Игрек минус

Мы хотим видеть Дариуса Миллера[20] (перевод Ю. Новикова)

Он не мог взять в толк, каким путем девушка проникла в его комнату. Менеджер снял весь верхний этаж отеля — он был полностью изолирован и к тому же охранялся.

Дариус сидел на тренажере, ремень с шумовыми кардиодетекторами прижимал его к жесткой спинке, ноги были пристегнуты к педалям. Первая мощность (выписывается на полоске вощеной бумаги записывающим автоматом) показывала, что вот уже два часа как он напряженно трудился, а на его лбу не было ни малейшего намека на пот. С той поры как вошла девушка, зубчатый механизм тренажера оставался неподвижным, — казалось, будто смазка неожиданно замерзла. Дариус уставился на вошедшую. Она была красива, очень красива, — как те девушки на обложках иллюстрированных журналов.

— Я восхищена тобой, — сказала девушка. — Ты самый великий. Никто не сравнится с тобой, Дариус Миллер. Ты лучше всех. Я люблю тебя!

Дариус сидел не двигаясь, даже глазом не моргнул.

— Поцелуй меня, — попросила девушка. — Здесь ведь нам никто не помешает? Сюда никто не может войти, правда?

— Да, — ответил Дариус.

Она подошла к нему ближе.

— Ну, так иди же. Целуй меня. Или я тебе не нравлюсь?

— Что ты, ты красивая, — сказал Дариус, по-прежнему не двигаясь с места. Несколько секунд царила тишина, только снаружи, через открытое окно, пробивался шум: это болельщики требовали, чтобы им показали Дариуса Миллера.

Девушка прислушалась, потом повернулась, подошла к окну и выглянула наружу. Перед входом в отель толпились люди. Они заполнили всю улицу, движение транспорта пришлось направить в объезд.

— Мы хотим видеть Дариуса Миллера! — то и дело раздавались крики.

Девушка захлопнула окно.

— Иди же, иди, — сказала она. — Я знаю: тебя уже несколько недель как держат взаперти — в тренировочных лагерях, образовательных центрах и экспериментальных учреждениях. Сколько времени ты не общался с людьми? Когда последний раз был наедине с девушкой?

— Я должен тренироваться, — сказал Дариус.

— Меня зовут Эдда. Я видела все твои матчи. Ты неподражаем. Никого нет сильнее тебя. Никого — быстрее. Сколько же голов ты забил?

— Девяносто пять — в этом году, — ответил Дариус.

— Я езжу за тобой из города в город. Но мне захотелось хоть раз увидеть тебя вблизи. И вот я здесь! — Она быстро подошла к нему. — Невероятно, какие мускулы!

Она попыталась дотронуться до его руки. Дариус отпрянул назад, насколько позволяли ремни. Эдда помешкала, взглянула на него:

— Ну, не порть игру. Тренироваться ты сможешь и потом. А сегодняшний матч вечером… Это ведь не противник для тебя.

— Мы выиграем, да, конечно, мы выиграем, — сказал Дариус. — Кубок будет наш. У меня уже девять кубков. Сегодня появится десятый!

Эдда проследила за его взглядом:

— Они у тебя здесь, эти кубки? Покажи! Я хочу взглянуть на них — ну, покажи!

— Я не могу сойти, — признался Дариус. — Я привязан.

Эдда отстегнула замок грудного ремня, потом наклонилась и освободила от ремней его ноги. Дариус соскользнул с сиденья. Раскачивающейся, так хорошо всем известной походкой подошел к телефону и набрал номер.

— Что ты делаешь! — крикнула Эдда, но он с силой оттолкнул ее вслушиваясь. В трубке щелкнуло, кто-то ответил ему.

До великого события оставалось четыре часа. Правление заседало непрерывно. Трещали телетайпы, на экранах дисплеев появлялись лица агентов, делавших сообщения.

— Говорит пост номер семь, стадион. Особых происшествий нет. Только заурядное. Обнаружены две бомбы — они обезврежены.

— Говорит пост номер три, отель «Сплендид». Прошу внимания, это может быть важным. Только что прибыл Раггадру. Вы знаете — индийский гипнотизер. Его лично приветствовал Спенсер. Возможно, они попробуют прибегнуть к внушению.

— Попробовать-то они могут, — сказал Хаймес, клубный психиатр. Все засмеялись.

Президент повернулся к врачу:

— А что ты задумал, док?

Тот откашлялся:

— С такими примитивными средствами, как слабительные или снотворные порошки сегодня уже ничего не добьешься. От этого противника слишком хорошо охраняют. Однако…

— А-а, допинговый вариант, — не выдержав, прервал президент.

— Да, — подтвердил врач. — Все подготовлено. Если мы проиграем игру, то выиграем разбирательство по этому поводу. Я подкупил экспертов. Они найдут запрещенные средства — за это я ручаюсь.

— А стратегия? — обратился президент к главному тренеру.

— Компьютер проанализировал последние матчи и составил по ним программу. Окончательный план он может выработать лишь после того, как начнется игра. И тогда мы дадим игрокам указания по радио.

— Превосходно. — Президент порылся в куче записей. — Хэнк, а как обстоят дела с публикой?

Хэнк Маугли, профессиональный кино — и телережиссер, вскочил:

— Публика за нас.

— А если она проявит неустойчивость?

— У нас в руках усилительные установки, шеф. Если симпатии зрителей повернут не туда, мы тут же включим аплодисменты и крики воодушевления. Разумеется, у нас наготове и записи с неодобрительными возгласами, гулом и свистом — на случай, если противник прибегнет к недозволенным трюкам.

— Нокауты, обмороки вы отрепетировали? В прошлый раз Ларри выглядел как умирающий лебедь!

— На этот раз все будет, как в жизни, мы подключили врача. Сотрясение мозга или судорога в икрах — все будет выглядеть натурально!

Президент кивнул, довольный.

— Да, думаю, получится. — Он повернулся к Хартингу, юристу.

— А что у тебя в запасе?

Юрист рассмеялся:

— Все, что касается правовых подстраховок, предусмотрено. На самый худой случай я нанял одного человека, в прошлом чемпиона мира в метании палиц. Его задача — к концу матча бросить в голову одному из наших игроков пивную бутылку. После этого мы заявляем протест — и козыри наши. Если же выиграет противник, мы потребуем аннулировать результат встречи.

— Отлично, — процедил Хаймес.

В это время зазвонил телефон. Он снял трубку.

— Боб, у меня тут девчонка. Как мне поступить?

Дариус напряженно вслушивался. Потом со словами: «Да, Боб, конечно. Боб», схватил девушку за руку. Эдда завизжала.

— Ты мне делаешь больно! — Она попыталась вырваться, но Дариус держал ее как в железном капкане. Она перестала сопротивляться. Волосы ее растрепались, помада размазалась по лицу. Она более не выглядела такой красивой.

В дверь вломились охранники, впереди всех спешил Боб.

— Что ты здесь делаешь, замарашка! — заорал он. Его лицо побелело от гнева. — Выбросьте ее вон!

Мужчины в серой униформе с красной эмблемой клуба схватили Эдду и поволокли за дверь.

— Продолжай тренировку, Дариус, — уже другим, кротким голосом сказал Боб. Он помог спортсмену взобраться на сиденье, надел ремни. — Тебе надо еще часок потрудиться. Ты ведь знаешь — суставы должны быть максимально разработаны.

— Да, Боб, — Дариус начал давить на педали. Боб вышел, прикрыл за собой дверь. Снаружи стояли охранники, все еще держа девушку за руки.

— Чего ты хотела от него? — спросил Боб.

— Я тебе скажу, ты, изверг! — закричала Эдда. — У меня ребенок от него, а он не хочет платить алименты! Но я его вытащу на суд! Я устрою скандал, какого он еще не видывал. Я помешаю ему…

Боб прервал ее тираду:

— Уведите ее вниз, в холл!

Он шел позади группы мужчин, которые скорее несли, чем вели цеплявшуюся за все выступы девушку.

Перед входной дверью в отель они остановились. Боб вышел на улицу. Он поднял мегафон. Медленно затихал шум голосов, смолкли выкрики. Боб помахал рукой.

— Послушайте, проявите понимание: Дариус должен тренироваться. Мы же хотим выиграть матч! Но он благодарит вас, всех и каждого в отдельности. Приходите вечером на стадион. Он будет рад. А теперь расступитесь, освободите местечко. Видите эту женщину? Она пыталась помешать тренировке Дариуса. Она сумела пробраться в его комнату. Нам пришлось силой выдворить ее оттуда. Расступитесь, чтобы она могла уйти.

Толпа слегка подалась назад. Охранники вытолкнули Эдду в образовавшийся коридор. Какой-то миг девушка стояла почти в одиночестве, но потом круг вокруг нее молниеносно сомкнулся, слышны были только яростные вопли болельщиков.

Боб стоял за воротами и следил сквозь синеватое стекло за происходящим. Бурление тел напоминало кадры какого-то фильма.

К нему подошел Хартинг, юрист. Лицо его выражало озабоченность.

— А что, если в том, что она говорит, есть правда? Почему ты так уверен, что она солгала?

Боб улыбнулся. Его глаза еще следили за тем, что творилось на улице.

— Тебе-то я могу это сказать, — ответил он. — Ты когда-нибудь слышал о роботе-отце?