Инноватор

Глава 7. Логово

В своём новом логове я провозился до позднего вечера. Разбирал коробки, устанавливал оборудование, подключал к сети, изучал, как работает. Упахался, конечно. Едва-едва управился. Не представляю, как здесь мог бы справиться один человек. Я-то какой-никакой бес, да и то, чуть пару раз не убился, когда тяжести перетаскивал.

Помещение, которое мне выделили, делилось на три комнаты. Одна основная и две «хозяйственных». В первой из хозяйственных находилась подсобка для личных нужд. Вещи скинуть, прилечь, если кровать поставлю, поесть — тут имелся столик и пара стульев. Во второй комнате находился умывальник и зеркало. Хорошо, что есть доступ к воде.

Вообще, помещение откровенно говоря выглядело убого. Видно, что старое. Раньше здесь кто-то работал, но было это давно. Подумав, счёл, что это и к лучшему. Если где-то всплывёт, что я здесь тружусь, то гораздо проще будет объяснить дешевое помещение, нежели дорогое. Так скажу, что оплачиваю из собственного кармана. Что думаю наладить производство ювелирных изделий или создать бизнес какой-нибудь. Или изобретаю что-то. Надо продумать легенду тщательно, но время пока есть. Надеюсь, в ближайшее время никто не узнает, куда я отлучаюсь.

Из важного — в здании имелась мощная вытяжка. В большинстве случаев она не нужна, но в некоторых опытах — очень даже.

Что касается основного пространства — это просто большая комната, где и будут вестись все работы.

Идеальное место для алхимической деятельности состоит из несколько зон. Первая — работа по металлу. В эту зону входит несколько преобразовательных кругов-печатей. Трансформировать, очистить, укрепить… Плюс инструменты. Тиски, всевозможные зубила, сверла, ножовки… Короче всё то, что нужно для обработки металла. Вторая зона — набор химика-энтузиаста или место для работы с жидкостями. Металл тот же травить… Или пропитать деревянный брусок.

Так-то в алхимии имелось целое направление, связанное с трансформацией жидкостей. Создать горючую жидкость или целебное зелье — из этой области как раз. Но я не специалист. Моя специальность — это циклы. А если быть точным, то изменение реальности в отдельно взятой точке пространства. Металл, печати, артефакты и остальное — это мои инструменты для изменения реальности.

Третья зона — источник. Который пересекается или скорее входит в алхимию фортификации. Если в общих чертах, то каждый алхимик, если обзаводится логовом, ну или рабочим местом, то первым делом сводит потоки энергии мира и выстраивает защитный периметр.

Как-то раз я вышел против темного алхимика. Так его территория простиралась на километры вокруг места, где он жил. Тогда пришлось повозиться, чтобы выманить его. Пробраться внутрь, тем более незамеченным, нечего было и пытаться.

Да, весёлые были деньки…

Четвертая зона — склад. С ним понятно. Надо же где-то хранить то, что есть и то, что я сделаю.

Руки чесались что-нибудь сделать прямо сейчас, но я не стал. Сначала надо разобраться с безопасностью, что ставит передо мной сложный вопрос. Как определить — наблюдает за мной сейчас кто-то или нет? Если подумать, то варианта может быть два. Первый — через технические устройства. Второй — через открытый проход. Окон здесь нет, а значит вариант прямого наблюдения исключаем.

Я достал устройство, которое специально подготовил для определения открытых проходов. Ничего. Пусто. Да и глупо весь день проход держать. Лучше открывать изредка, но это риск, что я увижу. Но увижу, и что? Будет ли князь лезть в мои дела? Глупо ожидать, что нет. Знать бы, насколько нагло и явно он это делать будет. Столько вопросов, что одним почёсыванием головы не отделаешься.

Так ничего с ходу не придумав, отправился домой. Надо бы набросать схемы, которые будут отслеживать электричество. Насколько я понял, в этом мире вся техника работает на нём. А значит, если найду все проявления, то смогу засечь следящую технику. Ещё надо сделать защиту, которая будет отмечать, сколько раз заходили в моё отсутствие. Причем незаметно отмечать. Чтобы только я понял, что кто-то был. Так проверю отношение князя, насколько он будет лезть ко мне.

Домой я пришёл на десять минут раньше, чем сосед. Успел скинуть грязную одежду, да умыться. Работа в мастерской красоты мне не добавила. Я это к чему… Матвей вернулся не один. Суббота же…

То, что он пришёл с девушкой меня не удивило. А вот то, с кем… Я её видел в институте.

— О, привет! — воскликнула она и хихикнула.

— Привет, — поздоровался и сосед, — Ты как?

— Я в порядке. Устал, так что если вопросов нет, то к себе пойду, — помахал я им рукой и скрылся.

Если память не подводит, девушку звали Дарья Соболева. Мы с ней на одном курсе учимся, но до этого не пересекались почти. Один раз общий доклад готовили. Задерживаться я не стал, потому что, во-первых, выглядел не очень, а, во-вторых, Матвей привёл к нам аристократку! И судя по блеску в глазах и приподнятому настроению, он смог её очаровать. Так зачем мешать ему?

Лучше тихо порадуюсь. Да и своими делами заняться надо. В голове так и вертятся идеи, как оборудовать мастерскую.

В кабинете князя собрались трое, не считая самого Анастаса.

— Рассказывай, — сказал мужчина Родиону.

— Наш парень обеспечен всем необходимым. В выходные приступил к работе.

— Удалось что-то заметить? — поинтересовался Игнат, который сидел здесь же.

— Удалось, — бросил на него взгляд Родион, — Парень, безусловно, талантливый.

— Это шутка? — недоуменно посмотрел Игнат на остальных.

Князь прищурился, изучая Родиона.

— Про его талантливость мы в курсе. Что именно ты хочешь сказать?

— Оборудование он всё сам установил. Пользоваться им тоже умеет. Значит, это не прикрытие. В субботу он обустраивался, в воскресенье приступил к работе. Он умеет ковать, работать по металлу… Ещё картины пишет.

— Картины? — хмыкнула Ольга, сидевшая в дальнем углу, — Надо попросить у него портрет.

— Думаю, он не откажет, — сказал с непонятной интонацией Родион.

— От темы не уходи, — поерзал Игнат. — Про картины мы и так в курсе. — недовольно заметил старик.

За что заслужил внимательные взгляды уже в свою сторону. Филинов был самым старшим из собравшихся. Образ мудрого старика трещал по швам, когда он проявлял нетерпение.

— Из странного — он зачем-то пометил всю территорию непонятными символами.

— Что за символы?

Родион, который принёс с собой папку, достал фотографии. Собравшиеся осмотрели снимки, но понятнее не стало. Где-то были геометрические узоры, где-то хаотичные линии.

— Кто-то понимает, что это значит? — спросил Игнат.

Ответом ему была тишина.

— Больше нечего сказать, — закончил Родион.

— Безопасность обеспечил? — уточнил князь.

— В случае парня лучшая безопасность — анонимность. Но надежного человека я там поставил. На всякий случай.

— Что по его контактам?

— Проверяем. В институте он особо ни с кем не сошёлся. Что закономерно для парня в его положении. Больше всех общается с соседом. Того тоже проверяем, но он особых подозрений не вызывает. Гораздо интереснее люди, которые его приютили — Гвоздевы. Недавно всплыла странность, связанная с ними. Ольга Гвоздева раньше считалась слабой одаренной. Недавно всплыло, что она выросла в силе. Ею заинтересовался местный аристократ — некто Барсуков.

— Выросла в силе? — прищурился князь.

— Пока не могу утверждать это с гарантией, но то, что она не слабая одаренная — уже проверенный факт.

— Всё интереснее и интереснее… — пробормотала Ольга.

— Что известно о Барсукове? — уточнил Филинов.

— Стар. Есть маленький внук. Остальные родичи погибли. Предположу, что к Ольге он ездит, чтобы здоровье поправить.

— Он на них давит? — подобрался Игнат.

— Выясню. — пообещал Родион.

— Что с семьей? — вернулся к теме князь.

— Каникулы он провёл у них. После этого сразу раскрылся и предложил устройство. В лесу неподалеку от дома обнаружена мастерская. Там примитивная кузня стоит. Видно, что работали. Символы тоже присутствуют.

Родион достал новую пачку фотографий.

— Самое интересное, — продолжил он, когда снимки рассмотрели, — В том лесу нашли припрятанный камень.

— Метеоритное железо? — удивился князь.

— Оно самое.

— Но откуда?

— Этого я не знаю. Возможно, оно как-то связано с разработками парня. Железо он припрятал в лесу. Если бы не блокировка проходов, то и не узнали бы. По камню видно, что его резали.

— Гвоздевы в курсе?

— Неизвестно. Слежку за ними установил. Пока первое впечатление — это обычная семья, которая сбежала и хочет жить в тишине. Единственная странность, это возросшая сила Ольги.

— Может парнишка умеет и одаренных усиливать? — усмехнулся Игнат.

Князь усмешку не оценил. У парня имелись непонятные таланты и кто знает, как далеко они простирались.

— Присматривай за ним.

Родион поклонился, Игнат создал для него проход и мужчина удалился.

— Теперь ты, — повернулся Анастас к старику, — Что узнал?

— Что и заявлено. Устройство работает. Если проход открыт, оно его схлопывает. За отведенное время адаптироваться не получилось. Словно в глухую стену натыкаюсь, что ты не делай. Если честно, меня эта штука пугает. Проверил и на других ходоках. Эффект один и тот же. Теряют возможность перемещаться.

— Значит, работает, — задумчиво кивнул князь.

— По всей видимости, да. Мне бы очень хотелось узнать, как он эту штуку сделал.

— Может и узнаем когда-нибудь.

— Ты по прежнему не хочешь надавить на мальчишку? — нахмурился Игнат.

— Нет. Зачем давить на курицу, несущую золотые яйца?

— Тоже верно. Но игры в добряка, ты же знаешь… Не всегда к хорошему приводят.

— Давление тоже не всегда приводит к хорошему, старик, — недовольно фыркнул князь.

Они пободались взглядами немного, а потом Игнат тоже встал.

— Пойду я. Делами займусь.

Когда старик вышел, Ольга поднялась и пересела.

— Теперь моя очередь?

— Да. Что с родней Соколова?

— Ничего. Я поболтала со старушкой, она хочет забрать парня к себе, но… Не думаю, что Соколов согласится.

— Уверена?

— Он не дурак. Понимает, что заключив договор с тобой, обратного пути нет.

— Надо бы убедиться.

— Я присмотрю за парнем.

— Хорошо. Теперь к главному. Твой прогноз?

— Парень может сделать сотню устройств за месяц. Значит, может и больше. Может столько, сколько потребуется. Ты правильно сделал, что договорился с ним на это. Так мы получили реальное представление о его возможностях.

— Это я и так знаю. Меня другое интересует.

— А что тут скажешь? Ты и сам понимаешь. Эта технология способна перевернуть мир. Подвинуть аристократов. Выброси её на рынок, разберут по любой цене. Но этого делать нельзя. Как и применять ту сотню, которую ты получишь. Блокирование слишком многих зон вызовет вопросы.

Анастас кивнул. Он и сам обдумал перспективы применения. Блокиратор штука заманчивая. Можно перекрыть все важные, стратегические объекты. Можно обезопасить верных людей, да и себя тоже. Но если разом появится сотня заблокированных мест, это и правда вызовет ненужные вопросы. Не сразу, но рано или поздно — обязательно.

А там и до Соколова доберутся.

— Значит, будем аккуратными, — ответил Анастас.

— Придется, — вздохнула Ольга.

В воскресенье утром случилось чудо. Матвей как обычно не отправил девушку на такси домой, а позволил ей остаться. Причем судя по всему они собирались так весь день вместе провести. Я же, немного с ними пообщавшись, свалил обратно в мастерскую, где и обнаружил, что ко мне заходили.

Ожидаемо, но неприятно.

Слежка ставила передо мной вопрос, а как быть собственно-то. Работать надо, но и спалиться не хочется. Совсем уж скрыть следы я не могу, а значит остаётся только одно — запутать следы настолько, чтобы было совершенно непонятно, что стоит за моими действиями.

В мастерской провозился до позднего вечера. Особо про этот день нечего сказать. Я продолжил готовить место работы, попутно проверив каждый уголок на предмет следящих устройств. Ничего не обнаружил, что чуть успокоило, но не совсем. Походу, моя жизнь теперь будет вот такой — балансирование на грани между моим стремление скрыться и чужим стремление узнать секреты.

Что же… Сам выбрал этот путь.

В понедельник я занялся легализацией. А точнее подготовкой алиби. Вариантов, к кому обратиться за советом не так уж и много. Матвей в этом вопросе не подойдет. Я бы знал, разбирайся он в теме. Да и приезжий он, так что не вариант.

Поэтому целью выбрал Настю Софо. Перехватил её на перемене.

— Привет, — подошёл я, — Есть минутка?

— Смотря для чего, — окинула она меня взглядом.

— Вопрос хочу задать.

— Так задавай.

— Ты не знаешь, к кому в городе можно обратиться за обучением живописи?

Настя пару раз хлопнула глазами, осмысливая сказанное.

— Я уж думала, на свидание позовешь, а ты вон как повернул, — покачала она головой.

А я задумался, что это сейчас было? Шутка? Провокация? Дружеская подколка? Как сложно с этими девушками.

— Тебе что именно нужно? — собралась она.

— Я неплохо умею рисовать, но хочу взять пару уроков.

— Насколько неплохо?

— Достаточно, — улыбнулся я.

— Достаточно для чего? — не оценила она мой ответ, — Я знаю хорошую школу живописи. Может у нас в стране и беда с технологиями, зато с искусством очень даже неплохо. Но то место, про которое говорю, оно не для всех. Только для талантов.

— Боюсь, поступать в школу у меня времени не хватит. Мне бы именно пару уроков. Может пару десятков. Раз в неделю.

— Так а преподавателя ты где собрался искать? В школе и найдешь. Но я не уверена, что тебя туда стоит посылать. Я не шучу, когда говорю, что там высокий уровень. Прости, но на бездарность там ни за какие деньги время тратить не будут.

— А что это за место? Как найти?

— Погоди, — замотала она головой, — Ты можешь показать свои рисунки?

— Ну… Могу тебя нарисовать.

— Да? Это интересно. Давай тогда так. С тебя портрет, а с меня, если он приемлемого качества, адрес и рекомендация.

Ах вот в чем дело.

Рекомендации — ещё один аспект взаимоотношений аристократов. Если куда-то приходит никому не известный человек, то это одна ситуация. Если кто-то приходит по рекомендации, то отношение будет зависеть от того, чья это рекомендация. Человек, рекомендуя кого-то, как бы делится своей репутацией. Поэтому Настя и хотела проверить меня, чтобы не опростоволоситься. Я бы мог просто спросить адрес, но тогда не смогу сказать, что пришёл от Насти Софо. Не знаю, насколько мне это пригодится, но если место и правда хорошее, то жизнь немного упростит.

Да и не сложно мне портрет нарисовать.

Набросок я принёс на следующий день. Рисовал по памяти, что для меня проще простого. Когда передал лист Насте, то следил за её лицом. Девушка спокойно осмотрела и…

— Примитивно, конечно. А ещё ты ужасно работаешь с тенью. Что это за штрихи? Ты что, линейкой их чертил? Нет, я узнаю себя, здесь всё в порядке, но тебе ещё учиться и учиться.

— Эм… — растерялся я.

— Ой, прости, — смутилась она, — Не хотела тебя задеть. Рисунок неплох, но до уровня поступления ему далеко. Впрочем, уроки ты взять можешь. Держи, — она достала тетрадку, выбрала листок и быстро начеркала там адрес, — Обратись к Игорю Сахарову, скажи, что от меня. Уроки у него дорогие, но оно того стоит.

— Спасибо.

К Сахарову я попал в тот же вечер. Приехал вечером, обратился к вахтерше на проходной, а она меня уже направила куда надо. Повезло, что мужчина на месте оказался. Занимался с группой в зале, ну и мне пару минут выделить смог.

Имя Насти Софо не то, чтобы открыло все двери разом, но меня хотя бы выслушали. А там и договориться смогли. Теперь я буду по четвергам вечером приходить на пару часов сюда. Оплата — шесть тысяч за занятие. Ещё дороже, чем у мастера этикета.

Тем не менее, первое занятие я ждал с нетерпением. Ничего особенного на нём не случилось. Сахаров расспросил меня, чего хочу и что умею. Пришли к выводу, что форму я передавать умею, но живопись это несколько другое. Ну как пришли к выводу… Он ничуть не стесняясь, раскритиковал меня от и до. Дальше начался вводный урок. Мне рассказали про отличия акварели, пастели, масла и прочего.

Пока общались, у меня окончательно оформилось понимание, что я хочу получить от этих уроков. Тут ведь какое дело… Алхимия — это всегда точность. Но это не значит, что в точности не может быть импровизации. Да и не только в этом дело.

Алхимия из моего мира имеет долгую история. Начиналась она ещё до того, как люди загубили планету. В те времена, когда отдельно взятый человек, алхимик в том числе, мог жить полноценной жизнью. Я знаю это из рассказов родни и тех трактатов, которые прочитал в немалом количестве.

Так вот… Алхимики в разные времена ставили перед собой разные задачи. Обретение физического бессмертия, обретение личного материального богатства… Это примеры так называемых низких целей и смыслов. Есть мнение, что трансформацию материи придумал человек, желающий превращать обычный металл в драгоценный. Что утратило актуальность, когда это знание распространилось. Для устойчивой трансформации надо столько сил приложить… И так легко это разрушить, причем легко и для обычного человека, что нет смысла заморачиваться.

Но не суть. Были и другие цели, более возвышенные, такие, как развитие разума, личности и духа. Что пересекается с философской концепцией созидания и разрушения, того пути, по которому идет алхимик.

Если в общих чертах, то гармоничность личности строится на продуктивной деятельности, в рамках основных направлений или составляющих жизни. Это наличие дела в жизни — полезного миру и интересного самому человеку. Это наличие смысла в этом деле, да и в жизни целом. Это семья, род и родичи, как главная опора. Ответственность за близких это то, что помогает собраться в трудную минуту, придаёт жизни смысл. Это обучение — без новых навыков и постоянного самосовершенствования не получится ничего добиться. Это дружба и социальные связи. Но дружба не как пойти тусить в клуб, а как обмен идеями и взаимопомощь. Здоровье и тело — для алхимика это сверхважно, само собой. Ну и на закуску — творчество и отдых.

Я не шучу. В древних трактатах описывалось важность искусства и творчества. Когда ты занимаешься чем-то не прагматизма ради, а для души, соприкасаясь с высокими материями.

К сожалению, я на собственной шкуре знал, что это такое, когда в жизни нет большей части перечисленных аспектов. Я потерял родню и остался один. Дружить тоже ни с кем не осталось. Учиться? Когда остаёшься один, это теряет большую часть смысла. Искусство? В мире, который разрушается? Даже не смешно. Здоровье и тело? Да мне не каждый день удавалось поесть в последние годы, какое там здоровье. Сейчас и не скажу, как выжил тогда. Из упрямства? Единственное, что мною двигало — это цель. Цель выбраться из умирающего мира. То есть для выживания достаточно, когда работает хотя бы один аспект. Но для полноценной жизни этого маловато.

А я хотел жить именно полноценно.

То, что график загруженный не умаляло этого желания, а наоборот, усиливало его. Находясь в постоянном напряжении, как от учёбы, так и от дел с князем, да и от других конфликтов, рано или поздно я подойду к тому моменту, когда перегорю. Ладно, пусть он будет не скоро, этот момент. Всё же я очень хорошо закален. Но зачем усугублять? Зачем создавать дополнительные сложности, если можно их избежать?

Послушав Сахарова, в живописи я увидел ту отдушину, которая поможет мне переключаться. Как говорится, лучший отдых — это смена деятельности. Преподаватель мне объяснил, что есть академическая живопись и на то, чтобы освоить её, у меня уйдут многие годы. Это не то, к чему лежало сердце. Также он объяснил, что есть живопись и другая. Спонтанная, дерзкая, сознательно плюющая на рамки. Проще говоря, твори, что хочешь.

— И как этому научиться?

— Как-как, бери и твори. Главное не бояться. Давай покажу.

Он показал. Сначала рассказал, что такое холст, где его достать, какие и для чего лучше подходят, как грунтовать. Показал, какие есть кисти, в чем их особенности, научил пользоваться мастихином.

— Смелее! Не жалей краску!

Рисовал я маслом. Акварель и прочее для моих целей не подходили. Масло же… Оно мне показалось более живым, способным на дерзость.

— Твоя задача простая. Выплескивай на холст всё, что захочешь. Ты либо рисуешь академически правильно, либо смело. Не хочешь учиться первому, учись второму.

В общем, ушёл я довольный и вдохновленный. Определенно, живопись имела все шансы стать отрадой в моей жизни.