Испытание

Робот-интеллектуал Вася Петриков был специалистом экстракласса. В делах, требующих интеллекта менее тысячи единиц по шкале Антасмана, его обычно не использовали. Вася на мелочи не разменивался.

И потому, когда его вызвали к ректору института, он понял, дело нешуточное.

Взгляд ректора был задумчив. Знаете, Петриков, мне поручено от имени ученого Сонета обратиться к вам с просьбой. Ваша воля, конечно, отказаться, но лучше нас с проблемой никто не справится.

«Игра слов, — подумалось Васе, — найдите дурака, который откажется от просьбы ученого Совета. Уже само предложение говорит об очень великой чести. Значит, тебя, дружок, ценят!»

— Слушаю вас, — только и сказал Вася.

Он сидел перед ректором и слушал его внимательно и сосредоточенно. Внутри у него все пело — такое счастье сваливалось не на каждого. Работенка предстояла на пределе интеллектуального запаса.

Недавно в институте был изобретен и изготовлен опытный образец наручного правдоискателя. Идея изобретения, в сущности, была простой.

Правдоискатель состоял из микроминиатюрного абстрактномыслящего устройства. Информация, поступавшая об объекте исследования, передавалась в центральный банк данных, где полученные сведения анализировались и исследовались. Затем результаты анализа передавались обратно на правдоискатель. Причем связь осуществлялась не только в пространстве при помощи обычных радиоволн, но и ко времени посредством пучков нейтрино,

Проводить испытания решено в прошлом времени, сказал ректор. А точнее в 1988 году.

«Но почему именно в этом году?» захотелось спросить роботу Васе. Однако он недаром считался интеллектуалом экстра-класса и поэтому легко сдержался.

И все же столь безобидная, легковесная мысль имела под собой почву. В 1988 году родился ректор. Сейчас ему было уже за триста.

— Итак, Петриков, если вы согласны… ректор произнес эти слова торжественно.

Воцарилась пауза. Петриков выдержал пятнадцать секунд (на большее у него терпения не хватило) и выдохнул: «Рад, что удостоен столь высокой чести, уважаемый ректор!»

У ректора в руке появилась маленькая коробочка.

— Я вручаю вам этот уникальный прибор, сказал он, открыв коробочку. В ней лежали обыкновенные кварцевые часы марки «Слава».

Правдоискатель помешался именно в этих неброских часиках, которые, кстати, от того нисколько не лишились своих функций.

Время на часах, заметил ректор с точностью до десяти наносекунд соответствует времени в той местности, где вы будете проводить эксперимент.

Вася взял часы,

Всю необходимую информацию вы получите при Трансвременном переходе, — напутствуя, сказал ректор и подвел Васю к висящей на стене огромной картине «Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе». Левая рука монарха стискивала поручень кресла. Ректор указательным пальцем ткнул в расположенную под рукой царя скрытую на поручне кнопку. Царь Петр даже глазом не повел. И понятно: все его внимание было уже много сотен лет сосредоточено на беспутном сыне.

После нажатия кнопки оба они, царь и сын исчезли, однако кресло осталось стоять на шахматном паркете пола. Робот уселся на бывшее царское место, поднял руку в знак прощания и нажал ту же кнопку. Картина с роботом Васей уменьшилась до размеров обычного почтового конверта. Ректор взял конверт, подошел к массивному столу из мореного дуба и вызвал секретаршу.

— Пожалуйста, этот конверт подлежит немедленной заброске в 1988 год!

Секретарша четко выполнила его просьбу, передав в канцелярию времени.

Так начался эксперимент.

Дабы не засорять внимание читателей излишней информацией, воспользуемся любезностью ректора, великодушно предоставившего в наше распоряжение голографический кубик со сведениями об испытании правдоискателя. Остановимся лишь на тех скупых сообщениях, которыми обменивались робот Вася и институт.

«Телетаймограмма.

Переброска завершилась благополучно. Конверт со мной, попав в почтовое отделение, был доставлен почтальоном в почтовый ящик явочной квартиры. В ней я и поселился под именем Целанида Валидолкина.

Совершил первую контрольную проверку. Зашел в местный гастроном и попросил взвесить триста двадцать граммов колбасы сорта „Синеградская“. Продавщица взвесила, судя по стрелке весов, точно триста двадцать граммов. Я нажал кнопку правдоискателя. Пользуясь его информацией, сделал замечание: „Девушка, ваши весы обманывают на сто семнадцать граммов. Вы взвесили мне меньше колбасы“.

На это продавщица ответила: „Разуй глаза! Или еще не похмелился, алкаш несчастный!“

Я сказал: „Роботы-интеллектуалы не пьют“.

Миловидная девушка-продавщица продолжила в том же духе: „Совсем до чертиков допился! Небось одеколон жрал! А ну, мотай отсюда, иначе милицию вызову!“

Я сказал: „Вызывайте“.

Вызвали. Проверили меня. Алкогольного опьянения не обнаружили. Потом по моей просьбе проверили весы. Они действительно врали на сто семнадцать граммов.

Мне было очень жаль девушку-продавца, но правдоискатель не ошибся. Поэтому я, как свидетель, подписал протокол об обвешивании.

«Телетаймограмма. Из института — Васе.

«Телетаймограмма. От Васи.

На следующий день зашел в тот же магазин. Девушка по-прежнему за прилавком, но уже улыбается и приветливо разговаривает с покупателями.

Я уже хотел уйти. Однако какой-то покупатель не встал в очередь и прошел к директору магазина. Туда он прошел с пустыми руками, обратно — с большим свертком. Когда он вышел на улицу, положил в багажник легковой машины сверток, а затем сел за руль, я спросил: „Скажите, пожалуйста, что за сверток вы вынесли от директора магазина?“

— Не твое собачье дело! сказал он и дал газ. Машина исчезла.

„Роботы — не собаки“, — подумал я и нажал кнопку правдоискателя.

„В свертке, — ответил правдоискатель, — две палки сервелата, пять банок икры паюсной, коробка конфет „Птичье молоко“ и три бутылки коньяка „Наполеон“. Все это по нормальным ценам“.

— А кто этот человек?

— Это личный водитель мэра города. Мэр города — большой человек — четко сообщил правдоискатель. Затем добавил:

— Между прочим, продукты в свертке должны быть реализованы на общих основаниях, но их продали, минуя прилавок.

— Как звать этого „большого человека?“

— Его звать Дибазол Валерианович Баралгинов, — сообщили часы „Слава“.

Прошу дать разрешение на продолжение эксперимента.

«Телетаймограмма.

«Телетаймограмма. От Васи.

Решил продолжить эксперимент.

Пришел в приемную мэра города.

Помощник не пустил. Сказал, что для приема по личным вопросам есть соответствующие часы и дни. Надо записываться. Может быть, мэр и примет… месяца через два.

Я сказал: „У меня вопрос вовсе не личный“.

Помощник ответил: „У всех не личные вопросы. А копнешь, каждый что-нибудь просит то дай, это сделай. Как вам не стыдно, ведь Дибазол Валерианович важный государственный деятель. Нельзя его отвлекать по пустякам!“

Это не пустяки, — попытался возразить я. — Выслушайте, пожалуйста, меня.

Помощник вдруг весь побелел и свистящим шепотом произнес: „Немедленно покиньте помещение. Вы мешаете работать“.

Я вышел. Рассчитал, где находятся окна кабинета мэра города, и поднявшись на высоту третьего этажа, влетел в открытое окно.

Мэр изучал какие-то документы. Поэтому он и не заметил, каким образом оказался я перед ним.

— Извините, пожалуйста, Дибазол Валерианович, можно вас спросить?

— М-да, — Баралгинов поднял голову и посмотрел на меня. — Вы собственно, по какому делу?

— Понимаете ли, Дибазол Валерианович, — начал я, ваш личный шофер, не имея никакого на то права, взял для вас в одном магазине дефицитные продукты. Вот посмотрите список — здесь все перечислено: и икра, и коньяк.

Секунд двадцать мэр читал его. А затем посмотрел па меня: „Вы, извините, из ОБХСС? Нет? Тогда из народного контроля? Нет? Ага, так вы по своей инициативе сюда пришли! Да как вы смеете меня отвлекать от государственных дел и поливать грязью!“

Потом вызвал помощника, наорал на него за то, что посмел впустить такого „идиота и хулигана-экстремиста“, и потребовал немедленно задержать меня за хулиганские выходки.

Меня задержали, хотя роботы-интеллектуалы не хулиганят.

Три последующие телетаймограммы были из института и содержали совершенно идентичную информацию. Поэтому мы воспроизводим только одну из них:

«Вася! Сообщите ваше местонахождение. Куда вы пропали? Что случилось? Ректор».

И, наконец, последняя телетаймограмма.

На этот раз от робота-интеллектуала:

«Пользуясь тем, что я не пил, не хулиганил, законов не нарушал, я самовольно покинул место моего задержания.

Эксперимент продолжается!

На этой последней телетаймограмме рукою ректора было написано: «Жив курилка!»

Ох уж этот старомодный ректор! Он ведь знал, что роботы-интеллектуалы не курят.