Маджериум. Инициация тьмой

Глава 1

Я сидела на кровати, обхватив руками колени, и бесцельно раскачивалась из стороны в сторону.

Меня трясло. Как бы я ни пыталась успокоиться, дрожь не унималась. Она выворачивала наизнанку, вынуждая ерзать на месте, заставляя непрестанно сжимать и разжимать пальцы, напрягать мышцы, царапать кожу – только бы избавиться от неприятного ощущения. Словно неведомый раздражитель поселился в каждой клеточке тела, и не было никакого шанса от него избавиться.

А образ, прочно засевший в голове, и вовсе обещал свести с ума, все время мелькая перед внутренним взором.

Я не могла в это поверить. Не понимала, как такое могло произойти. Почему? По чьей злой прихоти моя соседка, моя единственная в академии подруга – погибла?

Сознание рисовало множество вариантов ее страшной смерти, и меня все с новой силой, будто огромной тяжелой волной, накрывало паникой.

Мысли метались в голове словно рой растревоженных ос. Проносились в затуманенном сознании, лишь на секунду обретая очертания, и вновь растворяясь в вязкой пелене, через которую проступало бледное лицо Эбигейл с широко распахнутыми стеклянными глазами.

Я не могла ни на чем сосредоточиться. Я не помнила, как очутилась в своей комнате. Не помнила, как покинула то страшное зараженное место и добралась до академии. Кто привел меня? И почему оставил в одиночестве, наедине с жуткими видениями и муками совести?

Я так сильно погрузилась в себя и собственные переживания, что не сразу услышала осторожный стук в дверь.

– Изабель, открой, – словно сквозь водную толщу донесся знакомый голос.

Но я не сдвинулась с места. И ничего не ответила. В горле стоял ком невыплаканных слез, не давая вымолвить ни слова. А тело будто приросло к кровати.

– Открой. Это я, – повторили с той стороны. А я лишь сильнее принялась раскачиваться.

Кто «я»? Зачет тут этот «я»? Чем он сможет помочь, если Эбби мертва, если ее не вернуть? А я обречена тонуть в омуте душевных терзаний.

– Изабель, я открываю! – теперь голос звучал куда решительнее. А следом раздался тихий щелчок дверного замка.

Я на мгновение задумалась, как он умудрился войти без ключа-браслета. Но промелькнувшая мысль быстро исчезла, показавшись совершенно неважной.

Скай вошел в комнату и опустился передо мной на колени. Приподнял подбородок, пытаясь заглянуть в лицо.

Но я не хотела ни на кого смотреть. Я вообще ничего не хотела. И отвернулась, чтобы не встретиться с ним взглядом.

Парень тяжело выдохнул и, поднявшись с колен, пересел на край постели рядом со мной. Обвил рукой мое сжатое в комочек тело, притягивая к своей груди.

– Иди ко мне, – прошептал еле слышно. – Я кое-что принес. Это надо выпить.

Я уловила звук откупоренной пробки, а через мгновение моих губ коснулось прохладное горлышко стеклянного бутылька.

Я не знала, что он мне дает. И поможет ли это. Но какая, в бездну, разница?

Ничего не спрашивая, я послушно разомкнула губы, позволяя Скаю влить терпкий травяной настой мне в рот. Поморщилась от неприятного горького вкуса, разлившегося по нёбу.

– Вот так. Молодец. Сейчас будет легче, – проговорил парень, и я услышала, как он тоже сделал глоток.

Бутылек отправился на прикроватную тумбочку, а Скай обнял уже двумя руками. А после и вовсе забрался на кровать с ногами, заключая меня в кольцо рук и ног, окутывая собой со всех сторон, погружая в кокон тепла и такого знакомого запаха нагретого дерева и терпкой хвои.

Я позволила себе откинуться на его грудь и закрыла глаза. Тело все еще сотрясала дрожь, но чем крепче Скай меня обнимал, тем менее ощутимой она становилась. Словно сдавалась под натиском другой, куда более могущественной силы.

– Прости меня, – глухо произнес парень и прижался щекой к моему виску, крепче сжимая в объятиях. – Надо было прислушаться к тебе. Ты была права. Во всем права.

И только теперь я подумала о том, что тяжело сейчас не только мне. Что я не одна мучаюсь угрызениями совести и думаю о том, что Эбби можно было спасти, будь я немного внимательнее. Немного настойчивее.

– Не могу избавиться от мысли, что заметь я ее отсутствие еще ночью, а не с утра, все могло быть иначе. Мы бы нашли ее… Мы бы… – мой голос сорвался, а ком слез, что я все это время держала внутри, подступил к самому горлу, мешая говорить.

– Ш-ш-ш… – Скай приложил палец к моим губам. – Ты не виновата. Ты ни в чем не виновата.

– Почему так, Скай? Почему это произошло? Это несправедливо. Нечестно! Она не должна была умирать! – последнее слово вышло надрывным всхлипом. Слезы наполнили глаза, заволокли обзор, мешая нормально видеть, не давая вздохнуть.

Скай на мгновение отстранился и развернул меня, позволяя прижаться щекой к своей груди. И я разрыдалась. Цеплялась руками за его рубашку, оставляя мокрые дорожки слез на тонкой полотняной ткани.

Плечи содрогались от частых всхлипов, меня вновь била дрожь, забирая с собой все силы. Уничтожая морально и физически.

Не знаю, сколько я так проплакала. Казалось, внутри меня лопнул целый сосуд слез. Они все лились и лились. И не собирались заканчиваться, пока не обезвожат, пока не иссушат меня до самого дна.

И единственным, что еще удерживало меня на краю пропасти, единственным, что не давало сорваться вниз и упасть в бездну разочарования и самоуничтожения, были крепкие объятия Ская. Его нежные руки и успокаивающие слова, раз за разом вытягивающие из омута пагубных мыслей и угрызений совести. Он, как никто другой, давал понять, что я не одинока в своем горе. И обещал, что мы непременно во всем разберемся. Найдем того, кто причастен к смерти подруги. Узнаем правду во что бы то ни стало.

Пробуждение было резким и внезапным. Я судорожно втянула воздух и подскочила на кровати, чуть не свалившись с нее же. Подушка соскользнула вниз, оказавшись на полу, я же с трудом вернула шаткое равновесие. И лишь обернувшись, поняла, почему лежу на самом краю.

За спиной, тесно прижавшись к стенке и обхватив мою талию одной рукой, спал Монтего. Прямо как был, в одежде, поверх скомканного покрывала. Лишь только высокие кожаные ботинки сиротливо валялись возле прикроватного коврика. Парень спал крепко и, к счастью, не заметил моего пробуждения.

Я аккуратно сняла его руку и спустила ноги вниз, стараясь не разбудить. Небо за окном только-только начинало светлеть. А значит, до занятий было еще много времени и можно было лишний час провести в постели. Особенно, учитывая, какой тяжелой выдалась эта ночь. Для нас обоих.

Память услужливо подкинула картину, как я вчера рыдала, уткнувшись носом в мужскую грудь. Как несла какую-то чушь про несправедливость судьбы. Как не хотела отпускать его и оставаться одна. В этой комнате, наполненной вещами подруги. Еще хранящей ее смех и запах. Ее привычки.

Скай и не ушел, как оказалось. Остался со мной до самого утра. И глядя на него, крепко спящего на моей постели, я была благодарна за это. Взгляд невольно скользнул по его высокой фигуре, еле поместившейся на крохотной односпальной кровати, задержался на лице. Даже во сне губы Ская были плотно сжаты, а между бровей залегла складка, выдающая напряжение. Длинные темные ресницы слегка подрагивали, а рука, сиротливо лежащая поверх покрывала, чуть заметно сжималась. В первое мгновение мне захотелось разбудить его. Прервать неприятный сон и разгладить упрямую складку на лбу. Но признаться честно, сейчас я была совершенно не готова столкнуться со Скаем лицом к лицу.

Поэтому я тихонько поднялась и на цыпочках прокралась к шкафу. Вытащила чистое полотенце и мимолетом глянула в узкое зеркало на стене.

С гладкой поверхности на меня смотрела растрепанная заплаканная девушка, с опухшими красными глазами и следами смятого покрывала на щеке. Я с нажимом провела ладонями по лицу, стараясь стереть следы тяжелой ночи.

Но, как и ожидалось, это не помогло, лишь глаза стали еще более красными и воспаленными.

Я тихонько прикрыла шкаф и на цыпочках пробралась к двери. Еще раз обернулась, убеждаясь, что Монтего спит, и тенью выскользнула из комнаты.

В душевой в этот ранний час никого не было. И я позволила себе неприлично долго стоять под струями теплой воды, восполняя утраченную влагу. Казалось, я выплакала вчера целое озеро. И теперь ловила губами капли воды, глотала, чувствуя, как вместе с водой в мое бренное тело возвращается жизнь. Внезапно проснулся голод, напомнивший, что за весь вчерашний день я практически ничего не съела.

К тому моменту как я вернулась в комнату, Скай уже проснулся. Я застала его сидящим на кровати, с силой трущим заспанное лицо.

– Я не слышал, как ты ушла, – произнес он севшим ото сна голосом. – Почему не разбудила?

Волосы Ская были взъерошены. Рубашка помялась, а пара верхних пуговиц была расстегнута, и в вырезе проглядывал черный хвостик свернувшегося на груди полночника.

– Не хотела прерывать твой сон. – Я пожала плечами, крепко сжимая в руках мокрое полотенце.

Скай поднялся, ища взглядом свои ботинки. Но обуваться почему-то не стал. Так и пошлепал босыми ногами по полу и остановился в шаге от меня.

– Ты как? – Мужская ладонь коснулась моего подбородка, заставив поднять взгляд.

В серых глазах плескалась неподдельная тревога, и я почувствовала, как щемит в груди от нахлынувшей нежности. Скай беспокоился обо мне. Открыто, искренне. И не нужно было быть менталистом, чтобы почувствовать это.

– Уже лучше, – ответила я, хотя совершенно не была уверена в своих словах.

И разумеется, Скай не обманулся моим ответом. Но говорить ничего не стал. Лишь шагнул ближе и невесомо коснулся моих губ.

В другой ситуации я бы обязательно ответила на поцелуй. Обняла бы его и погрузилась в обволакивающую нежность его губ и рук. Но сейчас это отчего-то казалось неправильным, неуместным. Словно я не могла позволить себе даже мимолетного мига счастья. Словно предавала Эбигейл тем, что чувствовала что-то еще, помимо всепоглощающей скорби и отчаяния.

– Не закрывайся от меня, ладно? Говори со мной, – попросил Скай, отстранившись, и ласково провел ладонью по моей щеке. – Я ведь рядом.

Я благодарно кивнула. Пусть и не сказала этого вслух, но то, что делал сейчас Монтего, было для меня очень ценно.

Он стал моей опорой в этом хаосе. В этом ужасе, творящемся вокруг и в моей собственной душе. Я погибла бы без этой опоры. Растворилась бы в горе и отчаянии. Но он не позволял мне забыть о себе. Вытаскивал из пучины, не давая захлебнуться и пойти ко дну.

– Пожалуй, тоже схожу в душ. – Скай сел на край постели, торопливо обуваясь. – Увидимся после в столовой, хорошо? И не смей отлынивать! Тебе обязательно надо поесть. А то одни глаза останутся.

Я невольно улыбнулась. Как ни крути, но желание Ская накормить меня казалось жутко милым. И напоминало о том, что жизнь продолжается. Что у меня есть потребности и есть обязанности, которые никто не отменял.

– Хорошо, – ответ дался уже гораздо легче и, проводив удаляющуюся фигуру Ская взглядом, я принялась одеваться к завтраку.

Привычные движения и хлопоты хорошо отвлекали от пагубных мыслей. Они одновременно расслабляли и позволяли собраться с силами для нового дня.

Правда, в тот момент я еще не знала, что грядущий день готовит мне еще одно серьезное испытание.

Корпус целителей встретил приятным теплом и висящей в воздухе влагой. На улице стояла холодная промозглая осень, а здесь все еще царствовало лето. В рукотворном фонтанчике весело журчала вода, благоухали розовые гроздья гортензий, зеленели кувшинки в круглых каменных чашах, мягко мерцали грибницы, пристроившиеся в тени этих чаш. Кажется, времена года вовсе не властвовали над этим местом, уж не знаю, было ли дело в какой-то особой магии или причиной тому служил лишь тщательный уход за растениями. Но время здесь будто остановилось, сохранив все самое лучшее от ушедшего лета.

Я полной грудью вдохнула пряный воздух, пропитанный ароматами трав и цветов. И на душе сразу стало легче.

Как ни крути, но все это великолепие – запахи, звуки, умиротворенная атмосфера – никак не вязалось с тем, что мне сейчас предстояло сделать. И я была рада хоть на мгновение забыть о цели своего визита.

Но, увы, на нижнем подземном этаже, в прохладе и гнетущей тишине меня уже ждали знакомый ищейка и одна из местных целительниц.

– Здравствуй, Изабель. – Женщина мягко улыбнулась, отчего в уголках красивых глаз собрались морщинки.

Она старалась держаться непринужденно и, насколько это возможно, подбодрить меня, но я все равно почувствовала исходящую от целительницы тревогу.

– Я понимаю, зрелище не из приятных. Но это обязательная процедура. Вы были соседками, так что из всех адептов Маджериума ты, пожалуй, знала ее лучше всех.

Ищейка кивнул, подтверждая слова целительницы.

– Это просто формальность, – произнес он безэмоционально, словно опознание трупа было совершенно обыденным делом.

– Ну что, готова?

Я с трудом проглотила вставший в горле ком и кивнула. Целительница указала взглядом на неприметную дверь и услужливо открыла ее передо мной.

Первое, что я почувствовала, ступив в небольшое помещение, – жуткий холод. Словно кто-то высосал все тепло из этого места, лишив его жизни. Хотя дело было просто в огромных пластах льда, стоящих вдоль стен и поддерживающих нужную температуру.

Первое, что бросилось в глаза, – огромный стеллаж, заваленный разнообразными коробками, ящичками и колбами. Скорее всего, мы находилось в каком-то хранилище. Это помещение явно не предназначалось для содержания трупов. Стерильностью тут и не пахло. Под ногами хрустели осколки льда, местами валялся какой-то мусор.

Я перевела взгляд на груду ящиков, кое-как сваленных в углу. А потом повернулась направо и замерла, вперившись взглядом в простой ученический стол, на котором сейчас лежало неподвижное тело, укрытое белой материей.

Кровь мгновенно прилила к голове, и в висках застучал пульс. Я перевела вопросительный взгляд на целительницу. Та натянула тонкие резиновые перчатки, подошла к телу и аккуратно откинула простыню с головы.

Я застыла на месте, вновь переживая тот самый первый ужас, когда поняла, что Эбигейл мертва. Мне с трудом удалось взять себя в руки. Последнее, чего мне хотелось бы, – это устроить здесь незапланированную истерику.

Тяжело вздохнув, я собралась с мыслями, вспоминая о цели своего визита, и внимательно посмотрела в лицо своей бывшей соседки. Странно, но несмотря на время, прошедшее со дня исчезновения Эбби, на лице ее не было следов гниения. Уж не знаю, было ли дело в магии, или то злополучное место, мысленно нареченное мной червоточиной, каким-то образом сохранило ткани нетронутыми. Глаза девушки были заботливо прикрыты. А лицо ее, бледное и какое-то угловатое, казалось на удивление умиротворенным.

– Вы можете опознать девушку? – ровно спросила целительница, и голос ее звучал так, словно кто-то в эту самую минуту составляет протокол за ее спиной.

Я на мгновение замялась. Но не от того, что не узнала Эбби. Просто язык прирос к небу. А стоявший в помещении холод вновь сковал тело ледяными тисками.

– Изабель? – вопросительно произнесла моя спутница, и я наконец отмерла.

– Да… Да, это моя соседка, Эбигейл Нортон.

Целительница сдержанно кивнула и уже собиралась вновь укрыть голову Эбигейл, как вдруг дверь отворилась. Налетевший сквозняк подхватил край простыни и откинул, оголив кусочек бледной шеи.

Целительница обернулась на вошедшего. Я же жадно уставилась на шею Эбби. Из-под кипенно-белой простыни выглядывал черный символ, нанесенный чуть ниже уха. И эта руна была мне до боли знакома, как и любому загонщику, учащемуся в Маджериуме. Ведь это было не что иное, как руна подчинения.

– Не помешаем? – раздался от дверей голос ищейки.

– Нет-нет, мисс Легран уже закончила, – целительница поспешно прикрыла тело простыней, а я сделала вид, что ничего не заметила, хотя на самом деле пребывала в дичайшем шоке.

– Пойдемте, милая, я вас провожу. – Женщина не заметила моего состояния или же списала все на потрясение от вида мертвого тела.

Мы двинулись на выход, и прямо в дверях я нос к носу столкнулась с Эштоном Доусли. Обычно веселый, жизнерадостный парень сейчас выглядел словно в воду опущенный. И я вспомнила, что Эш был куратором Эбигейл. Выходит, его тоже пригласили на опознание.

Мы с парнем обменялись одинаковыми тревожными взглядами и так же одновременно отвели глаза, пряча плещущуюся внутри боль. Они с ищейкой зашли в «морозильник», а мы наконец покинули это ледяное хранилище.

Целительница тут же принялась предлагать мне успокоительный чай и какие-то травы, чтобы облегчить переживания. Но я лишь покачала головой и от всего отказалась.

Быстро попрощавшись, я отправилась прочь из этого ужасного места. И если поначалу старалась идти степенно и спокойно, то под конец побежала. С силой толкнув тяжелые двустворчатые двери, ведущие на улицу, вылетела на свежий воздух. И тут же врезалась в чью-то широкую грудь, оказавшуюся прямо перед носом.

– Эй-эй! Легран, тише!

Меня поймали знакомые ласковые руки, и, узнав в стоящем передо мной парне Ская, я тут же прижалась щекой к его груди, наплевав на то, что нас могут видеть проходящие мимо студенты.

– Что случилось? Я везде тебя ищу. Мы вроде договорились встретиться в столовой, а ты тут…

– Меня вызвали на опознание, – не стала скрывать я. Мне срочно требовалось поделиться увиденным.

– Проклятье! – выругался Скай, отстраняясь и всматриваясь в мое лицо. – Неужели они не могли найти кого-то другого?

– Доусли тоже там, – сообщила я, а Монтего лишь тяжело выдохнул и неодобрительно покачал головой.

– Понятно. Ты как?

– Нормально. Но… – Я понизила голос и оглянулась по сторонам, проверяя, чтобы никто не стал свидетелем нашего разговора. – Я увидела кое-что… Странное. Мне надо тебе рассказать.

Мимо промчался один из студентов-целителей и, обогнув нас по широкой дуге, прошмыгнул в двери своего корпуса.

– Но не здесь. Нас не должны слышать, – добавила поспешно и с мольбой посмотрела на Ская.

– Хорошо. Идем. Я знаю тайное место.

На самом деле место было никакое не тайное и не уединенное. Но, надо отдать должное, безлюдное – вряд ли хоть один человек в здравом уме стал бы соваться в загон к драггасту.

Я заметила, что здесь произошли некоторые изменения. В дальнем конце загона появился наскоро сколоченный деревянный навес. Прямо под ним лежала мягкая подстилка из свежего сена. А неподалеку стоял железный тазик, наполненный водой.

– Это ты сделал? – спросила у Ская, с интересом рассматривая навес и остальные изменения.

– Конечно! – горделиво заявил Монтего и выпятил грудь. – Или чем я, по-твоему, занимался все эти дни?

– Прогуливал занятия? – в тон ему ответила я.

Как ни странно, стоило мне оказаться в компании Ская и драггаста, как сжимавшая горло паника отступила. Рядом с этими двумя я чувствовала себя спокойнее. Чувствовала себя в безопасности. И даже оказалась способна шутить.

– Ага, четыре года отучился без единого пропуска, чтобы на последнем курсе наконец оторваться и прогулять все что только можно.

– Да ты, оказывается, заучка, Монтего! – мягко поддела я, на что Скай лишь усмехнулся, а потом неожиданно спросил:

– Хочешь поучаствовать в эксперименте?

Слово «эксперимент» мне не понравилось. Особенно в свете того, где мы находились. Но сейчас я была готова на что угодно, лишь бы ненадолго отвлечься.

– Хорошо, давай.

Скай с ехидной улыбкой подошел ближе и вдруг начал расстегивать мою куртку.

– Ты что, раздеваешь меня? На дворе вообще-то не лето!

– Я знаю, – ответил парень, не думая останавливаться. – Я много читал о драггастах и их повадках. Они, оказывается, отлично различают людей по запаху. И хозяина тоже узнают по запаху, даже если руны привязки не задействованы. В общем, – Скай как раз расстегнул последнюю пуговку и быстрым резким движением стащил с моих плеч куртку, – я хочу проверить, признает ли он тебя, если ты… – Парень на мгновение замолчал, а потом, изрядно понизив голос, шепнул на ухо: – Будешь пахнуть мной.

По телу пробежали мурашки, и я почувствовала еле ощутимую дрожь в коленях. Уж не знаю, был ли тому виной вкрадчивый шепот Монтего, или внезапный ветер, пронзивший тело сквозь тонкий хлопок рубашки. Как бы то ни было, двусмысленность брошенной фразы заставила смущенно опустить взгляд. Сразу вспомнилось, как я провела прошедшую ночь. В одной постели и буквально в обнимку со Скаем. После такого на мне наверняка остался его запах.

Для пущей надежности парень накинул мне на плечи свою куртку, пропитанную знакомым запахом и теплом его тела, и подтолкнул в сторону бестиаллии.

Подходить было страшно. Вот так, в одиночку, когда Скай стоит в нескольких метрах и держит руки на ограде загона, а не на шее животного.

В какой-то момент я даже остановилась. Зверь недовольно встал, внимательно изучая меня желтыми глазами.

– Не бойся, у нас сильная связь. Я чувствую его мысли, – сказал Скай. – Если что-то пойдет не так, я воспользуюсь рунами подчинения.

– Прекрасно. Мне уже гораздо спокойнее, – буркнула я себе под нос и продолжила путь.

И хоть я доверяла Монтего и знала, что он не позволит случится плохому, поджилки все равно тряслись. Драггаст недовольно дергал ухом, принюхивался и поглядывал то на меня, то на Ская, явно не понимая, что происходит. И что ему нужно сделать с добычей, то есть со мной.

– Надеюсь, Монтего тебя сегодня кормил, – сказала я, обращаясь к Драгу, хотя тот вряд ли меня понимал.

Я приблизилась еще на несколько шагов, и зверь вдруг зарычал, обнажая внушительные загнутые клыки.

– Медленнее. Дай ему понять, что не замышляешь плохого.

– Это я-то замышляю плохое? Очень смешно…

Затея Монтего нравилась мне все меньше и меньше. Конечно, я могла отступить. Развернуться и уйти, плюнув на дурацкий эксперимент. Но, с другой стороны, меня тоже подначивало любопытство.

Загонщица я в конце концов или нет?

Вспомнилось, как Скай бесстрашно бросился на драггаста, когда тот напал на нас в лесу. В парне не было ни капли сомнения или неуверенности. Он просто делал то, что было нужно в тот момент. Не боясь быть съеденным или покалеченным. Я, конечно, была не столь безрассудна, но и драггаст сейчас был отнюдь не так опасен. Тем более я доверяла Скаю. Если он сказал, что не даст меня в обиду, – значит, не даст.

Я воспользовалась советом парня и стала приближаться медленнее. Движения, плавные и неторопливые, вызывали у бестиаллии куда меньше беспокойства. Я аккуратно вытянула вперед руку, показывая, что не замышляю ничего дурного. Драг вновь обнажил клыки, и мое сердце пропустило удар. А потом драггаст сделал заинтересованный шаг в мою сторону и понюхал руку. Я замерла, боясь пошевелиться. Казалось, любое неверное движение может вызвать агрессию.

Зверь обнюхивал меня долго, тщательно, переместившись с кисти к локтю, а потом повел мордой возле живота. И, видимо, надетая поверх рубашки мужская куртка сыграла свою роль, потому что драггаст удовлетворенно облизал нос и отошел под навес, не увидев во мне ничего интересного. Или, что важнее, не увидев во мне добычу.

Я наконец смогла выдохнуть и устало опустила плечи, только сейчас ощутив, насколько напряжена была все это время. Обернувшись, сразу поймала довольную улыбку Ская.

– Прекрасно! А ты боялась. Я же говорил, все будет хорошо.

Скай протянул мне мою куртку, и мы обменялись вещами. После теплой одежды парня влезать обратно в свою оказалось неприятно, и я зябко повела плечами, обхватив себя руками.

– К чему все эти эксперименты? – поинтересовалась я, пытаясь понять ход мыслей Монтего.

– На всякий случай. Вдруг меня не окажется рядом. Должен же быть хоть кто-то, кого Драг будет слушаться.

– Вряд ли он будет меня слушаться. Он же дикий. Точнее, полудикий, – поправилась я, вспомнив, что драггаст относится к смешанному типу бестиаллий.

– Ну хотя бы не слопает. Уже хорошо, – пожал плечами Скай. А потом вновь ухмыльнулся и предложил: – Ну что, готова покормить его?

Я ошарашенно уставилась на Монтего. От возмущения перехватило дыхание.

– Что? Покормить? Да ты издеваешься! – Я легонько толкнула парня в бок, а сзади послышался предостерегающий рык зверя. Ему явно не нравилось, когда кто-то обижает хозяина. – Ты только что отправил меня в лапы к голодному драггасту! А если бы он меня сожрал?

– Ну не сожрал ведь! – Скай широко улыбнулся, и на его правой щеке появилась обворожительная ямочка и, хоть я успела разозлиться, пыхтеть и обижаться совершенно расхотелось.

Монтего неожиданно сгреб меня в объятия. Уж не знаю, пытаясь сдержать мое возмущение или давая понять своему хищному питомцу, что его никто не обижает. Эффект все равно был один – зверь успокоился, а я растаяла в ласковых объятиях.

Потом мы отправились в ангар и раздобыли немного еды для драггаста. Насколько я поняла, Скай частенько наведывался в лес и добывал свежую дичь. Но сегодня был не тот случай, поэтому мы решили стащить что-нибудь из рациона чернокрылов. Этим чем-то оказалась пара тушек каких-то грызунов. Одного взгляда на их крохотные тельца и огромную голодную морду Драга стало понятно, что ему будет мало.

– Ничего, ближе к обеду распогодится, и мы съездим поймать кого-нибудь в лес.

Скай произнес это совершенно спокойно, а я вновь заволновалась.

– Ты уверен? Ну, что нужно ехать в лес. Там может быть опасно.

Я тут же вспомнила про ужасную червоточину, найденную нами недалеко от академии. Перед глазами тут же встало безжизненное тело Эбигейл, обнаруженное под грудой сваленных веток. И ее труп, лежавший сейчас в одном из «морозильников» целительского корпуса.

Мне стало не по себе. Воспоминания и жуткие образы вновь накрыли тяжелой лавиной. И как бы мне не нравилось просто проводить время со Скаем, надо было рассказать ему об увиденном.

Монтего, словно почувствовав перемену в моем настроении, бросил Драгу последнюю тушку и подошел ко мне. Положил ладони мне на плечи, стараясь успокоить.

– О чем ты хотела рассказать?

– Там, на опознании… – Из-за волнения слова выходили сиплыми, и я откашлялась. – Я увидела… заметила…

Скай стиснул мои ладони, а я подняла на него глаза, ища поддержки. Лицо парня было серьезным и сосредоточенным, но вместе с тем мягким. Я не знала, кто причастен к смерти моей соседки. Это мог быть кто угодно. Любой загонщик или другой маг, владеющий рунами. Но я точно знала, что могу довериться Скаю. Кому, если не ему?

– На ее шее были руны, Скай. Руны подчинения. Точно такие же, как загонщики наносят полночникам. Такие же, как ты нанес своему драггасту.

Взгляд Ская стал жестким, а брови сдвинулись к переносице.

– Ты уверена? Хорошо их разглядела?

Я кивнула и перевела взгляд на рога драггаста, украшенные рунами привязки.

– Покажи, какие, – попросил парень.

Я подошла ближе и коснулась знакомых символов, начертанных черной краской.

– Вот дерьмо!

Скай с нажимом провел по лицу и взъерошил рукой волосы.

– Кто-то еще знает? В смысле, кто-то знает, что ты знаешь? – Скай смотрел на меня очень серьезно, в его глазах читалась тревога.

– Я сделала вид, что не заметила. И ничего не сказала целителям.

– Это хорошо. Умница! – Скай сильнее сжал мои ладони и чмокнул в лоб.

Но у меня из мыслей никак не шел один вопрос.

– Думаешь, это ее убило? Ее убили руны, Скай?

Парень кивнул.

– Нанесение рун очень болезненно. И чем сильнее существо сопротивляется их природе, тем дольше и мучительнее протекает процесс. Это относится к любым рунам, не только привязки и подчинения. Поэтому нанесение магических символов на тела людей строжайше запрещено. Развитое сознание человека сопротивляется сильнее всего. И результат может быть непредсказуемым. Вплоть до летального исхода.

Скай говорил все это, а у меня перед глазами вставали ужасные картины страданий, которые могли выпасть на долю Эбигейл. Я ярко помнила то самое первое занятие в ангаре, когда нам показывали процесс привязки детенышей чернокрылов. И, Всевышний, неужели Эбби заслужила такую ужасную, такую мучительную смерть?

– Ты помнишь, в каком именно месте располагались руны? – вдруг спросил Монтего.

– Помню. На шее. Вот здесь, за ухом. – Я откинула туго заплетенную косу и показала парню то самое место.

– Н-да… Вряд ли она могла нарисовать их себе сама. В таком-то месте. И, если не ошибаюсь, Эбигейл носила распущенные волосы? Значит, руны пытались скрыть. – Скай осуждающе покачал головой. – Все это дурно пахнет. Очень дурно…

Я тяжело сглотнула.

– Я не знаю, кто это сделал и чего добивался. Но нам следует быть начеку. Это мог быть кто угодно. Адепт. Один из преподавателей. Кто-то из обслуживающего персонала. Даже кто-то, кто ходил с нами в лес, когда мы нашли ее тело.

От последней фразы меня передернуло.

Разум тут же начал прокручивать в памяти весь наш поход. Вспоминать, кто тогда был с нами, как вел себя, как отреагировал на найденное тело. Не было ли чего-то странного или подозрительного в действиях преподавателей.

Память услужливо подсунула эпизод, когда капитан Байрон содрал с дерева кору, уничтожая руны отвода глаз. Неужели он сделал это нарочно?

В такое не хотелось верить. Не хотелось даже думать об этом. Но ничего другого мне не шло на ум.

И тут, словно ответом на мои мысли, откуда-то издалека раздался крик наставника, заставивший меня подпрыгнуть на месте.

– Так, я не понял, а почему вы здесь, а не на тренировке?

Капитан Байрон подошел к загону и оперся локтями на ограду.

– Ну ладно Монтего, у него официальное освобождение, потому что надо держать в узде этого хищника. Но ты-то, Легран? С чего прогуливаешь? Или у тебя закончился испытательный срок?

Уж что-что, но я никак не была готова к тому, что мне станут выговаривать за пропущенное занятие. И не потому, что не заслужила. Если бы я поторопилась, то наверняка успела бы на тренировку. Но, Всевышний, о каких тренировках может идти речь, когда Эбби погибла? Когда где-то среди нас, быть может, в стенах этого корпуса или на территории этого самого полигона находится убийца?

Как вообще в таких условиях можно думать об учебе и пропущенных занятиях?

– Прошу прощения. Но я… – Вновь прокашлялась и решительно посмотрела на Джеймса Байрона, собираясь защищаться. – Я только что была на опознании. Минуту назад вернулась из целительского корпуса. И мне… И мне нехорошо… – нагло соврала и опустила глаза, надеясь, что мужчина не почувствует лжи.

Хотя это, в общем-то, и не было ложью. Мне и правда было не по себе, и время от времени накатывали приступы неконтролируемой паники.

– Ох… – наставник тяжело выдохнул и как-то резко убрал руки с ограды, отступая от загона. – Мне не сказали. Что ж, – он замялся, явно не зная, что нужно сказать в такой ситуации, – в таком случае сегодня можешь отдохнуть. Вернешься к занятиям, когда придешь в себя.

Капитан Байрон быстрым шагом пошел обратно к тренировочной площадке, откуда доносились возгласы студентов, делающих упражнения. А мы со Скаем переглянулись.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросила тихо, и вновь посмотрела вслед удаляющемуся преподавателю.

– Угу, – буркнул Монтего. – Но я бы не стал делать поспешных выводов. У нас слишком мало зацепок.

– Если не сказать, что их совсем нет. Может, стоит поговорить с кем-то? – предложила я.

– Вопрос, с кем? Кому мы можем доверять?

Я крепко задумалась, перебирая в голове варианты.

– Ну, ищейка точно к этому непричастен. Его в тот момент не было в академии.

– Да, но ищейка и так знает про руны. Они с капитаном и магистром Блейком самолично вытаскивали тело.

– И на опознании он тоже был, – подтвердила я, прокручивая мысль, которая не давала мне покоя. – Вот только… – Я замялась, не зная, как Скай отреагирует на мое предложение, но все же собралась с духом: – Только он не знает про дверь. И про нашу игру. Никто не знает. Мы должны рассказать, Скай.

Монтего смотрел на меня долго, изучающе. О чем-то думал, наморщив лоб и приложив палец к губам.

И я уже думала, что он откажет. Вновь заявит, что дверь тут ни при чем. Что он не хочет подставлять всех, кто играл в «поцелуй» в ту ночь. Да, нам всем могло попасть за нарушение правил. Но разве же это важно, когда жизни людей в опасности? Когда у нас есть шанс выйти на след убийцы?

– Думаешь, дверь могла вывести ее в опасное место? В руки убийцы? – Скай кивнул сам себе, не дожидаясь моего ответа: – Хорошо, идем. Сделаем это вместе.