История Анчутки

Глава 1 Обитель бабушки

Посвящается любимой маме

История Первая: Анчутка.

Обитель бабушки

Анчутка сидел на большом теплом валуне и рыбачил. Он бы с удовольствием окунул в прохладную воду озера свои перепончатые лапки, но тогда его и бабушкин амулет не спасет. Прозрачная синь, наполненная разноцветными рыбками и редкие зеленые водоросли не вызывали никакого опасения. Но бесенок знал, насколько обманчива внешность этих рыбок, которые нет-нет, но проявляли свое настоящее нутро, и оказавшись рядом со своим соседом, в мгновение ока заглатывали его, даже сильно уступая ему размерами. В глубинах озера таилась и вовсе такая невидаль, что только мысли о ней вызывали ужас у Анчутки. И возможно, сегодня ему придется столкнуться с этим. Отчего ему никак не удавалось расслабиться, как, бывало, это с ним во время рыбалки.

Сколько себя помнил, бесенок всегда жил в этом месте. Как его ласково называла бабушка, мое «гнездышко». На самом деле большое такое «гнездище». И очень опасное. Внешне все такое милое, красивое, безобидное. Очень необычное. От редких гостей бабушки Анчутка слышал про внешний мир. И судя по рассказам, там не было таких удивительных растений и животных. Очень красивых и крайне смертельных. Тут убить могло буквально все. Даже камень. В том числе и на котором сейчас рыбачил бесенок. Но при свете дня можно было не беспокоиться. Пока солнце не скроется, это был просто удобный теплый камень, а не страшное существо, которое сделает с тобой нечто ужасное. К тому же другие звери, а главное насекомые, старательно избегали даже приближаться к камню.

Рыбалку Анчутка любил. Все же, если выполнять все указания бабушки, то опасности не было практически никакой. А удивительная красота услаждала взор бесенка и дарила ему покой. Сидишь такой на краю камня, держишь в руках палку с веревкой, опущенной в воду. Само собой это только для виду. Попробуй поймать в этом озере что-нибудь, что тебя не съест, даже на суше. Да и как это не странно, но мясо Анчутка почти не ел. А вот любоваться плавными движениями блестящих тел рыб в воде он мог бесконечно. Кроме тех моментов, когда «рыбки» испытывали голод и могла начаться настоящая вакханалия, из-за которой на недолгое время вода в озере становилась красной. Но в этом случае он просто переводил взгляд на прекрасные берега. И почти каждый раз это был новый пейзаж. За исключением разве, что этого места, тропинки отсюда до полянки, на которой стояла избушка, вся остальная местность была в постоянном движении. Все, даже дорожки могли тут измениться, переместиться, исчезнуть, появиться неожиданно. И только бабушка могла перемещаться так, чтобы не заблудиться и не погибнуть. Но иное было бы странно, она сама создала это место.

Этим утром, когда Анчутка собирался на рыбалку, то к нему подошла бабушка и впервые попросила его помочь ей. Она дала ему особую удочку и снасти к ней.

— Закинь наживку, как можно дальше и глубже. Сиди и жди. Когда придет время, то ты сам поймешь. Тогда используй свое чутье, и тяни. И не бойся, то, что ты вытянешь тебя не съест. Но ни в коем случае, не смотри своему улову в глаза. И не бери руками. Ногами тоже не вздумай.

И даже не дожидаясь ответа, и тем более вопросов, бабушка развернулась и прихрамывая на костяную ногу ушла, что-то бормоча себе под длинный крючковатый нос. И да, задание испугало не на шутку бесенка. Уж чем-чем, а смелостью он похвастаться никак не мог. Скорее наоборот, был крайне, мягко выражаясь, осторожен. Но учитывая его приемного родителя, и место, в котором он вырос, это было не удивительно.

— Приветики!

Анчутка вздрогнул от неожиданности, да так, что чуть не выпустил из своих волосатых лапок магическую удочку. Торчащие уши припали к голове, он весь сжался, будто хотел исчезнуть. На краткий момент он даже дышать перестал. Но заливистый смех, последовавший на его реакцию, мгновенно испарил его страх. На губах бесенка родилась улыбка. Из всех гостей бабушки, этот для Анчутки был самым желаемым.

— Прости, — уже не так сильно смеясь, произнес звонкий девичий голос за его спиной, — давно не виделись, я думала, что ты уже стал не такой пугливый.

Но Анчутка и не думал обижаться. Он просто не знал, что это такое. А вот радость от встречи с другом, которого давно не видел, испытывал крайне сильную.

— Привет, Эль! — радостно сказал он, голову повернув, но удочку из рук не выпуская, — Ты надолго?

— Ну на этот вечер точно, — улыбаясь сказала эльфийка.

Гостья размерами почти не уступала бесенку, росту, который был как средний пятилетний ребенок. Но в тоже время обладала довольно пышными формами, что придавали ей какой-то особый милоты. Хотя тут сильную роль играло ее прелестное личико, обрамлённое золотистыми кудрями, острые ушки, торчащие из них, большие, золотистые глаза. За спиной ее были раскрыты четыре пары крыльев, две пары малых, и две пары средних. Анчутка знал о еще четырех парах крыльев, большего размера, и куда более красивых, но при нем она раскрывала их только тогда, когда он просил.

А еще Эль была самой доброй из тех, кто посещал бабушку. И всегда, когда у нее было время, играла с бесенком, еще с тех пор, когда он был совсем-совсем маленьким. В неком роде, она была ему как старшая сестра.

— Ты в гости, или опять бабушка тебя позвала?

Улыбка исчезла на краткое время с лица эльфийки, и проступило не знакомое ранее бесенку выражение грусти. Эль быстро взяла в себя в руки и снова улыбнулась Анчутке, но все же немного иначе, чем прежде.

— Позвала, позвала, — вздохнула, — Но в последний раз. И в этот раз давай поиграем подольше, ведь скорее всего меня долго не будет. Но знаешь, когда все закончится, я буду прилетать к тебе в гости, когда угодно, и насколько угодно.

— Правда⁈- бесенок не на шутку обрадовался. Да, сначала он почувствовал, что-то вроде расстройства, когда Эль сказала, что они теперь долго не встретятся. Но и в прошлом могли не видеться очень продолжительное время. Главное, что после они смогут общаться столько сколько захотят, или даже…

— А ты, сможешь, — бесенок замялся, эти мысли давно его уже посещали, но, с другой стороны, он был крайне нерешительным, а еще не представлял себе жизни без бабушки, и все же, — А ты сможешь меня забрать отсюда тогда? Ненадолго, совсем на чуть-чуть. Я просто очень хочу посмотреть на мир. На других.

Улыбка Эль стала еще теплее, как и взгляд, в котором читалась мудрость куда больших лет, чем можно было дать ей по внешнему виду.

— Думаю, запросто.

— А, бабушка, бабушка? Она против не будет?

Ответить Эль не успела. Внезапно все вокруг пришло в движение. Даже трава вдоль тропинки. А потом до ушей эльфийки и бесенка долетел далекий грохочущий звук. Устремив свои взгляды в ту сторону, оба заметили двигающийся столб темного дыма.

— А вот, судя по всему, и братья, — усмехаясь сказала Эль.

— Да, это они, — вмешался новый голос, — и нам не стоит ее заставлять ждать, раз все уже в сборе. Поздоровалась, теперь пойдем.

Оказалось все это время Эль была не одна. Ее спутник тоже был знаком бесенку. Он чаще других видел его. В тоже время, это был единственный гость, которому казалось нет до Анчутки никакого дела. Он буквально делал вид, что его не существует. С одной стороны, это было лучше издевательств, которые могли позволить себе некоторые гости, когда бабушка само собой не видела. Правда многого себе эти персонажи не дозволяли, бесенок никогда не жаловался бабушке, но она могла, и сама заметить, и тогда, мягко говоря, гостям не поздоровилось бы.

Бабушка звала его бродягой. Но в одном из разговоров с эльфийкой, она сказала, что чаще всего его зовут Тысячелетним Воином. Его настоящего имени никто не знал, сам он никак не представлялся, и дела ему до того, как его именуют, тоже не было. Потому Эль звала его дядькой. Лица его настоящего тоже никто не знал. Он либо скрывал его под капюшоном и шарфом, либо на нем была магическая маска, которая могла принять любой облик. Одевался он всегда в непримечательные, бедно выглядевшие лохмотья, под которыми не представлялось разглядеть, что он скрывает, в первую очередь какое оружие.

— Ты с нами? — спросила Эль.

Бесенок задумался. С одной стороны, бабушка строго наказала ему поймать какую-то особенную рыбу. И, судя по всему, это как-то связано с тем, что она пригласила к себе сразу так много гостей. Но, с другой стороны, ему не терпелось поговорить с эльфийкой. Узнать что-нибудь новенькое о внешнем мире. Что такого в том, что он ненадолго прервется, и проводит гостей до избушки? Тем более бабушка говорила, что он должен что-то почувствовать, а этого пока не происходило.

— Я бы с радостью, но бабушка попросила поймать ей какую-то особенную рыбу.

— Хорошо, тогда встретимся в избушке.

Гости скрылись за деревьями. И как будто солнца свет померк. Анчутка слегка загрустил. Но ненадолго. Что-то большое внезапно плюхнулось где-то посередине озера. Бесенок поднял взгляд от удочки и увидел, что от того места, где поднимается столб черного дыма, в разные стороны летят различной формы предметы.

Анчутка сосредоточился, как его учила бабушка, и включил дальнозрение. В эти мгновения он ничего не видел в паре метров, но зато мог разглядеть дерево на противоположной стороне озера. А его обойти, суток не хватит.

Бесенок смог рассмотреть, что же такое разлетается. Оказалось, это были всякие звери и крупные насекомые, которые обитали в бабушкином лесу, и, судя по всему, были не прочь полакомиться ее гостями. Только вот те обедом становиться не планировали. Анчутка улыбнулся, представив как Светозар размахивает своей булавой, расшвыривая в стороны орды прущего зверья. А Славазар безуспешно складывает различные фигуры из пальцев рук, зачитывает в спешке какие-то свитки, но постоянно ошибается, и заклинания не срабатывают. В любой не спокойной ситуации не до маг терялся окончательно, и становился совершенно бесполезен. Других это раздражало, а Анчутке казалось забавным. Может, потому что, он просто не знал, что такое раздражение?

Еще несколько тел плюхнулось в озеро. Уже первое привело к большому оживлению, а тут и вовсе началось жуткое пиршество. Прилетевшие тушки привлекли к себе большое количество рыб, которые плавали у поверхности. Их скопление, да и сильное волнение воды, уже побудило подниматься выше существ, которые обитали более глубоко, но все еще в основном охотились днем. А вот после пробудились те, кто залегал глубже, и только ночью с ним можно было встретиться. В первый, и последний раз.

Жуткий страх накатил на Анчутку, когда благодаря дальнозрению, он смог увидеть, что творится посередине озера. Какие жуткие щупальца, пасти с множеством зубов, то и дело появлялись из-под воды, чтобы схватить и утащить под воду свою жертву. Да и она зачастую выглядела, как существо из кошмара. Спохватившись, он вернул глазам привычное состояние, но и ближе к берегу картина была мало приглядна.

В удочку пришлось вцепиться сильнее, ее шатало из стороны в сторону, но не клевало. Лапы у бесенка были крепкие. Он много работал в бабушкиных саду и огороде. Та его даже не просила об этом, ему самому очень нравилось. Копаться в земле, сажать и выращивать разные растения, ухаживать за небольшим количеством скота.

От того, что творилось в глубине и на поверхности озера, вибрация пошла в землю. И Анчутке показалось, что камень под ним вздрогнул. Только этого не хватало. Если еще и это пробудится, то бесенок погибнет в мгновение ока. Стало очень страшно, и возникло непреодолимое желание все бросить и бежать, а точнее спасать свою жизнь.

Камень вздрогнул. Теперь точно вздрогнул. Но был ли это он сам, или же дрожь от того, что происходит в озере? Анчутка ухватился за эту мысль, как за последнюю. Но понимал, что долго еще не продержится. Страх вот-вот обещал стать паническим, отключив разум, и тогда он бросится наутек, пока не окажется в безопасности.

И тут пришло чувство. Он испытывал его пару раз. Когда бабушка брала его и отводила в самую чащу своего леса, в противоположной стороне от озера, к подножию Мертвой горы. Самому жуткому месту. И там был колодец. Старый. Близко к нему Анчутка никогда не подходил, а бабушка и не заставляла.

— Когда почувствуешь что-то странное, сначала остановись, сделай шаг, а потом уже скажи мне, -дала свои наставления она в первый раз.

Тогда он ощущал только страх. И было от чего. Стоило ему отстать от бабушки хоть на пару шагов, и даже она его вряд ли спасла бы. Он не видел, старался не смотреть, кроме как на лохмотья бабушкиного платья, что подметали узкую тропку, но слышал их, чувствовал запах. И воображение рисовало жутких монстров. Но это было всяко лучше, чем увидеть их воочию. Тут они были куда как страшнее и опаснее, нежели маленький бесенок мог себе нафантазировать.

Внезапно Анчутка почувствовал иное. Что-то такое знакомое, но в тоже время бесенок был готов поклясться, что испытывал это в первый раз. И потом он услышал тишину. Она была там, впереди, в этом колодце. И там же он расчувствовал пустоту.

— Отлично, — не дождавшись, когда бесенок поделится своими ощущениями, достаточно было в тот миг на него взглянуть, чтобы все понять, сказала бабушка, — Ты действительно тот, кто есть, я не ошиблась.

— Так кто я? — в надежде услышать что-то новое спросил бесенок.

— Как кто? — усмехаясь сказала бабушка, развернулась и пошла назад, — Анчутка ты, анчутка.

И ему пришлось, как всегда, довольствоваться этим ответом. Что он анчутка, странный бесенок. А еще скорее поспешить за бабушкой.

Теперь он ощущал тоже самое где-то в глубине озера. Оно медленно поднималось вверх, и становилось сильнее.

А его нормальные чувства дали знать ему о чем-то черном и непонятном, что сейчас вылазило на берег. И оставалось до него уже не такое уж большое расстояние. Камень уже ощутимо подрагивал, и это было совсем не похоже на вибрацию от земли.

Впервые в жизни Анчутка превозмог настолько сильный страх. Он остался, крепче вцепившись в удочку, стараясь направить ее в сторону того, что начал чувствовать в озере.

Нечто черное еще чуть продвинулось в его сторону, а потом обследовав все вокруг втянулось обратно в покрасневшую гладь воды. Но камень под ним еще продолжал вздрагивать. А вот озеро, наоборот, стало внезапно успокаиваться. И чем сильнее он чувствовал что-то в нем, тем тише оно становилось. Даже вода стала стремительно менять свой цвет. Камень под Анчуткой вздрогнул и успокоился. Было тихим и озеро. Как и лес вокруг него. А удочка указывал ровно на то место, где он чувствовал это. Клюнуло.

Анчутка аккуратно стал тащить улов к берегу. Это заняло некоторое время, но вскоре бесенок разглядел золотое свечение в глубине озера, что двигалось в его сторону. Точнее он его к себе тащил. Анчутка прекрасно помнил о том, чтобы не смотреть улову в глаза, но с такого расстояния не разглядеть толком ничего, не то, что в очи посмотреть. Внезапно у бесенка будто дальнозрение включилось, и он встретился взглядом с золотисто-зеленой рыбкой.

Золотое свечение вспыхнуло на поверхности озера в том месте, где был в тот момент улов. Анчутка от него на некоторое время ослеп, а когда зрение вернулось, то он увидел саму красоту, шагающую к нему по глади озерной. Она была так прекрасна, что у бесенка дыхание перехватило. Слабый голос страха не мог пробиться сквозь испытываемое восхищение.

В паре шагов от Анчутки незнакомка остановилась, и внимательно его осмотрела.

— Здравствуй, забавное создание. Случаем тебя сюда рыбачить не старуха с костяной ногой отправила? — голос ее был бесподобен, будто небесная песня.

— Да, госпожа, — в бесенке боролись два противоположных желания. Он хотел и дальше взирать на бесподобную красоту, а с другой стороны, чувствовал жуткое смущение, — это бабушка меня попросила порыбачить, и у нее костяная нога.

— А зачем не сказала? — ах, он желал, чтобы она говорила и говорила, так чудесны были звуки, которые произносили эти великолепные губы.

— Нет. Но она сказала не смотреть в глаза улову, а я посмотрел. И появились вы.

— Да? А еще что она говорила?

— Чтобы я не в коем случае не касался вас.

— А ты хочешь?

Мир вокруг словно исчез. Был только он, и это прекрасное создание. И слабый голос, внутри говорящий про то, что в озере не могло быть ничего такого, что было бы только прекрасно, но при этом не таило в себе смертельной опасности. И чего точно ему не стоило делать, так это нарушать и второе наставление бабушки. Но он уже не мог противиться желанию коснуться ее. Не выпуская из одной лапки удочки, он потянулся второй к ней, она шагнула вперед. Еще шаг и…

Будто луч света пронзил облако мрака, в миг его рассеяв.

— Анчутка! Не трогай это! — услышал голос Эль бесенок. Ну точно, это была ее световая стрела. Она рассказывала о них, способных развеять любой морок.

Рядом с Анчуткой возник бродяга, быстро выхватил из его лапы удочку, подсек, и поймал золотую рыбку в специальное ведро, тут же закрыв его крышку. И не говоря ни слова, пошел по тропинке в сторону избушки.

— Ты как? Не пострадал? — обеспокоенно спросила эльфийка. Лук ее уже угас.

Анчутка встряхнут головой, и окончательно пришел в себя. Не скоро он еще захочет после всего произошедшего снова рыбачить.

— Как думаешь, бабушка расстроится, когда узнает, как я оплошал? — спросил он в ответ.

— Глупыш, — Эль заулыбалась, — она и не думала, что ты со всем справишься сам. Потому попросила нас присмотреть за тобой. Дядька вон вообще думал, что ты точно сбежишь, куда как раньше. А ты вон какой смелый, кто бы мог подумать.

Похвала от Эль была крайне приятна бесенку. Но разве он смелый? Нет, это она шутит. Он от страха дыхание терял. Да и если бы не эльфийка и бродяга, то кто знает, что было бы с ним. Спрашивать об этом бабушку он не планировал. Так же, как и что за золотая рыбка это была, и зачем она нужна. Сейчас он хотел побольше поговорить с Эль, а потом уйти в сад и заняться там чем-нибудь полезным, чтобы воспоминания о пережитом ужасе быстрее померкли.

Но что-то внутри него слабо подало свой голос. А ведь можно и повторить. Это ведь было так интересно.

По дороге говорил в основном Анчутка. Он рассказывал про сад и огород, какие новые растения посадил, как идут дела у старых. Это позволяло ему поскорее забыть о рыбалке. Да и поговорить он любил. Да вот только в собеседниках проблема была. Бабушка бывала дома редко, в основном принимала пищу и спала. Или же приходила за нужными ей вещами. Чаще всего она проводила свое время где-то в глубине Черного леса у Мертвой горы, но иногда и отлучалась из своих владений. Говорила она мало, и в основном по делу. Трескотню бесенка если и слушала, то никак не реагировала почти, скорее размышляя о чем-то своем.

Эль кроме того, что была сама не прочь рассказать интересного, также была прекрасной слушательницей. Тем более, если это касалось растений. Тут она очень активно участвовала в беседе, и часто подсказывала бесенку, как лучше обращаться с ними.

Вскоре внутри бесенка не осталось и капли от пережитого на озере ужаса. Но вот воспоминания о прекрасной деве стали будто отчетливее. Усилилась уверенность в том, что она была именно, что реальна, а не просто морок, наведенный на него некой магической рыбой. И правда с ним бы произошло нечто плохое, если бы он ее коснулся или может нечто совсем иное?

Лес расступился, перед ними предстала обширная зеленая поляна, с редкими растущими деревьями на ней. Здесь можно было не опасаться уже за свою жизнь. Все растения были более чем обычными, и разве, что уколоть могли или вызвать кашель. В большинстве своем же здесь и вовсе росли растения со съедобными плодами, и прелестные декоративные цветы.

Но опять же, бесенок не по наслышке знал, что безопасна полянка только для тех людей и существ, кому бабушка доверяет, остальные очень быстро попадут в особенные магические ловушки, которых тут было в избытке.

Сама избушка располагалась неподалеку от того места, где вышли из леса Анчутка с гостями. Ее было хорошо видно, как и ряд хозяйственных построек рядом. А вот разглядеть огромную печь перед избой удалось не сразу.

— Все-таки добился своего Свет, — хмыкнула Эль, которая обладала очень хорошим зрением всегда, и потому первая увидела, что такое белое виднеется впереди.

— А я уж подумал, когда дым увидел, они может Горыныча таки нашли и оседлали, — улыбаясь сказал Анчутка, — но печка тоже очень хорошо.

— Ну если бы они Горыныча одолели, то прилетели бы на нем, да и кроме дыма, рев был бы слышен.

— А Горыныч и правда существует?

— Бабушка говорит, что да. Но в местах, столь отдаленных от этих, что здесь его не дождаться и вовеки вечные.

— А ты бывала в таких местах? — заинтересовался бесенок.

— Нет, что ты. Чтобы туда добраться, надо быть мало того, что самой очень сильной, так еще и много соратников иметь таких же. Да и что мне там делать, там все другое, я там ничего не знаю.

— Совсем другое-другое?

— Ну не так чтобы вот совсем, — рассмеявшись ответила эльфийка, — Да и знаю об этих местах я лишь из очень старых сказок, которые сейчас уже и не рассказывают.

— Тебе их бабушка рассказала?

— Да, но только моя родная, — глаза Эль погрустнели, но по-доброму, от памяти о ком-то хорошем и близком, улыбка же стала менее широкой, но проникновеннее, — а ей до этого рассказывала ее бабушка, а ей ее, и так много поколений. Сказки о временах, когда этого мира еще не было, и мой народ жил в другом. Сказки о том мире.

— Ты расскажешь мне какую-нибудь из этих сказок?

— Обязательно, но позже, а сейчас иди займись своими делами, пока мы бабушку поприветствуем.

— Он идет с нами, — внезапно сказал бродяга, будто ожидая этого мгновения перед дверью, и только после открыл ее, скрывшись внутри.

Эль с возникшей на ее лице легкой обеспокоенностью взглянула на бесенка, который как ни в чем дело, проследовал внутрь избы. Но отогнала прочь возникшие неприятные предположения, и сама залетела внутрь.

Воздух внутри избы пах деревом и растениями. И был как это не странно, очень свеж. Им легко было дышать. Обувь снималась на пороге, за которым был просторный зал. Доски пола, в независимости от погоды всегда были теплыми и по ним приятно было ступать. Из широких окон лился солнечный свет. По стенам развешаны пучки трав и цветов.

Почти половину зала занимал большой деревянный стол, и скамьи вокруг него. Сейчас за ним сидела бабушка, огромный детина, худощавый подросток, и бродяга.

— Присаживайтесь, — скрипучим голосом пригласила Яга, и уже с нотками тепла добавила, — Ты молодец внучок, благодарю тебя.

На столе была расстелена скатерть-самобранка, так что желающие могли есть все по своему усмотрению. Этим в полную меру воспользовался богатырь. В одной руке он сжимал огромную жаренную ногу, в другой большую кружку с квасом. Поочередно прикладываясь, он стремительно обнажал кость и дно кружки.

Перед бабушкой стояло большое блюдо, но без всего. Вместо этого оно сейчас показывало избушку бабушки. Не трудно было догадаться, что она уже знала все, что произошло. В том числе и на озере. Но Анчутка и не думал, что может быть иначе. Да и сейчас вообще не мог думать ни о чем. Уж он то знал цену добрым словам от бабушки, и оттого аж зарделся от смущения.

— Что ж, Анчутка, ты прошел испытание. Я была против, но бродяга настоял. А так как ему вести отряд, то пришлось согласиться, — начала Яга, — Поэтому теперь, когда он согласен тебя взять, остался только один вопрос. Ты согласен отправиться в крайне опасное и трудное путешествие, покинуть не только это место впервые в жизни, но даже и этот мир? Оказаться в другом мире, но также и из него уйти, в третий мир? Готов ты рискнуть всем, в том числе своей жизнью, и помочь не только своей бабушке, но и возможно всем четырем мирам? Готов спасти это место от грядущей беды?

Анчутка даже не сразу понял, что бабушка это ему говорит. Вот смотрит на него, а в тоже время то, что он слышит, вот никак его касаться не может. Покинуть свой дом? Опасный да, но только если бабушку не слушаться. А бесенок очень старался делать все, что она говорила. Яга всегда его оберегала, и ни разу не дала повод усомниться в ней.

— Пойми, — будто прочитав мысли Анчутки, продолжила бабушка, — Без тебя тоже могут справиться. Но в тоже время дело очень важное, и твоя особая способность будет очень кстати. Но также, это очень опасно. Намного опаснее чем все то, через что ты проходил до этого. Даже этой рыбалки. И меня не будет рядом с тобой, чтобы помочь в случае чего. Да, с тобой будет бродяга, Эль, Свет, и этот балда даже иногда пользу сможет принести, но все же вы все вместе намного слабее меня. А я сама не могу этого сделать, по тому, что никак не могу покинуть этой половины мира. И все же, без присмотра я вас не оставлю.

Яга встала из-за стола, и подошла к огромному сундуку, стоящему в углу. Откинув громадную крышку, она некоторое время порылась там, и извлекла на свет чучело ворона. После чего отвернувшись, что-то стала делать со своим лицом. Когда она закончила, все увидели, что в одной из рук Яга держит свой собственный глаз. Косынка скрыла пустоту. После бабушка поместила свое око в глазницу ворона.

— Сейчас он не оживет, — пояснила она, — но после того, как пересечете границу, то с его помощью я смогу не только присматривать за вами, но и помогать, — и тут же Яга снова обратилась к бесенку, — К сожалению, мы не можем дать тебе время на раздумья, ты должен ответить сейчас, остаешься ты или готов помочь мне?

Анчутка в растерянности огляделся. Бродяга смотрел на блюдце, и, казалось, был погружен в какие-то свои мысли, не удивительно, бесенка он рассматривает скорее как обузу. Эль смотрела со смесью тревоги и печали, было видно, что она против того, чтобы бесенок пошел с ними. Богатырь продолжал уминать еду и питье за обе щеки, в то время, как его брат рылся в каких-то свитках перед ним.

Еще сутки назад Анчутка ни мгновения не раздумывая, отказался бы от такого опасного путешествия. Но то, что произошло на озере, открыло в нем окончательно то, что долго дремало, и лишь изредка пробуждалось. Сильнейшее любопытство и жажду новых ощущений. Да, на озере он ощутил огромный страх. Но в первые с ним присутствовало еще что-то будоражащее, желаемое. Бесенок не мог это объяснить, даже себе пока. Но он просто чувствовал сейчас, что ему стоит пойти. Анчутка хотел этого.

— Да я с вами, — ответил, но голос его звучал все равно крайне неуверенно и тихо.

— Что, ж, — бабушка тепло улыбнулась, — так тому и быть.

Эль тоже улыбнулась, но печально. И даже слегка вздохнула.

— Тогда не будем откладывать, и начнем. Для начала я хочу рассказать, что же вам предстоит. Анчутка, если ты хочешь, то можешь пойти к себе, в комнату или сад, может у тебя какие дела еще важные остались, тебе это слышать не так уж и обязательно. Роль твоя особая, и до поры до времени тебя будут оберегать, в том числе ограничивая в действиях. Но если интересно, то оставайся, лишним не будет.

— А кто присмотрит за садом и огородом в мое отсутствие? — спросил больше всего волновавший его вопрос сейчас, бесенок.

— Я позабочусь об этом, — пообещала бабушка.

— Благодарю. Я тогда останусь, послушаю.

— Тогда я начну.

'Насколько вам известно, наш мир поделен на две части. И в каждом правит своя магия. Я не просто так выбрала вас. Часть из вас потомки тех, кто когда-то жил в другом мире, и пользовался его энергией. Вы также можете это в себе пробудить. Но процесс это не простой, и требует времени. А у вас его не будет. Поэтому перед сном вы примите первое зелье. Оно лишит вас сил, что ваши предки уже приобрели, когда пришли в эти места. После этого вы проснетесь, так как вам станет очень плохо. И вот тогда вам надо будет выпить второе зелье, которое поддержит вас до тех пор, пока вы не пересечете границу разделяющую магию. Тогда вам надо будет выпить третье зелье. Но сделать это крайне быстро, или иначе вам станет так плохо, что вы на время можете потерять сознание. И нельзя пить его до границы, так как свою силу оно приобретает только после пересечения.

С утра мы перенесемся к границе. Перед вами я просила Лиса разведать, что вас ждет (на этом месте обычно невозмутимый бродяга, презрительно хмыкнул). Чтобы кто себе о нем не думал, но в отношении меня он знает, как правильно себя вести, и какие рамки не стоит пересекать. Первый раз вернулся, разведав, как он это назвал поле всякой ерунды. На самом деле, это одно из открывшихся каким-то чудом мест битвы прошлого. Там не только будет много так нужной вам энергии, но и возможно найдете какие-то магические предметы, которые могут вам пригодится.

По поводу энергии. Я уже сказала, что вам потребуется время на то, чтобы привыкнуть к новой магии и научиться ею пользоваться. Но вот сами вы по себе, как сейчас, не сможете создавать там некоторое время энергию. Потому потребуется ее восполнять по мере того, как вы будете использовать свои способности. На первое время я сделала для вас запасы. Но большая часть их пойдет на то, чтобы приводить в движение ваш транспорт. Про него тоже не стоит ни в коем случае забывать, и постоянно подпитывать магией. Как вы понимаете, энергии вам может понадобится много. Но того, чем я вас снабдила, хватит едва ли до первой вашей точки отдыха. Такое безопасное место Лис обнаружил, как раз недалеко от поляны артефактов. Сама она не безопасна, по ней бродят, пусть редкие, но умертвия. Так что сбор энергии и предметов там может быть сопряжен с риском.

Уже с самого начала путешествия вам стоит постоянно следить за количеством оставшейся у вас магии и ее расходом. А также постоянно ее пополнять при первой же возникшей возможности. Энергию можно как сразу поглощать самим, так и запасать в освободившиеся из-под нее ранее сосуды. Для лучшего ее обнаружения я дам вам специальный артефакт, вуаль. Она будет указывать вам направление наибольшего скопления энергии. Ей самой энергии требуется совсем чуть-чуть, вполне хватит той, что будет слабо развеяна в пространстве.

Место, в котором вы окажетесь не совсем обычное. Энергия там не просто, как везде почти равномерно распространена в пространстве. Из-за особого холода «мертвого льда», она там как бы смерзается в отдельные комья. Оттого в воздухе ее почти нет, но встречаются большие и плотные скопления, в том числе и виде кристаллов. Их конечно лучше всего собирать, сосуды не нужны, места занимают мало, а магии в них очень много. Но они залегают обычно очень глубоко под обычным льдом. На поверхности их почти не встретишь. Поляна артефактов со слов Лиса, это единственное место, где он обнаружил их в первую разведку. Еще он замечал кристаллы в многочисленных ледяных пещерах и норах, которых очень много в тех местах. Но пролезть в большинство их них и по ним, сможет разве, что Эль и Анчутка. Опасности там могут поджидать очень разные. В том числе и частично обычный лед, который из-за «мертвого» под ним приобрел часть его свойств местами. Меняется иногда и его форма. Самая опасная это жидкая. К твердому вы просто очень сильно примерзнете, но сможете пусть и с потерями, но выбраться. А вот попав в жидкий, вас ждут большие проблемы. Если вы быстро не сможете освободиться от этой жуткой жидкости, то она покроет вас полностью и обратит в ледяную статую. Но умрете вы раньше, будет достаточно и половины вашего тела, все замерзает в тот же миг, как его касается «мертвый лед». Кроме того, существует и опасность в виде «паров». Много вдохнете, или будете долго среди них находиться, так же рискуете замерзнуть. Так что будьте предельно осторожны.

Со второй разведки, Лис не вернулся. Так что дальше поляны я вам подсказать ничего не могу. До нее есть два пути. Но сначала, когда мы перенесемся, вас ждет длинное ущелье. Довольно просторное, чтобы печь и сани могли ехать рядом. Там вас ожидает первая опасность. В виде снежных обезьян. Их там несколько видов, почти, как и в обычной природе. Но Лис говорил в основном о двух. Они с друг другом для начала не очень ладят. Это нам на руку. Так как скорее всего там, где будет один вид, второго не будет. А еще они не объединятся против вас, что было бы крайне плохо.

Первый вид, размером в среднем не больше Анчутки. Но живут они большими стаями. Действуют всегда совместно, там что где один-два, вскоре будут все. Так что, как можно дольше постарайтесь не привлекать к себе внимания в ущелье. Правда это скорее всего у вас не удастся. Эти мелкие, Лис называл их, мартышками, обычно не показываются, когда их мало, отправляют сразу за подкреплением, а потом некоторое время скрытно преследуют, чтобы уже после напасть гурьбой.

В близкий бой мартышки не вступают, предпочитают атаковать из-за засады и используя для этого обычно либо лед, либо камни, но могут швыряться всем, что попадется им под лапу. Магией владеют слабо, так что этого опасаться не стоит. Но они довольно-таки смышлёны, и в своих владениях делают множественные ловушки. А это, как раз не стоит скидывать со счетов, учитывая вашу ограниченность в энергии.

Если мартышки вас обнаружат, вам не в коем случае не стоит останавливаться и вступать с ними в прямой бой. Они измотают вас количеством, и добьют, когда кончатся магия и физические силы. Стоит вам покинуть их территорию, как они сами вас оставят, пусть и не сразу. Так что продолжайте двигаться, отражая атаки, и контратакуя в ответ, чтобы не создалось ситуации, когда обезьян станет слишком много, чтобы они решили навалиться на вас всей толпой, тогда вам точно не сдабровать.

В конце ущелья вам уже не стоит бояться мартышек, но придется сделать выбор, по какому пути продолжить свой путь. Если вы будете истощены как физически, так и магически, и вам будет требоваться время для отдыха, то вам подойдет первый путь. В самом начале он представляет из себя большую опасность, из-за постоянного падения ледяных глыб сверху. Но там много энергии. Попадается даже в жидком виде. Вам надо будет собраться с остатками после ущелья сил, и постараться не только не угодить под падающую сосульку, но и собрать, как можно больше энергии. Помните, выбрав этот путь, вернуться обратно у вас почти не будет возможности. Дело в том, что двигаться вы будете под наклоном вниз. А ехать вам придется по тому, что упало ранее сверху. И если вниз ехать, это еще куда не шло, то вот вверх поездка потребует огромного количества магии.

В конце спуска будет пещера. В нее один небольшой вход, и выход. Как раз чтобы могла проехать печь. Она же послужит вам и защитой, если вы останетесь на ночлег. Перекроете за собой вход, а насчет выхода Лис божился и давал гарантии, что оттуда неприятностей ждать не стоит, так как недалеко от пещеры в той стороне огромный разлом, из которого поднимаются пары мертвого льда. Вам на его счет стоит переживать, если вы прежде не соберете достаточное количество энергии. В ином случае печь и сани способны преодолеть это затруднение. Так что, соблюдая осторожность, вы сможете там безопасно собраться с силами, и даже провести разведку. Когда отдохнете, то преодолеете разлом, и через некоторое время окажетесь на поляне артефактов. Но с более опасной стороны. Там Лис заметил больше всего умертвий. Но и энергии там он обнаружил тоже больше всего.

Кстати, про Лиса. Как вы уже поняли, со второй разведки он не вернулся. И нет, я прекрасно знаю этого хитреца, он бы не сбежал, обманув меня. Тут без вариантов, когда на кону стоит его шкура, Лис перестает дурить (и опять реакция бродяги, в виде недоверчивого смешка). Смотрите по сторонам, зная его, сомнительно, что он сгинул окончательно. Так что, если обнаружите его еще живым, постарайтесь по мере сил помочь. Он лишним не будет, наоборот, как только вы преодолеете северный путь, его помощь станет очень весомой.

После поляны артефактов вам придется полагаться в основном на себя, и мою помощь в виде ворона. Общее направление вы знаете, но заблудиться в ледяных лабиринтах очень легко. Кроме того, вам могут встретиться и другие обитатели тех мест.

Второй вид снежных обезьян, по именованию Лиса — гориллы. Они больше, свирепее, умнее. Очень сильные, способны в одиночку поднять и швырнуть лед размером с печь. Шерсть и кожа очень твердые, обычным мечом надо постараться чтобы их ранить. Но в стае их значительно меньше, чем мартышек. Шумные и заметные. В тоже время такие же быстрые, как и меньший вид. Представляют серьезную угрозу. Их не трудно заметить заранее, потому при возможности лучше избегайте с ними прямого столкновения. Так же редко долго продолжают преследовать после того, как их территорию покидают. Обычно способности к магии тоже слабые. Но есть редкие особи, которые не умирают при длительном вдыхании паров мертвого льда, а преображаются. Эти «мертвые гориллы» опаснее всего. Встречаются всегда по одиночке. Шерсть их выделяет жидкий мертвый лед, так что касаться такого очень опасно. Кроме того, они дышат парами, и могут метать твердый мертвый лед. Самые сильные могут управлять мертвым льдом на расстоянии. Лис говорил, что встретил такого в свою первую разведку. Тогда он нашел более безопасный путь. Оказалось, он таким был, как раз из-за наличия такого монстра. Так что, если вдруг в пути станет как-то слишком уж безопасно, возможно, это как раз из-за того, что впереди вас поджидает самая большая опасность. Оговорюсь, дневная.

Кроме обезьян могут встретиться и другие снежные звери. Такие как медведи, например. Но они чаще всего охотятся по одиночке, и нападают на дичь, которая им по силам. А вот волки, наоборот, охотятся стаями. И пусть представляют меньшую, чем обезьяны, но все же серьезную угрозу.

Каждую ночь я советую вам пережидать в самом безопасном месте, которое вы можете найти на тот момент. И быть готовыми ко всему. Ведь твари, что бродят там после заката солнца, порождения холода и смерти, существуют только ради того, чтобы убивать. И могут быть очень сильны.

На этом, пожалуй, мне больше нечего сказать вам о этой части пути. По моим расчетам, если вы будете двигаться со средней скоростью, то на весь путь у вас должно уйти три дня и две ночи.

Уже вечером, когда весь не хитрый свой скарб Анчутка уложил в походный мешок, к нему заглянула Эль.

— Как я и обещала, прилетела рассказать тебе сказку на ночь.

— Но ведь еще довольно рано, — удивился бесенок. За окном действительно только сгустились сумерки.

— Ну пока я тебе сказку расскажу, пока еще после возможно поболтаем, так времени не мало пройдет. Да и, кроме того, сегодня лучше лечь пораньше, и отдохнуть, как следует. Кто знает, когда еще появится после возможность поспать в своей постели, — улыбаясь, ответила эльфийка, устраиваясь в небольшом кресле качалке, которое специально стояло тут для нее.

— Да мне кровать не обязательна, — ответил Анчутка, — даже нравится спать иногда на земле.

— На какой такой земле тебе нравится спать? Не той ли, на которой растет мягкая шелковистая травка? Не той ли, что нагрета долгим днем ярким солнышком? Или на той холодной мерзкой грязи, от которой даже кажется кости задубеют? А может быть ты не против поваляться и понежиться на острых камнях, от которых не защитит твой пушок на теле?

Последние слова прозвучали очень грубо. Эльфийка так и не смогла скрыть своего истинного отношения к тому, что бесенок будет с ними.

— Ты не хочешь, чтобы я отправился в путешествие с вами? — в голосе Анчутки не было ни упрека, ни переживаний. Он отчасти понимал чувства Эль.

— Да. Но не потому, что как бродяга считаю тебя бесполезным. Как раз наоборот, верю, что ты очень пригодишься в этом трудном деле. В том то и дело. Не просто трудном. С такими мы постоянно сталкиваемся. И с очень трудными разбирались. Бывало, в такие передряги попадали, что чудом можно было сказать живы и здоровы остались. Но то, что нам предстоит, самое трудное из всего, с чем я сталкивалась ранее. А уж ты знаешь, я многое повидала. И потеряла. Многих, — голос эльфийки стал тих и грустен, — Мне с веками стало трудно привязываться, и уже тем более любить кого-то, зная, что если не потеряю его в бою, то он умрет от неизбежной старости, ведь существ, как я, что могут жить вечно, единицы. И еще двоих ты прекрасно знаешь. Яга после того, как истребили весь мой народ, так же приютила и воспитала меня, как и тебя. А бродяга, даже и не знаю, мы просто иногда вместе выполняем поручения бабушки. Вот и все. Я уже сейчас с тобой произнесла, наверное, больше слов, чем с ним за пару дней, — Эль рассмеялась.

Бесенок поддержал ее смехом, и спросил, перебив:

— А воин такой угрюмый и злой всегда?

— Хм, ты таким его видишь? — задумчиво ответила Эль, — Не знаю какой он. Но то, что мы видим, это точно не он настоящий. Мы хоть и оба бессмертны, но очень разные. Я с этим рождена, он приобрел это. И плата за это была должна быть очень высока. А еще бессмертие ему нужно не само по себе. У него есть какая-то цель. И вот ради нее он готов на все.

— И какая это цель?

— Не знаю. И знать не хочу. От таких людей, как бродяга я предпочитаю держаться подальше. Ради своей цели они готовы на все. Но самое страшное их ждет, когда они ее достигают. Даже если все успешно происходит, потеряв то, что было стержнем всей их жизни, они могут предаться не только саморазрушению, но и уничтожать все вокруг себя.

— Жуть.

— Ага. Но пока не стоит опасаться этого. Не в этом приключении точно. Но вот после, да. Хотя думается, что цель воина настолько велика, что он станет двух тысячелетним воином скорее.

Когда Анчутка и Эль посмеялись, она продолжила чуть серьезнее, но уже без проявившейся раньше грусти:

— Ну что готов слушать сказку?

— Ага.

— Я думала рассказать тебе что-нибудь доброе и обнадеживающее. Но раз ты решился на такое опасное путешествие, то тебе лучше быть готовым ко всему. Да и о том месте, куда мы отправляемся есть древняя история, как оно появилось. Так что сегодня будет скорее страшная сказка, — и хоть Эль и постаралась придать своему голосу больше зловещих оттенков, это вышло у нее не особо.

Сказка о Маре

Давным-давно за тридевять земель жили были четыре сестры-богини. Родились они в одну годину, один день, один час, одно мгновение. Но каждая была прекрасна по-своему. И все же одна сестра сильно выделялась на фоне других трех красотой. Все обращали свое внимание в первую очередь на нее. Но сестер это не задевало. Они были добрыми и веселыми, и радовались за свою родную кровинку. К тому же с возрастом каждая из них нашла свой интерес, и когда пришло время править, они разделили обязанности.

Самая красивая сестра, ее звали Мара, стала представлять сестер перед всем миром и народом. Она была всегда на виду, общалась с другими богами и правителями. Другая сестра была изобретателем. Она постоянно что-то придумывала, делала, создавала. Третья сестра приумножала то, что сотворила вторая. Четвертая сестра, самая веселая и беззаботная. Она радовалась сама, и веселила окружающих.

А потом старшая сестра влюбилась. На одном из приемов, она увидела красивого бога. Он был чуть ли не слабейшим из слабейших, но что-то пленило сердце девы, и мысли о нем больше не покидали ее головы на долго. Но бог, чье имя сейчас никто и не вспомнит, настолько он был неизвестен и непримечателен среди других, не обращал внимания на Мару. И, наверное, это было самое сильное его влияние на историю мира. Ведь он не просто не ответил Маре взаимностью, но и предпочел ее самой веселой сестре. Ревность породила зависть, зависть ненависть. Все в сестре стало раздражать Мару. Ее огненные волосы, ее улыбка. Так в сердце богини поселилось семя тьмы, которое медленно прорастало, давая все новые и новые побеги. Это заметил другой бог. Считавшийся, напротив, сильнейшим из сильнейших. Но в тоже время самый злым. И имя у него было соответствующее его сердцу. Чернобог. Недолго думая, он взял Мару в свои ученицы. Сама она этому обрадовалась. Учиться у самого могущественного. Родственники, в первую очередь ее отец и сестры, были против такого решения. Только та, которой она завидовала отреагировала радостью за сестру. И это только сильнее разозлило Мару. Ну ничего, когда она станет такой же могущественной, как ее учитель, то возлюбленный тогда-то точно поймет, что ее сестра ей и в подметки не годится. В конце концов, кроме внешности, что хуже ее, она ничего другого не имела. Да и кроме, как дурачиться, ничего не могла. Не говоря о том, что, мягко говоря, была глупа.

Но даже став сильнее всех трех сестер вместе взятых, она все равно не сыскала и мгновения заинтересованного взгляда возлюбленного. Тогда она уже попросила совета у Чернобога. Тот посоветовал погубить сестру, а бога и не спрашивать, а взять его силой, сейчас то она уж точно, куда могущественнее, чем он. Но остатки прежней доброты, и тогда еще крупицы любви к сестре и другим родственникам, отвратили ее от такого выбора. И она придумала сама как ей расправиться с неугодной соперницей. Мара решила, что раз такая какая есть, она не нравится возлюбленному, то тогда сделает свою сестру своей блеклой копией.

Сначала обманным путем она лишила сестру огненно-рыжего цвета волос, сделав их серо-пепельными, блеклыми и слабыми. Потом она украла у нее золото ее глаз, заменив его безысходной серостью. Из-за магических ядов, которые в тайне Мара подмешивала сестре в еду и питье, та так исхудала, что ее кожа стала мертвенно-белесого цвета, сквозь которую проступили темные вены. Кости уродливо выпирали, натягивая в одном месте кожу, в другом же она безобразно свисала. Ее движения стали резкими и неловкими. Она стала плохо видеть, слышать, чувствовать вкус, прикосновения.

И вот в таком виде Мара заставила сестру явиться на одно крупное празднество, на котором собралось большинство богов и правителей. Мало того, что платье на ней было ужасно, так в какой-то момент, оно и вовсе упало, представив виду богов ее уродство. Что вызвало самый злой смех, который она до этого слышала. Не смеялся только отец и две сестры, которые поспешили увести ее прочь.

Но это не сработало. Наоборот, возлюбленный стал чаще посещать сестру, которая вскоре уже не могла самостоятельно передвигаться, и чаще лежала в кровати. Он заботился о ней, и обещал, что найдет способ излечить странный недуг, что ее одолел. Все же они были богами, и происходящее с ней было более, чем странно. Никто и предположить не мог, что в этом замешана особо хитрая магия Мары, а значит и решение найти ее не могли. Но искали. Сначала самые близкие. Потом и многие другие присоединились. Более того, почти все извинились за свое поведение перед ней. Так в итоге она стала популярнее и любимее, чем была сама Мара. И не только среди богов и их верных слуг, но и существ с людьми. Всем очень не хватало ее прежней, веселой и беззаботной. Она была символом неиссякаемой доброты, радости и надежды. Ее никогда не унывающий вид мог приободрить кого угодно. И теперь словно солнце светить стало слабее над всем их царством.

И вот когда возлюбленный и отец отправились за поиском ответа уже в другие миры, Мара придумала, как ей действовать дальше. Она стала много проводить времени с сестрой. Постоянно рассказывая ей всякие гадости про других. Сначала это было что-то безобидное. Но с каждый разом небылицы про родных и близких, а потом и про других, становились все злее. И пока своими речами Мара отравляла душу сестры, новыми ядами и магией она продолжала уродовать ее божественное тело. Постепенно тепло вытеснялось холодом. Пока в один день ее сердце не сделало свой последний удар, а кровь не остановилась. Но она не умерла, а переродилась. Пока только телом. Но это позволило ей впервые за долгое время встать с кровати. И она отправилась бродить по дому. Где на кухне наткнулась на одну из двух своих сестер, которая добавляла что-то в еду, которой как раз ее и кормили.

На самом деле это Мара попросила добавить лекарство в еду, одну из своих здоровых сестер. Она прекрасно знала, что именно в этот момент измененная сестра сможет передвигаться, и более того, посодействовала с помощью магии, чтобы она оказалась на кухне поскорее, а не заблудилась в коридорах замка.

И замысел Мары сработал. Ослепленная ложью и болью, ее соперница убила их сестру. Она вышла из тени, пристально наблюдая за худощавой фигурой, что склонилась над замерзшим телом. Из холодных глаз убийцы не пролилось и слезинки. Ее душа омертвела, как и тело.

— Как твое имя? — спросила Мара.

— Ммммаааарррраааа, — выхрипело из себя существо.

— Да, именно. Это ты отравила свою сестру. А другую убила, когда та узнала об этом. В итоге ты потеряла не только свою божественность из-за игр с магией, но и человечность. А теперь убирайся, тебе нет здесь места.

Существо невидящим взглядом уставилось на бывшую сестру, а потом взвыло. Именно в этот момент, последняя, четвертая сестра-изобретательница появилась на кухне. И застала ужасающее зрелище. Но сделать ничего не успела. Но от увиденного и испытанного горя, она потеряла часть своего рассудка.

ПсевдоМара жутко вскрикнула и выбросилась в окно. А вот настоящей Мары там уже не было. За мгновение до появления последней сестры она исчезла, и появилась уже в опочивальне соперницы, и приняв особое зелье, обратилась ею.

Так Мара заняла место своей сестры. Отцу она отправила сообщение, в котором попросила его посетить одно место. Там его поджидал Чернобог, который воспользовавшись моментом убил и поглотил всю его силу.

Своему возлюбленному богиня тоже отправила весточку, но тот не отозвался. Пользуясь тем, что она стала единственной правительницей, Мара организовала масштабные поиски, сгубив при этом не мало титанов, людей и существ, но так и не смогла узнать, что же с ним произошло. Свое горе она разделила с народом царства, погрузив его в мрак. Став жутким тираном, Мара искала облегчения своих страданий через боль других. Жуткие балы с массовыми жертвоприношениями стали обычным делом. Многие боги при этом отвернулись от жуткой богини. А кто-то стал поговаривать, что стоит ее остановить. Но вскоре началась Война Богов. Мара не стала вмешиваться в этот конфликт напрямую. Для видимости, они даже с Чернобогом рассорились. В определенный момент она должна была помочь ему, но не сделала этого, чем сохранила себе жизнь. Более того, она смогла спасти свое царство в то время, когда жуткий катаклизм, возникший из-за Войны Богов стирал с лица земли целые народы без остатка. Но многие ее поданные пожелали бы лучше такой судьбы, нежели остаться во власти темной богини.

А потом вернулась ее соперница. После убийства сестры и бегства она некоторое время бродила неприкаянным монстром, замораживая насмерть тех, кому не посчастливилось ее встретить. Из-за крика, который она издавала, немногие счастливчики, что выжили после встречи с ней, прозвали ее Мореной. Как-то ее даже почти удалось убить, но в последний миг пришло спасение. Кто не дал ее убить, и главное, зачем, так и осталось загадкой до сих пор.

Спаситель не только выходил ее после жутких ран, но и стал ее учить. Она вернула разумность, но не прежнюю личность. Научилась пользоваться магией, и когда ее учитель покинул ее, она начала создавать свою армию. Для этого она находила особенных девочек среди существ и людей, похищала их младших братьев, и когда те приходили к ней за своими родными, обращала их сердца в лед, превращая в своих преданных воительниц. Братьев же их она обращала жуткими огромными медведями, которые становились ездовыми животными для своих сестер-воительниц. Делала она это не спроста. На тот момент она знала, кто отнял ее прежнюю жизнь. И ею двигало только одно желание, отомстить. Она даже нашла свою сестру-изобретательницу, и превратив ее в свою рабыню, заставляла изобретать для нее всякие предметы. Разум сестры, отравленный безумием, порождал все более жуткие вещи. Но было и много чего удивительного тоже. Например, она сделал медведей крылатыми.

Морена явилась к своей сестре во всей своей силе. Жуткой метелью, ворвавшейся в царство Мары, сотнями беспощадных воительниц верхом на крылатых медведях. Было свое небольшое воинство и у ее рабыни-сестры. Жуткие големы и химеры, порожденные безумием, казались абсолютно противоестественными, вызывающими только одним своим видом ужас. Смертоносные машины, не знающие ничего кроме команды убивать, и делающие это очень разнообразными способами.

Мара не ожидавшая такого, застигнутая в врасплох, не сразу смогла достойно ответить. Но сила ее была по-прежнему велика, и многие воительницы Морены тогда сгинули. Так же, как химеры и големы.

Морена вступила в бой с Марой сама лично, но стала ей быстро уступать. Тогда она приказала своей сестре-рабыне атаковать, и это дало ей возможность восстановить силы, и подготовить ловушку для соперницы. Маре же ничего не оставалось, как уже своими руками убить вторую сестру.

Воспользовавшись моментом, Морена сильно ранила свою Мару, и смогла ее пленить. Ее же царство она полностью заморозила, со всеми людьми и существами.

— Плохая сказка, — сказал Анчутка, выслушав подругу.

— Отчего же? — удивилась Эль.

— В ней все плохо заканчивается.

— Ну почему? Мара поплатилась за свое зло.

Бесенок призадумался, а потом выдал то, что эльфийка никак не ожидала услышать:

— Но Мара ведь не злодей. А Морена жертва. Две других сестры тоже не заслужили такой доли, как и их отец. Они ведь были хорошими, почему тогда так все обернулось? Из-за любви? Любовь зло?

Эль улыбнулась, и с уже привычной для сегодняшнего дня грустинкой, ответила:

— Может все оттого, что это не совсем сказка? А история о временах прошлых. А в жизни может происходить всякое. И более того, часто кажется, что плохого происходит гораздо больше, нежели хорошего. А еще это лишь первая часть их истории.

— Да, скорее всего. Морена достойна большего. Да и Мара искупив прошлые грехи могла бы стать той, которой была до того момента, когда влюбилась.

— Думаю, что влюбленность тут послужила лишь крючком, на который Мару поймал Чернобог. И после изуродовал ее душу до неузнаваемости, заменил любовь к родным в ее сердце ненавистью.

— Про него тоже есть сказка?

— Нет. Про Чернобога не сочиняют сказок. Его постарались забыть. Он был воплощенным злом, действовал только ради себя. Стать самым всемогущим, неуязвимым, вот была его цель. Абсолютная власть над всем. Он был готов пожертвовать, чем угодно, кем угодно, ради этого. Он лишил себя всяких чувств и эмоций, присущих обычным людям. Многие боги также ограничили себя в человечности, но никогда полностью ее не убирали. Чернобог сделал это. А проявления чувств и эмоций заменил на маску, которая их прекрасно изображала, вводя в заблуждение его соперников. Соперниками у него были все без исключения.

— И что с ним стало?

— Его смог победить другой бог. Не убить, но заточить в таком месте, где его практически нельзя будет найти и освободить.

— Но это ведь неправильно, что будет если он вырвется? — в голосе Анчутки проскользнули нотки страха.

— Тогда будет очень плохо, — довольно сильно приукрасила Эль последствия того, что Чернобог освободится, — Но я верю, что найдется в наших мирах сила его остановить и в таком случае.

— А Тысячелетний Воин сможет? Он ведь неубиваемый?

— Нет, он не сможет. Да и не совсем он не убиваемый, есть у него какое-то уязвимое место. Например, если сжечь его тело полностью, то он точно не возродится.

— И что никто не пытался его спалить?

— Пытались, и не раз. Но тут сила нужна, куда как большая, нежели та, коей обладали соперники бродяги. Но Чернобог мало того что бог, так еще и самый могущественный из всех что были, а за время Войны он стал гораздо сильнее, поглотив поверженных соперников.

— Но как его тогда победили?

— Встретишь Ящура, расспроси его как, — улыбнулась Эль.

— А кто такой Ящур?

— А это как раз бог, который смог победить Чернобога. Но опережая твой вопрос, я тоже не знаю, что с ним стало. Да и думаю, что никто не знает. И давай уже ложиться спать. Пока есть такая возможность, стоит отдохнуть, как следует, впереди очень трудное приключение. Ведь как раз по тому, что стало с царством Мара и пролегает наш путь.

Анчутка после этих слов с головой скрылся под одеялом, чем вызвал смешок у эльфийки.

— Ничего не забыл, — спросила она улыбаясь.

Вихрастая голова показалась из-под одеяла, и Эль нежно поцеловала бесенка в лоб.

— А про Морену и Мару есть продолжение, и там концовка, я думаю тебя более или менее устроит. Эта история, так же, про те места, но ее я расскажу тебе как-нибудь позже, — уже совсем напоследок сказала эльфийка и скрылась.

Анчутка не сразу уснул, размышляя о сказке, которую ему рассказала эльфийка. Что-то его тревожило в этой истории, и он никак не мог понять, что именно, или кто. Что-то будто в ней скрывалось, старательно держалось в стороне, но в тоже время было причиной всего произошедшего.

Не удивительно, что ему приснился сон, такой отчетливый, и такой странный.

Озерная гладь озера была гладка. Воды прозрачны, как никогда, и в них нет ни одного обитателя. Но в самой бездне ее виднеется слабой золотистое свечение. Оно начинает медленно подниматься из воды наверх.

«Так все-таки он посмотрел в ее глаза?» — это будто голос бабушки.

Ее очи. Два солнца, яркие, но не ослепляющие, дарующие тепло, а не обжигающие.

«Да» — а этот голос, отдающий холодом и безразличием, очень похож на Бродягу.

Ты знаешь зачем старуха тебя сюда послала?

Ты знаешь почему именно тебя?

— Это испытание. Эль так сказала. Бродяга попросил.

Это так тебе сказали?

«Следи за ним теперь пристальнее, и не давай ему ни в коем случае с ней снова общаться, и уж тем более коснуться ее» — голос Яги доходил до него будто сквозь толщу воды, и он с трудом разбирал слова, но понимал все прекрасно.

Она боится. Да, она боится.

Это так странно. Я никогда не видела, чтобы она боялась.

Но она боится. Не за тебя. Не за себя. За меня. Она прячет меня. Прячется от меня. Прячет меня от меня. Она хочет так все запутать, чтобы никто не распутал, чтобы никто не нашел.

— Почему?

Она любит, и не видит другого пока выхода, как спасти то, что ей дороже всего на свете. Она уже почти все потеряла. Точнее у нее отняли. Забрали самое дорогое те, кто был ей близок, те ради которых она была готова на многое. Но она и представить не могла, что они у нее отберут. И чтобы спасти себя, она спасла самое ценное, скрыла его.

— Это ты?

Возможно. Но зачем тогда нужен ты? И отчего я слышу два голоса, которые взывают к тебе из таких глубин, что ты пока никак не можешь их услышать?

— Ко мне? Но отчего? Я ведь никто, мелкий странный бесенок.

Это ты так считаешь. Голоса, что взывают, знают больше. Тоже что и бабушка, и еще больше. И для них ты важнее, чем для Яги. Хочешь их услышать? Хочешь, чтобы они услышали тебя?

«Подмешай ему это в питье, необходимо, чтобы он спал без снов» — голос бабушки.

«И не проси об таком» — милый сердцу голос Эль.

— Но кому принадлежит эти голоса?

Кому-то кто такой же как ты, и может использовать пути, иным недоступные. Они знают тебя, знают тебя лучше, чем кто-либо. Но если бабушка пленила меня чтобы уберечь, и ограничила меняя, то голоса тоже хотят спасти тебя, но сделав сильнее, не ограничить, а развить то, что есть в тебе.

— А что есть во мне?

Мне ли это знать? Я в себе то не знаю, что есть. Тут если хочешь это знать, то тебе надо услышать эти голоса. Хочешь этого?

— Не знаю, не уверен. Мне страшно. Все это не по мне. Мне нравится просто быть маленьким бесенком. Играть, гулять, заниматься растениями и животными. Общаться с Эль и бабушкой. Ну может когда подрасту, то тогда посмотрю мир. Если стану смелее. А тут все это.

Ты не хочешь отправиться в путешествие?

— Не хочу. И хочу. Мне любопытно. Но мне страшно. Я ведь ничего не умею, я им обузой буду. Бродяга прав, что не хочет брать меня. Да и бабушка говорила, что и без меня справятся.

Голоса хотят, чтобы ты отправился в это путешествие. И я этого хочу. И потому мы убережем тебя от опасности, если ты нам позволишь. Но для этого ты должен коснуться меня и сам услышать голоса.

— Но бабушка говорила мне, чтобы я не касался тебя ни в коем случае.

А ты уверен, что она действительно этого хочет?

Ну раньше она меня никогда не обманывала.

Или ты не ловил ее на лжи. Поверь мне, ради того, что она любит, она готова на многое.

Как Мара?

Мара? Нет. Ее любовь — это иллюзия. Ты почувствовал это. Обман того, чего нет, что сделало то, чего Яга хотела для меня. А для тебя голоса. Спрятало то, что любило больше всего. Себя. Но пошло ужасным путем. Оно уничтожило это. И стало иллюзией, тем, чего нет. Самый страшный враг, которого нельзя даже вообразить, настолько не мыслимым оно стало.

Это ты о Чернобоге?

Нет. Он лишь отклик того, чего нет. Марионетка.

Я не понимаю.

Я тоже. Это голоса шепчут, они знают. Ты сможешь у них лучше узнать, когда коснешься меня. Если ты сделаешь это сейчас, то тебе не придется отправляться в путешествие. Ты готов сделать это сейчас?

«Так, это что-то стррранное, интеррресненько, стоит взглянуть поближе»

Кажется один из тех, от кого Яга меня прячет, что-то учуял. Не удивительно, сновидения — это отчасти его царство. Поспешим, пока он не нашел нас.

— Я не знаю. Не знаю, верить ли тебе. Кто ты?

Анчутка проснулся посредине ночи. Этот странный разговор во сне прочно засел в его голове. Это казалось таким реальным. Но если это было, по правде, то что ему делать сейчас? Отправиться и попробовать найти, где прячут его улов на озере? Или попробовать поспать еще, чтобы с утра быть готовым к предстоящим нелегким испытаниям?

И все же Анчутка не смог пойти против своей природы. А она ему явно говорила, что не стоит обижать бабушку и делать что-то вопреки ее указаниям. Да и не было у него полного доверия к этой странной деве. С одной стороны, что-то в нем до безумия хотело ей верить, но слабый голосочек разума назойливо напоминал прописные истины. И главная из которых, незнакомым людям не верить. И уж тем более не касаться.

Анчутка многих повидал гостей Яги. И встречались и те, чья внешность располагала к себе, привлекала. Их речи были прекрасны, и сами они казались добродетельными. Но это был обман. Услада, усыпляющая внимание жертвы. Волки в овечьей шкуре.

Да и еще слова бабушки насчет того, как важно их задание. Он никогда не видел ее такой озабоченной и серьезной. И в тоже время растерянной и проявляющей впервые свою беспомощность перед чем-то. Как он мог ее подвести после всего того, что она сделала для него? Вырастила и подарила ему пусть и кусочек, но прекрасного мира, в котором он так часто себя чувствовал себя счастливым. И ведь, если у них не получится, с ним или без него, то и это место будет возможно уничтожено. И останься бесенок, а они, потерпев неудачу, то у него, скорее всего, никогда больше не было бы шанса увидеть мир во вне. Испытать что-то новое. Пусть даже новый страх. Да как те необычные ощущения на озере. И исчезнет даже слабая надежда на то, чтобы узнать кто он такой на самом деле. И еще. Он так же вряд ли, когда вновь увидится с Эль. И больше не сможет с ней побеседовать, насладиться ее прекрасным голосом. Не услышит продолжение сказки о Маре и Морене. И новых сказок тоже не услышит. И сада не будет, не будет огорода. И бабушки не будет. А она всегда была. И как он без нее то?

Слезы выступили на глазах Анчутки. Он всхлипнул. И тут же сжал свои лапки в маленькие волосатые кулачки. Да, он слабый. Да он трусливый. И, честно говоря, довольно-таки бесполезный. Но он как-то может помочь бабушке, более того, спасти ее. И сделает ради этого все, что в его силах. А еще. А еще, он увидит мир. Увидит холодное и жуткое царство Мары. Да чего там говорить, увидит другие миры! Еще день назад бесенок о таком помыслить не мог. Только разве что ненадолго, одним глазком из-за пазухи бабушки, глянуть для начала, что там. А теперь… Теперь дух захватывало. Но все же, стоило взять себя в руки. Закрыть уже глазки и ложиться еще поспать. Завтра начнется что-то для него потрясающее, и скорее всего в худшем плане, так что стоило быть к этому готовым. Свежим и отдохнувшим. Анчутка не сразу уснул. Но он очень старался. Лежал тихо, закрыв глазки, и гоня прочь множество всяких мыслей. А они все лезли, и лезли. Путались, запутывались, виляли, обрывались. Зевнул. И все. Дыхание стало глубоким и редким.

До утра бесенок спал на это раз без снов. Очень спокойно и добро.