Игра предателя

Глава восемнадцатая.

Выражением «полное изумление» можно лишь начать рассказ об эмоциях, которые овладели мною в тот момент. Без сомнений, я так бы и стоял в совершенном оцепенении Император знает сколько времени и с какими последствиями, если бы не сопровождавшие меня солдаты. Когда талларнцы шагнули вперед, дабы выполнить приказ Бежье, Грифен и остальные бойцы ее отряда подняли лазерные ружья, предупреждая их движение. Пустынные воины помедлили, глядя на своего комиссара в ожидании пояснений, как им поступать далее.

— Это бунт, — произнес Бежье, совершенно потерянный в себе на данный момент. Он вытащил лазерный пистолет и начал наводить его на вальхалльского сержанта. — Вы приговорены к смерти по главе...

— Молчать, вы, смешной человечек! — отрезал я, нацелив пистолет ему в грудь. — Никто не смеет расстреливать моих солдат, кроме меня. Только подумай о том, чтобы нажать на спуск, — будешь мертв раньше, чем до нее долетит заряд. Я тебе обещаю.

— И правда, — согласилась Маго, вставая между Грифен и возмущенным комиссаром. — Если хочешь получить ее, сначала перешагни через меня. Попробуй.

— Убейте их всех! — Бежье высокомерно махнул рукой талларнцам.

Они начали переглядываться с видом людей, которые внезапно поняли, что только что слепо подошли к краю пропасти.

— Никто ни в кого не будет стрелять, — спокойно отозвался я. — Если только в еретиков, на зачистку которых мы сюда прибыли.

Мне нужно было лишь вытянуть руку в направлении, откуда доносились звуки сражения, все еще очевидно слышимые. Сержант, командовавший талларнцами, почти незаметно кивнул своему отряду. Они приопустили оружие, и, к моему облегчению, вальхалльцы поступили так же.

— Вы не соизволили заметить, что тут у нас идет сражение? И если мы его как можно быстрее не выиграем, то попадем в настоящий ад. Говоря буквально.

— На этот раз тебе не удастся укрыться за позерством и риторикой! — прорычал Бежье, делая шаг вперед и наставляя лазерный пистолет уже на меня. — Ты сбежал с битвы за Едваночь и прихватил с поля боя целую роту солдат. Ты просто одержим был найти любой повод для того, чтобы спрятаться здесь, так далеко от битвы, как только мог. С тех самых пор как эта ваша пародия на полковника в юбке родила эту смехотворную теорию... — Он осекся, внезапно заметив выражение неприкрытого гнева на лицах вальхалльцев, стоявших напротив него, и их готовые к бою лазерные ружья.

— Можете обвинять меня во всем, в чем вам угодно, — произнес я, играя на эмоциях сопровождавших меня солдат с легкостью, которую давала долгая практика. — Но вы не станете говорить низко о полковнике Кастин в моем присутствии. Она — один из лучших солдат, с которыми мне только выпадала честь служить. А полк, который она возглавляет, один из сильнейших в Галактике. — Я зачехлил лазерный пистолет жестом, который счел достаточно театральным. — Без сомнения, весь этот фарс исказил, подобно варпу, ваше восприятие, как и ваши манеры. Когда вы успокоитесь, буду ожидать от вас извинений в адрес полковника Кастин. Если их не последует, я уверен, что мы сможем, ко всеобщему удовлетворению, решить этот вопрос на дуэли.

Если быть честным, я не ожидал, что мне вообще придется заходить так далеко — вызвать его на поединок. Но, как часто происходит в подобных ситуациях, мой язык бежал впереди моего рассудка. Результаты в данном случае все равно были положительны до умиления. Лицо Бежье за пару секунд переменило несколько таких оттенков, которые я редко видел у живого и здорового человека, прежде чем он сумел хоть как-то собраться с мыслями. Вальхалльцам же идея понравилась. Я был уверен, что по всему полку в течение считанных минут после нашего возвращения разнесется весть о том, что я вызвал эту помпезную маленькую никчемность на дуэль за оскорбление в адрес полковника и, соответственно, всех нас в целом[96].

— Когда все это закончится, у вас уже не будет времени для дуэлей или чего-то еще! — огрызнулся Бежье.

— Комиссар, — прозвучал голос Детуа в передатчике, и я был очень рад вернуться к делу. — Комиссар, нам необходимо решать, что предпринимать. Еретики все еще плотно держатся по всему периметру.

— Где-то должно быть слабое место, — отозвался я, с интересом наблюдая за тем, как Бежье исподтишка подкручивает свой микрокоммуникатор, чтобы послушать, о чем это мы говорим. — Попытайтесь проверить схемы корабля еще раз. Возможно, там имеется кабель-канал или вентиляционная шахта, через которую мы можем запустить убойную команду.

— Уже подумал об этом, — произнес капитан. — Все отрезано. — Он вздохнул. — Если не произойдет чуда, нам предстоит лобовой штурм. И он будет кровавым.

— Боюсь, что вы правы, — отозвался я, и все внутри меня перевернулось от этой мысли. — У нас кончились альтернативы. — Я повернулся к Бежье и талларнцам и поглядел на них так мрачно, как только мог. — Вы меня слышали. У нас больше нет времени, чтобы терять его на смехотворные фантазии. Если собираетесь стрелять в нас, вам придется делать это в спину. И вы таким образом совершите работу врагов Императора за них.

Это, не спорю, был риск. Но я ни капли не сомневался, что именно такой выверт собьет их с толку достаточно, чтобы склонить на нашу сторону. По крайней мере их сержанту вроде бы хватало здравого смысла, чтобы понять, что он влип в ситуацию, намного превышающую его кругозор.

Талларнцы неуверенно качнулись на месте, глядя на Бежье в поисках совета и очевидно морщась, когда оказались на подветренной стороне от Юргена. Я отвернулся немного театрально, и вальхалльцы четко последовали за мной. На мгновение я напрягся, ожидая лазерного заряда в спину и надеясь, что пластинчатая броня под моей шинелью его выдержит, но они всё продолжали сомневаться. И этого оказалось достаточно, чтобы я, без всякого сомнения, целиком перехватил инициативу.

— Если хотите сразиться с настоящим врагом Императора, то мы рады будем приветствовать вас как братьев в бою, — добавил я через плечо.

Талларнцы шагнули было вперед, намереваясь последовать за нами, но опять замерли, оглядываясь на Бежье. Пухлый комиссар же смотрел только на нас, очевидно растерянный и мало представляющий, как бы ему восстановить свой авторитет у солдат.

— Отправляемся с ними! — наконец раздраженно отрезал он. — Я не собираюсь позволять этому шуту-дезертиру скрыться из виду.

— Отлично, — произнес я, размышляя про себя о том, найду ли возможность толкнуть его на линию огня, прежде чем это все завершится. — Давайте сделаем нашу работу, прежде чем созывать трибунал, не так ли?[97]

К моему облегчению, Бежье угрюмо молчал все то время, пока мы с Детуа держали совет. Мы низко склонились над планшетом данных, пытаясь разработать стратегию, которая позволила бы нам взять еретическое подобие крепости штурмом.

— Если мы сможем пробить стены вот здесь? — указал я на мастерскую; длинный участок ее стальной стены был достаточно удален от двух соседних огневых точек врага. — Если пробьем — мы должны успеть прорваться внутрь, прежде чем они смогут хотя бы осознать опасность.

— Это если предположить, что они не подумали об этом и не оставили за стеной пару сюрпризов, — отозвался Детуа. — Придется сосредоточить наши силы против их позиций здесь и здесь. Если чуть повезет, то мы сможем провести вашу убойную команду в мертвую зону их огневых точек, пока огнем прижимаем их к полу.

— Как вы собираетесь пробить стены? — спросил Бежье. — Вы и заряды взрывчатки с собой прихватили?

До него начало доходить, что все мы здесь работаем не менее ревностно, чем где-либо еще на фронте, и действительно готовы сложить головы за Императора. Ну или положить головы кучи других людей, наших подчиненных. Я лично рассчитывал держаться поблизости от Юргена в надежде, что мы каким-то образом сможем избежать эффектов того адского колдовства, которое собирались выпустить на волю последователи Слаанеш.

По той же причине я собирался пойти со штурмовой командой, несмотря на риск. Это казалось не намного, но все-таки менее самоубийственным, чем атаковать постоянные огневые точки врага, на которых засело Император знает сколько еретиков, готовых поливать наши ряды огнем.

— У Юргена мелта, — произнес я. — Должно сработать.

И это, добавлю, было отличным поводом оказаться в его компании, подальше от настоящей линии огня.

Мой помощник кивнул и покачал своей любимой игрушкой в воздухе:

— Она справится.

— Кого еще берете? — спросил Детуа.

Я кивнул на отряд Грифен; солдаты все еще обменивались с талларнцами взглядами, полными взаимного недоверия.

— Четвертый отряд третьего взвода, — произнес я. — Нам уже приходилось бывать в подобной ситуации.

Ну по крайней мере некоторым из них. Из тех, кого я взял с собой в ледяные пещеры Медной Обезьяны, осталось не так уж много знакомых лиц, кроме Грифен и Маго. Я встретился взглядом с солдатом Ворхеезом. Он ответил ухмылкой и вновь принялся шептаться о чем-то с Дрере, своей подружкой. Ей сильно досталось от амбулловых когтей в той экспедиции, но она выжила (надо сказать, к моему удивлению) благодаря моему решению отослать раненых назад к полку так скоро, как только было возможно. С того самого времени Ворхеез считал меня кем-то вроде личного кумира. Должен признаться, это совершенно не ослабило мою позицию в глазах полка, лишний раз убедив всех, как я забочусь о благе простых солдат.

И теперь моя репутация придавала неуютную иронию тому факту, что столь многие из них готовились по моему слову отправиться на смерть...

— У них неполный отряд, — произнес. Детуа.

Я кивнул, признавая его довод:

— Только на одного солдата. — Смитти все еще находился в лечебнице в Ледяном Пике; и надо сказать, что при мысли об этом я испытал моментальный укол зависти. — К тому же они здесь при мне. Да и Юрген более чем способен заполнить этот пробел.

— И одного отряда будет достаточно? — продолжал сомневаться Детуа.

— Должно хватить. Все остальные потребуются для отвлекающих штурмов, если мы хотим, чтобы у нас была хоть надежда прорваться.

— Мы пойдем с вами, — провозгласил Бежье, указывая на талларнцев. — Я тебе не доверяю и не собираюсь выпускать из виду. — Он злобно улыбнулся, обращая против меня мои же слова, произнесенные несколькими минутами назад. — Конечно же, все эти игры до тех пор, пока мы не сможем созвать трибунал.

— Разумеется, — отозвался я, намеренный демонстрировать полную невозмутимость, и снова обернулся к Детуа. — Вам удалось хоть немного сузить нам список целей?

Капитан кивнул:

— Я бы предположил, что это здесь. — Он указал на помещение глубоко в центре двенадцатого сектора. — Часовня Омниссии. Она примерно тех размеров, что вы указали, и она так удалена от их линии обороны, как только возможно.

— Звучит разумно, — кивнул я. — Осквернение священного помещения должно лишь усилить их ритуал.

— А это ты откуда знаешь? — спросил Бежье, подозрительно пожирая меня глазами. — Ты, похоже, очень уж хорошо знаешь секреты колдовства варпа.

— Я сражался с ним и ранее. — Мне пришлось сыграть на кротость. Отчасти я не желал припоминать те случаи, отчасти — не собирался тратить время на то, чтобы их пересчитывать. — Если вам не приходилось, считайте себя везунчиком.

— Император защитит! — парировал Бежье. — Чистым сердцам нечего опасаться.

По его мнению, я-то уж точно не входил в число подобных людей... Но в данной ситуации я однозначно предпочел бы хорошую дозу тревоги слепой надежде на кого бы то ни было.

— Остается их только поздравить, — произнес я, нарочито проверяя, как ходит оружие в кобуре. После чего повернулся к Детуа, совершенно не желая отдать ему приказ обречь многие храбрые души на смерть. — Похоже, пора отводить войска, — начал я. — Нам потребуется около десяти минут, чтобы перегруппироваться. Этого должно хватить на то, чтобы штурмовая команда заняла свою позицию. Затем можете начинать отвлекающую атаку, когда будете готовы...

Меня прервало внезапное покалывание: оно потекло по телу подобно ощущению электричества в воздухе перед разрядом молнии. Затем показалось, что давление внутри моего черепа подскочило до нестерпимого и в ушах зазвенели колокола.

Бежье дико озирался кругом и размахивал лазерным пистолетом, не находя цели, в которую можно выстрелить.

— Колдовство! — выдохнул он, мертвенно побледнев.

— В укрытие! — проорал я солдатам. Вальхалльцы так и сделали со всей поспешностью, привыкшие доверять моей паранойе в подобных ситуациях. Талларнцы присоединились к ним после секундного оцепенения, оправившись так быстро, как и положено было хорошим солдатам, которыми они являлись. — Ждите врага!

— Направление? — спокойно спросил Детуа, кидая презрительный взгляд на другого комиссара.

— Через секунду увидим, — ответил я, указывая на открытый участок вблизи защитного периметра культистов Слаанеш. — Я бы предположил, что где-то ближе к ним.

Мне за прошедшие годы несколько раз доводилось оказываться рядом с телепортационными полями. Я даже проходил через вызывающую их процедуру за время службы с Укротителями, так что мне не составило труда узнать неприятные ощущения, которые сопровождали нахождение вблизи такого поля. И использовал одно из этих тайных устройств, несомненно, враг, потому что наш боевой флот не располагал ничем подобным, в этом я был уверен.

Спустя пару мгновений или около того моя догадка вполне подтвердилась. С громовым ударом вытесненного воздуха, более или менее в том месте, где я и предполагал, возникли пятеро гигантов в кроваво-красной с черным броне[98].

Мои уши со щелчком прочистились, и неестественное давление, созданное присутствием такого количества энергии варпа, рассеялось так же внезапно, как и появилось.

— Огонь! — завизжал Бежье, размахивая цепным мечом куда-то в общем направлении десантников Хаоса. — Очистить скверну именем Императора!

— Зарядов не тратить, — отрезал я, и треск лазерного огня из наших порядков (который в любом случае почти целиком принадлежал талларнцам) сошел на нет. На таком расстоянии они все равно не приносили пользы, да и последнее, что нам было нужно, — это привлекать к себе внимание Предателей. — Мы это используем, — пояснил я.

— Каким образом используем? — спросил Бежье, подозрительно сузив глаза.

Я указал на Пожирателей Миров, обрушивших на баррикаду последователей Слаанеш град болтерного огня. Преграда, которая еще так недавно свела на нет все наши усилия, медленно поддавалась. Культисты погибали, а их ответный огонь просто отскакивал от керамитовой брони сверхчеловеческих воинов, которые столь нежданно присоединились к потасовке.

— Они же делают за нас нашу работу, — сказал я на удивление спокойным голосом, учитывая все обстоятельства. И обернулся к Детуа. — Оставляйте наших солдат на местах и держите как можно больше культистов прижатыми около других слабых мест периметра. Если кто-то из них станет отступать, чтобы усилить оборону против Предателей, то наши могут сесть им на хвост и пойти в прорыв. Четвертый отряд идет со мной. Мы последуем за этими безумцами на должном расстоянии и проскользнем через ту брешь, которую они проделают.

Я сделал несколько осторожных шагов из укрытия, готовый нырнуть обратно, едва лишь кто-нибудь из гигантов в карминовом взглянет в мою сторону. Но, верные себе, они не обращали ни малейшего внимания на нас, намереваясь разнести в пыль лишь то, что имело отношение к Слаанеш. Уверенный в своей безопасности, я обернулся, чтобы обратить презрительный взгляд на Бежье.

— Идете? — спросил я.— Или предпочтете дождаться, пока перестанут стрелять?

Мне не надо было оборачиваться еще раз. Не сомневаясь, что заставил его идти за собой, я повел вальхалльцев в кильватере хаоситских машин убийства. К моему молчаливому облегчению, Грифен и ее половина отряда заняли место в строю впереди меня, так что мы с Юргеном оказались защищенными с двух сторон огневыми командами.

Честно говоря, я бы предпочел, чтобы впереди шли талларнцы, — так они окажутся первыми, кто, в случае чего, примет огонь врага. Но теперь мне было еще более важно, чем всегда, делать вид, что я иду в первых рядах войска, ведя его за собой. Этого все и должны были ожидать, зная мою незаслуженную репутацию. К тому же я не доверял Бежье даже на ту йоту, на которую мог бы столкнуть танк «Клинок». Чем дальше от меня оставался этот мелкий дурной проныра, тем меньше он мог доставить неприятностей.

Быстрый взгляд за спину подтвердил, что талларнцы бегом догоняют нас и Бежье тоже пыхтит, суетливо стараясь не отставать. Затем я целиком сосредоточил внимание на десантниках впереди.

— Золотой Трон, защити! — пробормотал талларнский сержант.

Я мог понять отчего. Пожиратели Миров наконец-то добрались до баррикады и разносили ее в клочки в стремлении достичь и уничтожить культистов. Как и ранее, они, казалось, пренебрегали болтерами. Едва подойдя на расстояние ближнего боя, громилы пустили в ход свои удивительные цепные топоры. Точно такой же я имел счастье наблюдать в непосредственной близости от себя — в руках их коллеги, который руководил атакой на расположение нашей части.

С каждым шагом десантников кровь летела вокруг них фонтанами. Экстатически орали культисты Слаанеш, бросаясь вперед, чтобы быть жестоко зарезанными, но, вне сомнения, все же надеясь забрать нападавших с собой.

— Они не заговоренные, их тоже можно ранить, — заверил я талларнца. — Мне уже доводилось сражаться с ними прежде.

Он с сомнением кивнул. Я заметил с проблеском зловредного веселья, с каким явным неудовольствием Бежье наблюдает за тем, как я вселяю боевой дух в одного из его солдат.

— Да, и он хорошенько им надавал, — добавила Маго. — Своими собственными руками. Так что держитесь комиссара — и с вами все будет в порядке.

На секунду мне показалось, что Бежье вот-вот самовоспламенится, но Вселенная все же не настолько расположена предоставлять мне удобства. Так что пришлось довольствоваться лишь его придушенным бульканьем при словах рыжей подруги.

— Ждем, — произнес я, распластываясь на том же месте, за накопительными баками, которые укрывали нас и ранее. — Убедимся, что они прорвались, прежде чем двинуться дальше.

— Я так и знал! — злорадно хрюкнул Бежье. — Трусость, простая и явная. Верный слуга Императора никогда не робеет перед врагом.

— Тогда прошу вперед, — предложил я со всей возможной вежливостью. — Покажите нам, как нужно себя вести.

Я гостеприимно повел рукой в сторону сечи, которая продолжалась возле разрушенной баррикады. Гиганты в карминовом уничтожили уже почти всех дегенератов, защищавших ее, но энтузиазм хаоситов на этом, как я мог видеть, совершенно не иссяк.

Бежье только облизал губы.

— Это ваша боевая задача, — наконец родил он. — Поступайте так, как считаете должным. Совьете себе еще одну веревку, на которой вас можно повесить.

— С веревкой подождем. Для начала попробуем завершить хотя бы это дело, — подытожил я и сверился с передатчиком, дабы понять, что происходит в других местах по периметру вражеской обороны.

Насколько я мог судить, остальная часть роты четко следовала приказам, прижимая к земле и надежно связывая основную массу культистов. Это было и к лучшему: чем больше их мы сможем отвлечь, тем меньше их встретится на пути и будет мешаться под ногами у Пожирателей Миров, стремившихся пробиться к центру этого зараженного ядом места.

Запятнанные десантники, впрочем, тоже не правили бал безраздельно. Я как раз наблюдал за ними, когда один из слаанешитов, молодое существо неопределенного пола, задрапированное в несомые ветром шелка, кинулся на первого из гигантов, истерически смеясь, и заключил эту дурную пародию на сливки человечества в некое подобие похотливого объятия. Это выглядело настолько гротескно, что я почувствовал что-то вроде облегчения, когда гермафродит взорвался дождем внутренностей, прихватив с собой и десантника. Мне стало ясно, что у него, должно быть, где-то под объемистыми одеждами был спрятан заряд взрывчатки.

За время, проведенное с Укротителями, я привык к их обрядам. Я ожидал, что оставшиеся Пожиратели Миров прекратят бой сразу же, как только избавятся от последнего из защитников баррикады, дабы принести последние почести, требуемые по традиции их Ордена[99]. Но они не обратили ни малейшего внимания на своего павшего соратника, несомненно слишком поглощенные захлестнувшей их жаждой крови. Они без задержек продолжили двигаться в глубины сектора двенадцать.

— Время, выступаем, — произнес я и подал пример действием.

Отряд двинулся вперед быстрым шагом. Когда мы достигли поверженных остатков баррикады, я приостановил движение, чтобы проверить, не осталось ли выживших, но, учитывая, что здесь поработали служители Хорна, большой надежды на это не было. Кинув быстрый взгляд на разбитое тело мертвого десантника, я содрогнулся. Даже мертвый, он распространял вокруг себя мощную ауру злонамеренности и ужаса. Бежье, как я отметил не без злорадства, пялился на останки так, будто перед ним был сам Хорус, готовый восстать из пепла.

— Мерзкие фрагеры, не правда ли? — радостно объявил я, похлопывая его по спине.

— Вы и вправду свалили одного из таких цепным мечом? — спросил талларнский сержант, и в его голос закралась нотка благоговейного трепета.

За ним, как я отметил с удовлетворением, собрались его соратники по отряду. Все они сгорали от нетерпения услышать ответ, но старательно делали вид, что даже не прислушиваются.

— Эти слухи несколько преувеличены, — произнес я, совершенно укрепляя как факт в их сознании, что именно это и произошло в реальности, и в то же время поддерживая мою репутацию скромного солдата. — Но они не столь уж сильны, как кажутся.

— Рад слышать, — глухо отозвался талларнец.

Мы продолжали двигаться вперед, следуя в кильватере Пожирателей Миров. Для этого вовсе не требовалось быть следопытом: путь громил наглядно отмечали тела культистов, которые пытались им помешать. На каждой развилке переходов, на каждом пересечении с сервисными туннелями направление к конечному пункту было очевидно.

— Определенно это находится в часовне, — доложил я Детуа.

Он в свою очередь известил меня о том, что в некоторых местах по периметру оборона культистов слабеет, потому что они отступают, дабы встретить новую угрозу.

— Десантники Хаоса направляются прямиком туда, — подтвердил я наши догадки.

Внутреннее пространство драги стало для меня таким же сюрпризом, как и чуть раньше — ее внешний вид. Я ожидал встретить лабиринт коридоров, подобный тому, что находится в чреве звездного корабля. Но проходы внутри этого сооружения были широкими подобно городским бульварам, а потолки настолько высокими, что некоторые комнаты, которые оставались по сторонам, напоминали скорее небольшие здания. В целом только свет люминаторов над головой и слабое ощущение замкнутого пространства, которое не мог бы упустить ни один парень из улья, каким являлся и я, напоминали о том, что мы все еще находимся внутри некоего сооружения. Многие из перекрестков, по размерам равные уличным, содержали следы наскоро организованной обороны; тела разнообразно вооруженных культистов лежали повсюду в разной степени расчлененности. На стенах и полу зияли следы от попаданий пуль и лазерных болтов.

Было также очевидно, что Предатели, при всем их воинском умении, тоже не всегда могли пройти такие заставы без потерь. Даже обычное вооружение представляло для них угрозу, если его было достаточно много, а еретики, с которыми приходилось сражаться громилам, смогли расположить на пути несколько тяжелых орудий поддержки пехоты. Для глаза опытных воинов, каковыми были вальхалльцы (я полагаю, что и талларнцы тоже), было очевидно, что продвижение вперед становилось для хорнитов труднее с каждым шагом. Изобилие малых, незначительных, но все же ранений замедляло их.

— Стоп. — Ворхеез, на этом перекрестке оказавшийся впереди, решительным жестом подкрепил выдохнутое по воксу сообщение. — Впереди движение.

Мы одним броском преодолели отделявшее нас от передового солдата расстояние и осторожно выглянули на перекресток. Как и ранее, здесь тоже была баррикада, наскоро сваленная, с тем чтобы встретить продвигавшихся вперед проклятых исполинов, и столь же походя, как и предыдущие, отброшенная ими в сторону. Но в этот раз один из защитников, кажется, еще шевелился.

— Выживший, — произнес Бежье. — Мы можем допросить его и уж точно выяснить, что же здесь такое происходит.

— Прошу вас, — сухо предложил я, зная по опыту, что не следует даже надеяться получить годную информацию.

Пытать мазохиста является делом выдающейся непродуктивности, как уже удалось убедиться живановским следователям. Но если Бежье хочет попробовать — пусть старается сколько угодно. Это по меньшей мере на какое-то время избавит меня от его внимания.

Мы снова двинулись вперед, прижимаясь к стенам широкого прохода — по привычке и из очевидного здравого смысла. То, что культисты, которые были на виду, уже слегка потеряли форму, дабы с нами сражаться, не значило, что здесь не могло быть других, относительно не пострадавших, ждущих в засаде за тем, что осталось от баррикады.

— Чисто, — доложила по прошествии нескольких секунд Маго, на всякий случай все же швырнув за преграду пару фраг-гранат, просто чтобы убедится доподлинно.

Мы окружили выжившего, и я вгляделся в лицо очередного из погибающих культистов. Как и заметил Ворхеез, он был еще жив, но и только. Я был уверен, что близкие взрывы гранат, брошенных Маго, не особенно его приободрили. Он слабо подергивался; куски металла, застрявшие в таких частях тела, что глядеть на это было больно даже его врагу, тихо брякали о покрытие палубы. Но он все-таки сумел протянуть руку и ухватиться за мою штанину возле колена.

— Она идет, — произнес он с выражением имбецильного восторга на лице. В тот момент, я думаю, он уже не мог разобрать, кто мы такие. — Новый мир грядет!

— Кто еще идет? — дернулся Бежье, отбросил пинком его руку и присел на корточки рядом с несчастным. — О чем ты бормочешь?

Он навел лазерный пистолет на живот допрашиваемого — явно излишний жест; не забывайте, что большая часть кишок фанатика уже и так была разбросана по полу. Видимо, также осознав это, комиссар быстро перевел ствол на руку лежащего человека. Оружие рявкнуло, дырявя ладонь едва живого культиста.

— Вы только себя послушайте, — захихикал он, подтянувшись к самой груди Бежье во внезапном порыве вернувшихся сил — что само по себе заставило толстого комиссара громко втянуть воздух от неожиданности, — а затем влепил ему поцелуй взасос, прямо в губы.

Бежье отпрыгнул назад; на его лице смешались изумление, возмущение и брезгливость. Столь сложная гримаса, надо признать, показалась мне чрезвычайно комичной. Маго, Ворхеез и еще двое вальхалльцев выдали очередь придушенных, но все равно громких смешков.

— Сами поймете, — закончил мысль умирающий.

— Злобный дегенерат! — выплюнул ему в лицо Бежье. — Да как ты смеешь!.. Я не... Это отвратительно!

На секунду мне показалось, что он в порыве злобы расстреляет лежащего, но культист не оставил ему даже этого удовольствия, скончавшись раньше, чем толстый комиссар успел осуществить свою незатейливую месть.

— Если вы уже закончили тут играться, — саркастически обронил я, — не думаете ли, что нам пора двигаться дальше? Спасать планету, мешать призванию демона, еще не запамятовали?

— Вы думаете, сэр, что он об этом говорил? — спросил меня Юрген, покачивая мелту, будто она могла оказаться полезна против какого-нибудь выплюнутого варпом отвратительного исчадия (если его, конечно, успеют призвать). — Когда сказал, что она идет?

— Все возможно, — отозвался я. Мои предыдущие встречи с демонами были милосердно коротки, за что оставалось лишь благодарить их неспособность долго оставаться в физическом мире. И в то время меня совсем не заботило, имеют ли для демонов какое-то значение вопросы пола. — В любом случае он, вероятно, имел в виду, что ритуал уже начался.

— У нас нет времени, чтобы им разбрасываться, так ведь, да? — Грифен снова построила отряд. — Живее, ребята, часики тикают.

— И вам тоже пора, — посоветовал я талларнскому сержанту. — Как ваше имя, кстати?

— Махат, сэр. — Он отдал честь, заработав полный черной злобы взгляд от Бежье, и, не замечая его, отвернулся, дабы последовать за Грифен.

И внезапно дурное предчувствие, которое я ощущал тупой болью в глубине живота, настолько знакомой, что я уже притерпелся и почти забыл о ней, — вдруг оно возобновилось с удесятеренной силой, заставив меня содрогнуться. Юрген удивленно посмотрел на меня, затем порылся в одном из подсумков и вынул флягу-термос:

— Немного танны, сэр? Кажется, она вам не помешает.

— Совсем не помешает. — Я сделал пару глотков ароматной жидкости из горлышка, ощущая, как она медленно прогревает все внутри на пути в желудок. — Благодарю вас, Юрген.

Откладывать что-либо на потом уже было поздно. Если я был прав и призвание демона уже началось, то для нас не осталось бы надежды на спасение, промедли мы сейчас. И все, казалось, были готовы к предстоящему, кроме меня (да, вероятно, и Бежье. Он оказался настолько не в своей тарелке, что удивительно было, как его сознание еще не пошло ко дну. Это, я полагаю, лишь подтверждало ту старую поговорку, что Император бережет слабых на голову).

Я кивнул Грифен:

— Выдвигаемся, сержант.

Мы бегом двинулись по переходам, держа в головах только цель, ждущую впереди. Достигнуть ее — и чем быстрее, тем лучше!.. Я подумал на скаку, что даже не сама мысль о столкновении с демоном настолько пугает меня. По-настоящему страшны были слова умирающего культиста. Что значит «новый мир», который он упомянул? Ничего хорошего — в этом я был уверен точно.

Я был словно разодран на части. Страх того, что мы можем найти в сердце этого гнездилища зла, тянул меня назад. Но он уступал стальной, закаленной опытом уверенности в том, что, если мы не встретим это именно сейчас, нас неминуемо ожидает смерть или что-то худшее. Я видел на своем веку достаточно, чтобы знать: есть множество вещей гораздо более неприятных, чем смерть.

Вместе со всеми я торопился вперед, к столкновению, которое должно было определить судьбу не только этого мира, но и всего сектора Галактики.