Интенсивность

Глава 13

— Ты сошел со своего каджунского ума.

Такеши буквально задохнулся, как только услышал идею Ника.

Ник покачал головой.

— Коди больше нет.

Он с трудом сглотнул, пытаясь избавиться от комка в горле, который был сродни кому в его желудке. Его настроение колебалось между тошнотворным горем, праведной яростью и безнадежным поражением.

Честно говоря, он начинал думать, что его эмоциям нужен регулировщик, поскольку они переходили из одной крайности в другую так быстро, что даже ему было трудно за ними угнаться.

Одно слово. Легкий аромат. Практически ничего не потребовалось, чтобы отправить его через край почти до уровня самоуничтожения.

И он знал, что если кто это и понимает, то это стоящее перед ним древнее существо.

— Что бы ты сделал, если бы потерял Наширу?

Тьма в глазах Такеши вспыхнула, как шторм. Это было потрясающе и устрашающе. И этого было достаточно, чтобы заставить Ника сделать шаг назад.

— Тогда ты знаешь, что я чувствую сейчас.

Такеши вздрогнул, потирая рукой сердце, как будто оно болело от одной мысли об этом.

— Мне очень жаль, пацан.

— И я чертовски зол. Я жажду крови, и я ее получу.

Более того, он был убит горем и глубоко ранен. На самом деле не было слов, чтобы описать, как он себя чувствовал. Побежденный, и все же яростный и желающий нанести ответный удар, все это смешалось так глубоко внутри него, что потребовалось все возможное, чтобы не наброситься и не уничтожить мир и всех в нем. Ярость, которую он чувствовал от того, что все вокруг него жили своей жизнью, невредимые и нетронутые, не зная и не заботясь о том, что Коди ушла, в то время как он чувствовал себя так…

Он делал все что мог, чтобы сдержаться. Он хотел увидеть, как все это сгорит дотла. Почувствовать, как пепел душ будет оседать на его малачайскую кожу.

Только тогда ярость в его крови утихнет.

«Должно быть, именно это чувствовал Кириан, когда его душа кричала о мести после того, как его предала жена, и Артемида пришла, чтобы сделать его Темным Охотником».

Ник, наконец, осознал это с такой злостью, которую обрушил бы на бога, которого он не знал. Он всегда задавался вопросом, что могло заставить человека продать свою душу ради мести.

Теперь он знал.

Есть некоторые вопросы, которые вам не следует задавать, потому что вы не хотите на них ответов. Если вам станет известна правда, вы не сможете ее вынести. Он был слишком молод, чтобы устать от всего этого настолько сильно.

Жизнь, в конце концов, слишком много раз ударяла его о камни. Он просто не хотел снова вставать. Каждая возможность теперь казалась закрытой и чуждой. В некотором смысле это было похоже на пребывание внутри чужого тела. Как будто его собственная кожа больше ему не подходила.

Хотя за свою жизнь он перерос много обуви и одежды, это был первый раз, когда он почувствовал, что перерос свое собственное тело. Должно быть, так змея чувствовала себя прямо перед тем, как сбросить кожу…

— Это довольно здравое решение. Я выпиваю воду Леты и забываю об этом и обо всем, что произошло с той ночи, когда меня спас Кириан. Калеб может использовать свою магию, чтобы снова связать мои силы и вставить нужные воспоминания. Таким образом, моя жизнь продолжится и изменится так, как должна была. Я не вспомню Коди или Малачая. Все будет нормально.

Такеши потер подбородок.

— А как насчет твоей мамы?

— Над этим я тоже подумал. Калеб тоже поможет мне с этим. Мы найдем способ остановить это, когда я стану старше и смогу лучше с этим справиться. Мне просто нужно, чтобы ты чуть позже перенес меня в будущее. Ты можешь это сделать?

Такеши глубоко вздохнул.

— Я могу многое. Но, как говорит Ашерон, то, что ты можешь, не значит, что ты должен. И то, о чем ты просишь, может нас обоих ударить так, как ты этого и не представлял.

— Я знаю. Но мне нужно, чтобы ты сделал это для меня… Пожалуйста. Помогите мне спасти мою маму и Коди.

Такеши встретил суровый взгляд Калеба.

— И ты на это согласен, Малфас?

Калеб горько рассмеялся.

— Я не знаю. Это же Ник, так что я уверен, что он облажается так, как мы даже представить себе не можем. Но он прав. Я не вижу другого способа вытащить их отсюда и взять под контроль катастрофу, которую они обрушат на нас.

Ник протянул Такеши свой гримуар.

— В обмен на это одолжение я оставлю тебя на постоянную опеку над Наширой. Вы двое можете быть вместе навсегда. С моим благословением.

Он выругался себе под нос.

— Моя единственная слабость.

— А Коди моя.

Взяв гримуар, Такеши прижал его к груди.

— Ты нашел единственный вариант, которому, как ты знал, я никогда не смогу сопротивляться.

— Ага, я знаю. Я Малачай. Бои без правил — это то, что мы умеем лучше всего.

— Ты в этом уверен?

Он кивнул.

— Это единственный способ. Мне просто нужно несколько часов, чтобы избавиться от этой катастрофы.

— Отлично. Увидимся в полночь.

Ник кивнул ему. Когда он проходил мимо Калеба, друг его остановил.

— Для меня это было честью, Малачай.

Эти слова заставили его горло сжаться еще больше, когда его захлестнула новая волна слез. Ему потребовались все силы, чтобы сдержать их, потому что он знал, что Калеб не говорит такие вещи просто так.

— Наверное, такое больно говорить вслух.

— Словно адский огонь обжигает мой язык.

Ник рассмеялся.

— Спасибо, Кей. За все, что ты сделал. За каждую рану, полученную из-за моего имени. — Он поднял руку. — Хотел бы я всегда помнить, каким замечательным братом ты был.

Калеб взял и обнял его.

— Не могу поверить, что буду скучать по тебе.

— Ага, я и кудзу. Мы бросаем вызов любой логике и склонны развиваться в самых невероятных вещах.

Калеб хлопнул его по спине.

— Это про тебя.

Ник передал свой телефон.

— Я записал туда все, что тебе нужно. Включая даты, которые я знаю. Пожалуйста, убедись, что с Баббой и Марком ничего не случится.

— Сделаю все возможное. Но ты знаешь, какие они. Ничего не смогу поделать, когда меня нет рядом, а они полны решимости поиграть со взрывчаткой и картечью.

Ну, хоть что-то.

— Позаботься о себе.

Похлопав его по плечу, Ник использовал свои силы, чтобы телепортироваться домой. У него было последнее дело, о котором он должен был позаботиться.

Найти Киприана.

Это не должно было быть красиво. Но раз правда была известна, он с нетерпением этого ждал.

Он едва добрался до своей комнаты, как там оказался Ксев в человеческом обличье.

— Ты же не планируешь совершать глупость такого уровня, не так ли?

Ник пожал плечами и сверкнул своей знаменитой каджунской ухмылкой.

— Эй, Grand-père, c’est moi[19]. Конечно, собираюсь. Laissez les bons temps rouler! — «И да начнутся лучшие времена». — Мужчина должен делать то, что должен. — Он посерьезнел, подумав о том, что их ждет впереди. — Не я начинал этот танец. Но последний звонок за мной. Бесплатные напитки всем.

Ксев вздохнул.

— Я никогда не понимаю и десяти процентов из того, что ты говоришь.

— Знаю. — Ник обнял прадеда. — Я буду скучать по тебе, дедушка.

— Я не буду скучать по тому, как ты меня так называешь. — Ксев крепче обнял его и задержал на мгновение дольше. — Но я тоже буду по тебе скучать. — Он провел рукой по волосам Ника. — Держи нос по ветру.

— Ты тоже. Не убивай Калеба.

— Не могу обещать.

Ник рассмеялся и начал выворачивать карманы, чтобы передать все свои малачайские вещи. Им нельзя ему ни о чем напоминать. Нет, если его план сработает.

И он молился, чтобы это произошло.

Ради Коди и его мамы.

Как только Ксеву было все передано, и он ушел, Ник использовал свои силы, чтобы найти другого его.

К его отвращению он понял, что Киприан был в Санктуарии, где работала его мама. Конечно, был. Халявщик.

Не настоящий. Притворщик. Никогда не мог быть самим собой. Он должен был быть второсортной копией.

Было бы неприятно, если бы обнаружилась правда.

«Я бы предпочел быть первоклассной копией себя и потерпеть неудачу, чем быть второсортной копией кого-либо еще. По любой причине».

В ярости он направился прямо в переулок, который находился всего в паре кварталов от их квартиры. Во дворе Санктуария никого не было, да и вообще чего-либо. Старый железный фонтан и зелень. Медведи на улицу особо не выходили. Он не знал почему.

Почти единственным, кого он здесь мог обнаружить, был их повар Хосе. Иногда одна из человеческих официанток.

Намереваясь выманить Киприана наружу, он направился к двери. Но он прошел только половину пути, прежде чем рядом с ним появилась Сими.

— Ты правда собираешься забыть нас, Акри-Ники?

Ее надутый живот заставил его сжаться. Он определенно будет скучать по демону Шаронте. С ней было очень весело проводить время.

— Совсем ненадолго. Мы встретимся снова, когда я стану старше.

Сими надула губы.

— Ну, бедный мальчик-демон. Сими очень любила своего друга. Я буду скучать по тебе!

— Я буду скучать по тебе больше всего, мисс Сими.

Он поцеловал ее в щеку.

Вместо того, чтобы позволить ему отодвинуться, Сими прижала его к себе.

— Не храни печаль в своем сердце, демон-Ники. Акра-Коди очень расстроится, если узнает, что она у тебя там.

— Я знаю. — Ник вытер слезы из глаз и грубо откашлялся. — Могу я попросить об одолжении, Сим?

— Конечно.

— Можешь сходить за фальшивым Ником и вывести его сюда для меня?

— Как в прошлый день?

Ник рассмеялся тому, как она сказала «вчера». Он определенно будет скучать по речи Сими.

— Вчера меня здесь не было.

— О да, это был фальшивый мальчик-демон. Хорошо, я пойду за ним! Подожди прямо здесь, и я вернусь совсем скоро!

Все еще удивленный ее речью, Ник не двинулся с переулка, пока Сими и Киприан не вернулись.

Хорошее настроение исчезло с лица Киприана в тот момент, когда он увидел, что его ждет Ник. Его глаза стали ярко-красными.

— Что ты здесь делаешь?

— А ты как думаешь?

— Ты зря тратишь свое время.

— Не-а. Трачу твое. — Не сообщая о своих намерениях, Ник ударил его кулаком. — Это за Коди, ты жалкий кусок навоза!

Затем он бил его снова и снова, выплескивая на него каждую каплю своего горя и агонии.

Его кулаки болели, а костяшки пальцев пульсировали, кожа над ними начала кровоточить. Нику было все равно. Не сейчас. Не тогда, когда он хотел вырвать кусок мяса у причинившего боль той, кого он любил больше всего.

Киприан засмеялся.

— Ты не можешь навредить мне! Чем больше ты бьёшь, тем слабее становишься.

Он сплюнул кровь Нику в лицо.

Его роковая ошибка.

Когда Киприан подошел, чтобы ударить его, Ник пригнулся и использовал свой малачайский кинжал. Он вонзил его прямо под ребра Киприану, глядя в глаза, которые были идентичны его собственным.

Киприан с ошеломленным выражением лица попятился назад.

— Ты… ты не можешь меня убить! Ты мой отец!

Ник снова ударил его, а затем кинжалом отбросил обратно в стену, чтобы удержать его там.

— Еще нет. Ты просто еще один демон, который хочет меня убить, а Ник Готье ни за что не погибнет. И не даст это сделать кому-либо еще. Они должны были тебе это сказать. — Он чувствовал, как его силы становятся больше по мере того, как слабее становится Киприана. — Ты убил Амброуза, мальчик. Ты не убивал Ника.

О, да.

Он чувствовал это…

Ник снова становился полноправным Малачаем.

Киприан слабо рассмеялся.

— Ты можешь убить меня здесь и сейчас, но это еще не конец. Все, что ты сделаешь, это освободишь еще худшего врага. Bon chance, mon père. Bon chance[20].

И с этими словами он медленно соскользнул на землю.

Ник почувствовал, как его челюсть отвисла, когда его разум заверещал от угрозы. Внезапный свет пронзил тусклый переулок, почти ослепив его за мгновение до того, как поглотил тело его сына.

Киприан распался за секунды. Ничего не осталось.

Даже пятна. Совершенно не было никаких признаков того, что Киприан когда-либо существовал.

Потрясенный этим знанием, Ник стер кровь со своего кинжала и протянул его Сими.

— Пожалуйста, убедись, что Калеб его получил.

— Хорошо. Но куда ты идешь?

— Увидеть маму, прежде чем я забуду все, что знаю.

И сделать несколько заметок для Калеба. Вскоре подействует вода и оставит его в полном неведении.

Он подмигнул ей.

— Береги себя, Сими.

И с этими словами он направился к передней части Санктуария, где Дев стоял на страже у входа.

— Привет, выскочка-оруженосец. Так скоро вернулся?

Ник нервно рассмеялся над его вопросом. Дев, должно быть, не сумел разглядеть уловку Киприана.

— Ты меня знаешь. Я как жевательная резинка. Всегда порчу твою любимую обувь… обычно, когда ты на свидании и пытаешься выглядеть круто.

Дев покачал головой, когда они пожали друг другу руки, затем Ник вошел внутрь.

Жизнь постоянно менялась. Всегда в движении.

«Жертва или победитель».

Никаких гарантий. Кроме одной. В тот день, когда ты перестаешь пытаться, ты гарантированно проиграл. Пока ты пытаешься, ты не потерпел поражения.

Ты пытаешься.

И Ник Готье никогда не перестанет пытаться. Над, под, вокруг или насквозь. Он найдет способ спасти свою маму.

И сдержать обещание, данное Коди.

— Я вернусь к тебе, Нерия, — прошептал он себе под нос, увидев свою маму в другом конце помещения, принимающую заказы за столиком. — И мы спасем Киприана.

Он понятия не имел, как. Но он не остановится, пока не добьется успеха.

Или умрет, пытаясь это сделать.