Иди за мной

Часть 1. Знакомство

Часть 1. Знакомство

1

— Лиатри́с! Лиатрис! – всё громче завывала на первом этаже И́льва.

И, как всегда, ничего хорошего мне это не предвещало. Я вздохнула, отложила потрёпанный журнал «Трат на содержание» и побежала вниз. От истошных криков, скрипа старой деревянной лестницы стало так тоскливо, хоть плачь. Даже щебетавшие птички за окном не радовали.

Я спустилась и застыла перед обшарпанной кухонной дверью, попыталась успокоиться: «Тише, тише, Трис. Ты же ничего не натворила. Вроде. Может, она просто так орёт, по привычке». Я закусила губу, придала лицу кроткое выражение и толкнула тяжёлую дверь в кухню.

Сразу же на меня налетел вихрь ароматов и звуков: запах жареного мяса, подгоревшего лука, дыма из очага, шипение сковородок и бульканье кастрюль. Тёмное помещение кухни заполнял удушливый перегретый воздух. Мне мгновенно стало жарко.

Посреди этого булькающего шипящего хаоса, подперев руками толстые бока, стояла Ильва.

— Вот ты, негодница! Где тебя носит?

Хозяйка Ильва, а именно так следовало к ней обращаться, смотрела на меня с явной неприязнью. От вида её красного потного лица, плотно сжатых губ, прищуренных злобных глаз у меня сердце заходило ходуном.

— Хозяйка Ильва, я была наверху у себя, заполняла журнал, как вы и просили, — постаралась спокойно ответить я. Надеюсь, мой голос не очень дрожал.

В углу у окна на маленьком столике кухарка Ну́на месила тесто и бросала на меня такие испуганные взгляды, что окончательно стало ясно: урагана «Ильва» не избежать. Я чинно-благородно сложила руки на подоле и уставилась в пол, избегая смотреть на хозяйку.

— А ну, отвечай, куда деньги дела? – прорычала Ильва, приближаясь ко мне.

— Какие деньги? – искренне удивилась я и непонимающе уставилась на Ильву. Что на неё нашло, о чём это она, я совершенно не могла взять в толк.

— Ты думаешь, я совсем старая и из ума выжила? Ты на базар ходила? Денег я тебе сколько давала? Пять соларов! Покупок ты принесла на четыре солара. Где ещё одна монета?! – Ильва всё больше распалялась. Лицо её из красного стало уже багровым и пошло пятнами. Пальцы, толстые как сардельки, так сильно сжимались в кулаки, что побелели. «Только бы не решила этими самыми пальцами вцепиться мне в волосы». Про кулаки и думать не хотелось.

— Но, хозяйка Ильва, все солары я потратила на товары по списку, а оставшуюся мелочь отдала вам.

Обычно разбушевавшуюся Ильву ничем не пронять. Самое верное средство – молчать и ждать конца бури. Но тут я не могла не возразить, она же обвиняла меня в воровстве!

— Скидку надо было просить, глупая курица!

На курицу я не очень обиделась. Курица – птица обаятельная. И вкусная. Но вот глупой я себя считать отказывалась, поэтому надулась и отвернулась от Ильвы.

— Наказание ты неизбывное. За что только небеса мне послали такую кару? А всё доброта моя безграничная. Вот не приютила бы мать твою, где бы сейчас ты была, неблагодарная?

От упоминания мамы сделалось еще тоскливее. «Эх, мамочка, жизнь так несправедлива».

Ураган «Ильва» не отступал, ещё немного и крыши с домов полетят.

— Ты скидку просила? Вот скажи мне, ты скидку просила?! – Хозяйка дико размахивала руками и всё больше походила на взбесившуюся мельницу. Весила эта мельница ого-го, больше меня раза в два, так что пора было что-то делать для своего спасения.

— Скидку, конечно, я просила, – заявила я с готовностью. – Но, хозяйка Ильва, вы же знаете, как сильно дорожают продукты перед Великим праздником Света, а тут ещё и засуха в южных провинциях. Мясник в лавке и так продал мне солонину совсем дёшево. Сказал, «этих глаз зелёных взгляд сердце каждого смягчат».

Вспомнила я это и покраснела. При каждой встрече со мной молодой торговец мясной лавки выдавал нечто подобное, заглядывал мне в глаза и самодовольно ухмылялся. А я не знала, куда себя девать от смущения. «Знойной фигуры красивый изгиб, во мне дикий огонь распалит». Ну вот как на это реагировать честной порядочной девушке?

— Надо было ещё скидку просить! – проверещала Ильва.

Но совершенно неожиданно она успокоилась, посмотрела на меня так внимательно, как будто первый раз видела, и пробормотала себе под нос: «Ну да, давно пора уже, хоть толк будет».

Ильва отошла к очагу, небрежно махнула рукой в мою сторону и строго объявила:

— Поди прочь, непутёвая. Я с тобой позже разберусь. Имей в виду, из твоего жалования вычту.

Мой заработок – всего несколько соларов да грошей, и эти заберут. Ещё и ни за что. «Жаль, останусь в этом году без праздника. А так хочется традиционные гуляния посмотреть и попробовать знаменитые лакомства в кондитерской тётушки Грациетты».

В тягостных думах о вселенской несправедливости, я поднялась в свою комнату. Ну как комнату, каморку под самой крышей. «Тесновато, конечно, но зато я тут одна, и никто не мешает».

После скандала работать совершенно не хотелось. И вместо заполнения нудного журнала я завалилась на кровать и уставилась в потолок.

Вспомнились обидные слова Ильвы. «Да благодарная я, благодарная! И мама тоже». Она часто повторяла, как признательна хозяйке за приют. «Подумать только, мамы уже шесть лет как нет».

2

2

Проснулась я, как обычно, рано. Из открытого окна тянуло утренней прохладой. Совсем недалеко могучей зелёной стеной возвышался Лес. Исполинские деревья устремляли ветви в небо, плавно покачивали ими в такт ветру. Пение невидимых в густой листве птиц смешивалось с тихим шумом Леса. Свежий запах листьев и хвои непреодолимо манил убежать в густые заросли, почувствовать упругий мох под ногами, полакомиться ягодами, поваляться на мягкой траве, глядя в бездонную голубую высь.

«Но дела не ждут. Надо заполнить вчерашний журнал и отдать Ильве, пока снова приступ привередливости у неё не случился».

Кроме мелкой работы по дому, значительную долю моего времени отнимали заполнение, переписывание документов. Ильва была не шибко грамотной, не любила, как она выражалась, писанину, вот с радостью и спихнула на меня ведение документации, как только я освоила грамоту. Да я и не возражала: возиться с бумажками и чернилами приятнее, чем мыть полы или стирать бельё.

Прыгая через ступеньку, я сбежала по лестнице и отправилась на кухню завтракать. Запах свежеиспечённых булочек был умопомрачительным. Не знаю как там в кондитерской лавочке Грацие́тты, а вкуснее пирожков Нуны быть не может. Вкусный аромат привлёк не только меня. Три дочки Нуны, про себя я их называла нунятами, вертелись на кухне. Смешливые подвижные рыжеволосые, они очень напоминали хитрых пронырливых лисичек. Девчушки были ещё маленькие, старшей и десяти лет не исполнилось, а младшей накануне стукнуло пять.

Нуна с дочерями и мужем не жила в доме Ильвы, а каждое утро приходила на работу в кухне. Иногда, как сегодня, брала дочек с собой. За работу кухаркой в постоялом дворе Ильвы получала Нуна мало. Жили они бедно. Но иногда перепадало девчонкам по пирожку или булочке, если, конечно, Ильва позволяла.

Нунята, как только я вошла в кухню, бросились ко мне. Всё тут же закрутилось и завертелось. А сколько визгов! Я любила возиться с девчоночками. Они, как маленькие солнышки, всегда умели развеселить и отвлечь от проблем. Даже чёрствая Ильва прощала им почти все шалости.

Поедание пирожков с визгами и беготнёй вокруг стола пришлось прекратить, когда вошла Нуна.

— Доброе утро, Лиатрис! – почему-то необычно серьёзно сказала она. – А тебя хозяйка Ильва зовёт. Зайди к ней в кабинет.

Нуна мяла передник дрожащими пальцами и была сама не своя.

— Доброе утро! Ильва опять злится? Из-за денег? – прямо спросила я.

— Ты лучше иди, милая, не бойся, – со вздохом произнесла кухарка. – И вот ещё, давай-ка, мы тебе причёску поправим, вот туточки прядочка выбилась.

Бережно поправив мои волосы, Нуна оценивающе оглядела меня, помогла привести в порядок платье и завязала пояс красивым бантом.

— Нуна, ты чего? – Я засмеялась. – В кабинете Ильвы конкурс поношенных платьев?

Но она даже не заметила шутку, и, подталкивая меня в спину, серьёзно добавила:

— Золотко, ты только молчи. Улыбайся да смотри кротко. Глядишь, всё и на лад пойдёт.

В полном недоумении я дошла до кабинета Ильвы. Непонятные слова Нуны смущали. «Разгадка же за дверью, сейчас всё и узнаем», - размышляла я.

На стук в дверь вышла сама Ильва.

— А вот оно наше сокровище, – елейным голоском протянула она.

Я, опешив от этих слов, так и застыла на пороге.

— Проходи-проходи, не стесняйся, – пригласила она меня. – Лиатрис у нас такая скромница! – с деланной улыбкой сообщила Ильва кому-то в кабинете.

Хозяйка схватила меня за руку и затащила в комнату. За столом, уставленном чашками, выпечкой и сладостями, сидели двое мужчин. Их я узнала, и сразу стало сильно не по себе. Гостями Ильвы оказались хозяин мясной лавки мар Элайд Хорти и его сын, Теодор. Тот самый любитель стихов. Никогда раньше в наш постоялый двор они не заходили, поэтому я терялась в догадках, что же они тут делают.

— Присаживайся, птичка моя, – проворковала Ильва. От этого сюсюканья стало страшнее, чем от её криков. Она усадила меня напротив мужчин и продолжила: – Почтенных мара Эла́йда и мара Теодо́ра ты, конечно, знаешь. Их все в городке и округе знают. – При этих словах пожилой Хорти важно надулся и погладил пышные седые усы. Высоким визгливым голосом Ильва объявила: – Тянуть не будем. Всё уже обсудили. Лиатрис, тебе выпало огромное счастье – молодой мар Хорти согласен жениться на тебе.

Я ошеломлённо уставилась на предполагаемое счастье в виде сына мясника не в силах вымолвить ни слова. Теодор с довольной усмешкой смотрел на меня, гордо задрав подбородок.

— Что?! Нет! Я своего согласия не давала! – выпалила я и вскочила на ноги.

— Да она не в себе от счастья, – глупо захихикала Ильва и попыталась опять меня усадить.

Я вырвалась, отбежала подальше от стола, Ильвы и свалившегося мне на голову жениха.

— И вовсе я не не в себе! Ну то есть я в себе. – От волнения мысли и слова путались. – Я в порядке и прекрасно соображаю. При всём уважении, замуж за мара Теодора я не собираюсь, – на одном дыхании протараторила я.

Ильва подошла ко мне, больно схватила за локоть и как змея зашипела:

— Ты что, дурочка, творишь? Удачу такую упускаешь. Это же прекрасная партия: живут в достатке, стол не пустует, лавка не где-нибудь, а в центре города. Да и нравишься ты ему, сама же говорила, стихи тебе посвящает. Вот я и взяла на себя смелость устроить ваше счастье, пригласила уважаемых маров на смотрины.

3

3

Я стояла в своей комнате-каморке, обхватив голову руками. Взглянула в маленькое зеркальце на дверце шкафа и сама себя испугалась – до того бледным и встревоженным было моё лицо.

В голове беспрестанно вертелось: «Что же мне делать?» Захотела заплакать, но передумала. «На слёзы нет времени, надо искать выход. Самый ужасный вариант – выйти всё-таки замуж за этого Хорти». Но мне от одной мысли об этом дурно стало. «За кого-то другого замуж выскочить? Но приличного жениха я за три дня не найду. Да и вообще, замуж я не собираюсь, я ещё маленькая. А если и соберусь когда-нибудь, то только чтоб как в книжках – по любви». Насмотрелась я на семейное «счастье». Нуна частенько плакала от оскорблений и упрёков мужа. Да и сама Ильва, вдова уже много лет, от возможностей ещё раз выйти замуж отмахивалась и говорила, что она теперь сама себе королева и опять в услужение к мужу не хочет. «Да, наше общество – это мир мужчин. Как сложится девичья судьба во многом зависит от того, за кого девушку выдадут замуж. Частенько желания самой невесты никого не волнуют. Никто за меня не заступится».

В комнату постучали. За дверью оказалась Нуна.

— Девочка моя, – начала она с порога, – ну как ты?

Её голос был такой ласковый, а взгляд таким понимающим, что я всё-таки разревелась.

Мы сидели на кровати. Нуна, как ребёнка, гладила меня по голове, а я пыталась унять слёзы.

— Утешься, солнышко, не плачь. Может, всё и сладится. Будешь в большой семье жить, при муже. Всё же лучше, чем на Ильву батрачить без разгибу.

— Чем же лучше? Тем более, я его не люблю, – сквозь всхлипы пролепетала я. – И вообще, он дурак!

— Ну, – грустно улыбнулась Нуна. – Ничего, не ты первая. Все как-то живут, терпят, и ты потерпишь, привыкнешь.

— Не хочу я никого терпеть! Вовсе замуж не хочу! – возмутилась я.

— Экая ты бестолковая… Глупая ещё, дитя неразумное. Да как без мужа-то? – всплеснула руками кухарка. – Как жизнь-то прожить? Любая девица замуж стремится. А тут жених, не такой уж дрянной. Потерпи, слюбитесь. А любовь она только в сказках, а в жизни не часто встречается.

Нуна вздохнула, поднялась и добавила:

— Ты вот что, куколка, успокойся, не причитай раньше времени. Обдумай всё. Вещи пока собери.

И она ушла. Я осталась одна. Слова Нуны подействовали на меня благотворно. Правда, не так, как она хотела. Слёзы высохли, эмоции улеглись, я смогла рассуждать спокойно. И чем больше я думала, тем яснее сознавала, выход у меня один – побег.

Сперва стоило подумать, куда податься. Решение пришло практически сразу – я попытаюсь устроиться в И́данвере. В ближайший Ха́тбенвер мне совсем не хотелось: во-первых, там кошмар всех моих кошмаров Теодор со своей лавкой, а во-вторых, Иданвер намного больше, там жителей аж несколько тысяч. Будет легче найти заработок и жильё.

Я задумалась. «Опасное всё-таки это приключение для девицы. Но что делать? Иданвер – решено. Теперь стоило подумать о вещах и провизии. Пожитков у меня особо и нет, все влезут в небольшой мешок. Еду потихоньку соберу вечером после ужина. Главное, всё сделать тайком. Спаси, Великий Свет, если догадаются о задуманном. Ильва меня тогда непременно запрёт на семь замков как принцессу Джамо́н из «Легенд Серебряных холмов». Вот только храброго воина Тегумо́на я, боюсь, не дождусь. Теодор точно на эту роль не подходит. Он не спаситель принцесс, а их мучитель».

Мне обязательно нужно было как-то попрощаться с Нуной и девочками. Ильва, скорее всего, как обычно после полудня возится с постояльцами, значит, тут, в хозяйской части дома, её нет.

В окно я увидела, что во дворе под большим деревом играли дочки Нуны. Сердце защемило от тоски. «Неужели я их больше никогда не увижу?» Я прогнала грустные мысли, не хватало ещё опять разреветься. «Нет, всё будет хорошо – я устроюсь в Иданвере, заработаю денег, открою свою лавку и заберу девчонок к себе. Будем вместе ходить в Лес, готовить снадобья и заработаем кучу денег, чтоб на всё-всё хватало. И Нуну к себе заберём».

Я вышла во двор. Девчонки загалдели, стали говорить все вместе, так что я почти ничего не понимала.

— А мама говорит, ты скоро замуж выйдешь. И уедешь, – пропищала с нотками обиды самая младшая из сестёр, Верье́.

Сказать всю правду я не могла, пришлось тщательно и аккуратно выбирать слова:

— Да, моя маленькая. Я теперь буду в другом городе жить.

— А ты к нам ещё придёшь? А у тебя жених красивый? А вы уже целовались? – засыпала вопросами старшая, и девчонки захихикали.

— Мика! – я притворно нахмурилась. – Слышала бы тебя мама.

Мика поджала губки, но хитро щурить глазки не перестала.

— Ах, вы мои любопытные лисички! – Я притянула малышек к себе и крепко обняла. – Вы мне столько радости подарили. Если бы не вы… Даже не знаю…

Девчонки с задорно торчащими косичками и курносыми носиками внимательно на меня смотрели. Я улыбнулась: такие забавные мордашки не могут не умилять.

— Да, я уеду, девочки, но мы обязательно ещё увидимся. Я обещаю. А пока у меня для вас сюрприз. Ну-ка, покажите ладошки. – Нунята с готовностью вытянули ручонки, и в каждую ладошку я положила по три гроша. Денег у меня было мало, и в ближайшем будущем они ой как понадобятся, но не могла я оставить моих маленьких подружек без подарка. «Ничего, им нужнее».

4

4

Когда в сумерках в доме стало совсем тихо, я прокралась на кухню и набрала немного еды в дорогу. Очень не хотелось столкнуться с кем-нибудь, но я подготовилась – если вдруг кого-то встретила, сказала бы, что проголодалась. Да это и правда: за ужином я сидела, понурив голову, и вяло ковыряла в тарелке, как и положено девице, сильно огорчённой предстоящим замужеством.

Собрав вещи и проверив всё несколько раз, я лежала на кровати и пыталась хоть немного отдохнуть. Но мешали тревожные мысли. Будущее то пугало своей неопределённостью, то, наоборот, представало передо мной сплошь в радужном свете.

Я побоялась бежать в ночь, не самое безопасное время, особенно для девушки. Тем более поговаривали, что в соседнем городе видели ведьм! Но лишь забрезжил рассвет, поднялась на ноги. На моё счастье, небо затянули тучи и было довольно темно. Выбраться я решила через окно. «Пройти через дом и выйти в дверь не стоит и пытаться, – размышляла я. – Дом старый, полы, лестницы, двери, всё скрипит. А внизу у лестницы Ильва спит, точно услышит. Хвала Свету, окна её спальни выходят на другую сторону».

Я стояла в своей комнатушке перед открытым окном. Волнение, казалось, достигло предела. Только сейчас пришло осознание, что я никогда не была одна, сама по себе. Со мной были мама и Нуна, да даже Ильва, будь она неладна. «А теперь надо убегать в неизвестность. Я ведь в жизни толком и не видела ничего. Походы с мамой в Лес, поездки в ближайшие городки и картинки в книжках, думаю, не считаются».

«Сделаю шаг, и жизнь не будет прежней. Как же бьётся сердце! И руки дрожат». Стала шёпотом напевать колыбельную.

Спи, цветочек, засыпай.

Сладких снов мне пожелай.

Тихий сон к себе мани.

Успокойся, тише, спи.

Ночь вступила на порог.

Засыпай скорей, дружок.

Золотой единорог

Звёзды на небе зажёг.

Фея, яркий светлячок,

Осветила наш чертог,

Непослушный огонёк

Отдохнуть в очаг прилёг.

Спи, цветочек, засыпай.

О приятном помечтай.

Дрёму ты поторопи,

Сладко ноченьку проспи.

Эту колыбельную мне пела мама перед сном, или когда я болела, грустила, чего-то боялась.

— Золотой единорог звёзды на небе зажёг… – И я выбралась на шаткий карниз.

— Фея, яркий светлячок… Непослушный огонёк… – Я прижалась к старым шершавым доскам и тихо-тихо спустилась вниз по обрешётке.

— Спи, цветочек, засыпай… – Мои ноги коснулись земли.

«Я это сделала? Не могу поверить!» Я ошалела от смеси страха, радости, ужаса, изумления и несколько мгновений стояла как вкопанная. А потом пустилась бежать. Так быстро как никогда в жизни. Двор, калитка в заборе, канава у дороги промелькнули и пропали, а я неслась вперёд. Казалось, меня вот-вот схватят, потащат обратно. «Ильва будет таращиться своими рыбьими глазами и безобразно кричать. Может, даже ударит. А потом противный Теодор, свадьба и мясная лавка до конца жизни». Эти мысли толкали меня вперёд. Подгоняли не хуже кнута. Я неслась как молодой вилорог, пока первые деревья Леса не скрыли меня от посторонних глаз. Я тяжело дышала, хватала ртом воздух, но продолжала двигаться вперёд. Лес – мой друг, мой страж, мой хранитель: зайду достаточно далеко, и никто не сунется сюда за мной.

***

Я шла уже несколько часов. Тяжёлые ботинки тихо ступали по мягкому мху. Синий прохладный полумрак окутывал деревья и сливался с хмурым утренним небом. До Иданвера день пути хорошим шагом, к вечеру должна добраться.

Даже не представляю, какой переполох подняла Ильва, когда утром меня не обнаружила. И Теодор, наверное, уже приехал. Я засмеялась – так легко и свободно было на душе.

Далеко вглубь Леса я не заходила, поэтому животных не опасалась. На окраине Леса крупного зверья не попадалось, так, привычная мелочь. На привале после полудня к моей скромной трапезе присоединились две птички – мама и птенец размером с саму маму. Птенчик деловито выискивал крошки, повторяя за родительницей.

— Учись, желторотик, учись, птичья мама плохого не посоветует, – наставляла я пернатого.

Пичужки меня совсем не боялись, значит, уже знакомы с людьми: где-то рядом человеческое жильё.

К вечеру ноги стали как каменные и едва поднимались. Всё-таки не получилось за день добраться до Иданвера, сказалась усталость из-за бессонной ночи и тревог. Придётся ночевать в Лесу.

В неверном свете уходящего дня я собрала сухие ветки, кору, кусочки мха и обустроила костёр в небольшом овраге. В низине огонь не так заметен, а мне не хотелось привлекать ничьё внимание. Весело потрескивающее пламя я обложила большими камнями, найденными тут же, в овраге.

Поблизости росла чудесная ель – большие разлапистые ветки почти касались земли. Вот под этой ёлочкой я и устроила себе ночлег. В сгустившихся сумерках, я потушила костёр, закопала кострище, чтоб и следов не осталось, а горячие камни перетаскала под ёлку – будут ночью меня греть. Уставшая, сонная, я забралась в свой необычный домик, устроилась на мягкой пахучей хвое, свернулась калачиком и вмиг уснула.

5

5

Помню, как впервые побывав в Иданвере маленькой девочкой, я была ошеломлена. Дома в три, четыре этажа, мощёные мостовые, широкие улицы, всё это произвело на меня неизгладимое впечатление. Город и сейчас удивлял меня, хоть дома и деревья, разумеется, теперь не казались мне такими большими.

Украшенный к Великому празднику Света, город был очень красив. Огонь – воплощение силы Солнца, встречался везде. Факелы на улицах, свечки в окнах домов, яркие звёздочки и десятки светящихся сфер, сотворённых магами, сливались в бескрайнее сверкающее море. Ветви деревьев – «пищу» для огня – горожане сплошь увили красными, жёлтыми, оранжевыми ленточками и украсили цветами.

Разглядывая по пути всё это великолепие, я направилась в центр города, где, как я помнила, в красивом каменном здании, располагалась библиотека. Именно там, в городской библиотеке, я надеялась найти достойный заработок. Я ведь грамотная, благодаря маминым стараниям образованная, и книги, кладезь человеческих знаний, всегда вызывали во мне благоговейный трепет. Это была бы идеальная работа.

В большом холле библиотеки за массивным столом сидела тщедушная старушка и перекладывала какие-то документы. Она мельком взглянула на меня и, продолжая перебирать бумажки, сухо бросила:

— Чего уважаемая мари желает?

— Добрый день! Меня зовут Лиатрис Хелоне, – оживлённо начала я заранее отрепетированную речь, – я ищу работу, и…

— Достаточно, – грубо прервала меня старушка. – Никого не требуется.

— Но я обучена грамоте, а …

— Шибко умная нашлась? Не требуется, – отрезала она. И, повысив голос, добавила: – Здесь для вас работы нет. Библиотека не нуждается в новых служащих.

Мне ничего не оставалось как извиниться за беспокойство и уйти.

В расстроенных чувствах я уселась на ступеньки библиотеки. Такой грубый отказ выбил меня из колеи. Будущее снова казалось мне туманным и неопределённым. Придётся поискать работу в другом месте.

Поднялся ветер, стал накрапывать мелкий дождь. Я поднялась с холодных ступеней и пошла по ближайшей улочке. Она вывела меня на центральную площадь. Там, несмотря на разгар дня, скопилось много народа. Было шумно: где-то играла музыка, подвыпившие гуляки горланили песни, лоточники на все лады громко расхваливали товары.

Я попыталась спрятаться от неприятной холодной мороси под большим деревом на краю площади. Уселась на скамейку, достала пирожок из своих скромных припасов и задумалась, как буду искать заработок и где ночевать.

Я долго не протяну, если не найду работу. «Для юных мари выбор невелик: прачки, швеи, кухарки, служанки. Образованные могут устроиться нянями или воспитательницами в богатый дом. Но для меня этот путь закрыт. На такие должности берут только с рекомендациями, которых у меня нет».

Недалеко громко захохотали и заулюлюкали. От неожиданности я вздрогнула и подняла голову. Молодые парни и девицы грубо и бесцеремонно перебрасывали друг другу щенка, играли им, как мячиком. Пёс жалобно взвизгивал, жмурился и поджимал от ужаса тощий хвостик.

— Пустите! Он же живой! Как вы можете? – возмутилась я, бросилась к ним и перехватила собачку у какой-то девицы. Тёплое тельце щенка тряслось от страха.

— Эй, тебе чего, деваха, надо? – Парни, явно нетрезвые, смотрели на меня с неприязнью. Девушки за их спинами о чём-то шептались и посмеивались.

«Ох, дело плохо». Я прижала собаку к себе и попыталась убежать.

— А ну-ка, постой! – рявкнул кто-то над самым ухом. Меня грубо схватили и дёрнули за плечо. От резкого движения я не удержала щенка: он упал на каменную брусчатку, взвизгнул от боли и рванул куда-то в сторону.

— Ну вот, сбежал… Зато ты осталась, – зло протянул долговязый нескладный парень. Он едва стоял на ногах, так был пьян, но держал меня крепко и не отпускал.

— Да пусти ты её, деревенщину неотёсанную. Мешает отдыхать, – раздражённо буркнула одна из его спутниц.

— Не-а, не отпущу, – ухмыльнулся парень. – А давай-ка танцевать!

Он перехватил меня за руку и потянул куда-то на площадь. Я упиралась, но тщетно, освободиться никак не получалось.

Притащив меня поближе к музыкантам, этот нахал стал изображать какое-то подобие танца, шумно веселился и дурачился в пьяном угаре. Ноги его уже совершенно не держали – парень стал заваливаться назад и, к моему ужасу, вцепился в меня ещё сильнее. Он рухнул на площадь, а я уже не могла удержать равновесие и валилась следом. «Какой позор…» Я зажмурилась, вся сжалась от ужаса и осознания, что вот-вот упаду, но вдруг поняла: я почему-то больше не падаю. Кто-то крепко держал меня за талию. Резко обернулась – передо мной приятное мужское лицо, спокойная улыбка и удивительно ясные серо-голубые глаза. Неожиданный спаситель протянул руку, легко освободил меня от пьяного и поставил на ноги. Чувствовала я себя круглой дурочкой. Как можно было вляпаться в такую историю? Я прошелестела незнакомцу слова благодарности, схватила свой мешок со скамейки и поспешила скрыться.

«Какая же я дурында! Пожалела щенка, и сама чуть не пропала». Я бежала по улицам Иданвера подальше от площади и ругала себя последними словами. Хотя знала, попаду опять в такую же ситуацию, всё равно полезу спасать животинку. Любая жизнь священна, так учила мама. «Все имеют право на жизнь: и я, и щенок, и комар, и змея, и тот пьяный дурак с площади. И неизвестный заступник. Как мне повезло, что он не прошел мимо. Храни его Свет!» Я остановилась отдышаться и улыбнулась – раньше никто не бросался мне на помощь. Приятно.

6

6

Мне надоело сидеть в трактире, слушать бесконечную трескотню Аме́лии, я решил развеяться. Да и хотел побыть один – надо обдумать планы ещё раз, пока не поздно всё переиграть и отступить.

Погода испортилась, но это не мешало ватагам гуляющих сновать туда-обратно. «А ведь это только первый день празднований. Что же будет в остальные шесть?» Толпа вынесла меня на площадь, всю в огнях по случаю праздника. Я прислонился к дереву и наблюдал за танцующими. Фривольного вида девицы зазывно на меня смотрели, но я делал вид, что не замечаю взглядов. Не до них.

Поблизости шумная компания затеяла нехорошую игру: подбрасывала и неуклюже ловила головастого пегого щенка. Собачонок визжал и, понятное дело, был недоволен. Я уже собрался сделать замечание, как в эту компанию с гневными воплями вихрем влетела девица. Она с яростью отобрала щенка и попыталась уйти, но пьяный дылда грубо её схватил. Тут же завизжал щенок: он упал и ударился о камни.

Долговязый хоть и шатался от выпитого, но крепко держал свою добычу и даже пытался танцевать. Пойманная девушка упиралась, да и выглядела сильно испуганной, явно не из их компашки. «Надо бы помочь».

Я направился к ним, но тут пьяный придурок упал и чуть не уронил девчонку. В последний момент я успел поймать незнакомку за талию. Девушка обернулась. На её нежном лице мелькнул проблеск радости и удивления, но в больших печальных глазах замер испуг.

Я отцепил дебошира от мари и помог встать.

— Спа… Спасибо. Очень, – прошептала девушка, неловко попятилась и убежала.

Я усмехнулся, даже имени не сказала.

— Чего это такое? Да я сейчас! Сейчас вот уже. – Мучитель щенков и девиц пытался подняться, но выпитое прижимало его к земле. Тут и дружки-выпивохи с подружками подтянулись. Они хмуро смотрели на меня исподлобья.

Я подобрался и приготовился. «Пьяный не в счёт. Девицы тоже – стоят в стороне, вряд ли бросятся в драку. Остаются два нетрезвых мешковатых оболтуса. Они мне, конечно, не соперники, но потасовки хотелось бы избежать. И желательно без спектакля с боевой магией. Ещё слухов не хватало».

Я нарочито медленно засучил рукава, расстегнул куртку, чтоб не мешала, и сквозь зубы спросил:

— Нужны неприятности?

Этот психологический приём довольно простенький, но он сработал – пыла у молодчиков поубавилось. Они помялись для вида, а потом отошли и с похвальным рвением принялись поднимать с земли своего дружка. Я развернулся и пошёл восвояси.

У выхода с площади под скамейкой скулил обиженный щенок.

— Эх ты, бедолага! За что же так с тобой?

Я наклонился к нему и ухватил за загривок. Щенок пискнул, но вёл себя смирно. «Лапы на месте, голова имеется, короткий хвост тоже есть. Вроде как полный комплект, значит, особо не пострадал. Вот и отлично».

— Подарю тебя трактирщику. Будешь сторожевым псом, грозой воров. Ну или кошек. Это как получится. – Я спрятал щенка под куртку, поплотнее её запахнул, прячась от дождя, и отправился обратно в трактир.

7

7

К вечеру мои восторги окончательно улеглись. Дождь не унимался. Я промокла, устала и проголодалась. Громкая крикливая музыка со всех сторон утомляла ещё больше. И люди, очень много людей. Уйму времени я потратила на то, чтобы обойти ремесленные лавки и магазинчики. Но везде получила от ворот поворот. В трактирах и тавернах, в которые я успела заглянуть, тоже в новых работниках не нуждались. Везде «нет, нет, нет».

Впереди показалась вывеска дешёвой харчевни. «Ну что ж, терять нечего, наведаюсь и туда». Я погладила пальцами мамин кулончик, призывая удачу. В дымном душном помещении пьяные гуляки шумно праздновали. Кто-то громко ругался. Мальчик-прислужник указал мне на толстого бородатого хозяина.

Услышав мой вопрос о работе, он разгладил бороду, оглядел меня с ног до головы и с ленцой проговорил:

— Моя золотая мари, работников-то у нас полна коробочка. А работниц вот не хватает, если смекаешь о чём я. Ты, красавица, какого рода работу ищешь? Девки молодые нам нужны. – И он многозначительно ухмыльнулся.

От гнева и досады я даже не нашлась с ответом, молча развернулась и ушла. «Хуже некуда…»

Навстречу мне попадались ремесленники, лоточники, разносчики листовок с городскими новостями.

— Не знаете, где найти работу?

— Нет, милая, извиняй.

В маленькой аптеке две хорошо одетые пожилые мари даже не удосужились мне ответить. Они брезгливо на меня посмотрели, и одна другой заметила: «На праздник собралось так много бродяжек».

В конце широкой улицы в небольшом двухэтажном доме располагался, если верить вывеске, трактир «Четыре медведя». Я так устала и продрогла, что решила: «Если не найду и здесь работу, то больше сегодня никуда не пойду, придётся остановиться тут на ночлег. Только бы денег хватило».

В просторном, хорошо освещённом зале трактира было довольно опрятно. Под потолком висели световые спиральки, излучая мягкий свет. «Здесь, наверное, получают достаточно прибыли, раз могут позволить себе купить такие магические штуки. Ильва вот не может». За тяжёлыми дубовыми столами сидели приличного вида посетители и, что удивительно, особо не шумели. Пожалуй, это был самый приличный трактир из всех, какие мне довелось сегодня увидеть. Я с сожалением отметила, что после меня на чистом полу остаётся цепочка грязных мокрых следов.

На звук дверного колокольчика вышел грузный высокий мужчина.

— Мар О́рсо, хозяин этого гостеприимного заведения, – представился он. – К вашим услугам, мари. Ужин или комнату? Вот расценки. – Трактирщик указал мне на деревянную вывеску над широкой барной стойкой.

— Похлёбку, пожалуйста. Я ищу работу. Нет ли у вас чего-нибудь подходящего для меня? Я уже работала в постоялом дворе, обучена грамоте, умею работать с документами, – и, подумав, добавила, – если нужно, хорошо разбираюсь в снадобьях, а ещё могу любопытных постояльцев водить на экскурсию в Лес.

— Ай, как нехорошо! Совсем одна и без работы. Уж не обессудьте, ничего подходящего нет. А что, и правда в Лес ходить не боитесь?

Я кивнула. Трактирщик смущённо хмыкнул, потёр подбородок и пробормотал:

— Нет, мари. Неприбыльно это. Вы присаживайтесь, скоро подадут.

Я обречённо вздохнула. У одной из стен, как и положено в праздник Света, открытый очаг был украшен ветвями и лентами. На седьмой день праздничных гуляний, в самый длинный день в году, эти ветки полагалось сжечь и усилить этим небесный огонь Солнца, немного продлить тепло и лето. В очаге на вертеле жарился баран. От запаха мяса у меня слюнки потекли. Я подошла к очагу, протянула замёрзшие руки и зябко поёжилась.

— Ну здравствуй, прекрасная беглянка. – Услышала я за своей спиной низкий приятный голос.

Дорогие читатели!

Книга находится на редактуре. Совсем скоро вернётся :)

8

8

Наш ужин затянулся и превратился в пустую болтовню. Амелия строила радужные планы. То́ви ей поддакивала. Ларио́н и Ро́фальд скучали, иногда перебрасываясь парой слов.

Дверной колокольчик отвлёк меня от тягомотины привычных мыслей и заставил обернуться. Я тут же забыл обо всём, пристально рассматривая вошедшую. «Она! Девушка с площади!»

Орсо, как всегда, лично вышел встретить гостя. До нашего стола было недалеко, да и на слух я никогда не жаловался, поэтому прекрасно слышал их разговор. «Ага, оказывается, моя незнакомка ищет работу». На словах «экскурсию в Лес» я напрягся. «Не может быть. Неужели нам улыбнулась удача в виде этого милого создания?»

Мари грелась у очага. Я встал и подошёл, нельзя было упускать такой шанс. «Только бы не испугать, а то опять куда-нибудь убежит».

— Ну, здравствуй, прекрасная беглянка. – Девушка удивлённо посмотрела на меня, но по её взгляду я понял, что она меня узнала. – Ты в порядке, не поранилась тогда?

— Добрый вечер, – тихим уставшим голосом ответила незнакомка. – Я в порядке. Вы… ты мне очень помог. Спасибо большое!

— Почему же ты убежала? – я не смог сдержать улыбки. Девушка покраснела и потупилась. – Мар Кит Максимиа́н Да́ленкейт, – представился я. – Можешь называть меня Кит. Я рад, что ты не пострадала.

— Мари Лиатрис Лантана Хелоне. Или просто Трис.

— Я ненароком услышал твой разговор с трактирщиком. Ты правда ищешь работу и не боишься Леса?

— Да, всё так. – Моя новая знакомая наклонила голову, искоса посмотрела и настороженно поинтересовалась: – Почему ты спрашиваешь?

— Кажется, ты любимица Света, Лиатрис. Мне и моим друзьям очень нужен проводник в Лес. – Хорошенькое личико девушки просияло надеждой при этих словах. – Я познакомлю тебя со своими спутниками, и мы всё объясним.

Девичья фигурка, облепленная мокрым платьем, притягивала заинтересованные взгляды мужчин, поэтому я поспешил пригласить Лиатрис и поскорее усадить за наш стол.

9

9

Мар Кит подвёл меня к большому столу, за которым сидели две девушки и двое молодых мужчин. Они посмотрели на нас с недоумением и интересом, видимо, ожидая от Кита пояснений.

— Друзья, – обратился Кит к сидящим, – это мари Лиатрис Лантана Хелоне. И, вы не поверите, она решение нашей проблемы.

— Вы знаете, где найти проводника в Лес? – порывисто спросила молоденькая миловидная мари.

— Она и есть проводник, – ответил за меня Кит. – Это мари Аме́лия Ру́ми Фелисе́т, – представил он говорившую девушку. Она грациозно мне кивнула.

— Это креси Товиа́нна Але́ста Лоримо́нд Вайт-Цехо́льская.

«Ого, аристократка», – удивилась я. Полненькая Товианна с непослушными завитками коротких светло-рыжих волос приветливо и по-детски добродушно мне улыбнулась.

— Крес Ларио́н Амира́н Данэ́ль Нейто́нский. – Стройный брюнет с карими глазами, одетый в богато украшенную одежду, изящно мне поклонился.

«И этот аристократ. Надо же, в нашем-то захолустье».

Высокого статного юношу с длинными тёмными волосами, забранными в хвост, Кит представил как Ро́фальда Вито́льда ол Вейли́на, сына волка.

«Мамочки, северный народ. Ну и компания», – успела подивиться я.

— Мы все тут друзья, можешь обращаться просто по именам, невзирая на происхождение, хоть это и может показаться тебе непривычным или даже неподобающим, – закончил официальное представление Кит.

Я удивилась, что мне можно сесть за один стол вместе с кресом Ларионом и креси Товианной, но всё-таки села рядом с Китом и затихла как мышка, ещё не совсем понимая что к чему.

— Лиатрис, – Кит повернулся ко мне, – мы в некотором роде научная экспедиция, прибыли несколько дней назад из столицы. Нам очень нужен кто-то, кто мог бы сопровождать нас, и у кого есть практический опыт походов в Лес. В открытую искать нужного человека не стали – лишнее внимание нам совсем ни к чему. Это может помешать нашим планам. Чересчур сильны суеверия в местных, сама, наверняка, знаешь. Но тайные поиски здесь результатов не дали. Мы уже собирались искать в других городах, а тут ты. – Кит подкупающе улыбнулся.

— Не обижайся, но кто угодно что угодно может сказать. – Мари Амелия мяла в тонких пальчиках салфетку и с сомнением на меня смотрела. – Проведём проверку знаний на тему «Первозданный Лес?»

— Ты в своём репертуаре, – со снисходительной усмешкой сказал крес Ларион и одёрнул белоснежные манжеты.

Мари Амелия только отмахнулась от него.

— Согласна?

— Хорошо, спрашивайте. – Я оглядела сидящих за столом.

— Ну что ж, – с учительскими нотками в голосе распорядилась Амелия и поправила нитку жемчуга в пепельно-русых волосах. – Расскажи, что ты знаешь о Лесе. Общие сведения.

— Наш Первозданный Лес, – начала я, – существует с незапамятных времён и занимает обширную территорию от Льдистых гор и Серебряных холмов на севере до Жемчужного моря на юге и от Бесконечного океана на западе до Изумрудной реки на востоке. – Я помолчала, собираясь с мыслями. – Весь Лес – древнее магическое пространство, и его магия закручивается по спирали к центру. Она слаба на окраинах, но чем глубже в Лес, тем сильнее. Чары Леса влияют и на растения, и на животных, в том числе и на человека. Чем ближе к центру, тем больше странных и непонятных существ встречается путникам. В Лесу колдовство действует по-другому, непривычно и непредсказуемо. Поэтому маги пользуются своими силами там очень осторожно и только в крайних случаях. К тому же Лес впитывает чужое волшебство, и применяя свои способности, маг может очень быстро ослабнуть и остаться без сил. Из-за своей сверхъестественной природы Лес плохо изучен. С развитием научных познаний было несколько попыток исследовать Лес. Но невозможность пользоваться магией, загадочные явления, диковинные животные отпугнули многих искателей. Да и с давних пор много суеверий и запретов связано с Лесом. Местные боятся его и вглубь никогда не заходят. Хотя, если честно, большинство их страшилок – глупые выдумки. Если не обижать Лес и уметь с ним дружить, то и он не тронет. Уж я-то знаю. И с удовольствием помогу вам в экспедиции, если решите меня нанять.

— Кажется, у нас появилась ещё одна всезнайка, – усмехнулся Ларион. – Амелия, подвинься на своём пьедестале.

Она укоризненно на него посмотрела и поджала губки.

— А ты откуда столько знаешь? Родители тебя отпустят? Семья не будет против? – спросила Товианна.

Я перевела дыхание и решила рассказать всё как есть, а там пусть сами решают. «До Ильвы далеко, вряд ли они будут её разыскивать, чтоб сдать меня обратно».

— У меня нет семьи. Была только мама. Она рассказывала, что мы из знахарского рода, тесно связанного с Лесом. Когда я была маленькой, ей пришлось уйти оттуда. Не знаю почему. Мама нашла пристанище на краю Леса в одном постоялом дворе. Там она работала, меня растила и учила всему. Мы часто бывали в походах, изучали животных и растения, собирали травы и готовили снадобья. А шесть лет назад мама умерла. Я осталась одна. До недавнего времени всё шло более-менее хорошо, но хозяйка постоялого двора ради своей выгоды вознамерилась выдать меня замуж против моей воли. И я сбежала в Лес. Вчера. Оказалась здесь в поисках работы. Не знаю, наймёте вы меня или нет, но назад я точно не вернусь.

10

10

— Ты где был? – спросил меня Ларион.

— Дела, – ответил я и, не желая продолжать этот разговор, поинтересовался: – Девушки, как всегда, опаздывают к завтраку?

— Да. Кит, всё-таки я настаиваю на пробной вылазке. Мне думается, это необходимо. Наша очаровательная проводница полна энтузиазма, но мне бы хотелось быть более уверенным, что она не преувеличивает свои таланты, – продолжил Ларион начатый ещё вчера разговор.

— Рофальд, хватит подпирать стену. Сядь. Что думаешь? – обратился я к другу.

Он, по своему обыкновению, помолчал, прежде чем ответить:

— Согласен с Ларионом. Но проверка нужна всем. Тем более, нам, магам.

— Хорошо, – я согласно кивнул. – Тогда завтра устроим небольшой поход. Договорились? Посмотрим, что нас ждёт. Предлагаю после завтрака обсудить детали и распределение груза. Рофальд, как девчонки? Они справятся с нагрузкой?

— Товианна и Амелия уже вполне окрепли. А насчёт новенькой я не уверен. Она выглядит щупловато. Но зарядка сегодня не вызвала у неё сложностей.

— Понятно. Увидим в деле. Другого проводника у нас всё равно нет. И ещё одно: Ларион, Рофальд, об истинной цели нашего путешествия Лиатрис ни слова. Ей пока не стоит об этом знать. Амелию и Тови я предупредил, они тоже будут молчать. Поглядим, как пройдёт завтра поход, а потом решим, посвящать её в наши планы или нет.

***

За завтраком я решил уладить формальности и обратился к Лиатрис:

— Пора обсудить условия нашего сотрудничества. Мы изучаем Лес, а ты нам помогаешь. За это предлагаем пятьдесят соларов и оплату текущих расходов на проживание, покупку подходящей одежды и необходимых вещей. Если экспедиция будет дольше, чем десять дней, то сверху ещё по одному солару за сутки. Но, будем надеяться, справимся мы быстро. Завтра предстоит небольшой однодневный поход. Ты согласна с нашими условиями?

— Согласна! – чуть ли не пропела своим мелодичным голоском Лиатрис.

Я невольно улыбнулся. Она была очень довольна и даже не пыталась это скрыть, чтобы поторговаться или потянуть время. «Есть нечто привлекательное в её искренней непосредственности, местами даже наивности. Чего только стоит побег из дома. Глупый легкомысленный поступок. О чём только думала? И что ж там за жених-то такой, от которого невесты опрометью сбегают? Вроде робкая и тихая, но отпор даёт. Щенка вчера защищать бросилась. И ведь она одна, без семьи, рассчитывать не на кого. Знакомо». Лиатрис оживлённо болтала с Амелией и Тови, а я смотрел, и пытался догадаться, что же у неё на душе. «Сегодня она совсем другая, не та, что вчера».

От раздумий меня отвлекли разговоры за столом.

— Надо обязательно взять ещё три тома «Естественного изобразительного ряда и жизнеописаний пернатых, чешуйчатых, шерстистых и прочих обитателей Первозданного Леса». Будем использовать как справочник, – разглагольствовала Амелия.

— Ты сама понесёшь? – полюбопытствовала Тови.

— А мужчины нам на что? – Амелия не собиралась сдаваться.

Ларион посмотрел на неё и в своей дурацкой манере растягивать слова проговорил:

— Видишь ли, дорогая Амелия, «мужчины», как ты выразилась, не любят таскать лишние тяжести. Они берегут силы, чтобы носить на руках прекрасных дев.

— Но это не лишняя тяжесть, это же труды самого Ан-Ти! Я вам рекомендовала для ознакомления. Ты прочитал?

— Амелия, эти талмуды читать только при бессоннице. Очень помогают!

Все засмеялись. Амелия презрительно сморщила носик и обиженно отвернулась.

— О, а можно мне будет посмотреть? – попросила Лиатрис, – Труды Ан-Ти я только в библиотеке видела. Они, разумеется, немного устарели за столько-то лет, но его книги поразительны. Ан-Ти проделал колоссальную работу.

— Конечно! – воодушевилась Амелия. – Ну как же здорово, что мы тебя встретили.

Ларион украдкой кидал взгляды на Амелию и улыбался, слушая их разговор. «Кажется, он рад, что Амелия нашла себе единомышленницу».

Прислужник, мар Ли́ген, принёс наши завтраки.

— А я напрямик к вам. Вот, пожалуйте. Свеженькое. С пылу с жару.

Он суетился вокруг Товианны и Лариона, предоставив остальным прислуживать себе самим. Он вообще постоянно крутился рядом с ними и изо всех сил старался угодить знатным особам. Но делал это так неуклюже, что больше досаждал своим прилипчивым вниманием и даже не замечал этого.

— Пошевеливайся, бычья печёнка! – громовым голосом мар Орсо поторопил Лигена, и того как ветром сдуло.

Трактирный Рыжик учуял вкусный запах и поспешил к нам. Безошибочным кошачьим чутьём он ещё вчера определил, кто тут самый большой любитель всякой живности, поэтому без промедления направился к Лиатрис. И не прогадал. Она коту чуть ли не половину своего завтрака скормила. Этот рыжий плут напомнил мне о нашем общем знакомом. Уверен, Лиатрис будет рада его увидеть.

— Если ты закончила завтракать, я хочу тебе кое-кого представить, – обратился я к девушке. Лиатрис почему-то забеспокоилась, но согласно кивнула. Кажется, я её немного смутил.

Мы вышли во двор и направились в большой сарай рядом с центральными воротам. Там в пустой пивной бочке, опрокинутой на бок, на соломенной подстилке спал пятнистый пёс с площади.