Индекс туманника

4

Хотел снова завалиться спать, раз уж у меня выпал выходной, но после разговора с Шефом сон как рукой сняло. Кутаясь в одеяло, потащился на кухню, подкинул угля в печку-буржуйку, намереваясь подогреть себе завтрак, но передумал. Пойду-ка я в «Пирожковую», позавтракаю. Готовят там нормально, цены не кусаются, оттого народу всегда много толчется. И все свежие новости, слухи, сплетни постоянно промеж посетителей крутятся. Там можно сбыть принесенный из рейда товар, если, конечно, ты предпочтешь взять свою долю товаром, а не получить установленный тариф в официальном приемнике. Здесь же можно получить спецзаказ на рейд. Пойду, «погрею уши», послушаю, что люди говорят.

Бросив прощальный взгляд на буржуйку с весело пылающим углем, я обреченно махнул рукой – тремя кусками больше, тремя меньше… Пусть квартира чуточку больше прогреется, хоть и наступил май, но по ночам еще холодно, тем более в панельных многоэтажках, лишенных какой-либо системы отопления.

Еще подумал, что нужно бы удлинить трубу, передвинуть печку поближе к стене и обложить кирпичом. Сделаю непременно, но чуть позже. Тем более что лето на носу, до новых холодов время есть, успею. Арбалет и нож оставил дома, боевых действий не намечалось, а поножовщину внутри периметра городские власти, мягко говоря, не приветствовали.

«Пирожковая» находилась в отдельно стоящем одноэтажном кирпичном здании, расположенном на противоположной стороне улицы Горняцкой. Когда-то давно там были столовая и пивбар, потом пивбар сменили на благопристойную кулинарию. Чтобы попасть туда, мне нужно было пересечь сквер, двор, образованный четырьмя пятиэтажками, и перейти дорогу.

На выходе из подъезда я едва не столкнулся с чуть полноватым мужичком средних лет в форменной спецовке работника ГТС[1]. В одной руке он держал чемоданчик с инструментом, в другой сжимал «прозвоночную» телефонную трубку с закрепленным на ней дисковым номеронабирателем.

«У кого-то телефон не работает», – подумал я, пропуская связиста в подъезд, и тут же мысли мои переметнулись на Короля, тоже ремонтника с телефонной станции, которого я никогда не видел не то что с инструментом, но даже просто в спецовке. Интересно, как так получается? Впрочем, ни одного случая пересечения с ним в рабочее время я припомнить не мог, потому просто отмахнулся от мыслей о Володе и отправился по своим делам.

Каждый человек, хотя бы в глубине души, хочет гордиться своим родным городом, районом, школой. Гордо звучат и ласкают наш слух произносимые с пафосом фразы типа: «у нас в городе и это лучше, и то более развито», «наш район – самый центровой, самый чистый, самый зеленый», «наша школа лучшая в городе», «наши выпускники все в престижные вузы поступают» и так далее, и тому подобное. Хотя на деле все это очень часто является самым банальным самообманом. И тем из нас, кто в состоянии взглянуть на это отстраненно, открывается гораздо более горькая и безрадостная картина. Выясняется, что живем не в центре цивилизации, а в самом обычном провинциальном городе, в самом обычном микрорайоне, и что школа наша – самая что ни на есть обычная и средняя.

Не могу сказать, насколько весомы достижения выходцев из нашего микрорайона, но сейчас важно совсем не это. Гораздо важнее, что именно он наряду с еще пятью соседними микрорайонами остался пригоден для человеческой жизни при переходе в мир Тумана. Воздух здесь был обычным, днем светило привычное солнце, а ночью на небе сияли привычные звезды. Если бы еще не близость защитного периметра…

Сейчас я уже ходил по микрорайону, не обращая внимания на окружающее, а вот раньше, когда только попал в Туманный мир, сердце так и щемило от радости новой встречи с родным городом и одновременно от обиды и разочарования при виде его непрезентабельности. Везде на глаза попадались старый, растрескавшийся асфальт, пыльные, неухоженные улицы и облупившиеся фасады зданий, чахлые деревья и давно не беленные бетонные заборы школы и детского сада. Все здесь выглядело примерно так, как и двадцать лет назад, просто вся серость и неухоженность давно стерлись из памяти, уступив место либо общим очертаниям, либо ярко раскрашенным моим услужливым подсознанием картинкам.

Впрочем, было одно несомненное отличие даже от полустертых воспоминаний: все свободное пространство, любой свободный клочок земли были заняты разномастными теплицами, парниками и картофельными рядами – продовольственный вопрос в Степногорске стоит очень остро.

– Гейм овер!! – вдруг раздался где-то совсем рядом душераздирающий крик, на периферии зрения мелькнуло падающее с крыши пятиэтажки тело.

– Да чтоб тебя! – чертыхнулся я и, не теряя ни мгновения, повернул направо.

Очередной последователь теории «большой компьютерной игры» завел свою жизнь в тупик и решил «обнулиться», начать все заново. Периодически «геймеры» сводят счеты с жизнью, свято уверенные в наличии следующего шанса, и их нисколько не смущает тот факт, что еще никто не появлялся в Туманном мире по второму разу. Это они объясняют разностью локаций. Мол, само собой разумеется, что возрождается «герой» в «точке сохранения» и потому не может больше пересекаться с продолжающими свою игру персонажами.

Иногда мне кажется, что все это бред несусветный, а иногда готов признать, что какое-то рациональное зерно в таких рассуждениях есть. По крайней мере, эта версия не более неправдоподобна, чем другие. И даже если такое было невозможно раньше, то сейчас я бы уже не был так категоричен, при нынешнем-то развитии технологий в том, настоящем мире.

Но кем бы ты ни был, во что бы ты ни верил, не стоит впадать в крайности. Некоторые геймеры вбивают себе в голову наличие миссии, типа «убей десять драконов, пять богомолов, тридцать бандерлогов – и будет тебе счастье, то бишь переход на следующий уровень». Выходят такие молодчики в туман на истребление местных тварей, да только редко когда возвращаются обратно.

Или взять этого прыгуна с крыши – неужели другого способа «закончить игру» не нашел? Почему нужно именно так, чтобы куча народа собралась поглазеть на тебя, красавца такого, и чтобы твои ошметки отскребали потом от асфальта? Фу, дурак, все настроение испортил.

Несмотря на утренний час, в «Пирожковой» людей было много, хотя до аншлага дело еще не дошло. Все столики у стены оказались заняты, я понадеялся было, что за время стояния в очереди кто-то освободит хорошее место, но чуда не случилось. После покупки пяти горячих пирожков с картошкой и двух стаканов яблочного сока мне пришлось довольствоваться столиком во втором ряду от прилавка.

Пирожки в этом заведении знатные, да и яблочный сок сегодня прямо-таки ажиотаж вызвал. Обычно-то народ обходится привычным чаем или компотом из сухофруктов, а тут – сок. Кстати, очень подозреваю, что сделан он из того самого яблочного пюре-концентрата, что мы притащили с Федоровки. А ведь весь груз целиком ушел на склад комитета продовольствия, откуда должен поступать исключительно на казенные объекты. «Пирожковая» же – частная собственность, принадлежит Сане Шмагину по кличке Шмага. Помню я его еще по школе, с юных лет он был пронырливым типом и дружил всегда не со сверстниками, а с ребятами постарше.

Это одна из множества загадок Туманного мира – местное население составляют люди, родившиеся здесь в мире нормальном. Отчего так? Как водится, никто ничего точно не знает, зато есть масса предположений разной степени сумасшествия. Определенно можно лишь сказать, что здесь явно прослеживается чей-то умысел, ведь людям, в прошлом знакомым по двору, по школе, по институту или работе, легче найти общий язык в настоящем. Человечеству стоит быть сплоченным в этом очень маленьком, но жестоком мире.

Я не знаю, как и кем производится эта селекция. Даже не могу представить, как это делается. Ведь взять хоть нашу компанию: я переехал из Степногорска пятнадцать лет назад в Воронежскую область, Шеф еще раньше в Германию укатил, Лешик – в Кемерово живет, Кара – в Астане, только Хаб и Синь – Жека Хабаров и Серега Синев – продолжали жить на малой родине. Но никакого значения это не имело – все однажды оказались в Тумане и пришли в город своего детства. Ну, или в город, чертовски на него похожий.

Есть редкостные счастливчики, у которых и вторая половинка, и дети родились в Степногорске. У таких людей есть шанс вновь объединиться здесь всей семьей, но дело это не быстрое. Бывает, что родственники появляются с разницей в шесть-семь лет, и тогда возможны разные казусы. Ну, например, один из супругов погоревал по поводу разлучения с семьей, привык, обжился, да и сошелся с кем-нибудь здесь. И живет себе спокойно годами с новой семьей, а тут раз – супруга законная из большого мира материализуется… Весело? Вовсе нет. Но такое бывает.

А бывает и наоборот – семьи воссоединяются, и все у них складывается хорошо, насколько тут вообще может быть хорошо. Получается у семей этакая дополнительная проверка на прочность.

Мне такое не грозит: Маринка родилась в Воронеже, дети тоже. Нет у меня шансов снова их увидеть…

Торговый зал, как всегда, гудел от разговоров посетителей, и тут и там можно было услышать упоминание происшествия с Ерофеем, на все лады проклинались дачники, но ничего интересного услышать мне не удалось. Обычные слухи.

Неожиданно с улицы донесся шум мотоциклетных двигателей, заставивший меня, по привычке, насторожиться. Дачники! Легки на помине! Но здесь их можно не опасаться. Во-первых, вот такими организованными колоннами они привозят в Контору выращенные на дачах продукты, во-вторых, на въезде в город им приходится разоружаться.

– Дачники! – загомонил народ в заведении, многие бросились к окнам, поглазеть на страшных и загадочных жителей сельскохозяйственного анклава, а кое-кто быстренько собрался и двинулся к выходу. Небольшая часть продуктов обычно реализовывалась в свободной продаже, так что, поспешив на рынок, можно было урвать продукты относительно дешево.

С минуту во мне соблазн тоже сгонять на рынок и порадовать Ксюху чем-нибудь свеженьким боролся с ленью. Потом вспомнилось, что я пришел сюда не только поесть, но и «погреть уши», и лень одержала убедительную победу.

– Сам Боцман пожаловал, – заявил с порога кто-то из возвращающихся с улицы мужиков, чем мгновенно вызвал возмущенный гул большинства посетителей.

– Опять права приехал качать!

– Схватить его и в тюрьму! Нечего сюсюкаться с ним!

Ну да, ну да. Сейчас все смелые, а появись здесь дачники, небось быстро притихнете. Не говоря уже о том, чтобы встретиться с ними в Тумане.

И словно в подтверждение моих мыслей в заведение ввалилась целая ватага дачников в составе семерых мужчин и двух женщин. Не то чтобы в «Пирожковой» воцарилась тишина, но гомон присутствующих стал заметно тише. Кожаные косухи, кожаные штаны, сапоги или высокие ботинки, банданы или вязаные шапочки на головах – классический наряд байкера в большом мире и столь же классический наряд дачника в мире Туманном. Оружия только не хватает, но все их оружие на КПП забрали на хранение – таковы правила.

Вообще-то неправильно отождествлять дачников исключительно с байкерами. Это они своим внешним видом стараются под байкеров косить, а на самом-то деле мотоциклы – скорее часть понтов. Они их для патрулей используют на Федоровке да вот для таких демонстративных выездов в город. Бензин нынче слишком дорог. И, кстати, он всегда присутствует в расчетах за доставляемые с дач продукты, постепенно истощая запасы подконтрольной Степногорску нефтебазы.

Весело болтая между собой, дачники прошли через зал притихшей «Пирожковой» к прилавку. Там произошла какая-то заминка, видимо, товарищи нагло вклинились в очередь, и не всем это понравилось. Но я не обращал на вошедших внимания, в данный момент меня заботили две вещи: пирожки и приезд Боцмана. На моей памяти лидер дачников впервые лично пожаловал в город, вот и возникал вопрос: а не связано ли это с нашей недавней стычкой с патрулем на Федоровке?

А если и связано, то что? Даже если нас вычислили, то выдавать на дачи не будут. По крайней мере, я о таком прецеденте не слышал. Нехорошо, когда люди друг дружку убивают, но в Тумане не до сантиментов, либо ты, либо тебя. Да и Конторе есть что предъявить Боцману, тем более сегодня, так что вряд ли стоит волноваться по поводу официальных санкций. А вот неофициально нашей честной компании придется держать ухо востро – могут и охоту объявить.

Поглощенный размышлениями, я не сразу обратил внимание на возникшего у моего столика человека. А когда обратил, еще несколько мгновений делал вид, что полностью поглощен процессом еды – я никого к себе не приглашал.

– Привет, Кирилл! – тут уж мне пришлось поднять глаза и коротко кивнуть, постаравшись при этом не допустить выражения досады на своем лице.

– Привет, Егор, – вот уж кого мне меньше всего хотелось повстречать, так это Егорку Максимова.

На дачах он теперь обитает. Нарисовался – не сотрешь. В кожаной куртке и черных джинсах, слегка располневший, но вполне узнаваемый, темноволосый, кареглазый, с вечно блуждающей улыбочкой на смазливом личике и со сводящими девушек с ума ямочками на щеках. Я знал его по школе, слишком хорошо знал. В том, большом мире Ксюха предпочла мне именно его, а этот засранец в итоге взял да и изгадил ей всю жизнь: предал и бросил с двумя детьми, заставил пройти все шаги от всепрощающей любви до жгучей ненависти. Но того мира Егорке мало, он еще и здесь решил все повторить. Хорошо, что, проваливаясь в Туманный мир, мы сохраняем память. Чрезвычайно удобно. У Ксении аж зрачки темнеют при одном только упоминании о Максимове, но он все равно время от времени пытается заявиться к ней с признаниями в любви. В общем – никакого желания общаться с ним у меня не было. Но то у меня.

– Поговорим?

Первым порывом было дать резкий отрицательный ответ, в юности я именно так бы и поступил, но сейчас жизненного опыта гораздо больше и есть понимание, что раньше или позже говорить все равно придется. Поэтому я сдержал эмоции и, стараясь выглядеть абсолютно равнодушным, кивнул на соседний стул:

– Падай.

– Да нет, – Егор добродушно хохотнул, – душно тут и ушей лишних много. Пойдем-ка лучше покурим на воздухе.

Потратив минуту на взвешивание всех «за» и «против» такого развития событий и придя к выводу, что много времени наше общение занять не может, я оставил недоеденные пирожки в тарелке, вытер руки салфеткой и поднялся из-за стола.

– Пойдем.

Вышли мы вполне мирно-спокойно, потому не вызвали у остальных посетителей особого интереса. Дачники для горожан пока не враги, скорее – сборище опасных типов, засевших на лучших для жизни территориях и нагло извлекающих из этого выгоду. В общем – объекты опасности, зависти и неприязни одновременно. Боцман старается не впускать чужаков на свою территорию, о происходящем там степногорцы знают лишь по передаваемым из уст в уста слухам. В Туман тоже мало кто из городских жителей ходит. Ну, а не сталкиваясь с этой угрозой лицом к лицу, люди и не понимают всей величины опасности. То есть дачников побаиваются, относятся к ним настороженно, но прямой агрессии пока что не ждут.

Я тоже ничего страшного не ожидал: город – не Туман и не дачи, здесь какая-никакая, но территория закона, и идти на открытый конфликт Максимов остережется. Ну а поговорить – отчего ж не поговорить?

Егорка вальяжно шел впереди, на ходу раскуривая сигарету, я же лихорадочно размышлял над выбором линии поведения, чтобы и проблему раз и навсегда решить, и конфликта избежать. Но все вышло по-другому.

Мы свернули за угол и прошли шагов десять, когда Егор резко развернулся и ударил меня кулаком в скулу. Я удержался на ногах, но на мгновение оказался дезориентирован в пространстве, отчего пропустил и второй удар – по носу и на этот раз оказался на земле.

С первого раза подняться не получилось, потому что стоило мне перевернуться и встать на четвереньки, как мой соперник наградил меня еще и пинком в живот. Пришлось пару раз перекатиться в попытке разорвать дистанцию, после чего мне удалось-таки принять вертикальное положение.

Несколько секунд мир плыл перед моими глазами, а из носу горячая струйка крови стекала прямо на губы. Я отступил еще на шаг и выставил вперед левую руку – мне нужно было выиграть хоть немного времени, чтобы оправиться от пропущенных ударов.

Впрочем, Егорка посчитал, что дело сделано и осталось только уточнить, насколько хорошо я усвоил урок.

– Ты все понял? – Этот гад показушно подышал на печатку на среднем пальце правой руки и протер ее о куртку, а я ощупал пальцами скулу. Кожа в месте удара была свезена выступившим в роли кастета перстнем.

– Я понял, что у тебя с головой проблемы, – спокойно ответил я, размазывая кровь по лицу.

– Ксения моя! Хоть в том мире, хоть в этом! Хоть на Земле, хоть на Луне! Заруби это себе на носу!

– Все еще хуже, чем я предполагал, – нагло заявил я, внимательно наблюдая за движениями Максимова, – тебе в психушке полгодика полежать бы.

Быстро шагнув вперед, Егор снова ударил меня в голову. Вернее – попытался ударить, поскольку на этот раз я увернулся и сам резко вмазал противнику под дых. Это заставило его согнуться и подставиться под удар в челюсть коленом. Вышло плохо, так как Егорка успел выставить локти и избежал тяжких последствий, однако инициатива перешла в мои руки.

Я тут же выбросил еще два удара руками, от первого противник сумел увернуться, зато второй прилетел ему точнехонько в правое ухо. Но и это особых дивидендов мне не принесло, потому что Максимов уже оправился от неожиданности и пустил в ход свои длинные руки.

Несколько раз мне удалось увернуться, потом Егор наскоком сократил дистанцию, и наша драка перешла в фазу борьбы. Я освободился от захвата шеи, ухватил соперника сзади за пояс и попытался бросить через бедро. Однако Егорка в нынешнем виде весил килограммов так примерно на двадцать больше меня, поэтому сил на бросок банально не хватило. Вместо этого несколько мгновений мы провели в попытках свалить друг друга наземь. Наверное, со стороны это выглядело смешно, да только вот мне было не до смеха. Это герои боевиков без труда разбираются с любым противником, а в жизни попробуйте-ка одолеть человека, превосходящего вас ростом и весом, да еще и физически развитого.

В конце концов, упали мы оба, и дачник уже было вылез наверх, но тут мне представилась возможность ударить его головой в лицо, и я с удовольствием это сделал. Не то чтобы убойно получилось, но хватка Максимова на секунду ослабла, я вывернулся, потом оттолкнул противника ногами и поднялся с земли. Он тоже довольно шустро вскочил на ноги, готовый к новому раунду противостояния.

– Развлекаетесь? – вдруг прозвучал совсем рядом чей-то скучающий голос.

Мы с Егором синхронно повернули головы в сторону угла здания и обнаружили там высокого худощавого мужчину лет сорока, с усами, в форме защитного цвета, спокойно лузгавшего семечки. Лично я с ним знаком не был, но в Степногорске командир спецназа был слишком известной личностью, чтобы оставаться неузнанным.

– Боремся со скукой! – просипел я, тяжело дыша и отплевываясь попавшей в рот пылью.

– Городской спецназ! – криво усмехнулся Егорка, утирая разбитый нос.

– Слышишь, дачник, исчезни-ка отсюда, да побыстрее! – капитан Першин не спеша приблизился.

– Не ходите на Федоровку, городские, – Максимов достал из кармана платок и принялся неторопливо утирать лицо, – опасно для жизни!

В какую-то секунду расслабленно-вальяжный Игорь Першин преобразился до неузнаваемости. Семечки полетели наземь, лицо заострилось, глаза превратились в щелки, в мгновенно вытянутой руке, словно по мановению волшебной палочки, появился пистолет.

– Имеешь сказать что-то конкретное?

Я тут же вспомнил о погибшем недавно на Федоровке бойце спецназа.

– Нет, – Егор попятился назад, тоже сообразив, что ляпнул лишнее, – я просто предупредил.

– Исчезни! – повторил Першин, и на этот раз Максимов счел за благо поторопиться.

– Ты Кирилл Елисеев? – спецназовец снова превратился в добродушного дядечку.

– Ну, – не стал отпираться я, обеспокоенно ощупывая нос. Вроде бы не сломан.

– Баранки гну! – Першин весело подмигнул мне и протянул руку. – Першин. Игорь.

– Я знаю, – ответил я, пожимая руку капитана.

– Чего не поделили-то?

– Женский вопрос, – насколько позволяло разбитое лицо, я постарался скорчить кислую физиономию, – моя нынешняя – его бывшая из большого мира.

– А-а, – обрадованно протянул Першин, – вечная история. Теория второго шанса в чистом виде.

– Для нее – да. А я там, – кивок головы в сторону неба считался общепринятым указанием на большой мир, – был вполне счастлив со своей семьей.

Эта тема для меня больная. Даже по прошествии полутора лет с момента попадания сюда душа в лоскуты рвется при одном лишь воспоминании о семье. Я почти год не решался прийти к Ксении, изменой это считал. Но когда все же решился, получил такой горячий прием, что уйти уже не смог. Вот только вместе с Ксюхой я заполучил и ее проблемы с Максимовым.

– Мне легче, мы с женой оба местные, так что вместе и там и здесь.

– И там и здесь? – тупо переспросил я, цепляясь к словам.

– Ага, – как-то легко и уверенно ответил Игорь, – при этом объяснений у меня не больше, чем у других. Но зато имеется неоспоримый факт: жена появилась здесь на год раньше меня, а там она весь этот год тоже была на месте. Так что я склонен считать, что все мы здесь все-таки копии.

– Ты уже не зря пришел, – откровенно заявил я, – не представляешь, какое облегчение для меня твои слова!

– Пользуйся, мне не жалко, – улыбнулся Першин, – и это все за просто так было. А вообще у меня к тебе разговор имеется. Ты в «Пирожковую» приходил или просто мимо шел?

– Да вообще-то Егорка прервал мой завтрак. Но продолжать как-то уже не хочется.

Я зашел в тамбур «Пирожковой», где в ряд были вывешены рукомойники. Два из них уже оказались пусты, у остальных стояли небольшие очереди. Потратил минут пять на ожидание и быстрое умывание, потом еще заглянул в зал – наудачу, но чуда не произошло. Мой столик уже был занят, а недоеденные пирожки благополучно исчезли. Ну и ладно.

– Прогуляемся? – Першин терпеливо дожидался меня у входа.

Я молча кивнул, и мы не спеша направились по остаткам старого асфальта в направлении Конторы, расположенной в помещении бывшей школы номер пятьдесят семь.

На проспекте Строителей была та же картина, что и нашем микрорайоне: все тот же растрескавшийся, сто лет не ремонтированный асфальт, серые обшарпанные фасады многоквартирных домов, редкий кустарник и всюду нестройные ряды разномастных теплиц.

Впрочем, кое-какие отличия все же имелись – квартир, пялящихся на улицу пустыми глазницами отсутствующих окон, здесь практически не было. Потому что ближе к центру территории, оставшейся от Степногорска, жило больше народу.

– Мне Мухин посоветовал к тебе обратиться, – после долгого молчания произнес Першин, – сказал, что тебе можно доверять.

– Александр Иванович – мой бывший учитель, – я пожал плечами, – сто лет меня знает. А как ты меня нашел?

– Иваныч стал звонить твоим корешам, выяснил, что ты сегодня дома, дал адрес. Но дома тебя уже не было. Куда может пойти туманник утром выходного дня? Вот я и двинул по точкам общепита.

– Логично.

– Кирилл, какой у тебя ИТ? – в свою очередь поинтересовался капитан.

– Отвечать нужно? – усмехнулся я.

Наивно было предполагать, что командир городского спецназа не узнал такую информацию заранее.

– Так ведь я про реальный спрашиваю, – с ехидцей в голосе парировал Игорь.

– Этого я и сам не знаю, – бесстрастно ответил я.

Узнать, что кто-то уже усомнился в величине моего индекса туманника, было неприятно. Хотя и ожидаемо. Как бы я ни путал следы, сколько бы ни распускал слухи о ночевках в так называемых оазисах – небольших свободных от Тумана пространствах за пределами пригодной для жизни зоны, но шила в мешке не утаишь – достаточно всего лишь внимательно изучить статистику моих уходов и возвращений.

– Даже не предполагаешь? – продолжал допытываться Першин.

– Скажем так, двенадцать точно. Дальше не проверял. Но на двенадцати опасных симптомов еще не наблюдалось, – я максимально убедительно выдал ему часть правды. И не соврал, и всего не сказал.

– Хорошо, – Першин удовлетворенно кивнул головой, – это нас устроит.

– В чем, собственно, дело? – знакомство с командиром спецназа – дело полезное, но хотелось бы уже как-то прояснить ситуацию.

– Есть информация, требующая срочной проверки, – тут капитан заговорил медленно, видно было, что тщательно подбирает слова, – но нам строжайше запретили в ближайшее время совать нос на Федоровку.

– Игорь, давай уже конкретнее! «Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что» – это не для меня! Чем больше сведений, тем лучше я подготовлюсь. А втемную, извини, работать не буду.

– Вот, – Першин достал из своей планшетки и протянул мне карту города, услужливо ткнув пальцем в обведенное карандашом место в Тумане севернее Федоровки, – по этому адресу на улице Анжерской должен быть магазин бытовой техники с отделом средств связи. Нам до зарезу нужны носимые радиостанции. Идти туда напрямик через запретный район и тем самым нарушать приказ мне сейчас не с руки, а обходить его вокруг, через промзону у вокзала, слишком рискованно. У меня туманников с соответствующими индексами раз два и обчелся, да и дел у них выше крыши, все на месяц вперед расписано. Есть парочка подходящих по ИТ людей в Управе, но обращаться к ним я не могу. Себе все загребут. Да и вообще доверия к ним немного.

– И здесь терки между ветвями власти? – усмехнулся я.

– Куда ж без этого? – Першин досадливо сплюнул в сторону. – Хуже всего, что к дачникам информация уходит.

– Далеко, – сказал я задумчиво, протягивая карту обратно, – и идти придется без прикрытия мимо «обезьяньего города».

Целая колония этих шумных приматов заселила пустующие помещения бывшей тюрьмы, расположенной между улицей Асфальтной и железной дорогой. Никто не знает точно, сколько там обитает бандерлогов, но ходить там днем не рекомендуется никому.

– Или срезать через Федоровку, – очень спокойно добавил Игорь.

Умник. Срезать через Федоровку в данном случае означает пройти через место нашей стычки с дачниками. Не думаю, что они там постоянно в засаде сидят, но усилить патрулирование района вполне могут. Страшновато мне как-то в одиночку теперь туда соваться. Подумать нужно над маршрутом.

Я протянул карту обратно Першину.

– Это – нет? – поинтересовался Игорь.

– Это – да, – ответил я. – Но без гарантий, районы необследованные, там все что угодно приключиться может.

– Само собой! – кажется, капитан искренне обрадовался. – Цена вопроса?

Я задумался. То, что приму предложение, сомнений уже не вызывало. Когда-нибудь нужно будет идти за железную дорогу, так почему бы не сейчас? Да, далеко, и идти одному придется, но там когда-то был центр города, и добраться туда – значит, первым получить доступ к множеству нетронутых мародерством торговых точек. А это и продукты, и бытовая техника, и компьютеры. Все то, что нынче в дефиците. Те же радиостанции – не зря же Першин так суетится. Правда, тут есть одно «но». Раз он обратился ко мне напрямую, так сказать, в конфиденциальном порядке, значит, не только Управу не будет ставить в известность, но и официальный заказ от Бригады оформлять не будет. То есть расплачиваться будет своими средствами или каким-нибудь леваком, припасенным для подобных случаев. А раз так, то и ломить цену мне не имеет смысла. Городской спецназ – подразделение серьезное, и хорошие отношения с его командиром могут пригодиться в будущем.

– Ствол мне организовать сможешь? Не в оплату за рейд, я готов купить, но в рассрочку. «Оружейник» больно уж ломит цену.

Огнестрельного оружия в Степногорске очень мало, и стоит оно очень дорого, потому на руках у населения его практически нет. Тот же магазин «Оружейник» в основном торгует ножами, арбалетами, копьями, стрелами – всем тем, что более востребовано и доступно.

– Я тебя понял, – кажется, капитан действительно понял ход моих мыслей, – что-нибудь придумаем. А правда, что тебя драконы не трогают?

– Э-э, – я чуть не поперхнулся от неожиданной смены темы, – как тебе сказать?

– Да уж как-нибудь скажи, – опять легкая ехидца в голосе, сразу видно – мент бывший: и разговор разговаривает, и в то же время прорабатывает меня.

– Пока бог миловал, – я беззаботно пожал плечами, – но кто знает, что будет в следующий раз. Это ж драконы!

– И то верно.

У ворот школы, в которой теперь располагалась вся степногорская администрация, было многолюдно. Два десятка дачников кучковались отдельно у своих мотоциклов, время от времени бросая снисходительные взгляды на столпившихся горожан и заинтересованно-опасливые – на припаркованные у крыльца два бэтээра и солдат Бригады, расслабленно восседающих на броне.

Входные двери распахнулись, выпуская из здания Боцмана с двумя помощниками. Рома Сабуров все так же был легко узнаваем. Высокий, кучерявый, розовощекий, склонный к полноте, но еще не растолстевший окончательно, несмотря даже на явно выраженный пивной животик. Он по-прежнему был похож на боцмана Рому из мультфильма «Боцман и попугай», благодаря чему и получил свое прозвище еще в школе.

По всей видимости, визит вышел непростым, Боцман выглядел раздраженным. Он бодро сбежал по ступеням, насупленно глядя прямо перед собой, и сразу направился к своей группе поддержки.

– За группу Ерофея оправдываться приехал? – спросил я у капитана.

– Я тебя умоляю! – усмехнулся Першин, сверля при этом Сабурова внимательным взглядом. – Боцман и оправдываться – это понятия несовместимые. Просто разруливал конфликт. Я больше чем уверен, что еще и наезжать пытался. Типа, говорил же вам, чтоб не лез никто на Федоровку.

Следом за лидером дачников на крыльце появилось инвалидное кресло со светловолосым мужчиной лет пятидесяти на вид. Двое сопровождающих помогли ему спуститься по ступеням и погрузили вместе с креслом в подъехавший прямо к крыльцу «уазик».

– Не только дачники могут себе позволить автотранспорт, – я с интересом рассматривал служебную машину начальника ГТС Николая Санеева. Главный телефонист пользовался большим уважением в городе, поэтому, фактически не являясь представителем официальной власти, входил в городской совет и часто оказывал заметное влияние на принимаемые властями решения. Рычаг давления на город у него был солидный – на ГТС по подземному кабелю неизвестно откуда поступало электричество. В свое время Санеев сумел восстановить работу телефонной станции, и теперь благодаря ему в городе есть не только действующая телефонная сеть, но и электричество, подаваемое в учреждения в рабочее время. Пока хоть так.

– Классный мужик, – ответил спецназовец, – не удивлюсь, если именно он так расстроил Боцмана. Степногорск бы только выиграл, если бы именно он встал во главе Конторы. Туганбеков и Корытько – понторезы, Мухин – чистой воды вояка, в политике ничего не соображает. А Санеев – самое то, что нужно. Но это мое мнение, и власть имущих оно не интересует.

– Как бы власть имущие не озаботились устранением его влияния. Вместо того чтобы заниматься проблемой Боцмана. Кстати, почему бы Рому прямо сейчас не арестовать?

– Да о чем ты? Он же и Контору, и Управу устраивает! Наши умники считают, что могут его контролировать.

– По-моему, так это он уже держит город за причинное место, – высказал я свое мнение.

– То-то и оно, – согласился Игорь, – пока начальство с Ромой в игры играет, его люди отжимают себе целый район и подозрительно часто начинают ошиваться около нефтебазы.

– В последнее время у дачников появилось много бензина и патронов, – добавил я невзначай. – Как-то подозрительно.

И я кратко поведал Першину о том, как несколько раз уже уходил от преследования людей Боцмана на Федоровке. И как они при этом не экономили ни топливо, ни боеприпасы. Капитан выслушал меня с мрачным спокойствием, только желваки на лице играли.

– Кир, – сказал он после долгой паузы, – Будет тебе ствол и патроны. Хоть немного уравняем шансы.