Император и шут

Часть двенадцатая Надоевшие слова

— Очаровательно! — любовалась Кэйд. — Нет, что я? Ты выглядишь расчудесно! Изумительно! Соблазнительно!

— Тетя, остановись! Не подобает невесте в день ее свадьбы слушать сомнительные высказывания, — в притворном ужасе воскликнула Инос, озорно подмигнув отражению тетушки в зеркале туалетного столика.

— Ах, дорогая, мы прекрасно поняли друг друга! Ты выглядишь божественно!

Последнее слово Кэйд точно стерло счастливую улыбку с лица Инос.

— Это тоже… неудачный комплимент, — вздрогнув, обронила она, но почти тут же звонко рассмеялась. — А хотя ладно! Я с восторгом и от всей души принимаю и твои комплименты, и твою заботу. Даже Эйгейз не нашла бы, к чему придраться. И хорошо, что здесь нет Тиффи, а то пришлось бы приставлять сторожей к колодцам, чтобы он в какойнибудь из них не прыгнул.

— Тиффи остепенился, дорогая. Он женат и скоро станет отцом. Разве я не рассказывала тебе о письме Эйгейз?

— Дда, кажется, говорила. Извини, тетя, за рассеянность. Впрочем, неудивительно, что он женился, он хотел этого. Ну, а я просто тогда подвернулась под руку. — Говоря это, Инос сосредоточенно ворошила жемчуга, лежащие перед ней. — Как ты думаешь, тетя, какие нитки мне выбрать? Эту или эту, а может быть, обе?

— Ни одной, — уверенно заявила Кэйд. — Ты затмишь собой любой жемчуг.

— Браво, тетушка! — пробормотала польщенная Инос. — Уж не Андора ли ты цитируешь? В таком случае ограничимся просто тиарой. В конце концов, это подарок Рэпа. Единственный подарок, — задумчиво улыбалась Инос, — который он мне преподнес с тех самых пор, как вручил гнездо перепелиных яиц. Помнишь, он отыскал его на… Нет, я не права. Он подарил мне Краснегар.

Кэйд соглашалась с любым словом Инос. По правде сказать, герцогиня едва различала силуэт племянницы сквозь слезы. Вот уже многие годы в окрестностях Кинвэйла бытовало поверье, что надежнейшее средство против засухи — пригласить Кэйдолан на чьюнибудь свадьбу. Грядущее счастье новобрачных исторгало из недр души Кэйд неиссякаемый водопад слез, способных оросить все фермы на несколько лиг вокруг. Вот и сейчас, невеста еще прихорашивалась перед зеркалом, а старушке уже понадобился носовой платок.

— Ах, уже вечереет, — заторопилась Кэйд. — Пожалуй, мне стоит лично проследить за прибытием жениха. — И, пряча заплаканные глаза, старушка направилась к двери.

Аккуратно промокая слезинки платочком, Кэйд спешила по коридору. Предполагалось, что жених прибудет вместе с шафером в предзакатный час, но кто именно будет шафером, Кэйд в спешке не спросила и теперь мучилась самыми страшными подозрениями.

«Только бы не какойнибудь неведомый увалень, — умоляюще складывала она руки. — Ах, если бы был жив капитан Гатмор, — печально вздыхала Кэйд, — лучшего шафера не сыскать бы. А то бы Джалона пригласить… Ладно, пусть увалень, даже на трубочиста согласна, лишь бы не этот жуткий гоблин!»

Устройство браков и предсвадебные хлопоты являлись любимейшим занятием Кэйд. Поэтому она почувствовала себя несправедливо обманутой, получив только три дня на организацию свадьбы племянницы.

Утаить сам факт венчания вынуждала ложь Рэпа Фороноду. Кэйдолан считала тайный брак позорным. Она прекрасно помнила, с какой пышностью праздновал Краснегар свадьбу Холиндарна. Тогда веселье не затихало несколько дней.

«До чего же удачно получилось, что маршал Ити надумал нагрянуть с инспекцией в легионы в Пондаге именно сейчас. К счастью, он в Кинвэйле и согласился быть посаженым отцом Инос», — радовалась Кэйдолан.

Следующим летом Инос намеревалась устроить собственную коронацию. Она царствовала уже не первый год, но взошла на престол, можно сказать, самовольно. Теперь она желала узаконить свою власть, тем более что отныне у Краснегара имелся также и король. Кэйд не собиралась пропустить эту церемонию. Решено было, что она прибудет на остров через волшебный портал, объявив всем, что приплыла на корабле. Чудесное сообщение Краснегара с Кинвэйлом все еще оставалось государственной тайной.

«Только бы не проболтаться Рэпу о планах Инос, — напоминала себе Кэйд, памятуя о том, что для фавна коронация должна стать сюрпризом. — Сегодня вечером нужно быть осмотрительной».

Безусловно, всенародные свадебные торжества были бы приятным удовольствием для всех.

«Действительно, какой прок иметь кучу родственников, если их нельзя созвать на какоенибудь буйное торжество, — размышляла Кэйд. — В Кинвэйл могли бы приехать даже Эйгейз и Ипоксагом. Вот в Краснегар они бы не потащились. Увы, некоторые представители дальней родни слишком уж отдаленны!»

Перед дверью будуара герцогиня перевела дыхание после стремительной пробежки по коридорам. Затем осторожно постучала, но, не получив ответа, сокрушенно вздохнула и вошла. Будуар мирно дремал в розовых закатных лучах, пробивавшихся сквозь тюлевые занавески. В пустой комнате спокойно мерцали зажженные свечи.

Застонав от нетерпения, Кэйд занялась осмотром цветов. Кинвэйлские хризантемы славились по всей округе. Внезапно камин тяжко вздохнул и выплюнул в комнату облако дыма. Обрадованная Кэйд поспешила обернуться к порталу. Из распахнутой двери врывались порывы ледяного ветра Краснегара.

В дверном проеме неподвижным изваянием замер приземистый человек; его лицо, продубленное многолетними краснегарскими ветрами, было воплощением ужаса. Кэйд растерянно глазела на пришельца, а узнав, всплеснула руками. Шафера Рэп выбрал превосходного.

Шафер неуклюже развернулся и попытался ускользнуть в Краснегар, но ему помешали, вопервых, чуждые ему рапира и треуголка в руках, а вовторых, ктото другой, загородивший проход.

— Да защитят меня Силы Добра! — возопил бедняга. — Ты обещал мне, что без колдовства… без проклятого колдовства!

Вытолкнув приятеля из портала, Рэп, весело смеясь, проговорил:

— Об этом кусочке я тебя честно предупреждал. Вспомника! Больше, клятвенно заверяю, никаких чар не будет. И хватит болтать глупости! Приветствую вас, ваше сиятельство! Вы ведь знаете старшего конюха, не так ли?

— Конечно, я знаю Хононина! — подтвердила Кэйд, встречая старика распростертыми объятиями. — Рада, очень рада встретить тебя, старый мошенник!

Все еще встревоженный, Хононин оглядывал будуар, желая убедиться, что посторонних нет.

— Знал бы раньше, никогда бы не согласился… мало того, что вырядили, как ярмарочного шута, так еще и через эту штуку протащили!

Видимо, добротный сюртук, панталоны, серые шерстяные чулки и башмаки вкупе с рапирой и треуголкой, которую он все еще мял в руках, казались старшему конюху чересчур пышным нарядом.

— Не сердись, мой друг, Рэп поступил очень благоразумно, не сказав тебе всего сразу, — успокаивая гостя, Кэйд чмокнула его в щеку.

Хононин смутился и чтото проворчал, а потом добродушно усмехнулся.

— Как вы, Кэйд? — спросил он.

— Чудесно! А ты?

— Неплохо.

— Годы добры к тебе, старый разбойник! Добрее, чем следовало бы!

— Ну, это поистине королевская наглость! Насколько я помню, я на три месяца моложе вас. Вот!

— Вижу, вижу! Вас нет нужды представлять друг другу, — прокомментировал Рэп, закрывая дверь.

Кэйд лукаво взглянула на конюшего и, проверяя его способность краснеть, напомнила:

— Хони — первый мальчик, который поцеловал меня!

Хононин покраснел до корней волос и хрипло произнес:

— Да уж не передергивай, целовалато меня ты. И если бы не пришла твоя мать, ты бы…

— Ну, это все давно быльем поросло, — отмахнулась Кэйд и поспешно промокнула кружевным платочком глаза. В благодушном настроении она повернулась к жениху. — Ваше вели… О нет! — простонала она.

Рэп молча поклонился, и рапира ему ничуть не мешала, не то что Хононину. Но после поклона фавн старательно прятал лицо, теребя в руках шляпу.

— Дай взглянуть! — потребовала Кэйд несвойственным ей резким тоном, совсем неподходящим в обращении к будущему королю.

Покраснев, Рэп поднял голову. Разбитая нижняя губа вздулась, оба глаза были подбиты. С гоблинскими татуировками он и то выглядел пристойнее.

Воцарилось довольно долгое молчание.

— Вот тебе обещанные неприятности, король! — ехидненько захихикал Хононин.

— Не называй меня так! Сколько раз просить?! — гневно рыкнул Рэп. — Извините, — обратился он к Кэйд. — Как вы думаете, Инос сильно огорчится?

— Огорчится? — возмущенно задохнулась Кэйд. — «О Боги, дайте терпение!» — взмолилась она мысленно и уже вслух добавила: — Видимо, ничего другого ей не останется, не так ли?

В душе герцогини шевельнулись старые, замшелые страхи насчет неравных браков, когда в королевские семьи принимали когото из простонародья, но Кэйд тут же выбранила себя за неподобающую гордыню, ибо этот брак одобрили Боги.

«Рэп — парень достойный, он доказал это делом, — убеждала себя Кэйд. — Пусть он уже не колдун, но человек он хороший. Ему только следует запомнить, что королю негоже ввязываться в скандалы».

Кэйд искренне надеялась, что Рэп сделал все, что мог, чтобы подготовиться к свадьбе, но одежда фавна, да и его шевелюра были весьма далеки от совершенства.

«А Инос выглядела так блестяще!» — вспомнила Кэйд.

Стараясь внешне не выказать своего глубокого разочарования, она приблизилась к буфету, где сверкал своими гранями лучший кинвэйлский хрусталь.

— Инос почти готова, — храбро сообщила она, — и капеллан прибыл. Не хотите ли, господа, скоротать время за бокалом вина?

Не дождавшись ответа, Кэйд схватилась за графин. Она задыхалась от возмущения. Еще бы! Королевский жених с сизыми фонарями вместо глаз!

— Садитесь, ваше величество. Вина, ваше величество, — проскрипела Кэйд.

Рэп поморщился, как от укуса.

— Пожалуйста! — взмолился он. — Я устал твердить Инос, что не хочу навешивать на себя этот титул. Действительно не хочу, чтобы меня так величали! Королева — она, а я просто ее муж. Ну, — замялся он, смущенно краснея, и вдруг затараторил: — Собираюсь стать ее мужем. Краснегарцы знают меня как конюха, и, когда они кланяются мне и называют королем, я чувствую себя настоящим идиотом! Гдето в укромных уголках они небось посмеиваются надо мной, я уверен в этом. Мне нужен другой титул, менее броский и более подходящий.

«Ничего, парень, привыкнешь! И не к такому еще привыкнешь!» — подумала Кэйд и с удовольствием сообщила:

— Не бывает другого титула для короля. Но даже найдись такой, Инос ни за что бы не согласилась бы.

— Знаешь, что она задумала? — сделал Рэп еще одну попытку воззвать к состраданию. — Коронацию! — содрогнулся он. — Но предполагается, что я не в курсе, так что, пожалуйста, не проговорись, что я уже все знаю о ее сюрпризе.

— Будь уверен, ни словечком не обмолвлюсь. Но я с радостью предвкушаю это событие!

Не найдя сочувствия, Рэп со стоном плюхнулся в кресло.

Конюх, доблестно победив в краткой борьбе со своим клинком, взгромоздился на подлокотник кресла. Пригубив вино, он одобрительно шевельнул седеющими бровями. Кэйд со своим бокалом опустилась на софу напротив старого друга.

— Я полагаю, сегодня вечером никто не заметит твоего отсутствия, Хони?

— Конечно нет. Разве что лошади, а они не разговаривают ни с кем, кроме Рэпа. — Голос конюха дрогнул, и он тревожно покосился на фавна. — К их величествам тоже никто не сунется. По крайней мере, пока волк на страже!

У Кэйд бокал едва не выскользнул из рук.

— Волк?

— Это Флибэг. Помнишь его? — сообщил Рэп, расплываясь в широкой счастливой улыбке. — Ты вместе с ним сражалась с Дарадом. Вспомнила?

— Тот самый?!

— Да! Я опасался, что потерял его в лесах, но сегодня утром он вернулся. Притрусил по дамбе, радостный, хвостом виляет, — умилялся Рэп. Поколебавшись, смущенно добавил: — К счастью, я был внизу, к докам спускался.

Озадаченная Кэйд недоумевала, что делать краснегарцу в заснеженных доках. Однако королей не допрашивают, а Рэп, что бы он там ни говорил, теперь король. Очевидно, Хононина мучили те же вопросы, что и Кэйд, но он тоже помалкивал. С детства Хони отличался робостью и убедил себя, что если он насупится, то никто ничего не сможет заметить. С тех самых пор он хмурился постоянно.

Вновь в будуаре повисло неловкое молчание.

— Кстати, о Дараде, — жизнерадостно вспомнила Кэйд. — На прошлой неделе я получила письмо от доктора Сагорна и его компании. Вам стоит послушать…

— Очень интересно, — вежливо откликнулся Рэп, пригубив вино. — А я полгал, что Дарад неграмотен.

— Что из того? Сагорн учен за двоих. Он передает сердечные приветы и скрепил их своей подписью. Собственно, то, что доктор Сагорн добавил от себя, звучит довольно сухо, но сэр Андор присовокупил несколько очень остроумных комментариев, а Джалон завершил послание изумительным сонетом.

— А Тинал?

— Он тоже прислал весточку. Сообщает, что надумал сменить профессию и заняться коммерцией, а Сагорн не преминул пояснить, что остепенился Тинал не по доброй воле, а изза возраста: стар стал парень для лазания по стенам.

Заговорив о компании Сагорна, Кэйд не могла не вспомнить и о других людях, с которыми сталкивалась на дорогах странствий — султан Азак, шейх Элкарас, маленький принц Шанди, Охотники на львов и их жены…

— Чем собирается заняться Тинал? — переспросил Рэп.

— Ювелирным делом, конечно.

— Конечно! — расхохотался фавн. — Да защитят Боги его клиентов!

И опять в комнате повисло неловкое молчание… Рэп поежился, поймав на своем лице изучающий взгляд Кэйд, и снова покраснел.

— Понимаешь, это был Крат, — оправдываясь, пробормотал он.

— Крат?

— Разве Инос не рассказала тебе, как я… ээ… спасал ее? Пришлось ударить джотунна. Знаю, это великая глупость, но у меня не было выбора.

— О! Это меняет дело! А о своем похищении она мне конечно же рассказала. — Услышав о Крате, Кэйд ощутила огромное облегчение. Вульгарные синяки Рэпа получили достойное оправдание — спасение королевы. — Да, с твоей стороны это было очень смело!

— Скорее уж, очень глупо, — проворчал Рэп. — Разумеется, он охотился за мной. Вчера Крат созвал на помощь своих друзей, и я, даже пользуясь ясновидением, не смог уклониться от встречи с ними.

Кэйд вздохнула и прикончила свое вино:

— Что ж, я согласна, в таком случае у тебя не было выбора. И мне остается лишь благодарить Богов, что ты оказался хотя бы в состоянии прийти на свадьбу.

Рэп както странно хмыкнул и нахохлился, а Хононин хрипло усмехнулся и насмешливо взглянул на фавна.

— Ты просто не в курсе всех подробностей! — заявил он. — Поединок был легендарный! Кулаками Крат не пользовался, иначе Рэп из человека превратился бы в блин. Они борьбу устроили, и Рэп использовал то ли колдовство, то ли чтото еще…

— Не колдовство! — сварливо проворчал Рэп. — Гоблинским броскам меня Цыпленочек научил. — Обиженно надутые губы комично перекосили лицо фавна. — Я все делал правильно, но…

— Ты разламывал замок! — воскликнул Хононин. — Еще бы, если вмазывать джотунна в каменную стену достаточно часто и делать это довольно долго, стена в конце концов развалится, а Крат сдаваться ни в коем случае не собирался. Никогда! Конец поединку положила королева, — весело хихикнул Хононин. — Явилась разъяренная, со стражниками! Королевский гнев — это тебе не шуточки! Объявила кузнеца изменником и приказала Опари арестовать парня.

— Трудненько ему пришлось, — с явным удовольствием вспоминал Рэп, — даже с пятью помощниками. Вшестером они и то не сразу справились с джотунном.

— Еще бы! К тому времени Крат уже вышел из себя, — торжественно заметил Хононин.

— Видите ли… — замялся Рэп, потом допил вино и твердо сказал: — Сегодня днем, как только Инос отправилась в Кинвэйл, я спустился в подземелье и приказал выпустить кузнеца, объявив ему королевское прощение. Я не мог поступить иначе! Я хочу сказать, что не собираюсь прятаться за юбку Инос; ни за что и никогда! Да я и не должен так поступать, особенно если она действительно хочет, чтобы я был… — Запнувшись, Рэп нахмурился, а потом сказал, как выплюнул: — Королем.

— Так откуда твои… ээ… ранения?

— Ну… — пожал плечами Рэп, — Крат и я отправились праздновать примирение в «Кита на берегу».

— Теперь над остатками этого заведения другая вывеска, — захихикал Хононин, — «Утопший кит». Представляешь, какойто моряк отпустил шуточку насчет фавнов, так Крат в ту же секунду взвился и достал молодчика, аж через стол. На их беду, в «Киту» коротали время дядья Крата. Все трое — отменные великаны. Ну, а прочие завсегдатаи ввязались в драку ради развлечения. Так что потасовка почти сразу переросла в побоище. В жизни не видел подобной свалки! — восхитился конюх, исподтишка подмигнув Кэйд.

Та не сразу уразумела, что именно произошло с «Китом». Потом до не дошло, что Краснегар — не Хаб и что в каждом уголке мира королевское бремя имеет свои особенности. Ей оставалось лишь тщательно подавить улыбку и сохранить серьезное выражение лица. Действительно, если Рэп в будущем собирается стать чемто большим, чем только лишь мужем королевы, ему следует с самого начала твердо стоять на своих собственных ногах. И судя по отзыву конюшего, начало у Рэпа было успешным.

— В таком случае, я уверена, Инос поймет, — сказала она. — Но скорого прощения не жди! Однако нам пора…

Рэп, вздыхая, рассматривал свои руки, но с места не сдвинулся.

— Она огорчится?

— Боюсь, что так.

— Очень огорчится? — допытывался фавн.

— Крайне, Рэп. Крайне огорчится, — вынуждена была признать Кэйд.

— Я не хочу ее разочаровывать, — в смятении воскликнул Рэп. — Особенно в такой день.

— Об этом тебе следовало подумать раньше и отложить выпивку с Кратом. Теперь поздно жалеть, — пожала плечами Кэйд.

Она чувствовала себя озадаченной странным волнением фавна.

Рэп кивнул, полностью соглашаясь с герцогиней. Вид у фавна был разнесчастнейший.

— Тогда… — вздохнул он. — Вы оба… обещайте не рассказывать ей… Оба пообещайте! — попросил он.

— Нам не понадобится рассказывать, — заверила Кэйд. Старушка была совершенно сбита с толку. — Инос сама все увидит.

Рэп тяжело застонал. Поднимая голову, он прошептал:

— Ничего она не увидит. Лишь бы вы не проговорились… ни о том, ни об этом.

Фонари под его глазами исчезли, разбитая губа приобрела нормальные очертания.

Кэйдолан так и подскочила, громко ойкнув.

Хононин втянул воздух сквозь стиснутые зубы и хриплым голосом укорил:

— Ты же уверял меня, что больше уже не колдун!

— Я говорил чистую правду, но то было раньше, — виновато оправдывался Рэп. Мэм, ты можешь вспомнить свое волшебное слово?

— Нет… — тут же откликнулась Кэйд, потом задумалась и подтвердила: — Нет, не могу!

В тот день, когда Инос швырнула слова в толпу краснегарцев, Кэйд почувствовала неприятное, болезненное ощущение, понять которое не смогла и приписала несварению желудка. Смысл случившегося открылся ей тогда, когда через магический портал в тот же вечер ворвались в Кинвэйл Рэп с Инос. Перебивая друг друга, он похвастались, что магия слов уничтожена, что отныне и впредь все будет прекрасно и что они хотят побыстрее обвенчаться. Теперь она даже не могла вспомнить, каким оно было ее слово.

— Понимаешь, — глядя на конюшего, пояснял Рэп. — Слова — это особые созвучия, огромные, длинные, тарабарские. Они — магия сами по себе. Это истинная причина, почему люди способны запоминать их, услышав одинединственный раз.

— Значит, — догадалась Кэйд, — когда Инос думала, что разрушает их… — Не в силах скрыть возбуждение, герцогиня всплеснула руками.

— Она просто их оглушила! — раздраженно буркнул Рэп. — Да и то не все, а лишь некоторые. Сотни людей три дня назад слышали звон, но слова, не переданные как должно, пронеслись над ними, не задержавшись, и теперь эти самые люди начинают забывать услышанную белиберду.

— Ты хочешь сказать, что слова возвращаются к тебе?

Рэп мрачно кивнул:

— Кажется, да. Некоторые. Возможно, виной тому мой природный талант к магии… Другого объяснения, пожалуй, нет. Я, кажется, единственный, к кому они возвращаются.

— Я не очень хорошо понимаю, почему ты так несчастен. И еще меньше я понимаю, зачем Инос понадобилось уничтожать их, — допытывалась Кэйд.

— Затем, что Бббоги… — Попытка продолжить объяснения успехом не увенчалась, и Рэп сдался. — Я ничего не могу больше добавить. Прими случившееся как факт. Препятствия, отделявшего меня от Инос, уже не существует. Все в порядке, пока Инос не вспомнит слова. Сейчас она не помнит их, я спрашивал. В любом случае прежней мощи мне не вернуть. Во всяком случае, я надеюсь на это. — Коснувшись лица, Рэп усмехнулся. — Это… это только иллюзия, ради Инос. Завтра, там, в Краснегаре, я покажу свое лицо… Так ты обещаешь ничего не говорить Инос?

Кэйд не могла понять, почему Рэпу не нравится быть колдуном, но здраво рассудила, что это не ее дело. Привычная к чарам, она всегда считала, что небольшая толика магии полезна для управления Краснегаром.

Она поднялась, Рэп также вскочил.

— Я соглашусь хранить тайну, — пообещала Кэйд, — только при условии, что ты избавишься от этой мерзкой нитки на воротнике.

Столь явный шантаж рассердил и огорчил фавна. Он даже свирепо нахмурился, совсем как Хононин. Затем ненавистная нитка исчезла. Кроме того, на одежде разгладились все неопрятные складки. Кружево галстука расправилось и стало выглядеть белоснежным ажурным сугробом, а пряжка пояса заискрилась чистым золотом. И как последний штрих — волосы Рэпа легли аккуратными блестящими волнами.

— Совсем другое дело! — обрадовалась Кэйд. — О, замечательно! — Она любовалась изумительно красивым женихом королевы. — Как романтично! Инос будет в восторге!

Неожиданно для самой себя, Кэйд поцеловала фавна в лоб. Он искренне удивился, а затем застенчиво заулыбался. Она случайно бросила взгляд на руки Рэпа и вдруг поняла — парень дрожит, как в лихорадке.

«Невероятно! — ахнула герцогиня. — Рэп боится?»

Действительно, странно! Ну может ли бояться тот, кто осаживал пиратов и султанов…

— Благодарю тебя, — с чувством сказала она. — Надеюсь, сегодня ты будешь хорошо себя вести?

— Что ты имеешь в виду?

…тот, кто победил гоблинов и драконов…

— Не портить церемонию венчания, размахивая мечами.

— Конечно нет!

…тот, кто бросал вызов Хранителям и — как теперь подозревала она — даже самим Богам…

— Не станешь разъезжать на лошади по часовне?

— Ни в коем случае не стану.

— И не сбежишь?

— Ах! Какая ты догадливая, — мрачно нахмурился Рэп. — Было у меня такое намерение, но нет, я этого не сделаю.

— Не беспокойся, Кэйд, — бодро пообещал Хононин. — Я удержу парня у алтаря, даже если придется пришпилить его мечом к этому самому алтарю.

…тот, который будет верным, любящим мужем и солидарным, уважаемым королем…

Вдруг Кэйд вспомнила, что сегодня свадьба, и ей срочно понадобился платок. Быстро отвернувшись, она направилась к двери. Шагавший рядом Рэп вытянул руку и распахнул дверь перед Кэйд. Присев в реверансе, старушка сказала:

— После вас, ваше величество!

— Нет! — запротестовал Рэп. — Пожалуйста! Я не хочу, чтобы на меня вешали этот титул!

— Разве не королеве решать это? Или ты все время собираешься главенствовать над ней?

Ошеломленный Рэп замер на месте и отчаянно покраснел.

— Мне главенствовать над ней? Конечно нет! Никогда! Инос — королева! Я просто… просто… О, Бог Идиотов!.. — возопил фавн.

Неразборчиво бормоча то ли проклятия, то ли крепки морские ругательства, Рэп выметнулся из будуара и, размашисто шагая по коридору, продолжал честить себя на все корки.

Многозначительно хмыкнув, Хононин хитренько зыркнул ему вослед и предложил Кэйд руку.

— Будь ты хоть трижды колдун, — прошептал конюший, — коли уж влюбился до смерти, то ты безнадежен, не так ли?

— Абсолютно безнадежен! — шепотом согласилась Кэйд.

Они дружно рассмеялись и, покинув будуар, последовали за Рэпом. Дверь тихо закрылась за ними.