Игрушка палача

Глава 6. Тайра

Я не хотела отвечать и молчала, прикусив губу.

– Молчишь? Лучше не сопротивляйся, птичка, я одной рукой могу сломать твою хрупкую шейку.

Словно в подтверждение слов Палач положил руку на шею и несильно сжал её, ненадолго перекрывая дыхание. Он отступил на пару шагов назад, наблюдая за тем, как я судорожно хватаю ртом воздух.

– Раздевайся!

Палач вновь сел в кресло и вытянул вперёд свои длинные ноги, положив одна на другую.

Я стояла, не двигаясь, вцепившись рукой в плотную материю униформы.

– Я приказал тебе раздеваться! – разделяя слово по слогам, с угрозой в голосе прорычал он. – Или мне помочь тебе?

Я отрицательно покачала головой и трясущимися руками схватилась за молнию, расстегивая её самого низа, выскользнула из комбинезона, оставшись в ботинках и нижнем белье.

– Всё остальное тоже снимай, – прикрикнул Палач, нетерпеливо постукивая ботинком о пол.

Я скрестила руки на груди, не решаясь обнажиться перед этим зверем. Он в два счёта оказался рядом, расцепил мои крепко сжатые руки и рванул ткань на себя. Она жалобно затрещала по швам, не выдержав натиска.

– Снимай всё, – сильный тычок вниз по голове. Я неловко наклонилась и сняла ботинки.

– Почему мне попалась на глаза трясущаяся от страха и к тому же неумелая идиотка! – прорычал Палач, наклоняясь надо мной.

Страшные чёрные вихри бушевали над поверхностью маски, тёмные провалы глаз не обещали ничего, кроме боли и унижения. Он подцепил пальцем ткань трусиков, которая натянулась и больно задела промежность, отшвырнул в сторону обрывки ткани и толкнул меня вперёд.

– Шагай к той двери!.. – указал Палач рукой.

Я сделала несколько шагов, прикрывая руками оголённый зад. Палач держался позади меня, больно хлестнув меня чем-то по рукам.

– Не прикрывайся.

Дверь плавно отъехала в сторону. Помещение за ней было чем-то вроде кабинета. Так подумала я, увидев длинный стол, кресла и ниши, содержимое которых было скрыто от любопытных глаз туманной завесой.

– Садись, – мне на плечо легла тяжёлая рука Палача, толкая в одно из кресел, – руки на подлокотники, голову откинь назад.

Едва я успела выполнить сказанное, как запястья зафиксировали плотные серебристые ленты, а на шее сжался обруч. То же самое происходило с ногами: щиколотки и колени плотно удерживались на месте. Ни пошевелиться. Наверное, это пыточная, с ужасом подумала я.

Палач тем временем взялся за кресло и вытолкал его вместе со мной на середину комнаты, а сам вольготно расположился неподалеку в кресле напротив. Коснулся рукой скрытой кнопки у себя на кресле.

– Голосовое управление активировано, – информировал автоматический голос.

– Отлично. Итак, раскрытие на сорок пять градусов.

Раскрытие? Неужели мне раскроят черепную коробку? О нет, реальность была совсем иной. Кресло, на котором я сидела, снизу разделилось и половинки начали медленно разъезжаться в стороны, раздвигая мои ноги. Палач довольно хохотнул:

– Постепенно увеличивай раскрытие до 100 градусов. Для начала.

Для начала? Кажется, большего унижения я ещё в жизни никогда не испытывала. Я сидела перед Цепным Псом. Мои ноги были так широко разведены в стороны, что Палач мог разглядеть промежность в мельчайших подробностях. Чем он, собственно говоря, и занимался.

Я всей кожей чувствовала, как по ней скользит взгляд Палача, тяжёлый, оценивающий, задерживающийся в особенно укромных местечках. В укромных? Мне начало казаться, что в таком положении не осталось ничего укромного.

Палач встал и прошёл к одной из ниш. Туманная рябь немного расступилась, но Палач знал содержимое полок наизусть, так что ему не пришлось долго искать. Он просто сунул руку и уверенно вытащил длинный тонкий металлический предмет, похожий на трость. Палач подошёл ко мне и встряхнул предмет в руке. Тот, будто зная желания хозяина, видоизменился, превратившись в хлыст с широким, жёстким шлепком на конце.

– Я всё ещё надеюсь, что ты по доброй воле расскажешь всё, что меня интересует.

Наверное, стоило умолять его о пощаде и рассказывать взахлёб правду, но я упрямо молчала. Не думаю, что моя участь улучшится от того, что я расскажу ему всё начистоту. Может, протяну дольше на несколько дней, как заметил тот мужчина. Или, может быть, мои проступки окажутся столь серьёзными, что впереди меня будут ожидать нескончаемые пытки и боль. Пусть это унижение закончится как можно скорее, и только. Участь быть спрессованной в утилизаторе мусора теперь казалась мне гораздо заманчивее, чем некоторое время назад. Я крепко зажмурила глаза.

Свист рассекаемого воздуха. Мою левую щеку обожгло болью, я инстинктивно дернулась, но лишь сильно врезалась шеей в ремни. Хлыст вновь взмыл в воздух и опустился на живот.

– Не молчи, птичка. Я лучше всех знаю, насколько хрупки ваши тела, и как легко их сломать. Позволь себе пожить немного дольше.

– Зачем? – прошептала я едва слышно. Но Палач услышал это слово, подойдя очень близко ко мне.

– Боли будет меньше, неужели это недостаточный стимул? – притворно изумился Палач, поигрывая шлепком хлыста на коже груди.

– Итог будет одинаков в любом случае. Нет большой разницы, умру я сейчас или через день. Я всё равно умру…

Горькие слова ложились тяжёлыми камнями на душу. Проклятый язык Богов! Произнося вслух на нём те мысли, что крутились в голове, я будто сама затягивала на своей шее петлю. Всё казалось тщетным и безнадёжным. Мрак. Безысходность.

– Есть разница. Огромная. Для меня.

– Кто бы сомневался. Играй, Палач. И можешь сам спеть для меня похоронную песню.

Я в последний раз взглянула на маску Пса, и закрыла глаза, отчаянно желая, чтобы этот образ был не последним, что промелькнёт в моём сознании перед смертью.

Пёс обошёл меня кругом, а затем на меня обрушился град ударов хлыста со стёком. Шея, грудь, нежная кожа на локтевом сгибе, бёдра…

Внезапно боль обожгла лобок, а затем ещё раз и ещё… Цепной зверь не обошёл без внимания и этот участок тела. Я взвыла, кусая губы до крови. Всё тело горело от ударов, хлёстких и безжалостных.

– Развлекаешься? – раздался чей-то незнакомый голос в воздухе над головой. – Бросай свою новую игрушку, Пёс. Ты нужен мне.

Палач застыл на мгновение, а затем с остервенением отбросил хлыст в сторону и стремительно вышел из кабинета.