Глава 6

— Скай, пожалуйста, скажи, о чем вы разговаривали с Евой, — настойчиво повторил дядя Билл. Несмотря на то, что он не стал заставлять меня ехать в участок, я чувствовала себя так, словно меня подозревают в преступлении. Нет, в убийстве.

Убийстве моей подруги.

Ева Норвуд покончила жизнь самоубийством, в лесу, рядом с мотелем, в котором остановилась.

Это официальная версия.

Но я знаю правду.

Я не могла смотреть на дядю Билла.

Все, что я делала, это смотрела в пол, редко моргая, потому что я знала — если моргну, то заплачу. Я вчера столько часов проплакала, что не смогла спать, а сегодня я узнала об этом.

Я жалела, что здесь одна сейчас. Я бы хотела, чтобы рядом был кто-то, кто сказал бы что все не правда. В то же время я пыталась найти разумные пути решения. Ева, когда уходила, сказала, чтобы никто не знал о том, что она в городе. И я никому не говорила, поэтому может быть девушка, которую обнаружили в лесу — вовсе не Ева?

Это не может быть Ева, ведь я видела ее только вчера. Я говорила с ней вчера.

— Милая, скажи, о чем вы говорили.

Я наконец разлепила сухие губы. Моргнула, и почувствовала, как под ресницами собираются горячие слезы. Я глубоко вздохнула, и сказала:

— Ева боялась кого-то. Она попросила, чтобы я не говорила никому, что видела ее.

— Почему? — дядя присел на корточки. Тетя Энн сильно сжала мне руку, чтобы я знала, что она рядом, но от этого не стало легче. Мне хотелось оказаться в месте, где нет людей.

Почему все это происходит?

Почему мир все еще не сошел с ума?

Почему это приветливое весеннее солнце светит мне в спину, через огромное окно гостиной. Почему мне кажется, что мир счастлив, и почему мне кажется, что все нереально?

Почему кто-то убил Еву?

Тетя снова сжала мне пальцы. Я вздохнула, и заговорила снова:

— Я не знаю почему. Она не успела сказать. Пришли покупатели. Но Ева сказала, что…

Она спросила «почему ты еще здесь».

Потому, что знала — мне грозит опасность.

Она знала, и пришла сказать прямо, чтобы я уехала из города, пока меня не убили. А теперь Ева мертва. Она мертва, потому что кто-то убил ее. Кто-то, кто не хотел, чтобы она сказала мне слишком много.

Желудок сдавил спазм боли.

Я вскочила на ноги, и бросилась в ванную комнату. Тетя испуганно вскрикнула:

— Скай, что с тобой?

Я заперлась в ванную, склонившись над унитазом и меня вырвало.

Я слышала сквозь дверь, как тетя Энн спрашивала у мужа что со мной, и нельзя ли задать свои вопросы потом. Он сказал нет, потому что у него в морге лежит тело девушки, которая несколько месяцев назад уехала из города.

Я умылась.

В ушах по-прежнему звучали его слова: «в морге лежит тело…».

Вот и все.

Моя подруга стала просто телом.

Я уперлась руками в раковину, делая вдохи и выдохи.

Слезы жгли глаза, практически с того момента, как дядя заговорил. «Мне очень жаль, малышка», — сказал он.

В моих ушах снова был этот звон, обозначающий что я ничего больше не смогу услышать. Я просто не могу больше слышать о смерти. Я не хочу знать, что кто-то из близких мне людей умер.

У меня больше не было сил стоять, и делать вид, что все хорошо.

Ева тоже знала, что все плохо, поэтому она и пришла. Она сказала, что не успела сказать самое важное, поэтому придет сегодня. Она не знала, что больше не придет никогда. Не знала, что вчера она совершила огромную ошибку — заговорила со мной.

— Скай, ты в порядке? — тетя стучала в дверь. Я прохрипела:

— А. Да. Да, я уже выхожу.

Не хочу их видеть. Не хочу слышать вопросы, которые хочет задать дядя Билл: «о чем ты с ней говорила вчера?», «как она выглядела — напуганной, или расслабленной?». Эти вопросы не помогут вернуть Еву. Я знаю, кто сделал это с ней. Тот, кто затеял все с самого начала.

Мисс Вессекс, мать Кэри Хейла, которая ненавидела меня с начала учебного года. А ведь она пришла в школу, за неделю, до того, как ее сын переехал меня на машине. Теперь я понимаю, как они связаны, но не понимаю, почему они хотят убить меня.

За что?

Почему мать Кэри Хейла столько времени мучила меня? Поэтому она заставила Еву и Тома преследовать меня?

Голова практически распухала от вопросов, и ни на один у меня не было ответа.

У меня были лишь вопросы, и было лишь несколько человек, которые могли ответить на них. И эти люди хотят убить меня.

Я вышла из ванной комнаты. Тетя взяла меня под руку, и проводила обратно в гостиную. Я заметила Эшли с шокированным лицом, стоящую на лестнице, и сжимавшую телефон в руке. Я опустила глаза.

— Скай, я действительно сожалею, но я должен задать эти вопросы… — начал дядя, но я перебила его:

— Я понимаю. Я расскажу вам все, что знаю.

Он согласно кивнул, присаживаясь в кресло. Я опустилась на диван, все еще размышляя: если скажу им правду, они поверят? Если я сделаю это, как отреагируют мои дядя с тетей?

— Я думаю, это мисс Вессекс убила Еву.

Вслух это звучит еще безумнее, чем в моей голове.

Повисло молчание. Дядя продолжал хмуриться, а тетя шокировано уставилась на меня:

— Скай…

— Я говорю правду. Можете не верить мне, но я говорю правду. — Мой пульс участился.

«Кэри Хейл убил меня! Он похитил меня! Я говорю правду!».

— Ева упомянула о ней? — дядя Билл уставился в блокнот, где было исписано лишь несколько строк.

— Нет. — Я сглотнула, обнадеженная тем, что он не стал говорить, что я сумасшедшая, а сделал вид, что верит мне. — Но я знаю, что Ева боялась ее. У меня так же есть письмо, которое принадлежало Тому Гордону. В нем он упомянул о том, что мисс Вессекс заставила его преследовать меня. Через некоторое время, Ева призналась, что помогала ему.

— Почему ты не сказала об этом мне? — дядя вскинул брови. — Я хочу увидеть это письмо.

Меня снова сдавил спазм боли, и паники.

В том письме Том написал не только о том, что мисс Вессекс приказала ему убить меня. Там так же сказано, что он сделал это из-за Эшли. Никто не знает, о том, что с ней случилось. Эшли заставила меня пообещать, что я никогда не скажу родителям.

В мире есть лишь несколько человек, что знают правду о ней — я, Кэри Хейл, Иэн, доктор Грейсон, и тот гад, что сделал это с ней. Я не могу позволить узнать ее родителям о том, что случилось, с их дочерью, тем более таким способом.

— У меня… нет этого письма. Я уничтожила его.

Дядя нахмурился, а тетя Энн воскликнула:

— Скай, зачем ты сделала это? Это — улика!

Я разъярилась:

— Вот как? Улика? Вы бы все равно не поверили мне, как не поверили в то, что я сказала на Рождество! Кэри Хейл похитил меня! Вы просто заперли меня в психушке, и все!

— Ну-ну, — тетя погладила меня по руке. — Я уверена, ты все не так поняла, малышка. Том не мог написать этого.

Я выдернула руку:

— Я поняла все правильно, это вы не понимаете. Мне кажется, что все, что я говорю слышится вам иначе. — Я вскочила на ноги, громко шагая через гостиную. Тетя Энн поднялась чтобы последовать за мной, но я обернулась, сверля ее взглядом. Потом перевела на дядю, и членораздельно произнесла:

— Я знаю, что это сделала мисс Вессекс. Ева боялась ее. Спросите у мисс Вессекс где она была прошлой ночью.

Я вышла из гостиной, и стала подниматься по лестнице, мимо Эшли, замершей словно статуя, на ступенях. Я боялась, что она остановит меня и заговорит, но она не сделала это. Она бросилась в гостиную, к своим родителям, а я пулей влетела в башню, где располагалась моя комната. Закрыв дверь на ключ, я схватила подушку со своей кровати и со всей силы закричала в нее. Внутренности сдавливало от разрываемой боли, в горле встал ком. Я упала на пол, продолжая кричать.

Ева мертва, а я не могу доказать, что это сделала мисс Вессекс, потому что тогда все узнают о том, что случилось с Эшли, потому что единственное доказательство что у меня есть — это письмо от Тома, который был болен, и его даже не смогут принять как улику. У меня нет ничего.

Кажется, мир против меня.

Я отбросила подушку, уткнувшись взглядом в потолок.

Нет, я не должна так думать.

У меня есть еще мое тело, мое время, мои мысли. Я могу использовать все это чтобы придумать, как заставить дядю поверить мне. Он должен поверить в то, что мисс Вессекс убила Еву. Это сделала она — я не сомневаюсь.

Это письмо… никто не должен увидеть его.

Я найду другой способ.

Сначала дядя должен поговорить с мисс Вессекс, он сразу поймет, лжет она или говорит правду — именно по этой причине, Эшли недолюбливает своего отца — потому, что он всегда видел дочь насквозь.

В мою дверь постучали, но я проигнорировала, продолжая лежать на полу. Меня охватил страх — от одной мысли о том, что сейчас снова придется говорить с кем-то о Еве.

Снова стук.

Мой желудок неприятно сжался.

Я боюсь таких вещей, которые других людей ни капли не пугают. Я боюсь людей, боюсь большего пространства… теперь я боюсь этого дома, и жителей в нем.

Мисс Вессекс не боится ничего.

Я с нетерпением жду завтрашнего дня, когда смогу пойти в школу. Когда я смогу увидеть ее лицо; я хочу знать, о чем она думает, как может спать спокойно…

Мисс Вессекс мать Кэри Хейла.

Дверь в мою комнату открылась и меня пронзил страх и паника. Я села, и увидела, как Эшли облокачивается о дверной косяк.

— Ну, и что ты делаешь? — спросила она.

— Я ничего не делаю.

— Вот именно. — Она разъяренно вошла в комнату, хлопая дверью. В ее руке я увидела ключ. Наверное, сделала себе дубликат, чтобы рыться в моих вещах.

Я холодно посмотрела на нее, вставая на ноги:

— Откуда у тебя ключ от моей комнаты?

— Ты еще спрашиваешь? — она надменно фыркнула. — Ты хочешь знать, зачем я сделала ключ? Потому, что ты постоянно запираешься здесь, и как только я вижу, как ты поднимаешься по лестнице, у меня внутри образовывается лед, и я думаю: что если сегодня это случится? Что, если сегодня Скай решит, что с нее довольно, решит покончить со всем этим?

— Ты думаешь… — я задохнулась от ярости: — Ты думаешь, я могу однажды решить, покончить с собой?

— Я знаю, что ты сильная, — с нажимом сказала Эшли. Ее темные глаза блестели от слез. — Я знаю, что ты сильная, чтобы так поступить, но это лишь вопрос времени, когда ты устанешь от этого.

— Устану от чего?

Поведение Эшли лишь ожесточило меня.

— Устанешь прятаться от правды. Когда ты наконец признаешь, что вокруг тебя происходит? Люди гибнут, а ты боишься признать это. Ты думаешь, что сможешь справиться лишь так, но на самом деле, это просто поглотит тебя, без остатка. Словно рак, будет пожирать тебя изнутри, пока ты не признаешься самой себе, пока ты не доверишься другим людям.

— Например тебе?

— Да что с тобой не так, Скай?! — взорвалась Эшли. — Ты такая холодная и отстраненная сейчас, точно все происходит не с тобой. Когда ты начнешь вести себя как нормальный человек?

— Просто оставь меня в покое, Эшли. — Я опустилась на кровать. Мне не нужны были очередные ссоры. Я устала от всего этого. От этих скандалов, что все чаще и чаще стала закатывать мне Эшли.

— Там, — она указала рукой на дверь. — Мой отец хочет найти убийцу твоей подруги, а ты сидишь здесь, и делаешь вид, что ничего не происходит?! НЕ ЗАКРЫВАЙ ГЛАЗА, КОГДА Я ГОВОРЮ, СКАЙ! ТВОЯ ПОДРУГА УМЕРЛА! И ЕСЛИ МОЙ ОТЕЦ ХОЧЕТ ПИСЬМО, КОТОРОЕ НАПИСАЛ ТОМ, ТЫ ДОЛЖНА ОТДАТЬ ЭТО ЧЕРТОВО ПИСЬМО!

— У меня нет этого письма.

— ПРЕКРАТИ ЛГАТЬ!

Почему она просто не заткнется? У нее не болит горло столько орать?

Пусть замолчит!

— Прекрати! Ты не выбрасываешь даже записки, которые ты писала мне в третьем классе, как ты могла выкинуть письмо Тома, где он написал свои последние слова? — Она протопала ко мне, останавливаясь в шаге от меня, и я на секунду решила, что она ударит меня, но она схватила меня за руку. — Где это письмо, я отдам его моему отцу!

— У меня его нет, Эшли.

Она сильно потрясла меня за руку, но я не реагировала. Она поорет немного, и уйдет. Так всегда. Изо дня в день, когда я остаюсь ночевать в особняке Хардманов, она приходит сюда, и орет. Причины всегда разные, но ее разговор так или иначе скатывается на одну тему.

— Ты лжешь, отдай его мне. Я знаю, что ты лжешь.

— У меня его нет, Эшли. Его нет.

— Почему ты так поступаешь? Я думала, что, когда ты поживешь у бабушки, ты обратно превратишься в человека, ты станешь нормальной.

— Откуда тебе знать, какой я должна быть, Эшли? — Не выдержала я, переводя на нее взгляд. — Есть какие-то сроки, по которым я должна стать прежней? Все верно, твои родители сейчас внизу, в гостиной, а где мои? Они…

Я запнулась, сглатывая. Лицо девушки вытянулось, так словно я влепила ей пощечину. Внутри меня сворачивались неприятные чувства: скорбь, сожаление, злоба, мрачное удовлетворение.

Она отпустила мою руку, отшатываясь.

— Ты чокнутая. Ты действительно не в себе.

Эшли ушла, хлопнув дверью с такой силой, что со стола упала фотография моих родителей в позолоченной рамке. Я встала чтобы поставить ее на место.

Я не хочу обсуждать ни с кем мою семью. Это слишком болезненно, слишком невыносимо. Значит ли это, что со мной что-то не так?

* * *

Я поежилась от холода, и открыла глаза.

Свадебное платье облегает мою фигуру, фата на голове спуталась у моих босых ног. Я смотрю по сторонам и понимаю, что я в том самом проклятом лесу, который никак не оставит меня в покое. Мое тело содрогается от холода, и рефлекторно сжимаю подол платья в кулаках, пока иду вперед.

Я должна найти Кэри Хейла, пока он не истек кровью.

Мое сердце бьется так сильно, что я слышу пульс в голове. Кровь шумит в ушах, а все тело ломит от боли и холода.

Мне страшно.

Эта реальность не поддается контролю, здесь я в опасности.

— ЭЙ!

Я подскочила, ошарашенно крутя головой в разные стороны.

Первое, что я осознаю — я в своей машине, а кто-то настойчиво стучит в окно.

Этот мужик, еще раз постучал:

— Здесь не место для сна! Отправляйся домой! — рявкнул он, погрозив мне метлой, и ковыляя ушел.

Я перевела взгляд вперед, и почувствовала, как меня пробирает озноб. Я на школьной парковке. Предо мной высится главное здание школы, сереющее в сумраке рассвета. Часы на приборной панели показывают пять утра.

Я в пижаме и халате. На ногах только розовые носки. Мои встрепанные светлые волосы распушились ото сна, и висят спутанными прядями вдоль лица, спускаясь по спине.

Мне стало страшно, что я могла натворить, во сне, пока вела машину. Я могла сбить кого-то. Я не помню ничего. Как я проснулась, как вышла из дома, и села за руль. Почему я приехала именно сюда?

Что еще я могу натворить, если продолжу ходить во сне? Ничем хорошим это не закончится — раньше я ранила себя, выбираясь из дома, и бродя во дворе, а теперь мое состояние усугубилось, и я могу приехать в школу в одной пижаме.

Людям, вокруг меня грозит опасность.

* * *

Четверг выдался мерзким днем — все время моросил дождик. Холодные капли прилипали к моему лицу, и к рукам, пока я шла от главного корпуса школы, к школьному кафе.

Ненавижу четверг.

Ненавижу то, что я должна продолжать жить, несмотря на то, что происходит вокруг меня.

Утром, когда я спустилась к завтраку, Эшли шокировано проводила меня взглядом, от стола до холодильника, и лишь потом спросила:

— Ты серьезно собираешься идти в школу? — Из-за того, что я проигнорировала ее, кузина вскочила со стула и направилась ко мне, напоминая разъяренную овчарку.

— Да, а что?

Я достала из холодильника воду, и сделала глоток. Есть не хотелось, не смотря на то, что не помню, когда я ела в последний раз.

Меня не могла оставить в покое мысль, что я ездила во сне на машине. Что еще я могу вытворить? Что, если Эшли увидит это? Как она отреагирует?

Она нависала надо мной, со скрещенными на груди руками.

— Ты не можешь быть такой черствой, чтобы идти в школу, после того, что случилось с Евой.

— Да, могу, и пойду. — Я отвернулась от кузины, но она схватила меня за плечи, и как раз в этот момент вошла тетя Энн. Она замерла на секунду на пороге, с пакетом в котором находилась еда, а затем бросилась к нам, кудахча:

— Что здесь происходит?! Эшли, отпусти сестру!

— Она мне не сестра! — Эшли с силой оттолкнула меня от себя, так что я пошатнулась, и ударилась бедром о столешницу, выливая себе на грудь воду из бутылки. Смерив меня презрительным взглядом, Эшли ушла. Я прежняя, точно треснула бы ее ногой по колену, но сейчас мне было плевать, что кузина думает обо мне.

Я иду в школу, несмотря ни на что. Я хочу узнать, о чем сейчас думает мисс Вессекс, и я хочу знать, осмелилась ли Серена прийти, после того, как убила свою сестру. Не знаю, кто именно сделал это, но они все связаны, а значит, они все виновны.

— Эшли, не смей уходить сейчас! — тетя Энн тоже разозлилась, но ее злость не шла ни во что, со злостью ее дочери. И в кого Эшли такая неуравновешенная?

Она протопала мимо, ругаясь себе под нос. И она не разговаривала со мной, на уроке, и когда я села рядом в кафе. Я лишь один раз задала ей вопрос о том, не видела ли она в школе мисс Хилл, и Эшли смерила меня таким убийственным взглядом, что я опешила.

Она ненавидит меня.

За то, что я не доверилась ей, не рассказала какие чувства меня терзают. Наверное, она думает, что мне все равно на происходящее, что я смогла прийти в школу, после того, что произошло вчера.

Она не знает меня, но мне вдруг стало плохо, что со стороны я выгляжу так скверно.

Как только я вижу, как ты поднимаешься по лестнице, у меня внутри образовывается лед, и я думаю: что если сегодня это случится? Что, если сегодня Скай решит, что с нее довольно, решит покончить со всем этим?

Я отмела от себя посторонние мысли, и снова спросила Эшли о мисс Хилл, и тогда кузина прошипела что-то о том, что не видела ее, и чтобы я не заговаривала с ней в школе. Я и не планировала делать это, потому что мне не о чем говорить с ней. Мы с Эшли словно дети с разных концов земли, или с разных планет, и мы не понимаем друг друга. Лучше будет, если мы не станем вмешиваться в дела друг друга.

Она продолжала делать вид, что меня не существует, и лишь презрительно скривила губы, когда мы встретились в кафе. Иэн опустил на стол поднос с едой, но она не выглядела аппетитной. Мы втроем стали делать то, что делаем всегда: стали игнорировать друг друга. Я даже не знаю, почему мы сидим вместе.

Наш стол — почетное место для аутсайдеров. Ну, кроме Иэна, потому что он переквалифицировался в «элиту», сразу после того, как все узнали, что он тот самый сын доктора Грейсон. Я — психопатка, которая провела в больнице полгода. Я вижу, как все смотрят на меня, и думают, о том, как я все еще могу ходить в школу, после того, что случилось за последние два года. Эшли скатилась в мою команду, потому что она была в психушке, и потому что она отвергла сомнительную дружбу своих бывших подруг.

Я встретилась взглядом с Иэном и увидела в его глазах немой вопрос: «ты как?». Я кивнула. Мне казалось, что Иэн тоже прослеживает во всем этом связь между смертью Евы, и нашим с ним разговором о мисс Вессекс, судя по тому, каким нервным он выглядел с самого утра.

Над нашими головами прозвенел звонок, на урок социологии, который раньше вела мисс Вессекс.

На ватных ногах я поднялась.

Иэн взял меня под руку, шепча на ухо:

— Надеюсь от тебя не стоит ждать сюрпризов?

— Каких сюрпризов?

Мы вдвоем пошли к выходу, оставив Эшли позади — у нее окно, и она не спешила подниматься с места.

— Ты знаешь, о чем я, Скай. Я говорю об мисс Вессекс. Надеюсь, ты не пойдешь к ней в кабинет, и не начнешь нападать на нее. — Я сглотнула, потому что эта мысль возникала в моей голове раз в десять минут. Иэн продолжал: — Ты в зеркало смотрелась сегодня? У тебя такой взгляд, словно внутри тебя все плавится прямо сейчас, словно ты готова убивать.

Я затормозила, и Иэн тоже остановился.

Он удивленно посмотрела на меня.

— В чем дело?

— Она убила мою подругу.

— Мы не знаем этого наверняка, Скай! — Прошипел Иэн наклоняясь ко мне, чтобы не услышали другие студенты. Его глаза сверкали от сдерживаемых чувств. — У тебя есть доказательства?

— Да, есть. Ева… — я запнулась. Зажмурилась. Больше нет смысла скрывать тот факт, что она приходила ко мне. Я заговорила с новой уверенностью. — Ева боялась ее, и она сказала, чтобы никто не знал, что она в городе, иначе, случится что-то плохое.

— Зачем мисс Вессекс делать что-то подобное? — снова зашептал Иэн, беря меня за локоть и уволакивая от двери, ведущей в кафе, где мы заблокировали проход.

— А зачем делать вообще что-то? Зачем ей нужно было преследовать меня, и пытаться заставить Тома убить меня? Ты видишь где-то здесь логику? Если да, покажи мне ее, потому что я не вижу ни-че-го!

— Это… — Иэн отпустил мою руку, замявшись. Я сглотнула:

— Что еще? Ты что-то забыл сказать мне вчера?

— Вернувшись домой я вспомнил, кое-что. Тот разговор что я услышал… все выглядело так, словно Кэри хотел что-то сделать, но мисс Вессекс стояла у него на пути… тогда он сказал, что, если она продолжит путаться под ногами, он убьет ее.

Я замахала руками:

— Мне плевать Иэн! Я больше не хочу разбираться во всем этом, я просто хочу засадить их всех в тюрьму!

— Этого не получится, Скай, пока ты не сделаешь все правильно. Мы должны найти доказательства, а ты ведешь себя, как полицейская овчарка, мчащаяся по следу.

— Я иду в класс, Иэн, — отрезала я, шагая к главному корпусу. Мое сердце колотилось в груди как сумасшедшее. Я думала Иэн на моей стороне, думала, он верит мне, и он не станет останавливать меня.

Он схватил меня за руку, разворачивая к себе:

— Постой, Скай. Если она действительно что-то сделала с Евой, тогда тебе не стоит высовываться сейчас. Она может убить и тебя тоже.

С моих губ сорвался неконтролируемый смех:

— Это то, что она хочет сделать в любом случае Иэн, даже если буду я сидеть тихо, и не высовываться. Я узнаю, что ей нужно от меня, почему пострадали мои друзья. Если я не узнаю… я просто свихнусь. Иэн, отпусти меня, черт возьми!

Иэн выпустил меня, и пристроился к моему шагу:

— Скай, просто пообещай, что не станешь делать глупости.

— Я не стану делать глупости, черт!

Мы пересекли небольшую лужайку, с зеленой травой, направляясь к главному зданию, на лестнице которого столпились другие студенты.

— Ты на взводе.

— Потому, что ты раздражаешь меня! — Говорила я слишком громко, потому что действительно была на взводе. О черт, я теряю контроль. — Я хочу заставить дядю и тетю поверить мне, но конечно это не так просто. Был лишь ты, и я думала, что ты поверишь мне!

— Я верю тебе, — Иэн повысил голос, и тут же схватил меня за локоть. Я остановилась шумно выдыхая. Он поднял взгляд за мое плечо, цепко осматривая компанию ребят, не спешащих на занятия, и затем прошептал: — Снова хочешь оказаться в психушке? Эти люди никогда не поверят тебе, если ты будешь вести себя словно сумасшедшая. У тебя есть только один шанс, и ты не должна спешить, потому что чтобы доказать что-то кому-то вовсе не обязательно оказываться в мешке для трупа!

Я уставилась на него, и он потупил взгляд:

— П-прости, Скай…я не хотел говорить этого.

Его извинения не произвели на меня впечатления, потому что даже если он не хотел говорить вслух, он думал об этом, так что не важно. Я равнодушно повела плечом, вновь нацепив на лицо невозмутимую маску:

— Все в норме, Иэн. Я справлюсь со всем, чтобы не случилось, и сейчас я иду на урок, в аудиторию, которая находится в противоположном конце коридора от кабинета директрисы. Я не стану попадаться ей на глаза.

Я отвернулась от него и отправилась на урок, и Иэн пошел за мной. Я хотела увидеть эту женщину, взглянуть в ее мерзкие глаза, но я… у меня не было сил сражаться сегодня еще и с ней. К сожалению, судьба распорядилась иначе.

Наша учительница по социологии — миссис Гаднер, куда-то подевалась, а вместо нее посреди класса стояла мисс Вессекс. У меня перехватило дыхание, и инстинкт сказал мне повернуть назад, но я врезалась в грудь Иэна. Он удержал меня за плечи, и развернул обратно.

Какого черта она здесь забыла?

— Скай, почему ты опаздываешь на занятия?

В моих ушах стучала кровь, когда я, проигнорировав ее, подталкиваемая в спину Иэном прошла к своей парте, и быстро опустилась на стул, спрятавшись за спинами своих одноклассников. Иэн сел за парту слева от меня, бросив перед этим предупреждающий взгляд в мою сторону.

Я не могла оторвать глаз от мисс Вессекс. Она была в юбке до колена, и в светло-зеленой рубашке. Ее волосы длинной до подбородка, как обычно зачесаны на бок, показывая яркие серьги с изумрудами, в ушах. У нее, оказывается в левом ухе две серьги.

Она так молода… как она может быть мамой Кэри Хейла?

— Я собираюсь занять лишь пять минут вашего времени, после этого, мисс Гаднер проведет урок.

Я силилась рассмотреть в ней и Кэри какие-то родственные сходства, и я так пялилась на нее, что заслужила один из ее смертоносных взглядов.

Тут, мисс Вессекс, скрестив руки на груди, сказала:

— Все слышали о том, что случилось прошлой ночью на территории нашего города, не так ли?

Мое сердце сжалось, а Иэн резко посмотрел на меня.

Я не дышала, и не смотрела на него, мой взгляд был прикован лишь к директрисе, которая осмелилась заговорить о девочке, которую запугала, и возможно даже убила.

Мисс Вессекс смотрит на меня, продолжая говорить:

— Ева Норвуд была замечательной девочкой, доброй, ответственной, и с хорошей силой воли. Вы все знали ее, потому что она за столь короткий срок в нашей школе, добилась хороших результатов. Некоторые из вас особенно дружили с Евой, и я хочу, чтобы вы принесли в школу ее фотографии, которые…

Ее голос потонул в шуме.

Что?

Мне кажется, я перестала слышать — в ушах снова раздался звон.

Слова мисс Вессекс звучали как в замедленной съемке. Она уже говорит следующее, а я все не могу осознать, что она сказала до этого.

— Скай, ты хорошо дружила с Евой, не так ли? — мисс Вессекс остановилась у моей парты. Я видела ее руку, коснувшуюся стола, и тонкие пальцы, как у Кэри Хейла, отбивающие ритм, в ожидании того, когда я отвечу.

Она серьезно?

Ева умерла вчера, а мисс Вессекс задумала очередное мероприятие?

Мне вдруг показалось, что она делает все это специально для меня, чтобы помучить.

Смотри что ты наделала, бедняжка. Когда ты связалась с моим неприкосновенным сыном, ты обрекла своих друзей на смерть… бедная малышка.

Семья чокнутых психов.

— Скай? — позвала мисс Вессекс, и я подскочила.

— Да, — сказала я, сглатывая. Иэн во все глаза смотрел на меня. Он был почти готов вскочить со стула и уволочь меня из класса, а мне казалось, что я не могу встать на ноги, прямо сейчас. Мне казалось, я медленно умираю, и от горячей боли в голове я даже не вижу, что передо мной.

До меня донесся звук каблуков мисс Вессекс. Она продолжала говорить о Еве, своим скорбящим тоном, словно она действительно сожалела.

Какое двуличие…

Я вспомнила, как Кэри Хейл, прочтя письмо Тома, вскочил с места, собираясь пойти к ней, и со всем разобраться. Почему я остановила его? Сейчас, внутри себя я чувствую такую ярость по отношению к этой женщине, что становится больно.

— Я знаю, какой это для всех вас шок, поэтому я хочу, чтобы вы знали: дети, вы не одни. Мы готовы помочь вам в любую минуту… поэтому дверь в мой кабинет будет открыта каждый день, если вы захотите поговорить с кем-то, поделиться своими переживаниями…

У меня в голове стучала боль.

Тук-тук-тук.

Мисс Вессекс продолжала ходить по классу, и во всеобщей тишине слышался лишь стук ее шагов, и звук голоса:

— Я понимаю, вы все напуганы, но вы должны знать, что мы с вами. Я собираюсь пригласить к нам в школу психолога для консультаций. После того несчастного случая с Томом Гордоном…

Тук-тук-тук…

— … а теперь, это несчастье с Евой…

Тук-тук-тук…

Я зажмурилась.

— Это был не несчастный случай.

Кто это сказал?

Я открыла глаза, шокировано глядя по сторонам, но как оказалось, уже все смотрели на меня. Иэн, другие студенты… мисс Вессекс. Она прищурилась:

— Повтори, что ты сказала, Скай.

Все мое тело превратилось в сердцебиение.

— Я сказала, что это не был несчастный случай. Еву убили. Том не просто так покончил с собой. Их убили.

Студенты стали шокировано переглядываться между собой. Иэн в ужасе смотрел на меня.

— Сядь на место, Скай, — приказала мисс Вессекс, убийственным тоном.

Оказалось, что я стою на ногах, и чувствую пружинистую энергию в моем теле.

Я схватила рюкзак, и быстро зашагала вон из класса. Все следили за мной, а я думала: что я наделала? Я должна была сидеть так же спокойно, как и в тот раз, когда Эшли говорила мне гадости, говорила, что я настолько толстокожая, что меня не волнует даже если умрет вся моя семья.

Мне нужно было игнорировать происходящее.

Я спряталась в том чулане, где разговаривала в прошлый раз с Кэри Хейлом; опустившись на перевернутое ведро, я заплакала, чувствуя бессилие и злость.

Иэн просил не делать этого, и он был прав. Сейчас, я практически бросила вызов мисс Вессекс, и, если раньше она не знала, что я подозреваю ее, теперь она может быть уверена в этом. Но я просто не могла слушать ее бред о том, как она планирует сделать памятную доску для Евы, или что там она запланировала…

Она убила ее, убила Тома, и смеет произносить их имена так, словно не имеет никакого отношения ко всему этому.

Это сводит меня с ума.

Я опустила голову на сложенные руки, вспоминая, как была заперта здесь с Кэри Хейлом. Вот, почему он приходил в тот день в школу. К своей сумасшедшей мамаше. Или к Серене, но это сути не меняет. Они все…

Я обессилено вздохнула, прислонившись к стене, рядом со швабрами. Мое тело ломило от боли, от слез, и от постоянного размышления, стало клонить в сон. В голове продолжали бродить мысли, никак не связанные между собой…

Я вспомнила мое первое свидание с Кэри Хейлом.

— Серена, отойди от нее.

— Лучше бы ты подарил ей цветы, а не вез сюда. Тебе надо поднабраться опыта, прежде чем крутить любовь…

— Я сказал «замолчи».

— Энджел!

— Почему у нее глаза разного цвета?

Я подскочила, не сразу поняв, где я нахожусь.

Я в каморке с метлами.

Эшли присела рядом на корточки, игнорируя смешки в нашу сторону, от проходящих мимо двух парней.

— … заснула в чулане.

— … бездомная…

— Эшли? — я села прямо. Все тело затекло, глаза горели. — Как ты меня нашла?

Она вошла внутрь, запирая за собой дверь, и я поняла: дело плохо.

Зажегся верхний свет.

— Скай, что ты устроила в классе? Ты для этого пришла в школу? Чтобы закатить истерику? Мисс Вессекс была в ярости!

— Мне плевать, что с ней. — Я облокотилась о полки позади меня, потирая лицо руками. Спать больше не хотелось.

— Да что с тобой? Если собираешься так себя вести лучше иди домой, Скай! Думаешь, от твоего поведения, кому-то станет лучше? Она позвонит моим родителям, и будет жаловаться на тебя…

— Мне все равно, ясно?! — я повысила голос. — Ты можешь понять, что мне все равно что она будет делать, я не хочу ее видеть, я не хочу ходить в школу, не хочу дышать с этой женщиной одним воздухом!

По-моему, Эшли думала, что я слетела с катушек. Она всплеснула руками:

— Если ты не можешь контролировать себя, иди домой.

Они все уже достали меня — тетя и дядя, Эшли… они совершенно ничего не знают, не понимают, но продолжают вести себя так, словно хорошо разбираются в ситуации.

— Скай, скажи, в чем дело? Хочешь пойдем домой?

Я облокотилась о стену, опуская голову на грудь.

— Я очень устала… очень.

Эшли вздохнула.

Если и было что-то, что она хотела мне сказать, то не находила нужных слов.

Я прокручивала в голове мысль о том, как я скажу ей, что мисс Вессекс — мать Кэри Хейла, и как я скажу ей, что она убила Тома и Еву.

Как только я открою рот, она окажется в большой опасности.

— Извини меня за то, что я сказала сегодня утром.

Я собралась ей ответить, но не успела. Над нашими головами раздался неприятный голос секретаря мисс Вессекс, из громкоговорителя:

— Эшли Хардман, пожалуйста пройдите в кабинет директора.

Загрузка...