Империя магии

Глава четырнадцатая

Тесей проснулся на ароматизированных полотнах египетского льна и осматривал длинную овальную комнату. Украшавшие стены фрески изображали грациозных девушек, исполнявших ритуальный танец урожая. Пергаментные ставни были открыты, и глазам представала картина безмятежного сада с поющими на гранатовых деревьях птицами.

Все вокруг поражало роскошью и спокойствием, но Тесей никак не мог отделаться от преследовавшего его страха. Он коснулся мягких покрывал и снова зарылся лицом в подушку.

Успех его безумного плана казался нереальным. Пират с трудом верил в это даже сейчас, находясь в безопасности роскошной виллы, куда его доставили рабы Фиастро. Полночный ужин, принесенный слугой, тоже представлялся сном, и ахеец снова чувствовал ужасный голод после долгих дней в темнице.

Вспомнился смех слуги по поводу того, что команда капитана Отважного пленена, а Задира попал в Лабиринт и встретился с Сатаной. Это воспоминание омрачило радость спасения и разом вернуло Тесея к суровой реальности. Цирон должен быть отомщен!

Пират сел на постели. Зеркало на мраморном столике отражало узкое красивое лицо адмирала Фиастро. Он состроил гримасу своему новому выпуклому лбу, женственным, пухлым губам и скошенному подбородку. Лицо не нравилось пирату, но он чувствовал благодарность Снишу за этот трюк, спасший его жизнь.

— Вы звали меня, господин?

Важный слуга, очевидно, доверенное лицо Фиастро, с поклонами появился в дверях.

— Принеси мой завтрак, — приказал Тесей.

— Перепелиные яйца, ячменная вода… — начал управляющий.

— Нет, каша с молоком, вареная курица, медовые пряники и фрукты, — прервал его ахеец.

Изумление отразилось на строгом лице слуги, и Тесей перевел разговор в другое русло:

— Вели также послать ко мне сапожника. Этот вавилонянин знает кое-какие колдовские штучки и обещал приготовить для меня приворотное зелье.

— Конечно, влюбленному в богиню необходима помощь магии. Прошу прощения насчет завтрака. Я очень рад, что у господина сегодня хороший аппетит.

Принесли завтрак. Каша (простонародное кушанье) забавно сочеталась с серебряной чашей на огромном, серебряном же подносе, который несли два раба. Позади рабов вперевалку шел Сниш. Лицо его выражало высшую степень волнения и недоверия. Тесей отослал рабов и предложил волшебнику разделить с ним трапезу.

Сниш, однако, не был в настроении завтракать. Он проводил взглядом удалившихся рабов и произнес:

— Хозяин! Ты понимаешь, какую опасность навлек на нас твой сумасшедший поступок?

— Понимаю: если один человек способен выбраться из темницы, то и другой сможет. А наличие сразу двух адмиралов Фиастро вызовет подозрения. Значит, .нам следует поторопиться. Попробуй эти египетские лепешки — очень недурны.

Осуждающе качая головой, Сниш ответил:

— Все очень плохо! Однажды ваше перевоплощение уже было раскрыто. Не забывайте, что любое человеческое прикосновение вернет вам облик капитана Отважного. И мы оба попадем в Лабиринт! Если эти ужасные критские чернокнижники схватят нас, мои жалкие трюки не помогут, — и волшебник глубоко вздохнул. — Хозяин, зачем вы послали за мной моряков Фиастро? Я продал побрякушки Тай Лэнг и купил маленький магазинчик в приличном квартале. Дела идут лучше, чем в Вавилоне, и я надеялся неплохо заработать, — слезы выступили на глазах маленького волшебника. Он вытер нос длинным рукавом и продолжил:

— Хозяин, все складывалось так хорошо. Я был занят целыми днями, до тех пор пока моряки не пришли и не разнесли весь магазин. Они связали мне руки и без всяких объяснений привезли в темницу. Вспомни же, хозяин, я никогда не искал приключений на свою голову. Я всего лишь несчастный сапожник, у которого не хватает духу пускаться в авантюры. Разве помощью на состязаниях я не отплатил вам за спасение? — хныкал Сниш.

— Попробуй медовых пряников. Так это ты помог мне? Я так и подумал. Ты говорил, что знаешь лишь пару безобидных трюков. Как же тебе удалось противостоять магии критских волшебников?

Сниш в страхе затряс головой.

— Я самый ничтожный из всех волшебников, хозяин, поэтому мое волшебство просто незаметно рядом с могуществом критских чернокнижников. Иначе они уже давно разыскали бы меня и уничтожили. Но если я и дальше стану помогать вам, они исправят свою ошибку, — Сниш побледнел, представив свою незавидную судьбу.

— Стрела, бумеранг и камень из пращи миновали меня. Как это произошло? — спросил ахеец.

Лягушачье лицо Сниша растянулось в улыбке.

— Это самые простые трюки. Я менял облик Гота на свой облик, а так как это длилось долю секунды, то никто не мог заметить.

— На свой облик? — пробормотал Тесей.

— Все боги целились в голову. Но Гот — высокого роста, а я — нет. Вот почему они не могли попасть в вас. Но все же я волновался, как бы они не разгадали мой трюк.

Тесей несколько мгновений пристально смотрел в глаза волшебнику, пытаясь скрыть сомнение. Он чувствовал, что его собственное сопротивление колдовству помогло избежать смерти. Но заплаканное лицо Сниша выглядело уверенным.

— Эти фаршированные оливки просто чудо — попробуй. Трюк был замечательным, Сниш, и я очень признателен тебе за свою жизнь. Если бы Ариадна не поцеловала меня…

— Но она сделала это! А теперь вы снова хотите подвергнуть себя опасности и тянете меня за собой! Скажите, что вы собираетесь делать? Раз вы теперь адмирал, то что мешает нам уплыть подальше на любом корабле критского флота?

— Нет, — ответил пират, и тонкие черты адмирала преисполнились решимости. — Я уже преодолел столько опасностей для того, чтобы разрушить королевство Миноса и сломить власть Сатаны. Я должен добиться цели!

Голос Сниша понизился до опасливого шепота:

— Осторожно, хозяин! Уши чернокнижников повсюду! Они могут слышать нас даже здесь, в адмиральском доме. Разве вы недостаточно уже пострадали от своего упрямства?

— Но разве ты не видишь, что мы уже совсем близко от цели? Как адмирал, я властен над «деревянной стеной» Кносса, я могу свободно проскользнуть мимо Талоса — «медной стены». Остается лишь третья, последняя стена — стена магии. Лишь она одна стоит теперь перед нами.

Стуча зубами от страха и сжав пальцами резную спинку кровати, Сниш пробормотал:

— Вы все еще капитан Отважный! Чернокнижники, вне всякого сомнения, отлично заботятся о магической стене, нам не одолеть их. Разве только Ариадна поможет, — силясь улыбнуться, пошутил волшебник.

— Да… Если бы смертный мог наедине поговорить с Кибелой… — мечтательно произнес пират.

— Так вы не удосужились послушать сплетни собственных слуг? Но, хозяин, опасайтесь ее поцелуя! Иначе мы оба погибнем в Лабиринте, — Сниш в волнении схватил Тесея за руку.

Ахеец поднял украшенное драгоценными камнями зеркало и изучил тонкое аристократическое лицо адмирала Фиастро.

— Женщины — непостижимые создания. А богиня тем более. Когда же я увижу ее? — поинтересовался он.

— Сегодня она должна прислать адмиралу записку.

— Что еще говорили слуги?

— Что ваши финансы в очень плохом состоянии. Вы спускаете уйму денег на бегах и тратите целые состояния на пиры и подарки, чтобы поддержать свой статус. Вы по уши в долгах, главным образом у Омара Хитита. Вот поэтому-то вы и стремились разыскать сокровища капитана Отважного. Омар же, несомненно, навестит вас сегодня утром, — детально проинформировал его Сниш.

— Скорпион! Спасибо, Сниш. Держи ухо востро и смотри в оба, тогда, возможно, мы и спасемся.

Ожидая прихода торговца в огромном сумрачном зале, Тесей не мог сдержать волнения. Хитит со всем своим награбленным состоянием был не менее противен ему, чем чернокнижники.

И вот его паланкин прибыл.

Войдя в зал, Омар поклонился Тесею:

— Ваш самый преданный раб, адмирал.

Несмотря на подобострастную улыбку, в нем чувствовалось скрытое высокомерие. Маленькие, близко друг к другу посаженные черные глазки купца безжалостно поблескивали.

— Ваш раб денно и нощно молится о вашем благополучии и сожалеет, что его мелкие дела требуют вашего внимания. Я пришел смиренно просить об уплате причитающихся мне пятисот талантов серебра. Не соблаговолит ли адмирал вернуть своему рабу этот небольшой долг? — голос Хитита лился подобно оливковому маслу.

Тесей посмотрел в его змеиные глазки.

— Сегодня деньги еще не готовы. Придется тебе немного подождать. Ты же понимаешь, как много расходов у адмирала минойского флота, — ответил он.

— О, я прекрасно знаю об этом! Последние десять лет именно я и снабжал деньгами всех королевских адмиралов. Но я намерен получить деньги обратно, Фиастро. Если ты не заплатишь, Минос назначит нового адмирала, а Сатана встретится с предыдущим! — голос купца утратил услужливые нотки и стал жестким.

Тесей поднял руку в знак протеста.

— Не торопись! Ты получишь свои деньги. Я узнал, где капитан Отважный припрятал награбленные сокровища. Завтра несколько судов выйдут на их поиски. Там достаточно денег…

Омар поднял указательный палец с длинным желтым ногтем:

— Тебе не удастся провести меня. Я прекрасно знаю, на что ты потратил последние пять талантов — на подкуп дворцовой стражи! И знаю, что пират обманул тебя. Если Минос узнает об этом, тебе конец, Фиастро! — маленькие глазки Хитита горели, словно у голодной крысы.

— Да, прошлой ночью я совершил глупость. Но есть много других путей достать деньги, — сдался пират.

— Ты всегда был идиотом, Фиастро, но один способ вылезти из долгов у тебя все же остался, а иначе Минос узнает все, — прервал его купец.

— Один способ? — переспросил Тесей.

— Так богиня все еще хмурится? Я же предупреждал тебя, Фиастро, что даже с твоей славой неутомимого любовника будет очень непросто найти ключ к сокровищнице Кибелы, — усмехнулся Омар.

— Ну… — неопределенно протянул пират.

— Хорошо, я дам тебе еще одну ночь. Если она снова посмеется над тобой — что ж, Сатана уже давно голоден. Прощай, надеюсь, богиня одарит тебя сегодня тысячью поцелуев и ключом к сокровищнице.

И Омар вновь изобразил на лице угодливую улыбку.

Тесей в одиночестве сидел на ложе и потирал пальцами скошенный подбородок Фиастро. Он утратил всякую жалость к пойманному в ловушку адмиралу. Человек, добивающийся любви ради денег, не достоин жалости. Вошел управляющий, несший небольшой надушенный свиток.

— Хозяин, я принес послание для вас. На нем знак Кибелы, — лицо слуги оставалось непроницаемым.

Тесей сломал печать и развернул свиток папируса. У ахейца перехватило дыхание от страсти, когда он прочел написанное:

«Смертный, если ты все еще чувствуешь себя достойным благосклонности богини, приходи в древнюю гробницу в моей оливковой роще, когда взойдет луна».

С нетерпением и трепетом Тесей ожидал наступления ночи. В полдень к нему пришли офицеры, желавшие поговорить с адмиралом о флотских делах. Сначала, боясь выдать свою некомпетентность, пират хотел отправить их обратно, но оказалось, что адмирал не очень-то утруждал себя заботами о флоте. Офицеры хотели, чтобы он лишь поставил свою печать на некоторых документах. Управляющий принес небольшой цилиндр, на котором была выгравирована адмиральская печать, и Тесей поставил ее на принесенных бумагах. Офицеры поблагодарили и удалились.

Когда они ушли, слуга напомнил пирату, что вечером его ожидают во дворце на приеме в честь египетской делегации. Тесей ответил, что плохо себя чувствует, и не пойдет на прием. Управляющий предложил позвать доктора и заметил, что отсутствие адмирала не понравится ни Миносу, ни фараону.

Опасаясь чужих прикосновений, Тесей сам принял ванну, умастил тело благовониями и надел шелковую пурпурную тогу. Слуга принес ему лекарство — флягу выдержанного вина. Сделав несколько хороших глотков, Тесей прополоскал рот, чтобы отбить запах, и оценил по достоинству преимущества водопровода. Может быть, видимость опьянения и пригодится ему сегодня, но не время быть действительно пьяным в такую важную ночь!

Паланкин доставил его к воротам Кносского дворца. Пират поминутно вздрагивал, словно любая тень здесь могла лишить его облика адмирала Фиастро. Вот он вошел в роскошный тронный зал и медленно двигался вперед, пока управляющий не встал от него по правую руку. Странно и немного тревожно было снова видеть морщинистое темнокожее лицо Дедала, желтую с орлиным носом маску Омара Хитита и розовое улыбающееся лицо Миноса.

Прием был в самом разгаре, и никому из присутствующих не показалось странным, что слуга неотлучно стоит рядом с адмиралом и постоянно шепчет что-то ему на ухо.

Вот вошли смуглолицые низкорослые египтяне, выражение легкого высокомерия застыло в их миндалевидных глазах. Они вежливо повествовали о величии Миноса, помпезно — о богатстве и знатности фараона, и с большим энтузиазмом рассуждали о дружбе монархов.

Тесей говорил только то, что шептал ему на ухо управляющий. По мере продолжения приема он, тем не менее, позволил себе не совсем четко произносить слова, выдавая легкое опьянение. Он начинал даже получать удовольствие от всего этого маскарада.

Вечерняя звезда спустилась уже довольно низко, когда пират вернулся на виллу адмирала. Он отпустил управляющего, разбудил встревоженного Сниша, велев ему сопровождать себя, и приказал рабам нести паланкин к священной роще Кибелы.

В тени оливковых деревьев на окраине рощи Тесей оставил слуг и паланкин и вместе со Снишем последовал в сторону темневшего в глубине рощи древнего храма. Маленький волшебник причитал на ходу:

— Будь очень осторожен, хозяин! Помни, что один только поцелуй вновь сделает тебя капитаном Отважным!

Тесей усмехнулся:

— Не беспокойся, там очень темно. А ты будешь ждать меня здесь, и снова превратишь в адмирала!

И пират смело вошел под своды темного храма.