Игры третьего рода

Глава 16

Пока все, и даже Авван, решили поспать, дежурить снова вызвался Семён Ефимович.

– Всё равно я устал меньше вас, – доказывал старик. – Посплю потом, по дороге – не я же веду машину.

Гончаров согласился, но приказал фельдшеру экспедиции разбудить его самого ровно через час.

– Не стоит, спи все условленное время, – посоветовал Авван. – Лучше пусть он разбудит меня.

– А тебе что – спать не надо? – немного подозрительно спросил майор.

– Надо, конечно, – хмыкнул тарланин, – но вам нужнее. Я хоть и устал, бегая по этим Зонам, но у меня имелись стимуляторы.

Он показал Гончарову нечто вроде винтовочной обоймы, где на планке торчали полупрозрачные цилиндрики размером чуть больше пистолетных патронов. Сейчас в «обойме» осталось всего две капсулы, а полная она явно содержала не менее дюжины.

– Сейчас я их просто берегу, – пояснил Авван, – а так бы и не спал ещё дня три-четыре.

– Наркотики, что ли? – ещё более настороженно поинтересовался Александр.

– Да нет, привыкания не наступает. Всё из тех же сундуков, так сказать, от Предтечей. В их… э-э… складах много чего попадается полезного.

– Нам дашь воспользоваться, если найдём?

Авван пожевал губами:

– Если найдём. Найти что-то, что пока ещё ничьё, очень… хм, сложно.

В тоннеле автострада уже метрах в двухстах от входа была почти свободной от нанесённого песка, и только толстый слой пыли покрывал великолепно сохранившееся дорожное покрытие. Следы нескольких подчинённых покойного президента Аканде, хорошо просматриваясь даже при не слишком ярком освещении, уходили по тоннелю в глубь технополиса.

– Кстати, надо быть начеку, чтобы люди Аканде, если они поблизости, не попытались захватить машину, пока мы спим, – заметил майор.

– А я все люки закрою, – пообещал Альтшуллер. – Если что-то замечу – сразу вас подниму.

По большому счёту ничего интересного вблизи ворот не было – только пустой тоннель, убегавший вдаль. Незнакомые места разных миров, отстоящих друг от друга на неимоверные, неподдающиеся описанию расстояния, уже в какой-то степени стали привычны землянам, и поэтому усталость легко взяла верх над возбуждением, порождаемым новизной. Поставив БТР боком вплотную к стене метрах в двадцати от створа ворот, экипаж завалился спать.

Два часа пролетели как десять минут, но тем не менее проснулся майор всё-таки отдохнувшим и первым делом поинтересовался у Альтшуллера, как прошло дежурство.

– Никак, хвала Всевышнему, – развёл руками Семён Ефимович. – Тишина и покой, только ветерок посвистывает. Но я тут сперва даже немного испугался – вон, взгляните, интересно…

Он указал рукой наружу через приоткрытый лючок бойницы, Гончаров только сейчас обратил внимание, что оттуда льётся яркий свет. Майор поднял броневой щиток на ветровом стекле и в недоумении уставился на залитую светом широченную дорогу, пролегающую через недра гигантского сооружения.

– Слушайте, так это же солнце взошло! – сообразил он. – Авван говорил про освещение через световоды. Значит, когда снаружи взошло солнце, яркий свет стал попадать через них и сюда!

– Да, я так же подумал, но сначала, если честно, испугался. Чуть тебя поднимать не бросился: показалось, что кто-то начал включать свет.

Свет поступал из больших круглых приплюснутых колпаков, расположенных ровными рядами на потолке тоннеля. Однако некоторые осветительные плафоны оставались тусклыми или не светили вовсе: либо качество материала по каким-то причинам ухудшилось, либо сам световод оказался просто где-то разрушен.

Гончаров и Альтшуллер растолкали остальных. Авван надел шлем, который он снимал перед сном, и покачал головой.

– Меня так и не разбудили… – укоризненно сказал он.

– Я посчитал, что тебе лучше поспать, – запросто ответил Семён Ефимович, словно Авван был не каким-то таинственным тарланином, а просто уставшим молодым человеком. – Ты тоже вымотался, чтобы там ни говорил про какие-то стимуляторы.

– Ну спасибо… – улыбнувшись, кивнул инопланетянин.

Пётр выглянул наружу.

– Здорово! – озираясь, восхищённо сказал он. – Действительно, практически даровое освещение.

– Вот интересно, у нас тоже уже были изобретены световоды, как я читал, и давно, – сказал Альтшуллер. – Почему же в подземных переходах и везде в местах, где днём можно использовать подобное внешнее освещение, жгли лампы?

Авван, стоявший рядом и постоянно оглядывавшийся по сторонам, усмехнулся:

– Тот же вопрос технологий, о котором мы уже говорили. И на моей планете всё обстояло точно так же. Просто и вам и нам дешевле обходилось жечь лампы накаливания и тянуть провода, чем изготавливать световоды достаточного размера, качества и как минимум с таким же кэпэдэ. Вот и всё. Ну как? Отправляемся в путь?

– Да, – кивнул Гончаров, – но сперва немного перекусим. Ты – как? Земную еду принимаешь?

– Мы с вами можем есть одно и то же. Только у меня почему-то желудок не принимает такие ваши продукты, например, всякие маринованные и солёные грибы: сразу начинает бурчать в животе. Или это разница метаболизма, или просто моя индивидуальная особенность.

Домашников удивился:

– Ты успел это попробовать? Ну, у нас здесь маринованных грибов нет. А что касается индивидуальных особенностей… – Он ухмыльнулся. – Ты, если уже к земной еде где-то приобщился, не пробовал одновременно скушать, например, сметану с пивом?

– Ну и у нас есть аналогичные продукты, но я как-то не задумывался о таком сочетании, – признался Авван.

– Ага! А для меня, сколько себя помню, съесть сметану, одновременно дуя пиво, катастрофа: с горшка не слезешь. Понимаешь, о чём я?

Никто не знал, что и как переводит автоматический переводчик, но Авван серьёзно кивнул головой.

– Ну вот, – продолжал Пётр. – А у меня был приятель, который мог литра три пива выдуть и пол-литра сметаны при этом сожрать – и хоть бы что! Никогда не дристал! Между прочим, самый натуральный землянин, не тарланин. А ты говоришь – разность метаболизма!

Авван засмеялся.

– Ладно тебе! – Гончаров укоризненно посмотрел на Домашникова. – Развёл болтовню как раз к столу, поговорить больше не о чем… В общем, перекусываем, чем бог послал – и поехали. И без дрисни!

Дорога, если не считать её размеров и прохождения в гигантском тоннеле, мало отличалась от своих земных аналогов. Транспортные потоки, которые тут когда-то двигались, разделялись посередине высоким барьером из нескольких профилированных балок на столбах. Местами в барьере имелись разрывы, позволявшие транспортным средствам сворачивать в боковые ответвления. На таких перекрёстках стояли конструкции, видимо, игравшие роль светофоров, но глазков, которые сейчас были пыльные и мутные, там располагалось почему-то не три, а пять.

Авван периодически бросал взгляды на дисплей миникомпьютера, но ничего не говорил вслух. Гончаров заметил эти движения тарланина, но, поскольку их новый союзник пока не проявлял какого-либо беспокойства, то майор не стал спрашивать, что за информацию тот считывает и откуда она поступает.

По выхлопам БТРа легко определялось, что все дымы вытягивает куда-то вверх. В помещениях технополиса, во всяком случае в тоннеле, действовала какая-то естественная вытяжная вентиляция, и воздух совсем не был застоявшимся.

Удивляло, что брошенных машин почти не попадалось. Только дважды на протяжении нескольких километров встретились большие тридцатиметровые сигары на множестве колёс, припаркованные у обочины. Судя по коррозии, местами сожравшей металл почти насквозь даже здесь, в закрытом от прямых осадков помещении, машины простояли неимоверное количество лет.

Домашников, да и Семён Ефимович, очень хотели осмотреть эти транспортные средства. Инженера, естественно, интересовал принцип работы двигателя и тому подобные вопросы, но такие дела требовали времени, а тарланин торопил землян, говоря, что сейчас не тот случай, чтобы заниматься исследованиями, польза от которых чисто академическая.

– Вообще-то, интересно узнать, как они выглядели… – сказал Гончаров.

– Местные жители? Насколько я могу судить, были очень похожи на нас с вами, – ответил Авван. – Возможно, увидите статуи. Поехали, что вам сейчас толку от того, как они выглядели?!

Никаких ветровых или боковых стёкол на брошенных «автопоездах» не было – вполне возможно, что изображение для водителей подавалось снаружи тоже по световодам, как и освещение в технополисе. В кабину вела очень подходящая для людей лесенка, но открыть дверцу не удалось, и Петру пришлось отказаться от возможности хотя бы взглянуть на водительское место. С сожалением он вернулся в БТР, и экспедиция двинулась дальше.

В пыли хорошо виднелись следы людей. Их цепочки пунктирили середину тоннеля, иногда сворачивая к боковым проходам и проездам, правда, нигде не ныряя в глубину городских строений.

Кое-где тоннель пересекали другие странные следы – вдавленности, словно кто-то тащил некое подобие мешка. Гадать, откуда они взялись, можно было сколько угодно.

Ещё через несколько километров представилась возможность, как и предполагал Авван, узреть внешность существ, возводивших это грандиозное строение. На очередном более широком, чем предыдущие, перекрёстке в самом центре возвышался круглый постамент со статуей. Даже Исмагилов, достаточно равнодушный к проявлениям чужой материальной культуры в формах изобразительного искусства, если она не касалась его непосредственно, невольно притормозил.

Памятник или просто скульптура изображала… человека – другого слова не приходило на ум. Манера исполнения изваяний таких размеров являлась очень странной на взгляд земного наблюдателя. Это не был истукан из голого камня или металлическая отливка с бельмами пустых глаз. Скорее, здесь применялся принцип создания фигур в музее мадам Тюссо – со всеми подробностями внешнего вида, и только высота в десяток с лишним метров, не считая постамента, отличала её от экспонатов знаменитого земного паноптикума. Создавалось впечатление, что посреди перекрёстка стоит живой гигант, разглядывающий всех проезжающих мимо.

Лицо статуи напоминало представителя монголоидной расы, но никакого сомнения не вызывало, что это нормальное человеческое лицо – два раскосых глаза, рот, чуть крючковатый приплюснутый нос – все атрибуты присутствовали в достаточно естественных пропорциях. Прямые тёмные и гладкие волосы, постриженные горшком, чуть прикрывали вполне обычные уши.

Одежда человека состояла из плотно облегающего костюма серо-голубого цвета с широким поясом и наброшенной на плечи короткой пелеринки. Ряды кнопок или пуговиц спускались по внешней стороне штанин и рукавов, а высокие сапоги не имели признаков молний или шнуровок. На плащике виднелись широкие ярко-зеленые полосы на манер погон, но есть ли там какие-то знаки отличия, не представлялось возможным рассмотреть из-за высоты монумента.

Поза человека выглядела немного небрежной: одна нога чуть отставлена в сторону, левая рука – на поясе, а правая сжимала какой-то шест, на который гигант и опирался. Сначала Гончаров подумал, что это копьё, но на конце шеста находился шар, а не острый наконечник.

– Симпатичный малый, – с некоторым сомнением молвил Домашников, задрав голову.

– Взгляд какой-то странный… – прокомментировал Исмагилов. – Словно ему всё на свете по фиг.

– Возможно, они потому и вымерли, что всё стало безразлично, – хмыкнул Авван, словно соглашаясь. – Я уже видел очень похожую статую. Только там она валялась разбитая: рядом проходил Барьер, и везде были сильные разрушения. А этот город отлично сохранился, надеюсь, мы минуем его быстро.

Боковые тоннели, пересекавшие основную магистраль, были не такими широкими. Когда БТР проезжал мимо подобных ответвлений, все с интересом вглядывались туда, но видели такую же дорогу, в основном неплохо освещённую, но иногда и почти тёмную. Один раз Домашников крикнул, указывая в тоннель, который машина только что миновала:

– Там кто-то пробежал! Я видел!

Исмагилов вопросительно покосился на Гончарова, рассчитывая получить приказ остановиться, но майор в свою очередь взглянул на тарланина.

– Кто там может быть? – спросил он, не давая команды даже притормозить. – Тут кто-то есть?

Авван кивнул:

– Я же говорил, что живут какие-то существа – мутанты или потомки прежних хозяев, обитающие в местах, где потемнее. На свету не страшны, однако опасны, если набросятся стаей и в темноте…

– Как морлоки у Уэллса, – вставил Пётр.

– Кто? – не понял Авван.

Домашников объяснил.

– Ну, – кивнул Авван, – возможно, чем-то они и похожи. Тут же есть ещё огромная система подземных коммуникаций, как вы понимаете – этажей, наверное, пятьдесят вглубь, если не больше. Никто не знает, что там может твориться!

– Но чем же они тут питаются? – спросил Альтшуллер.

– Тоже неизвестно. Или каннибалы, или охотятся на всякую гадость: тут остались и другие существа. Да вон хотя бы, взгляните: их следы мы уже видели!

Словно специально подтверждая его слова, впереди метрах в двухстах из бокового тоннеля появилось странное существо и начало споро переползать дорогу. Фёдор почти остановился, и все уставились на обитателя здешних мест.

Существо походило на серый мешок, раза в два больше, чем пятидесятикилограммовые ёмкости для муки или сахара. Насколько можно было разглядеть, оно не имело ни ног, ни щупальцев, ни даже заметных глаз и на БТР не обращало ни малейшего внимания. Дорогу существо переползало, судорожно дёргаясь, словно в мешке что-то перекатывалось, изменяя положение центра тяжести и заставляя таким образом всю тушку смещаться вперёд конвульсивно-толкательными движениями. Несмотря на общий неуклюжий вид, оно двигалось быстро и вскоре нырнуло в узкий проход на противоположной стороне тоннеля.

– Может, стоило подстрелить для исследования? – запоздало спросил Домашников.

– Хм, – сказал Гончаров, всматриваясь в дорогу, – а в этом месте, похоже, уже стреляли.

Действительно, кое-где на дороге валялись гильзы, и это были знакомые гильзы от патронов к «калашникову». Судя по следам, прекрасно отпечатавшимся в пыли, люди потоптались здесь, а потом побежали в левый боковой проход, как раз туда, куда уползло мешкообразное существо.

Домашников предложил проверить, куда и зачем направились нигерийцы, но тарланин возразил, что надо быстрее выбираться из технополиса.

Гончаров кивнул:

– Правильно, Авван, но ответь прямо: ты уже опасаешься чего-то конкретно?

– С чего ты взял? – Тарланин пожал плечами. – Хотя нет, конечно, ты прав, я опасаюсь встречи с такими же, как я… м-м… бродягами, только куда лучше экипированными. Особенно теми, кто работает на Комитет.

– Ага, – торжествующе сказал майор, – именно поэтому ты всё время смотришь на свой прибор! И что же твой волшебный ящик показывает?

Авван кривовато усмехнулся и на мгновение-другое задумался.

– Вообще-то прибор показывает уйму самого разного. Кроме всего прочего, эта штучка регистрирует возмущения гравитационного поля, а у тех тарлан, с которыми мне, мягко говоря, встречаться не хочется, есть машина, движение которой вызывает возмущения этого поля, а устройство возмущения регистрирует…

– Подожди-ка, – встрял Пётр, – это гравилёт, что ли?

– Именно, – подтвердил Авван.

– Ничего себе! Слушай, а это не такие чёрные, все в гранях и призмах, электроразрядами стреляют? – Домашников описал «конфетницы», первыми ворвавшиеся в Зону Нового Екатеринбурга.

– Понятно, – кивнул Авван, – к вам попали разведывательные боты энергов – так мы называем расу, живущую на планете, одна из Зон которой оказалась соединённой с вашей. Кстати, довольно любопытный образчик эволюции – у них там всё буквально напитано электричеством. Эволюция живых существ пошла по пути использования дармовой электрической энергии. Но эти боты без подпитки из своей атмосферы летать долго не могут, а я говорю о гравилётах Предтечей, которые есть кое у кого из моих соплеменников. Бот энергов был бы нам не слишком страшен, а гравилёта моих земляков опасаться стоит.

– Значит, наша гипотеза про питание этих машин из атмосферы была правильной! – с удовлетворением заметил Пётр.

– Толку-то с того, – проворчал майор. – Лучше скажи, Авван, на каком расстоянии твоя штука засекает гравилёт?

– В том-то и дело, что не слишком далеко: достоверно километров за пятнадцать, не более.

– И сейчас ты фиксируешь что-то подозрительное? – спросил Гончаров.

– Пока не могу сказать точно. Есть возмущения гравитационного поля, и очень похоже, что это вызвано гравилётом. Надо быть начеку – и мне, и вам очень важно не попасть в лапы комитетчиков.

Майор только молча кивнул.

По мере того как БТР катился дальше, всё чаще стали попадаться тусклые или вообще не работающие плафоны световодов. В тоннеле сделалось мрачновато – света отдельных по-прежнему ярких источников уже не хватало на освещение огромной площади. В боковых ответвлениях вообще местами было настолько темно, что рассмотреть что-то просто не представлялось возможным. Видимо, качество материала со временем сильнее падало на длинных светопроводящих кабелях, а посему, чем дальше в глубь города, тем хуже работали «трубопроводы» в системе подачи наружного света.

Они находились сейчас почти точно в центре колоссального сооружения, когда Авван вдруг выругался:

– Дьявол! Вот теперь я могу сказать точно: у нас на хвосте гравилёт!

Гончаров в упор посмотрел на тарланина:

– Что из этого следует?

– Нам лучше… э-э… скрыться, уносить ноги. В общем, не попадаться тем, кто на этой машине.

– Может быть стычка?

– Какая стычка! Не с вашим оружием.

– А твоя «пушка»? – Гончаров кивнул на оружие тарланина.

– Гравилёт защищён и имеет более серьёзное вооружение.

– Понятно… – Майор почесал затылок. – Какой у нас отрыв?

Авван взглянул на дисплей:

– Судя по всему, гравилёт только-только влетел в тоннель, но не тот, через который попали мы, а в другой. Они, как я полагаю, будут обшаривать основные тоннели, так что некоторая фора у нас есть.

– Может быть, нам стоит рвануть на полном ходу – успеем выскочить из технополиса, пока этот гравилёт здесь крутится?

– Гравилёт очень маневренный, и скорость у него гораздо выше скорости вашей машины. Если они вылетят на эту магистраль и засекут нас? Да и на открытой местности нас легко заметить. Поэтому лучше постараться найти место, где можно свернуть в боковой проход и укрыться…

– Погоди-ка, – прервал его Гончаров, – в этой пыли остаются такие чёткие следы. Дураку понятно, что кто-то тут проехал. Они же нас просто по следам найдут.

– Да, чёрт! – скривился Авван. – Про следы я забыл.

– Ну и что делать? – Майор внимательно смотрел на тарланина. – Можно, конечно, попробовать замести следы, но ведь догадаются, не идиоты. Только дополнительные подозрения.

– В любом случае выбора нет. Лучше свернуть куда-то на более узкую улицу и постараться там спрятаться. Хотя…

– Что – «хотя»?

– Хотя удастся ли вообще спрятаться?

– Ты о чём?

– Смущает, что меня так чётко выслеживают: везде вычисляют и идут по следу.

– Погоди-ка, – подал голос Домашников, – а вдруг у тебя где-то какой-то маяк поставлен, что тогда?

– Если откровенно, – вздохнул Авван, – у меня тоже есть подозрение, что где-то в моём снаряжении, а возможно и во мне, сидит что-то типа маяка, по которому меня вычисляют. Уж очень точно они идут за мной.

– Видишь! А откуда у тебя может быть такой маяк? Особенно если ты странствуешь по Зонам давно. Где тебе его поставили, и ты что – никак не можешь его найти?!

– Это не так важно сейчас где и когда, но была ситуация, скажем так, когда поставить могли, а найти такую метку-маяк очень сложно – потребуется специальное оборудование, которого здесь нет.

Майор выругался.

– Дружище, – констатировал он, – тогда получается вообще полная задница. Если они тебя ведут, то куда же убежишь? Рано или поздно накроют. Знаете, господа, по большому счёту, скажу что постоянно бегать от опасности глупо и бесперспективно. Мой довольно богатый боевой опыт показывает, что того, кто всегда убегает, рано или поздно ловят – это аксиома, и без всяких маяков. Может быть всё-таки устроим им засаду? Хоть какой-то урон нанесём, повредим этот гравилёт, и он не сможет нас преследовать, а?

– Мысль разумная, – согласился Авван, – но здесь не тот случай. Урон гравилёту ты не нанесёшь, не с вашим оружием, повторяю. И, если откровенно, я бы вообще… м-м… не хотел пока вступать с ними в прямое вооружённое столкновение.

– Да-а-а, – протянул Гончаров, – и попасться ты им в руки боишься, и отбиваться не хочешь! Странная позиция. Что, даже если тебя припрут к стенке, ты собственную жизнь не будешь защищать?

– Ну, если припрут…

– А как иначе ты оцениваешь наше положение? Ждём, пока нас выловят! Вот нас сейчас накрывают здесь – и абзац!

– Чего?! – не понял Авван.

– Абзац, он же писец, – криво ухмыльнулся майор. – Конец нам, получается, если накроют здесь. Нет, ну ты скажи – конец нам придёт?

– Ситуация такова, – медленно, словно подбирая слова, ответил Авван, – что, как я думаю, меня они постараются заполучить живьём. Вас, как я уже предупреждал, скорее всего, просто ликвидируют. Но уверяю, – поспешно добавил тарланин, – мне бы этого не хотелось.

– А ты им, значит, чем-то очень интересен? – быстро спросил майор.

– Ну… – замялся Авван, – в некотором роде да. Но меня ждёт тоже малоприятная перспектива, скорее всего, если я попаду в руки именно этим тарланам.

– Ага! – язвительно сказал Гончаров. – Как же это получается: и у тебя перспектива малоприятная, и нас, безусловно, ликвидируют, но ты предлагаешь сидеть и ждать? В конфликт вступать не хочешь. Скажу откровенно, нас подобная ситуация не устраивает. Я не знаю твоих истинных планов, но давай начистоту: либо ты с нами, либо с теми, кто в гравилёте! Поэтому я хочу знать, можно ли атаковать их в принципе?

Авван скривился и помотал головой:

– Говорю же: не с вашим оружием!

– Ладно, не с нашим… А с твоим? Из него танк взорвали!

– Гравилёт – не ваш танк! С моим оружием тоже ничего не выйдет. Можно попробовать, если бы мы располагали ещё хотя бы парой таких деструкторов.

– Деструкторов?

Авван пожал плечами:

– Насколько я понимаю, автопереводчик переводит правильно. «Деструктор» – уничтожающее оружие.

– Ладно, а почему ещё пара могла бы помочь? – не унимался Гончаров.

– Если выстрелить из двух, для надёжности – из трёх, таких штук в интервале нескольких секунд, защита гравилёта может не выдержать.

– Так-так, расскажи-ка о гравилёте подробнее! – потребовал Гончаров. – Мы должны знать тактико-технические характеристики машин противника.

– Это знание в данном случае ничего вам не даст.

– Ты расскажи то, что знаешь. Вдруг мысли появятся, – посоветовал внимательно слушавший Домашников. – Чтобы мысли появлялись, нужно располагать информацией!

Авван вздохнул, посмотрел ещё раз на свой дисплей и кивнул.

По словам тарланина, среди гравилётов, которые нашлись на легендарных складах не менее легендарных Предтечей, существовали разные типы и размеры. Если говорить о том, который сейчас мог двигаться по их следам, это был, скорее всего, так называемый «средний» гравилёт, машина, берущая на борт до десяти человек. Но самое главное заключалось в том, что гравилёты имели «полевую» защиту: некое поле компенсировало энергию воздействия всех видов оружия, прикрывая машину как бронёй. Возможный уязвимый момент состоял в том, что если воздействие было чрезвычайно сильным и следовало подряд и в разных точках, то системе обороны машины требовалось какое-то хоть и малое, но всё-таки определённое время для перераспределения энергии и восстановления конфигурации защитного поля.

– Вот видишь, – воскликнул Пётр, – значит, уязвимые места и в этом случае теоретически есть!

– Понятно, что теоретически в любой системе есть уязвимые места, – согласился тарланин, – но беда в том, что у нас нет ещё хотя бы пары деструкторов!

– Постой, а вдруг гранатомёты подойдут? – спросил Домашников.

Авван презрительно махнул рукой:

– Ваше оружие слишком маломощное!

– Зря ты так говоришь: гранатомёт – маломощное! – вступился за земную технику майор. – Миллиметров двести стальной брони прошибает, если без всяких антикумулятивных экранов и динамических защит! А РПГ-7 вообще триста пятьдесят продырявит!

Тарланин на секунду задумался.

– М-да? – с сомнением сказал он. – А какой принцип действия гранатомётов?

Гончаров посмотрел на Домашникова:

– Петя, как точнее описать ему кумулятивный эффект?

– Ну… – Пётр почесал затылок. – Как я помню, там имеет место усиление действия взрыва с концентрацией его энергии в определённом направлении и созданием уплотнённой газово-металлической струи. Создаётся колоссальное давление – что-то вроде миллиона или двух атмосфер на квадратный сантиметр. Металл даже не плавится, а просто течёт.

– В общем, за доли секунды дырка в броне, представляешь? – добавил майор.

– Так-так-так. – Авван чуть оживился, качая головой. – Колоссальное давление – уже интересно… Но лучше, честное слово, не искушать судьбу. Да и, как я уже сказал, мне не хотелось бы устраивать бойню. Попробуем отсидеться.

– Ну а если не отсидимся и нас накроют? – настаивал Гончаров.

– Сам же говоришь, что они как-то тебя выслеживают, – поддержал майора Пётр. – Выловят ведь в конце концов.

Авван вздохнул.

– Хорошо, – согласился он, – давайте решать, как будем действовать. Не хотелось радикальных методов, но, возможно, мне тоже не оставляют выбора. Вас четверо, гранатомётов у вас сколько?

– Осталось три одноразовых и один перезаряжаемый – из него я могу садануть пару раз буквально за несколько секунд, – ответил Гончаров.

– Хм, хм, хм… – захмыкал тарланин, – если вы выстрелите несколько раз одновременно или совсем подряд с разных точек из гранатомётов, а потом сразу же выстрелю я, то, возможно, какой-то эффект будет. Правда, если план не сработает, то тогда, сами понимаете…

– Тогда нам крышка? – уточнил Пётр.

– Повторяю ещё раз: если вас обнаружат вместе со мной, то я почти уверен, что вас просто ликвидируют. На одних вас, без меня, если не нападёте сами, могут и вообще не обратить внимания, а захватив вместе со мной, уничтожат как… просто как ненужных свидетелей.

– Свидетелей чего? – настаивал майор.

– Да всего! Видишь ли, они же не будут уверены, что вы не заполучили себе технику Предтечей или, по крайней мере, не узнали, где её можно достать.

В полумраке Гончаров посмотрел внимательно на Аввана, а потом перевёл взгляд на Петра. Глаза майора говорили, что он считает подобное объяснение шитым белыми нитками, но Александр, в конце концов, кивнул.

– Излагай, пожалуйста, дальше, – нарочито спокойно попросил он, обращаясь к тарланину.

– Я же объясняю: если мы вступим в бой, и план, о котором мы рассуждали, не удастся, то нам конец всем. Если я сейчас уйду один, то вы, возможно, выберетесь. Отсидитесь где-нибудь какое-то время, гравилёт улетит, а потом мы встретимся, скажем, у того входа.

– Вот что, – сказал майор. – Без тебя мы заблудимся, как слепые котята. Так что спасибо за предупреждение, но я вижу пока только один вариант в данной ситуации: атаковать гравилёт. В общем, ответь мне: ты хочешь попытаться прекратить эту погоню именно сейчас? Если хочешь, давай действовать!

Домашников молча покачал головой, но этого движения никто в полумраке не увидел. Сам Пётр подумал, что, вступив в стычку с таинственным аппаратом, который, возможно, преследовал Аввана, земляне втянутся и в какую-то непонятную сложную интригу с далеко идущими последствиями.

Правда, он не стал говорить такое вслух. Во-первых, тарланин сидел рядом, а во-вторых, остаться без их нового союзника, действительно, было не слишком приятной перспективой. Как ни крути, Авван обещал помочь им добраться до нужных земных Зон, а без него выживание в цепи иных миров, связанных включающимися в неясной последовательности Арками, становилось проблематичным.

– Давай конкретно: как нам лучше атаковать эту машину? – спросил он.

Авван почесал кончик носа.

– Думаю, для этого придётся рассосредоточиться здесь, в главном тоннеле. В идеале здорово обстрелять гравилёт сразу с четырёх диаметрально противоположных сторон, но при таком расположении стрелков вдруг кто-то промахнётся и попадёт в того, что находится точно напротив него за гравилётом…

– Семён Ефимович, из гранатомёта выстрелить сможете? – спросил Гончаров.

– Вы же, товарищ командир, показывали мне, как это делать. Навыка, конечно, нет, но постараюсь. А гравилёт большой, и с какого расстояния надо стрелять?

– Думаю, желательно выстрелить метров с пятидесяти-шестидесяти, не дальше, – ответил Авван. – Этот гравилёт имеет форму диска с утолщением в середине. Высота метра три, диаметр метров десять.

– Нормально! – сказал Домашников. – Промахнуться сложно с такой дистанции.

Майор хмыкнул:

– Если Авван говорил про форму приплюснутого диска, то не велика ли вероятность простого рикошета при стрельбе сбоку? Может, лучше постараться выстрелить откуда-нибудь сверху?

– Было бы идеально, но как это сделать?

– А если подняться на галереи, что идут вверху по стенам тоннеля? Они, правда, есть не везде, но надо выбрать такое место, где они есть. И сверху долбануть? – предложил Исмагилов.

– Хорошая мысль, если только нам не придётся долго искать, как туда подняться, – сказал Гончаров.

– Да, времени маловато, – согласился Авван. – Но самое главное: в гравилёте есть аппаратура обнаружения живых объектов, вроде той, что у меня на этом защитном костюме. Поэтому нам нужно ещё придумать, как скрыть своё присутствие, ведь БТР для экрана нам не удастся использовать и стены технополиса не везде металлические – нас могут засечь.

– Ну а как же мы сможем замаскироваться? – поинтересовался Домашников. – У тебя есть способ?

– Тут есть только один способ такой маскировки, – сказал Авван, – хотя он и довольно неприятный.

– Какой же?!

– Помните, я говорил о «морлоках»? Одного вы заметили в боковом тоннеле. Так вот, нам нужно настрелять их некоторое количество, но не насмерть, а чтобы только серьёзно ранить, и набросать вокруг места, где мы соберёмся устраивать засаду. Наличие ещё живых тел сильно затруднит и наше обнаружение.

– Ну, какой-то это способ… не такой, – пробормотал Альтшуллер. – Стрелять в безобидных существ…

– Вы так думаете? – насмешливо спросил Авван. – Не такие уж они безобидные, особенно в тёмных местах. И если мы решили выполнять план нападения на гравилёт, нам придётся подстрелить хотя бы пять-шесть штук – что делать! Надеюсь, звуков вашего оружия не услышат те, кто нас преследует. Если такой план принимается, то поехали в боковые проезды, где потемнее, – охотиться на «морлоков». Времени у нас мало.

– Ну что, прямо здесь сворачиваем? – чуть повернул голову назад Исмагилов.

Они стояли почти на перекрёстке с более узким боковым тоннелем.

– Да, давай! – согласился Авван.

Фёдор тронул машину и повернул направо, в сторону, противоположную той, откуда ждали гравилёт. В боковом ответвлении, раза в три более узком по сравнению с основной магистралью технополиса, царил сумрак, и пришлось даже включить фары.

Пространство здесь перестало быть однообразно-гладким – его оживляло наличие причудливых выступов, карнизов, барельефов, разнообразных пристроек, колонн, ограждений и перил, а основной проезд гораздо чаще пересекали другие, не такие широкие «улицы». В стенах стали встречаться застеклённые участки наподобие витрин, появились узкие арочные мостики и разнообразные ажурные сплетения над дорогой, кое-где свет фар выхватывал лестницы, похожие на эскалаторы. Местами, там, где эти конструкции обрушились, Исмагилову приходилось маневрировать между крупными обломками.

Притормозив у очередного завала, который следовало объезжать, прижимаясь почти к стене тоннеля, Фёдор поинтересовался:

– Ну как, дальше-то куда? Ещё вперёд?

Авван ещё раз проверил показания своего пеленгатора.

– Мы уже далеко отъехали, давай-ка вон туда, ещё вбок, там потемнее. Думаю, эти твари появятся.

Свернув в боковой проезд, БТР проехал ещё метров двести, после чего тарланин дал команду остановиться и выключить фары. Когда глаза привыкли к недостатку освещения, стало заметно, что кое-какие плафоны под потолком очень слабо, но работали. В призрачном свете, словно поздним-поздним вечером пасмурного дня, виднелся уходящий в темноту то ли проезд, то ли проход, в который из боковых стен открывалось множество дверей, а с потолка свисали канаты, возможно кабели и куски непонятных конструкций.

– Смотрите! – Исмагилов ткнул пальцем в лобовое стекло. – Кто-то ходит!

В глубоком сумраке можно было заметить, как улицу несколько раз перебегали бледные тени. Они выскакивали из боковых проходов или дверей и тотчас же скрывались из виду.

Авван надвинул щиток на глаза, пересел ближе к передней части машины и стал всматриваться в темноту.

– У тебя, конечно, и прибор ночного видения имеется? – осведомился майор.

– Само собой, – кивнул тарланин.

Через некоторое время, когда и без специальных приборов можно было заметить увеличение числа фигур, мелькавших в проезде, Авван открыл лицо и сказал:

– Вот они, собственными персонами, те, кто нам нужен. Я видел этих «морлоков»«в первом технополисе. Эти твари гуманоиды – две руки, две ноги, голова. Как я понял, охотятся стаями. Судя по всему, они группируются вокруг нас.

– Ну что, – спросил Гончаров, – начинаем охоту?

– Нет, зачем нам тащить их так далеко! Мы сейчас двинемся назад, они, уверен, последуют за нами до тех пор, пока им не станет мешать свет. Где-нибудь на границе света и сумерек мы и постреляем эту дичь.

Развернуться здесь не представлялось возможным, поэтому Исмагилову пришлось двигаться задним ходом, задевая в темноте разные выступы, которые, к счастью, легко ломались. Когда включили фары, то белёсые твари кинулись врассыпную, испуская пронзительный писк.

Наконец, БТР выбрался в предыдущий проезд, где ширина позволяла начать двигаться нормально. Выглянув назад, Домашников сообщил, что «морлоки» следуют за машиной на значительном расстоянии. По мере приближения к более освещённым местам бледные тени несколько отстали, но люди продолжали чувствовать их внимательные и выжидающие взгляды из темноты.

Наконец, Авван дал команду остановиться. С собой он позвал Гончарова, как самого опытного, попросив прихватить длинную верёвку и фонарь, поскольку у майора не было портативного прибора ночного видения.

Авван и Александр вышли из машины и двинулись в глубину тоннеля, откуда только что выехали. Когда они отошли метров на сто от БТРа, из боковых проходов и проёмов в стенах стали показываться бледные морды.

– Встали спина к спине! – приказал тарланин. – Подпусти их на удобное расстояние, но не слишком близко, а то с толпой можем и не сладить, хотя выстрелы должны их напугать. Стреляй по ногам: нам нужны ещё живые. Штук шесть-семь, думаю, хватит за глаза. Подстрелить нужное количество – твоя задача. У меня не то оружие, ни один не выживет. Я буду просто сдерживать их на минимальной мощности.

– Разберёмся, – пробормотал майор.

Александру не доставляло никакого удовольствия стрелять в не слишком опасных с виду и к тому же двуногих тварей, но времени на сантименты не оставалось. Они заняли позицию в центре тоннеля, ожидая приближения «морлоков». Белёсые фигуры медленно группировались – сейчас, негромко попискивая, к людям приближалась уже толпа особей в тридцать, и количество обитателей технополиса всё прибывало.

– Слушай, а ведь их уже многовато, – с некоторым сомнением заметил Гончаров. – Не знаю, как для твоей пушки, но если они навалятся сразу все, автоматом не справиться.

– Ты не волнуйся, от звука выстрелов и вспышек они станут разбегаться, – уверенно ответил тарланин, и в этот момент в толпе «морлоков» прозвучал короткий резкий визг, после чего вся свора кинулась на тарланина и человека.

– Стреляй! – крикнул Авван, но майор и без того уже открыл огонь.

Тарланин явно ошибся – возможно, у тех «морлоков», с какими он сталкивался, повадки были совершенно иными.

Всполохи выстрелов деструктора Аввана, конечно, действовали в сдерживающем смысле куда лучше свинцовой струи «калашникова», которая через несколько секунд оборвалась, и Гончарову пришлось менять магазин, тратя драгоценные мгновения.

Вопреки уверениям тарланина, «морлоки» остановились только со стороны самого Аввана, так как деструктор, даже в самом слабом режиме, просто выкашивал в толпе бледных тел настоящие просеки. А вот у Гончарова дело обстояло совсем не так хорошо. Ему некогда было думать, чтобы стрелять по ногам – стрелять приходилось так, чтобы странные твари просто не подошли вплотную.

– Закрой глаза, плотно закрой! – закричал Авван, видя, что ситуация почти выходит из-под контроля.

Гончаров, на собственной шкуре знающий, что в разгар боя вопросы «зачем» и «почему» очень часто аналогичны заявлениям типа «я поскорее хочу на тот свет», мгновенно выполнил команду, зажмурившись, но, продолжая вести огонь прямо перед собой короткими очередями, пока не кончился и этот магазин.

Что-то сверкнуло в тоннеле настолько ярко, что даже сквозь плотно сжатые веки вспышка ощущалась во много раз сильнее солнечного света.

– Всё, можно глаза открыть, – сказал тарланин, прекратив стрелять.

Майор разлепил веки, не слишком хорошо видя в полумраке. Машинально он перезарядил магазин и включил висевший на груди фонарь. Неяркий луч грубо изготовленной лампочки, питаемой от такой же почти кустарно сделанной батарейки, осветил некоторое пространство тоннеля. Прямо перед майором всего метрах в пяти-шести валялось множество тел, оставшиеся бледные фигуры блуждали как слепцы, натыкаясь друг на друга и слабо скуля. Они уже не думали о нападении на пришельцев, а старались на ощупь забиться в любую щель или провал в стене.

Позади с той стороны, которую оборонял Авван, громоздилась какая-то бесформенная окровавленная и частично обгоревшая масса, отвратительно вонявшая.

– Смотри-ка, кровь тоже красная, – почти удивлённо сказал Гончаров, хлопая ресницами.

– Красная, красная, – заверил Авван. – Вот сейчас спокойно свали не наповал нескольких для наших целей. Надеюсь, теперь уже не слишком жалко, когда ты понял, что нами рассчитывали полакомиться.

– Ты что бросил такое?

– Как что? – пожал плечами тарланин. – Слепящая граната.

– А чего сразу не кидал? Зачем весь цирк со стрельбой? Столько патронов зря!

– Разве я знал? – оправдывающимся тоном сказал тарланин. – Я рассчитывал, что эти уродцы разбегутся после пары выстрелов. Ты думаешь, я любитель острых ощущений? Ошибся, опасно ошибся, признаю! Давай стреляй, и так время потеряли.

Гончаров без всякого удовольствия, молча, стараясь не насмерть, одиночными выстрелами свалил нужное количество «морлоков», после чего они с Авваном свалили раненых в кучу и посигналили фонариком Фёдору, чтобы подогнал БТР.

Формируя связку охотничьих трофеев, Гончаров в свете фонарика смог рассмотреть «морлоков» получше. Рост существ не превышал полутора метров, их гладкая белёсая кожа, включая лицо или, скорее, морду, оказалась покрыта лёгким, светлым, почти белым пушком. Чуть удлинённая челюсть несла два ряда мелких, но даже по виду острых зубов, из которых передние, соответствовавшие человеческим резцам, были самыми настоящими клыками, хотя и не слишком длинными.

– Кровососы, – пояснил Авван, – но и мясо тоже едят.

Домашников, осмотрев «трофей», передёрнул плечами и молвил несколько патетически:

– Хотел бы я знать, кто это – потомки строителей технополиса или просто звери, заселившие город после ухода настоящих хозяев? Но не могли же разумные существа так деградировать – не миллионы же лет стоит этот город пустым?! И на статую они совсем не похожи.

– Уверяю тебя, мы этого не узнаем, – ответил Авван, сплюнув на одну из тушек. Конечно, скорее всего, это не сами строители технополиса. Может, какие-то мутанты, гибриды – какая разница?

Груду тушек, многие из которых ещё постанывали, прицепили к БТРу и поволокли к месту намеченной операции.

– Как-то вам не кажется, что мы поступаем всё-таки слишком жестоко? – осторожно спросил Семён Ефимович.

– Вы только не играйте в представителя общества защиты животных, – посоветовал майор. – У меня лично вся жалость пропала, когда они нас чуть не разорвали.

– Да я ничего, молчу я, – ответил Альтшуллер. – Самооборона есть самооборона. У меня у самого уже руки в крови ещё с Нигерии. Опять же выбора не было…

– Выбор у нас и на Земле четыре последние года был не такой большой, – вставил Домашников.

– Вот-вот, – откликнулся с места водителя Исмагилов. – Это точно!

У въезда в главный тоннель они остановились, и Авван ещё раз проверил показания пеленгатора. Неизвестный гравилёт двигался, судя по всему, прямо к данному перекрёстку.

В этом месте неподалёку от выезда на основную магистраль имелись проходы, которые, судя по всему, вели на верхние этажи здания. Было решено, что Авван и майор постараются занять позицию наверху, тогда как Домашников и Исмагилов с одноразовыми гранатомётами расположатся в двух небольших проёмах, открывавшихся в тоннель. БТР отогнали в один из более узких тоннелей, проходивший буквально в десятке метров от основного. Альтшуллера, несмотря на его протесты, Гончаров всё-таки оставил сторожить машину. Он опасался, что старик выстрелит или слишком рано и всё испортит, или просто промахнётся.

– Если не хватит наших трёх выстрелов, то не хватит и ещё одного, так что дискуссия окончена! – отрезал майор. – Всё, Семён Ефимович, вы остаётесь здесь. Люки держать закрытыми, оружие наготове, при попытках кого-то постороннего проникнуть внутрь – открывать огонь! На всякий случай всем надеть бронежилеты!

Полумёртвых «морлоков» раскидали в разных местах по перекрёстку. Авван посмотрел через свой «живодёровизор», как назвал устройство Исмагилов: выглядело всё совсем неплохо. Большинство «морлоков» пока оставались живы, и определить, где кто лежит или притаился в засаде – человек или «морлок», не представлялось возможным.

Майор ещё раз быстро напомнил всем, как вести прицеливание и огонь из РПГ-26, после чего они с тарланином направились к лестницам, ведущим наверх.

Улучив момент, когда Авван уже отошёл вперёд, Семён Ефимович быстро спросил Гончарова:

– Саша, вам не кажется, что мы пешки в какой-то чужой игре?

– У вас есть предложение, как стать ферзями? – вопросом на вопрос ответил майор.

– Всё-таки хотелось бы понять… – начал Альтшуллер. – Мне кажется, что мы вторгаемся в какие-то, прости господи, межпланетные дрязги.

– Семён Ефимович, выбора-то нет, нет выбора! Не сейчас нам дискутировать, а то и пешками перестанем быть. Удачи, и не забывайте, что я вам говорил.

Семён Ефимович печально смотрел на него.

– Вам не слишком страшно? – обеспокоился майор.

– Что я – супермен? – вскинул брови Альтшуллер. – Страшно, конечно, но сделаю всё, что скажете.

– Держитесь! – Гончаров чуть сжал локоть старика, в порыве секундной сыновней нежности погладил его по плечу и побежал догонять Аввана.

Здешние проходы и лестничные пролёты не ассоциировались у Александра ни с производственными, ни тем более с жилыми помещениями. В комнатах и залах, через которые они пробегали, стояли какие-то раскуроченные установки, но имелось и то, что наверняка могло служить предметами обстановки. Правда, по большей части все вещи были сломаны, разодраны или просто подверглись влиянию неумолимого времени. Что любопытно – нигде не попадалось ни одного целого скелета, хотя порой в луче фонарика или ещё работающего световода белели чьи-то кости.

Гадать, кому кости могли принадлежать, не оставалось времени, и поэтому майор только бросал поспешные взгляды, лишний раз осознавая себя щепкой, подхваченной бурным водоворотом событий. Куда его выплеснут эти волны, на берега каких миров, он не решался загадывать, но, будучи человеком действия, сам для себя старался сформировать хоть какое-то представление о векторе движения в этом сокрушительном потоке.

Он надеялся, что, в конце концов, ему удастся доплыть до одного единственного берега, который пока интересовал майора Гончарова больше всего. На том берегу, от которого его отделял разбушевавшийся волею непонятных сил Вселенский океан, остались Надя и Алёшка.

– Я дойду, добегу, доплыву! – цедил сквозь зубы майор, перепрыгивая каждый раз через несколько ступенек эскалатора, застывшего навеки в этом гигантском заброшенном городе.