Империя иллюзий

Глава седьмая Жадность губит

До самой границы добрались быстро. К сожалению, Платформа кончилась, и в демоническом мире начались покатые, внушительные холмы. Но подобное дело считалось для путешественников нормой, и демонесса с охотниками сразу поспешила вперед, дожидаться людей на первом же одинаковом участке совмещенных миров. О демонах проводники так ничего и не узнали, так что уменьшения количества участников не заметили. Зато Семену дать дополнительные пояснения обстоятельные мужики не поленились:

– С нашей стороны только раз в день небольшой разъезд пограничников появляется. Да и то командиры через силу заставляют, чтобы рядовые хоть какую-то службу несли, днем проезжали да под ноги посматривали. Потому как ночью все только в трактирах и по бабам шастают.

– Ага, – поддакнул второй. – А чего им тут топтаться без толку? Ходят слухи, что князь вообще хочет тут всех военных бездельников сократить да разогнать.

– Давно пора, только девок портят! – со злостью сплюнул его товарищ. Потом решительно выдохнул, подобрался и скомандовал: – А вот теперь, господа хорошие, начинаем двигаться с наивысшей осторожностью. Мы своих животных оставляем вон в том распадке, они там всегда пасутся. Для вас самое главное: идти след в след. Лошадей держать крепко, если хоть одна в сторону дернется, нам всем торба! В определенных местах слушать меня внимательно и ни в коем случае не наступать на обозначенные коряги, корни или веточки. Поплутать, конеч но, придется, но думаю, за полтора часа справимся. За мной! Мой товарищ идет замыкающим, к его указаниям тоже прислушивайтесь, как к родной маме.

Полтора часа изнурительного и напряженного перехода замучили всех пятерых. Петляли так сильно, витиевато и странно, что порой возвращались к собственным следам, но уже с другой стороны. Но иначе пройти бы не получилось: непреодолимая полоса препятствий наверняка разрабатывалась и строилась самыми талантливыми специалистами. Оставалось только поражаться, как проводники, не будучи даже Шабенами начального уровня, умудрялись замечать то, что Загребному удавалось рассмотреть лишь с применением всего арсенала своих умений. В некоторых местах идущий впереди мужчина с помощью натяжения тончайшей бечевы деактивировал несколько смертельных сюрпризов, хоть и потея при этом, но не теряя словоохотливости:

– На обратном пути мы их опять активируем, нельзя, чтобы хоть кто-то догадался о повреждениях.

– Поражаюсь! – признался Семен. – И как вы их все секреты знаете?

– Хе-хе! Да мы тут порой днюем и ночуем. Случается, что на наших глазах айлонские пограничники стараются, а нам только и остается, что смотреть и запоминать. Одна беда: шелохнуться порой нельзя. Зато теперь мы здесь как хозяева ходим, безбоязненно.

Трудные полтора часа принесли пользу и в познавательном плане. Если гвардейцы только и старались идти правильно да прислушиваться к командам сопровождающих, то сам Загребной пытался рассмотреть, а потом и понять систему действия каждой встреченной ловушки и каждой изощренной западни. И если на первых шагах ему так и хотелось вслух похвалить отважных и всезнающих проводников, то к концу перехода он уже и сам прекрасно различал опасные участки и мог бы преодолеть их и сам, при несколько большей потере времени. Все смертельные сюрпризы стали повторяться, разнообразились только методы маскировки спусковых устройств, глубина ям, количество таранов да высота расположенных над самой землей натяжек. Подобные знания могли пригодиться и на противоположной стороне королевства. Вряд ли там пограничники работают по иным схемам, хотя все равно будет лучше воспользоваться проводниками, как и в данном случае.

Один только непонятный момент насторожил Семена в последние четверть часа пути. Идущий впереди проводник обезопасил проход перед собой сильным натяжением веревки, уходящей куда-то в землю, и это было оправдано, но вот замыкающий мужчина на том же месте ненадолго замер и потянул еще одну бечевку. Его движение Загребной заметил чисто случайно, оглянувшись вполоборота, но этого оказалось достаточно, чтобы вспомнить слова Люссии о том, что ей эти люди не нравятся. Сконцентрировав слежение на той самой бечеве, удалось заметить, что она просто подняла на верхушке сосны одну-единственную ветку. Причем ветка ни с какой из ловушек связана не была.

Завершили переход на солнечной лесной полянке, с которой в нужном направлении уходила заброшенная лесная дорога. Именно на нее и указал проводник:

– Теперь можете уже верхом. Через пяток километров так прямо на тракт и выскочите. Только там постарайтесь выходить из леса неприметно, лучше вообще по одному, и первый час слишком не гоните. Ну а потом мчитесь во весь дух, никто вас и остановить не посмеет.

Немного разочарованный, но не снижающий бдительности Семен осмотрелся вокруг, дал несколько ненужных подсказок гвардейцам по поводу подтяжки конской сбруи и только потом рассчитался за работу. На довесок протянул два золотых:

– Это за обещанный адресок.

Деньги мужики приняли степенно, адрес и имена проговорили без заминок, поблагодарили и пожелали удачного пути вполне искренне и доброжелательно, да и в обратную дорогу отправились без нервозной или излишней поспешности. А вот дальше они поступили совсем странно. Пройдя всего с полсотни метров и думая, что их совсем не видно за густым кустарником и подлеском, оба проводника бросились чуть в сторону от тропы и ловко, словно обезьяны из диких джунглей, вскарабкались на отдельно стоящее, стройное дерево. Густые ветви идеально подходили для восхождения, а вот густая листва, словно зеленое веретено, не давала рассмотреть даже огромного медведя. Может, проводники и знали, что Шабен с сорок пятым уровнем может отследить теплокровное животное или человека в пределах ста метров еще и днем, но вряд ли подозревали, что маг такой силы как раз не сводит с их контуров взгляда. Конечно, в ту самую секунду никаких доказательств предательства еще не было, может, мужики собрались проверить с высоты обратную дорогу, но короткая команда с уст командира слетела:

– Держитесь рядом со мной, стремя к стремени!

Когда гвардейцы приблизились, он накрыл всех межмирской мантией и маленькими шажками стал продвигаться вперед, теперь уже задействовав умения Шабена на полную мощность. Если здесь и существует какая-то опасность, то лишь по ходу их движения. Только вот ничего подозрительного так в глаза и не бросалось. Масса деревьев без признаков крупной живности, заброшенная дорога со слегка пожелтевшей травой да ничем не примечательные заросли густого кустарника. Семен хотел было уже на всякий случай ударить средней силой по зарослям, как вдруг понял, что его беспокоило больше всего: те самые проплешины увядшей и пожелтевшей травы! Тени и влаги в лесу хватало, солнце так выжечь растительность не могло, а значит…

Удар осталось лишь перенаправить на новую цель. И огромный участок дороги словно рухнул в пропасть, разверзся и открыл длинную траншею с густо утыканным острыми кольями дном. А с правой стороны траншеи, в нишах, виднелось с десяток вооруженных до зубов пехотинцев. Они дернулись было с копьями на колья, но, не увидев там ожидаемых жертв, с недоумением посмотрели наверх. Обнаружив дичь, которая сейчас сама выглядела как охотник, почти весь десяток дружно отбросили копья и потянулись к стоящим возле земляных стенок лукам. Это окончательно решило их участь.

Пятьдесят седьмой уровень Шабена позволял Загребному расплавить одновременно несколько кусков железа весом до двадцати килограммов. Или заморозить до состояния льда несколько кубических метров воды. Мог он убить нападающих и более простыми способами, да только ненависть к действующим исподтишка предателям потребовала самого горячего участия. И страшная сила опустилась в траншею лишь в тот момент, когда копья стали падать на землю. И после небольшой задержки все шлемы на пехотинцах одновременно превратились в расплавленное железо. От болевого шока и паралича никто из погибающих не успел даже громко вскрикнуть, разве что некоторые еще некоторое время хрипели в предсмертных конвульсиях.

От этого зрелища гвардейцы словно окаменели, неслушающимися руками сжимая уздечки. Пришлось их приводить в чувство очередной командой:

– Из траншеи вон в ту сторону уводит подземный ход. Зарядить арбалеты! Найти выход и уничтожить сторожа! Потом отыскать их лошадей! Выполнять!

Словно бессловесные роботы, оба воина бросились в указанном направлении, а сам командир неспешно развернулся и поехал обратно, словно решил вновь перебраться через границу. При этом он сразу заметил, как проводники на дереве постарались сжаться до размеров белок, вот только никакому магу такие умения не снились. Всю сцену с засадой мужики видели сверху прекрасно, как и сразу поняли, что ни слезть они не успеют, ни сбежать. Разве что странный Шабен решит просто посмотреть на их следы и не заметит прячущихся. Увы… заметил…

Остановился внизу, присмотрелся сквозь листву. Грустно цокнул языком.

– И многих вы так предали?

Вместо ответа послышалось лишь испуганное мычание.

– М-да… значит, многих… На смертях наживаться нельзя, а посему и наказание будет соответствующим…

Сразу сверху под ноги коня плюхнулся кошель с деньгами и раздался сдвоенный голос:

– Прости!..

– Да нет, эти деньги останутся с вами, – решил Семен, разворачивая коня. Но отъехал недалеко, всего лишь на пять метров. Обернулся в седле и пробормотал: – Надо опробовать свой пятьдесят восьмой. Заодно и приговор приведу в исполнение.

В следующий момент все дерево занялось огнем: от корней до самой макушки. Вопли из двух глоток наверняка достигли и княжества Лотос. Но вскоре прекратились, а два тела, запутавшиеся в ветвях, так и остались догорать вместе с неповинной листвой. А брошенный кошель присыпало мелким, белесым пеплом.

Возле траншеи появилось новое действующее лицо. Гвардейцы на аркане приволокли подраненного командира уже погибшего десятка и с ходу, не в силах отвести взгляд от горящего дерева, отрапортовали:

– Охранял одиннадцать лошадей в овраге. Когда услышал вопли тех двоих… кхе… попытался уйти, но мы его сняли арбалетным болтом. Рана неопасная.

– Обыскать, усадить на коня! Перевяжите рану. Буду допрашивать его на ходу. Двигаемся дальше!

Плененный с ужасом переводил взгляд с траншеи с трупами своих подчиненных на дерево. Видимо, знал, что именно там обычно прятались проводники-предатели, и никаких сомнений об их судьбе у него не оставалось. А когда Загребной соединил удар большой силы с эманацией страха и покорности, то пленник окончательно превратился в безвольную тряпку. И на любой вопрос отвечал без раздумья или попытки хоть что-нибудь скрыть. Из этих ответов и вырисовалась общая картина происходящих здесь ужасов.

Отряд пограничников уже давно сотрудничал с так называемыми проводниками. С истинных контрабандистов они исправно и регулярно снимали дань, а вот всех остальных путешественников или просто искателей приключений грабили до последней нитки, убивали и зарывали тела в землю. Причем всегда действовали наверняка, ни разу не предложив банальный выбор «кошелек или жизнь!», – забирали все. Потому что побаивались нарваться на Шабена высокого уровня и потерять хоть одного подельника. Но, как говорится, сколько веревочке ни виться, а конец все равно найдется. Так и тут, нарвались.

Пока ехали к тракту, пленник рассказал все о преступлениях своего отряда, ответил на прочие косвенные и некосвенные вопросы и проинформировал, как и где пользоваться найденными у него кожаными лоскутами с гербом Айлона и несколькими чернильными оттисками. Последние фразы он уж договаривал, когда все остановились на Платформе и тройка демонов с озабоченными лицами прислушались к допросу. Как только Люссия поняла, в чем дело, так сразу потянула свой смешанный меч из ножен, и только резкий окрик Загребного остановил демонессу от немедленной расправы. Потом он уже чуть мягче добавил:

– Постой, все равно он будет казнен.

Пленник словно очнулся после этих слов и попросил:

– Только не затягивайте. Такой мерзости, как я, и в самом деле давно следовало умереть. И я… готов.

Они находились совсем рядом с древним трактом, по которому передвигались одинокие путники как верхом, так и пешком, громыхали крестьянские возы да очень редко проплывали кареты состоятельных людей. Как ни странно, но на группку из четверых всадников никто не обращал особого внимания, видимо, своих забот хватало. Да и в демоническом мире особого оживления не наблюдалось, разве что в пределах видимости на краю Платформы десяток древесных возводили какое-то жилье.

И так Семену стало неприятно на душе, так захотелось избежать очередного случая сделаться палачом и судьей в одном лице, что у него зубы свело от внутренней дрожи. Кое-как с этим справившись, он сказал первое, что пришло в голову, лишь бы не молчать:

– Тебя как зовут?

– Ганидем…

– Твоя участь решена, но мне неприятно сейчас даже думать о казни.

– Верю, господин, верю… Я сам удивляюсь тому, что с таким никчемным существом еще можно дышать одним воздухом. Но вы имеете полное право не марать о меня руки, поэтому прошу дать мне меч или кинжал, у меня еще остались силы умереть самому.

– Ладно, Ганидем, если тебя готовы принять в пятом эфирном слое…

С этими словами Семен спешился, подошел к пристяжной лошади и достал из тюка с оружием короткий меч, вставил его рукоятью в расщелину между камнями и указал на острие приглашающим жестом:

– Вот твой палач! – Затем опять вскочил на своего коня и посоветовал решительно спешивающемуся смертнику: – Начинай действовать только после того, как мы хоть немного проедемся по тракту.

– Хорошо. – Взгляд Ганидема стал таким безумным, потусторонним, просветленным и решительным одновременно, что все люди и демоны почему-то вздрогнули. – Пусть вам в пути сопутствует удача, странники…

После этого раненный в бедро пленник опустил голову и прошагал к торчащему из земли мечу. Весь мини-отряд так кучно и выехал на тракт и двинулся по нему, постоянно оглядываясь на одиноко стоящую на обочине фигуру. И лишь частично совместившаяся с Загребным маркиза Фаурсе горячо зашептала ему прямо в ухо:

– Зачем ты оставил его в живых?!

– Мне кажется, этот разбойник и так уже умер, – стараясь, чтобы остальные спутники их не услышали, ответил Семен. – Физическая смерть его не испугает, скорее станет благом…

– Хм… сейчас посмотрим…

– Постой! – Он отстранился, пытаясь заглянуть своей собеседнице прямо в глаза. – Но откуда ты поняла, что он останется жить?

– Догадайся с первого раза!

– О-о-о!.. Неужели? Да ты перескочила на двадцать девятый! Иначе…

Иначе демонесса ни в коем случае не смогла бы рассмотреть, что граф Фаурсе оставил в расщелине между камнями лишь иллюзию боевого оружия из железа. Умения пятьдесят шестого уровня ему это позволяли без труда, чем он и воспользовался, руководствуясь нежеланием казнить и еще каким-то спонтанным, подспудным чувством.

Они оглянулись одновременно как раз в тот самый момент, когда командир пограничного десятка преступников, уже казненных дланью судьбы, раскинув руки в стороны, упал на блестящее лезвие, которое вылезло у него из спины. Упал и замер без малейшего движения.

– Да-а… прямо сердцем, – послышался одобрительный шепот одного из гвардейцев. Второй тоже его поддержал с философскими нотками в голосе:

– На этот раз – насмерть…

Тогда как Люссия опять с недоумением зашептала:

– Иллюзия меча вот-вот пропадет, но тем не менее он и в самом деле мог умереть. Если настроился только на смерть…

И только Загребной обратил внимание на совершенно другой аспект события. Если до того никто на обочину практически не смотрел, то в момент падения самоубийцы на меч чуть ли не все поголовно люди, находящиеся на тракте, в едином порыве посмотрели в сторону происходящего. Послышались громкие вскрики, изумленные восклицания, кто-то остановился, кто-то ускорил движение, стараясь подъехать ближе и рассмотреть мертвого получше. Вот уже остановились сразу две телеги, и горстка крестьян сошла с тракта. Остальные зрители тоже спешно подтягивались, и, скорее всего, через минуту-две на том месте будет не протолкнуться.

– Галопом! – скомандовал Семен, первым подстегивая своего коня.

Дальше старались ехать не оглядываясь, и, только когда скрылись за первым поворотом, сильно сомневающаяся демонесса выкрикнула:

– Все-таки зря ты его оставил в живых! Если не хотел сам – дал бы мне.

Некоторое время он скакал, словно не слыша голоса из демонического мира, и лишь когда порицание готово было сорваться с уст во второй раз, неожиданно выкрикнул в ответ:

– Забудем о нем! Разбойник умер!