Империя Маглендол. Проклятье короля

Глава третья

– Славное нынче лето выйдет, душевное, – умиленно окинул взглядом местность седовласый старец. Он сидел на подгнившей коряге перед небольшой, не более двадцати футов в ширину речушкой и удил рыбешку, клюющую, как никогда.

Старик последние годы часто приходил к этому месту – иногда в компании с внуком или кем-нибудь из давних приятелей, чтобы посидеть перед небольшой речкой, делавшей здесь крутой поворот и образующей прекрасный заливчик, в котором славно ловились золотоперки и корольки – небольшие рыбешки с плавниками-короной на голове. Иногда из омута под корягой удавалось выловить рыбу и поважнее – например, усача длиной до нескольких футов, или иную важную персону рыбьего царства.

Вода в реке вне зависимости от времени года всегда оставалась прохладной, что, впрочем, нисколько не смущало детвору раскинувшейся невдалеке деревушки под странным названием – Холмы. С одной стороны, ничего странного в имени не было: в округе наблюдалось немало поросших лесом возвышенностей, с вершин которых можно было увидеть снежные пики Рубежных гор, расположенных в десятках лиг южнее. С другой стороны, деревушка размещалась аккурат в низине между холмами, и вернее было бы назвать это поселение Низиной. А тут – Холмы. Видимо, первые переселенцы, пришедшие сюда сотни лет назад, хотели для своего городка «возвышенного» будущего.

Высокие, поросшие зелеными деревьями-великанами холмы тянулись ровной грядой вдоль Рубежных гор до самой Земли Праотцов, расположенной немного западнее Сказочного леса. Название лес получил не случайно: много чудес хранила эта земля, многим магам дала она приют. Вдоль прохладных рек, раскинувших свои ручьи-последыши по всему лесу, и сейчас можно было встретить древних каменных идолов, установленных могучими волшебниками прошлых эпох. Сотни лет назад переселенцы – как маги, так и люди – пришли в эти леса из земель Переталя, дабы постичь великие тайны земных стихий. Смешанные поселения магов и людей рассыпались по всему лесу, образуя нечто вроде лесного королевства. Одной из таких деревень стали и Холмы, расположенные севернее Рубежных гор и Восточных земель Праотцов.

– Эх, – вздохнул еще раз старец, – славное нынче лето! Точь-в‑точь такое же, что и семь сотен лет назад, когда я еще молодым магом покинул славный город Болин, что на восточном берегу озера Тур, и направился с такими же сорвиголовами постигать магию вглубь Сказочного леса. Тогда еще Болинскими землями правил мой друг и маг Христонус Горенгейм…

– Дедушка, – перебил поток воспоминаний старца сидевший рядом юноша лет восемнадцати, – не тот ли это Горенгейм, под знамена которого ушло много магов нашей деревни?

– Нет, мой дорогой, – улыбнулся дед, – в те времена ни Николаса, ни его братьев на свете не было. Я говорю об их отце. Ныне он уже синк – могучий волшебник, постигший все ступени магии, в которую способны проникнуть волшебники. Синком не рождаются, синком становятся.

– А как же ты? Ты ведь и так постиг все, что можно? – Удивился внук.

– Нет, ну что ты! – рассмеялся дед. – Простым магам подвластны лишь силы обычных стихий, таких как земля и огонь, воздух и вода, тогда как синки могут черпать энергию из космоса и иных, неподвластных пониманию большинства источников. Когда ты почувствуешь, что с легкостью творишь самые сложные заклинания, ты сам поймешь, что стал синком.

– Дедушка, – не отставал молодой маг, – а много ли синков на земле?

– Достаточно, внучок, достаточно. Много их живет в Стоунхенджленде, много бродит по свету и помогает людям, многие уже ушли в небесные сады к праотцам. Когда-нибудь и ты станешь синком, – с этими словами дед выдернул из воды двухфутового усача. Спустя минуту, уложив добычу в ведерко, старик спохватился: – А сейчас нам надо спешить в деревню, а то не успеем на свадьбу Маргариты и Рикаруса. А о магах и их мастерстве ты узнаешь со временем. Ты ведь и сам уже волшебник, притом немалый.

– Да ладно тебе, дед, – польщенно заулыбался парень и, подхватив старца под локти, поднял в воздух и начал кружить.

– Отпусти, что ты, дух из меня выбить хочешь? – Закричал смеющийся старичок. – Силы что ли некуда девать, вот отправлю в Орочьи земли Тьму выколачивать, будешь знать, как над старцем издеваться!

– Да брось ты, дедушка, придет время – сам пойду, – не унимался юноша, – а пока еще рановато.

– Отпусти ты меня наконец! – взмолился дед. – Пропустим свадьбу – сам будешь со стариком Петриклом дела улаживать! А он, хоть и молодой по сравнению со мной, но зато ворчливый!

– Ладно, пойдем, – опустил деда на землю сорванец. – А то еще убежишь от меня в небесные сады к своим товарищам, и что я отцу скажу? Что дед к синкам на чай улетел?

– Ишь ты, шутник – посох еще не получил, а на старших уже огрызается! Тебе годков-то восемнадцать всего, а тот еще шалопай! Вот братья твои в эти годы умом разумом покрепче тебя были.

– Дед, да что ты, брось! Придет время, и я поумнею, – беззлобно отвечал юноша.

– Придет, внучек, придет, – улыбнулся старик. – Не так уж и много ждать осталось. Все, пора. Идем в деревню, а то гляди – солнце уже за полдень перевалило, скоро праздник, надо успеть.

Собрав немудреные снасти и улов, дед и внук двинулись по неширокой лесной тропе в сторону Холмов, думая каждый о своем.

– Немного осталось нас в деревне, – думал старик, которого звали Грасс Седовласый. Прозвище прибавили не столько из-за белоснежной шевелюры, но и потому, что Грасс был самым старым магом в округе: остальные либо ушли глубже в леса, либо встали под знамена Николаса Горенгейма, создающего армию из магов для объединения земель Маглендола.

Высокий, иссушенный годами старец в белом, подпоясанном у пояса плаще, твердо чеканил шаг по лесной дороге. Не одну тысячу лиг отшагал он за свою долгую жизнь, держа в руках верного друга – боевой посох, изготовленный лет девятьсот назад отцом Седовласого, давно уже покинувшим этот мир. Не умершим – именно покинувшим. Рядом с Грассом тихо шагал, не отставая ни на шаг, его любимый внук – единственный родственник, не считая матери мальчика, что остался с ним в Холмах. Молодой Борис в свои юные годы уже имел огромную силу и спокойно потягался бы со средних лет колдуном – самоучкой. Высокий, темноволосый, кареглазый, крепкого телосложения внук был точной копией деда – не только внешне, но и внутренне, по характеру и складу ума.

– Борису дано многое, и многое предстоит пережить, – почувствовал дед, лишь только мальчуган появился на свет.

– Немного нас осталось… – еще раз вздохнул Грасс, продолжая мысленно скорбеть по давно ушедшему времени, когда магов в холмах было не меньше, чем людей. – Пяток старцев да десяток юнцов, подобных Борису. Надо все же скорей подарить ему посох – пусть учится магии. И ничего, что ему только восемнадцать. К чему ждать еще два года, если уже сейчас магии в нем хоть отбавляй?

Расстояние до деревни с каждым шагом сокращалось, и тем ближе становилась свадьба внучки деревенского главы – ворчливого Петрикла и сына местного мельника – Ксеофила. Гулять собралась вся деревня: Петрикл и мельник были людьми уважаемыми и не скупыми, решив из свадьбы сделать настоящий праздник. На опушке леса установили столы, так как праздновать было решено под тенью великих дубов, укрывших бы гостей в случае непогоды. С самого утра шли приготовления: женщины варили и жарили десятки блюд, щедро делясь с остальными своими фирменными рецептами, а мужчины обустраивали место гуляния да выкатывали из темных подвалов бочонки лучшего перетальского вина и пенистого пива. Вся деревня сейчас походила на растревоженный муравейник: каждый бегал по каким-то своим неотложным делам и предсвадебным заботам, не забывая уточнить во время передышек, кто что наденет на торжество.

Не сидели без дела и маги. Старая Прасковья, ровесница деревни, руководила приготовлением блюд и выпечкой огромного восьмифутового свадебного торта. Старики Фрондук и Дерминук вызвались обеспечивать хорошую погоду и отличное настроение празднующих, соорудив для этого небольшой оркестр из домашних и лесных животных. На пульт управления оркестром поначалу решили посадить медведя, но потом передумали, решив, что даже магия не исправит природные упущения, и в дирижеры подрядили Дирка – самого молодого из стариков. Ему всего было пятьсот лет, причем на его голове не было ни одного седого волоса, но лицо уже покрывала сеть морщин.

На долю Грасса выпала задача обеспечить праздник освещением и подготовить праздничный салют. Борис с восторгом изъявил желание помогать деду – вместе со своими молодыми сверстниками, тоже потомками магов, участвующих в организации свадебного вечера.

– Борис, – обратился к внуку дед, – будь сегодня немного осторожнее и чаще смотри по сторонам: неспокойно что-то у меня на душе, надо поговорить со стариками, да пару охранных заклятий прилепить вокруг деревеньки, да пару-тройку дракончиков сообразить.

– Все будет хорошо, дед, – улыбнулся Борис, – обещаю, я себя хорошо буду вести.

– Не в тебе дело, внучок, я не сомневаюсь в тебе. Ты, как всегда, пару чертей на праздник приведешь или заставишь призраков хороводы вокруг дуба водить, или того хуже, лешего с домовыми вприсядку заставишь посередь поляны пройтись.

– Да нет же, дед, – засмеялся Борис, торопясь за своим строгим наставником. – Черти и лешие – это было давно, я тогда молод был, не ведал, что творил! А сейчас я вырос и поумнел.

– Не надо, не надо начинать рассказывать мне об ошибках твоей молодости! – Замахал руками смеющийся Грасс. И вмиг посерьезнел: – Это еще ничего, лешие твои придавали веселья вечерам. Сегодня совсем другой день, неспокойно мне.

– Хорошо, клянусь Небесными садами, даю слово мага, что не буду чудить… Ну, сильно чудить во время праздника.

– Вот и молодец, – закончил разговор старец, – вот умница, а теперь беги домой, переодевайся и мигом ко мне, понял?

– Понял, чего же не понять, дедушка! – Уже на ходу закричал Борис, скрываясь за ближайшими дворами.

– Толковый из него маг выйдет… Вот еще годков с десяток пройдет, чуть повзрослеет – и можно дальше учить магии, приближенной к синкийской, – размышлял Грасс, в одиночестве отмеряя старческими, но еще полными сил и жизненной энергии ногами расстояние, оставшееся до его дома, расположенного в центре деревни рядом с домом сельского главы.

– Что это дед так разволновался? – В свою очередь раздумывал мальчуган, скрываясь за изгородью чьего-то огорода. – Подумаешь, пару раз пошутил, зато всем весело было – как все смеялись и удивлялись способностям моих виртуозов! Сам, наверное, в мои годы и не такое вытворял… Ну что поделаешь, такова участь всех детей – постоянно слушать поучения взрослых, совершавших еще что-нибудь и покруче в эти же годы.

– Мне восемнадцать лет, восемнадцать зим и весен встретил я на этом свете, – уже бойчее текли мысли юноши. – Это, конечно, мало для мага, живущего сотни и тысячи лет, но для смертного человека – срок существенный. К этому возрасту он формируется как личность, выбирает свой жизненный путь. Многие в этом возрасте командуют армиями и управляют государствами, кто-то уже становится известным алхимиком или писателем. Кто же я? – Задал сам себе вопрос торопящийся по деревне юный волшебник. – Кто я? Да пока еще никто. Только через пару лет мне выдадут настоящий магический посох, и я смогу стать настоящим магом – с правом самостоятельно решать, что делать дальше и как поступать.

Тогда-то я точно оставлю Холмы и пойду вслед за отцом в армию Великого имперала Николаса Горенгейма. Тогда-то я потопчу землю славного Маглендола, посмотрю на мир, поучаствую в войнах с неверными – приверженцами проклятой Тьмы. Слава Горенгейму, величайшему магу нашего времени, решившему объединить все разрозненные земли, в пределах которых живут те, кто почитает Свет и не служит Тьме. Может быть, когда-нибудь мне выпадет честь учиться у синков в Стоунхенджленде или вместе с единицами достойных стать магистром ордена магов Горенгейма, чьей великой миссией является защита Света от притязаний Тьмы.

– Но это в будущем, – вздохнул Борис, – а сейчас свадьба, Маргариты и Рикаруса. Надо придумать что-нибудь интересное с ребятами… О, а вот и они, мои верные друзья!

– Борис, Борис! – Раздался задорный крик нескольких подростков, сидевших на завалинке у одного из домов и за пару секунд до того живо о чем-то разговаривавших.

– Ты откуда такой задумчивый шагаешь? Небось опять с дедом русалок на реке ловил?

Веселый смех заглушил последние слова говорившего, но все поняли, что это беззлобная шутка – тем более что повторялась она не в первый раз. Все знали и уважали старого Грасса. Мало того, что он был старейшим жителем деревни – он к тому же считался сильнейшим магом в округе. Молодые волшебники полагали за счастье, когда он по собственной инициативе обучал их каким-нибудь боевым заклинаниям, с трудом дававшимся даже старшим и более опытным чародеям.

– Нет, на этот раз мы обошлись без этого, – сухо ответил юноша, подходя к дому.

– Как настроение перед вечером? – Весело затараторил белокурый Антоник – приятель Бориса. В свои девятнадцать лет он уже поучаствовал в нескольких магических битвах и считался среди ребят отважным и бесстрашным чародеем. Как и у всех присутствующих здесь подростков, его родители – волшебники ушли на север, в столицу нового государства магов, откликнувшись на зов Николаса Горенгейма. В Холмах юный Антоник проживал с бабкой – чародейкой, крутившейся сейчас в центре приготовления к торжеству. Из-за среднего роста Антоник казался несколько младше, чем на самом деле.

– Думаю, как стащить у деда посох, который он сделал мне несколько месяцев назад, – напрямую выпалил Борис, здороваясь с друзьями.

– О-о-о, это серьезно! Наш забияка решил сегодня поколдовать, – скрывая смех, как можно строже отреагировала на слова товарища Рианис.

– А что поделаешь, тут другого выхода нет – иначе не получится придумать что-то новенькое. Кстати, Риа, ты знаешь, что твой дед сегодня дирижирует на празднике?

– Знаю, – вздохнула девушка, – и мне придется ему помогать.

Высокая, стройная, темноволосая чародейка никак не выглядела на свои семнадцать лет. Длинные локоны аккуратными прядями спускались на загорелые плечи. Карие глаза весело смотрели на собеседника из-под густых ресниц. Но под ангельской внешностью скрывался дьяволенок и тигрица в одном лице: девушка с легкостью управлялась с любым оружием и с воинственным криком, оголив сталь, бесстрашно шла на любого, даже во множество раз превосходящего её по силе и опыту противника. Свой буйный нрав она унаследовала от отца, красоту – от матери, находившейся сейчас где-то в окрестностях Потерянного леса.

– Да, давайте придумаем что-нибудь веселенькое! – засверкал глазами, потирая руки в предвкушении, Конриг – еще один товарищ Бориса.

– Мы за! – Хором поддержали заговорщиков остальные ребята. – Только надо провернуть все без сучка и задоринки, чтобы нас раньше времени не поймали.

– У кого-нибудь есть предложения? – оглядел товарищей Борис. И, не дождавшись ответа, сказал: – Тогда действуем по-моему.

В течение нескольких минут юноша оживленно излагал свой план, сопровождая слова жестами и чертежами на песке.

– Вопросы есть? Вопросов нет. – Сам спросил и сам за всех ответил он. – Встречаемся у высокой сосны в самый разгар праздника – в десять часов. А теперь мне пора.

– Куда ты это? – удивилась Рианис. – А с нами посидеть?

– Извини, милочка, служба, – улыбнулся ей Борис и, рассмеявшись, побежал к дому.

Яркий летний день был в самом разгаре. Легкие и пышные, словно взбитые сливки облака, не спеша плыли по прозрачно-голубому, похожему на гладь чистейшего озера небу. Ветерок, слегка тревоживший вершины многовекового леса, обступающего деревню со всех сторон, приятно теребил своим теплым дыханием волосы, рождая в сердце чувство радости и тепла. Величаво прогуливались по деревне небольшие стайки гусей, шествуя за своими важными предводителями. Тут и там звучало пение петухов, словно птицы соревновались, кто громче закричит в этот час. В небе над домами кружили стайки стрижей, хватая на лету неповоротливых насекомых. На крышах нескольких домов свили гнезда журавли, чтобы вывести очередное, долгожданное и безмерно любимое потомство. Казалось, все без исключения были счастливы в этот день в затерянном где-то на юго-западных окраинах сказочного леса, за много десятков лиг от Зубастого хребта, поселении под необычным названием Холмы.

Последние приготовления к предстоящему празднеству подходили к концу. Невеста примеряла свадебное платье, чтобы через несколько минут предстать перед старейшинами деревни и сочетаться узами брака со своим избранником, также готовым к волнующей церемонии. Закончили свою работу повара во главе со старой Прасковьей: прогибающиеся от яств столы ждали селян. Выполнили свои обязанности и остальные маги старшего поколения. Оставив хозяйство на молодежь, они собрались под большим дубом чуть поодаль от центра предстоящего праздника. Все чародеи были облачены в парадные наряды и, естественно, прихватили посохи. Старик Грасс, всегда любивший праздники, надел белоснежный, испускающий слабое свечение плащ, подпоясанный вышитым золотом и драгоценными камнями поясом. Аккуратно причесанные волосы мягкими прядями спускались на плечи, плавно переходя в бороду, ровно лежащую на груди. Голову главного мага деревни венчал легкий серебряный обруч с небольшим ромбообразным рубином. Пару сотен лет назад это украшение подарила магу одна из верховных фей, живущая за много сотен лиг к северу, между страной Великанов и Великими горами. С тех давних пор старый Грасс всегда надевал обруч на торжества. Остальные маги не уступали старшему товарищу по красоте нарядов. Все они носили плащи, только вот цвета их были разными: красные, с вкраплениями желтого и зеленого. Конечно, никто из селян не знал о значении этого разнообразия красок, даже молодые маги до поры до времени не посвящались в эти тонкости. Лишь взрослея и получая собственные посохи, молодежь познавала смысл этого разнообразия расцветок.

Давным-давно маги Стоунхенджленда разработали четкую систему иерархии магов в зависимости от их силы и умений. Вся лестница званий делилась на двадцать один уровень. Пять высших носили белые плащи с разными сочетаниями цветов, и лишь один уровень – двадцать первый – имел полностью белоснежный плащ.

Право носить белое имели лишь сильнейшие маги своего времени. Синки, они же импералы – так называли их свои. Красные плащи имели те, чьи умения позволяли в скором времени стать синком – то есть получить свой первый белый плащ с красным вкраплением. Менее сильным магам красный и белый цвета были заказаны: они носили плащи других оттенков. Эта иерархия строго соблюдалась светлыми магами – нарушение ее было чревато гневом высших неземных сил. Поговаривали, что цвет сам находил своего хозяина, когда последний достигал определенного уровня мастерства.

Старик Грасс был одним из синков, причем одним из синков-импералов, но никто, кроме четырех его товарищей-магов, не знал об этом. Даже молодой Борис не подозревал, что его дед учился когда-то в великой академии Стоунхенджленда и участвовал не в одной сотне магических битв. Века назад пять магов в числе первых поселенцев в разные годы поселились в Холмах, чтобы быть поближе к великим тайнам Сказочного леса. Позже, когда Грасс стал импералом, его определили присматривать за юго-западной частью этого загадочного лесного массива, что чародей и продолжал делать, не оставив деревню подобно своим коллегам, ушедшим в войско Горенгейма.

Пять магов в праздничных нарядах, цвета которых, по мнению селян, были лишь личным выбором каждого, сидели под старым дубом и тревожно о чем-то переговаривались.

– Нет, я точно говорю вам: сегодня вечером что-то случится! – Уже не в первый раз повторял Грасс, прислонившись спиной к дереву и опершись на посох. – Я все утро явственно чувствую приближение опасности с Востока. Что-то движется к нам.

– Ну ты сам подумай, – оппонировал ему Фрондук, – что может угрожать нам в Сказочном лесу? Тем более с Востока. До Хмурого моря десятки лиг, не ближе и до Зубастого хребта. Кто к нам придет? Кочевники? Да они не пройдут через леса – тем более, я еще раз тебе говорю, их почувствовали бы наши собратья из других деревень!

– Они могли пройти по горам, – продолжал настаивать на своем Грасс, – я нутром чувствую опасность.

– Милый Грасс, – заулыбалась Прасковья, – ты, бесспорно, великий маг, но никто из нас ничего экстраординарного не ощущает.

– Давайте обезопасим деревню: вдруг и правда что-то случится, – поддержал имперала Дирк. – Грасс все же опытнее нас, да и старше. Недаром он дрался с колдунами за рекой Гивенгул в годы своей молодости.

– Да ладно тебе, – хлопнул товарища по плечу несколько смутившийся белобородый чародей. – Ты бы еще вспомнил, что происходило годков восемьсот назад…

– Хорошо, – все же согласились с Грассом и аргументами Дирка остальные. – Что ты предлагаешь делать, старейший?

– Во-первых, – начал Грасс, – нам придется не праздновать, а следить и прислушиваться – к небу, к лесу, к Луне, вдруг они подадут какой-то знак. Во-вторых, прямо сейчас надо окружить деревню кольцом заклинаний – так, на всякий случай. И в-третьих, я предлагаю вызвать на помощь парочку драконов – пусть покружат над деревней и понаблюдают за местностью. Что вы на это скажете?

Глаза старого волшебника с надеждой смотрели на товарищей, ожидая их решения. Над поляной нависла тишина, отдающаяся в висках ударами пульсирующей крови.

– Эх, Грасс, Грасс, – первой заговорила старая Прасковья, – делай, как решил. Ведь даже если мы не согласимся с тобой, ты все равно поступишь по-своему.

– Милая моя Прасковьюшка, – расчувствованно заулыбался чародей, – сколько лет тебя знаю, не перестаю поражаться твоей мудрости!

– Ладно, ладно, – прервала его похвалы волшебница, – не сегодня-завтра тысяча лет стукнет, а все туда же: льстишь мне, старый пень. Делай свои заклятья, только драконов к вечеру запускай – тогда пламя виднее, хоть празднующих развеселят. Хоть не зря вызовем.

– Все исполню в лучшем виде, не соизвольте беспокоиться, господа маги! – чуть насмешливо поклонился Грасс. И посерьезнел: – Только на случай опасности прошу вас – не теряйте меня из виду.

После обсуждения еще нескольких мелких деталей предстоящего празднества волшебники все вместе направились к центру гуляния, откуда уже слышались веселые возгласы и смех селян.

Молодая красавица Маргарита предстала перед взволнованной публикой. Шикарное платье цвета девственно чистого зимнего снега с вышитыми жемчугом узорами слепило глаза отраженными солнечными лучами. Легкие, подобные тополиному пуху кружева обрамляли плечи и талию обворожительной невесты, стан которой пришелся бы по душе самому привередливому правителю любой из земель в существующем мире. Тончайшая, словно паутина, парящая в теплый осенний день в струях легкого воздуха, фата скрывала лицо, достойное самой прелестной феи, живущей где-то в чащах Сказочного леса. Волнистые кудри спускались на плечи девушки, покрывая их столь же нежно, как первый снег покрывает макушки мохнатых елей.

Юную восемнадцатилетнюю красавицу, дочь сельского старейшины, любила вся деревня. Белокурая девушка с ранних лет, не смотря на богатство отца, не стеснялась трудиться в поле и играть с детьми менее знатных селян. Ни одно живое существо не могло пожаловаться на плохое обращение с её стороны. Юная дева любила всех и вся – так же, как и все любили её.

Избранник Маргариты – молодой Рикарус, очень подходил девушке. Высокий, крепкого сложения, он беспредельно любил свою милую. Когда было договорено о свадьбе, вся деревня пришла поздравить молодых и пожелать им счастья и семейного благополучия. И вот счастливый день свадьбы наступил. Юная невеста предстала во всей красе перед пятью старейшинами деревни, среди которых, как уже отмечалось, был и волшебник Грасс.

Почти пять сотен селян окружили поляну, на которой старейшины собрались проводить обряд бракосочетания. Все, от мала до велика, пришли разделить радость с молодоженами.

Летний день подходил к концу, когда старый Грасс произнес последнюю, самую главную фразу обряда:: «Теперь вы муж и жена, и только боги могут разлучить вас» – сотни людей радостно захлопали счастливой паре, криками и овациями приветствуя появление новой семьи.

– А теперь, – что было сил закричал старый Петрикл, отец юной Маргариты, пытаясь перекричать толпу, – всех прошу к столу!

Веселые, нарядные селяне, радостно приплясывая под звуки импровизированного оркестра, начали рассаживаться за богато сервированные столы. Икра заморских рыб усачей, молочные поросята, всевозможная дичь и горы фруктов украшали банкет. Пиво и перетальское вино лились рекой, поднимая и без того радостный дух празднующих. Когда отзвучали первые тосты и число блюд заметно поубавилось, настал час танцев. Несомненно, дедушка Рианис – престарелый Дирк сумел поразить публику своим необычным оркестром. Четыре довольно крупных обезьяны, невесть откуда взявшиеся в Сказочном лесу, умело обращались с гитарами. Винторогий козел выдавал настоящие шедевры на ударной установке, состоящей из нескольких барабанов и множества медных тарелок. Огромный белый медведь играл на контрабасе, удивляя окружающих ловкостью своих толстых лап. Шесть кенгуру выдували звуки из духовых инструментов, задорно вертя ими в такт музыке, и еще несколько видов других необычных животных работали на музыкальных инструментах, веселя толпу. Поляна была увешана сотнями гирлянд, тысячи светлячков летали над головами, создавая эффект движущегося звездного неба. Воистину Грасс и другие маги постарались на славу. Праздник шел уже несколько часов, разгоряченные селяне ловко выплясывали на поляне как групповые, так и парные танцы, легко подстраиваясь под задаваемый музыкантами темп.

После захода солнца в вечернем небе появилась пара огнедышащих драконов, вызванных Грассом. Никто, даже маленькие дети, не испугались их появления, предполагая, что те специально были приглашены магами для огненных танцев на сумрачном небосводе.

Два огромных крылатых змея, тем не менее, не забывали о своей основной обязанности, ради которой они появились здесь, внимательно высматривая подозрительные движения на земле. Но пока ничего обычного не случилось – кроме того, пожалуй, что как-то разом с веселья исчезли все молодые маги.

Публика разошлась: и стар и млад, взявшись за руки, отплясывали под звуки традиционных мелодий Сказочного леса… А в это время за деревней держали совет молодые чародеи во главе с Борисом, сумевшим таки стащить из дедовских тайников посох, который тот совсем скоро собирался дарить внуку.

От деревни заговорщиков отделяла добрая тысяча футов, но даже это расстояние не могло приглушить громкой музыки и веселых возгласов танцующих. Солнце уже давно село за горизонт, предоставив небосвод печальному лику луны. На фоне звездного неба даже здесь, вдали от деревни, были видны темные тени парящих исполинов и слышен их устрашающий рык.

Борис окинул взглядом друзей и остановился на Рианис.

– Молодец все-таки у тебя дед – ловко придумал с оркестром.

– Конечно, – улыбнулась девушка, – это же мой дед!

– Ладно, ладно, – засмеялся её собеседник. – Стоит лишь немного тебя похвалить, и ты начинаешь считать себя чуть ли не синком.

– Вовсе нет, – обиженно надула губки юная чародейка, – и ничего я не загордилась.

– Все, хватит, – резко вмешался Конриг. – Вам только повод дай, и вы тут же начнете кудахтать как две наседки.

– Сам ты наседка! – Вконец обиделась Риа. – Грубые мужланы!

– Ладно, и в правду хватит, – уже серьезно заговорил Борис, делая вид, что не расслышал упрека подруги, – мы не для этого собрались.

– Что будем делать? – спросил Клер.

– Что-то надо придумать, друзья мои, что-нибудь новенькое, да посильнее – недаром я позаимствовал у деда посох, – хитро прищурился Борис. – Может, у кого-то родились новые предложения?

– Даже не знаю, что и предложить, друг мой, – озадаченно развел руками Конриг. – Я слышал от своего деда, что твой старик чем-то обеспокоен и окружил деревню кольцом заклинаний. Да и приглашенные драконы – его рук дело. Так что незамеченными нам не подойти. Тем более хватятся нас скоро, и старик Грасс обнаружит нас в два счета, а там нам не поможет даже твой посох.

– Это сильно затрудняет дело, – согласился Борис, почесывая взъерошенный затылок. – Тогда будем работать группами.

– Как это? – Не понял Клер. – Какими группами?

– В общем, поступим так, – начал юный заговорщик. – Мы впятером остаемся здесь и ждем полуночи. Остальные идут назад и делают вид, что ничего особенного не происходит. Мы же в полночь подойдем к деревне и немного повеселим публику.

– Смотри, не переборщи! – с некоторым скептицизмом произнес Клер. – А то всех распугаешь.

– Все будет в порядке, – подмигнул другу Борис, – к полуночи мы придумаем что-нибудь интересненькое.

– Тогда за дело, – демонстративно засучила рукава Рианис. – Только надо решить один вопрос: кто остается?

– Остаюсь я, – пояснил Борис, – и те, кто считает это нужным.

– Тогда остаюсь и я, – повторил жест Риа Клер. – Хочу со стороны посмотреть на лица селян.

– Я тоже не пойду в деревню, – улыбнулся Конриг, – мой старик опять начнет заставлять что-нибудь делать.

– Решено, – завершил выбор претендентов Вергус, – остаемся я, Борис, наша очаровательная Риа, Клер и Конриг. Остальным ждать нас в деревне.

Обсудив еще пару мелочей, обреченные на отсидку в деревне маги грустно побрели домой – ожидать своих более взрослых и везучих товарищей.

– Что будем делать? – Нарушил минутную тишину, повисшую над поляной после ухода друзей, Вергус.

– Не знаю еще. До полночи время есть – может, что и придумаем. Например, парочку оборотней, которые потом станцуют нам что-нибудь, – предположил Борис.

– Можно и оборотней, – поддержала Рианис. – И еще с десяток упырей и дюжину чертей – пусть покружат на подтанцовке?

А тем временем веселье в деревне шло полным ходом: разогретые селяне кружили в парах, шли вприсядку, отплясывали в хороводах, причем так задорно, что даже стоящие в стороне и берегущие покой Холмов старые маги пустились в пляс.

– Ну как дела? – подбежала к стоящему у дерева Грассу раскрасневшаяся Прасковья, закончившая пару секунд назад танцевальную партию с одним из деревенских кавалеров. – Стережешь покой Холмов? Брось ты, все спокойно! Драконы молчат, опасности нет, пошли танцевать!

Волшебница ухватила мага под руку и потянула к танцующим.

– Нет, не могу, извини меня, моя дорогая, – скупо улыбнулся Грасс. – Сам вижу, что все тихо, а сердце болит. Я уже просмотрел окрестные леса на три лиги вокруг – все спокойно, ан нет, что-то не так.

– Пойдем же, – не сдавалась Прасковья, – всего один танец, тряхнем стариной!

Старая колдунья чувствовала, как в душе мага идет борьба. Ему отчаянно хотелось забыть обо всем, броситься в волны благословенной музыки и утонуть в них, радуя душу и тело.

– Ничего не случится, – продолжала она, – драконы следят за местностью, да и твои охранные чары, если что, оповестят об опасности. Идем же!

– Эх, Проша, Проша… Ты же, чертовка, знаешь, как я люблю музыку и танцы! – засмеялся Грасс. – Черт с тобой, пойдем!

Радостная чародейка, точно молодка, схватила колдуна за руку и повела за собой в омут танца.

Прошло каких-нибудь пять минут, а старик Грасс уже выдавал такие пируэты, которым мог бы позавидовать любой двадцатилетний парень.

Оставалось не более получаса до полуночи, когда летающие под звездами драконы начали нервничать и громко рычать, иногда заглушая музыку. Небо, доселе безоблачное и усеянное миллиардами звезд, за доли секунд покрылось огромными, излучающими десятки молний тучами. За считанные секунды ветерок, ласкавший волосы танцующих красавиц, превратился в сильнейший ураган.

Музыка стихла, и люди, опешив от неожиданности, замерли посреди поляны, не зная, что делать. Порывы ураганного ветра заглушали голоса стоящих рядом.

– Что случилось? – Во все легкие кричал Грасс, обращаясь к Фрондуку, следившему весь вечер за погодой.

– Не знаю, Грасс! – Кричал в ответ чародей. – Это необычный ураган – он не поддается моим чарам, что-то им препятствует – что-то могущественное, намного сильнее меня!

Люди разбегались с поляны, пытаясь спастись от внезапно возникшей стихии.

– Прасковья, Дирк, ко мне! – Кричал Грасс. – Накройте поляну куполом, надо изучить ураган. Фрондук и Дерминук, стойте наготове: ваша помощь может понадобиться в любую минуту!

Маги повиновались, мгновенно выполняя указания старшего товарища. Легкая, колеблющаяся от порывов ветра, едва различимая пелена окутала место гуляния, образовав нечто похожее на купол. Ветер прекратился, но лишь на мгновение. Сильные струи воздуха пробили шаткую защиту, и с новой удесятеренной силой набросились на жертв.

– Не могу, Грасс! – Закричала чародейка, устремляя посох в темные небеса. – Не хватает силы! Это что-то могущественное!

– Фрондук, помогай! – Указывая на Прасковью, прокричал белый чародей.

В это время в нескольких сотнях футов от накрывшей поляну стихии молодые маги зачарованно смотрели на тяжелую черную тучу, которая вот-вот накроет и их.

– Борис, Борис! – Отчаянно кричала Рианис. – Это черная магия, я чувствую присутствие темных сил, нам надо что-то делать!

– Накройтесь от шквального ветра – того и гляди, сдует и унесет. – Только и смог промолвить юный чародей.

За долю секунду вокруг волшебников образовались легкие, излучающие голубоватый свет, коконы. Всего около дюйма отделяло подростков от бушующей стихии, но этого хватало, чтобы спокойно двигаться, не опасаясь быть унесенным ураганом или покалеченным сломанным обломком дерева. Юным магам было намного легче, чем их старшим товарищам – ведь каждому из них надо было закрыть только свое тело, тогда как их родственникам предстояло укутать пеленой участок земли с пятью сотнями людей.

– Что это? – Немного отдышавшись, зашептал Клер.

– Не знаю, не знаю, друзья мои, я чувствую чужих, они управляют ураганом, – напряженно шептала в ответ Рианис. – Их много, и скоро они будут у деревни.

– Нам надо спешить в Холмы – если это Темные, нашим понадобится любая помощь, – принял решение лидер заговорщиков.

– Тогда не стоит медлить, каждая минута дорога, бежим в деревню! – Взяла за руку Бориса Рианис. И повторила: – Надо спешить.

– Грасс, мы не можем держать купол, нужна твоя помощь, – кричала Прасковья, чью некогда аккуратную прическу вконец истрепал ветер. – Нам нужны еще силы.

– Собери молодых, образуй кольцо, но удержи купол! Я почти пробил защиту врагов, – ответил чародей. – Дерминук, собирай молодежь, Бориса ко мне!

Дрожащая пелена защиты сдерживала порывы ветра, смягчая его удары и замедляя убийственную скорость. Молодые маги во главе с Антоником, уже собрались возле борющихся чародеев, помогая образовать кольцо.

– О Великие синки! – Прокричал изменившимся голосом имперал. – Их сотня, не меньше, они прошли мои ловушки играючи, нужна любая помощь!

– Грасс, кто там? – Немного восстановив силы и соорудив довольно сносную защиту, выдохнула волшебница.

– Это карнибулы, маги-карлики – очень сильные и коварные колдуны. Где Борис, мне нужна его помощь!

– Учитель, – виновато опустив глаза, подбежал к синку Антоник, – они в лесу, за тысячу футов к востоку.

– О боги, – схватился за голову Грасс, – прорыв будет как раз с востока. Прасковья, уведи людей в подземелье, и мигом всех, кто владеет магией, сюда.

– Грасс, но подземелье не использовали добрую сотню лет…

– Ничего, надо укрыть людей, а мы уж как-нибудь справимся. Я знал, я знал, что что-то произойдет, чувствовал опасность! – лихорадочно раздумывал Грасс, готовясь к предстоящей битве, – недаром меня поставили охранять рубежи Переталя и Сказочного леса. Это должно было произойти. Но что я могу противопоставить карнибулам с пятью красными магами, несколькими желтыми и совершеннейшими юнцами? Почему прорыв наметили именно на Холмы? Хотя что тут думать! Рубежи Переталя ослаблены, множество волшебников ушло из некогда кишащего магами леса к озеру Тур, сказочные угодья превратились в землю, обжитую людьми. Всего четыре-пять синков на многие лиги границы, а импералов и того меньше – я да старик Муриг. И ладно бы он жил рядом, а то его деревня у самого Зубастого хребта, за десятки лиг пути. Да и ближние маги в трех часах езды, помощь по воздуху будет минут через сорок. Все это время нам надо сдерживать напор карнибулов. Ну хорошо: я удержу, положим, пару десятков, по пяточку возьмут на себя мои коллеги. Но карнибулов-то не менее сотни! Ух, жаркой будет ночь…

Защитный купол дрожал под напором ураганного ветра. Вокруг ломались деревья, выкорчевывались с корнями вековые дубы, но маги знали свое дело. Почти все жители деревни скрылись в многоярусных подземельях, предусмотрительно построенных волшебниками сотни лет назад под домом Грасса. Никто из ныне живущих обитателей Холмов и не догадывался о существовании укрытия, а потому селяне были крайне удивлены его мощью и основательностью конструкций.

– Грасс, – подбежал запыхавшийся Дирк, – население укрыто в подземельях, с ними оставлен один из молодых магов. Что прикажешь делать?

– Каковы наши силы? – Грозным голосом полководца, готовящегося к битве, произнес Грасс.

– Четверо высших магов, два зеленых, столько же желтых, один оранжевый, больше в деревне никого нет.

– Как?! – Удивился и одновременно разозлился синк. – Где Борис, где еще четверо межцветных магов? Выпорю, когда поймаю сорванцов!

Чуть успокоившись, Грасс подошел к собравшейся у крайних домов деревни кучке чародеев. Помимо стариков, защищать село пришло еще пять магов – юнцов от двенадцати до девятнадцати лет. И где-то еще шатались пятеро беглецов.

– Ребятки, снимайте купол и ставьте индивидуальную защиту. Купол ни к чему – сейчас будет битва одиночек, а не полков.

Мгновенно пелена, защищавшая деревню, исчезла, отдав дома и сады под власть урагана, а вокруг каждого из оставшихся на окраине Холмов возник голубоватый кокон, подобный тем, которыми недавно укрылись друзья Бориса.

– В двух словах объясняю задачу, – начал Грасс. – Мы должны продержаться около часа, пока не подоспеет помощь из соседних деревень и боевые части южных крепостей Переталя. Нам противостоит не менее сотни профессиональных убийц: карнибулы решили почтить нас своим присутствием… На первый взгляд они могут показаться не опасными, но это только первый взгляд, внешность обманчива. За маленьким ростом, уродливым лицом и тонкими конечностями скрываются настоящие монстры. Мне довелось испытать их магию на себе много веков назад, когда я воевал с одним из перетальских легионов за рекой Гивенгул, что неподалеку от Орлиного хребта. Поэтому сразу говорю: не пытайтесь идти в нападение. Наша задача – продержаться до появления высокопрофессиональных магов. Сидите в глухой обороне – это особенно касается вас, малышей, – Грасс бросил быстрый взгляд на юных магов. – Держитесь вместе, образуйте кольцо и защищайтесь. Антоник, они, – Грасс указал на младших магов, – теперь в твоем подчинении, используй их силу. Мы же с остальными постараемся придумать что-нибудь серьезное. И в этом нам помогут наши драконы.

Тем временем погода испортилась окончательно. Над лесными просторами устремились в небо несколько стволов торнадо, имевших явно магическое происхождение – естественные смерчи в холмистой и тем более лесистой местности невозможны.

Вой ветра и свист приближающихся воздушных воронок дополнил внезапно возникший вой, вырывающийся из сотен глоток.

– О великие синки, – растерялся на мгновение чародей, – с ними не менее пяти сотен орков во главе с магистром Тьмы Хриптоном. Я сталкивался с ним сотни лет назад, когда он был еще простым рыцарем. Судя по всему, он скрыл орков и себя до поры до времени. Это обстоятельство сильно затруднит дело, предстоящий час будет просто невыносим… Они могут смять нас за четверть, максимум за треть часа! Эх, сюда бы сейчас несколько синков!

– Берегись! – Упал на землю Борис, накрывая собой Рианис. – Орки идут к деревне. Тихо всем, ни звука!

Последние слова были произнесены уже мысленно, но юные маги услышали и поняли предупреждение своего вожака.

В нескольких десятках футов от них по просторной лесной тропе один за другим двигались десятки хорошо вооруженных орков. Над их безобразными рожами возвышались шлемы, несущие на себе символы многих городов Маглендола. Некоторые были помяты, некоторые проржавели. Орочьи тела скрывали такого же рода доспехи или кожаные куртки с прикрепленными к ним металлическими пластинами. Почти все были босы, да обувь и не требовалась грубой орочьей коже: острые камни гор и горячий песок пустынь не причиняли им никакого вреда. Чудовища десяток за десятком, подняв в боевой готовности острые, отточенные об кости жертв мечи, двигались в сторону Холмов.

– Как от них воняет, – закрыв нос, мысленно разговаривала с друзьями Рианис, лежа рядом с Борисом.

– Что поделаешь, милочка, – по-светски ответил Вергус, – на то они и орки.

– Слушай, дружок, – разозлилась чародейка, – когда ты перестанешь разговаривать со мной, как с глупой блондинкой?!

– Прости Риа, я не нарочно – просто вырвалось, – улыбнулся Верг.

– Нашли время спорить! – С укором посмотрел на товарищей Конриг. – Лучше скажите, как орки, не имеющие знаний в области магии, смогли преодолеть ловушки, расставленные старым Грассом?

– И, правда, – встрепенулся Клер, – как они это сделали?

– Это говорит о том, что среди них есть чародей, причем, скорее всего, не слабенький, так что не используйте сильной магии раньше времени, – предположил Конриг. – То, что мы применяем сейчас, заглушается силой леса: пока нас никто не сможет найти, даже дед Бориса.

– Пробираемся к деревне, не отставая от орков. Надо найти их главарей, – шептал Борис, медленно, пригнувшись к земле, следуя в сторону деревни.

Мерзкие создания – постоянные спутники Тьмы, и их вернейшие слуги уверенной поступью двигались к Холмам. Ураганный ветер, казалось, обходил их стороной, лишь чуть тормоша заросшее густой шерстью тело и развевая конские и волчьи хвосты на шлемах. По злобному, но довольному оскалу десятников, то и дело подгоняющих своих солдат, было видно: они не сомневались в своей скорой победе и заранее радовались теплой крови беззащитных жертв.

– Не менее пяти сотен орков, – шептал Грасс товарищам, – надо любой ценой сдержать их до прихода помощи.

Всё нарастающий гул орочьих воинственных возгласов оглушал магов: чудовища шагали вперед, не ожидая, по-видимому, встретить ни малейшей преграды.

Деревья на окраине села заколыхались еще сильнее, чуть не выскакивая из земли. Силуэты агрессоров замелькали совсем рядом с опушкой леса. Десятки факелов освещало им путь, образуя широкий и довольно длинный полукруг. Первые ряды орков уже показались из чащи и, громко крича и громыхая железом, двинулись к кучке волшебников. Один за другим Темные выходили на благословенную землю Светлых магов, оскверняя её своим присутствием. Казалось, орки не обращали внимания на стоявших чуть поодаль хозяев этих земель. Едва последний орк покинул лоно леса, ряды их сомкнулись и замерли, ожидая, видимо, дальнейших указаний от своих военачальников. Ужасные морды воинов темного войска, оскалившись, обратились к немногочисленным защитникам затерянной в лесу деревушки.

– Магистр Хриптон, – твердым голосом произнес Грасс – так, что каждый орк мог слышать его слова, – выходи: потолковать надо перед битвой.

Ничего лучше, чем тянуть время разговорами с врагом, Грасс не придумал. Раньше синк редко прибегал к этому методу, стараясь не отвлекаться на бессмысленные беседы с вражескими полководцами, но сейчас был совсем другой случай. Пять юнцов и пять сотен безоружных селян стояли за спиной Грасса и еще четырех достойных воинов великого рода Светлых магов. К тому же внук с друзьями были в тылу у врага…

Как ни странно, долго упрашивать противника не пришлось. После короткой паузы ряды орков расступились, и навстречу синку выступил огромных размеров волк со светящимися кроваво-красными глазами и густой белой шерстью. На спине ужасного создания восседал человек. Остановив своего боевого «коня», темный наездник соскочил на землю и, выпрямившись во весь рост, вопросительно посмотрел на Грасса.

Темный плащ, окутывающий тело, темные доспехи, огромный рогатый шлем и большой двуручный меч, тоже изготовленный из темного металла, сразу характеризовали колдуна как Темного – не только по внешнему виду, но и по обладанию черной магией.

– Звал? – Насмешливо заговорил он.

– Звал. – Столь же коротко ответил синк.

– Ну, раз звал, тогда говори, – продолжал улыбаться Хриптон, немного покачиваясь с пятки на носок и легонько играя мечом.

– Какими судьбами твою темную душу занесло в наши края?

– Такими же, которые когда-то завели тебя за Гивенгул.

Грасс невольно замолчал: когда-то давно его, молодого мага, с сотнями таких же идеалистичных идиотов понесло в исконные земли Тьмы – спасать людей от рабства Зла. Тогда-то он впервые и встретился с молодым колдуном Хриптоном. Но битва между двумя магами была недолгой: рыцарь Тьмы просто исчез с поля боя, озадачив молодого чародея.

– Значит, против Света идешь?

– Да, мой дорогой друг, именно этим я и занимаюсь.

– А не маловато ли орков ты взял? Да и карнибулов побольше стоило бы прихватить. Центурия армии Горенгейма вмиг тебя сомнет.

– Не беспокойся Грасс, не наша это с тобой забота. А с центурией мы справимся без особых усилий – вот только переступим через вашу деревеньку.

– Не переступите. Ты останешься здесь навсегда, рядом с орками и карликами, – Грасс почувствовал, как гнев разливается по всему его существу.

Крепкие старческие пальцы мертвой хваткой сжали рукоять посоха, готовясь в любой миг пустить его в дело. Кровь прилила к лицу, громко пульсируя у висков. Тревожные мысли беспорядочной вереницей кружились в голове светлого мага.

– Только бы удержать его до прихода подкрепления, – шептал Грасс, плетя первые защитные заклинания, которые могли бы защитить юнцов и безобидных селян. – Только бы устоять под напором карликов.

– Предположим, – лихорадочно размышлял он, – мы выдержим первый удар колдунов. Может быть, сможем защитить себя и от последующих. Но что делать, когда в бой пойдут сотни орков? Что сделает кучка юнцов против настоящих, хладнокровных, жаждущих смерти убийц? Жаль, очень жаль, что не осталось в Сказочном лесу настоящих боевых магов – все ушли на север, все встали под знамена великого Горенгейма…

– Держись, – раздался едва различимый, словно шелест листьев или дуновение ветра, и до боли знакомый голос, – мы уже рядом. Держись… – повторилось вновь.

– Что? Кто? – Встревожился Грасс, невольно оглянувшись по сторонам. Секундное замешательство моментально переросло в уверенность в своих силах и стойкость. Теперь маг знал, что помощь рядом, что рубежи Переталя закрыты для темных орков.

Видимо, легкий беззвучный голос услышал и Хриптон, потому что лицо колдуна изменилось, превратившись из высокомерного в зверски разозленное. Еще мгновение назад он с удовольствием поиздевался бы над Грассом, но сейчас его планы резко изменились: он более не намерен был заигрывать с врагом. Молниеносная атака и безжалостное уничтожение – вот цель, которая привела его сюда, и которая должна быть достигнута через мгновение.

– Пора, Грасс! – Полурыча, закричал Хриптон. – Пора тебе отправиться к праотцам и освободить дорогу моему воинству! Пора тебе заплатить за смерть моих друзей у Огненной реки! В бой, мои верные слуги, убейте всех, кто встанет у вас на пути! – Этот рык предводителя облетел ряды орков, оседая в каждой голове приказом, невыполнение которого могло навлечь жестокую кару властелина – а это пугало орков больше, чем смерть.

Крик, подхваченный сотнями глоток, был столь силен, что заглушил даже вой ураганного ветра. Мечи и знамена темного воинства поднялись к ночным небесам. Медленно, не торопясь и, по-видимому, растягивая удовольствие двинулись орки к стоящим в нескольких сотнях футов врагам.

– Не бойтесь, друзья мои: бейте их огненными шарами, – быстро обратился Грасс к небольшому воинству юного Антоника. – В случае магической атаки мы со стариками прикроем вас.

– Держись… – вновь прошелестел уже знакомый синку голос. – Мы уже здесь.

Орки медленно сокращали расстояние, предвкушая близкую расправу над малочисленными жертвами. Уже можно было с легкостью различить налитые кровью глаза хищников, готовых с легкостью убить даже своего сородича, ставшего у них на пути. Острые клыки жаждали впиться в теплые тела испуганных жертв. Шаг за шагом расстояние сокращалось, но ни Грасс, ни Хриптон не начинали атаки.

Темное, усеянное мохнатыми тучами небо тяжелой шапкой накрыло деревушку, затерянную где-то на юго-западных окраинах Сказочного леса.

Казалось, даже оно застыло в ожидании затянувшейся развязки. Громкий рев орков заглушал любые другие звуки, но вдруг с другого конца деревни послышался бравый свист и музыка походных труб Перетальского войска. Один за другим на поляну перед орками выскакивали резвые кони полуцентурии приграничного бастиона, находящегося в нескольких лигах севернее деревушки. Гордые знамена вольного Переталя предстали взору ошеломленных орочьих командиров, замерших в нерешительности.

Уже несколько десятков всадников проскакали перед Грассом и, не сбавляя скорости, ринулись на врага. Около десятка лучников, остановившись возле чародея, выбросили оперенные стрелы в неровные ряды орков. Каково же было удивление синка, когда среди лучников он заметил несколько остроухих воинов, поражающих непрошенных гостей своим оперенным гостинцем!

Даже магистр Тьмы на несколько мгновений потрясенно застыл, но достаточно быстро пришел в себя, лишь только первые головы его воинов начали покидать тела своих владельцев. Никто из Светлых не упустил момента для начала атаки. Молодой Антоник, следуя совету Грасса, начал одаривать врага огненными шарами, чередуя их с острыми молниями. Прасковья со стариками, окружив себя защитными коконами, с посохами наперевес, вступили в бой, поражая орков смертельными заклинаниями. Колдунья, не смотря на свой преклонный возраст, изящно кружилась среди монстров, нанося им губительные удары. В ход шло все: и древко, и навершие посоха, и длинный кинжал, возникший в руках у волшебницы. Её красный плащ кружился в самом пекле сражения, багровея от презренной крови врага.

Застигнутые врасплох орки начали приходить в себя. Начался настоящий бой – со звуком встречающейся стали и свистами стрел, а не мясорубка, которую монстры планировали совершить за минуту до этого. Сотни орков сошлись в ожесточенной схватке с пятью десятками воинов и десятком магов, поддерживаемых несколькими невесть откуда появившимися эльфами. Силы были не равны: орки почти не замечали потерь сородичей, сосредоточившись на битве с защищенными магией врагами.

Хриптон, сжимая в руке черный меч, наблюдал за сражением, но все же пока не решался использовать магию, ожидая чего-то, ведомого лишь ему.

– Смотрите, – испуганно прошептал Клер, – в деревне идет бой, орки дерутся с воинами Переталя.

– Вон, вон, видите – и Прасковья с другими магами среди врагов! Да и наши товарищи дерутся не хуже взрослых! – Взволнованно говорила Рианис.

– А это что за пижон? – вгляделся в фигуру Хриптона Борис. – Он, наверное, и привел их всех?

– В бой! – вскочив на ноги, закричал Вергус.

– Ты что?! – зашипели на него друзья, повалив вояку на землю.

– Не время еще, – всматриваясь в темную фигуру колдуна, шептал Борис. – Он ввел в бой еще не все войска, поэтому нам тоже нельзя раскрывать все карты.

Тьма окутала друзей, ветер дул им в лицо, унося с собой запахи, способные хоть как-то обнаружить засевших под сенью вековых исполинов несостоявшихся шутников. Веселье теперь придется отложить до лучших времен. Сейчас главная задача – помощь родным и друзьям, ожесточенно сражающимся в сотнях футов. Что предпринять? Каким образом помочь им? Этого не знал сейчас никто. Никто из молодых магов никогда не участвовал в настоящих магических битвах с настоящим врагом. Конечно, все они прошли школу предусмотрительного Грасса, и каждый из них не единожды сходился в битве с друзьями-противниками, отрабатывая технику боя. Но дружеский спарринг – это одно, а встреча с реальным врагом, жаждущим твоей крови, – совсем другое. Здесь выбора нет: твоя или его смерть. Теоретически, конечно, существует и третий вариант – примирение сторон, но, как ни прискорбно, он почти никогда не применяется. А значит, у сражения есть лишь два исхода: или сладость победы, или…

Именно об этом думали ребята, издали изучая действия врагов. Каждый жест, любое движение, даже едва заметное, любая слабинка, проявленная противником, могла оказаться единственной возможностью нанести решающий удар.

Борис, как самый опытный из ребят, в который уже раз осматривал прилегающую местность. Все прежние попытки установить точную численность противника оказывались неудачными – будто кто-то накрыл чащу невидимым, но непробиваемым для магии полотном; сейчас же, когда враг был отвлечен действиями перетальских всадников и старших магов, появилась надежда найти брешь в этом невидимом куполе и увидеть основные силы врага, до сих пор прячущиеся в лесу. Борис тщательно осматривал каждый ярд, не оставляя надежды приметить следы затаившегося недруга. В тот момент, когда Хриптон все-таки решил пустить в ход магию, начав собирать её в один кулак, юный волшебник смог уловить почти неощутимый поток мощнейшей силы, идущий из леса к магистру Тьмы. Быстро ухватившись за пойманную нить, юноша перевел взгляд к месту его появления – и замер, потрясенный до глубины души. Никогда в жизни Борис не встречал столь уродливых созданий; на их фоне даже орки казались симпатичными. Маленькие уродливые карлики с тонкими конечностями и жуткими лицами, собравшись в один огромный хоровод, медленно кружили, находясь, по-видимому, в состоянии медитации. Огромная волшебная сила бурлила в этих хрупких телах. Около сотни колдунов медленно двигались по кругу и загробными голосами пели нечто похожее на заклинания. Скорее всего, нападение на Холмы было спланировано заранее: нападающие точно знали, что все население соберется в одном месте, а значит, во время битвы никто не сможет помешать волшбе. Всего несколько крупных орков защищало покой маленьких колдунов, сошедшихся в смертельном для жителей деревеньки танце. Всего несколько чудовищ охраняло колдующих в беспамятстве карликов…

– Я нашел их, – быстро зашептал Борис. – Они в тысяче футов восточнее деревни. Надо как можно быстрее атаковать – иначе, возможно, будет уже поздно.

– Кого атаковать? Для чего будет поздно? – Испуганно теребила Рианис друга за плечо. – Говори точнее!

– Маленькие маги в тысяче футов от нас готовят главный удар по Холмам. Надо их остановить, иначе всем, кого мы знали, не дожить до утра. За мной, надо их остановить! – Еще раз повторил Борис и, пригнувшись, начал двигаться в восточном направлении.

– Ну, остановить так остановить, – развел руками Вергус, привстав на коленях. – Идем друзья, нельзя заставлять долго ждать наших врагов, а то еще обидятся, не отведав нашей стали. Не зря же я отцовский меч позаимствовал.

Тем временем битва у Холмов принимала новый оборот. Орки, оправившись от первого удара всадников и потеряв несколько десятков сородичей, начали наступать, зверски размахивая мечами и изнуряя тем самым и без того уставших от долгой дороги солдат. Прасковья в компании других магов нанесла не меньший ущерб живой силе противника, покружив в смертельном танце в самом центре орочьих рядов. Сейчас же, по приказу Грасса, доселе стоявшего без особого дела, колдунья вынуждена была отступить к перетальским гостям. Молодой Антоник тем временем без остановки отражал орочьи атаки десятками молний, не позволяя монстрам приближаться к нему.

– Прасковья! – Кричал Грасс, хотя это было лишним – сейчас его беззвучный голос мог слышать любой воин, стоявший на стороне Света. – Хриптон готовит магический удар. Прикрывай магов и солдат, я попытаюсь перехватить поток.

– Слушаюсь, мой имперал, во славу синков, мы победим! – Отвечала Грассу словами военных магов разгоряченная ходом сражения чародейка.

Легкий румянец покрывал щеки второй по мастерству после Грасса волшебницы. Благодаря недолгой разминке ее тело и разум вспомнили все секреты и методы рукопашных схваток, не практиковавшиеся чародейкой уже пару сотен лет. Меч крепко лежал в ладони, опускаясь ровно и точно на головы наступающих орков. Посох, став частью тела, с легкостью творил волшебство, повинуясь любой мысли волшебницы.

Удар за ударом наносили сражающиеся стороны друг другу, изматывая противника и стараясь вырвать победу. Кровь и боль, ужас и страх сопровождали сражение. Предсмертные крики и опьяняющий зов победы наполняли воздух вокруг уничтожавших друг друга противников. Два мага стояли, не обращая внимания на окружающую бойню. Пятьсот футов, разделявшие их, не имели для них никакого значения. Воинственная серьезность и высокомерная ухмылка украшали лица Белого и Черного мастеров волшебства. Две стихии, два вида магии сошлись друг против друга, обрекая себя на уничтожение, подобно огню и воде, встретившихся в пылу сражения.

Громкий самоуверенный смех пронзил воздух, придавая уверенности темным бойцам. Кровожадные орки, терпя удары магов и всадников, не могли ослушаться приказа своего грозного повелителя и, подняв мечи, шли на верную смерть – погибать во имя Тьмы. Уже почти треть орков навечно уложили в землю близ деревеньки меткие стрелы эльфов и удары людей, но еще две трети штурмовали неприступные бастионы, возведенные светлыми магами.

– Ха-ха-ха! – Громогласно засмеялся Хриптон. Ты вздумал остановить последователей Тьмы? Ты один против сотни истинных птенцов Зла?

Хриптон, подняв темный меч над головой, хохотал над тщетными, с его точки зрения, попытками Грасса.

– Грасс, – продолжал Темный, – убитые тобой орки – просто ничто по сравнению с теми, от чьих рук ты примешь смерть.

– Хриптон, – спокойным и твердым голосом перебил колдуна Грасс, – я знаю, что ты не один, и жизни орков для тебя ничего не значат по сравнению с жизнью светлого мага, которую ты вознамерился получить. Ты легко бы обменял всех своих солдат, лишь бы увидеть гибель мою или кого-нибудь из моих друзей. Но ты прекрасно знаешь, что зло ничто по сравнению с силой добра.

– Ха-ха-ха! – С новой, нечеловеческой интонацией засмеялся темный маг. – Ты так же наивен, как и в молодости. За девятьсот лет своей никчемной жизни ты так и не понял, что никому не нужны ваши добро и справедливость. Зло и насилие, сила и страх – вот то, что всегда будет управлять миром. Почему выживает сильнейший, почему живет и богатеет тот, кто использует труд других, почему? Потому что таков мир. Мир несовершенен, друг мой, добро и справедливость не могут управлять жизнью, они просто не могут делать этого, они слабы. Власть в мире держится только на насилии. Без насилия и страха нельзя, слабый должен погибнуть, дабы освободить место под солнцем сильному, это аксиома, это закон природы, это закон жизни. Победит тот, кто убьет слабого, взяв при этом все, что ему необходимо. Таков мир, мой друг.

– Нет, Хриптон, – решил опровергнуть доводы врага Грасс, нисколько не обращая внимания на бушующее вокруг сражение, – только добро способно сохранить мир. Любовь к ближнему, забота и сострадание спасут его, научив людей жить вместе, помогая друг другу и заботясь о слабых. Сплотившись под знаменами любви и дружбы, мы победим зло и ненависть в наших сердцах, искоренив их навсегда.

– Ты, как всегда, противоречишь себе, мой друг, – в который раз засмеялся темный колдун. – Как ты можешь говорить о добре, когда сам проповедуешь зло и ненависть? Ты призываешь людей убивать противников также, как сейчас я убью тебя. И тогда все увидят, что сильнее и эффективнее – ваш никчемный Свет или наша могущественная Тьма.

Не разглагольствуя более, магистр Хриптон наконец-то пустил в ход накапливаемую доселе затаившимися карнибулами магию, направив весь её поток на одинокого представителя высших магов Света.

Вихри, бушевавшие за пределами деревни, с неимоверной силой и скоростью начали набирать обороты, убыстряясь и расширяясь. Секунда-две – и мощные воздушные воронки сблизились, объединяясь в один огромный, сокрушительный, сметающий все на своем пути смерч, который пополз в сторону Грасса.

Казалось, ничто не могло ему помешать: даже сопротивлявшиеся ранее вековые деревья, теперь подобно сочной траве под косой косаря отлетали в стороны, нисколько не замедляя движение гигантского тайфуна.

– Прасковья, отступай, уводи солдат! – Закричал Грасс, пуская в тело урагана длинный светящийся луч, который срикошетил сотнями брызг, не причинив стихии вреда.

– Кольцо, – кричал синк, – образуйте кольцо!

Орки тоже, почувствовав опасность и, по-видимому, получив приказ от хозяина, удалились, отступив на старые позиции. Это, несомненно, было на руку Грассу и его команде – благодаря этому у волшебников освободились силы, которые теперь можно было использовать на борьбу с темной магией.

Прасковья на ходу ловила указания синка, исполняя их с неимоверной быстротой – будто наперед знала, что ждал от нее чародей. Оставшиеся всадники, немного потрепанные орками, едва сдерживая разгоряченных коней, отступили в тыл, под прикрытие метких эльфов. Антоник с подошедшими старшими магами завершал создание кольца, дабы перекинуть часть энергии защищающему деревню Грассу. Прасковья же в это время накрыла куполом солдат, пытаясь одновременно с помощью эльфов призвать на помощь духов леса. Между тем, первая попытка остановить приближающуюся стихию провалилась. Огненный столб, выпущенный импералом, разбился подобно водной струе, столкнувшейся с каменной стеной.

– Напрасно ты сопротивляешься, – подняв к небу меч, кричал разгоряченный неудачей противника Хриптон. – Ты не сможешь одолеть силу сотни карликов, творящих волшбу в ритуальном танце, ты ничто по сравнению с этой ордой магов, рожденных, чтобы убивать.

Грасс молчал, предпочитая не отвлекаться на слова противника и собирая силы для нового удара.

Наконец магическое кольцо заработало. Десяток магов, черпая силу из недр мира и пропуская её через себя, отдавали всю мощь тому, кто сейчас в одиночестве противостоял врагу. От полученной силы у Грасса немного закружилась голова. Ох, давно он не стоял во главе кольца магов, вбирая в себя их мощь… По жилам огненной рекой растекалась энергия, которая, соприкасаясь с его собственной, пыталась вырваться наружу, грозя разорвать при этом грудь чародея. Несколько сот футов оставалось убийственному смерчу, чтобы смять и уничтожить горстку людей, дерзнувших встать на его смертоносном пути. Гул двигающегося с неимоверной силой и скоростью воздушного столба закладывал уши и сжимал сердца. Еще немного – и конец; еще минута – и от деревни, столько веков стоящей среди исполинских деревьев, останется только название и память в сердцах её уцелевших жителей. С каждой секундой сила, передаваемая кольцом магов Грассу, наполняла его, пытаясь вырваться на свет божий, и вот наконец это время пришло.

Широко раскинув руки над головой, Грасс выпустил волшебную мощь, направив всю разрушительную силу на творение Хриптона. Огромных размеров орел, сверкая и переливаясь всеми цветами радуги, вырвался из груди чародея и, расправив крылья, с устрашающим криком бросился на детище тьмы. Едва его радужные когти обхватили столб смерча, с востока появился неожиданный союзник. Маленький, намного меньше Грассова орла, белоснежный дракон – творение светлой высшей магии, сложив крылья, тараном вошел в воздушный вихрь.

– О счастье, хвала Богам! – Закричали пораженные этим событием воины. Средь облаков, догоняя вихрь, из темноты ночи вынырнули три дракона, подобных тем, которых призвал на защиту деревни Грасс и которые пытались по мере сил противостоять злу. Три древних крылатых рептилии несли на своих спинах долгожданную помощь.

– Но это совсем не те, кого я ожидал увидеть, – промелькнуло в голове изумленного синка.

В небе над Холмами появился старый Муриг – тот, кто наравне с Грассом имел право именовать себя синком-импералом. Белые одежды и высоко поднятый посох ярко светились во мгле, подобно одеждам Грасса, давая осажденным надежду на спасение. Старого, полуторатысячелетнего волшебника сопровождало два красных мага, равных по силе Прасковье и имевших высшее в этой категории звание Чаксиров.

– Но как он попал сюда? От Зубастого хребта до Холмов десятки лиг! – ошарашенно думал Грасс, одновременно следя и управляя борьбой своего орла со столбом Тьмы.

– Не время для дум, мой мальчик, – услышал он голос Мурига в своей голове. – Я еще вчера почувствовал Хриптона, но только сегодня смог просчитать, куда он собрался ударить. Помоги лучше орлу!

И правда: радужный орел, атаковавший смерч, смог остановить его, но сейчас ему требовалась помощь, чтобы довершить дело.

– Огонь! – Донеслось до Грасса.

Одновременно три столба красного и ослепительно белого света ударили по вихрю. Чародей из Холмов не заставил себя долго ждать: радужная стрела стукнула по урагану, уничтожая его окончательно.

Хриптон изменился в лице. Он не ожидал подобного поворота событий: появление еще одного имперала могло уничтожить его.

– В бой! – Закричал он, выпуская орков на всадников Переталя. Вместе с этим приказом произошло нечто, заставившее на время замереть всех до единого участников сражения.

Гигантский смерч, пытавшийся уничтожить Холмы, в одночасье столкнулся с сокрушительной силой: его черные волокна были насквозь пронизаны белыми лезвиями заклинаний импералов. В один миг столб магии лопнул подобно воздушному шару в руках неловкого мальчугана. Ужасный хлопок оглушил все живое на лигу вокруг. Земля, державшая на своем теле это исчадие стихий, сотряслась и треснула – как раз в том месте, где соприкасался с ней сотворенный Хриптоном и карнибулами ураган.

Первая атака Тьмы не удалась: воины Света сумели привести свои убедительные аргументы.

– Борис, – тихо шептала Рианис, слегка тронув друга за плечо, – когда мы достигнем цели? В деревне что-то неладно, ты же слышал этот ужасный хлопок? – Риа, не волнуйся, дед выдержит, он у меня сильный. Карлики готовы ко второму удару, – а он, я чувствую, будет сильнее первого. Я вижу их приготовления, надо спешить.

Пять чудом попавших в тыл к врагу магов медленно, но верно приближались к халатно оставленной без защиты сотне карликов. Теперь только от них зависела судьба битвы, только они могли остановить приспешников Тьмы, вторгшихся на их земли. Так удачно подоспевшая к светлым помощь не оказала большого влияния на ход битвы. С прилетом Мурига силы сторон лишь уравновесились. Впрочем, это давало шанс отыскать слабое место врага и все-таки склонить чашу весов в свою сторону.

Орки снова пошли в бой, отчаянно погибая под стрелками метких эльфов; но гибли и всадники. Рукопашная битва шла без применения магии, так как малейшие попытки её использовать моментально пресекались противоположной стороной. Прилетевшие волшебники так и повисли в воздухе, готовые в любую минуту отразить удар врага. Хриптон уже не был так весел, как в начале боя: словно восковая маска сковала его лицо. Черный маг стоял молча, собирая силы для нового удара. Не более минуты прошло после уничтожения его детища-урагана, и уже готов был следующий, еще более зловещий каскад заклятий.

– Но почему мы не атакуем, почему? – Шептал юный Антоник, успевший перевести дух после работы в кольце. – Почему стоим?! Надо ударить по врагу немедленно, пока он не оправился от поражения!

Глаза юного мага горели подобно двум раскаленным уголькам, он готов был, обнажив меч, броситься на врага и изрубить его на мелкие кусочки, не оставив от него даже памяти.

– Почему? – Все шептал он, искоса посматривая на Грасса и парящих в небе драконов. Улучив момент, когда Хриптон поднял руки над головой и впал в легкий транс, дабы собрать силы перед ударом, парень, схватив меч, коих на поле было предостаточно, и со всей скоростью, на которую был способен, бросился на Темного. Первые десятки футов остались за плечами Антоника: подобно ныряльщику, попавшему в воду, он легко вклинился в толпу сражающихся и продолжил движение, не останавливаясь ни на миг. Юный внук Прасковьи ловко оставлял за спиной сражающиеся пары и за несколько секунд преодолел полосу боя, оказавшись в опасной близости от предводителя сил Тьмы. Пара десятков футов оставалось до намеченной цели. Еще несколько секунд – и холодное лезвие меча с легкостью войдет в темную, но столь же беззащитную, как и человеческая, плоть магистра Зла.

Шаг, два, три… Цель уже совсем близко, кровь бьется в висках Антоника, юному волшебнику кажется, что он чувствует на себе неровное дыхание злодея и видит, как подергиваются полузакрытые веки.

– Великие синки, только бы успеть, только бы он не открыл глаза! – как молитву повторял Антоник, с каждой секундой сокращая расстояние. – Вот он мой враг. Вот тот, кто посмел напасть на Холмы. Вот он передо мной. Так умри же, исчадие ада! – закричал парень, замахиваясь мечом и с силой опуская его на Хриптона. Но вместо того, чтобы с легкостью войти в теплую плоть колдуна и окропить землю его кровью, клинок разлетелся на мелкие осколки, словно стеклянный, не причинив никакого вреда темному магистру.

Только сейчас маги заметили юнца, только сейчас они поняли, что он натворил, бросившись с обычным мечом на магистра сил зла. Никто – ни Прасковья, в одночасье потерявшая внука, ни Грасс вкупе с Муригом не способны были спасти жизнь юного чародея.

– Глупец, – приоткрыв глаза, улыбнулся Хриптон. Его рука в железной перчатке схватила парня за горло и оторвала от земли. – Ты надеялся сразить меня обычным оружием? Ты посмел встать на пути Тьмы… Ты хоть понимаешь, что тебя ожидает в ближайшие несколько секунд?

Антоник, задыхаясь, молчал. Он ясно осознавал, что сейчас его убьют, и никто не сможет ему помочь – даже могучий Грасс. Что ж, смерть так смерть…

– Но тебе повезло, маленький слизняк, – сверкнул глазами Хриптон. – В другом месте и в другое время я бы подарил тебе незабываемую смерть от адских мучений, но сейчас на это нет времени, и я дарю тебе легкую и быструю кончину. Ты умрешь тихо и быстро, твое тело за несколько секунд высохнет и, превратившись в мумию, рассыплется в прах. Нравится тебе такая смерть?

Антоник молчал. Сердце отчаянно билось в его груди, не желая смириться со столь ранней остановкой. Но ничего нельзя было поделать. Юный ученик Грасса нашел в себе силы посмотреть в глаза врагу и прохрипеть: – Вам никогда не сломать нас. Я уйду, но мои друзья завершат начатое мной дело.

Громкий смех оглушил стоявших невдалеке от магистра орков: темный чародей смеялся над наивностью юнца.

– Грасс, – кричал он, смеясь, – смотри: так будет с каждым, кто встанет на моем пути. Никто, даже такие как ты, не смогут остановить нас.

С этими словами темный колдун пустил в ход заклинание, в несколько секунд превратившее юного Антоника сначала в мумию, а затем в кучку пепла.

– Нет! – Закричал Грасс, бросаясь к злодею. – Никогда не будет такого, чтобы вы, мерзкие упыри, могли убивать детей!

Грасс бежал так же, как за минуты до этого бежал Антоник. Имперал сметал все на своем пути: разъяренный, он с легкостью откидывал на десятки футов пытавшихся преградить ему дорогу орков.

– Стой, что ты делаешь?! – Отчаянно закричал Муриг, снижаясь, чтобы сделать попытку остановить разгневанного друга. – Это ловушка, он хочет тебя убить!

Но Грасс, выставив вперед посох с ослепительно белым клинком, бежал, чтобы уничтожить убийцу, посмевшего вторгнуться в мирные земли.

Хриптон смеялся: сила карликов уже разливалась по его жилам, ожидая лишь подходящего момента, чтобы испепелить каждого, кто встанет у него на пути. Десятки футов разделяли врагов, когда магистр Тьмы высвободил мощь, переданную ему карнибулами, придав этой силе форму меча, с быстротой стрелы летящего в сторону Грасса. Голубая полусфера вспыхнула перед волшебником, защищая его: мощь Хриптона, подкрепляемая энергией карнибулов, могла бы смести любого другого, но не разъяренного Грасса. Мощный хлопок сообщил о встрече двух равных сил. Синк выстоял, лишь припав на колено. Но моментально вскочил на ноги и продолжил наступать. Каждый шаг давался импералу с необычайной тяжестью, будто земля в один миг превратилась в тягучее болото. Но Грасс шел с упорством рыбы, идущей на нерест вверх по течению. Он шел, преодолевая сопротивление многобалльного ветра, созданного убийственной магией.

Первая неудача не огорчила Хриптона, она лишь добавила масла в огонь его ненависти ко всему, что было светлее вечерних сумерек. Все новые и новые порции энергии отправляли магистру его верные помощники-карнибулы. Колдуна просто переполняли силы. Наконец он готов был исполнить свою давнюю мечту – уничтожить хотя бы одного имперала. Сейчас, в эти минуты, он как никогда был близок к исполнению своих желаний…

Грасс, полный ненависти, потерявший контроль над собой, был отличной мишенью, по которой и ударил жаждущий крови колдун. Огромной величины магический кулак возник над головой синка, угрожая в ближайший миг расплющить его.

– Стой, Грасс, не искушай судьбу, – спокойным голосом, в котором плескалась убийственная агрессия, произнес Хриптон, – ты погибнешь, и я не смогу дальше жить и мечтать о твоей смерти.

– Нет, дружище, – с явным напряжением и какой-то необычной тяжестью ответил маг, – не увидишь ты этого никогда.

В который раз зверский смех наполнил округу. Огромный кулак, нависший над головой имперала, медленно преодолевая защиту Грасса, пополз вниз. Подобно яичной скорлупе, трескаясь и ломаясь, разрушалась защита чародея, и этот треск не оставлял ему ни малейших шансов выжить… Со стороны казалось, что сам магистр тьмы не до конца верит своему неожиданному успеху. Впервые он смог сломать – да еще с такой легкостью! – защиту не какого-то там красного мага, а самого настоящего синка-имперала! Еще несколько секунд – и огромный кулак раздавит волшебника, не оставив даже останков, над которыми смогут проронить слезу потомки, вспоминая о его былых подвигах. Никто – ни Прасковья, ни могучий Мориг не успели ничего предпринять, чтобы спасти своего товарища, который так по-мальчишечьи попал в западню. Лишь он сам мог спасти себе жизнь… Грасс боролся что было сил, пытаясь исправить положение, но теперь вместо защитного кокона его окутывала темная пелена вражеских заклятий. Любые попытки пустить в ход магию разбивались о твердую стену тьмы. Маг был обречен: его, словно в узкой комнате с опускающимся потолком, пытались размазать по полу, и ничто не могло остановить механизм злой машины. С момента, когда Грасс попал в ловушку, до того, как он понял, что обречен, прошло несколько секунд. Кулак медленно, но непреклонно опускался на голову синка, не обращая никакого внимания ни на магические удары Прасковьи и Мурига, ни на метания самого Грасса. Прошло еще несколько секунд, в течение которых Хриптон с улыбкой, сверкая красными, налитыми кровью глазами, наблюдал за попытками чародея выбраться из темной ловушки. Но затем ему надоело искушать судьбу и давать лишнее время для попыток спастись пойманному чародею. Магистр спустил механизм заклятия, и многотонный магический кулак упал на Грасса. Еще несколько мгновений единственный синк юго-западных земель держал на своих плечах невыносимый груз, но… Яркая, ослепительно белая вспышка, сопровождаемая негромким хлопком, на миг скрыла место мучений Грасса от глаз окружающих. Когда пелена спала, на месте, где совсем недавно стоял синк, не было ничего, кроме горстки пепла, останков обгоревшего, когда-то белоснежного плаща и обуглившихся частей посоха.

В этот миг даже атакующие орки замерли, пораженные ликованием своего темного предводителя. Но радость Хриптона была не долгой: кружившие в небе драконы, громко рыча, стрелой бросились на врага, круша когтями оставшихся в живых уродливых созданий.

В это же время Борис и его друзья наконец подобрались к логову карнибулов. Охранявшие их орки, как ни странно, сидели кружком вокруг костра, не пугаясь близости боя и не обращая внимания на творящих волшбу карликов.

Всего считанные футы отделяли юных чародеев от цели. Беспечные охранники были хорошей мишенью для быстрых ударов ловких заговорщиков.

– Что будем делать? – Без слов произнес Борис. – Убьем или только оглушим? Нам нужны их мечи, чтобы расправиться с карликами, пока те еще в трансе.

– Надо напасть и молниеносно обезвредить охрану. В противном случае они перебьют нас, как назойливых комаров, – прошептал в ответ Клер.

– Значит атакуем по моей команде. Каждый берет на себя по одному орку – благо их всего пятеро, как и нас. После этого сразу врезаемся в хоровод карликов и уничтожаем сколько возможно, пока они окончательно не уничтожили Холмы. Надеюсь, всем понятно? И главное, держитесь вместе. – Давал указания друзьям Борис.

Все молча кивнули, прокручивая в голове, как каждый будет справляться с превосходящими их в размере и силе орками.

– Давайте, ребятки, в бой, во имя синков, во славу Холмов, – прошептал Борис, выдвигаясь вперед.

Ничего не подозревающие охранники сидели у костра, оживленно о чем-то разговаривая и не обращая никакого внимания на окружающий мир. Огромные уродливые головы с кривыми оскаленными клыками нисколько не боялись сорваться с плеч под ударом вражеского меча. Собственные клинки чудовища все же держали наготове, разместив их рядом с рукой, чтобы в случае опасности защитить свою драгоценную клыкастую голову от посягательств врага. Вдалеке слышался лязг железа и боевые крики сражающихся воинов. Со стороны деревни доносился гул ветра и загробный смех Хриптона, а здесь, в логове карликов, на большой лесной поляне было тихо – не переговаривались ни лесные звери, ни птицы ночи, даже насекомые не пели своих простых песен. Все живое в округе словно вымерло, напуганное неожиданным появлением странных танцоров, загробными голосами поющих ужаснейшие заклинания, которые за века разрушили тысячи поселений.

Мирно потрескивал огонь, облизывая ярко-красными языками сухой хворост; побулькивало малоаппетитное варево в закопченном, чуть помятом котелке… В этот момент, подобно бесшумному ветру, Борис подскочил к одному из орков и со всего размаху ударил его по голове навершием посоха. В доли секунды меч пораженного чудовища оказался в руке юного волшебника и уже через мгновение летел в руки другого чародея. Обмякшее тело орка грузно упало на землю, опрокидывая шатко висевший котелок. Пораженные внезапной смертью своего сородича, четверо оставшихся в живых с быстротой молнии подскочили, хватаясь за мечи и пытаясь остановить нахального юнца, бросившего вызов древнему роду орков. Но не тут-то было: Борис, с такой легкостью справившийся с самым крупным стражем коварных карликов, был готов противостоять разъяренной четверке. Несколько мгновений обоюдного молчания и пристального обмена взглядами прервались тихим всхлипом одного из орков, не ожидавшего удара со спины. Теперь уже три меча было в коллекции жителей Холмов. Ловкая Рианис, молнией выскочив из темноты, полоснула по горлу еще одного уродливого орочьего воина. Застигнутые врасплох внезапным появлением шустрых юнцов орки замерли от ужаса. Но секундное замешательство, порожденное страхом, все-таки было побеждено звериной природой, жаждой крови и отторжением смерти: громко зарычав, оставшиеся в живых орки, размахивая над головой кривыми зазубренными мечами, ринулись в бой – мстить мерзким людишкам за смерть товарищей и позорное ощущение страха, наполнившее их сердца за секунду до этого. Несколько разделявших врагов метров в мгновение превратились в поле битвы. Молодые маги, получив, наконец, долгожданное оружие, ринулись на уродливых созданий. Лязг соприкасающейся стали мелодичным звуком разнесся над поляной, лаская уши дерущихся. Звук сходящихся мечей – это самая лучшая музыка для настоящего воина, воина, не боящегося погибнуть в битве с неравным противником. Впрочем, наши герои не собирались погибать, не победив врагов, напавших на Холмы; да и враг им достался не такой могучий, как воинам, защищающим деревню. Несколько минут сражения изменили расстановку сил в лесной глуши: пять молодых магов одержали победу над стражами карликов и завладели их оружием, с помощью которого собирались расправиться с творящими волшбу карнибулами. Смахнув выступивший на лбу пот и не теряя больше времени, Борис начал приближаться к стоящим поодаль колдунам, стараясь не шуметь, чтобы ненароком не вывести их из состояния гипноза. Его примеру последовали остальные чародеи, только что так успешно справившиеся с орочьей стражей. Мгновения решали все. Не было тех спасительных минут, которые могли перевернуть всю сущность битвы и направить ее в новое русло; у молодых магов было лишь несколько секунд, чтобы атаковать и не понести потери. После этих мгновений карлики могли очнуться и направить всю накапливаемую мощь не на обреченные Холмы, а на дерзких юных волшебников, только-только закончивших изучать азы чародейства.

– Вперед, друзья! – Закричал Борис, переходя с медленного шага на бег и врезаясь в хоровод карликов.

– Во славу синков! – Поддержали его товарищи боевым кличем вступающих в сражение волшебников. Это был не просто набор фраз – это был испытанный годами и окропленный кровью сотен магов зов чародеев, идущих сражаться во славу могущества синков и сохранения всего волшебного в Маглендоле. Десятки веков с этими словами на устах шли в бой чародеи – начиная с простых магов и заканчивая импералами. Вот и сейчас пятеро молодых людей вступали в битву с сотней могущественных существ, наделенных темной магией самим Злым Властелином еще в начале времен. Сотня кровожадных карнибулов противостояла пяти юнцам, идущим на врага, дабы защитить родной дом и отстоять своё право на жизнь под этим солнцем.

Около сотни пришедших с Хриптоном творили волшбу, не реагируя на происходящее во внешнем мире. Холмы, только Холмы имели значение для этих кровожадных убийц, погубивших тысячи существ за века своей никчемной, основанной только на поисках артефакта жизни. Пять подростков, приближающихся к волшебному хороводу, поначалу не произвели на карнибулов никакого впечатления, никак не нарушив их ритуальных танцев. И лишь только крики первых сокрушенных тяжелыми орочьими мечами жертв начали выводить карликов из транса.

Магия, накапливаемая Хриптоном, после уничтожения Грасса вдруг резко исчезла, и темный магистр всем естеством почувствовал опасность и критичность своего положения. Опора его волшебства – маленькие колдуны – гибли под мечами кучки малолетних чародеев, а черный маг остался один…

– Нет!!! – Раздался протяжный вой магистра. Он выл не от отчаяния и безысходности своего положения; он выл от злости на то, что не смог полностью осуществить свой замысел, не смог стереть с лица земли деревню, в которой совсем недавно жил его враг. А между тем, в лесу завязалась настоящая битва: уже около десятка карнибулов полегло от рук Бориса и его друзей, и еще около того были тяжело ранены и испускали последний дух, прощаясь с этим жестоким миром. Но всё же не менее восьмидесяти существ, оправившись от потерь и придя в себя после нарушенного сеанса ритуального гипноза, вступили в бой. Маленькие, хрупкие ручонки, которые, казалось, едва смогли бы удержать миску с едой, отчаянно размахивали короткими, но все же довольно тяжелыми мечами, пытаясь противостоять своим юным обидчикам. Но время ушло: птица счастья оказалась в руках молодых магов, и ничто не могло их остановить. Карлики напрягались изо всех сил, пытаясь спасти свои драгоценные жизни, но это им не удавалось: один за другим они отходили в иной мир, теряя головы под ударами мечей. Что и говорить, в рукопашном бою карнибулы были подобны детям, вышедшим с деревянным мечом на арену к опытному гладиатору. А применить магию в такой близости от своих же соплеменников они не могли, боясь навредить себе и своим друзьям. На это и рассчитывал Борис, бросаясь в бой на армию, в двадцать раз превосходящую по численности его отряд.

Терпела поражение и орочья стая, сломленная эльфийскими стрелами и атаками парящих в ночном небе драконов. Реки крови орошали место недавней свадьбы, навеки делая землю проклятой и отчужденной, и только смерть Грасса и Антоника обеспечивала этим местам вечное почтение.

Хриптон уже не кричал, он просто хрипел, выпучив глаза и вознеся к небу руки с растопыренными пальцами. Со стороны казалось, что он молил кого-то о помощи, но на самом деле все было намного проще: в тот момент, когда от отряда орков не осталось и трех десятков, черный маг просто исчез в столбе ослепительного, высотой в несколько десятков футов, красного пламени. В этот же момент оставшиеся в живых карнибулы, обернувшись черными воронами и пронзительно каркая, устремились на юг, спасаясь бегством от неминуемой смерти. Черная, поредевшая от недавней битвы стая не предпринимала никаких попыток отомстить своим обидчикам – будто кто-то более могущественный и грозный призвал их, не оставив времени на месть. Ночной карнавал закончился. Четыре десятка пепельных кучек осталось на поляне, напоминая волшебникам о полуночном кошмаре и участи, которая могла постигнуть их самих, не реши они подшутить над пирующими этим вечером. Слава великому случаю или магическому чутью, которое повело подростков в ночной лес; слава силам Света, давшим им шанс спасти односельчан.

Немного оправившись от недолгой, но утомительной битвы, юные чародеи что было мочи помчались в деревню, чтобы узнать о судьбах своих родных и близких. Ничто сейчас не было для них важнее, чем увидеть контуры знакомых фигур и лиц в полуночной темноте. Несколько минут бега до окраин села показались пятерке чародеев самыми тяжелыми и мучительными за весь сегодняшний вечер.

– А что, если… – Думал каждый из них на бегу, боясь не найти в толпе близкого человека, – а что, если?! – Но надежда умирает последней, и каждый из них отчаянно надеялся и верил, что его родные и родные его друзей живы и здоровы.

Но жизнь коварная штука: она милует и карает по своему усмотрению, не спрашивая у тебя, хочешь ты этого или нет.

Придя в себя после битвы, селяне и оставшиеся в живых воины Переталя в купе с эльфийскими стрельцами начали приводить деревню в порядок. Только Прасковья вместе с выжившими товарищами и пришедшим на помощь Холмам импералом Муригом безмолвно стояли над останками Антоника и всеми любимого и почитаемого Грасса. Очень давно не было войн, в которых бы Прасковья за один час теряла столь дорогих ее сердцу людей. Дети, ушедшие под знамена Николаса Горенгейма, оставили подрастающего парня на воспитание бабушке, но она не уберегла его, за что казнила себя неимоверно.

– За что, за что, – думала она, – за что небесные синки забрали самое дорогое, что осталось в этой жизни у старой чародейки? За что вездесущая Тьма отняла молодого, не повидавшего жизни чародея, за что?! Уж лучше бы мерзкий Хриптон забрал меня… Но нет, он забрал молодого парня. А ты, Грасс, как ты мог так легко попасться на удочку этого Темного колдуна, как ты мог позволить ему обмануть себя, как ты мог, Грасс, зачем ты оставил Холмы, зачем покинул мир Сказочного леса?! Да, я понимаю, что в Звездных садах тебе теперь хорошо, ты повстречал близких и давно ожидающих тебя людей, но нельзя ведь так, они могли бы подождать и ещё, а что теперь делать нам? Теперь мы одни, нет рядом любимого и верного товарища и могучего чародея…

Опустив луки, в полной тишине над останками двух волшебников стояли и эльфы, только-только закончившие проверку территории и зачистку её от недобитых орков. После того, как исчез Хриптон, чудовищам не оставалось ничего, как спасать свои жизни бегством. Но магия Морига и сила дракона остановили их, оставив навсегда лежать в землях Сказочного леса.

– Мы знали его, – заговорил один из эльфов – по-видимому, предводитель, – мы были с ним во многих битвах. Он был сильным и опытным магом, не раз встречался лицом к лицу с врагом намного сильнее, чем Хриптон, и всегда одерживал победу.

В это время на опушке леса показалась команда Бориса. Не замедляя шаг, они подбежали к стоящим в траурном молчании магам. Не нужно было слов: все сразу поняли, чья жизнь стала ценой победы…

– Как… – только и смог вымолвить бледный, словно плащ имперала Борис. – Как это произошло? Как они погибли…

– Борис… – Прасковья подробно изложила юноше случившиеся совсем недавно события. Маги и эльфы молча слушали рассказ чародейки, мысленно вспоминая лица и улыбки потерянных товарищей.

– Вот так мы и не уследили за ними, – печально закончила волшебница, смахивая со щеки предательницу-слезу.

– Я найду его! – в гневе сжав кулаки, после недолгого молчания заговорил Борис. – Я найду и отомщу ему за смерть деда и Антоника, чего бы мне это не стоило. Я обойду весь Маглендол, но найду этих карликов вместе с Хриптоном и уничтожу их. Клянусь синками!

Глаза юного Бориса были полны решимости исполнить вынесенный только что черному магистру приговор, несмотря ни на какие трудности и испытания.

Рианис робко смотрела на друга и о чем-то думала, иногда окидывая взглядом эльфийских гостей и старших магов. Тем же занимались и остальные лесные блуждатели.

– Я выступаю сегодня же и не успокоюсь до тех пор, пока мой меч не отведает крови обидчика. Я пойду по следу карликов, я стану их тенью и буду идти за ними до тех пор, пока это племя полностью не расплатится за битву у Холмов. Иначе я не буду Борисом – внуком славного Грасса.

Девушка с восхищением посмотрела в сверкающие глаза товарища и, не раздумывая более, сказала: – Я с тобой, и не вздумай отговаривать меня. Антоник был моим другом, а твой дед – учителем. Я решила, и буду делать то, что хочу.

На миг над местом недавнего сражения повисла задумчивая тишина, и непонятно было, что являлось её причиной – смерть магов или решение молодых чародеев.

– Мы с вами, друзья, – в один голос, не сговариваясь, сказали трое оставшихся ребят. – Мы с вами начали, вместе и продолжим.

– Но… – попыталась было возразить Прасковья, и была остановлена повелительным жестом Морига.

– Ступайте, да пребудут с вами синки. Грасс одобрил бы такое решение, – сказал белый маг и обнял каждого из молодых чародеев.

– Но, Мориг, что же будет с Холмами? – вопросила старая чародейка. – Кто останется здесь?

– Вы и останетесь, – ответил ей имперал, – а я уведомлю родителей ребят и великих синков Переталя о нападении и гибели Грасса. Ваша задача прежняя – хранить покой западных рубежей Сказочного леса.

Маги еще долго о чем-то разговаривали, стоя у останков чародеев, еще долго рассуждали о случившемся, и лишь с рассветом, рассеявшим тьму на восточном горизонте, разошлись собираться в дорогу.

Закончилась самая ужасная ночь в долгой истории Холмов, и вместе с ней закончилось мирное время во всем Восточном Маглендоле.