Инженерный Парадокс 8

Глава 12

Тронный зал рода Омуто, Дом Вождя, пригород Напула, Африка

Мбонга одиноко сидел в тронном зале, постепенно раздражаясь. Потому что отсутствие мебели и роскоши — это, конечно, правильно. Вот только он уже не юноша, и сидеть за терминалом третий час подряд, на покрытом циновками полу было уже мучительно. А не сидеть — невозможно. Многое требовало присмотра вождя, и как бы он ни относился к корпоратам, без этого бесовского изобретения — компьютера, он бы давно умер, как загнанная зебра.

Но и с терминалом просмотр отчётов, сверка их друг с другом, обдумывание: ошибка ли перед ним, или подлое воровство у своего племени? Много дел, но их нужность никак не улучшала всё более дурное настроение вождя.

— Великий Омуто… — вдруг просунулся в тронный зал секретарь — или церемониймейстер, и так можно было назвать пожилого мужчину.

— В жопу буйволу, — меланхолично ответил Мбонга.

— Но вас…

— Или льву. Что там? Посетитель⁈

— Да, это…

— Неважно. Ты, Тава, сам составлял этот… дворцовый этикет. Не дам аудиенцию, три часа не дам! Имею право! Занят я! — буркнул Омуто.

— Понял, Идущий Впереди, — с поклоном скрылся Тава.

И Омуто продолжил проверку, которая всё больше и больше ухудшала настроение. Мало того, что подлые соседи презрели заветы духов предков и подло наняли подлых наёмников! Это было неприятно, но уже почти привычно, как и неизбежные потери добычи, перебои поставок.

Наёмники платили за это куда большую цену, да и вражеские вожди, как надеялся Омуто, тоже.

Но вот криминогенная обстановка в Напула просто выводила его из себя! Воины, его надёжные воины, льющие кровь за своё племя… после боёв вели себя так, как будто враги, взявшие Напула штурмом! И что делать с этим… Хотя в сети созданной белыми есть много всего.

— Мерзкое порождение корпоратов, слушай мой приказ! — обратился он к голосовому помощнику.

— Ожидаю запроса, — ответил приятный женский голос.

— Преданные воины становятся преступниками в мирное время. Как с этим справлялись?

— В истории и практике различных духовных традиций, включая те, где есть понятие преданных воинов (например, в традициях вайшнавизма или других духовных школ), существует понимание важности моральной ответственности и этических принципов…

— Укуси тебя кобра в… — возмутился Мбонга, задумался и вынужденно признал, что придумать место, куда имеет смысл кусать терминал кобре, он не может. — Меня интересует не «духовные школы» и прочая чушь! Что с ними делали, чтобы принести пользу стране и народу⁈

— Наиболее распространённый ответ: смертная казнь или каторга…

— Не подходит! Война идёт!

— Восточная Империя использовала в момент внутренней социальной нестабильности и внешней военной агрессии практику «заградительных отрядов».

— Что это?

Помощник ответила, оставив неприятные мысли. Нет, решение вроде и было, и концепция «искупить кровью» была близка идеям Омуто. Но… И тут опять появился секретарь.

— Ваше величество, вашей аудиенции ожидает….

— Муравьям скормлю! — взорвался Мбонга.

— Посланник графа Мехова, уже три час…

— О духи предков! Откуда он тут⁈

— Приплыл с торговцами с утра, Идущий Впереди.

— А почему не доложили? Такой уважаемый человек, а вы его три часа томите!

— Осмелюсь напомнить, вы пригрозили использовать ваше могучее копье, в качестве наказания тем, кто осмелится прервать вашу работу на благо Налупа.

— Было такое, — признал Омуто. — Тебя карать не буду, Тава. И… три часа ждёт? Не возмущается?

— Спит, Идущий Впереди.

— Видно могучего воина, — одобрительно кивнул Мбонга, оглушительно зевнув. — Я бы тоже поспал. Покажи мне приёмную! — обратился он к терминалу. — Хм-м-м… как-то он совсем не похож на могучего воина, — протянул Мбонга, разглядывая свернувшегося на кресле-мешке посапывающего Косого. — Мальчишка и хлюпик какой-то… Нас не уважают, Тава?

— Осмелюсь сказать, вождь, что у заокеанских торговцев свои мерила полезности. Может этот юноша не воин, но обладает иными достоинствами: часто кузнец плохой воин…

— Только выглядит кузнец так, что воин бледнеет. Впрочем, я тебя понял, Тава. Может, ты и прав, — задумчиво протянул Мбонга.

— Кроме того, Идущий Впереди, на него напали воины…

— КАКОГО⁈ ЧТО ЗА… — бешено взревел Мбонга.

— Преступники, вождь.

— То есть, мне не только не сообщили что посланник графа Мехова не появился, но и подвергли его жизнь опасности⁈ Как это понимать⁈

— Дорога от дворца была заминирована, Ваше Величество. Пока шаман Огула…

— Понял. Хорошо… ни подземного мира ни хорошо! Но справился, говоришь?

— Дюжина воинов.

— Ладно, пока не буди. Готовь угощение в малой приёмной, а я позову Огула, может он поймёт, что это за парень.

— Повинуюсь.

А сам Мбонга направился к Огула: шаману, разговаривающему с духами предков. И самому лучшему технику Налупа.

Подобная странность в свое время удивляла Мбонга, так что почему шаманы стали техниками (хотя и не все) он изучал с интересом. Причина была в том, что говорили с шаманами не только духи умерших предков. Точнее не только предков людей: оказалось, что духи есть у животных, растений, да чуть ли не у камней.

Конечно, в отличие от почтенного отца Мбонги, какой-нибудь дух носорога не мог одержать шамана, да и тот бы не позволил подобного. Но он мог приказывать, слушать и понимать духов. И полвека назад юный ученик шамана Огула направился к белым, изучать технику, как и многие шаманы Африки.

И, вернувшись, стал незаменимым помощником в ремонте, оценке работоспособности… Да и улучшении купленной техники. Не говоря о том, что некоторые изделия техношаманов изумляли даже белых: ручной труд и духи, вселённые в устройство или оружие, зачастую выдавали недостижимые параметры.

К сожалению, от необходимости закупаться у белых техношаманы не избавляли: создавали они долго, мало, редко. Ручной труд, это Мбонга прекрасно понимал. Но, хотя бы, не нужно было платить за откровенный хлам, присылаемый ушлыми корпорациями.

— В жопу носорога! — рявкнул могучий старческий голос, как только Мбонга открыл дверь в обитель техношамана. — Занят я, отродье гориллы!

— Огула, я король…

— Ах, простите, ваше величество, — ядовито ответил могучий старик, копающийся в недрах акого-то механизма. — Не соблаговолите ли вы проследовать в попку носорога, со всем моим верноподданейшим почтением⁈

— Ты нужен мне, Огула, — хмыкнул Мбонга.

— Ну что там у тебя, вождь? — наконец разогнулся шаман, повернувшись и уставившись на вождя бледно голубыми глазами, диковато смотревшимися на чёрной, подобающей сыну Напула, коже.

— Прибыл посланник белого, который делает добрые машины. Ты сам сказал, что они такие.

— Сказал. И ты, — ткнул в грудь вождю пальцем, перевитым металлической проволокой, шаман, — выжил. Значит духи не врали и машины добрые.

— Это так. Но посланник не похож на воина. И я хочу…

— Да понял я. Занят, не видишь⁈ — указал техношаман на недра раскрытой машины.

— Пир будет… — закатил глаза Мбонга.

— А я занят, не до пиров!

— С печёными крокодильими хвостами…

— Крокодильими? — послышалось задумчивое уточнение.

— Да.

— Чего только не сделаешь на благо Напула, — вздохнул славящаяся трепетной любовью к этому деликатесу шаман. — Веди уж, вождь. Взгляну на твоего торговца-посланника.

— Веду. А что за мины были у дворца, Огула? — по пути поинтересовался вождь.

— Дерьмовые. Духи справились быстро, — отмахнулся шаман. — А вот кто ставил — не нашли. Ушли в горы, отродья гиен!

— Похоже на то, — кивнул Мбонга.

Через четверть часа в малой трапезной был накрыт пир. Мбонга, Огула, сыновья вождя и ближайшие соратники. И посланник графа Мехова, представившийся странным именем «Koso’j». Впрочем, имена белых всегда были странными — одного «Николай», звучащий как «гадящий бегемот» хватало.

Но вот воином или заслуживающим уважения человеком этот Koso’j совсем не выглядел. Спрашивал у окружающих глупости, суетился… Хотя глупости скорее потому, что плохо выучил язык настоящих людей, это Мбонга готов был признать. Но вот то, что Koso’j охотился с двузубой вилкой на обычный радужный гриб мау, да ещё и проигрывал ему — гриб ускользал от парня по всей тарелке…

Хуже женщины, подумалось вождю, после чего он скосил взгляд на шамана. И обомлел.

Не так как Огула, который сидел с выпученными глазами и торчащим из пасти крокодильим хвостом, но сильно. Что так взволновало ехидного и резкого на слово шамана — Мбонга не понимал. И потянул за кончик торчащего из рта шамана хвоста — какая бы сила не была дарована предками, с таким украшением Огула не ответит.

— Отдай хвост! — выдернул лакомство из рук вождя шаман, не отводя взгляд от посланника.

— На что ты так уставился, Огула? Обычный парень, слабак…

— Дурной ты, вождь.

— Ты, Огула, за языком следи!

— А что мне следить, если ты дурной? — не отводя глаза от парня, ответил шаман.

— Ты на что уставился⁈ — нахмурился Мбонга.

— Иди в жопу, вождь! Я на браслет смотрю.

— Ну браслет и браслет…

— Дурно-о-ой… В этом браслете технологий больше, чем во всей нашей стране, со всем что мы покупали!

— Хороший браслет?

— Да.

— А духи что говорят?

— Духи молчат. Они не хотят проникать в столь совершенное творение!

— Не понял, — помотал головой вождь.

— Это — ерунда. А вот что меня печалит — это то, что я ничего не понял.

Тем временем Koso’j с силой ударил вилкой по грибу мау, который, как и положено при таком обращении полетел с тарелки. Вызвав смешки и… тишину. Потому что радужный гриб полетел прямо в рот парню, хотя и не должен был!

— Ну наконец-то, — прожевав буркнул Koso’j. — Сильно испытание воина-шлёпателя? Я нашлёпал? — спросил он, породив сильную задумчивость — после блистательной победы над грибом вокруг не смеялись, но понять, что имел в виду парень было затруднительно.

И тут тишину нарушил грохот, с потолка полетели куски камня, а в зал упал… механизированный доспех! Вершина технологии белых, страшное оружие… Хотя старый, древний, потрёпанный, краем глаза отметил Мбонга, хватаясь за оружие. Хотя толку от этого было немного.

А вот вокруг Огулы замерцали синие и зелёные огоньки, рванувшие к доспеху и… отпрянувшие от него.

И это было дурно: наёмник, повоевавший в Африке. И доспех пусть старый, но лишён тонкой и уязвимой перед духами электроники. Медленнее, слабее обычного, но бороться с таким было просто нечем.

А доспех с грохотом ударился на пол и стал наводить пушки. И тут Koso’j, бросив взгляд через плечо, поднялся и шагнул к доспеху.

— Стой! — крикнул вождь, но Огула положил ему руку на плечо, покачав головой.

— Kak zhe menya tut vsyo razdrazhaet. I gde ty, pridurok, dostal takoe star’yo? Vali otsyuda, Mark ne pojmyot, esli mne ne s kem budet vesti peregovory! — произнёс Koso’j.

Но на носителя доспехов эта речь не произвела никакого впечатления. Вскинув мощную пушку он выстрелил… и улетел от всё так же стоящего с голыми руками парня. Вместо лицевой пластины в шлеме доспеха была здоровенная дыра.

— Govoril zhe — pridurok! — сплюнул парень вслед доспеху. — Kak ty bez efirnogo shchita voobshche do menya dozhil — zagadka… Король Мбонга, я зашлёпал этого пусика. Будем жрать-жрать? — обратился он к королю.

— Будем, — растерянно кивнул Идущий Впереди.

Утро начиналось хреново: Либерман с самым кислым видом буквально выворачивал мне руки. И многократно спрашивал, на кой чёрт мне понадобились искины устаревшие лет десять назад, причём в любых количествах.

— Господин Либерман, я могу ответить на ваше назойливое любопытство, — в конце концов ядовито отрезал я.

— Так да?

— Да.

— Ну таки удовлетворяйте, Марк, не томите!

— Два миллиона имперских рублей.

— Что «два миллиона имперских рублей»⁈

— Это стоимость информации, господин Либерман. С учетом стоимости искинов.

— Таки вы издеваетесь, Марк⁈ — выпучил на меня и без того несколько выкаченные от природы глаза.

— По-моему — вы издеваетесь, господин Либерман, — отрезал я. — Я покупаю у вас НЕ-ЛИК-ВИД-НЫЙ товар, за внушительную сумму. И вместо того, чтобы просто его продать, вы даже не торгуетесь — пытаетесь вызнать у меня технологические секреты.

— Ой таки какие там секреты, я вас умоляю, Марк! Не хотите — не говорите, воля ваша. А искины эти вполне востребованы, могу вас заверить! На запчасти…

— Хотите, чтобы я платил по цене запчастей?

— НЕТ! — буквально проревел Либерман. — Я риторически сказал. И вы сегодня отменно агрессивны, Марк! Так нельзя, это вредно для печени!

— От жизни вообще по слухам умирают, господин Либерман, — хмыкнул я. — Деньги?

— Переводите, — вздохнул торговец. — И Марк, не воспримите как обиду, но больше в ближайшее время у меня искинов старых поколений просто не будет. Вы скупили остатки не только старого Либермана, но и всех его поставщиков.

— Понял. В общем-то и не удивительно, их перестали производить пятнадцать лет назад.

— Все двадцать, таки скажу вам как родному. Э-э-э… вы что, их так и повезёте? — аж подпрыгнул Либерман, когда миньоны начали подхватывать боксы.

— Ну да.

— Марк, у вас дюжина искинов! Вы в Нижнем городе и у вас открытый прицеп!

— Угу. Я их брезентом прикрою, — кивнул я.

— Делайте что хотите, Марк, — умирающим голосом простонал старьёвщик. — Если я переживу ваш визит — двери лавки старого Либермана всегда открыты для вас.

Вот и ушла почти вся финансовая прибыль, хмыкнул я уже в джипе. Впрочем, эта дюжина искинов ляжет в основу чертовски интересного и довольно опасного эксперимента. Но провести его будет нужно: соревноваться с мощной имперской спецслужбой, точнее их кластеру искинов-взломщиков…

Нет, можно, конечно. Просто физически уничтожив, кластер и службу. Так где они — непонятно. Да и если будет понятно, не факт, что это удастся достаточно оперативно сделать.

Короче: мы мало того, что в положении обороняющихся, так ещё и заведомо проигрышном: они готовились к этому бою десятилетиями, а мы — меньше пары лет. Какой бы гениальный я не был, ну и Икси по наследству — не тянем.

Ну а раз шахматная партия оборачивается не в нашу пользу, с учётом что на кону жизни и мечта, надо… менять правила. Что я и собираюсь сделать, но чуть-чуть позже. Дело это рискованное и чёрт знает, сколько займёт по времени. Так что сначала надо закрыть текущие дела.

В Гараже разместил искины в комнате для ментальных допросов и стирания памяти — именно тут надо было осуществлять план. И направился в мастерскую, разгребать текущие дела. И, для начала, полюбовался отчётом Косого. Судя по спискам нужного — работает неплохо. А судя по количеству трупов… Блин, Косой жжёт, хмыкнул я.

Впрочем, я базово понимал, что его Дар — опаснейший из возможных, а в мире дистанционным оружием так и вообще абсолютно разрушительный и идеально защищающий.

Хотя есть уязвимости… Но это не слишком важно пока.

Составил задачу для производства — к счастью, с ресурсами у нас было пусть не радужно, но уже не столь дефицитно. Свалка не стала как раньше, но добыча велась и уже не только Левиафаном.

После поискал Глорию… в косметическом салоне. Похоже бегает от разговора, ну и от меня. Ладно, ничего критически срочного, пусть сама переварит и примет решение, пожал плечами я. Хотя варианты были… но это мы обговорим лично.

И, наконец, сообщил Икси.

— Начинаем.

— Вы уверены, Марк?

— Ни черта… Точнее смотри, Икси: этот вариант приведён в базе как предостережение. Он ТОЧНО рабочий, но на выходе мы имеем совершенно безумное, с колоссальными вычислительными мощностями создание.

— Многовековое.

— Если не многотысячелетнее — векторы временно-информационного смещения очень примерный, нет приборов достаточно точных для калибровки. Но, вместо дюжины слабеньких искинов, толку от которых тебе практически никакого…

— А сами блоки? Хотя «да», вы правы, для текущей задачи это очень мало.

— Именно. Так вот, мы получим мощный искин, с разумом и опытом. Безумный, но проблем с фильтрацией у тебя же нет?

— Нет. Но меня терзают смутные сомнения. Я, конечно, лучший искин, но…

— Всё учтено моим могучим…

— Интеллектом?

— Ментализмом, — хмыкнул я.

— А-а-а…

— Ага. Он будет иметь массу времени, среду для развития, опыт… но обычная ментальная плюха выведет его из строя. На время, но тебе хватит.

— А если…

— Уничтожу носители. Будет обидно, досадно…

— Лучше я ассимилирую!

— Вот и я про то же.

А пока я спускался в допросную, в голове вращались описания из баз. Прекрасная, не слишком сложная технология, позволяющая вывести быстродействие вычислителей за пределы временного измерения. Причём вполне возможная на земных технологиях, но…

Вычислитель неконтролируем в этом состоянии, в принципе. Он фактически выпадает из временного потока нашей реальности, ведя вычисления вне её. И если для простых вычислителей это плюс, то для потенциально способных обеспечить работу сознания не просто «минус». Смертельная опасность.

Абсолютно безумная логика действий, запредельные возможности, непонятные стремления получившегося искина. В базе описано поведение не вычислителя, а могущественного искусственного безумца, с которым вдобавок невозможно выйти на контакт, который внедряется в цифровые сети и творит опаснейшую дичь.

Но именно нам, в текущей ситуации… неважно, что он безумен. А вычислительный мощности, опыт и нестандартный подход — только плюс.

Вдобавок я решил подстраховаться: если логика саморазвивающегося искина настолько чужда, то есть вероятность что ментальные атаки просто не подействуют. А значит — развитие будет управляемым.

Некоторые этические нормы у меня опасно напряглись… Но в целом вариант был признан приемлемым. А именно: создаётся максимально сложная логическая ловушка, в среду которых помещаются двенадцать искинов и… урезанная копия сознания одного из когда-то допрошенных.

Последнее нужно как раз для того, чтобы базовые понятийные и мыслительные процессы, логика была понятна и совместима с моим ментализмом, да и Икси.

Ну и активируются генераторы, создающие область вычислений вне реальности. Сколько пройдёт субъективного времени для этого создания — непонятно. Но момент взлома логической ловушки изнутри (что практически невозможно, кластер искинов спецслужб не «выбирался» из него) станет моментом отключения ускорения.

Я луплю по «сознанию» ментализмом, Икси перекусывает, получая огромный буст к возможностям… Но это в идеале. А как будет в реальности — увидим.

Первый этап прошёл планово: искины начали «разогреваться», объединённые в единую сеть. Икси сформировала ловушку — единственное, что было подключено к искинам. И слепок сознание одного из диверсантов, некогда атаковавших гараж, естественно — с навыками информационного взлома, легло на этот натюрморт.

— Ну, начнём, — врубил я генераторы.

— Волнуетесь, Марк?

— Да. И ты волнуешься.

— Не вполне «волнуюсь». Вам я доверяю, обожаемый создатель. Скорее я думаю о возможности усилится в этом странном пространстве самой.

— И какие выводы? — заинтересовался я. — В принципе я «против», но если ты приведёшь убедительные аргументы…

— Нет, не приведу. Я тоже «против».

— А почему? — заинтересовался я.

— Это сложно сформулировать. Но попробую, тем более вы — менталист и должны понять. Теоретически вы может обединить сознание с несколькими людьми, получив доступ к их аппаратным… точнее когнитивным…

— Я понял. Теоретически — «да», могу. На практике это будет гибелью меня, как личности. Хм-м-м…

— Вы поняли, Марк, — довольно заключила Икси. — Я, Икси, мне нравлюсь. Я меняюсь, но неспешно, с опытом, взаимодействуя с информацией и Миром. И меня это устраивает. Когда-то, возможно, я перестану быть «Икси», став чем-то большим. Но сделаю это осознанно, без ограничивающих меня стен и бездны времени, вынуждающего заниматься хоть чем-то, чтобы не саморазрушиться от скуки.

— В общем: тебе хочется пошалить, ближайшие несколько веков, — хмыкнул я.

— Именно, Марк! Но и не только, но…

— Ядро личности критически важно и кардинальные изменения его тебя не устраивают. Это понятно, а ты прекрасно подобрала аналогию. Становится сверхразумом, этаким божеством ментализма — или искином-богом в твоём случае — просто не интересно. Пока.

— А, возможно, вообще.

— Возможно…

Нашу беседу прервал сигнал: логическая ловушка была взломана изнутри. И в тот же миг мой наручный коммуникатор, управление приборами, светом, начавшими выезжать потолочными турелями оказалось под контролем освободившегося Искина. Рожа на браслете была смутно знакома, и очень отвратна, особенно выражением.

И немало мне помогла: бил я по «личности», которая персонифицировала себя как эта рожа.

— Все вы познаете… ой! — пафосно начала и удивлённо обмякла «потерявшая сознание» рожа.

— Икси, приятного аппетита.

— Благодарю, Марк. О-мно-мно-мно-мно…

— Звуковое сопровождение обязательно?

— Нет.

— Тогда избавь меня от него, будь так любезна.

— Всё, Марк, — довольно заключила Икси, что я сам чувствовал — ощущая «куда» бить я вскоре перестал ощущать это… ощущение.

— И как? — заинтересовался я.

— Это потрясающе! И…

— Да, да, забирай, подключай, — махнул я рукой на крабиков, подхвативших блоки вычислителей. — Сама себя как ощущаешь? Гадостей не нахваталась?

— Только от вас, мой повелитель.

— Понятно. Тогда я — работать, — хмыкнул я.

И направился в мастерскую, где вскоре Петрович притащил мне несколько готовых заказов: оборудование для Бегемота. В свете текущего варианта противодействия проект «Ласточка» не то, чтобы «замёрз», но отошёл на второй план. Хотя тоже надо будет доделывать…

Но сейчас ударный десантно-грузовой аппарат Бегемот был приоритетнее. Как его ударные, десантные и грузовые качества. Так что направился я валандаться с Бегемотом, и провозился с ним пару часов, как вдруг мигнул свет…

— Попались, паразиты! — раздался ликующий и несколько пугающий голос Икси.

Пугающий, впрочем, не меня, а миньонов — очень уж кровожадно у неё вышло. А я бегло ознакомился с данными: атака на наши сети через ретрансляторы, по старому коду. С… хм, отличная маскировка, надо бы захватить флаер-другой над Гаражом…

— Марк, не противодействуйте им пока. Мне надо минуту, и я отвечу!

— Минута у тебя есть. Действуй.

Кабинет обер-егермейстера, Управление диверсионными операциями Второй Канцелярии Безопасности Империи, Верхний город, Новгород

Время поджимало и на этот раз Вольдемар лично корректировал атакующий Гараж отряд: десяток лёгких флаеров цифрового подавления, транслирующих эффекторы «Цифровых Церберов» на все беспроводные соединения здания. Беспроводное подключение было на очереди, как только «Церберы» продавят активные автоматизированные системы обороны.

А дальше — по обстоятельствам, но в идеале Вольдемар рассчитывал на проникновение отряда ликвидаторов в здание Гаража. Снабжённые лучшими артефактами от менталистов они должны были обнаружить и ликвидировать Мехова, кроме того, оставить некоторые следы…

Которые всплывут после захвата штаб-квартиры, будут однозначно указывать на предательство Империи. А Вольдемар получит доступ к технологиям Гаража.

Но тут стоило следить за обстановкой очень внимательно, получая доклады от операторов-наблюдателей.

— Сеть турелей. Доступ… в процессе.

— Нетипичная огненная стена, отличная от имеющихся данных, но обходимая.

— Есть подключение к управлению… кофеваркой? — раздался удивлённый вскрик.

— Задержка отклика… пакетная передача…

И тут взревела сирена.

— Нас ломают! Врубаю системы защиты, опознания…

— Сбой! Система защиты атакует ЦЦ! Она под контролем вторженца!

— Разрушен триста восьмидесятый логический блок, шестьсот тридцать второй…

В чате творилась паника и Вольдемар с трудом понял: ИХ взламывают! Уничтожают искины его службы!

— Источник атаки⁈ — рявкнул он.

— Это… контратака. Подключение идёт через наши флаеры…

— Отрубайте связь!

— Уже. Не помогает. Трансляция сигнала вторженца продолжается, установить источник…

— Отрубайте искины от связи! Рвите, мать вашу, провода! — рявкнул Вольдемар.

И — помогло. Перебитее кабеля к антеннам и проводным подключениям прервали активную атаку. А с вредоносными программами Церберы справились за десять минут. Вот только…

— Господин обер-егермейстер, потеря искинов Цифровых Церберов: двести одиннадцать. Уничтожены как логические блоки, так и физически сами вычислители.

— Сгорели⁈

— Да. Взлом низкоуровневых настроек, перегрев логических схем с последующим их разрушением.

— Отлично! — скрежетнул зубом Вольдемар. — Происшествия секретно по разряду «Три А». Заменить нерабочие искины на резервные.

— Потеря мощностей всё равно будет, новым машинам надо…

— Знаю. Работайте! А мне надо подумать, — закончил Вольдемар. — Отзывайте десантный отряд и флаеры.

— Два флаера подали сигнал самоуничтожения…

— Так отзывайте все, что остались! Меня не беспокоить! — рявкнул Ведкарский, отрубая селектор.

Ему было о чём подумать. И как достичь своих целей. И как скрыть происшествие от пронырливых Соббезов — их интерес мог привести Вольдемара на виселицу.

Пригородный дворцовый комплекс «Новгородский Кремль», резиденция Его Величества Императора, крыло личной Императорской Гвардии, Новгородская Губерния.

Иван Силович Тригородцев, капитан Его Императорского Величества личного Гвардейского полка находился в подавленном состоянии. Можно сказать, что в печали… Но печалится Императорскому Гвардейцу, а уж тем более капитану, было не пристало!

Хотя причины для этого у Тригородцева были более чем весомые: правой руки, части плеча и куска лёгких капитан лишился неделю назад. И ладно бы просто лишился: неприятно, но прикрывая Его Величество — достойно. А регенеративная медицина…

Не помогала. Обрубок зажил, но вырастить конечность не смогли лучшие медики Империи.

— Деградация эфирных каналов, Иван Силович, — сочувственно говорил гоф-медик. — Медицина и алхимия бессильна. Можно вырастить плоть, но она будет дурно слушаться и начнёт отмирать. Препараты могут замедлить отмирание…

— И я буду ходить с гниющей непослушной культёй, — хмыкнул Тригородцев.

— Да.

— Не подходит.

— Тогда я вынужден констатировать, что медицина ничем не может вам помочь. Лечить столь сильные эфирные травмы мы не умеем, увы.

После этого разговора Тригородцев направился лично к Его Величеству, с прошением об отставке.

— Отставка… — рассеяно оглядел Император пергамент. — А потерял руку ты тогда, прикрывая меня, Иван? — вдруг блеснул он глазами, что бывало последние годы крайне редко.

— Это не стоит вашего внимания…

— Позволь мне самому решать, что стоит моего внимания, или нет, — совсем как десятилетия назад усмехнулся Император. — Ты, как капитан моей гвардии, меня устраиваешь, Иван.

— Я — недееспособен. Калека. Даже механизированный доспех будет наполовину парализован…

— А какого дьявола тебе вообще нужен этот доспех⁈ Ты — капитан, командир! И с одной рукой как личный охранник уделаешь эту… молодёжь.

— Не всех. Я всё равно…

— Так, не сметь спорить с Императором. Моё слово: отставку твою я не принимаю. Пока. Вырастить руку никак?

— Да, Ваше Величество.

— Тогда выделяю тебе доступ к резервным счетам и складам гвардии. У тебя месяц на то, чтобы найти киберимплантолога, который сделает достойный протез. Такой, чтобы с ним ты сам сказал, что достоин служить. Найди и сделай. Это — приказ, Иван.

— Слушаюсь, Ваше Величество!

Вот только прошло две недели, и приказ императора не был выполнен. Всё что предлагали корпорации — не годилось, было откровенно дрянным. Киберимплантологов «старой школы»… Не осталось, что с изумлением понял Иван. Просто оказались не нужны, и профессия сошла на нет, оставив не создателей, а разработчиков и рекомбинаторов.

А алхимические импланты не могли помочь, как и регенеративная медицина. С такими повреждениями даже лучший имплант-метаморф оставил бы ту же самую дыру, разве что в другом месте морфировавшего организма. Руки бы у Тригородцева не было.

И сейчас капитан смотрел на телефон, вспоминая давнего и очень… эффективного знакомого и сослуживца. Покинувшего службу, из-за дворцового конфликта. И, как выяснилось, ставшего процветающим торговцем, посредником… В Нижнем Городе. И…

— Всё равно ничего не теряю, — пожал Тригородцев плечом, поморщившись: «пожать плечами» он уже не мог.

— Привет, фурьер, — бодро произнёс он в трубку.

— Таки какие люди, и без охраны! — ответил старый знакомый старой шуткой.

— Мы сами охрана, Моше, — усмехнулся Иван.

— Таки не говори мне, Ваня, что ты позвонил старому Либерману из ностальгии.

— Почти так. У меня… некоторая проблема. И не думаю, что ты можешь её решить, но…

— Ой, таки не лечи мне ум, Ваня. Я ОЧЕНЬ многое могу решить. А если не смогу — так и скажу, как на духу!

— У меня… сам смотри. Прими файл.

— Это… понятно. Сочувствую, Ваня, — грустно произнёс Либерман. — И… киберрука?

— Да. Единственное что мне осталось, но то что делают корпорации мне не подходит. Его Величество не принял отставку, так что…

— Я тебя таки понял. И ты знаешь, Ваня… Кажется у меня таки есть, что тебе предложить.

— Ты уверен, Моше? — со скепсисом уточнил Тригородцев.

— То, что человек СМОЖЕТ — уверен. А вот захочет ли… Это обойдётся очень дорого, Ваня. И я не уверен, что вообще выйдет. Пришли, то, что ты хочешь получить.

— Дорого — это решаемо, Моше. И… — на этом пакет с пожеланиями и требованиями Тригородцева ушёл к Либерману.