Интриги планеты дождей (СИ)

Глава 1

Танк возвращался на базу. Я сидел в защитной капсуле и внимательно следил за датчиками, чтобы мне ничто не помешало доехать до ангаров и вылезти из этой душегубки, в которой неделю назад спекся своими виртуальными мозгами последний синтетик в нашей дивизии. Каких бы универсальных солдат не придумали наши инженерные умы, но лучше человека пока никто не воюет. Мы надежнее всей этой хваленой техники.

Проклятая планета Файерберд — граница Объединенных систем, задница мира, где власть центра уже не чувствуется из-за того, что правительство находится черти где. Адская жаровня, похожая по климату на Венеру. Все человеческие поселения — в огнеупорных куполах. Если бы не редкие компоненты материалов, нужных для наноэлектроники, то на эту планету никто не стал бы тратить ни сил, ни времени. Но помимо борьбы с природой тут уже несколько лет идет война с сепаратистами — местное непризнанное княжество решило откусить приграничный кусок от огромной федерации Объединенных систем. Лакомый кусок. Хоть и горячий.

Больше всего я сейчас хочу прохладный душ чистой воды, а потом Катарину, знойную испанку, мечту всех местных самцов, мою Китти. Это чудо, что она выбрала меня, ведь я никогда к ней открыто не подкатывал, не просил, как другие, показать грудь и не свистел вслед. Может быть, поэтому она однажды вошла в мою игровую симуляцию и соблазнила меня в ней. Через час она уже в реальности стучалась в дверь моей каюты с упаковкой пива и косметичкой. Ушла она от меня только утром. Свисты и пошлые фразы в ее сторону прекратились, никто не хотел познакомить свою челюсть с моими кулаками.

— Как все прошло, сержант? — из вежливости поинтересовался техник, охлаждая танк, чтобы я мог без проблем из него выйти.

— Как в аду, если ты про температурный режим, — пошутил я.

— Ванюша, — позвала меня и-ра — искусственный разум, живущий в чипе, зашитом в мою голову. — Твой котеночек звонит. Надень гарнитуру.

Котеночек это моя Китти, и Ирка, и-ра в моей голове, к ней очень ревнует.

Я снял боевой шлем, надел видео-гарнитуру — маленький экран на один глаз и связанный с ним наушник — и включил связь.

— Привет, — простонала в наушник Китти. Изображение активировалось, и я увидел, что она устанавливает камеру напротив нашей кровати. — Говорят, что кто-то сейчас такой горячий, что его можно брать за яйца только в терморукавицах, — рассмеялась Китти и гибкой кошкой нырнула в постель. На ней было съедобное желейное белье, судя по цвету — клубничное. — Если ты не прыгнешь в мою постель через десять минут, я просто открою дверь и попрошу помощи первого встречного.

— Пожалей меня, котенок! Мне в лучшем случае до тебя бежать минут пятнадцать, а я еще в охлаждаемом танке.

Нажимаю на кнопку эвакуации и, сгруппировавшись, выпрыгиваю из танка. Англоязычные техники орут на меня за это русским матом, а я кричу им на ходу, что еще секунд пять и мои яйца сварились бы так круто, что я бы комиссовался по инвалидности.

Из ангара я выбежал под общий хохот. Меня никто из них не сдаст начальству, ибо я лучший сержант за последние пять лет войны на этой планете не только потому, что научил их ругаться матом, но и потому, что всегда жизнь личного состава ставил в приоритет.

— Итак, — Китти встала с кровати и подошла к двери и, судя по щелчку, разблокировала замок, вернулась на кровать и удобно уселась, подтолкнув подушки к решетчатому изголовью, — отсчет пошел.

Свои длинные черные волосы она затянула в высокий конский хвост, зная, что в порыве страсти я люблю их наматывать на кулак. Потянула желейную ткань лифчика и оторвала кусочек посерединке, обнажив темный сосок. На вытянутый язык положила клубничное желе ткани и начала со сладким стоном его жевать. Я выругался и ускорил бег. Эта девчонка загонит мне сердце.

— Беги-беги, кобель, — ревниво огрызнулась и-ра, анализируя ситуацию.

Я рассмеялся. А испанка решила еще сильнее раскалить обстановку, широко раздвинув ноги.

— Ох, котеночек, если меня не убьют на войне, то это сделаешь ты, — задыхаясь от бега простонал я.

Китти вынула из-под подушки две веревки и привязала их по разным сторонам решетчатого изголовья кровати, хитрым узлом создав петли. Вставила в них руки и слегка натянула. Все, котенок крепко на привязи и уже никуда не убежит.

— Через девять минут я начну стонать так, что сюда сбежится вся общага голодных солдафонов, — облизнула губы моя горячая испанка.

Пусть угрожает сколько хочет — общага сейчас пустая. Все на задании или на работе.

— Сбавь обороты, Ванюша, — остудила меня и-ра, — иначе ты добежишь и рухнешь замертво между ее раздвинутых ног.

Я хотел уж было прикрикнуть на и-ра, но вовремя вспомнил, что это услышит Китти.

— Какого дьявола! — закричала моя любовница. — Убирайтесь!

Я увидел, что в комнату ворвались двое мужчин в черном с ног до головы, как японские ниндзя. Один резко выставил руку вперед, и в лицо моей девочки плюнули обездвиживающей паутиной. Она так и замерла на месте, не успев от неожиданности даже сдвинуть ноги. Я ускорил бег насколько это возможно.

— Ирка! Полицию в мою комнату! Дежурного! Кого угодно! Срочно!

— Уже вызвала. Не закрывай глаза, я делаю запись.

Один из черных тем временем рассек Китти живот. Второй поставил контейнер для перевозки органов между ее ног. Ей фактически разорвали живот и вынимали органы, пока она парализованная не могла выкрикнуть ни слова.

— Скоты! Она же живая! — я закрыл глаза, не в силах на это смотреть.

— Открой глаза! — заорала Ирка. — Помощь в пути! Беги, осталось немного.

Я бежал и смотрел, как из моей девочки вынули все. Видел бьющиеся в чужих руках сердце, заливающее постель кровью. Потом они приподняли ее голову и забрали у нее глаза. Я знал, что она уже мертва, но каждое прикосновение ножа к ее телу я чувствовал на себе.

Убью сук! Своими руками порежу на тонкие ленты.

— Вань, не реви, смотри, — просила и-ра.

Да я понимал, что смотреть надо, мы связывались по защищенному каналу, запись которого не велась. Но для меня это пытка. Потом они нагнули ее голову и грубо выковыряли чип из основания черепа.

Я приближался к общаге, меня обогнала полицейская машина. Копы выскочили из нее и побежали внутрь. Я бежал за ними, хотя знал, что черные трансплантологи уже покинули нашу комнату, и моя девочка несколько минут как мертва.

Я стоял возле нашей кровати. Не мог поднять глаза на вспоротый пустой живот. Мельком взглянул на хвост густых черных волос, который закрыл ее голову и грудь, избавив меня от посмертной маски женщины, которую я, наверно, уже любил.

Смотрел на ступни раздвинутых ног. Мизинец левой ноги заменял протез. Только я знал, что в нем стоит дорогущий датчик обнаружения, который позволял ее семье отслеживать воинственную дочь по всей вселенной.

— Если бы знал, что такое произойдет, то лучше б возил тебя рядом с собой в танке.

— Может это и помогло бы, — услышал я голос. Повернулся, рядом со мной стоял мужчина в форме высших чинов армии, но без знаков отличия. — Сержант Айван Зимин Аксель? — я кивнул. — Мне очень жаль, что ваша подруга стала жертвой черных трансплантологов. Они орудуют на планетах, на которых идет война, и мы никак не успеваем схватить их на месте преступления. Вы же начинали учиться на криминалиста, но ушли в армию. Правильно? — я молчал. Смысла не было подтверждать то, что они и так знают. — У нас к вам дело, Айван. Вы же хотите наказать убийц своей подруги?

— Не соглашайся, — подала голос и-ра. — Я уже им скинула видео, которое записала. Хватит с них.

— Говорите прямо, что вы предлагаете, — проигнорировал я свою искиншу.

— У нас есть подозреваемый. Он военный. Мы переводим вас под его командование, вы расследуете преступление. Выплата наградных после поимки преступников обеспечит вас на всю оставшуюся жизнь. И главное, Айван, — поднял палец вверх наниматель, — больше не будут гибнуть такие прекрасные девушки как ваша Китти. Любимые, мужья, дети и родители не лишатся своих близких.

— Они их уже лишились, когда те подписали военный контракт.

— А, Ванюша, молодец! Урыл ты его, — вставила свое мнение Ирка.

— Вы теряете своих людей в небоевой обстановке, сержант. Считайте, что их подло исподтишка в спину убивает наш враг. Сегодня Китти, завтра кто-то еще, послезавтра вы. Подумайте над этим.

Наниматель ушел, оставив моей и-ра виртуальную визитку. Я стал собирать свои вещи, избегая даже смотреть на кровать, хотя тело Китти прикрыли черной тканью.

— Мы уходим? — спросила Ирка.

— Да, я не могу здесь больше оставаться. Созвонись с этим военным и скажи, что я согласен.

— Не нравится мне это.

— Предлагаешь сидеть и ждать, когда выпотрошат меня?

— Не выпотрошат, в новостях инфа — трансплантологов только что арестовали, но их головы при задержании взорвались — самоликвидация.

— Товар при них был? — уточняю у искина.

— Нет.

— Пешек убрали. Значит, завтра пришлют других. Надо найти этих тварей.

Глава 2

Звон в ушах постепенно сошел на нет, зрение прояснилось. Где я? Что за бой?

Стали возвращаться воспоминания. Взрывная волна прошла сквозь тело, толкнув меня в спину, и теперь я лежал в рытвине от прошлого взрыва на теплом черном песке. Мы штурмовали базу противника в предгорьях Виллема — первой планеты системы Лейтена. Сила тяжести здесь была чуть больше полуторной, поэтому приходилось помимо брони использовать активный экзоскелет.

Броня! Я ощупал себя. Слава Пустоте, броня оказалась на месте. Пошевелил ногами — сервоприводы экзоскелета тоже работали.

— Беги! — услышал я издалека. — Беги! Беги! Ноги переставляй! Ванюша, ты должен меня слышать!

— Не ори! — огрызнулся я, выбираясь из ямы. — Бежать-то в какую сторону?

— Третья колонна по правому ряду. За нее.

Я прыгнул в сторону длинного серого строения и успел заскочить за колонну за миг до того, как взрыв сделал новую воронку в том месте, где я только что находился. Снова обдало взрывной волной. Рядом с моим убежищем шлепнулись части тела кого-то из сослуживцев. Как я удачно свернул! С бедолаги, лежащего возле моих ног, сорвало броню, а его самого размололо в фарш. Никогда не видел такого эффекта от взрыва. Надо его повернуть и глянуть — кому так не повезло. Я присел рядом с телом.

— Ваня, протяни руку и вытяни его чип из основания черепа. Вот, смотри на картинке, что тебе надо найти и где.

На внутренней поверхности шлема возникли две картинки. Я запустил пальцы в месиво раздробленной головы, нащупал чип и вынул его. Он был весь в крови и с кусочком прилипшей к нему кости.

— И-ра, ты уверена, что нам это надо? — я вытер чип об одежду погибшего.

— Уверена. Надежно спрячь, и побежали дальше, — приказал мне искин.

Я убрал чип в карман, перевернул тело сослуживца и прочитал гравировку на броне: “Кротов Михаил А(II) Rh+”. Вспомнил его. Несмотря на фамилию, родом парень был из казахской колонии, хорошо играл на гитаре, что скрашивало наши вечера. Что ж, покойся с миром, Михаил!

Вражеская артиллерия не замолкала ни на миг. Взрывы, стрекот пулеметов, блеск лазерных лучей. А фоном — черные отроги гор, жидкое зеркало океана в паре сотен метров справа, хилая местная растительность, изрядно побитая взрывами. Фиолетовое небо заволокло дымом, красные лучи звезды Лейтена с трудом пробивались через эту завесу, добавляя кровавой краски и без того залитой кровью картине.

Наш отряд несколько минут назад запросил эвакуацию. Вонючие системники в очередной раз победили. Пора было валить отсюда. Хорошо, что вертушка подскочила достаточно быстро. Колонна наполовину разрушенного строения — не самое надежное укрытие.

Вертолет сел на склоне, чтобы за естественным изгибом поверхности избежать прямого огня противника. Как-то так это называлось по науке. Но если по-простому, то мне нужно было теперь выбежать из укрытия, каким-то чудом преодолеть сотню метров под огнем, заскочить за холм и погрузиться в вертушку.

Я выдохнул и, мысленно крестясь, молясь Богу, Пустоте, Будде и Юрию Гагарину, бросился бежать.

— Уходим! — раздалось по радиосвязи.

— Подождите! — задыхаясь, проорал я.

— У тебя десять секунд, — сообщил пилот. — Девять… Восемь…

На счете «три» я заскочил в вертушку и остался лежать на полу, всем телом чувствуя ускорение от взлета.

Зачем нас сюда послали? Мы же все это уже проходили! Ошибка разведки, и нас — десантуру — опять перемалывает в кровавой мясорубке. С чего они решили, что системники убрали с этой базы всю тяжелую технику? Случайная это ошибка или предательство? Когда я подписывал контракт, мне сказали, что здесь будет чуть напряженнее, чем на охране городского праздника. Что все схвачено, мы нужны для массовки, чтоб враг боялся. Моей задачей было аккуратно вскрыть канал, через который шла контрабанда, в том числе и человеческими органами. Уже тогда в мозгах зашевелился червячок сомнения, что меня послали не за этим. Органы напечатать легко. Дорого, но легко. А вот чипы, особенно военные чипы с сидящим внутри искусственным интеллектом это редкость, они все на учете. Ради их добычи может и развязали всю эту войну. Живые эвакуируются, а чипы мертвых законная добыча системников. Может, конечно, я брежу после боя, но я не понимаю зачем нас бросают в эту мясорубку.

Кто-то ногой слегка толкнул меня в бок, я повернул голову и увидел Рино — амбала-мулата из нашего отряда. Для меня всегда было загадкой — как со своими габаритами он так быстро перемещается?

— Ты не ранен, немец? — чуть наклонился ко мне Рино.

— Ранен, блин, в самое сердце! — ответил я. — Ненавижу, когда собираешься поиметь девчонку, но имеют почему-то тебя…

Я перевернулся на спину и оглядел уцелевших. Со мной пятеро. Черт возьми! Из тридцати — пятеро! Месяц назад на эту чертову планету опустили двести человек, условных, разумеется, человек. А выжило пятеро. Впрочем, мы еще не долетели, и даже в этом прогнозе я могу ошибиться.

Вечером нас должны забрать с поверхности. Время контракта истекло. Результаты вышли просто обалденные, но тут уж не мы виноваты. Наплевать на эту планету, наплевать на этих системников. Пусть сидят на своих базах и дальше. Не наплевать только на то, что я ничего не узнал про контрабандистов. Жирный куш, на который я рассчитывал, уплыл из рук. Теперь я получу голую ставку контрактника.

Я вытянул руки и ноги на полу, попытался расслабиться. Все тело гудело от напряжения. Двадцатикилограммовая броня вдруг надавила на тело бетонной плитой. Я закрыл глаза и представил, что это тяжесть женщины. В какой-то момент мне стало легче, но, услышав от пилота, что мы подлетаем к базе, меня передернуло. Не хотелось видеть нашего капитана. Эта циничная сволочь фактически убила сто девяносто пять вверенных ему бойцов. Не желаю смотреть в его искусственные глаза, в которых нет ничего, кроме пустоты. Наш капитан — киборг, поэтому эмпатия, совесть и сострадание у него отсутствуют. И, именно капитан та самая ниточка, которую я должен был потянуть, чтобы раскрутить клубок контрабанды.

— Ваня, — позвала меня и-ра, — не отдавай чип капитану и не подписывай контракт на прохождение дальнейшей службы, — я промолчал, пытаясь анализировать услышанное. — Я стерла часть отхода, когда ты вынимал чип, так что все будет чисто. Не отдавай. Договорились? Я позже все объясню. Ведь я тебя никогда не подводила. Айвааан!

— Да, — согласился я с искином.

— Твоя и-ра еще работает? — уточнил Рино, вероятно, проверяя насколько сильно я контужен — разговариваю ли я с искином или сам с собой.

— Работает, — ответил я. — Хоть кто-то тут умеет нормально работать.

— Вот, значит, как? Сейчас тебя вытряхну отсюда! — притворно рассвирепел пилот.

— Мужик, к тебе никаких претензий. И к десантуре нашей тоже.

— То-то же! — миролюбиво хмыкнул в наушниках голос пилота.

Вертолет прошел через защитное поле и замер на посадочной площадке. Винты остановились, с грохотом из-под днища выдвинулись сходни.

— Погнали общаться с начальством! — Рино бахнул мне в плечо своим огромным кулачищем. — Расскажешь, как они умеют работать!

— Да пошел ты, — ответил я, цепляясь за протянутую мне руку, чтобы встать с пола.

База представляла из себя несколько летных модулей, которые опускались на планету самостоятельно, отстыковываясь от материнского крейсера. Если операция идет по плану, то по завершении их обычно передают в пользование будущим поселенцам. В нашем случае модули постепенно забирали обратно на крейсер. Первоначально их было пять — по сорок человек на спальную коробку. Когда мы улетали на последнее задание, то оставалось всего два модуля — блок управления и спальник. Все, включая нашего капитана, теперь умещались в одной коробке с сотами для сна и тесными гигиеническими кабинками.

Мы выгрузились из вертушки и устало поплелись в сторону модулей. Обычно, в такие моменты к нам подскакивали медики, но сейчас их было не видно.

Местное солнце уже касалось горизонта, тени удлинились и ложились к моим ногам. Красные отблески играли на стеклах и хромированных поверхностях стоявшей вокруг военной техники. Холодало. Лицо облизывал липкий порывистый ветер. Пахло гарью, сыростью и какой-то полной безнадегой. Скоро покажутся яркие искры звезд. Местное небо подавляло. Похожие очертания имели лишь ковши Большой и Малой медведицы. Да и то последняя оказалась сплющена и деформирована. Еще яркими огнями горели почти в зените Процион А и Б. Лишь белесые разводы Млечного пути оставались такими же, как на Земле.

На пороге блока управления стоял капитан. С каким бы удовольствием я раскатал подонка по всей этой проклятой планете.

— Иван, — очнулась и-ра. — Молчи и слушай. Сейчас капитан вам скажет пройти по одному в блок управления для собеседования. Там вам предложат продлить контракт. Твоя цель — не идти на это собеседование. Видишь пистолет в кобуре? — на внутренней стороне шлема включился режим обнаружения оружия. — Кто не согласится продлить контракт, тот останется на этой планете. Ты меня понял, Айван? Твоя цель — добиться отправки на крейсер, а только потом вести переговоры о продлении контракта. Ной, говори, что контузило, ври, как ты это умеешь. Изворачивайся, но на корабль попади. Кашляни, если ты меня понял?

Я закашлялся. Пошатнулся.

— Капитан, — успеваю опередить его, видя, что он открыл рот, чтобы толкнуть речь. — Мой искин диагностирует у меня контузию. Я к врачу.

Не дожидаясь ответа, иду, загребая ногами песок, в спальный модуль. Утром медик со своей аптечкой был здесь. Медицинскую капсулу уже эвакуировали. Похоже, что лечить нас не входит в планы командования.

В спальном модуле стояла тишина. Никого не оказалось ни в спальных сотах, ни в санитарных кабинках.

— И-ра, что происходит? Где…

— Тише! Я подслушиваю, — тихонечко, словно шепотом, сообщил искин.

Я опустился на выдвижной стул около длинного обеденного стола, где одновременно мог принимать пищу почти целый взвод, и постарался не беспокоить мою искиншу. И тут я понял одну вещь — я не вижу шкафчиков с личными вещами. Их нет. Выбросить их не могли, вещдоки врагам не оставляют. Значит, или сожгли, или забрали на корабль. По опыту знаю — солдат уходит на корабль со своим вещмешком. А значит, вещмешки у капитана. И отдаст он их только тем, кто подпишет контракт.

— В капсулу! — заорала и-ра.

— Экзоскелет… — я развернулся на стуле.

— Не успеешь снять! Сдохни, но влезь в соту спальника!

Я открыл первую попавшуюся дверь спальной ячейки и, извиваясь ужом, влез внутрь. Нажал ногой клавишу закрытия дверцы, и, на всякий случай, выключил свет.

Кто-то открыл дверь модуля, прошел до санитарных кабин, проверил каждую, и пошел на выход.

— Ну? — я ждал ответ от искина.

— Не трать воздух, модуль сейчас полетит на крейсер. Капитан подписал контракт с двумя твоими сослуживцами, они улетели на вертушке с ним. Двое не подписавших не подают признаков жизни. Ты в без вести пропавших. Не умри, пожалуйста, в пути. Ладно?

— Постараюсь. И что потом?

— Потом ты откажешься продлевать контракт, но уже на корабле. Там капитан ничего не сможет тебе сделать. У тебя вырежут меня, и тут ты меня подменишь на другой чип.

— Как ты себе это представляешь? Это делается под общим наркозом.

— А ты ради меня местный не потерпишь? — и-ра издала звук, очень похожий на женский всхлип. — Я ускорю тебе сердцебиение, и общий делать не станут. Сделают укол. Извлекут чип. Ты попросишь посмотреть. Подменишь чипы, и тот второй растворят в кислоте. Так у тебя в контракте написано, чтоб никто не украл твой виртуальный профиль.

— Ир, ты знаешь как это больно? — вдруг я почувствовал вибрацию корпуса, и от резкого скачка модуля у меня заложило уши.

— Айван! Ванечка! Ты только подумай — я буду всегда с тобой в переносном модуле. Это сумасшедшие возможности для тебя! Да мы с тобой таких высот добьемся!

— Значит, тоже подыхать не хочешь, — сказал я без тени вопроса.

— Не хочу, Вань, — все же ответила мне она.

Глава 3

— Айван Аксель? — кто-то совсем не ласково похлопал меня по щеке.

Просыпаться совсем не хотелось. Я будто бы находился в шаре, наполненном ватой, здесь было тепло и уютно, тело будто парило в невесомости. Звуки казались глухими, и по конечностям разливалась такая слабость, словно гребаной планете Виллем я отдал все силы, убегая от кого-то по ее поверхности без экзоскелета. И-ра молчала, будто ее и не было вовсе. Может, уже и правда не было. Обычно она будит меня за десять секунд до таймера побудки, и всегда начинает болтать первой. А тут тишина. Непривычно.

— Аксель, вы меня слышите? — опять тот же голос попытался вытащить меня на поверхность из глубин самого себя. А я тонул в теплой вате и не хотел пробуждаться. — Активность мозга есть. Похоже, дезориентация. Сейчас будет дискомфортно, солдат. Приготовься. Три. Два. Один.

Я бы заорал, но во рту что-то мешало. Похоже, что меня освежевали, как тушу. Кто-то разлепил мои сгорающие заживо глаза и ледяной водой потушил пожар. Несколько секунд дикой боли, и я начал приходить в себя.

Боль еще плескалась далеко в закоулках моего сознания, но в глазах появилась четкость. Я в медицинской капсуле. С лица убрали нагнетатель воздуха, вытащили изо рта распорки, вставленные, чтобы язык не перекрыл дыхание. От груди отстегнули присоски датчиков, через которые передавалась информация о состоянии организма. Душ дезинфектора облил меня, после чего теплый воздух высушил кожу. Механические руки медицинской капсулы еще раз прошлись по всему моему телу и, наконец-то, капсула открылась. Получив свободу движения, я полез щупать шею.

— Я вырезал чип, — раздался голос справа от меня.

Я схватился за края капсулы и, подтянувшись, сел.

Недалеко от меня за столом сидел мужчина средних лет. Левый глаз у него на первый взгляд казался обычным, а правый — украшала линза-телескоп. С такими глазами его мозг должен быть не полностью человеческим. Но, в общем, мне было по барабану. Кто сейчас на сто процентов человек?

— И где моя и-ра? — почти шепотом спросил я врача.

Врач кивнул на два стоящих герметично закрытых стакана. В одном из них лежал чип с моей Иркой, а в другом прозрачная жидкость. Кислота, я так понимаю.

— Я обязан соблюсти формальности и уничтожить ваш чип при вас.

— Я могу попрощаться с моим искином? Он мне столько раз жизнь спасал, что…

— Да, конечно. Я схожу в столовую. Робот вам поможет выбраться из капсулы и одеться. Можете попрощаться и сами растворить чип в кислоте. Здесь ведется видеозапись, регистратор в углу над морозильной камерой. Просто повернитесь во время процедуры к камере и фиксация действия произойдет, — доктор дождался моего кивка. — Я принесу вам белковый коктейль. Это на ближайшую неделю единственная пища, которую вы сможете без проблем усвоить.

Врач вышел из каюты.

Я с трудом выбрался из камеры, буквально рухнув в жесткие манипуляторы робота, который долго одевал меня, как маленького ребенка, в новую форму. Подойдя к столу, я открыл крышку с чипом. Как я сейчас произведу его замену? Чип Михаила остался в моей броне. Зря только копался в черепе бедолаги. Надо что-то растворить в кислоте, а у меня ничего нет. Да и моя ли это и-ра? Проверить это я смогу только вне корабля.

Чип выглядел как кубик со сглаженными углами. Если его из меня вырезали, то моя служба в армии закончилась. Надеюсь, мой счет они не аннулировали и заплатили все, что причитается. Я потрогал языком зуб, в который был встроен датчик обнаружения. Собственность армии не должна быть потеряна. А мы потеряли сто девяносто семь человек, если верить моей и-ра. И никто даже не забрал с планеты их тела. Зуб, чип и контракт — все, что меня связывает с… Ха, как я сразу не догадался. Чип напоминает зуб, кислота растворит все без остатка. Вот и выход. Осталось только выкрутить зуб, хорошо, что это имплант.

Я повернулся спиной к камере, открыл рот и… зуб заел! Да чтоб его разорвало!

Размахнувшись, я ударил себя по щеке. Из глаз посыпались искры, и все остальные зубы с той стороны скрипнули друг о друга. Со спины это должно было выглядеть, словно я дал себе пощечину, чтобы успокоиться.

Я забрался пальцами в рот, стал крутить зуб. Пошел, родимый!

Быстро выкрутил его. Повезло — размер почти совпадает. Ну, прощай армия.

Спрятав в карман чип, я открыл емкость с кислотой и, повернувшись к камере, бросил в нее зуб с маленького расстояния, чтоб они потом не могли разобрать на записи, что конкретно я кинул.

Кислота сделала свое дело. Когда врач вернулся с белковым коктейлем, я уже задумчиво смотрел в окно, спрятав чип с Иркой под резинку штанов.

Начиналась новая жизнь. Жизнь на гражданке.

Эта планета очень напоминала Землю, но если бы на Земле произошла техногенная катастрофа.

Здесь всегда было сумрачно, небо плотным слоем устилала кислотная пыль, а если шел дождь, то капли кислоты могли разъесть тонкую нежную кожу ребенка, что уж говорить про слизистые. Глаза сгорят за час.

Именно на этой планете процветала киборгация всех видов. Здесь могли заменить практически все, даже вырастить искусственного человека, или механически собрать киборга. Только вот законы запрещают давать синтетикам и киборгам без как минимум десяти процентов человеческого мозга статус личности. Грубо говоря — они по закону не люди. И не только здесь, но и на всех территориях вселенной, куда забросило свои кости человечество.

Я шел в антикислотном костюме в местный полицейский департамент, чтобы встать на учет как вновь прибывший и желающий некоторое время прожить здесь человек.

Капитан, скотина, понял мой маневр и списал меня заранее. Он прилетел на крейсер, заявив, что солдат выжило только двое и у него с ними контракт на дальнейшие боевые действия в системе Проциона А. То, что меня умирающего нашли в спальном модуле, заслуга моего искина, которая связалась с бортовым компьютером и подала сигнал СОС. Пока меня спасали и откачивали, пока догадались подключиться к моему чипу, капитан успел срулить с корабля со своими двумя подчиненными. И успел подгадить мне, заявив меня погибшим. Оказалось, что система умеет списывать со счетов человека за считанные минуты, а вот восстановление занимает недели.

— Сержант Айван Зимин Аксель. Двадцать восемь лет. Холост. Армейская специальность — штурмовик воздушного десанта. Все верно?

— Так точно, господин полковник, — я хмуро возвышался над комиссией, состоящей из человека в звании полковника и двух роботов-юристов. Они глядели на меня, сидя за оббитым зеленой тканью столом.

— Вам очень повезло. Дальние родственники не успели снять ваши деньги, — вмешался робот-юрист. — Буквально десять минут, и вы остались бы нищим. Противные люди. Они подали в суд на наш департамент. Хотят себе вашу зарплату. Надеемся, вы с ними свяжетесь и докажите, что живой. Пусть перестанут заваливать нас петициями.

— Сержант, — перебил робота полковник, — заключение медицинской комиссии говорит, что вы в данный момент не можете продлить службу в армии, вам требуется восстановление. А так как мы успели вас уволить по ложным данным вашего капитана, то мы не можем оплатить вам восстановление не приняв вас обратно в армию. А медкомиссию для службы в армии вы не пройдете по состоянию здоровья. Такой казус. Единственное, что мы можем для вас сделать, это подкинуть до Моры, там очень хорошая медицина. Восстановитесь, возьмем обратно с удовольствием.

Так я и оказался на этой планете.

Местные говорят, что название — сокращение от слова "морось". И пробыв тут какое-то время, могу с уверенностью сказать, что версия имеет право на существование.

Глава 4

Бар “У Блюки” не самая отстойная дыра в этой местности. Блюки — хозяин бара и местная знаменитость. Знаменит он тем, что его жена обдурила государство, и Блюки с полностью отключенными мозгами, грозившими ему стать овощем, еще до несчастного случая (а тот бой, в котором он участвовал, можно целиком и полностью назвать несчастным случаем) оставил за собой статус человека.

— Значит, дело было так, — Блюки налил мне темного пива на халяву. Он страсть как любил рассказывать свою историю, но всех местных от нее уже тошнило. — Есть у меня дружбан — великий человек и медик. Подпольный, между нами девочками, врач, между прочим, — Блюки поднял для важности момента палец вверх, и я проследил за ним. Выше пальца Блюки под потолком танцевала стриптиз голограммная девица. — Не отвлекайся! — ударил кулаком по барной стойке хозяин бара. От удара мой бокал подскочил на месте, и я, на счастье, успел его поймать, иначе остался бы без халявного пива. — У меня с дружбаном договор, заверенный официально властью этой кислотной планеты. По этому договору, если у меня отключается мозг, а в боях я участвовал до этого постоянно, и риск остаться без мозгов у меня велик, я завещаю свое тело другу для экспериментов. Власти не нашли в этом ничего криминального. И вот в один, как позже оказалось, ужасный день я победил своего соперника, влез на канаты и шваркнулся с них, спикировав головой в бетонный пол. Мой дружбан всегда приходит на наши турниры в надежде на жертву эксперимента для продвижения науки. Ты пей пиво! Пиво классное! Я сам его варю, — я отхлебнул хороший глоток и кивнул хозяину бара, пиво действительно очень классное. — И вот он и Магдалена. Ты видел мою жену? Нет? Да ты что! Она прекрасна. Валькирия. Я влюбился в нее, когда увидел, как она выкинула из бара мужика, который по пьяной лавочке рискнул примостить на ее крутое бедро свою клешню. Так вот он и Магдалена, схватили меня и отвезли в его клинику. Мозг мой был безвозвратно мертв, хотя и, на удивление, цел, так вот он внедрил в мой мозг компьютер, который собрал по всей планете информацию про меня и создал мое второе "я". Магдалена говорит, что я до боя и я после операции почти не отличаемся, только болтливость у меня повысилась и пить могу сколько влезет. Но вот не пьется мне больше — не пьянею я. А все остальное как обычно. Да не косись ты на эту голограмму! — опять заорал на меня Блюки. — Я тебя потом с ней живой познакомлю. Хочешь? — я кивнул. — Магдалена! — заорал хозяин бара, что-то увидев у меня за спиной. — Магдалена! Вышиби этого ублюдка из бара!

Рослая великанша под два метра ростом прошагала к выходу вихляющей походкой. Ее ягодицы, обтянутые прорезиниными штанами, выписывали восьмерки. Блюки был на полторы головы меньше нее и бежал за ней следом, подпрыгивая, чтоб рассмотреть через ее плечо, что происходит впереди.

— Ваня! — крикнул он мне, обернувшись. — Оставайся на месте. Я тебя сейчас с женой познакомлю.

— Ублюдки! — завопил какой-то мужичок, убегая от пары Блюки — Магдалена.

Ха. Бар “У Блюки” действительно созвучен слову "ублюдки". Хотя пара, на первый взгляд, милая. Надо попросить у Блюки контакты его друга доктора. Хорошо бы подключить Ирку.

Тишину кабинета доктора Ли нарушал монолог Блюки по видеосвязи. Он трещал без умолку, рассказывая дружище Ли, как он любит русского Ваню — меня. В какой-то момент доктору треп Блюки надоел, и он просто отключил связь. Тишина. Мы с доктором замерли, наслаждаясь моментом.

— Блюки хороший человек, — перевел взгляд на меня доктор Ли, — но иногда его слишком много.

Я кивнул. Да, Блюки шумный, это трудно не заметить. Но Блюки искренний, он говорит то, что думает. Иногда это смущает окружающих, но я люблю таких людей — непосредственных, как дети. Я вырос в семье государственных служащих, и думать, что говоришь, и соблюдать правила — надо было всегда. Мне порой не хватало простого человеческого общения.

Мой отец мало уделял мне внимания, работа следователем крала его у нас, но он научил меня разбираться в оружии и замечать детали. Редкие минуты общения с ним превращались в дрессировку. Всегда надо было обращать внимание на мелочи — кто во что был одет, какая погода на улице, что сказал сосед по лестничной площадке в спину полицейским, кто из моих школьных товарищей изменил поведение, что мне показалось странным. Только благодаря отцу я сижу здесь, а не в тюрьме.

И вот сейчас я, вспомнив немецкую дотошность отца, включил в себе наблюдателя. Глаза доктора — точная копия обычных человеческих глаз, но едва уловимый блик говорит о том, что дружище Ли делает сейчас снимки моего лица. А ведь Блюки говорил, что док — стопроцентный человек. Ты ошибаешься, старина Блюки. При современных технологиях даже сканеры не смогут отличить некоторые изменения в теле человека. Настолько сейчас научились подделывать людей. Верчусь в кресле перед доктором, изображая туповатого военного. Сильно тупить нельзя — в армию берут с уровнем интеллекта выше среднего, но у любого военного всегда есть шанс отупеть на службе. Я, например, чуть не сошел с ума, после полугода в ледяном аду Стеллара, где казалось, что в тебе замерзли все жидкости, включая слюну во рту. Или можно получить контузию, после которой становишься дорогой игрушкой — выбросить такую жалко, слишком много вложено, а работать со сложной техникой он уже не может. Но всегда есть нужда в тупом пушечном мясе, которое способно бежать, стрелять и просто сдохнуть для галочки, чтобы из-за его смерти был повод начать войну.

Доктор Ли обладал странной внешностью. Разрез глаз и фамилия говорили о том, что в нем есть монголоидная раса, при этом цвет кожи указывал, что негроиды тоже участвовали в создании этого человека, а строение лица и тела просто кричали, что перед нами европеец. Вот почему-то я не верю, что передо мной стопроцентный человек. Нет, я понимаю, что бабушки, дедушки, да несколько поколений, любовь-морковь, и вообще мулаты и метисы люди красивые и талантливые. Я сам помесь немца и русской матери, из-за чего и те и другие считают меня своим. Для русских я Иван Зимин, а для немцев Айван Аксель. Только доктор Ли, можно сказать, уникален не только внешне. Я допускаю, что для сложных операций, которые он проводит, усовершенствования мозга просто необходимы. Но тогда зачем на кармане его костюма та самая нашивочка — стопроцентный человек? Ответ могу дать только один — даже за попытку убийства такого человека на этой планете предусмотрена смертная казнь через разбор органов на донорство. Интересно, они колят при этом смертнику обезбол или как повезет? И еще доктор очень опасается за свою жизнь. Если он простой доктор, то я не вижу в этом смысла. Значит, наш доктор тот еще фрукт.

— Друзья Блюки — мои друзья, — док натянул улыбку на свой якобы стопроцентно человеческий череп. — Чем могу помочь?

— Так получилось, что, увольняясь из армии, я получил подарок как компенсацию за причиненный мне вред. Теперь я хочу проверить, что за кота в мешке мне подарили, — я вынул из кармана чип с искином и показал его доктору. — Если это мой искин, я бы хотел внедрить его в переносной носитель.

— Невозможно, — изогнул губы коромыслом доктор Ли, сделав еще один снимок, почти не скрываясь от меня. — Такой тип чипов загоняется только под кожу вместе с адаптером. В шею его ставить не рекомендую, в плече будет мешаться, предлагаю — в предплечье. Чтобы не подслушивали, связь в ухо через искусственный нерв. Могу предложить за дополнительную плату микромодуль последнего поколения компьютера. Вшивается прямо в ухо, и тот же искусственный нерв будет служить антенной для связи на большие расстояния. Удобная вещь. Все наши полицейские ею пользуются. Внешне никто ничего не заметит. Швы на руке и за ухом рассосутся за неделю.

— А можно сперва выяснить — мой ли это чип?

— Конечно, можно. Но, даже если это не твой, рекомендую ставить. С любым искусственным интеллектом можно договориться. Жить все хотят.

Доктор принес пластину с шипом. Нарисовал на плоской поверхности какие-то иероглифы и установил на вершине шипа мой чип. Над странной конструкцией открылся голограммный экран. По экрану кардиограммной нитью металась тонкая линия.

— Звук на динамики, — скомандовал врач и мы услышали тихие всхлипывания маленького ребенка.

— Она нас слышит? — спросил я врача.

— Почему она? Искин же он, — удивился доктор Ли.

— Она и-ра — искусственный разум. Изначально, перед внедрением, нас спрашивали — с кем нам комфортней общаться. Я выбрал девушку.

— Ваня? — скулеж из динамиков внезапно прекратился. — Это ты, Ванечка?

— Да, Ир. А это ты?

— Ха, спрашиваешь! Или тебе напомнить, как ты просадил все отпускные в системе Ран, на стриптизерш? И одна из них была трансом, а обнаружил ты это, когда засовывал ей в трусики клубный вексель и наткнулся на…

— Ир, мы не одни. Тут еще врач, — перебил я, смутившись под взглядом округлившихся монголоидных глаз доктора.

— Я еще не в тебе?

— Нет. Должен же я был проверить — ты это или нет.

— Правильно, Ванечка, правильно. Чужих баб нам не надо. А когда операция?

— Через час все можем устроить. У меня будет два часа свободного времени, а потом все занято. Или уже на следующей неделе, — заглянул в свой наладонник врач, но потому, что его глаза не бегали при чтении, я понял, что смотрит он в него для отмазки и весь ежедневник у доктора в голове.

— Нет! — почти закричала и-ра. — Сегодня. Я хочу увидеть, куда нас занесла судьба.

— С глазами будет дороже стоить, — улыбнулся доктор. — Но мы можем взять съемные линзы-камеры, серьги-камеры, и расположить крошечную камеру в этом шраме на лице, напоминающем оспину.

Глава 5

Я болтался по улицам города, показывая Ирке местность.

Город, в который забросили меня военные, являлся небольшим городом-спутником огромного мегаполиса. Жить здесь было дешевле, чем под антикислотным куполом, но и сложнее. В чистом, относительно всей планеты, мегаполисе, засело правительство планеты, которое формально подчиняется земному правительству, а все остальные города Моры жили под мафией и Объединенными системами.

Архитектуры в городах никакой нет, кислота со временем разъедает поверхности, и все здания здесь напоминают пирамиды, сферы или разные виды конусов — все что угодно, лишь бы не было кислотных луж, которые проедают дыры в конструкциях. Люди по городу перемещаются на аэромобилях и летающих на низкой высоте платформах, ибо изъеденная кислотой поверхность переломает ноги даже самому внимательному прохожему.

— Ты кому-нибудь здесь доверяешь? — спросила меня и-ра.

— Только тебе, Ир.

— Жесть. Я тут прикинула цены на недвижимость, оценила твои финансы и, если не работать, то тебе хватит денег лет пять снимать комнатушку в местном муравейнике для тех, кого жизнь выкинула из обоймы. Можно, конечно, найти работу. Выбор невелик, но ты со своей физиономией и армейским прошлым можешь работать телохранителем. Это самая безопасная для тебя работа. Будешь носить сумочки пожилым леди и зонтик над их лысеющими черепами.

— А поинтересней ничего нет?

— Есть, но телохранителей молоденьких девушек часто подстреливают, да и мужья у них не из тех, кто стерпит твое любование женскими телами. В полицейских часто стреляет мафия, в мафию — полицейские. Нервная работа. А пожилые леди хорошо платят. Ты же помнишь, что мы собирались купить мне синтетическое тело?

— А вот ты о чем? — да, разок по пьяни я ей пообещал, как разбогатею, купить оболочку. С тех пор она живет этой идеей. — А кто будет мне помогать?

— Да я тебя никогда не брошу, Ванечка! Хочешь, замуж за тебя выйду?

— Договорились, — усмехаюсь. — Вот стукнет мне лет пятьдесят, я куплю тебе двадцатилетнее тело и ты выполнишь свое обещание.

— Айван! — раздался вопль в моем левом ухе. — Это несправедливо!

— А справедливо ради своей прихоти заставлять меня спать со старушками?

— Я тебя умоляю! Бабулю всегда можно усыпить, а утром сказать, что она была великолепна.

— Дожили! Мой искин — сутенерша! И еще и мошенница. И вообще, эта схема стара, как эта вселенная. Ты думаешь, она еще работает?

Я заскочил под навес одного из домов. Ужасно хотелось курить, а под кислотным дождем это сделать нереально. Когда куришь, не вынимая из носа фильтров и не снимая антикислотные очки, напоминающие маску ныряльщика, то сигаретный дым совсем не раздражает. Я затянулся и, чтоб не выпустить дым в лицо стоящей рядом со мной дамы, о чем-то спорившей по наладоннику, отвернулся к стеклянной стене дома. Забойные тут сигареты, дым от них густой, как туман над планетой Небель, где я проходил переподготовку.

Дым собрался в плотное облако и никуда не хотел уходить. Мда. Я так закурю все пространство, устроив под навесом маленький Лондон.

Внезапно, маневрируя между людьми, сквозь туман промчался мальчишка-курьер. Дым завертелся за ним игрушечным торнадо и помчался догонять своего обидчика, быстро растаяв под дождем.

Я опять поднес сигарету к губам и увидел девушку, стоявшую за стеклянной стеной. Облегающий черный латекс стройнил и без того худое тело, а высокие каблуки делали ноги бесконечно длинными. На лице — полумаска вокруг глаз, на голове — кошачьи ушки. Руки в перчатках опустились на стекло, девушка слегка наклонилась и поднялась вверх, проведя языком линию по прозрачной поверхности. Мммм. Словно меня облизала, сладкая кошечка. Стоит теперь, смотрит мне в глаза, губы покусывает.

Я оторвал взгляд от нее и оглянулся вокруг. Людей много, но никто на меня и девицу внимание не обращает. Привыкли к такому, наверное. Интересно, она живая, или это объемная картинка? Я закинул потухшую сигарету обратно в пачку и спрятал ее в карман.

— Насмотрелся? — ревниво спросила Ирка.

Что-то она стала меня раздражать. Ведет себя как ревнивая жена. То не ешь, это не пей, а вот то нам вообще не по карману. У меня есть деньги! Я их заработал, рискуя жизнью, и не долбаному искину говорить мне, куда их тратить. Тело она себе захотела! Получит его и свалит от меня. Знаю я этих женщин.

Посмотрел на кошку за стеклом, а она, уловив мой взгляд, сорвала с руки перчатку, взяла в рот указательный палец и начала его посасывать. Я сразу представил эти ярко накрашенные губы в другом месте. Это безотказный прием, детка. Работает миллионы лет.

Я улыбнулся девушке. Она беззвучно пощелкала пальцами. Я кивнул, давая понять, что деньги у меня есть. Девушка взмахнула рукой, и стеклянная стена взлетела вверх, пропуская меня внутрь.

— Ваня! — кричит на меня и-ра.

— Заткнись! Или я попрошу доктора Ли сделать кнопку отключения. Отключения тебя!

Я шагнул внутрь и стеклянная стена отсекла меня от шумной улицы, заработал фильтр, высасывая из помещения кислотный яд, плавающий в воздухе. Кошка жестом показала мне, что антикислотный костюм я могу оставить здесь. Я снял очки, но не вынул из носа фильтр. Девушка нахмурилась, я в ответ погрозил пальцем. Блюки предупредил меня, что с местными проститутками фильтры вынимать нельзя, они все синтетики или киборги, дунут в лицо — и ты будешь счастлив, если очнешься в мусорном баке живой и нищий. Шанс не очнуться просто огромен. Разобрать на запчасти человека все еще дешевле, чем напечатать органы на принтере. Да и рабства никто не отменял.

— Посмотри на сканер, дорогуша, мне надо проверить твою платежеспособность, — девушка протянула мне кусок прозрачного пластика, я зафиксировал на нем взгляд и увидел отразившуюся, точно в зеркале, сетчатку глаза — мой аналог банковской карты. — Добро пожаловать, мистер Аксель, — мурлыкнула кошка. — Правила как и везде — я могу трогать, вы — нет, но если очень-очень-очень захочется, тариф увеличивается в пять раз, — девушка при этом прижалась ко мне и потерлась об мою руку грудью.

— Это грабеж! — завопила и-ра. — Везде в два раза! С какого перепоя в пять?

— Почему так дорого? — сожалея, что кисулю нельзя трогать, спросил я.

— Потому, что со мной тебе будет так, что ты этого никогда не забудешь, — с придыханием прошептала девушка и повела меня в соседнюю комнату.

— Придуууурок, — захныкала Ирка. — Она либо оберет тебя, как таможня на Тау Кита, либо пустит на органы.

В комнате, в которую меня привела кисуля, было только широкое кресло для клиента и стриптиз-стул, похожий на барный, но отличающийся от него большей устойчивостью. Девушка подвела меня к креслу, расстегнула на мне ремень и вытащила его из шлевок.

— Это мне понадобится, — выдохнула она мне в ухо и развернула меня к себе спиной.

Мои руки оказались скованы моим же ремнем. Но связан я был чисто декоративно. Проверил — если что, вырваться смогу. Она усадила меня глубоко в кресло, сняла вторую перчатку, расстегнула на себе молнию от шеи до пояса. На свободу выглянуло два белоснежных полушария. Девушка была брюнеткой с голубыми глазами и белой кожей. Я знаю, для чего им делают светлые глаза, чтоб клиенты видели ее расширившиеся зрачки и принимали это за возбуждение. Да, я все знаю, но инстинкты, мать вашу!

Она наклонилась ко мне и кончиками пальцев прикоснулась к моему лицу. Пальцы теплые, кожа нежная. Моя голова попала к ней в плен, и я не заметил, как массаж лица перетек на голову, а потом на плечи. Очнулся, когда с упоением сосал указательный палец ее левой руки, правая рука шарила по моему плечу, ощупывая мышцы, сама девушка сидела на моих коленях и ее бедра ездили по моим бедрам, словно не я ее, а она меня трахает.

— Разденься, — я вытолкнул языком ее палец. — Я хочу увидеть стриптиз.

— Да-а, — простонала соблазнительница, — только маску с лица я не сниму.

Я кивнул. Зачем мне ее лицо? Я не собираюсь с ней жить. В данный момент я люблю ее, но любовь моя закончится тотчас же, как я выйду за дверь.

Заиграла музыка, кошка соскользнула с моих бедер и переместилась на стул, стоящий в двух метрах от меня. Первыми с латексного костюма слетели рукава. Белая кожа тела казалась такой беззащитной на фоне ее одежды. Она подняла ногу и потянула за молнию возле щиколотки. Движения были плавными, латекс медленно освобождал ногу от своей оболочки. Дойдя до середины бедра, она остановилась, и занялась второй ногой. Давай, милая, раздевайся быстрее, мне уже жарко.

И вот она сидит передо мной, каблуками зацепившись за перекладину своего высокого стула и широко раздвинув ноги. Резкое движение и брюки стали юбкой. Она это сделала так быстро, что я не успел заметить цвет ее трусиков. Как хочется освободить руки и стянуть с нее эту латексную оболочку. Верхняя часть комбинезона внезапно отделилась от юбки и я увидел грудь. Красивая белоснежная грудь с темными сосками. Форма идеальная. Такое редко встретишь у живых женщин, если они не проходили коррекцию груди. Серый латекс скрадывал формы, не давая рассмотреть такую красоту. По бокам на бедрах еще подрагивали куски латекса, бывшие когда-то штанинами комбинезона. Девушка запрыгнула на стул верхом и заерзала на нем бедрами, как несколько минут назад ерзала на мне.

Облизываю губы, хочется пить. И не только пить. Хочется раздеть ее и раздеться самому, и пусть вот так ерзает на мне дальше.

Наездница соскочила со стула и запустила руку себе между ног, начала ласкать себя, медленно приближаясь ко мне. Упершись ногами в мои колени, она вынула руку и поднесла к моему лицу.

— Хочешь услышать мой запах?

— Да! — простонал я, раздвигая свои ноги, чтоб она подошла ко мне ближе.

Легко и быстро она одной левой вынула из моего носа фильтры, а правую поднесла к моему лицу.

— Айван! — и-ра словно крикнула мне в ухо. — Можешь понюхать, но не облизывай! Слышишь, придурок?

Я втянул в себя запах женщины и поплыл.

Следующее, что я помню, это она стоит нагнувшись над стулом и сзади расстегивает еще одну молнию. Черная ткань падет к ее ногам, обнажая белоснежные ягодицы. Ее ноги раздвинуты, и я вижу, что там нет ни одного волоска.

Следующий кадр — я вырываюсь из плена собственного ремня, обдирая кожу о пряжку. Глажу ее бедра. Подтверждаю согласие на секс, посылаю Ирку куда подальше и ппоисходит… обычный секс. Вспоминая его после, я нахожу только одно объяснение — у меня слишком долго не было женщины или даже простой разрядки в душе.

— Тебе рассказать во сколько нам эта кошечка обошлась?

— Во сколько? — стою под навесом бара “У Блюки” и курю, Магдалена запрещает курить в баре.

— Половина твоего банковского счета. Если раньше ты мог скромно прожить на те деньги пять лет, то теперь, благодаря тебе, всего лишь год. И то, радуйся, аренда жилья уплачена.

— Я не платил за аренду! — пытаюсь вспомнить — когда это было.

— Я заплатила, чтобы твоя краля не опустошила тебя полностью. А оставшееся я подвесила как задаток за пансион. Деньги забронированы, но ты их в любой момент можешь снять.

Пустота. В душе, карманах, жизни. Почему я не послушался Ирку? Она отчитывает меня, как злобный прапорщик новобранца. Называет похотливым козлом, спрашивает — как это мне удается думать членом, а не головой.

Сучка. Попробовала бы она со стоящим членом думать.

Глава 6

Блюки словно снайпер за мишенью следил за мной от самого входа в бар и до барной стойки. Возле стойки все было занято, поэтому он столкнул какого-то засыпающего посетителя, освободив место для меня.

— Ты выглядишь так, словно тебя ограбили, — встав напротив меня так близко, что я улавливал его запах, сказал Блюки.

Я вздохнул, а он закатил глаза и унесся к бочкам с пивом, прихватив с собой литровые кружки. Справа от меня пискнул посетитель бара. Повернувшись, я увидел, что Магдалена аккуратно сняла его со стула рядом со мной и бережно передала роботу-вышибале, у которого в одной руке уже телепалось тело уснувшего пьяницы.

— Вы купили вышибалу? — проявил я вежливость.

— Да в счет долга отдали, — улыбнулась валькирия. — Я, конечно, и сама справляюсь, но некоторые говнюки любят шуметь, как только я выхожу из зала.

Улыбка у Магдалены красивая, да и сама она женщина видная, с фигурой "песочные часы", длинными густыми волосами цвета красной пшеницы, переходящей в медь, и большими карими глазами. Что она нашла в Блюки, который ниже ее ростом и легко может спрятаться за ее надежным тылом, я не знаю, но за что он любит ее — это ясно даже дебилу.

— Рассказывай, — Блюки поставил на стойку три кружки пива. Я опустил голову. — Неужели штурмовика кто-то ограбил? — я кивнул. — Ты хоть по морде ему дал?

— Я женщин не бью, даже если они синтетики.

— Айван! — возмутилась Магдалена. — Да с твоими внешними данными тебе любая в этом баре даст, и не только в этом. Если бы я не была влюблена в Блюки, то против сероглазого брюнета с накаченным телом не устояла бы.

— Магдалена! — гаркнул на супругу Блюки, поперхнувшись пивом. Вытер стойку и поскреб свой подбородок. — Хоть что-то оставили?

— Ничего! — завопила в моем ухе Ирка, но я проигнорировал ее вопль. Надо позже с ней обсудить вопросы ее вмешательства в мою личную жизнь.

— Да, — кивнул я. — На год хватит, если не бухать, не курить и не шляться по девочкам. Надо искать работу.

Блюки переглянулся с Магдаленой. Она подхватила литровую кружку пива с такой легкостью, словно это был бокал шампанского и парой глотков выпила половину.

— Через пару дней будет бой, — наклонившись ко мне, сказал Блюки. — Если хочешь, я договорюсь. Деньги там хорошие, тотализатор. Можешь оставшиеся поставить и накрутить еще больше. Ты же у нас штурмовик. Навыки рукопашного боя у тебя есть. Договоримся о бое человек на человека для первого раза, а дальше видно будет. Я все расскажу, договорюсь, сделаем ставку на тотализаторе. Заработаем, — мечтательно улыбнулся Блюки.

— Хорошо платят? — идея мне понравилась.

Сижу в крошечной раздевалке три на три метра, в которой с трудом помещается массажный стол, стул, душ, унитаз и пара гвоздей, вбитых в стену для одежды. До меня доносится рев толпы, звучный голос ринганонсера и вопли — “Убей его!” Бой без правил, без защиты, с голыми руками — словно ты вышел из подворотни и нарвался на неприятности.

Блюки уставился на свежий шрам на моей левой руке. Несмотря на заверения доктора Ли, он не исчез за неделю, но выглядел прилично, кожа уже срослась. Я объяснил ему, что решал свои старые проблемы.

— Левую сторону береги, — он резко развернул мою голову к себе левой стороной и заглянул за ухо. — Договор такой — первый бой, на который ты идешь сейчас, ты выигрываешь. Зрелищно, красиво, играючи. Сможешь?

— Смотря против кого?

— Там тоже выйдет новичок. Первые пять боев это новички друг против друга. На них и ставок почти нет — мелочишка на пиво. А дальше чемпионы выбирают жертву. Тебя выберет чемпион, который победил неделю назад обманом. Его все ненавидят и никто не поставит на его победу, когда есть ты. А вот тут сюрприз — ты ляжешь под него. Не сразу, малыш, минут через пять. Всего пять минут.

— Хорошо. А сколько длится сам бой?

— До потери сознания одного из бойцов, или до смерти. Как повезет.

Во что я ввязываюсь? Повезло мне с тобой, Блюки. Воевать, побеждать и выживать меня учили в лучшей военной академии нашей системы. Месяц назад я выжил в предгорьях Виллема, а там погибло сто девяносто пять отборных бойцов. Я выжил в пекле, а ведь должен был просто узнать канал поставки человеческих органов. Или чипов? Больше склоняюсь к чипам. И, что самое удивительное, мои кураторы просто исчезли. Может, это был такой хитрый маневр, чтоб я подписал контракт на службе в пекле? Может, всех так заманивают? Без информации никуда не сунешься, а Ирка молчит, словно и нет ее вовсе. Дуется. Злость иногда на нее такая берет. Я ведь могу обычным ножом ее из руки выковырять. Не понимает она этого что ли?

— Блюки, оставь меня на несколько минут. Мне помолиться надо.

— Тебе? — вытаращился на меня Блюки. — Все время забываю, что ты русский, хотя и немец. Побуду за дверью. Три удара в дверь, — и Блюки трижды постучал по массажному столу, на котором я сейчас сижу, — и время пришло. Выходи на бой.

Я кивнул. Блюки сделал пару шагов до двери и вышел.

— И-ра, ты долго будешь дуться? — я замолчал на несколько секунд, дав ей возможность ответить. Тишина. — Короче, расклад такой — если ты мне не помогаешь в бою, то я потом обычным ножом вырежу тебя из руки и оставлю лежать на крыше бара Блюки. Кислота будет жрать тебя несколько месяцев.

— Ты мне обещал…

— Я тебе ничего не обещал. Мы мечтали с тобой о будущем и все. Я где-то подписал с тобой контракт? Ты мне помогла не вляпаться со стриптизершей?

— Ты благодаря мне выжил в системе Лейтена, — заорала мне на всю голову Ирка. — Быстро ты забыл это, эгоист махровый!

— Это была твоя прямая обязанность! Иначе на кой ты мне нужна? — заорал я в ответ.

Блюки открыл дверь и подняв брови посмотрел на меня.

— Ты очень шумно молишься своим богам, Ваня. Пошли. Время.

Первый бой был, как балет. Я крутил вертушку, бросал своего соперника через плечо, как куклу для тренировок, игрался как кот с мышью. Мне только один раз от него прилетело, да и то это было несерьезно. Я не мог поверить, что парень размерами и мускулатурой немного круче меня может быть так реально слаб. На заднем плане в его углу истошно верещала дамочка. Я ударом отбросил соперника в свой угол и сходил посмотреть на визгунью. Перепуганная блондинка с полотенцем секунданта на плече. Модная, холеная, красивая.

— Мадемуазель, где вы взяли такой красивый шкаф? — кивнул я на встающего на ноги соперника.

— Это мой жених! — бросила мне девушка.

— Мой совет, красавица, не хотите свой шкаф потом чинить, бросайте на ринг полотенце.

Я слышал звуки приближающихся шагов. Этот лось несся на меня, флиртующего с его невестой. Я резко ушел в ноги и вот красиво накаченный шкаф уже валяется возле ног своего секунданта. Эх, и почему правилами не предусмотрено, что победитель забирает себе женщину соперника? Я посмотрел еще раз на красавицу. Словил ее взгляд и послал воздушный поцелуй. Уголки ее губ дрогнули, но она опустила глаза и бросила на грудь своему жениху белое полотенце.

Зал ревел. Скандировал “Айван! Айван!” Блюки висел у меня на плече, я приветствовал толпу, раскланивался, улыбался.

— Ваня! Красава! Как ты его сделал! — Блюки выл от восторга. — Он звезда местной качалки, а ты еще раз всем доказал, что набор массы это еще не есть сила. Все девочки твои, Ваня!

Ирка так и не заговорила. На второй бой меня вывели в клетку. Толпа скандировала мое имя. Блюки давал мне последние наставления. Шепнул мне в ухо, что все мои деньги поставлены на мой проигрыш, а вот ему Магдалена денег на ставку не дала. Поставила сама. Как — не говорит. Я увидел своего соперника, когда тот обходил клетку по периметру на правах нынешнего чемпиона. На пару секунд наши глаза встретились и я узнал блик, который совсем недавно наблюдал в глазах доктора Ли. Гребаный киборг. Человек на человека, да? Интересно, знает ли это Блюки? Или меня просто тут разводят как новенького?

Ринганонсер пропел наши имена. Посторонние покинули клетку. Мы закружили по октагону против часовой стрелки.

— Ир, он киборг, — прошептал я.

— С чего ты взял, — иронично хмыкнул в моем ухе женский голос.

— Глаза.

Соперник резко сблизился. Маленькая стычка как проба сил. Разошлись в разные стороны.

— Это нарушение! Ты можешь об этом заявить. А он откажется проходить сканирование, или… Жаль, что у тебя нет военного шлема с рентгеновскими камерами. С мышцами на ногах тоже что-то не так. Я попробую взломать…

Соперник передвигается так быстро, что я не успеваю заметить. Вот что не так с мышцами на ногах? Ускорители? Я отлетел от удара, а он уже несся на меня добить. Каким-то чудом успеваю увернуться от его удара. Отбегаю. Догоняет. Мне прилетело по голове, но смазано. Береги левую сторону, посоветовал Блюки. Как? Если соперник киборг. Пробую атаковать. В ближнем бою мы на равных. Делаю захват. Применяю удушающий.

— Бей ему в ухо! — слышу голос Ирки. — У киборгов уши локаторы.

Бью в ухо и внезапно оказываюсь на полу. Удар пришелся мне в правую сторону головы. Я отрубился. Очнулся от боли и крика. Кричала Ирка. Я не разбирал что. Открыл глаза и увидел как два Блюки залазят по клетке с белым полотенцем в руках. Его стаскивают вниз. Крики зала — “Убей! Убей!” Мой соперник ходит по клетке, расставив руки в стороны и дирижирует криками. Наслаждается, падла!

— Ирка, — прошептал я с трудом, — меня сейчас…

— Он сейчас подойдет и прыгнет тебе на грудную клетку. Увернись и качнись обратно. Важно его сбить с ног и добраться до головы. Выдави ему глаза. Это киборг, его этим не убьешь, но он без глаз преимущество для тебе огромное.

Как я умудрился сделать то, что сказала Ирка, я и сам понять не мог. Потом просто отполз в сторону и наблюдал, как мечется безглазое существо, у которого из черных глазных провалов текла кровь, заливая лицо кровавыми слезами. Странно, но бой не остановили. Ставки. Один должен пасть. Киборг остановился и прислушался. Я, сцепив зубы, поднялся, цепляясь пальцами за сетку клетки. Слава Пустоте. В глазах перестало двоиться. Судя по боли в боку — у меня сломаны ребра, и, есть такое подозрение, что левая нога. Я не помню, как их ломали.

— У меня для тебя две новости, Ванечка и обе плохие. Все, как и ты, поставили на твой проигрыш. Даже если ты выживешь, то почти ничего не заработаешь. Блюки тебе продал билет в один конец. Вторая новость — появилась нелегальная ставка на твою смерть, а это приговор. Мы трупы, Ваня.

— Джо, — окликнул из-за моей спины кто-то моего соперника, — он здесь!

Киборг Джо пошел прямо на меня. Я чуть присел, увернулся от выставленной вперед руки Джо. Резко встал, правой рукой обхватил подбородок Джо, а левой затылок. Поворот. Хруст шейных позвонков. Я отталкиваю от себя мертвое тело, стараясь не запачкаться в его крови. Зал молчит. Мне надо отсюда выйти. Оглядываюсь, Блюки нигде нет. У меня здесь нет друзей. Выйду из клетки, разорвут.

— Обещай мне, что как только заработаешь нужную сумму, то купишь мне тело синтетика, — строгим голосом произнесла и-ра.

— Обещаю, — выдохнул я ответ.

— Я сняла твои деньги с депозита за жилье. Теперь ты бомж, и тебе даже пожрать не за что, не то что получить медицинскую помощь. На эти деньги я купила тебе лицензию на бои на планете Мора. Вызвала сюда полицию, и я уже слышу вой сирены, подъезжающих автомобилей. Перед законом ты чист, тебя не накажут за убийство киборга, тем более, что бой должен был быть “человек на человека”. Сообщи сразу полицейским, что у тебя множественные переломы и ты не можешь самостоятельно передвигаться. Пусть при тебе зафиксируют, что под твоими ногами лежит киборг, а не человек, и не признавайся, что у тебя есть я. Мало ли кто из твоих друзей помог тебе с покупкой лицензии.

Глава 7

Клуб, где проходили бои, полиция взяла штурмом. Доказывать мне ничего не пришлось — лицензия купила мне отпущение греха убийства. Меня даже показали врачам и медицинские принтеры распечатали прямо на местах моих переломов корсеты из умного пластика, силиконовый намордник на места гематом и пластыри с витаминами на руки. И вот сижу я в приемной напротив администратора городской больницы, на мне штаны для боя, энергосберегающая одноразовая больничная куртка, такие же тапки в виде носков из фольги и два корсета — один на теле в виде бронежилета, второй на ноге. У меня нет с собой коммуникатора, все вещи остались в клубе и на квартире, которой у меня уже нет. Я нищий. Администратор смотрит на меня, как на гриппозную медузу и спрашивает, куда можно скинуть информацию о моем состоянии здоровья.

— В утилизатор мусорный скиньте, — огрызаюсь на робота, не понимающего шуток.

— Айван Зимин Аксель? — кто-то за спиной назвал мое полное имя.

Чтобы посмотреть на спрашивающего, мне надо встать, корсет ограничивает подвижность моего тела. Видя мои попытки это сделать, человек заходит со стороны администратора и, наклонившись над больничным компьютером, скидывает на свой коммуникатор информацию, просто смахнув ее ладонью. Робот при этом никак на него не реагирует. Всматриваюсь в человека, и узнаю в нем того, кто нанимал меня шпионить в армию.

— Здрасти, — мое настроение портится окончательно.

— Ты чемпион, Айван, по сливанию денег, — наниматель подхватывает меня под локоть, поднимает со стула и, придерживая, а больше удерживая рядом с собой, ведет на выход. — Вынужден признать, что дерешься ты тоже хорошо, а вот работу выполняешь плохо.

Меня вывели на улицу, посадили в аэромобиль, и мы плавно взмыли вверх. У меня закружилась голова, но больше от голода, чем от состояния, а может и все вместе. Я смотрел на город с высоты скользящего над крышами аэромобиля. Видел разрушения, которые не заметны, когда ты бродишь пешком. Видел местную свалку, завод, добавляющий выбросы в и без того ядовитую атмосферу. Мне затошнило. Желудок дернулся, но из-за пустоты в нем наружу ничего не вышло. Я стал тихо терять сознание и последнее, что я запомнил, кто-то натягивал на мое лицо кислородную маску, задевая силиконовый намордник, скрывающий травмированные части лица.

Мне снилось, что я лежу на дне большой ванны, и чистая теплая вода покрывает мое тело. Теплые, наверняка человеческие руки моют мою голову, лицо, тело. Я немного возбуждаюсь, когда руки спускаются ниже, но какое-то странное оцепенение не дает мне проснуться полностью, шевельнуть конечностью. Пена такая сладкая на запах, как жасмин, что рос под окном дома, куда меня однажды привозили родители еще совсем маленьким. Меня укутывают во что-то мягкое, нежное. Похоже на сон из детства. Только вот возбуждение в детстве не испытываешь.

Я улыбнулся и сладко потянулся на чистых простынях. Ребра тут же напомнили о себе. Не хочется открывать глаза. Если не учитывать боль от травм, мне сейчас очень хорошо — тепло, уютно, приятно пахнет. К запаху чистого белья примешивался запах кофе. Божественно.

Меня разбудила девушка синтетик. Что интересно — лица у нее совсем не было, и волос тоже, белоснежная голова-овал без глаз и ушей, но звук откуда-то от нее исходил, на вопросы она отвечала. Не видел я еще таких.

Ирка опять дулась, не дозовешься. Как мне надоели женские капризы.

В столовой выдали еду, считав информацию по сетчатке глаза. Даже не спросили, что я хочу. Отсканировали на входе, отвели за столик и принесли поднос. Так вкусно я не ел очень давно, а может и никогда за всю свою прошлую жизнь.

— Отоспался? — тот же человек, который забрал меня из больницы, сейчас задавал мне вопросы, усевшись напротив. Я кивнул, продолжая есть и смотреть в окно. — Тогда поговорим о деле. Как ты успел заметить, ты находишься в столице Моры. Здесь, в отличии от остальной планеты, правят военные, и мы напрямую подчиняемся Объединенным системам. Тебя наняли, чтоб найти канал сбыта человеческих органов. Помнишь наш договор?

Высотка, в которой я сейчас нахожусь, своей крышей подпирает купол над столицей. Если хорошо присмотреться, то видно как кислотный дождь отталкивается от крыши, не прикасаясь к прозрачному покрытию. Новые технологии. А там за городом у людей разъедает легкие, если им не хватает денег на фильтры воздуха. Тяжелая для жизни планета. Зачем, Пустота ее возьми, ее колонизировали? Есть масса уютных миров, где жизнь намного легче.

— Помню. Только не органы человеческие вам нужны, а чипы. Вы их разыскиваете. Так ведь? — смотрю в темные глаза военного. Лицо без эмоций. Не прочтешь. — Давайте не будем юлить. Для перевозки даже сотни чипов нужен один глубокий карман, а сотню сердец так просто не перевезешь. У меня есть информация, без доказательств, правда. Так, мои мысли. В любые приличные для меня времена я бы рассказал все за просто так, но сейчас мне даже одеться не на что, не говоря уже про еду, крышу над головой и другие базовые потребности без излишеств.

— Рассказывай, что знаешь. Голодным тебя не бросим.

Я им все рассказал про капитана, что под пули нас бросал на убой, который вернулся с двумя солдатами, а остальных пустил в расход. Что мы не забрали ни одно тело, а значит, все чипы попали к системникам. Но вот вопрос — зачем они им? Мы ведь не первая команда, которую перекручивают на мясорубке в системе Лейтена. А может и не только там.

— Ты только подтвердил то, что мы и так знали, — слегка натянул губы в улыбке наниматель. — Сегодня наедайся, отсыпайся, а завтра мы тебя отправим в полицейский участок, где тебя и найдет Блюки. История твоего боя уже прогремела на пол галактики, и Блюки уже предложены деньги за твой поиск.

— И кому я нужен?

— Нескольким заинтересованным лицам сразу. Больше всего с тобой хотят поквитаться те, кто проиграл на ставках и чьего бойца ты завалил. Но это мелочь, этим мы рот заткнем. Нас интересует всего один человек — Рино, твой бывший сослуживец. Насколько мы знаем, он улетел с капитаном. Надо, чтоб он вышел с тобой на связь и дал координаты, где он сейчас. Нам очень нужен капитан. Ты поможешь нам его найти, мы устраиваем тебе хорошую жизнь под куполом Моры.

— Нет, у меня переломы. Я вымотан. Дайте хоть недельку отлежаться, — прошу нанимателя.

— За неделю информация о тебе просочится к нужным людям, и, учитывая человеческую продажность, через пару дней ты будешь мертв даже под крылом президентской охраны. Поэтому, пока Рино здесь, пока он тебя ищет, мы тебя ему отдадим и поможем вам двоим покинуть планету.

— Но я…

— Ты хоть знаешь, мальчик, кого ты убил? — наниматель сменил положение на стуле и наклонился ко мне. — Ты убил личного телохранителя Мии Милано. Ее новую игрушку, в которую мадам еще не наигралась. Ты труп, щенок.

— Я убил киборга, — выкрикнул я и оглянулся по сторонам. Всем было плевать на наш разговор, никто даже не обернулся.

— Нет, малыш, я был при вскрытии. Ты убил че-ло-ве-ка!

— А глаза?

— Это встроенные онлайн-камеры. С них идет постоянное вещание, — наниматель откинулся на спинку стула, но потом резко переместился обратно, еще сильнее приблизившись ко мне. — Откуда ты узнал про глаза?

— Там эффект как при диафрагме… блик такой, — стал объяснять я. — И вообще даже если он человек, у меня куплена лицензия боев на этой планете.

— Мы тебе убийство на ринге и не предъявляем, — откинулся обратно наниматель, — это сделает Мия. Есть мизерный шанс, что ты ее очаруешь и заменишь Джо, но я бы на тебя не поставил.

Глава 8

Все вышло так, как и говорил наниматель. Моего согласия уже не спрашивали, надели на меня те же вещи, в которых я вышел из больницы и отвезли в тюрьму на окраине города. Одиночная клетка в зоопарке с толстой решеткой вместо одной из стен. Когда меня хромающего вели по мрачному коридору, из одной из клеток вылетела заточка. Киборг, который шел впереди меня, перехватил ее возле моей шеи. Меня затолкали в одну из клеток зоопарка, замкнули решетку и посоветовали к ней не приближаться, если я хочу еще пожить. Я благоразумно уплелся на койку под дальней стеной и злорадно слушал, как охрана избивает бросившего заточку.

— Айван, — тихо позвала меня и-ра. Внимательно рассмотрев свою камеру, я лег на койку, повернулся лицом к стене. — Как ты, Ванюш?

— Почему ты молчала все время? — спросил, едва шевеля губами.

— В больнице и в городе под куполом везде сканеры и прослушки. В полицейской машине тоже. Я там даже поиск информации включить не могла, боялась, что засекут. Переворачивайся на другой бок и жди, когда за тобой придут, можешь поспать, я посторожу.

К моей решетке подходили разные люди. Смотрели и уходили молча. Приходил Блюки, кричал, что вытащит меня, что надо немного подождать. Я даже не встал с койки. Через несколько часов в сопровождении охранников пришла женщина. Охранники сорвали меня с койки, подтащили к решетке, всунув мое лицо между прутьями и, растянув мне до боли руки в стороны, приковали к ограждению, а сами ушли, оставив с ней один на один.

Высокая, чуть ниже меня, в длинном почти до пола плаще с капюшоном, оставляющим лицо в тени. Она подошла совсем близко, и я услышал запах ее духов — нежный, зовущий, с ноткой цветов, растущих в Южной Азии на планете Земля. Я увидел, что ее ноздри тоже вздрогнули. Мы принюхивались друг к другу, как животные. У меня закружилась голова. Голод тому виной, или живая и такая манящая женщина. Облизнув губы, сглотнул слюну. Как же мне ее хочется, даже вот в таком состоянии.

Сделав себе еще больнее, я попытался отдалиться от нее, провиснув на наручниках и вытащив из прутьев свою голову.

— Слушай сюда, мальчик, — рука в перчатке взяла меня за подбородок и вытащила обратно. Только теперь мое лицо было на уровне с ее. — Ты убил моего человека. Знаешь, что это значит? — она приблизилась ко мне так близко, что я услышал теплое дыхание на своей щеке, и край ее капюшона коснулся моего виска. — Теперь твоя жизнь принадлежит мне.

Я вздрогнул, но не от страха. Это что-то ненормальное. Ее запах снес все мои барьеры осторожности. Я дико ее захотел. Захотел принадлежать ей, выполнять приказы, быть рабом, убивать ради нее. Не выдержав таких чувств, я исхитрился и лизнул ее в щеку. Она отскочила, словно я ужалил ее.

— Жииивоотное, — прошипела она, прикрыв щеку рукой в перчатке, и, надвинув на лицо капюшон, быстро ушла.

Я остался распятым на решетке зоопарка. Ее каблуки цокали, удаляясь, а я вслушивался и молил Пустоту, чтобы звуки продлились дольше. Тишина в тюрьме стояла гробовая, словно я тут был один. И я завыл. Заскулил, как тоскующий пес по хозяйке, и никто в этом зоопарке не посмел и пикнуть. Я был удостоен разговора с королевой и выжил, а значит, я неприкасаем.

— Ваня, — на грани слышимости звала меня и-ра. — Все дело в запахе. Ты закодирован подчиняться этой женщине. Вдохнул нанопыль с ее кожи. Будем надеяться, что твой усиленный иммунитет перемелет и эту гадость. Не приближайся к ней близко. Слышишь меня?

Наверно, я потерял сознание. Словно в бреду помню, как меня отстегнули от решетки, как я упал, больно ударившись о холодный бетонный пол, капитально приложившись головой. Как тащили под руки по тюремному коридору, обдирая кожу с моих ног. Как ругалась охрана тюрьмы с людьми, затянутыми в черную униформу. Меня погрузили в аэромобиль, и мы полетели.

Я резко очнулся. Сидящий рядом со мной черный, прятал пистолет-шприц. Я растер место укола. Бодрящая штучка. Ближайшие несколько часов я смогу свернуть горы. Потом, правда, сдохну. Почти сдохну. Но ведь это будет потом. Прости, печень, это не я.

Аэромобиль начал снижение в долине с небольшими относительно столицы противокислотными полусферами. Это, должно быть, места обитания представителей мафиозного клана. Да их уничтожить тут раз плюнуть, сбросив на эти пузыри бомбы. Наш аэромобиль маневрировал возле одной посадочной площадки. Меня вытолкнули из салона, едва колеса дотронулись до покрытия. Обычный человек тут бы упал, но я с подготовкой десантирования с боевых вертушек устоял на ногах. Со мной высадились еще двое, а машина для перелетов взлетела и моментально исчезла из поля видимости. Один из черных раскрыл надо мной зонт, но не достаточно быстро, кислота уже намочила мою кожу и волосы. Пройдя метров десять, мы вошли под купол. Почти сразу на входе стоял двухэтажный дом, из которого доносились детские голоса.

— Дом для сирот, — пояснил тот, что открывал зонт.

— А зачем вам сироты? — хотя ответ я уже знал, это же идеальное прикрытие, никто не будет бомбить мафиози, когда они прикрываются детьми.

— Преданных сторонников надо выращивать с пеленок. Тогда редко кто сможет предать. Не всякая собака настолько верна, как фанатик.

Такой дом тут был не один. Хорошее прикрытие из детских тел. Мы вышли на дорожку, ведущую к красивому особняку, покрашенному в серый и розовый. Интересная архитектура дома, издали напоминающего розу. Возле центрального входа кто-то нас ждал.

— А вот и хозяйка на входе, — проговорил тихо один из сопровождавших меня черных. — Иди быстрей к ней, игрушка, — меня толкнули в спину, подталкивая к ждущему человеку.

Я шел к ней босиком, ступая по отполированным плиткам из натурального камня своими ободранными в кровь ногами. Из одежды на мне только штаны для боя с ржавыми пятнами засохшей крови, медицинский корсет, спасающий мои ребра и ошметок пластика на ноге, сбитый о тюремные ступеньки. И я не понимаю, как иду со сломанной ногой, а значит, что и перелома может и нет — трещина или растяжение.

— Ваня, — оживает вдруг Ирка, — не иди к ней. Это рабство, Вань. Ты станешь копией Джо с камерами в глазах, и она будет смотреть на все твоими глазами — как ты живешь, как бьешь, грабишь, убиваешь. Ты пойдешь на ринг из-за нее, ты станешь вторым Джо, а может третьим, или десятым. Вань, ты слышишь меня?! — заорала Ирка, а я уже стал различать черты той, что приходила ко мне в тюрьму в длинном плаще.

— Ты просто боишься, что мои глаза заменят, и ты не сможешь смотреть на мир.

— Да меня просто вырежут и уничтожат! Ей не нужна конкурентка в управлении тобой!

За спиной раздался грохот, взрыв. Высокие ноты детского крика, а я, как зомбированный, иду к своей хозяйке. Меня не останавливают выстрелы. У меня цель.

Военный штурмовик ловко маневрируя опустился передо мной.

— Айван! Немец! Давай быстрей ко мне! — орал кто-то из открытого проема штурмовика.

— Не тормози, идиот! — заорала Ирка. — Бегом внутрь! Ваня, пожалуйста, вернуться ты всегда успеешь! Сядь в самолет, поговорим.

— Немец! — высунулся в проем Рино. Над ним работал миномет, крутясь со скоростью, на которую способен только ИИ. — Давай быстро! Беги!

И я рванул к Рино. Этот человек много раз прикрывал мою спину, и мы давно сбились со счета — кто кому сколько раз спас жизнь. Прыжок внутрь — и я понял, что с ногой у меня проблемы все же есть. Люк захлопнулся, втолкнув меня внутрь, и я упал в кресло второго пилота. Обернулся на нее. Она стояла за толстым прозрачным барьером, совершенно не боясь того, что миномет причинит ей вред. Он и не причинял, оставляя после себя снежинки трещин. Я смотрел ей в глаза, а она провела ладонью по горлу, намекая, что мне конец. Моя несостоявшаяся госпожа, кто его знает, может мне и понравилось бы подчиняться тебе.

— Пристегнись и надень шлем, придурок, — услышал я голос Рино.

Штурмовик вынырнул из резиденции и взмыл в воздух. К такому наглому вторжению никто готов не был, поэтому кроме нескольких автоматических пистолетов нам ничего не противопоставили. Этот безумный план мог осуществить только Рино, нагло поперев напролом. План настолько тупой, что никто не ожидает, что кто-то его применит. Мы без проблем вынырнули на орбиту, и нас притянуло к небольшому межзвездному крейсеру.

— Я должен был забрать другого чувака с этой планеты, — укладывал меня в капсулу Рино, — но он сделал глупость — погиб, а в новостях рассказывали про тебя. Как я мог не забрать старого друга.

Как и обещал наниматель, мы легко покинули планету и теперь я готовился уснуть в криокапсуле. Расслабил все мышцы, почувствовав, как гель заливает мое тело, выдохнул воздух и втянул в легкие криогель.

Куда мы летим? Зачем? Я в странном оцепенении ничего не спрашивал, мне было все равно, я больной, нищий, за мной гоняется мафия, я на крючке у военных. Мора обобрала меня до нитки и даже слегка покалечила. Поэтому вопросов Рино я не задавал, догадываясь, что проснувшись, увижу капитана. Может мне повезет, и я убью этого подонка.

Глава 9

Меня все еще тошнит после перелета в режиме криосна. Не помог даже иммуномодулятор под ребрами, слишком много во мне за последние месяцы химии накопилось. На Море средняя продолжительность жизни не больше шестидесяти лет, а если не подлечивать ливер, то и того меньше. Рино мне рассказывает про планету-джунгли, куда мы сейчас подлетаем. Я слушаю его и молюсь, чтоб это был наркоманский бред и на деле все не было так лихо, как он это описывает.

Итак, мы имеем планету Вентура в системе Глизе 710 с живыми джунглями, деревья в которых общаются между собой шелестом листьев и телепатией. Среди местных представителей есть миролюбивые гиганты, которые вырабатывают в себе галлюцинирующие вещества, от этого они такие добрые и счастливые. Есть лианы, которые питаются соком гигантов галлюциногенов, но при этом они же являются переносчиками семян, которыми деревья размножаются, и убийцами скудных представителей пернатых. Лианы очень агрессивны, способны убить человека. Исследовательская миссия людей предполагала, что изначально животных и птиц было на планете значительно больше, но со временем лианы распространили по всей планете гигантов и постепенно уничтожили почти всю живность. Но самое страшное на планете — это черные болота. Ученые до сих пор не могут понять, из чего те состоят. Болота не подпускают к себе. На сегодняшний день известно, что они разумны, могут принимать определенные формы, затащить внутрь себя любое существо, даже лиану и высушить до состояния порошка.

Сама система Глизе 710 довольно быстро приближается к Солнцу, и через миллион лет пролетит совсем рядом с Солнечной системой. Ученые даже подозревали, что кто-то специально нацелил эту звезду на Солнце. Но жизнь на единственной планете в системе оказалась хоть и разумной, но недостаточно развитой для таких фокусов. Так что скорее всего мы имеем дело с обыкновенным совпадением.

Мы с Рино глядели на обзорные экраны звездолета, где на фоне пустоты космоса висела Вентура — подернутая легкой рябью облаков сочно-зеленая планета с редкими синими кляксами морей и черными пятнами болот.

— Я тебе клянусь, немец, — бил себя огромным кулачищем в широкую грудь двухметровый Рино, — своими глазами видел, как раб пробежал по болоту, и оно было ему выше колена, и ничего ему не сделалось. А за ним помчался охранник, которого словно кто-то дернул на дне за ногу, тот упал, скрылся за сухим черным туманом, и больше никто не встал.

— На планете есть рабы? — удивился я.

— Нет, они не люди, синтетики. Правда знаешь, что странно? Ко мне как-то подошел синтетик и сказал, что он Грегори. Помнишь Грега? — спросил Рино, я кивнул. Грег воевал с нами на Тау Кита. Классный был снайпер. — Он рассказал такие подробности, которые могли знать только я, он, ты, ну и еще пара людей, которых уже давно нет в живых. Я поверил ему. Сказал капитану. Капитан нашел этого раба, долго с ним разговаривал у себя в модуле, а когда раб вышел, то он не помнил кто такой Грег. Представляешь?

— А ты спросил капитана, почему раб не помнит больше Грега?

— Ты думаешь, что я дебил, немец? — обиделся Рино. — Конечно, спросил. Тот ответил, что у раба просто воспоминания сгенерированные ИИ. Что Грег где-то вел виртуальный дневник, и это оттуда.

Ты действительно дебил, Рино. Самый дешевый мозг для синтетика — это армейский чип, который сейчас стоит в твоей голове и моей руке. К блоку управления телом добавляют этот чип, немножко добавив ему амнезии, чтоб синтетик не поднял бучу по воспоминаниям человека, в теле которого чип находился, — и готовое тело к твоим услугам. Дороже стоит, когда внутри синтетического тела человеческий мозг, но это уже не синтетик, это киборг. А самые дорогие синтетики — с искусственным мозгом. Видел я пару раз таких существ. У генерал-губернатора планеты Лим-2, на которой я служил после выпуска, погиб муж и сын. У нее были биологические синтетики — сын рос, муж старился, а в их искусственных мозгах были воспоминания ИИ об этих людях. Говорили, что она за свою синтетическую семью заплатила столько, сколько можно было отдать за новенький межзвездный лайнер.

— И много рабов в джунглях Вентуры? — спросил я у Рино.

— Около тысячи синтетиков, — почесал голову амбал и поплыл к панели управления. Я поплыл за ним. — Там у нас договор с местными обитателями — мы собираем отмершие листья и мертвые деревья по всей планете. Это всем хорошо. Раньше они ждали, когда их умерший товарищ полностью перегниет, а это процесс долгий. Иногда лианы переносят мертвецов в болота, а те высушивают лишнее. Теперь мы как экологи подчищаем джунгли, болота не получают питания и начинают уменьшаться. Всем хорошо, люди молодцы.

Что-то я не верю в человеческую благотворительность. Чтобы вот пригнали тысячу синтетиков чистить джунгли. Это же какие деньги надо иметь, чтоб купить столько синтетиков?

— А что мы добываем на этой планете? — задал я вопрос, сделав наивное лицо.

— Эммм… ничего, — замялся Рино. — Там у нас просто представительская миссия.

Ну да, конечно. Мы, люди, миротворцы каких еще поискать. Ладно, спустимся на планету, выясним. Но чипы я, похоже, уже нашел. Тысяча синтетиков это пять военных компаний в системе Лейтена. Все совпадает, плюс-минус десяток чипов. Война с системниками и так идет, военных туда периодически посылают. Я только одно не понимаю — не гуманнее было вместо синтетиков послать в джунгли тысячу военных?

— Так чем говоришь, синтетики на планете занимаются?

— Мертвые деревья из джунглей вывозят, — зевнул Рино, глядя в монитор.

Да, солдаты мертвыми деревяшками заниматься не будут. Смотрю на Рино, а он достал косяк, чиркнул старинной зажигалкой, раскурил папиросу, глубоко затянулся и передал мне.

— Попробуй, это местная дурь, — расслабленно улыбнулся бразилец. — Привыкания ноль, мозг не разрушается, чистый кайф, как от секса, ну же, немец!

Я протянул руку, взял косяк, затянулся. Ничего кроме першения в горле я не ощутил, но улыбнулся и протянул косяк обратно Рино.

— Так вы тут и дурь выращиваете втихаря, — хихикнул я, делая вид, что мне кайфово. На самом деле я не ощущаю действие наркотиков и крепкого алкоголя, только вкус. Иммуномодулятор, вшитый в восемнадцать лет, не позволяет мне травиться ядами. Спасибо, мама, за подарок.

— Неа, — Рино поплыл, его глаза полузакатились, с уголка рта побежала тонкая струйка слюны. — Эта наркота получается из мертвых гигантов. Этим планета и ценна. Представляешь? — захихикал Рино, еще раз затянувшись. — Целая планета гигантских галлюциногенных деревьев. Только тсссс, — приложил палец к губам Рино, — я тебе ничего не говорил. Вреда ноль. На следующий день словно молока выпил, если знать меру и не заниматься этим круглосуточно. Эх, Айван. Я бы взял молодые побеги, да в джунгли моей родной Бразилии. Это ж перевернет всю систему.

— Ага, тебя замочит наркомафия, — проворчал я. — И в чем, собственно, радость — проводить каждый день в полусне?

— Это яркая, настоящая жизнь, немец!

— У нас с тобой разные представления о яркой и настоящей жизни, Рино.

На пульте управления замигал сигнал подготовки к посадке. Я пристегнул Рино в кресле второго пилота. Сам сел за ведущего и стал проверять показания приборов.

— Что ж ты укурился, придурок? — разозлился я на Рино. — А если б здесь стоял пароль, и я не смог перехватить управление на себя?

— Это быстро отпускает, на мозг не влияет, — прошептал Рино.

Плохо он выглядит, глаза закатились, рот открыт, тело расслаблено, словно тряпка.

— А если б я тебя сейчас в шлюз вытолкал?

— Хм, хм, тыыы? Да никогда. С тобой, Айван, я даже жену свою голую могу оставить. Ты не предашь.

— У тебя нет жены.

— Ага, — кивнул бразилец. — Но есть сестра. Тут час на подлет, меня отпустит.

— Я вижу по твоим мокрым штанам, что тебя уже отпустило, — хмыкнул я, и повел корабль на посадку по подсказкам навигатора.

К моменту приземления Рино действительно пришел в себя, но за штурвал я его не пустил. Планета почти полностью состоит из джунглей. Океанов нет, морей почти нет, а реки — подземные с близким залеганием к поверхности. Фактически деревья представляют из себя слой, затянувший собой планету типа Земля.

Крейсер мягко приземлился на небольшой свободный участок. Тут уже стоял военный корабль и частная шикарная яхта. По тому, что на орбите ничего не висело, кроме передающей станции, я понял, что официальной миссии здесь нет.

Мы вышли с Рино, который выглядел более чем прилично, со своего крейсера и пешком пошли к стоящим рядом с джунглями модулям. Местная звезда щедро дарила тепло этой планете. Оранжевый карлик хоть и был тусклее Солнца, зато находился к Вентуре значительно ближе, чем Солнце к Земле. В общем, раздетым под лучи Глизе 710 лучше было не выходить. Благо на корабле имелось несколько запасных скафандров и комбинезонов, что позволило мне сейчас смотреться более сносно, чем когда меня подобрал Рино. Возле модулей нас уже ждали.

— Айван Зимин Аксель, — капитан смотрел мне в глаза. — Так-так-так. Рино привез беглеца. Этот дезертир должен был попасть на Вентуру, господин Калужный, еще в самом начале нашего сотрудничества, но он предпочел тюрьму на планете Мора. Тупая бездарность, у который один плюс — иммуномодулятор, который вшивается вашим соотечественникам. Он не ловит кайф от наркотиков, поэтому я очень хотел поставить его старшим надзирателем. Люди слабы, господин Калужный. Нам нужны такие, как этот тупой Аксель, но, вы сами знаете, ваших соотечественников заставить быть надзирателями трудно.

— Что есть, то есть, капитан, — произнес крупный мужчина средних лет. — Айван это Иван, я правильно понимаю, — обратился он ко мне. Я кивнул. — Я рад, Иван Зимин, что здесь хоть кто-то, кроме меня и синтетиков, не будет целыми днями скуривать мой товар.

А вот это уже интересно. Похоже, что тут наркокартель, заплативший капитану за чипы и охрану добычи наркотиков. Могу делать ставки, что мои наниматели понятия не имеют, что здесь происходит.

— Спроси, — подала голос и-ра, — сколько тебе будут платить.

— А сколько мне будут платить? — задал я вопрос к уже отворачивающимся от меня Калужному и капитану.

— Зачем тебе деньги, сынок? — поднял бровь Калужный, повернув ко мне голову. — Ты тут на всем готовом. Еда, жилье, одежда бесплатно. Для потребностей есть секс-кукла. Одна на всех. Занимай очередь. Если ориентация позволяет, возьми любого синтетика.

— Так я что в рабство попал? — успел ляпнуть я, не подумав о последствиях.

— Аксель, ты тупой, — вернулся капитан, уже отошедший на некоторое расстояние. — Зайдешь завтра ко мне в модуль, подпишешь контракт. Там все и выясним.

— На какой срок контракт? — задал я еще один неудобный вопрос.

— Как договоримся, — огрызнулся капитан, и они с Калужным зашли в одну из бытовок.

Глава 10

Благодаря Ирке, я выбил подписание контракта на год. Жалование небольшое, но и в боях участвовать не надо. Из людей нас на планете десять человек, трое — это Калужный и два его советника. Военных семеро. Шестеро присматривают посменно за синтетиками, я присматриваю за людьми, включая Калужного. По сути, я правая рука капитана, как это и было в предгорьях Виллема. У капитана есть дюжина роботов, которые занимаются утилизацией, как мне сказали, умерших гигантов. Из того, что мне удалось узнать — роботы сушат и измельчают листья с древесиной, пакуют и отправляют на прилетающий раз в две недели грузовой челнок. Фактически останки гигантов — это наркота, вызывающая галлюцинации и приносящая кайф телу. Мы наркоторговцы, а Калужный — наркобарон. Вникнув во всю эту историю, я немного расстроился. Контракт лег в мою базу данных, и если вскроется, чем мы тут занимаемся, то это останется пятном на моей репутации.

Люди по планете передвигаются на неком подобии воздушного мотоцикла с парусом солнечной батареи. Первые дни мы катались вместе с капитаном. Дальше я всю работу выполнял сам. Надо было облететь точки сбора, убедиться, что все люди живы, забрать обожравшегося зелеными живыми листьями охранника, вызвать на его место другого.

Самое паршивое, что я никак не мог вскрыть жилье капитана, чтобы собрать больше информации. Зайти на любой из стоявших тут кораблей тоже не получалось. Все заблокировано. Расспросы людей ни к чему не привели. Синтетики словно тупые роботы, живущие на базовых инстинктах. К русским не подступиться. Чем они занимаются у себя в боксе, не выходя из него по несколько дней, я так и не понял. Не бухают же. У них же как и у меня — опьянения нет. Тяжелая доля шпиона. Зацепок нет. Надо ловить случай.

— Вань, — очнулась вдруг молчавшая в последнее время Ирка, — я слышу звуки садящегося челнока, и это не на нашей площадке. Полетели, глянем одним глазком.

— Полетели. Координаты есть?

— Есть. Отключи лучше бортовой компьютер.

— А если это инопланетяне? Как наши поймут где я? — засомневался я в словах искина.

— Вань, какие инопланетяне. Человечество встретило в космосе только примитивные виды сознания, им до полетов еще очень далеко, но это может быть конкурирующий картель. Да, лучше не выключай компьютер.

— Ты точно определилась? — подшучиваю над Иркой. Рад ее слышать. В последнее время она не разговорчива.

Последний десяток километров я планировал между макушками гигантов, стараясь не высовываться. Парус опустил почти себе на голову. По карте планеты помнил, что где-то здесь должна быть пустая площадка наподобие той, где мы устроили свой космодром. Я не ошибся. На площадке стоял челнок Объединенных систем. Я недавно облетал эту часть территории. Мне она не понравилась из-за двух черных болот по краям. Плохое болтают про те болота. Что они человека могут вглубь утащить и никто его больше не увидит. Мертвого гиганта могут в порошок высушить. Один раз удалось при помощи робота взять болото на анализ, оказалось, что это кремний, растертый в пыль. Никаких больше свойств — простой пылеобразный песок. Так как планета не представляет для людей интереса, кроме наркобарона Калужного, а может именно из-за него, ученые не спешат ее исследовать. Поначалу пытались, но многие погибли, результатов прорывных не было, затем началась война, на исследования денег больше не выделяли — и теперь научные базы лежали в руинах.

Я оставил мотоцикл в глубине джунглей, и пошел ближе к краю, чтобы Ирка могла подслушать разговор. Прижался к стволу одного гиганта и замер.

— Капитан ругается с прилетевшим на челноке. Этот человек уже был здесь. Он представитель Объединенных систем на этой планете. Благодаря его экстрасенсорным способностям была налажена связь с местными обитателями. Сейчас представитель, его зовут Кхан Ли, обвиняет капитана в том, что наши синтетики добавляют в почву пожилых гигантов порошок, ускоряющий гибель местных жителей. Кхан Ли говорит, что гиганты требуют это прекратить, иначе ваша миссия, капитан, будет на этой планете прекращена.

— И что капитан, — уточняю у замолчавшего искина.

— Помолчи, он очень тихо говорит, я почти не слышу. Он угрожает гигантам тем, что вырвут с корнями молодые деревья, увезут на другую планету, где ускорят их рост, размножение и гибель, с последующей переработкой, а саму планету полностью засыплют порошком, поставят здесь перерабатывающий завод и быстро всех переработают в наркотики, оставив только малую часть молодняка на размножение. Кхан Ли говорит, что будет жаловаться, а капитан обвиняет его в мошенничестве, говорит, что кроме господина Ли и еще пары шизофреников с деревьями никто не общается, а значит он хоть завтра приступит к вырубке леса.

— Пока на базе никого нет, давай попытаемся взломать модуль капитана. Это очень удобный момент, — уговариваю Ирку. Она почему-то всегда против взлома. Подозреваю, что это ей не под силу, но предъявить ничего не могу, моя искинша стала такой капризной. Нет на нее военного программиста, исправлявшего код. — Пусть ругаются сколько хотят, мне до власти дела нет. Я лучше компромат соберу, пока все разлетелись по своим делам.

Я развернулся и пошел по направлению к мотоциклу. За моей спиной раздался свист, напоминающий выстрел.

— Дебил, ты Айван, — обругала меня Ирка. — Капитан застрелил Кхан Ли, а я это не записала. Обернись хоть, дай мне запись сделать.

Я вернулся к тому дереву, возле которого стоял. Аккуратно выглянул и увидел, что капитан тащит представителя федерации к болоту.

— Ир, этот Ли действительно мертв? Спасти его нельзя?

— Я не могу проверить без оборудования. Смотрю на него твоими глазами, а ты себе в мозг еще ничего не вшил, и шлема боевого нет. Выходить из леса и справляться о здоровье господина Ли я не рекомендую, капитан ведь может и тебя в болото отправить.

Я смотрел, как тело медленно погрузилось в болото. Внезапно через мое плечо змеей скользнула лиана и поползла к самому краю черного туманной топи. Справа и слева от меня вылолзали такие же древесные змеи, тянулись к одной точке. Их собралось уже около десятка.

Шум взлетающего мотоцикла капитана отвлек меня, и я пропустил момент, как тело погибшего Кхан Ли оказалось на берегу болота, окутанное лианами. Лианы подняли свою ношу и унесли в джунгли. Я рванул за ними, чтобы увидеть, что станет с телом. Я бежал практически рядом и видел, что человек был еще жив, но он умирал. Я много раз слышал такие хрипы. Возле одного гиганта лианы остановились и тело поднесли к дереву. Я увидел чистый сок, льющийся от только что отсоединившийся от дерева лианы. Этим соком деревья пытались напоить Кхан Ли. Он перестал хрипеть, его опустили на поверхность и уложили под корни гиганта. Я, уворачиваясь от лиан, приблизился к телу и заглянул в глаза.

— Он умирает, Ваня, — сообщила и-ра, — но умирает без боли, сок деревьев чистый наркотик. Хорошо, что ты не можешь получить наркотический кайф, — в этот момент глаза Ли широко распахнулись и он выдохнул. — Смерть от передоза лучше, чем от смертельного ранения. Капитан выстрелом выжег ему часть внутренностей.

Лианы зашевелились, а я протянул руку и закрыл покойнику глаза. Лианы змеями укутали тело и понесли его между деревьями. Я пошел вслед за ними, понимая, что участвую в ритуале похорон. Мы вышли на небольшую поляну, размером с одно вырванное с корнями дерево. Скорее всего тут недавно умер гигант, и его с корнями изъяли синтетики для переработки. На месте где он был образовалось маленькое темное озерцо с черным, как на болотах, туманом. Лианы погрузили тело погибшего в воду, и оно скрылось из вида, утонув. Вдруг я понял, что на этой планете уже погибали люди, и даже от передозировки наркотическими веществами, и Кхан Ли не первый погибший, но первый погребенный с таким ритуалом. Он для местных посредник. Он слышал, что они говорят. И теперь их слышу я.

— И-ра, я слышу местных. Мы присутствуем на почетном ритуале…

— Ваня, — перебила меня искинша, — а ты руку свою левую чувствуешь?

Я поднял руку, развернул ладонью к себе, но не смог пошевелить пальцами. Липкая зеленая субстанция прилипла к ладони. Я потер руку об рядом стоящее дерево, вытер об штаны, ничего не помогало. Шепот в голове был все сильнее, мне стало жарко, в считанные секунды я весь покрылся потом.

— Вот сдохнуть от передоза в джунглях я никак не ожидал. Что происходит, Ир?

— Похоже, что ты единственный русский, который умудрился спалить иммуномодулятор. Но ты не расстраивайся, он отключился, перерабатывая яд наркотика. Я б на твоем месте больше никогда не бухала.

— Пить, как мне хочется пить. Ир, где мы этот крылатый мотоцикл оставили? Если сейчас не попью, то сдохну.

Ирка молчала. Стало холодно, и тело начало дрожать. Я побежал через джунгли. Спотыкался, падал. Кажется, вся левая рука отказала. Деревья кричали на меня. Лианы бежали рядом. Какой-то странный фильм ужасов, и я в нем главный герой. За мной гонятся. Я упал. Оглянулся. Они летели за мной — чудовища с одним крылом. Лианы схватили меня и затянули вверх. Примотали к дереву, спеленав меня как питон жертву. Мне хотелось выть, но деревья просили не кричать. Я послушался. Как же страшно. Внезапно в левой руке появилась боль. От меня откусили кусок и жрут.

— Его здесь нет, — услышал я человеческий голос.

— Ищите, — приказал им другой, и я опознал в нем капитана. — Датчик говорит, что он здесь.

Это же меня ищут, обрадовался я. Меня хотят спасти. Внезапно лианы ослабили хватку и я начал провисать, выскальзывая вниз. Но я не упал. Меня подхватили, как до этого Кхан Ли и понесли. Я словно качался в люльке гамака. Хотел пошевелиться, но все тело оцепенело. Потом я вообще перестал что-то чувствовать. Только сознание не переставало фиксировать происходящее. Я ничего не мог. Только дышать. Даже не моргал. Смотрел сквозь узкие щелочки приопущенных век. Наверно, я умираю. Сердце бьется все медленнее. Похоже, это летаргический сон. Или смерть. Я же никогда не умирал и не знаю как это.

— Капитан, он здесь! — крикнул Рино.

Рино, дружище, ты нашел меня. Как я тебе рад.

— Сними с него датчик, столкни в болото и притопи, — отдал команду капитан.

— Но это же Айван! Он наш. У него еще бьется сердце.

— Рино, это приказ!

— Что тут происходит, капитан, — я слышу голос Калужного.

— Ваш соотечественник нашел способ получения удовольствия от наркотиков, но не рассчитал дозу. К тому же у меня есть подозрения, что он видел смерть посла Объединенных систем — по бортовому компьютеру мы нашли его мотоцикл. Рино, не будь идиотом, столкни его в болото.

Глава 11

Я увидел, что меня перекатывают с боку на бок по направлению к болоту. Ну, как же ты, Рино?!

По ушам ударил человеческий визг. Очень громкий визг. Это визжал Рино.

Я вспомнил, что однажды он так визжал, когда я его облил в русской бане ледяной водой из бочки. Крики продолжились. К ним присоединились звуки борьбы.

А мне между тем становилось все лучше. Я начинал чувствовать свое тело и окружающее пространство. Я словно лежал на спине на водной поверхности и уже мог пошевелить руками и ногами. Надо плыть.

Я открыл глаза. Ничего не вижу. Черный туман.

Крики между тем усилились, и что-то крупное с диким воплем упало рядом. Меня выбросило с того места, где я лежал, и я оказался на отмели болота. Оперевшись на руки и помогая себе ногами, я выполз на твердую поверхность.

Тело хоть и ослабло, но слушалось. Я поднял голову и увидел, что Рино валяется недалеко от меня и тихо скулит от боли. На него смотрит капитан и достает из кобуры оружие.

По поверхности рядом со мной змеями заскользили лианы. Несколько живых лиановых змей бросились на капитана. Меньше минуты им понадобилось, чтобы разорвать его тело на части. К этому времени я уже стоял на ногах. Оглянулся, рядом никого. Где Калужный? Возможно, что в болото кто-то столкнул его.

Странные у меня ощущения. Я еще слаб, но в теле легкость. Я забрал голову капитана у одной из лиан. В голове должен быть блок памяти.

— Ваня, — очнулась и-ра, — вот это меня выключило. Что это было?

— Отравление местными наркотиками, — бросил я и огляделся.

Невдалеке стоял челнок Кхан Ли. Рино перестал скулить и затих.

— А где все? — спросила искин.

— Рино лежит без сознания, — я посмотрел на парня, чтобы и она увидела его. — От капитана осталась только голова, — поднял голову и осмотрелся ее. — Калужный либо в челноке, либо в болоте. Надо перетащить Рино в челнок и отвести на базу, там должна быть медицинская капсула.

В челноке оказался робот. Я активировал его и приказал принести сюда Рино. Сам сел разбираться с панелью управления, на такой модели я еще не летал, но они все стандартные. Лишь бы не стоял пароль на управлении. Только мы погрузили Рино, как прилетели на аэромобиле люди Калужного. Ох, не хочется мне с ними объясняться. Вероятно, что наркодилер вызвал свою охрану или наговорил им черт знает чего. На всякий случай я задраил люк и затаился.

Два рослых амбала остановились на краю болота. Сверились с коммуникатором на руке одного из них. Пошептались и, оглянувшись, взяли уцелевшую ногу капитана и принялись ею, словно палкой, тыкать в болото.

Понятно. Значит то, что плюхнулось со мной рядом, вытеснив меня из болота, было телом наркобарона. Мне любопытно — живым ли он туда попал или уже трупом? И кто его убил — капитан или Рино?

Я обернулся на Рино, все еще лежащего на полу, и заметил, что его руки почернели и кожа на них сморщилась, словно высохла. Странное болото. Из меня оно вытянуло яд наркотика и, я поискал отражающую поверхность и убедился, что вид у меня хоть и бледный, но меня не высушило. А вот Рино, похоже, коснулся болота руками, сталкивая туда меня.

Эх, Рино. Ты ж меня братом звал. С Моры меня вытянул, как же так?

— Робот, — обратился я к роботу, который заносил Рино в челнок, — здесь есть медицинская капсула? Нам бы хоть диагностику ему сделать.

— Айван, — позвала меня и-ра, — у робота на лицевой панели есть блок управления. Надо, чтоб он считал твою сетчатку глаза, а я попытаюсь перехватить контроль.

— А если он перехватит тебя? — что-то мне не понравилась эта идея.

— Тогда бери любой тонкий и острый предмет и втыкай себе в ухо, это…

— Ты обалдела, мать родная? — возмутился я от такого насилия над собой.

— … это вырубит компьютер внутри тебя, но можешь просто вырезать меня с адаптером из своей руки.

— Найди другой способ управления всей этой байдой, — попросил я свою искиншу.

— Ладненько. Запускай бортовой компьютер.

Другое дело, а то сразу ломом в ухо. Кто же так работает?

Я сел в кресло пилота и сенсорная панель попросила приложить к ней ладонь. Это что-то новенькое. Эх, не дадут мне порулить этим корытцем. Противоугонка на нем стоит.

— Клади ладонь, о чем ты думаешь? — подогнала меня Ирка.

— Ты так считаешь? А как же риски? Вдруг у них противоугонка, и меня поджарят, как на электрическом стуле?

— Ваня, это челнок дипломата, а не пирата на планете Мора, — повысила голос и-ра.

— Айван, — застонал Рино за моей спиной, — спаси меня! Я рук не чувствую.

— А что ты чувствовал, когда меня в болото сталкивал? — обернулся я на Рино. Он очнулся, и лежал, в позе эмбриона, стараясь закрыть телом свои руки.

— Мне капитан пистолетом угрожал. Ну же, Ваньа, ты же русский. Где твое милосердие?

— Ни хера себе прогон! — я аж в кресле подскочил. — Ты меня всегда немцем звал, а тут как пригорает, так вспомнил, что я русский?

Я развернулся к панели управления и увидел на экране, как в амбалов Калюжного болото плюнуло костями. Вот это поворот! Телохранители отбежали в сторону, а потом ногой капитана стали перебирать кости. Последним к перед преступниками упал череп. К нему метнулись амбалы, наставили на него коммуникатор и переглянулись друг с другом. Процентов девяносто девять, что это кости их босса.

Надо убираться отсюда. Охрана Калужного туповата, могут начать стрелять без разбора. Рино за моей спиной застонал. Я обернулся. Он был без сознания.

— Эхх! — положил я ладонь на сенсорную панель, понадеявшись на чудо.

Экран мигнул, и я увидел лицо синтетика. Или робота. Или это вообще было сгенерированное изображение.

— Сержант Айван Зимин Аксель. Наемник, — сообщило мне неизвестное мне лицо.

— Да, это я, здравствуйте.

— У нас есть предположение, сержант, что вы можете свидетельствовать против своего капитана в деле об убийстве посла Кхан Ли.

— Само убийство я не видел, отвернулся в этот момент, но я присутствовал при погребении посла Ли разумными джунглями. У меня видео есть, — я покрутил пальцем возле глаза.

— Сбросьте видео через видеоинтерфейс робота. Это нам не поможет, но утешит семью посла.

— Вань, — зашептала мне в ухо и-ра, — у них нет намерения забирать тебя с этой планеты, а улететь ты должен сейчас. Люди Калужного тебя прикончат.

— Я так подозреваю, что получив видео, вы попросите меня и раненого на выход. Правильно?

— У нас не спасательная миссия, но мы сообщим руководству ООН, что наемникам наркокартеля требуется медицинская помощь.

— Вы знали, что здесь творится, что идет убийство местных жителей и никак не отреагировали?

— Это не в нашей компетенции.

— А что в вашей? Спасение людей, планет, живых существ? Так я тоже человек! Спасите меня! — заорал я в бездушный экран. — Его! — указал пальцем на Рино, кисти которого совсем обуглились. — Рино умрет без медицинской помощи, а меня убьют люди наркобарона. Вон они ковыряются в его костях. А эти ребятки сперва делают, а потом думают.

— Вы наемники и знали куда шли.

— У нас с Рино не было выбора — или пуля в лоб, или работа на капитана. А вот у вас выбор был — сдать наркобарона и капитана полиции или молча наблюдать за гибелью планеты. Какие вы нахрен миротворцы? Прикрылись правилами и вертите их, как сами хотите, — орал я. — Сделайте запрос на планету Мора, раз такие умные, и скажите им, что у меня есть интересующая их информация, но получат они ее, только если эвакуируют меня и Рино с этой планеты.

Экран отключился.

Я быстро осмотрел челнок и обнаружил в нем криокапсулу. Если уложить в нее Рино, то есть шанс, что болезнь замедлит свое течение, и его руки, хоть часть их, удастся восстановить. С помощью робота я погрузил Рино в капсулу, закинув ему в ноги и голову капитана, вдруг из его мозгов удасться что-то выжать. Нашел спасательный скафандр с газовым усыплением на два месяца. Тут вроде до Моры лететь недолго, но жрать на корабле совсем нечего.

— Ир, ты сможешь перехватить на себя управление этим кораблем?

— Только если материнский корабль отдаст нам челнок. Он сейчас под их управлением. Садись и жди ответ. Я даю высокий процент на то, что ты попадешь на Мору на этом корабле.

Я сел в кресло и стал наблюдать. К телохранителям наркобарона присоединились четыре человека, один где-то болтается, и я сразу понял, кого нет — Матеуш был уже законченным наркоманом и все время был либо в состоянии кайфа, либо в поисках его. Люди стояли недалеко от корабля, и я мог слышать разговор — он сводился к скудному набору слов на нескольких языках сразу и отборному русскому мату, который употребляли, словно соревнуясь, обе стороны. Они не договорятся, а начнут стрелять.

Не успел я подумать, как все началось и так же быстро закончилось. Остался один раненый из наших военных, но он не жилец — зажал обеими руками рану на животе и, покачиваясь, шел к челноку. Прости, Джек, но ты та еще сука, тебе человека убить, что мне на пол сплюнуть. Я заблокировал дверь изнутри, чтоб не сработала автоматика. Джек пару раз ударил по челноку и затих.

С материнского корабля сообщили, что полет на Мору одобрен. Мне надо было только сделать дозаправку, выйдя на орбиту, и они уже сами в автоматическом режиме отправят нас на Мору, а там нас встретят.

Я ждал эту новость, сидя в скафандре. Ирка опять что-то щебетала про новое тело для себя, ведь работу я выполнил, а значит на мой счет должна капнуть солидная сумма. Я, правда, не очень хотел покупать ей тело. На эти деньги можно было бы безбедно жить несколько лет, да и ее подсказки мне были нужны, но я на ринге дал ей слово, придется его выполнять.

Глава 12

Наконец-то я узнал имя своего нанимателя. Это получилось случайно. Меня вынимали из скафандра и кто-то крикнул: “Марко, вот твой парень, он в сознании. Хочешь допросить сейчас или отвезти его на базу?” В лицо заглянул наниматель, шире раздвинул мне веки на левом глазу, что-то невнятно проговорил.

Через пару часов я уже был на допросе. Иначе это не назовешь. Помещение без окон, и я зафиксирован в кресле без малейшей возможности двинуться. Сотни камер наблюдают за мной. Ирку обнаружили сразу, и слили с нее все, что было в ее памяти вплоть до интимных подробностей моей личной жизни.

У этого Марко был свой искин в голове, иначе как бы от так быстро, не двигаясь, согласовывал свои действия с искином мирового правительства. А может это и есть один из переносных устройств мирового ИИ, говорящая голова, так сказать.

— Я выполнил работу, привез голову капитана.

— Нет. Работа не выполнена. Ты должен был доставить его живым.

— Тааак. В его голове блок памяти — это раз. Два, если вам так нужен был капитан, могли бы проследить за кораблем Рино и с небольшой группой захвата взять капитана. Вы же понимаете, что один человек не способен выкрасть киборга. Я выполнил работу, нашел преступника и вы должны мне заплатить.