Истинная: я хочу от тебя сына!

Глава 21

Три недели промчались незаметно. За это время я настолько привыкла везде и всюду находиться с Полем, что стала воспринимать его как часть своей жизни, значительную такую часть.

После смерти Тимура я уже и не думала, что встречу кого-нибудь и вновь решусь попытаться создать семью. Да и не хотела этого. Хотя бы потому, что на собственной шкуре ощутила, что терять близких это больно. Да и, если честно признаться, я не надеялась даже, что вновь кого-то смогу полюбить. А Поль…

Изначально он показался красивой картинкой. высокий, эффектный мужчина с аурой силы и властности притягивал к себе взгляды многих женщин. Но, думаю, что мой выбор на него, как подходящего мужчину на роль отца моего ребенка, пал не только поэтому. Впервые за многие годы он оказался тем человеком в моей жизни, к которому у меня интуитивно не было отвержения. Если раньше даже чисто гипотетически меня воротило только от одной мысли, что ради зачатия ребенка мне придётся лечь в постель с одним из знакомых мне мужчин, то в отношении Поля такие мысли вызывали лишь… предвкушение. Может быть, именно поэтому я так быстро и решилась на предложенную Лилей авантюру?

Что же имеем сейчас? Поль всё время рядом. Мы вместе живем, едим за одним столом, спим в одной постели. И не только спим. Иногда я сама ощущаю, что становлюсь рядом с этим мужчиной чуть ли не сексуальной маньячкой. Мне хочется его. Иногда я ощущаю неимоверную потребность дотронуться до него, обнять, взять за руку… Не знаю, что именно в такие моменты мной движет, но радует лишь одно — у него по отношению ко мне есть точно такая же потребность. Я не раз замечала, как Поль старается как бы невзначай лишний раз потрогать меня, погладить мои колени или бедра, сделать мне массаж, накрутить себе на палец локон из моих волос или просто притянуть за плечи, обнимая.

Поль неожиданно оказался прекрасным рассказчиком, тем, чьи истории слушаешь, не отрываясь, и с нетерпением ждешь продолжения. Его истории из жизни такие захватывающие, что хочется слушать ещё и ещё, особенно когда он говорит о знаменитых исторических событиях, при которых сам лично присутствовал.

До сих пор в голове не укладывается его возраст, и я продолжаю воспринимать эту информацию, как шутку. Мысленно для себя решила, что Поль старше меня на несколько лет, не более того. А его истории можно списать на глубокие познания исторических событий. Может же человек быть историей настолько увлечен, и с таким интересом её преподносить, что окружающим кажется, что он говорит о тех событиях, при которых сам присутствовал.

Мы вместе с Полем проводили практически дни и ночи напролет. Вместе готовили, вместе мыли посуду. Он всюду был рядом, и ненавязчиво оказывался полезным. А ещё мы, как настоящая парочка молодожёнов, по вечерам смотрели различные фильмы и ели мороженое. И, самое главное в этом, что присутствие постороннего мужчины в моей жизни меня абсолютно никак не напрягало. Даже наоборот, когда он в один из дней отлучился ненадолго «по делам» я вместо того, чтобы наслаждаться его отсутствием, оставшись одна не находила себе места. Мне его не хватало! И все дела валились из рук. Тогда-то я и поняла, что это очень тревожный звоночек и мне срочно нужно ехать во Францию. Во-первых, пока у меня маленький живот, я смогу более мобильно передвигаться. Во-вторых, мне кровь из носа до родов нужно понять все про оборотней и найти то, что сможет меня защитить и обезопасить от разлуки с малышом. В-третьих, мне нужно было держать с Полем дистанцию, а я не смогла. Он словно приручил меня к себе, как домашнюю зверюшку. Поэтому мне крайне важно найти подтверждение того, что не такой Поль идеальный и порядочный. Мне нужно заставить себя выкинуть из головы розовые девичьи грезы о полноценной семье с ним, ведь потом с высоты своих иллюзий мне очень больно будет падать.

Я проснулась на рассвете, сама не знаю, что именно меня разбудило. Проснулась и увидела, как первые лучи солнца освещают лицо беззаботно спящего на соседнем краю кровати Поля. Сейчас его лицо расслаблено, и он кажется ещё более юным и красивым. Залюбовавшись им, я вдруг вздрогнула, так как с ужасом для себя поняла, что влюбилась. Втрескалась, как школьница, в этого мужчину! Когда я успела настолько расслабиться, чтобы совершенно потерять бдительность и подпустить мужчину так близко?

«Значит, родишь ребенка от любимого мужчины» — успокаивает внутренний голос. Но вслед ему приходит другой — голос разума. Который задает встречный вопрос:

«А в его чувствах ты уверена? Не думаешь ли ты, что именно это и было его самоцелью. Чтобы ты спокойно ехала с ним во Францию, исполняла все его приказы, ведь пока, до рождения ребенка, ты ему нужна. А вот что будет потом?».

Неужели он всё это время он притворялся, будучи рядом со мной?! Искусно разыгрывал заботливого и внимательного мужчину, чтобы усыпить бдительность?

— Что случилось? — хриплым голосом спросил Поль, лёжа в том же положении, будто спящий, даже не открывая глаз.

Я вздрогнула от того, что столь неожиданно была застигнута врасплох. Я же была уверена, что он спит!

— С чего ты взял, что что-то случилось?

— Твоё сердце стало биться быстрее, пульс участился и дыхание стало соответствующим. Если бы ты не была сейчас рядом со мной в кровати, то я бы подумал, что тебя что-то напугало. Так в чем дело?

Он открыл глаза и оценивающе посмотрел на меня. Рентген чёртов со своими суперспособностями! Все чувствует, ничего от него не утаить. Жаль, что я так не могу в ответ.

— Поль, всё хорошо.

— Меня раздражает, когда ты врешь! — чеканя каждое слово, проговорил он.

— Я не вру. Просто поняла, что готова ехать во Францию.

— Когда?

— Хм, мне осталось лишь два дела: уволиться с работы и пройти обследование. Думаю, трех дней на это хватит.

— Обследование?

— Да.

— Какое?

— Ты забыл, что я в положении? Нужно сдать кровь, сделать УЗИ, чтобы убедиться, что развитие ребенка… — попыталась пояснить я, но Поль меня грубо перебил.

— Ты этого не будешь делать!

— Что? Почему?

— С нашим ребенком все хорошо. Я чувствую. Надеялся, что у нас будет двойня, но в твоем животе ребенок лишь один. Здоровенький и очень энергетически сильный сын. Так что никаких обследований ему не нужно!

— Скажи. Ты боишься, что обследования могут раскрыть как-то вашу тайну?

— Нет. Но облучать своего ребенка на УЗИ и еще как-то воздействовать на него я не позволю.

— Поль, но я медик, и мне будет спокойнее…

— ЧТО НЕПОНЯТНОГО Я СКАЗАЛ?! — он полурычал и почти кричал на меня. Стало обидно и неприятно, что со мной разговаривают в таком тоне, как с каким-то ничтожеством или прислугой. На глаза навернулись слезы, я резко встала с кровати, так что даже закружилась голова, и скрылась в ванной.

Вот так, наивная Яна со своими романтическими иллюзиями. Получай. Вот его истинное лицо. Не твой это мужчина, потому что топтать себя ногами ты не позволишь. А значит нужно срочно искать выход. Искать то, что даст мне защиту и позволит быть уверенной в том, что никто и никогда не заберет твоего ребенка у тебя.

Меня захлестнула жгучая обида и боль. Закрылась в ванной и залезла под душ. Три недели идиллии. Расслабилась я за это время и позволила событиям идти, как они идут…

В дверь ванной забарабанили.

— Яна, впусти меня.

— Отвали!

— Прости. Я был груб. Сам не знаю, что на меня нашло. Я просто не сторонник УЗИ и ему подобных методов, да и вообще, любые обследования лучше проводить под присмотром тех врачей, которым доверяю я.

Я вышла из ванной, накинула на мокрое тело полотенце и резко открыла дверь. С меня стекали струи воды, но сейчас мне было все равно.

— А мне ты не доверяешь?

— Я… с чего ты взяла.

— Я тоже врач. И я мать. Ты думаешь, я могу навредить своему ребенку?

— Нет. Но…

— Так. Хватит. Я сегодня же, вернее, прямо сейчас еду в больницу решать вопрос с увольнением. И потом мы поедем во Францию.

— Хорошо, собирайся, поехали в больницу… — произнёс он, и в его голосе я четко уловила нотки сомнения. Ему была непонятна моя реакция и он не мог меня просчитать. А такая непредсказуемая, я сбивала привыкшего контролировать и держать все в своих руках мужчину.

— Я. Я одна поеду в больницу.

— Но… Я буду тебя сопровождать.

— Боишься, что я сбегу?

— Нет, но…

— Поль, я одна поеду туда. И тебе лучше меня сейчас не провоцировать на продолжение нашего скандала…

— Яна…

— Я всё сказала!

***

Из дома я выскочила словно фурия, злая на себя, на Поля, на всё вокруг. Не знаю, может быть, это из-за беременности гормоны шалят, но мне обидно и хочется плакать. Обидно за то, что я поверила в наши отношения, мысленно допустила возможность их существования, а в итоге получила то, что получила. Я для него всего лишь инкубатор, вынашивающий его ребенка. Хотя, стоит отдать должное: все эти три недели Поль ко мне относился довольно бережно и внимательно. Но, возможно, это именно потому, что для оборотней дети — редкость и они представляют огромную ценность. А что значу для него я? И значу ли что-то вообще?

Чтобы при нём позорно не разрыдаться, я быстро оделась, подкрасилась и направилась на работу решать вопросы с увольнением. Да, как бы мне не была дорога работа, мне всё равно нужно расставлять приоритеты. А приоритет для меня сейчас — это мой ребенок. Поль сказал, что у нас будет сын. Сын. Мой сыночек. Я и дочери была бы безумно рада, но и сын — это прекрасно. Теперь самое главное — обезопасить нас с ним и быть уверенной, что у меня его никто не отнимет. Поэтому я пойду и уволюсь с работы. А потом поеду в их логово. Познакомлюсь с оборотнями, добьюсь того, чтобы меня приняли к себе в стаю. Мне нужен этот статус. А потом я изучу все их порядки и законы. Я это сделаю. Я должна. Ради себя и своего сына.

В больнице моё настроение ещё больше ухудшилось. Каждый второй знакомый, встречающийся на моем пути, либо поздравлял меня с неожиданной беременностью, либо удивлялся тому, что я в своём возрасте все-таки решила стать мамой в первый раз. Значит, главврач не удержал язык за зубами. Неожиданно, но не смертельно. Я улыбалась и отвечала всем, что карьеру построила, а теперь в моих планах реализовать основное предназначение женщины — материнство. Улыбалась и шла дальше с гордо поднятой головой.

Денек выдался у меня сегодня специфический, но ничего, справлюсь. Многие мои собеседники замечали, что внешне я помолодела и выгляжу прекрасно. Одни списывались это на то, что я хорошо отдохнула, другие на то, что беременность идёт мне на пользу. То есть Поль меня не обманул и слюна и сперма его и его сородичей, выходит, действительно обладает сверхсвойствами.

— Яночка Валериевна! — уже на подходе в приемную Михаила Васильевича меня окликнула наша медсестра Лера, — вы уже вернулись из отпуска?! Я так рада!

Девушка добродушно мне улыбалась, явно ожидая, что я расскажу ей какую-нибудь новую информацию и она сможет разнести её, получив, как говорится, из первых уст.

— Добрый день, Лерочка. Как дела?

Лера огляделась по сторонам и полушепотом, таким голосом, будто сейчас она передает мне великую тайну, спросила:

— А правду про вас говорят? Ну, что вы в отпуск ушли не просто так, а из-за неожиданной беременности?

— Плановой.

— Что?

— Про беременность это правда, только она не неожиданная, как ты выразилась, а заранее мною спланированная, — пояснила я, и меня порадовало задумчивое и изрядно удивлённое лицо собеседницы.

— То есть, вы сами так решили? Но это же тяжело — быть матерью-одиночкой и одной воспитывать ребёнка?

— А кто тебе сказал, что я одна, и собираюсь быть матерью-одиночкой? Представляешь, у моего ребенка и отец имеется, и не виртуальный, а вполне себе реальный, из плоти и крови.

Пока Лера стояла молча, переваривая услышанное, я поторопилась скрыться от неё. Других вопросов я не выдержу:

— Ты извини, но времени у меня немного, мне нужно к Михаилу Васильевичу, он ждет.

Я оставила её и быстро прошагала в приёмную. В свете последних событий — нашей с Полем ссоры и моего желания быстрее отделаться от оборотней и уехать от них с сыном — предположение Леры про мать-одиночку задело за живое. По идее я сама осознанно выбираю для себя эту участь. Но скажет ли мне мой ребенок в дальнейшем за это спасибо? Да и прожив три недели в одной квартире с Полем, я понимаю, насколько было бы прекрасно малышу воспитываться в такой полноценной семье. Тем более, у моего сына могут быть особенности, связанные с генетикой его отца, и в один прекрасный момент он и вовсе может начать превращаться в волка, а в этих вопросах я ему помочь никак не смогу. Но и оставаться жить с Полем, постоянно бояться, что в один прекрасный момент у меня отберут ребенка, а меня как использованную и никому не нужную вещь выкинут на улицу, я тоже не могу.

Негатив сегодняшнего дня продолжился и далее. В приемной оказалось, что Михаил Васильевич занят, и мне пришлось ожидать момента, когда меня смогут принять. Час и двадцать минут я ждала, когда меня пустят к начальнику. И вот, наконец, мне разрешили пройти в кабинет.

— Добрый день, Михаил Васильевич.

— Яна Валерьевна, чем порадуете? Неужели так соскучились по работе, что решили прервать отпуск и рветесь в бой? Хотя, зная вас, я так и думал, что долго отдыхать вы не привыкли…

— Нет. Я пришла за другим. Простите меня, пожалуйста, но так складываются мои личные обстоятельства, что я всё-таки вынуждена уволиться.

— Что?

— Вот моё заявление по собственному желанию…

— Молоткова! Ты совсем охренела?!

— Извините, но так сложились обстоятельства….

— Засунь ты своё «извините» знаешь куда! Ты пришла ко мне, выпросила отпуск. Я дал? Отвечай мне! Я дал тебе отпуск? — Лицо главврача стало красным от злости, он соскочил с места и сейчас давил на меня не только словесно, но и с высоты своего роста.

— Да. вы дали мне отпуск.

— То есть, пошёл тебе на встречу?

— Да, — я потупила глаза. Мне действительно было неловко перед начальником за свой уход из больницы.

— А теперь, значит, ты так меня решила отблагодарить?! Скажи, кто тебя переманил? «Белый лотос»? Они давно хотели, чтобы ты в их частной конторке отпарировала. Золотой зарплатой тебя купили?

— Да нет же!

— Что «нет»! Не ври! Знаю я всех вас!

— Михаил Васильевич, никто меня не купил! — Я не выдержала и тоже повысила на начальника голос. Иначе он меня слушать не хотел, — Я по семейным обстоятельствам ухожу. Переезжаю жить заграницу.

— Молоткова, думаешь, ты кому-то там нужна?! Не смей! Не отпущу! Я тебе такие рекомендации сделаю, что тебя даже уборщицей никто больше никуда не возьмет. Что ты о себе возомнила? Хочу — дайте отпуск! Хочу — подпишите заявление!

— Но Михаил…

— Молчать! Не уволю просто так. Лучше останься по-хорошему, не доводи меня до греха!

— Да не могу я…

— Молоткова! Значит так, по закону ты обязана две недели от звонка до звонка отработать перед увольнением. Будешь работать. Я тебя приказом по больнице на скорую помощь работать отправлю… или нет. Оперировать будешь по двенадцать часов в день…

— Вам больных не жалко?

— Чтобы тебя наказать — не жалко. Только попробуй что-то не так сделать, я тут же под суд тебя отправлю. И оперировать пойдешь, как миленькая, нечего своей беременностью прикрываться.

Он говорил такие жуткие вещи, а я чувствовала, что нахожусь на грани истерики. За что так со мной? Я ведь никогда никому ничего плохого не сделала. И сам Михаил Васильевич мне всегда казался разумным руководителем. А когда пошел мне навстречу и отпуск быстро предоставил, я и вовсе им восхитилась. И теперь вот оно что. И прошлые мои заслуги не в счёт. И я теперь, чуть и не враг народа.

— Чего вы добиваетесь?

— Тебя думал оставить. А если этого не получается, то демонстративно накажу, чтобы другим увольняться неповадно было.

— Это подло. Вы сейчас воюете с беременной женщиной…

— А ты мне тут своей беременностью не прикрывайся! Я тебе уже один раз на уступки пошёл, а ты, как змея, подкралась и ужалила. То отпуск внезапный выпросила, я твой зад прикрыл, а теперь и вовсе уйти решила. Нет уж, дорогая. Не выйдет! Просто так, легко, я тебе уйти не дам.

Неожиданно для меня самой у меня слезы потекли из глаз, я больше не смогла сдерживать свои эмоции. Поэтому не сразу сообразила, когда дверь кабинета главврача со стуком грохнула и в кабинет влетел разъяренный Поль.

— Я его попыталась задержать, а он…– проговорила секретарь, влетевшая вслед за Полем.

— Выйди и закрой дверь, — грозно приказал француз, будто находился у себя в кабинете, даже не поворачивая головы в сторону мельтешившей возле него девушки. Взглядом он буравил моего начальника.

— Вы?! — удивленно произнес Михаил Владимирович, быстро взявший себя в руки. — Да, Леночка, выйди и закрой дверь. вы тоже, Яна Валерьевна оставьте нас, мы с вами потом договорим, видите — у меня важный посетитель… Я всегда рад видеть наших спонсоров, в любое время!