Имперский колдун

Глава 1

– И оный недомерок суть черный колдун, поднимающий нечестивых мертвецов и говорящий с ними человеческим языком? – Старик с длинной седой бородой вскочил с места и, шустро подбежав к Илару, осмотрел его с ног до головы белесыми, как у рыбы, глазами.

– Неплохо бы и тебе говорить человеческим языком. – Мужчина лет сорока в отличие от неопрятного старикана выглядел превосходно: ухоженный, источающий легкий аромат благовоний, прическа служила образцом деятельности цирюльника.

– Изыди, нечестивый! – Старик сделал жест, якобы отводящий демонов, и плюнул в сторону мужчины.

Тот поморщился и громко сказал:

– Видали? Старикашка впал в маразм! Уважаемый Герен, вам не кажется, что пора навести порядок в Ордене и выгнать из него всяческих идиотов, да неплохо бы еще и запретить им заниматься колдовской деятельностью! Сегодня он плюет в сторону коллег, а завтра…

– Дерьмом кинет. Прошлогодним, – шепнул кто-то сзади и захихикал.

– А что ты ерничаешь, Евлат?! Кинет, непременно кинет! – продолжил оратор. – Вот сотворит он какое-нибудь гадкое заклинание и направит на тебя, тогда узнаешь!

– Жетрон, ты же знаешь, уважаемый Иссильмарон никогда не совершит такого деяния, ведь оно приведет к тому, что его не только лишат колдовской практики, а еще и сожгут на костре как черного колдуна, применившего свои способности не для помощи трону, а для нанесения вреда людям, и тем паче – вреда своим коллегам, магам, находящимся под защитой императора! – Председатель нарочито выделил слова «сожгут на костре» и посмотрел на старого колдуна, будто предупреждая.

Старикашка скорчил мерзкую рожу, ощерив желтые зубы, все три, и тут же прекратил совершать судорожные движения, в которых Илар без труда узнал начальные пассы заклинания «Глубокое недержание». После этого заклинания, если оно пробьет систему защитных амулетов, человек неделю не слезет с горшка! И это в лучшем случае.

Для себя Илар решил как-нибудь попробовать – а что получится у него, если наколдует такое заклинание? Когда он стал черным колдуном, обнаружилось, что у него не получалось ни одного заклинания. Нет, не так – заклинания получались, вот только действовали совсем не так, как описано в книгах заклинаний. Если хотел разогреть воду – она замерзала. Если хотел заморозить, получалось нечто, вообще не связанное с температурой воды. Интересно, что у него получится в результате вот этого заклинания? Очень интересно. Только вот на ком пробовать?

Решив обдумать все это и обсудить со своей домоправительницей и наставницей в одном лице, бывшей шаманкой Леганой, Илар сосредоточился на заседании Ордена черных магов и, в частности, на речи злобного старика, как раз в этот момент что-то требующего у новобранца Ордена.

– Ну, чего встал как столб? Покажи черную метку!

– Глава Ордена уже сказал, что Илар – черный колдун! Тебе этого недостаточно?! – крикнул кто-то слева. – Не тяни время, а? Тебе делать не хрена, что ли? А меня ждет молоденькая девчонка, кувшин холодного вина и пирог с олениной! А ты тут несешь всякую ерунду!

– Согласно уставу Ордена черных колдунов, новобранец должен продемонстрировать знак принадлежности его к темным мастерам! – нараспев прочитал старик, торжествующе глядя на говорящего и вздымая свою нечесаную белую бороду.

Илар с отвращением заметил, что в ней запутались крошки, остатки тыквенных семечек и, похоже, рыбьи кости. Выглядело это так, будто старый колдун подмел своей бородой двор гостиницы.

– О боги! Старый придурок сейчас сядет на своего конька: «Традиции! Бла-бла‑бла! Соблюдать! Бла-бла‑бла!» – прошептал кто-то за спиной Илара, но старик услышал.

– Да! Традиции! Вы, молодежь, утеряли связь с прошлым! Вам дороже девка с ее дурными болезнями и немытым задом, чем законы Ордена, выпестованные тысячелетиями, установленные поколениями ваших предков! Вы… – Он продолжал нести какую-то хрень, и с трудом сдержавшийся от истерического хохота Илар услышал, как тот, кто мечтал о кувшине и девице, выругался и с тоской пробормотал:

– Ведь умеет испортить настроение, старый пердун! Теперь я все время буду думать, что она больна! И ведь знаю, что нормальная девка, чистая, а все равно – осадок-то остался! Чтобы ты от запора помер!

– Итак, юноша, покажи свою черную метку. Это будет означать, что ты доверяешь Ордену свою тайну, а мы убедимся, что ты настоящий черный колдун, достойный следовать путем своих предков.

Илару никак не хотелось «доверить» Ордену такую важную часть своего организма, тем более что это было совсем неприлично, оставалось только радоваться в очередной раз, что метка возникла не там, где он больше всего боялся, и кое место видит только он сам и его любимая супруга. Но что поделаешь?

Пожав плечами, покраснев, как вареный краб, Илар вышел в центр комнаты и, не глядя на окружающих, развязал завязки штанов. Надо заметить – при гробовой тишине присутствующих. Штаны спали – он едва успел их поймать. Илар задрал рубаху позади, и на его ягодице обнажилось черное пятно размером с голубиное яйцо.

Секунды три царило молчание, потом все зашумели, захохотали взахлеб, утирая слезы, а старик озадаченно покусал губы – торжественная процедура превратилась в фарс. Впрочем, он тут же воздел руки вверх и пронзительно завопил:

– Спасибо, о боги! Вы дали нам нового члена Ордена! Славься!

– Славься, славься! – махнул рукой тридцатилетний с виду мужчина, по голосу Илар узнал, что именно этот человек жалел о стынущем вине и молоденькой девице. – Все, что ли? А впрочем, мне даже понравилось! Давно так не смеялся! Ну, парень, позабавил! Давно никто не показывал Ордену задницу! Эй, Иссиль, ты как, доволен результатом? А заглянуть ему туда не хочешь? Проверить, так сказать, насколько он… черный?

– Твой язык, Евлат, доведет тебя до беды. – Старик щелкнул пальцами поднятых вверх рук, и между его ладонями проскочила здоровенная молния, с треском, вонью и запахом паленого волоса. Волосы и борода старика тут же встали дыбом, как бывает, когда прикоснешься к ним расческой, предварительно натертой о шерсть. Илар в детстве так развлекался. Зрелище получилось довольно впечатляющим, старик теперь напоминал то ли метлу, то ли огромный помазок цирюльника, вовремя не обрезанный нерадивым изготовителем.

– Нельзя ли без дешевых эффектов? – поморщился Герен, глава Ордена. – Господа, мне иногда кажется, что получаемые вами колдовские умения взамен отнимают у вас разум. Уважаемый Иссильмарон, воздержитесь в собрании от угроз и оскорблений коллег. Если уж есть такое желание помериться силами, мы можем предоставить вам возможность это сделать – в специально отведенном месте, где вы сможете показать свою удаль и лишить оппонента жизни, – если император разрешит, конечно. Вы, Иссильмарон, в последнее время доставляете мне столько хлопот, что, возможно, я сам лично походатайствую перед его императорским величеством о разрешении на дуэль – для вас и для вашего соперника.

– Не согласится, – шепнули сзади. – Старый брехун трус еще тот…

– Вам достаточно меня попросить, – продолжал Герен, – и для вас я это сделаю.

– Не нужно мне ничего! – гордо потряс распушившейся бородой старик. – Да, все чаще и чаще я вижу, как традиции Ордена нарушаются в угоду новым веяниям! Как…

– Опять начал, – простонали с мест, – да когда же он заткнется-то?

– Уважаемый Иссильмарон, – снова заговорил председатель, – вынужден вас перебить, так как время наше ограничено и у всех есть как личные дела, так и важные государственные. Если вам еще есть что-то сказать по поводу новобранца, говорите, если нечего сказать – присядьте на место, мы продолжим собрание.

– Есть! Есть вопросы! А чем он будет заниматься?! Что он умеет?! Мне сказали, что оный вьюнош умеет поднимать мертвых и говорить с ними! Кто енто видел?! Может, он всем заливает в уши?

– Все, Иссильмарон, садитесь на место! – не выдержал мрачный мужчина рядом с Гереном. Илар знал его – это заместитель Герена, Зарган. Они вдвоем приходили в дом Илара, вместе с агентом Оликсом, третьим помощником главы Тайной службы (ТС).

ТС вычислила Илара, когда он добыл информацию от скончавшегося разбойника. Как раньше рассказывали Илару его знающие товарищи, все более-менее значимые преступные главари обязательно дают информацию ТС, иначе их давно бы уже прихлопнули, как мух.

– Рот затыкаете, нечестивцы! – прокричал Иссильмарон и потряс в воздухе посохом, который перед этим отставлял к стене. – Правду не убьете! Правда, она… Правда!

– Идите, идите, уважаемый! – Герен поморщился так, будто у него болел зуб. – Мы как-нибудь без вас разберемся, где правда, а где неправда. Итак, господа, вот Илар – теперь он член нашего братства. Прошу если не любить, то хотя бы не обижать. Впрочем, он сам кого хочешь обидит. Например, он может вызвать огненного жиздра. А самое главное – может управлять ожившим покойником.

– Силен парень! – восхищенно цыкнул зубом Евлат. – Мне сто десять лет, а я до сих пор не умею вызвать жиздра. А уж про подъем покойников и речи нет! Иссиль, видишь, парнишка моложе тебя на семьсот лет, а что умеет! Тебя змея зависти не душит?

– Евлат, оставь уважаемого Иссильмарона в покое! И замолчи! – Лицо Герена было холодно, голос бесцветен, но глаза смеялись, и он явно был доволен, что старика хорошенько поддели. Похоже, что старого колдуна в Ордене никто не любил.

– Все, господа, заседание закрыто. Если есть вопросы – можете потом ко мне подойти. Потом, Иссильмарон, потом! Мне сейчас некогда! Илар, за мной! – Герен ухватил Илара за руку и чуть не вытолкал из зала в неприметную дверь. Следом проскочил Зарган и, когда дверь захлопнулась, громко выругался.

– Утомил старикашка! Когда же он сдохнет?!

– Сам такой будешь… лет через четыреста. – Герен мрачно хмыкнул. – Все такие будем. Проклятье нашей профессии – чем старше мы становимся, тем меньше в нас остается светлого…

– И мозгов! – закончил за него заместитель. – Он совсем дурной стал!

– Он сильный маг, – вяло сказал Герен, шагая по полутемному коридору. – Он нужен империи.

– Только это и останавливает меня от того, чтобы как-нибудь не накормить его ядом! – пробурчал себе под нос Зарган и, мрачно взглянув на Илара, предупредил: – Ты ничего не слышал, а мы ничего не говорили! И вообще, запомни: все, что ты слышишь в этих стенах, разглашать нельзя! Даже жене! Даже любовнице! Никому!

– Ему не надо любовницы с такой-то женой, – усмехнулся Герен. – Видал его красотку?

– Видал, – усмехнулся Зарган, – красавица, да. Но все надоедает, даже красота. Моя тоже была красоткой, и что, я не гулял от нее? Такова мужская натура! Самец должен покрыть как можно больше самок – такими природа, боги создали мужчин.

– Ты это своей Эльге скажи, – усмехнулся Герен.

– Нет уж… мне здоровье дороже! – хохотнул Зарган. – Она меня поймала с кухаркой, так я лечиться к магу ходил. Башку разбила сковородой.

– Помню, помню, – кивнул Герен, – ты синий был, будто по тебе табун лошадей пробежал. А кухарку выгнала?

– Самое интересное, нет! Я после этого прискорбного факта измены накупил женушке платьев, туфель – вину заглаживал. Так она, похоже, оставила эту молоденькую сучку как приманку! Позарюсь еще – она с меня обновок выжмет, да все на законном основании! Положено так! М-да…

– Это какая у тебя по счету жена?

– Третья… и все такие же были. На меня почему-то зарятся самые умные стервы, злобные, как змеи кукунза!

– Просто ты таких любишь, – усмехнулся Герен. – Кому нравятся нежные одуванчики, выбирает себе такую жену, как у Илара!

– Господа, – осторожно начал Илар, – осмелюсь спросить, а куда мы вообще-то идем? Я думал, что сейчас домой пойду…

– Мы тоже много чего думаем! – заверил Зарган. – Хотя это занятие вредное, от него голова болит! И ты поменьше думай. А делай то, что скажут. И тогда голова твоя будет цела, как и остальные части тела. Шагай давай…

– К императору идем, – тускло пояснил Герен, – представим тебя. Положено так. Может, он и не захочет тебя видеть, но предложить твою задницу для осмотра мы должны – по правилам.

– Хо-хо‑хо… шеф, ну ты и скажешь вечно – как стрелу в глаз пустил! Задницу – для осмотра! Хо-хо‑хо! Представляю, наш император рассматривает задницу этого парня! А рядом принцессы, а рядом их надушенные фрейлины, придворные – все стоят и смотрят на его полушария! О‑хо‑хо!

– А что, – без тени улыбки продолжил председатель, – может, и захочет посмотреть на его зад. Может потребовать предъявить метку. Как-то было такое, не соврать… лет двести назад, при его прапрапра… в общем, император потребовал показать. Даже иголкой тыкал в пятно. Но у того метка была на руке. Кстати, заметил, какая у него метка большая? О чем это говорит? О том, что парень силен. Я такую большую метку видел всего два раза. И то метки были, как мне кажется, поменьше. Все, пришли!

Выйдя из полутемного коридора, трое магов оказались в огромной светлой зале, где на возвышении стояли два кресла, невесть как и зачем попавшие на свои места. Илар вначале удивился, а потом до него дошло – троны! Это троны! Один – для императора, а второй, надо думать, для императрицы, ну не на ногах же она стоит возле властителя империи?

Маги прошли дальше, через весь зал, и, когда проходили, Илар внезапно заметил в нише, за толстой портьерой, чьи-то начищенные сапоги и плечо, одетое в блестящую броню. Он чуть наклонился к Заргану, хотел спросить, но тот его опередил:

– Гвардейцы. В каждой нише. Нас они знают. А если бы не знали, что нам позволено входить к императору среди дня и ночи, в любое время, – сейчас бы уже положили на пол и хорошо, если б сразу не убили. Впрочем, как раз могло быть и нехорошо: ТС все бы жилы вытянула, дознаваясь, кто таков и зачем сюда пробрался, к священной особе императора. Не бойся, ты же с нами! Доступ к императору в любое время суток имеют не все, только самые доверенные лица.

– Императора ни о чем не спрашивать, ничего не просить, выполнять все, что он скажет. Скажет прыгнуть вверх – прыгай. Скажет помочиться в ботинок – единственный вопрос, который ты можешь задать: в чей ботинок и как быстро. Этот человек – властитель миллионов людей, и ты для него маленькая песчинка.

– Не такая уж и маленькая, – возразил Зарган. – Маг, черный маг! Ты скажешь, что мы все ничтожные, что ли? Я не люблю этого принижения! Нам позволено стоять при императоре, а кому еще позволено стоять?

– Да много кому! – поморщился Герен. – Придворным, например.

– Только не на официальном приеме и не в двух шагах от императора! А нам позволено стоять! – с гордостью добавил маг.

– Все, господа, молчок! – Герен испытующе взглянул на Илара, будто проверяя, сможет ли он перенести встречу с императором, не ослепит ли его блеск лысины императорской особы, лишив сознания. – Сейчас я войду, испрошу дозволения императора принять вас. Ждите здесь, и… подтяни штаны, а? Только не завязывай слишком туго, вдруг снять придется, – ухмыльнулся маг, исчезая за высоченной красного дерева дверью.

Император оказался добродушным дядечкой лет сорока, а может, меньше… а может, больше – во‑первых, Илар так и не навострился определять возраст, а во‑вторых, при нынешнем развитии магии многие могли себе позволить иметь желаемый облик. Вернее, многие из тех, кто имел на это деньги, и немалые, – никто из магов не будет работать задаром.

По зрелом рассуждении понятно: вряд ли император занимался дешевым (для богатых – дешевым) способом приукрасить внешность, для настоящих богачей имелась и омолодительная магия – дорогая и муторная, но действенная. Плати десятки тысяч золотых, будет тебе отмотано десять или двадцать лет назад. А то и тридцать. И будешь в этом возрасте, пока не помрешь.

Впрочем, эта внешность тоже своеобразная маска, возраст-то никуда не девался, менялся лишь облик. Если при первом, дешевом, способе преображения облик нельзя использовать, когда носишь защитные амулеты, то второй способ затрагивал плоть, и носи не носи амулеты, все равно останешься таким, каким тебя сделал колдун.

Кстати, как раз кардинально менять человеку внешность и умели черные колдуны. Черные колдуны работали с плотью и неживой материей, в отличие от колдунов-лекарей, излечивающих больных людей. Черные лечить не умели, почему-то не получалось это у них, но вот напустить порчу, болезнь – это всегда пожалуйста.

Во всех художественных романах, которые читал Илар, черные колдуны были описаны настоящими злодеями, и главный герой преодолевал множество препятствий в борьбе с этим ходячим злом. В конце концов он побеждал, насадив голову колдуна на кол, подвесив злодея за шею или отдав приказ четвертовать его – все в зависимости от фантазии и склонностей автора сочинения.

Вообще, Илар заметил, что большинство авторов с наслаждением описывали результаты злодейских действий черных колдунов, а потом – подробности казни, которой подвергли главного злодея. Пришел к выводу – эти авторы сами скрытые злодеи. Утверждение, конечно, спорное, но ничуть не хуже любого другого.

Император находился в окружении придворных. Он играл в «лисы – кролики», сидя за столиком, сделанным из драгоценного ароматического дерева, и партнером его был третий помощник главы Тайной службы Оликс, носатый мужчина с глубоко запавшими глазами. Оликс слегка улыбался – видимо, он выигрывал партию, император же досадливо кусал нижнюю губу, яростно глядя на столик с фигурками.

Когда у столика появился Герен, император поднял взгляд, и тут же улыбка облегчения коснулась его губ:

– Все, Оликс, игра закончена! Некогда! Меня ждут государственные дела! Жаль, что мы не доиграли! Ты же знаешь, у меня был шанс выиграть, и очень неплохой!

– Без сомнения! – не моргнув глазом соврал Оликс. – Ваше императорское величество играет как бог!

– Издеваешься, да? – Император хмыкнул. – Я еще ни одной партии у тебя не выиграл!

– Ну… – задумчиво начал Оликс, – возможно, вы просто не хотели этого сделать. А во‑вторых, зачем вам помощник главы Тайной службы, который не может выиграть ни одной игры, ведь правда? Вы мне платите за то, чтобы я выигрывал, а не за то, чтобы поддавался противнику.

– Ох хитрый лис! – довольно хохотнул император. – Ох и хитрец! Ладно, игрок… А это что, тот колдун, о котором вы мне говорили? Что-то не видный какой-то… молоденький совсем… смазливенький, как девочка. Красавчик. Эй, колдун, смотри, будешь пялиться на принцессу – головы лишишься!

– А это принцесса? – глупо спросил Илар и под смех присутствующих густо покраснел.

– Не сомневайся, – отсмеявшись, кивнул император. – Самая что ни на есть настоящая принцесса, моя дочь Аугира.

– А рядом красавица – тоже ваша дочь? – выпалил Илар, у которого кругом пошла голова от света, запахов благовоний, от вида десятков наряженных красавиц и статных мужчин в дорогущей одежде, увешанной орденами и золотыми цепями.

– А вот если на нее будешь пялиться – кол тебе обеспечен. – Глаза императора блеснули нехорошим блеском, и новоиспеченный колдун тут же понял – не шутит! Может и на кол посадить! А личина доброго дядечки – не что иное, как маска, под которой скрывается хитрый и крайне изощренный в интригах человек.

– Это ее величество императрица Санароза, – тихо пояснил Оликс, – мать принцессы Аугиры, принцессы Илоны и принца Эстабона. Ты еще не раз с ними встретишься. Ваше величество, у парня голова кругом пошла от вида двора, простите мальчика.

– Да я и не сержусь, – усмехнулся император, – хоть какое-то развлечение. Сегодня такая скука! И даже игра с тобой меня не развеяла. На охоту отправиться, что ли?

– Ваше величество, я бы пока не советовал! – заторопился Оликс. – Есть сведения, что на вас может быть совершено покушение! Агент мне донес… – Он тихо забормотал, наклонившись к уху императора. Тот выслушал, лицо его помрачнело, и он в сердцах стукнул по колену здоровенным кулачищем:

– Ну когда это закончится? Пятьсот лет – и мы не можем искоренить бунтовщиков! Ну что им не живется? Сыты, в империи благоденствие, ну на кой демон им моя смерть?

– Есть сведения, что это с попустительства… – Оликс опять наклонился и зашептал императору, тот поднял брови и покачал головой:

– Не терпится им! Все мало, мало и мало! Сколько ни дашь – еще хочется! Иногда прямо-таки подмывает уполовинить нашу знать, окружить себя вот такими восторженными парнишками и забыть об интригах как о дурном сне!

– Было уже, ваше величество. – Оликс пожал плечами. – Триста лет назад ваш предок император Бругильд устроил «Ночь Хрустальной резни», а после набрал из числа простолюдинов лучших молодых людей, воспитал их в духе преданности престолу. И чем кончилось? Он был отравлен дочерью одного из своих людей, когда лежал с ней в постели! Она желала восхождения на трон своего папы! А нынешняя знать как раз потомки этих самых молодых людей! Ничего не меняется, ваше величество… как сказал один из мудрецов: «Нет ничего нового под солнцем. Скажут тебе «новое», посмотришь, а оно уже было в прежних веках».

– Ты сейчас с кем говорил? – блеснул глазами император. – С этим вот мальчишкой, что ли? Да в меня с детства вбили всю эту тягомотину – жизнь моих предков, с самого первого, короля Ландура, до моего покойного папаши, да удостоится он милости богов, сидя на небесах в окружении молоденьких красавиц! Ладно, хватит о моих предках. Давай-ка о настоящем. Итак, вот новый черный колдун, защита трона, и он якобы может поднимать из могилы покойников? Интересно, они сами выкапываются, как черви?

– Ваше императорское величество, вас неверно информировали, – хмыкнул Герен. – Мертвецов поднимают не из могил, а…

– Хе‑хе‑хе… попался! – хлопнул в ладоши император. – Ты и правда думаешь, что твой властитель идиот? Нет, ну скажи, думаешь так?

– Нет, не думаю! – с опаской ответил Герен, решив, что у императора сегодня дурное настроение.

– А вот надо иногда думать! – назидательно заметил император. – Вы, маги, частенько делаете, а потом думаете, и…

– Прошу прощения, папа, это что, колдун? – Принцесса Аугира была прелестна, это Илар заметил сразу.

Если Анара, жена Илара, была прекрасна совершенной, слегка холодноватой красотой, то от Аугиры шла волна чувственности. В ней всего было «слишком» – слишком полные губы, вызывающе краснеющие на совершенном, без единой помарки лице, слишком большие зеленые глаза, слишком пышные блестящие волосы цвета воронова крыла, украшенные сверкающими камешками, переливающимися в свете фонарей. Тонкая талия, крепкие бедра. Длинные ноги обтянуты тонкой полупрозрачной тканью, обрисовывающей великолепную фигуру, – совершенство, да и только. «Смерть мужчинам»!

У Илара перехватило дух от близости лица принцессы, заглядывающей ему в глаза. От ее кожи пахло тонкими, дорогими благовониями, стоящими целое состояние. Не влюбиться в принцессу невозможно! На беду для полюбившего…

Спасло Илара то, что перед его глазами вдруг вспыхнул образ жены, колдуньи древней расы, этот образ строго посмотрел на него и погрозил прекрасным пальчиком. Илару сразу стало легче, и он смог вздохнуть, только теперь обнаружив, что стоял не дыша минуты две.

– Хорошенький! – промурлыкала принцесса. – Хочешь присоединиться к нашей компании? Поиграем в жмурки… знаешь, как играют в жмурки? Мы завяжем тебе глаза, ты будешь нас ловить… за что ухватишь, так тому и быть! Пойдем?

– Дочь, ты не видишь, что мы беседуем?! – рассердился император. – Иди к своим бездельникам и развлекайся там! И вообще – никаких контактов с теми, кто не получил на это дозволения от меня! Одна ваша уже доигралась в жмурки! Бесстыжая! И ты хочешь?!

– Фи, папа, как грубо! – Аугира поморщилась, отчего ее носик сделался еще прекраснее, и новый колдун задумался: не применяет ли принцесса приворотные амулеты? Не случайно она так сильно подействовала на его мужское естество! Наверняка применяет, с нее станется!

– Идите, принцесса! – холодно заключил император и, дождавшись, когда рассерженная Аугира отойдет, тихо добавил для Оликса: – Отчет мне. С кем встречается, с кем развлекается. Надеюсь, она еще девственница?

– Лекари докладывают – да! – так же тихо ответил Оликс, но Илар услышал и едва не покраснел, что было бы некстати. Зачем им знать, что его слух обострен, как у собаки?

– Глаз с нее не спускайте! О возможных попытках затащить эту похотливую девку в постель докладывайте мне лично. А я буду принимать решение. Вообще давно пора выдать ее замуж, все-таки семнадцатый год уже. Девка зрелая. Натворить может – потом не расхлебаем. Учти это. – Император повернулся к Илару: – Ну что, молодой человек, будете работать на меня. Предупреждаю…

– Ох, какой приятный молодой человек! – раздался мелодичный, густой, будто напоенный медом голос. Илар чуть не вздрогнул – настолько он был похож на голос Аугиры.

Императрица подкралась незаметно, будто лесной кот, и тоже заглянула в лицо парню. Он не удержался и поднял глаза на ту, что была первым человеком в империи после императора. То, что Илар увидел, его, как мужчину, порадовало – копия Аугиры, такой девушка будет лет в двадцать пять. Совершенная красота, зеленые глаза, все как у дочери, только с налетом опыта. Не сказались роды, не сказались прожитые годы – по прикидкам Илара, императрице сейчас уже хорошо за тридцать, как его матери.

– И ты туда же! – проворчал император, откидываясь на спинку кресла и всматриваясь в лицо новобранца-мага. – Да что такого вы нашли в этом юнце? Зрелый мужчина гораздо приятнее! Интереснее, чем этот худосочный парень!

– Кому интереснее? – с усмешкой переспросила императрица и потрепала Илара по щеке. – Ты умеешь делать амулеты? Я как-нибудь приглашу тебя, чтобы ты сделал мне амулет. Гораздо приятнее видеть возле себя такого красавчика, чем старого идиота, в бороду которого гадят мыши! Согласись, ведь так?

– Ну… – замешкался император, видимо вспомнив старого Иссильмарона. – Главное, чтобы результат был… а что касается мышиного дерьма – есть такое дело. Его бы засунуть в поилку для лошадей и хорошенько прополоскать! От старого Иссиля вечно пахнет чем-то кислым и тухлым, будто он десять лет не мылся.

– Вполне вероятно, – тихо шепнул Зарган, – не удивлюсь.

– Ну да ладно, понадобишься – вызовем, – махнул рукой император и добавил: – Герен, останьтесь, мне нужно с вами потолковать. А вы можете идти, – кивнул он в сторону Илара и Заргана.

Когда те отошли уже шага на два, пятясь, как положено (следовало отойти, пятясь, на десять шагов и только потом поворачиваться к императорской особе спиной – дворцовый этикет, параграф три, пункт восемь), он внезапно встрепенулся и поднял вверх руку:

– Стойте! Вернитесь!

Такими же острожными шагами Илар и Зарган вернулись назад и встали, чуть поклонившись, в позе почтительного ожидания. Илар копировал своего старшего коллегу, истово повторяя все, что тот делал. Ведь не хочется прослыть невежей, не знающим, как себя вести при дворе.

– Слушаю, ваше императорское величество! – спокойно сказал Зарган.

И властитель, внимательно глядя на Илара, вдруг спросил:

– У него есть черная метка? Пусть покажет. Я на днях встретил упоминание о ней в одной из старых книг, и меня очень заинтересовала эта штука – откуда она берется? Почему вдруг на теле мага возникает странное пятно?

– Говорят, что через это пятно в колдуна проникает колдовская сила. – Герен оставался спокоен, хотя в его глазах мелькали вспышки смеха. – Ваше величество, может, не станем требовать от юноши, чтобы он показал нам пятно?

– А чего такого-то? – нахмурился император. – Что, приказ императора ему не приказ? Это что еще такое? Ну-ка показывай!

Илар вздохнул и багровый, как уголь в жаровне, взялся за завязки штанов. Свершиться конфузу, о котором помнили бы несколько сотен лет, не дал Герен – нагнувшись к императору, он начал ему что-то говорить, и чем дальше говорил, тем выше поднимались брови властителя империи. В конце концов тот захохотал, взвизгивая, утирая слезы и хлопая тяжелыми ладонями по мощным бедрам:

– Ох, насмешил! Ну и юноша… ну и… ах‑ха‑ха!

Императрица непонимающе посмотрела на супруга, наклонилась к нему, спросила. Властелин шепнул ей несколько слов, дама слегка порозовела и, прикрыв лицо веером, сделанным из кости и золотых пластинок, мелодично захихикала, жадно пожирая Илара взглядом. Словно голодная собака разглядывала миску с теплой мясной похлебкой – с языка капают капельки слюны, а голодный живот урчит в предвкушении сытной пищи.

Илар вдруг с неудовольствием понял, что императрица суть обычная женщина, которой очень понравился молоденький юноша; она не прочь затащить его, Илара, в постель. И еще – что нужно держаться подальше от любвеобильной дамы. Связь с ней – это не только предательство любимой жены, но и кое-что похуже, например острый, заточенный, намазанный жиром кол, раздирающий зад. Так, слышал Илар, наказывают тех, кто покусился на священную особу императорской семьи.

Император, отдувающийся, как грузчик, встающий из-за стола после вкусного, сытного обеда, снова махнул рукой, отпуская Заргана с Иларом, и те, быстро пятясь, отошли от властителя и, повернувшись, исчезли за высокой дверью, отрезавшей их от шепотков, улыбок и гримас придворных. В коридоре было тихо, спокойно и, если не считать гвардейцев за портьерами, пусто.

Зарган облегченно вздохнул и, оглянувшись на шагавшего чуть позади Илара, подмигнул:

– Позабавил ты старика! Давно не видел, чтобы он так смеялся, – с того времени, как Марита Уггумская поскользнулась на паркете, упала на спину, случайно содрав с себя юбку. Оказалось, под юбкой по случаю жары у нее не было панталон, и все желающие могли лицезреть прыщавую задницу матроны и запущенный «сад» в интимном месте. Тогда его величество чуть удар не хватил от смеха. И вот уже несколько лет несчастная Марита не выходит в свет, удалившись в свое сельское поместье, и весь их род, претендовавший на близость к императору, потерял свое влияние. Как только зайдет речь о ком-то из этого рода, тут же следует вопрос: «Уггумский? Это не тот ли, что…» – и все. Люди смеются. Вроде такой ничтожный, ничего не значащий случай, а сколько последствий! Учись, молодой человек, – нет случайностей, нет мелочей, все должно быть продумано, все сделано правильно. Особенно это важно для мага. Достаточно чуть изменить букву или слово в заклинании – по небрежности или нарочно, – и результат будет непредсказуемым. Да что я тебе рассказываю, ты и сам знаешь.

– Господин Зарган, скажите, а каковы мои обязанности при дворе? – задумчиво спросил Илар. – Что я должен делать? За что мне платят такие деньги и, замечу, большие деньги? Что мне делать?

– Ничего, – пожал плечами заместитель главы Ордена, – пока ничего. Но если тебя призовут, ты должен сделать все, что умеешь. Могут не вызывать годами, а могут и вообще никогда не вызвать.

– За что же тогда мне будут платить? – спросил обескураженный Илар. – Какой смысл в том, чтобы не делать ничего?

– А такой! Все черные маги должны состоять на службе императора, и, чтобы ты не помышлял о службе на кого-нибудь еще, тебе платят хорошие деньги! Ты подписал контракт, получил деньги – все, ты отвечаешь по контракту. А если ты просто колдун и не работаешь на императора, ведь кто-то может нанять тебя для работы против императора.

– Подождите – закон гласит, что работа против императора карается по закону! Как меня могут нанять против императора?

– Могут. Косвенно. Ты и сам знать не будешь. А так – ты должен сообщать обо всех клиентах, которые делают у тебя заказы. Сообщать о подозрительных, записывать, кому какой амулет сделал, и по первому требованию давать сведения Тайной службе.

– Доносить на клиентов? – поморщился Илар.

– Ох ты какие мы нежные! – скривился Зарган. – Можно подумать, что ты родовой дворянин, которому с детства вбили в голову понятие о том, что доносить плохо! Весь мир держится на доносах! Все доносят на всех, а если бы этого не было – как бы мы узнавали о готовящихся заговорах, о преступниках, как бы раскрывали преступления?! Как бы мы узнали о тебе?

– Кстати, а как вы узнали?

– Секрет! – хохотнул Зарган и тут же подмигнул. – Ты думаешь, такое событие, как появление музыканта, под музыку которого пляшет и стар и млад, пройдет мимо внимания ТС? Она считает, считала и будет считать, что плясать все должны только под ее дудку, а не под чью-то, особенно если этот кто-то «темная лошадка» с непонятно как доставшимися ему способностями черного колдуна. И еще – ты думаешь, у ТС нет агентов в среде профессиональных преступников? Тогда ты не знаешь нашей системы. Нет, дорогой мой, здание империи держится уже сотни лет не потому, что оно такое крепкое, а за счет того, что такие люди, как Оликс, бережно хранят его стены, следят, чтобы никто не подкапывался под фундамент. В империи существует четкая система осведомителей, информация стекается сюда со всех концов страны. И не думай, что Оликс такой простой, каким кажется, – это умнейший, коварнейший человек, преданный империи до мозга костей. На него было уже двадцать покушений, но все закончились ничем. Впрочем, я подозреваю, что половину из этих покушений организовал он сам – чтобы показать императору, насколько досадил врагам империи он – третий помощник главы ТС. После каждого покушения император, человек справедливый и щедрый, дарит ему хороший подарок – или поместье, или денежное вознаграждение, чтобы загладить, так сказать, потрясение, полученное Оликсом на государственной службе.

– А вы не боитесь запросто рассказывать о таком могущественном человеке, как третий помощник главы Тайной службы, о том, что он обманывает императора и вымогает деньги? – прищурился Илар.

– Хмм… а ты не так прост, как кажешься! – усмехнулся Зарган. – Надо будет это учесть.

Илар мысленно выругал себя за длинный язык! А Зарган продолжал:

– Во-первых, никто тебе не поверит, если ты начнешь болтать об этом на каждом перекрестке. Во-вторых, я откажусь – не говорил такого, и все тут. А в-третьих, ты же не будешь наживать врагов в своем Ордене? Мы можем помогать, но можем и так осложнить твою жизнь, что… В общем, плохо тебе будет. Тебе уже сказали – все, что ты услышишь в Ордене, там и остается. Если ты будешь замечен в том, что распространяешь информацию, полученную в Ордене, это будет признано нанесением вреда нашему обществу, и тебя постигнет кара – стрела ли случайная прилетит, грабители нападут и перережут тебе глотку, или же съешь что-нибудь несвежее и помрешь в муках – кара богов за клятвопреступление может быть разной и очень неприятной. Тебе ясно?

– Ясно. Да я и не собирался никому говорить. – Илар сделал вид, что обиделся. – Что вы так на меня напали-то? Я просто спросил! Меня всегда учили: нужно меньше болтать, особенно с теми людьми, которых недостаточно хорошо знаешь. Мало ли что у них на уме?

– Разумно, но ты уже не случайный человек со стороны, а член нашего Ордена. Потому ты должен знать расстановку сил в империи и в Ордене тоже.

– Честно сказать, у меня уже голова идет кругом от всего того, что я услышал и увидел! – сознался Илар. – Я не понимаю, как себя вести и что делать. Спасибо, что вы наставляете меня на верный путь. Извините, если я сказал что-то не так, ведь это было совсем даже без задней мысли! Я ошеломлен, растерян и несу что ни попадя… Тут еще императрица… видели, как она в меня глазами впилась? Она сказала, что пригласит меня делать ей амулеты. Мне что-то страшновато. Чего она от меня хочет?

– Хо-хо… ясно – чего! Старушке под шестьдесят, а тело у нее молодое. Желания – тоже. Хочется ей молоденького любовника, и все тут! Гвардейцы, придворные, просто случайные мужчины… если она на кого-то положила глаз – все, держись!

– Ничего себе! – Илар искренне расстроился. – А если я ей откажу? Я не хочу изменять жене! И на кой демон мне бабулька, когда у меня молодая, красивая жена? Императрице – под шестьдесят! Никогда бы не поверил, если бы это сказали не вы! Неужели и нашему императору столько же?

– Больше. Императору больше, – серьезно кивнул Зарган. – И не обольщайся, он не такой добрый дядечка, как ты думаешь. Он очень умен, хитер, иначе бы не удержался на троне столько лет. И довольно дельный император – с виду он переложил все свои обязанности на подчиненных, бездумно прожигает жизнь. А на самом деле он держит все ниточки управления империей у себя, и все ходят у него по струнке. Не дайте боги, сделаешь что-то во вред империи, а значит, – ему, вмиг узнаешь, что такое императорский гнев. Что касается видимого возраста – если бы ты знал, сколько стоит поддержание организма в таком замечательном состоянии, удивился бы. Огромных денег. Это еще та причина, по которой империи нужен Орден черных колдунов, – только мы умеем поддерживать организм в состоянии молодости и продлять дни людей. За хорошие деньги, конечно. Но у императора денег хватает. Кстати, те, кто обладают магией омоложения и пользуют императора, получают жалованье в десятки раз большее, чем у тебя. И еще подарки, особняки и земли. Думаешь, почему мы терпим этого старого придурка Иссильмарона? Он знает такую омолодительную магию и успешно с ней работает.

– А принцесса… она тоже взрослая?

– Нет. Ей лет столько, на сколько она выглядит. Поздний ребенок. И злые языки поговаривают, что отец ее вовсе не император, но тсс! – Зарган приложил палец к губам и оглянулся по сторонам. – Тебе нужно многое узнать, прежде чем ты сможешь ориентироваться в интригах двора. А что касается приглашения императрицы – мало ли, чего ты не хочешь! Если ее величество пожелает, ты не только ее в постель завалишь, но и всех фрейлин. И даже кухарку Фринду, весом в триста сторнов! Хе‑хе‑хе… иначе императрица устроит тебе такую сладкую жизнь, что ты предпочтешь сам перерезать себе горло! Что, думаешь небось: «Куда я попал?» Попал ты во дворец, а тут нельзя быть сильно праведным. Доблесть тут одна – выполняй приказания власть имущих, и все будет хорошо. На тебя посыплется золотой дождь, ты будешь сыт, одет, обут, и все у тебя будет замечательно. Если же ты не примешь правила игры, или беги на край земли, или умри – другого не дано. Ну, парень, все, прощаемся. Когда понадобишься, мы тебя найдем. Хоть и на краю света… хе‑хе‑хе… Да ладно тебе, не хмурься! Жизнь прекрасна, ты молод, красив, обеспечен, а императрица не такая уж уродина, и надо сказать – ОЧЕНЬ даже не уродина. Красотка! И умелая… легенды ходят.

– Вы что, нарочно меня под нее подставили? – Илар в упор посмотрел на веселящегося Заргана, и тот проглотил смех под пристальным взглядом черного мага, будто вспомнил, что перед ним стоит не простой парнишка, а довольно-таки сильный колдун. И непростой, как уже выяснилось.

– Ну… ее императорское величество всегда имела склонность к симпатичным колдунам. Ну вот есть у нее такая прихоть! Да нет, нет – шучу… по закону действительно мы должны представлять нового члена Ордена императору. Все, мне уже некогда, шагай, парень, радуйся жизни! – заместитель главы Ордена черных колдунов похлопал Илара по плечу и быстро сбежал по широким ступеням дворцовой лестницы, выходящей на площадь. Через минуту он уже исчез где-то под аркой, у которой стояли два гвардейца в полном вооружении, нещадно потеющие в своей броне под полуденным жарким солнцем. Их лица покраснели, на лбу выступили крупные капли пота.

Гвардейцы осмотрели Илара с ног до головы с такими недовольными физиономиями, будто это он разогрел воздух до температуры печи, и через секунду забыли о его существовании: это всего лишь какой-то парнишка, непримечательный, одетый не по дворцовой моде – прислуга, не более того. Чего на него время тратить? Раз входил внутрь – значит, имел право. Выйти из дворца может каждый, вот войти – это другое дело.

Илар проскользнул мимо потных солдат, от которых несло чем-то тухлым, как от мясных рядов на Верхнем базаре, прошел мимо попрошаек, с надеждой тянувших руки к прохожим, посещавшим храм Создателя, – его статуя стояла как раз напротив входа на дворцовую площадь. Затем протопал мимо двух жрецов, истово размахивающих руками и обсуждающих какую-то догму веры, и наконец достиг цели назначения – извозчика, мирно дремлющего в тени трехэтажного здания городской управы в ожидании выгодного пассажира.

Через пять минут, после яростной торговли с возчиком (привычка, ничего не поделаешь! Кроме того, – что-то вроде отдыха после посещения дворца, хорошо бодрит), Илар уже трясся в повозке, высекающей искры из булыжника здоровенными колесами, окованными железом. До дома было не так и далеко, полчаса ходу, но Илар сегодня уже находился, настоялся, ноги его гудели от усталости. Да и какого демона тащиться пешком, когда можно проехать? Он что, нищий, что ли? Все-таки имперский колдун, с завидным для любого горожанина жалованьем!