Их было двое (СИ)

РОКСОЛАНА КОВАЛЬ ИХ БЫЛО ДВОЕ

Они бежали по ярко освещенному коридору, когда из-за угла на них выскочил кудлатый старик в цветном балахоне. Увидев их, несущихся на него, испуганно завопил, выронил охапку цветных флаконов, вдребезги разлетевшихся по полу, и помчался прочь.

Они влетели в зеленое облако, взвившееся над разлитыми зельями, и закашлялись, стараясь не останавливаться. Под ногами захрустели осколки, а через пару шагов в полу образовался широкий проем. Они только успели схватиться друг за друга и с криками полетели в темноту.

Ксэнна очнулась первой. Лежала на самом краю лестницы, и острые ребра ступенек врезались в тело. С трудом перевернувшись на спину, соскользнула на пол. Изучая ободранные колени, начала всхлипывать, собираясь зареветь в голос, а голос у нее, надо сказать, мог разбудить и покойника. Кстати о покойниках…

Она на миг замерла, а потом принялась озираться, пытаясь сообразить, где оказалась. По обеим сторонам небольшой прямоугольной залы в неглубоких нишах стояли каменные гробы. Друг над другом, почти до потолка, а потолок-то был высоченный! Висевшие кое-где факелы давали немного света, но его хватало, чтобы разглядеть обстановку.

Она в фамильном склепе! Среди покойников!

– Что случилось? – поморщившись от причитаний Ксэнны, озадаченно потер затылок очнувшийся парень. – Почему ты плачешь? Что происходит? Где это мы?

– Мои колени ободраны, а лестница ведет в тупик, и вот мы в усыпальнице!

Инрад часто заморгал, вздрагивая от бурной жестикуляции обеспокоенной девушки. Она то показывала на лестницу, что вела к потолку и упиралась в камни, то тыкала пальцем в гробницы, то задирала подол и сокрушалась над своими коленками. Пожалуй, из всего показанного ею, колени заинтересовали его больше всего. Он заставил себя отвести взгляд и заодно осмотрелся, признав, что они и впрямь угодили в склеп.

Он поднялся к потолку и поискал дверь. Похоже, она открывалась только снаружи. Спустившись, он заходил по зале, постоянно натыкаясь на метавшуюся рядом девушку.

– Мы пропали! Отсюда нет выхода! Нас замуровали заживо!

– Да кому надо? – развел руками Инрад и опустился на ступеньку. Скользнул взглядом по девушке, увлеченно кусавшей покрасневшую губу. – А ты, кстати, кто такая?

– То же самое хотела спросить у тебя!

Ксэнна встала поодаль и исподволь разглядывала незнакомца. Он же смотрел на нее открыто, но с таким же недоверием. Оба пришли к выводу, что им отшлибло память.

– Кто-нибудь! Спасите-е-е-е! – принялась в отчаянии стучать в потолок Ксэнна.

– Не утруждайся напрасно. Склепы строят так, чтобы внешний мир не нарушал покой усопших. Так что нас все равно не услышат.

– Как же нам быть? – потрясла Ксэнна отбитой рукой и села рядом.

– Что последнее ты помнишь? – Инрад похлопал себя по карманам и вытащил книжечку с висевшим на закладке угольком. – Попробуй сосредоточиться.

– Так, – усиленно хмурилась девушка, растирая пальцами виски. – Помню приемную залу. Всюду толпятся нарядные люди, берут с подносов слуг золоченые кубки. Хм…

– Что? Говори, вдруг важно.

– Помню, как мы с тобой в обнимку стояли в маленькой гардеробной.

– Да. Мне смертельно хотелось тебя поцеловать. У тебя такие красивые губы…

– У нас на пальцах кольца. Может, мы муж и жена?

– Сомневаюсь. Так не сходят с ума по женщине, которая тебе принадлежит.

– Так, потом мы бежали по коридору. Старик разбил флаконы у нас на пути, а следом пол под ногами разошелся, и мы полетели в темноту. Больше ничего!

– Думаю, виной тому разлитые стариком эликсиры. Не волнуйся, их действие скоро пройдет и память вернется. Итак, что получается? Мы были в особняке среди гостей, а потом что-то случилось и нам пришлось спасаться бегством. Открылся потайной ход в усыпальницу, мы провалились в него и скатились с лестницы. Лаз закрылся, скорее всего, автоматически. Так, если бы мы были хозяевами этого особняка, то знали бы о тайном лазе и не попали бы в его ловушку. Судя по нашим нарядам… кстати, тебе очень идет это платье… мы не из прислуги, а значит были на приеме.

– Смотри! – подскочив со ступеньки, указала Ксэнна на колыхнувшееся полотно, до этого сливавшееся с серо-зелеными стенами. – Там есть проход! Мы спасены! Идем!

Инрад выдернул из держателя факел и поспешил за девушкой. Она уже держала полотно за уголок, опасливо заглядывая в темный узкий коридорчик. Коридорчик привел их к лестнице, а лестница – к незапертой железной двери. Они вышли в кухню, не успевшую остыть после долгой готовки. На столах и полках стояла посуда, которую перетаскали из приемной, но не успели вымыть.

Ксэнна охнула и вцепилась Инраду в локоть, спрятавшись за ним от своих страхов. Тот обернулся и дернул бровью в немом вопросе. Ей знакомы эти странные, с двумя изломами брови. Она помнила и его строгие маленькие губы, требовательные и такие жадные до поцелуев! А холеные господские пальцы дарили ей и боль, и головокружительные ласки…

Ксэнна тряхнула головой, растрепав кудряшки и без того подпорченной прически. Прогнала неуместные сейчас чувства и показала в угол. Там у стены лежала прислужница, а в загривке у нее торчала длинная игла с цветочным наконечником.

– Жива, – нащупав на шее девушки пульс, поднялся с корточек Инрад и вытер платочком пальцы. – Скорее всего, игла смазана сонным ядом.

– Уйдем отсюда поскорее! Вдруг те, от кого мы убегали, еще в доме?

Они выбежали в приемную и едва не споткнулись о лежавших на пути стражников. Все трое – вниз лицом, с иглами в шеях. Возле входных дверей, застыв в позе ящерицы, лежала юная прислужница, разделившая участь остальных работников.

Инрад дернул на себя золоченые ручки-розы, но массивные двери не поддались. Они были заперты, а ключей не нашлось ни у стражников, ни у «девушки-ящерицы».

– Что будем делать? Здесь на всех окнах решетки!

– Успокойся. Есть же и другой выход, каким обычно пользуются слуги.

Дверь во внутренний двор они нашли, но и она оказалась запертой. Пока всюду искали ключи, то и дело натыкались на бездыханные тела работников. Порой в самых неожиданных местах: в кладовых среди мешков, в коморках среди лоханок и ковшей.

– Да что же здесь произошло? – не уставала задаваться вопросом Ксэнна, перестав отпрыгивать от пугающих полуживых находок. – Кто посмел напасть на особняк?

– Судя по тому, что все работники подверглись нападению сзади, тут побывали мастера своего дела. Таким оружием пользуются наемные убийцы и филеры. Не нужно никаких особых приспособлений. Только натренированные руки и наметанный глаз.

– Мне так страшно! Где же эти проклятые ключи?

Они с удвоенной скоростью продолжили поиски. Ксэнна постоянно оглядывалась, вздрагивала от каждого шороха или замирала, вслушиваясь в гнетущую тишину.

Длинные бордовые шторы были опущены, потому они не сразу заметили приход утра.

– Успокойся, – велел Инрад, ухватив метавшуюся девушку за руку. – Если кто-то нас и искал, то он бросил эту затею и давно сбежал, пока не пришли в себя слуги.

– А если они, как и мы, оказались запертыми в этом доме?

– Мы несколько часов лазаем здесь. Уже бы наткнулись друг на друга. Особняк не настолько велик, чтобы долго играть здесь в прятки. Давай пойдем на бельэтаж и поищем в господских покоях. Возможно, слуги сдают им ключи на ночь. Многие господа не доверяют работникам. Те ведь частенько выносят в темноте их богатство.

Хозяевам и впрямь было чего опасаться. Всюду такие красивые вещицы, что так и тянет сунуть хоть одну в карман. Ксэнна даже устыдилась таких мыслей, ведь она без сомнений благородная дама и, должно быть, располагает не меньшим состоянием.

Она задержалась возле портрета в начищенной раме, ярко блестевшей на фоне бордовой драпировки стен. Взиравшая на нее женщина – худощавая брюнетка с недовольным выражением лица, определенно была ей знакома. Только все не удавалось вспомнить, в каких они были отношениях. В мысли постоянно вторгался парень, и она думала о его дымчатых глазах, необычных бровях и точеном профиле. Его вьющиеся на концах волосы цвета грозового неба… Она помнила, как запускала в них пальцы то с любовью, то с ненавистью. Он делал ей больно, но ему было больнее.

– Я нашел хозяйскую спальню, – выглянул из-за угла Инрад, заставив Ксэнну вырваться из силков избирательных воспоминаний. – Пойдем, поможешь мне.

Ксэнна задержалась на пороге просторной, шикарно обставленной комнаты. Поперек широкой кровати, стоявшей у дальней стены, лежала наполовину одетая госпожа. Как и у других, в загривке у нее торчала игла с уже завядшим цветком-наконечником.

Возле ночного столика валялись раскрытые шкатулки и баночки с пудрой и белилами. Серебристо-желтая пыльца осыпала пол и часть вязаного ковра.

– Надо же, здесь столько украшений, а напавшие на особняк ничего не взяли. Если целью было убить хозяев, тогда почему они их на время усыпили, как и других людей? Выходит, они искали нечто особенное, раз не позарились на такие драгоценности.

Ксэнна переступила через шкатулку, но парень ее остановил, указав на следы. Они вели к прикроватной тумбочке, за которой виднелась торчавшая в стене шестеренка. Инрад покрутил ее, и над кроватью открылась маленькая ниша, скрытая пейзажем. Внутри лежали стопки документов, перевязанные алыми лентами. Пузатый кошель, набитый серебром, и шкатулка с особо ценными подарками.

– Послушай, что пишет в своем дневнике хозяйка, – раскрыв лежавшую на столике книгу, велела Ксэнна и присела на край мягкого пуфика. – «Сегодня он преподнес мне в подарок кинжал в осыпанных алмазами ножнах. Подумать только, уже несколько лет он одаривает меня, извиняясь за свои бесконечные измены! Но ныне совсем потерял совесть. Я сразу поняла, что подарок он сделал себе. Недаром же запер его в тайнике, дабы я в порыве гнева не прирезала его очередную любовницу. Конечно, он объяснил это тем, что кинжал жаждал один коллекционер, но мой дражайший супруг вышел победителем в этой гонке. А проигравший, не смирившись с поражением, не оставит это просто так. Не исключено, что нас попытаются ограбить! Воистину, мужчины как звери. Готовы загрызть друг друга ради лакомого куска!»

Ксэнна закрыла дневник и аккуратно положила его на место. Бросив сочувствующий взгляд на хозяйку, повернулась к перебиравшему бумаги парню.

– Гляди, документ о приобретении кинжала есть, а самого кинжала нет.

– По-твоему, банду интересовал именно он?

– Их было всего двое, – задумчиво сказал Инрад, положив обратно в тайник просмотренные бумаги. – Будь их больше, им бы не удалось остаться незамеченными.

– Невозможно! Вдвоем они бы не устранили стольких людей.

– Говорю же, здесь побывали мастаки своего дела.

– Не нашел ключи?

– У входной двери скважина в виде спирали. Таких ключей здесь нет и в помине.

– Я тут подумала, а как наемники проникли в дом, если двери уже были заперты?

– Они вошли под видом гостей. Под конец вечера укрылись в темном уголке и ждали, когда разойдутся все гости, а стража запрет двери и потеряет бдительность.

– Хм, а почему же мы тогда остались? – насупилась Ксэнна, посмотрев на свое отражение в зеркале. – Наше воспитание не позволило бы нам уходить с приема в числе последних гостей. Это ведь верх бестактности!

– Мы остались бы в одном случае. Если бы нас задержали сами хозяева. Может, мы состоим в родстве и остались в этом доме ночевать? Тогда это объясняет, почему хозяйка переодевалась ко сну, а она бы этого не делала, если бы ей предстояло еще нас провожать.

– Угу! Мы шли в свои комнаты и случайно столкнулись с бандой!

– Их было двое, – упрямо вставил Инрад, изучая следы на ковре.

– Мы их увидели и могли узнать! Испортили им все дело! Они погнались за нами! Если бы мы не провалились в склеп, они бы нас точно убили! Зря мы ищем ключи. Они были у них, иначе им бы не удалось сбежать. Это они заперли дом, чтобы выиграть время и скрыться. Мы же бросились бы к городской страже за помощью.

– Разумеется. На нашем месте так поступил бы любой.

– Может, подождем, когда хозяева очнутся? Наверняка у них есть запасные ключи.

– Нет гарантии, что они оправятся. Мы же помочь им не в силах. Пойдем отсюда.

– Кстати, ты не вспомнил, что мы делали в гардеробной?

– Хотели уединиться, что же еще? – насмешливо дернул бровью Инрад. – Когда вокруг столько сплетников, а тебе смертельно хочется поцеловать свою спутницу…

– Так что же ты меня тогда не поцеловал?

– Наверное, был не в себе. А давай это исправим? – кивнув на гардеробную, мимо которой шли, предложил с азартом Инрад и распахнул дверь.

– Я нашла свою подвеску! – забежав в комнатку, подобрала с пола сережку Ксэнна.

– А с чего ты взяла, что она именно твоя?

– А с того, что такая же украшает мое ухо!

Инрад помог ей вдеть сережку, под благовидным предлогом встав вплотную. Тихонько поцеловал в шею, провел кончиками пальцев по щеке. Ксэнна ухватилась за него, начиная слабеть под знакомыми ласками. Руки безвольно стекли с его плеч и уплыли под бархатные отвороты одеяния. Он потянул вздержку ее платья, начиная порабощать сознание, плавившееся под требовательными губами. Опомнившись, она уперлась ему ладонями в грудь, собираясь отстраниться. Вместо этого ощупала покрытый колючками карман и недоуменно посмотрела парню в лицо.

– Что у тебя в кармане?

– А что у тебя в декольте?

Они одновременно вытащили заинтересовавшие их предметы и растерянно переглянулись. У нее был серебряный ключ, напоминавший спираль. У него – осыпанный алмазами кинжал. В этот момент дверь в гардеробную распахнулась. Собравшийся шагнуть в нее уже знакомый старик испуганно отпрянул, выронив связку склянок. Склянки со звоном разлетелись, высвободив облако зеленого дыма, мгновенно вернувшего опешившей паре недостающие воспоминания.

Он смотрел на нее, она смотрела на него. Потом оба схватились за головы, но вопреки ожиданиям рассмеялись. И хохотали, показывая друг на друга, не обращая внимания на старика, истошно созывавшего очнувшуюся его стараниями стражу.

– Наемники! Грабители! Вторженцы! – тыкая в сторону кладовой, орал старик, оглядываясь на спешащую подмогу. – Они здесь! Стража! Сюда! Скорее!

Инрад прижал к себе девушку, вытащив из драгоценных ножен кинжал. Ксэнна приготовила ключ, сжав его в умелых пальцах. Инрад склонился к ней под звуки грохочущих шагов бегущей по коридору стражи и самодовольно заявил:

– Я же тебе говорил, что их было двое!