Инопланетянка (СИ)

Вот сколько работаю у Соединяющей сердца(почти полгода), всё больше убеждаюсь: чем красивее мужик, тем менее он стрессовоустойчивый. Ух, эта космическая политкорректность!

Ведь по-нашенскому, по-простому я бы сказала, истерит как баба…

Впрочем, за свои 22 я не одной-таки истерички женского пола не видела. Истерики напоказ были, но так чтобы искренне с чувством, с толком, с расстановкой… Увы (Может ура?), нет.

Что ни говори о мужских особях… Этого добра я насмотрелась, точно увы, на десятилетия вперёд…

Эх, а как всё начиналось…

Я — Дарина Вольн. Девушка точно не от мира сего и абсолютно домашняя, без вредных привычек. Была! Пока жизнь меня не поменяла… Хотя, возможно, к лучшему…

Я странная. Действительно странная. Много вы видели девушек, носящих с собой набор отверток и свёрл? А самостоятельно собрать робота? А написать программы к нему? А написать программу иллюзии и внедрить её в чей-то мозг?

Эх, моя работа — это, наверное, единственное с чем у меня полный порядок и полное взаимопонимание. С остальным — увы!

Даже с родителями. И это несмотря на то, что я им всё-всё рассказываю, за что периодически получаю по полной. Но не могу я молчать, когда меня что-то мучает! А тем более обманывать дорогих людей, поэтому на вопрос: «Как дела?» они вынуждены выслушать весь перечень событий. Не хотите?! Так и не зачем было спрашивать. Я бы промолчала…

Но родители, всё равно, меня любят. Действительно любят, но не понимают. И это не мои мысли, я то была уверена в обратном…

— Дорогой, меня беспокоит Дарина. — заявила мама папе.

— Что такое? — флегматично отозвался отец.

— Я её не понимаю. Мой ребёнок — инопланетян!

— Не беда. Человечество уже на стольких планетах расселилось…

— Это, конечно, да. Но… Но Дарина абориген с неизученной, закрытой планеты!

— Дорогая, разве наша дочь чем-то плоха?

— А я не говорила, что она плоха! Она умная, настойчивая, упрямая, добрая, рассудительная, честная, справедливая… Да, я могу до бесконечности продолжать этот список! — серьёзно говорила мама и загибала пальцы на руках. А я жалела, об её остановке. Просто потому что услышать комплимент из уст моей мамы практически нереально. Она сторонница идеи, что каждый сам должен знать себе цену. Это конечно замечательно, но побочный эффект всё же есть… «Здоровой критики» ты можешь получить целый космолёт, если не два, а доброго слова не дождёшься.

Только если вот так случайно услышишь её разговор с подругами или отцом. Только из этого можно узнать, как она меня любит и как гордится…

Честно скажу, когда я такое в первый раз услышала(мне лет семь было) подумала, что мама говорила не обо мне, а о ком-то другом… Даже разволновалась, подумала, что у меня где-то сестра есть, которую мне не показывают, потому что я могу её испортить своим пагубным влиянием. Правда, кого мог испортить надутый, неповоротливый сурок, находящийся в зимней спячке, коим я была, я не могу представить до сих пор… И только когда мама назвала(О Чудо!) моё имя, всё встала на свои места.

Нет. Я не жалуюсь. Да, бывали моменты, когда мать перегибала палку. Но кто не перегибает? Но в большинстве случаев критика была болезненной, но очень и очень полезной. Она давала такое ускорение, что я могла обогнать и ракету с ядерным топливом! Да, без этой критики семилетний сурок в зимней спячке стал бы сурком в зимней спячке двадцати двух летним, а не тем, кем я была сейчас: симпатичным, образованным, ответственным программером с очень хорошими перспективами. Правда, в будущем. И да этого будущего осталась набрать два года работы по специальности. Немного и справедливо, но… Но загвоздка заключилась в том, что все агентства трудоустройства твердили о том, как они ценят молодые кадры, а работу не давали… Им видите ли опыт нужен. И получался замкнутый круг: на работу не берут, потому что без опыта, а где опыт взять, если нет работы…

Но и это не беда. Программёр профессия очень выгодная и нужная. Без куска хлеба с вкуснейшим и дорогущим лорейским маслом точно не останусь. Ведь в Инете можно найти столько заказов. Написал программу, послал — денежку получил. Чем плохо? А мне было плохо: я хорошо умела писать программы, но это было как-то однобоко. Мне больше нравилось придумывать что-то новое, вживлять новинки, роботов опять же собирать, а для этого нужны были агентства, в которые меня не брали…

Меня одну из лучших выпускниц на курсе! И тут одно ключевое слово: выпускница. Одно слово, но с очень большим смыслом. Во-первых, отсутствие опыта, а, во-вторых, пол. Видите ли уж больно многие потенциальные работодатели сомневались в женском логичном, последовательном, техническом мышлении. И ладно, если бы среди сомневающихся были одни мужики, так нет же…

Но вернёмся к разговору, который мне удалось подслушать только потому, что родители думали, что я уже ушла. Никто же не знал, что я забуду ключи и вернусь.

— И что тебя не устраивает? — возмутился папа.

— Меня?! Меня не устраивает то, что наша девочка всё время дома сидит. То она со своими проектами возится, то с книжкой. Никуда не выходит, даже со своим другом Роном не видится. Она же совсем людей не знает в своём иллюзорном мире. В сказки верит. Да её обидит каждый! И единственный способ не попасть в лапы к уродам и предателям — это научится в людях разбираться. Но как она научится, если всё время в своём зачарованном царстве живёт? На своей закрытой планете обитает? Я всё на дружбу с Роном надеялась. Он же такой общительный мальчик! Всё думала он и Даринку расшевелит! А она взяла и его от себя отсекла!!!

— Может мне больно и неприятно с ним общаться? — послышался хриплый голос. Что мой?

— Дарина. — послышалось от папы. — Что случилось?

— Рон женится, папа. — слабо улыбнулась я.

— А моя девочка была в него влюблена? — с надеждой спросила маман. Как же, как же! Первая нормальная, женская реакция у её крошки выискалась! Уже хорошо. — Да?!

Пришлось кивнуть. Зря, наверно, потому что вслед раздалось:

— Дарина! И почему ты не борешься за свои чувства? Ты что думаешь прекрасные принцы сами к тебя явятся и найдут тебя даже, если ты под кроватью спрячешься? Вот сколько раз я тебе говорила, что художественная литература, если это не классика, до добра не доводит! — мамуль рычала, а потом резко обернулась на папулю, чтобы со сладчайшей улыбкой произнести: — Прости, дорогой!

— Ничего-ничего. Я привык. — улыбнулся в ответ отец и опять уткнулся в газетный листок, где медленно сменялись картинки и новости.

— Мама, с кем бороться? С длинноногой кокеткой модельной внешности? С участницей планетарного конкурса «Мисс Земля» с возможностью выхода на космический уровень?

— Если выйдет замуж, конкурсы ей больше не грозят. — заметил папа, продолжая пялится в листок.

— Я условно. — отмахнулась я. — Чтобы вы точно представляли весь масштаб её необыкновенной личности.

Ловлю задумчивый взгляд маман. На меня и в сторону, на меня и в сторону…

— Да, на «Мисс Земля» точно не тянешь. — обнадёживают меня. — Хотя наваристый борщ варить она, наверное, тоже не умеет…

— Причём тут борщ? — вскрикиваю я.

— Ну, твои мозги наверняка уравновешивают чашу весов с её красотой. Вот я и ищу дополнительные достоинства…

Тут папа активно закашлял пришлось подойти и постучать по спине. И всё потому, что вкусный наваристый борщ по всем правилам у мамы тоже не получался, хотя она и верила в обратное… Всё получалось, а такое обыденное земное блюдо нет.

А может закашлял он и не поэтому, потому что следующая фраза была:

— Мозги — скорее недостаток.

— Что?! — взревели мы с мамой.

— Я имел в виду, что для девушки надо при некоторых ситуациях уметь их скрывать. — спокойно, несмотря на нас с мамой, продолжил папа. — А Дарина не умеет, и это большой минус.

— Это точно. — вздохнула успокоенная и полностью согласная мама.

— Ну, хватит! — взревела я. — Я что приманкой должна подрабатывать?

— Ну, да. — как-то неуверенно сказала мама. Неуверенно потому, что смотрела в мои злые глаза.

— А я не хочу!

— Всё правильно. — поддержал отец. — У нашей дочери очень редкий психотип. Если можно так сказать, она наполовину истинная аристократка, а на вторую настоящая пацанка. Настоящий пример совместимости несовместимого.

Польщённая, я улыбнулась, только зря… Потому что дальше папа выдал:

— Стопроцентные аристократки и пацанки для мужчин одинаково неинтересны, хотя и там, и там есть любители. Но смесь… Недостатки аристократки перечёркивают достоинства пацанки, а недостатки пацанки плюсы аристократки.

— И быть мне старой девой. — усмехнулась я.

— Ну, почему же? — заявил отец. — Грамотные имидж, игра, усилия над своим воспитанием и подачей — и кто-то да найдётся.

— Хорошо, пап. — кивнула просто, чтобы кивнуть. — Можно, если вы закончили, я пойду? У меня собеседование скоро?

— Иди. — махнула рукой мама. — Только ответь на один вопрос… Ты из-за Рона отказалась от научной карьеры?

Вопрос был в какой-то степени здравый. Ведь Рон пошёл именно по этой стези, и, если бы я тоже выбрала науку, то находилась бы рядом с ним постоянно… Что хуже может быть для несчастливо влюблённой?!

— Нет, конечно! — яростно замотала головой я. — Я ж не дура!

Я могла развить тему, но опаздывала, поэтому остановилась на этом и поплелась к выходу.

— Ну, точно инопланетянка! — послышалось от мамы.

Я шла по улицам, спешила и думала, почему я всё же послала своё резюме Соединяющей Сердца. Ведь если меня возьмут я буду создавать программу иллюзий и вживлять их в мозг клиентов.

Однозначно, это не то, что я хочу. А что я хочу?

Два месяца назад мне казалось, я знаю. Мне хотелось быть рядом с Роном и строить с ним головокружительные планы о наших будущих разработках.

Я представляла, каких новых роботов я создам, какие функции в них вложу, чему научу… Да, в своём будущем я представляла себя великой изобретательницей…

Ведь, нет ничего волшебнее решённой задачи, которая больше не мучает тебя и не истязает.

Я не хотела быть теоретиком, я хотела быть практиком. Ведь какой толк от новинок, если они никому не нужны?! Да, согласна, что наука порой опережает жизнь, и это хорошо, даже замечательно. Но я хотела получать конкретную проблему и конкретно её решать.

Ведь это же так нелогично, стремится к миру во всём мире, когда дома, в семье ситуация чуть ли не до поножовщины доходит… А мне всегда казалось, что если бы в семьях не было насилия, его бы меньше было бы и на улицах, в СМИ и собственно в Мире.

Ведь Великое начинается с малого… И это правильно, логично.

Наш же университет стремился к «великим открытиям», зачастую забывая про обыденность, всё больше занимаясь теорией.

Я же хотела практических задач и мечтала попасть в исследовательских отдел при каком-нибудь производственном комплексе.

Другое дело, что меня не брали… Опыта нет, да и девушка.

Два месяца назад я была полна сил. Лично была готова закатать в землю любого, кто мне скажет, что как профессионал я хуже любого из моих коллег мужского пола! Я до хрипоты в горле могла утверждать, что в цифрах, формулах, в технике и главное в искусственном интеллекте разбираюсь не хуже… Часами могла приводить примеры, когда я объясняла особо трудный материал своим же сокурсникам…

Я гений? Нет. Просто мне было интересно и я всегда хотела понять, поэтому тщательно конспектировала лекции даже самого нудного преподавателя. Если не помогало, находила дополнительную литературу. Но только потому, что я этим горела…

Когда всё изменилось? Когда? Два месяца назад, когда Рон знакомил меня со своей невестой. Всего пара фраз… И я поверила, что я хуже. Хуже парней… Потому что им позволительно говорить о матрице чисел со скучнейшим видом собственного величия. И их будут считать умными, способными, одарёнными. К ним будут прислушиваться.

В то время, если об этом буду говорить я, мне кинут: «Ботаничка, зубрила! Разбирается в этом, потому что личной жизни нет! Мышь книжная. Синий чулок. Потенциальная старая дева!»

И это лишь небольшой поток того, что на меня вывалят. Забавно, но всего полчаса назад то же самой(может чуть мягче) я получила от родной матери… В любом случае спасибо ей.

Мне такое быстро перестали говорить, но лишь потому, что я пошла дальше: утратила половую принадлежность для моих преподавателей и сокурсников. Сколько раз слышала:

— Наша Дарина всё равно, что Дарин. Свой человек.

И я гордилась… Дура! Считала, что это признание моих заслуг, что меня принимают за равную. Дура… Какая же я дура!

Да, я хуже парней. Потому что моих коллег, вряд ли, смутила пара фраз, брошенных в запале, а меня смутила и заставила пересмотреть мой жизненный план.

И я хуже девушек. По крайней мере, хуже его Лары. Хуже, потому что не умею заставлять смотреть на меня. Не умею флиртовать, кокетничать, вести охоту. С умным видом говорить о ерунде и с глупым о действительно важном. Не могу красиво плакать и волнующе хлопать ресницами. Не могу говорить с апломбом и не могу делать вид и претворяться. Не могу…

Не могу. И именно поэтому она такая волнующая, завлекательно-привлекательная, сексуальная, а я это я.

Два месяца назад мне плевать хотелось на всё с какой-нибудь отдалённой космической станции. Теперь нет. Абсолютно нет. У меня кишки в узел сворачиваются, как только подумаю о своей ущербности! Дожила… Называю свои способности, свой формульно-графично-логичный склад ума ущербностью, а раньше гордилась…

А как всё начиналось! Как начиналось!!!

Для начала я поступила на очень сложный факультет. Факультет искусственного разума считался традиционно мужским. У нас в группе из тридцати человек было всего три девушки. Первая вылетела на первой же сессии, вторая продержалась до второй. А я выдержала и получила диплом с отличием, вот только не знаю, куда его теперь засунуть…

В моей же группе был Рон. Пожалуй, единственный, кто не задевал ни словом, ни делом девчонок. Всегда такой вежливый, аккуратный(можно сказать, педантичный), приветливый, улыбчивый и тактичный и из тех, кто пришёл действительно сюда учиться.

Наша дружба началась с лабораторных. У меня всегда были идеи, которые так и крутились в голове, а ещё была спешка «скорей- скорей воплоти», а вот оформление страдало. Пожалуй, мы дополняли друг друга. У него-то с оформлением было всё в порядке.

Вот так и получалось, я завожу двигатель, моделирую, а он совершенствует и придаёт «товарный вид».

Много разговаривали, часто проводили время вместе. Я думала, что нравлюсь ему, но потом, когда пелена спала, поняла, что, кроме учёбы-работы, мы ни о чём не говорили. Тяжело быть для особенного для тебя человека лишь дополнением к рабочему интерьеру.

Но я об этом даже не подозревала, просто жила и думала, что мои симпатии взаимны.

А два месяца назад Рон пригласил на обед. В этом не было ничего не обычного: мы часто обедали вместе, но в этот раз Рон обещал сюрприз. И он состоялся.

— Дарина, позволь тебе представить мою невесту, Лару. — сказал Рон, обнимая высокую, стройную девушку. — Лара, это моя постоянная напарница Дарина.

Мы уселись за столик. Я лениво ковырялась в салате, а Лара что-то щебетала на ухо Рону. В какой-то момент я поняла, что не выдержу. Отпросилась и направилась в дамскую комнату. Немного постояла перед зеркалом, потом умылась, а затем вернулась, ведь больше задерживаться было неприлично.

Вернулась, чтобы услышать интереснейший разговор. Лара не была дурой. Она догадалась о моих чувствах и решила расставить все точки над и. Вот только не знаю то, что я услышала стала случайностью или запланированным актом?

— Дарина? Хороший напарник, толковый, но как человек не очень интересна. Она как роботы, которых мы собираем, хотя её ум, её трудолюбие и знание достойны уважения. — сказал человек, в которого я была влюблена.

Что сделала я? Сжала кулаки, да так, что лунки на ладонях отпечатались. Это помогло собраться и даже вежливо улыбнуться. Потом я заставила посидеть себя с ними ещё минут десять, чтобы мой уход не выглядел бегством… Попрощалась и ушла…

А всю дорогу домой из глаз лились непокорные слёзы. Почему непокорные? Потому что я не хотела плакать, а они, всё равно, капали.

Но они хотя бы думать не мешали.

Когда я иду по улице, я могу не замечать людей, идущих рядом, даже если они мои знакомые. У меня как-то по жизни получается, что прогулка — синоним размышлений. Это могло быть даже опасно, если бы моё подсознание не выполняло бы с детства вбитые меня правила поведения на улицах, а разум как-то независимо от меня следил, чтобы я точно попала из пункта А в пункт Б.

Поэтому я с чистой совестью могла думать, анализировать. Вот зря мама не жалует художественную литературу, ведь пример, объясняющий ситуацию я нашла именно в ней. Нашла и разрыдалась уже по-настоящему, так всё просто и глупо было. «Дичок» ситуация называется.

Что имеем? Объект один: не избалованная мужским вниманием девица(здесь неважно, какая она. Девушка может быть красивой или не очень, умной или дурой… Неважно!). Объект два: парень, который проявил к ней чуть больше участия, чем его однополчане(какой он и почему так поступает тоже не очень важно). Суммируем — и получаем влюбленность объекта один.

Разложили, всё просто, но легче не стало, ведь боль осталась и уязвленное самолюбие тоже.

Ещё немного времени на анализ: «Как человек не очень интересна. Она как роботы, которых мы собираем, хотя её ум, её трудолюбие и знание достойны уважения».

Анализируем, вспоминаем отношения окружающих(не только Рона) и понимаем, что я не хочу, чтобы меня считали роботом. Они же не чувствуют и им не больно, какими бы продвинутыми модели не были. И не хочу, чтобы меня уважали. Нет, вернее хочу, но не только. Пусть уважают, как человека, как профессионала, но пусть и любят тоже. Пусть испытывают симпатию, дружбу. Что-то ещё кроме уважения…

А потом я отказалась от практики в университете и ушла на вольные хлеба. Поздно спохватилась — сейчас мучаюсь, не посуетившись заранее.

Но я поняла, что если бы я осталась там, то ничего бы не поменялось. Ну, разве что я окостенела ещё больше — и точно напоминала одного из своих «подопечных».

А мне захотелось перемен, очень захотелось…

И самое смешное, я благодарна человеку, причинившему мне боль, потому что она мне глаза раскрыла. Я благодарна и от всей своей души и желаю ему счастья.

И на этой, несомненно, позитивной мысли я поняла, что пришла. В смысле, врезалась лбом в стеклянную дверь нужного мне здания(Мне сегодня однозначно везёт. Это надо же как вовремя склонила голову и удар пришёлся именно в лоб, а не в нос!) Раздалось печально-звонкое «треньк». Настолько печальное, что я невольно пожалела дверь. А что? Лоб у меня крепкий, массивный. Ничего ему не будет, да и папа всегда в детстве говорил, предварительно залепив мне пару щелбанов и глядя в мои злые глаза:

— Хорошей голове ничего не будет, а плохую не жалко!

В общем, голова у меня тренированная во всех смыслах! Да и, папа сильнее бил.

По этому мне действительно было жалко дверь: она же такая прозрачная, тоненькая, вдруг в ней трещина или микротрещина могла образоваться? И хотя я знаю, что это иллюзия, просто видимость и такое стекло может выдержать и удар битой со всей силы, и полномасштабный обстрел камнями с голубиное яйцо и остаться, как новеньким.

Но я, всё равно, стою перед дверью, чешу пострадавший лоб и на полном серьёзе всматриваюсь в дверь, ища несуществующий дефект.

А что? Каждый имеет право успокаивать нервы, как может. А я нервничаю и боюсь!

Мне же на семи собеседованиях уже отказали.

А как я неслась на первые два! С дикой уверенностью, что меня возьмут, просто не могут не взять! Не тут-то было! И вот я трясусь в страхе, что мне снова откажут…

Всё успокоилась, можно идти. Вру! Нагло вру…

Просто заметила, что ко мне идёт охранник, судя по лицу с не самыми дружелюбными намерениями. И эти намерения были настолько явными, что воплощение их очень хотелось избежать. Поэтому я открываю дверь и лечу к портативным телепортам, становлюсь в круг — и вот какие-то доли секунды, а я уже на нужном этаже и в конце длиннющей очереди жаждущих.

Может сразу уйти? Не, там на первом этаже охранник. Злющий… Пусть успокоится. Наверняка, к концу рабочего дня подобреет или смена его придёт.

Что я могу сказать? Нервы!

В обычном состоянии я более вменяемая. Надеюсь, по крайней мере…

Очередь идет очень медленно. Там что по винтикам кандидатов разбирают? Или спрашивают всю историю организации?!

А что? На одном из моих первых «особо удачных» собеседований меня спросили полное имя основателя организации, при том что возраст данного заведения перевалил за двести лет, а само имя было пятикратным. Да и таким мудреным, что я бы его вслух с листочка считать не смогла.

— Как вы не знаете? — взвился на меня начальник отдела кадров. — А вам бы было приятно, если бы к вам обращались сугубо по фамилии?!

— Знаете, моя фамилия достаточно благозвучна, поэтому вполне. — невинно ответила я.

В общем, я несильно расстроилась. Подумала, что основателю с таким именем не повезло куда больше. Вот интересно, за что его так родители наказали?

Да, я не расстроилась, ведь если объективно, это хорошо, что меня не взяли: это справедливо, так как имя я честно не знала.

Только почему-то когда я рассказывала маме, как прошло собеседование, она воскликнула:

— Шовинисты стабильно припадочные! Развели политкорректность! Не хочешь брать — скажи прямо!

— Ма, ты думаешь меня изначально брать не хотели? — аккуратно спросила я.

— А-то как! — ощетинилась маман. — Оставалась бы ты, доча, ты при Вузе. Там тебя знают, и авторитет заработан, а здесь помоев ещё хлебнёшь!

Вот после этого стало больно. Я разозлилась и решила отомстить. Пусть пляшут все, кто решил меня зарезать и ломает мозги, ибо с этого момента к собеседованиям я готовилась как к экзаменам с самыми въедливыми и злыми преподавателями: зубрила всё, что можно об агентствах и организациях найти…

Всё равно, находились причины, чтобы мне отказать. Но обидно больше не было. Обиду с лихвой искупали выражения лиц. Удивленные с глазами, как блюдцами, когда я отвечала на то, что знать, в принципе, не должна была. Потные и красные рожи, когда мой собеседник-садист пробовал поймать, хоть на чём-то. Глаза на лбу, открытые рты, удлиняющие подбородки, когда я начинала откровенно «грузить».

На шестой и пятой «встречах» начальники кадров на полчаса передышку брали, чтобы перезагрузить мозг после нескольких гигов «полезнейшей информации»…

Откуда знаю? На бирже труда передали…

Да, меня не брали, но чувство собственного достоинства больше не страдало, по крайнем мере, моё.

Ладно, это прошлое. А что в настоящем?

Ну, я попытаюсь пройти собеседование в корпорации «Соединяющие сердца». Название романтично-пафосное, но в идеале отражающее суть…

Если кратко, был человек, который отчаянно верил, что для каждого человека существует его половинка. И эту половинку очень трудно найти просто на Земле с её то миллиардами, а что говорить о галактическом масштабе?

Да, существует Инет, социальные сети и многое другое, но те, кто знаком с теорией вероятности, понимают насколько мал шанс встретиться двум подходящим одиночествам.

О чем говорить, когда люди могут жить всего в одно миллионном городе и никогда, никогда не пересечься! Что говорить о большем?!

Так вот, этот человек Леон Раваль придумал схему, а вместе с ней и целую систему анкет, методов их обработки, подбора. Как утверждал Леон, в его проекте предусмотрено всё: совместимость партнеров, их цели, идеалы, желания, цели.

В общем, он был уверен, что пройдя все проверки и тесты, точно найдёшь своего человека, влюбишься, а там и счастливый конец не за горами.

Кто-то считал покойного Леона Раваля чудаком и мечтателем, но были и те, кто ему верил. И я была, скорее, среди второй когорты.

Нет, не потому что я была романтичной или наивной(хотя, если верить моей маме и это тоже. Нет, на романтичную особу не тяну, но на наивной маман настаивает). Нет, просто Леон Раваль имел технический склад ума и до своего «великого проекта» работал с искусственным интеллектом. И для меня это лучшая гарантия…

Дело в том, когда ты постоянно работаешь с абстрактными вещами, а потом резко эта абстрактность оказывается реальностью, твой мир меняется и мировоззрение тоже…

У нас в городе есть один танцевальный ансамбль, гремящий славой на всю галактику. Чтобы попасть на их концерт билеты нужно покупать за полгода не меньше.

Так вот этот ансамбль создали первые программёры. Что им в голову стукнуло, что они побросали лаборатории, компьютеры и роботов и кинулись дрыгать ногами(кстати, действительно красиво дрыгать), до сих пор никто понять не может. Но тот, кто посетит музей истории университета и посмотрит на примеры первых жутких оборудования и исследований, поймёт, что стукнуть могло что угодно(в прямом смысле)…

А Леон Раваль был программёром второго поколения — теоретически вдарить могло и его(и нехило).

Наработки он-таки создал, но запустить не запустил, но дело не заглохло: после его смерти его сестра подсуетилась. Она-то и создали корпорацию «Соединяющие сердца». У леди была железная хватка и явная коммерческая жилка.

Но что её отличало от других свах, а её корпорацию от других брачных контор, кроме, так сказать, «научного подхода» Леона Раваля?

1) Очень хорошая реклама. Прямо очень-очень в самом начале, когда фирма только-только открылась и набирала клиентуру. Сейчас, это всё несколько заглохло, так как заведение приобрело статус элитарного, формирующие пары избранных.

2) Везучесть неимоверная(или качественная промывка мозгов клиентуры).

Это же надо было постараться, чтобы за столько лет не было ни одного развода или скандала! И это при том, что последние лет 20 клиенты — люди исключительно известные, богатые. Да за ними журналюги всех народов и планет гоняются! Гоняются, гоняются и ничего не откопали?! Очень и очень странно. Нет, возможно, это действительно результат уникальной технологии Раваля и доказательство его правоты, но опять же по той же теории вероятности, хотя бы один прокол за 70 лет(а именно столько существует корпорация) должен был быть. Но их нет! Поэтому это или небывалое везение, или кодирование…

3) Неимоверное, беспрецедентная, баснословная стоимость услуг! Услуги корпорации могут позволить себе только очень немногие. Но если «Соединяющие сердца» действительно дарят тебе твою вторую половинку, наверное, это стоит того… И, разумеется, можно понять всех, кто когда-либо подал сюда заявку. Как правило, богатые, известные одиноки. Им трудно найти друзей, не говоря уже о возлюбленных. Никогда не знаешь по каким мотивам тот или иной человек рядом… Но, чтобы ни говорили о великих мира сего, им иногда тоже хочется человеческого тепла…

4) Невероятная база данных! По слухам у корпорации есть психо-аналитическое досье на каждого. А всё потому, что сотрудничает с главами самых разных государств…

Да, самые разные тесты над нами проводятся чуть ли не с младенчества. Вся информация собирается, складируется и формируется в досье, которое на равне с цифровыми показателями являются удостоверениями личности.

5) Принцип работы.

Заказчик подаёт заявление и оплачивает работу, после этого тщательно исследуется его психо-аналитическое досье по системе Раваля. После чего подбирается пять наиболее подходящих кандидатов из базы данных. И вот с ними у заказчика и происходит встреча, а также последняя и окончательная проверка: вживление иллюзий.

Звучит жутко, но на самом деле не всё так страшно, наверное… Просто мозг заказчика и одного из кандидатов подключается к специальному прибору, в который вводится программа, позволяющая спроектировать ближайшие тридцать- пятьдесят лет совместной жизни. Для подключенных это как документальный двухчасовой фильм посмотреть.

Эта процедура происходит со всеми кандидатами, а после неё заказчик выбирает, с кем ему будет лучше всего…

Собственно всё…

Очередь двигалась медленно, очень медленно. И это хорошо, очень хорошо, как выяснилось… Ведь волнение и страх ушли, а их заменило желание скорейшего завершения.

И оно последовала меня вызвали в кабинет, правда, когда сил совсем не осталось…

Я вошла в комнату и мне показалось, что я попала в аквариум настолько много здесь было стекла и зеркал.

— Садитесь. — приятным голосом приказала мадам Дюваль, внучка основательницы компании, рукой указав на какой-то стул весьма странной конструкции. Он был тоже сделан из стекла, но выглядел так, словно его выпилили из льда, — и сесть на него ощущения ещё те…

Но я села и стала внимательно рассматривать «начальницу». Что ж красивая… В прочем, не красивых людей я никогда не видела. Точнее видела, но они были откровенно больны душевно и телесно сразу и без надежды на спасение, хотя бы потому, что их самих всё устраивало…

Я была уверена, что любой здоровый человек красивый, ведь в каждом есть что-то. Может быть это ум, может улыбка или походка, может взгляд?

В общем, в каждом есть что-то, стоит поискать.

Моя мама долго не могла понять почему я заставляю её оглянуться на проходящих мимо девочку, девушку, парня. Её слова были всего лишь: «Да, симпатичная/ый».

А мадам Дюваль была красивой даже по меркам моей мамы. Эта женщина, во истину, умела себя подать.

Красивый тембр голоса, осанка, манеры, одежда, причёска, макияж… Она была очень ухоженной и оставляла приятное впечатление.

Но что-то мне мешало и настораживало. Я долго думала что, пока не поняла: акцент!

У неё был лёгкий и очаровательный акцент. Слишком легкий и слишком очаровательный, чтобы не понять, что он наносной.

И этот без сомнения, прекрасный, волнующий акцент для меня был, как если бы я сделала погрешность в одной из своей программ, и из-за этого она не работала, а я сидела-сидела искала ошибку, чтобы её исправить, и не могла бы её найти… Или как если бы я вздумала отросшими ногтями по этому льдово-стеклянному стулу водить…

Наверное, это зависть. Да, скорее всего, ведь мне языки не давались. По роду профессии мы были обязаны знать несколько языков, чтобы всегда быть в курсе последних новинок, поэтому все программёры, без исключения, их учили.

Как учила я это отдельная история… Грамматику я схватывала быстро, носителей языка тоже понимала, но стоило мне открыть рот…

— За что вы ненавидите марсиан? Что они вам сделали? — хватаясь за голову, спрашивал учитель всеобщего марсианского языка.

— Не уродуйте общекосмический!!! — орал преподаватель этой дисциплины.

А я улыбалась, белела, краснела и была готова провалиться сквозь землю. Я честно боролась со своим акцентом, но борьба была неравной, он был явно сильнее.

Поэтому я сейчас сидела и мне было неприятно. Очень не приятно. Просто знать, что кто-то может говорить чисто, правильно и зачем-то это портит…

В общем, мне не понять…

Мадам говорила, говорила практически без остановок, расписывая и описывая каким, по её мнению, должен быть сотрудник, а мне захотелось узнать, в каком паноптикуме леди видела этот экземпляр. Очень захотелось… Серьёзно, мне было любопытно посмотреть на это чудо… Или всё же чудовище? Да, наверное, всё же чудовище, ведь стыдно даже представить, сколько человек почувствовали себя неполноценными от одного взгляда на него и побежали к психологу.

Наконец, мадам Дюваль закончила своё песнопение и обратила свой взор собственно на меня, немного сморщила свой аккуратный маленький носик(видимо, оценив, что я никоим образом не соответствую светлому образу её сотрудника), а потом щёлкнула клавишами своего компьютера — на тончайшем экране проявились мои данные.

— Очень интересно. — пробормотала леди.

«Не то слово!» — хотелось вставить мне, но я предусмотрительно прикусила язык и лишь кивнула.

— Дарина, а почему мы отказались от практики в университете? — задала вопрос, на который я, откровенно говоря, устала отвечать. Устала, замаялась, запарилась… Поэтому я ответила вопросом на вопрос:

— Мадам Дюваль, сколько мне лет?

— Двадцать два. — странно косясь на меня, ответила с небольшой заминкой женщина.

— Вы сказали, читая моё досье, «очень интересно». Это так? Хотя не отвечайте. Я сама отвечу. Все свои двадцать два я чему-то училась: говорить, ходить, читать, писать, думать. Нет, это хорошо. Мы живём, пока мы учимся, но за если вы меня спросить о знаковых событиях за последние лет восемь, то я назову те книги, которые прочла, лекции, которые посетила, перечислю программы, которые набрала. И всё… Вам не кажется, что для двадцати двух это несколько мало и однобоко? Нет, меня всё устраивало, но я всегда рассматривала университет только как промежуточный этап. В конце концов, наука от меня не убежит: захочу вернусь через год или два.

— Понятно. Вы свободны. — кивнули мне, а я подумала, что с этой работой тоже пролетела.

Вышла, ушла, пришла домой… Чаю попила. Чай крепкий, успокаивающий сбор. Должен был быть, если верить упаковке. Но только что-то не чувствовалось… Как хотелось забиться в уголок, так и продолжало хотеться, ничего не поменялось. Или всё правильно?! Ведь буйные по углам не мыкаются…

На этой умнейшей из моего бардака мыслей меня прервали: запульсировал мой браслет связи.

Ткнув кнопку «приём» я приготовилась к сеансу. По мере того, как проявлялась картинка, мои глаза расширялись… Это же… Это же приёмная «Соединяющих сердца»!

— Дарина Вольн? — спросила молодая девушка, судя по всему секретарь.

— Да. — согласилась я. Почему не согласиться раз правда?

— Вы нам подходите. Приходите завтра в девять на инструктаж. Я вас встречу на проходной. — сказала и отключилась.

А я долго ещё, не веря, смотрела на свои часы, а потом всё-таки решила, что чай всё же хороший и этикетку свою оправдывает, вот только пить я его больше не буду.

Мало ли что померещится в следующий раз? Галлюцинации же не только безобидными бывают!

Посидела ещё, почесала голову и рассмеялась. Мне же действительно позвонили и на работу пригласили! Правда-правда!

«Это ведь так трудно поверить во что-то вновь, когда разочаровываешься. Ищешь кучу оправданий, вместо того, чтобы просто принять и сказать спасибо…» — пришла, наконец-то, действительно здравая мысль, и я смело налила себе ещё одну чашечку чая.

Утром я собирался тщательно, как никогда раньше. Ведь это моя первая работа! Да, пусть она и не предел моих мечтаний, но она даст опыт и хоть немного, но поможет в будущем.

В итоге, передо мной встал вопрос, тревожащий всех женщин перед важным событием: что одеть?

То что я ношу обычно или то изощренное испытание силы воли работника, именуемое, по ошибке, официально-деловым стилем?

Эх, пора бы нашим защитникам животных обратить внимание и на людей… А что? На митингах с лозунгами «Животные — наши младшие братья!» они же добились новых стандартов для ошейников, цепей, клеток…

То есть, о младших они позаботились, так почему, пока новая благородная цель неопределенна, не побеспокоится о старших? Чем короткие юбки, туфли-лодочки на тонких каблуках, галстуки, пиджаки лучше ошейников и цепей? Также лишают свободы движений, жмут и трут…

Но это так, к слову. Очень уж не люблю официально-деловой стиль. Он слишком сухой, скучный. Хотя и позитивное в нём кое-что есть: не отвлекает.

Что ж, невольно вздохнув, выбрала именно его. На первое время сойдёт, а после узнаю, как принято в «Соединяющих сердца» и, если есть возможность, поменяю…

— Мам, Пап, я пошла! — предупредила я своих родителей, лишь на миг заглянув на кухню, решив, что завтракать я не буду, так как не успеваю. Точнее успеваю, но жутко боюсь опоздать, поэтому хотелось выйти, как можно, раньше.

— Иди-иди, — хмыкнул отец. — спугни их там хорошенько.

— Спугнуть? — не поняла я. — Как я могу кого-то испугать?

— Можешь, можешь. — продолжил мысль папа. — Энтузиазмом. Ведь только энтузиаст прётся на работу за час, когда до неё 10 минут пешего хода. Поверь, Дарина, ничего так не напрягает «старичков», как рвущийся в бой «новичок». Он же такого наворотить может, что целый отдел разгребать будет и не разгребёт.

— Так что села и ешь! — скомандовала маман, а потом подобрела и всё же спросила: — Сильно волнуешься?

— Не-а, — пробурчала я, давясь какой-то новомодной кашей. — Не волнуюсь, просто боюсь.

— Чего? — удивилась мама.

— Вдруг они ошиблись и позвонили не тому? Вдруг не понравлюсь? Вдруг я с работой не справлюсь?

— А на улицу выходить не боишься? — очень серьёзным тоном поинтересовалась маман.

— Нет. — качнула головой я.

— А почему? — удивился отец. — Вдруг кирпич на голову?

— Эх. — вздохнула я. — Ничего вы не понимаете. Страшно, потому что опыт для меня новый, а неизвестное всегда страшит.

— Ну-ну… — усмехнулся папа, а я начала активней работать ложкой, ведь я же могу ещё и опоздать… Кто же знает, какие «а вдруг» может произойти на дороге?!

Я, наивная, всю жизнь думала, что инструктаж означает пояснение-объяснение, введение в курс дела.

Так, вот теперь я знаю, что такое инструктаж на самом деле(или по крайней мере, как он выглядит в «Соединяющих сердца»).

Ооо, это страшная вещь: я пришла, гордо вошла и остановилась прямо перед носом охранника, не забыв поздороваться и стала ждать секретаршу, с которой договаривалась о встрече, мозоля глаза всё тому же доблестному стражу (А что? Теперь я имею здесь полное право ходить!)

Благо охраннику повезло: созерцал он меня недолго, так как секретарша не замедлила появиться, гордо неся себя на таких каблучищах… Если честно, я в таких только сидеть могу. Хотя, и это, вряд ли… Ладно, сойдемся на лежать.

В общем, девушка была стройна и высока, насчет мила, увы, промашка. Но не всё же сразу?

Она подошла к проходной, потребовала карту доступа, ткнула пальцем в инденфикатор. Он запищал и дал право прохода.

Девушка, не дожидаясь, пока я пройду, развернулась и пошла, лишь чуть-чуть притормозила, чтобы бросить:

— За мной!

Ух, теперь понятно, почему здесь у охранников такие постные мины. Будешь тут добрейшим души человеком, если все здесь ведут себя также, как и эта «леди».

Одно радует: стало ясно, почему он так странно на меня посмотрел, когда я с ним поздоровалась… Прямо от сердца отлегло, а-то думала, что я какую-нибудь глупость сделала.

Тем временем секретарша продолжала шествовать на своих каблучищах, а я плестись за ней следом, но это до команды:

— Стой здесь.

Ну, я и осталась, а она нырнула в какой-то кабинетик. Впрочем, ждать пришлось недолго: вынырнула она быстро, всучив мне в руки три толстенные папки и пластиковый пакет с самыми различными карточками и чипами.

На мой любопытствующий взгляд вздохнула, словно я была непроходимой кретинкой, которой она часа три без передышки что-то объясняла, а я понять так и не смогла…

Я бы ей даже ей посочувствовала, но, увы, настоящей кретинкой не была никогда и могла много чего ей рассказать о приличиях и правилах хорошего тона. Но решила сдержаться, поэтому улыбнулась, как можно вежливее, и спросила:

— Простите, что это?

— В пластиковом пакете ключи доступа и чипы для получения заработной платы. Первая папка — график работы организации, здесь права и обязанности, условия. Во второй — требования к иллюзиям, а в третьей — досье людей, для которых ты должна будешь создать иллюзии. Разумеется, досье зашифровано. Ты будешь работать только с информацией, связанной с психологическими данными клиента.

— Ага. Поняла. — кивнула я, мысленно согласная с такой политикой, а потом спросила: — А где я работать буду?

Секретарша с выражением «Ну, ты тупая!» ещё раз тяжко вздохнула, но ответила:

— Программная — кабинет 333, до процедурной тебя пока не допустят. Ещё вопросы?

— Нет.

— Тогда займи рабочее место. Кабинет 333. Только перед этим к начальнику отдела программирования зайди. — бросила и ушла, оставив меня в полном одиночестве.

Кабинет начальника я с трудом, но нашла, используя лучший навигатор всех времен и народов «Спроси у людей». Без него обойтись не смогла. Я же даже не знала, где мой отдел!

Но кое-как добралась и-таки познакомилась с начальником.

А потом пошла искать свою «берлогу», благо направление на этот раз мне указали.

Замерла перед дверью, провела картой — замок разблокировался, и я вошла.

Что ж… Это гораздо, гораздо лучше чем я ожидала! Теплые, нейтральные тона(такие точно раздражать не будут после многочасового безвылазного бдения), удобная мебель(Всё я хочу себе в комнату такой же стул!).

А техника… Впрочем, да неё я ещё дорвусь, а пока ознакомлюсь лучше с папками.

Так тихо, за чтением и прошёл мой первый рабочий день. К слову, я не только успела изучить все папки, но и составила план работы, а также начала писать кое-какие программки…

День прошёл замечательно, если бы не одно но. Было слишком тихо: меня никто не отвлекал, не тормошил, никто не подходил знакомиться. И это было странно, слишком странно. Ведь так не бывает! Интерес к чему-то новому присутствует всегда, а в этом «коллективе» этим новым была я.

Хоть кто-то должен был заинтересоваться? Подойти познакомиться на обеденном перерыве, но нет… Вот и получалось, что я за весь день «переговорила» с пятью людьми.

1) Поздоровалась с охранником.

2) «Пообщалась» с секретаршей мадам Дюваль, пока она меня через проходную проводила.

3) Уточнила у двух сотрудников, как попасть к начальнику.

4) Встретилась с ним, собственно.

Кстати, в папке 1 указывалось, что именно этот человек будет проверять мои иллюзии, информировать о изменениях работы и выдавать новые задания.

На этом всё. Странно. Хотя я может чего не знаю? Точно, в папке 1 упоминался ресурс для общения сотрудников. Таким образом, компания пыталась создать дружественную атмосферу.

Глянула на часы — до конца рабочего дня оставалось полчаса. Делать было нечего, поэтому я решила посмотреть, что этот ресурс из себя представляет.

Подключилась — меня выбросило, повторила попытку — выбросило снова, но не на ту напали.

Нажатие пары клавиш — и причина сбоя понятна. Ещё пара нажатий — и она устранена, а я на форуме…

И да, «сбоил» только мой комп, «старички-программисты» постарались, чтобы «новичок-программёр» точно не воспользовался ресурсом, пока его за глаза обсуждают. Но не оценили голубчики разницу между программистами и программёрами. Это же два совершенно разных уровня! Это как сравнивать сельского фельдшера и хирурга, ведущей клиники!

Но это сейчас неважно. Важно было другое: по всему форуму гуляли мои характеристики из психо-аналитического досье. И каждый счёл своим долгом их зло прокомментировать…

Почему? Да, потому что они у меня средние. Средний показатель IQ, средний показатель «творчества», характер несуразный… Четко определить к ни одному из типов темперамента тоже нельзя.

Вот такая я плавная, умеренная, неброская… В нормальной жизни эти психо-аналитические досье роли не играли никакой, да они имелись у каждого, но использовались в исключительных случаях, скажем, чтобы получить лицензию на право ношения оружия или в «Соединяющих сердца» при подборке пар.

Да, тесты проводились постоянно.

На основе информации писались статьи и научные работы, делались прогнозы, создавались проекты «улучшения работы с населением». Но человек — сложная конструкция, слишком сложная, эмоциями отягощенная. И постоянными изменениями в зависимости от опыта, знаний, возраста и опять же эмоций…

Но здесь, в корпорации к досье подходили серьёзно(На этом же владельцы живут! Да и, неплохо живут и зарплаты приличные выплачивают!).

Вот мои «коллеги» почитали-почитали и начали делать головокружительные выводы обо мне, не зная меня… А я не знала смеяться или плакать.

«Вы видели её характеристики? — писал некто AlexKo- Да не могла она сама ни поступить, ни отучиться! Наверняка, родители башляли…»

«Печально. А ведь её место мог занять действительно талантливый человек». — отвечал ему Del-7.

«А вы её видели? Ну и, внешность… Смотреть некуда», — подметил Estel.

«Она серость!» — нагнетал обстановку Tal

Остальные сообщения я не смотрела, всё равно, они мусолили эти четыре основные мысли. Ну, что я могу сказать?

Они правы. И AlexKo, и Del-7, и Estel, и Таl. Все их утверждения правдивы и имели место в моей жизни.

Да, родители действительно сделали всё возможное и невозможное, чтобы меня взяли на мой родной факультет и я смогла там учиться. Но только не в течение вступительной кампании и не в период собственно обучения в университете, а намного-намного раньше. Можно сказать, с моего рождения. Сколько себя помню, я постоянно ходила на какие-либо курсы, в секции, в кружки. А маман честно возил, встречал, отводил, пока я не смогла сделать это сама. Гонял, заставлял, когда я хотела бросить из-за какой-нибудь глупости(Типа, я не могу, у меня не получается). И, наконец, отпустил, когда я научилась учиться и когда поняла, что это надо, прежде всего мне, а не ей.

Позже мама дала и свободу выбора, когда я смогла выбирать.

Да, это всё ко мне пришло, но сколько нервов, денег, времени родителей было потрачено…

«На моём месте мог быть другой, действительно талантливый человек…» — сколько раз я так думала сама о себе и заставляла себя работать.

А началось всё со школы. Моя школа была одной из сильнейших в городе, с молодым амбициозным директором, желавшим сделать её не одной из, а лучшей. Для этой цели он не жалел ни своих сил, ни сил своих сотрудников, всё время вводя новые программы и проверяя их эффективность на экспериментальных классах. Учиться в этих классах было трудно, но они действительно давали очень хороший уровень образования, поэтому любящие родители всем скопом писали заявления на участие в экспериментах. Желающих было так много, что учителя устраивали для детей экзамены.

Под один из экспериментов попала и моя параллель…

Я не знаю, что со мной случилось: то ли я плохо подготовилась, то ли была не внимательной(что в моём случае вполне может быть), то ли переоценила свои знания, но экзамен я завалила и завалила хорошо так, от души…

Когда я узнала результаты, я плакала. Я же подвела маму, она на меня надеялась. Подвела себя: хорошо училась, а тут опозорилась…

Впрочем, таких как я было много. По крайней мере, такое же количество баллов набрали три девчонки и четыре парня, а место в «элитном» классе осталось всего одно.

И на это место взяли меня! Просто учитель, курировавший этот эксперимент, сказал, что из восьми человек в своём классе он хочет видеть меня. Сказал четко, прямо на организационном собрании перед всеми… Он сказал, что видит во мне потенциал. Ни от кого я не слышала слов приятнее!

Но радость продлилась недолго: не успела я прийти на следующий день в школу, как на меня набросилась одна из учениц, которая набрала столько же баллов, сколько и я.

— Думаешь ты лучше? — орала она. — Нет! Это я должна была быть в этом классе! Я! А не ты!

— Почему ты так думаешь? Учитель же сказал, что видит во мне потенциал. — осторожно спросила я.

— Потенциал? Какой потенциал?! Мы вместе с тобой 5 лет учимся, и ты всегда уступала мне. Если у кого и есть потенциал, то это у меня!

Девочка долго ещё разглагольствовала, а я стояла и не слышала. Я думала, взвешивала… Вспомнила наши школьные олимпиады, где она действительно всех обыгрывала. Но если в начальных классах она действительно побеждала всегда и во всём, то к средним стала часто уступать…

Но я много думала и решила, что и её требование может быть справедливым. Вспомнила других ребят, которые попали в такое же положение…

Я думала и сама себе пообещала учиться так, чтобы мне больше никогда и никто не посмел сказать, что я заняла чужое место.

И обещание выполнила. Несмотря на то, что нагрузка увеличилась в двое, я из уверенного хорошиста стала уверенным отличником. Не сразу, конечно, но я приложила все возможные усилия.

А после школы смогла поступить без проблем туда, куда многие даже из моего «элитного» класса и мечтать не могли…

У меня плохая внешность?

Вспомнился разговор с папой. Мы тогда с ним вместе на кухне возились: хотели маме сюрприз сделать,

— Дарина, ты у меня очень красивая и обаятельная. — сказал он, но тут же продолжил: — Но абсолютно не сексуально-привлекательная.

— Эээ. — только и смогла сказать я, ничего не поняв.

— А нас мужчин впервую очередь интересуют именно сексуально-привлекательные. — закончил свою мысль отец.

Его слова я поняла только несколько лет спустя, познакомившись с невестой Рона Ларой…

Серость? Возможно, но я сама-то в это не верю, потому что нет, точной шкалы, которая бы измерила этот параметр…

Как-то в нашем «элитном» классе провели тесты на уровень творчества и на IQ.

У многих ребят эти показатели зашкаливали — у меня же был результат среднестатистического человека.

Я расстроилась, опять начала сомневаться в себе, но меня быстро успокоила маман.

— Вот скажи… Что такое уровень творчества? Что вообще такое творчество? — спросила она. — Не можешь? Вот я тоже. Открою секрет: все остальные люди на нашей планете тоже, вряд ли, точно скажут. Максимум, будут щебетать что-то мало вразумительное. А как можно что-то оценить, когда не знаешь, что это?

— Но мой IQ! — возмутилась я.

— IQ тесты рассчитаны на мышление, которое мы приняли считать стандартным. Но вдруг ты мыслишь по-другому? Нестандартно?

Я встала прошлась, затем опять вернулась к компьютеру.

Было обидно: эти люди меня совсем не знали, но уже сделали выводы. И все против меня…

Обидно. Как бы я не научилась бороться с негативным мнением, как бы к нему не привыкала, а привыкнуть не смогла.

Чтобы успокоиться, открыла папки «клиентов» и начала перечитывать. И кое-что меня поразило: психо-аналитические досье клиентов не сильно отличались от моего! Большинство из них, как и я, были обычными людьми…

А ведь они являются известные людьми, кумирами, любимцами публики… Их всегда и везде принимали на «ура»…

Тут же вспомнила отца и его совет о смене стиля поведения и имиджа.

Но если менять… То как? На что?

И вдруг меня осенило: совсем скоро я познакомлюсь с клиентами и их половинками и смогу присмотреться. Понять, что делает их любимыми столь многими людьми. Да, недруги у них тоже есть, но толпа обожателей их явно перевешивает!

Потом встал новый вопрос: вдруг я сама за работой и новыми эмоциями не замечу их «изюминки»? Этого допустить было нельзя! Значит, Нужен кто-то точный, четкий, неэмоциональный…

Нужен кто-то, кто будет скрупулезно подсчитывать отличия, а в конце выдаст мне всю картину в целом…

И это может быть только робот!!!

Я продолжала думать, когда шла по улице после работы, дома за ужином…

Программы, механизмы крутились в моей голове — хватай блокнот и записывай. Что я и сделала, оставшись одна.

А потом полгода работала в двойном режиме: на работе, создавая шифры иллюзий, а дома, собирая своё «детище».

К моменту, когда мне позволили перейти в процедурную, мой робот-аналитик был готов. Он получился маленьким. По размеру напоминал обыкновенную дамскую брошь. То что надо, ведь я его собиралась везде таскать с собой приколов к одежде.

Создав его, я радовалась и опасалась. Радовалась, что скоро, изменив себя, я смогу изменить свою жизнь к лучшему, опасалась, потому что «старую» себя мне терять, если честно, тоже не хотелось…

Поэтому я решила меняться только тогда, когда анализ будет полностью готов(то есть, к концу моего контракта), а до этого время просто быть той, кем была всегда…

В тот день, когда я впервые приколола свою «брошку», и началась моя история…

На работу я шла особенно радостная: сегодня мой первый день в процедурной. Наконец, я смогу увидеть результат своего шестимесячного труда, а также начать эксперимент.

В общем, я улыбалась миру, а мир улыбался мне в лице нашего охранника Джека… Да, страшный и грозный охранник, которого я так стеснялась и боялась, теперь мне всегда улыбался (к удивлению, всего персонала), а также здоровался, и, когда я уходила, прощался. Вот что значит хорошая дрессура, в миру известная как хорошее воспитание и вежливость!

Да, сначала вежливость была только с моей стороны, но кто сказал, что заразиться можно только какой-нибудь гадостью?

— Вы это видели?! — шептала застрявшая на проходной секретарша мадам Дюваль(Стерва ещё та. Но если у тебя ничего нет, кроме длинных ног и умения красиво на них ходить, только по головам ходить и остаётся) своим подружкам из отдела приёма заявок. — Почему столько внимания какой-то мыши программно-компьютерной?

— Завидуешь? Завидуй молча! — не смогла сдержаться я и под хрюкающий смех Джека пошла в процедурную, чтобы провести последние приготовления перед первыми клиентами.

Настроилась, подготовилась и стала ждать. Дождалась но только не клиента, а звонка мадам Дюваль…

Щёлкнула по браслету, проявилось изображение. Мадам Дюваль была с какой-то девушкой, и они, судя по всему, находились в машине.

— Так, Дарина, — начала мадам. — у нас ЧП. Поэтому ближайшие полчаса будешь развлекать Яна Тьен.

— Актёр, значится. — кивнула я — И как же я его развлекать буду? Ведь чтобыразвлечь чем-то человека, нужно о нём хоть что-то знать.

— Дарина, ты чего? — изумилась мадам Дюваль. — Ты не знаешь, ничего о такой личности, как Ян Тьен?

— Нет. — честно призналась я.

— Самый красивый, самый талантливый актёр современности. Его имя гремит на всю галактику! — просветила меня «потенциальная» пара. — И ему только 27!

— Понятно. — кивнула я, вернее, не понятно, как мне это может помочь. Хотя если повторять эти фразы постоянно, какое-то время это займёт. Да, только любой мало-мальски вменяемый человек сбежит от нас так быстро, как сможет… — Но это не спасает положение. Повторяю вопрос, чем же я его развлекать буду? Я действительно о нём ничего не знаю. Да, я смотрела два-три фильма с ним, знаю имя. И всё… Можно, конечно, поговорить и о его творчестве, но с учётом, как я в этом разбираюсь, это дело пяти минут. Но вам же надо больше?

— Нам минимум час нужен! — разъяснила начальница.

— Час… Час… — пробормотала я. — Допустим, я смогу провести его на смотровую площадку и прокатить на антикварном стеклянном лифте. Расскажу подробнее о процедуре. Но это от силы минут тридцать!

— Пусть на крыше он проведёт не пять-десять минут, созерцая панораму, а тридцать. Скажешь, что это необходимо, чтобы прийти в наилучшее состояние для процедуры.

На этом мадам отключилась, а в мою дверь постучались.

— Да, проходите. — окликнула я — и в дверь вошла чья-то мечта.

«Хорошо, что не моя». — подумалось мне.

Нет, мужчина был очень красив, правда, какой-то нереальной красой.

Высокий, атлетическое телосложение, гордая поступь, повышенное излучение обаяния, хорошие, стильные шмотки, аура успеха и некий налёт испорченности.

В общем, картинка и мечта женщин от 16 до 60. Мечта, но не моя…

Я таких типов всегда недолюбливала. Мне всегда нравились хорошие, начитанные, интеллигентные мальчики, с которыми можно было пофилософствовать(что один такой хороший мальчик меня откровенно отфутболил, обозвав скучной, опустим).

В общем, Ян мне не понравился сразу. Слишком яркий, чересчур…

Антипатию усилили взгляд, каким известный актёр прошёлся по мне, и непонятная усмешка.

— Дарина Вольн? — спросил мужчина хорошо поставленным голосом.

— Да. Программёр Дарина Вольн. — кивнула я.

— Значит так, Дариночка, мадам Дюваль передала, что ты должна со мной консультацию провести. — снисходительно поведали мне. Ну-да, знаю я, что выгляжу лет на пять моложе. Ну и, что? Что смешная? Ну есть немного… Но это не повод корёжить моё имя! И не повод быть снисходительным… И тем более не повод мне тыкать!!!

Видимо, Ян Тьен думал иначе, ибо тыкать не перестал, корёжить имя продолжил и быстро прекратил мои объяснения, став задавать вопросы. Многие из которых были на гране приличий(Многие? Все!!!). Они смущали и были неудобными. Но я честно пыталась на них ответить, пока не поняла: он издевался! Он действительно издевался и смеялся надо мной! А главное, я это понимала только на каком-то интуитивном уровне, а внешне… Уж слишком хорошим актёром был Ян… Поэтому ничего не оставалось, как продолжить его игру, продолжая краснеть. И я терпела, поглядывая на часы, нопоследней каплей стало:

— Дариночка, вот что в тебе особенного? Вот в каждом человеке должно быть что-то особенное. Я пытался понять — не смог, а я хороший психолог! — этот самоуверенный хам, который перешёл без моего позволения на «ты» и обзывает меня с ноткой пренебрежения «Дариночкой», мне надоел, поэтому ничуть не сомневаясь в своём праве выдала:

— ДНК!

— Прости что? — не понял парень моего резкого перехода от защиты к нападению.

— Дезоксирибонуклеиновая кислота. Она у всех людей уникальна, если, конечно, у тебя нет клона или близнеца. У меня нет. Значит ДНК.

В общем, на этой ноте я резко прекратила разговор и потащила господина Тьен на крышу, очень настаивая на созерцании видов и благословенных минутах молчания.

Нет, он хотел спросить что-то ещё, но я была непреклонна. Просто я поняла: ещё чуть-чуть и на его шикарной роже появится не менее шикарные шрамы. Вот я его награжу, а потом ещё денег потребую! А что? Шрамы же украшения настоящих мужчин! Вот и получается, что я подкорректирую ему внешность, сделав её лучше. А услуги грамотных хирургов дороги…

В молчании мы вошли в стеклянный лифт. Я успокоилась, расслабилась, думала, что всё позади…

Я ж не знала, что антикварный лифт вспомнит, что он антикварный и застрянет, решив отдохнуть. И я также не знала, что стану свидетелем очередной мужской истерики…

Очередной? О, да! Именно так. Для меня за полгода, что я работаю в корпорации, истерика Яна идет под кодовым номером 4.

Истерика 1 или безобидный способ выбросить пар.

Принадлежала Дэну, обычному парню программисту из нашего отдела, когда он узнал, что к нему едет его мама. Ну, там тяжёлый случай… Мадам Конт, мать Дэна, мало того, что оказалась матерью-одиночкой(С жуткой позицией: я для тебя всё! Живота не жалела, а ты…), так и Дэн, к тому же, был единственным и поздним ребёнком…

Тяжёлый случай… Особенно, если учесть, что ребёнок вырос и обладал силой, умом и желанием нести ответственность за свою собственную жизнь, что противоречило желаниям мадам Конт. Именно это противоречие заставило парня бросить всё и переехать в наш город. Обиженная мама не разговаривала с сынулей месяца три, потом началась вялая переписка, после звонки. Дэн вздохнул с облегчением, думал он прощён, а мать всё поняла. Не тут-то было… Мадам Конт о переезде задумалась. И в гости ехать надумала непросто так, а чтоб присмотреться.

Да, как бы такие дамы в грудь пяткой не били, как бы не жаловались на «тяжкий» груз и отсутствие понимания окружающих, но такую позицию они выбрали сами, и она им, откровенно говоря, нравилась… А дети, особенно мальчики страдали…

Я училась в преимущественно мужском коллективе и повидала многое. Например, видела как дамы, наподобие мадам Конт, своей «любовью» (Да какая это любовь? Скорее боязнь одиночества вкупе с эгоцентризмом! Это же ненормально стремиться так кого-то к себе привязать, сделать зависимым и неспособным к самостоятельным решениям и действиям.) ломали своих же сыновей, превращая их в тряпки.

А Дэн боролся, характер, каким-то странным образом, у него не редуцировался. Дэн боролся медленно, настойчиво, непреклонно, но аккуратно(всё же единственный родной человек…). Думал, что получилось, а тут такой откат…

В общем, Дэна я понимала и уважала. Особенно после его истерики, которая ограничилась беготней по кабинету, хлопаньем дверей да парой сломанных вещиц. Да и длилось это недолго, после чего Дэн, выпустив пар, сел и начал искать конструктивные способы решения проблемы. А она была ого-го какой: как отстоять право на независимость и маму, при этом, не обидеть(или обидеть, но с минимальными последствиями и для себя, и для неё)!

В любом случае, о Дэне я былаочень хорошего мнения. И от всей души ему сочувствовала, хотя всё же его будущей жене больше(такую свекровь никому не пожелаешь).

Истерика 2 Или почему я не уважаю собственного начальника.

Есть истинно сильные, великие, а есть видимость. И мой начальник, увы, принадлежит ко второй категории. Он успешен, амбициозен и… надут. Почему-то считает, что он всегда всё знает лучше других, уверен, что неотразим, убеждён, что не погрешим.

Нет, сначала я думала, что не кажется, а есть. Но суровую правду открыла истерика номер 2.

Один раз он меня подвёз на своём мобиле. Мне нужно было подъехать домой к мадам Дюваль, чтобы получить у неё разрешение на использование кое-каких дополнительных данных, а мсье Бон любезно согласился меня подбросить…

Честно говорю, это первый и последний раз, когда я согласилась на его помощь!

Мсье Бон хвастал своим умением вождения. Только, кажись, наши представления о вождении транспорта были несколько различны. Для меня это плавное скольжение по воздушным развязкам и полное соблюдение правил воздушно-дорожного движения. Для мсье Бона — бешеная гонка, резкие маневры.

Бон выжимал максимум из своего мобиля, рвал и был опасностью для других участников движения.

Как не поседела за время этой поездки, я не знаю, но дома, на полном серьёзе, искала серебристые волоски…

Но это мелочи, гораздо хуже было поведения мсье Бона, когда другой придур… «умнейший человек» подрезал его!

Моментально взбугрились вены, лицо приобрело цвет зрелого помидора, а после послышалась такая «трель», что лицо загорелось и у меня…

А ещё был удар по рулю…

И меня поразило, проняло. Сначала пришло удивление.

Захотелось крикнуть: «Ну, ты же поступаешь точно также! Сколько людей подрезал ты! Так, почему ты не принимаешь, что кто-то может поступить с тобой также?!»

А потом пришло огорчение манерами мсье Бона. Он не смолчал, дал волю агрессии, хотя рядом была я. Девушка(хотя я заметила, что, когда работаешь на равных, пол может «исчезать») и его подчиненная!

Это стало прозрением. Первым шагом, с которого я начала замечать и другие особенности характера Бона…

Истерика 3 или как я стала талисманом.

В отделе программирования у меня есть свой кабинет, но ещё имеется небольшая кухонька, правда, она-то является общей.

После безумных расчётов для создания иллюзии, мне нужно была небольшая передышка, поэтому я решила попить чайку…

Мою чашку кто-то взял, поэтому пришлось взять чужую.

Взяла, попила, помыла, повесила на крючок… Но только не на тот, с которого брала, а на соседний и ушла работать дальше.

А через час раздался рёв. И посидеть бы мне на месте, так нет же… Я же любопытная, вот и объявилась на кухне.

— Кто? Кто брал мою кружку?! — орал Кевин, размахивая белой чашкой с рисунком в виде футбольного мяча, из которой я пила.

— Я. — честно призналась. — Я не знала, что нельзя. Больше не буду.

— Ты! — вызверился парень. Ещё чуть-чуть и, казалось, он бросится на меня с кулаками. — Дура! Как ты могла!!! Из-за тебя моя любимая команда сегодня проиграет!!!

В общем, я много чего о себе узнала, но мало чего поняла(особенно причину этого концерта), пришлось спрашивать у Дэна.

— Кевин, у нас заядлый болельщик. — сказал Дэн.

— Ну и?!

— У него пунктик насчёт чашки. Он считает, что если в день матча к ней не прикасаться, то команда сыграет лучше.

— Ээээ. — только так я смогла выразить свои эмоции. Впрочем, я читала, что фанаты и спортсмены самые суеверные люди в мире, и зачастую их обряды взяты из головы и бухты-барахты, но чтобы встретиться в живую…А ещё заинтересовала логика. Как чашка, пусть и с футбольной эмблемой, связана с игрой команды?!

Но не мне судить. Кто же знает… Может и связана. В мире же хватает необъяснимых странностей, непонятностей, чудес.

Только для себя я решила держать свою чашку у себя в кабинете, чтобы больше в такие ситуации не попадать.

Ага, не с моим счастьем…

Команда Кевина выиграла с оглушительным счётом. И что из этого следует?! А-то, что у парня новый пунктик… Который распространился и на меня. В итоге, в день очередной игры я вынуждена давиться чаем на глазах этого субъекта из той самой белой чашечки с футбольным мячиком. Именно давиться, потому что пить, когда тебе наливают напиток(что ты не хочешь пить, никого не волнует), а потом пристальным взглядом следят за каждым твоим глотком, удовольствие не из приятных.

Но если честно, в накладе я не осталась. Во всем остальном, кроме футбола, Кевин был просто лапочкой, приятным собеседником и хорошим человеком. И именно, благодаря ему, я смогла быстро и безболезненно влиться в коллектив.

Но теперь я столкнулась с истерикой Яна. Из моей коллекции она была самой жуткой… И я не знала, что делать.

Самое страшное это не тогда, когда человек кричит. Страшно, когда он молчит. Так и получилось у меня с Яном.

Мы вошли. Двери закрылись, лифт поехал. Но в какой-то момент он остановился и застыл, а ещё пропало электричество. Хорошо, что был день, а сама кабина стеклянная, иначе бы сидели(вернее, стояли) в темноте.

Сначала было всё нормально. Ян быстрее меня понял, что произошло и даже пошутил. Позже я попыталась связаться с Кевином, чтобы он проверил компьютерную систему. Да, за лифтом следила компьютерная система. Именно она курировала его состояние и при необходимости блокировала электричество, если надо, и вызывала мастеров.

Перевела на внутренний режим свой коммуникативный браслет и позвонила Кевину:

— Кевин, привет. — начала я. — Я тут в лифте с клиентом застряла…

— И что? Мне затормозить систему, чтобы ты с ним побольше пообщалась? — полушутя, полусерьёзно предложил он.

— А больше ничего для меня сделать не хочешь? — зло спросила я.

— Дарь, ты совсем простых вещей не понимаешь: ты, он в заточении. Романтика… Да, половина наших девушек задушились бы за такую возможность!

— Пусть душатся, а мне нужно, чтобы техники появились, как можно быстрее.

— Ага, понял. Счас посмотрю… — перестал паясничать друг. — Часика через полтора.

— Что?! — не выдержала я.

— А что ты хотела? Лифт антикварный, и единственному технику, занимающемуся такими делами ещё до нас добраться надо, а сейчас на улицах пробки. — бросил Кевин и отключился.

— Нас вытащат через… — хотела повторить я, но меня перебили.

— Полтора часа. Я слышал. — закончил Ян. — А также то, что ваш друг готов задержать систему…

М-да, кажись разговор подслушал, но понял наш юморок не совсем адекватно

— Вы меня в чём-то обвиняете? — осторожно спросила я.

— Ну, что ты! — усмехнулся он. — Просто предупреждаю, что симпатией мы в любом случае не проникнемся.

— Даже не сомневалась. — согласилась я и ответила таким же презрительным взглядом. И потом мы разошлись по разным углам.

Только простояли так, уткнувшись по углам и зло сопя, не больше десяти минут, а потом стало весело

Сначала у Яна на лбу появилась испарина, Онвыругался, ударил по створкам и осел, сжавшись в комочек. Большой, сильный мужик скрутился и дрожал… Зрелище не для слабонервных. И я не знала, что делать. Я смотрела на него — и мне плакать хотелось, ступор накатил и ещё что-то.

Ян дрожал и выглядел так жалобно, а я понимала, что не знаю что делать, чтобы его успокоить…

Но за что я люблю свою голову, так это за то, что в какой бы ситуации я бы не находилась, шарики в моей голове никогда не перестают крутиться. Часто они выдают полный бред, непонятные идеи, задумки, но со временем оказывалось, что всё имело какую-то логическую цепочку.

Вот и сейчас одна бредовая мысля показалась мне весьма здравой. Я снова потянулась за коммуникативным браслетом.

— Кевин, это опять я. — бодро начала я. — Ты не можешь отследить, где поломка?

— Счас. — не спрашивая зачем, согласился парень. — Ой, похоже совсем близко от вас какая-то помеха. Да, она в распределители энергии!

— Угу. Спасибо. — кивнула я и отключилась.

Пятьдесят лет назад мы полностью перешли на энергию Солнца. Маленькие батареи стояли повсюду и от них во все концы шли провода, напоминавшие капилляры…

Так вот, этот лифт также был переведён на альтернативную энергию, поэтому внутри него появился щиток, за которым скрывался этот самый распределитель.

Пара нажатий на заклёпки в определенном порядке — и я его вскрыла. М-да, от датчика шли тоненькие проводочки, то скрещиваясь, то расходясь. Они до безумия напоминали экзотическое кружево…

Так, не о том я сейчас думаю! Мне бы поломку найти… Всматривалась долго и кажется нашла. На одном из проводов слой диэлектрика был практически стёрт. Могла это система посчитать ошибкой? В принципе, могла… Ладно, допустим, но как устранить?

Вспомнилась одна из последних лабораторных с Роном… Там на последнем этапе мы должны были соединить два проводка и нанести изолирующее покрытием. Рон поручил это плёвое дело мне, а сам на пару минут вышел. И я бы справилась, если бы не задумалась и не столкнула баночку с покрытием со стола.

Пришлось обходиться подручными средствами, а именно моим бесцветным укрепителем для ногтей(я его постоянно с собой носила. Без него как без рук: то ноготь во время практической сломаю, то по колготкам стрела побежит, то трещину по-быстрому замаскировать. В общем, применения самые разные). Так вот, тогда я ещё подумала, что консистенция очень похожа на изоляшку. Достала баночку, сравнила состав и обомлела… Оказалась, мой любимый лак на роль диэлектрика подходил идеально!!!

Полезла в сумочку(хорошо, что захватила её из процедурной) и выкладывала её содержимое прямо на пол. Про себя повторяла только одно: «Хоть бы был!»

Так разволновалась, что, натолкнувшись, заорала «Есть!» во всю глотку. Зря, конечно, потому что мой крик слегка оживил Яна. Нет, дрожать он не перестал и из угла не вылез, но смог поднять мутные глаза на меня, что-то понять и сказать очередную гадость:

— Ты отравить нас вздумала?! Зачем тебе лак?!

— Здесь прекрасная вытяжка. Настолько прекрасная, что от пожара можно смело прятаться, не задохнешься, да и сама кабина огнеупорная! — уведомила я о свойствах усовершенствованного многими поколениями агрегата. — А лак мне нужен…

— Зачем?! — прорычал парень. И это стало последней каплей, поэтому недолго думая заявила:

— Ногти красить. Вот спасут нас, а я с плохим маникюром. Не порядок! Стыдно мне будет, а мама всегда учила, что в любой ситуации надо стараться быть на высоте!

— Поздно спохватилась! — вставил Ян.

— Что-что, а начать никогда не поздно! — заявила я и, отвинтив крышку и достав кисточку, полезла к проводам.

— Куда?! — заорал актёр и попытался встать. Я не ответила. Вместо этого активно замазывала «повреждение» и молилась: «Пожалуйста, пусть сработает!»

Сработало! Как только я закончила, а лак подсох, лифт радостно загудел, а я с чувством выполненного долга завинтила крышку и стала собирать с пола свои вещи под непонимающими глазами Яна.

— Что это было? — прошепелявил он.

— Ловкость рук и никакого мошенничества! — заявила я и демонстративно связалась с Кевином:

— Вин, я временно устранила поломку. Там проводок менять надо, слой диэлектрика истончился, вот система и сработала. Я его лаком покрыла — некоторое время протянет. Ты сообщи об этом ремонтникам. Они его сразу найдут: он сверкать от лака будет!

— Что ты сделала?! — в два голоса заорали парни: один на ухо, другой из браслета.

— Лаком покрыла. Отличное изоляционное покрытие, между прочим!

Мы прибыли, дверь открылась. Ян на шатающих ногах вышел. Я — за ним. Вот не нравилось мне его состояние. Но ещё больше не нравилось то, что я не могла понять, что с ним… И это бесило.

Ян присел на скамеечку, установленную на крыше, закрыл глаза и начал глубоко дышать. Сначала темп дыхания был очень быстрым, но затем он начал замедляться, пока не стал нормальным.

Пока парень релаксировал, я созерцала свой браслет. Вернее, с помощью него вышла в сеть в поисках хоть какой-то информации о Яне или о похожих состояниях.

Система сортировала информацию по признакам, которые я ввела и скоро выдала ответ. Скорее всего, у Яна была клаустрофобия… И, скорее всего, расстройство появилось недавно.

Начала сортировать информацию дальше. Оказывается, Ян примерно год назад снимался в фильме о спелеологах. Съёмки велись на натуре и то ли пещеру плохо проверили, то ли случайность, то ли нарушение техники безопасности, но произошёл обвал — и съёмочная группа провела несколько часов в заточении… А ещё были раненые…

Всё закончилось хорошо, их спасли. Но всё равно жутко…

Ян окончательно пришёл в себя и уставился на панораму — я присела рядом. На душе было погано. Вроде ни в чём не виновата, а вина чувствуется. Никому ничем не обязана, а прощение попросить хочется.

Ну, раз хочется — надо просить…

— Ян, — осторожно начала я. — простите меня, пожалуйста. Я не знала о вашем заболевании…

— Я не нуждаюсь в твоей жалости, не нуждаюсь в извинениях! Я абсолютно здоров! — вспылил он.

— Как скажете. — холодно согласилась я.

Воцарилось молчание. Мы оба смотрели вдаль, словно ничего прекраснее в жизни не видели. Наверное, мы бы так долго сидели холодные, отстраненные, злые, но мой браслет любезно доставил сообщение от мадам Дюваль, где она сообщила, что самое большое через пять минут она и кандидатка будут в процедурной.

— Нам пора. — сказала я тихо.

Ян кивнул и направился к лестнице. Я поплелась следом.

Спускаться по лестнице на каблуках, на которых ты плохо держишься, то ещё удовольствие. Зачем я их надела?! Сбылся мой самый страшный кошмар: униформа!!! Нет, пока я сидела в отделе программирования я могла одеваться так, как хочу, но в процедурной мадам Дюваль настаивала на соблюдении определенного стиля. И вместо любимой практически плоской подошвы я была вынуждена мучаться с классическими туфлями-лодочками на семи сантиметровой шпильке. Ну, не самая большая высота, но без тренировок и она проблематична.

Ян уверенно шёл впереди, я не менее уверенно плелась следом. До определенного момента… Пока в собственных ногах не запуталась и не оступилась…

Не, приземлилась я удачно(врезалась в Яна, а он оказался знатной подпоркой), но параллельно я ударила каблуком по ступеньке. Вроде несильно, но он отлетел…

Осознав ситуацию, я засмеялась.

— Что смешного? — озадачился мой спутник.

— Я только что доказала теорию о материальности мыслей. — продолжая хихикать, ответила я. — Вы даже представить не можете, как в течение дня я мечтала избавиться от этой обуви. Как представляла, сладкий момент ее уничтожения… И вот, сбылось! — сказала я, указывая на отлетевший каблук.

— Замечательно. — хмуро согласился парень. — Но как пойдёшь дальше?

— Легко! — заявила я, обнажая ступни. — До кабинета босиком, а там у меня сменка…

Я наклонилась, чтобы собрать обломки каблука. Собрала, вложила в одну из лодочек, затем обхватила обе туфли одной рукой.

— Догоняйте. — бросила я и поспешила вниз. Поспешила, во-первых, потому что плиты лестницы были не холодными, а очень холодными, а, во-вторых, это просто было весело.

И я не издеваюсь! Перепрыгивать ступеньки, спешить куда-то — это действительно весело, хоть, возможно, и глупо… Но это удовольствие, как прыжки на батуте. Тоже глупо, но определенно в этом что-то есть.

— Ты ненормальная! — послышалось от Яна. Я хотела возмутиться, но не смогла: меня обогнали и подхватили на руки. А потом началась лекция:

— Во-первых, ходя босиком по грязному полу, ты рискуешь подхватить грибок стопы. Во-вторых, так несясь вниз по лестнице, рискуешь свернуть шею.

— А вы грыжу получить! — не смолчала я, подрабатывая полотенцем на ветру.

— Не, я тренированный. Каждый день в спортзале железо таскаю.

— Ну-ну. — крякнула я и заставила себя не брыкаться и не вырываться. Просто интересно стало, сколько он выдержит…

Сказать, что он меня донёс до кабинета без отдышки, не скажу. Отдышка была, но донёс же… А жаль, поиздеваться очень хотелось! Прям очень-очень, но пришлось молчать в тряпочку.

А он зубоскалил, наблюдая, как я извлекаю из шкафа кислотно-жёлтые кроссовки.

Да, цвет жуткий, но, когда я их покупала, у меня была жуткая депрессия и хотелось предупредить невинных: «Не подходи, бо тресну!»

Депрессия прошла, а кроссы остались… Выкинуть я их не выкинула, больно удобные оказались…

Только успела липучки залепить (Эх, говорят, есть шикарный способ проверить, готов ли малыш к школе. Если он самостоятельно может завязать шнурки, то он полностью готов. Так вот, я не могу… Серьёзно! Нет, принцип знаю, могу затянуть «бантик», но почему-то они у меня не держатся… Вот и хожу либо в замочках, либо в липучках. Жутко стыдно, но о моей «тайне» знает только маман) да юркнуть за свой рабочий стол к технике, как в процедурную вошли мадам Дюваль с кандидаткой.

Ян и по ней прошёлся оценивающим взглядом и, судя по лицу, остался доволен.

— Ян, позвольте представить Карину. — выдала мадам Дюваль.

— Рад знакомству. — поднялся актёр и галантно поцеловал руку девушки. Ну, что я могу сказать… Актёр всегда актёр. Куда девались язвительность, пренебрежение, ехидность? Да, перед нами этакой прынц, жаль только без личного средства передвижения рядом, а так полная картина!

Впрочем, мне-то какая разница?!

— Садитесь в кресла. — это уже я командую. — На столике перед вами лежат шлемы. Наденьте их, пожалуйста.

И парень, и девушка надели, а мадам Дюваль пристроилась за моей спиной.

— Все готовы? — это опять я. Мне практически синхронно кивнули. — Тогда я подключаю.

И пошла, поехала картинка. Ребята смотрят, думают, анализируют, а мы с мадам записываем их ощущения и эмоции, ведь на экране у нас отражается малейшее изменение, малейший импульс мозга…

Если честно безумно скучно. Всё плавно, ровно, без огонька. Всю картинку, можно описать одним словом.

— Дарина, ты можешь сделать так, чтобы фильм увидели и мы? — спросила начальница.

— Могу. Но не думаю, что это будет очень этично. — честно отвечаю я.

— Всё в норме. — не соглашается мадам Дюваль. — Я, если Ян не определится сам, буду выступать советником, да и мы подписали бумаги о неразглашении.

— Тогда ладно. — киваю я — и на экране появляются два окошка: один с эмоциями, а другой с «фильмом».

А они неплохо смотрятся вместе. Высокие, подтянутые, молодые и красивые. Прям, что ни кадр, то снимок для обложки журнала!

Но, всё равно, скучно… Два хороших товарища встретились не больше и не меньше.

Хотя кто знает, что надо для счастливого брака?! Может именно это…

Процедура закончилась. Вроде, клиенты остались довольны… Девушка так точно: сверкала, как бриллиант в бликах свечей. Ян… А в эмоциях Яна я не разбираюсь, но интуиция подсказывает, что он тоже доволен.

Впрочем, опять не моё дело. С эмоциями, впечатлениями — это к мадам Дюваль, а мне только расшифровку эмоционального спектра сделать да сдать на дальнейшее рассмотрение.

Чтобы мне не мешали, начальница увела гостей из процедурной. Я же приступила к расшифровке, но на середине меня прервали. В процедурной опять объявился Ян. Я не понимающе уставилась на пришельца.

— Я собственно зашёл предупредить, что следующий сеанс через месяц. Раньше не могу, у меня съёмки.

— Угу. — кивнула я и уткнулась в диаграммы. Ян вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Работала я долго, а когда всё было готово, отнесла материалы секретарше мадам Дюваль. И только тогда задумалась, что это было… Это мне так мягко намекнули, чтобы за месяц я нашла другое место работы? Не, не дождётся! Мне и это тяжело досталось!

— Дарина, сегодня мы идём на праздник города! — объявила маман с утра пораньше, мгновенно избавив от состояния полудрёмы.

— Чего? — возмутилась я. Как-то выходной хотелось провести по другому: понежиться в кроватке подольше, книжку почитать, ванну принять… В общем, организовать себя праздник спины и ничего неделанья.

— Подъём, подъём!!! — бодро продолжила мама выдергивая подушку у меня из-под головы. — Вот в могиле — отоспишься, а пока жить надо!

Да, жизнерадостности маман можно только позавидовать… Как и настырности, упорству: хочешь не хочешь, а собираться пришлось!

Всего полчаса, а мы в радостно-бурлящей толпе. Маман чувствует себя здесь, как рыба в воде, а я, как та же рыба да только на суше в самый жаркий день лета.

Толпа шумит, смеётся, волнуется, толкается…

Так странно, когда я одна, одиночество я не чувствую, но сейчас, окружённая сотнями людей и мамой под боком, оно давит на меня немыслимым грузом…

Вот случайно мама замечает подругу и присоединяется к ней, а я действительно остаюсь одна. Меня больше не замечают, и в качестве сопровождающей я тоже больше не нужна. С какой-то стороны обидно, но с другой подкатывает и облегчение: могу попрощаться и уйти, что я и делаю.

Но я не ухожу, я несусь прочь. Несусь, продираюсь, бегу, пока хватает воздуха в лёгких. Подальше от всего… Перед входом в старый, тенистый парк притормаживаю. Секунды на размышления — и я в хожу. Выбираю лавочку под каким-то особенно раскидистым деревом и сажусь. Мимо проходят влюблённые пары(мне приятно на них смотреть, хочется, чтобы у них всё получилось), мамочки с детьми(кто-то из малышей капризничает, кто-то радуется и смеётся. И мне, глядя на проявления таких эмоций, хочется смеяться, радоваться вместе с ними).

Сижу — и на меня накатывает. Неужели я лишь наблюдатель, не способный на собственную жизнь? Ведь в массовых гуляниях, где я была участником мне было плохо, а тут украдкой хорошо… Словно я ворую чужие эмоции и чувства, мало способная проявить сама.

Почему всё так? Почему? Может по этому у меня не сложилось с Роном и реакция на меня часто странная? Вопросы, вопросы… Лениво поглаживаю брошь. Почти любовно… Это мой шанс всё изменить, понять, исправить.

Не сразу замечаю, что меня окликают, но когда понимаю, поспешно натягиваю улыбку… Передо мной Рон.

— Привет. — говорит он и присаживается рядом. — Давно не виделись. Я скучал.

— Давно. — соглашаюсь я. — Я тоже.

Трудно признать, но я это делаю. Ведь трудно забыть человека, с кем в одной связке провёл почти пять лет. С кем сработалась… И в кого глупо и неосторожно влюбилась.

— Как дела? Как жена? — пытаюсь продлить разговор, а на душе тупая боль. Я не мазохист, просто мне жизненно необходимо знать, что у него всё хорошо.

— Пока невеста. — угрюмо отвечает Рон.

— Невеста?! — удивленно восклицаю я.

— У Лары серьёзные проблемы со здоровьем родителей, вот торжество практически на год и отложили.

— Понятно. — грустно вздыхаю я, а на душе мерзко. Какая я всё же двуличная дрянь! Я же вздыхаю, грущу, утешаю… Но от осознания того, что Лара пока ещё только невеста, есть и радость… Наверно, правильно, что он выбрал и полюбил её. Ведь, вряд ли, она настолько двулична, как я…

Мы говорим о какой-то чепухе… Расстаёмся, но договариваемся созваниваться и переписываться. Может иногда встречаться.

И я даю себе отсрочку: пока он только жених, я ещё с ним пообщаюсь. Не знаю зачем, наверное, это слабость. Я побуду может и не очень близким, но другом, а потом заставлю себя вычеркнуть Рона окончательно и без поворотно из своей жизни.

Почему? Просто хочется, чтобы и у него были воспоминания обо мне не только, как о напарнице-полуроботе. Пусть как и о человеке тоже…

Нет, всё-таки несчастная любовь никого не красит: полночи ворочалась без сна, а сегодня очередная встрече с клиентом, вернее с клиенткой…

По словам мадам Дюваль некая аристократка с планеты Каланея. Не знаю, сколько ей лет, но видать замуж ей приспичило очень сильно. Прям очень-очень… Это же надо мы должны провести пять процедур вживления иллюзий за три дня! Да, с расшифровками я замучаюсь… Хотя это точно хорошо! Буду вся такая занятая, усталая и злая, что посторонние мысли возьмут и разбегутся. И вот он — здоровый, крепкий сон.

Не знаю причин, требующих от мадам так скоро найти свою половинку, но от всей души им рада.

Я боялась. Честно! Я была в панике!

После знакомства с Яном Тьен я готовилась минимум к землетрясению, максимум к взрыву планеты… Но, к счастью, ни те, ни другие опасения не подтвердились. Наша клиентка — Агнесса Этли была истинной леди. Не знаю, кто её учил, но он явно добился успехов. Девушка(Именно девушка на года два старше меня) была безукоризненно вежлива, мила, приветлива. И было что-то в ней, что заставляло встать по струнке, проявить себя, как можно лучше…

Мне она напоминала героинь детских сказок. Нет, не принцессу. Принцесса на её фоне выглядела как-то мелковато. Слишком ветреной, взбалмошной… Мне же виделась королева. Уверенная, умная, решительная, добрая и немного печальная.

Да ради такой клиентки хотелось выложиться по максимуму! И мы старались… Очень старались, но полный…

Ей не подошёл ни один молодой и не очень молодой человек из предложенных.

Нет, фильмы-иллюзии получились замечательные. Что ни кадр, так картинка к пособию «Как удачно выйти замуж». Да и сама девушка нравилась кандидатам на руку и сердце… Диаграммы их эмоционального спектра просто лучились удовольствием, восхищением и чуть ли не обожанием. Но самой леди не нравился никто. Даже не так. Они-то ей нравились, пока дело не доходило до прикосновений, поцелуев, объятий. Эти проявления чувств воспринимались Агнессой с отвращением.

— Да, она просто фригидна! — заявила мадам Дюваль. Мадам злилась — и её можно было понять. Шёл второй час ночи, а мы с ней всё сидели над расшифровками и не могли ничего понять.

Что-то во мне взбунтовалась против этой формулировки. Так всегда: если тебе с первого взгляда понравился человек, то ты будешь на его стороне, будешь его защищать, пока что-то глобальное не опровергнет мнение о нём.

Поэтому я заново начала просматривать записи эмоционального спектра, снова и снова, пока до меня не дошло…

— Тут фригидностью даже и не пахнет. Отвращение не от прикосновений и не от партнеров. У Агнесс отвращение к себе, словно она совершает измену… — изумлённо произнесла я.

— Не может быть! — выдохнула мадам. — Она не замужем, не помолвлена, одинока…

— А, может быть, влюблена?

— Тогда что она здесь делает?! — вопросом на вопрос ответила мадам Дюваль.

Я задумалась, а потом перенесла ситуацию на себя…

— Но если избранник не доступен. Скажем, женат или помолвлен…

— А Агнесс не желает им мешать, поэтому хочет забыться. — продолжила идею начальница. — Что ж, это вполне объясняет ситуацию и вписывается в её психо-аналитическое досье!

Отлично, прекрасно — ситуацию разобрали, а дальше что?

— Завтра приходи к 12 в мой кабинет. — даёт указание неутомимая начальница. — Это же время я назначу клиентке. Проведём серьёзный разговор, а ты по ходу зафиксируешь, что будешь должна изменить в иллюзиях.

— Хорошо. — кивнула, вынужденная признать, что на данный момент это наилучший вариант.

Не, если я думала, что как только моя спина примет горизонтальную поверхность я засну, то я ошибалась… Глубоко ошибалась! Всю ночь пролежала в тишине, не сомкнув глаз не на минутку, думая о несправедливости… Очень хотелось что-то исправить, как-то починить, изменить.

Вот только жаль, жизнь это не техника… Там проще: заменил деталь — и всё в порядке, всё работает… Хотя и там бывает, что лучше выкинуть и забыть, потому что починка того не стоит.

Почему так сложно-то? Почему?

Кто придумал эти правила игры? И где их узнать? Ведь они же должны быть…

Как-то совершенно внезапно наступило утро. Сегодня я была ранней пташкой, поэтому решила порадовать родителей перед работой собственноручно приготовленным завтраком.

— Чего так рано? — выползла скорее на шум, чем на запах мама.

— Бессонница. — вяло ответила я, продолжая кромсать помидоры для салата.

— Нравится мне твоя бессонница. — улыбнулась мама, поглядывая на поле моей боевой деятельности. А посмотреть было на что: салат нарезался, омлет румянился… — Давай, мы её на подольше оставим?

Мама поулыбалась, поулыбалась, а потом улыбка сникла — и она уже серьёзным тоном спросила:

— Дарин, что случилось.

— Мам, ты веришь в любовь? — почему-то спросила я.

— Не знаю. Сложно сказать, дочка. — почему-то ответила она.

— А отца ты любишь?

— Наверное, да.

— Почему «наверное»? — не могла угомониться, не замечая, что делаю больно.

— Потому что слишком больно любить без взаимности.

— Мам… — только и могла вымолвить я.

— Всё в порядке. — ответила гордая женщина. — Я сама выбрала себе такую жизнь. Сама… И знаешь, не жалею. Всё-таки иметь детей от любимого — небывалое счастье. Хотя тебе бы такой участи не пожелала бы. Если не может быть взаимности, пусть в вашей паре любят тебя.

Мама слабо улыбнулась и вышла. Через десять минут она появилась снова уже бодрая, весёлая, как обычно. Ещё через пять минут подтянулся отец. И началась игра в счастливую семью. Как выяснилась тоже, как обычно.

Слова мамы навели у меня в голове ещё больший бардак, настолько что в кабинете начальницы я сидела совсем тихо, изредка делая какие-то пометки в рабочем блокноте.

А Агнесса рассказывала историю своей жизни. Сначала она смущалась, но потом успокоилась и действительно заговорила. Действительно, потому что и у меня, и у мадам Дюваль сложилось впечатление, что она говорила впервые о своих настоящих чувствах и переживаниях.

Постепенно история увлекла, и я забыла о домашних неурядицах, но лучше бы этого не происходило. Потому что меня обуяла жуткая ярость — я перестала быть собранным и хладнокровным профессионалом, коим должна была быть всегда.

Итак, что мы имеем?

Объект 1: абсолютно одинокая наследница знатного и богатого рода. Причём, богатой наследница стала после смерти какого-то двоюродного дедушки два года назад, до этого у нас была просто одинокая наследница знатного рода(попросту говоря, бесприданница).

Объект 2: друг детства, с которым ссорились, мирились, смеялись, делились секретами… Который был рядом всегда. В самых сложных ситуациях… Поддерживал, возвращал к жизни после смерти родителей. В общем, замечательный друг с одним лишь недостатком: по положению в обществе на данном этапе жизни девушки он несколько ниже.

Отношения между объектами: дружба, перешедшая во что большее… Причём, с двух сторон.

И хотелось бы поставить равно, а не получается… Потому что хоть у наследницы близких родственников — нет, зато хватает кучи приживал, советчиков и доброжелателей (которым желательно рот зашить. Нет, это слишком гуманно. Лучше заклеить… Сейчас же такие составы есть, что расклеить будет нереально). Так вот эти замечательные люди, что-то там поют про честь рода, роль в обществе, долг перед предками. И в общем зашорили девчонке глаза знатно, а ещё на очаровательные ушки макарон навесили.

И топнуть девочке ножкой и головой бодро махнуть, так нет она же слишком хорошо воспитана! Так и зарастает, слушая советы «мудрых дядей и тетей».

Наследница, наследница… А додуматься, что это твоя жизнь и ты её калечишь ради непонятно чего, слабо? Какая роль в обществе, если о тебе вспомнили только после смерти дедули? Какая честь рода, если из этого рода ты последняя и можешь стыдиться только саму себя?

М-да, задачка…

Агнесса закончила и внимательно на нас посмотрела, как видимо, ожидая соболезнований… Это она зря. У меня перед глазами стояла печальная мама, а в голове всё ещё крутились её слова, поэтому от меня клиентка могла получить только встряску вкупе с криками:

— Что ты творишь? Ты не понимаешь, что своей трусостью ломаешь жизнь, как минимум трём людям(это пока, потом их число может увеличиться):себе, своему возлюбленному, одному из кандидатов!!!!

К счастью, мне удалось сдержаться… Ха, сдержалась! Сильно сказано, просто мадам Дюваль сказала:

— Мы вас понимаем. Попытаемся помочь.

А Агнесса посмотрела на часы, сказала, что спешит, и ушла… Мы же остались с мадам Дюваль наедине. В общем, высказать всё, что я думаю, клиентке, просто не успела…

Зато по полной от «моего мнения» получила мадам Дюваль. Ей я высказала всё!!!

А не надо было спрашивать приятным мягким голосом с легким, идеальным акцентом:

— Что думаешь по этому поводу, Дарина?

Никогда, никогда не спрашивайте меня, что я думаю, если вы не хотите узнать моё мнение в действительности! Ибо дав мне волю, уже не заткнёте… Переубедить, возможно, но заткнуть — нет. Потому что тогда я буду пропагандировать уже вашу точку зрения!

Мадам Дюваль по сути была неплохим психологом — ей, чтобы понять эту простую истину, хватило ровно 5 минут, после чего начались убеждения.

— Да, Дарина, я тебя понимаю. Сама была молодой и такой романтичной… Но мы не можем решать за клиента.

— Даже если потом он будет сожалеть? — пыталась пробиться я.

— Ты знаешь, почему у нас никогда не было конфликтов? — спросила начальница — я отрицательно махнула головой, но рискнула предположить:

— Метод Леона Раваля действует — люди действительно находят свою половинку?

— Не говори ерунды! — усмехнулась мадам. — Чтобы найти любовь нужно самому, как минимум, уметь любить. И не путать это чувство с влюблённостью, интересом, любопытством, страстью, гордыней, боязнью одиночества… Там ещё много разных вариантов. Но суть не в этом, она в том, что надо уметь любить, дарить любовь и принимать. А большая часть клиентуры на это, увы, не способна.

— Ну почему тогда… — прошептала я. — Леон же говорил…

— Не он, а его сестра. Она решила, что это лучший пиар ход. И была права.

— Но тогда, что изобрёл Леон?

— Лучшую из мне известных моделей подбора кадров.

— Но семья это не работа!

— Ещё какая, Дарина! Ещё какая! Вот мы и помогаем работодателю-клиенту найти сотрудника-кандидата. Клиент четко объясняет, как он видит свою дальнейшую жизнь с кем-то рядом, каким видит человека рядом. Из этого формируются критерии отбора. Потом рассматривается психологическая совместимость.

— Психологическая совместимость? Иллюзии и психо-аналитические досье?

— Они. Это нормально. Абсолютно нормально. Первым космонавтам тесты на совместимость тоже проводили. Ведь им предстояло всё время проводить вместе, всё время контактировать. Колоссальная нагрузка.

— А чувства?

— Что чувства? Уходят-приходят, а семья на такой основе остаётся. Ведь супруг/супруга не раздражают, стремятся к тем же целям и разделяют образ жизни.

Я задумалась. Серьёзно задумалась. Вроде всё логично, всё должно быть правильно, но внутри протест… Может быть потому, что чувства мамы не прошли и, несмотря на боль, она всё же любит отца? Или потому, что она говорила о счастье, иметь ребёнка от любимого человека? Или может потому, что у Агнессы, несмотря на всю правильность кандидатов, было отторжение?

Кто знает… Но я решила спросить:

— А какие критерии ставила Агнесса? Чего она хотела?

— Типичный набор для того, чтобы держать планку благопристойности, достатка в обществе.

— То есть, симпатичные парни из хороших семей?!

— Да. — пауза, а потом мадам Дюваль спросила: — Ты всё поняла? Сделаешь поправки?

— Поняла, сделаю. — кивнула головой и покинула кабинет.

В программной я сидела и перерабатывала иллюзии. Со слезами на глазах, но я сидела и делала. Плакала, да я сидела и плакала…

Это трудно. Очень… Ещё хуже от того, что мы действительно не знаем, что такое любовь… Не знаем, что такое счастье… Мы отчаянно хватаемся за видимость, за иллюзию. Уверены, что это правильно, но по сути редко понимаем, что нам нужно на самом деле. У нас тысячи определений счастья, любви, дружбы… Но кто знает, какое правильное?

Пожалуй, с ходу это не определить, но если пережить и сравнить… Сравнить… А это идея!

Подскакиваю с кресла и бегу к мадам Дюваль.

С боем прорываюсь в кабинет — и с порога:

— Мне нужен доступ в базу данных. Для иллюзии мне информации не хватает.

Мадам Дюваль как-то странно на меня посмотрела, но доступ открыла.

Поблагодарив, я полетела дальше. Не знаю, что я трепала. Точно даже не вспомню, но информацию на Анри Грейт, не числившегося среди кандидатов, выбила.

Создать качественную иллюзию за три дня нереально. Но я её и не создавала, я создавала реальность, реальные события, имевшие своё место в прошлом.

Если точнее, то я создавала крючок, который бы смог выловить из памяти Агнесс все воспоминания, как-либо связанные с Анри…

За три дня я смогла это создать…

— Дарина, как это понимать? — холодно, спокойно, жёстко вопрошала мадам Дюваль, узнав какую информацию я получила из базы данных.

Я не чувствовала себя виноватой, именно поэтому я не оправдывалась, просто уверенным тоном бросила:

— Агнесса, никогда не сможет выбрать будущее, если не похоронит прошлое. И это ей должно помочь.

— В этом что-то есть… — признала мадам. И я получила разрешение на вживление, правда, в опыте и наблюдении начальница сама участвовать отказалась, а ещё потребовала расписку, тем самым переложив всё бремя ответственности на меня.

Но я её не виню: моя идея — мне и расплачиваться, если что-то пойдёт не так.

Я и Агнесса наедине. Девушка абсолютно спокойна, она же не знает, какая встряска её ждёт. Спокойно надевает на себя шлем, садиться в кресло, облокачивается на спинку. Я запускаю программу. Но за ходом её работы не слежу. Вместо этого подхожу к окну и вглядываюсь вдаль. Таки-да, с Яном на эту панораму смотрела, с Агнессой смотрю… Вот интересно из-за кого я буду любоваться этим слегка надоевшим мне видом в следующий раз?

— Что это? — срывается несколько хриплый голос, прерывая мои интереснейшие мысли.

— Ваша жизнь. Ваши воспоминания.

— Но я… — Агнесса пытается что-то сказать, но не может, поэтому инициативу беру на себя:

— Это ваша жизнь, Агнесса. Но я могу сейчас включить иллюзии, если они вам больше по нраву. Я просто хотела, чтобы вы определились, что вам нужнее, дороже. Реальность или видимость. Это ваша жизнь. Вы вольны выбирать. Вы можете позволить себе сладкую сказочку, но не хотите. Можете позволить реальность, но боитесь. Определитесь, что вам дороже. И не мучайте ни себя, ни вашего друга.

— Мне надо подумать… — пробормотала девушка. — В любом случае, спасибо.

Я резко обернулась и с любопытством на неё посмотрела.

— Спасибо, — повторила она, глядя прямо мне в глаза.

— За что? — искренне удивилась я.

— За то, что не советуете, не лезете, не требуете, а даёте право выбора. — Вздох-выдох — девушка встаёт и уходит, а вместо прощания я слышу обещание: — Я, правда, подумаю.

К слову… Я не знаю, что выбрала Агнесса Этли. Я её больше не видела. Но знаю точно, что к новым иллюзиям она не прибегала, хотя услуги корпорации оплатила полностью.

Я очень надеюсь, что всё у неё будет хорошо, что она сможет сделать выбор и никогда не жалеть о нём.

На маленькой кухоньке в отделе программирования мы сидим вместе с Дэном и методично подъедаем его обед, собственноручно приготовленный его девушкой…

Девушка у Дэна была замечательной, восхитительной, просто классной и… Моей врагиней номер один.

А что? Она так обалденно готовила, что её стряпнёй можно было зомбировать! Собственно это единственная причина, почему я её недолюбливала… Просто её блюда были прямой угрозой моей фигуре, доставшейся мне большим трудом.

Нет, я никогда не была толстой. Пухленькой, несколько рыхлой в детстве и подростковом возрасте-да, но толстой — никогда. Но сейчас я была абсолютно нормальной, с не менее нормальным для девушек комплексом в виде мнимых(или реальных) от 1 до 3 лишних кило. Какой бы стройной тростинкой не была бы девушка эти от 1 до 3 кило бередили её душу, не давая расслабиться на полную катушку и заставляя закрыть на секунду глаза, перед тем как бросить взгляд на весы.

Да, это было у всех…

Но как эта нормальность мне далась…

— Пупсик, Пупс… — звал меня папа.

— На себя посмотри! — огрызалась я, оглядывая его выпирающее брюшко.

— А что я? Ты — Пупс, а я — суперпупс! — ничуть не тушуясь, отвечал он.

— Доча, ожирение — это болезнь! — твердила вечно стройная маман. Везёт ей: сладкое-мучное она не любила, зато всё остальное ела спокойно и в любых количествах. И даже на ночь!!! А всё потому, что на месте она не могла стоять ни минутку, всегда что-то делала, двигалась — и всё сгорало моментально.

— Мам, нет у меня ожирения! — обижалась я.

— Нет, но с сидячим образом жизни будет, поэтому тебе надо профилактика! — быстро реагировала мама.

— Профилактика? И какая же?

— Дочь, давай в морг сходим. — предложила маман.

— Чего?! — опешила я.

— Дочь, давай! Я договорюсь. При нас скроют какого-нибудь толстячка — и ты посмотришь, как в жиру органы плавают…

Мама говорила это на полном серьёзе. Она действительно могла и договориться, и отвести. И вот после этих её угроз я действительно начала следить за весом… Мама знала, о чём говорит. Знала, что я довольно брезглива и крови боюсь… Причём, странно я её боюсь. К своим ссадинам, порезам, переломам относилась абсолютно спокойно, но при виде травм окружающих мне становилось моментально плохо. И тут было два варианта, в зависимости от вида травмы. Я либо в ступор впадала и не могла пошевелить ни ногой, ни рукой, либо меня начинало мутить…

Так вот, с потерей энного количества нервных клеток я перешла из разряда пухленькая в разряд нормальная.

И всё бы было хорошо и дальше, но я встретила Дэна с термическим боксом. Нет, на основные блюда я не претендовала, но на десерты… Десерты были сильнее меня.

Когда я в первый раз унюхала запах… Я не знаю, что отразилась в моих глазах, на моём лице, но Дэн как-то опасливо посмотрел на меня и протянул(!) мне свой кусок невероятного шоколадного пирога.

Мои сила воли и воспитание хотели отказаться, но Дэн, продолжая коситься на меня, настаивал. И я… Грешна! Согласилась. С какой-то звериной яростью я впилась в тот кусок. Ничего вкуснее я не ела, о чём и сообщила Дэну, а он своей девушке Карине. С этих пор, на каждый обед он получал двойную порцию сладкого, одна из которых жертвовалась мне.

В общем, сидим, чай с очередным пирогом пьём — и тут Дэн сообщает:

— Я хочу Карине предложение сделать.

— Делай, конечно. Она славная девушка! — радостно киваю я, смакуя очередной кусочек.

— Вот только сначала с мамой познакомлю. Они друг другу точно понравятся!

И вот на этом месте я подавилась и закашляла. Как только мне удалось прийти в себя, я хриплым голосом ляпнула, не подумав:

— Мадам Конт сожрёт Карину и не заметит!

— Ну, знаешь! — обиделся друг.

— Дэн, извини, конечно. — торопливо начала оправдываться я. — Я никоим образом не хотела оскорбить твои родственные чувства, но и ты, её сын, от неё же сбежал! Ты! Её сын! А что ожидать бедной невестке?!

— Эээ… — послышалось от друга. — Почему ты сразу уверена в плохом?

— Ну, во-первых, с дамами типа твоей мамочки встречаюсь постоянно. А вообще, то ли женщины моей семьи везучие, то ли проклял кто, но что не свекровь, то монстр. Чувствую и мне такое же счастье достанется, но в моём случае хотя бы будет присутствовать мировая справедливость!

— Это почему же? — удивился Дэн.

— Да, характер у моей маман тоже не сахар, если честно. Так что с мужем страдать будем вместе! — со смешком добавила я.

Я знала, что говорю! Вот уже третье поколение для нас свекровь — это напасть страшная, жестокая… Но может быть и не третье, но просто о других родственницах мамы сведения практически не сохранились.

Свекрови были разные, но было у них и общее: некая властность, непримиримость и святая уверенность, что они знают всё лучше других.

И с этими качествами боролись три абсолютно разные женщины.

Итак, номер 1.

Моя прабабка Анна. Женщина сильная, решительная, гордая, непробиваемая и независимая. Сирота с безумным трудолюбием и желанием пробиться.

В ней было всего слишком. Она была очень яркой, поэтому часто привлекала внимание многих сплетниц. Но на всё у неё был только один ответ:

— Какое мне дело, что обо мне говорят? Про себя я знаю всё сама.

Жила, работала она в небольшом городе и надо же… Привлекла к себе внимание не только сплетниц, но и самого завидного жениха(по меркам города, разумеется, а не по своим).

Но именно тот факт, что на мальчонку плевать хотели с космической станции, стал решающим: заклинило парнишку конкретно и надолго(так и не расклинило впоследствии). А страдать кому? Прабабке!

Будущая свекровь(тогда будущей она не была, ибо Анна с сынком её даже не встречалась: отбиваться сил пока хватало) явилась домой к «мерзавке» с попыткой пристыдить, заставить отстать от мальчика. Вообще, исторических походов было три. В первый раз, Анна всё выслушала и покивала головой. Во-второй, просто постояла рядом, пока «безутешная мать» рвала голосовые связки.

А в третий, в дом не приглашала, разбиралась с мадамой на пороге при полуоткрытой двери.

— Уходите, вы мне всё сказали, я усвоила. — флегматично, лениво заявила Анна.

— Нет, я не уйду! — голосила мамаша, пытаясь прорваться внутрь.

— Я дверь закрою. — спокойно заметила моя прабабка.

— Нет! — верещала женщина, протискивая ладонь в щель.

— Но я сейчас, правда, закрою. — предупредила Анна. Но ей не поверили, а зря… Мама говорила, что Анна всегда, всегда держала обещания…

В общем, прабабка думала, что на этом всё и закончится, но нет. Травмированная мадама после своего освобождения поспешила домой. И первым делом начала жаловаться и чего-то требовать от своего супруга. Наверное, его она тоже достала, потому что он полностью встал на сторону Анны и поддержал осаду девушки сыном…

После свадьбы(таки-да, это всё же произошло. Просто Анна устала от одиночества, а у прадеда первоначальная увлечённость перешла во что-то большее. Он больше не навязывался, но когда нужна была помощь, был рядом) уже свекровь наезды не прекратила, но Анне было всё ни почём. Во-первых, природная непробиваемость, а, во-вторых, муж и свёкор, готовые на руках носить.

Пример, номер 2.

Моя любимая бабушка Элен. Эта девушка по своей природе была миротворцем. Всегда делала всё возможное, чтобы избежать конфликтов, примирить, успокоить.

К сожалению или к счастью, рано выпорхнула из гнезда и уехала в другую страну, где осела и вышла замуж.

И конечно же, там была своя «мама», которая стремилась раскритиковать, научить, изменить. Причём, в отличие от свекрови номер 1 это делалось не криком, а тонко, изящно.

Элен долго маневрировала, пытаясь договориться, подружиться, найти компромисс. Но в пустую… Почему-то количество придирок не уменьшалось. Желание понравиться тоже. В итоге, нервный срыв и хороший втык от прабабушки Анны, после которого поведение к свекрови относилось к принципу «Молчу, улыбаюсь, но делаю всё по своему».

История номер 3.

Ну, здесь точно калька истории о Дэне. Папа из очень похожей семьи. Из очень… А мадам Конт очень похожа на бабулю.

Единственное, что могу сказать, что нам безумно повезло: бабуля далеко. Именно длинна расстояния позволяет держать восхитительный, потрясающей нейтралитет между двумя женщинами. Враждебный, но всё же! Если говорить о маме, то она честно пытается держаться в рамках приличий, но и ей не всегда это удаётся… Она холерик и бабуля тоже холерик. Дальнейшие слова излишни.

Бабушка приезжает погостить к нам раз в пятилетку(И достаточно!), и на это время я, как правило, тихо и мирно подыскиваю место, где можно получить политическое убежище, пока бушует пламя семейного очага.

Между прочим, очень хорошая практика! Пару раз я и маман с собой забирала, ведь ей нужно было выпустить пар, а мне безумно хотелось тишины. Вот мы и сбегали, оставляя папу общаться с любезной матушкой.

Вот поэтому мне действительно жалко Карину. Очень-очень… Я же примерно представляю, что ожидает девушку.

— Я всё же надеюсь на лучшее. — повесил голову Дэн после моего рассказа.

— Надейся. — усмехнулась я. — Если хочешь, даже опыт провести можем.

Друг неуверенно кивнул, а я со спокойной совестью продолжила:

— Представь Карину вскользь. О своих чувствах к девушке сможешь сказать попозже, когда она будет не в досягаемости от мадам Конт. Ты не поверишь, сколько нового и о себе, и о подруге узнаешь…

— Ты почему такая злая?! — начал возмущаться парень.

— Я не злая. — улыбнулась во весь рот. — И вполне допускаю существование белых, пушистых тещ и свекровей, просто я также знаю о существовании тупой материнской ревности, а также о том, что каждая мать желает самого лучшего для своего ребёнка. Но понятия о лучшем тоже разными бывают…