Искажение

Глава X ГОН

Утро выдалось с морозцем. Солнце слепо щурилось в белесом небе, поглядывало вниз. Лучами оно с холодным безразличием поглаживало серый лед, в котором дрейфовал замерзший за ночь город. Но, проснувшись, город стал отогреваться. Задышал туманной дымкой, заурчал машинами, задымил фабрично-заводскими трубами. Горожане, высыпав на улицы, заспешили по своим делам. Морозный воздух заставлял их розоветь и бежать быстрее. Создавалось впечатление, будто все опаздывают на работу, хотя, конечно, не исключено, что кто-то торопился просто так, куда-нибудь. Город, не делая различий, всосал в свои артерии всех разом, тем самым заставив биться собственное сердце. Теперь его ритмичные удары определяли поведение людей. И люди подчинялись, поскольку сами построили свой город, в котором полагалось пульсировать одновременно.

Виктор пришел на работу вовремя. Уложился в начало распорядка. Спешка по скользким тротуарам, скученность на остановках, неистребимая всеобщая надежда у продовольственных отделов, а также вера в чудо возле промтоварных - все это осталось позади. Виктор прошел сквозь трудности, игнорировал соблазны и тем самым выполнил свой долг - явился на работу вовремя. Теперь стоял, зевая, у окна, смотрел на улицу и пересчитывал прохожих. С высоты седьмого этажа город открывался в необычном ракурсе. Поражал размах затеянного. Куда ни глянь - везде что-то было.

Вдруг почему-то захотелось шибануть железным лбом в стекло, сунуться наружу и заорать чего-нибудь. Не важно что, лишь бы все услышали и просто подивились мощным легким крикуна. Но Виктор на это не пошел. Что-то не пускало. Он оторвался от окна, вздохнул и нехотя посунулся в машинный зал.

Там сначала сел. Потом включил компьютер. Вывел текст программы на дисплей и стал соображать, зачем он это сделал. Зеленые джунгли мерцали хитросплетением тропинок и дорог, зазывая в путешествие. Манили чащобами, соблазняли сложными моментами, обещали массу удовольствий.

Но Виктор не спешил. Он впал в прострацию, прислушиваясь к самому себе. Где-то глубоко внутри зрела интересная мыслишка, которую хотелось зафиксировать, поймать и рассмотреть поближе. Процесс проистекал довольно робко, скрытно, но постепенно ситуация стала проясняться. Комариным писком приближалось смелое решение. Едва поняв в чем дело, Виктор извернулся и прихлопнул насекомое. И сделал это ловко - так, что кое-что утаил даже от себя. Благо, никого в машинном зале больше не было.

Теперь существовало как бы два Виктора. Один уже сообразил, что будет делать, второй же оставался на этот счет в неведении. Осторожно, чтобы не потревожить второго, первый поднялся и на цыпочках переместился ближе к выходу. У порога оглянулся.

Виктор, сидевший за компьютером, выглядел вполне достоверно. Казалось, будто человек мыслит над программой. Получилось удачно, и Виктор, стоявший возле двери, довольно улыбнулся.

Побродив по коридору, он дождался, наконец, когда его сотрудникам наскучило сидеть на месте и они рассредоточились согласно своим наклонностям и интересам. Заскочив в комнату, преступник умыкнул собственную шубу и был таков.

Город встретил настороженно. Пофыркал выхлопными газами грузовиков, покричал пронзительными голосами каких-то толстых теток, посвистел милицейскими свистками, но потом успокоился и загудел ровнее. Признал в Викторе свое дитя. Пускай и неразумное, но все-таки родное.

Ребенок с любопытством посматривал по сторонам. Что-то вокруг неуловимо изменилось. Город был одновременно и знакомый и другой. Улицы, дома - в каком-то напряжении, но в то же время, словно в полусне. Солнце поднялось повыше, глядело будто бы осмысленно, но с близорукой заволокой. Похоже, по будним дням оно не очень интересовалось городом, а только по привычке. Всему была присуща двойственность. Люди, в большинстве своем, куда-то деловито торопились, но в атмосфере этой неподдельной деловитости витал душок лукавства и запретной праздности. Виктор почему-то вспомнил двойника, которого оставил за компьютером. Каково-то ему там?

Он нашарил в кармане шубы двушку, подошел к телефону-автомату, набрал свой номер и измененным голосом попросил позвать себя.

- Виктор Алексеевич вышел, - безмятежно проворковал женский голосок и добавил с неохотой: - Наверное, в машинном зале. Поискать?

- Не надо, - ответил Виктор и повесил трубку.

"Дрыхнут, - подумал он. - Обрадовались, что начальник отвлекся".

Получалось, что Виктор Алексеевич находился там, где и должен находиться - на рабочем месте. Это вызывало чувство удовлетворения. Конечно, было бы занятно с ним побеседовать по телефону, но настаивать на этом неразумно. За компьютером, в задумчивой позе, Виктор Алексеевич еще смотрелся, но было неизвестно, способен ли он самостоятельно передвигаться, и, вообще, хоть как-то реагировать на изменение внешних обстоятельств.

"Интересно, - думал Виктор. - Он что-нибудь там делает или просто сидит сиднем?"

Хотелось бы, конечно, чтобы делал, но если просто сидит, тоже неплохо. Сосредоточенное оцепенение, с которым он пялился в экраны, давало повод полагать, что занятого человека особенно тревожить не решатся. Даже если Виктор Алексеевич невпопад ответит или совсем проигнорирует какой-нибудь вопрос, недоумений не возникнет. Главное, чтобы сам не сверзился со стула. Но Виктор помнил, что перед своим уходом сидел устойчиво и вроде бы локтями опирался. Если двойник способен на самостоятельность, то сам сообразит, как выкрутиться из щепетильной ситуации, а если просто пугало, тем более ему ничто не угрожает - таких не трогают. Во всяком случае гулять можно спокойно. Потом придет уборщица, и у нее, естественно, возникнут подозрения относительно нормальности происходящего. Но Виктор к тому времени вернется. Наглеть не надо - на ночь чучело придется забирать.

По сути дела, Виктор отторгнул часть себя и бросил на работе. Но, несмотря на это, он не чувствовал в себе неполноценности или какой-нибудь ущербности. И даже ощущения потерянности не было. Наоборот, будто бы обрел себя. Насвистывая, шел, куда хотел, втихую радовался ловкому решению и строил заманчивые планы. Теперь можно было жить без суеты.

От перспектив захватывало дух. Если правильно использовать теперешнее состояние, то в самом скором будущем не останется проблем. Но сначала надо вдумчиво осмыслить свое неявное инкогнито, разобраться, какие выгоды оно сулит и чего бы следовало поостеречься. Внешне ничего не изменилось, но внутри родилось ощущение подъема, предчувствие воспарения, а в дальнейшем и свободного полета. Во-первых, с сегодняшнего дня можно игнорировать все обязательные мероприятия, на которых быть не хочется. Во-вторых, можно устроиться на две работы и получать двойной оклад. Или работать на одной работе, получать один оклад, но, как говорится, "за красивые глаза". И, в-третьих, выходит, что есть алиби. Стопроцентное, железное, железобетонное. Да с таким алиби!.. Но об этом следовало думать в спокойной обстановке, предварительно все взвесив, а уж затем... В общем, Виктор решил не торопить событий. К неявному инкогнито, как к новому костюму, сначала полагается привыкнуть. Кроме того, было неясным отношение невидимого резидента к данному феномену. Ангел-хранитель голоса не подавал, какие-нибудь знаки и специальные сигналы тоже отсутствовали.

"А зачем они мне все теперь?" - кощунственно подумал Виктор, но вовремя опомнился. Как знать, может, благодаря исправной службе он и получил возможность раздвоения. В награду, словно орден.

Так или иначе, а с окончательными выводами придется подождать. Спешка в этом деле не нужна, тем более, что раньше необходимо упрочить связи с двойником. А то, не приведи господи, заартачится чучело и станет требовать социальной справедливости. Болвану следует указать на место сразу, но мягко и не унижая. Заинтересовать результатами труда и пообещать улучшений жизненных условий. В недалеком будущем, естественно. Тогда будет стараться. Себе же, первым делом, надо раздобыть квартиру. При наличии алиби, возможности появятся. А болван пока пусть поютится в общежитии. Под надзором коменданта, воспитателя и вахтеров его будет легче контролировать. Придется, конечно, придумать для него какую-нибудь великую цель, ради которой, мол, надо потерпеть и смириться с временными трудностями. Ну да что-нибудь скумекать можно. В подробностях не надо, а так, обрисовать в размытых красках и сойдет.

От этих мыслей Виктор преисполнился сознанием величия. Изменилась и походка. Стала неторопливой, размеренной, солидной. А куда спешить? Остановившись у витрины магазина, он рассмотрел свой облик и в целом остался доволен. В глазах уверенность, на щеках румянец и вроде даже лоск присутствует. Шуба, правда, старовата, но сменить на что-нибудь приличное - пара пустяков. Может, пальто ратиновое или еще что-то. Варианты имеются.

Похоже, наконец-то, жизнь стала меняться к лучшему. Виктор медленно прогуливался, вдыхал бодрящий зимний воздух, ощущая каждой клеточкой приближение весны. Будет тепло, зачирикают птички, набухнут на деревьях почки и будет охлаждаться пиво в холодильнике... Кстати, надо купить холодильник. Потом будет ласковое море, гостиница-люкс, пляжные знакомства, ужин в ресторане... Кстати, надо бы перекусить.

Виктор остановился, соображая, где находится ближайшая столовая. Сразу нахлынули неприятные воспоминания от предыдущих посещений общепита. Опять будет очередь, скользкие вилки, вермишель и несварение желудка. И почему так много людей на улицах, когда рабочий день в разгаре? Вон и в магазине битком. Что они там ищут?

Словно в ответ, из гастронома, как чертик из коробочки, выпрыгнул румяный Газунов. Обеими руками он прижимал к груди пакет, набитый, кажется, бутылками. Точно, бутылки с пивом лежали плотным штабелем, и было их в пакете неимоверное количество. Сияя медным самоваром, Газунов вприпрыжку побежал по улице. Сделав вывод, что столько пива человеку в одиночку не осилить, Виктор заинтересовался и стал преследовать приятеля.

Погоня недолго продолжалась. Проскочив квартал и протаранив толпу на остановке, Игорь тормознул у магазина с хлебом. Прислонил пакет к стене и закурил, кого-то ожидая. Виктор затаился в телефонной будке, продолжая скрытно наблюдать. Минут через пятнадцать к Газунову, хитро ухмыляясь, подошел товарищ Шуйский. Поглядывая то на часы, то на пакет, они затеяли какую-то беседу. Неужели ждали еще кого-то третьего?

Тут в душу Виктора закралось нехорошее сомнение. Достав кошелек, он нашел двушку и набрал рабочий телефон Шуйского. Телефон не отвечал, и Виктор позвонил Бибину.

- Привет, Гриша, - сказал он. - Ты Шуйского видел?

- Видел, - ответил Гриша. - А что?

- Позови его.

- Не могу. Он был недавно, но потом куда-то вышел.

- Куда?

- Не знаю. Наверное, где-то в коридоре. Поискать?

- Не надо, - Виктор задумался. - Я перезвоню.

- Ты лучше сам спускайся, - предложил Григорий. - Найдешь его на этаже.

Но искать не требовалось. Вон они, голубчики. Рядышком.

"Это что же получается? - задался Виктор непростым вопросом. Выходит, не я один такой? У этих тоже двойники имеются?

А остальные люди как?"

Мимо телефонной будки сновали прохожие. Напротив, возле обувного магазина собралась внушительная очередь. На остановке тоже. И вообще, куда ни глянь - везде царило оживление. Люди стояли, шли, бежали, ехали. Много людей.

"Эге, - подумал Виктор. - Да нас в два раза больше, чем по переписи"

И услышал знакомый смешок.

- Догадался, наконец-то, - проворчал ангел-хранитель.

- Ты где был? - удивился Виктор.

- Отсутствовал по делу, - уклончиво ответил Большой Брат, но все же пояснил: - Двойника наставлял на верный путь. Так что не волнуйся, на работе все в порядке.

- Это хорошо, - кивнул Виктор. - Ну а мне что делать?

- Хе-хе! - хихикнул Большой Брат. - Теперь-то самые дела начнутся.

- Это какие? - нахмурился Виктор.

Ангел-хранитель довольно засопел.

- Сейчас пойдешь к этим двоим и сядешь им на хвост.

Виктор глянул на своих приятелей. Газунов и Шуйский ничем не отличались от обычных людей. Курили, разговаривали, пиво стерегли.

- Не пойду, - ответил Виктор после раздумий.

- Почему? - Обиделся ангел-хранитель.

- Откуда я знаю, кто они.

- Это же твои друзья! - загудел Брат подвыпившим тамадой и навалился изнутри, изображая шутливую борьбу.

- Которые? - спросил Виктор, отмахнувшись. - Те, что здесь стоят, или те, что на работе остались?

- А ты-то сам кто?! - злобно взвизгнул Брательник, словно в белой горячке.

Виктор задумался. Вопрос был не из легких. Слишком много всего произошло за последнее время, чтобы так сразу ответить. Похоже, с помощью двойника всех проблем не решить. Вот если бы еще разок раздвоиться. Прямо сейчас.

- Не поможет, - усмехнулся ангел-хранитель.

"Наверное, он прав, - подумал Виктор. - Достанет и в третий раз".

- Я доста-а-ну, - бахвалился ангел-хранитель заплетающимся языком. И в третий раз, и в четвертый, и в пятый.

"Да, - согласился про себя Виктор. - Он меня не выпустит. Еще и трансформироваться будет с каждым разом согласно своим представлениям о потребностях нового Виктора. Сейчас вон в пьянство решил удариться".

- Но-но! - пригрозил ангел-хранитель. - Давай-ка двигай к друзьям, да побыстрее. Чего еще делать-то? На работе за нас с тобой другие пашут.

"Где он нализался? - недоумевал Виктор. - У меня во рту уже давно ни капли! Неужели запасы откладывал?"

В голове что-то булькнуло. Помимо воли Виктор взглянул на мешок с пивом и сглотнул слюну.

- Но я же другого хотел! - разозлился он.

- Чего? - насмешливо спросил ангел-хранитель. - Может, красивой жизни? Глупый. Для этого надо разделиться не на два и даже не на двадцать два, а на гораздо большее число. Тогда, может, и станешь свободным и счастливым. И то вряд ли.

- Почему? - спросил Виктор..

Большой Брат вздохнул.

- Ну, от меня, если хорошенько раздробишься, положим, и уйдешь. Ну и что? Вас и так намного больше, чем по переписи. Всего на всех не хватает, сам знаешь. А представь, если еще добавятся двойники двойников в квадрате.

- Что же делать? - растерялся Виктор.

- Лучше об этом не думать, - посоветовал ангел-хранитель. - Пойдем, вдарим по пивку.

Виктор посмотрел на Газунова с Шуйским. Ребята стояли. Курили. Кого-то ждали.

"Неужели меня? - думал Виктор. - Неужели и тут все распланировано? Может, они нарочно меня не замечают, чтобы я сам сделал выбор и потом ни на кого не обижался? Только зачем я им? А впрочем... Кто знает, какие планы у незримых резидентов? Не исключено, что они заранее отрепетировали всю эту цепь случайностей и теперь посмеиваются, прекрасно зная конечный результат".

Не вдаваясь в глубокий анализ своих желаний, ибо им верить было нельзя, Виктор, единственно из чувства противоречия, решил повременить. Неприятно, когда тебе уже прокопали узенькую колею, а потом еще небось и спросят с подковыркой: "Кто виноват?" Ребята подождут, сколько надо, и уйдут без него. Они, видать, тоже люди подневольные, пусть скажут, что никого не видели. Сорвалась, мол, операция, и все. Кто виноват? Нет виноватых. Случайность помешала.

Но странно в этот день все выходило. Едва Виктор решил, что будет делать, как появился третий. Тот самый, кого ждали Шуйский с Газуновым. Костя Марочный появился с "дипломатом", раздутым от какого-то негабаритного груза.

И опять все усложнилось. Было совершенно непонятно - то ли Костя случайно подошел именно в этот момент, то ли специально подобрали время, чтобы развеять догадки Виктора. Как бы там ни было, но Виктор оказался отброшенным назад, в самое начало логических умозаключений. Наверное, с умыслом, ибо теперь теоретически имелось два выхода. Либо начать все заново, на что уже не было сил, либо на все плюнуть и вдарить по пивку, а заодно и по "дипломату" Марочного. От перенапряжения голова трещала, мысли путались, но неожиданно Виктору открылся третий выход.

Не медля ни секунды, он покинул будку с телефоном, хлопнул дверью и зашагал прочь. Действовал почти что инстинктивно, по зову голоса из подсознания - из этой единственной области, незамутненной надуманными реалиями бытия.

- Эй, Витя! - раздалось сзади. - Витя! Стой!

Но Витя, не сбавляя оборотов, зашел за угол и здесь подналег. Ветер засвистел в ушах, полы шубы затрепыхались, как черные крылья, а из-под сапог полетели комья грязи, слякоти и снега.

- Куда?! Куда?! - заволновался ангел-хранитель.

- Стой! Стой! - неслось в спину, как будто стреляли.

На повороте Виктора занесло и смазало об киоск. Внутри заверещала продавщица. Какой-то пенсионер замахнулся палкой. Виктор вильнул в сторону, перебежал улицу, оглянулся.

За ним гнались.

Впереди бежал Газунов с пакетом пива, прижатым к груди. Его очки сияли на солнце, как фары автомобиля, а красное лицо полыхало азартом погони. Виктор поразился - с таким грузом невозможно развить подобную скорость! Но потом сообразил - ребята уже на допинге, и им все равно, куда и за кем бежать. Скорее всего, они просто обрадовались возможности внести динамичный элемент в развитие событий. Медлить было опасно. Невидимые резиденты могли запросто использовать безобидные эмоции людей в любых, самых гнусных целях.

"Фиуу..." - такой звук получился, когда Виктора подхватило ветром и внесло в узенький переулок.

По обеим сторонам высились глухие стены, а впереди белел выход на привокзальную площадь. Стены, уходя в перспективу, сужались, словно указывали цель и обозначали единственно возможную траекторию полета. И Виктор летел. Как пуля.

- Держи его!!! У-лю-лю! А-а-а!.. - Это преследователи ворвались в переулок и, увидев, что нет посторонних, стали орать, что вздумается. Похоже, они вошли во вкус - мимо Виктора просвистела бутылка с пивом. Но в горячке забыли выдернуть чеку, и граната воткнулась в снег, не разорвавшись.

Привокзальная площадь надвинулась резко и неожиданно. Оглушила разноголосицей, ослепила мельтешением лиц. Виктор наддал жару и отметил, как вокруг все замерло. Остановились прохожие, застыли автомобили, а в воздухе запахло паленым. Сзади догоняли, и на мгновение ему почудилось, будто он и бегущие за ним - единственные живые люди в толпе восковых фигур...

Но тут снова все пришло в движение. Взвизгнул тормозами какой-то лимузин, и оттуда выскочил разгневанный Петр Геннадьевич, что-то крича и потрясая листками настольного календаря. Следом выскочил начальник отдела перспективной проблематики. Тоже разгневанный до невозможности, он яростно что-то рвал из внутреннего кармана расстегнутого пальто.

Парабеллум!

Виктор шарахнулся в сторону, через кого-то перепрыгнул и оказался на перроне. Здесь, среди провожатых и отъезжающих, был шанс затеряться.

- Привет! - бухнуло над ухом.

Виктор дернулся, инстинктивно прикрыл голову руками. Перед ним стоял Боря. Смотрел с любопытством, к чему-то принюхиваясь.

- Что это от тебя гарью несет? - спросил он.

Виктор шмыгнул носом и тоже уловил характерный запах.

- Так-так, - бормотал Борис. - На тебе шуба тлеет. Ты что, поджег что-нибудь?

- Нет, - сглотнул Виктор. - Бежал... сильно.

- А-а, - разочарованно протянул Боря. - А я вот тоже. - И кивнул на поезд.

Виктор сначала не понял, но потом сообразил. Боря был одет по-походному. Меховая куртка, теплые стеганые штаны и фирменные ботинки на толстой подошве. Ботинки были явно американские, купленные, видимо, по случаю, на барахолке.

- На Аляску?! - воскликнул Виктор.

- Почему обязательно на Аляску? - обиделся Борис.

Но Виктор уже не слушал. В нескольких метрах он заметил востренькое личико бдительного воспитателя. Тот прятался за спинами пассажиров, выглядывал, поблескивал глазками и всем видом выражал крайнюю озабоченность.

Боря, почуяв неладное, беспокойно завертел головой. И хотя с общежитием его уже ничто не связывало, инстинкт оказался сильнее. Заметив воспитателя, Борис испуганно охнул, подхватил чемоданы и ломанулся в вагон, опрокидывая пассажиров, словно оловянных солдатиков.

- Береги доллары! - крикнул ему Виктор, а сам, расшвыривая отъезжающих и провожатых, рванул вдоль состава.

Снова затлела шуба, кто-то заорал, толпа всколыхнулась, и на перроне поднялась паника. От стены вокзала наперерез бросились две фигуры в черных плащах не по сезону. Их лица выделялись необыкновенной бледностью, и Виктор узнал Ночных Братьев. Это придало сил.

- У-лю-лю! - раздался сзади индейский клич Газунова.

Поезд дернулся, громыхнул вагонами и с места в карьер набрал скорость. Виктор подумал, что это, наверное, Боря в безумстве сорвал стоп-кран не в ту сторону. Мимо просвистел последний вагон, пассажиры попрыгали на рельсы и бросились вдогонку. Без труда обогнав толпу с чемоданами, вырвался вперед, но, внезапно опомнившись, остановился. Бежать за поездом не хотелось.

В растерянности Виктор оглянулся, и то, что он увидел, показалось ему кошмарным сном. Словно в замедленной съемке приближались граждане с чемоданами и налегке. Впереди зловещими птицами летели Ночные Братья предвестники вечности. За ними шустро поспевал неугомонный воспитатель, тоже олицетворяя вечность, но несколько иную. Вот он догнал, раздался треск, хлопок, блеснула вспышка - и все трое превратились в дым. Каким-то образом они взаимно компенсировались, но остальные, охваченные непонятным импульсом, продолжали надвигаться.

Виктор решительно встряхнулся и двинул прямо через станционные коммуникации. Часть граждан устремилась следом, и по громкоговорящей связи ошалело заорал дежурный. Опомнившись, загомонили и забегали путейцы в оранжевых жилетах - их тоже взволновали непонятные события. Горячая волна погони катилась по пятам, и Виктор скинул шубу, сообразив, что расстается навсегда со шкурой бойца невидимого фронта. Теперь он налегке и на виду у всех бежал поперек проложенных путей, за ним гнались, и получалось, что кого-то Виктор увлекает за собой. От этой мысли побежалось веселее.

Впереди виднелись тупиковые пути со старыми составами, и Виктор понял, что сейчас начнется настоящий гон. Придется нырять под вагоны, потом сигать через заборы, а рядом будут свистеть пули, вжикая о металл и выбивая труху из гнилых досок...