Post scriptum (вместо окончания…)

Шел дождь. Авто, остановившееся у въезда в больницу, в свете ночных фонарей поблескивало мокрыми боками, невольно притягивая к себе взгляды задержавшихся на улице зевак.

Мормон стоял напротив человека в белом халате поверх костюма и внимательно его слушал, заложив руки за спину. Врач что-то негромко растолковывал, но Мормону было все равно. Доктор, видимо, и так это понимал, делая все это для очистки совести.

— Хорошо, пройдите к нему, — сказал он. — Но учтите, что ему недолго осталось. Организм работает на последнем издыхании. Все резервы исчерпаны… Ума не приложу, на чем он держится.

Мормон проводил взглядом удалившегося врача и толкнул дверь, Та открылась, не издав ни единого звука, и он прошел внутрь. В палате был полумрак, но лежавший в палате больной рассмотрел запоздалого гостя.

— А, это ты пришел, — на желтом как пергамент лице появилась слабая улыбка. — Решил навестить старика?

— Решил, — сказал Мормон. — Здравствуй, отчим.

— Привет-привет. Поздно мне здравствовать в мои-то годы. А вот ты совсем не изменился…

— Не берет меня возраст. Я пришел поблагодарить тебя. Это ведь ты посоветовал комбригу связаться со мной?

— Кто же еще, — старик прикрыл веки. — Помог он тебе?

— Помог очень сильно. Тот мерзавец чуть не спутал все карты. Впрочем, дневник у меня. Все, как ты просил. Столько лет прошло, а навевает воспоминания.

— Мне тоже…

Мормон снял очки и посмотрел умирающему в глаза.

— Ты знаешь, что ты последний? Единственный из оставшихся…

— Знаю. И что ты хочешь этим сказать?

— Обидно и жалко. Терять часть своей жизни, осознавать, что она уходит безвозвратно — обидно и жалко.

— Понимаю. Я ведь почти забыл свое настоящее прошлое, свое настоящее имя, свое настоящее звание. — Умирающий надолго зашелся кашлем, но вскоре заговорил снова. — Поэтому ты и пришел ко мне? Хочешь напомнить перед смертью?

— Да, — еле слышно прошептал Мормон.

— Тогда не тяни, — ответил старик, положив усохшую от времени ладонь на предплечье пасынка, как бы подбадривая его.

— Как вам будет угодно, оберштурмфюрер СС Иоганн Штемпфель.

Линия на кардиографе вытянулась в прямую черту…

* * *

Мир был обеспокоен действиями халифата. Сначала исламские страны объединились и вышли из состава ООН, а теперь на их территории к всеобщему ужасу прогремел подземный ядерный взрыв. Впервые за несколько лет состоялась официальная встреча Генерального Секретаря ООН и личного визиря халифа. Визирь выслушал ноту протеста, после чего взял в одну руку пальмовую ветвь в другую — заряженный пистолет и, взмахнув ими, спросил: «Чего вы хотите от нас: мира или войны?»

Не знаем, что скажете вы, но у нас после этого красноречивого жеста сомнений не осталось: Исламский халифат строит «рай под тенью сабель».

Фанатизм — это страшно. Фанатизм — это опасно. Радикалы погружают земли, которыми властвуют, в дикость и мрак Средневековья, что, собственно, и неудивительно: от хиджры нас отделяют всего четырнадцать веков.

А с другой стороны, что можно им противопоставить? Восток силен своим единством, у Халифата есть прочный связующий стержень, а что у нас? Полное падение нравов. Один хрен, западная цивилизация падет, не перед исламским флагом, так перед радужным. Тот факт, что у нас легализованы однополые браки, а у них гомосексуализм карается смертью, позволяет фундаменталистам горделиво раздувать щеки и трубить о своем превосходстве над неверными. Начнут обращать Людей Писания в ислам, только не уговорами, как черным по белому написано в Коране, а огнем и мечом. Вот и трясется мировая общественность, как осиновый лист, в страхе перед мусульманскими радикалами, боится до чертиков и лелеет мысль, что в одно прекрасное утро халифат не додумается объявить зажравшемуся и обленившемуся «золотому миллиарду» газават, сиречь священную войну. Вся надежда вновь, как в сорок первом, на Советский Союз, только на этот раз все серьезно, без закулисных игр. Падет СССР — исламисты получат и территории, и людей, и ресурсы, и уже ничто не помешает им победоносно двинуть дальше. Воистину, История имеет свойство повторяться. Как там? «дураки учатся на своих ошибках, умные — на чужих, а мудрые ошибок не совершают». И мы посмотрим, хватит ли человечеству ума-разума, чтоб не сорваться…

Загрузка...