Исполнение желаний [СИ]

Он убрал ладонь и поцеловал Эйдена. Маг забился, но в голове его, парализуя волю, зазвучал ласковый шепот. Слова были смутно понятны, однако Эйдену было не до того, чтобы вслушиваться. Все четыре руки древнего бога двигались, стаскивая с Эйдена одежду, лаская так, что у него перехватывало дыхание. Эйден застонал, потом закричал уже без слов, уверенный, что сейчас умрет, потому что такое наслаждение вынести невозможно. Для него исчезло всё, кроме экстаза, длящегося невероятно долго.

«Неужели я жив? — Эйден медленно обвел глазами пеструю комнату, погруженную в сумерки. — Вечер… Это сколько же времени прошло?»

Он чувствовал у себя на груди руку Хастура. Эйдену казалось, что сердце его бьется прямо в ладони древнего бога. Маг с удивлением понял, что уже давно не чувствовал себя настолько живым. Эйден скосил глаза. Хастур лежал, облокотившись о верхнюю руку, и довольно улыбался.

— Ты… — Эйден облизнул губы и начал снова: — Ты забрал меня, потому что Джарет тебя попросил об этом?

— Тебя это волнует? — Хастур приподнял бровь. — Надо же. Нет, он всего лишь посоветовал к тебе присмотреться. Джарет знает мои вкусы. И он оказался прав, ты идеально мне подходишь, Эйденн.

Эйден обдумал его слова.

— Значит ты меня не отпустишь и после окончания Игры?

Хастур провел ладонью по телу огненного мага так, что того пробрала сладкая дрожь.

— Разве тебе хочется уйти? Ты вошел в Игру без надежды уцелеть, Эйденн. Ты хотел смерти. А со мной ты снова ожил. Теперь твоя магия будет сильнее, чем когда-либо, — Хастур вздохнул. — Жаль, что стихийные маги так недолговечны. Но еще лет на сто пятьдесят я твою жизнь продлить сумею.

Эйден прикусил губу. Его покупали. За очень высокую цену, но покупали. Стать мальчиком для развлечений и одновременно едой для древнего бога? Который к тому же отец Джарета?! Нет, это уж слишком.

— А если ты беспокоишься о своих друзьях, то можешь не волноваться. Они все живы. Дагон усмирен, гончие уничтожены. Ну что, согласен остаться у меня?

— Как будто тебе нужно мое согласие, — с горечью ответил Эйден.

Хастур обнял его сразу всеми руками. В сумерках искры в глазах древнего бога ярко светились.

— Нужно, Эйденн. Я хочу, чтобы ты полюбил меня.

— Нет, — маг отвернулся. — Это невозможно. Я не смогу.

— И даже не хочешь попытаться, солнышко? — вкрадчиво спросил Хастур.

— Нет.

Эйден подумал, что его сейчас убьют, но Хастур засмеялся.

— Немногие отказывали мне в такой ситуации. Ну что же, тогда можешь уйти. Здесь поблизости есть город — Инкванок, весьма богатый. Волшебника там примут с радостью.

Хастур выпустил Эйдена и лег, закинув верхние руки за голову, а нижние — скрестив на груди. Огненный маг недоверчиво глянул на него, отодвинулся на край ложа и принялся одеваться. Повертел в руках змеиный браслет, на зная, что с ним теперь делать.

— Оставь, — Хастур потянулся и взял артефакт, — Я отдам его Моркелебу. Будет ему утешительный приз.

Эйден осмотрел комнату. Дверей в ней на первый взгляд не наблюдалось.

— Слева, за ковром с сине-белыми узорами, — подсказал Хаструр. — Когда выйдешь, держи путь на самую яркую звезду. Утром там взойдет солнце. Не заблудишься.

Эйден откинул ковер. Дверь была небольшая, явно не по росту для древнего бога. Маг чувствовал какой-то подвох, но не понимал, в чем он заключается.

— Прощай, — он оглянулся на Хастура. Тот улыбнулся ему и кивнул.

Эйден отворил дверь и вышел в неожиданно прохладный воздух. Он оказался на балконе. А внизу и вокруг, насколько хватало взгляда, простиралась бесконечное море черного песка. Храм древнего бога находился в пустыне.

Эйден хмыкнул, перекинул ноги через перила балкона и спланировал вниз. В Инкванок он идти не собирался. Больше всего огненному магу хотелось сейчас оказаться в замке Джарета и устроить тому веселую жизнь. Но переместиться не получилось. Мир не отпускал Эйдена. Промучившись с полчаса, маг осознал, что находится в полностью изолированном от остальной Вселенной мире. Понятно. Что ж, придется искать этот проклятый город. Не оставаться же здесь. Эйден отыскал на еще светлом вечернем небе самую яркую звезду и решительно зашагал по песку, неприятно скрипящему под ногами.

После ухода Эйдена Хастур еще немного полежал, небрежно вертя в пальцах браслет, потом отбросил его и встал. Вытащил из-под ложа большое медное блюдо, дохнул на него и некоторое время наблюдал в образовавшемся окошке, как Эйден медленно бредет по пустыне. Прислонил блюдо к стене и переливчато свистнул. Через пару секунд перед Хастуром появилось существо, отдаленно напоминающее шакала, но с лапами шимпанзе.

— Что угодно повелителю? — пустынный бес подобострастно склонился в поклоне.

— Смотри, — Хастру указал на изображение в блюде. — Этот маг должен дойти до Инкванока живым и невредимым. Его никто не должен трогать.

— Слушаюсь, повелитель, — бес испарился.

Хастур потянулся всем телом, улыбаясь своим мыслям. До Инкванока три дня пути. Пока Эйден туда доберется, он сам как раз успеет разобраться с Деем. А потом… Хастур снова заглянул в блюдо. Потом он займется этим рыжим мальчишкой как следует.

Моркелеб опустился перед храмом Хастура так шумно, что черный песок взметнулся в воздух, затмевая солнечный восход.

«Ты нарушил слово!»

— Разве? — Хастур сидел на перилах балкона. — Я обещал, что буду играть на твоей стороне, Келеб. Но не более того. Учись держать свои мысли при себе. Если бы Дей не знал заранее, что я в Игре, он бы подобрал совсем другие фигуры. Я не сражаюсь против своих детей, и ты это знаешь.

«Но на стороне Дея твоих наследников не было. Разве что… Джарет — твой сын?!»

— Всегда восхищался твоим умением быстро соображать, Келеб, — Хастур лучезарно улыбнулся и протянул Моркелебу браслет. — Держи, пусть хоть эта безделушка тебя утешит.

Дракон подцепил артефакт когтем.

«Но если так, почему ты позволяешь Дею использовать Джарета?»

— Чем скорее ты признаешь, что проиграл, Келеб, и закончишь Игру, тем скорее я смогу обсудить этот вопрос с твоим противником, — Хастур смерчем взмыл в небо.

Черный дракон проводил его горящими глазами. На этот раз Дей переиграл сам себя. Прекрасно!

Джарет и Вольх возникли неподалеку от замка.

— Отродье Хастура, ну надо же! — полубог насмешливо сощурил желтые глаза. — Это сколько же в тебе намешано дурной крови, что он тебя не признал полубогом?

— Заткнись! — Джарет вращал на ладони хрустальную сферу. Он был вымотан, но на свою родную магию сил еще хватало. — Я уже выслушал сегодня гораздо более замысловатые оскорбления от Дагона. У тебя словарного запаса не хватит его переплюнуть.

— Ты сражался с глубинным богом? — недоверчиво спросил Вольх. — Впрочем, он же из меньших божеств, так что тут нечем хвастаться.

— Да? Ну иди, разбуди Дагона и повтори ему эти слова, — Джарет подбросил кристалл, и тот начал расти, охватывая его.

— Что, больше чем на защиту тебя уже не хватает? — Вольх ударил молнией, но она отскочила от хрупкой на вид сферы, не причинив ей вреда. — Тянешь время? Думаешь, отец придет на помощь?

— Твой-то уж точно не придет, — Джарет скрестил на груди руки и спокойно наблюдал, как Вольх кружит вокруг кристалла. — А правда, что это ты его убил?

— Нет! — Вольх хлестнул по прозрачной преграде с такой силой, что кристалл зазвенел, но выдержал.

— Действительно, — кивнул Джарет. — Ты бы со Змеем ни за что не справился.

Вольх взвыл и кинулся очертя голову сквозь истончившуюся, ставшую едва заметной преграду. Кристалл пропустил его. Но Джарета внутри уже не оказалось.

— Надеюсь, твои кошмары достаточно интересные, чтобы тебя не пришлось скучать, — услышал Вольх веселый голос. — Прощай, змееныш.

Эйден шел всю ночь и все утро, пока усталость не вынудила его остановиться на привал. Маг воздвиг вокруг себя защитную сферу и лег на песок. Жару он переносил легко, а вот ночью едва не замерз. И еще эти светящиеся глаза и жуткий смех каких-то существ, постоянно сопровождающих его. Держались они в отдалении, не давая себя рассмотреть, но нервировали ужасно, заставляя постоянно держаться в боеготовности.

Эйден закрыл глаза. Нужно поспать хотя бы пару часов. Знать бы, сколько еще до города и правильно ли он идет? Или Хастур просто отправил его бродить по пустыне до скончания веков?

Эйден уже задремал, когда легкая дрожь земли заставила его понять голову. К куполу стремительно приближались две линии вспучивающегося песка. Там, в глубине кто-то кого-то догонял. Эйден на всякий случай углубил защиту на два метра в песок и стал наблюдать. Через минуту кто-то врезался в его купол и на поверхность выскочило небольшое, размером с кошку, существо, похожее на ящерицу, но без хвоста и покрытое короткой блестящей шерсткой серого цвета. Неподалеку от него песок взорвался и показался преследователь — огромная антрацитовая змея.

Эйден сжал пальцы. Меховая ящерка оказалась внутри защитного купола. Змея, промахнувшись, зашипела и с невероятной для такого крупного животного скоростью зарылась в песок.

— Спасибо… — спасенное существо растянулось на песке. — Вот это мне свезло, так свезло. Волшебник прям посреди пустыни! У тебя воды нет?

— Нет, — Эйден осторожно дотронулся до ящерки, сомневаясь, не начались ли у него галлюцинации. Но зверек был настоящий.

— Жаль, — вздохнул он.

— Жаль, — согласился Эйден. Ночью он собирал росу, но сейчас уже снова хотел пить. — А ты знаешь, где Инкванок?

— Там, — зверек махнул пятипалой когтистой лапкой в сторону восхода. — Но он далеко. Человеку три дня идти.

— Ага… — Эйден глянул в даль и прищурился. — А ты был в этом городе?

— Еще чего! — зверек содрогнулся так, что шерсть встала дыбом. — Мне еще жить охота.

— А что там?

— Тени, — непонятно ответил зверек. — Ам — и нету тебя. Выпусти, а? Некогда мне.

— Иди, — Эйден махнул рукой. Зверек, так и оставшийся безымянным, радостно свистнул и зарылся в песок.

Маг снова лег. Хищные тени? О таком он ни разу не слышал. Ну что ж, кто предупрежден, тот вооружен. Эйден поворочался, пытаясь создать себе ямку поуютнее, и заснул.

Дарина тихонько выскользнула в коридор замка. Тирра еще плескалась в ванной комнате, но Дара решила не тратить время на отдых. Ей нужно разобраться, что происходит, иначе опять всё за нее решат.

Дара шла по коридору, поочередно дергая ручки у всех дверей. В большинстве своем они были заперты. Но одна повернулась, пропуская Дарину в большую светлую комнату.

— Ой, Селина, ты здесь… — она смолкла, осознав, что смотрит не на волшебницу, а на ее портрет в полный рост.

Дара подошла поближе. Селина была изображена на фоне знакомой усадьбы. В кружевном воздушном платье, белые волосы уложены крупными локонами, на губах — чуть смущенная улыбка. В одной руке она держала книгу, другой — опиралась на ствол дерева. Дарину кинуло в жар. Потом — в холод. На пальце волшебницы она увидела свое кольцо. Художник изобразил его настолько точно, что был виден даже узор из переплетающихся узлов.

Дарине стало совсем плохо. Она прошла игровое поле, но не стала королевой. Она чужая здесь — среди магов, связанных общим прошлым, о котором она совсем ничего не знает. Ее сказка стала слишком сложной. А любовь — неправильной.

Дара сняла кольцо и положила на пол возле портрета. Теперь она знала, что пожелает у Дея. Но сначала нужно разыскать Вольха. Что бы Тирра ни говорила, Дара чувствовала, что ее спаситель в большой беде. Она достала из кармана хрустальную сферу. Наверное, нужно отдать ее Джарету. Но пока что… Дара сосредоточилась и увидела Вольха. Сначала она не поняла, где он находится, и что происходит. Потом ахнула и кинулась к нему, даже не сомневаясь, что поступает, как нужно.

Джарет появился в холле замка прямо перед Селиной, сидевшей на нижних ступеньках лестницы. Она посмотрела на него с беспокойством.

— Ты ранен?

— Нет, — он присел перед Селиной и обнял ее колени. — Я счастлив.

Она улыбнулась уголком губ.

— Ты выглядишь так, словно недавно попал под дождь с градом.

— Так и было. Дагон постарался.

— Что ты сделал с Вольхом?

— Ничего особенного. Оставил среди его собственных кошмаров.

Селина покачала головой.

— А с Эйденом?

— Хастур не причинит ему вреда, — поморщился Джарет. — Даже наоборот. Они наверняка поладят, хотя, может не сразу.

— Прошло так мало времени с моей смерти, а ты умудрился столько натворить, — Селина потерла виски. — С Лайонелом всё хорошо?

— Более-менее. Лина, хватит уже говорить о других, — он взял ее за руки. — Давай о нас.

— Нас нет, Джарет. Я вернула тебе кольцо. Ты отдал его другой. Я даже не знаю, останусь ли в живых после окончания Игры.

— Останешься, — Джарет сжал ее пальцы так, словно хотел удержать от падения в пропасть. — И ты не права. Кольцо не имеет особого значения. Я — твой воздух, Лина. А ты — мой.

На верхней площадке лестницы появилась Тирра.

— Прости, Джарет, что прерываю, но Дарина исчезла.

— Я знаю, — он неотрывно смотрел в синие глаза Селины. — Она с Вольхом.

— Ты их отпустишь?

— Разумеется, но только если она сумеет его вывести.

— Ты не меняешься, король гоблинов, — Селина глубоко вздохнула. — Я чувствую себя обязанной остаться и защитить от тебя Вселенную.

Он засмеялся.

— Я в тебе не сомневался, моя радость.

— Это не реально, это твой кошмар! — Дарина обнимала Вольха, бившегося в судорогах. Расширенные желтые глаза в ужасе смотрели на что-то, недоступное ей. Сама Дара видела вокруг лишь стены хрустального лабиринта.

— Уходи… — вопреки своим словам Вольх вцепился в ее руку.

— Я тебя выведу, — Дарина бросила на землю клубок. — Закрой глаза и иди за мной.

Клубок катился среди полупрозрачных стен бесконечно долго. У Дары уже заболела рука, за которую держался Вольх, вслепую бредущий за ней. А потом клубок вывел их на лесную поляну и исчез у лап дракона.

— Здравствуй, Дей, — Дарина тяжело вздохнула. — Игра окончена?

«Верно, и ты прекрасно справилась со своей ролью».

— Которая была гораздо сложнее, чем она думала, — Вольх вышел вперед.

«Как и твоя, сын Змея, — Дей замурлыкал. — Рад, что ты остался цел».

— Я тоже, — мрачно кивнул Вольх. — И что ты приготовил для нас напоследок?

«Я? — дракон деланно изумился. — Вы прекрасно усложняете себе жизнь и без моего вмешательства. Так или иначе, но Игра закончена, и я готов выполнить свое обещание, Дарина. Что ты хочешь?»

— Спаси Эйдена, — твердо ответила она.

Дракон мигнул. В его музыкальном голосе впервые зазвучала нотка растерянности.

«Это выше моих сил. Он в мире древних богов, а я там мало что могу сделать. Пожелай что-нибудь другое».

— Ты обещал, что выполнишь любое мое желание, — Дарина не собиралась уступать.

Дей выдохнул короткую струю пламени.

«Хорош-ш-шо. Я постараюсь».

— И мы должны с ним увидеться, — добавил Вольх.

«Ты мне не доверяешь?»

— Не то чтобы совсем, — уклончиво ответил он. — Но я оценил твое жульничество в Игре.

«Вы увидитесь».

Дракон взмахнул крыльями и взлетел.

— Погоди, ты не забрал подвеску! — Дара взялась за цепочку.

«Оставь себе. Вольх разберется, как она работает», — и дракон скрылся в облаках.

Вольх улыбнулся и снова взял Дару за руку.

— А мы почти дома.

— Мы? — она попыталась высвободить руку, но его пальцы только сильнее сжались. — Вольх, но я не люблю тебя.

— Любовь — дело наживное, — он притянул ее к себе. — Поверь мне, Дарёна, я сумею сделать тебя счастливой.

Джарет с интересом смотрел в зеркало.

— Ну вот, теперь вы обе довольны? — он повернулся к Тирре и Селине.

Тирра кивнула. Лина грустно улыбнулась.

— Им будет хорошо вместе. Джарет, а когда прилетит Дей?

— Сюда он не прилетит. Игра должна закончиться там, где началась. Я вас проведу.

Дей обнаружился на стене королевского замка, мирно беседующий с Лайонелом. При виде Джарета, появившегося перед ними под руку с Селиной и Тиррой, мастер вампиров улыбнулся, но тут же нахмурился.

— А где остальные?

Джарет с досадой глянул на Дея. Он надеялся устроить Лайонелу сюрприз.

— Тебе придется как-то объяснить отцу Дарины, что она не вернется, Нел. С ней всё в порядке, просто так будет лучше для всех.

— Да? — Лайонел по-прежнему хмурился. — А Эйден?

— Вы же расстались, — напомнил ему Джарет. — Но если тебя так волнует его судьба, скажу, что с ним не случилось ничего плохого. Просто он очень далеко отсюда.

Лайонел вздохнул.

— Мне за этот день пришлось врать больше, чем за последние десять лет. Ладно, что-нибудь придумаю. Но где я найду нового мага, просто ума не приложу.

Тирра, задумчиво смотревшая на Лайонела, встрепенулась.

— Тебе нужен маг? Какое совпадение — я как раз сейчас полностью свободна.

Лайонел едва заметно вздрогнул.

— Да? Буду счастлив, если ты сочтешь возможным остаться в моих владениях.

«Вот теперь Игра действительно окончена. Всем спасибо, все свободны, — Дей осмотрел свои бывшие фигуры. — Селина, прошу тебя принять эту подвеску на память. А кольцо я бы хотел получить обратно».

Селина склонила голову, скрывая облегчение. Лайонел отдал колечко, которое Тирра проводила жадным взглядом.

«Я не прощаюсь. Возможно, мы еще встретимся. А в отношении тебя, Джарет, я в этом не сомневаюсь», — Дей расправил крылья и спланировал со стены. У самой земли он исчез.

Джарет проводил дракона странным взглядом. Потом мотнул головой и отвернулся.

— Пожалуй, мы тоже пойдем, — он протянул руку Лайонелу. — Когда-нибудь еще свидимся, Нел.

— Надеюсь, что так, — усмехнулся тот.

— Удачи тебе, — Селина поцеловала короля в щеку.

Джарет подхватил ее на руки и исчез.

— Мне уже нравится местная мода, — Тирра всматривалась в снующие внизу фигуры людей и вампиров. — А где башня мага?

— Вот эта, — указал король. — А ты по-прежнему увлекаешься… эм-м… химией?

— Только целительством, — она томно глянула на него из-под ресниц. — Не волнуйся, Лайонел, я стала совсем взрослой и сознательной.

Он сильно в этом сомневался, но кивнул и повел своего нового мага знакомиться с двором.

«Ты выиграл, Дей, — черный дракон склонил тяжелую голову. — Но победил ли?»

«Не понимаю, о чем ты, Моркелеб. Очередная Игра окончена. Увидимся через триста лет».

«Восхищен твоим оптимизмом. Прощай».

Дей дождался, пока Моркелеб покинет его владения — небольшую планету с атмосферой, пригодной для дыхания лишь драконам. Потом лег, положив голову на передние лапы, и принялся ждать. Страх — чувство, почти не ведомое драконам, но сейчас он боялся.

Эден проснулся, когда солнце уже начало путь к закату. Провести еще одну ночь в пустыне магу не хотелось. Эйден убрал защитный купол и огненной птицей взлетел в небо. Феникс — не обязательно вид самоубийства стихийного мага. Хотя долго в этом состоянии находиться нельзя. Эйден опустился на землю, завидев вдали золотые шпили. Здесь уже встречались путники и всадники на верблюдах. Все люди были закутаны с головы до ног в просторные желтые и белые накидки с капюшонами. Речь их была очень быстрой, но пока Эйден добрался до ворот города, он успел приноровиться к новому языку и разобрался, что черная пустыня называется Ленг, а Инкванок — это город, где находится храм Всех Древних Богов. Именно к нему стекались паломники.

Инкванок оказался очень красивым городом на самом краю пустыни. Дома-дворцы с острыми шпилями, минаретами, ступенчатыми пирамидами были изукрашены золотой и черной резьбой. Еще больше впечатлила Эйдена мостовая из оникса. Посреди города возвышались два покрытых пышной зеленью холма. На вершине одного возвышался такой дворец, по сравнению с которым роскошные дома города выглядели лачугами. На втором — огромный храм с колокольней на плоском куполе. Когда Эйден вошел в ворота города, как раз зазвонил колокол. Эйден невольно вздрогнул. Повсюду послышалась резкая, тревожащая нервы музыка рожков и виол. В нее вплетались слова песнопений. Казалось, поют на крыше каждого дома.

Эйден выбрался из людского потока, текущего посреди улицы, и чуть не угодил в ловушку. Тень, мирно лежавшая у дома, шевельнулась. Ему послышался злой шепот. Маг отступил подальше. Так вот почему люди держатся солнечной стороны улицы, предпочитая страдать от жары, но не входить в приятную прохладу! Эйден последовал их примеру, но шел ближе к теням, приглядываясь, оценивая, изучая.

Толпа увлекала мага к храму. Эйден не был уверен, что хочет туда идти. Он свернул на боковую улочку. Хищных теней здесь не было видно. На широких ступенях у домов играли дети. Эйден обратил внимание, что игры здесь очень тихие и почти неподвижные. В этом была неправильность. Дети должны бегать и шуметь. А еще здесь не было ни кошек, ни собак. Эйден поежился. Инкванок больше не восхищал его.

Он дошел почти до конца улицы, когда на одном из крылечек разразилась ссора. Девочка с темными волосами, заплетенными во множество косичек, столкнула мальчика, судя по виду, своего братишку, вниз. Он заревел, в свою очередь дернул обидчицу за ногу и сдернул ее со ступеней. Тут же дверь дома отворилась, но раньше, чем из нее кто-то вышел, с противоположной стороны улицы к детям метнулась тень. Эйден ударил, не размышляя. Тень зашипела и истаяла, развеявшись в воздухе едва заметным дымком. В следующий миг на Эйдена обрушился шквал в облике двух очень красивых молодых женщин. Магу целовали руки, плечи, норовили даже ноги и благодарили так громко, что из всех соседних домов выглядывали их обитатели. Весть о том, что в Инкваноке появился маг, способный справиться с тенями, распространился среди горожан со скоростью пожара в сухом тростнике.

Уже через час Эйден оказался обладателем прекрасного дома с обстановкой и полными сундуками. Теперь он понял смысл слов Хастура о том, что мага в Инкваноке примут с радостью. До темноты Эйден честно ходил по улицам, уничтожая попадающиеся на глаза тени-ловушки. Сопровождавшие его толпы славили мага так, что в конец смущенный Эйден предпочел запереться в доме, пообещав с утра снова выйти на охоту и решительно отказавшись от благодарности в виде рабынь.

Видимо рядом с городом располагались горячие источники, от которых вода по трубам подавалась в дома. Эйден с наслаждением принял ванну и переоделся в шелковые просторные одежды. Местная мужская мода его не вдохновляла, но была удобной. Еды ему принесли много и такой вкусной, что маг всерьез начал опасаться за свой желудок. Жизнь определенно налаживалась. Настораживал лишь один факт, которому Эйден пока не мог найти объяснения. Почему в Инкваноке уже давно нет мага? Судя по обмолвкам горожан, раньше маги здесь были, но что с ними случилось, Эйдену никто не мог объяснить. Или не хотел? И еще он не мог понять, почему жители не бегут из города? Почему рискуют жизнями детей, но остаются в Инкваноке? В чем источник богатства города? Эти тайны ему еще предстояло разгадать.

С наступлением темноты жизнь в Инкваноке замерла. Эйден сел у окна, задумчиво посмотрел на свои руки. Он потратил сегодня немало магии, но даже не почувствовал убыли сил.

— Но это ничего не меняет, — вслух сказал Эйден. И повторил для пущей убедительности: — Ни-че-го!

Ему никто не ответил.

Несмотря на ожидание, появление Хастура застало Дея врасплох. Древний бог возник из пространства, словно бы просто открыв дверь.

— Неуютно у тебя, — Хастур присел на неровный валун, сморщился и встал. — Не понимаю, и что вы находите в этих астероидах? Никаких удобств.

«Это планета, — поправил его Дей, приподнимаясь. — И вид с нее оправдывает все неудобства».

Хастур взглянул на небо и хмыкнул.

— Видел бы ты эти места два миллиона лет назад, умер бы от разрыва сердца. Ладно, будем считать, что о погоде мы поговорили. Перейдем к более насущному вопросу. Чего ты от меня хочешь?

«Разве я дал понять, что заинтересован в твоих услугах, Хастур?»

— О да, и очень ясно, — древний бог выбрал более гладкий валун и сел, закинув ногу на ногу. — Ты не напрасно тянул время с этими нелепыми экзаменами. Ты ждал, пока я проснусь, чтобы потребовать с меня выкуп за сына. И теперь у нас два пути — либо мы приходим ко взаимному соглашению, и ты оставляешь Джарета в покое, либо я тебя убиваю.

«Ты так уверен в себе?» — дракон поднялся во весь рост.

— Перестань, — Хастур махнул правой верхней рукой. — Ты сам прекрасно понимаешь, что не выстоишь против меня, Дей. Ты хорош, ты один из лучших сейчас. Но я сильнее.

«Но при этом ты готов заплатить выкуп?»

Хастур всмотрелся в золотые глаза дракона, приподнял бровь и вдруг улыбнулся.

— Дей, я старше тебя на много тысяч лет. Согласен, что возраст — не всегда показатель острого ума, но я — не Шаб-Ниггурат и не Ктулху. Ты можешь скрывать свои настоящие чувства ото всех, даже от себя. Но меня ты не обманешь.

«Не смей меня читать!»

Хвост дракона хлестнул по ближайшему валуну, разбивая его на мелкие осколки. В Хастура ударил раскаленный добела поток пламени. Древний бог исчез, но сразу же возник снова.

— Прекрати истерику, Дей, я не хочу с тобой ссориться. Ты — редкость в своем роде. Без тебя наш мир станет скучнее. Поэтому я готов подыграть тебе. Я даже сделаю так, что все — и драконы, и древние — узнают, что я выкупил у тебя Джарета. Это ведь тоже входит в твой замысел?

Глаза дракона полыхали, но он молчал.

— Можешь не стесняться в размерах выкупа, для меня это не имеет значения.

«Мне нужно не золото и не артефакты», — голос Дея звучал глухо.

— Услуга?

«Нечто вроде. Свободный вход в мир древних».

— Зачем? Драконам там не рады.

«Ты же открыл путь Моркелебу».

— Только на время Игры. Дей, ты что, веришь в легенды о великих сокровищах, скрытых под песками Ленга? Уверяю тебя, всё действительно стоящее давно уже извлекли и растащили. Если тебе нужно что-то конкретное, я тебе это найду.

«Что мне нужно, я уже сказал».

— Опомнись, Дей. Если тебе надоело жить — выбирай любую звезду и лети в нее. Смерть будет гораздо более быстрой и неизмеримо менее мучительной, чем если ты попадешься Ньярлатхотепу. Он зол на тебя за Шаб-Ниггурата. Скажи, что тебе нужно в нашем мире? Я сам это принесу.

«Хастур, я что, неясно выразил свою мысль?»

Древний бог тяжко вздохнул.

— Ладно, ты сказал, я услышал. Путь для тебя будет открыт. Но учти, чем дольше ты у нас задержишься, тем меньше шансов будет выбраться обратно.

«Я удовлетворен. Отныне Джарет свободен».

Хастур покачал головой.

— Не знал, что среди драконов тоже распространено безумие. Прощай, Дей.

И древний бог исчез. Еще некоторое время Дей нервно дергал хвостом, потом заставил себя успокоиться. Встреча прошла не так уж и плохо. Да, Хастуру теперь известна его тайна. Но раскрывать ее не в интересах древнего бога. Дей поднял голову и долго смотрел на звезды. Интересно, какие они в самом древнем мире Вселенной? Скоро он это узнает.

Эйден прожил в Инкваноке неделю, но ни на дюйм не приблизился к пониманию этого города. Задавая прямые вопросы, маг слышал в ответ одну и ту же фразу: «На всё воля богов». К досаде Эйдена, его самого люди воспринимали, как проявление особой милости Хастура. В чем, в принципе, были не далеки от истины. Правил городом Царь-под-вуалью, каждый день проезжающий по городу на колеснице, запряженной мохнатыми быками, а за ним вели к храму жертвенных животных. Этого Эйден тоже не понимал. Зачем нужны такие жертвы богам, которые питаются чувствами разумных существ?

Хищные тени появлялись теперь значительно реже — две-три в день. Истреблять их было несложно, однако Эйдену хотелось искоренить угрозу раз и навсегда. Но он никак не мог определить источник этого явления. А еще ему снились сны. Темные, тягучие, недобрые, выворачивающие наизнанку душу. На воздействие Хастура они не походили совершенно. Эйден подозревал, что сны и тени как-то связаны между собой. Подтверждение своим подозрениям он получил совершенно неожиданно.

В то раннее утро Эйдена разбудила особенно громкая музыка. Он выглянул из окна. Улицы и крыши домов были заполнены народом. Все смотрели вверх. Эйден тоже вылез на крышу. Над храмом Всех Древних Богов клубился дым. Оттуда слышались ритмичные завывания, бой барабанов, вой труб. И вдруг в дыму начали появляться огромные фигуры. Люди вокруг разом воздели руки к небу. В словах зазвучавших молитв Эйден различал имена — Дагон, Йог-Сотот, Ктулху, Ньярлатхотеп, Шаб-Ниггурат… Один за другим древние боги проносились над городом и исчезали в свете восходящего солнца. Эйден с ужасом проводил глазами Дагона. И с этим чудовищем пришлось сражаться Лайонелу? Но остальные ввергли мага в полное оцепенение. Чувства и мысли отключились, не в силах оценить то, что видели глаза. Боги были… запредельными.

Последним, вобрав в себя остатки дыма, в небо поднялась фигура Хастура. Его появление вызвало среди людей религиозный экстаз. Эйден с усилием опустил глаза, когда четырехрукий бог пролетел над крышами домов. А затем из-под купола храма в небо взмыла огромная птица.

— Шантак… отец птиц… — стоном пронеслось по Инкваноку.

В отличии от фигур богов, это существо было настоящим. Шантак был похож на орла, но размером с дракона. Он делал круг за кругом, охватывая все улицы города. Когда гигант пролетел над Эйденом, маг вздрогнул. Теперь он знал, кто насылал на него кошмары. Эйден прищурился, провожая взглядом отца птиц. Что ж, придется идти в храм. Возможно, именно этого от него и ждет Хастур, но Эйдену было всё равно. Освободить древний город от кошмаров — достойное завершение карьеры.

Эйден решил действовать сегодня же, но вышел из дома ближе к сумеркам, чтобы легче было затеряться в толпе. На улицах люди пели, танцевали, молились. Эйден с трудом пробирался среди них. У холма толчея стала более организованной. К массивному храму, окруженному садом, вели семь ворот. И семь дорог поднимались на холм. Эйден позволил людскому потоку подхватить его. Но прошло еще несколько часов, пока он оказался за воротами. И чуть снова не поддался очарованию сказочной роскоши. В саду было множеств фонтанов и прудов, в которых плескались светящиеся рыбки и дрожали отражения огня от трехногих светильников, установленных на широком балконе храма. Повсюду мелькали священники в золотых масках и желтых накидках.

Эйден оценил высоту храма. Добраться до купола проще всего по стене, но так он привлечет излишнее внимание. Нужен был отвлекающий маневр. Эйден усмехнулся и отошел в тень деревьев. Через миг в небе расцвел первый огненный цветок. Люди задирали головы, ахали, впервые увидев подобное чудо. Даже жрецы замерли, завороженные красотой фейерверка. Эйден обошел храм, выбрав наименее освещенное место, скинул накидку и принялся подниматься. Рельефные украшения, каменная резьба и балконы делали подъем несложным, но магу приходилось отвлекаться еще и на огненное представление. Так что до купола он добрался только через полчаса. Эйден перевалился через парапет. Руки заметно дрожали. В небе вспыхнула огнями фигура гигантской птицы. Люди внизу уже стонали от восторга.

— Красивое представление, маг. Но не слишком ли ты утомил себя? Не желаешь отдохнуть?

Голос Шантака гулко отдавался под куполом. Эйден пошатнулся, его едва не стошнило. Огромное гнездо отца птиц благоухало, как скотобойня в жаркий день. Сам Шантак был едва виден в зловонной темноте.

— Я пришел не отдыхать. Мне нужны ответы, Шантак.

— Ты не в меру дерзок, чужак. Но спрашивай, я отвечу.

Такая покладистость не понравилась Эйдену. В ней скрывалось предвкушение.

— Зачем ты насылаешь на людей кошмары?

— Это часть моего соглашения с древними богами. Я обеспечиваю пищей их, а они — меня.

— Так это тебе идут все жертвенные животные, — понял Эйден, — Богам нужны только эмоции. Но почему страх?

— Тех, кому нужно что-то другое, мало. И они редко просыпаются.

— А почему люди не уходят из города?

— Люди ленивы и боятся перемен больше, чем уже известных кошмаров. Инкванок — богатый город. Боги дают людям всё, что им нужно. Они привыкли к роскоши, маг. Им страшно оставить всё это.

— И куда же деваются те, кого похищают тени?

— В разные места. Но в основном, к Ньярлатхотепу. Последнее время он стал требовать больше жертв. Ты тоже отправишься к нему, маг. В наказание за то, что заставил бога голодать.

Шантак шевельнулся. Эйден приподнял ладони.

— Подожди. У меня есть последний вопрос. Хастур тоже получает дань с Инкванока?

— Хастур? — Шантак поднялся на ноги. — Нет, ему это не нужно. Но он связан договором. Древние не воюют друг с другом. Твой бог отправил тебя на смерть. Так же, как и остальных своих магов.

Выпад острым клювом был таким стремительным, что Эйден едва успел отскочить. Он ударил — всем огнем, что еще оставался в запасе. Крик Шантака оглушил Эйдена, он упал, прижавшись к парапету. Гнездо запылало, Шантак горел чудовищным фениксом. Снаружи слышались вопли ужаса. Эйден с трудом приподнялся, задыхаясь в дыму, и понял, что сил на спуск уже нет. Ни слезть, ни спланировать не получится. И тогда он просто кинулся вниз.

«Какой самоубийственный героизм».

Эйдена схватили когтистые лапы. Дракон сделал вираж вокруг колокольни и взмыл в небо.

— Дей?!

«Благодари свою судьбу, Эйден, за то что она свела тебя с Дариной. Это ее желание я сейчас выполняю, спасая тебя».

Внезапно Эйдену стало очень холодно. И тут же дракон разжал лапы. Эйден полетел во тьму и рухнул в воду. Это было так неожиданно, что он камнем пошел в глубину, даже не пытаясь плыть. Но вдруг кто-то схватил его за руку и дернул вверх. Через пару секунд Эйден вынырнул на поверхность и закашлялся.

— Какой хорошенький! — вокруг раздался переливчатый смех.

Эйден помотал головой, отбрасывая с глаз волосы. Вокруг него были ясные летние сумерки, лес, озеро и хоровод русалок. Этих созданий Эйден узнал сразу. А еще он узнал само место, хотя видел его только мельком. Русалки кружились вокруг, явно не собираясь отпускать так кстати свалившегося с неба парня. «Наиграются и утопят», — понял Эйден. Вдруг очень сильно захотелось жить.

— Вольх… — Эйден с трудом перевел дыхание, — Мне к нему нужно…

Русалки перестали смеяться, разочарованно завздыхали и расцепили руки, пропуская его к берегу.

Дарина прилежно осваивала науку обращения со скатертью-самобранкой, когда в дверь постучали. Вольх насторожился. Вход в его дом отыскать было непросто.

— Ну входи, гость дорогой, — Вольх поиграл когтями.

— Эйден?! — Дарина сорвалась с места и кинулась к магу, с которого ручьем текла вода.

— Быстро тебя Дей вытащил, — Вольх принюхался и скомандовал: — Раздевайся! Всю одежду — в печь! Не то слетятся сюда… всякие.

Через четверть часа Эйден уже сидел за столом в теплой рубахе и пил горячий ароматный чай, а Вольх ворчал, что такие гости скоро весь его гардероб растащат.

— Угощайся! — сияющая Дарина придвинула Эйдену тарелку с пирогами.

Он откусил кусочек и поторопился глотнуть еще чая.

— Оригинальный рецепт. Соль в них вместо начинки?

Дарина ахнула, попробовала пирог и чуть не расплакалась.

— Да что же это такое? Третий раз пытаюсь — и только с виду красивые, а есть невозможно!

— Научишься, куда же ты денешься, — Вольх постучал по скатерти. — Свернись!

Белоснежная, с красными узорами по краю скатерть послушно свернулась. Эйден едва успел ухватить свою кружку.

— Развернись!

На этот раз на столе возник кувшин, от которого умопомрачительно пахло медом, два кубка внушительных размеров и блюдо с дымящимися пирогами. Дара посмотрела на кувшин и понятливо поднялась.

— Пойду я, пожалуй, спать.

— Повезло тебе с ней, — Эйден вздохнул.

— Это точно, — Вольх с нежностью посмотрел на дверь, за которой скрылась Дара. — Только ничего по хозяйству не умеет, а в остальном — чудо, что за девка. И даже дар есть, хотя и слабый.

Про Джарета Эйден спрашивать не стал и молча смотрел, как Вольх разливает медовуху по кубкам.

— И как тебе мир древних?

— Я там мало что видел, — Эйден попробовал незнакомый напиток и одобрительно причмокнул. — Слушай, ты ведь должен знать, как они все между собой связаны? Драконы, древние боги, старые боги… У меня уже ум за разум заходит. И почему именно сейчас они начали проявлять такую активность?

— Должно быть звезды так сошлись, — невесело пошутил Вольх. — Не знаю, почему, Ден. Но примерно раз в пятьсот лет древние затевают новую войну. В последней погиб мой отец. И еще многие. Но древние и между войнами не постоянно находятся в своем мире. Иногда кто-нибудь просачивается к нам. То же Шаб-Ниггурат или Ктулху. Или Хастур, не к ночи будь помянут. Вот его точно никакие заклятия не сдерживают.

Они еще раз выпили.

— Древние были всегда, — продолжил Вольх. — С самого начала времен. А уже потом, когда расплодились люди и другие разумные существа, появились старые боги. И началась война. Драконы — создания старых богов. Эдакое разумное оружие против древних. Сначала они действительно помогали, но вскоре резко поумнели и предпочли отойти в сторону. Сейчас они воюют только за очень хорошую плату.

— Погоди, — Эйден налил себе еще медовухи, чтобы легче было воспринимать новые сведения. — То есть, драконы — не совсем живые?

— Живые, — усмехнулся Вольх. — Но не как мы. Они не размножаются. Им не требуется еда в обычном понимании этого слова. Они могут не дышать и спать веками. Много чего могут. Самые сильные и умные сейчас, пожалуй, справятся с любым богом. Но немногим это интересно. Большая часть драконов занята своими делами. Только Дей и Моркелеб еще в большой игре.

— И сколько всего драконов осталось?

— Не знаю. Десятка три, должно быть.

— Вымирают, значит, — Эйден пригорюнился.

— Как и древние, — Вольх оскалился. — Их еще меньше. Так что пусть сидят в своем заповеднике и не высовываются.

— Но ведь у них есть дети?

— Есть. Но по большей части все полубоги погибли в войнах. Дети для древних — разменная монета. Да и для старых — тоже, — тихо добавил Вольх и допил медовуху прямо из кувшина.

— А последние пятьсот лет ни об одном новом отпрыске древних я не слышал. Должно быть, кончилась производительность.

— Это получается, Джарет — последний сын Хастура? — сообразил Эйден.

— Он не полубог, — скривился Вольх. — Так, не пойми что. Хастур его даже не признал.

Эйден обхватил голову руками.

— И ты говоришь, что вот-вот начнется новая война?

— Может и не начнется, — Вольх с тоской посмотрел в свой пустой кубок и постучал по скатерти, заказывая еще один кувшин медовухи. — Не хочу я еще раз через такое проходить, Ден. Закрыть бы мир древних раз и навсегда, чтобы они там догнивали. И без них проблем хватает.

Эйден кивнул изрядно отяжелевшей головой. Но что-то в рассказе Вольха казалось ему неправильным. Некоторое время они пили молча.

— А Хастур в прошлый раз воевал? — наконец задал Эйден наиболее тревожащий его вопрос.

— Еще как, — скривился Вольх. — Если бы не Хастур, мы бы древних в порошок стерли.

Он помолчал, потом ехидно улыбнулся.

— Что, понравилось у него в гостях?

Эйден попытался придумать достойный ответ, но мозг отказался работать. Он лег головой на стол и уснул.

— Слабые нынче маги пошли, — вздохнул Вольх.

Он перетащил Эйдна на лавку, задумчиво посмотрел на дверь, ведущую в спальню, но решил не рисковать и улегся прямо на пол возле печки. Через некоторое время дверь отворилась. Выглянувшая Дарина покачала головой, снова скрылась, а потом вернулась с двумя одеялами. Укрыв Эйдена и Вольха, она вздохнула, погладила сначала рыжие, а потом черные волосы и с чистой совестью пошла спать.

Дей не рассчитывал незамеченным вернуться в мир древних богов, поэтому и не был разочарован, когда темная фигура Ньярлатхотепа преградила ему путь.

«Какая вс-с-стреча… Ты решил закончить с-с-с-вою никчемную жизнь, дракон?»

«Даже если так, я заберу тебя с собой, Ньярлатхотеп. Кстати, как здоровье у Шаб-Ниггурата?»

«Ты не с-смог его убить, Дей. А с-со мной тебе не с-с-справитьс-ся тем более! Ты на моей территории, и ты один. Я уничтожу тебя, а потом выйду отс-сюда и заберу того, кто тебе дорог. Привязаннос-сть — это с-слабость, Дей».

Дракон не ответил. Он ринулся в бой, к которому готовился четыреста лет. Его противник был человекоподобен, но вместо лица клубилась тьма — жадная пустота, заглатывающая живое тепло.

Пожиратель душ и дракон были так заняты друг другом, что не заметили появления наблюдателя.

Лайонел по-привычке взялся за ручку двери в башню королевского мага, но в последний момент спохватился и постучал. Дверь открылась, выпустив клуб ароматного дыма. Лайонел задержал дыхание. Несмотря на заверения Тирры, что все ее эксперименты безопасны для окружающих, он уже имел несчастье в прошлый раз вдохнуть что-то исключительно ядовитое. Потом, правда, выяснилось, что виновницей происшествия была Элейна, проявлявшая огромный интерес к работе нового мага. Они с Тиррой так быстро нашли общий язык, что Лайонела это не на шутку тревожило.

— Эля, — он помахал рукой, разгоняя дым, на этот раз, правда, довольно ароматный. — Я сколько еще буду тебя ждать?

— Прости, мастер, — Элейна сняла маску из нескольких слоев ткани и виновато улыбнулась. — Но мы наконец-то добились нужной реакции и…

— Иди, без тебя закончу, — Тирра быстро глянула на короля. — Извини, Лайонел, я потеряла счет времени.

Он сухо кивнул и поторопился выйти на воздух. Тирра была прекрасным магом и великолепным врачом. Уже через месяц о ней с восторгом заговорили по всему королевству. Тирра быстро разобралась в нюансах отношений между вампирами. Птенцам Лайонела она понравилась сразу. Джеймс приглядывался к новому магу с неделю, пока сделал для себя какой-то вывод. А потом начал общаться с Тиррой как со старым добрым другом. Но в отношениях короля и мага по-прежнему была какая-то натянутость.

— Ты ей нравишься, — как-то за вечерним бокалом вина сказал ему Джеймс. — Но она ждет от тебя первого шага.

Лайонел тогда отшутился. Сначала он надеялся, что Джеймс сам проявит интерес к Тирре. Но драматично овдовевший первый министр носил траур и даже не помышлял о новой любви. А королю связываться с еще одним стихийным магом не хотелось. Лайонел от одиночества не страдал, разве что иногда по ночам просыпался и лежал, прислушиваясь к тишине. Ему не хватало сонного дыхания рядом с собой, теплого, привычного.

— Мастер, — Элейна догнала его и осторожно потянула за рукав. — А с какого времени мне можно будет заниматься сексом?

— Что?! — Лайонел остановился. Хорошо, что они уже дошли до его покоев. — Эля, на этот счет нет жестких правил. То есть, замуж ты выйти сможешь только через год, но в остальном… А что, ты влюбилась в кого-то?

Элейна смущенно отвела глаза.

— Нет, но ведь стихийным магам нужна любовь, верно? А Тирра совсем одна.

— Элейна, — Лайонел приподнял ее подбородок и серьезно посмотрел в глаза, — Тирре нужна именно любовь, а не просто секс. Понятно?

— Но у нее никого нет! — чувствовалось, что Элейну очень беспокоит этот вопрос. — А если ее никто не полюбит здесь? Тогда она уйдет!

— Кто-нибудь обязательно объявится, — уверенно ответил Лайонел. — А теперь давай заниматься.

Вечером король долгое время провел у зеркала, придирчиво выбирая костюм. Остановился на черно-серебряном, наиболее скромном из всего гардероба. Усмехнулся, поражаясь самому себе. Словно на первое свидание собирается.

Дверь в башню мага была распахнута, как и все окна на первом этаже. Тирра проветривала кабинет, а сама сидела на лавочке в парке, закутавшись в шаль. На короля она посмотрела с легкой иронией.

— Беспокоишься за своего птенца? Не стоит, Лайонел, у нее интерес исключительно к изготовлению лекарственных снадобий, а не ко мне лично.

— Это хорошо, — он сел рядом и взял ее за руку. — Потому что у меня как раз интерес к тебе, Тирра.

Она покраснела.

— Правда?

— Да, — Лайонел поцеловал пахнущую травами ладонь. — И я готов тебя это доказать. Прямо сейчас.

— Никогда не думал, что тьма может гореть. Твое пламя оказалось способно одолеть даже Ньярлатхотепа. Мои поздравления.

Дей с трудом шевельнул искалеченным крылом.

«Если ты пришел добить меня, Хастур, то не трать время на слова».

— Ага, я специально тащил тебя через половину Вселенной, чтобы иметь удовольствие прикончить именно в этом месте, — Хастур обошел вокруг дракона, оценивая его травмы.

Оба крыла были порваны в клочья и вывернуты под неестественными углами. Когти поломаны. Глаза затянула белесая пелена. Кости проступали сквозь потускневшую кожу. Голову Дей даже не пытался поднять. В целом создавалось впечатление, что из дракона выпили всю жизнь.

— Ты умираешь.

«И я был бы счастлив сделать это в одиночестве».

— Я могу спасти тебя, Дей.

«Да ты просто обязан это сделать, Хастур. Думаешь, я не понимаю, кто на самом деле победил в этой битве?»

— Но понимание не остановило тебя, Дей. Ты всё равно сражался. Ради чего?

«Ты знаешь».

Древний бог улыбнулся и положил все четыре руки на тело дракона.

— Будет больно, Дей. Но зато недолго. Кстати, куда ты дел моего мага?

«Он не твой», — дракон содрогнулся.

— Ошибаешься. Так где же он?

«Должно быть, у сына Змея».

— А поконкретнее?

«У Вольха…»

Хастур поморщился. Встречаться с этим змеенышем он не желал. Придется обратиться к Джарету.

— Ну вот и всё, — он отряхнул руки. Дракон не ответил, пребывая где-то за границами сознания. Хастур похлопал его по спине и исчез.

— О нет! — крик Джарета разлетелся эхом по всему замку.

— Что случилось? — Селина примчалась в холл и с облегчением обнаружила, что с мужем все в порядке.

— Ты видишь это? — он указал на две красивые амфоры высотой почти в рост человека, прислоненные в углу возле окна.

— Подарок Хастура? — сразу догадалась Селина.

— Подарок… — простонал Джарет. — И он означает, что Хастур намерен явиться к нам в гости. И остаться, пока вино не закончится!

Селина прикинула, сколько литров вина в амфорах, перевела их объем в бутылки и впечатлилась.

— Зато я наконец-то познакомлюсь с твоим отцом.

Тайну своего происхождения Джарет раскрыл ей еще пятьдесят лет назад, но одно дело знать, что твой муж — сын древнего бога, а совсем другое — познакомиться с этим самым богом лично. Нельзя же считать знакомством ту встречу, когда Хастур в облике черного смерча унес Эйдена.

— А вот и он, — Джарет кивнул за окно.

Черный смерч промелькнул мимо, а затем Хастур вошел в холл уже в своем человекоподобном облике. На этот раз на нем была золотистая не сшитая с боков туника, перехваченная на талии тяжелым поясом и черные шаровары.

— Не ждал меня, Джарет? — он замолчал, увидев Селину. — О-о-о, ты не один.

— Познакомься с моей женой, — не слишком любезно ответил Джарет, обнимая Селину за талию.

— Весьма рада, — она протянула чуть дрогнувшую руку. — Тем более, что наша предыдущая встреча была слишком мимолетна.

— Действительно, это большое упущение с моей стороны, — улыбка Хастура была настолько джаретовской, что Селине стало не по-себе. Он поцеловал ее пальцы, задержав взгляд на кольце. — Уверен, что нам будет о чем поговорить.

— Но сейчас вы, должно быть хотите остаться наедине, — Селина улыбнулась мужу. — Я буду в библиотеке.

Хастур проводил ее легким поклоном.

— Я смотрю, у тебя весьма разнообразная личная жизнь, — он приподнял бровь.

— Зато у тебя она, похоже, вообще отсутствует, — парировал Джарет. — Что, Эйден сбежал?

— Об этом мы еще поговорим, — Хастур без усилий подхватил за ручки одну из амфор. — Напомни, где здесь твой кабинет?

Джарет страдальчески закатил глаза и отворил перед отцом дверь.

Лайонел тихонько сдул с лица каштановый локон. Тирра что-то пробормотала во сне. Он осторожно повернулся и всмотрелся в ее лицо. Тирра изменилась за эти сто лет. Она похудела, черты лица заострились, в темных волосах появилась седина. А ведь стихийные маги не должны меняться внешне. Что же ей пришлось пережить? Лайонел не удержался и поцеловал Тирру в кончик носа. Она улыбнулась, не открывая глаз, и обняла его.

— Притворщица, — Лайонел, уже не осторожничая, склонился над ней и принялся целовать. — А знаешь, ты мне с первой встречи понравилась.

— Да? — она потерлась о его бедро коленом.

— Да, но ты была с Инной.

— А на тебя положил глаз Эйден, — Тирра вздохнула. — Я не жалею о прошлом, Лайонел. Но то, что мы снова встретились — это прекрасно.

— Нет, это восхитительно, — поправил он, и Тирра с ним согласилась.

Джарет вынужден был признать, что никакие вина Подземелья не сравнятся с подарком Хастура. Пить темно-рубиновое вино хотелось очень маленькими глоточками, растягивая удовольствие. Хастур рассеянно смотрел сквозь свой хрустальный бокал. Молчание затягивалось.

— Так что у вас там вышло с Эйденом? — напомнил Джарет. — Или точнее будет сказать, не вышло?

— В мои планы вмешались, — Хастур глотнул вина. — Но это поправимо. Я хотел поговорить с тобой о другом. Во-первых, ты уже не считаешься учеником Дея.

— Он жив?

— Да, — Хастур остро взглянул на Джарета. — Во-вторых, я хочу чтобы ты знал — это мое последнее пробуждение.

Джарет удивленно поднял брови.

— Разве древние не бессмертны?

— Даже у бессмертия есть предел. Мой наступит лет так примерно через двести.

— А потом?

— Я усну навсегда. А теперь слушай меня внимательно, Джарет. Ты — мой наследник.

Джарет поперхнулся вином.

— Что?! Но я думал… Ты ведь даже не признал меня. Почему?

— Потому что ты — мой самый удачный эксперимент, Джарет. И я не хотел, чтобы тебя уничтожили. К сожалению, твое детство совпало с очередной войной древних и старых богов. А потом я вынужден был уснуть, чтобы восстановить силы. Так что тебе пришлось выживать без моей помощи. В общем и целом ты неплохо справился.

Джарет собрался с мыслями.

— И что я должен буду делать?

— Хранить равновесие. Следить, чтобы ни одна сторона не становилась слишком сильной. Тебе будет проще, чем мне, Джарет. Из древних сейчас только двое представляют из себя серьезную силу. А старые боги переживают такой упадок, что едва ли оправятся. Но есть еще полубоги, вроде знакомого тебе Вольха. Они могут доставить немало неприятностей. Надеюсь, что ты справишься.

Джарет молча допил вино, больше не чувствуя его вкуса. Эксперимент… Вот, оказывается, в чем смысл его невероятно сложной генеалогии.

— Разумеется, мы еще не раз встретимся, и я расскажу всё, что тебе нужно знать. А потом отдам ключи от мира древних.

— Разве они не у Ньярлатхотепа?

— Они были у него. До недавнего времени. Но Похититель душ сошел на путь безумия и не оправдал моего доверия.

— Понятно, — Джарет прищурился. — И чьими руками ты его убрал?

— Точнее, лапами, — Хастур усмехнулся. — Дей давно мечтал взять реванш за свое поражение в последней войне.

— Он жив?

— Ты уже спрашивал. Да, он будет жить, хотя какое-то время не сможет летать.

Древний бог встал с дивана и обошел кресло Джарета. Сразу четыре ладони сжали его плечи.

— Пойми, Джарет, мы — иные. Древние боги способны на многое, но и многого лишены. Мы родились в то время, когда любви еще не существовало. Я не способен на это чувство, оно мне чуждо. Но это не значит, что ты не дорог мне.

— Как удачный эксперимент.

— Тебя это так сильно обижает? Хорошо.

Джарет удивился.

— Почему?

— Потому что дети должны в чем-то превосходить родителей, только тогда у них появляется шанс. Не понимаешь? Ничего, со временем поймешь.

— Отчего же, я понял, — Джарету очень хотелось, чтобы этот разговор состоялся на четыреста лет раньше.

— Вот и прекрасно, — Хастур вернулся на диван. — А теперь расскажи, как вышло, что совсем недавно я видел кольцо твоей матери на пальце одной девушки, а сейчас его носит другая? В прошлый свой рассказ ты пропустил слишком много подробностей.

Джарет вздохнул.

— Тебе это действительно интересно? Ну слушай…

Эйден распрощался с Дариной и Вольхом ближе к вечеру следующего дня, когда окончательно оправился от дикого похмелья. Вольх поворчал, но снарядил мага в дорогу, снабдив добротной одеждой и удобной обувью. Дарина поцеловала его на прощание в щеку и махала вслед, пока Эйден шел по лесной дорожке. На развилке огненный маг обернулся, помахал в ответ и свернул в междумирье. На вопрос Вольха, куда он направится, Эйден только пожал плечами, мол, пойду, куда глаза глядят. Но на самом деле он точно знал, в какое место хочет попасть. Один стихийный маг всегда найдет другого, если они знакомы.

Эйден вышел к причудливому замку, с высокой остроконечной башней. Маг никогда здесь не бывал, но ни на минуту не усомнился, кто хозяин этого архитектурной головоломки. Окончательно он в этом убедился, когда натолкнулся на охранные заклинания, в которых узнавался знакомый почерк. Дверь замка открылась.

— Здравствуй, Лина, — Эйден заулыбался.

— Эйден! — она почему-то оглянулась, потом выбежала ему навстречу, схватила за руку и потянула за собой, прижав палец к губам. Отпустила Селина гостя только в своих покоях.

— Ты сбежал?

— Едва ли это можно так назвать, — уклончиво ответил Эйден. — Ты не беспокойся, я вовсе не собираюсь выяснять отношения с Джаретом. Мне нужно его кое о чем спросить.

— Это хорошо, но он сейчас не один, — Селина замялась. — В общем, у нас гостит его отец.

Эйден побледнел.

— Хастур здесь?

— Хочешь, я тебя спрячу так, что никто не найдет? — Селина сочувственно погладила его по плечу. — Я сумею.

— Нет, спасибо, — Эйден выпрямился. — Я не собираюсь от него бегать. Так даже лучше. Да, вот именно. Где они?

Селина посмотрела на него с сомнением, но отговаривать не стала.

Когда Джарет закончил рассказывать свою историю, Хастур зааплодировал в полном восторге.

— Гоблин, человек, эльф, маг, а теперь еще отчасти дракон и вампир — подобного тебе нет во всей Вселенной, Джарет!

— Себя забыл добавить, — Джарет косо глянул на отца.

— Что ты унаследовал от меня, мы еще обсудим особо, — Хастур улыбнулся. — Но больше всего меня радует, что…

— Прощу прощения, — в кабинет заглянула Селина. — Но у нас гость. И он желает видеть вас обоих.

Она посторонилась и пропустила в комнату Эйдена. Джарет встал, глядя на огненного мага с таким удивлением, что Селина невольно улыбнулась. Хастур остался сидеть, и только мелькнувший между полных губ язык и дрогнувшая бровь выдали его чувства.

— Вот это сюрприз, — Джарет оглянулся на отца. — Или ты его ждал?

Хастур покачал головой.

— Джарет! — Селина посмотрела на него с упреком.

— Доброго дня хозяину этого места, — церемонно произнес Эйден. Он стоял, гордо выпрямившись, и смотрел на Джарета с вызовом. — Я пришел сюда задать тебе несколько вопросов, но теперь вижу, что здесь присутствует тот, кто ответит на них гораздо лучше.

Джарет ошеломленно потряс головой.

— Эйден, ты что, с башни упал? — потом посмотрел на отчаянно жестикулирующую за спиной мага Селину и кивнул. — Но я тебя понял.

Он обошел Эйдена, обнял за плечи жену, и они вышли из кабинета. Джарет тут же резко повернул и потащил Селину в библиотеку — к большому зеркалу.

— Джарет, это неприлично, — попыталась остановить его Лина.

— Кто бы говорил. А то я не чувствую, что ты только что наблюдала за мной с Хастуром.

— Но это совсем другое!

— Можешь уйти, если тебя так волнуют этические проблемы.

Селина прикусила губу, но не ушла. Зеркало показывало слишком уж интересную картину.

Хастур медленно осмотрел Эйдена с головы до ног и обратно. Крылья его носа затрепетали.

— Ты уже второй раз показываешься мне на глаза в обносках Вольха. Я начинаю ревновать, Эйденн.

Огненный маг выпрямился еще больше.

— Чего ты хотел добиться, отправив меня в Инкванок? Чтобы я погиб, как остальные твои маги?

— Нет, я был уверен, что ты одолеешь Шантака.

— Но за ним стоит Ньярлатхотеп. Он найдет еще кого-нибудь на место этого грифа-переростка.

— Не найдет. Пожиратель душ выведен из игры. Дей, выхватив тебя буквально у меня из рук, вернулся и победил своего давнего врага.

— А что получил в результате ты, Хастур?

— Если хочешь, я тебе объясню. Сядь, — древний бог похлопал одной из рук по дивану рядом с собой.

Эйден сел, но в кресло напротив. Уголки чувственных губ Хастура приподнялись.

— Однажды, довольно давно, я доверил ключи от мира древних Пожирателю душ. Это оказалось ошибкой — он встал на путь безумия. Пока я спал, в Инкваноке не осталось ни одного мага моей школы. Зато расплодились кошмары.

— Почему ты сам ничего не сделал? В Инкваноке молятся тебе!

— Не только мне, Эйденн. А древние боги не воюют между собой. Это закон, который нельзя нарушить.

— Поэтому вы используете других?!

— Да, но я всегда плачу. И плачу щедро. Твою силу, потраченную в Инкваноке, я восстановлю прямо сейчас.

— Не надо, — Эйден отодвинулся вместе с креслом.

— Надо, солнышко. Ты на грани истощения. Огонь в тебе еле теплится. Не капризничай, Эйденн. Просто дай мне руку.

Искрящиеся глаза Хастура смотрели спокойно и строго. Эйден пересел на диван и протянул правую руку. Хастур отставил бокал и сжал его ладонь. Эйдена окатило ласковым теплом, но он не позволил себе расслабиться.

— А в чем причина ваших войн со старыми богами?

— В равновесии сил. Ни одна сторона не должна стать слишком могущественной.

— Но разве нельзя найти другой способ сохранять это равновесие? Без войны?

— По-другому мы не умеем, Эйденн. Возможно, мой преемник больше преуспеет в дипломатии. Но в любом случае в ближайшие двести лет войны не будет.

— Ты уходишь? — Эйден поднял глаза и тут же об этом пожалел. Взгляд древнего бога изменился. Теперь он манил и затягивал, как водоворот.

— Это произойдет еще не скоро, — Хастур выпустил его ладонь, но зато придвинулся сам. — У меня хватит времени на тебя, солнышко. На всю твою жизнь.

Эйден посмотрел на свои руки. Его переполняла сила, даже в кончиках пальцев покалывало. Но он не знал, что с ней делать. Что ему делать с собой?

— Ты любишь меня? — шепотом спросил Эйден.

— Я хочу тебя, — Хастур погладил его по щеке. — Я буду заботиться о тебе, Эйденн. У тебя будет всё, что ты только пожелаешь. Я покажу тебе миры, в которые не проникал ни один маг. Открою все чудеса Вселенной, все ее тайны. Разве этого мало?

— Наоборот, слишком много, — Эйден отодвинулся. — Но ты же читаешь мои чувства, да? И знаешь, чего я хочу на самом деле.

— Пойми, солнце мое, — Хастур придвинулся еще, зажав Эйдена в угол дивана. — Полюбить тебя я не сумею. Но со мной ты станешь одним из самых могущественных магов.

— Как ты не понимаешь, что дело не только в магии?! — Эйден хотел вскочить, но Хастур его не отпустил. — Да, ты не понимаешь, — с горечью ответил он сам себе.

Хастур застонал от удовольствия.

— Эйденн… Какой же ты вкусный.

Огненный маг спохватился, что сам того не желая, кормит сейчас древнего бога своими эмоциями и сорвался на крик.

— И ты еще хочешь, чтобы я тебя любил?! Не слишком честно, не находишь? Ах да, ты же готов щедро платить мне! Можешь подавиться своей магией! Забери ее обратно! Я не хочу так жить!

— Он же мне сейчас пол замка спалит! — Джарет ринулся из библиотеки.

Селина осталась у зеркала. Она знала Эйдена гораздо лучше, чем Джарет, и сейчас больше сочувствовала Хастуру. Но древний бог, похоже, успел разобраться в характере своего избранника. Он просто сгреб Эйдена в охапку и смерчем вылетел в окно, умудрившись не нанести при этом ни малейшего ущерба обстановке. Селина выключила зеркало, дошла до кабинета и заглянула в открытую дверь. Джарет стоял у окна, и воздух вокруг него вибрировал.

— А помнишь, что ты предложил мне в похожей ситуации? — Селина прислонилась к косяку двери.

— Да. И я помню, что ты отказалась. Но предложить тебе все сокровища Вселенной я, увы, не мог.

— Я отказалась не потому что не хотела тебя. Для меня ты дороже всей Вселенной, Джарет. Так было и так есть.

Он обернулся и тут же оказался рядом с ней.

— Правда?

— Клянусь, — она обняла его за шею. — Не знаю, сколько мне еще осталось прожить, я ведь не чистокровная наяда, но я останусь с тобой, пока буду тебе нужна.

— Ты будешь нужна мне всегда. А сейчас — особенно сильно!

— Подожди, — Селина прижала ладонь к его губам. — Нам нужно кое-что обсудить. Это действительно важно. Тебе не кажется, что игра, в которую нас втянул Дей, была какая-то… нелогичная, что ли?

— В каком смысле? — Джарет поцеловал ее руку.

— Сам посуди. Мое воскрешение отняло у дракона много сил, но я почти не сыграла никакой роли в игре. Он так и не объяснил, почему не отдал мне артефакт сам, а отправил с ним Дарину. И ее путь — я сейчас прикинула, где «Большие надежды», а где лес Вольха. Это даже не крюк, это такой зигзаг, что сразу становится ясно — Дей хотел, чтобы они встретились. И опять же, Дарина почти ничего не сделала для победы. По-настоящему играли только ты и Лайонел.

— К чему ты клонишь?

— Дей всё делал ради тебя. Тебе нужно с ним поговорить, Джарет. Он может стать тебе очень ценным союзником.

— Возможно, — неохотно ответил Джарет. — Вот только, где он сейчас? Хотя, это я могу узнать.

На этот раз всё было по-другому. Хастур не пытался подавить волю Эйдена, только прижимал его руки к постели, пока огненному магу не расхотелось сопротивляться. Страсть Хастура сменялась нежностью так непредсказуемо, что Эйден уже не понимал, что чувствует. Но желания умереть больше не возникало.

— Ты снова скажешь мне «нет», солнышко? — Хастур поцеловал его за ухом.

— Нет… то есть, я… — Эйден зажмурился, потом решился и выдохнул: — Я останусь.

Хастур поднял свободную руку и щелкнул пальцами.

— Пей, — у губ Эйдена оказался резной медный кубок. Напитка в нем было совсем немного, на вкус — как роса.

— Что это?

— Ихор, — Хастру слизнул каплю с губы Эйдена.

— Кровь богов?!

— В переносном смысле. Люди называют его по-разному, даже напитком бессмертия. На самом деле он всего лишь продлевает жизнь. Теперь ты будешь со мной всё оставшееся мне время.

Эйден неуверенно положил ладонь на грудь Хастура. Рядом с древним богом он терялся, не зная, что делать. И нужно ли что-то делать? Хастур вроде бы предпочитал играть в постели исключительно активную роль. Подтверждая это предположение, древний бог развел руки Эйдена в стороны и склонился над ним.

— Завтра мы отправимся в путешествие по Царству Грез. Начнем со столицы. Кадат должен тебе понравиться. Это город льда и тайн. Возможно, ты захочешь остаться там надолго, — Хастур перемежал слова поцелуями, — Или в Шаркоманде. Или в Дилат-Лине. Мир древних богов велик, и для мага в нем найдется множество занятий.

— А ты?

— Иногда я буду тебя оставлять. У меня есть дела в других местах Вселенной.

— С Джаретом?

— И с ним тоже. Но я буду скучать по тебе, Эйденн.

Огненный маг закрыл глаза. Заключенная сделка таила в себе неправильность. Ведь он не любит Хастура и не полюбит, а плата уже получена. С другой стороны, всё, наоборот, честно. Ведь Хастур тоже его не любит.

— Ты слишком много думаешь, — Хастур сдул прядь волос со лба Эйдена и поцеловал в висок. Его пальцы исследовали тело любовника, обнаруживая такие чувствительные точки, о которых Эйден и не подозревал. Маг ощущал себя музыкальным инструментом, на котором играют в четыре руки.

— Я не потребую от тебя ничего невозможного, моё сокровище. Просто будь рядом, когда ты мне потребуешься. Согласись, это не слишком обременительное ограничение свободы. А взамен ты получишь всё, что захочешь.

«Кроме любви. Ну и ладно. Хватит, налюбился уже», — Эйден выкинул из головы все мысли и расслабился, отдаваясь умелым рукам.

Хастур усмехнулся. Мальчишка еще не понял до конца смысл договора между ними? Ничего, скоро поймет. Финал игры был очевиден для древнего бога, но это не делало ее менее увлекательной.

Джарет возник в лаборатории Тирры так внезапно, что она выронила щипцы с зажатым в них стеклянным сосудом сложной формы. Звон, вспышка и проклятья смешались в клубах дыма, затянувших комнату.

— Что это было?! — Джарет ощупью добрался до окна и распахнул его.

— Вот именно, что было! — Тирра горестно посмотрела на осколки и быстро испаряющуюся лужицу. — Элейна расстроится.

— Вы с ней вместе? — Джарет приподнял бровь.

— Мы с ней вместе работаем, если тебе известно это слово, — язвительно ответила Тирра. — Говори уже, зачем ты пришел, Джарет?

— Мне нужно средство для излечения драконов.

— А эликсир бессмертия тебе не нужен? Или философский камень?

— Хочешь сказать, что такого средства в принципе не существует?

— Может и существует, но о нем знают только сами драконы.

— Понятно, — Джарет покусал губу. — Ладно, обойдусь.

— Подожди, — Элейна вошла в лабораторию так тихо, что они ее на заметили. — Речь идет о Дее?

— Да, он сильно изранен.

— У меня есть пара идей, — целительница открыла застекленный шкаф и осмотрела ряды бутылочек и банок. — Сможешь подождать часок?

— Я буду у Лайонела, — Джарет поторопился исчезнуть из лаборатории.

Короля Джарет нашел в его кабинете. Джеймс при виде гостя молча встал и вышел.

— Он что, меня винит в смерти жены? — Джарет с недоумением посмотрел вслед министру.

— Не то чтобы винит. Но да, связывает.

— Логичнее было бы винить тебя, жрец, — Джарет перекатывал с ладони на ладонь кристалл. — Кстати, а какому богу ты служил?

— Это был храм глубинных божеств. Дагон, Гидра, Ктулху, — неохотно ответил мастер вампиров. — Но я многое знаю и о других. Джарет, не связывайся с ними. Они все безумны.

— Надеюсь, это не передается по наследству.

Лайонел понял сразу.

— Чей ты сын?

— Хастура.

— Этого разжигателя войн?!

Джарет холодно улыбнулся.

— Не падай в обморок, Нел. И слушай меня внимательно. Ты сейчас в опасности. Мой отец скоро выйдет из игры. Навсегда. Я — его наследник, то есть, будущий хранитель равновесия сил между древними и старыми богами. Да, именно этим он и занимался — как мог. Я так не хочу и не буду. Но вернемся к тебе, Лайонел. В Игре ты показал себя как враг древних, с которым невозможно не считаться. Понимаешь, к чему я клоню?

— Твоя связь со мной, — Лайонел кивнул. — Да, Хастур может воспринять это, как помеху для твоей будущей карьеры.

— А помехи он предпочитает устранять.

— Ты что-то хочешь предложить?

— Принеси клятву верности, Нел. Нерушимую клятву.

— Хастуру?!

— Нет, мне.

В своем храме Хастур с интересом смотрел в медное блюдо. Эйден крепко спал в гнезде из подушек. Хастур иногда поглядывал на него и улыбался. Но главным образом его внимание поглощали события в одной отдаленной временной ветке реальности. Джарет начал действовать. Это радовало, пусть даже сам Хастур поступил бы иначе. Но вмешиваться он не будет. Разве что доставит себе небольшое удовольствие. Древний бог снова взглянул на Эйдена и облизнулся.

— Это очень сильное тонизирующее средство. В худшем случае, оно на Дея не подействует. В лучшем — позволит продержаться в сознании достаточно долго, чтобы он успел объяснить, как ему помочь, — Элейна передала Джарету бутылку непрозрачного стекла.

— Я твой должник.

— Не забудь рассказать, подействовало ли, — Элейна вздохнула. Ей самой хотелось повидаться с драконом, но красноречивый взгляд мастера убивал в зародыше саму идею напроситься в спутницы к Джарету.

— Ах да, — Джарет протянул Лайонелу кристалл. — Возьми, так мы сможем общаться, где бы я ни был.

— Я смотрю, твое могущество растет не по дням, а по часам.

— То ли еще будет, — хвастливо пообещал Джарет, крутнулся волчком и исчез в фейерверке искр.

— Позёр, — вздохнул Лайонел и погладил хрустальную сферу. Нерушимая клятва не тяготила его, скорее наоборот, успокаивала. Теперь мастер вампиров был уверен, что Джарет останется под его присмотром и защитой. Как ни странно это звучало, но Лайонел не сомневался, что могущественный маг нуждается и в том и в другом.

Несмотря на то, что вход в мир древних богов стал безопасным, Джарет не сразу сумел его отыскать. А потом еще дольше блуждал по пустыне Ленг, поминая недобрым словом Хастура, окружившего свой храм сотней ловушек. Джарет понимал причину скрытности отца, но от этого ему становилось еще обиднее. Когда он все-таки прорвался к храму, Хастур ждал его на ступенях.

— Не помешал? — сквозь зубы поинтересовался Джарет.

— Не слишком. У тебя что-то срочное? Я вообще-то собирался заглянуть к тебе через пару дней.

Джарет не ответил. Он в полном восторге уставился на появившегося в дверях Эйдена. Огненный маг был одет в шелковый зеленый хитон, скрепленный на одном плече крупной брошью с изумрудами, и кожаные сандалии с высокой оплеткой. Обычно торчащие в разные стороны волосы каким-то чудом были уложены локонами.

— Денни, тебя не узнать! Отец, ты его прекрасно… раздеваешь.

Глаза огненного мага полыхнули красным, волосы тут же вздыбились.

— На себя посмотри! Тебе и раздеваться не надо — всё на виду!

— Тихо! — Хастур взял Джарета за плечо и отвел в сторону. — Что тебе надо?

— Узнать, где сейчас Дей.

— На своем астероиде, который он упорно именует планетой. Путь указать?

— Будь так любезен.

Хастур пристально посмотрел в глаза сыну. Джарет вздрогнул.

— Сумеешь добраться? — Хастур прищурился.

— Безусловно, — Джарет помахал рукой Эйдену. — Извини, Денни, спешу. Желаю здоровья, оно тебе понадобится!

Эйден до боли стиснул зубы, сдерживая рвущиеся с языка слова. Хастур убедился, что Джарет покинул его владения и только потом обернулся к огненному магу.

— Я хочу наконец услышать, по какой причине вы так не ладите.

— Разве он тебе не объяснил? — Эйден не хотел рассказывать эту историю. Он боялся даже лишний раз упоминать о Лайонеле.

— Вкратце. Всех нюансов я не уловил.

— Я действительно предал его, — Эйден смотрел мимо Хастура. — А потом Джарет отомстил. И всё так запуталось…

— Ты еще более лаконичен, чем он, — древний бог поднялся по ступеням, развернул Эйдена и мягко втолкнул его в дверь. — Ну вот что, путешествие отменяется, пока я не услышу всю правду.

Первый этаж храма занимал огромный зал с алтарем, который Хастур большую часть времени использовал как стол. Вместо стульев вокруг были расставлены каменные тумбы. Хастур сел на одну их них.

— Я весь внимание, Эйденн.

Огненный маг собрался с мыслями. Только не врать. Но и всю правду древнему богу знать незачем.

Хастур выслушал его версию событий с видимым сочувствием.

— Да, мой сын и в детстве не отличался приятным нравом. Но вот что интересно, ты умудрился ни разу не назвать полного имени мастера, обратившего Джарета. Ты не желаешь, чтобы я его знал?

Эйденн слегка пожал плечами.

— Зачем он тебе? Всё уже закончилось. Джарет не стал вампиром. Если хочешь, я готов еще раз попросить у него прощения.

— Это его порадует, конечно, но тебе пользы не принесет, — голос Хастура внезапно стал резким. — Эйден, твоя верность бывшему любовнику начинает меня раздражать. Думаешь, я еще не узнал, что Лайонел Доминик Эшли — это отрекшийся жрец одного из наших храмов, нарушивший закон?

— Разве отказ от сана — это преступление? — в черных глазах Эйдена начали разгораться огоньки.

— Нет. Но отказавшийся от сана жрец не имеет права использовать свои знания ни при каких обстоятельствах, а тем более, против древних богов.

— У Лайонела не было другого выхода! И он играл вместе с Джаретом!

— Вот именно, — Хастур сурово свел брови. — Я не желаю, чтобы он влиял на моего сына.

— Не трогай его!

— Эйденн, не спорь со мной. Я ведь могу подумать, что ты все еще любишь этого ренегата.

— Пожалуйста, — Эйден опустился перед Хастуром на одно колено. — Я очень тебя прошу! Ну что мне сделать, чтобы ты оставил Лайонела в покое?!

— Забудь его, — Хастур поднял Эйдена и усадил себе на колени.

— Как я могу забыть сто лет своей жизни? — Эйден сморгнул слезы. — Но ты ведь хочешь, чтобы я тебя полюбил, правда? Значит тебе не нужна моя ненависть?

— Логично, — Хастур усмехнулся. — Но что касается памяти, я могу ее тебе стереть.

— Тогда уж сразу сделай из меня зомби!

— О нет, ты мне нужен настоящий, — Хастур провел пальцами по горлу мага. — Так и быть, я не трону Эшли. Но я хочу быть уверен в тебе, Эйденн. Ты уже почти мой. Почти. Если бы впереди у меня была Вечность, я бы растянул удовольствие от ожидания. Но у меня осталось слишком мало времени.

— Разве двести лет — это мало?

— Для меня — да. Так что мы сейчас совершим небольшой обряд, — Хастур расстегнул брошь и пояс, скрепляющие хитон Эйдена. — Не вздрагивай, камень вовсе не холодный.

— Мы так не договаривались! — маг в панике забился на алтаре.

— Не бойся, я не собираюсь тебя резать, — засмеялся Хастур. — Расслабься, солнышко. Я просто хочу получить некоторые гарантии.

— Гарантии… чего? — простонал Эйден, хотя уже догадывался, каким будет ответ.

— Твоей верности мне. И не советую проверять обряд на прочность. О нет, ты не умрешь. Умрет тот, с кем ты мне захочешь изменить! Я хочу твою любовь, Эйденн. И я ее получу.

— Но нельзя же заставить полюбить!

— Милый мальчик, — Хастур удерживал Эйдена нижними руками, а верхними чертил на его груди неизвестные магу знаки. — Ты еще ничего не знаешь о моих возможностях.

Наслаждение было таким острым, что у Эйдена даже перехватило горло. «Какой же я дурак! — подумал он, как только к нему вернулась способность связно мыслить. — Я продался в рабство. Еще немного, и я за ним буду на коленях ползать. Нет, не хочу! Что же делать?» Пару возникших идей Эйден тут же загнал поглубже. Не сейчас. Он всё обдумает, когда останется один.

Планета Дея встретила Джарета насколько неласково, что он даже засомневался, сможет ли задержаться здесь хотя бы на пару часов? Слишком уж много сил уходило на защиту. Дракона Джарет обнаружил среди нагромождения серых валунов. Голова лежала на земле, глаза закрыты, дыхание — слабое и прерывистое. Дей не умирал, но и признаков выздоровления Джарет не заметил. Он подкатил поближе плоский камень, с трудом приподнял и уложил на него голову дракона. Потом откупорил бутылку и влил снадобье в его пасть. Никакой реакции не последовало — ни через пять минут, ни через пятнадцать, которые Джарет провел, нетерпеливо кружа вокруг. Тогда он сел рядом с драконом, привалился плечом к его боку и запел — одну за другой все песни, что нравились Дею. Веки дракона дрогнули. Он приоткрыл один тусклый глаз.

«Не слушай их песни… — глухо повторил он строку припева. — Напрасно я не внял этому совету. Зачем ты здесь, Джарет?»

— Чтобы задать тебе пару вопросов. Вспомни, Дей, совсем недавно ты радовался, что я иду по пути драконов. Что ты подразумевал под этим?

«Что ты станешь равен нам по могуществу и свободе от сердечных привязанностей».

— Ты хотел этого, правда? Но зачем же тогда ты воскресил Селину? Зачем устроил всё так, чтобы мы с ней снова были вместе?

«Я ошибался, — неохотно ответил дракон. — Любовь для тебя — это как для меня крылья. Видеть тебя искалеченным было неприятно».

— Почему?

«Не знаю. У меня нет названия тому чувству, которое ты вызываешь во мне, Джарет. Возможно, именно так мастер вампиров относится к своим птенцам».

Джарет не ожидал, что получит настолько откровенный ответ.

— Хочешь, я буду приходить и петь тебе, пока ты не поправишься?

«Приходи. Но сейчас я бы хотел остаться один».

Джарет кивнул. Он и сам понимал, что дольше оставаться на планете для него — слишком рискованно.

— До встречи, Дей.

Дракон не ответил, было похоже, что он снова погрузился в сон. Но когда Джарет уже исчез, глаза Дея открылись. Он вздохнул так глубоко, как позволяли помятые ребра. Что ж, всё сложилось почти идеально. Его репутация не пострадала ни среди драконов, ни среди древних богов. Дей посмотрел на манящие звезды. Когда-нибудь Джарет тоже услышит их музыку. Как это оказывается приятно, — учить кого-то всему, что умеешь сам. И радоваться его успехам.

«Я еще многому смогу тебя научить, Джарет. Придет время, когда уйдут и Хастур, и Лайонел, и Селина, но я останусь с тобой». Дракон опустил голову на передние лапы и спокойно уснул.