Император Пограничья 5

Глава 1

Пётр Павлович Стремянников аккуратно расправил документы на столе гостиничного номера. Солнечный свет, пробивающийся сквозь тяжёлые зелёные шторы, создавал идеальное освещение для работы с бумагами. Шестидесятилетний юрист привык к определённому комфорту, но сейчас его заботило лишь одно — безупречность подготовленных документов.

Игнатий Платонов сидел напротив, внимательно изучая каждую страницу. Четверо бойцов заняли позиции у окон и двери, а неизвестный адвокату маг, подперев стену плечом, рассеянно пускал небольшие языки пламени между пальцами. На шкафу застыл ворон с чёрными, как смоль, перьями, чей внимательный взгляд немного нервировал опытного юриста.

Насколько адвокат знал, Платонов-старший заложил недвижимость во Владимире. Именно поэтому им пришлось остановиться в гостинице.

— Итак, Пётр Павлович, всё ли готово для нашего визита в канцелярию? — Игнатий отложил последний лист.

Стремянников прикоснулся к своему носу, острому, как у хищной птицы, и медленно кивнул.

— Абсолютно. Я подготовил полный комплект документов, подтверждающих ваше родственное право представлять интересы сына, — юрист указал на стопку бумаг. — Даже если какой-нибудь чиновник начнёт артачиться, у нас есть три прецедента из судебной практики прошлого века и один — свежий, двухлетней давности.

Один из бойцов, нервно поправил кобуру и уточнил:

— А что если они попытаются что-то выкинуть? Княжеские крысы не славятся своей честностью.

— Именно поэтому, — юрист постучал длинным пальцем по особой бумаге с синей печатью, — я заранее подал уведомление в Объединённую коллегию адвокатов о нашем визите. Официальное подтверждение получено. Любые противоправные действия против нас станут известны всем княжествам в течение часа.

Пиромант прекратил игру с огнём и подошёл к столу.

— Не нравится мне это место, — он огляделся по сторонам. — Слишком открытое, слишком уязвимое.

— Мы находимся в центре города, под защитой гостиничного персонала, — возразил Стремянников. — В некотором роде это безопаснее, чем тайные убежища. Вторжение сюда создаст слишком большую шумиху, что неизбежно разлетится по Эфирнету.

Игнатий задумчиво постукивал пальцами по столу.

— Возможно, вы правы, но всё же… — он не закончил фразу, когда его магофон внезапно издал мелодичную трель.

Стремянников заметил, как лицо собеседника напряглось при взгляде на экран устройства.

— Прошу меня извинить, господа, — Игнатий поднялся. — Мне нужно ответить на этот вызов.

Грохот выбитой двери застал юриста за чашкой чая. Пётр Павлович даже не вздрогнул, когда в номер ворвались шестеро полицейских в полной боевой экипировке, с автоматами в руках.

— Всем оставаться на местах! — рявкнул командир отряда, широкоплечий капитан с красным лицом.

Адвокат неторопливо отложил книгу и аккуратно поставил чашку на стол.

— Господа, я полагаю, вы ошиблись номером, — произнёс он размеренным тоном, как будто к нему заглянули соседи попросить соли. — У вас есть постановление на обыск дознавателя Владимирского сыскного приказа?

Командир отряда, слегка выбитый из колеи невозмутимостью юриста, на мгновение замешкался.

— Где Игнатий Платонов? — потребовал он, игнорируя вопрос. — Нам известно, что он должен находиться здесь.

— К сожалению, не могу вам помочь с этой информацией, — Стремянников расправил манжеты рубашки. — А теперь, если позволите, я бы хотел увидеть постановление на обыск и ваши служебные удостоверения.

Полицейские обыскали номер, заглядывая даже под кровать и в шкафы.

— Пусто, капитан, — доложил один из них. — Только этот сухарь.

Капитан злобно уставился на юриста.

— Стремянников Пётр Павлович? — спросил он, сверяясь с бумагой.

— Собственной персоной, — склонил голову юрист.

— Вы арестованы за соучастие в заговоре против княжеской власти.

Пётр Павлович позволил себе короткий смешок.

— Позвольте напомнить, что вторжение в частные владения без постановления дознавателя — нарушение пункта 3 статьи 45 Владимирского судебника. Незаконный арест подданного иного княжества — прямое нарушение Межкняжеского соглашения о правовом статусе подданных Содружества от 1912 года. Ложное обвинение должностным лицом противоречит пункту 1 статьи 96 Владимирского судебника. Я правильно запоминаю ваше имя, капитан Дорохов? — Стремянников точно разглядел надпись на униформе на груди полицейского. — Оно будет фигурировать в моём иске.

— Заткнись и пошёл, — грубо оборвал его капитан. — Тебя хочет видеть сам церемониймейстер.

Когда на его запястья защёлкнулись наручники, Стремянников сохранял абсолютное спокойствие.

— Надеюсь, вы понимаете, что я являюсь подданным Сергиева Посада, — спокойно произнёс он, направляясь к двери в сопровождении конвоиров. — Это создаст серьёзный политический инцидент между княжествами. К концу дня вы все будете безработными, а к концу недели — возможно, арестантами.

Один из полицейских заметно побледнел.

— Капитан, может быть…

— Молчать! — рявкнул Дорохов, хотя его самоуверенность заметно поколебалась. — Приказ есть приказ.

Кабинет графа Сабурова был обставлен с изысканной простотой: тёмное дерево, кожа, серебро и массивный стол из красного дерева. Церемониймейстер князя Веретинского встретил арестованного юриста стоя у окна. Михаил Фёдорович выглядел безупречно в своём тёмно-синем костюме, но напряжённая линия плеч выдавала его состояние.

— Оставьте нас, — приказал он полицейским, которые немедленно удалились.

Стремянников остался стоять посреди комнаты, его сухопарая фигура казалась почти бесплотной в полумраке кабинета.

— Снимите с него наручники, — вздохнул Сабуров. — Мы же цивилизованные люди, не так ли, господин адвокат?

Когда капитан освободил руки юриста и вышел, Сабуров жестом предложил собеседнику сесть.

— Чаю? Вина? — поинтересовался граф.

— Благодарю, но предпочту сразу перейти к делу, — ответил юрист. — Моё незаконное задержание вряд ли продлится долго, учитывая дипломатические последствия.

Сабуров опустился в кресло напротив, внимательно изучая лицо собеседника.

— Где Игнатий Платонов? — спросил он без предисловий.

— Не имею ни малейшего представления, — ответил Стремянников с совершенно искренним выражением лица. Это была чистая правда — он действительно не знал точного местонахождения отца Прохора в данный момент.

— Я не верю вам, — Сабуров подался вперёд. — Наши источники подтверждают, что вы встречались с ним сегодня утром.

— Ваши источники правы, — кивнул юрист. — Я действительно имел короткую беседу с господином Платоновым относительно налоговых вопросов его сына. Однако где он находится сейчас — мне неизвестно.

Сабуров достал из стола папку и открыл её.

— У нас есть все основания полагать, что Игнатий Платонов прибыл во Владимир с целью подрыва княжеской власти.

— Возмутительная клевета, — ровно ответил Стремянников. — Господин Платонов прибыл исключительно для уплаты налога от имени своего сына, воспользовавшись правом родственного представительства согласно уложению от 1392 года.

Допрос продолжался больше часа. Сабуров пытался выудить информацию прямыми вопросами, намёками, даже угрозами, но юрист оставался непоколебим. Его ответы были вежливыми, абсолютно бесполезными и юридически безупречными.

Наконец граф раздражённо провёл рукой по лицу.

— Вы понимаете, что защищаете человека, который может представлять угрозу для государства?

— Я защищаю букву закона, граф, — спокойно ответил Пётр Павлович. — И пока буду жив, намерен это делать. А теперь, если позволите, я бы хотел покинуть ваш гостеприимный кабинет. В противном случае, боюсь, князю Оболенскому придётся направить официальную ноту протеста по дипломатическим каналам.

Сабуров долго смотрел на юриста, словно пытаясь прочесть его мысли. Наконец он встал и подошёл к двери.

— Капитан, — позвал он, — проводите господина Стремянникова на выход. Он свободен.

Когда юрист направился к двери, Сабуров тихо добавил:

— Однако я бы на вашем месте не спешил покидать город. Вы ведь наверняка захотите завершить то дело, ради которого приехали.

— Разумеется, — кивнул юрист. — У меня назначена встреча в княжеской канцелярии. Не хотелось бы опаздывать из-за этого маленького недоразумения.

Уже на пороге он обернулся:

— И да, граф… я не сомневаюсь, что за мной будет установлена слежка. Считаю своим долгом предупредить: любое препятствование адвокатской деятельности является отдельным правонарушением.

Пётр Павлович Стремянников покинул здание городской стражи с идеально прямой спиной и лёгкой улыбкой на тонких губах. Давно в его достаточно размеренной и даже скучной адвокатской жизни не случалось столь увлекательных событий.

— Дипломатические последствия, — процитировал он сам себя, покачав головой.

Пожалуй, он был даже благодарен роду Платоновых, за возможность бросить эту фразу одной из крупнейших фигур в нынешней политической жизни.

Михаил Фёдорович Сабуров раздражённо постукивал пальцами по кожаной обивке сиденья своего автомобиля. Вечерний Владимир сиял огнями, но церемониймейстер был слишком погружен в собственные мысли, чтобы замечать красоту старинного города. День выдался катастрофическим. Игнатий Платонов словно растворился в воздухе, а этот несносный адвокат из Сергиева Посада оказался крепким орешком.

«Князь будет в ярости», — думал Сабуров, представляя, как полыхнет огнём кабинет Веретинского, когда тот узнает о провале.

Состояние правителя ухудшалось день ото дня, а теперь ещё и это. Последние два года некогда расчётливый и хладнокровный владыка превращался в неуравновешенного тирана, способного вспыхнуть от малейшей искры недовольства.

Автомобиль плавно остановился у неприметного особняка в зажиточном квартале города. Без вывески, без каких-либо опознавательных знаков — только медная пластина с изящно выгравированным цветком на дверях. «Серебряная лилия» — самое дорогое и эксклюзивное заведение подобного рода во всём Владимире, доступное лишь для избранных.

— Буду через три часа, — бросил граф водителю, выходя из машины.

Двое телохранителей следовали за ним на почтительном расстоянии. Большего сопровождения Сабуров никогда не брал, посещая «Лилию» — здесь действовали неписаные законы конфиденциальности и безопасности, более строгие, чем во многих правительственных учреждениях. Да и кто рискнёт покуситься на церемониймейстера самого князя?..

Тяжёлая дубовая дверь бесшумно открылась, как только он приблизился. В небольшом, но изысканно обставленном вестибюле его встретила хозяйка заведения — статная женщина средних лет с безупречными манерами.

— Ваше Сиятельство, — она склонила голову в приветствии. — Как всегда, рады вашему визиту.

— Сегодня что-нибудь особенное, Вера Константиновна, — сказал Сабуров, снимая перчатки. — День выдался… напряжённым.

Хозяйка понимающе улыбнулась.

— У нас как раз появилась новая девушка. Анастасия. Прибыла из Новгорода всего неделю назад. Образована, владеет искусством массажа, изучала восточные техники релаксации.

Граф кивнул, доверяясь вкусу матроны. Она никогда не ошибалась в своих рекомендациях.

— Прошу за мной, — женщина повела его через просторный холл, украшенный картинами и антикварной мебелью.

Телохранители остались внизу, расположившись в отдельной комнате для сопровождающих лиц. Здесь им предложат выпивку, карточные игры и другие развлечения — всё включено в ту немалую сумму, которую Сабуров ежемесячно перечислял на счёт заведения.

Поднявшись по винтовой лестнице, хозяйка провела его к лакированным дверям с металлическими накладками.

— Анастасия ожидает вас, — сказала она, открывая дверь перед графом. — Приятного отдыха.

Комната была оформлена в приглушённых бордовых и золотистых тонах. Тонкий аромат восточных благовоний наполнял воздух. В центре стоял широкий массажный стол, покрытый шёлковыми простынями. Мягкое освещение создавало атмосферу интимности и комфорта.

У окна стояла молодая женщина потрясающей красоты. Тёмные волосы волнами спускались до середины спины, точёная фигура была облачена в лёгкое шёлковое платье цвета слоновой кости. Она повернулась к вошедшему графу, и он невольно замер, поражённый её внешностью: тонкие черты лица, большие серые глаза, чувственные губы.

— Добрый вечер, господин, — голос девушки звучал мягко и мелодично. — Меня зовут Анастасия. Я помогу вам расслабиться и забыть о дневных заботах.

Сабуров ощутил, как часть его напряжения уже начала отступать. Именно за это он ценил «Серебряную лилию» — здесь всё было на высочайшем уровне, от интерьера до персонала.

— Как вам угодно начать? — спросила девушка, грациозно приблизившись. — Возможно, бокал вина? Или сразу приступим к массажу?

— Сразу к массажу, — решительно ответил граф, ослабляя галстук. — День был… непростым.

— Как пожелаете, — красавица указала на ширму в углу комнаты. — Вы можете переодеться там. На столике вы найдёте всё необходимое.

Несколько минут спустя Сабуров уже лежал на массажном столе, укрытый до пояса лёгкой простынёй. Девушка разминала его плечи, искусно находя узлы напряжения и умело их разрабатывая. Граф постепенно погружался в состояние блаженной полудрёмы.

— Вы так напряжены, — шептала Анастасия, наклоняясь к его уху. — Позвольте себе расслабиться полностью, забыть обо всём… А затем я подарю вам небывалое наслаждение, и ваши тревоги растают, как снег под весенним солнцем…

Её руки творили чудеса. Сабуров чувствовал, как напряжение в его спине поддаётся под этими умелыми пальцами. Мысли о гневе князя, о проваленном задании, о неуловимом Игнатии Платонове постепенно растворялись в дымке наслаждения.

И вдруг всё изменилось. Мелодичный голос Анастасии смолк на полуслове. Сильные руки — явно не женские — резко сдёрнули его со стола. Прежде чем Сабуров успел понять, что происходит, в рот ему втолкнули какую-то ткань, а руки заломили за спину.

Граф увидел двух крепких мужчин в тёмной одежде. Их лица были частично скрыты под тряпичными масками. Анастасия лежала на полу со стянутыми за спиной руками и кляпом во рту, испуганно вращая глазами. Её тёмные волосы разметались по ковру.

Паника захлестнула Сабурова. Он попытался вырваться, но хватка была железной. Быстрыми, отработанными движениями незнакомцы, накинули на него халат и практически поволокли к выходу.

Не к главной двери — к неприметной дверце в задней части коридора, которую граф раньше не замечал. Она вела на узкую лестницу, спускавшуюся, очевидно, к чёрному ходу.

У подножия лестницы лежал один из охранников «Серебряной лилии» — без сознания, но, судя по ровному дыханию, живой. Похитители протащили сопротивляющегося Сабурова мимо него на тихую улочку, где стоял чёрный внедорожник с работающим двигателем.

Отчаянные мысли мелькали в голове у церемонимейстера. Он был достаточно сильным Одарённым, как истинный аристократ, но сейчас в панике даже не мог сформировать щит, не говоря уже об атаке.

«А вдруг нападавшие сильнее его», стучало в голове, «вдруг, применив магию он только спровоцирует нападение».

Привыкший загребать жар чужими руками и отправлять людей на смерть, сам Сабуров сейчас едва не обоссался от ужаса за свою собственную жизнь.

Задняя дверь распахнулась, и графа буквально швырнули на сиденье. Сердце колотилось в груди как сумасшедшее. Он лихорадочно оглядывался, пытаясь понять, кто его похитители и чего они хотят.

И тут он увидел сидящего напротив Игнатия Платонова. Рядом с ним расположились двое бойцов в самой обычной гражданской одежде.

Ужас и недоумение сковали Михаила. Он переводил взгляд с сурового лица Игнатия на его сопровождающих, пытаясь осознать происходящее.

В этот момент что-то чёрное мелькнуло в салоне и опустилось на подголовник сиденья рядом с головой Сабурова. Это был ворон — крупная птица с блестящими перьями и пронзительным взглядом. Граф дёрнулся от неожиданности.

— Добрый вечер, граф, — произнёс ворон, со скрипучей, нечеловеческой интонацией, но в тоже время совершенно узнаваемым голосом Прохора Платонова. — Приношу извинения за столь неожиданную встречу, но вы не оставили нам выбора. Полагаю, нам с вами пора серьёзно поговорить.

Семью часами ранее

Магофон завибрировал, прерывая мою беседу с Василисой. Номер Германна Белозёрова высветился на экране, звонок от отца Полины в такое время вряд ли предвещал что-то хорошее.

— Слушаю, — ответил я.

— Прохор Игнатьевич, — голос Белозёрова звучал напряжённо, — у меня для вас срочная информация. Вашему отцу и его спутникам грозит немедленный арест.

Я замер, сжимая устройство так, что побелели костяшки пальцев.

— Откуда вам это известно?

— У меня есть… определённые источники во Владимире, — Германн говорил быстро и тихо, словно опасался, что его подслушивают. — Один человек, который мне крупно задолжал, служит в городской полиции. Только что получен приказ задержать Игнатия Платонова и всех его сопровождающих. Отряд уже формируется.

— Почему вы предупреждаете меня? — спросил я, хотя уже догадывался о причинах.

Собеседник вздохнул.

— Во-первых, моя дочь находится под вашей защитой. Любой удар по вам неизбежно заденет и Полину, а этого я не могу допустить. — Он сделал паузу. — Во-вторых, мне крайне неприятны такие противозаконные методы. Я аристократ, Платонов, но прежде всего — человек чести.

Я оценил его прямоту. Германн не принадлежал к числу тех, кто выворачивает душу наизнанку, но его мотивы были ясны и понятны.

— Благодарю за предупреждение, граф. Я ваш должник.

— Считайте это частью компенсации за ущерб, причинённый моей супругой.

Я хотел уже закончить разговор, но внезапная мысль заставила меня задать ещё один вопрос:

— Граф, что вы можете сказать о привычках Сабурова? Есть ли у него… слабости? — Я намеренно оставил вопрос открытым.

Германн помолчал несколько секунд, явно удивлённый неожиданным поворотом беседы.

— Ну… как большинство владимирских аристократов, он иногда посещает одно особое заведение. «Серебряная лилия» — так оно называется. Очень дорогое, очень эксклюзивное место для… отдыха, — в его голосе проскользнула нотка презрения.

— Понимаю, — кивнул я, хотя собеседник не мог этого видеть. — Ещё раз спасибо, граф.

Закончив разговор, я немедленно набрал номер Игнатия. Он ответил после второго гудка.

— Что-то случилось, сын?

— К вам направляется отряд полиции с приказом об аресте, — я говорил чётко и быстро. — У вас минут двадцать, не больше.

— Чёрт побери! — тихо выругался отец, и я услышал, как он отдаёт распоряжения своим людям. — Что нам делать? Куда идти?

— Передай магофон Тимуру, — сказал я, уже формируя в голове план.

Спустя несколько секунд в динамике раздался спокойный голос мага:

— Слушаю, воевода.

— Тимур, отправь Федота следить за перемещениями Сабурова. Если представится возможность, захватите его. Живым.

— Прямо на улице брать? — хмыкнул пиромант.

— Есть информация, что он посещает бордель под названием «Серебряная лилия». Возможно, если дела у него пойдут наперекосяк, двинет как раз туда — снимать стресс. Так или иначе, если представится возможность сделать это без лишних жертв, вяжите его. Хоть на улице, хоть в притоне.

— Понял, — в голосе Черкасского не было ни удивления, ни вопросов — лишь деловитость. — А что с нашей основной задачей?

— Выполним её другим способом.

— Ясно. Займёмся немедленно.

— Действуйте. И будьте осторожны.

Семью часами позже

Я сидел в своей комнате, поддерживая ментальную связь со Скальдом, который находился в салоне автомобиля вместе с моим отцом, бойцами и графом Сабуровым. Благодаря нашей связи я видел сцену глазами ворона, словно сам находился там.

Зрелище было… живописным. Сабуров, полуодетый, с голыми ногами, дрожал от холода и страха. Его обычно надменное лицо исказилось паникой, когда он увидел вооружённых людей.

— Добрый вечер, граф, — произнёс ворон моим голосом. — Приношу извинения за столь неожиданную встречу, но вы не оставили нам выбора. Полагаю, нам с вами пора серьёзно поговорить

Сабуров вздро…