Испытание на человечность

II

Сначала он подумал, что их только двое, - посадил флайер во дворе своего особняка и заметил движение возле стены. Потом оказалось - нет, их больше, намного больше... он не успел поднять тревогу, как его оглушили из парализатора, кинули в его же машину, и она с опасным креном взлетела, взяв курс прочь от дома, прочь от Кер-Сериндата, куда-то в наступавшую с востока ночь. Везли долго, у него болело всё тело, - парализатор не причиняет вреда, как же, враньё, как всегда... А потом флайер приземлился где-то на высоком берегу над Сериндой, и вдали были видны бесчисленные огни огромного города, до которого не докричишься, - не позовёшь на помощь.

Один из похитителей - в угасающем свете они включили фары, чтобы он видел их всех, - остановился перед ним. Его заставили встать на колени.

- На основании показаний выживших свидетелей и жертв ваших преступлений мы вынесли вам приговор. Заслушайте.

Он вздрогнул. Приговор?! Да кто же, кто эти люди, как обошли охрану?..

- ...на протяжении ста тридцати семи лет службы Империи вами были найдены и отправлены на смерть...

- Я...

- Молчать. Отправлены на смерть...

Имена, имена, имена... он не помнил их всех, но сейчас, когда холод близкой смерти сковал душу, за каждым именем вставало - дело, следствие, разбирательство, поимка, отправление в руки имперского суда. Да, либо на смертную казнь, либо в лагеря. А что ещё делать с ними, преступавшими закон, пытавшимися любым способом разрушить Империю? Да, их было много...

- По свидетельству...

Надо же, выжили. Ну да, после гибели Императора лагеря открыли, и поток бывших заключённых хлынул на прежде очищенные от этой швали планеты.

- ...вы приговариваетесь к смерти. Да покарает вас Создатель на том свете столь же неумолимо, как караем мы вас на этом. Если желаете, можете помолиться.

- Нет.

- Хорошо.

Дуло бластера опустилось и глянуло в глаза. Последней мыслью было: что ж, хорошо хоть - сразу...

Алая молния на высоком берегу Серинды вспыхнула и угасла.

Через несколько дней пропавшего следователя, ведущего дело Дарта Вейдера, нашли мёртвым с приговором в кармане.

...и в Кер-Сериндате разгорелся скандал. Даниель Озен закручивал гайки, искал виноватых, пока никого не снимал, но это явно было не за горами, полиция прочёсывала планету в поисках мстителей, боруги отчаянно доказывали, что они тут ни при чём... а передо мной враз выцвела и потеряла всю свою радость весна. Линн включился в подбор кандидатуры нового следователя, и мне совсем не хотелось вешать на него ещё и мои проблемы.

Предчувствия. Они оба, и Линн, и лорд Эльснер, настойчиво советовали прислушиваться к ним. И что?

Прислушалась.

Связала появившееся в голове слово "месть" с несчастным убитым боругом. И что?

Он больше не снился. Ни на следующую ночь, ни после, ни через неделю. Никаких признаков нематериальных сборищ Йаллер не обнаружил.

Получилось, я обвинила человека... то есть боруга... ну, неважно... Короче, оклеветала. А он, к тому же, ещё и мёртвый, - не извинишься и ничего не исправишь. И, судя по всему, он и вправду упокоился, ушёл на новое воплощение... если мы тут все вместе не ошибаемся так глубоко и жестоко. Ещё, - и это гораздо хуже, - моё предчувствие, неправильно переведённое на человеческий язык чувство будущего, привело к тому, что мы не смогли предотвратить реальную и совершенно материальную месть. А кто другой, кроме самого Владеющего Силой, может и должен разбираться в своих предчувствиях?! Следователь сейчас был бы жив, и не пришлось бы нам всем задыхаться от бессильной ярости на кладбище Кер-Сериндата...

Лекция пролетала мимо ушей, а за окном почему-то продолжало сиять солнце.

А вечером Линн сказал, что Йаллер нашёл на забытой всеми звездолётами планете школу Владеющих Силой, которую Империя всё-таки умудрилась прошляпить, и что там произошёл какой-то Силовой катаклизм, и надо лететь туда, чтобы разобраться и срочно включить их в наши дела, потому что какие бы они ни были отсталые и примитивные, а Владеющими Силой не разбрасываются, и... Я робко заикнулась о том, что тут на меня надвигается сессия, но он решительно заявил, что сессия никуда не денется, а тирдакти надо хватать, пока их не взяли в оборот какие-нибудь деятели вроде астланских, которые мешают жить законному правительству... и мы полетели.

Я вывела звездолёт на орбиту планеты тирдакти. Глухомань - это, пожалуй, даже и хорошо... хотя кому как. А в том краю, куда нам, похоже, было надо, надвигалась осень, после весны Кер-Сериндата от этого было заранее неуютно, и мы даже замолчали, пока звездолёт садился.

Осень наступала тихо и безжалостно, её стремительно холодеющие ночи властно показывали людям, насколько именно они слабы. Осень загоняла людей в дома - греться, она заполняла всё пространство от земли до ясных небес, она говорила: размечтались, разбегались тут в лёгкой одежде, вообразили себя свободными, а вот нет же, ощутите, насколько именно вы лишние, подите прочь, забейтесь в свои обогретые искусственные норы и терпите, пережидайте мою власть и холод, ждите, пока я не смилостивлюсь и не позволю вам снова высунуть нос на улицу. Я - владыка.

И впереди - только обязательность того, что придётся нырнуть под тёмный покров ночи наступающей зимы, которую непременно приведёт за собой осень. Приведёт - чёрную, безжалостную, смертельную и неодолимую.

Людям нельзя смотреть на умирающее лето. Осень разденет его до голых ветвей, омоет дождями, а людям останется делить его наследство, урожай, - и только. А потом придёт зима и укроет покойника белым саваном снега.

И людям придётся жить дальше - без него. Холод разделит их, они будут перебегать от одного очага тепла к другому, а лето будет уходить всё дальше, всплывать в счастливых снах, которых будет становиться всё меньше. А позже, когда зима развернётся вовсю, она придёт и в сны, и будет казаться, что нет ничего, кроме зимы.

Что она будет властвовать вечно.

Но пока властвует осень. И истончается грань между материальным и нематериальным, - потому что в мире умирает лето. И приходит время вещих снов. И острая бесконечная высота небес отзывается незримым колоколом в душах. И в безумной высоте сияют огромные и колючие осенние звёзды.

И люди понимают, что они не могут победить осень.

Они не могут осветить стремительно темнеющие просторы родной земли. Им не хватает на это ни сил, ни света.

И они зажигают огонь в своих душах. Они собираются вместе, чтобы противостоять темноте, холоду и смерти - там, за окнами. Они входят в дома и в залы, чтобы привести туда жизнь, - музыкой и танцем, свершением и разговором. Они плетут незримую ткань жизни словами и поступками, встречами и устремлениями, радостью и смехом.

Ведь только так можно добраться до весны.

Пока звездолёт садился, Линн вдруг посмотрел в сторону небольшой реки, которую перегораживала плотина. Я коротко глянула в ту же сторону: сверху шла широкая серая волна, под деревьями было не совсем видно, какой именно она ширины, но было очень похоже, что жители города ниже плотины крепко влипли, если у них не предусмотрено каких-то экстренных водоотводов.

- Во флайер, - быстро скомандовал Линн, едва мы приземлились. - У них, похоже, нет ни коммуникаций, ни связи, ни оповещения... Это может быть опасно.

Мы пересели. Мельком подумалось: хорошо ещё звездолёт на высоком месте, если тут и вправду случится потоп, мы всё-таки улетим...

Флайер был небольшим, маневренным, отлично помещался в ангаре "Скитальца"... и в конце концов заменил мне переделанный синий гравикар, прошедший столько планет и встрясок. Что поделать, техника не вечна, и не стоит разводить по её поводу ненужной ностальгии. Ничего ему не сделается, никто его не переплавит, просто стоит себе на заслуженной пенсии и даже ездит, когда охота.

Мы летели низко над облетевшими деревьями. Город на реке, другие - где-то очень далеко... как же их так разбросало по планете, если тут и так мало народу? Или они так сильно друг друга любят, что постарались оставить меж собой как можно больше лесов и болот? Нет, так, конечно, лучше, - планета большая, места всем хватит, а довоеваться до полного вымирания нормальным людям всегда неохота...

Я любила летать, - когда внизу бешено проносится земля, когда ты - свободен, а машина послушно выполняет всё, закладывая в небесах виражи. А сколько было теперь уже, после войны, гонок с Линном, когда мы выписывали на спор кренделя вокруг небоскрёбов деловых кварталов Кер-Сериндата!.. Мы вытаскивали лорда Эльснера быть судьёй, и ему, похоже, нравилось...

А теперь флайер добрался до холодной смертельной волны, неудержимо несущейся вниз по течению.

- Плотина, - сказал Линн. - Что за люди, дикость какая-то... никакого жилья, некому предупредить, наверняка сидят и в ус не дуют...

Я развернула флайер. Если Линн на подлёте включит сканер, разберётся в планировке того, что там есть внутри, с помощью Силы откроет отводной шлюз, то плотину не прорвёт...

Плотина стремительно приближалась, - техника, чтоб ей, только бы она поспела за нашими устремлениями. Только бы не отказала. Только бы...

На подлёте с помощью Силы ничего не получилось.

Флайер висел над краем плотины, - насыпь, земляная, при таком напоре, с которым идёт волна, тут не останется камня на камне. Город отсюда просматривался отлично, а над головой висело серое хмурое небо.

- Так, - Линн сжал руки. - Потому-то Империя и не добралась сюда, - в плане Силы тут почти нечего ловить... Придётся вручную. Высади меня на плотине и займись оповещением города, мало ли что.

Я кивнула и развернула флайер. Казалось, серая вода сейчас всплеснёт и дотянется до машины. О том, что именно "мало ли", думать было категорически нельзя. Если он погибнет... Заткнись. Не смей. Да, это слишком реально.

Я не стала сажать флайер, - открыла дверь, и Линн спрыгнул вниз, почти слетел, на миг захолонуло сердце: красиво... Не оглядываясь, понёсся ко входу в рабочее помещение. Сколько там бежать? Какой этаж? Работает ли лифт? Когда они вообще в последний раз были на плотине, эти заразы местные жители? Почему, в конце концов, мы, чужие, должны делать за них их же работу?!

Город казался маленьким, или это на воде так путаются расстояния, - не понять, просто надо нестись между серой водой и серым небом, выжимать из машины всё и не думать, не думать, не думать о том, что Линн сейчас бежит по стальным коридорам, ломится в запертые Создатель знает когда двери, вышибает их, - с небольшого расстояния здесь всё-таки должно же что-то получаться, тут даже телепатия работает, хоть немного, я ведь слышу его тревогу, или - это я слышу, потому что... а другой бы не смог?..

Берег. Приближается. Наконец-то. А Йаллер ещё спрашивал, не скучно ли мне стало жить теперь, когда жизнь перестала быть войной и стала мирной учёбой и работой... Да, как же. Покой нам только снится, да и то не каждую ночь... и не успеваешь надышаться им в полной мере.

Город. Жители на улицах недоумённо смотрят в небо на чужой, слишком низко летящий флайер. Ничего не понимают. Я бы на их месте, надо полагать, тоже ничего бы не поняла. Оповещения нет, ничего нет... Тот, кто задумывал этот кошмар, имел полное право надеяться на успех. От серой воды веет смертью. Это - осень. Она решила обрести плоть и увлечь живых за собой. Кто-то подговорил её и направил. Кто?!

Город. Центральная площадь. Надписи на зданиях на местном языке, на галактическом ничего нет. Плохо. Но с телепатией и я с ними объяснюсь, ничего страшного... Ничего страшного. Просто надо - скорее.

Ворваться в здание городской администрации, поставить на уши всех. Представиться. Быстро. Внушительно. Убедительно. Вопросы пресечь, поднять тревогу. Оповещение. Да что же они так медленно!.. Ну наконец-то.

Над городом - резко и жутко - раздаётся тяжёлый низкий звон, от которого мороз продирает по коже. Тревога!..

Городской глава не хочет уходить, смотрит на меня, как на спасение. Какое я ему спасение, он что - с ума сошёл? Поднялись на крышу, - я, он, ещё несколько человек. Улицы все в народе, сразу возникли и стали заметными люди из охраны порядка. Хорошо, хоть у них это есть, а то некоторые в подобных поселениях считают, что у них вообще ничего приключиться не может, потому как такое захолустье, что даже бандитам тут нечего ловить...

...а когда накатывает ощущение, что ты сделал уже всё, и остаётся только ждать, - осень вцепляется в тебя когтями холода и пробирает до костей. Ждать. Беспомощно сжимать кулаки и изо всех сил желать, чтобы гнетущая тишина не оборвалась взрывом, чтобы разлитая в воздухе смерть не забрала с собой - его. Ждать. Не пытаться докричаться: вдруг помешаешь, нельзя... слишком страшно. И уже не доверяешь ничему, - ни собственным чувствам, ни реальности времени, боишься обмануть себя, боишься надеяться... боишься всего.

И очень скоро я попросила у главы города разрешения уехать. Он выслушал про Линна, сочувственно покивал - и предложил взять с собой кого-нибудь из своих людей. Я удивилась: зачем? Наверное, у меня был совсем отчаянный вид... может быть, ему просто стало меня жаль, и он не хотел, чтобы я ждала одна?.. Я согласилась, и флайер снова взлетел, серая вода накренилась за бортом, по ней бежали мелкие волны, и снова, снова обступил тот же пейзаж, он застыл, он мучил, он не отпускал, уже невозможно было смотреть на него, город позади и плотина впереди, далеко... и подступающая к краю плотины смерть. С флайера её не было видно, но от этого она не становилась менее реальной.

А потом я почти увидела, как Линн, добравшись до нужного зала, с расстояния вскинул руку, и рычаг рванулся вниз. И с шумом открылся шлюз, выпуская воду. И смерть стала отступать, терять силу... но, обозлившись, развернулась и яростно вцепилась в старые конструкции, которые давно никто не трогал.

От глухого далёкого грохота мы вздрогнули оба, и я, и охранник, я заметалась: лететь? бежать? куда?.. потом я услышала - почти шёпотом: есть аварийный выход, он должен найти его, это близко... он выводит вверх, на склон, там внутри лестница, специально для таких случаев... вы же знаете, он должен найти его, должен, не может не найти... И обрушилось понимание, что ты всё-таки можешь что-то делать, а не мучительно ждать, и рука рванула штурвал сильнее, чем нужно. Машина поднялась к высокому отвесному берегу, - да, вот же, я вижу, это правда выход, как же неудобно он устроен, или оползни обрушили какой-то подход? Да, вроде и правда оползни были когда-то... Машину тут не посадить, придётся подняться на самый верх и ждать. Он должен выбраться из-за обрыва. Должен.

Осенняя тишина и серое небо подступили близко и заглянули в стёкла флайера. Здесь небо гораздо ближе, здесь открытое пространство... и оттого только тяжелее. Небо. Не надо ему туда. Пожалуйста, не надо...

Мы долго ждали, отгоняя жуткую мысль о том, что это - всё... Но наконец Линн появился на склоне, тяжело дыша, весь в ссадинах, замызганный до изумления - но живой.

- Катастрофа отменяется, - хрипло выдохнул он.

В ответ тишину взорвало эхо от наших радостных воплей. Линн смущённо улыбнулся и неуклюже полез вверх.

***

До тирдакти мы добрались только через три дня, - было ясно, что они должны были облюбовать себе место, больше концентрирующее Силу, чем везде, летали, старались что-то ощутить... наконец нашли.

Линн долго договаривался с их советом магов о том, чтобы они выслушали нас. Пока они общались, у меня возникло нехорошее предчувствие: не те это люди, ну не те, и всё, не сложится у нас с ними ничего, хотя не пробовать - нельзя.

Идти через строй хижин, полных настороженных женщин и чересчур послушных забитых детишек было неловко, но путь был только один, а над головой сходились ветки облетевших деревьев.

Мужчины ждали, сидя вокруг почти погасшего костра, дымили длинными трубками, - сразу защипало глаза, одурманил крепкий пряный запах. Линн задержал дыхание - и шагнул вперёд, под прицел десятков пар глаз. Мелькнула мысль: как же всё-таки своеобразно красивы эти желто-коричневые украшения из перьев и птичьих костей...

- Твоя женщина не должна быть здесь, - ударило, как пощёчина.

Линн вздрогнул.

- Она тоже маг, как и я.

- Это твоя женщина?

Линн кивнул. У меня горели уши. Да что же это такое, что за наглость - вот так лезть в чужую жизнь, раздевать публично, рассматривать под увеличительным стеклом!..

- Женщинам место в доме, а не на совете.

- Она маг, - с напором сказал Линн и повернулся ко мне. - Покажи.

Я взглянула в упор на того, кто требовал прогнать меня. У него дёрнулся уголок рта. Не привык к тому, что женщина может ему не подчиниться?

Я вздохнула. Если бы Линн отрёкся, было бы хуже.

Костёр почти догорел, только тлели угли. Йаллер, правда, мог такие вещи делать и вовсе без реального огня, но это была бы уже иллюзия, я так не умею... а Йаллер всё время твердит, что это не его сильная сторона. А ещё он говорил, что всё нужно делать эффектно, чтобы производить нужное впечатление на зрителей. Ну ладно...

Я подняла руку. Тлеющий уголёк послушно разгорелся, вспыхивал и угасал вслед за движениями, пламя взвилось, разделилось на две части - и я развела руки в стороны, два огненных языка следовали за ними. Они свивались и расходились, потом пламя взметнулось высоко, почти до нижних веток деревьев. Костёр затрещал, сразу стало теплее... и я резко опустила руки. Погрелись - и будет, ещё мне не хватало обогревать их за такое хамство. Если они действительно Владеющие Силой, а не притворяются, то должны почувствовать, что Линн мне не помогал...

Огонь погас.

Линн стоял, скрестив руки. Правильно, не надо ничего говорить. Пусть сами что-нибудь выдадут.

- О чём вы хотели спросить? - раздался один из голосов.

Я поняла, что извинений не дождусь, и единственное, на что они способны, - это признать моё право на пребывание здесь, сказав "вы".

- Вы знаете про наводнение, едва не погубившее город, - жёстко сказал Линн. - Это ваших рук дело?

- Нет.

- Докажите, - потребовала я.

- Разве ты не слышишь, лгут ли тебе, маг? - спросил старик.

Глаза Линна сверкнули: побеждённые тирдакти не оставили попыток унизить меня. Я усмехнулась.

- Я-то слышу, но для людей из города слова - пустой звук. Они знают, что дожди вызваны с помощью Силы. Если это не вы, то больше некому... а словам они не поверят. Докажите, иначе самым лучшим, что случится с вами, станет изгнание. Цивилизация издревле защищается от слишком могущественных магов, и вы с нею не справитесь. А мы не станем воевать с цивилизацией, приняв вашу сторону.

- Мы могли бы и не приезжать, - заметил Линн. - Пустить дело на самотёк, позволить цивилизации убить большинство из вас, а затем демонстративно спасти оставшихся. И тогда вы были бы вынуждены делать всё, что мы от вас потребуем.

Под высокими голыми ветками повисла мёртвая тишина.

- Так в чём всё-таки причина наводнения?

- В Хранителе Дождя, - медленно сказал один из тирдакти. - Он дорвался до свободы.

Он шёл в толпе - один, в белом, и вокруг не было никого. Один - и толпа. И шаги по месту, на котором оставила свои следы Смерть. На каждом шагу здесь была отнята чья-то жизнь, взлетел к небу последний вздох, обратился последний взгляд - в надежде, которая не умирает и последней.

Он шёл по Следам, соединив руки, и нельзя было разжать их. Он был один-на-один с ними - с теми, кто умер здесь, и потому живые не существовали. Только путь, долгий путь, путь над костями, по серой земле. Не было вокруг никого, хотя вокруг и шло, и стояло множество людей, которые тоже вспоминали. А потом жесты остановили толпу, и к стене, возле которой убивали, он подошёл один. Ветер трепал белые волосы, белую ткань, ветер, - который когда-то точно так же дул в лица умерших, ветер, который помнил и звал. Он был один. Он говорил с Создателем о тех, кого не вернуть, на кого рухнуло беспощадное и жестокое - навсегда. Он говорил с Ним долго, и молча стояла и ждала толпа. Ветер и тишина отделяли его от людей, ветер, и время, и пространство, и не было ничего - только тонкая невидимая нить, только белое сияние, только сложенные руки. Страшно - прийти, и невозможно - не прийти, тяжело - знать, и невыносимо - не знать.

Он был из народа, породившего убийц.

И никто не посмел взглянуть ему в глаза.

Когда он остался один, то рухнул в кресло - без мыслей, без сил, с одним желанием - чтобы поскорее пришла милосердная ночь, и чтобы у него получилось заснуть.

Дождей не было. Когда убивали Хранителей Дождя, небо гневалось, рыдало, затапливало землю... а потом, приняв в жертву жизнь последнего, умолкло.

И с тех пор оно молчало.

Нельзя прятаться вечно. Не получится. Земля иссохла.

Она уцелела тогда. Уцелела - чтобы стать началом нового рода. Больше в её жизни не было смысла, и жизнь её окончилась.

Он боялся голоса крови.

Боялся того, что однажды - в вечной засухе - в ушах зашумит никогда не слышанный дождь, что потянет куда-то ввысь, потянет слиться с небом. Стать - тучами, раствориться в грозе, пронзить молнией землю и исчезнуть - чтобы снова пошёл дождь.

Он боялся и делал всё, чтобы оградить себя от этого.

А время унесло с собой тех, кто убивал, и принесло стыд.

Они - поняли.

Их страх перед Хранителями Дождя был напрасен.

Да, Хранители Дождя убивали.

Да, они выбирали одного и приносили его в жертву. Раз в год, чтобы шёл дождь.

Они думали, что - ради дождя.

Остальные боялись и убивали - их. Сначала - исподтишка и редко. Потом - объявили охоту и загнали. Всех.

Ночь пришла. В душной тишине равнодушно мерцали звёзды.

Они пытались задобрить убитых. Уже много лет - без приказа, по одному, как только позволял удушающий зной, люди приходили на место давней бойни, зажигали голубые огоньки памяти и молились. По писаному. Своими словами. От страха и от души. Кто как умел. Но ответа не было. Никто не снился тем, кто решался провести там ночь. Не проявлялись знаки, события, слова, указующие путь.

Ответом была тишина.

Он вглядывался в ночной мрак. Издалека доносился плач - ровный, безнадёжный, ритмичный. Так - провожали. И если не будет дождей, то проводить придётся всех - до тех пор, пока не настанет день, когда некому будет провожать.

Он боялся. Они годами изучали - о, как страстно, мучительно изучали древние тексты, ища ключ к загадке дождей!.. Он боялся, что ответ будет найден, и что он будет тем, который знали убитые.

Но древние книги молчали.

Он знал, что уцелело несколько из женщин Хранителей Дождя. Нет, - не так: женщины Хранителей Дождя уцелели. Они прятались, потом во многих семьях глухо передавались легенды о матерях, которые пришли из ниоткуда, вошли и сели у очагов, глядя невидящими глазами в огонь. Никто не смел задавать им вопросы.

Далёкий плач приближался. В иссохшей, ставшей камнем земле было трудно рыть могилы, он знал: тела сожгут, а уголья раскидают по земле и затопчут. Огонь загорится неподалёку, он увидит всё, - и впалые глаза, и тоску в них, и зависть к тем, кто уже не будет страдать ни от зноя, ни от голода...

Он смотрел из окна. Голубые огоньки памяти, воздетые в горькой отчаянной мольбе руки, - и плач, надрывный, непрерывный, разрывающий душу. Зачем они - здесь?.. Неужели больше нет места?

Он осознал, что на него смотрят, когда было уже поздно скрыться, сделать вид, что тебя не было... Чёрный от отчаяния взгляд упрекал, требовал, спрашивал: а твоё покаяние так же бессмысленно, как и наше? Или ты - лгал там, на могилах убитых?

Он отшатнулся, как от удара. Он - лгал? Но почему, почему вдруг, разве... да, при стечении народа, но он же был искренен, ему было плохо... как никогда.

Когда он нашёл в себе силы вновь взглянуть туда, там уже горел погребальный костёр. Он не мог определить, кто из исхудалых почти скелетов безмолвно требовал от него ответа, и страшился - узнать.

Наутро было тихо. Где-то вдалеке была жизнь, точнее - была попытка жить. Раннее утро своими дуновениями давало призрак надежды, которая никогда не сбывалась.

Он вышел в раннее утро. Хотелось плакать, но он не мог... как и все, давно уже никто не мог плакать, - разучились. Он глянул в белёсое, обещавшее снова залить землю зноем небо - и понял, что больше не выдержит, что больше нет сил молиться, кричать небу, звать о помощи, которой неоткуда прийти, что он сейчас рухнет под грузом безнадёжности, но его смерть тоже ничего не изменит и ничему не поможет...

Он упал ничком на мёртвую землю, плечи содрогались от невыплаканных слёз. Зачем? За что всё это - ему? Тем, кто не убивал? Тем, кто не виноват? Почему они должны умирать, словно в уплату за погубленные давным-давно жизни? И это - твоя справедливость, Создатель?!

Смерть. Он вдруг замер. Смерть - жертва... Сны о тучах, которых он никогда не видел. О ветвистых яростных молниях, в которые можно обратиться. О громе и дожде...

Смерть - жертва...

Он встал.

Не думал, не молился, не кричал, - просто увидел.

Закрыл глаза и заставил себя - видеть.

Белёсое небо... высоко над головой, там, где вскоре соберутся солнечные лучи, возникнет пелена лёгких облаков. Она родится из этой мглы, мгла сгустится, потемнеет, солнце будет проникать сквозь облака с трудом, и на землю падёт тень. А потом...

Он услышал вдали крики, но не позволил себе отвлечься.

Высокие тучи над головой, зовущие, кружащиеся воронками, к ним притягивается взгляд, всё существо стремится к ним, ветер... Ветер срывает с мёртвой земли пыль и швыряет её в лицо, треплет белую одежду.

Он открыл глаза - оттого, что белый широкий ворот бросился в лицо.

И застыл.

Страх ушёл, был лишь восторг, дикий, окрыляющий восторг - от крутящихся в небе туч, от резких и жутких лучей солнца, изредка пронизывающих облака и указывающих на землю, от далёких криков высыпавшего на улицы народа.

Он понял, что остался последний шаг - туда, ввысь.

Он знал, как это сделать, - не знал, откуда, но это пришло из глубин снов: потянуться к небу, принять на себя его мощь, войти в тучи... и рассыпаться мириадом капель, готовых пролиться на землю...

И он сделал этот последний шаг.

И тело старика в белом рухнуло на землю.

Когда к нему подбежали, он уже смотрел на них сверху: он был надвигающейся грозой, он видел во все стороны, он - знал, чувствовал... он - мог.

И на растерянных, придавленных его смертью людей обрушился ливень.

"Послушай... а ведь вот так Йаллер их и почувствовал, - на уход Хранителя Дождя нужна была Сила, которую до него в таких масштабах тут никто не задействовал..."

"Да, похоже."

"И... помнишь, я нашла легенду с Диса о том, как Страж Пути спасал людей во время какой-то очень мерзкой эпидемии? Провожал через Переход, причём там была целая толпа одарённых Силой, сбежавших от Ордена? Как же его звали... да, Райнер Окати."

"Да, помню, мы ещё переживали, что на Дисе не знают ничего о том, куда... Думаешь, это сюда?"

"Не знаю... не уверена. Но эти хорошо одичали, вполне подходят на роль таких вот потомков спасённых."

"Проверим," - отозвался Линн и поднял голову.

- Ну и как? - мы с Линном вместе стояли над душой у Севийяра.

Тот осиял нас своей ослепительной улыбкой и пожал плечами.

- Судя по вашим записям, язык тирдакти не имеет ничего общего ни с каким из основных языков Диса. Извините...

Я расстроилась. Опять мимо, как с местью и боругами... Ну когда же я научусь наконец пользоваться своими предчувствиями нормально?!

Линн успокаивающе коснулся моей руки.

- Не переживай.

- Ну да, не переживать... и вообще, зачем ты меня с собой брал? Я от себя как-то пользы не вижу.

- А я вижу, - уверенно сказал Севийяр. - Так что перестань нести чушь. Она тяжёлая!

- А ещё когда человек становится чушеносцем, то огорчает тех, кто рядом, - заключил Линн. - Так что...

Я попробовала перестать быть чушеносцем и перестать огорчать окружающих. Окружающие выразили надежду, что в дальнейшем я не буду вешать нос, и пожелали удачи: предлог в виде работы закончил своё магическое действие, и предстояло всё-таки сдавать экзамены.

- И ещё, - попросил Линн. - Ты сомневаешься в себе, в своих умениях... и не веришь мне.

- Я верю, но...

- Ты считаешь, что я слишком хорошо о тебе думаю, - он грустно улыбнулся. - Я не спорю, это всё так, а ещё я хиннерваль без году неделя, так что раз ты сомневаешься - обратись к отцу. Он будет рад помочь, честное слово.

- К нему без веской причины как-то боязно соваться, - честно призналась я. - Он со всеми этими допросами и показаниями сейчас такой, что Даниеля тогда после вашего визита неделю трясло.

- Знаешь... ему очень неприятно, что его боятся, - тихо сказал Линн. - Если раньше ему это доставляло своеобразное удовольствие, то когда это происходит теперь - во-первых, не по его воле, а во-вторых...

- Хватит оправдываться! Конечно, я слетаю, вот только сдам эти несчастные экзамены. Мне и так всё перенесли, но сейчас такое время, когда господа профессора стремятся избавиться от студентов и поскорее свалить в отпуск, оставив тех, кто не успел, на второй год.

Севийяр улыбнулся в сторону.

- Беда с вами, телепатами, - заметил он. - И соврать толком нельзя, - что-то да просочится...

***

Планетарная военная база на Артосе была одной из многих точек для обслуживания крейсеров, которые никогда не садились на планеты, а заодно - способом для удержания контроля над местным населением. Даниель знал, чем ему грозит бунт военных против новой власти, поэтому сразу после падения Империи развёл бурную деятельность по привлечению их на свою сторону. В отличие от многих других, он сумел с ними договориться без особых проблем... и сейчас эти люди охраняли безопасность лорда Эльснера. Люди. Только люди. В имперский космофлот даже гуманоидам путь был закрыт, не говоря уже о более далёких от человека расах.

Флайер сел на посадочной площадке в горах, и меня проводили к Милорду. Окружающие интерьеры, в отличие от дворцов Кер-Сериндата, наводили тоску: строгая функциональность, голые стены, ничего лишнего. Наверное, у Императора была какая-то особая ненависть к красивым финтифлюшкам, и потому подчинённая ему архитектура всячески стремилась к примитиву.

Милорд жил в помещениях, окна которых выходили на ущелье, - экскурсию мне никто не обещал, и потому вопрос о том, что там дальше, за этим строением, остался открытым. В конце концов, если будет так сильно надо, можно спросить у Даниеля план... Я вошла, лорд Эльснер стоял у окна, против света, повернулся, - и мне показалось на миг, что чёрным взметнулся плащ, проявился и стал почти материальным тот, прежний жуткий облик...

- Не показалось, - ответил Милорд, и видение исчезло. - Я проверял, действительно ли у тебя сбилась настройка. Можешь успокоиться, всё в порядке.

- С-спасибо, - не слишком уверенно отозвалась я.

Вопрос "как вы тут?" вертелся на языке, но выглядел ужасно глупым, и я оставила его при себе.

- Садись.

Я села в кресло, он опустился в другое, - напротив. На столике был моррето и ещё какая-то мелочь из еды, но мне было не до того.

- Рассказывай, - велел Милорд. - Важно, чтобы ты сама сформулировала свои вопросы, проблемы и задачи. Сама же знаешь, - объяснял, объяснял, аж сам понял... как это бывает с твоими профессорами.

- Бывает, - согласилась я.

Сформулировать самой... Милорд ждал и не мешал думать, в какой-то момент я почти перестала замечать его присутствие... это было легко и странно, я не ожидала, что при нём такое вообще возможно, обычно даже если он ничего не говорил, то сама его личность давила, и приходилось оглядываться на него при каждом шаге и каждой мысли...

Я взяла чашку с моррето. То ли здесь, на базе, был какой-то особый специалист по нему, то ли мне просто до сих пор не везло. Надо будет спросить рецепт...

- Видите ли, наверное, главная проблема в том, что я ничего не делаю, - наконец выдала я. - Ну, учусь... учусь в Академии, куда меня приняли сильно позже начала учебного года и совершенно точно незаслуженно. Учусь у Линна. Здесь, честно говоря, я результатов вижу больше... А вот с работой - я пока что совершенно не поняла, зачем я в Центре, кроме как для количества и для галочки, потому что, может быть, когда-нибудь, когда я чему-нибудь научусь, от меня, наверное, будет толк.

- Хорошо. То есть если ты бросишь учёбу, то даже этот возможный толк в перспективе исчезнет, не родившись?

- Ну да. Получается, вы меня туда пригласили с большим авансом.

- А сейчас с тебя кто-нибудь спрашивает больше, чем ты можешь?

- Нет, но, понимаете, раньше, когда я работала на повстанцев, всё было понятно, и результат был сразу. Вот - задание, вот - я, вот возможности для его выполнения... Как-то было проще и эффективнее.

- Не только тебе, - заметил Милорд. - Опыт тысячелетий войн показывает, что людям на гражданке большей частью очень трудно найти своё место, особенно если они ничего другого не знали.

- Знаете, это, конечно, приятно, но как-то не спасает. И в Центре надо что-то делать сейчас, а не потом!

- Ты не перепрыгнешь через свои неумения и незнания. Да, есть люди, которые могли бы перебирать мифы лучше тебя, но в теории владения Силой они нули, - не будем углубляться в причины. Формально на твоё место можно было бы поставить любого профессора Академии или даже студента-старшекурсника, но он не сможет обнаружить разницу в обряде прощания с умершим и реальном провожании-упокоении. Тебе это надо?

- Это что-то новое, - честно сказала я.

- О том и речь. А что касается ненужности... надеюсь, на это-то ты не жалуешься?

- О нет!

- Слава Создателю, - серьёзно сказал Милорд. - Линн тебя бережёт, и его можно понять. Ты его не видела, когда гонялась по планетам и выполняла свои задания, я видел... Можно хотя бы в этом не трепать ему нервы и сделать так, как он хочет?

- Да так я и вовсе превращусь в украшение интерьера!

- Не превратишься, у тебя не получится. Да и ему вряд ли был бы интересен предмет меблировки... так что не переживай. Ты как уехала с родной планеты, так всё куда-то летишь, летишь, разогналась и никак остановиться не можешь, хотя сейчас есть такая возможность. Может, это инерция, может, у тебя вообще склад такой... неважно. Считай, что это отпуск - для учёбы.

- Это надолго? - жалобно поинтересовалась я.

- Ну, сколько там в Академии учатся...

- Один курс уже закончился, хотя я и не сначала его начала.

- Ну вот, уже легче. Это всё?

- Нет.

Милорд кивнул. Я снова попробовала собраться с мыслями и рассказала про боруга... только потом сообразив, что его убийца сидит напротив меня. Милорд понял, в глазах промелькнул отсвет горькой усмешки.

- Предчувствия неплохо изучил древний Орден хиннервалей, но сейчас их уже пятьсот с лишним лет как нет. У вас же была база на Йавинте, вы знаете, что от них осталось.

- Ничего, - тихо отозвалась я.

Единственной сложностью для Императора было прорваться сквозь защиту планеты. Вызвать на себя огонь всего космофлота, защищавшего Йавинту, в его планы не входило, на это он послал несколько отвлекающих внимание кораблей, а сам вынырнул из гиперпространства в опасной близости от атмосферы и резко пошёл на снижение - над столицей, где любой неверный выстрел с орбиты уже влечёт за собой нежелательные жертвы... вынужденные потери, как холодно называли это теоретики и практики от войны.

А потом, когда сбивать его было уже поздно, он приземлился возле резиденции Ордена - чтобы начать свой путь смерти. Хиннервали, разумеется, почувствовали, кто он. Разумеется, у них было слишком мало времени. Конечно, о том, как применять объединяющую волю, глава Ордена прекрасно знал, но никогда не пробовал. Но теперь по коридорам шла смерть, вызывающая, требующая боя, чувствующая своё превосходство и дразнящая лёгкостью победы над собой, - вот же, я один, придите и убейте меня, я жду, где же вы?.. И они - выходили. И попадали в невидимый клубящийся вихрь, рассыпающий вокруг себя шлейф сине-белых молний, которые били в самую душу... Нет, точнее. Туда, где душа соединяется с телом.

Он шёл, оставляя за собой трупы. Объединённая воля не позволяла хиннервалям уйти, попытаться спастись по одному, - все они должны были, обязаны отдавать все силы неравному бою, они оставались и погибали, он не щадил никого, ни учеников, ни женщин, ему было всё равно, он пришёл убивать, он давно уже решил, что это будет, и не было в мире силы, - и Силы, - которая могла бы встать между ним и их смертью.

Город перестал жить. Город задохнулся от множества смертей. Город безмолвно кричал, погибая вместе с Орденом, и мало кто мог вырваться из тисков ужаса, чтобы добраться до кораблей, бросить всё и бежать. Когда Император закончил свой путь смерти, город лежал перед ним, оцепеневший и недвижный.

И город увидел.

Император вышел на его экраны, чтобы объявить свою волю - ту, что будет править им отныне и навсегда.

Он говорил о том, что он руниа, о могуществе Империи и о запрете на обучение владению Силой, но слова падали в мёртвую тишину, а воздух был полон ещё не отлетевших в вечность душ.

Те, кто видел раньше Агистаса Мойру, сумели слабо удивиться: да откуда же, откуда этот жуткий, высохший, едва держащийся на ногах старик, где черноволосый статный человек с Астлана с красноватой кожей?.. Но вопросы мелькали и рассыпались, ясно было только одно: это конец. Прежней Йавинты больше не будет.

Император был милостив, предлагал жителям остаться в своих домах и перейти под руку Империи. Он не собирался разрушать город.

Но город умер.

Император попытался заставить его жить, подчиняясь, - не вышло. Беженцы с Йавинты наводнили пока ещё свободные планеты, неся с собой горе, слёзы и страх. Лишившиеся своего сердца Объединённые Звёзды замерли, чтобы потом лихорадочно начать вооружаться, ожидая новых бед... или сдаться. Последних будет больше.

Позже, много позже, когда он будет заново создавать личность лорда Эльснера, он расскажет - и покажет - свой путь смерти. Он научит его способу убивать Владеющих Силой, - тому, которым владел сам. Он сделает себе орудие - и устрашит своей мощью, благодаря которой он выстоял один против объединяющей воли Ордена. Да, внешне - его потерей стал облик молодого императора Астлана, который он так и не смог восстановить. Да, внутренне - он стал слабее, но... ты же видишь, что даже со своими мёртвыми союзниками против меня - такого ты оказался бессилен, так смотри же, знай и помни. И - работай. Работы - убивать - впереди ещё много...

И Вейдер - помнил. Он чувствовал, что его покушение тоже покалечило удерживавшегося в чужом теле руниа, но ему и в голову не приходило соединить это знание со своим новым умением. Он - служил. Он защищал. Он был верным слугой... до тех пор, пока...

...когда Император захотел сменить вышедшего из-под контроля Вейдера на Линна, лорд Эльснер понял, что - сможет. Сможет убить руниа. Сделать то, чего не смогли другие, чего не смог он сам, тогда, давно, - Оби-Ван и Йода ошиблись, они выбрали знакомый им, но неверный путь, с мёртвыми, с объединяющей волей... Император хотел убить Вейдера руками Линна, - сам помогал в бою, чтобы убрать неугодного, начать перекраивать личность Линна на свой лад, потом, когда это не удалось, хотел сломать его, чтобы тот запросил пощады, подчинился, признал, стал послушен... или, если Линн не сдастся, то - страхом - хотел вернуть Вейдера. Да, Вейдер нашёл себе игрушку. Да, он согласился на это. Да, игрушка стала отнимать много сил, пробудила то, что... что, думалось, давно похоронено. Но - так... Он не ожидал, что Вейдер дойдёт до крайности в своём противостоянии Императору - и применит против него его же оружие. Он вообще ничего не представлял. Он никогда не понимал, что люди бывают друг для друга не только нужными или ненужными инструментами.

Он так этого и не понял.

- Хорошо, что ты пришла, - вдруг сказал лорд Эльснер.

Я кивнула. За ним тянулся шлейф отчуждённости, когда даже свои не могут пожать ему руку, - кроме Линна, конечно: кто-то привычно боится, у кого-то держится инерция субординации, никому и в голову не приходит отнестись к нему как к равному, хоть в какой-то мере... и вокруг него стоит невидимая стена неприкасаемости. А после того, как он получил новое тело, стало возможно дышать, чувствовать, ощущать...

Я взяла его руку в свои. Нет, я не хочу утешать... Нечем утешить, когда единственная мечта - это чтобы ужаса двадцати лет никогда не было. Я не хочу утешать, не хочу лицемерить, как те, кто ничего не может сделать в трудные минуты, кроме как обозначить своё "я знаю, я с тобой" и убежать по своим делам. Просто... я ведь тоже закончу разговор и уеду. А он - останется. С необходимостью рассказывать о своих преступлениях, с делами Центра, которые он ведёт на расстоянии, с попытками вернуть то, что скрыто за завесой стирания личности, - он постоянно запрашивает информацию про Дерсианг, ищет свои корни... И с тишиной, которая обрушивается, когда дела заканчиваются, а все уходят.

Его ответное пожатие было сильным и очень осторожным.

- Райнер Окати, - сказал Линн. - Владеющий Силой с Диса, легенда о... как у вас это называется...

Лицо Бетт Окати на экране видеофона осветилось радостью и удивлением.

- Да, легенда о Страже Пути, - кивнула она. - Она не слишком популярна, - сами понимаете, это связано с Силой, и при Императоре об этом предпочитали не распространяться.

Линн улыбнулся.

- Это ваш родственник?

- Очень далёкий предок. Очень, - она засмеялась. - Мои предки были фанатиками по части сохранения памяти о нём, если я разложу запись со своим генеалогическим древом, будет огромная ковровая дорожка. Это всё настолько вбито в память с детских лет, что иногда мне кажется, будто я уже рождалась в этой семье, мне всё знакомо: имена, события, истории. Я знаю, что этому нет доказательств, - по крайней мере, в Империи такие вещи были под запретом.

Линн вздохнул. Он понимал, что всё это не слишком честно, - она нужна была ему, следователь по особо важным делам триста пятнадцатого сектора Империи Бетт Окати, а он завёл речь про Райнера, долго искал тему для разговора и вот, сложилось - само, сложилось лучше, чем он смел надеяться, потому что дела Центра тоже никто не отменял... Да, имперское деление Галактики на сектора решено было не переделывать, это удобно - и экономически, и политически... Третий... нет. Четвёртый кандидат. Он не имел права ничего предлагать, он выискивал предлоги, чтобы поговорить с лучшими следователями Галактики, теперь добрался до этого сектора, встречался, видел холодные глаза, быстро сворачивал беседу, понимая, что ничего не выйдет, и улетал дальше. Список возможных кандидатов, который ему набросал Даниель, угрожающе редел.

- Я так и не понял, что вызвало эпидемию, - признался Линн. - Галактика многие тысячи лет полна легенд о вампирах, - мы в Центре изучили их и установили, что это Вести, Приходящие Издалека, и происходят они именно отсюда. По крайней мере, когда на разных планетах независимо друг от друга возникают одни и те же истории и описания симптомов, - это точно не случайность.

- Вам виднее, - согласилась Бетт. - А вы знаете о том, что к нам на Дис из-за сведений о Райнере и его Переходе прилетал Император?

Линн вздрогнул.

- Он прошёл за Переход и нашёл убежище?

- Нет. За тысячелетия река изменила русло, документов же уцелело крайне мало, - да что там, это только наш род благодаря настойчивости дочери Райнера сохранил его фамилию, а так... Словом, он ничего не нашёл и объявил нашу планету чистой от Силы.

- Вам повезло, - Линн перевёл дыхание.

Он попытался стряхнуть ощущение накрывшей тени. А вдруг планету-убежище открыли в эпоху первых звездолётов или вовсе в нынешнюю, в эпоху гипердвигателей, не зная происхождение тамошних людей, а вдруг там давно уже прошлись, не оставив камня на камне, как от планеты боругов... Нет. Не может быть. Это слишком жутко, слишком бессмысленно, - зачем Создатель позволил Райнеру спасти этих людей, чтобы погубить их позже?

- Я попробую найти Переход, - дрогнувшим голосом сказал он. - Честное слово, я теперь успокоиться не смогу, пока не удостоверюсь, что с колонией всё в порядке.

Бетт с тревогой взглянула на изображение на экране видеофона.

- Простите. Я не ожидала, что это вас так взволнует. Я могу вам чем-то помочь?

- Да. Пожалуй.

- Чем именно?

Линн задумался.

- Ваш архив. Все сведения о Райнере, какие есть. Где он работал до тех пор, пока не стал вампиром... если, конечно, вообще работал... Страж Пути - это особая должность, Орден поселял их у Переходов, снабжал... или...

- Видите ли, я же сейчас не дома, - извинилась Бетт. - Все материалы на Дисе, я скоро отправляюсь туда на выходные. Встретимся там?

Когда Лина умерла, Райнер уже давно знал, что дочь уйдёт. Там, на Дисе, была жизнь, - а постоянной борьбы новой колонии за существование она не выдерживала. Хотела покоя, комфорта... Он не спорил. Провожал на Дис и обратно, пока она училась и приезжала на каникулы, или - позже - навестить родителей и братьев с сёстрами, когда нашла работу. Он знал, что настанет день, когда он должен будет проводить её на Дис в последний раз, после которого она уже не вернётся, - потому что после его смерти некому будет открыть Переход. Да, он пытался научить людей владению Силой. Да, он был не самым лучшим учителем. Говорят, такое бывает, и не только у Владеющих Силой, но в других профессиях, только от этого же не легче...

Он провожал её до Перехода пешком, - от города было не так уж далеко, город когда-то так и построили, чтобы было видно приходящих из Перехода, спасающихся... Он прощался с ней, провожая в новое "навсегда", - как когда-то провожал её мать, не зная, что эпидемия закончится, что его самого исцелят, и он сможет ступить на новую землю. Да, он отпустил Лину, она старалась - жить, и у неё уже были дети... а муж знал, что она любит и будет любить - не его. Райнер не хотел разрушать их жизнь, но она забрала детей и ушла к нему, и это было - правильно. А потом он узнал, что жизнь существует и для него тоже... жизнь, любовь, свои дети, нужность и бытие - со всеми. Он думал, что отходить от кошмара эпидемии и эвакуации, от десяти чернейших лет придётся всю оставшуюся жизнь... и не ошибся.

Незримая дверь к другим звёздам открылась, и дочь в последний раз обняла его. Здесь - у Перехода - не нужны были слова, здесь невозможно было лгать, здесь чувства были открыты и чисты, как ясное ночное небо. Он отпустил её - на счастье и на вечную разлуку, на долгую жизнь, на созидание и на спокойную смерть в глубокой старости... на то, за что когда-то боролся и ради чего жил.

Он знал наверняка, что всё это было не зря.

Над космопортом Диса лил дождь, и садиться пришлось сквозь тучи, - пронзить мощную, от горизонта до горизонта, клубящуюся пелену и идти на снижение, не видя на обзорных экранах ничего, кроме серых облачных клочьев. Здесь после разрешения на посадку в таких случаях с земли говорили дежурную фразу - "и да убережёт вас Создатель от грома и молнии, от беды и огня, и да будет мир с этим кораблём здесь и в иных просторах Вселенной"...

Линн знал, что его никто не встретит, что он нырнёт в многомиллионный водоворот чужой жизни столицы Диса, и что здесь концентрация Силы на нуле, - и как только он вышел со стоянки, то сразу ощутил, как это: быть таким, как все. В этом, пожалуй, было и что-то правильное, - превосходство Владеющего Силой давало не только преимущества, но и отчуждение, и очень понятной становилась древняя, тянущаяся из глубин тысячелетий неприязнь обычных людей к ним. Здесь этого не было, и оттого становилось даже спокойнее.

Он прошёл бурлящее народом здание космопорта, вышел к стоянке аэротакси - и остановился.

Памятник явно был очень старым, или же это была копия с ещё более древнего оригинала, - невысокий, но плывущий над толпой. Он стоял и встречал здесь всех светлой и грустной полуулыбкой, он как будто пришёл откуда-то издалека и остановился, обернулся на оклик кого-то знакомого, чуть протянул руку... Неведомый скульптор схватил момент движения, и в первый миг казалось, ты его видишь, знаешь его походку, манеру держать голову, сочувственно смотреть на людей, улыбаться... а потом наваждение уходило, и оставалась статика. На века.

Линн поймал себя на том, что улыбается в ответ неведомому парню с пьедестала, тряхнул головой и подошёл поближе - прочитать. Надпись на постаменте четырьмя алфавитами называла имя - и только. Два из языков Диса, самые распространённые, ещё астланский и галактический.

Он подошёл к стоянке, назвал адрес, и его повезли прочь от космопорта в путаницу городских огней, под серым небом и косыми плетьми дождя.

Бетт Окати жила в столице, Линна высадили недалеко от квартала, - здесь всё охранялось, это были служебные квартиры.

Он назвал себя, его впустили в дом, - долгий лабиринт коридоров, лифтов и внезапных просторных площадок, куда можно было посадить служебный флайер. Мельком он заметил, что здесь любили небо и старались впускать его в дом как можно больше, защищая жилище не стенами, а другими средствами. Певучий голос из-за светлой двери переспросил имя, и Бетт Окати открыла дверь.

На мгновение он остановился перед её глубоким ясным взглядом, - серые светлые глаза притягивали, мгновенно схватывали суть, и казалось, что не надо уже ничего объяснять... Он постарался не обольщаться и прошёл в комнату, не зная, с чего начать. Да, она из одарённых Силой, это ясно, но здесь никакой школы нет и быть не могло, конечно, поэтому она пошла в ту профессию, где прежде всего нужна интуиция, и, как большинство необученных одарённых, достигла больших высот...

Она вызвала робота, тот аккуратно накрыл на стол. Линну очень хотелось немедленно рассказать ей про Центр, про то, что она тоже может учиться... могла бы. У неё другая жизнь и другая работа. Да и не ему обучать человека, который старше него как минимум раза в три...

Бетт наполнила бокалы. Золотистое вино словно сияло, рождая маленькое солнце - вопреки дождю за окном.

- За встречу?

- Извините, - Линн развёл руками. - Владеющим Силой нельзя. Теряешь концентрацию, да и способности уменьшаются. Временно, конечно, - пока не протрезвеешь.

- У нас тут способности вам не пригодятся, - улыбнулась Бетт. - А когда вы попадёте в ваши края, то всё уже из головы выветрится. Попробуйте, не пожалеете.

Линн поднял бокал, Бетт коснулась краем своего, - в воздухе поплыл мелодичный звон.

- Совсем лёгкое, - удивлённо сказал он. - Спасибо.

Они говорили о каких-то малозначимых вещах, Линн никогда не мог понять, зачем существует эта обязательность светского разговора, от которого так трудно перейти к чему-то живому, важному, настоящему... Бетт почувствовала его напряжённость и улыбнулась.

- Минутку, - попросила она. - Я сейчас принесу документы.

Линн вздохнул. Райнер был вампиром, запретил себе даже думать о том, чтобы эвакуироваться самому, спасал людей... а потом на Дисе нашли лекарство. Кстати, не все вампирские легенды других планет об этом знают. Был человеком, потом стал вампиром... потом исцелился.

Стал человеком.

Бетт вернулась с объёмистым ящиком в руках - и остановилась на пороге, наткнувшись на взгляд Линна.

- Что-то не так?

- Помогите нам, - тихо сказал Линн. - Ради Райнера, ради того, кто вынужден был перестать быть человеком... и вернулся обратно.

Бетт положила ящик на ближайший стул и села рядом.

- Я... догадываюсь, - медленно проговорила она. - Вы приехали не из-за легенды... да?

- И из-за легенды тоже, - Линн попытался улыбнуться. - Я вам не солгал.

- Верю. Но есть и кое-что ещё.

Линн обречённо кивнул. Бетт чуть усмехнулась.

- Дело Дарта Вейдера. Да?

- Да.

Она задумчиво посмотрела на Линна, потом почему-то на свои руки, потом перевела взгляд за окно, где лил нескончаемый дождь и почти совсем стемнело. Линн отчаянно ждал ответа - и не смел её поторопить.

- И всё-таки это не совсем честно, - в голосе Бетт был мягкий упрёк. - За легендой вы могли бы приехать к любому представителю рода, нас сейчас несколько сот человек, и это только те, кого я знаю.

- Не мог, - сказал Линн. Ему было стыдно, он страшно хотел оправдаться перед этой статной седой женщиной, но не знал, как. - Понимаете, эта легенда... я бы всё равно приехал, не сейчас, так позже. Нам нужны Владеющие Силой. Это нужно Галактике, ради её же безопасности. У нас нет гарантий, что Император убит навсегда и не появится вновь, однажды так уже было. Об этом не говорят вслух...

- Вы меня пугаете, - Бетт встала, изменившись в лице. - Неужели вы, при всех ваших способностях, при живом Вейдере, при Йаллере, наконец, - не можете узнать это наверняка?

- Йаллер пытается, - тихо отозвался Линн. - Но для этого надо связываться с руниа, которые остались в нематериальном мире, а они его сильно недолюбливают.

- Хорошо, - Бетт обернулась, сжав руки. - Но мне надо подумать.

- Вы позволите? - Линн указал на принесённый ею ящик.

- Да, да, конечно... робот проводит вас в гостевую спальню, можете забрать документы с собой и работать. Только, пожалуйста, не увозите их с планеты.

- Нет-нет, - Линн мгновение помедлил. - Скажите, вы не будете возражать, если для поисков Перехода я позову сюда коллегу? Он разбирается в этом намного лучше меня, и у него богатый опыт.

Бетт с интересом подняла глаза.

- Кого?

- Йаллера.

Она улыбнулась.

- И где же он был после Великого Расселения?

- На Аксерате, - честно сказал Линн, понимая, что для Бетт это о чём не говорит. - Послушайте, это всё очень долгая история, а ему ещё сюда лететь. Можно я сначала позвоню, а потом попытаюсь изложить краткий курс истории человечества?

- Можно, - засмеялась Бетт и жестом предложила ему видеофон.

Стен Эйранель откинулся на спинку кресла. Остров действовал развращающе. Когда его перевели сюда после ранения, он сначала обиделся: списали на курорт? Да, здесь тюрьма, один из самых строгих режимов, но он-то работает на воле, в администрации, главой отдела Службы... Чего-чего, а безопасности здесь хватало, при взгляде на море и небо казались неправдоподобными любые мысли о преступлениях, подземной жизни, скрывающейся за внешней беспечностью больших городов. И только особый канал связи на твоём видеофоне не даёт забывать о том, что всё это - правда. Подземная жизнь не исчезает, даже если ты сидишь в белой тропической одежде на острове посреди океана.

А здесь было красиво. Дорога из серых шестигранных камней вела от площадки на высоком склоне вулкана - вниз, вниз, над мирной зелёной землёй, вылетала стремительной серой стрелой на берег и обрывалась, уходя прямо в море. Когда-то давно учёные проводили здесь исследования, хотели дойти до конца дороги, но нет... водолазы шли по дну, по шестигранным камням, которые едва можно было различить под слоем морской живности, добирались до отвесного подводного обрыва, а дальше начинались большие глубины. Остров был обитаем с древних времён, люди упорно селились рядом с вулканом, а тот время от времени напоминал им, кто здесь хозяин.

Стен пересмотрел ещё раз выступление Арелата. Настойчивый, убедительный, искренний голос стучался в сердца, звучал с тревогой и заботой, он страшил, предупреждал, - но не настаивал, и потому находил всё новых и новых единомышленников.

- Я спешу сказать вам: берегитесь! Вспомните, из чьих рук вы принимаете помощь! Кто стоит за спиной Йаллера? Кто уверил вас, что без него нам не справиться с бедой и благом Великого Расселения? Орден! Но не Орден ли сделал так, что нам без него не обойтись? Где древние школы Владеющих Силой, магов, предсказателей? Они исчезли во мраке веков, и остался только Орден! Что ждёт нас, если мы целиком и полностью отдадимся в его руки? Кто знает, не направили ли они уже наши мысли к покорности при помощи Силы? Кто успокоит нас, кто ответит нам, что мы пока ещё свободны? Теперь они нашли Йаллера и хотят, чтобы он прокладывал нам путь, но вспомните, кто он! Вспомните, как была найдена колония поклонников Прародителя Зла на Энтиде! Министр мира убеждала нас, что войны не будет, но - не о ней речь сейчас. Взгляните на него! Вглядитесь в его глаза! Неужели вам не видно? Да, он - с ними, он рад, что наконец-то нашёл своих! Кто он? Ответьте мне, кто он, скрывающийся за именем Йаллера? Неужели вам не ясно? И вы поверите ему, пойдёте за ним через Переходы туда, где никто и ничто не сможет защитить вас?..

Неужели этот человек всерьёз надеялся, что сможет безнаказанно выступать против Ордена? Кто заказал ему опасное балансирование на грани, кто убедил рисковать свободой, - подумав, Стен мог с уверенностью сказать, что и жизнью? Или же на волне паники, страха перед тонущими материками на Тайшеле древняя искренняя ненависть действительно выплыла из бездны прошлого и стала реальностью? А он-то думал, что всё давно перемешалось, заглохло и теперь не имеет значения... В любом случае, Арелат сейчас на острове. Камера номер три-три-два...

В маленьком очаге в огне плясала огнистая ящерица. Стен никогда не понимал, какое удовольствие держать аквариум, сажать туда рыбок против их воли. За рыбами надо ухаживать, кормить их, чистить их обиталище. Можно, конечно, перепоручить это дело автоматике, но тогда ты забудешь про них сразу же, и какой смысл? Огонь и его обитатели - другое дело. Жизнь и танец огнистой ящерицы вечны, точнее - продолжаются, пока горит огонь. А если усилить пламя, то ящериц становится больше. На огненную круговерть можно смотреть постоянно, в этом было что-то дикое, первозданное, земное... Говорят, в большом пламени видели когда-то и огромных огненных существ, но сейчас таких случаев очень мало, о каждом из них потом рассказывают веками, как о великом чуде. Да и огнистая ящерка появляется далеко не в каждом костре...

***

- ...А ведь вы боитесь, - сильный, почти насмешливый взгляд Арелата посверкивал из полутьмы. - Боитесь, что я окажусь прав, и тогда в вашем... служении исчезнет опора. Моральное право держать меня в заключении. Ведь так?

Стен улыбнулся.

- Вы не угадали. То, что вы приняли за страх и связали с собой, - совсем другое.

- А, - Арелат как будто сразу потерял интерес и махнул рукой. - Женщина?

Стен бросил на него короткий взгляд и отвёл глаза. Пусть думает, что женщина.

- Хорошо, - Арелат неожиданно улыбнулся. - Так зачем же вы пришли?

- Поговорить, - Стен соединил пальцы.

- Вот как. А если я откажусь?

- Ваше право. Однако вы здесь пожизненно... если суд не пересмотрит приговор. Сомневаюсь, чтобы другие заключённые смогли стать для вас достойными собеседниками.

Арелат шутливо поднял руки.

- Сдаюсь. Вы умеете льстить. Так что же вы хотели мне рассказать?

- Скорее, спросить. Скажите, ваша ненависть... Она не музейная. Не слепая, не фанатичная и не безумная. Она осознанная. Живая. Как вам удалось вырастить в душе такую ненависть?

Арелат засмеялся.

- Хороший вопрос. Красивый и точный. Начать отвечать - всё равно, что потянуть за ниточку. А что я получу, если отвечу?

- Я не тиран и не всемогущий правитель древности, - свободу даровать не могу. Но... от ответа зависит то, на что я решусь быть способным. Полагаю, мало не покажется.

- И как же мне угодить на столь взыскательный вкус? - насмешливо поинтересовался Арелат. - Я ведь не знаю, что именно вы хотите услышать.

- Что и даёт чистоту эксперимента, если можно так назвать, - Стен развёл руками. - Вы можете подготовиться и отвечать не прямо сейчас.

***

...Стихия была так близко, что казалось - она касается ног людей, скользит возле них, проникает в души, пронизывая страхом. Первые подземные толчки были слабыми, не должны были бы напугать, но все знали: обольщаться не стоит. Море недвусмысленно давало понять, какую именно часть суши оно наметило в качестве своей следующей жертвы.

Стен ждал, что на острове будет толпа. Он не хотел этого, но деваться было некуда. Представители разных служб, Центра по переселению... А в тот же вечер был короткий разговор по видеофону, по тому самому номеру. Стен сразу понял, чего от него хотят. Эвакуация - хороший предлог, чтобы избавиться от нежелательного заключённого. Арелата следует "забыть" в камере, потом его смерть спишут на опередившую людей стихию... и всё. Поначалу Стена скрутило бешенство: если вы хотели его убить, то почему не сделали этого раньше, возможностей же масса? Нет ведь, нельзя, он известный человек, сразу стал бы невинной жертвой и добился того, за что так ратовал, - поднялась бы волна недовольства правительством... А теперь - можно. Теперь - пусть общественность увидит, что будет, если последовать зову Арелата и отказаться от Великого Расселения, пусть увидит, как гибнут люди. И в этом увидят руку Создателя: справедливость явлена, Арелат сам попался в ловушку собственных идей...

***

Эйранель следил за Арелатом издали. На прогулках тот непринуждённо общался со всеми и, похоже, обретал если и не поклонников, как это было на материке, то, по меньшей мере, сторонников. И от этого становилось не по себе.

В тот последний разговор Стен старался говорить как можно меньше. Внешне он был так же спокоен, как обычно, и глаза не выдавали ничего: что ж, раз Арелат хочет его видеть, он согласен на встречу. За окном ласково синело вечернее небо.

- Ненависть, - Арелат задумчиво смотрел вдаль. - Самая лучшая ненависть рождается из своей противоположности. Или разочарования. Или предательства, - кому как повезёт. Ведь удобно считать другого сволочью. Не общаться, запретить себе думать о нём, хотеть к нему, тянуться. Можно избавить себя от необходимости тратить на него своё время и свою душу. Поступаться ради него чем-то. Находить для него место в своей жизни. Он - скотина, он того не стоит. Не надо искать причины того, какой он, не надо пытаться разобраться, пойти навстречу, понять и услышать. А человек тянется к тебе. Хочет, чтобы ты пришёл, отдал ему часть своей души и принял часть его собственной. Он не понимает, почему ты считаешь его сволочью, не верит в это. Может быть, потому, что он вовсе не хотел тебе зла. А то, что он сделал против тебя, - случайность. Или стечение обстоятельств. Или неправильно сказанные слова. А может, он жалеет. Или хочет исправить. Но ты замкнулся и не хочешь слышать. Так проще. Быть может, ты когда-нибудь захочешь услышать. И вы вновь напоретесь на то, что разделило вас прежде. Или разорвёте замкнутый круг и пойдёте дальше. Или разойдётесь навсегда, потому что услышанное только утвердит тебя в твоих мыслях и решении. И ты подумаешь, что правильно не стал тратить душу в эту сторону. А он подумает, что напрасно тратил свою душу - на тебя. Кто знает. А потом, может быть, когда-нибудь кто-то будет считать сволочью - тебя. Ты не станешь тянуться, доказывать, что ты хороший, ты убедишь себя, что тебе всё равно. Пусть считает, ведь сам-то он... в глазах такого не стоит быть хорошим, это может только уронить. А может, всё будет по-другому... Но ведь ты уже сделал свой выбор, верно?

Стен молчал. У него было две версии: память о прошлой жизни и столкновение Арелата с Йаллером в настоящем. Теперь он всё больше склонялся ко второй. Но кто по доброй воле будет искать встречи с Йаллером, даже при всём том, что он делал для человечества? Йаллер не модный певец или писатель, чтобы кто-то хотел с ним познакомиться. Разве что историки... Но Арелат журналист, с него бы сталось. И всё же - что они не поделили? Впрочем, скоро эта тайна уйдёт вместе с Арелатом в морские глубины, и не всё ли будет равно... Эйранеля пронизало отвращение. Ради блага многих пожертвовать несколькими - что может быть гаже... И тем более обидно, если Арелат родился с открытой памятью: такие люди редки. Как правило, они не могут жить в обществе, но из любого правила бывают исключения, и похоже, одно из них сидело сейчас перед Стеном.

- Вы явно сделали свой выбор не сейчас, - негромко проговорил Стен. - Лезть в чужие души - это прерогатива Ордена, мы такими методами не действуем, - он улыбнулся, - но было бы неплохо, если бы вы продолжили ответ на вопрос.

Светлые глаза Арелата сверкнули.

- В какую же сторону продолжить?

- В сторону ваших причин для контактов с Йаллером.

- А, вон оно что...

Арелат попытался поудобнее устроиться в кресле, но ему, похоже, всё мешало. Уголок рта чуть скривился: Арелат явно пожалел, что затеял этот разговор.

- У вас ведь есть прибор, фиксирующий изменения ауры при наличии памяти о предыдущих воплощениях?

Стен внимательно посмотрел на него. Это изобретение было на стадии эксперимента, о нём практически не знала широкая публика... У Арелата неплохие связи. Неудивительно, что он так уверен в своём грядущем освобождении.

- Неплохой способ ответа, - кивнул Стен.

Арелат пытался не показать, как сильно он ждёт продолжения.

- Да, я помню своё обещание, - Эйранель встал, подошёл к окну.

Он думал о том, что перед ним приговорённый к смерти. О том, что он, представитель Службы Безопасности, не имеет права не исполнить приказ. Те, кого он собирался оставить на острове вместе с Арелатом, отбывали здесь пожизненное... И следовало оценить, так ли важно то, что Стен услышал от Арелата. Стоит ли оно шанса на жизнь. Шанса, который смертникам ещё предстояло реализовать - или потерять.

Кажется, после объявления о неизбежном затоплении острова и эвакуации Арелат всё понял. Объявляли об этом прилетевшие из столицы специалисты, сам Стен остался в своём кабинете и перед камерой не светился, людей видел на экранах - и жителей острова, и заключённых... Арелат поднял взгляд в камеру, и в глазах его был вопрос: меня убьют, верно? Стен знал, что вопрос адресован - ему.

Не знаю, Арелат. Пока не знаю. Скорее всего - да. У меня пока нет причин оставить тебя в живых - для разрушения и без того зыбкого спокойствия на планете.

Он поднялся из кресла и вышел на берег моря. А может быть, показалось, и Арелат просто смотрел в небо?..

Кто заказал ему кампанию против правительства? Кто использовал его внезапно проснувшуюся память и с ней - ненависть? Зачем? Кому и чем это выгодно, и если они добьются успеха - они всё равно будут вынуждены столкнуться с затоплением суши, и...

Он застыл, глядя в никуда. Конечно. Монополия на Переходы, на прохождение их - в руках Владеющих Силой. Именно эту монополию неведомые "они" и хотят разрушить. Арелат знает. По крайней мере, через него можно потянуть за ниточку и распутать всё...

Стен сжал кулаки.

А приказ убить Арелата - часть сложной игры... чтобы на "них" нельзя было выйти? Может быть. Возможно, "они" напоролись на то же, на что и правительство: он слишком известен, чтобы его можно было по-тихому убрать... Или нет... если это действительно Служба Безопасности, то почему они не попытались выйти на "них" раньше? Или уже вышли, а ему не сообщили, потому что кто он такой, чтобы быть причастным к подобным секретам? а теперь Арелат не нужен? Или там какая-то двойная игра? Ведь для прохождения Переходов всё равно никуда не деться от Владеющих Силой. Интересно, как "они" собираются решить этот вопрос?

Он запутался и скривился. Спокойно. Ещё ничего непоправимого не произошло. Но произойдёт, если он сделает ошибку.

Стоп. А не происходит ли уже так, что он, Стен Эйранель, поддался труднообъяснимому, но явному обаянию Арелата и теперь выискивает способ спасти ему жизнь?!

Он ещё раз проверил себя. Нет. Арелат ему не симпатичен. Его идеи, речи вызывают отторжение. Но мысль о том, что он должен жить, почему-то крепко сидит в голове. Почему?!

Он оставил эти размышления и переключился на Переходы. Хорошо, "им" нужен способ для их прохождения. Не означает ли это, что кто-то в Ордене недоволен своим положением и хочет его улучшить? Недоволен главой Ордена Ма-Истри? Но - с чего вдруг? Когда началась яростная кампания против Йаллера, Ма-Истри даже написал книгу, "Свидетельство", чтобы склонить мнение народа в пользу существующего положения дел, и, разумеется, Йаллер представлен там в самом положительном свете... Орден когда-то ликвидировал другие школы владения Силой - кого-то уничтожил, кого-то втянул в себя, но, несмотря на прошедшие века, остался неоднородным. Тогда всё сложнее...

Ма-Истри. Если вся эта атака - против него, то должен же он хоть немного задуматься о происходящем. И искать ответы на те же вопросы... Стен усмехнулся: да, такого ещё не бывало в истории, чтобы кто-то из Службы Безопасности обращался к главе Ордена за помощью в решении непростого вопроса... на этом можно и работы лишиться. Спокойно, спокойно... надо всё продумать.

***

Под ногами белел песок. Подумалось: а ведь скоро это исчезнет, и на протяжении жизни всего лишь одного поколения людей погибнет не только этот остров. А сколько детей вырастет, потеряв землю, на которой родились?..

Его пронизала дрожь. Как жутко осознавать свою беспомощность перед стихией, при всей мощи цивилизации людей... Да и не только людей. Что толку с того, что Йаллер из народа руниа? Вот если бы можно было остановить разрушение суши... Отчаянно, до боли жаль знакомых берегов, лесов, того, что исчезло и более никогда не возвратится. А животные? Что там, как говорится, не до жиру - быть бы живу. И нельзя ставить под угрозу жизнь чужих планет, притаскивая туда своих домашних любимцев с Тайшеле...

Номер Ма-Истри Стен, разумеется, знал. Пытаться скрыть разговор от Секретной Службы не имело смысла, - это только привлекло бы ненужные подозрения и вопросы. Стен сплёл для начальства объяснение причин обращения к главе Ордена на тот случай, если его о них спросят, дождался, когда в далёкой столице наступит вечер, и набрал номер. Задним числом попытался поверить, что эти причины действительно убедительны.

Ма-Истри встретил его улыбкой, за которой могло скрываться всё, что угодно. После обмена приветствиями Стен глубоко вздохнул.

- Я подозреваю, вы знаете, почему я вам звоню.

- Отнюдь, - легко возразил Ма-Истри. - Вариантов много: от Силовой составляющей вашего острова до проблем с кем-то из родственников. Однако, полагаю, вы не из тех, кто использует служебное положение в личных целях.

- Почему же, всякое бывает, - мрачно отшутился Эйранель. - Но сейчас вы правы, цели у меня общественные.

Ма-Истри терпеливо ждал, пока он продолжит.

- Как и все, кто смотрит новости, вы знаете, что одного из заключённых тюрьмы на моём острове зовут Арелат.

- Именно что зовут, - согласился Ма-Истри. - В переводе с одного из древних диалектов это имя означает "одинокий воин". Он назвался так, когда начал работать журналистом, специализирующимся на вопиющих несчастьях нашего времени. Разумеется, у него есть традиционные для любого жителя Тайшеле имя и фамилия, не слишком благозвучные, кстати, но он предпочитает о них не вспоминать.

- Совершенно верно. Скажите, он вам сильно помешал?

Глава Ордена развёл руками.

- Это ещё слабо сказано. Беда в том, что он интуитивно использует некоторые приёмы, чтобы привлекать на свою сторону людей, и это ему неплохо удаётся...

Глаза Стена чуть сузились.

- Скажите, зачем вы приказали убить его?

- Я?! - Ма-Истри был поражён до глубины души. - С чего вы взяли? Или... С ним что-то случилось? Он мёртв?

Стен подумал, что он не слишком погрешит против истины, если ответит - да.

- Между ним и его смертью стоит только одно: воля Создателя, - веско сказал он. - И если он нужен вам мёртвым, то его ничто не спасёт.

На Ма-Истри было тяжко смотреть: лицо его помрачнело, во взгляде отразились мучительные сомнения.

- Послушайте... Стен. Я не могу убедить вас словами, да и никто не смог бы, но, клянусь, я никогда не отдавал такого приказа! Да, он сильно навредил нам, он посеял страх и панику, по его вине на Йаллера стали смотреть косо, но я не приказывал убить его! Меня полностью устроил приговор суда.

- Вас - да. А остальных членов Ордена?

Ма-Истри хотел было ответить, но осёкся и крепко задумался.

- Стен, этот допрос... нет-нет, позвольте назвать вещи своими именами. Служба Безопасности порой ведёт себя весьма бесцеремонно.

- Согласен. Но, увы, это оправдано. Скажите прямо: может ли Арелат воздействовать на людей против их воли, внушать им желания, мысли и чувства? Заставлять их действовать не так, как они хотят?

- В такой мере - нет, - твёрдо ответил Ма-Истри. - То, что вы описываете, - это Владеющий Силой без Кодекса, что не могло бы остаться незамеченным Орденом.

- А вы уверены, что его не вырастил кто-то из Ордена, чтобы натравить на вас - лично на вас, воспользовавшись Йаллером в качестве предлога?

Глаза Ма-Истри расширились.

- Достаточно ли вы контролируете Орден, чтобы ручаться за ответ "уверен, что нет"?

- Меня... долго не было на планете, - медленно проговорил Ма-Истри. - Вы знаете, я провожу много времени в разведке Переходов, как и все члены Ордена. Что-то и вправду могло ускользнуть от моего внимания. Я проверю. А до тех пор...

Он покачал головой и слабо улыбнулся.

- Я не могу приказывать вам, могу лишь попросить. До тех пор, пока что-то не прояснится, - пожалуйста, оставайтесь между Арелатом и его смертью. Надеюсь, это возможно.

- Возможно, но недолго, - мгновение помедлив, признался Стен. - А потом придётся принимать решение... вы понимаете, какое.

- Понимаю, - Ма-Истри посмотрел в сторону. - Видите ли... мы с вами в одинаково мерзком положении. Этот, мягко говоря, прохвост достаточно нагадил и Ордену, и вам - как организации, отвечающей за общественный порядок. И всё же если брать лично его, то смерть была бы слишком жестоким наказанием, согласитесь. Другое дело - интересы тех, кто обладает властью. В общем, как говорится, ничего личного, но...

- Вы в курсе, что он живёт с открытой памятью? - неожиданно спросил Стен.

Ма-Истри поперхнулся.

- Нет. И кто же он?

- Не знаю. Могу лишь точно назвать, так сказать, военный лагерь.

- Нетрудно догадаться. Скверно, очень скверно...- Ма-Истри сжал руки. - В таком случае, если оставить его в живых, то заткнуть ему рот будет невозможно.

Эйранель чувствовал, что надо выключать видеофон: ощущение тупика и бесконечного повторения уже известных фактов начинало угнетать похуже надвигающейся катастрофы. Единственное, что немного утешало, - Арелат не настолько силён, чтобы внушить ему, Стену, мысль о необходимости сохранить арестанту жизнь...

- Постойте, - Ма-Истри словно услышал его чувства и протянул руку, чтобы задержать собеседника. - Вы выбрали довольно неприятную форму, но всё же спасибо вам за сведения. Это очень важно.

Эйранель кивнул и оборвал связь. Важно, ещё бы... Вдобавок ко всем имеющимся на планете проблемам обнаружить раскол в Ордене. А ведь за Переходами можно обрести то, что некогда отнял Орден, устроить себе независимость от него... Только бы не началась война между Владеющими Силой. При таком раскладе даже Службе Безопасности придётся несладко.

***

Сама эвакуация запомнилась Эйранелю, как вспышки: ночь, посадка, погрузка, очередь из нервничающих людей, спящие на руках дети, несмолкающий гул разговоров внутри тюремных стен... Напряжение в самом воздухе. Прожектора, режущие ночь на части. Показалось, или волны стали больше? Прогноз погоды - штормового предупреждения нет... Снова погрузка. Снова люди. Лица, лица, лица... Сначала эвакуируют местных. Заключённые - потом. Так распорядился Стен Эйранель. Нахмуренные брови у людей из столицы: смотрят на часы. Время, безжалостно тающее, в древности было такое развлечение - песочные часы... только сейчас неизвестно, сколько осталось песка. Кто-то роняет вслух: а вдруг затопления не будет? И снова погрузка, огромные грузовые флайеры взлетают и уносятся в черноту.

Последним рейсом вывозили персонал тюрьмы. Стен знал, что кто-то может заметить, вспомнить, наконец, взглянуть, - не всех заключённых вывезли, осталось семеро, они там, внизу, и скоро перестанут работать генераторы, система охраны разрушится... Эйранель смотрел на садящихся в транспортник холодным невидящим взглядом. Только бы не спросили. Он знал каждого из персонала, видел их тревогу, искреннюю печаль, мог бы сказать хоть слово, чтобы поддержать... но молчал. Скоро остановится генератор, и тюрьма останется открытой. Можно было запереть этих семерых в карцере, но... он - не стал. Если им повезёт, они успеют добраться до берега. Там - пара катеров, которые уже не подлежали вывозу из-за ветхости... Да, на таких по океану, - много ли шансов? А разрушение суши обычно сопровождается штормами...

Эйранель на мгновение прикрыл глаза, глянул на берег: все.

Он поднялся на борт, и махина стала набирать высоту. Окна внизу ещё светятся, осталось недолго - несколько минут. Огоньки стремительно уменьшаются, потом начинают гаснуть. Увидеть, как остров поглощает тьма, Эйранель не успел: флайер сделал разворот и лёг на курс к материку.

Через пять минут после взлёта Стен отправил короткое сообщение на номер, по которому говорил с Ма-Истри: координаты острова. Он надеялся, что тот всё правильно поймёт.

Арелат вскочил. Он не спал уже несколько ночей, мог только отключиться ненадолго, чтобы тут же снова вздёрнуться и ждать, ждать хоть чего-то, хоть каких-то вестей... С материка давно уже не приходило ничего: то ли те, кто обещал ему обжалование приговора, сдались, то ли были ещё какие причины, то ли им просто перекрыли возможность связи. Незаконно? А может ли быть что-то по закону, если имеешь дело с людьми, которые на одной стороне с Йаллером?..

Он подошёл к окну. За ним была кромешная тьма, можно было не тратить время. Тишина... Она тут всегда. Снаружи не положено доноситься звукам. Звуки бывают только вне камеры. От этого можно было бы сойти с ума... Скоро подъём, как же бесит это унижение... Осталось два часа.

Он ждал, мучительно, неутолимо, как будто испытывал смертельную жажду. Арелат не привык бездействовать, вся прошлая - теперь он называл её мирной - жизнь состояла из постоянных "надо", "нужно", "срочно", и вдруг наступил полный штиль, тупик, неподвижность, и невозможно было вырваться. Не хотелось думать, что невозможно. Казалось - это временно, ещё немного, и настанут перемены, но жизнь - далёкая, бурлящая, в которой он был нужен - как будто забыла о нём, и приходил жуткий вопрос: а действительно ли он был там нужен, не иллюзия ли это?

Он внезапно обнаружил, что снова было задремал. Часы показывали время подъёма, за окном светало. Ждал привычных звуков... и вздрогнул: ничего не происходило.

Арелат медленно подошёл к двери, коснулся её ладонью. Приложил ухо, ни на что особо не надеясь... и вдруг понял, что дверь чуть двинулась под его рукой. Он нажал сильнее, дёрнул - и дверь отошла в сторону. Арелат, забыв обо всём, рванулся прочь из камеры, вылетел в коридор, пробежал до первого же поворота - и тут до него дошло, что тишина была необычной.

Это была тишина места, где больше не было людей.

Кажется, он кричал, звал на помощь, - его обуял дикий, необъяснимый страх, какой бывает только при болезнях или больших катастрофах. Он чувствовал обречённость этой тишины, близкую смерть острова, ожидавшего свершения своей участи, и страх рвался из груди диким криком.

...Он очнулся от того, что ему в лицо плеснули водой. Дёрнулся: где, что, кто?..

- Ну ты и мастер вопить, парень, - неторопливо проговорил заросший пожилой убийца. Арелат с трудом вспомнил, за что тот отбывал здесь пожизненное. - Твоё счастье, что пришла пора орать, да некому слушать, а то бы тебя по-иному утихомирили, чем мы.

Арелат поднял глаза - вокруг было шестеро. Попытался встать. Получилось не сразу, за что он заработал усмешки своих товарищей по несчастью.

- В общем, они все свалили, - пояснил пожилой. - Связи нет, ничего нет, кроме двух полудохлых водных катеров. Но в катерах есть немного еды и запас энергии. Подозреваю, это подарок от кого-то из твоих тайных поклонников.

Арелат пошатнулся. Они не могли помочь ему открыто, не могли попасть на остров иначе, чем с комиссией по переселению, и вот... Надо будет найти тех, кто это сделал, и отблагодарить. Но это потом. Сначала надо выжить. Он провёл рукой по лбу: пальцы дрожали. Даже в детстве он никогда не хотел, чтобы истории о приключениях стали реальностью его собственной жизни.

...А потом до него вдруг дошло: свои тут ни при чём.

Никто из своих не смог бы ничего сделать, если бы его заперли где-нибудь внизу. Механические запоры - анахронизм, музейная редкость, но... в тюрьмах их никто не отменял.

А значит - Эйранель. Он сдержал обещание.

Арелата встряхнули, поставили на ноги и дождались, пока он обретёт равновесие.

- Всё? А теперь шагай. Может, через час тут уже будет вода.

Когда флайер приземлялся, слева по борту вставало солнце, - роскошный, во всю мощь, сияющий рассвет. Эйранель вдруг поймал себя на мысли, что никогда не видел других планет, да и не увидит, пожалуй, что никогда перед ним не распахнутся иные небеса, а картинки с экрана не станут реальностью, не встанут во весь рост чужие горы... а хотелось бы. Но Служба Безопасности уйдёт с Тайшеле последней. Так что разве только в отпуск куда-то отправиться...

Они встречали рассвет, стоя на твёрдой земле - пока ещё неколебимой и надёжной, как непреложность поднимающегося над горизонтом солнца. Эйранель не хотел признаваться даже себе, что мысли его постоянно обращаются к островку посреди океана, что он каждую секунду ждёт сообщения о начале его затопления, и что натянуты нервы...

Они плыли на катере, то и дело зарывавшемся носом в волну, выжимали из лодки всё, на что та была способна. Арелат смотрел на стремительно удаляющийся остров - и на темнеющую воду: вопреки прогнозам, всё предвещало бурю. По сравнению с океаном и обычные творения человеческих рук казались незначительными, что уж говорить про эту развалину...

Вынырнувший из-за туч флайер они заметили только тогда, когда было уже поздно: тот приближался, и целью его были - Арелат не усомнился ни на секунду - беглецы с острова-тюрьмы. Ему захотелось завыть в голос: это и есть обещанная свобода?! Его товарищи по несчастью, похоже, испытывали те же чувства.

Волны становились всё выше, на их гребнях появлялась пена. Внезапно мчащийся катер стал отделяться от волн, подниматься ввысь: его неумолимо притягивало к флайеру. Один из беглецов, самый молодой, смотрел вверх с яростью и отчаянием, потом рванулся к борту, Арелат метнулся за ним с криком, но не успел: тот бросился в океан. Арелат едва не свалился следом, его удержали, он упал на борт - ударился, от боли перехватило дыхание. Ужас, бессильная злоба, - всё это навалилось на него, никогда в жизни не приходилось проходить через такое... а далеко внизу тело ударилось о волны, и они мгновенно поглотили его. В мозгу прошла жуткая в своей простоте мысль: человека больше нет. А он так и не узнал его имя...

Двигатель лодки был заглушен - той же силой, которая властно оторвала её от родной стихии. Наверху свистел ветер, Арелат боялся, что кто-то из его невольных товарищей тоже выберет умереть свободным и бросится вниз... но нет, остальные поднялись на борт флайера. Арелат ожидал увидеть множество охраны и знакомую форму блюстителей порядка, но их встретил пустой коридор. На удивление не было сил, в душе всё словно выгорело. Ноги не держали, и он опустился у стены. Остальные, похоже, решили, что теперь каждый сам за себя, и направились вглубь огромного воздушного корабля.

Арелат не смотрел им вслед. Внезапно беды и невзгоды последнего времени сложились в единую картину, в единую цепь - и в них чудом обнаружился смысл и цель. На душе враз стало почти легко, как будто ты долго жил сгорбленным и наконец выпрямился во весь рост. Бессилие, злость, ярость - уходили, всё становилось ясно и просто. Откуда-то - из неведомых глубин души - поднималась уверенность, страх исчез, будто смытый волной, и в этой новой реальности не было места колебаниям. Он уже знал, что за этих людей, которых вместе с ним пощадил Эйранель, он будет воевать. Он не знал - как, он никогда в жизни не держал в руках оружия, но он был уверен: так и будет. Кто бы ни управлял флайером, он будет иметь дело с ним.

И Арелат поднялся.

Враз ушла нервная дрожь, согрелись руки. В конце коридора ещё виднелись пятеро бывших заключённых, они обернулись на шаги - и замерли, поражённые: так изменилось лицо Арелата.

Он дошёл до них, встретил недоумённые и вопросительные взгляды.

- Оставайтесь здесь, - спокойно и властно сказал он. - Я всё выясню и вернусь за вами.

Пожилой убийца с интересом наблюдал за Арелатом.

- А ты выправляешься, парень, - в голосе была снисходительность, но и одобрение. - Уже не такая дохлая рыба, как был там.

- Я в курсе, - спокойно отозвался Арелат и пошёл вперёд.

Он не знал, куда идти, где искать хозяев флайера, шёл наугад - но как будто по невидимому маяку. Он знал, что должен найти, и что найдёт.

Землетрясение, решившее судьбу острова-тюрьмы, началось спустя два часа после рассвета, - Эйранель так и не сомкнул глаз, стоя у окна. Его поселили в гостинице, ему предстояло дождаться приказа о переводе на новое место службы... или, по меньшей мере, позорного увольнения, если кто-то обнаружит на планете живого Арелата. В последнее Эйранель не верил: хоть Ма-Истри и заявил о том, что не хочет смерти Арелата, Орден не принадлежал к тем организациям, которые оставляют в живых своих врагов. Ордену же Арелат повредил изрядно - и мог навредить ещё.

И всё же что-то не сходилось. Эйранель не мог объяснить себе, что именно, почему в стройной и понятной теории ему мерещилась чёрная дыра, - и почему мысль о том, что Арелат должен умереть, лишает его сна и покоя. Приказ, вред, необходимость, - всё разбивалось об эту ничем не объяснимую уверенность.

Он знал, что не выдержит, - и набрал знакомый номер.

- Господин Ма-Истри?

- Я слушаю.

Несмотря на ранний час, глава Ордена был бодр.

- Полагаю, вы правильно поняли полученное сообщение?

- Да.

- И?..

- Сейчас Арелат направляется к двери моей каюты.

Эйранелю показалось, что всё его существо пронизала молния.

- Господин Ма-Истри, - тихо проговорил он. - Обычно действия против приказов руководства Секретной Службы караются как минимум отставкой. В особо тяжких случаях бывший сотрудник устраняется. Я нарушил приказ. Полагаю, не стоит развивать эту мысль.

- Но вы же знали, на что идёте, - несколько растерянно возразил Ма-Истри.

- Я звоню вам не для того, чтобы оправдываться или каяться. С этим я мог бы обратиться к своему начальству.

Он замолчал, подбирая слова.

- У меня было время обдумать и свой поступок, и его причины, и возможные последствия. Я не раскаиваюсь, потому что я согласен с вами.

Ма-Истри невесело усмехнулся.

- К сожалению, это не облегчит вашу участь. Я не могу повлиять на решение руководства Секретной Службы, если ваша вина будет раскрыта и доказана.

- Боюсь, не "если", а "когда". Полагаю, это последний мой разговор с вами. Я хочу повторить ваши слова: я не могу повлиять... на ваше решение, господин глава Ордена. Однако я хотел бы высказать своё пожелание. Думаю, как человек, которому вскорости грозит, быть может, даже смерть, я имею право на то, чтобы моё мнение было учтено.

Ма-Истри долго смотрел в глаза Эйранелю.

- Что ж, - голос всё-таки дрогнул. - Говорите.

- Я дал этому человеку шанс на жизнь и не хочу, чтобы вы - в целях безопасности Ордена и Тайшеле - лишили его этой жизни. Каким образом обезопасить от него Великое Расселение, я не знаю. В конце концов, ваши предшественники неплохо умели убеждать конкурентов переходить на их сторону, попробуйте и вы.

Эйранель замолчал и мучительно ждал ответа. Всю жизнь он боялся только одного - погибнуть напрасно, и сейчас давний страх взял за горло так властно, что стало трудно дышать. Промелькнула злость на Арелата: вот воюешь за него, а стоит ли того этот молодой нахал, решивший, что имеет право направлять мнение мира?..

- Вот как, - медленно отозвался Ма-Истри. - В таком случае, я вряд ли удивлю вас.

- Да?

- Вы не поверите, но...

Эйранель понял, что выдержка отказывает ему.

- Да говорите же! Это в вашем Ордене учат так изводить собеседника?

- Нет, - Ма-Истри извиняющимся жестом поднял руку. - Простите, я вовсе не хотел вас мучить. Просто у нас в Ордене принято с большим вниманием и серьёзностью относиться к предчувствиям и ощущениям, учиться расшифровывать сны, тренировать своё чувство будущего. Это помогает вписываться в виражи истории и выходить целым из её жестоких встрясок и крутых поворотов. Вас этому не учат, вы идёте, как бы сказать, от разума, но подчас достигаете тех же результатов. Сейчас... Сейчас мы с вами чувствуем этот поворот. Мы чувствуем одно и то же, поймите.

Стен чувствовал только то, что после стольких бессонных ночей ему трудно улавливать нить рассуждений.

- Что именно?

- Этот человек важен - для Тайшеле, для нас, для истории, наконец. Мне пока непонятно, чем, но я надеюсь вскоре это прояснить.

Эйранель дышал очень часто, ему не хватало воздуха. Ма-Истри явно уходил от ответа, отчего хотелось схватить его, встряхнуть и заставить наконец выражаться чётко и ясно.

- Это связано с его прошлой жизнью?

- О нет. Прошлая жизнь - ничто, она закончена, от неё остаются только воспоминания - более или менее давящие и мешающие жизни нынешней. Главное - сейчас. Если я сумею понять, что сулит это его "сейчас", то отвечу на все вопросы - свои и ваши.

Стен вдруг понял: всё. Бешеная борьба за жизнь Арелата окончена. Отныне от него уже ничто не зависит.

Он провёл рукой по лбу.

- С моей стороны будет большой дерзостью попросить вас поделиться полученными ответами на вопросы?

Ма-Истри секунду прислушивался к тому, что доносилось из коридора.

- Нет. Не будет. Полагаю, ждать осталось недолго.

Он глянул на Эйранеля прямо.

- Понимаете, Стен... Если хотя бы один из шестерых помилованных вами заключённых покинет мой флайер и появится среди людей, вы обречены.

- Они тоже, - отрывисто сказал Эйранель. - Я сильно сомневаюсь, чтобы власти согласились оставить их на свободе.

- Да, - подумав, согласился Ма-Истри. - И если относительно ценности вашей жизни у меня нет сомнений, то в них я вовсе не так уверен. Точнее сказать, вовсе не уверен. А вам не приходило в голову, что вы, быть может, ошибаетесь?

Эйранель не ответил. Да, приходило, и не раз... и если бы старый Владеющий Силой захотел, то, возможно, убедил бы его, что ошибку следует исправить путём сбрасывания беглецов в океан.

А может быть, и нет.

Арелат шёл быстро, как будто спешил на встречу, от которой зависела чья-то жизнь. Точнее, нет: он ощущал невидимую руку, ведущую его, как бывало и раньше, когда он вылетал словно на гребне волны - говорить с людьми, убеждать, вести их за собой... поднимать, наконец. Но теперь всё переменилось в душе, он больше не был прежним, наносное исчезло, как распадается скорлупа ореха, и настала ясность.

Дверь перед ним отворилась прежде, чем он успел к ней прикоснуться.

Впереди, в сиянии восходящего солнца, в кресле сидел тот, о ком он столько думал, и кого не хотел видеть никогда. Тот, кто принял помощь от правой руки Прародителя Зла и не собирался раскаиваться в этом.

Арелат сделал несколько шагов по каюте и остановился напротив Ма-Истри.

- Вы действительно не понимаете, с кем связались, или знаете, но он взял над вами верх, или... или - что? - его голос срывался, но в нём был бешеный напор. - Вы понимаете, на что вы обрекаете человечество, дав ему волю?

- Секунду, - Ма-Истри поднял руку, и Арелат, прищурившись, замолчал. - Вы считаете, мы подняли вас на борт исключительно для того, чтобы давать вам отчёт в наших действиях?

- Нет, - Арелат принуждённо улыбнулся. - Скорее, для того, чтобы окончательно изолировать меня от общества. Я прав?

- Не совсем.

- Вот как? Это уже интересно.

Ма-Истри жестом пригласил Арелата сесть в одно из кресел, - судя по их количеству, эта каюта являла собой что-то вроде зала совещаний. Арелат, помедлив, опустился в кресло и обнаружил, что еле держится на ногах.

- Я отвечу на ваши вопросы, если ответы действительно нужны вам, - негромко продолжил Ма-Истри. - Ваш тон, правда, свидетельствует об обратном...

- Нет, - коротко перебил Арелат. - Мой тон свидетельствует лишь о сомнениях, ответите ли вы.

- Отвечу, - Ма-Истри поморщился. - Однако к делу. Чтобы решить вашу участь, мне нужно кое-что узнать от вас, - тогда как вам, для того, чтобы разобраться, что делать дальше, необходимо то же самое от меня. Мы можем обменяться этими ответами, или вы будете продолжать разговор в том же наступательном ключе?

Арелат стиснул пальцы. Это походило на сделку. Так уже было, совсем недавно... и Эйранель сдержал слово. Вряд ли флайер главы Ордена оказался в этих широтах случайно.

- Что ж. Попробуем произвести... обмен. Кто первый?

- Вы уже задали вопросы. Полагаю, это не всё, но надо же с чего-то начинать. Стало быть, знаем ли мы, с кем имеем дело...

Ма-Истри показалось, что Арелат смотрит на него через прицел.

- Арелат. Вы журналист. Вы стали писать о Великом Расселении, когда у нас начались сложности, связанные, к сожалению, с властями, а именно - кого и куда переселять, как распределяются средства, словом, когда кому-то чего-то не хватило, и люди подняли волну возмущения. Вы не только стали разбираться с этим вопросом, но пошли дальше. К проблемам самого Расселения. К тем, кто находится на переднем крае. К Йаллеру.

Арелат хотел было что-то добавить к озвученному Ма-Истри списку, но передумал.

- Поначалу вы, как и абсолютное большинство нормальных людей, относились к Ордену и тем, кто ведёт разведку планет, с большой симпатией: было бы странно ненавидеть тех, кто даёт шанс на спасение от верной гибели. Вы встретились с Йаллером, и... что-то случилось. Он сделал нечто, приоткрывшее тайну этого существа... и это напугало вас. Нет, нет, в вашем страхе нет ничего постыдного... признаться, многие на вашем месте вели себя не только так же, но и хуже.

Арелат вздрогнул.

- Его пытались убить?

- Да.

- Используя объединяющую волю Ордена?

- Частично. Полностью собрать её могу только я - или кто-то с моего разрешения.

Арелат попытался сделать вид, что спокоен. Злился на себя: не ожидал, что будет так потрясён.

- Но вернёмся к вам. Вы не были уверены, правильно ли догадались. Вы знали о том, что и как он делал для людей, его рискованные экспедиции, его каторжную работу, которую не выдержал бы ни один представитель народов Тайшеле, и всё это вызывало у вас законное чувство восхищения... и вдруг - жуткое подозрение. Невозможно, не укладывается в голове, в это нельзя поверить. Если оно подтвердится, значит - обман. Жестокий, циничный, в духе самых отвратительных глав Легенд. И вы решили найти доказательство, чтобы убедиться в своей правоте - или отбросить подозрение, забыть, как кошмарный сон. Так?

Арелат не сводил глаз с Ма-Истри.

- Я побывал на Энтиде. Разумеется, разговора напрямую не было, да и не могло быть, но я утвердился в своих выводах.

- И всё же тогда у вас ещё не было плана войны против Ордена и властей, которую вы развернули позже... и за что сейчас чуть не поплатились жизнью.

Арелат оценил своевременность и тонкость намёка.

- Ваша должность весьма привлекательна, Ма-Истри, - вполголоса проговорил он. - Правда, тогда я не знал о покушении на Йаллера.

Ма-Истри бросил на него короткий взгляд.

- Хорошо. С этим вопросом всё ясно. Скажите, вас действительно интересует, кто из нас держит другого под контролем, Йаллер или Орден? Или мои слова для вас пустой звук?

Арелат выпрямился. Показалось - он снова над бездной, от которой его отделяет один шаг.

- А вы уверены, что ваше мнение соответствует действительности? Есть ли у вас доказательства свободы вашей воли?

- Арелат. Слова летучи. Ими ничего нельзя доказать. Я дам вам материалы расследования покушения на Йаллера, и вы сами будете делать выводы о силе Ордена - о неполной его силе. Тогда, разумеется, легко будет представить себе и всю мощь Ордена, которой располагаю я.

- Материалы - это хорошо, но...

- Свобода воли, - кивнул Ма-Истри. - Вы, разумеется, не в курсе, но расследование коснулось не только причастных к покушению, но и меня. Для чистоты эксперимента мы выбрали время, когда Йаллера не было на Тайшеле.

- Но у вас же нет... как бы выразиться, независимых экспертов.

Взгляд Ма-Истри сверкнул.

- Вы считаете, Ордену было бы приятно оказаться под властью какого-то выскочки из тьмы веков? После того, как мы утвердили своё превосходство над всеми школами владения Силой, после стольких лет безоговорочного лидерства в Силовых вопросах? Вы забыли - мы, люди, создали Орден именно для того, чтобы уметь защищаться от всех этих высокоодарённых!

- Нет, не забыл, но это же было очень давно!..

- ...и не потеряло актуальности по сей день. Поверьте, в результатах расследования я был заинтересован не меньше, а гораздо больше моих противников. Вы знаете, как себя чувствуешь, когда ты обязан удержать завоевания твоих предшественников? Когда за твоей спиной незримо встают те, кто боролся и побеждал ради тебя, ради тебя же, - а ты не имеешь права потерять их победу?

Арелат вздрогнул, провёл рукой по глазам. Встают за спиной...

- Да, - неожиданно отозвался он. - Я знаю. Давно, когда я выбирал себе имя...

Он запнулся.

- Что? - Ма-Истри напряжённо следил за ним.

- Сейчас я тоже видел это. Когда ты идёшь кого-то защищать, то кажется, стоит обернуться - и увидишь шеренгу призраков, начало которой теряется во времени, а последний из них кладёт руку тебе на плечо... и тебя несёт, как на волне, в невозможном складывается путь, в огне появляется брод. Остаётся только пройти.

Арелат замолчал, в каюте повисла звонкая тишина.

Ма-Истри резко придвинулся к нему, худая рука неожиданно сильно стиснула его запястье.

- Вы ещё не поняли, что мы на одной стороне?

Арелат вздрогнул.

- Я никогда не буду на стороне Йаллера.

- Нет. На стороне жизни.

- Что?!

- Разве вы не видели? Острова-тюрьмы больше нет. Не пройдёт и ста лет, как материков не останется вовсе. Вы хотите защищать людей от Йаллера, - что ж, защищайте, но сначала дайте им выжить! Я могу последовать примеру ваших друзей, - собрать объединённую силу Ордена и убить Йаллера, - но тогда вам придётся признать себя виновным в войнах, которые не замедлят начаться.

- Это ложь! Вы притягиваете факты за уши!

- Как бы не так!.. Вы вмешались вовремя: люди уже начали делить деньги, землю за Переходами. Что будет, если темпы разведки планет за Переходами упадут, станут, как в те времена, когда мы ковырялись сами? Вспомните, мы обследовали по три Перехода за год, трудно было даже обнаруживать их! А что будет, если придётся враз переселять население целого материка? Куда я их дену, на головы энтидцам или жителям Астлана? Дайте закончиться Расселению и воюйте на здоровье, вам никто не возразит: к несчастью для Йаллера, человечество не умеет быть благодарным.

- Боюсь, я до этого не доживу, - слабо улыбнулся Арелат. - Вы же мне и не дадите.

Ма-Истри помрачнел.

- Арелат. Есть один важный факт: вы обязаны жизнью Стену Эйранелю.

- И что?

- Ничего особенного, кроме того, что сейчас в моих, - а точнее, в ваших руках его собственная жизнь.

Арелат настороженно вскинул глаза.

- Это означает, что мы переехали из одной тюрьмы в другую?

- Нет. Это означает, что он прошёл своё испытание на человечность. Теперь ваша очередь.

Эйранель получил приглашение в Большой дворец Ордена, когда с эвакуации прошло уже три с лишним месяца. Он успел успокоиться, постарался вычеркнуть из памяти свой проступок, насколько это было возможно, - и от одного слова "Орден" у него продрал мороз по коже.

В приглашении не было ничего необычного: официальный язык, чья-то подпись... кажется, этот человек занимался связями с другими родами войск. Эйранель усмехнулся: Орден такая же часть вооружённых сил, как флот или его родная Служба, только почему-то Владеющих Силой боятся намного больше. Всё правильно, корабль ведь не залезет в чужие мысли, он просто раздавит... и твои секреты умрут вместе с тобой. Эйранель перечитал текст. Просьба приехать "...в связи с расследованием, проводимым отделом внутренней безопасности". Забавно...

Лететь предстояло через добрую половину материка. Опять начальство отправило в очередной забытый угол... в котором вроде бы тихо. Тишина настораживала, и в этом надо было разобраться. А пока - несколько часов тишины настоящей, полной жизни, простора, неба и облаков, которые внезапно стали совсем близко, почти ослепили сияющей белизной и ушли вниз.

Над столицей было пасмурно. Едва флайер провалился в тучи, как голубое небо показалось выдумкой, сном, - такого не бывает, есть только серая морось, капли на ветках и тёмные облетевшие деревья. Посадка... Стоянка на территории Большого дворца, на одном из верхних ярусов. Город далеко внизу, здесь только прозрачные стены и силуэты людей за ними: встречают.

Эйранель был обыденно-вежлив. Не стоит показывать, что происходит нечто более значимое, нежели официальная встреча. Коридоры, лифты, снова коридоры. Ширина некоторых вполне допускает, чтобы по ним ездили на небольших транспортах. Дворец построен явно не для того, чтобы производить впечатление на посторонних: ничего подавляющего или чересчур богатого. По дороге Эйранель сочинил три версии причин того, почему его позвали сюда, признал их надуманными и выбросил из головы.

Наконец его остановили возле одной из бесчисленных дверей без опознавательных знаков. Понятное дело, чужие здесь не ходят, а свои и так знают, что где находится. А не знают, так спросят. Телепатически.

Дверь отъехала в сторону и бесшумно закрылась за спиной, когда Эйранель вошёл. Хозяин сидел далеко у окна, в просторном кабинете было несколько кресел и стол.

- Прошу вас, садитесь, - голос прозвучал несколько напряжённо. - Я должен сообщить вам нечто важное.

Эйранель сел. Освещение в кабинете было налажено очень хорошо: вместо лица собеседника он видел только темноватый силуэт.

- Я весь внимание, - вежливо отозвался он.

- Я начну несколько издалека, простите.

Стен не мог понять, почему человек, прячущийся в свете, так волнуется.

- Я работаю в отделе внутренней безопасности Ордена, можно сказать, ваш коллега... в некотором роде. Я на этой должности недавно, до сих пор у меня был несколько другой... вид деятельности, однако по сути схожий, и мои методы... оказались очень полезны. Я имею доступ к материалам, о которых известно лишь верхушке Ордена... и занимаюсь проверкой.

Стену показалось, что акустика кабинета как-то странно изменяет звучание голоса, и что в этом голосе он улавливает знакомые нотки. Только теперь в нём что-то исчезло... то ли истеричность, то ли скандальность...

- В последние несколько месяцев мне удалось прояснить ряд обстоятельств, связанных с некоторыми высокопоставленными членами Ордена, их отношения с правящими кругами, и... мне удалось найти вашего несостоявшегося убийцу.

Голос сорвался.

Стен на мгновение закрыл глаза и остался неподвижен, ему стоило большого труда не улыбаться, не дать бешеной радости задурманить голову.

- Я с большим интересом ознакомлюсь с вашими выводами и с теми материалами, которые вы сможете мне предоставить... Арелат.

***

Линн встречал Йаллера на выходе из космопорта, возле памятника, - он боялся заблудиться в этом водовороте и назвал ему наиболее заметный ориентир. Дождь прекратился, - явно сделал небольшой перерыв, - но ветер никуда не исчез, и Йаллер, выйдя, поднял воротник. Линн обрадованно поспешил навстречу, они пошли к стоянке аэротакси. Пока добирались до дома Бетт, Линн пытался как-то обходить молчанием то, что вид у Йаллера был непривычно потерянный, но в конце концов не выдержал.

- Что-то случилось, - констатировал Линн. - Расскажешь?

Йаллер невесело улыбнулся.

- Тариэль, - объяснил он.

Линн несколько мгновений соображал, потом понимающе кивнул.

- Опять поругались?

- Да. Я же больше на работе и в разъездах, чем с ней.

- Понятно...

- А ей - нет.

- Жаль...

- Мне тоже.

Он помолчал.

- Она столько веков была мне якорем, чем-то надёжным... к тому же, она элиа, они долго живут... в отличие от вас. Тяжело это всё...

- Что ты думаешь делать?

- Пока не знаю. Но придётся что-то решать.

Бетт встретила их на пороге, за её спиной в квартире приветливо горел мягкий яркий свет. Йаллер улыбнулся в ответ, глядя на неё сверху вниз, осторожно пожал руку, - в глазах промелькнула и исчезла тоска. Они расположились за столом, робот привычно сервировал обед.

- Я не знаю, насколько вы задержитесь с поисками, - сказала она. - В любом случае, квартира в вашем распоряжении, можете оставаться, сколько потребуется. Завтра мне уже нужно быть на работе...

Линн хотел было спросить про дело своего отца, но не решился. Пусть скажет сама... если захочет. А если нет - что ж. Придётся закрыть вопрос и искать кого-то другого. Йаллер заметил, как он помрачнел, но ничего не сказал.

- Спасибо, - проговорил он. - Бетт...

- Если что-то понадобится, - я дала Линну два номера, позвоните моему сыну или дочери, они вам помогут. Правда, они живут далеко отсюда, но, по крайней мере, на Дисе.

Йаллер с заметным усилием улыбнулся и поблагодарил. Потом, после обеда, они остались в её квартире... а она уехала и так ничего и не сказала.

Йаллер развернул объёмную карту, на которой были обозначены Переходы, - карту, которую он составил по памяти. Знания, уже много тысяч лет ненужные Галактике... до нынешнего времени.

- Линн, посмотри, - позвал он. - Да вернись же. Она уехала. Нельзя торопить человека с таким решением. Не поможет.

Линн тряхнул головой и отошёл от залитого дождём окна.

- Я знаю, что не поможет. Ладно. Что у тебя там?

- Я был здесь, - просто ответил Йаллер. - Ты ведь ходил через Переход, помнишь - как это?

Линн кивнул. Холодящее душу ощущение близости невидимой пропасти, ты можешь смотреть прямо на Переход - и видеть то, чему положено быть на этой планете... зная, что если ты соберёшься с духом и шагнёшь, то всё изменится. Накроет ощущение безвременья и отсутствия пространства, тепло и холод исчезнут, ты на мгновение потеряешь сознание - чтобы, очнувшись, увидеть другой пейзаж.

- Отсюда до Тайшеле - двенадцать Переходов, - негромко проговорил Йаллер. - Через непригодные для жизни планеты. Я думал, что ничего не найду, но всё же - вот... После того, как я открыл Дис, меня попытались замуровать в Переходе. Если бы выбрали другой вид Силовой аномалии, возможно, им бы всё удалось, момент, когда во время прохождения вырубаешься... стал бы вечностью. Фактически это смерть - если не спасут и не вытащат из Перехода наружу. И то... никто не проверял, что бывает с руниа - после. Не было таких случаев. С Переходом - не было.

Линн вздрогнул.

- Значит, это было тогда...

- Да. Это сложно, нужна большая мощь, но они постарались. Я вырвался - на другую сторону Перехода, прочь от Тайшеле.

Линн смотрел на Йаллера широко раскрытыми глазами. Он мог не вернуться... не простить и исчезнуть в путанице планет. Пусть бы ковырялись дальше сами.

- После этого в Ордене был большой скандал, - улыбнулся Йаллер. - Раскол - наверное, громко сказано, но волнения уже начались. Самые несогласные по-тихому ушли на Дис, собственно, их потомков мы сейчас и ищем.

- А Райнер Окати? Ты его знал?

- Нет. Он не принадлежал к числу особенно заметных, просто делал своё дело, и мы не пересекались.

Объёмная карта Галактики была испещрена разноцветными точками. Переходы, Переходы... когда-то это было жизненно важно. Сначала - только планетарные. И люди всегда стремились освободиться от зависимости, научиться передвигаться без помощи Владеющих Силой, стали строить звёздные корабли, хотя и понимали, что без Переходов, "пешком", - это не выход и не вариант ни разу. На одной из открытых Йаллером планет нашли минерал, концентрирующий Силу, и обычные люди, - да что там, без одарённости всё равно не обойтись, - изобрели механизмы... как это называлось? Двери к звёздам, что ли... А потом было открытие Переходов в космосе, имплантанты для пилотов, стремительный скачок в колонизации, - и Йаллер стал не нужен. Великая и жутковатая эпоха первых звездолётов, которая закончилась с изобретением гипердвигателя... Хорошо ещё оказалось, что планета с тем минералом не уникальна, а то пришлось бы, выработав запасы руды, возвращаться к прадедовским методам и снова зависеть от Владеющих Силой и от Переходов...

Йаллер увеличил масштаб и выбрал Дис, звёздная система приблизилась, от резкого увеличения планеты немного закружилась голова.

- Вот. "Домашний" Переход далеко на юге, сейчас рельеф местности там сильно отличается от того, который я увидел.

- Йаллер! Я понимаю, у тебя времени много, ты можешь вспоминать целую вечность, но нам же надо знать, куда ведёт второй Переход!

- Я помню, - Йаллер обезоруживающе улыбнулся. - Только я туда так и не ходил. Обрадовался, что всё-таки нашёл пригодную для жизни планету, и отправился обратно.

Линн растерянно уставился на него.

- А я думал, ты знаешь... Почему же ты сразу не сказал?

Йаллер вздохнул.

- А тогда зачем бы я тут был нужен? Обнаружить Переход ты и сам можешь. Просто хотелось уехать... всё равно куда и под каким предлогом.

Линн помрачнел. Значит, всё настолько плохо... а ведь Йаллер надеялся, что Тариэль поможет. Будет участвовать в их жизни, в работе Центра, преодолеет презрение к людям... а выходит, расизм не лечится. Но она хотя бы попыталась.

Йаллер сдвинул карту. Когда-то тут была река, степь, а сейчас всё заросло лесами, и трудно узнать место.

- Сюда, - сказал он. - Вызывай аэротакси.

Они вылетели на север, - судя по тому, что Линн накопал в документах, было не больше получаса полёта на флайере, да что там, меньше... Подумалось: а ведь когда-то давно горы, через которые они так легко перемахнули, были серьёзным испытанием для тех, кто, спасаясь, уходил к Переходу... Линн пытался ловить малейшие признаки увеличения концентрации Силы.

Вызов портативного видеофона прозвучал неожиданно, Линн принял его и нахмурился: экран был разделён пополам, и одну часть занимал мрачный местоблюститель трона Астлана. Со второй половины экрана смотрел Даниель Озен.

Йаллер глянул на экран, увидел астланца и тут же забрался в угол салона, который был недоступен для камеры. Линн удивился, но ему сразу стало не до руниа.

- Линн, Астлан просит помощи, - сказал местоблюститель. - Корреталь Озен, спасибо, я... попробую изложить дело вкратце. В общем... нам на Астлане срочно нужны Владеющие Силой.

- Приехать? - уточнил Линн.

- Нет. Дело в другом. Видите ли, Астлан без школы Владеющих Силой - это планета, на которой будет хаос. Не секрет, что его сейчас старательно пытаются усилить, кое-у-кого на кону огромные прибыли... и власть. Если легальная, законная власть Астлана не будет подкреплена наличием Владеющих Силой, то скоро от неё ничего не останется.

- Речь идёт о вашей личной гвардии?

- И об этом тоже. Но главное - дело в сознании народа. Если в умах тысячелетиями сидит, что имеет право править лишь тот, кому подчиняются Владеющие Силой, то... я надеюсь, вы поняли? Это довольно сложно объяснить тем, у кого в культуре никогда такого не было.

- Атенар Эрвиль, - напомнил Линн. - Он говорил с вами относительно нашей встречи?

- Да, и... это не радует. Вовсе не радует. Потому что если вы отказываетесь учить астланцев, если сейчас лорд Эльснер под арестом, то мы... мы рискуем потерять Астлан. Я думаю, вы понимаете, что война перекинется на весь сектор, и хорошо ещё, если только на один.

Линн взглянул на прячущегося от камеры Йаллера.

"Возьмёшься? - спросил он. - Да, я помню, ты не афишировал свой прилёт на Астлан, но сейчас - так ли необходимо сохранять инкогнито?"

Глаза Йаллера вспыхнули тревогой.

"Нет! Только не это!"

"Но почему?"

"Потому что... это опасно, слишком опасно. Я когда-то стоял у истоков их страны, я пришёл к ним после... ну, неважно, я жил среди них до тех пор, пока наличие меня как правой руки Прародителя Зла не стало для них угрозой. Я и тогда не открывался полностью, но соседи заподозрили неладное, и над ними стали сгущаться тучи, а войны на несколько фронтов они бы не выдержали даже с моей помощью... и я ушёл."

"А, так они ждали именно твоего возвращения? Ну, на этой их ступенчатой пирамиде, когда император шёл с мечом... Да?"

"В общем, да. Возвращение божества-основателя... как-то так. Потому я и не хочу. Если я появлюсь, они радостно перестанут вообще за что-либо отвечать, будут только ждать моих приказаний... а я не любитель управлять марионетками."

"А как же они не поняли, кто ты, когда было Великое Расселение? Вроде ж тогда тебя раскрыли, и всё равно никакой войны не началось."

"У этого народа более сложная история, чем ты думаешь. В ту пору они уже давно влились в Орден, цивилизация нивелировала мифы, всё это стало, как бы сказать, из разряда легенд и неактуально. А потом, когда они отселились на Астлан, у них был период изоляции, они потеряли уровень цивилизации, и им - для того, чтобы выжить и не сдаться - понадобилась эта вера в моё возвращение. Они стали мыслить куда более примитивно, стали искать какую-то опору, собственно, они не первые и не последние. В общем, что получилось, то и получилось. Но сейчас они в упадке, и либо они выберутся из него самостоятельно и наконец встанут на ноги, либо сядут мне на шею и не слезут уже никогда. Галактическому Союзу это надо?"

"Нет," - Линн выпрямился и перешёл на обычную речь. - Даниель, я думаю, имеет смысл официально обратиться от имени местоблюстителя трона Астлана к Галактическому Союзу с просьбой отпустить лорда Эльснера даль Соль под его гарантию возвращения.

- Ты серьёзно?

- Ещё как. Представь им выкладки экспертов по разным вариантам развития событий - со школой Владеющих Силой и без неё. И каков будет масштаб потерь. Господин местоблюститель, надо полагать, поможет.

- Помогу, - кивнул астланец. - И на сколько его могут отпустить?

- Ну... до начала судебного процесса, я думаю.

- Реально за это время чему-то научить людей?

- Научить - нет, натаскать - да, - честно ответил Линн. - Но у вас высокая концентрация Силы, так что они будут что-то уметь... а для психологического эффекта этого хватит.

- Меня больше волнует вопрос безопасности, - неохотно признался Даниель. - Да, разумеется, к услугам лорда Эльснера будут отряды космофлота Галактической полиции во главе с генералом даль Соль, но, боюсь, на самой планете толку от них будет меньше, чем хотелось бы.

Линн подумал о том, какой шум поднимется по поводу шанса для лорда Эльснера на создание собственной школы Владеющих Силой - и, соответственно, на получение вследствие этого полной свободы. Придётся опровергать делом... потому что никаким гарантиям никто не поверит. Главное - чтобы не мешали начать действовать.

Даниель и астланец распрощались и исчезли с экрана.

- Извини, - Йаллер выбрался из своего угла. - Я надеюсь, ты понимаешь?

- Я тоже на это надеюсь, - Линн напряжённо размышлял. - Там сейчас делят сферы влияния несколько корпораций, в их числе "Оле и компания". Надо будет думать, как с ними разбираться...

- Надо, - согласился Йаллер. - Только мы уже на месте. Телепатия вернулась, - заметил? Отвлекись. Сейчас всё равно ты на астланском направлении уже сделал всё, что мог.

Флайер пошёл на посадку.

...Никто никогда не видел, как засыпает Переход. Бывало такое, когда давно, в эпоху первых звездолётов, пилоты натыкались на уже закрывшийся, - и появлялись суеверные мысли о том, что это не случайно, что Создатель или сама Вселенная противится побегу... полёту... кто знает, чему.

Переход чувствовался, ощущался, - холодящая душу близость двери к другим звёздам, тревожная и подавляющая, как и положено одной из самых больших тайн мира... Но Переход был закрыт. Дождь то прекращался, то снова начинал шуршать по листве, с веток слетали крупные капли, когда попадали метко, то заставляли зажмуриться. Линн остановился совсем рядом с тем местом, через которое когда-то можно было шагнуть на другую планету, мысленно потянулся к Переходу - коснуться, попробовать что-то понять... Переход не умер, - иначе здесь бы и вовсе ничего не было, - но и не отзывался. И не узнаешь, когда это произошло, как... и причастен ли к закрытию Перехода Император. От этой мысли Линну стало страшно. Да когда же, когда этот призрак перестанет мучить Галактику?!

- Нет, - негромко сказал Йаллер. - Ты напрасно боишься. Попробуй ощутить Следы... Он ничего не сделал. Был другой, очень давно, он провожал людей, спасал... переживал и не смел радоваться удачам.

- Райнер Окати, - Линн поднял глаза к небу, которое заслоняли высокие мокрые ветви. - Страж Пути. Да, это было здесь...

Дождь зашумел громче. Значит, Переход просто закрылся, и связь прервалась. Так уже бывало, и не раз, такова была судьба той же Энтиды, на которую сначала люди ушли прямиком с Тайшеле, потом, в эпоху первых звездолётов, прилетели другие, каким-то чудом не передрались, - а потом Переход в космосе закрылся, и они откатились назад, завели себе систему аристократии по праву силы... Как знать, что сталось с беглецами с Диса. И как - узнать? Перетряхнуть все обитаемые планеты на предмет сходства языков и легенд? Это много и долго. Да и известна ли эта колония? Мало ли их живёт до сих пор в безвестности, из которой, наверное, и не хотели бы выходить...

Дождь усиливался, пробивал защиту из листьев и настойчиво просил чужих - уйти.

Сначала в Центр привезли лорда Эльснера, а потом позвонил Даниель Озен. Даниель выглядел, как всегда, безупречно, но всё же в его облике наблюдалась какая-то растрёпанность. Наверное, это были последствия бурных выяснений отношений с правителями Галактического Союза.

- Ну что ж, в таком случае, полетите оба, - лорд Эльснер посмотрел на наконец погасший экран видеофона. - Раз Галактический Союз считает, что вы вдвоём сможете в случае чего устеречь меня.

Мы с Линном дружно покатились со смеху, потом Линн посмотрел на меня и посерьёзнел.

- Но ведь там же опасно.

- А где сейчас не опасно? - поинтересовалась я. - Ничего страшного, просто программу экскурсий по местным достопримечательностям придётся несколько ограничить. И вообще, у меня каникулы! Я как раз собиралась в этой жизни всё-таки чему-то научиться.

- Я тоже собирался, - заметил Линн. - Ладно. Йаллер, остаёшься на хозяйстве... если этот бардак ещё можно так назвать.

И "Скиталец" радостно поднялся со стоянки, чтобы взмыть в космос, - дорвался до полёта.

С флотилией генерала даль Соль мы встретились на достаточно дальних подступах к Астлану, - махина крейсеров, частично трофейных имперских, но большей частью тех, кто входил в состав Сопротивления, от количества рябит в глазах, и это далеко не все, а просто одно из соединений, посланное разруливать околоастланские проблемы... Как же много мы, люди, понастроили опасных игрушек, предназначенных только для того, чтобы убивать себе подобных...

"Скиталец" пристыковался к флагману, мы вышли. Я не думала, что генерал выстроит тут своих для встречи нашей делегации, но - вот они, рядами, и у лорда Эльснера чуть дёрнулся уголок рта: видно, напоминает... Он - единственный из нас в штатском, подчёркнуто, намеренно, а ещё заметно, что эти движения и походка не свойственны этому телу, которое приходится всему учить заново. Не повезло, кабинетный учёный - и кадровый военный, когда-то готовый к большим физическим нагрузкам, к боям на ручном оружии... Кстати, доктор Сойтар был левшой, а Милорд - правша. Интересно, как он это преодолел? Правая рука ведь хуже отвечает...

Пока они с генералом о чём-то негромко переговаривались, мы с Линном стояли в ожидании, потом генерал глянул на нас - и мы подошли, одновременно отдали честь. Развернулись к строю. Многие из этих ребят прошли войну с Империей, а некоторые были изначально с другой стороны: благоразумно пошли служить новой власти, - из тех, кто не был запятнан, простые пилоты, водившие транспорты, например... Порой поднимались скандалы, их не хотели допускать к службе чуть ли не тотально, появлялись идеи запретить, кем бы пилот ни был во времена Империи, но от этой глупости всё-таки удалось уберечься. Когда положенные приветствия закончились, генерал отпустил своих людей, и мы отправились к нему. По дороге я заметила, как он с весёлой усмешкой наблюдает за лордом Эльснером: что, не было ничего, а вдруг свалился на голову уже взрослый сын, уже - личность, уже со своими решениями, желаниями... много же ты упустил в жизни, теперь нервничаешь и беспокоишься за то, будет ли он счастлив... Не надо. Всё уже хорошо, самое плохое закончилось... хочется в это верить.

Крейсер довёз нас до Астлана. Когда смотришь из рубки, как из беспредельной черноты космоса приближается к тебе планета, к этому невозможно привыкнуть, и вот оно, вот - ночная сторона, с огнями городов, на дневной - облака, и если не знать, то не угадаешь даже и знакомые очертания материков, что там говорить о тех, где ни разу не был... Это Астлан. И каждый раз от величественности Вселенной захватывает дух.

А потом - надо было отстыковаться и уходить на посадку, а следом снизились четыре звездолёта: они сопроводили "Скиталец" до космопорта, по красивой дуге медленно прошли над городом - и одновременно разошлись в разные стороны, чтобы вернуться в космос, где им уже не будет тесно.

Воздух Астлана был прохладным, резким и терпким. Странное ощущение, - вроде и не холодно, а дышишь, как в мороз, и удивляешься, почему не идёт пар изо рта.

Впереди - далеко - стояли шеренги военных, а к нам навстречу спешил местоблюститель, высокий и немного неловкий, как будто он стеснялся своего роста. С Линном они сразу перемигнулись, потом местоблюститель попробовал улыбнуться Милорду, но под его взглядом улыбка застыла и угасла. Кажется, астланец ещё и не очень-то понимал, как общаться с лордом Эльснером. Если бы он был прежним Вейдером, было бы понятно, но сейчас...

- Добрый день...

- Добрый, - отозвался лорд Эльснер. - Прежде чем мы вообще начнём хоть о чём-то говорить, ответьте мне на один вопрос.

- Да?

- Где сейчас те, кто стрелял в моего сына?

Я краем глаза глянула на Линна: меня тоже очень интересовал этот вопрос. Местоблюститель вытянулся в струнку.

- Трое убиты при задержании, - доложил он. - Двое в заключении, ещё двоим удалось скрыться.

Мне очень хотелось взять Линна за руку. Семеро. Многовато.

- Заказчик?

- Я его знаю.

- Меня интересует не это. Где он?

- Вне Астлана.

- В воюющей космической группировке?

- Да.

- Хорошо.

Местоблюститель напряжённо ждал, что Милорд скажет что-нибудь ещё.

- Что ж... пойдёмте. Что у вас там по протоколу...

Местоблюститель вздохнул и повёл нас к строю встречавших нас частей. Астланцы были на удивление похожими, в глазах сразу зарябило: одинаковые удлинённые лица, красноватая кожа, чёрные прямые волосы и чёрные глаза...

...и воздух пронзил сильный, раскатистый женский голос, в котором была тревога и надежда, вера, искренность - и полёт, от него мороз пробежал по коже, невозможно было отвлечься, даже посметь задуматься о чём-то постороннем, ты враз погружался в этот вихрь эмоций, и было неважно, что язык Астлана в записи - незнаком, что тут нет телепатической волны, которая возникает при живом общении... всё было неважно, была только она, эта женщина, которая прорывалась сквозь ушедшие века, живая, страстная, говорящая с тобой, прямо с тобой, лично с тобой - даже вопреки собственной смерти. Астланцы просто стояли по стойке "смирно" при звуках своего гимна, а я очень старалась не разреветься.

"Кто это?" - донёсся до меня вопрос Милорда. Кажется, даже он был впечатлён.

"Аэлиния Этеште, - отозвался местоблюститель. - Это очень, очень старая запись, но с тех пор так никто лучше и не спел. Если захотите, я потом расскажу..."

"Захочу, - коротко сказал Милорд. - И не только я."

Линн смотрел на него, чуть нахмурившись: имя Аэлинии было знакомо, но он боялся надеяться, - Райнек Итари ожидал самого худшего, худшее не совершилось, так, может, и ей тоже повезло...

По счастью, гимна Галактического Союза пока никто не придумал, и после Аэлинии Этеште воцарилась торжественная тишина. Не хотелось ничего, - ни слов, ни звуков, хотелось только длить в памяти впечатление, сохранить его в душе, как драгоценность...

***

Вечером местоблюститель организовал в нашу честь приём с ужином. Там астланцы оказались хотя бы немного более разнообразно одетыми, но это почему-то только усиливало впечатление одинаковости.

- ...нет, ну что вы... она не астланка. Она жила на Йавинте, всю жизнь была связана с высшими кругами Объединённых Звёзд. Отношения Астланской империи и Объединённых Звёзд всегда были прохладными, но - были, и однажды на каком-то приёме высокого уровня понадобилось исполнить гимны. Пригласили Этеште, она спела так, что астланцы были потрясены и попросили запись.

- Я так и подумал, - кивнул Милорд. - Хорошо хоть оценили. У вас не может быть таких певцов, вся ваша система нацелена на нивелирование личностей и создание послушного, хорошо управляемого стада.

Местоблюститель поморщился, но возражать не стал. Я рассматривала блюда и пыталась сообразить, что это такое, и как вообще это есть. Линна, похоже, тоже занимали сходные вопросы, и мы рисковали остаться голодными.

"Вот это похоже... нет, не похоже. Какие-то местные водяные обитатели, что ли..."

"Вроде водяные, да. Жаль, что в Академии вместе с мифологией не преподают что-нибудь по поводу местной кухни на разных планетах."

- У вас должны, по идее, быть хорошие хоры, - заметила я. - Но тут проблема в тех, кто ими управляет: это либо диктатор, либо руководитель сорта "нет худшего господина, чем бывший раб". С личностями сложнее, им ещё поди докажи, что ты имеешь право ими руководить...

- Всё верно, - невесело усмехнулся местоблюститель. - Вот я тут... и доказываю. Не всегда успешно. Лорд Эльснер, скажите мне, только, ради Неназываемого, не сердитесь... как же вы сами собираетесь заложить тут основы школы, по большому счёту, воспитания личностей, ежели вы как раз из Империи? Там ведь приказы не обсуждались, либо ты слепо подчиняешься, либо будешь уничтожен... вы же сами это и практиковали... извините.

Я подумала, что лорд Эльснер действительно очень хорошо умеет владеть не только Силой, но и собой.

- Практиковал, - согласился он. - Однако изначально я, как вы выразились, не из Империи, а с Дерсианга. Последние осколки Объединённых Звёзд, если вы не знаете. Там, при наличии вертикали, необходимой для нормальной управляемости, всё же умели воспитывать личностей, хотя у тамошней монархии были свои проблемы. Собственно, из-за них монархию и свергли: она начала вырождаться, и первоначальные аристократы по духу и по уму сменились на поколения, которые уже мало что умели, кроме как гордиться заслугами предков. В более-менее здоровом обществе, сами понимаете, есть здоровая конкуренция, и личности не будут долго терпеть то, что ими неубедительно управляют. Им может быть некогда, у них могут быть свои дела, но рано или поздно им станет некомфортно жить, и финал неизбежен.

- Вы имеете ввиду последнюю республику Галактики, если я правильно помню?

- Именно.

Я отыскала среди блюд на столе нечто, отдалённо напоминающее обычную галактическую кухню, и предложила Линну приступить к героической попытке не умереть с голоду.

"О нет! - жалобно отозвался он. - Я с этой штукой в прошлый раз уже познакомился... лучше не надо!"

"Ну, не будем, - испуганно согласилась я. - И чем же ты тогда тут питался? Бутербродами?"

"В общем, да."

"Неудивительно, что ты чуть ноги не протянул, на одних бутербродах не побегаешь..."

***

- ...но первым делом вы услышите о том, что вам предстоит, так сказать, из первых уст.

Милорд кивнул мне, я встала. Тридцать астланцев недоверчиво приглядывались. Правильно, они не привыкли, что женщины могут участвовать в каких-то делах на равных. Ничего страшного, человек - это такая сволочь, которая ко всему привыкает...

- Итак, Астлан. За время правления Императора всё, что было связано с Силой, было вытравлено, что уцелело - превратилось в сказки. Мифы. Хотя, казалось бы, не так много и времени прошло: собственно, Орден хиннервалей был уничтожен две полные человеческие жизни назад, то есть пятьсот лет... я считаю по среднему раскладу. Так вот. Владеющими Силой здесь были не только Белые Крылья, но и жрецы, пусть и не в такой степени.

Я помолчала. Курс лекций - это хорошо в аудиториях Академии, а не здесь.

- Мы поедем в пещеры Мельвина. На флайере это два часа полёта. Вы поедете с полной выкладкой, но про оружие забудьте. Это опасно. Никто никогда не ходил там толпами, жрецы пускали испытуемых по одному. Некоторые даже выходили. Что надо сделать? Пройти. Зачем? Чтобы ваши способности к владению Силой, благодаря наличию которых вы сейчас сидите в этом зале, пробудились по полной программе. Можно, конечно, терпеливо и годами развивать их по обычной схеме, но жизнь против. Местоблюстителю вы нужны сейчас. Кроме того, обычным путём вы никогда не достигнете таких результатов, всё будет медленно и печально. В лучшем случае. Что такое пробуждённые способности? Это телепатия, умение слышать чужие чувства. Для вас. У других, кто, кстати, одарён куда больше вас, но к военным делам не годится, - это умение ловить Вести, Приходящие Издалека. Для того, чтобы передавать это другим, такие люди обучаются рисовать, писать музыку, книги. Вам это не грозит. Им - не грозит защищать родину. Это должны будете делать вы. И, если совсем честно, то часто такие люди, как они, - единственное оправдание существования какой-нибудь жестокой эпохи. Но об этом позже. Как пройти пещеры Мельвина? Пешком и без карты. За трое суток. И так как у нас не астланская империя, то выйти должны все. Тех, кто не сможет, следует усмирить и нести. Если таких будет большинство, я выведу тех, кто пройдёт испытание, и вернусь за остальными. Не справиться может любой. Пещеры Мельвина сами определят, кто из вас на что способен. Теперь - вопросы.

Задумались.

- А почему вы уверены, что пещеры Мельвина концентрируют Силу и дают такой эффект? Это же сказки.

- Моя работа - выявлять в сказках Силовую составляющую и проверять её на правдоподобность. Пещеры Мельвина её прошли, это Силовая аномалия, одна из многих. Сказкой это стало только тогда, когда было опубликовано в сборнике Карайсы шестьсот сорок девять лет назад.

- Отчего там погибали?

- Галлюцинации, сумасшествие. В таком состоянии человек не может найти дорогу.

- Как же жрецы пускали без карты?

- Там оставлена невидимая Силовая нить, ведущая к выходу. Когда способности пробуждаются, человек может почувствовать её и следовать за ней. В нынешней ситуации это не совсем чистый эксперимент, потому что с вами пойду я, а я её почувствую в любом случае. Определять, прошли ли вы испытание, лорд Эльснер будет не этому признаку.

...и они всё же очень удивились, когда мы вошли в пещеры. Нить я почувствовала сразу, её было очень хорошо видно... если можно так назвать, казалось, что над глазами есть ещё что-то, чем можно видеть, только не всё и не всегда, и почти ощущаешь кожей слабое то ли щекотание, то ли покалывание, но такое слабое, думается, - обманулся... Когда я обернулась к ним, на неподвижных лицах появилось замешательство, они не были уверены в том, что видят... и страх: а вдруг это мерещится, и на самом деле ничего нет? Я попросила их подойти ко мне по одному и сказать, что они видят.

- Это как... как третий глаз... извини.

- Не надо извиняться, Атенар.

- Светится... в центре лба.

- Хорошо.

Желающие сказать закончились как-то быстро, то ли увидели не все, то ли не решились. Странно, если не увидели: в принципе, такое должны видеть все, и неодарённые тоже.

Стены просторной пещеры в свете фонарей переливались нежными оттенками бежевого и были полупрозрачны, казалось, они не твёрдые, это не камень, они могут расступаться и создавать новые проходы...

- Это не галлюцинация. Вы знаете о том, как летали в эпоху первых звездолётов?

- Через туннели?

- Да. Так вот, пилотам - тем, кто способен проходить через Переходы... туннели, как тут называют, - вживляли имплантанты. Связь с кораблём, усиление способности к прохождению. Помните?

- Да.

- Они вживлялись в центр лба и на виски. Височные точки мне сейчас не нужны, для нити хватает и центральной. Это понятно?

Астланцы были в замешательстве. Как бы они ни готовились, но Сила была здесь под запретом, и вдруг - увидеть собственными глазами человека, который увязан со всем этим... да ещё и изменяется. И со страхом надо что-то делать, его надо как-то преодолеть, потому что дальше - надо стать в тот же ряд. Стать такими же.

Я задумалась. Похоже, испытание для них не только в том, пробудятся ли способности... и это хорошо. Избавление от страха - это тоже путь к свободе, которой на Астлане так не хватает. Предложить колеблющимся, не желающим впустить в себя такие изменения, - уйти? Мы ещё не так далеко отошли от входа, можно проводить... Или это будет оскорбление, обвинение в трусости, причём - для всех, и как можно даже помыслить предложить такое?.. А если и правда кто-то будет мучиться, тащиться против воли, не хотеть, но заставлять себя, чтобы не выбиться из привычного им стада, чтобы не оказаться изгоем? Для того, чтобы признать себя не таким, как все, тоже нужно мужество... и никакой трусости в этом нет. Я сама боялась, но у меня не было вариантов, - характер пробуждения способностей был таким, что если бы я отказалась развивать их, то быстро сошла бы с ума. Впрочем, мне было через страх - интересно, потому что перед глазами стоял пример Линна.

Астланцы ждали. То ли команды, то ли того, что я скажу что-нибудь ещё. И я решилась.

- Я даю вам время подумать. Сейчас, здесь, пока мы ещё не ушли далеко от входа. Раньше вы не видели, каким может быть Владеющий Силой, - теперь увидели... Подумайте. Если кто-то из вас решит, что этот путь - не для него, если найдёт причины остаться таким, какой он сейчас, то пусть скажет мне об этом, и я провожу обратно. Вы все прошли первоначальный отбор, но пока ещё можете повернуть назад и вернуться к своей привычной жизни. Я буду ждать вон там, в соседнем коридоре, засеките полчаса. После этого я вернусь и поведу вас через пещеры Мельвина. Куда кто захочет.

В соседний коридор свет фонарей долетал по косой, изумительный бежевый цвет стен мягко переливался в нём и менял оттенки. Трое суток в пещерах, и таких вот сидений в одиночестве будет много... больше, чем хотелось бы. И - не спать. И - тревожный взгляд Линна, когда мы расставались... Нет, если заснуть, то человек не превратится здесь в кого-то из Белых Крыльев, но такой эксперимент лучше не ставить. О результатах подобных авантюр жрецы Астлана предпочли умолчать, это Милорд перед испытаниями сунулся сюда, что-то понял и выдал только одно: приготовься не спать. Что, есть риск отделиться от тела и застрять здесь привидением? Нечего сказать, приятная перспектива... А ещё он сразу же пресёк попытку Линна предложить пойти самому: чем меньше одарён Силой, тем меньше она действует на человека, так уже было, и если кто-то из нас троих и пойдёт, то это должна быть я... Не спать. Без таблеток, без стимуляторов, на собственном умении.

Падавший из зала свет заслонила чья-то тень, я подняла голову.

- Мы уже решили, - сказал Атенар Эрвиль. - Что тянуть...

Я встала. Тоже вариант... интересно, что именно.

Мы вернулись в подземный зал. Как же быстро люди осваиваются, только что были здесь чужими, а уже всё, уложили рюкзаки у стен и уселись, и сразу стало уютнее...

Двое пытались не смотреть в пол. Я подошла к ним, они попробовали взглянуть прямо, но в глазах снова мелькнул страх, с которым они не смогли справиться... а может, им было и не положено. Как знать, что ждёт их впереди... Пока добирались до поверхности, они так и не смогли сказать мне ни слова. Уже двадцать восемь. А сколько останется к концу?

***

Снаружи наступила ночь, и мы остановились. Казалось - ты мог бы ещё идти, ты не устал, но это обман, это только твоё напряжение...

Здесь не было зала, астланцы распределились по длинному коридору. Подумалось - они должны бояться оставаться последними, замыкающими... предложить устроиться там самой? Атенар Эрвиль опередил, вызвался сам. Разрешить? Пожалуй...

Тишина. Какое-то время ещё были разговоры - шёпотом, нервно, недолго. Они привыкли к дисциплине, хотя, конечно, засыпать по команде не умеют даже астланцы...

"Линн!"

"Ну как?"

"Да ничего, потихоньку. Пока никаких сбоев, но я боюсь ночи."

"Если что..."

"Я знаю."

Улыбается. Хорошо, когда не нужны слова...

"Знаешь... только что позвонила Бетт Окати."

"По поводу своего предка или..."

"Или."

"Да не тяни же!"

"Она согласна. Сейчас официально оформляют документы, скоро она приедет, будет принимать дело. Даниель озабочен охраной, дети Бетт уже затерроризировали его по видеофону."

"В общем, они правы, хотя должны были бы знать, что у неё опасная работа."

"По-моему, к этому невозможно привыкнуть."

...и всё равно придётся попрощаться и отпустить его спать. Жаль...

А мне не спать. До подъёма ещё долго... Можно поработать, на портативном видеофоне - материалы из астланского архива, старый хранитель древностей был рад, что всё это кому-то надо, кроме него. Время есть...

На экране набросок: солнце, планета и спутник планеты между ними. И - вычисления. Много вычислений, как будто человек искал оптимальный вариант. Оптимальный вариант - чего?

Спутник был больше всего похож на недоброй памяти Звезду Смерти, но, судя по быстрым подписям, происхождение его было естественным, или же он был замаскирован под естественный, его следовало подвести к планете, установить на правильном расстоянии...

А на следующем рисунке было чёрное солнце. С яркой сияющей короной. И - опять схемой - поверхность планеты, тень от спутника, падающая на неё, траектория её движения...

И вдруг мне стало ясно - для чего.

Спутник вращается вокруг планеты, при точной установке на определённое расстояние - ни ближе, ни дальше - в какой-то момент он полностью заслонит солнце. Если живущие на планете люди стоят на достаточно низкой ступени развития, то это прекрасный способ управлять ими - с помощью страха, знания... А на спутнике можно держать базу и в случае необходимости открывать с неё огонь. Благо негде спрятаться. Да мало ли для чего можно использовать базу, была бы база, а цели найдутся...

Мне стало холодно, как зимой. Где это? Что это? Зачем астланцам уже в древности нужно было такое оружие устрашения? Уже тогда, давно, они стремились править - страхом, придумывали весьма изобретательные способы для этого... И что же мы теперь делаем, зачем спасать такую цивилизацию? А что, если она поднимется, встанет на ноги и снова возьмётся за своё? Или мы сможем развернуть её в другую сторону, что-то предотвратить?

Я закрыла документ. В душе настойчиво колотилось ничем не объяснимое предчувствие чего-то плохого впереди, от одной мысли о затерянной планете начинало трясти, и отделаться от этого было нереально. Предчувствие будущего, чтоб ему...

Успокоиться не выйдет. Надо посмотреть страху в глаза. Иногда это помогает. Надо разобраться, отчего он. Из чего состоит. В чём его сила и слабость. Тогда - может быть! - станет легче. Хотя бы.

Ещё раз. Координат планеты нет. Это только план, идея, набросанная кем-то очень давно. Неизвестно, осуществлена ли она, и если да - то как. Да, после перемещения Ореанты к другой звезде люди Галактики научились двигать планеты. Но спутник - не такая махина, и с ним можно не осторожничать, так что это могло быть и раньше. Намного раньше. Документ хранился бережно, хотя после воцарения Императора в архивах были произведены грандиозные чистки и вымарывания. Ещё бы, всё, что касалось правления страхом, старательно культивировалось. Но это было давно, да и Империи уже нет. Так почему же меня так трясёт?!.

Набросок. Если это осуществлялось - то где-то в документах военного ведомства той эпохи должно быть и ходатайство, и куча разрешений, и документы о выделении финансов на эту авантюру. И отчёты о выполнении. И координаты, координаты! Почему же так упорно кажется, что без них вообще можно не затеваться с выяснением подробностей? Наверное, что-то в этой планете есть, - если я её действительно найду...

От того, что кто-то из астланцев внезапно проснулся и судорожно сжался, я вскочила: в тишине и напряжённости пещер чужой ужас резанул, как крик. Я пробежала по коридору, заполненному людьми, каким-то чудом ни на кого не наступив, опустилась рядом. Тут же осознала свою ошибку: при виде светящегося "третьего глаза" человеку стало ещё хуже. Я в панике схватила какую-то тряпку, прижала ко лбу - закрыть.

- Ты что? Что случилось? Что ты видишь?

Глаза, полные безумия, он почти ничего не может сказать...

- Говори мысленно, я услышу!

"Стены... выпусти меня, я не могу тут больше, снаружи... ничего нет?!"

"Есть!"

Он боится замкнутых пространств, наверное, раньше это не проявлялось в такой степени... пещеры катализируют не только способности к владению Силой... Спокойно, только ещё не хватало самой впасть в панику...

"Слушай. Слушай меня. Слушай только меня."

"Стены..."

"Слушай."

Захватить чужое внимание - вопреки растерянности, страху. И - нанести резкий удар туда, где пульсирует страх, где он сияет, как колючая звезда, сломать её лучи... здесь высокая концентрация Силы, здесь - получится, да, в других местах это было сложнее, но...

"Темно..."

"Я знаю. Смотри. Смотри моими глазами."

Да, темно, ещё бы. Когда мы погасили фонари, оставив только пару дежурных огней на краях лагеря, темнота надвинулась, завладела отобранным у неё ранее пространством, коснулась душ и заговорила с ними - безмолвным, но внятным языком. Но там, наверху, выше каменных стен - трава и деревья, скалы, озёра и небо. Где-то там летают флайеры, уходят в космос звездолёты... Космос - это же тоже темнота. Правда, там есть звёзды...

"Видишь?"

"Да... покажи ещё..."

Покажу. Это не то, что сейчас происходит, конечно, это - память об увиденном, я воскрешу его для тебя, удерживать картинки тяжеловато, - мысль то и дело пытается куда-то переключиться, а ещё усилия уходят на удержание путеводной нити... но, надеюсь, тебе хватит. Утром - когда наверху наступит утро - ты пойдёшь вместе со всеми, пойдёшь сам, но оглушённый, почти ничего не чувствующий и сонный. Ты - не прошёл. Но ты выйдешь из пещер. А теперь ты уснёшь...

Я подняла голову: неподалёку стоял Атенар Эрвиль и смотрел на нас. Когда он успел дойти - я не заметила, оказывается, рослый астланец умеет двигаться совершенно бесшумно... впрочем, ему это по профессии положено...

- Он не один?

Я встала. То ли слишком резко, то ли неуклюже, - покачнулась, он протянул руку, чтобы подхватить, но я успела удержать равновесие, жестом поблагодарила и отстранила: спасибо, не надо.

- Нужно проверить.

- Как?

- Я прислушаюсь. Попробуй и ты.

Чуть улыбнулся. В глазах интерес: а что, разве он уже - может? Попробовать...

Успокаивать пришлось ещё троих. Какая же долгая тут ночь... Почему-то подумалось: а ведь Атенар тоже может в какой-то момент не совладать с собой. Было бы обидно...

***

Наутро мы пошли дальше. От сидения у каменной стены спина начала ныть, несмотря на все мои усилия по облегчению себе жизни, но стоило начать идти, как стало легче. Коридоры разветвлялись, без путеводной нити было трудно понять, чем один предпочтительней другого, большие залы почему-то вовсе не встречались. Хорошо хоть стены не пытались сойтись, - по коридору при желании можно было бы даже вдвоём пройти...

Когда сзади меня схватили за плечо, дёрнули и заставили развернуться, я в первый момент инстинктивно вскинула руку - отбить удар. Но дальше - были крики, одни астланцы хватали других, мне стало страшно: что, неужели они все разом свихнулись, сейчас передерутся и порешат друг друга ... А потом дошло: нет, оставшиеся в здравом уме похватали других и держат, чтобы те не навредили себе и другим. Первого - того, кто шёл за мной, - тоже держали, он вынужден был опуститься на пол и смотреть на меня снизу вверх.

- Там...

- Нет, - жёстко сказала я. - Там никого нет. Во всём лабиринте никого нет.

- Да оглянись же! - парень сорвался на крик. - Оно тебя сейчас убьёт!

Из конца колонны рвался Эрвиль: слишком много людей, слишком узко, не добраться, время уходит...

- Нет! Там никого нет. Я всё слышу. Я всё чувствую. Там никого нет.

Говорить. Только не замолкать. Говорить уверенно, властно. Там действительно никого нет. Не может быть. В этом лабиринте действительно никого нет, кроме скелетов тех, кто когда-то точно так же кричал среди каменных стен.

Парень забился, попытался высвободить руки, ему не дали.

- Вы что, не видите?!

- Нет. Они не видят. Потому что ничего нет.

И это не сон, когда легче их усмирять... активное, паникующее сознание - мешает, а я не Милорд, чтобы уметь оглушить сразу... ещё внутренние тормоза какие-то включаются: как это так, оглушать - своих...

Атенар наконец добрался до передней части колонны, но парень уже повис на руках товарища.

- Там...

Когда он затих, я оглядела остальных.

- Всё? Можно идти дальше?

Эрвиль вздохнул.

- Ты даже не спрашиваешь, кто что видел, - заметил он.

- Я это и так знаю, - вполголоса отозвалась я. - У каждого - своё. Могут совпасть какие-то общие вещи. И вообще интересный вопрос, не жрецы ли когда-то наоставляли здесь такие ловушки... если сумели сделать путеводную нить, то почему бы не смочь и это.

Эрвиль посветил фонариком вперёд - и замер. Взгляд его изменился так, что мне стало страшно: неужели и он?.. Несколько мгновений - томительных и тягостных, как полёт над пропастью, - он молчал.

- Да, мы можем идти дальше, - проговорил он. - Там действительно ничего нет... почти.

Я медленно повернулась. Я же шла тут, шла первой, там нет ничего такого, чего можно было бы не заметить...

От коридора, по которому мы шли, отходил другой, но дальнюю стену его было видно издалека. Кто-то когда-то здесь умер... на полу - рассыпавшиеся кости, а полупрозрачная стена как будто сохранила отпечаток: вот очертания черепа, вот - глазницы, и тени играют в них, и кажется, что оживает взгляд...

Я вскинула руку: всем стоять. Пошла вперёд. Путеводная нить уводила вправо, этот коридор не нужен, надо будет вернуться. Под ногами кости, придётся ступать осторожно, хотя это давно уже безразлично и их бывшему владельцу, и... Нет. Смерть заслуживает уважения.

Медленно протянуть руку к стене. Да, свет... Игра теней на едва заметных выступах и впадинах. Если посветить с другого угла - ничего нет. И никто не выйдет из стены, никто не надвинется, не нападёт... Бред. Пробуждение способностей к владению Силой похоже на болезнь, видения - бред больного воображения... Да нет, не так. Надо будет выбраться и спросить точную терминологию...

"Всё? - долетел вопрос Милорда. - Многие не справились?"

"Я отошла, - медленно отозвалась я. - Вернусь - сосчитаю. Но здоровых на голову всё-таки больше. А эти - может быть, ещё успокоятся?"

"Не обольщайся. Хорошо, если пройдёт половина."

Я кивнула, в последний раз коснулась стены и пошла прочь от неё.

"А у вас тоже было подобное испытание?"

"Нет. У меня было больше времени на обучение, и оно шло не в авральном порядке. Линну повезло меньше, для него Йода устраивал такие сюрпризы, и не один раз. Подготовка к встрече с Императором, да и со мной тоже."

"Он не говорил..."

"Ещё бы. Такое лишний раз вспоминать не захочешь. К тому же, как я понял, он поначалу старался не вешать на тебя свои проблемы и неприятные воспоминания. Так?"

"Да. Я и про вас-то узнала только тогда, когда повстанцы задумали покушение..."

Это был один из редких моментов, когда Вейдер оставался без брони: медицинские роботы под чутким контролем Раины сняли с него всё и занялись профилактикой. Он не ощущал близкой опасности, и внезапно раздавшийся сигнал тревоги застал его врасплох. Раина хоть и знала всю неуязвимость цитадели на Алголе, но приказала роботам поторопиться: когда её пациент был в броне и в шлеме, она могла не опасаться за его жизнь. Почти.

Пальба не смолкала, - помиравшая от безделья охрана отводила душу. Да что ж там такое, в конце концов?!

Едва на его голову опустился шлем, он вызвал командира гарнизона.

- Доложите обстановку!

- Десять минут назад над островом возник звездолёт класса Т-114, - тот пребывал в сильной растерянности. - С его борта были выпущены мелкие транспортные средства, начинённые взрывчаткой. Объекты уничтожаются.

Командир со страхом ждал, что решит Вейдер: Милорд терпеть не мог некомпетентности, и у него был большой выбор кандидатов на каждый значимый пост. Ясное дело, в том, что цитадель Алголя стала известна повстанцам, командир никаким боком не виноват... но кто знает, откуда просочилась информация? Может, и виноват?!

- Кто из ваших людей в последнее время покидал Алголь?

Командир перевёл дух и выдал список тех, кого недавно отправлял в отпуск. Всё это были люди с довольно низким уровнем допуска, а появление звездолёта слишком хорошо совпадает с прилётом Вейдера. Вряд ли повстанцы потратили кучу денег на взрывчатку только для того, чтобы просто устроить здесь фейерверк. Хотя демонстрация мощи - тоже версия.

- Раина, как прошёл твой визит на Свейз?

- Кажется, без эксцессов.

- "Кажется"?

Он встал, Раина смотрела на него снизу вверх.

- Был один момент. Я встретила старых знакомых, мы поехали кататься. На нас напали, я спряталась, а когда выбралась, то не нашла никого, кроме своего телохранителя.

- Кто с тобой был?

- Я... я не помню.

- Нет, не знакомые. Телохранитель.

Она назвала. История нравилась ей всё меньше и меньше. Снаружи всё стреляли, - маленькие машины частью шли на автопилоте, маневрировали, и сбить их было не так просто. А Март Тарчин прислал ей приглашение на сегодняшний приём по поводу Дня Империи... Как-то всё это невовремя.

Вейдер быстро раздобыл охранника Раины. При виде главнокомандующего тот вытянулся в струнку и сдал себя по полной программе: в кафе напротив клиники для душевнобольных госпожу Сойтар встретили двое, мужчина и женщина, они вместе сели в гравикар, прихватив его с собой. По дороге он получил по шее, отключился и доложить о дальнейшем не может. Госпожу Сойтар он позже нашёл в гостинице клиники...

- Сделать портреты, - приказал Вейдер так, что даже у ни в чём не повинной Раины ёкнуло сердце. Понятно, что через пару минут, когда парень перешлёт их на экран Милорда, для него наступит конец - хорошо, если только карьеры, а не жизни. И лорд Вейдер будет прав, потому что нечего таких лопухов держать на службе. Да, так и есть, - высшая мера. Быстро и эффективно, любимый приём - задушить. Точнее, сломать шею. Раина глубоко вздохнула. В том, что у него именно такой излюбленный способ отправки людей на тот свет, виноваты его увечья, это своеобразная месть: сам я не дышу, так и вам не дам.

Вейдер взглянул на изображения. С мужчиной всё ясно: это Хасан Пайела, бывший глава колонии на Беспине, - освободил принцессу Лейю и удрал вместе с ней к повстанцам, надо полагать. Девушка была ему незнакома. Совсем молоденькая, - похоже, ровесница Линна, - довольно симпатичная. В данных имперской полиции на неё ничего нет: видно, не успела ещё отличиться.

И тут он ощутил чьё-то присутствие. Девушка. Одарена Силой. Где-то рядом, возле цитадели. Выстрелы становятся всё реже, наконец смолкают. А она ждёт. Чего?

Он настроился на её мысли, - она никогда не училась, это просто одарённость. Даже талант. Нераскрытый. Одиночество, оторванность от родины, боль недавней потери, - у неё погиб отец. И никакой ненависти. Странно. Если ты не подстерегаешь мой выход на регулярную вечернюю прогулку, то зачем ты прилетела? Закатом полюбоваться?

Раина забеспокоилась.

- Милорд, вы всё-таки пойдёте?

- Да.

Он стремительно зашагал вниз, - чёрная мантия, струясь, развевалась за спиной. Ты ждёшь меня, девочка, чтобы убить, так попробуй, - и совершишь первый шаг к Тёмной Стороне. А я помогу сделать остальные.

Створки дверей разъезжаются в стороны, - тяжёлые двойные двери-диафрагма. Где-то рядом.

Вейдер замедлил шаг, окинул взглядом окрестности. Вполне можно спрятаться... Да!

Она выскочила, казалось, из-под земли, очень близко, - юная, хрупкая, чернявая. Выстрел прозвучал как-то странно, разряда не было. Алые молнии бластеров охраны тут же исчертили воздух, он вскинул руку - придушить, но не убивать, девочка нужна живой. Она успела только повернуться, прежде чем схватилась за горло. Внезапно откуда-то вывернулся синий гравикар, водитель - клыкастый, седой - сгрёб её в охапку и затащил внутрь, машина рванулась ввысь. А в следующий миг над головой засвистели двигатели: над цитаделью снижался звездолёт. Синий гравикар совсем не по-гравикарьи быстро махнул к нему и скрылся в открытом люке, створки захлопнулись, звездолёт сделал рискованный разворот и исчез.

Командир группы прикрытия осмелился распрямиться и подойти к лорду Вейдеру.

- Милорд, всё в порядке?

- Да. Вы свободны.

Он подошёл к тому месту, откуда в него стреляли, обернулся. Не попасть с такого расстояния мог только человек, вообще не знакомый с оружием. И это был не бластер. Судя по траектории...

Вейдер прошёл вперёд, нагнулся и поднял с земли маленькое лезвие, - настолько острое, что сразу прорезало перчатку и со скрипом царапнуло металл искусственных пальцев. С такой близкой дистанции эта штука запросто могла пробить линзы, скрывающие глаза, или респиратор, и тогда - верная смерть. Повстанцы не послали бы на столь важное дело человека, не умеющего хорошо стрелять. На момент выстрела он ничего не делал, чтобы защититься. Испугалась его вида? Нет, он бы почувствовал... Странно.

Вейдер вернулся в цитадель, задал компьютеру поиск оружия. Место производства - отсталая планета на окраине Галактики, сорок лет назад открытая негуманоидами и два года как входящая в состав Империи. Может, девочка оттуда родом? А ещё из такого же оружия был убит губернатор Артоса Дэйв Озен. И очень похожая внешне юная особа, по документам Элта Ариатис со Свейза, на тот - недавний! - момент была подругой Даниеля Озена, вице-губернатора, сейчас занявшего освободившийся пост. Документы, разумеется, поддельные. Отлично.

- Милорд?

- Да, Раина?

- Сегодня День Империи, губернатор Свейза Тарчин прислал мне приглашение на приём. Я могу его принять?

Вейдер на секунду задумался.

- Мы полетим вместе.

Он отдал приказ об аресте мнимой Элты Ариатис, подумав, вызвал на Свейз Даниеля Озена. Небольшой имперский шаттл покинул Алголь.

***

В космопорту Свейза Дарт Вейдер отпустил Раину. На миг показалось, что на планете есть ещё кто-то, владеющий Силой, - который почувствовал его появление и пытается стать незаметным. Или это только одарённость?

Даниель Озен встречал его вместе с Мартом Тарчином. Держится спокойно, - даже если он приказал убрать брата, чтобы занять его пост, это ещё не предательство. Как всё это невовремя: Император собирается прибыть на новую Звезду Смерти, официальная причина - инспектирование строительства. А на самом деле это ловушка для повстанцев, туда стягивается флот со всей Галактики... И Линн должен прилететь туда. Прилетит. Сам. Поэтому даже если это он пытается скрыть от Вейдера своё присутствие на Свейзе, то его следует отпустить.

Когда Вейдер и Озен доехали до здания Секретной Службы, по видеофону доложили о том, что девочка арестована на въезде в космопорт. А через несколько минут Вейдер перестал ощущать присутствие одарённого Силой существа, - если это был Линн, то он покинул Свейз. Если. Потому что на его сына не похоже бросить друга в беде. Но если она ему не друг? Они могут и не быть знакомы.

Они расположились в кабинете для допросов. Врач вооружен последними разработками мужа Раины, доктора Сойтара, чтобы арестанты говорили правду, и ничего, кроме правды. Даниель Озен сохранял спокойствие, хотя у него промелькнула мысль о том, что укол может достаться и ему. Двери открылись.

Вот теперь она перепугалась насмерть, как ребёнок, - и его вида, и того, что смотрит на человека, в которого только что стреляла. Её заставляют войти и сесть. Укол. Допрос. Так, это не первая её попытка стрельбы по живым мишеням: она действительно убила Дэйва Озена, чтобы тот не стал учеником Императора. Значит, знакома с Линном, - больше никто не мог дать именно эту наводку, а она была главной. Если бы главным мотивом были честолюбивые планы Даниеля, девочка первым делом выдала бы их. Хорошая штука этот новый препарат для допросов.

- Ты промахнулась случайно?

- Нет.

- Тогда почему?

- Потому что Линн не хотел вашей смерти.

- Продолжайте допрос.

Линн! И она согласилась, хоть это и было предательством повстанцев, всего их дела... Что ж, у неё есть возможность для пути на Тёмную Сторону. Теперь понятно, почему он не почувствовал приближающейся опасности на Алголе, - её и не было, она вовсе не собиралась стрелять на поражение. Так, она действительно ничего не знает или...

- Удвойте дозу.

- Возможна передозировка, - полуспросил, полупредупредил Даниель.

- Знаю, - оборвал Вейдер.

Ты что, вздумал давать мне советы? Сейчас сам займёшь её место, это недолго... Девочка отключилась, - значит, это не было сопротивлением с инстинктивным использованием Силы. Она просто мало информирована, поэтому её и послали: если попадётся, так и сказать будет нечего. А тех, кто ничего не знает, Империя обычно ликвидирует. Интересно, Линн понимал, что, возможно, посылает её на смерть? Если он сделал это сознательно, то это шаг к Тёмной Стороне... Или нет, - если они вместе решили спасти ему жизнь этим промахом, так как вместо неё всё равно кто-то полетел бы на Алголь. Но почему тогда Линн позволил ей попасться? Мог ведь обмануть пост на въезде, тогда она тоже прошла бы... Нет, не мог. Раз он скрывался от него, Вейдера, то был сконцентрирован только на этом и уже не мог заниматься дежурными. А она пожертвовала собой, лишь бы он улетел.

- Милорд, по моим наблюдениям, она одарена Силой, - Озен очень вежлив.

Интересно, куда он гнёт?

- Почему вы так решили?

- Мы были в казино...

- Везло в игре?

- Да, и крупно.

То, что она талантлива, я и без тебя знаю, Озен. Вопрос лишь в том, насколько ты связан с повстанцами: уже предатель, или просто ваши планы относительно Дэйва совпали.

- Отведите её в камеру, пусть немного придёт в себя. Позже я ею займусь.

Девочку уводят, - точнее, почти уносят, она едва может идти. Доза, похоже, оказалась для неё великовата. Ничего, очнётся.

- Милорд, вас вызывает Император.

Он с сожалением встал. Вот и всё, время вышло. Что-то будет...

Атенар Эрвиль дождался, пока я вернусь.

- Тёмная Сторона, - сказала я.

- Что?

- Есть такой термин. Сила - едина, вопрос только в том, на что ты её направишь. Но есть страх, ненависть, гнев, трусость - тёмная сторона человеческой натуры. Если прибавить к этому ещё и владение Силой - будет кошмар. Все вы уже взрослые люди, ваше воспитание как личностей состоялось и закончено, и сейчас, в стрессовых ситуациях, человек действует, не задумываясь, - таким, какой он есть. Сейчас вопрос не только в том, кто что видел, и видел ли вообще. Кто захотел убивать? Кого? Из тех, кто не видел, - что почувствовал?

- Давайте всё же уйдём отсюда, - попросил Эрвиль. - Я согласен, это важно, и нужно всех проверять, но... не здесь. Хорошо?

- Да.

Коридор с невидимой путеводной нитью вёл вперёд.

***

Путеводная нить кончилась внезапно, - оборвалась и исчезла, как будто её и не было вовсе. Впереди коридор резко расширялся, было похоже, что он превращается в зал. Я остановилась, по колонне прошла команда, и все тоже встали. Тишина за спиной настороженно ждала того, что будет дальше.

Первой мыслью было - я идиотка, меня нельзя было посылать с таким ответственным заданием, я потеряла нить, как же мы теперь пройдём дальше...

Я оторвала тряпку, положила у выхода из коридора. По крайней мере, если я не найду пути дальше, мы хотя бы сможем вернуться. Обернулась: путеводная нить горела по-прежнему, только почему-то над головой и неподалёку ослабевала, а дальше, вглубь, - откуда мы пришли, - усиливалась... Нет. Наверное, всё-таки не я идиотка, а с самой нитью что-то не так. Обидно, судя по времени - мы как раз на самой середине дороги. И придётся им всем сказать...

Я обернулась, - пришлось сделать пару шагов вперёд... и ощущение обрушилось, как лавина: здесь исчезла концентрация Силы. То есть её просто нет. Ноль. Как на самых отсталых планетах, где, говорят, даже телепатии нет. И как же я теперь с астланцами объяснюсь? Избаловалась наличием телепатической волны, иностранные языки учить не надо...

Я вернулась назад. Позвала Эрвиля. Тут всё есть, ничего страшного... по крайней мере, теперь точно ясно, что виновата не я.

Атенар тревожно выслушал, повернулся к своим - объявил привал.

- Не только, - сказала я. - Я так понимаю, это какая-то Силовая дыра, провал... где-то он должен закончиться. До того места я для вас буду тем, кем, собственно, и являюсь, - иностранкой без знания языка. Придётся как-то объясняться, уходить в этот коридор.

- Назад мы точно выйдем, - спокойно сказал Эрвиль. - Я отмечал дорогу у каждого поворота.

Паники не было, но астланцы ждали от нас действий... от меня. Или хотя бы распоряжений.

Я посветила в зал. Да, точно, отсюда ведут несколько коридоров... не может быть, чтобы это тянулось далеко. А испытуемые должны были находить путеводную нить где-то в начале, к этому месту уже должны ощущать её по полной программе и... найти? Но почему тогда у этих ничего не включилось? Или включилось, но они молчат и спокойно идут следом, потому что есть я, и не надо ни о чём заботиться?

- Смотрите, - я махнула в сторону далёких коридоров. - Где-то там - дорога дальше. Ищите. Обойдите их все. Попробуйте ощутить, найти. Было бы неплохо, если бы вы уже здесь почувствовали, как... если можно так выразиться, выглядит путеводная нить. Тогда будет легче искать другой конец. Когда ощутите что-то похожее, позовите меня: я подхвачу, и пойдём дальше.

Мелькнула мысль: а как же те, кто не справился, кого пришлось успокаивать и вести сейчас в полусне? Они что, проснутся, будут буянить? Хотя нет, я же не поддерживаю это их состояние постоянно... Но нет, лучше перестраховаться и оставить их в коридоре, пока мы не найдём продолжение пути, чтобы потом протащить их через провал по-быстрому.

Мы вошли в зал. Эрвиль разделил людей на небольшие группы, негромко распоряжался на своём языке, - я уже ничего не понимала. Было тревожно, но ощущение окончательности беды не приходило: нет, это временная трудность, ведь выходили же отсюда... только почему оно вот так, это постоянная дыра в аномалии, или же вдруг аномалия захлопнулась, как Переход, и пещеры стали обыкновенными? Или этого не может быть, поскольку на Астлане очень высокая концентрация Силы, и тогда он сам должен был бы её потерять... Как же мало всё-таки мы в этом разбираемся. Йаллера бы сюда... Ему вроде как все эти концентрации Силы и её отсутствие нипочём, он же сам Силовое существо.

Астланцы разбрелись по коридорам, остались только те, кто не прошёл испытание: сидели понуро, в полудрёме. Похоже на то, как будто им вкололи успокоительное, - какое-то время всё будет в порядке, это потом действие "лекарства" закончится, и они опять будут лезть на стенку... если вокруг останутся стенки. Хорошо бы уже не осталось. А если всё-таки аномалия вот так растворилась именно из-за количества испытуемых? Может, не зря жрецы пускали кандидатов по одному? Или... Хотя история никогда не сообщала, чтобы у них были толпы желающих стать Владеющими Силой.

Время безжалостно уходило. Трое суток... а если мы застрянем здесь подольше? Да, у людей запас провизии и воды, переживём... Только бы это был провал, а не исчезновение аномалии, только бы...

Спокойно. Если на последнем этапе нить стала "светиться" слабее, значит, это действительно провал, но - почему? Говорят, в самом сердце ураганов есть точка, в которой вопреки бушующей стихии светит солнце, и нет туч... Если аномалия - это такой застрявший ураган в поле Силы, то почему бы и здесь такому не быть... Можно вычислить, с какой скоростью мы шли, на какое расстояние углубились. Судя по времени, мы как раз посередине. Похоже на "глаз бури", да... а может, это концентрация Силы так уменьшалась, прежде чем исчезнуть... Я вскочила и бросилась к коридору, из которого мы вышли, - проверять. Нет, путеводная нить на месте...

...Путь астланцы нашли только к вечеру, устав, пережив не один приступ отчаяния, паники, яростных выяснений чего-то меж собой, - я только по интонациям могла понять, о чём они говорят. Идти было уже поздно, но они хотели оказаться как можно дальше от Силового провала, настояли на том, чтобы всё же уходить, и пришлось согласиться. Подумалось: похоже, дороги тут не на трое суток, а меньше, а вторая ночёвка - вынужденная, из-за застревания посередине, если бы не было этой остановки, то наверняка третья и не понадобилась. Когда над головой снова невидимым светом засияла путеводная нить, астланский язык стал внятен без перевода, обрушились чужие чувства, и я вдруг ощутила: Эрвиль. В его внимании ко мне было что-то новое, болезненное, что ли... и до боли знакомое. Похоже... Да. Похоже на Линна.

Мне стало не по себе. И как теперь быть? Он хороший парень, он должен обучаться, то есть постоянно быть в нашем - Милорда, Линна и моём - поле зрения, а мне что делать? Я же не могу ему ответить... как говорится, извините, место занято. Оставалась робкая надежда, что это всё несерьёзно, просто - вот такая ситуация, когда идёт испытание, когда он встретил нечто необычное, когда... пройдёт время, мы выйдем наружу, к нему вернётся его обычная жизнь... очнётся. Ещё сутки пути. А вдруг он не пройдёт по каким-то неизвестным мне критериям, и проблема исчезнет сама собой? Хотя это несправедливо, он же хотел. Не может быть так, чтобы всё было плохо, это как-то неправильно, должен же найтись какой-то нормальный человеческий выход...

На ночёвку астланцы попадали вскоре после местной полуночи, - всё-таки сказалось напряжение, далеко мы не ушли. Я понадеялась, что после такой встряски они будут спать как убитые, и никакие кошмары в их сознание просто не пробьются.

Эрвиль пытался не спать. Зачем? Хотел остаться на ногах, чтобы иметь возможность поговорить без свидетелей, пока есть время? Да, точно... Привычно пробрался через ряды своих заснувших товарищей. Сел рядом. Молчит... Я не буду тебе помогать. Прости. И от разговора останется тягостное впечатление недоговорённости, оборванности, может быть... ненужности, что ли, чего-то лишнего, без чего было бы лучше. И он в конце концов не справится с собой и заснёт. А мне достанется давящая, уже ни от чего не спасающая тишина. На долгие часы.

***

По дороге после ночёвки я поняла, что темнота и каменные стены, пусть и светло-бежевые, начали давить даже меня. Эрвиль шёл замыкающим, но... Чужие мысли были близко. Значит, это и есть - громко думать... "А если она скажет - да, то я пойду к Линну, я поговорю с ним, если не отпустит сам, то... Должен отпустить..."

И надо было идти. Идти дальше. Не слушать, не слушать, вести... следить за путеводной нитью. И начинает смертельно хотеться спать... от стресса, что ли? пока не стали давить чувства Атенара, не хотелось, я бы выдержала... Да за что ж мне такое?!

Астланцы нервничали. То ли сказывалась усталость, то ли они осознали, что скоро - всё, и настанет неизбежная встреча с лордом Эльснером, который оборвёт надежду - или откроет путь в новый мир. Кто-то попытался задать мне вопросы, но мне было нечего сказать, решать вместо лорда Эльснера, кто из астланцев чего достоин, мне никто не поручал, да я и не хотела... и разговоры смолкли. Потом наконец наступил последний привал на обед и последний переход. Держаться и не спать становилось всё труднее, я знала, что без последней ночёвки не обойтись, и при мысли об ещё одном бессонном сидении в каменных коридорах меня накрывало нечто весьма напоминающее панику.

Я встряхнулась. Нельзя так. Если я буду паниковать, эти свежепробуждённые услышат мои чувства, и что же тогда делать - им? Нет, от идеи позвать Линна и вывалить на него всё, что здесь происходит, лучше отказаться: он ничем помочь не может, время не сдвинет, нас в подземном пространстве тоже не переместит, а посему пусть хотя бы ждёт спокойно. Более спокойно, чем я. Наверняка он что-то чувствует там, далеко, на поверхности, но одно дело - вариться в собственных ощущениях, и совсем другое - получить подтверждение им, да ещё и с конкретикой. А раз не зову, значит, ничего страшного, может, просто устала, всё-таки для меня это тоже тяжело. Так что обойдётся. А паника... мне, что, больше думать не о чем, кроме как о последней ночёвке? Вот наступит - и разберусь, если вообще будет в чём.

Итак, аномалия. Больше всего похоже на ураган, со своим "глазом бури" посередине, где, как и в настоящем урагане, царит штиль. Застывший ураган, привязанный к одной точке - к пещерам. На поверхности почему-то ничего нет. Почему? Что есть такое здесь и чего нет там?

Светло-бежевый камень стен, который не выходит на поверхность. Светло-бежевый. Общее с жёлтым кристаллом, на который я когда-то любовалась на Артосе, когда меня отправили убивать губернатора Дэйва Озена, брата Даниеля. Жёлтый кристалл, по преданиям, пробуждающий способности к владению Силой. Со мной этот номер прошёл, а с губернатором - нет, потому что нечего было пробуждать. А застрелить его под предлогом недопущения к этим самым способностям... Да, это было не совсем честно, он бы всё равно ничего не получил, а у Даниеля это был единственный шанс занять этот пост и стать одним из самых высокопоставленных союзников повстанцев... со всеми вытекающими возможностями. С другой стороны, на тот момент Линн ещё не прошёл своё обучение и мало что мог сказать об этих штуках, которые пробуждают способности. Точнее, усиливают. Так что опасения насчёт губернатора тогда были весьма обоснованными, Галактике и одного Вейдера более чем хватало, Даниель забил тревогу совершенно правильно. Ну ладно, Создатель с ним, с Даниелем, хотя фактически он сделал меня убийцей, я уже по этому поводу успела и напиться, и попереживать на полную катушку, и это уже с меня не снять, как и с Милорда - его обширное межпланетное кладбище... Что-то меня унесло, вернёмся к кирпичам, то есть к жёлтым камням. Интересно, это что-то есть в свойствах жёлтого цвета, в разных его оттенках, что он как-то более способен к концентрации Силы? Надо подкинуть идею Севийяру, пусть подумает, посоветуется с другими специалистами. Может, что-то и накопают.

Аномалия. Пещеры Мельвина пробуждают способности, а Источник делает это в таких масштабах, что становится страшно. Человек меняется ещё и телом, приобретает какую-то иную материальность. То есть - приобретал. Уже очень давно здесь, на Астлане, не превращали людей в Белые Крылья, более того, спонтанных превращений, как это было в незапамятные времена, тоже никто не наблюдал. Почему? Источник изменился? А что его изменило? Император? Как? Не тем ли, что запечатал Источник, загнав в него Белые Крылья в полном составе? Одним ударом достиг двух целей: и от Белых Крыльев избавился, и возможность для появления новых пресёк... А вдруг они всё-таки каким-то образом живы там, в нематериальном мире? Но Йаллер был здесь и ничего не сказал. Не понял? Не определил? Не успел? Помешали? Может, если бы так не конспирировался, узнал бы больше?

А возле пещер Мельвина есть развалины. Судя по всему, это было что-то вроде тренировочного лагеря жрецов. Лучше всего уцелел белый домик на скале, на верхотуре, оттуда открывается шикарный вид на далёкую столицу... Да когда же наконец всё это снова станет - вокруг: небо, даль, простор?! Надоело уже, честное слово, всё-таки человек - это световое существо, какие-то жалкие трое суток в пещерах, и уже всё, самочувствие хромает на все доступные ему конечности...

Последняя ночёвка. Да, можно было бы, стиснув зубы, добраться, но выходить глухой ночью в ущелье рискованно, они устали, с иным зрением здесь только я, а они свалятся, ноги себе переломают. И хорошо, если только ноги. Атенар, не мучай меня и себя... спи. Я тебя очень прошу.

И снова - часы мрачной тишины, от которой звенит в ушах. Линн молчит, сам на связь не выходит, лорд Эльснер тоже. От разговоров будет только хуже, я знаю, лучше - потом, когда всё закончится, когда будем сидеть где-нибудь, где много окон и мягкие кресла, когда будем встречать закат, а потом взойдут звёзды... всё-таки темнота со звёздами - это совсем не то, что здесь, ведь и ночью не бывает совершенно темно, а там ещё и городские огни...

Не спать в пещерах Мельвина. И вообще быть осторожной в местах, концентрирующих Силу. Интересно, я обречена всегда так беречься или когда-нибудь от этого освобожусь? Милорд молчит, - сам не знает. Йаллер тоже молчит, хотя он как раз и привёл меня к такой жизни. Но это - жизнь... а могло и вовсе ничего не быть. А потому - не спать. Йаллер не виноват, у него не было выбора... Как же много всего лезет в голову, когда есть свободное время.

Скоро подъём. Может, стоит разбудить их пораньше? Наверху уже светает, отоспятся во флайере. Они тоже устали и хотят побыстрее выбраться наружу, только благодарны будут... Подъём!

Путеводная нить тускнеет, - так же, как это было на входе. Аномалия растворяется, дальше будет обычная для Астлана концентрация Силы. Ещё немного. Ещё совсем немного. Может быть, за следующим поворотом... нет. Не надо считать повороты, это не поможет. А я не помню, так ли долго шла эта тусклая нить в начале пути или нет, или это только здесь... Да скорей же, сколько ж можно...

Астланцы шагали быстро, впереди стало светлеть. Эрвиль... проснулся окончательно. А ведь он искренен. И от этого перехватывает горло. Да, приятно, что он так относится, но... Как Атенар вообще подумал, что я могу бросить Линна, бросить мою жизнь - мою, без притягивания за уши, со всеми сложностями, тревогами, но - мою?! Предать Линна... Зачеркнуть всё, что было, сказать - нет, ты мне не нужен, я ухожу, я остаюсь на Астлане, выдрать его из души... Как?! И - ради чего?

Нет. Неужели у Атенара тут своих женщин нет? Понятно, что есть, но другие... да всё понятно, всё, только от этого не легче, всё равно придётся нанести ему удар в сердце... и что же - он вот так теперь свяжет своё начало обучения владению Силой - со мной, и как он вообще сможет учиться у лорда Эльснера, зная, помня... Хотелось упасть и отрубиться, чтобы тяжесть исчезла с души, чтобы - забыть и проснуться в чём-то совсем другом, где всего этого нет...

Сначала было просто светло, яркий дневной свет, чересчур яркий, - невольно зажмуриваешься, идёшь с почти закрытыми глазами. Под ногами камень сменился землёй, можно потихоньку открыть глаза. Ущелье, высокие деревья, неудобный выход... Надо пройти вперёд, подняться. Ну должны же они встречать, где же они... надо пройти вперёд, тогда следом выйдут и остальные, здесь узко. Среди деревьев - силуэт, от яркого света не очень понятно, кто это... Лорд Эльснер?

А потом яркий свет отступил, зрение прояснилось, - да, это он, ждёт... ждёт меня. На несколько мгновений наши взгляды встретились - и я поняла, что падаю, сознанием - в темноту, телом - на траву. Последнее, что донеслось издалека, - Атенар бросился ко мне, а лорд Эльснер спокойно преградил дорогу.

- Нет, всё в порядке. Она спит. Она просто спит. Нет, я донесу её до флайера. Я сам донесу. Нет, спасибо. Идите за мной.

И - долгий путь вверх по склону ущелья, туда, где смог сесть флайер. И где лорд Эльснер оставил Линна за штурвалом, - нет, не ходи, жди, я сам встречу...

***

Когда я проснулась, то поначалу не поняла, где нахожусь, - незнакомая комната, какие-то чужие стены... А потом услышала движение, повернулась к окну, - в глаза ударил свет, и из света шагнул Линн.

- Всё хорошо, - он старался говорить спокойно, и вроде бы даже получалось. - Испытание прошли семнадцать, это больше, чем отец ожидал. А вышли - все.

Семнадцать. А ещё испытанием было то, что посреди пути свежеобретённые способности отключились, и человек остался на своём, уже приготовившись быть выше других... И у кого-то от гнева и обиды - позже - они так и не вернулись. Интересно всё-таки, как сильно астланские жрецы подкорректировали аномалию под свои нужды. Уж больно хорошо оно подошло.

Он помолчал. Подошёл, сел прямо на пол, возле кровати.

- Знаешь... я думал, будет хуже.

Спросить - о чём это он? Или не надо...

- Что дальше?

- Дальше - отец берёт прошедших на обучение. Интенсивный курс, на износ, на две недели. Дальше они идут ко мне, а он начинает занятия с новой группой. За оставшееся до процесса время должны успеть сделать для местоблюстителя нечто боеспособное и самостоятельное. Жёсткие рамки, да...

И всё же он не договаривает. Ждёт...

- Линн... А я что буду делать? Торчать здесь и делать вид перед правительством Галактического Союза, что стерегу лорда Эльснера?

Он выпрямился.

- Хочешь уехать?

- А что мне остаётся? Болтаться без дела и прятаться от Эрвиля? От этого никому не будет хорошо...

Вздохнул. Да, ты ждал именно этого, я же знала... а это тяжело, да.

- Эрвиля не будет.

- Он не прошёл?

- Прошёл, но... Отец встречался с ним отдельно от всех. Он хороший человек...

- Я знаю.

- Не только ты. Терять таких нельзя, но сейчас он не в состоянии учиться. Пусть пройдёт время, пусть придёт в себя... смирится. Может быть, на это уйдут годы.

- Даже так...

- Отец собирается сам взяться за его обучение, но не сейчас. Скоро же начнётся процесс, одному Создателю ведомо, когда и чем закончится, так что - после.

- То есть мне всё-таки две недели болтаться без дела до появления следующей группы, а потом их проводить?

Он наконец-то улыбнулся. Близко-близко - яркие синие глаза.

- Я думаю, мы тебя попросим заняться отбором кандидатов для прогулки по пещерам Мельвина. Ты же не против, верно?

...а комната выходила на восток, солнце врывалось в неё и прогоняло остатки ночи по углам.