Игра без правил

Глава 10

Этот город невозможно не любить. Вот закончится эта грандиозная заваруха, обзываемая Германской войной, плюну на всё, возьму Дашеньку с ребятёнком, соберу всех своих ребят – Анатоля, Валерия Антоновича, Сергея Дмитрича Оладьина, Михалыча, Егорку… Всех-всех… И – сюда! Походить по Невскому, полюбоваться на Исаакиевский собор, поплавать по каналам… Но это все потом… после войны… А пока довольствуемся только стихотворной ностальгией…

Вот уже несколько дней я с Котярой, успешно изображающим денщика, проживаю в меблированной квартире одного из доходных домов на Васильевском острове. По-другому – никак. Хоть и командирован в Ораниенбаумскую офицерскую школу, но бывать в Питере приходится часто, благо Димитр Стефанов давно уже справляется со своими «янычарами» и без меня, а вот господину капитану надо с репетиторами заниматься, чтобы на подготовительные курсы Николаевской академии Генштаба поступить. Начальная алгебра там, геометрия с прямолинейной и не очень тригонометрией всякие, иностранные языки опять же. Это для отмазки, экзамены в Павловском училище еще свежи в памяти, да и те же синусы с косинусами со школы помню…

А так как офицер без денщика, тем более в столице, – абсолютный нонсенс, то и Фёдор со мной. Почему он? А потому что внешность уж больно подходящая для предстоящего дела. Только вот пришлось ему на время снова стать ефрейтором вместо зауряд-прапорщика и выучить наизусть свою новую биографию, где он был ранен и контужен в бою, потому и стал нестроевым. А также хромать на правую ногу и немного горбиться…

Вчера отправил этого детинушку на Варшавский вокзал за «посылкой». Коей являлись два прапорщика – бывший студент-вольнопёр Вадим Федоров и Дмитрий Иванович Остапец. Оба приехали под прикрытием командировочного предписания – направлены по секретной служебной надобности в Императорский горный институт, в окрестностях которого и встали на постой, а затем приехали в гости. Примерно в это же время на квартиру для проведения инструктажа по дальнейшим действиям прибыл господин в штатском, прикрепленный к нам ротмистром Бессоновым, который представился Аполлинарием Андреевичем. Фамилией господин сей не назвался, но и от чая отказываться не стал. На вид был похож на штатского до мозга костей шпака, но тем не менее чувствовался в нем хороший такой стержень. Да оно и понятно – в Отдельном корпусе случайные люди другими делами занимаются, бумажки всякие перекладывают с места на место.

Поблагодарив за приглашение, гость от смежников оставил свой «буржуйский» котелок в прихожей и, усевшись за стол, принял от Котяры стакан свежезаваренного чая. Познакомились, из вежливости поговорили о погоде… В ходе разговора подтвердил, что всё будет примерно так, как и планировалось. Ведут клиента надёжные филёры, они же прикрывают отход группы, на нас – только ликвидация. Стрелком работать буду я. Потому что – первый раз и должен показать пример. Знаю, что ни у кого даже в мыслях не проскочит, что типа других посылает, а сам… Но всё равно, исполнять буду своими руками. Тем более что это – личное.

– Итак, господа офицеры… Кот, не улыбайся, ты в полушаге от этого… Повторяем еще раз наши действия. – Организую словесное проигрывание операции.

– Я общаюсь с настоящим дворником, добываю у него ключ от чердака и передаю его Дмитрию Ивановичу, – первым высказывается Аполлинарий Андреевич.

– Переодеваюсь в форму дворника, получаю ключ, открываю чердак, слежу, чтобы никто в это время им не заинтересовался, – подхватывает Остапец. – После стрельбы прикрываю уход командира, передаю винтовку Аполлинарию Андреевичу, в случае погони увожу с помощью свистка по ложному следу.

– Я перевоплощаюсь в студента-марафетчика-социалиста-революционера, нахожусь поблизости. При появлении авто выхожу «на сцену». Если что, работаю из люгера по цели и исчезаю, – Вадим Фёдоров спокойно объясняет свои действия, как будто речь идёт о приготовлении какого-то овощного салата…

Когда думал, кого привлечь на акцию, больше всего за него опасался. Конечно же, многое прошли бок о бок, но всё же – бывший студент, тем более, я помню, с каким воодушевлением он общался с тем агитатором в Ново-Георгиевске… Хрен его знает, чужая душа – потёмки, вдруг я о чём-то до сих пор не в курсе… Но проникся парень, проникся. Особенно понравилось мое объяснение про сарай. Как я там брякнул?.. «Знаешь, Вадим, слова Столыпина? О том, что им нужны великие потрясения, а мне нужна великая Россия! Так вот, все революционеры искренне считают, что, разрушив государственность российскую, смогут построить страну еще лучше. А я вот думаю, что из разломанного сарая побольше да получше не построишь, можно только поменьше и похуже!..»

Фёдоров в том разговоре, хитро улыбаясь, признался, что до сих пор со своими друзьями дискутирует время от времени, но уже не как университетские вольнодумцы с мутью в голове и абстрактным желанием сделать всех счастливыми. Повоевав на фронте и за ним и прочувствовав многое лично на себе, они и своё светлое будущее теперь рассматривают как боевую операцию. И что стоит только командиру отдать приказ, батальон очень трудно будет остановить…

– …Я – городовой, кручусь вокруг да около, типа порядок блюду, – теперь настаёт очередь Котяры. – Когда цель выходит, играю на пару со студентом, свистком даю сигнал к стрельбе. Если что, помогаю Вадиму вторым пистолетом, потом уходим… Вроде всё.

– Ну, а я заканчиваю все действия. – Круг замыкается на Аполлинарии Андреевиче. – Забираю винтовку и даю отмашку коллегам на дальнейшую работу. Кстати, почти все из них проходили обучение в вашем батальоне, некоторые просили передать привет. Под утро ими будет обнаружена и взята штурмом подпольная квартира вновь якобы воссоздавшейся боевой группы эсеров, где и найдут орудие убийства «истинного патриота, радетеля за благо Отечества и большой души человека». Правда, без телескопического прицела и в немного испорченном виде. Во время действа на пол упадет керосиновая лампа и устроит маленький пожар. Приклад винтовки немного обгорит, так что отыскать какие-либо дактилоскопические следы будет невозможно…

На столицу Российской империи, еще пару лет назад носившей гордое имя «Санкт-Петербург», опускаются сумерки. Несмотря на военное положение в стране, в городе к услугам уважаемой публики открыты многочисленные кафе, рестораны и целый ряд иных увеселительных заведений. В семейных домах, и бедных, и богатых, обычные люди заканчивают ужин и готовятся к ночному отдыху, а на улицы выползают тени персонажей, для которых ночной Петроград сулит весёлые похождения, развлечения, кутежи и разврат. Именно к их услугам рестораны и кабаре, игорные дома и бордели. Все эти многочисленные заведения на легальном положении работают открыто и приносят большие доходы их владельцам. А сколько таких притонов, которые существуют негласно? Так что в течение ночи, до трёх-четырёх часов, на прилегающих к Невскому улицах царит некоторое оживление, когда гуляки и картежники расходятся по домам. Вернее сказать, разъезжаются, так как большинство пользуются услугами извозчиков. Подгулявшая публика далеко не всегда ведёт себя тихо и скромно, как это подобает в ночное время, часто шумит и скандалит. Поэтому городовым и дежурным дворникам никогда нет от них покоя. Одним словом, ни чести у людей, ни совести… Война ведь идет. А у этих сволочей праздник…

Сегодня в обед Аполлинарий Андреевич дал отмашку на проведение операции. Поэтому я тоже, как и положено фронтовику, дорвавшемуся до благ цивилизации, «засветился» в одном ресторанчике. Провел время в компании с бутылкой шустовского коньяка и легким ужином, время от времени ловя заинтересованные взгляды женщин и завистливые мужчин, украдкой глазеющих на Георгия на груди и Анну с Владимиром на шее. Правда, коньяк, за исключением пары рюмок для запаха, перекочевал в две карманные фляжки. Выбранный столик в полузакрытой нише-эркере этому очень поспособствовал… На самом Невском сверкают вывески, подпитанные электричеством, льется обилие света от синематографов. Их здесь очень много – до двухсот; по данным любезного Аполлинария Андреевича – на одном Невском только двадцать пять. На вывески электричества не жалеют, лишь бы побольше привлечь зрителей – дело-то доходное. Туда я зайду попозже, а сейчас до начала сеанса еще погуляю… Хожу и смотрю на витрины ювелирных магазинов. Тут тоже всё горит, блестит и сверкает. Очень впечатляет витрина магазина «Бриллианты ТЭТ’а» – переливается аж всеми цветами радуги при ярком освещении. Перед стеклом постоянно стоит толпа народа, любуясь этим великолепным зрелищем. Многие «экспозиции» бьют на оригинальность. Тут и декоративные пейзажи, и экзотика, и подвижные фигуры-автоматы. Вообще в городе очень много рекламы. Чего тут только нет! «Пейте коньяк Шустова», «Употребляйте пилюли Ара», «Перуин для ращения волос» и даже «Я был лысым»… Что касается военных, то они – на каждом шагу. Столичные офицеры дополняют блеск и без того нарядной толпы на Невском проспекте. Они фланируют по тротуару, заполняют богатые магазины и лучшие кафе и рестораны, а по вечерам – театры. Свободного времени у этих людей много, денег – тоже, да и положение заставляет жить на широкую ногу. Ну, ясен пень – это ж не в окопах вшей кормить… Попадаются и генералы; немногочисленные нижние чины и юнкера, встретив их превосходительств, шага за четыре становятся во фрунт, отдавая честь и глазами провожая эту «шишку на ровном месте». К счастью, встречаются данные особи не так уж часто. Люди эти, большей частью тучные, ходить пешком не любят, да к тому же многие из них имеют собственные выезды. Первое, что бросается в глаза в этом городе, – роскошь и богатство одних и бедность с нищетой других. Если разница между центром и улицами, к нему прилегающими, была не так уж велика, то отличия между ними же и окраинами разительны. И чем дальше отходишь к выселкам, тем это все больше и больше бросается в глаза. Ну да ладно… Погулял, теперь можно и к великому искусству синематографа приобщиться. А вот и один из его храмов, «Гигант» называется. Моя задача сейчас как можно больше в публичных местах покрутиться на случай хоть какого-то алиби. Вот и иду смотреть «Пиковую даму» господина Протазанова. А перед началом фильма, само собой, надо заглянуть в буфет. Сажусь за стойку и заказываю очередную рюмку. Народу пока немного, только какая-то мадам кормит двоих своих отпрысков пирожными и нагловатого вида земгусар пытается обхаживать свою даму сердца. Скорее всего, очередную… Ага, а вот и новый маленький персонажик, молоденькая девушка, почему-то одна, без сопровождения. Подходит к буфетчику и почти шёпотом что-то у него спрашивает. А халдей ей через губу отвечает… Чаю с крендельком… Ага, иди на рояльке своей бренчи… И так чуть на полуденный сеанс не опоздала… Значит, девочка здесь тапёршей работает… Как все удачно складывается, сейчас будем играть в гусарско-окопное «быдло». Которое еще не пьяно, но уже близко к этой кондиции, и поэтому спорить с ним опасно для самочувствия…

– Э-э-й, лю-юбезный, еще рюмку мне и чаю вон с теми эклерами для барышни!..

– Звиняйте, вашбродь, не могу я ей ничего…

– А-а в морду?

– Вашбродь, управляющий не велел…

– Еще ра-аз спрашиваю – а в морду? Метнулся мухой… Позвольте угостить вас, мадемуазель!

Бедняжка смущается аж до густой красоты, очень нерешительно пытается отказаться, впрочем, героя войны это абсолютно не останавливает. Черт, целый день барабанить по клавишам, не имея маковой росинки во рту!..

– Лю-юбезный, где мой коньяк? Где чай с пирожными?.. Я сейчас твою нахальную ухмылку по буфету размажу! Устрою тебе еще один Луцкий прорыв!.. Бон аппетит, мадемуазель, надеюсь, вскорости услышу ваше божественное музицирование…

Время к десяти вечера, домой пора… Сегодня суббота, клиент пойдет в любимый ресторан с очередной «этуалью». Любит он женщин, любит… И своим привычкам не изменяет. Бретёр, авантюрист, бабник… А значит – от двенадцати до полпервого ночи будет выходить с подснятой дамочкой, усадит в авто и повезет в «нумера»… Мочить этого кадра надо, однозначно мочить. Иначе он со страной такого натворить успеет своей деятельностью… Так, еще раз – сделать один выстрел, передать винтовку Аполлинарию, а затем в сопровождении «городового» Котяры, встреченного через два квартала, на извозчике на квартиру… Остапец и Вадим – тоже на адрес, пока мосты не развели. На этом наше участие закончится… Дальше уже ротмистр Бессонов сотоварищи революционеров мочить будет «по горячим следам». Ничего не подозревающих и занимающихся хоровым пением на мотив чего-нибудь типа «Вихри враждебные веют над нами»…