Интрузия

Глава 13.

Барго Кисьядес, неграмотный механик, убийца и несостоявшийся насильник. Получает травму, несовместимую с жизнью. С нормальной жизнью.

Когда машина повисла на подъёмнике, Турго Семис просто изошёлся на ругань

- Это ж надо ж так машину до ручки довести? Нет, ты посмотри!

Дятел обличающим жестом показывал на что-то в недрах агрегата, потом выныривал с другой стороны подъёмника и снова возмущался. Барго не видел, что же там такого смертельного нашёл Семис, но для порядку поддакивал:

- Ну да, оно вот так, конечно, а как же иначе.

- Тогда вот, бери ключи и начинай снимать левые колёса. А я сниму правые.

Болты , казалось, прикипели намертво, Барго, по армейской привычке, хотел было бацнуть по ключу кувалдой, но Семис с руганью его остановил:

- Рехнулся? Нафига кувалдой? Жидкость есть специальная для этого. Блин, ну что за народ эти кочегары? Кувалдой, лопатой, ломиком.. чем угодно, только не головой. Тебя, что, в армии этому научили?

- В армии. Я помощник механика вообще-то.

- Оно и заметно, - Семис едва заметно скривился, - ты не путай дубовые армейские машины и деликатные гражданские. Шпильку сорвёшь, считай пропало, потом запаришься её оттель выковыривать.

Он достал какой-то баллончик, попшикал на закисшие болты и минут через пять легко, без напряжения открутил всё, что не смог свинтить Барго.

- Так, вот сейчас осторожно. Работаем съемником, чтобы обмотку статора не повредить. Ты, Барго, придерживай колесо снизу, чтоб не упало.

Наконец, колёса сняли, тут Семис увидел стойки амортизаторов и вовсе взвыл:

- Ты как воопще ездил? У тебя хоть чуть в голове масла есть? Ты посмотри, посмотри! Половина проводки порвана, а половины и отродясь не было! Стучало по дороге? Гремело?

- А я-то думаю, что она вихляется из стороны в сторону, да гремит ваще...

- То-то и оно-то.

- А зачем там проводка? Это ж амортизаторы? - ничтоже сумняшеся спросил Барго.

Семис, похоже, уже выпустил весь пар, поэтому нырнул куда-то в недра гаража и вернулся уже успокоенный.

- Ты, конечно же, знаешь, что ускорение - это производная второго порядка от расстояния по времени, - вкрадчиво начал он.

Конечно же, Барго понятия не имел не то что о началах дифференциального исчисления, но и вообще, что на свете существуют какие-то производные.

- И чему нынче в школах учат, ума не приложу, - вздохнул Дятел, - простейшие вещи не знают. Ученье - свет, а мы тут в темноте прозябаем. Для совсем... э-э-э... небезнадёжных, пожалуй, расскажу. Так вот, стойка амортизатора состоит из двух коаксиальных стаканов.

Для полноты, видимо, восприятия, он взял со стола два стакана, вытряс из одного пыль, а второй поднёс к носу и принюхался. Удовлетворившись результатом, продолжил:

- Ага. Расположенных один внутри другого. На донышке каждого расположены мощные магниты. Очень мощные. Это, наверное, больше керамика, нежели металл. Магнитные домены жестко ориентированы и встроены в кристаллическую решётку. Оттого и магнитная сила у них запредельная.

Про домены Барго слышал в школе, а слово "коаксиальный" понял из контекста.

- Магниты ориентированы таким образом, что всегда друг от друга отталкиваются, - продолжал Дятел, изредка насмешливо посматривая из-под бровей на Барго, - а ускорение, с каким нижний, подвижный стакан, летит навстречу верхнему, показывает, с какой силой колесо налетело на препятствие. Соответственно, передаёт управляющий сигнал на компенсирующую обмотку верхней части стойки амортизатора. Ты понял, не?

- Не совсем так чтобы... - честно сознался Барго, - и что простую пружину не поставить? Так же тормозила бы.

- Можно было бы. Можно вообще амортизаторы не ставить. Можно вообще пешком ходить, но ты, почему-то, хочешь ездить. Только мы тогда окончательно скатимся в дикость, а ты колёса и движки убьёшь после второй поездки. Пешком, пешком. Это способствует правильному кровообращению, и, как следствие, активизирует работу мозга. У тебя мозг есть?

Риторический вопрос Семиса, как и полагается, остался без ответа. Вообще-то Барго считал, что мозг у него есть, но в детали не вдавался. Некогда было. Но не зря, видать, Семиса Дятлом обозвали. За его способность проклевать мозг особо изощрённым способом, и, главное, без унизительных намёков про твою неполноценность. Но ощущение того, что тебя тщательно возят мордой по дерьму, никуда не девалось. И не придраться ведь, слова, которые он говорит, все по отдельности понятные, но общий смысл ускользал бесповоротно. При этом сам Семис разговаривал таким тоном, будто бы его собеседник понимает, о чём идёт речь.

- Итого, на стойке амортизатора крепятся три обмотки. Первая - регулирующая, вторая, со средней точкой - дифференциальный датчик скорости и ускорения, она же - датчик положения, третья - рекуперационнаая, она же - дополнительный демпфер. Вкурил, не? Все обмотки - запрессованы в износостойкий пластик. Маркировка нанесена на внешнюю поверхность оболочки и служит для определения, к каким типам стоек они относятся. Рекуператор цепляется к инвертору, тот, в свою очередь, подпитывает накопитель, что позволяет увеличить КПД системы в целом.

Семис периодически прерывал свои речи, нырял куда-то в недра своего, казалось, безразмерного гаража, возвращался, тяжело сопя. Кончик носа его, и без того, сизый, становился всё краснее и краснее, а Барго уже явственно чувствовал запах перегара. Тем не менее, речь Симеса не становилась сбивчивой, но полёт мысли выводил его рассуждения и вовсе на какие-то запредельные высоты.

До этого момента жизнь Барго казалась простой и понятной, механика - делом нехитрым, не требующим какого-либо напряжения ума, и, уж тем более, специфических знаний. А тут такой шквал новых понятий: фазовый дискриминатор, компаратор, логарифмический усилитель, интегратор... Он уже потерял нить рассуждений, и теперь тупо смотрел на Семиса, изредка кивая в такт его словам. Иначе говоря, Барго вообще первый раз в жизни поставили с такую неудобною позу, но он понял, что никто другой ему такие вещи не расскажет. Осталось решить один вопрос - нужны ли ему эти вещи? Например, квадратурный фазовый манипулятор, аналогов которому в своём обыденном существовании он не смог найти, а объяснения Дятла только ещё больше запутывали дело. В армии с этим делом было значительно проще самое сложное слово, которое там применялось - это торсион, который вообще-то никто в глаза не видел, исключительно из-за полной невозможности его извлечь без полной разборки корпуса машины.

- В книгах вся сила, брат! Ты, небось, когда в своих помойках роешься, книжки не берёшь. Типа никто не купит. А в книжках самое главное - сила мира. Знание!

Дятла, по мнению парня, понесло в какие-то заумные дали. В книжках про агента ХХ7 ничего об устройстве машин как раз и не было. А ту библиотеку, что Барго видел в имении, просто прочитать невозможно. Раз невозможно, так что и начинать?

- Короче, Кисьядес. Если увидишь где книжки про системы управления с обратной связью, так обязательно прочитай. Или мне тащи, я-то уж им применение найду. А теперь иди. Дяденька устал. Приходи завтра, продолжим латать твоё угрёбище. Ик.

Конечно, каждый выбирает для себя - пить ему в одиночку или в компании. Однако пить самому и самым беззастенчивым образом, не приглашая гостя к столу, это, по мнению Барго, было вовсе из ряда вон. Или что, рылом не вышел, или бедный родственник? Нет, это, конечно, дело каждого, кого к столу звать, но всё равно, осадочек остался.

К Панчаю Барго уже опоздал. Это значит, что завтра ему придётся в очередной раз выслушивать нотации. Напряжение последних дней требовало какой-то разрядки, желательно с мордобитием. Зимой проблема не то чтобы решалась сама собой, она просто не возникала. Помашешь лопатой сутки, вся агрессия и улетает в топку вместе с углём. Но сегодня что-то всё в кучу навалилось. Выбираясь из завалов и руин, он на всякий случай проверил, на месте ли заточка и нож. Солнце ещё не село, было достаточно светло, чтобы не переломать себе ноги. В животе бурчало, почитай, весь день проговорили с Дятлом, и остался без обеда. От этого настроение Барго, и без того невесёлое, испортилось окончательно. Снова начал моросить мелкий дождик, потом где-то вдали громыхнуло. Похоже, начиналась самая настоящая гроза.

От гаражей до дома было не очень далеко, пройти два два блока и потом Шпилька, напротив неё - ограда Парка отдыха, совсем родные и безопасные места. Пристально смотрел по сторонам, во-первых, чтобы самому не нарваться на неприятности, а во-вторых, высмотреть, кому можно невозбранно настучать по голове. В чём-то Великие Предки его услышали, и как всегда, ответили с особенным, только им присущим цинизмом. Барго заметил какую-то колготу, чуть дальше перекрёстка со Стелларской, между Шпилькой и забором ЦПКО. Какое-то непонятное движение, то ли кто на троих соображает, то ли кого-то раздевают. Однако и шума особенно не было, что удивительно, обычно в обоих случаях всегда довольно громко комментируют происходящее. Барго ускорил шаг, держась возле стен домов. Подойдя ближе, понял, в чём дело. Трое каких-то ушлёпков окружили девушку, а один из них махал ножиком возле её лица. Самый подходящий момент, посчитал Барго, чтобы удовлетворить свои тёмные инстинкты первого рода, а чуть позже - второго. Попросту говоря, тут же, в подворотне, девку и оприходовать. Не будет же она, в самом деле, отказывать своему спасителю.

Барго не то чтобы был любителем топтать доступных девок в самых неподходящих местах, но подобные методы взаимодействия полов вполне в этих краях практиковалось, да и сами девки к таким вещам относились вполне индифферентно, главное, чтобы после сакрального действа активная сторона сунула в карман партнёрше пару-тройку таньга. На орешки, так сказать. И свои правила были, чёткие и недвусмысленные. Главное, силком не заставлять.

Пока он приближался к месту будущей разборки, успел мельком посмотреть на девушку. Мышка серенькая, платочек серенький, платье - серенькое и даже кошёлка серая. Из крестьянок, что ли? Но, вроде, симпатичная, и куда попёрлась в такое время? В магазин? Тьфу, дура, какой магазин, скоро совсем стемнеет. Но не наша, Барго знал всех половозрелых тёлок в ближайших шести блоках, точно не наша. И парни тоже приблудные, беспредел. Шарятся на чужом раёне, и им надо накостылять только за это. И наших девок щупают, казлы, посреди улицы, среди бела дня! Хотя день уже закончился, смеркалось, но Барго себя накручивал специально. Больно уж хотелось хоть кому-нибудь врезать от всей души.

- Здесь что, очередь? - крикнул Барго, подойдя поближе. - А ну расступись!

Двое парней обернулись к Барго. Третий продолжал тискать девчонку.

- Да пшёл ты, борзой что ли? - спросил один из них, поигрывая ножом.

- А ну не трожь девку! Зашкваришь, петух подшконочный!

- Ах ты...

Тот, который с ножиком, бросился на Барго. Молодцы, подумал он, по одному походят. Глухой сдвоенный удар, чудак летит в одну строну, а нож в другую.

- А ты, педрила? Чё сюда припёрся?

Ещё один удар и удалец падает на колени, держась за горло.

Третий уже отпрянул от девушки и навёл на Барго пистолет устрашающих размеров. Шаг в сторону, перехват, хрустит сломанное запястье, пистолет падает на землю. Бандит теряет сознание от боли.

Девушка стояла, вжавшись в стену дома, платок сполз на плечи, и в последних лучах заходящего солнца, пробившихся через облака, на голове засияли абсолютно рыжие волосы. Порванная кофточка открывала ослепительной белизны грудь с редкими конопушками. У Барго внезапно пересохло во рту. Он сглотнул, сделал шаг к девушке.

Красотка, по сценарию, который нарисовал себе в голове Барго, в этот момент должна была бы откинуться на его правую руку, подставляя губы для поцелуя, а сиськи - в его полное распоряжение. Такую завлекательную картину он видел на яркой глянцевой обложке книжки "Агент ХХ7. Доктор Нет", что неизвестным путём попала к ним в котельную. Девушка, видимо, этой книжки не видала, потому что повела себя, по мнению парня, совсем не по-людски. За спиной зашевелился один из отморозков, застонал. Рыжая испуганно произнесла:

- За-зачем же так жестоко надо было с ними? Им же больно! Может, им надо помочь?

Барго опешил и отдёрнул руку от груди. Это от неожиданности, не иначе. Грудь была того самого, подходящего размера, что должна была бы целиком поместиться в его широкую ладонь, и ещё бы чутка осталось. Он сделал шаг в сторону и внимательно посмотрел на столь необыкновенное, уникальное явление природы. Девушка стыдливо запахнула порванную кофточку и прижала её кулачком к подбородку. Посмотрела Барго в глаза. Взгляд был ясный, нет, не обкуренная, но откуда в этом поганом мире появляются такие глаза?

- Ты с какого дерева упала, детка? Её пером щекочут, а ей жалко!

Дура, непроходимая дура. И глаза, чёрт, отрава, - мелькнула шальная мысль.

- Но может, с ними можно было договориться? Зачем же так, ногами по лицу? Они звали пойти с ними... - и добавила севшим голосом, - поговорить...

- Ты хоть поняла, что сказала? А кофточку ты сама на себе порвала, в припадке буйной страсти?

Парень отогнал всякие ненужные мысли и ещё раз придвинулся к такой манящей груди.

- У меня, между прочим, жених есть! - пискнула девушка, пытаясь отстраниться.

- Надо же, - пробормотал Барго, - не все ещё в проститутки подались, - но руки убрал.

- Общие представления об обществе индивидуум черпает из своего ближайшего окружения, - совершенно неожиданно сообщила рыжая.

- Ты меня как обозвала? - на автомате спросил парень, хотя прекрасно понял, что она сказала. Просто не ожидал от столь глубокомысленных обобщений в этом месте и в это время.

- Я хотела сказать...

- Я понял, что ты хотела сказать, - перебил её Барго, - не тупой. Ты права. В нашем городе у нас своя жизнь, у вас - своя.

- Я не с вашего города, я к дедушке приехала, - сообщила рыжая, - только дедушке плохо и мне надо в аптеку! Срочно, в аптеку, - упрямо добавила она.

- Какая аптека в это время? Вызови доктора.

- У нас нет денег на доктора, а я знаю, какие капли нужны дедушке! - упорствовала рыжая.

- Ты пока до той аптеки, которая работает, дойдёшь, тебя на каждом перекрёстке... - Барго хотел сказать "будут раскладывать", но неожиданно смутился, - неприятности ожидают. До аптеки старика Кругеса надо через весь город тащиться.

- Но дедушке плохо! У него сердце! Надо срочно! - чуть не плача, но, тем не менее, твёрдо объявила девушка. - Нет, ты не поможешь? Нет? Ну тогда я сама!

С точки зрения Барго это было совершеннейшим безумием. Хотя, судя по всему, эта малахольная готова пройти через весь город, смириться с разными групповыми извращениями, но лекарство больному дедушке принести. Просто она не понимает ещё, догадался Барго, не понимает, что это такое. Что такое попасть на хор к отморозкам в районе Рынка, и куда потом такие непроходимые идеалистки исчезают. Хотя, в нормальных районах идеалисток днём с огнём не найдешь, исчезли в порядке естественного отбора, а те дуры, что идут в такое время на Рынок, точно знают, зачем идут, и умеют избегать всяких ненужных встреч. Господи, и откуда она такая взялась на мою голову? Мысль задрать ей подол никуда не исчезла, - чёрт, такая нежная грудь, а губы? нежно-розовые сухие губы очаровательной формы, и нижняя губа чуть-чуть больше верхней, а глаза её и вовсе вгоняли его в ступор, - но Барго отодвинул её на потом. Никуда рыжая, в самом деле, не исчезнет, а пока надо разобраться с непонятками. Кочегар страсть как не любил мутных мест в своей жизни.

- Стой здесь! Не дёргайся, дура. Пойдёт она! Стой и жди, я сейчас.

Он подошёл к лежащему в позе эмбриона парню и пощупал пульс. Чёрт, помер. Очень некстати, видать не рассчитал, порвал печень. Барго подошел к следующему телу и пнул его. Бандит застонал, открыл глаза и простонал:

- Ты знаешь, на кого ты наехал, Горбатый? Я тебя узнал! Ты труп, Горбатый, за нас весь девятый блок подпишется.

- От как, - Кочегар ещё раз пнул по рёбрам говорившего, - это тебе за Горбатого. Девятый блок, гришь? А за каким хреном в шаритесь по нашему раёну? Вы чё, нюх потеряли и берега попутали? Вы девку на Шпильке хотели разложить и думаете это вам так?

- Иди ты нахрен, Горбатый! Девятый блок где хочет, там и ходит!

- Ну-ну. Это в корне меняет дело.

Третий парень так в сознание и не пришёл. Барго подошёл к канализационному люку, заточкой из толстой арматурины поддел крышку. Осторожно, чтобы не греметь, отложил её в сторону.

- Ты чё задумал, Барго! Барго! Может не надо? - заскулил бандит, поняв, куда клонится дело, и начал отползать к стене

- А, значть вспомнил, как меня зовут? Это хорошо. Хотя тебе уже всё равно. Прежде чем доставать ствол, чудила, надо знать, что им не угрожают, а из него стреляют. Но тебе-то уже всё равно.

Кочегар резким движением воткнул нож бандиту в сердце. Тело дёрнулось и затихло. Подтащил его к колодцу, перевернул на бок и столкнул труп вниз. То же самое сделал и с остальными бандитами. Контролька, пробормотал он, ишь, повадились, а свидетели мне на хрен не упали. Похоже, Опарыша надо на толковище вызывать, или приструнить более радикальными средствами. Осторожно закрыл крышку люка, обернулся к рыжей. Девушку трясло.

- Ты ... ты... что? Ты их за-за-чем в колодец? Ты их убил?

Дура, последний раз констатировал Барго, непроходимая дура, хотя бы потому, что любая другая сейчас уже сломя голову убегала бы отсюда. И забыла бы происшедшее, как страшный сон. Но тут какой-то особый случай.

- Твою и свою жизнь спасаю, дурочка, - Барго внезапно захотелось погладить её роскошные волосы, - нет трупов - нет дела у полиции.

- И-и-и... как же... как же теперь? Их же родственники искать будут...

Нет, это не дура. Это какая-то редкая разновидность полного идиотизма. В довершение ко всему где-то вдали начала подвывать сирена полицейского патруля. Барго стряхнул оцепенение, быстро поднял с земли серенькую кошёлку и сунул в руки девушке.

- А вот теперь, детка, надо быра линять, пока мусоровоз не приехал. Платок поправь.

- Что делать? Какой мусоровоз? - девушка продолжала тупить.

- Ну, блин! Рвать когти, пока воронок не подкатил.

- Не понимаю, что ты говоришь, кого рвать?

Барго схватил её за руку и потащил в сторону своего блока.

- Куда вы меня тащите? Пустите! Мне в аптеку надо!

- Сматываться надо, дура. Ща повяжут, будем в обезьяннике ночевать!

- Какой обезьянник? При чем здесь зоопарк?

- Да шевели же копытами, дура.

Вой сирены был все ближе и ближе. Барго чуть ли не волоком тащил девушку к дому, потом понял, что не успевает. Поднял её на руки и перебросил через плечо. Под его рукой оказалась упругая попка, но сейчас не до сексуальных фантазий, ноги бы унести. Девушка колотила его кулачками по спине и возмущалась. Хорошо, хоть не верещала, видимо, тревога Барго передалась и ей:

- Пустите! Как вы смеете?

- Тише, тише. Щас, погоди, не нервничай.

В завершение этого сумасшедшего галопа, в небе блеснула молния и оглушительно прогрохотал гром. Дождь, до этого момента вялый и анемичный, полил как из ведра. Полицейская сирена провыла совсем рядом, но Барго уже скрылся в подворотне. Успел. Быстро открыл дверь в квартиру, грудью протолкнул девушку внутрь.

- Вы! Вы - мерзавец! - задыхаясь от возмущения, выкрикнула деваха, - Дедушке плохо, а вы!

- А мы, - ответил Барго, разозлённый её наездами, - кое-кого выдёргиваем из-под троих мужиков! Ты бы им сейчас и объясняла, что у тебя дедушка больной. Заодно бы и подмахивала!

Рыжая сникла.

- Я хотела объяснить... Но.. это какие-то ужасные люди...

Сейчас с ней случится что-нибудь вроде истерики, хотя Барго где-то слышал, что рыжие - вообще упрямые, как ослы, но и нервы у них покрепче, нежели у других. Испытывать не хотелось. Втащил её на кухню, не обращая внимания на то, что они оба мокрые. Силком заставил выпить полстакана хайбарды. И сам выпил. Она пришла в ужас и пыталась отбрыкаться, но Барго не стал церемониться, попросту влил в неё спиртное.

Она закашлялась, из глаз потекли слёзы.

- На, закуси, - от проводов Хонсая оставалось ещё пара огурцов, - и не вопи, делай, что говорят. На полотенце, вытри волосы. В зале на столе шкатулка, там нитки-иголки, зашей кофту.

Подтолкнул её в спину, дескать, шагай давай.

- Ты только не подглядывай, - раздалось из комнаты, - я раздетая.

Сам он обнаружил на брюках капли крови. Быстро разделся, сунул одежду в стиральную машину. Прошлёпал в свою спальню, подыскать что-нибудь подходящее. Придётся ведь с этой дурой тащиться в аптеку. Барго вспомнил её грудь, баба в доме раздетая, а он? Но у неё сейчас в голове только лекарство для дедушки, это точно будет сильно похоже на изнасилование. Ничего, успокоил себя Барго, ещё не вечер. Там, правда, на горизонте маячит какой-то жених, но мы что, женихов не видели? Тем более, что жених этот - где-то там. А Барго здесь. Преисполненный оптимизма, он спросил:

- Ну ты там чо? Готова?

- Готова, - ответила девушка и вышла из комнаты.

Когда-то и чем-то она успела причесаться, и вообще. Барго, теперь уже при нормальном освещении, увидел то, отчего у него случилось смещение мозговых извилин. Возможно, это была безнадёжная травма, потому что он сейчас сделал то, что никогда прежде не делал, и вряд ли сделал бы в будущем.