ИМБА

Глава 22. Мелкий джинчуурики

В свои почти девять лет Гаара убил больше тридцати человек. Тридцать сильных дзёнинов Песка, первым из которых был его родной дядя — Яшамару. Дядя, который воспитывал Гаару с малых лет, сколько он себя помнил, напал на него. А потом… потом сказал, что вызвался сам, потому что всегда ненавидел за то, что Гаара убил его сестру — свою маму, когда родился. Яшамару оставил кровоточащий след в душе и на лбу — как напоминание о том, что любить стоит только себя и бороться за жизнь только для себя.

Гаара был очень способным. То первое покушение, произошедшее после его шестилетия, заставило резко повзрослеть и понять, что или ты, или тебя. Тогда, на эмоциях, из него впервые вырвалось Воплощение Песка. Отец Гаары — Четвёртый Кадзекаге — подавил Демона с помощью своего золотого песка, но с той поры не оставлял попыток уничтожить неугодного сына, в котором жил «монстр».

Гаара учился и постоянно тренировался, потому что настоящий шиноби, если не хочет умереть молодым, должен предвосхищать действия врагов. А в деревне почти все были его врагами и почти каждый хотел, чтобы он умер.

Способность подключать свой зрительный нерв к песчаному глазу Гаара держал в секрете. Собственная модификация техники песчаного клона позволяла не только слышать звуки и чувствовать чакру, но и всё видеть. С помощью этого Гаара незримо присутствовал на всех собраниях Совета и Кадзекаге, где часто обговаривали и покушения на «монстра» Суны. Это позволяло выживать.

Когда к нему в деревне без страха подошёл парень, старше лет на пять, Гаара слегка растерялся. О покушениях ничего не было слышно, к тому же таких молодых шиноби к нему ещё не подсылали.

Парень сказал, что в деревне недавно, и от этого частично стало ясно его бесстрашие. Его улыбка остро напомнила про Яшамару. Тот улыбался очень похоже. Тем более, парень спросил, не из одного ли они клана, так как их волосы были одинаковыми по цвету.

А потом…

Потом Гаара оказался в иллюзии. И даже успел пожалеть, что так непозволительно расслабился и попался на уловку.

— Прости за это, — вздохнул парень, — иначе мы не успеем поговорить и привлечём внимание тех АНБУ, которые следят за нами. Я знаю, как извлечь из тебя того демона, который портит твою жизнь. Ты хотел бы избавиться от этого бремени? Ведь тебя не спросили, хочешь ли ты себе такой судьбы. Судьбы монстра и оружия деревни.

— Избавиться? — Гаара остановил контратаку, чтобы вырваться и уничтожить того, кто на него напал. — Как?

— С помощью Статуи Поглощения Демонов и заинтересованных в этом людей, — ответил парень, и Гаара не ощутил в его словах лжи.

— Ты не из нашей деревни.

— Нет, я не из Суны… И я покину её послезавтра, после заката. Если надумаешь пойти со мной, то встретимся на пути к Фукуро возле дома старейшины Чиё.

— Которая недавно умерла?

— Да. Не приводи никого, если не решишься. Ты и так достаточно проредил Суну.

Гаара понял, что гендзюцу снято, тот парень снова улыбнулся ему и, извинившись за то, что ошибся, ушёл.

Время на раздумья пролетело как один миг. Гаара продолжал следить за отцом и Советом, чтобы убедиться, что это не ловушка для него, но они жаловались, что в деревне не осталось хороших дзёнинов, кто мог бы с ним справиться, вновь обвиняя отца, что это была ошибка — запечатать Воплощение Песка в сына.

Когда до условленного часа осталось всего ничего, Гаара сел на крышу, как делал часто, чтобы понаблюдать за закатом солнца и восходом луны, заменил себя песчаным клоном и с лёгкостью выбрался из деревни. Его обычно никто не тревожил, опасаясь попасть под раздачу, поэтому он подсчитал, что клона хватит до рассвета, когда станет и издалека видно, что это подделка.

Мысли сбежать из деревни иногда посещали Гаару, он мог легко защитить себя, но вот позаботиться о том же пропитании… к тому же он не знал ничего кроме Суны. А ещё где-то в глубине души ждал, что однажды отец примет его силу, оценит его. Поймёт, что он никакая не ошибка. Возможно, если он избавится от монстра, то… станет нужным своей семье.

Возле того дома старейшины его ждали трое. Самый молодой, красноволосый, тот, который позвал, и двое повыше и постарше, один из них был в маске с одной дыркой для глаза.

Оказалось, что извлечь монстра, которого тройка его спутников звала «биджуу», возможно только в полнолуние. Удивительно, но от всех троих Гаара не чувствовал ни страха, ни угрозы, разве что что-то, похожее на лёгкое любопытство.

— Не волнуйся, — сказал тот, что был младше всех и представился как «Итачи». — Мой старший брат использует особую технику переноса. Так будет быстрей, чем топать пешком.

Итачи даже подошёл к нему и положил ладонь сначала на голову, а затем на плечо, и слегка её сжал. Гаара посмотрел на руку, которая его касалась. Это было… От удивления он пропустил момент, когда была использована техника, о которой его предупредили. Просто в какой-то миг они вместе с Итачи и вторым его «братом» оказались в странном месте с нагромождениями чуть светящихся кубов.

— Где мы? — спросил Гаара.

— Внутри особого измерения, — пояснил Итачи, посмотрев на него, продолжая держать за плечо. — Обито-нии-сан перенёс нас сюда, а сам переместится по специальному реперу в нужную нам точку, а затем выпустит нас. Так мы сэкономим пару дней пути. Ты уже умеешь выполнять технику телесного мерцания или замены?

Гаара насупился, не зная, стоит ли отвечать и говорить о своих способностях.

— Не волнуйся, я спросил не для того, чтобы выведать у тебя твои возможности, просто уточняю, понял ли ты моё объяснение. Если ты уже умеешь выполнять простейшие телепортационные техники, значит, поймёшь и принцип действия Камуи.

— Тогда я понял, — буркнул Гаара и замер, когда Итачи со смешком разлохматил его волосы.

— А ты забавный, когда дуешься. О… у тебя полные волосы песка…

— Мы прибыли, — сказал второй брат, имя которого Гааре ещё не назвали, и он увидел что-то типа расширяющегося круга, а потом они оказались на тропинке в лесу.

— Здесь неподалёку есть онсэн, переночуем там, — сказал Обито — тот, кто использовал ту технику.

— Онсэн! Класс! Надеюсь, там подают сладкие данго, — как будто искренне обрадовался Итачи. — И не мешало бы помыться… Я уже весь чешусь.

— Надо полагать… Да и запашок специфический, Ичи-кун, — издал смешок второй брат. — Ты разве не знал, что в Суне не моются?

— Вот как-то нет, — буркнул Итачи. — И это был ужас. Самое тяжёлое, да… Идём скорей.

Гаара впервые был за пределами Суны, впервые видел гостиницу, впервые видел онсэн, который оказался источником с огромным количеством горячей воды, освещённой фонарями. Так много жидкости Гаара в принципе ещё ни разу не лицезрел, поэтому замер, разглядывая бассейн, в котором надо мыться, пока Итачи договаривался с хозяйкой насчёт оплаты.

— Ты как насчёт ополоснуться, мелкий? — Гаара чуть не подскочил от голоса за спиной, так задумался. К нему совершенно неслышно подошёл второй «брат». — Если против, то я отведу тебя в твою комнату — спать. Или ты ещё есть хочешь? Мы поедим после помывки. А тебя… ну, можно сейчас накормить.

— Я… — Гаара заколебался. — Я не знаю.

— Ты же ни разу не мылся, верно?

— Нет.

— Может, хочешь попробовать? Если не понравится, то больше можешь не мыться. Я не ощущаю от тебя запаха грязного тела или типа того, но, может, это пока…

Гаара снова задумался.

— Тут тебя никто не тронет, ты можешь оставить своё оружие, — брат показал на его песчаную тыкву, — в комнате, если вдруг на нас правда кто-то нападёт, мы сможем тебя защитить. Но я не настаиваю. Как хочешь.

— А если я сбегу, пока вы будете мыться? — спросил Гаара.

— А нафига ты с нами пошёл, если сбежать собираешься? — пожал плечами «брат». — Ну, беги.

— Ну или убью, чтобы доказать свою силу…

— Надо было раньше это делать, пока мы были возле Суны, а сейчас ты непонятно где, может, Обито-нии-сан нас за тысячи километров перенёс, — снова раздался тот смешок-хмык.

— Ну что? — подошёл к ним Итачи и вопросительно кивнул Гааре. — Ты спать, есть или мыться?

— Я не буду мыться, — решил Гаара. Ему пока не хотелось раскрывать секрет песчаной защиты, да и он не знал, как та отреагирует на воду. Всё же любая влага здорово усложняла управление песком за счёт его утяжеления.

— Хорошо, тогда ешь и ложись спать, мы выдвинемся завтра утром, — не стал настаивать Итачи. — Иди к хозяйке, она тебя покормит и покажет, где твоя комната. Шисуи, пошли.

Гаара увидел, как полноватая женщина машет ему рукой в призывном жесте, и подошёл к ней.

— Какой ты симпатичный, малыш, неужели и правда уже шиноби?

— Да, — ответил Гаара.

— Значит, должен много кушать, — как-то странно проворковала женщина и привела его к столу, где выставила большую плошку риса с какой-то подливкой. Мясной и жгучей. Потом пирожки с начинкой, кажется, из чего-то овощного и сладкого. Ещё была рыба и что-то тонко нарезанное и белое, сладковато-горькое, но вкусное. Ничего кроме риса Гаара раньше не ел, но умял всё, что дали. Требовались силы, да и он весь день не брал ничего в рот, опасаясь, что его отравят и он не сможет сбежать. Из-за частых попыток что-то ему подсыпать приходилось есть помалу, чтобы убедиться, что еда пригодна для употребления, или долго жевать вяленое мясо, которое сложно отравить. Правда от него порой крутило в животе, сильней, чем от отравленной еды.

Хозяйка провела его на второй этаж и завела в маленькую комнатку, где был расстелен футон.

— Я буду тут один? — спросил Гаара.

— Да, твои… товарищи и брат, наверное, да? Сказали, что ты храпишь по ночам, и поэтому попросили для тебя отдельную комнату.

Гаара не знал, как реагировать. Это хорошо? Или плохо? Его никто не охранял… Его боятся? Или просто решили, что ему так будет комфортней?

— Вы сказали «брат»? — спохватился он.

— Ну да, тот красноволосый мальчик, — кивнула хозяйка, — разве вы не родственники?

— Да, но мы просто… из одного клана, — соврал Гаара.

Хозяйка пожелала ему доброй ночи и ушла. Из окна в комнате был виден онсэн, и некоторое время Гаара смотрел, как люди, с которыми он ушёл из деревни, сидят в этой воде с полотенцами на головах, а потом забился в угол, окружил себя песчаной защитой и лёг отдохнуть, но в итоге даже уснул, отчего-то чувствуя себя в безопасности.

Утром его разбудил Итачи, с интересом посмотрев на то, как его песок снова превращается в тыкву.

Около двух недель они просто путешествовали, казалось, без цели. Иногда перемещались той техникой Обито, которую Итачи назвал «Камуи». Гаара успел увидеть, что техника исходит от той дырки в маске. Лица Обито не показывал, но казалось, что долго смотрел на него.

Они видели огромные статуи в Долине Завершения, с большим водопадом, полным воды, и рекой, которая петляла по всей этой долине. Итачи рассказал, что в ней когда-то завершилось великое сражение основателей Конохи — Учиха Мадары и Сенджу Хаширамы, Первого Хокаге. Были в речной долине «Мотигомэ», названной в честь особого сладкого сорта риса, из которого делали самые вкусные сладости. Там Гаара правда объелся всякой всячиной. Видели огромные мосты через огромную реку — как пояснил Обито, эта Хироигава является естественной границей между странами: Реки, Дождя, Травы и Водопада со Страной Огня. Были в Стране Горячих Источников, а ещё заглядывали в Страну Железа, чтобы посмотреть на снег. Снег падал с неба и был холодным, а каждая снежинка имела собственный рисунок. Вместе они были похожи на дюны в пустыне, потому что лежали большими сугробами.

А в день перед полнолунием Обито откуда-то принёс странное лакомство, которое назвал мороженым, его надо было разламывать, чтобы поделиться, и «старший брат» в маске поделился с Гаарой.

— Мы уже на месте, — сказал Обито, когда Гаара доел невероятно вкусное мороженое, оказавшееся холодным, как снег, но сладким, как пирожное из мотигомэ.

— Значит, сегодня, вы избавите меня от монстра? От биджуу? — спросил Гаара, который уже почувствовал скрытое убежище в горе — там была пустота, прикрытая здоровым камнем.

— Да, — кивнул Итачи. — Это будет сегодня.

Обито вздохнул и сложил несколько печатей. Огромный камень, закрывающий вход, сдвинулся. Они вошли в темноту, за спиной закрылся камень. Гаара с опаской вдохнул влажный и чуть спёртый воздух пещеры и увидел, что глаза его сопровождающих загорелись красным.

Затем он уловил движение чакры и раздался громкий хлопок призыва.

Гигантская чуть светящаяся статуя сделала пещеру гораздо тесней. Она излучала такую ауру жути, что Гаара поёжился. По сути статуя представляла собой бюст гиганта с обнажёнными острыми зубами, его глаза были закрыты толстой повязкой со странными выпуклостями, отдалённо напоминающими прикрытые глаза. Только их было девять штук — один в центре и по два в два ряда с боков. Перед этой жутковатой мордой были две огромные ладони с растопыренными пальцами, связанные цепью.

— Что это? — прошептал Гаара.

— Это Демоническая Статуя, которая может поглотить биджуу из тебя, — ответил Обито. — Но нам понадобится помощь в извлечении и запечатывании.

— Думаю, тебе стоит уснуть, — подошёл к Гааре Итачи, закрывая обзор на Обито, который начал складывать печати. — Мы бы не хотели, чтобы, вернувшись в деревню, ты рассказал слишком много о том, что видел, понимаешь?

— Почему… Почему ты хочешь мне помочь? — чуть отступил Гаара. — Ведь мы… из разных деревень. Значит, мы — враги.

— У меня есть названый брат, — чуть грустно улыбнулся Итачи. — Он такой же, как ты. К тому же иногда даже враги объединяются, когда на кону что-то серьёзное…

— Что «серьёзное»? — спросил Гаара, но Итачи посмотрел на него своими красными глазами и перед взором всё поплыло.

«Интересно, какой он… названый брат Итачи?» — пронеслась мысль перед тем, как Гаара окунулся в темноту сна.