Исцеляющая и Тень (СИ)

НОЧЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Выбравшись на улицу, Каррат увидел, что действительно была уже ночь. Чутье его не подвело. Во дворце царило некоторое оживление в связи с возвращением принцессы. Но это не мешало покинуть его. Он, как и решил, направился к комнате принцессы.

Стражники под ее окнами, немного сбили с толку. Но это было понятно, после такого. Однако, они не были преградой для него. Тень поползла по стене на балкон. Двери были приоткрыты — и она проникла в комнату.

Проникнув в комнату Каррат увидел Айлишу лежащей на кровати. В обстановке ничего не изменилось, и она такая же, как и прошлый раз. Но теперь он смотрел на нее по-другому. Некоторое время он наблюдал за ней, любовался. Вздыхает. Тяжело. Неужели действительно переживает из-за него? Вряд ли, не стоит тешить себя напрасными иллюзиями.

Отголосок сожаления, что пришел сюда. Но еще более громкий стук в груди одинокого сердца заглушает все. И он решается. Просто скажет, что он получил свою награду. Пусть порадуется.

— Принцесса, — Каррат материализовался из Тени.

— Дариэн, — прошептала его имя. Надо же, запомнила.

В слабом свете звезд она увидела его, стоящего у двери балкона. Его высокая фигура четко вырисовывалась на фоне стекленной двери. Сердце Айлиши подпрыгнуло от радости при его появлении. А она опасалась, что уже не увидит его никогда. Айлиша соскочила с кровати и подбежала к нему.

— Принцесса, пришел сказать, что получил свое вознаграждение, — насмешливо произнес Каррат. — Чтобы вы не переживали из-за меня. Вы свое обещание выполнили.

— Какое обещание? — удивилась Айлише.

— Отправить меня в темницу, — усмехнулся он.

— Я такого не обещала, — растеряно сказала принцесса.

— Забыли уже, — упрекающее качнул головой Каррат, приблизившись на полшага. — Вы грозили мне, что если ваш отец поймает меня, то навсегда запрет в темнице. Возможно, дальше даже казнят. Так, что свою награду я за вас уже получил.

— Может, и грозила, но не обещала, — оскорблено возразила Айлиша. — И тебя не поймали, ты со мной пришел. А обещала я, что тебя никто не тронет.

— Ага, — усмехнулся он, поминая боль в ребрах.

— Ты сбежал с темницы? — вопрос ее звучал и удивленно, и радостно.

Разглядывая его в темноте, она снова видела его сверкающие во мраке глаза. Они переливались серебристым светом. Наверное, зависели от степени темноты.

— Ну, конечно, что я за глупости говорю. Ты же Тень.

— Никакая темница, никакие оковы не способны удержать Тень, — с гордостью проговорил Каррат. — Так что, надо было сразу какой-нибудь из казней расплачиваться. Вам хорошо известно их разнообразие.

— Зачем ты так говоришь? — принцесса смотрела на него с упреком.

— Затем, чтобы вы порадовались, — со злостью произнес Каррат. — Справедливость восстановлена. Вы дома, я — в темнице. Вы пахнете баней, а я — крысами.

В его голосе она слышала обиду. Он злился на нее. Конечно, она не смогла выполнить свое обещание, не смогла отстоять перед гневом отца. Но его не казнили, может, потом бы и выпустили. Но Тень не удержишь, он прав.

— Нет, не восстановлена, — заявила принцесса.

— Хотите казнить? — с насмешкой спросил он, повернувшись к дверям балкона.

— Хочу расплатиться, — как-то нерешительно ответила принцесса.

Стоит, задумался.

— За что? — спросил он после раздумий.

— Ну, ты же выполнил свой заказ — доставил меня во дворец, — пояснила Айлиша. — Значит, я должна оплатить его.

Опять задумался. Точно, он же ей так и сказал. Так, что имеет право затребовать оплату.

— Принимаю только золото, — произнес он деловито. — С драгоценностями возиться не буду. Я ухожу из города.

— Ты уходишь? — в голосе принцессы прозвучал испуг и растерянность.

— Думаете, можно после такого оставаться? — тихо рассмеялся Каррат.

Непроизвольно дернулся, схватился за бок.

— Тебе больно? — шепнула она, приближаясь к нему.

— Нет, — резко ответил он, вспомнив, что она сейчас полезет со своим исцелением.

А он не хотел. Слишком велик соблазн, когда вот так близко. В рубашке. Глупая идея придти сюда. Глупый вор.

Айлиша шагнула к нему. Она чувствовала, что ему больно, не хотел признаваться.

— Здесь у меня нет золота, — проговорила она, придвинувшись еще на шаг. — Есть только я.

Не заметил, как она оказалась рядом. Засмотрелся в ее глаза. Ее руки прикоснулись к его рукам, заставляя переплестись пальцы. Глаза не отрывались от серебристым взглядом, который говорил, что все это не игра. Каррат старался выдержать ее зовущий взгляд, не поддаваясь на него. Но она высвободила одну руку и сбросила капюшон, открывая его красивое лицо. Заметила ссадину. Потянулась к ней. Тонкие пальцы дотронулись до щеки, проскользили по ней к ране. Холод проник тонкими иглами под кожу, уничтожая жжение и боль. Глаза распахнулись, полыхнув золотым огнем желания.

Прижавшись вплотную, она потянулась к нему с поцелуем. Одетая в едва скрывающую ее ночную сорочку — она выглядела словно сон. Пряный аромат, исходивший от нее, рушил все преграды к сопротивлению. Ее нежные пальцы коснулись его шеи и щеки, рассылая по телу электроразряды.

Каррат прикрыл глаза, стараясь не думать о ней. Но руки предательски потянулись к ее бокам и сжали в объятьях, ощутить трепетное тепло. Ее сердце в таком же бешеном ритме, как и его, билось в грудную клетку. Прижав к себе, снова растревожил ребра.

— Ребра? — спросила она.

— Айлиша… — прошептал он.

Она вдруг отстранилась от него и потянула за рубашку, заставляя задрать ее. Теплые ладошки прикоснулись к его боку. Как они могут источать такой холод? Каррат от щепающего холода невольно согнулся. А он проникает под кожу, доходит до костей, уничтожая боль и опухоль. Боль ушла, но она не отпускает. Ее руки обхватывают его, прижимается к нему.

— Я не могу принять такую оплату, — сдавлено произносит Каррат, обнимая ее в ответ.

— Почему? Я стою целую повозку золота, — обижено отвечает принцесса.

— Потому, что ты стоишь дороже любых сокровищ мира, — шепчет он ей в ухо.

— А просто так? — робко произносит она. — Я тебе не нравлюсь?

— Принцесса… — помотал Каррат головой, понимая ее намек и не двигаясь с места. — Вы забыли, кто я. Я — Тень, вор. А вы дочь правителя.

Но она не уступала, возвращаясь к нему с поцелуями. Не отпускает и настойчиво тащила его за собой, а он пытался сопротивляться, пытаясь воззвать к голосу разума своего и ее. Ему были не понятны причины ее действий — она хотела так его отблагодарить или просто повелась на его привлекательную внешность, как это часто бывало с другими женщинами.

— Принцесса, не стоит этого делать. Вы потом будете жалеть, — проговорил он, отвернувшись от нее, желая облагоразумить хотя бы так.

Но она настроена решительна, только помотала головой и потянула его дальше. Каррат чувствовал, как внутри его разгорается огонь, который затушить он уже не сможет. Прозрачный силуэт принцессы вел его за собой. Тяжело сглотнув, Каррат потянул рукой ворот своей рубашки, который был вполне свободным, но сейчас ему, казалось, что горло сжало тисками. По всему телу расплывались волны жара, чередовавшиеся с ознобом. Еще никогда он так не чувствовал себя рядом с женщиной. Ему казалось, он сходит с ума.

Подведя его к кровати, принцесса обвила его руками и одарила поцелуем, выгибаясь навстречу. Каррат больше в силах был сдерживаться. Остатки его разума сгорели в огне желания. Ее руки потянули его курточку, желая ее снять. И он подчинился ее требованию.

Повалив ее на низкую кровать, на шелковые простыни, он почувствовал ее под собой. Она обхватила его руками за шею и не отпускала. Каррат припал к ее нежной шее, покрывая страстными поцелуями. Руки невольно скользили по изгибам ее стройного тела.

— Айлиша, — прошептал Каррат ей у самого уха, борясь сам с собой, — останови меня, пока не поздно.

— Не могу, — глотая воздух, ответила она. — Кто остановит меня?

Принцесса стала стаскивать с него рубашку. И он не мог сопротивляться Ее Высочеству. Рубашка и остальная одежда были отброшены в сторону, и он ощутил ее всей кожей. Нежная, как шелк кожа, сводила с ума от одного прикосновения. У него и прежде были женщины, но ни одна из них не действовала на него так. Сейчас он потерял последние крупицы самосознания, отдавшись на волю чувств возникших в его сердце. И будь, что будет, решил он.

Принцесса прикасалась к нему, изучая рельеф крепких мышц, и судорожно вздыхала, когда он сжимал ее в объятьях. Целый феэрверк чувств и ощущений опрокинулся на нее от близости его тела. Сильное и крепкое, и в тоже время с такой нежностью прикасавшееся к ней. У нее перехватывало дыхание, когда он целовал ее грудь и шею. Эта шею, плечико, он так мечтал к ним прикоснуться. Когда избавив ее от крысы, осматривал нет ли укусов, понял, что желает коснуться их губами. Извиваясь в его руках, она стремилась ответить ему.

Уносимый штормом страсти, Каррат оказался обхваченный ногами Айлишы. Она прижималась к нему, давая понять, что желает его. Но отголосок разума остановил его, напомнив случай в подвале. Он замер над ней.

— Айлиша, ты же… — хрипло произнес он.

Но она не дала ему договорить и закрыла рот рукой.

— Ну и что, — ответила она. — Никому другому я этого не отдам. Я выбрала тебя.

Она впилась в него страстным поцелуем, бросая его в новый порыв урагана страстей. Отдавшись на милость воли богов, Каррат поддался своим желаниям и чувствам. Проникнув и разрушив тонкую грань, отделявшую ее от женщины, он насладился ее страстью. Принцесса вцепилась в его плечи, сдерживая стоны удовольствия. Она даже укусила его за плечо, чтобы не закричать, и из-за чего вскрикнул Каррат.

— Айлиша, ты, что голодная? — не удержался он и спросил.

— Да, — выдохнула она. — Ты ж не принес мне ужин. Придется съесть тебе…

Она снова припала к нему с поцелуем. А он, ответив, стал опускаться с поцелуями по всему телу. Грудь ее неравномерно опускалась и поднималась от дыхания. Оно замирало, когда он прикасался губами к ее коже, и снова возвращалось, когда отступал. Ее рука сжала его запястье, ища поддержки. И он в ответ взял ее за запястье, образовав надежный захват между их рук, будто боялись потерять друг друга. Продолжая опускаться все ниже, не в силах оторваться от нее. Тело принцессы изгибалось от волн ласок и прикосновений.

— Ты останешься? — прошептала она, когда его губы снова вернулись к ее губам.

— Останусь… — в тот момент он готов был обещать ей что угодно.

Израсходовав все силы, они лежали в объятьях друг друга. Каррат проклинал себя за слабость и безумство. Но не в силах был выпустить принцессу из рук. Ее аромат лишал его всякого сопротивления, а руки, обвившие его, заставляли сдаваться без борьбы. Только теперь он понял, как желал ее. Не просто женщину, только ее. Так хорошо было рядом с ней, будто нашел свою вторую половину, заполнившую вечное одиночество. Не было страха, что узнает, кто он. Уже знала, и не боялась его. Знала и никому не рассказала. Рука сама тянулась погладить ее по щеке.

Когда она уснула, он осторожно уложил ее на подушки, а сам, отодвинувшись, лежал и раздумывал. Нужно было уходить, если она проснется, уйти он не сможет. Просила ж остаться. Но он не может, слишком опасно. Если за то, что он привел ее, бросили в темницу, то за ночь с принцессой точно казнят. А она здесь в безопасности. До рассвета было еще далеко, но не так много, как хотелось бы. Утром обнаружат, что его нет — и поднимется тревога.

Он посмотрел на спящую Айлишу. Невинное лицо сияло в видимом только для него свете. Он разобьет ей сердце, уйдя. Но так будет лучше. Они не могут быть вместе. Пусть думает, что он хотел просто с ней переспать, получить оплату. Как он понял, она именно этого хотела. От этой мысли ему самому стало мерзко. Но пусть лучше она его возненавидит, чем будет страдать по нему. Он предупреждал. А иначе, если она начнет его расспрашивать, или хуже того — упрашивать, он не выдержит этого. Сдастся.

Собрав остатки сил, он сел на кровати, опустив ноги на пол. Ступни утонули в мягком ковре. Опершись локтями на колени, он закрыл лицо руками, собираясь с мыслями. Какая же он сволочь, думал он о себе. Не стоило ему поддаваться ей. Она доверилась ему, а он вот так уходит. Но злобный голосок зашептал, что он ее предупреждал, что она пожалеет. И не надо ему золото, ничего не надо. Бежать, пока не передумал.

Он подобрал свою одежду и стал одеваться. Быстро одевшись, он бросил последний взгляд на Айлишу. Принцесса безмятежно спала, обессиленная страстями и исцелением. Изящный силуэт скрывался под простыней, как драгоценный камень в бархате. Самое дорогое сокровище на земле.

Отвернувшись и, прогнав мысли о ней от себя, Каррат осторожно открыл двери на балкон. Бесшумно выскользнув, он перешел в Тень.

Айлиша проснулась и увидела, что осталась одна. Простыни еще хранили его запах, но были уже холодными. Оглянувшись по сторонам в поисках Каррата, она разрыдалась. Он ушел, бросив ее одну. А обещал остаться. Или не обещал? Даже не попрощался, а она бы его не отпустила. И он знал это.

Рыдания не давали дышать, комок обиды подступил к горлу. Она не могла понять, почему он так с ней поступил? Посчитал, что получил оплату? Или, что дал то, чего она хотела, так же как и другим женщинам? Говорил же, что она не первая, кому он нравиться. Значит, безразлична. Такая же, как другие. Но ведь она что-то видела в его необыкновенных глазах. Или ошиблась? Неужели он не увидел ее чувств к нему?

Но она не жалела ни о чем. Просто было больно. А в сердце разрасталась пустота.

Каррат покинул дворец никем незамеченный. Вернувшись в свое логово в подвале, он устало свалился на диванчик. Айлиша не желала покидать его мыслей. Пришлось настоятельно убедить себя, что надо забыть ее. Она — для него смерть. Нельзя слушать глупое одинокое сердце, а идти на голос разума.

Справившись с напряжением, он расслабился и задремал.

Во сне она звала его. Плакала. Лес, мрак. Он слышал ее голос в темноте, чтоб не бросал, не отдавал. Он ищет ее, бежит. Ослеп, не может больше видеть в темноте.

Проснулся он резко от того, будто проваливается куда-то. Даже схватился за край дивана. Вспомнил, что вернул ее во дворец, что ей ничего не угрожает. Облегченно вздохнул. Потер рукой глаза, проверяя, что зрение в порядке. Уловил ее аромат, пропитавший его кожу от бесчисленных прикосновений. Он отдернул руку и потер об диван, желаю избавиться от него и воспоминаний, причинявших боль.

— Саркас меня побери, — пробормотал он. — Где ты взялась на мою голову, Айлиша?

В окошко начал пробиваться дневной свет. Уже наступило утро. Наверняка, в городе уже все знали, что принцесса вернулась. А значит, и его начнут искать. До темноты высовываться он не собирался, но сидеть здесь было еще тяжелее — все напоминало о ней.

Каррат поднялся с диванчика и пошел умываться. Нужно было собрать вещи и проваливать из этого проклятого города. Здесь ему больше не место. А еще лучше бы куда-то в другую страну. Его жизнь окончательно разрушена, как и с самого рождения. Лишь по случайности он выжил, когда его мать бросила в реку с корзиной, спасая от резни. Добрые люди подобрали его и растили, как своего сына. Но после их смерти ему пришлось снова искать пристанище среди людей. Осознавая свои необычные способности, он принялся воровать. И ему это понравилось, никто никогда не мог словить его. Так же, как и никто не знал о его возможностях. Все просто завидовали его мастерству. Со временем его авторитет поднялся среди воров, и воровать он стал под заказ. Он всегда действовал осторожно и обдумано. Однако в это раз жажда мести и возможность поживиться лакомым кусочком погубила его. С момента, когда он согласился выкрасть принцессу, богиня удачи отвернулась от него. Теперь на него будут охотиться не только вся гильдия воров с культистами, но еще и обиженная принцесса с правителем. Она, наверняка, не простит ему его безмолвный уход. А то и расскажет все про него, кто он есть на самом деле. Тогда объявят охоту. Но Тень невозможно поймать. Если убивать, то сразу.

Ощущение покинутости тягло тяжким грузом на душу. Холодные щупальца одиночества обвивали ее, нашептывая, что никому не нужна. Айлиша попробовала убедить себя, что он того не заслуживает. Украл, отдал убийцам, бросил в лесу, заявил, что не лучше других.

Пересилив себя, поднялась утром с кровати и оделась. Принесенный завтрак она почти не трогала. Пропасть в душе разрасталась с каждым часом.

Она постаралась на что-то отвлечься. Прогулка в сад ничем не помогла, попытки чем-либо заняться тоже не увенчались успехом. Все валилось с рук, и желания что-либо делать не было. Слуги предложили принести любимую собачонку, но она отказалась. Краски стен родного дома померкли, словно погружаясь в темноту. Пустота в душе затягивала ее, мешая дышать. И помочь себе она не могла — тело было здорово. Вернувшись в комнату, больше не захотела куда-либо идти. И к вечеру она ощутила полный упадок сил.

— Если так больно, зачем биться? — шептала душа сердцу. — Пойдем со мной в пустоту, вдвоем не так одиноко.

И оно замедляло свой ход. Тело стало терять жизненное тепло.

Служанки принести ужин. Она даже не глянула на него. Они попытались ее накормить, но принцесса с криком прогнала их, желая остаться одной.

Позднее они нашли ее в комнате без сознания. Перепуганные не на шутку, они вызвали лекарей. Уложили в кровати и осмотрели. Никаких повреждений или отравления не обнаружили. Пульс едва прощупывался.

— О, правитель, — обратился лекарь к правителю Джарастана Мусафи. — Должен сообщить вам, что ваша дочь…

Лекарь умолк, подбирая слова.

— Что с моей дочерью? — требовательно спросил Мусафи.

— Ей не здоровиться, — склонился лекарь.

— Что с ней?

— Она… умирает… — лекарь еще больше склонился, опасаясь гнева правителя.

— Что значит, умирает?! — воскликнул Мусафи, вскочив с кресла. — Вчера она была жива и здорова, когда ее доставили во дворец. Вы же ее осматривали!

— Все так и было, — закивал лекарь. — Но я не знаю, что с ней произошло сегодня. Она будто теряет волю к жизни. Ее тело здорово, никаких повреждений. Но желание жить…

— Из чего это? — удивленно спросил правитель.

— Я не знаю, — развел руками лекарь. — Возможно, это как-то связано с ее даром. Может, еще что-то. Мы ничем не можем ей помочь. Попробуйте с ней поговорить вы.

Правитель Мусафи без лишних слов бросился в покои дочери.

Служанки и лекари толпились в комнате принцессы. При появлении правителя, они все склонили головы.

— Все вон! — скомандовал Мусафи, махнув рукой.

Люди быстро покинули комнату, оставив правителя наедине с дочерью. Он подошел к ее кровати и посмотрел на ее смертельно бледное лицо. Глаза были закрыты, руки лежали на груди. Ему стало страшно от такой картины. Его прекрасная дочь таяла на глазах.

— Айлиша, — он присел возле нее и взял за руку. — Дочь моя.

Рука бессильная, холодная. Девушка чуть шевельнулась и приоткрыла глаза. Взгляд бесцельно смотрел на него и не видел.

— Дитя мое, скажи, что с тобой? Тебя кто-то обидел?

Она молчала.

— Тот человек, что привел тебя, — продолжал говорить Мусафи, — он обидел тебя? Навредил? Если да, то я велю найти его и казнить.

Угроза казни привела ее в чувства.

— Он мне ничего плохого не сделал! — вдруг выкрикнула принцесса из последних сил.

— Хорошо-хорошо, — он погладил ее по руке. — Тогда что с тобой? Расскажи отцу.

Но Айлиша молчала. Что толку в словах, если чувствам не прикажешь. Никто не в силах ей помочь. Никто не заставит его любить ее. Она одна из многих. Такая же как все. Лучше отправиться в темноту, и покончить со своими страданиями.

Мусафи долго смотрел на дочь, ее измученное лицо, и вдруг его глаза расширились от удивления.

— Ты влюбилась? В него? — он скорее утверждал, чем спрашивал.

Опять про него вспоминает. Зачем? Только больше боли ей причиняет. А она так хочет о нем забыть. Обрести покой, хорошо бы в ту черную пустоту, куда он ее забирал. Он уловил ее косой взгляд.

— Зачем, дитя мое? Зачем? — Мусафи сокрушенно покачал головой. — С твоим даром любить очень тяжело. Если нет ответного чувства, то ты погибнешь. Чем он заслужил такое?

На глазах правителя выступили слезы.

— А ведь он сбежал из темницы, — обреченно проговорил Мусафи. — Не знаю, даже как. Возможно, кто-то помог ему. Хотя вряд ли, — сжал ее руку и поцеловал. — Я не хочу снова потерять тебя, когда только вернул.

— Я знаю, — едва слышно сказала принцесса, не смотря на него.

— Откуда? Ты виделась с ним? — допытывался отец.

Но она молчала. Она не скажет. Никому никогда не расскажет о его тайне. Обещала.

— Хорошо, можешь не говорить, — не стал он настаивать. — Ты знаешь его имя?

Он сделал паузу, ожидая, что она ответит, но принцесса молчала.

— Нужно найти его, — решительно заявил Мусафи. — Иначе ты умрешь.

— Ты не найдешь его, — заговорила наконец Айлиша. — Таких больше нет. Он единственный.

Говорил, что покидает город. Наверное, уже ушел.

— Я переверну весь город и его окрестности, — решительно заявил отец. — Из-под земли достану, потому что от этого зависит твоя жизнь.

— Ты казнишь его, — обвиняющее проговорила она.

С глаз принцесса покатились слезинки.

— Девочка моя, — правитель погладил ее по щеке. — Как я могу казнить его, если от него зависит твоя жизнь? Ты можешь сказать его имя? Даю слова, что никто не причинит ему вреда.

Айлиша судорожно вздохнула, набирая воздуха для ответа. Слабая надежда увидеть его снова заставила ее говорить. Но она такая призрачная.

— Каррат, — произнесла она.

Сначала она хотела сказать его имя, которое сказал ей. Но вспомнила, что он говорил, что не все знают его.

— Он вор, — тихо добавила она. — Он выкрал меня у тех, кто хотел меня принести в жертву, и привел во дворец. И он хотел покинуть город. Наверное, уже ушел. Его будут преследовать за то, что забрал меня.

О том, что он ее и до этого своровал, она решила умолчать.

Правитель задумался.

— И только за это ты его полюбила? — не дождавшись ответа, добавил: — Город все еще перекрыт. Ищу тех, кто хотел навредить тебе. Так что есть вероятность, что он еще здесь.

Айлиша посмотрела на отца безжизненным взглядом. Силы ее таяли на глазах.

— Тебе его не найти, — обреченно повторила она.

— Это мы еще посмотрим, — нахмурился Мусафи.

Он оставил дочь на попечение лекарей и направился давать распоряжения.

За дверями ее комнаты его уже ждал визирь и помощник по дворцовым делам.

— Разыщите человека по имени Каррат, — приказал он своему визирю, идя по коридору, — обыщите весь город, если ничего не найдете, то раздайте глашатаям объявления, пусть кричат на каждом углу, что я ищу его, иначе принцесса умрет.

— Как прикажете, повелитель, — визирь отдал короткий поклон и удалился.

Мусафи с горечью понимал, что если не найдет того парня, его дочь умрет.

— А ты, — обратился к своему помощнику по дворцовым делам, — разузнай, кто такой вор по имени Каррат.