Игры Немезиды

Глава 11. Алекс

Через три дня после встречи с Талиссой – последней встречи, как он теперь думал, – и обеда с Бобби Драпер Алекс понял, что пора домой. Он поужинал с родными и с парой старых друзей. Он посмотрел, как изменился родной город и в чем остался прежним. И еще раз убедился, что сломанное не всегда можно починить. Ближе к «всё в порядке» ему не подобраться.

До отлета оставалось разочаровать еще одного человека. Экспресс-«труба» на Лондрес-Нову тихонько гудела, реклама над сиденьями сулила на тысячу ладов улучшить жизнь пассажиров: техническими сертификатами, усовершенствованным нижним бельем, отбеливателем для зубов. Система распознавания лиц затруднилась определить Алекса, и ни одна реклама к нему не обращалась. Разве что тощий адвокат в костюме оливкового оттенка, обещавший помощь в переселении на новые миры за Кольцом. «Начни новую жизнь в дальних колониях! Мы поможем!»

Сидевший напротив парень лет семнадцати уставился в пространство, прикрыв глаза то ли от скуки, то ли в полудреме. Алекс в этом возрасте решал, поступить ему во флот или подать документы в Верхний университет. И встречался с Керри Траутвайн, несмотря на то что Траутвайн-отец был религиозным фанатиком, ненавидевшим принадлежащего не к той секте ухажера дочери. А по ночам они с Амал-шахом и Королом Надкарни разыгрывали сражения на боевом симуляторе.

Сидящий напротив мальчик ходил по тем же коридорам, ел в тех же ресторанах, примерно так же думал о сексе, но жил при этом в другой вселенной. Алекс попробовал представить: будь у него в семнадцать лет возможность перебраться к чужому солнцу, что бы он выбрал? Познакомился бы тогда с Талиссой?

Нежный механический голос объявил о прибытии на терминал Атерпол. Парень открыл глаза, встрепенулся и недоверчиво зыркнул на Алекса. Торможение толкнуло Алекса в спину – почти как при плавном разгоне на тяге – почти, но не совсем.

Атерпол был пригородом Лондрес-Новы, единственным узлом, откуда расходись ветки во все районы города. Пассажирский зал перекрывал сводчатый потолок, перронные двери в стенах были уплотнены, чтобы воздух не утекал в вакуумные «трубы». Выход из терминала открывался в большой публичный парк с настоящими растениями, маячившими в искусственных сумерках. Материал скамеек изображал дуб и железо, между деревьями вились дорожки, а от пруда пахло сыростью и водорослями. Успокоительное бормотание воздуховодов накрывало всё вокруг непрестанной и вечной молитвой. В стенах были окна – светлые и темные. Окна контор и квартир, ресторанов и ремонтных помещений.

Алекс прошел к дальним воротам парка, откуда местная «труба» вела в другой район. Иннис-Шэллоу, где жила Бобби, пользовался не лучшей репутацией. Впрочем, самый зловещий район Марса был лучше самого фешенебельного сектора Цереры, а что касается Бобби, всякому, кто рискнул бы поднять на нее руку, если он не задумал самоубийства, следовало иметь за спиной армию.

На станции Иннис-Шэллоу Алекс накинул куртку и пошел дальше пешком. Можно было взять напрокат карт, а на углу девочка не старше четырнадцати зазывала воспользоваться услугами рикши, но идти было недалеко, а предстоящий в конце пути разговор сильно пугал Алекса.

Он уже шел этой дорогой три дня назад – когда еще саднила неудача с Тали. Терминал вывел его к комнатам Бобби. Алекс не виделся с бывшей десантницей с той ночи, когда Кольцо взмыло из руин Венеры и отправилось на дальний край системы, но сейчас ему подошел бы любой собеседник, лишь бы отвлечься от первой встречи этого дня.

Бобби проживала в очень милом боковом коридоре, украшенном продольной оранжереей и коваными фонарями в стиле, который дизайнер счел викторианским. Не успел Алекс остановиться перед нужной дверью, как она открылась.

Бобби Драпер была крупной женщиной, и хотя жизнь на гражданке чуть смягчила выпуклость ее мускулатуры, от нее, как жаром от огня, било силой и уверенностью в себе. При виде ее Алексу всякий раз вспоминалась древняя история – когда жители Самоа копьями и камнями сбросили в море вооруженных испанских конкистадоров. Такие женщины, как Бобби, помогали поверить в эту историю.

– Алекс! Заходи! Извини за беспорядок.

– Не страшнее, чем у меня в кабине под конец долгого рейса.

Большая комната Бобби оказалась просторнее рубки «Роси» и была декорирована в серых и терракотовых тонах, которые здесь странным образом сочетались. В столовой поместилось бы не больше четырех человек, а еще два стула стояли в других комнатах. От входной двери сквозь арку напротив был виден монитор, на котором медленно расплывались цветные пятна – словно ожили кувшинки на пруду с картины Моне. Там, где в обычном доме стоял бы диван, располагался тренажер и стойка с гантелями. Спираль лестницы уходила наверх в маленькую спальню – бамбуковые ступени мягко светились.

– Уютно устроилась, – заметил Алекс.

Бобби виновато оглянулась на собственную квартиру.

– Мне так много не нужно. Совсем не нужно. Но я думала, что мне хочется простора. Чтобы расправить плечи.

– Думала, что хочется?

Она пожала плечами.

– Так много не нужно.

Надев куртку из коричневой кожи, придавшую ей деловой вид и отчасти скрывшую ширину плеч, Бобби отвела гостя в рыбный ресторанчик и угостила рубленой форелью под черным соусом – вкуснее Алекс не пробовал. Местное пиво подавали охлажденным. За два часа раны, оставленные словами Талиссы и презрением к себе, стали меньше саднить. Бобби рассказывала о работе с ветеранами. О женщине, которая обратилась за помощью к психиатру – ее сын после отставки не вылезал из-за игровой консоли. Бобби связалась с его сержантом, и парень получил работу на верфи. И еще о человеке, который объявил застрявшую у него в прямой кишке сексигрушку боевым ранением. Когда Бобби смеялась, Алекс смеялся с ней за компанию.

Понемногу и он разговорился. Рассказал о том, каково было по ту сторону Кольца. О том, как выглядели с орбиты судороги Илоса – или Новой Терры, или как там ее в конечном счете назовут. И о том, каково было возвращаться с пленником на борту – отсюда разговор перешел на первый раз, когда они везли арестантку – Клариссу Мао, дочь Жюля-Пьера и сестру первой жертвы протомолекулы, – и к тому, как теперь поживают Холден, Амос и Наоми.

Вот тут его и накрыла боль. Тоска по дому – по команде и кораблю. Он наслаждался остроумием Бобби и ее компанией, но на самом деле ему с той минуты и до сих пор хотелось одного – вернуться на «Росинант». Вот почему то, к чему Бобби перешла в конце разговора, прозвучало для него как гром среди ясного неба.

– Да, Алекс, – заговорила она, и сразу стало заметно, как она старается сохранить прежний, свободный и дружеский, тон, – у тебя остались связи на флоте?

– Есть кое-кто, служат на Гекате.

– Я вот подумала, не окажешь ли ты мне маленькую услугу?

– Конечно, – согласился Алекс и через долю секунды уточнил: – Какую?

– У меня завелось хобби, – неловко объяснила она. – Это… неофициально.

– Работа на Авасаралу?

– Вроде того. Последний раз мы с ней обедали, и она рассказала кое-что, что заставило меня задуматься. О том, что открытие новых миров многое меняет. Меняет стратегии. Что-то этом роде. А один из главных ресурсов Марса – из тех, на которые будет спрос, – его флот.

– Не понял, – признался Алекс. – Ты о наемниках?

– Я о том, что у нас исчезают разные вещи. Черный рынок… За последние годы мы пережили пару немаленьких войн. Много кораблей пропало. Некоторые мы просто потеряли из вида. А флот так растянут – не знаю, много ли они сейчас уделяют внимания пропажам. Ты слышал о нападении на верфи Каллисто?

– Да, смотрел что-то такое.

– Вот тебе и пример, да? Серьезный инцидент, а первая реакция – выяснить, кто за ним стоял, и восстановить оборону.

– Конечно, – сказал Алекс, – этим ведь надо заниматься.

– И потому задача узнать, что пропало, оказывается если и в списке, то далеко не первым пунктом. И всё это, в общем, понимают, только вслух не говорят.

Алекс выпил, поставил бутылку и вытер губы ладонью.

– Значит, ловкачи на базе могут под этим предлогом выкинуть кое-какое оборудование на черный рынок, объявив его пропавшим?

– Именно. Такое и раньше бывало, но сейчас, когда всюду хаос и он всё ширится…

– А население Марса утекает на корабли колонистов…

– Да, и это тоже, – кивнула Бобби.

Взгляд ее стал жестким. Алекс склонился к ней, оперся локтями на стол. Запах рыбы и соуса еще висел в воздухе, хотя тарелки убрали. На экране над входом отплясывал под компьютерную поп-музыку молодой человек в пародийном деловом костюме. Языка Алекс не разобрал: на такой скорости все языки превращаются в бессмысленный набор звуков.

– Ты хочешь сказать, что разыскиваешь каналы, по которым военная техника Марса утекает на черный рынок?

– Оружие, – добавила Бобби. – Медицинское оборудование. Боеприпасы. Боевые скафандры. И даже корабли.

– И ты занимаешься этим в одиночку, на досуге, потому что Крисьен Авасарала что-то такое сказала.

– Я в некотором роде работаю на нее.

Алекс рассмеялся.

– Уже побаиваюсь напоминать, но ты начала с того, что тебе нужна помощь. А какая, не сказала.

– Ребята с Гекаты со мной не станут разговаривать. Я из десанта, они – флотские. В этом всё дело. А ты с ними знаком, а если и не знаком, ты для них свой, мне такой никогда не стать.

Я думала, не согласишься ли ты для меня чуток покопать.

Алекс кивнул, но сказал только:

– Я подумаю.

Впоследствии, решив, что хоть какой-то отрезок его жизни должен окончательно завершиться, он понял, что придется сказать Бобби, что они встречаются последний раз, и ответить ей отказом. Ему надо вернуться на свой корабль. Если он сможет чем-то помочь ей оттуда, будет только рад. Но прежде всего ему нужно покинуть Марс и больше не возвращаться.

Алекс дошел до ее коридора. Чугунные фонари мерцали, создавая иллюзию земной улицы, какой она могла быть столетия тому назад. Эхо незнакомых ни ему, ни Бобби, но приятных и уютных мест. Он пошел медленнее, прислушиваясь к почти беззвучному тиканью воздухоочистителей, словно за их шепотом надеялся уловить журчание Темзы.

Где-то рядом коротко вскрикнул мужчина. Нет, это все-таки Иннис-Шэлоу. Алекс прибавил шагу. У двери Бобби он задержался.

Та оказалась закрыта, но не плотно. Черная, идеально круглая клякса лежала на панели в том месте, где язычок замка входил в раму. Тонкая светлая линия отмечала трещину в погнутой керамике. Снова донесся мужской голос – тихое бормотание, закончившееся резким, властным окриком. Голос звучал за дверью Бобби.

Сердце Алекса застучало втрое быстрее. Он выхватил из кармана терминал и поспешно вызвал местную службу спасения. Нажал кнопку срочного вызова и подтверждение, но заполнять подробно не стал – было некогда. Встав перед дверью и сжав кулаки, он мечтал, чтобы рядом оказался Амос.

Затем Алекс толкнул дверь и ворвался внутрь.

Бобби сидела у стола, на одном из двух стульев, с руками, заведенными за спину. Ноги были вытянуты вперед – стул оказался ей не по росту. На губах и на шее сбоку Алекс увидел кровь. Мужчина в сером комбинезоне целился ей в затылок.

Двое других, тоже в сером, повернулись к Алексу. Оба сжимали автоматические пистолеты. Четвертый, в удобном костюме цвета золы и в яркой голубой рубашке, взглянул на вошедшего с досадным удивлением. При виде Алекса он округлил глаза.

Его ругательство почти потерялось за треском дерева. Алекс не уследил за мгновенным движением Бобби, когда та в щепки разбила стул, к которому была привязана, и перехватила руку с пистолетом за запястье. Вопль стрелка слился с влажным хрустом.

Кто-то выстрелил наобум, грохот отдался в ушах. Алекс с криком бросился вперед и наткнулся на мужчину в костюме. Они оба отлетели назад. Колено врезалось Алексу в пах, и мир растворился в слепящей боли. Алекс осел на колени, пытаясь удержать противника за полу пиджака. Выстрелы не умолкали, в воздухе завоняло порохом.

Человек в костюме потянулся к наплечной кобуре, но Алекс вцепился ему в руку. Запястье под пальцами было словно бетонное. В кулаке он уже сжимал пистолет. Кто-то заорал, и рев выстрелов перешел в низкий звериный вой. Алекс подался вперед: сумасшедшая боль в мошонке уже стала просто сильной болью. Он вцепился в неподатливую руку зубами, вонзив их в толстый шелк рукава и сжимая челюсти, пока не сошлись резцы. Мужчина не вскрикнул, а просто опустил вторую руку на висок Алекса.

Мир стал тихим и далеким. Алекс почувствовал, что выпускает врага, запрокидывается, жестко приземляется на копчик. Боль ощутилась смутно. Человек в костюме поднимал пистолет. Отверстие ствола зияло как пещера.

«О, – подумал Алекс, – так я и умру».

Голова стрелка коротко кивнула, и он рухнул на пол. За его спиной показалась Бобби с шестикилограммовой гантелей в руке. На хромированной поверхности осталась кровь и, кажется, волосы. Никто больше не стрелял.

– Эй, – сказал Алекс.

– Ты как? – Бобби села рядом.

Один из стрелков, спотыкаясь и баюкая руку, метнулся за дверь. Бобби за ним не погналась.

– Больновато, – выговорил Алекс и, завалившись набок, свернулся в комок.

– Это ничего, – сказала Бобби. – Ты молодец.

– Давно не дрался врукопашную. Будь у меня практика, наверное, справился бы лучше.

– Да ну! Четверо с оружием против двух безоружных. Для таких условий мы отлично справились.

Она, опустив голову, медленно вздохнула. Алекс приподнялся.

– Ты в порядке?

– Пару раз они попали, – сказала она. – Жжет.

– Черт, тебя ранили?

– Да. Минутку посижу и доберусь до консоли, вызову «скорую», пока не перестала соображать от потери крови.

– Я уже вызвал, – успокоил ее Алекс. – Прежде чем войти.

– Предусмотрительно.

– Вряд ли я такое предвидел, – признался он и попросил: – Бобби, не бросай меня.

– Я здесь, – сонно отозвалась она. – В порядке.

Вдали уже была слышна сирена. С каждым вдохом она завывала всё ближе. Алексу долго казалось, что дрожит пол, потом он понял, что трясется сам. К боковой стене привалился один из стрелков. Шея у него выгнулась под странным углом, а на груди засохла кровь. Значит, мертв. Человек в костюме давился кашлем. Сирена выла уже рядом. И звучали голоса. Женский голос сообщил, что прибыла полиция, что они собираются войти.

– Я приехал тебе сказать, – обратился Алекс к Бобби, – что остаюсь и помогу.

– Спасибо.

– Это из-за черного рынка, да? – добавил он. – Наверное, ты задавала правильные вопросы.

Бобби с трудом улыбнулась. Он уже заметил, как много крови у нее на рубахе.

– Не знаю, – сказала она. – Они спрашивали только о тебе.