее вторгались чужаки, то они их похищали и спускали вниз. А те уже зачем-то двигались к центру.

Сравнив воспоминания из начала пути, с тем видом, что открывался сейчас впереди, Анчутка пришел к печальному выводу, что он уже провел здесь приличное количество времени. День так точно. Но, возможно, и куда больше, учитывая, что много времени он спал, а не двигался. Да и движение не сказать, чтобы было особо быстрым, и часто прерывалось обжорством.

И вот теперь он уже более четко видел огромные деревья впереди, что действительно своими огромными кронами упирались в каменный свод. А стену позади уже скрывала легкая дымка. Не менее суток пешком. Бесёнок тягостно вздохнул. Что ж, если даже с Эль и остальными что-то случилось, то скорее всего они позади него идут. Он их запахи знает хорошо, и после того, как найдет воина, и они отправятся в обратный путь, будет на всякий случай искать и остальных.

Стоило поторопиться. Сейчас Анчутка чувствовал физически себя прекрасно. Даже лучше, чем когда-либо до того прежде. Это и то, как он стал выглядеть, теперь уже и на свой вид стал совсем не похож, приобретя более животные черты, не могло тоже не вызывать вопросов. Шерсть на всем его теле стала более густой и длинной, кое где выросла поболее, и поменяла цвет. Взглянув в отражение в одной из луж внизу, он даже отшатнулся в начале. Общие черты сохранились, но в тоже время стал он выглядеть более угрожающе. Уши стали явно больше, и более заострёнными. Белки глаз стали синими, а сами глаза больше и чуть более раскосые. Нос утратил небольшие сходства с пятачком, что имел ранее, став больше похожий на кошачий. И еще он точно стал выше. Ненамного, на полголовы, но учитывая, что, достигнув средних для бесят размеров, уже давно не рос, то сейчас это нельзя было объяснить естественными процессами. Хотя они таковыми и были на самом деле, но Анчутке, не знавшему своего истинного происхождения, это было неведомо.

А чем можно объяснить такие странные преображения в его облике? Первое что напрашивалось само собой, это из-за плодов, которые он съел. И возможно из-за воды. Она, конечно, была не такая сладкая, как сок фруктов, но казалась куда как вкуснее обычной, и выпить ее хотелось куда как больше. Это, кстати, одна из причин, почему следовало поторопиться с поиском воина. Анчутка решил не рисковать, опасаясь опять впасть в то странное состояние, и потому больше не есть тут ничего и не пить.

Но из тех же кошмаров, Анчутка более или менее помнил некоторых своих попутчиков, других существ, также как и он следовавших в центр, и поедающих все плоды на своем пути. Он не смотрел тогда на них, больше его волновала еда, но так или иначе они периодически попадались в его поле зрения. И одно он мог сказать точно, до того момента как его атаковала мартышка, они не изменились. И он вряд ли так быстро поменялся после того, как столкнулся со старым врагом. Так что получалось, не во фруктах дело?

С другой стороны, были ведь и особые существа. И может по какой-то причине, кто-то изменился более других? И с ним произошло тоже самое?

Время подумать над произошедшими над ним изменениями, у Анчутки было предостаточно. Как и построить какие-нибудь догадки. Но в тоже время, бесенок не обладал большим жизненным опытом, и потому многого не мог даже придумать несмотря на то, что вот воображение у него было богатое.

Потому через некоторое время Анчутка перестал о чем-либо вообще думать. Это далось как-то очень уж просто, и он просто погрузился в ощущения и чувства.

Мир вокруг, несмотря ни на что, был прекрасен. Да, теперь плоды истончали аромат, мало чем отличавшийся от запаха умертвий, но выглядели они при этом все так же чудесно. А причудливые растения и деревья, так похожие на особенный лес бабушки, про который она говорила, что такой больше нигде не встретишь. Так он красив и опасен одновременно. Но лес Яги был очень пестрым. И много, где было скорее ужасно. Здесь же красота царила повсюду. И лишь редкие умертвия следовавшие, как и другие существа к центру, портили вид. Но Анчутка и редко их видел. Стоило ему почувствовать только запах, как он чуть менял траекторию, чтобы обойти их.

Несмотря на то, что двигался бесенок значительнее быстрее, он почти не уставал. Делая лишь короткие передышки, которые быстро восстанавливали его силы, и продолжал свои поиски дальше.

В какой-то момент, в ноздри Анчутки ударил приятный аромат обычной пищи. Он тут же остановился, и принюхался сильнее, не забывая при этом также смотреть и слушать пристальнее. Вместе с запахами еды, там было еще множество не привычных для этого места ароматов. А еще там было много разных существ и люди в том числе. А это уже в свое время была странная вещь для этого места. Такое ему раньше тоже точно не встречалось. Следовало бы подойти поближе, чтобы получить побольше информации. Но это может быть опасным. А еще, если он все верно угадал, то по идее уже вот-вот должен был найти воина. И терять время, которого уже и так скорее всего утекло непозволительно много, бесенок не мог.

И все не стоит понапрасну рисковать и отвлекаться от самого главного. Бесенок продолжил поиски бродяги. И вскоре они увенчались для него успехом.

Воин в этот момент набивал свой желудок до отвала крупными и сочными плодами. Анчутке аж слегка завидно стало. Он начал испытывать некоторое время назад легкую жажду, и слабый голод уже маячил на горизонте. Но надо сказать, что особой усталости он по-прежнему за собой не чувствовал.

— Как же я рад тебя видеть, — Анчутка ловко приземлился рядом с воином, спрыгнув с дерева, — Воин, ты слышишь меня, понимаешь?

Бесенок принялся привлекать внимание к себе бродяги, но тот никак на это не реагировал, продолжая жадно поглощать сочную мякоть плодов. Тогда Анчутка коснулся его плеча. Потом уже покрепче взялся. Но воина это никак не отвлекло от его основного занятия. И чтобы после не делал бесенок, это не дало никакого результата. Даже несколько сильных пощечин и дикий ор в уши. Даже щекотка.

Воин ел и ел, пока плоды, до которых он мог дотянуться, не кончились. Тогда он встал, прошел немного до следующего привлекшего его дерева, плоды которого легко можно было достать с земли. И снова принялся с упоением поглощать новые фрукты. А Анчутка раздумывал, чтобы еще такого сделать.

Бесенок пробудился от знакомого крика обезьяны. Но на воина не действовало даже прямое воздействие. Может стоит, тогда его обездвижить, чтобы он не ел плоды? Мысль о том, чтобы отнимать фрукты, тоже посещала Анчутку, но немного поразмыслив, он понял, что это будет бесполезно, так как плодов полно вокруг.

Бесенок разжился похожими на веревки лианами, и когда бродяга уснул, связал его. Проспал тот недолго, после чего попытался поднять, но ожидаемо не смог. Он попробовал высвободиться, но это у него так же не получилось. За счет одной грубой силы это не удалось, лиана оказалась довольно-таки толстой и крепкой, а Анчутка умел вязать хорошие узлы. Бабушка как-то обучила его этому ремеслу. Видимо из-за состояния, в которое он впал, воин забыл, как выпутываться из таких пут, что раньше сделал бы очень быстро. А также, что у него имеются клинки. Он в отличии от бесенка не лишился своей одежды, и скорее всего мечи сохранились под ней также. Но бродяга не оставлял попыток высвободиться, пока не обессилел. Но и тогда он, казалось, продолжал тянуться к ближайшему к нему плоду. Его рот при этом постоянно открывался и закрывался, безуспешно пытаясь укусить желаемое. И он определенно пока не показывал никаких признаков возвращения к нему хоть крупиц прежнего разума.

А что, если воин так и не сможет стать прежним? Что если на него плоды действовали сильнее, и он не мог избавиться от их влияния, даже перестав их есть на длительный срок? Бесенок видел, какие усилия прилагает безуспешно воин, чтобы добраться, до так желаемого им фрукта. И как стремительно иссякают его силы. Не произойдет ли так, что он до последнего своего вздоха так и не придет в себя, и умрет от истощения, связанный бесенком? И, следовательно, убитый им? От этих мыслей становилось не по себе, и скорее хотелось освободить бродягу. Но пока Анчутка, буквально через силу, заставлял себя смотреть на мучения воина, все же не теряя надежды, что он сможет избавиться от морока.

Тянулись долгие мгновения ожидания. Бродяга уже очень сильно обессилел, но все еще слабо подрагивал. Неужели Тысячелетний воин действительно мог умереть так? А что, если ему и стоило дать умереть, чтобы избавиться от морока? Эль ведь говорила, что бродягу можно убить, только если полностью уничтожить его тело. И то это не точно, так как до этого никому такого сделать не удалось. Но что ждет воина там, куда он так шел? Сомнительно что, что-то хорошее. Не для блага чья-то воля готова была сгубить буквально тысячи существ, ради пленения всего пятерых.

Воин почти затих. Только еще челюсти слабо потрагивались. Но вот и они застыли. Прошло несколько томительных минут. Стоило уже подумать и принять очередное возможно нелегкое решение.

И все же сердце больше не позволило Анчутке издеваться над бродягой, и он поспешил его развязать. Нагнулся над ним и услышал тихое-тихое дыхание. Судя по всему, он спал. Что ж, все равно стоит его развязать. Если и после того, как прейдёт в себя он отправится искать вновь плоды, значит физическое воздействие тут бесполезно, и уже придется решать, стоит ли заходить дальше, пробовать снять морок убив его.

Воин спал недолго. А когда проснулся, сил у него почти не было. Но он их все равно истратил на самое важное. Чтобы добраться до ближайшего куста и начать горстями заталкивать слабой рукой ягоды в чуть приоткрытый рот.

Анчутка почувствовал сильное огорчение. Что же дальше то делать? Эх, как плохо, что рядом нет мага. Да и Эль могла бы предложить куда больше решений с ее то опытом. Но тут вариантов не было, либо оставить воина, либо спасаться одному. Так что и придумывать способ придется самому.

А что, если попробовать развернуть воина? Там позади те же плоды, что он с таким упоением кушал. А если удастся довести его до стены, то можно было попробовать его вновь связать, и хотя бы покинуть это место. Вдруг здесь еще магия какая-то в воздухе? Это сияние на своде, как-то не совсем не похоже на естественное. Но этот план тоже оказался не действенен. Развернуть то удалось, но воин если и реагировал, то только на те фрукты, которые были в стороне, те, что он не ел ранее. Отведанные уже плоды, бродяга всячески отказывался есть, игнорируя их. Так что, со временем, он так или иначе вновь устремлялся назад.

С другой стороны, если бы этот план сработал, то Анчутка был вынужден, как привязанный сопровождать воина, и не мог бы на всякий случай искать остальных участников их похода.

И так, что дальше придумать? Он так мало знает на самом деле об этом месте. Но возможные отгадки могли ждать его впереди. А это и потеря времени, неизвестно еще сколько воин будет идти таким темпом. И не станет ли дальше только хуже в итоге. Был вариант, самому исследовать, что там впереди. И с новыми знаниями, глядишь в голову что-то и прейдет.

Тут Анчутка вспомнил про странное место, что учуял ранее. А ведь там тоже могла быть часть разгадки этого места. Тем более это единственное, что пока казалось чуждо подземелью. И оно куда как ближе, можно быстро разведать, и если это ничего не даст, то быстро вернуться, и уже пойти на более крайние меры, с вылазкой в одиночку к центру.

И все же потратить немного времени и вернуться назад, чтобы разведать, откуда шли те интересные ароматы, кажется более здравым решением. Кто знает, может ему чем-то съестным разжиться удастся, или хотя бы попить. Все же пока время его здесь нахождения обещало быть еще долгим, и скоро вопрос жажды и голода начнет вставать более остро, так же как и откуда брать силы.

Потому бесенок оставил пока бродягу, и отправился в обратный путь. Это не заняло у него много времени, оказаться на том же месте, где он учуял странные запахи. Уже с него он начал медленно и осторожно двигаться среди крон деревьев, скрывая свое присутствие за пышной листвой, и практически не издавая звуков. А аромат плодов прекрасно скрывал его собственный запах от таких же чувствительных носов, как у него.

Уже скоро стало понятно, что впереди явно какое-то поселение. Многие запахи были очень похожи на те, которыми пахло рядом с избушкой, только сильнее и многообразнее. Там точно присутствовал, судя по запаху и скот, и хозяйство. А значит это были явно не потерявшие рассудок существа, жаждавшие только утолить голод местными плодами.

Разглядеть лучше, удалось уже оказавшись на одном из крайних крупных деревьев перед поселением. То, что это какая-то небольшая деревенька, сомнений не осталось. С самой верхушки, Анчутка смог разглядеть пару десятков домов, и окружающих их хозяйства. Но многие из них выглядели запущенными, и только в небольшом количестве были какие-то признаки жизни. Все выглядело вполне мирно. Ну разве, что за исключением огромного забора и рва перед ним, которые окружали все поселение по кругу. А до стены из бревен, было вырублено очень хорошо просматриваемое обширное пространство. Но на паре вышек, что уцелели, не было видно дозорных. И после непродолжительных наблюдений, никто так и не поднялся. Так что если двигаться быстро, то он быстро окажется рядом со рвом и забором. И первое, и второе могло тоже представлять собой проблему. Если бы не пару брешей в заборе, кое-как заделанных, так что были дыры, в которые легко пролезет бесенок. А вот изначальные бревна упали в ров, где-то до середины его ширины, но теперь Анчутка, с его возросшими физическими возможностями, точно допрыгнет. Внутри же не трудно будет спрятаться среди построек, или в одном из пустующих домов, и уже потом понаблюдав за обитавшими там людьми, коих было большинство, решит, что делать дальше.

И все же в этом месте стоит быть крайне осторожным. И лучше перестраховаться, и сначала провести разведку, и понять, кто живет внутри поселения, и если это окажутся мирные люди, то можно будет подумать и о том, чтобы в открытую к ним подойти.

Анчутка ловко слез с дерева, и стрелой метнулся до подходящего места в заборе. Но не преодолел и половины расстояния. Дело в том, что как только он начал, его внимание сразу заметило ловушки. В основном это были замаскированные ямы и капканы. И их он ловко обходил, тем более, что они не были частыми. Еще с дерева он увидел пару таких ловушек уже после того, как в них угодила жертва. Их даже не стали восстанавливать снова. Это еще сильнее укрепили бесенка в мысли, что в поселении уже давно не соблюдают прежних мер безопасности. Интересно тоже, почему?

А вот магические ловушки определять Анчутка ещё никак не мог. И более того, даже не подумал о них. Потому, когда он внезапно замер на месте, для него это стало большим и крайне неприятным сюрпризом. Все его тело онемело, и не подчинялось ему более. Все что он мог делать, это по-прежнему чувствовать мир своими обостренными чувствами и думать. Но последнее делать не хотелось особо. Мысли крайне неприятные рождались.

Переживать было из-за чего. Если обитающие внутри поселения люди больше не заботятся о безопасности, и не поднимаются на вышки, хоть раз в день, то он может стоять так довольно долго, так как избрал местом проникновения стену с противоположной стороны от врат. Кто знает, что за заклинание его пленило, и как долго оно еще продержится?

Если следят, то тоже это могло не сулить ему ничего хорошего. Так как с большой вероятностью, не просто так тут эта магическая ловушка. Теперь Анчутка видел, как само по себе напрашивалось это место для проникновения. Возможно, на то и был расчет, и это оказалась мастерская ловушка.

Анчутка почувствовал, что один из человеческих запахов значительно усилился, и продолжал становиться все ближе. Слух уловил чуть в стороне какие-то глухие звуки. Зрению та область забора была недоступна. Потом раздался звук, как будто кто-то что-то ставил на воду плашмя, а через некоторое время раздались уже обычные звуки шагов по траве. Запах тоже становился сильнее.

— Так, что тут у нас? — вопросил старческий мужской голос, — Впервые вижу такое интересное существо. Слушай не знаю, зачем ты на самом деле хотел к нам проникнуть, но понимаю, что мог делать это и из хороших умыслов. Так что смотри, сейчас я сниму заклинание. И у тебя два варианта, остаться тут, смирно, и не проявляя агрессии, чтобы я ненароком не жахнул по тебе чем-нибудь не приятным, да так, что даже ветру не будет, что потом развеять. Или ты просто бросишься бежать обратно. И больше сюда не вернешься. Ну думаю, тебе все ясно, так что делай выбор.

Когда заклинание спало, и бесенок ощутил, как к нему возвращается контроль над телом, он медленно сел. Недолго подумав, он понял, что если бы ему угрожала опасность, то неприятности бы его ждали без каких-либо вариантов от пленившего его человека.

— Меня зовут Анчутка. И я тут пытаюсь спасти своего соратника, но не знаю, как ему вернуть разум. Заметил ваше поселение, и решил узнать, может быть, вы знаете ответ.

— Вот как. А ты довольно смышлёный, надо заметить, Анчутка. Что ж, мне есть, что тебе рассказать. И послушаем мы тебя тоже не без удовольствия. Все же из гостей способных говорить, ты первый. Да, наверное, ты не прочь и подкрепиться. Небось понял уже, что ничего пить здесь и есть нельзя.

— Да, пить хочу уже ощутимо, — не стал скрывать бесенок, — И поесть бы тоже не мешало.

— К счастью, нашему и твоему, с нормальной едой и питьем у нас тут проблем не имеется, — старик довольно бодро шагал, хотя по внешнему виду выглядел даже более старым, чем бабушка. Да и одежда на нем повидала всякого.

Они быстро добрались до рва, и старик, обернувшись сказал бесенку:

— Просто иди за мной следом, главное сильно не отстань, и в сторонуне отклонись.

После человек просто пошел по водной глади, а бесенок, не сомневаясь шагнул следом за ним. Для него подобная магия была не нова, он уже ходил таким образом с бабушкой по их озерам. Иногда сам просил об этом Ягу, и она накладывала на его лапки ненадолго заклятие подобное этому.

Когда они оказались у забора, часть его растворилась перед ними, и они шагнули на территорию поселения. Оно действительно оказалось по большей части заброшенным, но было видно, что кое-какие работы все равно ведутся, чтобы все окончательно не развалилось уже, и выглядело хоть более или менее. Но с другой стороны, даже жилые дома уже выглядели чрезвычайно старыми, и тут как их не ремонтируй, а лучше они стать уже не могли.

Людей оказалось не так уж и много. Куда больше было существ и обычных животных. Но все они оказались либо скотом, либо домашними питомцами. Анчутка увидел даже одну снежную мартышку, вела при этом она себя вполне дружелюбно и выглядела даже милой вблизи. Сердце у бесенка тут ойкнуло, при воспоминании о том, сколько он сгубил ее сородичей.

Все встречающиеся люди были глубокими стариками, но немощно они не выглядели. На бесенка они заинтересованно смотрели, но, если были заняты делами, их не бросали. А те, кто был свободен, они проследовали за ними. В итоге к самому большому дому подошло менее десяти человек. Они зашли внутрь, и несколько стариков тут же устремились накрывать на стол. Старик проследовал в начало стола и сел в его так сказать главе. Бесенку он предложил сесть на стул рядом. Те, кто не был занят, так же заняли свои места.

— Итак, нашего гостя зовут Анчутка, и он тут оказался, спасая своего друга. Что ж, как я понимаю, вы пришли с поверхности, вдвоем? И что вы там делали, не мог ты нам поведать вашу историю?

— Подожди ты, — милая бабушка подошла к бесенку держа в руке бокал с какой-то мутной, но вкусно пахнущей жидкостью, — Это сок. Можешь не беспокоиться. Он из нормальных плодов, которые выросли на нормальной земле. Освежает и придает сил. Или тебе лучше воды?

— Спасибо большое, бабушка, — Анчутка аккуратно принял из морщинистой руки бокал и сделав большой глоток, широко улыбнулся. Старушка так же ответила на это широкой улыбкой, и обратилась к старику:

— Успеешь еще уши свои погреть, у дитятки вон в горле пересохло. А то не знаешь будто, какие тут места лихие, и через что ему пришлось пройти, чтобы сюда добраться.

Старик лишь усмехнулся в свою густую седую бороды:

— Да, ты уж извини, гостей у нас уже тут давно не было, а с поверхности, так отродясь не водилось такого, чтобы кто-то, вкусив плодов сих оставался при разуме своем. Так что действительно не спеши, прийди в себя, если требуется.

Анчутка отрицательно помотал головой, и довольно емко изложил, как они попали сюда.

— Да уж серьезно вас потрепало. Что ж наша история куда длиннее. Ты слышал что-нибудь о богине Маре и сестрах ее?

— Да, мне Эль перед поездкой рассказала про это место. Что привело к его возникновению.

— Замечательно, значит эту часть опустим, и начнем с того момента, после которого тебе ничего не известно, а точнее, совсем чуть раньше…

'…Когда стало понятно, что даже лишенную своего могущественного артефакта, Мару им не одолеть оставшимися силами, Морена предложила сестрам заморозить злую богиню. Но сделать это надо было быстро, и получалось, что немногие из их уцелевших соратников не успеют спастись. И если в отношении существ, которые замерзнув умрут, и после переродятся вновь, они не особо переживали. То про людей такого сказать было нельзя. А они и так уже многим пожертвовали. И конечно, были также готовы идти до конца и погибнуть. В ином случае их бы здесь не было. И Лель просто не могла не сделать что-то для них и хоть как-то постараться их спасти. В последний миг, перед тем как Морена все заморозила, Лель создала особое заклинание, и обратилась в Древо. Одними корнями она пробила землю вниз, другими схватила тех людей, которых могла, и отправила их следом за первыми побегами. Кроной же своей, она некоторое время сдерживала наступающий холод.

Под землей корни вскоре обнаружили довольно обширное подземелье. Там нашли приют спасенные люди. Чтобы им было чем питаться, из корней возник потрясающий сад, а в центре его росла огромная роща, в которой нашла свое обиталище душа Эль. Со временем богиня должна была восстановить свои силы, которые почти без остатка отдала на создание такого могущественного заклинания. Но прежде, чем начать возрождаться, она все свои силы отдавала на то, чтобы людям здесь хорошо жилось. И ей это удалось.

Люди создали несколько отдельных поселений и начали жить, постоянно пытаясь найти выход на поверхность. Но те редкие пещеры, которые вели наверх, оказались после определенного уровня полностью заполнены мертвым льдом. Нет люди не потеряли надежды тогда, когда-нибудь покинуть подземелье, но стали больше времени уделять своей жизни. Тем более, что жили они, в по истине райском месте. Они не нуждались в пище и питье, на счет крова им тоже переживать не стоило. Все что им надо было для жизни, Лель могла вырастить. Будь это пища или какой-то предмет жизненного обихода. Ее корни могли найти глубоко под землей железо и другие полезные ископаемые. Да, тут людям надо было поработать. Но, с другой стороны, они могли бы просто предаваться праздности. И все же сами просили богиню дать им больше железа. Нет они не думали провести свою жизнь бесцельно. Они были все же воинами и магами. А их враг так и не был до конца повержен. Та, что их спасла, после чего она стала ими наиболее почитаемой, была еще далека до возрождения.

И так длилось довольно долго. Плоды чудесного сада не только прекрасно утоляли голод и давали много сил, но также кушавшие их не знали болезней, и более того, даже старость отступила, и люди стали жить очень долго. Многие обзавелись семьями, родилось много детей. А потом уже и у них появились дети. Поселения росли, образовывались новые. Так появился новый, пусть и небольшой народ. И назваться они решили в честь своей любимой богини. Лелейцы.

А потом пришла ужасная беда, которая и сделала это место таким, каким его сейчас можно лицезреть. Дело было в короне Мары. Просто уничтожить могущественный артефакт не получилось. Но вот его основная часть, которую темная богиня создала из остатков своей души, была разделена на три части. Их запечатали отдельно вдали друг от друга особым заклинанием. Мара этому попыталась воспрепятствовать, и ей удалось частично разрушить заклятие на одном из осколков.

Со временем что-то ужасное отделилось от осколка и долгое время росло питаясь исходящей от него мертвой магией. И когда стало достаточно сильно, то до конца разрушило заклинание его сковывавшее, и выбралось наружу. К несчастью, лелейцев, это был тот осколок, который находился ближе всего к корням перерожденной Лель. И темная сущность проникла в Древо и стала отравлять его своей мертвой энергией, переделывая его изначальную сущность.

То, что плоды стали ядовитыми лелейцы поняли не сразу. Тогда их действие по началу не было таким сильным. И когда пришло время, то очень многие подверглись его воздействию, и лишь единицы смогли избежать полного подчинения. Более того, многих вернули обратно из тех, кто сам не смог. Лель тогда еще тоже боролась, и смогла огородить поселения от своих отравленных корней, так что со временем на этой земле, благодаря в том числе этому, люди смогли позже начать выращивать нормальную еду.

Но когда стало известно, в чем причина таких ужасных изменений, освободившийся лелейцы отправились к Древу, чтобы спасти свою богиню от темной сущности. К их горю, та оказалась слишком сильной. Само Древо уже успела подчинить своей воле, так же, как и множество существ, которые жили наравне с людьми в чудесном подземелье. Было ужасное сражение, и не многие из лелейцев пережили его и вынуждены были отступить. Но враг не думал их просто так просто отпускать, и собравшись с силами, куда как быстрее, атаковал уже самих людей. Большинство поселений были полностью уничтожены. Выжить удалось единицам. Но речи о том, чтобы возрождать народ уже не было. И их стало со временем еще меньше. Больше половины решили попытать счастья, и выбраться на поверхность по тоннелям, которые со временем проделали измененные мертвой магией существа в толще камня. Они обещали, что когда-нибудь обязательно вернутся за оставшимися. Но до сих пор не было даже весточки с наружи. А значит их поход в итоге закончился печально. Иначе бы они точно вернулись.

Подземелье через некоторое время окончательно изменилось. И уже никто из попробовавших хоть частичку плода, или глоток воды, уже не мог освободиться. Он брел, пока не достигал Озер Забвения, недалеко уже от Древа. Там уже все его воспоминания стирались окончательно. И потом уже мог остаться в лесу, ожидая указаний темного существа. А у того была конкретная цель. Найти сначала оставшиеся две части, из которых она прежде состояла, а потом и остальные фрагменты короны. Восстановить ее, и уже освободить само тело Мары. И она постоянно ищет себе помощников, тех кто может помочь ей в поисках или сделать ее сильнее. Потому любой, кто забредает в эти земли, рано или поздно попадает в подземелье, лишается памяти и становится рабом. А единицы, кто способен ступить в черные озера, что располагаются перед самим Древом, перерождаются, и становятся особенными существами, частично даже обладающими сознанием и рассудком, но в тоже время безраздельно преданные только темному существу. А еще растет армия умертвий, которые все пребывают и пребывают. Это она зовет их. Чтобы, когда Мара снова воплотится, у нее уже была орда умертвий, против которых не выстоит ни одна армия мира. И не факт, что выстоят даже объединённые их силы.'

— Вот такая вот короткая история про мой народ. Мы последние представители лелейцев. И не хочу тебя расстраивать, но тебе не спасти своего друга. Вскоре он достигнет Озер Забвения, и его память навсегда исчезнет. А если он приглянется темной твари, то от прежнего останется еще меньше.

— И что, вы не знаете вообще не одного способа? — расстроено спросил Анчутка.

— Почему же, есть один способ. Это уничтожить сущность, что захватила Древо. Тогда думаю, все вернется со временем, как и было прежде. Если Лель не была убита уже за это время окончательно. Но только вот это неосуществимо. Я как сейчас помню тот ужасный бой у Древа, когда мы попытались остановить, тогда еще не ставшую такой сильной как сейчас черную сущность. И она тогда еще себе не подчинила Древо полностью, и умертвий у нее было мало. Теперь же там орда мертвецов, ждущая своего часа. И сама Сущность уже даже облик своей госпожи приняла. Нет, для одиночки типа тебя, да и даже, если бы мы пошли с тобой, это ничем другим, как гибелью не закончится.

И вот опять. В который раз бесенок слышит это. Шансов нет. Не стоит и пытаться. Погибель ждет. А он вот тут сидит вопреки этому и слушает, уши развесил. Расценив это совсем иначе, как подавленность и растерянность, добрая бабушка, что поднесла ему ранее воды сказала:

— Оставайся с нами если хочешь, пищи здесь вдоволь, и заняться есть чем.

— Но как же мои друзья? Они ведь как вы говорите скоро память потеряют, и тогда даже если в будущем удастся одолеть эту тень Мары, то они все равно уже будут не те, что сейчас?

— Тень Мары? — повторил задумчиво старик, — Подходящее ты название придумал. А по поводу твоих друзей. Если покушал, то пойдем, кое куда дойдем.

Увидев готовность Анчутки, дед поднялся тоже из-за стола, и они вышли из общего, как понял бесенок, дома. Теперь они отправились в самую глубь поселения, там, где все было не жилое и неиспользуемое. И тут Анчутка поняло, что оттуда тоже пахло людьми, но иначе. И вскоре стало понятно почему так.

Они остановились у какого-то сарая, выглядевшего гораздо лучше, чем другие, и старик подошел к небольшому оконцу. Бесенок последовал за ним и приняв приглашение, взгляну внутрь. Там бродили или спали люди.

— Лель давно уже не оберегает наше поселение. И корни мы сами уничтожаем. Но иногда что-то упускаем. И какое-то дерево или кустарник поражаются. И бывает так, что мы не замечаем произошедших изменений. И кто-нибудь успевает съесть. Вот, как видишь, только это мы и смогли придумать. Кто-нибудь ходит и приносит им их плодов, чтобы они совсем не обессилили.

Анчутка смотрел на этих бродящих людей, и его воображение рисовало тут летающую в забвении Эль, бродящего могучего богатыря, и спящих мага и воина. А он периодически приносит им зачарованных плодов. А в другое время живет среди стариков. А вокруг опасный лес. Не особо то сильно, так если подумать, и не отличается от его прежней жизни.

А еще Яга вряд ли будет сидеть сложа руки. Не бросит ведь она их тут на погибель. Хотя откуда ей в итоге узнать, что с ними произошло. Если только ворон найдет путь в это подземелье, и даст ей знать, что здесь происходит. Бесенок поднял глаза вверх. Да, увидь он сейчас птицу, то был бы очень счастлив. Но его глаза видели только синие свечение каменного свода.

Нет, все опять выходило почти также как в пещере перед поляной артефактов. Принять рационально решение, значило теперь пусть и не бросить друзей на погибель, но оставить их неизвестно насколько в кошмарном состоянии. Уж Анчутка на своей шкурке мохнатой все это уже пережил. И надо сказать, что недолго. И его не держали в замкнутом пространстве при этом.

После всего пережитого, неужели ему стоит остановиться? А может и правда то стоит? Сколько можно уже испытывать удачу. А чем еще можно назвать то, что единственный кто смог избавиться от морока был именно он? А такая ли это удача? Или может все же заслуга. И как раз из-за того, что ему уже удалось свершить, стоит продолжить свой путь? И что, он правда имеет шанс победить того, кого целый народ магов и воинов одолеть не смогли?

Как взрослые вообще живут? Столько вопросов все время в голове. А решения, все как одно, какие-то дурацкие. Куда уж лучше задаваться вопросами земледелия и растениеводства. Вот там и вопросы прекрасные, и ответы.

— Спасибо вам за все, — еще не совсем уверенно начал Анчутка, — Но я не могу остаться у вас. Я должен найти способ спасти своих товарищей и продолжить наш путь.

— Вот как, — усмехнулся дед в бороду, — что ж. Замечательно. Тогда я с тобой. Кстати, запамятовал, совсем стар стал. Имя мое Кейро.

— Эх, какой шустрый. Так я тебя одного и отпустила, — вмешалась знакомая уже бесенку бабушка, она как оказалось, уже некоторое время стояла позади них, — Раз давали клятву, что вместе до конца, так и не сбежишь ты от меня, даже на тот свет с тобой отправлюсь.

— Да куда я уж без тебя, — хмыкнул старик, — Это, моя супруга Варая. Пойдемте, предупредим остальных и вещи соберем. Путь не так уж близок, да и опасен крайне, надо как следует подготовиться. А тебе Анчутка, я бы посоветовал вздремнуть немного, после еды самое оно будет, сил прибавится, горы свернешь.

Бесенок радостно согласился со всем. И не скупился на благодарные слова, пока они шли до дома Кейро и Вараи.

Каменный свод исчез, вместо него тотальная темнота. Задние лапы ощущают воду внизу. Где это?

Золотистое свечение поднимается из глубины, но останавливается не далеко от поверхности, и знакомый уже голос обращается к бесенку:

— Ты во сне, только так я могу до тебя достучаться.

— Кто ты?

— Та чье имя преданно забвению самым дорогим для нее человеком. Но сейчас я та, кто может спасти тебя и твоих друзей, — как же красив ее голос, как же хочется слушать его.

— И как ты это сделаешь?

— Я излечу Древо и возвращу Лель к жизни. А она думаю, в благодарность поможет вам преодолеть эти холодные земли. Или больше того, я могу открыть тебе проход сразу в мир людей, минуя мир существ.

— И мне для этого надо, как и в прошлый раз тебя коснуться? — догадался Анчутка, — Это что тебя освободит?

— В неком смысле да. Но не беспокойся, ничего страшного тебе не грозит. Если кому и угрожает опасность, то это только мне.

— А бабушка Яга?

— Если бы она не планировала в случае крайней необходимости прибегнуть к моей помощи, разве она отправила бы тебя меня ловить, а сейчас я бы находилась у воина? И кроме того, я знаю, чувствую, что ты и слеза старухи находитесь далеко друг от друга.

— Так ты знаешь, где она потерялась? — обрадовался Анчутка, который переживал из-за того, что не смог сохранить самое ценное, что при нем имелось.

— Да, и могу тебе показать, когда мы спасем твоих товарищей и это место. Разве ты не этого хочешь?

Да хотел. И более того, это очень заманчиво звучало. Найти воина и просто коснуться своего прошлого улова. А дальше она все сама сделает. Но вот стоит ли ей верить? Говорит она складно и красиво, но и плоды были сладки и сытны, а разум отравили.

— Я подумаю, — пообещал бесенок.

— Подумай хорошо, от твоего решения сейчас будет зависеть очень многое. Ты уже многое смог преодолеть, никто и не думал, что ты способен на такое. Но у всего есть предел. И то, во что превратилось Древо тебе не силам, и вряд ли когда-либо станет. Это порождение древних, божественных сил. Позволь разобраться с ними тому, кто также является отголоском прошлого, забытым, вычеркнутым отовсюду.

Первым делом после пробуждения Анчутке вспомнилось, что в ущелье, несмотря на то что они чуть не погибли, воин так и не стал обращаться за помощью к этой странной рыбке. А значит если он не сделал этого под угрозой того, что они провалят задание Яги и сами при этом погибнут, причины на это должны иметься веские.

Им и так уже неприятностей хватает, с ними бы разобраться, а не новые порождать. Ладно если ничего не произойдет плохого, но кто сказал, что стоит помощи ждать после этого? И более того, Анчутка не мог не заметить, как она настойчиво пытается добиться от него того, чтобы он ее освободил. Неспроста все это. Надо будет обязательно поделиться этими сновидениями со всеми. Раньше следовало это сделать, возможно, воин бы ему рассказал, почему нельзя касаться рыбы, и для чего она им на самом деле.

У кровати бесенок обнаружил одежду. Была она стара, но была в хорошем состоянии, и он порадовался ей. Все же хоть без одежды он не испытывал никакого дискомфорта, в ней уже как-то привычнее. Особенно ему понравился синий пиджачок, и он еще ему подошел один в один по размеру. Некоторое время Анчутка позволил себе по рассматривать себя в зеркало, поражаясь как он сильно изменился тех пор. Как-то и очень непривычно, а с другой стороны, так интересно.

— Красавец, красавец, — застал его дед, — Рад что тебе понравилось. Мы тебя не спросили, нормально ли то, что ты без одежды. Потом вспомнив твой рассказ, поняли, что одежку ты потерял скорее всего перед тем, как сюда попал. Да и то, что ты носишь на руке говорило в пользу этого. Вот мы и подыскали среди старых вещей, что-нибудь тебе подходящее. Варая выбирала, так что ее поблагодари в первую очередь, если действительно понравилось.

— Да, очень понравилось, — и бесенок пока опять из головы не выпало, спросил, — А эта штука на моей руке, вы знаете, что это такое?

— О, да ты не знаешь? А как ты ее нашел?

Анчутка рассказал, что она была с ним уже в подземелье.

— Постой, а раньше ты чего-нибудь странного в руки не брал? Она бы без твоей крови и чужой не смогла бы активироваться.

Бесенок тут же вспомнил странный предмет, которым воспользовался перед этим, чтобы закрепиться на теле змеи.

— Вот оно что, — задумчиво сказал Кейро, — Видимо ты сам того не ведая нашел один из самых могущественных артефактов Лель. Когда она служила Маре, то создала для ее сына Карачуна особый артефакт. Это и оружие, и доспехи. А кроме того, он усиляет силу носящего его, развивая его особенности. Но Карачун толком то им и не пользовался. Даже имени ему не дал никакого. Он быстро достиг такого могущества, что этот артефакт стал для него почти бесполезен. Но когда сын Мары и ее сестры объединились чтобы победить ее, то они решили использовать все что у них было. В том числе этот артефакт. Но Лель, как его создательница, была не довольна своим творением. И она изменила его, но уже используя свою настоящую силу. И отдала его одной из самых лучших воительниц, бывшей валькирии. В историях нашего народа не сохранилось знаний, что стало с ней во время боя. Но видимо она погибла, раз артефакт принял свою исходную форму, а после обрел нового хозяина в твоем лице.

— И как им пользоваться? — Анчутка крайне заинтересовался, услышав, про то, что браслет на его руке может выполнять функции как оружия, так и доспехов.

— А вот это мне тоже неведомо, в наших рассказах о прошлом таких сведений нет. Но думаю, со временем разберешься. А сейчас пойдем, еда остывает.

Бесенок чуть закатал рукав, освобождая странный браслет. Он вспомнил, как тот изменил свою форму и пронзил плод. Тогда все произошло как-то само собой. Он даже не желал особо. Что ж, разберется со временем. Хорошо бы пораньше.

Плотно перекусив, они, втроем попрощавшись кратко с остальными, отправились в путь. Анчутка даже подивился этому. Но расспрашивать, почему их так спокойно проводили на смертельный поход не стал. Старик сам пояснил:

— Мы живем, внучек, уже очень много лет. И многое в нашей жизни было. Но большей частью, это все же была более или менее счастливая жизнь. Наши предки готовы были умереть еще тогда, когда пошли против Мары. И их спасло настоящее чудо. Чудо в лице богини Лель, что до последнего думала больше о других, чем о себе. Казалось бы, что ей до них, богине переживший в том числе и свою смерть, до обычных людей, даже и владеющих магией? Но она спасла их и заботилась после. Но когда пришла беда, не она, ни мы, были к ней не готовы. И тогда мы почти все потеряли. Наши предки и потомки погибли в тот день все до единого, как и наши друзья. Все наше поселение, за исключением нас двоих, были убиты. Но даже после этого мы смогли прожить долгую, и довольно хорошую жизнь. Мы не забыли, тех кого не стало, и помнили о каждом. Каждый день. Но время лечит все. И даже такие жуткие раны. И горе стихло, оставив после себя легкую тихую грусть. На самом деле все это время мы жили ради Лель. Нет, мы не думали, что в наших силах спасти ее. Но мы не могли просто так взять и погибнуть, или сдаться. Она подарила нам возможность жить. Я и Варая никогда бы не появились на этом свете, не спаси она наших предков от гибели. И мы никогда бы не услышали об этом из их уст, если бы не ее плоды, и никогда не увидели бы и не поиграли бы со своими праправнуками, и уж точно с их внуками. Нет, мы до конца решили беречь ее дар. Жизнь. И вот появляешься ты. Не могучий бог, не сильнейший воин, а вполне такое обычное существо, без особых сил, но в тоже время первый, кто смог избавиться от жутких чар. Не странно ли это? Очень. И потому будет вполне разумно рискнуть. А вдруг в тебе еще есть какие скрытые сюрпризы? И то, что не удалось огромной армии сильных воинов и магов, сможешь сделать ты. Мы давно ждем хоть малейшего шанса, какой-то хоть слабой надежды. Но было бы глупо отправиться всем оставшимся. Если в этот раз не получится, то может в следующий раз выйдет, и тогда их помощь может сыграть свою роль.

— Что-то ты впрямь разболтался, свободные уши наконец-то нашел, — поддела деда Варая, — И не нагнетай тут излишне. Не стоит разгонять тревогу раньше времени.

Они уже продолжительное время двигались по деревьям. Несмотря на свой внешний вид, старики не уступали бесенку ни в чем, ни в скорости, ни в силе, ни в ловкости. Уже остался позади воин, Анчутка слабо почувствовал его запах, но уже скоро и тот исчез. Вскоре деревья стали редеть, и им пришлось спуститься вниз. Впереди показалось первое небольшое озеро. В нем радостно купались два существ, одно похожее на зайца, а второе на кабана, только размером раза в два побольше, и жутко клыкастое. Они просто плескались в водоеме, и на путников не обратили никакого внимания.

Вскоре деревья почти исчезли, пред ними предстало огромное поле с частыми озерами, и множеством существ. Одни приходили, и тут же присоединялся к уже купающимся, третьи сидели или лежали на берегу, четвертые брели уже вперед. Вокруг царила атмосфера какого-то нездорового веселья. Было в нем что-то противоестественное. Глазами вроде видишь, все замечательно, купается множество существ, веселятся, в другое время и месте, одни других в тот же миг попытались съесть. А здесь мир и благоденствие. И только вот редкие существа вдруг замирают, а потом плывут к берегу и выйдя отправляются вперед. К черной стене из деревьев, возносящейся вверх, казалось отсюда уже до самого каменного свода. Когда же они приблизились ближе у Анчутки дух перехватило, как величественно и в тоже время жутко выглядел лес предстающим перед ним.

Огромные стволы деревьев, чтоб охватить понадобится десяток богатырей. А вот смогут ли они после этого выдернуть, или хотя бы наклонить, большой вопрос. И плоды на этих деревьях росли соответствующие. Многие куда больше размеров бесенка. Но вот выглядели они в отличии от прежних отвратительно. Черные, кожистые, с торчащими из них непонятно то ли иглами, то ли усами. А еще они сами по себе подрагивали, будто дышали, и изнутри доносились звуки, будто из желудка голодного Анчутки.

— Дальше будет ужасное зрелище, будь готов, — предупредил дед.

Но даже эти слова не могли подготовить бесенка к увиденному. Он ожидал, что существа, потерявшие память, просто бродят по этому черному гигантскому лесу, и едят местные плоды. Но все оказалось гораздо хуже.

Анчутке самому пришлось лицезреть, что происходит с теми несчастными, что сюда забредают. Впереди них брело существо похожее на медведя, только шерсть его была не бурой, а белой. Эль рассказывала, что такие водятся на севере. Внезапно откуда-то сверху спустилось нечто похожее на лиану, и проникло внутрь медведя через его рот. Тот дико задергался, потом лиана приподнялась, вместе со своим обмякшим грузом.

— Что это? — в ужасе спросил бесенок.

— Так их кормят, — ответил старик не без брезгливости и отвращения, — а кроме того, берут часть их плоти, чтобы из нее вырастить подобных ему существ.

А потом плененные деревьями существа стали попадаться им все чаще и чаще. И Анчутка в какой-то момент совершил ошибку, и поднял голову вверх. И тут же резко ее опустил. Бесенок впервые с начала их путешествия ощутил сильные рвотные позывы. Да и было с чего. Там наверху его мимолетному взгляду представились сотни и сотни разных существ, с лианами торчащими из ртов. А между ними жуткие, живые плоды из которых торчали эти лианы.

— Да, лучше не смотреть наверх, — увидев, как отреагировал их маленьких спутник, сказал Кейро.

— А почему они нас не трогают? — спросил Анчутка.

— Потому что мы не ели плодов, и не купались в озерах, — за деда ответила Варая, — И это не изменило в нас что-то так, чтобы мы были интересны этому жуткому лесу.

— А еще они также не трогают особенных, чтобы те могли пройти дальше и измениться еще сильнее, — добавил старик.

Запахи здесь царили преотвратительнейшие. Но бесенок не позволял себе расслабляться, терпел и не приглушал свое острое чутье. Потому в общей неприятной какофонии ароматов уловил слабый знакомый запах. Он не мог вспомнить, кому он принадлежит, но точно с ним был знаком. И точно мог быть уверен, что знакомство произошло еще до обострения чувств. Потому он отчасти и не мог сейчас точно сказать, кому он принадлежит. Но это было одно из существ или людей, что посещали бабушку.

Само собой, Анчутка заинтересовался тем, кто еще из знакомых Яги тут оказался пленен. Случайность ли это? Очень сомнительно. Но в тоже время, сейчас ли отвлекаться? Да и толку, посмотрит он на пленника, но помочь то уже ему ничем не сможет. Кем бы он не был, он уже должен был лишиться памяти о прошлом. И того же бесенка, если и помнил, то и забыл вовсе. С другой стороны, не зря ему запах запомнился. Значит это был довольно частный гость у бабушки.

— Извините, — обратился Анчутка к своим спутникам, — Я почувствовал тут в стороне знакомый запах, он принадлежит не тем, с кем я отправился в путешествие. Но он может иметь к нему отношение, я не могу вспомнить чей это запах, и хотел бы посмотреть кто это.

— Что ж, — спокойно сказал старик, — в этом месте нам ничего угрожать не должно. Давай глянем, на того бедолагу. Веди нас.

Бесенок радостно кивнул и изменил направление, последовав на запах. Это отклонение от основного пути не заняло у них так уж много времени. И вскоре Анчутка смог узнать, кто же этот знакомый. Лис.

Он хорошо помнил это странное существо. Оно на самом деле часто посещало бабушку. С виду обычный лис. Но прекрасно понимает человеческую речь, хоть сам только и может, что лаять. Делал он это в присутствии Анчутки редко, и тихо. А вот что позволял, так гладить свою рыжую мягкую шерстку.

Бабушка говорила, что он разведывал перед ними путь. И пропал в одну из вылазок. Как раз после поля артефактов. На нем ли его пленили, или он позже встретил каких-то существ, которые в отличие от мартышек и змей, смогли его пленить, теперь точно никогда не узнаешь.

Скупая слеза выступила на глазу бесенка. Было больно видеть Лиса в таком жутком виде. Совершенно безвольного, с торчащей из его рта склизкой, подрагивающей черной лианой. Но что он мог сделать? Даже если освободит его, то скорее всего появится новая лиана и все повторится вновь.

— Лучше не смотреть, — на плечо Анчутки легла теплая и мягкая ладонь Вараи, — ты ему ничем не поможешь.

Стоило прозвучать этим словам, как тело лиса внезапно начало дергаться. А потом послышались какие-то булькающие звуки из его рта. При этом существа рядом, плененные тем же плодом, были недвижимы.

— Это очень странно, — удивлено сказал Кейро, — раньше я такого не видел. Но не думаю, что стоит вмешиваться. От этого места можно ждать только новых неприятностей.

Последнее было явно адресовано Анчутке. Тот пристально смотрел на дергающегося и мычаще-булькающего Лиса. И не смог отделаться от ощущения, что тот каким-то образом может их слышать, и сейчас подает им знак об этом. И конечно же он тогда просил спасти его. Но можно ли верить этим ощущениям? Вдруг это хитрая ловушка этого жуткого леса? Почему же именно сейчас? Раньше они тоже говорили, но ничего подобного не происходило. Это место каким-то образом определило, что бесенку не без различен именно этот пленник?

— Так, ясно, — увидев решимость на лице бесенка, сказала понимающе Варая, и прежде, чем кто-то успел что-то сделать, взмыла вверх. В ее руке внезапно возник меч, которым она легко перерубила державшую Лиса лиану. Потом поймала его на лету. Приземлившись, она убрала клинок, и выдернула из глотки спасенного остатки лианы.

Лис встряхнул своей рыжей головой, и выдохнул хрипло:

— Пить…

Бабушка тут же поднесла к его губам сосуд с водой, и тот принялся жадно лакать ее.

— Да, уж, все интереснее и интереснее, — промолвил дед, смотря как вдруг начинают приходить в движение десятки лиан, и продолжил, — Кажется они просто так не собираются расставаться с ним. Ну видимо другого выхода у нас нет, будем пока защищать и думать, как быть дальше.

После он пару раз взмахнул руками, и две лианы, что уже почти дотянулись до Лиса, тут же были отсечены по самое свое основание. Варая оставив еды изголодавшемуся животному, вновь извлекла свой меч, и принялась рубить все новые и новые лианы, которые все в большем количестве устремлялись к Лису.

Анчутка тоже хотел помочь им. Закатал рукав и внимательно посмотрел на браслет. Тот выглядел, как обычно. Бесенок, повинуясь наитию, взмахнул лапкой, и в тот же момент из браслета вытянулось длинное лезвие и рассекло воздух. Улыбнувшись, он поспешил на помощь бабушке. Уже вдвоем они принялись рубить врага, давая время Лису восстановить свои силы.

— Ты помнишь меня? -поинтересовался Анчутка, когда выдалась свободная секунда.

— Да, помню, ты жил у Яги. Но выглядел тогда иначе, тебя с трудом теперь узнать, — хрипло ответил Лис.

— Ты тоже раньше не говорил, — заметил Анчутка, продолжая рубить все новые и новые лианы, — Рад тому, что ты смог сохранить память. Я боялся, что ты стал обычным лисом.

— Как раз обычным лисом я и перестал быть, — пояснил рыжий доедая остатки еды, и уже выглядел не таким истощенным, — потому и говорю, и память не потерял, только ту часть, что была памятью непосредственно лиса. А вы что тут забыли?

— Пытаемся спасти Тысячелетнего воина, и остальных, если они тоже попали под влияние этого места.

— Это дело благое. Какой план?

— Для начала понять, как продолжить наш путь дальше, — вмешался в разговор Кейро, который подошел к остальным, продолжая использовать свою магию и отсекать лианы.

— Еда еще есть? — поинтересовался Лис, и тут же пояснил, — Мне нужно больше сил, чтобы бежать так быстро, как могу. Тогда лианам будет труднее меня достать. Но если так и будет продолжаться, то вам все равно придется защищать меня отчасти этих мерзких растений.

— Держи, — Анчутка достал из мешка за спиной часть своей еды и сосуд с водой, и протянул Лису. Тот жадно принялся есть.

— Все, готов, — слизывая с мордочки остатки еды, сказал рыжий, — Куда бежать?

Ему указали направление, и он, действительно, приложил все усилия, чтобы бежать так сильно, как мог. Лианам действительно было труднее теперь его преследовать. Был предел того, насколько они могли удлиниться. Кроме того, Лис постоянно плутал и прекрасно использовал особенности местности, чтобы сбивать с толку противника, и избегать его. Так что его защитникам правда оставалось не так уж много забот. В основном рубить то, что особенно сильно преграждало путь впереди.

Анчутка чувствовал себя прекрасно. Даже немного не верилось, что им удалось спасти Лиса, после всего того, что он узнал об этом месте. Но сначала бесенок стал исключением, а теперь и второй удивительный случай. И два раза это уже на случайность слабо тянет. Да и сражение с лианами устраивало его куда больше, чем простое движение по этому гнетущему месту. Кроме того, все больше проявлял себя артефакт. В какой-то момент бесенок забылся и взмахнул другой рукой. Браслет в тот миг разделился на две части, одна из которых переместилась на свободную лапку, и тут же появилось второе лезвие. Так Анчутка уже мог рубить двумя руками.

Удобнее всего оказалось передвигаться по веткам деревьев, и это лучше позволяло рубить лианы. Но в один из прыжков бесенок переоценил свои силы, и совсем малость лапкой не достал до ветки. Он уже решил, что сейчас рухнет вниз. Так-то ничего страшного, высота не серьёзная теперь для его тела. Разве что некоторое время не будет рубить противника, но и это не было страшно, дедушка и бабушка справятся легко и без него. Только вот падения не состоялось. Выскочивший клинок слегка изменил форму, стал гибким и обвив ветку, позволил бесенку продолжить путь. Вскоре он уже несколько раз специально выбирал следующие ветки, чтобы никак не допрыгнуть до них. С каждым разом расстояние становилось все больше, но браслет неизменно удлинялся на необходимую длину. Таким же образом Анчутка подумал, что неплохо бы, если бы клинки тоже могли удлиняться. Что они и стали делать, стоило ему лишь как бы более сильно махнуть рукой.

С каждым применением артефакта, бесенок все лучше его начинал чувствовать, и использовать становилось легче и эффективнее. Эх, ему бы такое оружие, когда они были в ущелье. Но, с другой стороны, там от оружия ближнего боя было мало толку со способностями Анчутки. Если, конечно, артефакт еще и таким образом использовать нельзя. Да и снаряды все равно нужны. Но на всякий случай бесенок решил попробовать и не прогадал. Стоило ему только сделать движение рукой подобное тому, как будто он что метает, и от браслета стремительно отделилась часть, превратившись в тонкий диск, который отсек несколько лиан и вернулся на место, снова слившись с браслетом. Дальнейшие эксперименты показали, что он может метать несколько дисков сразу, менять их форму, и задавать определенные траектории полета.

Вскоре в, казалось бы, сплошной стене деревьев впереди, появились первые прогалы. Лес редел, и с тем падала интенсивность атак лианами. Но и Лис уже сильно сдал, несмотря на то, что ему пару раз давали еще подкрепиться прямо на ходу. Старики вообще никак не выдавали того, что как-то устали. Бесенок тоже не чувствовал, что много потратил сил. Но и передышка точно лишней не была бы. Оставалось надеяться, что как только они покинут лес, их сразу же не ждет новая опасность. По счастью так и вышло.

Впереди, как и до леса была большая поляна, на которой уже не было никаких существ. Только гладкая черная гладь озер среди голой мертвой земли. Так себе зрелище. Но уж лучше, чем в лесу.

— Да уж, знать бы что такого едока выручить придется, запаслись бы большим количеством еды, — усмехаясь сказал дед, наблюдая за тем, как Лис принялся за пищу уже тогда, когда никакие лианы ему уже больше не стали угрожать.

— Тебе бы только ворчать, — поддела Варая старика, — Повиси, как он пару деньков, а потом без всякой магии столько пробеги, тогда посмотрим сколько ты съешь.

Кейро еще шире улыбнулся, но дальше продолжать перепалку с женой не стал, а обратился к бесенку:

— Смотрю, ты уже во всю осваиваешь артефакт, молодец.

— Спасибо, -скромно ответил Анчутка, — но это оказалось довольно легко.

Пока рот Лиса был преимущественно набит едой, бесенок и дед рассказали ему каждый вкратце свои истории. А тот уже поведал свою после того, как более или менее почувствовал себя сытым.

— После поляны артефактов я исследовал один путь, но быстро понял, что даже мне в одиночку там не справиться. Это было обиталище снежных волков. Они очень быстро меня почуяли, но у меня еще оставалось преимущество в скорости. До появления особого волка. В отличии от вожака мартышек, он был гораздо сильнее своих сородичей, и мог использовать магию сам по себе. Но что самое страшное, это его скорость. Только огромные размеры не позволили ему меня поймать, когда я нырнул в одну из расщелин. В общем еле лапы унес. И надеялся, что следующий путь окажется проще. Зря. Там то меня как раз и поймали. Если волки атаковали довольно-таки бесхитростно, то новый противник не думал нападать сразу. Он дал мне возможность продвинуться вглубь его территории, а потом отрезал путь к отступлению. Это были снежные барсы. И их предводителя я увидел только тогда, когда его клыки коснулись моей шеи, слегка ее надкусив и впрыснув яд, от которого я тут же потерял сознание. Дальше уже оказался тут, и ничего не мог сделать, хоть в отличии от животного ума лиса, я понимал, что происходит, но впервые утерял всякий контроль над телом. Дело в том, что как вы уже поняли я не обычный лис. Раньше я был человеком, но потом меня заколдовали, переместив мое сознание в тело животного, а мое тело спрятав. Я смог подчинить себе слабое сознание лиса, и завладеть контролем над его телом. Но на этом все. В моем распоряжении было обычное животное, которое даже говорить не могло. У меня ушло много времени, на то, чтобы освоиться и научиться жить по-новому. И даже со временем нашел плюсы такого существования. И все же основной моей целью было вернуться обратно в человеческое тело. И в итоге я познакомился с Ягой. Она сказала, что найдет способ мне помочь, если я помогу ей. На тот момент тело лиса состарилось, и более всего я боялся, что, если оно умрет, вместе с ним и я. Так что дал согласие Яге. Если бы знал, сколько мне предстоит пережить после этого, то я бы все равно не задумываясь согласился. Ведь первое что сделала старуха, дала мне своих молодильных яблок. Так у меня появилось самое главное. Время. Дальше, когда я выполнял ее поручения, каждый раз она давала мне очередную подсказку в моих поисках. Я думал, найди я ведьму, что меня заколдовала, то мне удастся уговорить или заставить ее снять проклятье. Но к тому времени как я ее нашел, она погибла. Но и тогда Яга продолжила мне помогать, говоря, что рано или поздно мы найдем способ избавиться от заклятья. Так или иначе. И видимо оказалась права. Оказавшись в этом месте, я наконец-то не только получил возможность говорить напрямую, так как плоды изменили это тело, сделав его отчасти магическим. Но при этом они разрушили часть заклинания, и я почувствовал свое тело. Теперь я смогу найти его. Когда, конечно, мы покинем это место. Но для этого надо уничтожить некую жуткую тварь, что превратила рай в ад. И это уже пробовали сделать целый народ прирожденных магов и воинов, и единственным результатом стала их гибель. Так что сейчас совершенно непонятно как ее убить, и надежда на некое авось. Так?

— Звучит так себе, но все верно, — подтвердил Кейро с еще большим интересом теперь рассматривая лиса, — Имя то у тебя есть?

— Есть. Заяц, это мое настоящее имя. Ведьме показалось забавным обратить меня именно в лиса, несмотря на то, что это давало мне некие преимущества. Все же характер у меня хоть и был отчасти заячий, но вот в большей степени, как раз хитрость всегда была лисьей. Но да ладно, байки про свою непростую жизнь я могу и в другое время потравить. И хоть и говорить после стольких долгих и многих лет мне охота чрезвычайно, думаю это подождет. Когда будем двигаться дальше? Я в общем чувствую себя более или менее. Даже спать не хочется. Кажется, выспался, так сказать, пока брел здесь, а после висел, на пару столетий загодя. А называть меня можете как вам угодно, я уже и к Лису привык.

— Лис-Заяц, — Анчутка наконец не смог сдержать рвущегося смеха, и закатился от души. Его примеру последовали и остальные. Старики более сдержано, а вот лис тоже катался по земле, радуясь своему как освобождению, так и новым способностям. Не говоря уж о том, что он приблизился к своей цели так сильно, как никогда раньше.

Уже когда они возобновили путь, и пошли вперед, к уже действительно упирающимся в свод своими кронами лесу, Лис через некоторое время поравнялся с бесенком:

— Ты ведь не знаешь кто я такой? Тебе никто не рассказывал? — поинтересовался он.

Вопрос показался Анчутке довольно странным, но он ответил просто:

— Нет.

— Что ж. В будущем, если выберемся, тот же бродяга, Эль, да и много кто еще может рассказать тебе обо мне много всякого такого неприглядного. Сказать, что я отъявленный негодяй, прохвост и лжец которых мир не видывал. И тебе стоит не только им поверить, но и знать, что сколько гадостей про меня не скажи, все будет в точку. Я ужасный человек, от которых хорошим людей и существам стоит держаться подальше. Ведь я воспользуюсь их добротой, обману и как только они станут бесполезны для меня, избавлюсь от них как от ненужной вещи. Хотя с плохими я поступлю еще хуже. Для меня нет важнее никого самого себя, и ради выгоды я готов пойти на все что угодно. Пока у кого-то интересы совпадают с моими, он может не беспокоиться. Я всячески поспособствую достижения общей цели. Но после, если будет возможность, то сразу предам, попробую забрать вознаграждение, если оно будет, себе целиком. Не в моей природе делиться чем-либо, если, конечно, это не принесет мне большую выгоду. Тебе понятно это?

— Хорошо, — бесенок ответил не сразу, сильно ошарашенный таким признанием, и в тоже время он поспешил сказать, — Я не буду тебе верить и рассчитывать на тебя, особенно, если мы будем справляться сами. А награду общую тебе никак не присвоить.

Теперь пришла очередь Лиса удивляться. Он даже на мгновение забыл, что хотел сказать дальше. Но тут же вспомнил, тем более что еще сильнее утвердился в ранее принятом, очень несвойственным для него, решении.

— Всегда бывают исключения, — голос Зайца, казалось, стал теплее и мягче, — Да и стоит ли верить вруну, когда он говорит, что лжет?

Анчутку позабавила последняя фраза, и он улыбнулся широко. Кейро и Варая ставшие невольными слушателями, все же несмотря на то, что двигались они чуть в стороне, но слухом обладали острым не возрасту, тоже позволили себе улыбки. Но все же относиться к Лису стали куда как настороженнее.

Еще некоторое время они двигались молча, и преодолели спокойно где-то две трети пути, а потом впереди началось какое-то еще слабо различимое движение. Но чем ближе они приближались, тем явственнее становилось, что им навстречу движется множество различных существ и умертвий. Причем вторых было гораздо больше, чем первых.

— Это так нас вышли встречать? Если так, то все будет куда сложнее, — произнес вслух свои мысли Лис.

Никто не замедлился, но все внутренне приготовились к предстоящему бою. Но чем меньше становилось расстояние, тем меньше уверенность, что у них выйдет добраться до леса. Врагов уже было взглядом не охватить, и в вовек не сосчитать, так из леса продолжали выходить все новые противники, все более плотной толпой.

Но и пройдя уже столь много, не попытаться они не могли. И Анчутка, когда до противника оставалось несколько метров, выпустил несколько дисков и шипов. Кейро ударил своей магией, и ближайшие к нему враги располовиненные, рухнули вниз. Извлекла оба своих меча и бабушка, и быстро расчистила с их помощью пространство вокруг себя. А Лис…

А Лис осмотрелся и понял, что новых врагов так-то нет. Точнее место уже поверженных не особо то и спешат занять новые. Просто продолжают двигаться вперед. В том числе и те, кто шел сильно сбоку, и теперь оказался у них за спинами. Но вместо того, чтобы развернуться и взять их в кольцо, существа и умертвия продолжали идти вперед.

— Кажется нам повезло, и они не по нашу душу, — сказав это Лис быстро побежал вперед и встал на пути у умертвия. В последний момент рыжий отскочил, но умертвие даже не взглянуло в его сторону.

— Даже и не знаю, что более странно, что они вышли нас встретить, или что куда-то в другое место движутся, — сказал Кейро.

— Возможно, причина в остальных твоих друзьях, — высказала предположение Варая.

— Ну, богатырь может навести шороху, а если совсем станет туго, то тем более, — ответил за бесенка Лис, — Да и Эль только с виду кажется такой хрупкой и слабой, на самом деле уж с кем бы я предпочел не пересекаться, так это с ней. Так что не лишено смысла. В любом случае глупо будет не воспользоваться таким шансом. Чем меньше врагов нас будет ждать, когда мы попытаемся атаковать главную тварь, тем лучше.

И все же определенные трудности возникли. Некоторое время они продолжали буквально прорубаться сквозь прущие на них полчища. Рубить старались в первую очередь умертвий. Мало ли, вдруг если им удастся победить основное зло, то существа освободившись не будут представлять для них особой опасности. Правда многие из попадавшихся только видом одним своим вызывали естественное желание с ним разделаться, пока они не могут ответить. Разве что Анчутка относился ко всем существам без исключения, несмотря на их внешний вид. С состраданием. И потому первым нашел способ двигаться и быстрее, и не тратя много сил. Толпа стала настолько плотной, что передвигаться можно было буквально по их головам, не испытывая никаких затруднении.

Казалось бы, вот совсем не так давно, похожим образом двигался бесенок по валунам. Но по его внутренним ощущениям, прошла уже целая вечность. События же на озере теперь и вовсе казались таким далеким прошлым. Да уж для первого выхода в мир, пожалуй, слишком много впечатлений за короткое время. Интересно это тоже станет когда-то привычным и обыденным, и будет проще восприниматься? Или даже уже отчасти это происходит?

Они вошли в лес, а точнее вбежали и продолжили так и дальше свой путь. У Анчутки было желание продолжить движение дальше по веткам. Но подумав, он решил, что несмотря не на совсем хорошие чувства, возникавшие у него, когда бесенок наступал на головы умертвий и существ, лучше поберечь силы. Если все так и дальше пойдет, то они им осталось преодолеть только этот лес, а дальше их уже будет ждать измененное Древо. И пусть пока путь давался им относительно легко, в конце их будет ждать тяжелый бой. Битва с сильным врагом, о котором они ничего не знают. На его территории. Тут даже в голову не могло прийти, что какое-то чудо им способно помочь. Рассчитывать стоило только на свои силы и возможности. И чем больше их будет, тем лучше.

Лес еще не начал редеть, а Кейро сказал:

— Стоит отдохнуть, мы давно уже двигаемся без передышки. Давайте присмотрим себе подходящее дерево. Переведем дух, подкрепимся. А то вон у Лиса уже от голодухи лапы начинают заплетаться.

Все с одобрением отнеслись к этом решению, и быстро нашли подходящее место. Действительно, усталость уже накапливалась быстрее, чем раньше, и чувствовалась всеми уже явно.

— Когда мы покинем лес, то почти сразу окажемся перед Древом, там раньше не так уж много было места. После чего ты Анчутка и Лис держитесь от нас чуть в стороне. Мы атакуем тварь первыми, и попытаемся выявить ее слабые места. Вы постарайтесь не вмешиваться, особенно если все пойдет очень плохо. Если мы не сможем, то вам и подавно не стоит лезть. Лучше вам будет, если увидите, что шансов никаких нет, убираться прочь.

— А как же вы? — встревоженно спросил Анчутка.

— А что мы? — ответила за деда, улыбаясь Варая, — Мы погибать не собираемся, если ты об этом. И постараемся тоже отступить при первой возможности, когда поймем, что врага нам с первого наскока не одолеть. Отойдем, подумаем, может даже решим еще раз попробовать. Главное тут уберечь себя, и понапрасну не сгинуть. Так воина ты точно не спасешь, свою жизнь потеряв.

Анчутка согласно кивнул. Но вот сказать, что точно останется в стороне, если увидит, что старикам угрожает опасность, никак не мог.

— Ну с бродягой будет проще всего, — встрял в разговор Лис, — главное ему голову отделить от тела до того момента, когда он добредет до озер забвения. А то сомневаюсь, что ему его способность не умирать, тут пригодится. Станет Беспамятным Тысячелетним воином.

Бесенка от одной только мысли о подобном решении передернуло, что не обошло внимания рыжего, и он поспешил успокоить:

— Не беспокойся, я если что, это легко сделаю. Мне уже доводилось перегрызать глотки, и не только в обличии лиса.

Тут уже и всех остальных передернуло. Но кое-что переключило их внимание с жутких откровений Зайца, на происходящее внизу. Шум становился слабее. И стоило взглянуть вниз, как становилась ясна причина. Поток внизу становился все менее плотным, редел.

— Думаю, нам пора, — сказал, вставая Кейро и устремляя свой взгляд вперед, но пока еще умертвия и существа были видны, хоть их и становилось все меньше, — Думаю дальше двинемся сразу по верхам.

Никто спорить не стал. И вскоре все в полной мере смогли оценить правильность этого решения. Снизу уже нельзя было передвигаться по головам, и пришлось бы огибать наступающих умертвий. Существ, видно, не было не одного больше. Даже если бы мертвецы решили напасть на них, то это вряд ли бы представляло серьезную угрозу. Но опять же, глупо было бы бороться с ними, проще было взобраться наверх, и не тратя особых усилий продолжить путь.

Но даже если бы их никто не атаковал, то что стало вскоре происходить снизу, говорило о правильности решения подняться заранее. Еще двигались вперед редкие умертвия, когда земля буквально взбурлила, а после из нее стремительно полезли корни. Они переплетались, заполняя собой все свободное пространство. Опутывая редких умертвий, сжимали и обездвиживали их, делая частью одной сплошной непроходимой стены.

Деревья тоже пришли в движение. Старые ветки начали расти и ветвиться сильнее, заполняя собой и листвой постепенно пространство между стволами, которые кажется тоже увеличивались в размерах. И происходило это очень быстро. Так что вскоре уже пришлось прорубать себе проход между смыкающимися ветвями. Хорошо, что хоть жутких плодов в этом лесу не было.

— Отчего бы не защищалась эта тварь, она считает это очень опасным, — высказал свои мысли Лис. Он сидел в освободившемся от еды мешке, за спиной Кейро, так как не мог самостоятельно передвигаться по деревьям и так, а сейчас и подавно.

— Надо ускориться, — сказал Кейро, — Анчутка ты сможешь двигаться быстрее, чем раньше?

— Постараюсь, но только вот не знаю, смогу ли тогда рубить так же часто.

— А тебе и не надо будет рубить, по моему сигналу начинай двигаться так быстро, как можешь. Варая тоже приготовься.

Старик прекратил движение и рассечение своей магией веток. Остановился, собрался с силами и начал творить заклинание. Остальные тоже притормозили, и теперь рубили ветки, чтобы окончательно все не заросло.

— За спину Кейро! — крикнула бабушка, когда увидела, что ее муж готов творить свое заклинание. Это было не трудно заметить, вокруг него вихрями кружился воздух, а руки засветились синим цветом.

Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш. Тысячи едва различимых воздушных клинков устремились вперед в мгновения ока превращая все впереди себя в мелкие опилки.

— Вперед! — крикнул дед, и все тут же сорвались с места.

Анчутка очень быстро достиг своего предела по скорости передвижения, и стал потихоньку отставать. Старики это заметили, и тоже сбавили свою скорость, чтобы бесенок сильно не отстал. А лес вновь уже заполнял рассечённое клинками пространство. Варая уже во всю рубила двумя клинками особо рьяную растительность. Кейро опять дал знак всем отступить за его спину, и сотворил вновь тоже заклинание. Но теперь оно было чуть слабее, исполненное на бегу. Снова образовался приличный проход. Но на насколько еще хватит сил Кейро? И не обессилит ли он перед решающей схваткой слишком сильно? Анчутка задаваясь всеми этими вопросами, не мог не понимать, как важно сейчас двигаться быстрее. И всем нутром желал преодолеть физические пределы своего тела. И оно с радостью исполнило бы его желание, но не могло так стремительно меняться. И все же его желание было услышано и воспринято. Оба браслета на руках внезапно ожили, вытянулись сотнями тонких нитей, и вонзились в растущие корни. Они совсем недолго пробыли там, втянулись обратно, и еще несколько раз повторили это действо, пока бесенок не почувствовал, что браслеты стали тяжелее, и с тем сильно потеплели.

Лапки под браслетом внезапно пронзила острая боль, которая начала распространяться вверх по всему телу. Причина была в том, что теперь артефакт вонзил свои тонкие нити в тело бесенка. Тот от этого с трудом продолжил движение, при этом сильно замедлившись.

— Анчутка все в порядке? — обеспокоилась его состоянием Варая.

Бесенок не ответил. В его голове все помутнело от боли, а зубы были сжаты так сильно, что казалось, их теперь уже никогда не разжать и не издать более никакого членораздельного звука. Артефакт выпустил еще больше своих нитей, снова вонзаясь в растительность вокруг, но при этом, как и прежде, не было понятно, зачем это.

Сильнейшая боль в голове лишила Анчутку сознания. А когда он очнулся, то некоторое время не мог понять, что происходит. Все его прежние чувства казались перемешались. Теперь запахи расцветали перед его взором множеством различных цветов со всеми возможными оттенками. Он чувствовал на языке многообразие вкусов звуков, что врывались через его уши. А тело ощущало каждую частицу света, понимая окружающее его пространство. Но, кроме этого, было множество новых ощущений, который все еще сильнее спутывали, сбивали. А еще он двигался. И очень быстро.

Для спутников бесенка его состояние сначала стало сильным затруднением. В особенности, когда он окончательно рухнул, а его тело дико задрыгалось. Варая подскочила к бесенку, планируя его взять на руки и двигаться с ним. Но ей этого не дали сделать нити, которые по-прежнему продолжали зачем-то пронзать раз за разом корни, без видимого ущерба для них. Бабушка даже попыталась перерубить эти странные нити, но ее зачарованные клинки, способные рассекать металл и камень будто масло, не причинили им никакого видимого вреда. А потом бесенок внезапно «ожил». На самом деле это нити натянулись, управляя им буквально как марионеткой. Некоторое время он так дрыгался, а после пришел в движении. По началу картина выглядела жутко, от неестественных движений тела Анчутки. Но чем дальше, тем быстрее передвигалось бесчувственная тушка, продолжая выпускать все больше и больше новых нитей.

И снова все резко оборвалось, когда нити разом втянулись в тело бесенка. Он камнем рухнул, до этого набрав приличную скорость. А потом на его спине начал расти горб, пока не порвал пиджак, и пара крыльев из странного стального цвета вещества не явились на свет. Они сами по себе взмахнули, резко отрывая тело Анчутки, и понесли его с огромной скоростью вперед. А из изменившихся браслетов на его лапках вырвались более толстые нити, и принялись кромсать зарастающее ветвями пространство впереди.

— Что это за бесовщина такая? — спросил Лис, не особо ожидая ответа.

— Артефакт созданный нашей богиней Лель, — пояснил услышавший вопрос Кейро.

— Серьезно? Так малыш разжился настоящим божественным артефактом? Мне известно всего о паре таких могущественных штук. И одна из них породила Торговый Союз, другая же принадлежит как раз его бабушке.

— Занятно. В тех историях, что мне рассказывали, боги создавали множество артефактов. Неужели они все сгинули в Войне Богов?

— Скорее всего. Но часть просто утеряна. И охотников до них множество. Если кто прознает, что такое малыш нашел, то ему будет грозить серьезная опасность. Многие не остановятся ни перед чем, чтобы завладеть настолько большой силой.

— Да? И ты тоже получается, учитывая то, что сам про себя сказал раньше? — в голосе старика сквозила явная неприязнь.

— Отчего бы нет, появись такая возможность? Тем более этим я бы даже оказал ему услугу, спася от того, что его неизбежно ждет, когда станет известно, что за артефакт он носит. Да даже и без полного знания, многие рискнут и попытаются забрать у него это, — буднично разъяснил Лис, — Но если ты имеешь ввиду, что я попробую отнять у него артефакт насильно и в ближайшем будущем, то нет, можешь не переживать. Пока я считаю, что на мне висит долг перед этим бесенком, то ему ничего не угрожает. Наоборот, если выберемся, то я использую все свое влияние и возможности, чтобы он исполнил свое задание, и после вернулся домой. Ну и ты не знаешь, кто стал его приемной бабушкой. Поверь, последнее что я сделаю в своей жизни, в прямом и переносном смысле, это как-то перейду ей дорогу. Или тем более нанесу ему какой-то вред. А о том, что будет с тем, кто тронет ее близкого, думать не стоит. Ибо даже мысли о том, что с ним произойдет, вызовут лютый ужас.

— Говори, не говори, а я долго уже на этом свете живу, — в голосе старика была одна сталь, — многое повидал. И людей всяких. Даже среди лелейцев, бывало, появлялись довольно сложные люди. Одного такого я знавал лично. И что такое ложь и предательство, знаю не по наслышке. Как и о том, на какое коварство может пойти живое существо, когда для него нет ничего более важного, чем собственная шкура. А других он воспринимает скорее как движущиеся камни. И потому вот что тебе скажу. Анчутка добрый, он может и забыл, или не так воспринял тобою сказанное. А мне слова знаешь уже не так уж важны. Вижу и без них твою лживую суть. И не важно, как все пойдет дальше. Пока я жив, этого бесенка тебе в обиду не дам. Да и если не будет меня, то жена тогда тебя нашинкует в мелкую капусту.

— Хех, старик, ты забавный. И можешь не переживать. Я уже вас обманул, и ты не понял, и более того, никогда не поймешь, как. Но эта моя суть, видишь ли, ничего с ней не могу поделать, — усмехаясь, ответил Заяц, — И если кого тебе и стоит остерегаться в этом плане, то того, кого этот бесенок пытается спасти в первую очередь. Да, страшны те, кто ради своей выгоды пойдут на все. Но и у них есть уязвимое место. То, что они так любят и ценят более всего на свете. Собственную жизнь. У вас тут видимо, просто не могло появиться самого страшного существа. Того кто превыше всего ставит некую Цель. И вот он как раз уязвимостей не имеет, и готов идти до конца, даже если на кону его собственная жизнь. Тысячелетний Воин не зря носит такое имя. Но такая долгая жизнь ему нужна только ради той цели, которой он одержим.

Старик ничего не ответил. Он наблюдал, как Анчутка приходит в себя в полете. Как пытается понять, что с ним происходит, и потихоньку начинает привыкать к новым в себе изменениям и учиться пользоваться ими осознанно.

— Я лечу, лечу! — когда уже совсем пришел в себя, закричал радостно бесенок. Да и как не быть ему счастливым в тот миг. Он так долго об этом мечтал.

Однажды в обители Яги появился бес. Был он стар и матер. И очень злобен. На Анчутку он тогда бросил один презрительный взгляд, сплюнул и больше не обращал внимания. А вот маленький бесенок не мог отвести взгляда от крыльев, которыми обладал его очень дальний сородич. Он знал, что и обычные анчутки имеют крылья, правда значительно меньше, чем у обычных лесных и полевых бесов. Но сам их по какой-то странной причине не имел. И на все вопросы, почему у него их нет, бабушка уклончиво отвечала каждый раз, что дескать, всему свое время, вырастут еще. Годы шли, и бесенок, чтобы лишний раз не расстраиваться, решил, что пока больше не будет думать о полетах на собственных крыльев.

И вот теперь его мечта сбылась. И да, крылья были в большей степени не его, а порождением артефакта, но они буквально росли у него из спины, и он чувствовал их так же, как и остальное тело, буквально частью себя. При том что оба браслета на запястьях по-прежнему воспринимались как что-то отчасти чужеродной.

«Спасибо»- очень искренне подумал бесенок и с любовью посмотрел на браслеты. Те, казалось, стали чуть теплее и мягче, сжались чуть-чуть вокруг его запястий, а потом стали прежними.

— И да, чем дольше я за ним наблюдаю, тем сильнее понимаю, насколько он не прост. А я, видишь ли, не очень люблю соваться туда, где мне многое не ясно, это как раз может неблагоприятно сказаться на моей шкурке.

— Да вижу, уже, как сказалось, — не мог не заметить Кейро, оскаливаясь.

— Определенно, тут я сильно оплошал, — согласился, улыбаясь Лис, — Но еще посмотрим, ситуация моя сейчас, мягко говоря, не однозначная. Но вот я десять раз подумаю, стоит ли трогать того, кто в одиночку сунулся в такое место. Сохранил каким-то чудом, единственный из всех, свой разум, и сейчас спасает одного из сильнейших воинов нашего мира.

Между тем уже все троим приходилось применять все свои силы для расчистки пути. Пространство между стволами становилось все меньше. И если они не успеют выбраться прежде, чем они сомкнутся, то неизвестно, хватит ли им сил справиться и с этой напастью, и не быть в итоге раздавленными.

Но возросшая скорость Анчутки позволила им не только нагнать упущенное время, но и успеть вырваться из черного леса, когда расстояние между стволами было такое, что Кейро с Вараей с трудом не цеплялись за них, двигаясь уже чуть ли не полубоком.

Бесенок замер в воздухе, когда пространство вокруг него перестало быть угрозой, и некоторое время смотрел на огромное черное Древо перед собой. Зрелище было жутковатое. Обвитое то ли толстыми ветвями, то ли то лианами, постоянно двигавшимися, само громаднейшее дерево тоже будто дышало. Из его пор вырывались мерзкие гнилостные запахи и газы отвратительнейших расцветок. На коре и под ней шевелились мерзкие паразиты.

Анчутка опустил взгляд вниз, и увидел полчища умертвий, и жутких существ.Посмотрел на основание дерева, иувидел это. Оно, будто черное сердце пульсировало между огромных корней. Жуткое, неестественное, с множеством отверстий и мерзких щупалец, что уходили во все стороны.

— А эта тварь изменилась, — тихо сказал Кейро. Он держался за сомкнувшуюся стену деревьев, и рассматривал тоже что и бесенок.

— И что вы планируете атаковать это прямо в лоб? — поинтересовался Лис. Он выбрался из рюкзака и нашел что-то вроде обрубка ветви, на нем и восседал в данный момент.

— Ну если у тебя есть варианты получше, то с радостью их выслушаем, — ответил старик. Он и сам был не до конца уверен, что им стоит даже пробовать. Добраться до сюда одно, но теперь, когда спустя столько лет он вновь оказался там, где некогда практически весь погиб его народ, даже слабая надежда на хоть какой-то положительный результат улетучилась.

— А мы куда-то опять спешим? — Заяц для виду огляделся по сторонам, будто убеждаясь, что ничего им не угрожает, и продолжил, — Так-то можно и подождать. Не спроста все эти вещи происходят. Это шествие умертвий. Превращение этого места в настоящую крепость.

— Думаешь это крепость? А не тюрьма?

— Думаю если бы это была тюрьма, то нам бы уже не поздоровилось. Там внизу я вижу десяток существ и умертвий, которые с нами в миг разделаются, а перед этим еще быстрее оказались бы рядом с нами. А рядом с этой тварью и вовсе какие-то жуткие монстры находятся, мы любому из них на один клык. Разделаются, и даже не моргнут одним из множеств своих глаз.

Кейро так же не обошел внимание страшные фигуры что окружали черное псевдосердце. Но сильнее и больнее в нем отозвалось то, что он увидел чуть поодаль от них. А именно множество умертвий, которые раньше были лелейцами. Они мало того, что представляли из себя очень большую угрозу каждый сам по себе, а их там было несколько сотен минимум. Так еще Кейро не знал, сможет ли сражаться, пусть и с мертвыми, но в прошлом родными людьми.

— Их больше нет, — поняла, о чем тревожится муж, Варая, — они умерли героями, пытаясь освободить любимую богиню, что подарила им жизнь. А это… Это мерзость, что породила из их плоти и костей Тень Мары. Но не из того, кто они были на самом деле. Это ей было не заполучить.

Старик кивнул. Да. Надежды почти нет. Но он больше не хочет так жить. Ждать чего-то изо дня в день. Жить с чувством незавершенности и неправильности. Не справедливости. Жить с желанием отомстить. Пора уже положить конец такой жизни. Так или иначе.

— Подожди ты, успеешь еще героически умереть, — увидев проявившуюся в лице деда решимость, поспешил встрять Лис, — Эти твари внизу, точно тебе говорю, чего-то ждут. И это намного серьезнее, чем букашки вроде нас. И явно тут не с пряниками с чаем планируют встречать этого неведомого гостя или гостей.

— И сколько ты предлагаешь ждать? Пищи у нас не осталось, как и питья. Определенно, тут что-то происходит странное. Обороняются ли они? Возможно. Но вспомни ту орду мертвяков? Думаешь их так просто одолеть? И сколько на это может уйти времени? Стоит ли мне говорить, что за спинами у нас сплошная стена из дерева на огромное расстояние, которая к тому же вряд ли будет спокойно ждать, когда в ней прорубят отверстие.

— Да, давай лучше пойдем в лобовую атаку, и погибнем без всякого шанса на успех, — парировал Лис, — Я не могу знать, насколько ты силен, но явно по могущественнее будешь большинства магов, что я встречал на своем пути. А твоя жена воительница вызывает восхищение тем, как она мастерски владеет клинками. Бесенок тоже еще может учудить что-нибудь, главное, чтобы опять сознание не потерял. Тут уже не палки наши враги, а живые трупы сильных существ. А вон там видишь? Почти у самой твари. Это я зуб даю, лич. Знаешь, что это за мерзость такая? Я знаю, доводилось дело иметь с одним. И мне мягко, говоря, одного раза хватило вполне, чтобы дать себе зарок к ничему подобному не приближаться более никогда. И я уверен, что кто-то из тех, кто рядом с ним, может быть еще хуже. Да и само сердечко вот никак не выглядит таким уж безобидным, и более того, думаю, что оно одно от нас даже мокрого места не оставит. Понимаю, что тобой движет. Но ты тут вроде еще и для того, чтобы Анчутке помочь. Помнишь? Или ты думаешь, что он спокойно будет смотреть, как тебя с супругой рвут на части? Я что-то сомневаюсь. Как и насчет того, что он пойдет со мной в случае вашей гибели. Если опять же мы найдем выход отсюда сейчас. А в ином случае, нам придется ждать, когда разомкнутся эти стволы вновь. Или придет тот, от кого такая защита воздвигнута, и вот тогда скорее всего будет очень весело. Но не нам.

— Знаешь дорогой, мне чем дальше, тем больше не нравится эта рыжая морда, — дипломатично встряла в спор Варая, — но думаю в этот раз нам стоит его послушать и подождать. Пока нам действительно ничего не угрожает. Но думаю, стоит нам предпринять что-то более серьезное, тут же обратят внимание.

— Ага, ненадолго, а потом прихлопнут как назойливую мушку, и продолжат ждать то, что реально считают серьезной угрозой.

— То есть просто предлагаешь остаться здесь, и подождать пока неведомо что, разберется с частью души богини и ее могущественными прислужниками, в ее же так сказать обители? — не унимался Кейро.

— Неведомым оно будет оставаться для нас ровно до того момента, когда появится здесь. И тогда нам будет проще принять решение. И оно состоит вовсе не в том, чтобы просто наблюдать. Во-первых, действительно, неизвестно кто или что сюда движется, и движется ли сейчас. Неизвестно какие у него конечные цели. Но у меня есть большое сомнение, что, преодолев все, что его ждало до этого, оно еще и с этим полчищем мертвецов справится. И уж тем более с этой главной гадостью. И как раз наше вмешательство тут может сыграть важную роль. Ну и надо не скидывать со счетов такую возможность, что тот, кто явится, наш враг на самом деле. В этом случае, даже если мы каким-то неведомым, немыслимым способом разобрались бы сами, то нас ждал бы крайне неприятный сюрприз. Ослабленные до предела, мы просто не сможем ничего сделать против.

— Слушай Лис, я вот одного не пойму, чего-то ты сильно так переживаешь? От тебя как я понимаю, толку ведь никакого, кроме как говорить по-людски ты ведь ничего другого магического и не умеешь? Или ты пока скрываешь свои способности, чтобы у тебя было преимущество перед нами? У тебя ведь в любом случае будет роль стороннего наблюдателя. А если мы сгинем, да еще и по своей воле, то тебе же лучше, пойдешь дальше по своим шкурным делам.

— Ну вот теперь ты мне кажешься тем, кем и выглядишь. Старым и занудным дедом, — хмыкнул Заяц, — И еще не люблю, когда меня пытаются в глупости уличить. И скрывать свои силы, тут мне выгоды сейчас меньше, чем возможных потерь, но разжевывать и повторяться не хочу. И переживаю я не за тебя. Еще раз, мне очень важно, чтобы у Яги получилось то, что она задумала, хоть отчасти. И вот как раз отчасти будет, когда ее маленький отряд, наконец-то покинет эти проклятые земли. Я уже подвел старуху один раз, угодив в лапы врага. А после и вовсе чуть не стал на долгую вечность пленником этого жуткого места. Помнишь в какой виде вы меня нашли? Думаешь у меня к этой твари личных счетов нет? Я, знаешь ли, берегу свою шкуру, и если давать безнаказанно ее портить, то желающих будет становиться все больше. А ты Анчутка, что думаешь, стоит попытка спасения воина, ваших жизней? Думаешь у вас есть хоть призрачные шансы на успех?

Страшно? Да. Смотря на все это мертвое воинство, на жуткое сердце, и Древо им изгаженное, нельзя было не содрогаться от внутреннего животного страха. Да и разум тут чего только не выдумывал. И ничего хорошего вот совершенно. Одно дело бросаться опрометчиво спасать, когда смутно представляешь, что тебя ждет. Или враг, как бы силен он не казался, но все же явно не выглядит так, что победить его нет никаких шансов. А тут любое из существ, что в огромном количестве были внизу, даже самое слабое, было гораздо сильнее той же особой змеи. А ее одолеть они не смогли, а вот потери понесли огромные.

Быть отважным и решительным, это одно. А вот быть безрассудным другое. И бесенок понимал разницу уже. Нет, и он не готов был пожертвовать жизнями бабушки и деда. Даже ради спасения другого человека. Это было просто неправильно.

— Дедушка, давайте, пожалуйста подождем, — сказал он, и в его голосе послышались нотки смирения перед неизбежным. Перед тем, как произнести следующие слова, — А если никто не явится, то не думаю, что нам стоит пробовать.

— Ох, а из тебя точно выйдет толк, вот даже повода разочароваться и как-то к тебе проще относиться не даешь, — весело сказал Лис, а потом уже смягчившимся и серьезным голосом продолжил — И не унывай. Не думай, что это поражение. Ты не старик еще, чтобы прописные истины забывать, и уж тем более, не похож на фанатика богини прошлого, которые забыли ее же заветы. О том, что нет ничего важнее жизни.

Кейро словно обухом огрели последние слова Лиса. Будто пелена какая спала с глаз, а на деле с его разума. И он уже смотрел вниз совершенно иным взглядом. Как же так получилось, что, сперва увидев, он почувствовал полнейшее обречение, а потом какое-то нездоровое воодушевление и нетерпение? Ох как глубоки раны прошлого, столько лет прошло, а боль их по-прежнему способна лишить разума.

Старик отвел взгляд от мертвецов. И перевел его на Лиса, который как ни в чем не бывало, вдруг начал вылизывать свою шерстку.

— А ты действительно нас уже обманул, — улыбнулся внезапно старик.

— Вы уж, извините, рефлексы животные, — оторвался ненадолго от своего занятия Заяц, — Ну вот, все же придется повториться. Но это мне всегда нравится повторять. Говорю же, натура у меня такая. Ну вот не могу никак иначе. Я ж говорю не верить, а они и не верят. Ну вот всегда так.

— Вы слышите? — прервал странный для него диалог бесенок, — позади нас возник какой-то шум.

— Ну вот, и ждать почти не пришлось, и даже поболтать так мило успели, — Лис прям светился весь, — Жаль только шерстку не успел толком привести в порядок. Слушайте, а у вас случаем на меня одежки какой не найдется тоже? Я бы тоже от пиджака не отказался. Но вот под низ лучше рубашку, и цвета с фасоном я могу поподробнее описать. Если у вас, конечно, есть из чего выбирать.

— По поводу штанов тоже какие-то пожелания будут, или может сапогов?

— Что я кот какой, чтобы в сапогах шастать? Хотя вот от шляпы широкополой бы не отказался. Думаю на мне она смотрелась бы вполне мило. Хотя если так задуматься, я тут дал чутка волю воображению, и да, сапоги — это жутко скорее всего неудобно, но смотреться будут, прям загляденье.

Шум становился все сильнее, приближаясь, постепенно перерастая в грохот.

— Пожалуй, стоит нам переместить значительно в сторону, — предложил дед, и они поспешили это осуществить.

Внизу умертвия пришли в движение. А вот «сердце» в корнях Древа, наоборот, кажется, почти перестало содрогаться. Продвижение неведомого противника, тем временем, стало заметно невооруженным взглядом. Лес в том месте, где Анчутка со спутниками недавно вышел, ходил в буквальном смысле ходуном. В какой-то миг стало казаться, что дрожит и сотрясается не только земля внизу, но и каменный свод наверху. Его синие свечение заметно померкло, и стало значительнее темнее. Все уже испытывали не слабое желание поскорее увидеть, кто бросил вызов Тени Мары.

Часть леса буквально обрушилась вниз, в мгновения ока превращаясь в мелкие опилки. А из образовавшегося прохода хлынул поток умертвий, которые тут же вступили в схватку с защитниками проклятого Древа. Причем по виду, мертвецы очень походили на тех, кого они некоторое время видели бредущими в обратном направлении. Были они по сравнению с теми, что остались сторожить, куда слабее, но зато количеством превосходили изрядно. Внизу начался жуткий бой мертвецов. И это было бы по истине захватывающее зрелище, если бы оно не выглядело в основном омерзительно и страшно.

Трупы применяли все, и обычную физическую силу, и различную магию. Они, не зная страха и боли крушили друг друга, но будучи бессмертными, драться переставали, когда их физическая оболочка приходила практически в полную негодность. Кто по сильнее мог и без нее продолжать бой, становясь сгустком мертвой энергии, которую могла остановить только равнозначная по силе магия, и что уж точно, не мертвая. А ее в основном умертвия и могли только использовать. Слабых умертвий очень быстро уничтожили почти всех. Не мало их было поглощено более сильными трупами, для восстановления сил. И теперь бой стал затягиваться. Могущественные умертвия лупили друг друга мертвой магией, но та, причиняя им вред, в тоже время служила источником силы. И все же за счет того, что у защитников Древа было много разумных мертвецов, то они действовали лучше. В том числе и сообща. И потому они лучше справлялись с изничтожением нападающих, даже довольно сильных. А когда в бой вмешались мертвые лелейцы, то и вовсе они смогли в мгновение ока очистить все пространство перед древом, и занять оборону перед проходом, через который пер, не останавливаясь враг.

— Да уж, после увиденного здесь моя жизнь точно не будет прежней, — сказал Лис, потрясенный развернувшимся перед ним боем, — Много всякого говна я повидал, но это явно теперь надолго займет первенство.

— То ли еще будет, — усмехнулся Кейро. Он, как и остальные уже некоторое время чувствовал все усиливающийся гул и дрожь. Будто что-то просто невероятных размеров двигалось в их сторону, и вскоре обещало явиться.

Трупы внизу тоже видимо знали о приближающейся угрозе. Они все стянулись ближе к пролому. Гул стал уже ощущаться буквально кожей. Лис с трудом вцепившись всеми лапами, да и еще зубами, пытался не слететь с ветки, что как дурная раскачивалась из стороны в сторону.

Бах. Это сотни умертвий ударили вглубь прохода мертвой энергией. Но это видимо не дало сильного результата. И уже через пару мгновений огромная масса существ лавиной сметая все на своем пути ворвалась внутрь.

Началось жуткое побоище. Существа лезли по головам друг друга из пролома, и были для умертвий легкой добычей, сами при этом они могли только на некоторое время обездвижить. Ну и кое-где встречались особые особи, что наносили прежде, чем погибнуть существенный урон, и могли даже уничтожить успеть пару умертвий. Но это атака уже казалось чистым безумием. Если она, конечно, не служила отвлекающим маневром. Лис внимательно наблюдал за всем происходящим, пытаясь его понять. Его мозг рассматривал десятки вариантов, что же это такое могло быть, но пока никакого более или менее удовлетворительной версии никак не появлялось. И потому было по-прежнему не понятно, что они могут предпринять. Ну и не меньше беспокоили самые могущественные умертвия, что находились рядом с «сердцем», они пока и не думали принимать в битве какого-либо участия.

Кейро тоже следил за ходом боя. Но в отличии от лиса, мог еще и понять, что происходит в магическом плане. И то, что он чувствовал, его все больше беспокоило. Что-то было не ладно с энергиями. После такого боя, пространство буквально должно было быть насыщенно, как минимум магией смерти. Но если внизу еще и ощущалась возросшая слегка плотность энергий, то вот в основном пространстве все оставалось, как и было. А так могло быть, если кто-то усиленно поглощал энергии. И у старика было мало сомнений, на счет того, кто это мог быть.

Между тем в общем потоке наступающих существ стало появляться все больше и больше странных существ. Они с легкостью побеждали умертвий, более того рвали на части их тела и пожирали их, тут же меняясь при этом, становясь все больше мертвецами, нежели живыми. Но это давало им все больше сил и способностей.

Постепенно ситуация менялась. Поток существ становился все менее плотным, напор все слабее. Но с тем же, все больше было тех полуумертвий, что с легкостью уже кромсали ряды лелейцев. Смотреть на это Кейро было больно. И хоть он понимал головой, что это даже к лучшему. И пусть уж бездушные тела героев найдут уже свой покой. С другой стороны видеть, что этот покой они обретали в желудках жутких тварей, было крайне больно его сердцу.

А когда из прохода появлялись уже не тысячи, а десятки новых существ, пришли они. И вот теперь уже сердце Анчутки преисполнилось болью и тревогой.

Первым показался воин. Он стремительно ворвался в битву. Анчутка никогда прежде не видел его таким. Бродяга парил в воздухе. Это происходило из-за быстрого перемещения его клинков. И сосчитать сколько их не представлялось возможным, даже с таким острым зрением как у бесенка. Они двигались с невероятной скоростью, создавая впечатление, что все пространство вокруг воина заполнено острыми рассекающими все на своем пути лезвиями. А кроме того, он на полную использовал их магические свойства. Так что во все стороны били разряды молний, потоки пламени, воздуха и холода, и все это перемешивалось со странным серым дымом, что, соприкасаясь с мертвецами впитывался в них, а потом взрывался изнутри их тел.

Яркий свет хлынул из прохода, одновременно усилился жуткий топот. Но теперь этот звук явно принадлежал кому-то одному. Стрелы из света и огня во множестве ударили из пролома, а за тем появился ярчайший сгусток света, что их испускал. Такой Эль Анчутке тоже не доводилось видеть. Точнее он сейчас ее и не мог увидеть, так ярко она светилась. Стоило свету, который излучала эльфийка покинуть проход, как стало понятно, что не только она была его источником. За ней ворвался бушующий сгусток пламени, от которого устремлялись во все стороны сотни огненных шаров, испепеляя в мгновение ока умертвий. Это уже явился маг.

За грохотом стоял богатырь. Точнее тот монстр в коего он сейчас превратился. Свет сейчас был раза в два поболее, чем в ущелье, и представлял из себя груду мышц с посеревшей кожей, которая разносила и разрывала все на своем пути без разбора.

Ситуация на поле боя стремительно изменилась. Теперь наступающие захватывали все больше пространства около Древа, истребляя его защитников.

Наблюдавший за появлением товарищей Анчутка, чуть не сорвался к ним на помощь. Но морщинистая рука деда, мягко взявшая его за плечо, остановила необдуманный порыв.

— Привет, — раздалось над ухом лиса, и он, вздрогнув, повернул голову на звук. Увидев обладателя голоса, Заяц чуть не сиганул с ветки, на которой сидел.

— Да ладно тебе, одной старухе служим, — проговорило существо с виду вот летучая мышь, только разговаривает, и глаза уж больно разумные.

— Влад? — прохрипел Лис вопросительно, в горле его резко пересохло.

— Он самый, — мышь кивнул своей головой, — Весело тут у вас. Яга, конечно, предупреждала, что тут ой как непросто будет, но разборки между частями души мертвой богини, это даже для меня через чур.

— Между кем разборки? — старика казалось уже не особо удивил очередной гость, который не потерял разум в подземелье.

— Между частями души богини Мары, что были заточены в трех из осколков, из которых состояла ее корона. Это дрянь в корнях первая часть. Вторую освободили братья. А она уже нашла и освободила третью. И слившись воедино, она сейчас взяла под контроль часть существ и умертвий, и собирается поглотить первый осколок. Но тот этого не желает, потому что за время нахождения здесь, и взаимодействия с Лель и существами, приобрел свою собственную волю.

— Что с Эль и остальными? — перебил Анчутка задав вопрос, который его более всего волновал.

— Та тварь, что скоро уже сама сюда явится, подчинила их своей воле. И уж можешь мне поверить, пока она есть, свободы им не обрести.

— А ты кто?

— Лучше тебе этого не знать, — ответил за мышь Лис, — Но как я понимаю, Яга его на помощь к нам отправила.

— Именно, — подтвердил их новый союзник, — После ущелья старуха поняла, что прежний план находится под большой угрозой, и решила все же меня помиловать, в обмен на помощь вам и кое-что еще. На что я с радостью согласился. Место, в которое она меня заточила, мягко говоря, не приятное. Но также и позволяет тебе кое-что переосмыслить, и взглянуть на мир иными глазами.

Лис даже несмотря на то, что Влад не назвал места своего пленения, прекрасно знал, что он имел ввиду.

— А что с вороном? Ты его видел? — вспомнил про еще одного их спутника бесенок.

— Если вы прекратите меня постоянно перебивать, то я вам на все ваши вопросы дам ответы, прежде чем вы их зададите. Это сэкономит нам время, а его у нас не так уж и много прежде, чем сюда главная чудь со своей зверюшкой нагрянет. А уж поверьте мне, тут сразу станет очень горячо. Как в переносном, так и прямом смысле. И думаю, нам уже не до общения точно будет. И так, слушать готовы?

— Нет, — только Анчутка возразил, в то время как остальные согласно кивнули, — Там сейчас сражаются мои друзья, и я не могу смотреть на то, как их возможно убьют и слушать при этом очередной рассказ того, кого я прежде никогда не видел.

— Да, видеть меня ты точно не мог, Яга заточила меня гораздо раньше, чем ты родился. Но поверь мне, мы встречались. Хоть и не напрямую, все же жили в одном месте. Точнее ты жил, а как бы, даже и не знаю. Ну да ладно. Об этом точно не время и не место сейчас говорить. И да, я не буду взывать к твоему разуму, из того, что мне уже о тебе известно, ты вряд ли сейчас способен на холодные рациональные решения. И потому просто предупреждаю тебя, что мне твоя бабушка наказала оберегать в первую очередь тебя. Я и здесь сейчас нахожусь, только из-за того, что Яга сказала мне тебя забрать. И если придется выбирать между тем, чтобы спасти твою жизнь, и пожертвовать их жизнями, я, не раздумывая сделаю выбор. И я не эльфийка и не воин. Вон, видишь, Заяц до сих пор дрожь унять не может. Знает кто я такой, что могу, и даже такой прожжённый негодяй и лжец, как он, не может скрыть своего страха. Но мне бы не хотелось портить с тобой отношения в самом начале. Потому просто, пожалуйста, послушай. Это, действительно важно. Я постараюсь кратко.

Бесенок уже практически и не слушал мышь на самом деле. Он смотрел на пришедших в движение существ, что до того момента стояли рядом с «сердцем». Большая их часть направилась в сторону сражающихся в гуще врагов его одержимых товарищей. И цель их было вполне ясна. Они собирались устранить самую большую угрозу. И понимая, что это очень сильные умертвия, Анчутка испытывал сильную тревогу за судьбу своих товарищей.

Сколько еще можно ждать? Они уже и так вечность провели. Что еще такого может сказать мышь? Он знает способ, как уничтожить все эти проклятые осколки? Как он вообще может знать что-то больше того, что знает тот же Кейро? Откуда? Яга сказала? Так она видимо, и сама не в курсе была того, что здесь творится. Иначе бы сразу предупредила. Нет. Невозможно. Она точно не знала. Вопросы, вопросы, и еще раз вопросы. Все мучают и мучают. Неужели так будет всегда? Делать такие трудные решения?

— Ну что за неугомонное дитя, — вздохнул Влад, — Ну раз по-хорошему не хочешь, то будь, по-твоему.

Летучая мышь стремительно преодолела разделявшее его и Анчутку расстояние, и взглянул ему прямиком в глаза.

— Слушай меня внимательно, — изменившимся голосом начал Влад, — Ты останешься и выслушаешь мой рассказ, а потом уже я скажу, что мы будем делать дальше.

Бесенок с остекленевшим взглядом покорно кивнул головой.

— Что ты с ним сделал⁉ — изготовился к бою Кейро. Варая тоже извлекла клинка, демонстрируя свое намерение защитить Анчутку.

— Ничего страшного, это моя особенность, разновидность гипноза. Если не поддерживать периодически зрительный контакт, то он пройдет через некоторое время сам, — пояснил вампир.

История мыши

— Еще есть? — Влад отставил в сторону кувшин, который буквально осушил до дна, не оставив даже капли или подтека.

Яга на удивление ничего не сказала, а взяла сосуд и удалилась, чтобы в которой раз его наполнить густой красной жидкостью.

Но уже в этот раз вампир пил куда менее жадно. Лицо его уже стало более или менее человеческим, а не черепом, обтянутым серой кожей. Да и тело заметно окрепло, так что он даже мог сидеть более или менее ровно. Практически не шатаясь, рискуя в очередной раз рухнуть.

В этот раз Влад выпил половину содержимого кувшина, и временно поставил его на стол.

— Итак, что я могу для тебя сделать? — вампиру даже не надо было стараться, его голос и без того выражал крайнее смирение.

— Вон оно даже как? — бабушка выглядела, кажется даже слегка удивленной, — Видимо мой урок пошел тебе впрок.

— Еще как, — не без горечи усмехнулся Влад.

— Тогда и подарочек мой тебе оценишь, — Яга протянула ему сверток, развернув который вампир, если мог бы побледнеть, то непременно это сделал бы, — Пусть останется тебе на память. Если надумаешь избавиться, то постарайся уж сделать это так, чтобы никто не нашел, все же не мне тебе говорить, сколь гадостная эта штука.

— Пожалуйста, — Влад замялся, но все же протянул сверток обратно Яге, — помоги мне, и сделай лучше это сама.

Старуха хмыкнула, и забрала обратно свой «подарочек».

— Ладно, ладно, извини, — уже более спокойным голосом сказала бабушка, и достала из другого своего кармана иной сверток, — Но сложно удержаться от того, чтобы тебе не напомнить в очередной раз, чем ты был и что творил. Вот, держи. Ты и представить себе не можешь, насколько я этого делать не хочу. И очень надеюсь, что позже не пожалею о своем решении.

Влад теперь куда аккуратнее принял сверток. Он уже догадывался, что там может быть в этот раз, и не мог поверить в это. Неужели старуха кроме того, что освободила его, так еще и такой дар преподнесла?

И это действительно оказалось оно. Влад, не отрываясь смотрел и не мог никак поверить, что вот оно лежит, бьется, живое. Его.

— Солнце, я снова смогу увидеть его, — тихо, будто боясь спугнуть посетившую его удачу, сказал вампир, — После стольких веков ощутить его тепло на коже, а не нестерпимую боль.

— А то, — Яга была довольна реакцией, — Только не забывайся особо. На солнце твои особые способности работать не будут. Более того, пока оно в тебе, ты практически человек. Потому, думаю, и вот это лишним не будет.

Бабушка протянула небольшой мешочек на шнурке Владу. Тот сразу понял, что невзрачный вид это для отвода глаз. А зачарованная ткань защитит содержимое практически от чего угодно. Он поспешил убрать свое сокровище в него. Повесил на шею, тут же спрятав под одеждой. Если он раньше готов был ради Яги умереть, то теперь просто обязан жить, пока не выплатит свои долги пред ней сполна.

— А теперь слушай меня внимательно, — и Яга поведала ему о том, что происходит.

— Это ведь совершенно не нормально, как ведут себя эти мартышки, — высказал свои мысли вампир.

— Вот именно. Я-то, думала навалятся раз, два, и быстро поймут, что мой отряд им не по зубам. Но вместо этого они готовы убиться все, но захватить чужаков. Что-то точно заставляет их это делать. И я помню, что Лис говорил и о множестве других существ там обитавших, и куда как сильнее и умнее этих обезьянок. Сомневаюсь, что Эль и Воин достаточно освоятся в той энергии, для того чтобы в полную силу противостоять грядущим опасностям. Я предполагала, что на севере их ждут тяжелые испытания, но не думала, что на столько, и уже в самом начале пути их жизни будут висеть буквально на волоске. Ну и когда приняла решение тебя освободить, даже помыслить не могла, что воина пленят, а Анчутка, вопреки всему, бросится его выручать и весь отряд в итоге распадется.

— Да, уж дела. И как понимаю, время не ждет, сейчас выходим?

— Куда ты сейчас выйдешь? Я была о твоем уме, куда более высокого мнения. Ты никак не преодолеешь ущелье днем, без своих способностей. Потому нам в любом случае придется ждать до заката. Тогда мы перенесемся к границе магий, и с последними лучами солнца, ты отправишься в путь.

— Да, пожалуй, что-то я поспешил с выводами, — усмехнулся Влад, — Так получается у меня даже немного времени понежиться на солнышке еще будет?

— А то, на севере не думаю, что у тебя будет такая возможность, — хмыкнула Яга.

Как было оговорено, с последними лучами закатного солнца, они переместились туда же на север, откуда полтора суток назад выдвинулся небольшой отряд. Бабушка протянула вампиру сумку, которую специально собрала для него.

— Влад, в прошлом у нас с тобой сильно так не заладилось, и итог ты знаешь какой был. Надеюсь, что теперь все будет иначе. И я не пожалею о том, что сделала то, чего себе обещала никогда не делать, а именно освободила тебя.

Вампир пристально посмотрел в глаза Яги. Он старался ранее не сталкиваться с ней взглядом, боялся этого. Но как иначе он мог ей продемонстрировать, что все ее тревоги излишни. И тот, кого она освободила, благодарен искренне за освобождение так же, как и за то, что Яга тогда пленила, того уже сгинувшего в ее темнице, прошлого Влада. Тем самым дала как в прямом, так и в переносном смысле, жизнь новому. Или просто хорошо забытому Владу. До того, как он стал вампиром и со временем растерял всю свою человечность практически полностью.

Солнце окончательно скрылось за горизонтом. И вампир, не теряя больше времени обратился в мышь. И несмотря на свои малые размеры быстро полетел вперед, таща еще с собой внушительных размеров мешок.

А оставшаяся Яга уже не сомневалась, что поступила правильно. Все же Влад куда больше теперь человек, чем тот же Лис. В какой бы форме тот не пребывал. Она уже некоторое время наблюдала в темнице за Владом, удивляясь тому, что с ним там произошло. На такой эффект Яга явно не рассчитывала. Но все же чудеса случаются. И даже в самом темном мраке, оказывается, может сохраниться слабая искра, из которой разгорится новое пламя.

— Главное не дай ему тебя и на этот раз спалить, — тихо сказала бабушка себе под длинный крючковатый нос, и отправилась домой, чтобы вновь за всем наблюдать с помощью ворона. На данный момент она сделала все от нее зависящее, и даже, как оказалось, больше.

Влад стремительно летел над разрушенным ущельем, в котором ночью не было видно не одной мартышки. Да и ничего другого заслуживающего внимания, вампиру разглядеть не удалось. Так он долетел по воздуху до поляны артефактов и юркнул в пещеру, в которой укрылись братья.

Вампир бесшумно приземлился, и шагнув в собственную тень, исчез. Для начала следовало осмотреться, да так, чтобы его не заметил никто, в том числе и его новые союзники. Мало ли что произошло. Но ничего такого вызывающего подозрения Влад не увидел. Маг копался со своими записями, а богатырь спал на печи. Никого другого кроме них поблизости не обнаружилось.

— С этими закорючками надо быть предельно осторожным, — сказал Влад, спокойно выходя из своей тени, так что Слава смог его увидеть, — Иначе рискуешь закончить подобным мне образом.

От лица мага отхлынула кровь, а в горле застрял крик, так и не вырвавшийся наружу. Он только читал про самого сильного вампира. Видеть его не мог, так как был относительно молод, и родился намного позже того момента, когда тот сгинул в безвестии. Поговаривали что не без вмешательства Яги. Книжные описания предельно точно, как оказалось, описывали его внешность. Так что Слава даже не на миг не усомнился, кто перед ним. А так как ему вместе с богатырем пару раз приходилось сталкиваться с вампирами, то знал, насколько ужасны и сильны эти порождения мрака. Пред ним же был тот, кому встреченные магу ранее кровососы и в подметки не годились. И было ясное понимание, что богатыря он разбудить не успеть.

— Да не трясись ты так, — успокаивающе сказал Влад, но слова его явно не оказали никакого действия, — Хорошо, что не пытаешься разбудить своего брата. Понимаю, что это не от большого ума, и уж точно не от храбрости. Но сейчас нам это только на руку. Не гоже нам сразу же знакомство с драки начинать, а от твоего брата иного после пробуждения вряд ли стоит ждать. Да расслабься ты хоть немного, хотел бы что-то сделать с тобой, уже сделал бы. Даже более того, не стал бы даже тебе показываться на глаза. Так что давай-ка приходи в себя, и смиряйся потихонечку с моим присутствием, так как меня к вам Яга на подмогу отправила.

Магу действительно было очень трудно принять тот факт, что в паре шагов от него стоит буквально воплотившийся мрак, существование которого под лучами солнца было невозможно. Еще и говорит, что пришел к ним на помощь. Но, с другой стороны, Яга. Уж в ее силах Слава не сомневался ни капли. И в то, что она смогла каким-то образом подчинить одного из самых могущественных вампиров, он мог легко поверить.

— И как же ты нам поможешь? — наконец-то смог выдавить из себя тихо маг, более или менее справившись с первоначальным животным ужасом.

— А вот с этим еще нам придется разобраться, — усмехнулся Влад, — С вороном Яга потеряла связь, когда он спустился вниз и съел какую-то ягоду. Но перед этим птица успела увидеть довольно обширное подземелье. Судя по всему, туда попали остальные. Но пока мы знаем об этом месте, что там не стоит есть ягоды. И это не точно. Как бы то не было, думаю, для начала мне стоит самому туда слетать и разведать, что к чему. Все же это царство мертвецов, и тут я практически как дома.

Маг смотрел на бледное аристократическое лицо, на тонкие бледные губы, и слишком большие клыки, что показывались при разговоре. А вот взгляда в черно-красные бездны вместо глаз, Слава всячески избегал. А в голове его родились не совсем подходящие мысли той ситуации, в которой они оказались. Это были проявления неугомонной исследовательской натуры мага.

— Так ты знаешь, что это за руны? — спросил Слава робко.

— Не все, — Влад увидя возможность улучшить отношение к себе, медленно подошел, и стал более пристально рассматривать записи мага, — И все же знакомых хватает. Вот смотри…

И вампир постарался, как можно короче рассказать о том, что знал. Но по мере того, как он говорил, лицо его становилось все более обеспокоенным.

— Удивительно, — от прежнего страха не осталось и следа, маг так был поглощен новыми знаниями, что даже не заметил, как поменялось настроение его собеседника.

— А меня все больше волнует происхождение этих рун, ну ка расскажи, как ты их нашел.

Слава рассказал о странном саркофаге и твари, что оттуда вырвалась.

Вампир, как только дошло дело до того, как именно назад прирастили ногу богатырю, сорвался со своего места. Он подскочил к печи и стал пристально рассматривать богатыря.

— Вот же…- вампир выругался, и повернулся к магу, который уже тоже выглядел обеспокоенным, но теперь за брата, — Да, серьезно вы влипли. Уж лучше бы ты его без ноги оставил, честное слово. Ты хоть отчасти понимаешь, к чему приводит использование такого количества мертвой воды на живом человеке?

— Ну в общих чертах, — промямлил не уверенно Слава.

— То есть никаких, — не без издевки усмехнулся Влад, — Вот вроде знаний в башке полно у тебя, а все равно бестолочь. Хоть бы задумался над названием, не зря же мёртвой водой зовут, что в ней есть присутствие мертвой магии. А тварь, что вы выпустили тоже порождение смерти. Даже одно только легкое ее прикосновение, уже способно убить обычного человека, а твоему брату досталось очень крепко. И что отрубленная, что оставшаяся часть ноги были поражены мертвой магией, и самым лучшим твоим решением, было бы осечь ему остальную часть ноги, пока зараза не распространилась дальше.

Маг по цвету кожи сравнялся с вампиром.

— И что же теперь будет?

— А вот этого я точно сказать не могу. Как минимум, твой брат уже в пал в особое состояние. Можешь назвать его мертвым сном. Но куда хуже будет, если он из этого состояния выйдет. И не живой и не умертвий, что-то типа меня или другой особой нежити.

— И что сделать ничего нельзя?

— Отчего, можно, — вампир по недоброму ухмыльнулся, — но тебе вряд ли понравится мое предложение. Чтобы разобраться лучше в том, что происходит с твоим братом, мне надо его прикусить слегка. По крови и магии в ней, я пойму, во что он превращается. И возможно, что смогу ему помочь. Но опять же, моя помощь тоже тебе не понравится. Так как в любом случае, чтобы его спасти, необходимо извлечь из него как можно больше мертвой магии, а сделать это я могу только одним способом. Выпив всю его кровь. И тут ребром встает вопрос, готов ли ты довериться мне?

Вампиру. Довериться. Это действительно кажется делом невозможным. Особенно когда он говорит, что ему надо выпить всю кровь твоего брата.

На ладони единственной руки Славы вспыхнуло пламя.

— Отойди от него быстро, — маг был настроен крайне решительно, он уже накачивался во всю энергией из кристалла, который носил в кармане, готовясь к нелегкому сражению.

— Да уж, с вами будет не просто, — Влад внезапно исчез, небольшая тень мыши быстро покинула освещаемое пространство, и растворилась во мраке, который окутывал вход в пещеру, и уже оттуда донеслось, — Я на разведку, до утра постараюсь вернуться. Надеюсь, тогда ты уже станешь разумнее, и будет не слишком поздно, чтобы помочь богатырю.

Первым делом Влад разыскал остатки саркофага. Осматривая его, он пожалел, что не смог еще взглянуть и на тот странный предмет, которые братья тут нашли. Но у него и без того уже были подозрения насчет того, что это было. И исследование остатков его заключения лишь укрепило вампира в догадке.

Дальше Влад полетел уже в само подземелье. Это тоже не составило для него большого труда. Покинув пещеру, он почти сразу же вышел из тени. Все же эта способность тратила изрядно сил, и в облике летучий мыши продолжил путешествие. Сумку с вещами он оставил магу, надеясь, что у него хватит ума просто не спалить ее, а сначала заглянуть внутрь. Или применить свои магические способности и понять, что там нет ничего опасного.

До маленькой летучей мыши никому ровно не было никакого дела. А ей не составило труда быстро пролететь сначала над полем артефактов, а потом юркнув в довольно просторную нору, устремиться вниз. Вскоре вылетев внутри подземелья.

Первое, что понял вампир, здесь буквально все пропитано магией смерти. В ней же встречаются редкие вкрапления обычной. Особо высокая плотность мертвой энергии чувствовалась под землей, и ею буквально разило от всей растительности. В особенности от плодов. Не удивительно, что те, кто ел их, попадали под влияние этого места. А источником служило нечто в центре подземелья. Жуткие эманации смерти доносились до Влада в виде ощущения ветра, холодного и злого. И это на таком-то расстоянии.

Вампир не стал срывать плодов. От них он мог получить слишком мало информации. Потому обратившись кротом принялся рыть землю, закапываясь все глубже и глубже. Стоило только начать копать, как стали попадаться корни. Но были они малы и слабы. Владу требовалось найти более большие и особенные. И пришлось изрядно порыть, прежде чем он наткнулся на выглядевший живым, пульсирующий, будто артерия, по которой перекачивается кровь, толстый корень. Не принимая человеческой формы, а лишь выпустив клыки, крот впился в корень и принялся пить его сок. В тот же момент в голове вампира начали появляться видения. Он довольно много успел увидеть и понять, прежде чем его почувствовали, и попытались выяснить что он такое, и где находится. И чтобы этого не случилось, Владу пришлось разорвать связь.

Вампир поднялся на поверхность и задумался. Для начала он уже знал, где находятся воин и Анчутка. Бредут по этому месту уже подчиненные его воле. И освободить их можно только одним путем. Это уничтожить то, что их пленило. А ему одному это точно не под силу сделать. К тому же они еще не скоро дойдут до места, где потеряют память. Так что время подготовиться лучше было пока.

Не могло не беспокоить и то, что следов эльфийки он в подземелье не обнаружил. Учитывая то, что она умела летать, спуститься вниз быстро для нее не должно было составить особого труда. И то, что в итоге она тут не появилась, наталкивало на нехорошие мысли. А вот как раз ее способности и особенности в этом месте были уместнее всего. Ее вид для этого и создали, чтобы бороться с проявлениями смерти.

Так что стоит, пожалуй, попытаться ее разыскать, прежде чем возвращаться. До утра еще было предостаточно времени. Главное успеть до рассвета, по возможности, вернуться в пещеру к братьям. Или найти иное безопасное место, скрытое от лучей солнца, где он может применять свои силы.

Пришлось вернуться на поляну артефактов, прежде чем начать поиски эльфийки. Довольно много времени ушло на то, чтобы найти еле заметный след Эль. Возможно, что вампир и вовсе не смог бы найти его, если бы не наткнулся на другой отпечаток энергии. А вот он как раз был крайне сильный, несмотря на то что был оставлен тоже давно. Он принадлежал той твари, что отсекла богатырю ногу. И вот уже рядом с ним ощущались слабые остатки магии эльфийки. Тут еще сыграло роль то, что здесь крайне мало свободной энергии, и потому даже жалкие крохи, которые в обычной ситуации исчезают в мгновения ока в общем поле, здесь можно было учуять даже по прошествию длительного времени.

Случайность ли, то, что тварь последовала за эльфийкой? У вампира на сей счет была твердая уверенность, что это не так. Тем более, что Эль так и не появилась в подземелье.

Влад полетел по следу, ориентируясь на тот, что оставила за собой тварь. Изредка обращая внимания, по-прежнему ли присутствуют еще и слабые отголоски Эль. Где-то ближе к самому подземелью количество остаточной магии смерти и обычной резко возросло. Видимо тут тварь и настигла эльфийку. И кто победил не трудно было понять. После след резко менял направление, немного назад, вбок, а потом вниз. Через некоторое время следуя за ним, вампир понял, что эта нора уходит глубже даже самого подземелья. Через некоторое она становилась более горизонтальной, и уводила примерно в сторону, в которой располагался центр подземелья. Но точно ли это так, Влад сказать не мог. Как бы прекрасно он не умел ориентироваться, но в этих постоянно изгибающихся норах легко сбиться с столку и потеряться. И тут он скорее предполагал, из имеющихся у него сведений о том, куда может лежать путь твари.

Но всякая, даже столько длинная нора имеет свой выход. И Влад перед ним нырнул в свою собственную тень, слившись с ней. Вряд ли тварь не заметит его в такой форме, но вот причинить ему вред ей будет крайне трудно. А у него будет время понять, что к чему, и какие стоит предпринять действия.

Это была скорее довольно просторная пещера, тем более если сравнивать с подземельем наверху. Посредине располагался небольшой водоем с черно-белой водой. Эль находилась на его берегу, что-то рассматривая в странной глади. Тварь стояла позади эльфийки, и от нее к последней шли несколько тонких щупальцев, впившихся в тело. Вампир почувствовал струящуюся по одним магию смерти от твари, а по другим от Эль шла ее энергия. И это меняло их обоих.

Но было здесь и кое-что, более занятное. Это то, что жидкость в водоем падала сверху, и была она наполнена концентрированной смесью магий. И более того, вампир чувствовал в ней божественные проявления. Ему довелось с ними сталкиваться и раньше, так что он мог их распознать. И сразу было не увидеть, что из водоема к Эль протянулись тонкие белесые нити, которые впились в ее ноги и также по ним шла магия к ней.

«Ох, и пожалею я о том, что сейчас сделаю», — подумалось Владу, когда он покидал свое укрытие в тени. Тварь на его материальное появление никак не отреагировала. Возможно, что была полностью поглощена своим странным занятием. И даже не дрогнула, когда он подлетел к Эль и обратился в свою человеческую форму. Испытывать судьбу вампир и не думал, а потому немедля впился клыками в шею эльфийки. Но то, что ждало в ее крови, даже такого могущественно кровососа, вдарило так, что на какое-то время он рухнул во тьму, в том числе и своих жутких воспоминаний.

Влад не мог сказать, насколько по времени он потерялся. Но немного освоившись, смог вернуть себе более или менее сознательность, и начать разбираться в мутных потоках своих и чужих воспоминаний. А тут было с чего потеряться. До этого раза было так, что он сразу погружался в память нескольких существ и людей, но, чтобы две божественные сущности при этом, нет, такого с ним еще не было. При этом тут еще было кое-что третье, порожденное этими сущностями. Раздираемое на части двумя противоположностями, оно металось, не имея возможности принять чью-то сторону, ненавидимая одной, не принимаемая другой. И они не давали этому возможности стать достаточно сильным, чтобы оно могло быть чем-то большим. Не давали этому понять, что же оно такое, и следует ли ему вообще существовать?

А вот воспоминаний эльфийки тут не было. Она сама пребывала в чужих обрывках памяти. И потому вампир нашел ее в последнюю очередь. Она пребывала в воспоминаниях воина о том дне, когда он обрел свое бессмертие. Первое, что он почувствовал, это ее дикий ужас и все возрастающую ненависть. Тьма снаружи питала ее собственную, порождая в ней самую лютую злобу. И когда Влад отгородился от захлестнувших его чужих чувств, то смог понять, что их породило.

Влад, конечно, на счет себя старого иллюзий не питал. Он сгубил множество жизней. Причем зачастую самым жуткими способами. Убивал часто просто так, для удовольствия. Да, он определенно монстр. Но не одно его массовое убийство не могло сравниться с тем, что сделал воин.

В этом воспоминании бродяга уже почти закончил. Он стоял среди мертвых тел целого вида, весь в их крови. Перед маленькой колыбелью, из которой исходило слабое сияние. Единственное в кромешной тьме вокруг. В младенце трудно было узнать повзрослевшую Эль, но это определенно была она. Воин стоял, будто раздумывая. Вампир чувствовал его боль. Он умирал каждый раз, когда прерывал очередную жизнь тех, кто ему доверился. Но не мог поступать иначе. Важно было только Одно. И ради этого он сделает все. И если придется испытать немыслимые страдания, и переступить черту, то и на это пойдет. Какую бы цену не пришлось заплатить в итоге.

— Что ты сотворил? — это Яга, такая же старая, вот вообще не меняется.

— Убирайся прочь, — зло буркнул воин, — это не твое дело.

— Теперь мое,- у Влада мурашки пробежали от ее голоса. Он уже слышал его, как раз перед тем, как стать ее узником и перенести жуткие страдания.

Воспоминание внезапно померкло, чтобы возобновиться вновь. С того момента, как улыбаясь воин идет к поселению. Ему навстречу вылетает радостно эльфийская детвора. Уже через пару мгновений начнется кровавая вакханалия. И Эль очередной раз пройдет через самый жуткий кошмар своей жизни. Злоба в ней прорастет еще сильнее, постепенно вытесняя все хорошее из нее. Влад не мог допустить этого, пока все не зашло слишком далеко. И потому попытался вернуться из этого погружения в воспоминания. Он и так узнал уже очень многое, чтобы понять в общих чертах все происходящее в этом месте. И вывод был один, стоит как можно скорее его покинуть, попытавшись спасти кого еще возможно. Анчутка и воина придется оставить, забрав только у последнего его улов. Да и после того, как вампир узнал о том, кто он такой, желания спасать его не было никакого. Да и эльфийка если придет в себя, будет гореть только одним желанием. Убить его за то, что он уничтожил весь ее вид. И судя по воспоминанию, ее не убил только из-за вмешательства Яги.

С возвращением возникли крупные проблемы. Темная божественная сущность уже поняла, кто у них в гостях. И просто так отпускать его не думала. Но только вот подчинить себе вампира никак не могла. Внутри него не оказалось зла, и это несмотря на то, что он использовал мертвую магию. И снова за это следовало поблагодарить заточение у Яги, которое как оказалось полностью уничтожило тьму внутри него, оставив только пустоту.

Влад быстро понял, что просто обороняться мало, и вступил в схватку с темной тварью. Попытался заручиться поддержкой второй, нет не светлой, а скорее блеклой сущности, но та предпочла заняться третьей, порожденной ими. А еще надо было оберегать Эль от жутких воспоминания, а они так и лезли к продолжающейся меняться внутри в нелучшую сторону эльфийке.

Благо сражаться пришлось лишь с одной частью души божества. Да и магию они использовали одинаковую, с тем исключением, что Влад мог еще использовать и обычную, кроме мертвой. А и той и другой было в избытке. Даже свою не пришлось в полной мере тратить. Ну и главное преимущество, это его разум. Сущность обладала лишь крупицами разумности, действую скорее на инстинктах. И не составило труда найти слабые ее стороны и вырваться из кошмарных сновидений, не забыв при этом прихватить и эльфийку.

Схватка с тварью перешла в материальный мир. Выражалось это в том, что вампир оторвал щупальцы и нити от Эль. Отшвырнул их подальше, а сам при этом уворачивался от конечностей темной сущности, которая как раз и была воплощением части души Мары. Остальные же воспоминания были явно из этого странного водоема. И более того, тесно связанны с подземельем наверху. Иначе бы в них не присутствовали воспоминания воина.

Большое количество мертвой энергии дало возможность Владу принять одну из своих самых сильных форм. Черного тумана, атаковать который физически было невозможно. В тоже время сам он мог становиться таким плотным на мгновения, что мог с лёгкостью разрезать хоть металл, хоть камень. В том числе и странную черную плоть твари. Та быстро восстанавливалась, сращивая в мгновения ока даже очень глубокие раны, и отращивая новые конечности взамен старых. Но это требовало также большого количества магии смерти. А ее в окружающем пространстве становилось все меньше. В тоже время вампир не забывал использовать и свое преимущество. Постоянно атаковал обычной энергией, и позже стал подпитываться ею, когда мертвой стало очень мало. Тварь уже изрядно потрепанная, сделать того же не могла. Но по-прежнему это была часть божественной души, и могуществом обладала внутренним изрядным. И если бы не вмешательство Эль, то неизвестно насколько бы еще затянулся бой, и кому в итоге пришлось бы отступить. Град из стрел вперемешку из огненных и световых ударили как по твари, так и по вампиру. Эльфийка явно не симпатизировала ни тому ни другому. И на это у нее надо сказать были веские основания. Объяснять Эль, что он союзник не было ни возможности, ни времени. В тоже время ее световые стрелы представляли для него серьёзную угрозу. Помогло то, что он теперь мог использовать и обычную магию, и часть стрел смог отклонить с помощью нее. Какие-то ударили в наспех сотворенную защиту, парочка больно задели его по касательной. А вот одна пронзила туман насквозь, вызвав внутри него жуткое жжение.

Твари тоже пришлось нелегко. Да и еще она замешкалась больше, чем вампир, стремительно изменивший свою форму на крота. Нырнул в свою собственную тень, и спрятался под землю. Темная сущность заметалась, но Эль точно разила ее своими стрелами, не давая собраться с силами и атаковать в ответ. И даже когда тварь приняла решение бежать, эльфийка и не думала ее отпускать. Начала преследование, продолжая поражать противника. Они скрылись в единственной норе, которая вела наверх, и по которой ранее все сюда и попали.

Влад выбрался из-под земли. Но за Эль не последовал. Некоторое время у него сохранялась ментальная связь с теми, кого он укусил. И вампир теперь точно знал, что эльфийка им более не союзник. Да, тьма в ней не набрала достаточной силы, но знание о том, кто убил ее народ, породило лютую ненависть к воину. А еще к Яге, за то, что она все это время знала, и ничего ей не сказала. И более того, позволила воину жить после им содеянного. Не говоря уже о том, что все это время старуха отправляла их на совместные занятия. Нет, не только воин заслуживал гибели по ее мнению. Яга также ответит за все.

Самое страшное, как стремительно менялось отношение у эльфийки к бесенку. Он, как воспитанник Яги, как то, что для нее ценно, тоже стал вызывать внутри Эль злость. И теперь она уже думала, что ее чувства к нему не более, чем еще один способ манипуляции старухи. Нет, более она не верила ничему, что говорила ей в прошлом Яга. Да и как, после такой жуткой лжи могла остаться хоть капля доверия?

Нет, пока Эль одержима желанием мести, и не утолит хоть отчасти ее, убив воина. С ней общаться было бессмысленно. Она просто никого к себе не подпустит, никому не поверит.

Черно-белая жидкость в водоеме пришла в легкое движение. Влад бросил на нее подозрительный взгляд, и решил, что пора убираться уже отсюда. Для начала стоит залететь в подземелье и забрав у воина рыбу, вернуться к братьям. А потом связаться с Ягой. В его вещи она положила специальное блюдце для этого. Объяснить, что троих уже точно не спасти. Узнать, как им лучше поступить дальше. На его взгляд, лучше всего будет вернуться обратно. Он то преодолеет это место легко, а вот братья если продолжат путешествие дальше, точно сгинут. И если он будет с ними, то и его возможно заодно погубят.

Влад точно не мог сказать, сколько уже провел здесь времени, но в любом случае рассвет должен был скоро наступить. Следовало поспешить, если он хотел добраться до пещеры до первых лучей солнца. В ином случае он мог застрять до заката в одной из нор. Такой исход его не устраивал. Чем быстрее они отсюда уберутся, тем лучше.

Оказавшись в подземелье по пути к воину, вампир еще раз решил проверить Анчутку. Все же бабушка очень дорожила им, и, если появится хоть малейший шанс его спасти, стоило им воспользоваться. Но с бесенком все было по-прежнему. Он также увлеченно поглощал плоды, находясь под полной властью темной сущности, обитавшей в этом подземелье. Она хоть и отличалась от той, с которой он сражался внизу, но и в ней ощущалась все та же темная божественная сущность. И тут вампиру, который знал о истории этого места, не трудно было догадаться, что это части души Мары.

Догнав воина, Влад забрал у того небольшую шкатулку, в которой была спрятана рыба. И еще некоторые вещи, которые могли ему и братьям пригодится в дальнейшем. А вот клинки оставил, как бы они хороши не были. Чтобы ими пользоваться, надо было уничтожить связующее их с бродягой чародейство. Да и они ему и не особо нужны были сейчас, так лишняя обуза скорее.

Не без труда вампир поборол возникшее сильное желание убить воина. То, что он сделал в прошлом, не оставляло сомнений, какой он на самом деле монстр. Но ведь Яга не просто так сохранила ему жизнь, и после имела с ним дело. Да она знает, как вести себя с чудовищами, в каком бы облике они не представали. Значит причина у нее была крайне веская. Кроме того, он никак не мог отнять у Эль возможность поквитаться со своим врагом. Хотя и понимал, что ничем хорошим для нее это не закончится. Да, она явно не поблагодарит его, а вот отнять у него жизнь в отместку за то, что он лишил ее возможности поквитаться за все с бродягой, так это запросто.

Да и разве он имеет право судить и наказывать кого-то? Сам то, конечно, целый народ не уничтожил практически на корню, но сгубил несчитанное множество людей и существ. Нет уж, пускай сами между собой разбираются.

Уже почти до летя обратно до стены подземелья, из которой к поляне артефактов вели норы, вампир почувствовал эльфийку. Немного изменив курс полета, он издалека решил посмотреть, что с ней. И без всякого удивления обнаружил, что она, лежа на ветке дерева, один за другим отправляет себе в рот плоды. Ну что ж, это даже к лучшему. Так она хотя бы не страдает от невыносимого желания мести и жуткой ненависти, раздирающей все ее существо на части. И тем более хорошо, что добредет в итоге до Озер Забвения, что лежали впереди. О которых Влад узнал внизу, среди прочей информации об этом месте. И там Эль лишится памяти о своей прошлой жуткой жизни. Ведь в ином случае ее вряд ли теперь ждет счастливая жизнь впереди, с таким-то багажом.

Времени под землей, как оказалось вампир провел больше, чем думал. На поверхности солнце уже преодолело половину своего пути по небосводу. Что ж, одно радовало, не придется долго ждать. Найдя щель по уже и поглубже, поставив охранные заклинания, Влад предался тому, что можно было с большой натяжкой назвать сном. Но учитывая то, сколько он потратил уже сил, отдых ему был необходим. Тут могла бы помочь ему человеческая кровь, но где здесь ее взять? Да и будущем на нее рассчитывать не приходилось. Вряд ли между ними с магом установятся настолько доверительные отношения, что тот позволит ему его прикусить. Возвращаться в подземелье и пить кровь существ, тоже не вариант. Она и слабее на него намного действовала, чем человеческая, кроме того, была отравлена мертвой магией из плодов, что также делало ее мало эффективной.

Как только солнце скрылось за горизонтом, вампир тут же пришел в себя, и поспешил к братьям. Но как оказалось он опоздал. Вместо пещеры Влад обнаружил лишь груду камней. И слабые следы братьев, в том числе и кровь. Уже запекшуюся, но и этого было достаточно, чтобы вампир смог понять хоть отчасти, что тут произошло. А именно то, чего он и опасался. Богатырь пришел-таки в себя. Точнее пробудилось то, во что он превратился. И при этом он потерял кое-что важное. Самое сильное свое чувство. Любовь к брату. Славе еле удалось скрыться. Эта кровь покинула его, когда он уже улетал из разрушающейся пещеры прочь. Свет преследовал его, швыряя в том числе камни. От одного такого снаряда магу не удалось увернуться полностью. Как раз на нем осталась его кровь, которую сейчас изучал вампир.

Влад прочувствовал два оставшихся магических следа более детально. Оба они уходили под небольшим углом к центру. Магу, судя по всему, удалось оторваться-таки от преследования уже здесь. Но сомнительно, что дальше его ждало что-то хорошее. И действительно, стоило только вампиру покинуть поле артефактов следуя по маршруту мага, как вскоре ему встретились множественные следы борьбы. В этот врагами выступили снежные волки. Их мертвые обугленные тела свидетельствами, что Слава без боя не сдался. Но и далеко не продвинулся. А значит сейчас скорее всего уже в подземелье, пожирает плоды.

Нашлась и ступа Яги, она никому тут не была нужна. К счастью, маг все же проверил мешок, что с собой принес вампир, и взял его с собой. Так, хоть была возможность связаться с Ягой

А вот на богатыря никто не нападал отчего-то. Лететь же по его следу было легко. Он крушил все на своем пути. Только вот какой был смысл в его преследовании? Попытаться вернуть его? Влад сомневался, что это у него получится теперь. Он его, сомнительно, что к утру догонит. Так же оставшегося времени не хватит на то, чтобы вернуться к границе до утра.

Найдя небольшую пещерку, вампир обратился в свою человеческую форму, и достал из мешка аккуратно упакованное блюдце.

— Свяжись с Ягой.

В центре блюдца появилось лицо бабушки, и Влад изложил суть происходящего.

— Да уж, не думала я, что столкнемся мы с темным наследием Мары. Тем более сейчас, когда, как раз ее учитель близок к тому, чтобы освободиться. Но я тоже пока не вижу способа, как тебе их вызволить. Что ж буду думать. Тебя же попрошу об одном все же. Вернись в подземелье, и схвати Анчутку. Тебе хватит сил справиться с ним, и долететь потом до границы. А уж я тут придумаю, как вернуть ему разум.

— Я верну бесенка домой, — твердо сказал вампир, изображение в блюдце слабо улыбнулось и исчезло. Яга была сильно расстроена, и как бы она не умела скрывать свои чувства, сейчас они хоть слабо, но читались.

Влад за собирался уже лететь, чтобы до рассвета успеть попасть в подземелье, но тут ощутил слабую вибрацию, исходившую от ледяной поверхности. А потом дрогнуло так, что вампир еле удержался на ногах. Снаружи на мгновение стало светло, как днем, только свет был насыщенно красным. А потом началось такое сильное землетрясение, что обрушился потолок пещеры. Вампир в последний момент успел нырнуть в собственную тень.

Покинув разрушающуюся гору льда, Влад не мог не увидеть огненный столб, возносящийся в небо в далеке. Поверхность же продолжало дико трясти. Появлялись множественные разломы, из которых тут же вверх устремлялся мертвый туман. Вампиру он был не по чем, так что тут он не переживал. Но вот это сильное зарево пламени, с его источником как-то сталкиваться вот не хотелось ни разу. Стоило поскорее забрать Анчутку, и убираться из этих проклятых льдов. Чтобы тут не происходило, когда наступит кульминация, лучше находиться подальше.

Вампир достиг входа в подземелье, незадолго до рассвета. Поверхность к тому моменту почти перестало трясти. Но с той стороны, где пылал столб огня, что-то огромное летело в его сторону. Сейчас оно было не больше птицы, но учитывая разделяющее их расстояние, не трудно было предположить его истинные размеры. А учитывая это и пламя, можно было с высокой вероятностью сказать, что это за существо.

Дракон. Некогда большая часть этого вида предала своего создателя. Ради большей силы перешла на сторону его врага. Но плата за могущество обернулась для многих предателей потерей разума, и превращением их в жутких монстров. Не удивительно, что их постарались истребить всех до единого. Но видимо один уцелел. И сейчас каким-то образом выбрался из плена льда. Дополнительная мотивация скорее убраться отсюда.

Но в подземелье вампира ждал сюрприз. Найдя след бесенка, он вскоре обнаружил, что тот изменил направление своего движения к центру. После двигаясь по маршруту бесенка, подлетел к небольшому поселение. Влад проник в него в виде тени, и слегка прикусив одного из жителей узнал, что к чему. Что ж, теперь у него начала вырисовываться более цельная картина происходящего тут. В очередной раз утвердился в том, что стоит покинуть подземелье, как можно быстрее.

Вампир стремительно полетел в сторону центра. Вокруг уже все приходило в движение. Время жуткой битвы пришло.