Искра Хаоса

12. Девушка, что больше никогда не будет прежней

Написание важного для тебя произведения похоже на рождения ребёнка женщиной:

Если начало — это приятный процесс зачатия, то окончание — мучительные роды.

На эти выходные у меня не было никаких планов, поэтому я проспала до обеда, начисто забыв про сенпая и мою просьбу к статуе кошачьего бога. Мне надо отвлечься на что-нибудь другое.

Чем я занималась до наших регулярных встреч с сенпаем? Эм… Кажется, готовила. Но со вчерашнего дня в холодильнике осталось много еды, так что не сегодня. Ничего не охота. Есть, конечно, кое-что, но сегодня у меня нет возможности встретиться с сенпаем. У него опять какие-то дела.

Как-то много места в моей жизни занимает этот человек. И как же я тогда заполняла эту прорву свободного времени? До поступления в старшую школу Цукуши уделяла мне много внимания. Я не знаю, что случилось, но она стала какой-то отчуждённой, поглощённой своим клубом атлетики и учёбой. А потом я выяснила, что она хочет покинуть меня ради учёбы заграницей.

Сестра… Проводя время с сенпаем, я забывала о твоём существовании. Совсем как ты. Стоит использовать подвернувшуюся возможность для укрепления наших родственных чувств.

Да, я сдалась и перестала пытаться вернуть те времена, когда Цукуши ещё не отвернулась от меня. Вот только делать сегодня совсем нечего. Как там говорил сенпай? Не стоит сближаться слишком сильно, чтобы, когда он умрёт, я меньше печалилась.

Он опоздал. Мне уже тяжко провести без него даже один единственный день. Как там говорят в фильмах при потере кого-то близкого? Он всегда будет жить в наших сердцах или типа того. Вот и я попробую вызвать к жизни его образ. Точно, сегодня буду вести себя так, как вёл бы он.

Конечно, это не лучшая идея, но Цукуши не отдалится от меня сильнее, чем уже. А вот и она! Вернулась с утренней пробежки. Кошусь на часы:

— Полпервого… Сестра, сколько же ты бегала? — да, сенпай начал бы издалека, вот и я поступлю аналогично.

— А? Цукико, с добрым утром, — холодно, словно не заметив моего вопроса, ответила мне Цукуши.

Ну, и? Что теперь делать, если она совсем не идёт на контакт. Впрочем, никто не запрещает мне сесть ей на хвост, как ни в чём не бывало. Не только же сестра может игнорировать некоторые моменты…

Не-не-не, в душ я с ней не пойду. Определённо, не стоит. Хотя Цукуши и охладела ко мне, но лучше не рисковать пережить снова тот случай. Всё, не хочу думать об этом. Где бы сенпай её подловил? Так, она встаёт обычно около восьми утра и сегодня вернулась в час. Если бы это был кто-то другой, я бы усомнилась, что всё это время было потрачено на пробежку. Но для неё это нормально. Хм, пока не вижу никаких возможностей её поймать.

Пойду поем. Заодно, и подумаю. Разогревая в микроволновке вчерашний суп, я сделала себе пару бутербродов. И вот, всё готово! Передо мной стоит тарелка с супом и ещё одна с… А где?

— Извини, что стащила твои бутерброды, с самого утра ничего не ела, — ответила на незаданный вопрос Цукуши.

Ну, конечно! Она с самого утра занималась бегом, не удивительно, что она голодна. Хе-хе, попалась. Тут нужно хитро улыбнуться почти незаметной улыбкой. Я попыталась. Но как-то не вышло… Ладно, сейчас-то мы тебя и прижмём.

— Ты совсем себя не щадишь со своими тренировками. Я за тебя беспокоюсь, — не то, чтобы я реально не беспокоилась, но я уверена, если это Цукуши, то всё нормально.

Сестра как-то вся засветилась бодростью и энергией:

— Чтобы учиться в Массачусетсе, мне нужно много трудиться, — заявила она.

Тебя так воодушевляет перспектива учёбы заграницей? Ну, ладно, попробуем узнать больше:

— Не знаю, чего именно ты ищешь, но, мне кажется, приложив куда меньше усилий, можно получить то же самое здесь.

Сенпай бы гордился мной. Спроси я напрямую, для чего это, сестра бы не ответила. А так, размышляя над мыслью получить нужное для неё, никуда не уезжая, может и проболтается.

— Нет, здесь это незаконно.

— Наркотики? Не замечала, чтобы у тебя была тяга к подобному…

Я покачала головой из стороны в сторону, выражая неодобрение.

— Не, какие ещё наркотики?! Я хочу жениться на… — эм, чего она там хочет?

— Так ты из этих, ясно.

— Эй! Не из каких я не из этих! Мы же с тобой поклялись всегда быть вместе!

Не вмешивай в это меня, сестрица. Хотя мне удалось её раскрутить на откровения, но теперь у меня новая проблема…

— Сестра, тебе будет нелегко это слышать, но меня не привлекают девушки. Это самое главное препятствие на пути твоих планов. Не говоря уже о том, что кровных родственников нигде не женят. Без шансов.

— А… Но… Мы же собирались всегда быть вместе, — Цукуши была совершенно выбита из колеи моими словами.

— Не вижу никакой проблемы. Пока что ты сама отдаляешься от меня, посвящая всё своё время достижению ненужной тебе цели. К тому же, ты собираешься бросить меня и уехать максимально далеко, чтобы видеться ещё реже.

— Не говори это так, будто я плохая сестра.

— Ок, — не буду отрицать, что она не была хорошей сестрой последние несколько лет, ведь ей пойдёт на пользу это знание.

Так, сама того не ожидая, я решила проблему во взаимоотношениях с сестрой. Методы сенпая довольно эффективны… Интересно, а на нём самом они сработают?

***

Я стояла напротив высокой, плоской, будто доска, девушки. Она была коротко пострижена и одета в мужскую одежду, из-за чего её можно было бы принять за парня, если бы не девичий голос и мягкие черты лица. Темнота скрадывала её очертания, но, мне казалось, что она будто слегка светится.

Я вышла из дома, так как обнаружила резкое увеличение размеров здания, использующегося в качестве кладовой. Подумав, я решила не будить Цукуши, которая обычно ложится спать на несколько часов раньше меня. Оттуда-то и показалась эта странная особа.

— Здравствуй, — обратилась я к ней, — как ты здесь оказалась?

Цукико? Кажется, я начинаю понимать…

— Цукико, это я, тот, кто называет себя Ёто.

— Ёто? Ах, да, тот выброс. Понятно.

— То есть тебя ни капли не волнует моё внезапное появление здесь? — произнёс сенпай почти в унисон со своими мыслями.

— У тебя были какие-то догадки. Озвучишь?

— Ты не загадывала никаких желаний кошачьему богу, которые можно истолковать двояко. Например, переместить меня вместе с домом на твою территорию.

Что? А ведь это действительно так. Сенпай догадался о моём желании.

Не то, чтобы я был против…

— Если ты не против, то всё в порядке.

Ну, а что? Если что-то не имеет негативных последствий, то и предпринимать ничего не надо.

***

С тех пор сенпай стал жить рядом со мной и Цукуши. Сначала Цукуши подозрительно отнеслась к присутствию Ёто на территории нашего дома, но потом немного привыкла.

Был один довольно забавный случай, когда сестра решила проконтролировать моего сенпая, чтобы он не делал ничего непристойного. Он разозлил её, случайно столкнувшись с ней после того, как она приняла душ. Полотенце слетело с тела Цукуши, и знаете что? Бака-сенпай подумал нечто вроде:

Неплохо, определённо, есть на что посмотреть.

Будто у меня не на что! Ну, ладно, суть в том, что Цукуши, сделала первое, что пришло ей в голову. А именно — связала его на ночь.

И вот, среди ночи, мы просыпаемся от женских стонов:

— Ах! Эта верёвка так плотно прилегает к моим интимным местечкам! Трётся, она трётся! Кончаю!

Теперь Цукуши будет доверять ему немного больше, думая, что он не опасен по ночам. Как признался сам сенпай, ему было немного стыдно разыгрывать этот спектакль, но теперь можно будет не беспокоиться о проблемах, доставляемых моей сестрой.

Хитро. Но что-то слишком уж натурально прозвучали последние выкрики…

Я крепко прижалась к телу женской версии Ёто, будто пытаясь утешить, выглядевшую напуганной, девушку. Сам же сенпай сжался в комочек, изображая невинную жертву.

— Теперь ты довольна, сестра? Посмотри, до чего довела нашу гостью, — суровый обличительный тон.

— Но… я… — не знала, что кто-то вроде неё может растеряться.

— Тебе не стоит беспокоиться, ведь мы обе девушки.

— Получается, так. Эй, вы ещё долго будете обжиматься у меня на глазах?!

— Столько, сколько потребуется.

И что на меня нашло? Хотя в этой манере говорить есть свои плюсы, чувствую, с сенпаем такое бы не прокатило. Пробормотав что-то разрешительное, сестра удалилась в свою комнату.

Сенпай как-то странно затих. Ты же девушка, это нормально, что ты всё равно аж светишься от удовольствия в моих объятиях? Стоп!

— Сенпай, ты светишься?

Заметила.

— Да, в зависимости от количества полученных положительных эмоций, моё тело частично обращается в магический свет.

— Ясно. Мне следует меньше тебя баловать? — сделала напрашивающийся вывод я.

Мне кажется, это подходящий момент.

— Цукико, — он произнёс моё имя с какой-то особенной нежностью. Женский голос усугублял это, делая более заметным, — есть вещи, которых нельзя избежать. Иногда надо просто решиться.

Я почувствовала его руки на своих плечах. Он плавно притянул меня ближе и неловко поцеловал. Наверное, будь у меня больше опыта, поцелуй можно было бы назвать неумелым, но я чувствовала нежность, скрывающуюся за ним. По ощущениям, будто он решил разом высвободить все те чувства, что сдерживал в себе. Всю любовь. Всю страсть. Всю нежность. Всё, что у него было. До конца.

В комнате стало светло, будто днём, но неожиданно его губы будто исчезли.

Прости…

— Сенпай, тебе не за что извиняться, — произнесла я в одинокую пустоту комнаты, — Эм, сенпай?

Но в лунном свете лишь одиноко лежала кучка его вещей. Прикоснувшись к ним, я осознала пугающую действительность — его больше нет. Он исчез, растворившись светом.

Боль и пустота, пришли на смену эйфории, испытанной мной от внезапной решительности сенпая. Хотелось плакать и кататься по полу, но со стороны моё лицо было всё таким же бесстрастным.

Не обуваясь, в одной пижаме, я вышла на улицу. Ночной ветер больно жалил холодом, но всё это виделось мне как-то отстранённо. Сейчас это не имело значения.

Я подошла и открыла дверь пристройки, в которую были перенесены вещи сенпая. Я подошла к большой статуе кошачьего бога — нашей семейной реликвии — и произнесла:

— Я знаю, что не в твоей власти вернуть мне сенпая. Но ты можешь, отправить меня вслед за ним, в то же место, где окажется он. Прошу, позволь мне быть рядом с ним.

— Я обещал не делать этого, — меня не удивило даже то, что он заговорил, — ничего не могу с этим поделать.

В этот момент мне казалось, будто умерла моя душа. Даже если бы я, вдруг, снова смогла выражать свои эмоции, невозможно выразить боль настолько сильную, что стирает саму себя. Печальная пустота.

Я стояла, глядя на оказавшегося таким бесполезным в нужный час кошачьего бога, и ничего не делала. Просто стояла, смотрела и ждала смерти. Смерти, как избавления.

***

Перед статуей кошачьего бога стояла юная девушка, сама того не осознавая, молившаяся об избавлении.

И на этот раз добрый бог доброго мира мог дать ей желаемое.

— А? Что? Что я здесь делаю? — удивилась девушка.

Она забыла о парне, что волей случая попал в тело её возлюбленного, заняв его место в сердце прекрасной девушки. Но это было не важно, ведь кусочек личности этого парня, глубоко отпечатался в её характере. Теперь она уже не та, что была до встречи с ним. Девушка не осознаёт этого, возвращаясь в свой тёплый дом, при этом легкомысленно ругая ночной холод и этот ледяной ветер.

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Конец первой части. Вторая будет тут же, в этой книге.