Ионийский цикл

III

Донелли поспешно выбрался из скафандра. В том месте, где была повреждена защита Гроджена, на шлеме осталась тонкая царапина и пары фтористо-водородной кислоты уже начали въедаться в металл. Пробудь он еще немного снаружи — и стопроцентная вероятность гибели гарантирована.

— Привет! — Только сейчас он заметил, что почти треть каюты занимала огромная прозрачная клетка, в углу которой в совершенно расслабленном состоянии находилась красная тварь со сложенными черными крыльями. — Когда прибыл этот детеныш вампира?

— Десять минут назад, — ответила Хелена Наксос, подсоединяя к клетке прибор, измеряющий температуру и давление. — И он (а быть может, она или оно) вовсе не прибыл. Я сама принесла его сюда. После того как доктор Блейн ушел, я обошла остров с телесканером и увидела, как со стороны моря приближается это существо. Оно подлетело прямо к тем пурпурным цветам, начало срезать части лепестков и складывать их во что-то вроде планера, сделанного из ветвей и лиан, который тащило за собой. Эти твари культивируют растения. Та рощица — один из их садов.

— Подумать только! — выдохнул археолог. — Еще одна цивилизация в зачаточном состоянии — на этот раз птичья. Такая цивилизация вряд ли станет строить города — в ней планер появляется раньше колеса.

— Итак, вы надели скафандр и вышли, чтобы поймать ее. — Донелли покачал головой. — Вам не следовало так поступать, Хелена. Это существо вполне могло нанести сильный удар.

— Да, я учла такую возможность. Но я не знала, нашли ли вы там что-то важное, а крылатая тварь, как мне показалось, вполне могла оказаться связующим звеном между нами и этим миром. Особенно ценной могла бы оказаться ее способность летать, в то время как мы прикованы к земле. Когда я подошла, она оставалась совершенно спокойной, не выглядела ни напуганной, ни рассерженной. Поэтому я попыталась воспользоваться своими весьма скромными познаниями в Огилви и применить модель номер один. Не сработало.

— Естественно, — авторитетно заявил доктор Блейн. — Тут совершенно очевидно необходима модель номер три. Ну как же: створчатые крылья, примитивный планер, о котором вы говорили, разведение цветов... Это безусловно Огилви номер три.

— Ну, я-то этого не знала, доктор Блейн. Да если бы и знала, едва ли толку было больше. Глубокие познания в Огилви — слишком большая роскошь для бедной женщины-биолога. В любом случае, после того как контакт сорвался — или так и не начался, — эта тварь совершенно перестала обращать на меня внимание и собралась улетать с нагруженным планером. Я выстрелила в нее ультразвуком — конечно, самым маломощным, — оставила лежать внизу и пришла спросить совета у доктора Ибн Юссуфа: как построить клетку, которая позволит нам держать существо на корабле так, чтобы оно не умерло от отравления кислородом.

— Вы, должно быть, потратили чертову прорву контраурана, Хелена! Я вижу, что у вас тут достаточно сложный контроль за температурой и давлением, а еще высокочастотные увлажнители и вставные контакты. Да и система громкой связи жрет массу энергии.

— Это действительно уменьшит наш запас контраурана до весьма опасного предела, Донелли, — со стоном приподнявшись на койке, вмешался в разговор доктор Ибн Юссуф. — Но мы решили, что в создавшихся обстоятельствах такой расход оправдан. Наша единственная надежда — получить помощь от обитателей этой планеты, а мы можем рассчитывать на нее только в том случае, если нам удастся задержать их достаточно долго, чтобы объяснить наше положение и наши нужды.

— В этом что-то есть, — признал Донелли. — Надо было и мне постараться — приволочь одного из тех, на кого мы нарвались. Впрочем, едва ли от этого было бы много пользы, судя по тому, как они действовали. Надеюсь, вам больше повезет с этой птичкой. Отнеситесь к нему... к ней... в общем, к этому существу с любовью, потому что оно... он... она — наш последний шанс.

Затем они с Блейном рассказали Хелене о подземных обитателях.

— Жаль, что меня с вами не было, — воскликнула она. — Подумать только! Две варварские цивилизации на планете — одна на поверхности, другая под землей — развиваются в полном неведении одна о другой! Ведь обитатели подземных нор ничего не знают о птицах! Я права, доктор Блейн?

— Абсолютно ничего. Они даже отказываются обсуждать этот вопрос. Жизнь на поверхности совершенно чужда им. Их агорафобия — боязнь открытых пространств — возможно, объясняет их нежелание проводить нас в пещеру или к выходу из туннеля. Агорафобия — хм-м-м-м. Тогда эти крылатые твари, возможно, страдают клаустрофобией! Это была бы просто катастрофа! Впрочем, через секунду мы все узнаем. Существо открывает глаза. Где тут устройство, связанное с громкоговорителем?

Хелена уверенно подошла к микрофону и повернула рычажок настройки на несколько делений.

— Возможно, вы правильно угадали модель Огилви, доктор, но для того, чтобы подобрать наилучшую для него звуковую частоту, нужен биолог!

Когда Блейн для пробы издал в микрофон ряд гудящих и жужжащих звуков, создание в прозрачной клетке распахнуло крылья и продемонстрировало ярко-красную окраску своего небольшого тела. Оно подползло к громкоговорителю и широко раскрыло рот, щель которого располагалась не горизонтально, а вертикально. Когда пленник проявлял явный интерес, его крылья медленно постукивали и в их складках появлялись желтые полоски. Два щупальца под челюстью утратили неподвижность и затрепетали во все возрастающем возбуждении.

Переговоры заняли немало времени. Донелли подошел к телесканеру и повернулся лицом к доктору Дугласу ибн Юссуфу.

— Предположим, этот парень согласится нам помочь. Где мы должны посоветовать ему искать контрауран?

Химик лег на спину и задумался.

— Вы знакомы с теорией Квентина о происхождении нашей Галактики? Ну, о том, что поначалу существовали две огромные звезды — земная и контраземная? Затем они столкнулись, а сила взрыва расколола сам космос и наполнила его земными и контраземными частицами, энергия которых деформировала материю и создала новую Галактику. По теории Квентина, возникшая в результате Галактика состоит из земных звезд, до которых периодически долетают контраземные частицы и превращают их в новые звезды. Единственным исключением является контрауран — элемент, противоположный последнему в нормальной периодической системе элементов, который не взрывается, пока он изолирован от тяжелых элементов, расположенных рядом с его оппонентом в таблице. Следовательно, во фтористой атмосфере, с почвой, состоящей из бромистых соединений и...

— Послушайте, док, — устало перебил его Донелли. — Я проходил это в школе много лет назад. Дальше вы начнете рассказывать мне, что в силу своего взрывчатого контраземного характера он в тысячу раз мощнее, чем обычное атомное горючее. Почему так происходит, что вы, ученые, даже в таких чрезвычайных обстоятельствах, как сейчас, должны обсудить всю историю Вселенной, прежде чем дать парню ответ на простой вопрос?

— Извини, сынок. Даже в ситуации смертельной опасности трудно расстаться с выработанными в течение всей жизни академическими привычками. Твое преимущество в том и состоит, что ты привык принимать решение и действовать в доли секунд, тогда как мы тщательно исследуем проблему и лишь после этого пытаемся построить гипотезу. Видишь ли, наука — это дисциплина, порождающая осторожность, и... Ну хорошо. Я не стану влезать в обсуждение научных подходов к делу. Где стали бы вы искать контрауран на планете, которая явно его содержит? Я бы сказал, близко к поверхности, где в изобилии залегают более легкие элементы. Вы ведь уже нашли какое-то его количество в пещере на этом острове? Это показывает, что взрывом его выбросило на поверхность, то есть на единственное место, где он мог существовать, когда планета была в стадии формирования. Если здесь имеется еще какое-то количество контраурана, то должны найтись пещеры, аналогичные этой.

Донелли махнул рукой, призывая ученого к молчанию, и склонился к телесканеру.

— Ну что ж, это вполне понятно. Далекий космос, док, это все, что я хотел узнать! Теперь посмотрим, что удастся найти, прежде чем иссякнут жалкие остатки энергии.

Джейк принялся обводить лучом тошнотворное на вид море и береговую линию континента до тех пор, пока не увидел темное пятно на оранжевой почве. Направив телелуч в пещеру, он наконец обнаружил несколько мерцающих кристаллов бесценного контраурана. Таким же образом обследовав другие отверстия, он пришел к выводу, что при наличии в каждой пещере хотя бы небольшого количества столь необходимого им горючего в целом на планете его окажется гораздо больше, чем им сейчас требуется. Сознание того, что они не в силах добраться до всего этого контраурана, который кажется столь доступным лишь на экране телесканера, заставило Донелли вспотеть от гнева и раздражения.

Он сделал еще одно открытие. В глубине каждой пещеры располагался как минимум один туннель, что говорило о присутствии подземных обитателей.

— Если бы только мы могли заставить их понять... — пробормотал Донелли. — Единственной проблемой осталась бы только орбита...

Он поднялся и повернулся, чтобы посмотреть, чего смогли добиться его товарищи в общении с крылатым инопланетянином.

— Великие галактики, что вы с ним сделали?!

Крылатая тварь снова забилась в угол заполненной фтором клетки и сложила черные крылья, полностью закрыв ими тело и так плотно сжав, как будто пыталась отгородиться от всего, что ее окружало.

Доктор Арчибальд Блейн, держа ладони ковшиком над микрофоном, настойчиво издавал какие-то шипящие звуки, периодически гудел и отчаянно жужжал. Никакого видимого эффекта. Черные крылья все плотнее смыкались вокруг туловища пленника. Из громкоговорителя на стене раздавался устрашающий приглушенный клекот, похожий на рыдание.

— Это произошло после того, как он опять упомянул о пещере, — объяснила Хелена Наксос с тревожным выражением на миловидном лице. — У нас все шло так хорошо, мы перешли от простых приветствий к вполне доверительной беседе — девочка уже начала рассказывать нам о своей сложной личной жизни, и тут доктор Блейн спросил, бывала ли она когда-нибудь внутри пещеры. И все, точка! Она уползла и закрылась от нас.

— Они не в состоянии помочь нам! — закричал Донелли. — Эта планета буквально напичкана контраураном, но мы не можем его добыть, потому что у нас нет контраурана, чтобы перебраться через море фтористо-водородной кислоты. Единственный способ получить горючее — это умолять этих крошек доставить его нам либо по подземным туннелям, либо по воздуху. И при этом каждый раз, когда Блейн начинает говорить о пещерах, в которых лежит контрауран, они впадают в истерику. В чем же дело с этими проклятыми пещерами? Почему они им так не нравятся? Вот лично мне пещеры нравятся!

— Расслабьтесь, Джейк, — успокаивала его Хелена. — Мы натолкнулись на строжайшее табу в двух различных культурах. Для этого должна быть причина. Как только мы выявим ее, проблема разрешится сама собой.

— Знаю. Но если мы в самое ближайшее время не выясним, в чем же состоит эта проклятая причина, то непременно превратимся в самые натуральные фтористые соединения.

Женщина вернулась к доктору Блейну.

— Быть может, вам удастся ее вновь заинтересовать, предложив какой-нибудь подарок? Например, превосходный планер или полет в летательном аппарате с двигателем?

— Именно это я и пытаюсь сделать, — раздраженно откликнулся тот, отодвигаясь от микрофона. — Однако у существ, находящихся на пороге цивилизации, предрассудки берут верх над интересом к техническим новинкам. Если только мы имеем дело с предрассудком — мы еще не знаем этого наверняка. Может быть, они боятся именно контраурановых кристаллов?

Доктор Ибн Юссуф приподнялся на здоровой руке.

— Это сомнительно. Если верить спектроскопу, их химический состав не содержит более тяжелых элементов, чем барий. Следовательно, соприкосновение их тел с кристаллами не может привести к какой-либо цепной реакции. Может быть, их тревожит само существование этих кристаллов.

Блейн нахмурился.

— Нет. Едва ли. Должен быть фактор, тем или иным образом тесно связанный именно с ними. Если бы мне только удалось привлечь ее внимание! Но, что бы я ни говорил, она лишь теснее забивается в угол и клокочет.

Ученый опять принялся настойчиво жужжать, пытаясь вложить в это занятие весь свой археологический опыт и знания, накопленные за довольно долгую жизнь.

Донелли взглянул на индикаторы горючего. На губах космонавта появилась кривая ухмылка.

— Мне придется выйти и взять те кристаллы контраурана в пещере. Эта клетка, возможно, создала вполне комфортабельные условия для птички, но нас она оставила на бобах.

— Подождите, я пойду с вами, — предложила Хелена. — Может быть, мне удастся понять, что делает эти пещеры столь устрашающими.

Она надела скафандр. Донелли, бросив горестный взгляд на свой поврежденный шлем, вытащил из шкафа другой металлический головной убор. Оба тщательно проверили ультразвуковые пистолеты. Космонавт подивился про себя неожиданному мастерству женщины.

— Видите ли, — услышал Донелли ее голос в наушниках, когда они уже направлялись к холму. — Если доктор Блейн сумеет добиться успеха в налаживании контакта с этим существом и мы сможем добраться до оживленной орбиты и спастись, у него будет просто сенсационное сообщение для Галактического археологического общества. Шутка ли! Две существующие одновременно, но не связанные между собой цивилизации! Я сама смогу сделать маленький доклад о биологической природе этих существ на основании тех немногих выводов, которые успела сделать, не имея возможности изучить их внутреннее строение. Даже доктор Ибн Юссуф, хоть он и прикован к постели, обдумывает весьма интересную идею относительно химического состава бромистой почвы. А вы — ну, я представляю себе, как вам хочется добраться до места, где вы сможете наконец выпить.

— Нет.

На скрытом под шлемом лице женщины возникло вопросительное выражение.

— Нет, — продолжал Донелли. — Если мы выберемся отсюда, я собираюсь извлечь все преимущества из закона о спасательных катерах. Слышали о таком?

Хелена понятия не имела. Ее глаза за забралом шлема заблестели от любопытства.

— Закон спасательного катера — один из самых старых космических законов. Любой космонавт — старший или рядовой, — который при определенных обстоятельствах вынужден принять на себя командование спасательным катером и благополучно приводит его в безопасное место, подает письменное заявление и получает лицензию на звание третьего офицера. Это называется законом спасательного катера, потому что именно к нему относится. Опыт у меня есть. Мне нужна всего лишь лицензия.

— Вот как?! А что вы намереваетесь сделать, получив звание третьего офицера? Напиться, как только выберетесь с Ио?

— Нет, представьте себе. Трудно объяснить — может быть, вы не поймете, — но в качестве третьего помощника командира корабля я бы не стал напиваться. Быть просто космонавтом — это весьма утомительная и непрестижная работа, вот почему после взлета из космопорта не остается ничего другого, кроме как постоянно надираться. И чем дольше вы в космосе, тем больше вы пьете. А получив должность третьего помощника, я бы вообще перестал пить — ну разве что позволил бы себе расслабиться в отпуске. Я прослыл бы самым трезвым и чопорным третьим помощником из всех, кого травит своей стряпней повар, а кроме того, самым дисциплинированным и отчаянным. Вот так-то!

— Взгляните туда! — вскрикнула Хелена и замерла, стоя спиной к входу в пещеру.