Игрушка подводного Принца

Глава 16

Глава 16

Мирэя

Тайфун ещё мой рот удерживал, а другой рукой грудь сминал.

Дыханием затылок опалял, носом по мне чертил прямые и зигзаги — буравил жаром и сопел надсадно, сам разогревшись до критической степени взять меня без моего согласия.

— М-м-м? — промычала негодующе. А Тайфун во вкус вошёл. По телу моему ладонью скользил с большим чувством. А я в другую — не то мычала, требуя остановиться, не то стонала от цунами возбуждения, прокатившему с головы до ног. Они подкосились. Я бы рухнула, если бы стояла, а раз была в воде, была в полной власти Тайфуну, подпирающего стену и продолжающего меня нагло исследовать.

Дотошно, медленно, разгоняя кровь до вулканической горячести и томления внизу живота.

Ещё чуть-чуть и его ладонь нырнёт… между моих ног, доводя до грани вымаливать более интимных ласк. И я бы молила, если бы рот был свободен!

Но усилием воли, застопорила мужскую руку уже в плавках, у самой сокровенной точки, коснись которой, пропала бы окончательно, но я судорожно вцепилась в него, не позволяя двинуться дальше. Разрывалась между желанием продолжить и немедленно оттолкнуть.

Тая издал странный звук, не то рык, не то бульк, но однозначно разочарованный. Засопел надсадней. Руке нашёл другое применение и вновь до груди моей добрался. В каждом жесте сквозило нетерпение и жажда граничащая с диким голодом. Губами по моей коже скользил, а его твёрдый член в меня упирался. И я по нему ёрзнула, снедаемая желанием, наконец ощутить в себе. Тай лишь мои бёдра к себе прижал крепче, своё хозяйство пульсирующее между нами зажав:

— Рэя, — охрипло над ухом с мольбой и болью, — пока я не взял тебя без твоего согласия, скажи, что станешь моей, — сглотнул и я вместе с ним воздуха удушливо хапнула. Рукой обхватила за затылок, чтобы не рухнуть, если вздумает хват ослабить.

— Я готов идти против своих, я отстою право на тебя. Только скажи «да».

Моё глупое сердце с катушек слетело — гулко билось. Нега в теле, тепло в душе. Мысли бессвязно метались в задуренной гипнозом и похотью башке. И губы не слушались.

Он предложение сделал?

— А как же другие?

— Они всего лишь жёны. Это нужно… Для статуса, потомства территорий…

— Что? — мысли не желали стопорить. Голову ещё нещадно вело от эйфории чувств, что рождали ласки амфибии.

— Я сделаю тебя законной… наложницей…

Вот теперь меня будто кислотой окатили. И я забилась как сумасшедшая, из лап существа вырываясь. Он ещё крепко держал, умирить пытался:

— Что не так? — недоумевал искренне. Поэтому я продолжала сражаться за себя! За себя… душевно поруганную!

И после метких, разящих ударов по корпусу, ногам и лицу амфибии, Тайфун меня всё же отпустил.

Я торопливо выбралась на каменное плато:

— Не смей такое предлагать! — рыкнула, шлёпая босыми ступнями по полу к груде вещей.

Ситуация вышла из-под контроля.

Видимо стирка меня если и ожидала то, не здесь. Как впрочем и свежая одежда. Я торопливо втискивалась в тунику и шаровары.

— Я не понимаю, что не так сделал? — ко мне выбрался Тайфун. Опасливо огонь обогнул. Хотел меня остановить за плечи, придержав, но я ловко увернулась:

— Не тронь! Слышишь, глупая, бессердечная рыбина!!! Не смей меня трогать! Такие, как я, не становятся любовницами!

— Так дело в этом?

— И не только!

— У меня есть жених! Я выйду за Стэфана, рожу ему детей. И буду у него ОДНОЙ ЖЕНОЙ!

— Не думаю, что это случится… — облил морозно амфибия, его глаза опасливо сверкнули зеленью. — Ты на моём острове! — припечатал донельзя жуткой правдой. — Ты моя! — ещё удар. — Ты ещё не подо мной не потому что молодая, а потому что я хотел, чтобы ты сама уступила. Мне всё равно до ваших человеческих законов, твоего возраста и каких-то нелепых предрассудков. Я не приемлю применение силы, но возьму тебя. И, поверь, участь любовницы куда лучше, чем роль корма для червей или рыбы…

— Что? — ахнула я. — Ты мне угрожаешь?

— Нет, говорю как есть! Стать моей — это единственный шанс для тебя…

— Я лучше сдохну девственной и молодой, чем пойду на твои жуткие, оскорбительные условия! — сорвалась я на визг. — Так что вали к своим невестам в гарем, а меня оставь в покое!

— И ещё, — стопорнула, с вызовом глядя глаза в глаза, — это мерзко было, а не любезно… — кивнула на шкуру зверя, — тут трахаются все, кому не попадя, а ты меня устроил жить на подстилке для масс!

Тайфун опять непонимающе глянул на ложе. Даже не представляю, какие мысли роились в его голове, поэтому пояснила:

— Постель — это интимная зона, и если её оскверняю собой другие, это чревато как минимум заболеваниями передаваемыми половыми путями. Уж спасибо, мне ещё этого не хватало!!! Брачное ложе — должно быть личным. Это гигиена! У нас это любой ребёнок понимает. Зубная щётка, расчёска, трусы — ЭТО ЛИЧНОЕ, индивидуальное!!! Меня тошнит от мысли, что я на этом спала! — махнула бессильно. — Так что пошёл прочь от меня! — протаранила плечом и пошла на выход из пещеры.

Что точно знала — сюда спать не вернусь!

У меня вообще больше не осталось желания выживать.

На поляне осела на песок. Обхватив себя руками и бесцельно уставилась на могильную черноту океана. Я ненавидела этот мир! Злилась на Тайфуна. Жалела Лагуну. Презирала себя.

Упала, сжимаясь в комочек, и зарыдала над своей горькой судьбой.

— Ты опять плачешь? — трясину депрессии нарушил мягкий голос Тайфуна.

— Не трогай меня! — шмыгнула носом и, точно червяк, по песку попыталась отползти прочь от амфибии. — Я не дам согласия!

— Тебя оскорбило то, что ты у меня не единственная, или то, что я не знал ваших предрассудков по поводу интимности места проведения ритуала?

— И то и другое! Это ВСЁ мерзко!

— А что с ритуалом не так? — пробурчал Тай, песком прошелестев. Я даже не поняла сути недоумения. Покосилась с недоверием. Тайфун рядом стоял и вид у него был до нельзя потерянный. — Ты говорила, что у вас так же!

— Так тоже бывает, но мы давно секс культивируем, как процесс получения удовольствия, а не только зачатия. А у вас… бездушный трах плоти самки чёрствым самцом. Вливание спермы во влагалище! — бабахнула нелицеприятно, зато прямолинейно.

Тайфун замер ошарашенно. Поморгал задумчиво, голову то в одну сторону склонил, то в другую.

— Хочу узнать как у вас… Расскажи! — умел вышибить почву из-под ног. Слёзы как-то сразу иссохли. И злость притупилась. Нет, я была обижена, и категорично настроена «против», но при этом гнев во мне больше не бурлил.

Я сконфуженно села, кутаясь тёплый в плед.

— Не скажу, что всегда и все кончают… но точно стремятся к этому! И… звучат! — мои познания не были велики, и то теоретические, практики не случилось, поэтому говорила сбивчиво и поверхностно.

— Звучат? — прищурился Тай и тоже присел. Ко мне не приближался, но на расстоянии вытянутой руки устроился на песке.

— Обязательно! — кивнула значимо. — Ваше методичное, безмолвное спаривание — жуткое зрелище, — не шутила. До сих пор была под неприятным впечатлением. — Особенно для моей хрупкой, девственной натуры. Ибо я мечтала о своем первом разе, как о красивом, чувственном акте. Теперь я этого не хочу! Вы меня убили! Отвратительно…

— Я бы хотел услышать как ты звучишь! — убил прямотой амфибия.

— Только посмей.

— Но если ты знаешь, какие звуки нужно издавать, я готов учиться, если объяснишь… если научишь…

— Я говорила, что никогда этим не занималась, Тай! — переполнило меня искреннее негодование. — Я девственница!

— Тогда откуда знаешь?

— Рассказывают, показывают… по ТВ…

— Показывают? Фильмы? — поражал своей памятью и информацией, которую когда-то в него вливала.

— И в фильмах тоже, — только сейчас осознала, что это не самое лучшее, что бы стоило показывать амфибии, окажись он в моём мире.

Порно. Даже хмыкнула, представив картину «Тайфун, открыв рот, смотрит порно или извращения народа, залитые на ютуб и другие каналы».

— В вашем мире показывают то, что мы с тобой застали в пещере? — уточнил Тай.

Я отвернулась. Зарылась лицом в накидку и опять погрузилась в удручающие мысли о безысходности. И слёзы опять текли по щекам.

А потом сильнее, когда рядом затрещал огонь. Полилось тепло, а ещё спустя несколько минут, я свернулась в комочек и смежила глаза. Устала жутко. Расстроилась невозможно…

На миг прохладу дрёма нарушала тяжесть, меня опалило жаркое дыхание, согревая затылок. Со спины прижались, беря в мягкие, уютные объятия рук, тела и ног.

Может и стоило бы сопротивляться, но я почему-то прониклась благодарностью к существу, кто со мной может и безжалостно поступал, зато честно. Не лгал — говорил в лоб. Не пытался подлостью совратить или сладкими речами. Я точно знала, что он меня не изнасилует — потому что это было против его правил. Тайфун для этого слишком благороден. И сейчас он меня согревал и оберегал, а не пытался облапать и трахнуть.

Благодарность… да меня в этот момент накрыла благодарность.

— Спи, Непокорная Рэя, — прошелестел голос Тая на ухо, вызывая приятную дрожь в теле. Я удобнее уместилась в руках амфибии, погружаясь в глубокий, горячий сон.

Тайфун

Меня потревожили голоса. Волнение в Океане.

Ссора своих. Смерч, Шторм… Я распахнул глаза, прислушиваясь к голосам. Братья спорили, и что пугало, старший был настроен решительно относительно Мирэи.

Чтобы не пугать девушку, тихо поднялся… Быстро нырнул в океан и домчался до своих, прежде чем ссора перешла в настоящую драку, что у нас бывало крайне редко.

— Если сегодня же он не избавиться от человечишки, её заберу я, — припечатал вердикт Смерч, ровно с моим появлением во дворце.

— Ты не имеешь на это права, — упирался Шторм, вызывая уважение. К сожалению, я не успел сам ответить, но был благодарен поддержке. Ловко перескакивал ступени, стараясь как можно быстрее домчаться до зала, где и происходила ссора.

— Я не считаю Тайфуна правым, но Рэя — его питомец…

— Она мне нужна и его неполовозрелые игры уже утомили. И не пользует и не убивает. А мне она нужна… я смогу вытрясти из неё информацию…

— Если ты к ней притронешься, — я стремительно вошёл в зал, где сидели за общим столом мои братья. Отца не видел, но это дела не меняло. — Наш конфликт станет чертой невозврата доверия.

— Из-за человеческой самки? — моё появление не стало громом среди ясного неба. Поэтому Смерч даже не оглянулся, продолжая смотреть в пустоту перед собой.

— Из-за твоей неправоты! — пояснил я, не садясь за общий стол, но остановившись близ старшего брата.

— То есть ты нарушает правила, подставляешь колонию, а не прав я?

— Ты не прав в том, что собрался использовать Мирэю, как инструмент в своей жестокой игре. Так нельзя! Она живая и не обязана отвечать за кого то… Я… ошибся, думая, что просто изучу. Да, теперь она для меня больше, чем питомец. Но ни ты, ни я не имеем на неё права! Она свободная…

— Была, пока ты не лишил её свободы, — криво усмехнулся Смерч, тыча в правду. — Теперь она обречена…

— Да, — кивнул нехотя. Правда меня пугала. Я оттягивал то, что был обязан сделать ещё много месяцев назад. — Я… устраню эту ошибку.

— Ты слабак, — фыркнул Смерч, скриви лицо так, будто съел нечто отвратительное на вкус. — У тебя духу не хватит…

— Не тебе мне тыкать слабостью, — отмахнулся я, окинув семью тяжёлым взглядом.

Только Шторм из присутствующих мне отвечал прямо, другие прятали глаза. Я их не осуждал… Для того, чтобы выступить против старшего, нужно иметь силу и уметь отстаивать свою позицию. Увы, мои братья по большей степени исполнители, кулак власти — Смерч, потому против него не пойдут, даже если не согласны с его точкой зрения.

— Я избавлюсь от неё, — твёрдо заверил я. — Мне самому это нужно.

Это больно, но я обязан избавиться от Мирэи. Шаг… я его сделаю, и человечки больше не будет в моей жизни.

— Вот и отлично, — кивнул Смерч. — Если к полному солнцестоянию она ещё будет на острове — я её заберу… — брат чуть смягчился, но голос был всё равно властный и категоричный. — Если тебе сложно, ты можешь отдать её Лагуне. Это польстит будущей жене…

На этом в разговор ворвались мысли Рэи. Протаранили все звуки, и она была напугана так, как тогда, когда оказалась перед пастью акулы. Только в этот раз акулой была Лагуна. Она всё же решилась на покушение!

Я покинул дворец, не прощаясь…

От того, как спешил, чуть ли не вылетел из воды на берег. И вовремя. Красноволосая дрянь стояла возле костра, где оставил Рэю. Мирэя была в её цепких лапах. Лицо Лагуны искажено хищной сутью. Вокруг огня толпились несколько приближённых самок, которыми она управляла. И они были настроены на кровавую расправу…

Меня скорее ощутили, чем услышали. Запал убить человечку тотчас поутих. Если бы растерзали без моего ведома — им бы только взбучка от Вала перепала, но если при мне… Смерть! Они с лёгким испугом и недовольством косились то на меня, то на Лагуну, ощеривались от страха и ненависти.

— Не тронь, — обронил спокойно, ступая ближе, и грозя пальцем.

Лагуна из тех, кому убийство может сойти с рук. Ревность, любовь… она приплетёт, что угодно, и ей поверят, а у меня и аргументов нет для защиты.

Если для меня они кажутся вескими то, для совета упоминание о человечке в купе с соперничеством чистокровной Лагуны, дочери повелителя Южного моря, решение будет однозначно в пользу своей.

Поэтому она и решилась на шаг.

Мирэя бледнела, как снег, дрожала от страха в крепком хвате Лагуны, готовой вгрызться в глотку жертве.

— Не делай этого! — я знал, что она не шутила. Амфибиям не присущи простые угрозы. А Лагуна источала гнев и бессильное отчаяние. И в этом виноват я. Довел до грани, вот она и не выдержала. Винить её в своих проступках — не достойно. И я не собирался.

— Отдай её мне. Я сама это сделаю… И будет все, как было.

Лагуна мотнула нервно головой.

— Знаешь ведь, если ты её убьёшь, я тебя уничтожу. Войны хочешь?

— Я мира хочу! — взвизгнула Лагуна, тряхнув Мирэю за глотку, человечка всхлипнула, не в силах выбраться их хвата сильного существа. — Она должна сдохнуть! — рыкнула невеста, всё ещё в бешенстве.

— Мира точно не будет, если ты это сделаешь, — шагнул ближе, глаза в глаза.

— Все прочь, — мой рокот прокатился по пляжу. Я даже не глядел на самок, но ощущал их… они испуганно шугнули в стороны, точно стайка потревоженных рыб. Мы остались втроём.

Мирэя дышала через раз урывками, на меня огромными глазищами таращась и моля о спасении. Она не до конца понимала, что происходит и как оказалась в лапах Лагуны. Видимо, невеста её спящей застала…

— Отпусти её, — предпринял ещё одну попытку образумить Лагуну. Говорил вкрадчиво, следя за руками невесты.

— Я так больше не могу, — всхлипнула она. — Прошу, не делай этого с нами. Мы же… мы можем начать всё сначала, — кивала часто, во все глаза на меня глядя и веря себе. Я бы встряхнул идиотку грубо, да не смел делать порывистых движений. Мне бы её успокоить, а не раздражать.

— Я изменилась, клянусь, — дрожали её губы. — Дай мне шанс…

— Отпусти Рэю, и мы поговорим.

— Нет, — упиралась Лагуна. — Не думай, что заткнёшь меня и задвинешь в дальний угол. Тай, я люблю тебя. Я ради тебя готова на что угодно. Я поняла свою ошибку и правда хочу стать достойной тебя. Просто помоги мне. Не рушь нашего союза… Позволь её убить!

— Если не сделаешь глупости, у нас всё будет, — решительно заверил. Взгляд Лагуны смягчился, стал чуть рассеянным, хотя хватка по-прежнему оставалась крепкой, что было видно по Рэе, уже почти потерявшей сознание.

— Отдай её мне. Я сам решу вопрос, и вернусь к тебе! — не лукавил, амфибиям нельзя солгать.

— Мне будет сложно тебя принять, но я сделаю всё, чтобы быть с тобой.

— Это правда? — разомкнула хват Лагуна, и Мирэя ухнула на песок грудой. Зашлась надсадным кашлем, согнувшись в комочек и пытаясь как-то отползти от моей невесты. Я хотел к ней броситься, но вместо этого вёл молчаливую беседу с Лагуной:

— Да, а теперь уходи. Я сделаю вид, что этого не было.

— Ты не предашь? — уточнила Лагуна и метнула злой взгляд на Мирэю, словно ждала подвоха и оценивала шанс убить противницу, если услышит неприемлемый ответ.

— Ты же знаешь, что я не обманываю. Я избавлюсь от неё и приду к тебе. Мы поговорим!

— Я готова убивать ради тебя, Тай. Не это ли доказывает, как я тебя люблю? — перед тем, как шагнуть к воде, обронила Лагуна.

Она ещё не вошла в Океан, я уже был возле Мирэи.

Присел рядом, утопив колено в песке.

— Ты как? — вопрос был глупым, но я привык с этой девушкой много звучать.

— Она… — Рэя хрипла, держась за горло. В глазах застыли слёзы и ужас… — Я думала, она меня убьёт!

— Могла, — не скрывал. — Я предупреждал о своих соплеменниках.

— Знаешь, — сглотнула человечишка, кое-как сев на песок. Её сильно трясло от пережитого, и, судя по виляющему голосу, она до сих пор была во власти панической атаки. — Я испугалась. Да, говорила, что лучше умереть, но я… — поджала губы, мотнула неопределённо головой. Её дивные волосы, так красиво поменявшие цвет на светлый, прядями разметались по загорелым худеньким плечам. Она изменилась и внешне и внутренне за то время, что была на острове. Не скажу, что её худоба мне нравилась больше, чем пышные формы по началу. Именно её мягкость заставляли кровь закипать, и мне всё время хотелось её касаться. А сейчас она стала, как многие мои соплеменницы — угловатой, худенькой… и всё равно вызывающей неугомонное чувство — обладать именно этой самкой.

— Я не готова умирать! — призналась на выдохе. — Я жить хочу! — огромными глазами меня пленяя.

— Мне жаль… — не собирался давать надежду. — Законы моего мира суровы.

— Ты меня… — голос опять дрогнул, Мирэя побледнела, — убьёшь?

Мои чувства тоже дрогнули. Мои убеждения сильно пошатнулись с тех пор, как встретил Рэю, но я сын своего мира! И его правила для меня закон…

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ