Эпилог

Более пяти оборотов планеты вокруг Солнца прошло с тех пор, как закончился Исход. Чем он был вызван, так и осталось загадкой. Быть может, так было задумано издревле, о чем могли бы свидетельствовать многочисленные пророчества. А быть может, Мать Гайя просто устала терпеть и прощать той цивилизации все ее жесткости, постоянные войны, и поклонение бумажно-зеленому идолу. Устала и стерла ее со своего лица.

И не понадобились глобальные катаклизмы, чудовищные наводнения или потоки всепожирающей лавы. Достаточно было просто забрать у цивилизации всех детей. Носителей света Бога. Ведь именно рождающиеся дети несли в себе энергию и свет Создателя. Приходя в мир, они фиксировали проявления этой энергии, дающей жизнь. Они несли эту силу Бога, и благодаря этому не только порхали бабочки и цвели цветы, но работало все созданное человеком. Ведь в каждое свое творение, человек вкладывает частичку себя, своей души, своего божественного света. Именно поэтому, как только из того мира стали исчезать дети, начали пропадать живые существа, тут же стала отказывать техника. Мир, в том числе и законы физики, стал стремительно деградировать. Бог покинул его.

Стерх поднял голову и посмотрел вдаль. Он еще помнил тот мир, помнил, как был Дающим Дорогу, но все эти воспоминания уже подернулись туманной дымкой. Все это уже казалось далеким, кошмарным сном, которому нет места в этой реальности. Нет, и уже никогда не будет.

Почувствовав легкое энергетическое касание, Стерх повернулся к колыбели. Здесь, прямо в ложе огромного листа, в луже чистейшей воды, находился маленький эйс. Собранный из образов сознания и структурированной энергии, он, словно новорожденный младенец, был еще слаб и почти беспомощен. Он еще только учился жить, учился кушать, поглощая окружающие потоки, и учился расти по заданной человеком программе. Но ничего, скоро он подрастет и окрепнет, а еще через пару месяцев нарастив вокруг своего силового каркаса настоящее, твердое тело, станет еще одним летуном. В том самом, погибшем мире, фантасты дружно назвали бы его квазиживым механизмом, и как всегда, оказались бы в корне не правы.

Гайанская цивилизация избрала другой путь своего развития. Вся необходимая техника выращивается в условиях симбиоза с человеком и окружающим миром. И вся техника по определению, является абсолютно безопасной для всего живого.

— Не беспокойся, малыш, я здесь, я рядом, — Стерх послал мысленное успокоение своему маленькому питомцу. — Не беспокойся ни о чем, ты любим. Весь мир любит тебя, прими эту нежность и подрастай в радости.

Стерх развернулся и направился к дому. На большой поляне, что прямо в середине их домена, в одной разномастной куче, копошились, играя, полтора десятка самых разных котят. Были там и детишки Бугулы, вытянувшейся в сторонке, под боком у спящего Самура. И смешные, рыжие котята рыси, по имени Линисса, тотема Иленими. Не зря их домен в шутку называли «кошачьим». Помимо остальных тотемных животных, в нем присутствовало сразу девять представителей кошачьей породы. Настоящий прайд.

Стерх улыбался, глядя на это веселое, фырчащее, безобразие. Совсем скоро они подрастут и в домен начнут прибывать молодые родители. Мама, вынашивающая ребенка, уже знает о нем все, ибо они постоянно общаются на уровне образов и эмоций. Знает она и о тотеме будущего младенца. И когда придет время, она опустится на колени перед Бугулой или Линиссой, или другой животной матерью, и испросит у той милости. И эта самая, подошедшая Бугула, обнюхает обнаженный живот человеческой матери, затем выберет из своих питомцев одного, и бережно положит к ногам женщины. И этот маленький хвостатый проказник мгновенно почувствует в своем сердечке любящий «голосочек» еще не рожденного младенца: «Мы с тобой одной крови»!

Они пройдут вместе всю свою жизнь. И здесь ее не меряют цифрами и годами. Время в этом мире несущественно, оно, так же как все окружающее, полностью подчинено сознанию Бога и сознанию его сына, человека. Если на секунду отвлечься, и снова примерить шаблоны старого мира, то срок жизни человека выразится трехзначным числом, и на первом месте будет стоять магическая цифра «девять».

Стерх направился к своему дому. Шагая босыми ногами по мягкой траве, он смотрел на играющих детей и радовался. Образовавшийся изначально из трех семей домен, увеличился за эти годы в пять раз и был одним из самых больших в округе. В этом удивительном мире нет городов и деревень, нет больших скоплений людей. Здесь не от кого защищаться объединяясь. И незачем строить уродливые многоэтажки и стелить пыльный асфальт. Подрастающие Гайяне даже слов таких не ведают. И слава Богу. Вон они, носятся между деревьев, кричат и смеются. Они счастливы в этом мире, ибо у них есть главное — Любовь. И эта самая Любовь, пропитывает все их существование, даря самое естественное для человека состояние — счастье.

Большой, едва мерцающий лепесток мягко свернулся вверх, Стерх шагнул в открывшийся проход и оказался в доме. В настоящем живом доме. Гигантский цветок, отдаленно напоминающий тюльпан, изогнувшись дугой, опустил на землю свой бутон, образовав нечто вроде шатра. Многочисленные лепестки, узкие вверху, расширяющиеся к земле, образовали двухслойное переплетение. Источая мягкий свет, как во внутрь бутона, так и вовне, они оставались абсолютно непрозрачными. Если человеку нужны были окна, то по его мысленной просьбе, дом сворачивал необходимое количество своих лепестков и тогда, отдыхающая в доме семья могла спать буквально под звездным небом.

Стерх заглянул за живую вуаль, в бархатной ложе колыбельного цветка, спали, укрытые листиками, трехлетние дети. Похожий глазами на маму Иленими, братик Сиан и его рыжеволосая сестренка Эллини. Любимые и ненаглядные первенцы, Сианька и Эллинка. Стерх, как самый счастливый отец на свете, окутал спящих детишек негой нежности и тихонечко вышел из дома.

Углубившись метров на тридцать в лес, остановился у заботливо выращенных и уже третий год, вовсю цветущих транспортных цветов. Бутон ближайшего из них свернулся и через пару секунд открылся снова. На траву сбежала смеющаяся Виори и упала в ждущие объятия Стерха.

— Представляешь, любимый, сегодня дети в нашей группе, во время хоровода уплотнили свет и нарисовали из него образ Матери Гайи!

— Ага! Сегодня ты первая успела, — из соседнего бутона вышла улыбающаяся Иленими и расцеловала обоих. — Примите мою нежность, любимые мои.

Стерх ласково обнял и расцеловал своих девочек, выслушал рассказы о дельфинах, питомцах Иленими, и о воспитанниках Виори, маленьких художниках реальности. Показал им своего несмышленыша эйса, подросшего за те несколько часов, что обе девушки отсутствовали в домене. И уже несколько позже, оставив Сианьку и Эллинку под надежным присмотром, все трое снова отправились к транспортным растениям.

— Началось, — прошелестел мягкий голос Иленими, стоящей слева от Стерха и опиравшейся на его локоть.

— Ты права, лапочка, — подтвердила улыбающаяся Виори, стоящая точно в такой же позе, справа. — Я тоже чувствую вибрацию.

Стерх посмотрел вниз. Они находились на высоком скалистом утесе, тянущемся в обе стороны до самого горизонта. Внизу лениво искрился голубой океан, лаская своими волнами подножье утеса. Сзади, млел под ласковым светом солнца столетний сосновый бор. Из его глубины послышался первый посторонний звук, объемный, низко вибрирующий ор тысяч голосов. Началось.

Троица развернулась лицом к деревьям. Стерх повернул голову и поискал Финиста и Семицвети, что в той реальности были Сергеем и его женой Светой. Стоящие чуть поодаль друзья почувствовали его взгляд и обернулись. Что-то легонько коснулось щеки Стерха, это Семицвети прислала свой нежный поцелуй. Стерх улыбнулся в ответ и посмотрел на своих любимых девочек. Обе радостно шарили глазами по лесу, из глубины которого накатывалась волна бегущих молодых людей.

Выросшие дети, достигшие совершеннолетия, отправлялись в свой поход за тысячелетней мудростью. Полностью обнаженные, прекрасные в своей стройной, поджарой грациозности, они проносились мимо стоящих взрослых, и не прекращая издавать протяжные звуки, отважно бросались в океан. Вонзаясь в его ждущие, ласковые воды, они стремительно уходили на глубину.

Где-то там, скрытый складками времени, их ждал красивый подводный город. Город, в котором вот уже миллионы лет, хранились Хроники Акаши, с момента самого первого появления разумного существа на лике матери земли. Там хранились хроники четырех цивилизаций. Самой первой, Лемурийской, последовавшей за ней Атлантиды, затем Арийской, той самой, лишенной детей и бесславно погибшей. И вот теперь, каждое мгновение эти хроники пополнялись записями судеб людей новой, Гайянской цивилизации.

И вот эти самые, молодые Гайяне, что сейчас стремятся к этому городу, вернуться обратно уже с плетеными повязками на головах. И это будет символом первоцвета, обретения мудрости. А в будущем, когда эти же молодые люди познают радость материнства и отцовства, они получат свои короткие юбочки и плетенки, символ достижения полноцвета.

— Вон она, смотрите, — Иленими грациозным движением указала влево.

Стерх повернул голову и тут же поймал взглядом красивую молодую девушку, с длинными, развевающимися на бегу, русыми волосами. Это Верони, дочь Иленими, что в старом мире носила имя Анастасии. В этом году она достигла возраста первоцвета. Именно для того, чтобы посмотреть на нее в этот торжественный час и поддержать своим присутствием, почти весь их домен прибыл на этот скальный обрыв. Так же как и тысячи других родителей, спешащих за мудростью детей.

Верони достигла обрыва и потрясающе грациозным прыжком бросила себя в воздух, навстречу океану. Стерх проследил ее полет, послал ей во след ощущение надежного мужского плеча, для поддержки. В ответ мгновенно прилетело дыхание улыбки и тепло благодарности. Верони, вместе со сверстниками, все глубже и глубже погружалась в ласковые воды океана.

Загрузка...