Имя палача

Глава 1

Ближе к полудню ветер, тянущий с юга сизые дождевые тучи, вдруг утих. Нудная мелкая капель прекратилась, в голубых просветах блеснули солнечные лучи. Над мелкой волной снова появились пестрые птицы, выбравшиеся из своих укрытий в скалах к западу от порта.

– Дождь закончился, ваша милость.

– Да?

Высокий мужчина лет сорока, с загорелым, узким лицом встал из-за столика, выглянул в окно и улыбнулся хозяину таверны, в которой сидел уже больше часа.

– Пожалуй, эти тучи унесло в океан.

– Именно. Прикажете еще фруктового узвара? Пирожное?

– Нет, спасибо. Мне уже пора: время вышло…

С этими словами гость положил на столик несколько монет, вежливо кивнул и надел широкополую шляпу с серебряной пряжкой на ленте. Узкая старинная улочка, выложенная серой брусчаткой, встретила его подзабытым уже холодком северной весны. Многие годы он провел вдали отсюда, вдали от этих сине-зеленых лугов, от изрезанного холмами горизонта, от крохотных городков, спрятанных за высокими каменными стенами… Небо казалось низким, море отливало свинцом, а скупое солнце так и норовило спрятаться в тучах.

– Лето запаздывает, – сказал он сам себе, поднимая воротник своей тонкой кожаной куртки, которая хорошо скрывала кинжал и кобуру с многозарядным пистолетом.

За ратушной площадью мужчина свернул к порту. Выйдя на площадку возле храмовой школы, откуда открывался прекрасный вид на бухту, он внимательно посмотрел вниз. Возле одного из пассажирских причалов дымил трубами только что подошедший паром, соединявший регулярным маршрутом берега огромного залива Лир, глубоко врезавшегося в западную часть континентальной Пеллии. Южный берег залива гордо именовался Столичной Маркой, здесь же, в древнем порту Лаарис, находились Врата Севера, холодного и для многих пеллийцев по сей день таинственного.

Вид парома заставил мужчину ускорить шаг. Через несколько минут он спустился по каменной лестнице, усаженной с обеих сторон хвойными деревьями, и оказался на террасе. От нее к причалам вели широкие кирпичные сходы. Над берегом тянулся угольный дым – три грузовика, пыхтя моторами, разворачивались возле причала, к которому подошел паром.

С широкого судна спускались пассажиры: деловитые негоцианты в темных плащах и шляпах, мамаши с детьми, несколько старух, едущие, судя по белым шнурам на плечах, с богомолья. Мужчина прищурился: на сходнях мелькнула фигура в клетчатом шерстяном плаще.

– Ну, здравствуйте, Хадден.

– Рад приветствовать ваше вы…

– Да помилуют нас боги! Вы в своем уме?

Его высочество провел рукой по бледному после морского путешествия лицу и выдохнул сквозь зубы:

– Молю вас, называйте меня просто «господин Инго». Мне, знаете ли, и так нелегко было убедить мое семейство избавить меня от тягости службы в Майли. Похоже, они теперь считают, что я спятил на теме религиозных изысканий.

– Вот как?

– Это скандал, но нам с вами так даже проще. Ну что, пойдемте? Надеюсь, на север ходит какой-нибудь регулярный транспорт?

– Нам он не понадобится. Я арендовал машину.

Инго одобрительно кивнул и взялся за один из своих кожаных саквояжей, взглядом дав понять Хаддену, что не позволит ему тащить весь багаж самостоятельно.

– Вы голодны? – спросил Хадден, когда они с принцем поднялись на террасу.

– Нет, завтрак оказался вполне съедобным. Если бы не волна…

– Перед выездом из города нам придется захватить что-нибудь с собой.

– Это понятно, дружище… Я хорошо изучил карту и представляю, куда нам ехать. Не знаю только, в каком состоянии у вас тут дороги.

– Раньше были в отвратительном, но край богатеет, так что вроде бы деньги находят и на это. Вам, наверное, приходилось слышать, что здешние налогоплательщики – все до одного гордецы и местным властям спуску не дают?

– Вот оно как!

– Будьте уверены, ваша милость. Приходится отвечать за каждый медный грош…

Путники прошли до конца террасы и свернули налево на мощенную новенькой плиткой дорогу, ведущую в район портовых складов. Дующий вдоль берега ветер стал слабее, отчетливо запахло дегтем. Инго зачем-то обернулся, поглядев на бухту сверху. Справа возле мыса дымил высоченными трубами огромный, черный океанский пароход: принц не мог видеть его вымпел, но судно показалось ему не пеллийским.

– Лавеллер, – уверенно произнес Хадден, тоже повернувшись вместе с юношей.

– Вы так думаете?

– Вижу, господин Инго. У наших восточных соседей своеобразные представления о красоте и целесообразности. Видите эти здоровенные трубы, округлую рубку с гнутыми стеклами? Вот… Сюда он, скорее всего, привез детали строительных машин, а обратно пойдет с грузом меди и красного дерева. Впрочем, вы сами знаете, как растет в последние годы наша торговля.

Через несколько минут Хадден свернул в какой-то переулок, образованный каменными складскими стенами, и остановился возле ворот с калиткой. На стук дверного молотка высунулся сторож, оглядев гостей, он приветливо улыбнулся, махнул рукой. В углу двора, плотно заставленного прицепами-лесовозами, принц увидел серый «Хусс» с крытым кузовом. Хадден подошел к машине, повернул ключ в замке задней двери, открывавшей доступ в багажное отделение, и погрузил оба саквояжа.

– Итак, в путь, – сказал он, распахивая перед Инго пассажирскую дверцу, – переночуем мы в Зиттле, я уже заказал номер депешей.

– Я не сомневался в вашей предусмотрительности, капитан.

Принц устроился в мягком кресле, застеленном еще и теплым шерстяным пледом, устало вздохнул и бросил на заднее сиденье свою шляпу.

– У вас, случаем, нет ли чего-нибудь попить? – спросил он.

– Нет, – Хадден виновато пожал плечами. – Простите, я не подумал об этом. Сейчас мы доберемся до лавки, где я планировал набрать провизии в дорогу, еще раз извините, мне не хотелось делать это без вас.

– Я доживу до лавки, – рассмеялся Инго. – Да, и вот что, господин капитан: за все время нашего знакомства я ни разу не услышал вашего имени. Для меня ситуация выглядит немного неловко… а с учетом того, что мы с вами служим одному и тому же хозяину, так тем более.

– Джеш Эрран барон Хадден к услугам вашей милости. Но что касается службы… я…

– По факту это именно так, – перебил Инго и отвернулся к окну. – Мы вернемся к этому разговору позже, господин Джеш, а пока просто поверьте мне на слово, идет?

За ратушной площадью Хадден выбрался на большой проспект. Инго с интересом смотрел по сторонам, разглядывая высокие здания с множеством каминных труб на крышах. Здешняя архитектура казалась ему более скупой, чем привычные, уже вычурные шедевры Юга, но от того, пожалуй – мрачновато-величественной.

– Стражи Северных Врат, – прошептал он. – Почему я не был здесь раньше?

Хадден остановил машину возле длинного магазина в три этажа, построенного, судя по его виду, совсем недавно.

– Здесь есть все, – сообщил он, – совсем как в столице.

В холле первого этажа капитан взял правее. За дверями со старинным цеховым гербом мясников города Лаариса перед путешественниками открылся зал с рядами стеклянных прилавков. Внутри каждого из них горели маленькие лампочки, освещая горки деликатесов со всех концов Пеллии. Инго втянул носом воздух и понял, что сейчас у него закружится голова. Выскочивший откуда-то мальчишка вручил Хаддену корзину из лакированной лозы.

– Давайте не будем терять времени, – с усилием произнес принц. – Вон, я вижу какие-то ветчины, а там, поодаль – сыры с пряностями.

– Выбирайте, – кивнул Хадден, – а я пока возьму пирог с уткой, немного хлеба и что-нибудь попить. На дверях – герб мясников, но на самом деле, как видите, тут можно экипироваться для самой знатной вечеринки.

Из магазина они вышли с полной корзиной. Оказавшись в машине, Инго сразу же выпил полбутылки фруктовой воды и наконец выдохнул:

– Если честно, господин Джеш, я не очень привычен к морским путешествиям. Для пеллийского принца это даже странно, да? Но – вот…

Хадден сочувственно покачал головой. Он сразу понял, что парня изрядно укачало за время плавания через залив, однако старался не подавать виду. Принц есть принц, что бы он там о себе ни думал.

– Выпейте лучше вина, – сказал он. – Путь нам на север, и путь не самый близкий.

– Когда сын Пелла на север плывет, три бочки вина с собой он берет, – пропел Инго красивым театральным баритоном и полез между сиденьями назад, где лежала корзина. – Эй, не тормозните сейчас резко!.. Ну вот, теперь мне действительно станет легче. Надеюсь, вечером вы составите мне компанию? Я первый раз в жизни еду куда-то без всей этой проклятой своры слуг, телохранителей и прочих!

– Да, по такому поводу и впрямь стоит выпить. Не буду спрашивать, как вам удалось от них отделаться…

– Ох, это было нелегко. Пришлось поскандалить, да! Но поскольку Гранитный Трон мне не светит ни в коем случае, на меня, похоже, махнули рукой. Для такого человека, как я, занятия историей религии – дело не самое обычное, но, в принципе, приемлемое. Лишь бы ему не стукнуло в голову затвориться в монастыре – так они думают, а все остальное, в общем-то, особого значения не имеет.

В окошке мелькнула башня старинной сторожевой заставы, и дальше потянулись в солнце и тени кварталы доходных домов, а потом все вокруг зазеленело садами. За большой развилкой дорога стала шире, появились дымки тяжелых тягачей, каждый из которых тянул по два-три прицепа. Инго задумчиво смотрел на летящую под колеса серую ленту, иногда прихлебывая из кувшинчика с вином.

– После падения Южной Звезды здесь стреляли еще целых тридцать лет, – вдруг произнес он.

– Не совсем здесь, – нахмурился Хадден. – На перевалах Нижней Гряды – да. А тут, на равнинах, шла резня между старыми кланами, но тогда это воспринималось совсем не так, как сейчас. Война вытащила на свет давние обиды, так что в какой-то момент уже не важен был ни Трон, ни вопросы престолонаследия, да пропади они пропадом! Чтобы понять смысл всей этой борьбы, одних книг мало, господин Инго. Надо пожить среди этих людей, послушать легенды, которые до сих пор рассказывают старики, почитать семейные летописи. У нас мало писали обо всем этом, а для пытливого историка тут просто море работы, на всю жизнь хватит.

– Если найдется кто-то, кто будет этого историка финансировать, – хмыкнул принц.

– А, я думал об этом. Можно писать романы, сейчас это дело модное и весьма доходное. Важно только заранее пробудить интерес к Северу и его истории.

– Проклятье! – Инго недоуменно повернулся к Хаддену. – А ведь это гениально, господин мой Джеш! Книжные лавки нынче завалены откровенной ерундой. Сюжеты скучны, интриги нелепы и выглядят напыщенными, а тут целая жизнь! Кровь, ненависть, соперничество…

– Похищения, погони, несчастная любовь… Воровство скота, подлые убийства и целые столетия мести, – смеясь, продолжил Хадден.

– О, я уже представляю себе все это на театральной сцене! Гм-м… – Принц немного смутился, но все же продолжил, уже потише: – Любой столичный постановщик без долгих разговоров купит пьесу на этом материале, уверяю вас.

– Хорошо! – Хадден хлопнул ладонью по рулю и снова захохотал: – Будет время, мы с вами оформим небольшое предприятие. Я стану договариваться со старыми баронами о фамильных архивах, а вы сядете и возьметесь за перо. Под псевдонимом, разумеется.

– Разумеется, господин Джеш. Считайте, что мы договорились… Но помните же – тс-с!..

Хадден тихонько улыбнулся. Он учился в храмовой школе среди древних рукописных книг и хроник, которые вели жрецы, скрупулезно записывая все сколько-нибудь значимые события, а дома слушал песни, сочиненные много столетий назад. Север казался ему пропитанным кровью целых поколений, однако кровь эта воспринималась как нечто вполне обыденное, нисколько не пугая и не тревожа. Каждый мальчишка из древнего клана мог рассказать великое множество историй, связанных с резней и местью, а старики порой вздыхали о тех временах, когда мало кто решался покинуть свой дом без длинного меча.

Чуть повзрослев, юный Джеш не видел для себя иного пути, кроме как вступить в королевский полк простым солдатом. Этой дорогой шли многие, даже отпрыски богатых и знатных семейств: сперва несколько лет службы рядовым, потом военная школа и вожделенный офицерский чин. Служба давала положение в обществе и кой-какой доход, но Хаддену не повезло. Окончательное примирение, а потом и бурный рост торговли с Ханонго сделали его военные перспективы довольно призрачными. С армией пришлось расстаться. Хадден отправился за океан, в далекие страны, где всегда был хлеб для пеллийского офицера. Хлеб равнодушного наемника… Но другого выхода он тогда не видел.

Домой он приезжал редко. Старший брат, которому должна была перейти по наследству небольшая усадьба с землей, еще в юности отошел от семьи, полностью отдавшись вопросам религии. Вскоре стало известно, что он затворился в одном из самых суровых монастырей на островах Восточной Гряды. В итоге отец Хаддена, человек добросердечный, но болезненный и рано постаревший, передал все дела своей старшей дочери Глидде, которая выбрала себе в мужья молодого доктора, не имевшего ни малейшей склонности к торговле и сельскому хозяйству. Возвращаясь в старый дом, Джеш Хадден испытывал жгучий стыд, но ничего не мог с собой поделать: в конце концов, даже если бы он решился остаться под родным кровом навсегда, его ждала, по сути, судьба то ли приживалы, то ли наемного приказчика. Старый титул принадлежал ему, но ведь ключи от всех шкафов и ларей держала у себя Глидда, превратившаяся со временем в довольно властную и суровую хозяйку! Такая жизнь не устраивала капитана Хаддена ни в малейшей степени, так что он предпочитал искать свое счастье в других краях.

Сейчас, впрочем, он гнал машину на север с легким сердцем. Сестра уже знала, что он приедет с приятелем на несколько дней «для отдыха в прохладном климате», как написал он в депеше, но основная причина заключалась в том, что служба у князя Лоттвица словно дала ему новое дыхание. Князя считали человеком таинственным, о его несметных богатствах ходили странные слухи, один другого краше. Впрочем, побывав на «Даамире», Хадден решил, что в слухах этих есть некое зерно истины… Таких воздушных кораблей в Пеллии пока еще не строил никто. При мысли о том, что ждет его в будущем, у Хаддена перехватывало дыхание – точь-в-точь словно у мальчишки, схватившего с отцовской полки приключенческий роман.

Ко всему прочему князь оказался щедр, и теперь в кармане у отставного офицера приятно шуршали королевские купюры, а это значило для него ох как немало!

Слуга маленькой гостиницы на северной окраине Зиттла поднял Хаддена через час после рассвета.

– Завтрак готов, как вы и просили, – сообщил он. – Компаньон вашей милости проснулся сам и уже закончил утреннее омовение.

«Омовение, – хмыкнул про себе Хадден. – Молельщик, что ли? Ох-х…»

Ему сразу вспомнился брат, с детства полюбивший высокопарные словечки. Это воспоминание заставило его скривиться, будто от кислого вина. Вина, кстати, он вчера выпил всего два стаканчика – впереди ждали почти триста лонов горных дорог, и выезжать следовало с трезвой головой.

– Пусть моя сдержанность не удивляет вас, господин Инго, – сказал он вечером принцу. – Завтра после полудня мы будем у меня дома, а там уж я ни в чем себе отказывать не стану.

– Еще раз восхищаюсь вашей предусмотрительностью, – ответил тот, уже немного хмельной, – и надеюсь, что в вашем краю найдется, чем промочить горло!

Кивком отпустив слугу, Хадден выбрался из-под толстого шерстяного одеяла – ночи стояли еще холодные – и прошел в ванную. Для того чтобы накачать в отдельный бачок горячей воды из расположенного в кухне котла, ему пришлось поработать ногой, нажимая на специальную педаль под раковиной.

Капитан быстро побрился, ополоснул лицо цветочным настоем и, одевшись, направился вниз, где рано вставшие хозяева готовились кормить немногочисленных постояльцев. Кроме Хаддена с Инго в гостинице жил мрачный торговец из Лаариса, скупавший шерсть у местных фермеров, и – никого больше, что оказалось весьма кстати, ибо принц все еще побаивался, что его узнают.

– С добрым утром!

Под глазами у юноши было синевато, однако смотрел он весело:

– Я не боялся, что вы проспите, господин Джеш.

– Такого со мной не случалось никогда.

– А вот со мной – регулярно! – засмеялся Инго. – Доставалось же мне от господ воспитателей! Впрочем, им платили неплохие деньги, так что можно было и потерпеть рассеянного ученика.

Хадден прищурился и воткнул вилку в кусок жареной рыбы.

– Вы – и рассеянность?

– Да, капитан, в детстве я был ужасно рассеянным мальчиком, за что мне изрядно перепадало розгами. Я и читать начал позже других. Но, уж начав, остановиться не могу по сей день.

– Я тоже, – признался Хадден. – Когда был в столице, накупил себе целую кучу новинок – в бумажном переплете, конечно, где мне держать библиотеку? И теперь мечтаю найти время, чтобы все это прочитать.

– Я мог бы сесть за руль, чтоб вы отдохнули, – поднял глаза принц.

– Нет. Уж извините, впереди холмы, а вы вчера изрядно попортили себе здоровье.

– Пеллиец не может испортить себе здоровье вином!

– Еще как может, господин мой, так что зря вы смеетесь. Поверьте, уж я навидался…

Они выпили по чашке горячего отвара, сдобренного сладкими пряностями, и через пару минут мотор серого «Хусса» свистнул воздушным стартером. Немного прогрев двигатель, Хадден вырулил со двора: отсюда, с небольшой круглой площади, уже видна была дорога на север, усаженная высокими деревьями.

За первой грядой холмов местность стала постепенно подниматься. В низинах блестели утренним солнцем озера, на берегу которых стояли фермерские дома, длинные и приземистые, их черепичные крыши покрывал сине-зеленый вездесущий мох. На огражденных пастбищах отмахивались от насекомых стада овец и коров. Хадден чувствовал, что по мере удаления от моря небо становится ниже, но однако, как это ни странно, светлее. Впрочем, берега залива Лир он всегда помнил в тумане.

– Никогда не забирался так высоко по карте, – признался Инго. – И, если честно, даже не планировал. Мне больше по душе теплые острова.

– А я однажды побывал действительно в холодных местах, – сказал Хадден. – Там, где снега лежат почти полгода. Теократия Римельт…

– Вы были в Римельте?! – Принц даже подскочил в кресле. – О боги! Из наших ученых туда добрались всего два человека!

– Я сопровождал одного князька из северных провинций Эрзара. Римельт действительно шокирует: фактически страна-монастырь. Такой дикости я не видел нигде: у них не только земля, но даже жены и дети общие. Наверное, иначе там нельзя, не выживешь: зерно растет только по южной границе, но люди живут и севернее, в жутких лесах, где нет ни дорог, никакой связи, вообще ничего. Пасут каких-то странных животных с жирным вонючим мехом, ловят рыбу… Своих владык они почитают, как богов, а те убивают подданных за малейший проступок.

– Бр-р… Не хотелось бы мне там оказаться.

– Кто знает, куда может занести судьба, господин Инго?

Принц молча покачал головой и, вздохнув, прикрыл глаза. Та судьба, что была уготована ему по праву рождения, закончилась после встречи с князем Маттером. Что ждало его впереди, он не знал, да и знать не мог. От таких мыслей у Инго немного потянуло в животе, однако возврата в прошлое теперь не было, он сам назвал Маттера своим наставником и поклялся служить ему.

Через пару часов путешественники въехали в Готли: большую старинную крепость, возведенную некогда Готом Задирой, который, несмотря на свое прозвище, сделал очень много для торговли во всем северном крае, изгнав с дорог разбойников и усмирив особо буйных владетелей. Сотни голов торчали когда-то на пиках вокруг коричневых каменных стен!

Пока Инго с любопытством рассматривал южную башню, знаменитую своим зубчатым шпилем, над которым красовалась семилучевая звезда из желтого горного камня, Хадден до отказа заполнил баллоны «Хусса» газом и раздобыл в ближайшей таверне парочку пирогов с сыром и зеленью.

– Пообедаем, думаю, уже у меня дома, – сказал он вернувшемуся с храмовой площади Инго, – осталось не так далеко.

– Собственно, я не прожорлив, – весело ответил юноша, забираясь в машину.

– Да-а?

– Ну, иногда на меня находит.

– Я так и думал, ваша милость.

Принц искренне расхохотался, и Хадден придавил ногой педаль стартера.

За Готли местность резко изменилась. Пологие холмы остались позади, теперь серая лента дороги петляла в голубых долинах, то и дело огибая огромные, покрытые мхом ледниковые валуны, а на горизонте высились настоящие горы – темные исполины, заросшие хвойным лесом. Все это настолько не походило на залитые золотым солнцем равнины Столичной Марки, что у Инго перехватывало дух. Пеллия открывалась для него своей новой, неожиданной стороной – той, о которой он только читал.

– Здесь часто ложатся снега? – спросил он Хаддена.

– В горах, – коротко ответил тот.

Когда солнце почти поднялось к зениту, машина, хрипло урча мотором, прошла перевал святителя Рисса, над которым ветер не успевал рвать дымы тяжелых тягачей, тянущих на юг прицепы с огромными, в два охвата, бревнами. Внизу появились шпили и крыши древней сторожевой крепости, а вдоль дороги Инго увидел множество таверн, крохотных гостиниц и ремонтных мастерских. Тут же торговали углем, торчали серебристые колонки газовой станции, возле которой стоял на разгрузке длинный фургон, загруженный бочками смазочных масел.

Дорога стала шире, и Хадден прибавил ходу. Судя по состоянию покрытия, переделывали ее совсем недавно – местные власти не жалели денег на развитие транспортных артерий, ведь от этого напрямую зависело их собственное благополучие. За большим озером Хадден притормозил – впереди была развилка – и уверенно свернул налево. Широкая трасса уходила все дальше на север, в край синих лесов и медных шахт, а к западу вела неровная узкая дорожка, на которой едва смогли бы разъехаться два больших грузовика. Слева стоял лес, а справа, в голубоватых долинах, там и сям темнели фермерские усадьбы, окруженные полями, часто забирающимися на склон ближайшей горы. На лугах паслись овцы, из труб деревянных пастушеских хижин тянулись дымки. Лес вдруг закончился, впереди блеснула быстрая горная река, на обоих берегах которой стоял городок: пара храмовых шпилей, узкие улочки и правее – белые железные крыши недавно возведенных складов. Хадден проехал каменный мост, сразу взял вправо, вдоль берега, и выскочил на старую, мощенную истертой плиткой дорожку.

– Почти приехали, – сказал он.

Несколько знакомых с детства ферм, поля, тропинки, пара силосных башен, мельница на ручье, и вот уже там, за поворотом, – красная черепица на крыше просторного дедовского дома… «Хусс» затормозил у деревянных ворот, покрытых светло-коричневой краской, капитан потянул ручной тормоз и вышел из машины.

За воротами загремело, обе створки одновременно двинулись в стороны, а из распахнувшейся калитки вышла крупная светловолосая женщина в шерстяном платье с шитым воротом.

– Ну, привет, бегун, – сказала она и притянула Хаддена к себе. – Мы не думали, что вы доберетесь так быстро. С утра стоял туман… перевал чист?

– Перевал чист, – ответил Джеш, вырвавшись из объятий сестры. – Так что же, обед не готов?

– Харик строго велел всем ждать вашего прибытия, так что мы еще и не садились.

– Харик велел… – засмеялся Хадден. – Ну да!

Он загнал машину на просторный двор, помахал рукой двум слугам, что возились с воротами, и шагнул навстречу высокому, очень худому мужчине с длинными волосами, спадавшими на плечи домашней куртки. Доктор Харик сперва поклонился, а потом с улыбкой протянул гостю обе руки:

– Хвала богам, господин Джеш. Я точно знал, что вы приедете к обеду, хотя Глидда уверяла всех, что раньше вечера беспокоиться не стоит.

– Познакомьтесь с моим другом, господин Харик: господин Инго из Майли. Сейчас мы служим одному хозяину, так что и дела у нас общие.

Инго вежливо раскланялся перед доктором, потом повернулся к Глидде и опустил голову, прижав в южной традиции руку к сердцу. Хадден довольно хмыкнул: он был уверен, что сейчас в речи принца прорежется характерный акцент южанина.

– Обедать, обедать! – властно распорядилась Глидда. – Умыться можно на первом этаже, господин Инго, вода нагрета.

Как всегда к его приезду, сестрица расстаралась на славу – кухарка, видно, поднялась до рассвета. Суп из древесных грибов, пара гусей, соленья, пироги, а уж вина служанки принесли целую корзину.

– Дорога была нелегкой, – назидательно говорила Глидда, отрезая для Инго гусиную грудку, – так что и не думайте отказываться. У нас тут, на Севере, принято изрядно наедаться впрок, а то кто знает, когда еще удастся закусить как следует!

– И потом к пятидесяти годам мучиться желудком, – усмехнулся доктор Харик, подмигивая Хаддену. – Все здешние обжоры так и норовят записаться ко мне в пациенты.

– Это уж ты, скорее, норовишь объявить больными вполне здоровых людей! – фыркнула Глидда.

– Отнюдь, народ здесь вполне здоровый, совсем не то, что в промышленных городах. Впрочем, на отсутствие практики я не жалуюсь…

– Да он уже забыл вообще обо всем, кроме своих больных, – снова вставила женщина. – Так вот мы и живем, господин Инго, братец мой за морями болтается, а муженек день и ночь возится с пациентами. А хозяйство, скажу я вам, не такое уж и маленькое. Одних арендаторов шесть ферм, да и сами на земле работаем…

– А-ай, – Харик со вздохом закатил глаза и налил гостям густого темного вина, – ты, Глидда, вышла замуж за лекаря, а лекарь повинен как людям, так и богам до самой своей смерти, ибо для того ему дано искусство исцеления. Н-да… А вы, Джеш, теперь что же – снова за море?

– Трудно сказать, – нахмурился Хадден. – Наш хозяин ведет дела как за морями, так и в самой Пеллии. Интересы его обширны. Думаю, что к прежним своим трудам я уже не вернусь.

– Вот даже как?

– Именно. Да мне и самому уже до смерти надоело служить всяким дикарям, тем более что никаких заметных денег эта служба мне так и не принесла.

– То есть ты думаешь, что зацепился надолго? – спросила Глидда, зорко смотревшая за тем, чтобы тарелка Инго не пустовала.

– Надеюсь. Плата хороша, но не в ней суть. Новая служба открывает большие возможности.

– Ваш хозяин занимается торговлей?

– Он имеет интересы и в торговле, и в промышленности, но помимо этого он также блюдет интересы Трона…

При этих словах Хаддена Инго поперхнулся и скорее схватился за бокал. Хадден видел, что юноша немного стесняется, но вино должно было быстро помочь ему освоиться.

А на Глидду слова Хаддена произвели большое впечатление. Заслышав про Трон, она прикрыла рот ладонью, как простая селянка. Разумеется, Глидда понимала, что изгибы судьбы способны забросить ее брата в самые неожиданные места, но «интересы Трона»! – нет, для нее это было слишком. Она чуть испуганно посмотрела на Инго и поспешила подлить ему вина.

– Значит, теперь тебе часто придется бывать в столице?

– Сейчас я там и остановился, но это на время. Обзаводиться каким-то постоянным жильем я пока не планирую. Видишь ли, господин Инго – ученый, историк и финансист, но меня-то никто не избавляет от обязанностей телохранителя.

– Вы изволили учиться в королевском университете? – Невозмутимый Харик положил вилку на тарелку и с любопытством глянул на принца.

– Да, на историческом факультете, – с готовностью ответил тот. – Попутно я изучал основы права, чтобы со временем заняться банковским делом. Вы же знаете Пеллию: не будь ты знатоком закона, в банки тебе дорога закрыта.

– М-мм, это точно, – кивнул доктор. – Впрочем, что мы все о делах! Эта тема надоела мне до смерти – к кому ни придешь, только и слышно, что налоги да проценты!.. Я не против развития торговли, я даже готов закрыть глаза на эти ужасные чадящие заводы и силовые станции – электричество действительно изменило всю нашу жизнь, но все-таки иногда мне кажется, что в последние двадцать лет Пеллия сошла с ума окончательно. Сегодняшние фермеры отправляют своих детей учиться в города – это тоже, наверное, неплохо, но ведь отучившись, они уже не рвутся в родные места, норовя остаться где-то там, на равнинах.

– Что ж тут поделать? – засмеялся в ответ Хадден. – Время ускорилось, старина. Или вы хотите, чтобы мы остались такими же олухами, как заморские дикари? Хвала богам, Пеллию населяют весьма предприимчивые люди.

Он не договорил: в залу вбежала молодая девушка и с порога бросилась к доктору:

– Ой, ваша милость, там от Бринков приехали: госпожа Лонна рожать надумала, уж воды отошли!

– Ах-х, да что ж она до срока!

Харик вскочил с места, бросил на стол салфетку и, едва кивнув гостям, умчался прочь. Через минуту со двора раздались возбужденные голоса, а потом заскрипела отъезжающая повозка.

– И так он всегда, – сокрушенно покачала головой Глидда. – Что за человек!

– Человек, верный своему долгу, – поджал губы Хадден. – Окрестные селяне должны благодарить богов, что у них такой подвижник доктор.

Он посмотрел на Инго и увидел, что тот вот-вот задремлет: ранний подъем был слишком непривычен для принца.

– Моему другу пора передохнуть, – тихонько сказал он сестре. – Не всем же быть солдатами…

Инго поднял на него глаза и благодарно кивнул.

– Ваш братец прав, госпожа моя. Долгое путешествие и впрямь утомило меня. Сказать по совести, если меня ждет столь же вкусный ужин, то нужно время переварить все то, что я успел поглотить. Спасибо вам за ваши труды.

– Отдыхайте, сколько вам заблагорассудится! Без гостей у нас ужинать не садятся! – воскликнула Глидда. – Вейра, Мони, отведите молодого господина в его комнату и не забудьте поставить рядом с кроватью кувшинчик фруктового отвару! С дороги мужчин всегда мучает жажда!

Служанки увели разморенного принца, и брат с сестрой остались вдвоем. Глидда вздохнула, оправляя подол платья, потом подлила Хаддену вина.

– Ты немного постарел, – сказала она.

– Немного… – Он глотнул, поставил на стол бокал. – Что уж там…

– Если б ты вернулся домой… Так было бы лучше для всех.

– Все может быть, сестрица. Но не сейчас, это уж точно. Я вижу, тебе не терпится узнать, зачем я приехал? Мне нужно кое-что из старого наследства.

– Что?! – Глидда резко нахмурилась и положила руки на стол, сжав помимо воли кулаки. – Это ты еще о чем?

– Не волнуйся, речь идет не о золоте или побрякушках… да и вообще – когда это я просил у тебя денег?

– Я не говорила о деньгах, – быстро возразила Глидда. – Тем более что по закону все в этом доме принадлежит тебе. И вообще мы сейчас прилично зарабатываем, былые беды, считай, в прошлом.

– Я знаю, – с улыбкой качнул головой Хадден. – Потому и говорю тебе – это вовсе не золото.

– Так ты собрался жениться? Хвала богам! Любые реликвии, необходимые для этого дела, всегда в твоем распоряжении.

– И снова нет.

– Тогда что же, Джеш?

– Бумаги старого Арвела – альбомы, дневники и походные записи, те, что лежат на чердаке над моей старой комнатой. В зеленом сундуке, помнишь?