Искатель. 2014. Выпуск №7

Ольга Моисеева
ОХОТА ЗА ИЛЛЮЗИЯМИ

— А зачем было все-то перекапывать? Ты теперь не сможешь ходить между грядками! — С минуту Игорь стоял, ожидая ответа. Но его так и не последовало. — Ну что ты молчишь, как пень? Скажи хоть что-нибудь.

— Здравствуй.

— Привет! — про себя добавив «бестолочь», отозвался Игорь и, безнадежно махнув рукой, направился к дому. По дороге он обернулся: — Ладно, не стой столбом, утрамбовывай проходы между грядками! После обеда будем сеять.

В доме уже был накрыт стол. В центре стояла большая миска с бурой жижей отвратного вида.

— Что это? — поморщился Игорь.

— Еда.

— Неужели? — Он пододвинул миску к себе. — И из чего же она?

— Как ты заказывал: хлеб, овощи, мясо, чистая вода.

— Ты все истолкла и смешала в одну кучу, — с тоской констатировал Игорь, взял ложку и, тяжело вздохнув, зачерпнул варево. — Зачем?

— Ты сказал: прежде чем делать, надо всегда подумать, как сделать это лучше. Я подумала! И сделала еду равномерной, чтобы она лучше усваивалась.

— Но разве ты не видишь, что это выглядит омерзительно? — Он с досадой бросил ложку в миску.

— Омерзительно значит питательно?

— После того как небо, солнце, земля и все остальное было сделано, Он создал нас — по своему образу и подобию.

— Вот я и хотел у тебя еще раз уточнить: как это — по образу и подобию?

— Ну, так — посмотрел, как сам выглядит, и сделал нас похожими на себя.

— Всех?

— Да.

— А чего же мы тогда такие разные? Вот близнецы Гуры или Пел — они же совсем другие, чем мы с тобой! Если мы похожи на Господа, а Гуры и Пел совсем не похожи на нас, значит, и на Господа они тоже не похожи!

— М-м-м… — Элан укоризненно покачал головой. — Это Бик, да? Он снова плел тебе всякую чушь? Зачем ты его слушаешь? Я не раз предупреждал, что когда-нибудь он договорится до настоящей беды!

Тан промолчал. Его так и распирало продолжить логическое построение, предложенное Биком, но нс хотелось злить учителя.

— Ну точно, Бик, — утвердился в своем мнении Элан, — и я догадываюсь, что он сказал тебе дальше: что раз только мы созданы по образу и подобию Господа, то именно мы здесь и главные. Так? — он зловеще усмехнулся, сверля Тана взглядом.

— Избранные, — тихо ответил Таи, глядя в сторону.

— Ага, ясно! — победно изрек Элан. — Мы — избранные, а близнецы, Пел и им подобные созданы лишь для того, чтобы слушать наши приказы и беспрекословно подчиняться, да? А тебе не кажется, что Бик просто балбес и лодырь, хочет не работать, а только команды другим раздавать, и, чтобы. что оправдать, придумывает разные идиотские теории!

Тан потупился. Резкий тон и выводы Элана вмиг сделали пространные объяснения Бика намного менее привлекательными, чем казалось еще минуту назад.

— Я думал, ты умнее! — продолжал наседать учитель. — Думал, ты понимаешь, что из-за таких, как Бик, извращающих заветы святого Мартория, Небесные Отцы могут всех нас превратить в камни! — закончил он громовым голосом.

Тану стало обидно. С чего это учитель считает его недоумком? Он ведь ничего плохого не делает, просто хочет разобраться! И Тан выпалил, глядя Элину прямо в глаза:

— А Бик говорит — не будет никакого Небесного Пришествия! Господь бросил нас тут, потому что мы Ему надоели тем, что у нас никогда ничего не меняется. Чего Ему смотреть, как мы без конца делаем одно и то же, ничему не учимся и не развиваемся. Скучища! Не пошлет Он к нам Отцов. Никто к нам не сойдет!

— Святой Миргорий! — Элан в ярости затряс головой, и в шее у него звонко хрустнуло. Тан испугался, что у учителя там что-нибудь сместится и он больше не сможет поворачивать голову. — То, что все равны и каждый выполняет свою работу, он называет скучищей! Да если бы не эти скучища, вместо нас давно бы уже были неподвижные камня, а на моете поселения вырос дикий лес! Неужели ты сам этого не понимаешь?

— Мне пора, Элан, — сказал Тан и развернулся, чтобы уйти. Он чувствовал, что запутался, и решил поразмыслить над всем этим позже, В более спокойной обстановке.

— Вот и иди! Иди и подумай как следует, тогда увидишь, кто прав! — словно прочитав его мысли, напутствовал учитель.

— Еще один сигнал? — нахмурился председатель комиссии. — Что это значит? Неисправность прибора?

— Прибор исправен, — возразил начальник лаборатории гиперсвязи, бросаясь к панели управления. — Связь с ответным устройством на Марсе установлена, в чем уважаемая комиссия только что убедилась, — быстро бормотал он, колдуя над приборами. Высокий и тощий, как палка, главный связист напоминал гигантского богомола, с неимоверной скоростью нажимающего на кнопки длинными передними конечностями. — Что же касается второго сигнала, то он послан другим ГС-передатчиком, который находится вне Солнечной системы.

— Как это «другим»?! А что же вы тут тогда так долго изобретали, тратя государственные деньги, если на испытании первого в мире устройства гиперсвязи обнаруживается, что аналогичный прибор уже существует? — грозно вопросил председатель, придвигаясь вплотную к начлабу. — И что значит «вне Солнечной системы», а где же тогда, черт возьми? — Его плотная коренастая фигура угрожающе застыла прямо за спиной главного связиста.

— Вот координаты. — Тот проворно отпрыгнул в сторону, чтобы не загораживать дисплей.

— Мне некогда вникать в цифры и значки, назовите место!

— У этой планеты пока нет официального названия, только номер, — затараторил начлаб, тыкая тонким сухим пальцем в дисплей. — Ее существование до настоящего момента рассматривалось как условное, построенное на расчетах, то есть я хочу сказать, было с большой вероятностью предсказано, что там есть планета, причем по своим характеристикам близкая Земле.

— Минуточку! Так это что же, та самая «Надежда человечества»? — Председатель обернулся к остальным членам комиссии. Те забубнили каждый свое, создавая общий бестолковый гул, и председатель вновь повернулся к связисту.

— Да, похоже, это именно она, — подтвердил тот.

— Ну, так бы сразу и сказали! А то морочите голову номерами! Выходит, туда уже доставили прибор?! Почему же тогда мне никто не сообщил об этом? Что за игры вы тут ведете? — Председатель достал из кармана платок и вытер мгновенно вспотевшую лысину.

— Я никаких, как вы изволили выразиться, игр не веду, — возмутился начлаб, — и могу сказать со всей ответственностью, что вы присутствуете на первом в мире испытании гиперсвязи! Ни о какой отправке к Надежде прибора ГС мне ничего не известно, и я не понимаю, откуда вообще он мог взяться! На сегодняшний день наша группа успела собрать и полностью отладить всего два устройства: одно — здесь, в лаборатории, а второе — на Марсе. Насколько я знаю, исследователи должны полететь к Зет-один-четы… простите, к Надежде, только через полгода, состав отряда еще даже не утвержден! Кто же, по-вашему, доставил прибор и включил его? И на чем этот кто-то полетел туда? Гиперпространственников пока только три, и все они в Солнечной системе. Или Центр втихаря сделал еще один «Союз-ГП»? Что ж, в таком случае это не я, а вы ведете странные игры!

— Не забывайтесь! Я — председатель правительственной комиссии, а не ваш ассистент!

— Подождите… — неожиданно пробасил, выступая вперед, полный и рослый человек — один из членов комиссии. — А почему вы считаете, что устройство ГС на Надежде — наше?

— Вы имеете в виду принадлежность Российской директории? — нахмурился председатель.

— Да нет… — неторопливо прогудел член комиссии, — я говорю о человечестве в целом.

— Что? — Брови председателя поползли вверх. — Вы полагаете, это… зеленые человечки?

— Нет, не думаю! — покачал головой начлаб. — УГС наше. Оно передает свои координаты и идентификационные данные. Фактически это стандартное устройство связи, какие входят в оборудование всех кораблей Российской директории. От других оно отличается только тем, что может осуществлять гиперсвязь. Именно такими УГС в ближайшее время планируется оснастить все ГП-корабли. Прибор на Надежде, как я уже говорил, работает в автоматическом режиме: посылает свои данные, после чего переключается на прием в ожидании ответа. Если мы подтвердим получение сигнала, то наверняка получим еще какое-то сообщение, или даже…

— Что?

— Или даже с нами на связь выйдет оператор.

«И чего я поперся к учителю, ведь и так было ясно, что он ответит! Для Элананет ничего более святого и неприкосновенного, чем Заветы, — думал Таи, шагая по цеху к заевшей машине. — Слышал бы он, что Бик говорит про Мартория… — Воспоминания о словах Бика вызывали стыд. — И как только он может плести такое? Если Марторий не Отец Небесный, то как же он мог оживить Поселение? И дать нашему Поселению Сердце! Кто бы мы были без силы Сердца? Камни во тьме…»

Мысли продолжай течь, ничуть не мешая работе, и вскоре стараниями Тана машина уже снова исправно вскрывала консервные банки с истекшим сроком годности, вытряхивая их содержимое в контейнер. Подкатил Пел и остановился в ожидании, когда отставший от графика контейнер наполнится. Помимо воли в голову Тана продолжали лети. разглагольствования Бика. Конечно, по большей части он городил чистую ахинею, и все же в его рассуждениях попадались вещи, заставлявшие задуматься. Тана так и подмывало поделиться этим хоть с кем-нибудь, и он спросил:

— Слушай, Пел, а тебе не надоело каждый день возить эти контейнеры?

— Нет, с чего вдруг? Это моя работа, и я могу делать ее лучше других. Почему мне должно надоесть? Что за чудной вопрос?

— Нет, я не имел в виду твою личную, природную, так скажем, склонность к этой работе, а говорю вообще, в принципе.

— Не понимаю!

— Ну-у, вот мы выращиваем плоды, потом делаем из них консервы, а когда срок годности выходит, отправляем продукты в переработку на удобрения и на них снова выращиваем плоды. И так без конца. Вот я и спрашиваю: тебе никогда не хотелось взять да и перестать этим заниматься?

— Мне? Перестать? А что же я тогда буду делать? — удивился Пел, нетерпеливо елозя на месте.

— Да не важно, я ж объясняю — в принципе! Что в нашем мире изменится?

— То есть как это — не важно? Если я ничего не буду делать, то просто превращусь в камень — вот что изменится! И с чего только тебе подобные глупости в голову приходят — взять и перестать?! Разве можно изменить волю Господа? Он же создал и нас, и этот мир, а значит, мы должны делать что велено! Лично я не хочу встретить Небесное Пришествие неподвижной, тупой глыбой… а вообще, сходил бы ты к Элану, он лучше меня объяснит, что к чему.

— Да был я у него уже, — буркнул Тан.

— Ну, так сходи еще раз! — Контейнер наконец наполнился, и Пел быстро погрузил его на тележку. — Слушай, мне надо работать, а твоя болтовня тормозит весь процесс.

— Так это машину заело, при чем тут моя болтовня! — возмутился Тан, но Пел уже катил к выходу из цеха.

Вечером Тан отправился на кулинарную выставку Ланы. Творчество Ланы привлекало многих, и здесь, в Большом доме собралась порядочная толпа.

Лана, по обыкновению, пыталась уделить внимание каждому пришедшему, и Тан терпеливо ждал, когда она, выслушав мнения, комплименты и критику от двух признанных знатоков искусства кулинарии, порхнет к тем, кто попроще. Оглядывая зал, Тан вдруг с изумлением заметил Пела и хотел было его окликнуть, но передумал. Пел так целенаправленно и сосредоточенно пробирался к экспозиции, стараясь никого не задеть своей громоздкой тележкой, что Тан решил его не отвлекать. «Надо же, — удивился Тан, — оказывается, даже такие, как Пел, способны найти в высоком искусстве что-то для себя притягательное». И тут же отругал себя, что такой мыслью невольно принизил простого работягу. «Какая гнусность, никогда больше не стану слушать Бика! Здесь все равны, и каждый имеет право наслаждаться творчеством Ланы!»

— Танчик! — ловко вынырнув из толпы, она возникла прямо перед ним. — Привет! Рада, что заглянул! Хочешь попробовать? — Лана улыбнулась и протянула поднос, уставленный малюсенькими тарелочками.

— Смеешься? — Тан взял с одной из тарелочек крохотный кусочек. — Это, наверное, малиновый торт «Заря над лесом»?

— Точно, он! — кивнула Лана. — И вовсе я не смеюсь.

— Нет, смеешься! — Повертев кусочек в руках, Тан положил его обратно. — Знаешь же прекрасно — сколько бы я ни мусолил все эти крошки, понять, в чем между ними внутренняя разница, не смогу. Оставь лучше экспертам.

— Да хватит им уже! — отмахнулась Лана. — Это я тебе принесла! — Она склонила голову набок и посмотрела Тану в глаза. Лицо ее стало серьезным. — А ты все прибедняешься! Хотя на самом деле прекрасно в этом, — она указала на поднос, — разбираешься!

— Ну, не то чтобы… хотя, конечно, я понимаю, что такое красота… Но так это ж каждый понимает! Вон сколько народу набилось поглазеть на твои изыски! Почти все жители.

— Ладно, — Лана снова заулыбалась, — а скажи, вот тебе лично какие из новых блюд больше всего понравились?

— «Заря над лесом» и «Морская прогулка». Мне кажется, это не просто хорошая кулинария, а настоящие произведения искусства.

— Вот видишь, Танчик, что и требовалось доказать!

— В смысле?

— В смысле, что эксперты именно этим блюдам поставили наивысший балл за внутреннюю гармоничность! А еще говоришь, что плохо разбираешься! Ты же не наобум сказал эти названия?

— Нет, конечно, не наобум, просто тут, знаешь, такая штука… Эта самая внутренняя гармония… она хоть и недоступна мне напрямую, но, кажется, как-то умеет просачиваться наружу… не знаю, трудно объяснить… ну, короче, ее сразу видно. Посмотришь, и в голове вдруг ка-а-ак щелкнет — вот он, шедевр!

— Лана! — бесцеремонно завопил вдруг выскочивший незнамо откуда Энке. — Я пишу статью о выставке, и мне надо задать тебе несколько вопросов! Ты не против?

— Вообще-то мы тут разговариваем, если ты, Энке, не заметил! — резко произнес Тан.

— Да пойми, дружок, мне надо срочно! — ничуть не смутился тот, фамильярно хлопнув Тана по плечу. — Статья должна быть в завтрашнем номере Газеты! Потом договорите, лады?

— А не пошел бы ты… — Тан угрожающе выступил вперед.

— Спокойно, не ссорьтесь! — Лана встала между ними. — Энке, подожди, пожалуйста, чуть-чуть в сторонке, я сейчас подойду. И подержи пока это, хорошо? — Она протянула ему поднос.

— О, а это — «Морская прогулка»? — показал на одну из тарелочек репортер, принимая поднос. — Похоже на кусочек пены.

«Это «Летние облака», тупица!» — чуть было не вырвалось у Тана, но быстрый, как молния, взгляд Ланы заставил его промолчать.

— Нет, это «Летние облака», но пену действительно немного напоминает. — Лана тихонько подтолкнула Энке к свободному углу ала. — Вот здесь постой всего одну минуточку, я скоро вернусь.

Он покорно кивнул, похоже, совершенно очарованный ее улыбой и мягким голосом.

Неожиданно для себя Тан подумал, что, может, Бик не так уж и не прав? Было бы неплохо иметь право повелевать другими. И приказать Энке никогда больше не подходить к Лане…

— Ты уж извини, но я обязательно должна с ним побеседовать. Это его работа, да и мне интервью не помешает… Слушай, давай встретимся позже, ну, когда здесь все закончится. А то мне еще кое с ем надо пообщаться. Давай?

— Ладно, буду ждать тебя у выхода.

— Тогда до встречи, Танчик! — И она упорхнула. Быстро, как птица, — раз, и нет!

«И зачем ей нужен этот дурак Энке, — ворчал про себя Тан, — подумаешь, статью какую-то накарябает! Как будто кто-то и так не знает про Лану и ее выставки! Я-то вот намного полезней — любой механизм у нее на кухне за минуту починю, если вдруг сломается… А что умеет этот репортеришка?.. А впрочем, Бог с ним, ладно. Наверное, даже хорошо, что так получилось, после выставки будет больше времени поговорить, и никто нам не помешает». Настроение Тана поднялось, и он решил еще раз внимательно изучить все новые блюда выставки.

«Танчик», — думал он, бодро протискиваясь к экспозиции. Кроме Ланы, никто и никогда не называл его так. И откуда только она это взяла? Тан представил себе, как его все вокруг называют Танчиком, скривился. Фу-у! Нет, тут все дело исключительно в Лане. Только от нее это может звучать приятно.

— Аномальное поведение чего? Там же ничего нет!

— Это не совсем, так, господин президент. Материальных объектов — да, действительно нет, но есть нечто другое. Научные определения этих явлений…

— Не надо научных определений, — перебил говорящего советник президента по науке, — с ними мы просидим до утра. Пожалуйста, давайте короче, только самую суть.

— Хорошо, попробую. Итак… — Академик собрался с мыслями. — Суть в том, что все материальные объекты физического пространства-времени обязательно имеют свои… ну что ли… отражения в подпространстве, да. Это похоже на силовые линии с узлами напряженностей… Такая, с позволения сказать, сетка-карта всего, что есть в трехмерном космосе, причем с учетом течения времени, именно по этой сетке мы и ориентируемся в подпространстве. — Он вопросительно взглянул на советника.

— Продолжайте, — ответил за него президент.

— За все время полетов с использованием гиперпрыжков мы только один раз столкнулись с тем, что корабль вышел в физический космос не в точке ожидания. Смещения по времени не было, и трехмерном пространстве оно оказалось совсем небольшим, но тем не менее такое имело место. К сожалению, точно определить, что его вызвало, тогда не удалось, и и конце концом за причину приняли неточную работу аппаратуры. Хоти теоретически, и с гораздо большей вероятностью, это мог быть сдвиг «силовой линии». И что особое мнение вашего покорного слуги отражено в заключении по этому делу.

— Почему же не приняли меры? — обратился президент к советнику.

— Явление больше не повторялось, и никаких реальных подтверждений вашему, — советник бросил недобрый взгляд на академика, — особому мнению не было. Видимо, явление относится к очень редким природным аномалиям. И пока просто не было возможности изу…

— Что ж, теперь такая возможность у вас появилась, — перебил его президент.

— Совершенно верно, господин президент, — тут же встрял академик, — в сообщении, переданном с Надежды, содержится полный пакет записей бортового компьютера! Они сейчас изучаются. Судя по всему, если «линия» уходит в сторону, то возникает смещение в пространстве, а если сжимается или растягивается — во времени. Вот в такую, большей частью именно временную, аномалию как раз и попал направлявшийся к Надежде корабль.

— То есть вы считаете, что все это проделки не людей, а подпространства. Силовая линия сжалась и закинула корабль не в то время, так?

— Да, господин президент. Только не сжалась, а растянулась. Поэтому корабль оказался в прошлом, когда на Надежде еще нет никакого поселения, а гиперпрыжки и гиперсвязь люди пока не изобрели. Кроме того, аномалия сместила корабль и в пространстве тоже. Он вышел слишком близко к Надежде, в ее атмосфере. Аварийная посадка была очень жесткой. Корабль почти рухнул на планету! Он получил такие повреждения, что уже не смог покинуть Надежду.

— Хорошо. Допустим, все так, как вы говорите. Тогда у меня вопрос: что помешает той же силовой линии искривиться снова? Я сейчас говорю о транспорте, который мы планируем в ближайшее время отправить на Надежду. Сможем ли мы защитить его от аномалии?

— Весь наш опыт гиперпрыжков показывает, что такие аномалии крайне редки…

— И тем не менее! — перебил академика президент.

— Мы уже начали разработку методов защиты.

— Форсируйте процесс, используя все доступные средства. Транспорт на «Надежду» должен быть отправлен как запланировано.

— Да, господин президент.

— Здесь так уютно, — сказала Лана, — давай посидим немного, посмотрим на воду?

— Давай.

Тан опустился на пружинящую подушку корней в центре небольшой полянки, окруженной Воздушными деревьями. За спиной и по бокам ветви переплетались в замысловатые узоры, а их длинные тонкие концы с узкими полосками листьев смыкались над головой легкой невесомой кисеей. Впереди ярко блестело озеро, отражая низкие лучи заходящего Солнца. Лана задержалась у воды, высматривая что-то в прибрежной траве. Тан залюбовался ее ладной фигуркой, точными, плавными движениями.

— О! — Лана сорвала цветок и ловко пристроила его у себя на груди. Потом не спеша подошла к Тану и встала напротив — он не сводил с Ланы глаз, завороженно наблюдая за ее походкой. — Ну, как? Красиво? — Она склонила голову, разглядывая большой белый цветок с тонкими малиновыми усиками между лепестками.

— Очень! — ответил Тан и подумал, что если Бог создал всех жителей Поселения по своему подобию, то Лана — несомненно, самый прекрасный из его образов.

— Мне тоже нравится. — Лана нежно погладила цветок и присела рядом с Таном.

Некоторое время они молча смотрели, как полыхающий шар Солнца опускается все ниже к золотой поверхности воды. Когда он коснулся озера, Лана сказала:

— Кажется, что Солнце не заходит за горизонт, а растворяется в воде… Восхитительно! Я всегда охочусь за такими иллюзиями, они дают мне замыслы для новых произведений… но в то же время… знаешь, появляется,, такое горькое чувство, что, как бы я ни старалась, мои работы будут лишь жалким и блеклым подобием этого природного великолепия.

— У тебя прекрасные работы! — с жаром возразил Тан. — Ни один из жителей Поселения не сможет создать блюда лучше, чем твои!

— Так ведь это исключительно потому, что каждый делает свое дело! Кулинарией в нашем Поселении занимаюсь только я!

— Да, но разве кто-то из жителей превратил свою работу в настоящее искусство? Вот скажи, пожалуйста, кто придет специально поглазеть, как убралась в коттеджах Ивет? Как Кати вскопала гряды под овощи, или как наполнены контейнеры сырьем, которое Гур и Гура добывают для нашего Сердца? А? Ну, скажи!.. Не можешь сказать! — торжествующе провозгласил Тан. — Потому что все жители просто выполняют свою работу, очень хорошо выполняют, даже отлично! Но это все равно не высокое искусство, понимаешь?

Лана задумчиво покачала головой и улыбнулась:

— Вот и Энке тоже все приставал ко мне с этим термином. Требовал назвать критерии, по которым можно определить высокое искусство.

— Больно много внимания ты уделяешь этому писаке! — не сдержался Тан, но увидев, как резко поскучнела его собеседница, поспешил исправиться. — Это… что-то я совсем не о том… Я про искусство хочу узнать! Так что ты ему ответила?

Заметив его смущение, Лана улыбнулась. Взгляд ее потеплел.

— Сказала, что лично я не знаю таких критериев, но вот Тан, например, говорит: высокое искусство — это когда внутреннюю гармонию видно через внешнюю красоту, когда в голове вдруг ка-а-ак щелкнет — вот он, шедевр! — она весело рассмеялась, глядя на удивленную физиономию друга.

— Чего, правда? Прямо так и сказала?

— Ну да, а что такого? По-моему, верные слова! Или ты против?

— Да нет, просто не ожидал, что ты… будешь меня цитировать!

— Почему? Разве ты не знаешь, как для меня важно твое мнение? — Лана склонила голову набок, заглядывая ему в глаза.

От ее мелодичного голоса и ясного чистого взгляда по телу Тана словно пробежал электрический разряд, в голове стало горячо и мысли спутались. Лана отвела взгляд и принялась рассматривать узоры, созданные ветвями Воздушных деревьев.

— Так на сколько лет назад его отбросило?

— Согласно хронометру УКС, сигнал автоматически посылается в течение ста пятидесяти восьми с половиной лет, — ответил руководитель проекта «Надежда человечества».

— То есть спасать уже некого?

— Да, господин президент, — вступил в разговор глава департамента транспорта. — Из сообщения следует, что это был грузовой корабль. Стандартный ГП-грузовик со встроенным киберштурманом. Один пилот. Конечно, он не мог остаться в живых через сто пятьдесят… — договорить он не успел.

Дверь распахнулась, и в зал заседаний влетел референт:

— Прошу прощения, господин президент, но у меня крайне важное и срочное сообщение — на связь с Землей вышел разумный обитатель Надежды!

Возвращаясь в Поселение, Лана и Тан еще издали увидели, что за время их отсутствия произошло что-то из ряда вон выходящее. Повсюду царила суматоха, жители метались туда-сюда, стихийно собирались в группы, видимо что-то обсуждая, потом бежали к центру Поселения. Лана и Тан резко ускорили шаг.

— Лана! — заорал, как всегда появившийся откуда ни возьмись, вездесущий Энке. — Скорее, пойдем в Храм! — Он попытался схватить ее за руку, но Тан был начеку.

— Эй-эй! Полегче! — Он загородил собой подругу. — Никуда она с тобой не пойдет!

— Тише, Танчик, подожди! — Лана мягко отодвинула его в сторону. — Мы сейчас пойдем, куда ты скажешь, Энке, только объясни сперва — что случилось?

— У-у-ухо! Ухо! — взвыл репортер и, натолкнувшись на их недоуменные взгляды, возопил: — Так вы что же, еще ничего не знаете?!

— Нет!! — хором крикнули Лана и Тан, заразившись его возбуждением.

— О-о-о! Наше Ухо услышало зов Небесных Отцов! Я не знаю когда, может, еще утром! А потом пришел Элан с обычной вечерней проверкой! И он увидел, что огонек сменил цвет! — Энке затрясло, как от мощного электрического разряда. — Элан вышел на связь! Он говорил с Небесными Отцами!! Г-г-грядет Небесное Пришествие!!!

Лана и Тан ошалело застыли, безмолвно таращась на репортера, Энке переводил взгляд с одного на другого, приплясывая от нетерпения.

— A-а… как?.. — обалдело пробормотал Тан и растерянно посмотрел на Лану.

— Свершилось! — выдохнула она и вдруг вцепилась в Тана мертвой хваткой.

Энке махнул на них рукой, развернулся и побежал в сторону рама. Лана потянула Тана вслед за ним.

На площади перед Храмом они увидели Бика с ржавым обломком трубы в руках.

— Стойте! — скомандовал он, размахивая железякой.

Чуть позади него стояли близнецы Гуры. Их высокие и широкие фигуры полностью загораживали вход в Храм. Вид у всей троицы был весьма свирепый.

Лана, Тан и Энке остановились. Рядом топтались жители, которых Бик тоже не пускал в Храм.

— Что тебе нужно, Бик? — крикнул Тан. — Говори быстрей, и мы пройдем!

— Слушай, Тан! Ну, я понимаю, эти, — Бик небрежно дернул трубой в направлении Ланы и тех, кто стоял поблизости, — но ты-то! Мы же с тобой столько раз беседовали! Неужели ты опять пойдешь к Элану на промывку мозгов? Я думал, ты соображаешь!

— Какая еще промывка? Элан говорил с Небесными Отцами, и я хочу знать об этом все!

— Чушь! — заорал Бик, от злости подскочив на месте. — Никакие ни не Небесные Отцы от Господа! Они такие же жители, как мы с вами, только мы мирно трудимся, а они — завоеватели!

— Что-то не больно ты похож на мирного трудягу! — крикнул кто-то сзади и все, кто собрался на площади, засмеялись.

— Это, — Бик потряс обломком трубы, — только для того, чтобы заставить вас слушать! Я не собираюсь драться, я просто хочу, чтобы вы поняли! Те, кто говорил сегодня с Эланом, не настоящие Небесные отцы! Им просто нужна наша планета, наше Поселение и мы в качестве рабов!

— Что здесь происходит? — раздалось позади близнецов.

Услышав голос учителя, Гуры тут же стали как шелковые и, забыв свои обещания Бику, раздвинулись в стороны, освобождая проход.

Учитель стоял в дверях храма, обозревая площадь.

— A-а! Бик! Так это ты не пускаешь ко мне жителей! И, как всегда, пытаешься сбить их с пути истинного!

— С пути истинного?! Сдать Поселение и прислуживать захватчикам! Это ты называешь путем истинным?

Отовсюду послышались удивленные восклицания, и все, кто стоял на площади, разом повернулись к Элану.

— Не захватчикам, а Небесным Отцам! — медленно и спокойно произнес учитель, неторопливо подходя к Бику. — И не прислуживать, а помогать! Ведь именно в этом наше предназначение — помогать Небесным Отцам обустраивать мир!

— Да они понятия не имеют, кто такие Небесные Отцы! Я был возле Уха, когда ты говорил с ними, и все слышал!

— Неправда! Они просто проверяли, помним ли мы, кто оживил наше Поселение, чтим ли мы заветы Небесного Отца, или нас поглотила гордыня, и мы забыли и Господа, и их, и то, кем был святой Марторий!

— Марторий был их лазутчиком! Он задурил нам мозги, чтобы мы сделали все, что нужно этим наглым нахлебникам, и преподнесли потом на блюдечке! Вот для чего все его заветы! Чтобы мы стали. их рабами, расходным материалом!

— Да это ты, а не они, хочешь сделать других рабами! Ты возомнил себя избранным, и теперь… — Слова Элана потонули в невообразимом гвалте, поднятом жителями. Кто-то выкрикивал собственные соображения, кто-то возмущался, а иные пали ниц и принялись громко умолять Господа и Небесных Отцов не превращать их в камни за то, что слушали Бика.

Лана и Тан стали протискиваться ближе к Элану, чтобы услышать, что он говорит, а Энке и еще несколько жителей, напротив, метнулись к Бику. Тем временем идейный противник учителя уже успел взобраться верхом на Гура и орал что есть силы:

— Дадим захватчикам отпор! Затаимся в засаде и нападем, как только они высадятся! А потом заставим работать на нас!! Вы хотите жить, как вам нравится, и делать только то, что сами пожелаете?! Вы хотите быть свободными?!!

— Небесные Отцы бесконечно мудрые и справедливые, — гремел на максимальной громкости Элан, — и когда они спустятся с небес, все, кто хорошо работал и чтил заветы Мартория, обретут благодать и вечное счастье, а те, кто отринул свое истинное предназначение, — он указал на Бика и окружавших его жителей, — будут прокляты! И превратятся в камни!!

— Не слушайте его, он — вражеский шпион!! — вопил Бик.

— Отступник! Ты станешь камнем! Навеки!! Камнем!!! — надрывался учи гель, грозно тыча пальцем в сторону оппонента.

— Да пошел ты! — вдруг взвизгнул Бик. — Я тебя сейчас сам сделаю камнем!! — И, взмахнув трубой, прыгнул со спины Гура прямо на Элана.

Не ожидавший такого учитель упал, не сумев защититься. Ржавый обломок вонзился в центр груди. Элан задергался в конвульсиях, а сидевший сверху Бик выдернул обломок, размахнулся и ударил учителя по голове. Еще раз и еще. Элан замер.

Лана вскрикнула и, закрыв лицо руками, уткнулась в Тана. Энке вытаращил глаза и снова затрясся, как тогда, на дороге. Стоявшие рядом жители потрясенно застыли, пытаясь осознать увиденное.

Бик поднялся, продолжая сжимать трубу. Вид его был страшен, и те, кто оказался ближе всего, невольно попятились. С минуту Бик тупо смотрел на неподвижного Элана, потом поднял взгляд и обвел им жителей.

— Ну, что смотрите? — медленно сказал он. — Ждете, когда меня покарает Господь? — Тут Бик наконец совладал с собой, и слова потекли быстро и легко. — Однако не похоже, чтобы я превращался в камень! — Он покрутил трубу и перебросил ее из одной руки в другую. — Вот вам живое доказательство, что все угрозы Элана — пустая болтовня, а заветы Мартория — сплошной обман! Лично я иду готовиться к защите Поселения. Кто со мной — пошли!

Он повернулся и двинулся прочь от Храма. Жители молча расступались, давая ему дорогу. Но за ним никто не последовал.

Тан отвел Лану в сторону, подальше от распростертого тела Элана.

— Подожди меня здесь.

В шоке от содеянного Биком, она лишь безразлично кивнула. Тан взял ее руку, легонько пожал и отпустил.

— Я скоро вернусь.

Оставив подругу, он поспешил за Биком.

Тот уже вышел из толпы и, пройдя несколько шагов по дороге, остановился.

— Ну что же вы? Струсили? — он повернулся лицом к жителям.

— Ты напал на Учителя! — выйдя на дорогу, сказал Тан. — Ты не можешь просто так уйти.

— Это почему же? — ухмыльнулся Бик, поигрывая трубой.

— Ты убил Элана! — пророкотал Гур, медленно выдвигаясь из толпы. — Это очень плохо. Придется ответить.

— Да, — поддержала его Гура, — убивать нельзя! Элан — наш Учитель!

Близнецы встали по обе стороны от Тана.

— Да!.. Нельзя!.. Учитель! — раздалось отовсюду, жители пришли в себя и потянулись на дорогу, быстро окружая Бика.

Тот развернулся, но бежать уже было некуда — круг сомкнулся.

— Отдай железку! — сказал Тан.

— Ага, сейчас! — Бик огрел его трубой по протянутой руке и рванулся прочь, расталкивая всех подряд, но его мгновенно вбросили назад в круг.

— Убийца Учителя! — взревели жители, и толпа поглотила Бика.

— Итак, Надежда обитаема, — подытожил руководитель центра ксенологии. — Что ж, учитывая ее сходство с Землей, это закономерно… однако сильно усложняет колонизацию. Придется договариваться с аборигенами.

— Ну, насколько я понял, они давно уже ждут нашего появления, — заметил советник.

— Ждут только в одном селении, а насчет всей планеты говорить трудно. Правда, есть хорошая новость, — главный ксенолог глянул в распечатку беседы, — этот «Элан-учитель» ничего не знает о других деревнях, а значит, плотность населения Надежды крайне мала.

— Прекрасно! Будет не так трудно потеснить туземцев, — удовлетворенно кивнул советник.

— Да, особенно воспитанных пилотом грузовика. Очевидно, он долгое время жил в поселении, обучая местных жителей. И, хочу отметить, весьма в этом преуспел, если и после его смерти они не забыли наставлений, продолжая работать и готовиться к прибытию небесных отцов.

— Интересно, это он сам себя причислил к лику святых? Святой Марторий — надо же!

— Нет, вряд ли. Скорее всего, это уже потом сделали аборигены. И вообще, думаю, все, что он им говорил, за столько лет наверняка изменилось до неузнаваемости, пока пересказывалось одним поколением другому. Они даже имя его переврали. — Он взял распечатку первой записи борткомпа грузовика. — Так, где это… дата, рейс, вот: пилот — Марторев Игорь Васильевич.

Дом наполнял аромат свежеиспеченного хлеба. Ланы не было, но завтрак уже стоял на столе: румяный каравай, нарезанный нарочито крупными ломтями, плошка варенья янтарного цвета и дымящаяся чашка с зеленым травяным чаем.

Игорь отхлебнул чая и, отломив от каравая хрустящую корочку, подошел к окну.

Лана стояла возле крыльца и разговаривала с Эланом. В руках у нее был букетик синих цветов. Неужели это Элан ей принес? Невероятно! Игорь поймал себя на том, что улыбается. Последнее время у него все чаще появлялись поводы приятно удивиться. Глядя на долгожданные плоды своей многолетней работы, Игорь испытывал двойственное чувство: с одной стороны, был страшно рад, что в поселении наконец-то появились настоящие жители, а с другой — они так быстро менялись, становились думающими и самостоятельными… Они теперь все умели и от него больше не зависели. Много лет он учил их, контролируя каждый «чих», а сейчас вроде как стал ie нужен, и от этой мысли снова просыпалось одиночество…

К счастью, оно имело мало общего с тем чудовищным, острым и всепоглощающим чувством, которое возникло, когда он понял, что оке никогда не сможет вернуться на Землю. Первые два дня были самыми трудными и страшными. Он не мог заставить себя отойти от УГС и часами сидел в ожидании чуда, словно обещанного самим названием планеты — Надежда…

Но чуда не случилось.

На третий день Игорь отыскал родник с водой и съедобные плоды. На пятый уже охотился, а через неделю решил вскрыть контейнеры с грузом.

Первыми он распаковал «л-ан»-ов — их лица были так похожи на человеческие!

Секретари, помощники в бытовых делах, иногда администраторы [даже гувернеры, эти универсальные андроиды могли выполнять любые работы такого рода.

К радости Игоря, груз почти не пострадал, и он принялся внимательно изучать спецификацию, выискивая позиции с кристаллами специализации. Увы! Ни к одному из роботов кристаллы не прилагались. Это означало, что программы-специалки должны были загрузить сами колонисты… Что ж, ничего удивительного! Игорь летел к Поселению, которое существовало уже больше десяти лет, и там, конечно же, имелись и роботы, и специалист-наладчик, вносивший кристаллы новые данные по мере исследования Надежды. Планета осваивалась, поселение расширялось, вот колонисты и запросили под свои нужды еще партию железных помощников. Ясно, что при таком раскладе им гораздо удобнее было самим распределять роботов по рабочим участкам и уже на месте заливать в них обновленные специалки.

«Только программа общих реакций, — с тоской думал Игорь, освобождая «л-ан»-ов от упаковки, — пустышки…»

Тем не менее он решил создать поселение и активировал всех роботов, что вез для колонистов. Они заказали большую партию в различных корпусах: от тяжелых конструкций — для горнорудного производства, строительства и прочих подобных работ, до самых легких, в том числе и нескольких андроидов.

В принципе, все роботы были способны к самообучению, но включался этот процесс только после загрузки специалки. Это позволяло держать робота под контролем, чтобы он обучался только тому, как быстрее и лучше выполнять свою работу, а не чему ни попадя.

Без специальной программы Игорь мог только с помощью голосовых команд управлять общими движениями роботов, типа: «иди сюда», «возьми это и дай мне», «положи это сюда» и т. п. Указания поступали в оперативную память и хранились, пока ее объем не заполнялся. После этого новое стирало самое старое.

Однако спустя какое-то время Игорь обнаружил, что если заставить робота много раз подряд выполнять одни и те же действия сопровождая их кратким и логичным объяснением для чего это нужно, то образовывалось простейшее понятие, которое переходило в постоянную память. Изрядно намучившись, методом бесконечных проб и ошибок, Игорь приноровился и постепенно стал расширять то, что уже записалось, и постепенно объединять простейшие понятия в более сложные…

А затем, в какой то момент наступил качественный скачок. И роботы вдруг стали задавать вопросы. Игорь старался внушить им азбучные истины о равенстве жителей и пользе труда на благо Поселения. Конечно, он знал, что сам не доживет до того дня, когда на Надежду высадятся люди, но роботы способны функционировать и двести лет. Сырья для корабельною реактора на планете достаточно, так что электричеством они обеспечены и смогут встретить тех, кто прилетит на планету. Поселение всегда должно быть готово к приему людей, эта простая идея и лежала в основе его ответов на вопросы жителей.

Роботы внимательно слушали и осмысливали то, что он говорил, потом обсуждали ого между собой, высказывали мнения и делали выводы. Игорь им не мешал, с интересом наблюдая, что из этого выйдет…

А вышло то, чего он совсем не ожидал. Роботы на удивление быстро изобрели свою собственную систему верований и принялись строго следовать ее правилам! Это было поразительно, ведь он никогда не рассказывал им о Боге и не объяснял никаких религиозных понятий! Но факт оставался фактом, и, глядя на общество верующих роботов, Игорь просто не мог не задуматься о той незримой силе, что всегда выводит разум на одну и ту же дорогу… Даже если этот разум — искусственный.

Он допил чай и вышел во двор.

— Здравствуй, Правитель! — в один голос приветствовали его Л-ан-21.42 и Л-ан-18.23 — те самые андроиды, кого он активировал первыми — «мужчина» и «женщина».

— Доброе утро, Лана! Доброе утро, Элан! Что обсуждаете?

— Сегодня ночью, когда я вбирал силу Сердца, у меня появилась мысль, — сказал Л-ан-21.42. — Я долго думал, Правитель, и понял, что она очень правильная.

— Что же это за мысль, Элан?

— Мы должны построить Храм.

Лана и Таи вылезли на крышу дома и встали, задрав головы к небу. Яркая точка быстро увеличивалась в размерах, а вместе с ней росло и волнение в Поселении. Жители бросили работу и выскочили на площадь. Пел приехал прямо с контейнером на тележке. Гуры работали дальше всех, в карьере, и ворвались на площадь последними — напрямик, лихо вспарывая гусеницами газон.

Энке опять хаотично подскакивал на месте, словно его каждую секунду било током. Казалось, вот-вот полетят искры, и репортер загорится от нетерпения и страха. В отличие от Энке большинство жителей, напротив, неподвижно застыли, благоговея перед Пришествием и одновременно страшась Небесных Отцов…

В Храме лежал неподвижный Элан; искалеченный, полумертвый Бик не понимал, ни кто он, ни где находится, а при каждом подключении к Сердцу его колотило так, что все вокруг содрогалось…

Никто не представлял себе, что теперь будет.

Точка превратилась в прекрасную, величественную и в то же время изящную машину. Сделав плавный разворот, сияющий в лучах солнца корабль уверенно зашел на посадку. Лана ахнула и прижалась к Тану плечом. Он крепко обнял ее и подумал: что бы ни ожидало их дальше, одно он знает наверняка — с Ланой не случится ничего плохого, потому что он не позволит ее обидеть. Никому.