Иди ты к лешему!

Глава 12

В банк нам все же пришлось ехать. Марина, надо же, подала заявление в полицию о моей пропаже. Вот от кого я не ожидала, так это от нее. Теперь нужно было нам с ней вдвоем и с моими документами подъехать и забрать заявление.

Мы втроем зашли на мою бывшую работу, и наше появление вызвало ажиотаж. Посыпались вопросы, начальница даже сделала замечание, чтобы были внимательнее с документами. Я подошла к Маринке поблагодарить за заботу и беспокойство обо мне. Извинилась, что не смогла сообщить о себе, представила своих спутников. Маринка стеснялась и стреляла глазами на ребят. И я увидела, как Святослав хитро и легко подмигнул ей, улыбаясь. Точно так же, как мне тогда. По-видимому, как и многим до нас. Он отвел глаза от хорошенькой Маринки и наткнулся на мой ироничный взгляд. Улыбка медленно сползла с его лица.

Маринка стеснительно протянула руку ему, потом Ярославу, представилась. На душе у меня было тихо и спокойно. Этот человек не для меня и дело не в подмигивании, нет. Просто я как-то сразу сейчас поняла все про них, про их отношение ко мне. Святослав молчал, не говорил ничего, не оправдывался, и я была благодарна ему за это.

Проехали и решили вопрос с заявлением, отметили это вчетвером обедом в кафе, проводили Маринку на работу и опять поднялись в мою квартиру, посетив перед этим супермаркет. В руках у мужчин были пакеты с продуктами — я решила приготовить что-то на ужин. Поскольку выяснилось, что не нужно ожидать неприятностей от Львовича, и он обязуется держаться от меня подальше, не имело смысла бежать куда-то, прятаться и бояться. Быстро приготовила для мужчин спальное место, разложив огромный угловой диван, и предложила отдохнуть, пока я буду готовить. Вскоре ожидаемо в кухню вошел Святослав. Я, улыбаясь, спросила: — Что, голодный опять, аки зверь? Или оправдываться пришел?

Он изучающе посмотрел на меня, потом спросил:

— Что-то изменилось, Настенька? У тебя какое-то другое настроение сейчас — легкое что ли? И мне что, нужно оправдываться?

— Настроение просто класс! Сама не знаю… А, может, и знаю. Сейчас приготовлю покушать и что-то тебе покажу. У тебя тоже настроение поднимется. И оправдываться не надо. Мне это не интересно, извини.

— Это означает, что и я тебе не интересен?

— Это означает, что тебе не нужно строить планов относительно меня. Мне было совершенно все равно — подмигиваешь ты ей или нет. Ты мне не просто интересен — ты для меня, как один из братьев, почти родной, свой. Маринка замечательная, присмотрись к ней. Святослав, ты же помогаешь нам, тратишь свое время не для того, чтобы произвести на меня впечатление, правда? Мне кажется, что ты слишком серьезный, взрослый и умный, чтобы только поэтому. Оказалось что мы в центре важных и даже судьбоносных событий. И то что больше не нужно бояться, а можно уже просто поверить во все это и даже принять посильное участие, ты же сам говорил об этом… Какая-то дрожь предвкушения, что ли? Ожидание приключений, событий — я почувствовала, я согласна участвовать в этом. Но не так, как раньше — с опасением. Ты понимаешь меня?

— И что же так повлияло на твой настрой?

— Ладно, пошли, мясо пусть тушится. Ярослав, иди сюда, братик. Ухохочешься сейчас.

Мы втроем прошли в спальню. Я, как фокусник, подошла к кровати и толкнула ее рукой, глядя на их реакцию. Святослав хмыкнул: — Да ладно. Это то, что я думаю?

— Ага. Я вам не успела рассказать. Дело в том, что в моей квартире, когда со мной случилась эта неприятность…

Брови Святослава иронично приподнялись.

— Да-да, Слав, я сама теперь удивляюсь, почему тогда так драматично все восприняла. Глупо все получилось. Я же не мямля какая-то, даже в самые тяжелые моменты моей жизни я держала себя в руках. Училась, работала, даже тащила на себе здорового мужика и вполне справлялась, между прочим. А тут… А когда увидела вот это, — опять толкнула кровать, — то поняла, что вела себя, как дура припадочная. Нужно было дать ему по голове вазоном вместо того, чтобы почти умирать от страха… Это же он все здесь устроил, пока я пропадала. Я еще раньше, когда планировала взять кредит, расписала все траты буквально до копейки. Присмотрела мебель, составила список: где, какая, сколько стоит. Оставила где-то здесь, а он нашел и вот… — я обвела вокруг себя руками, — это он так грехи замаливает.

— Ты поэтому так радуешься? Это связано с ним? — нахмурился Ярослав.

— Да нет же. Я просто никак не дойду до сути. Я, когда увидела этот матрас… у меня как глаза открылись. Он же больной, ребята, просто придурок озабоченный. Нормальный человек будет тащить в квартиру вот это? А я воспринимала его серьезно, боялась, до такой степени боялась, что чуть не выпрыгнула тогда из окна, представляете? Вот же дурочка, да? Мне так стыдно, вы себе не представляете. Он же просто клоун, паяц, а я тут… и вам столько мороки и страхов. В общем, моей вины в том, что случилось тогда ничуть не меньше, чем его. Нужно было реагировать адекватно ситуации, а я паниковала, тряслась. Прости, Ярослав, глупая у тебя сестра, да? Ты что молчишь? Попробуй, как тут можно спать вообще? Вода же холодная. Они что, странные все, кто это сделал, или это я чего-то не понимаю?

Святослав прошел мимо меня, пошарил рукой за изголовьем кровати, улыбнулся и сказал: — Иди сюда.

Я заглянула и увидела там какую-то коробочку.

— Эта штука контролирует температуру воды в матрасе. Сейчас просто выключено, но если выставить нужную температуру, то это вполне себе нормальное спальное место, правда, э-э-э, несколько…

— Вот именно. А я о чем? Больная фантазия. Ну, включай тогда, что ли? Все равно спать мне больше негде, а вы вдвоем здесь не поместитесь.

Ярослав все это время молча смотрел на меня. Потом вопросительно — на друга. Тот пожал плечами.

— Какая разница, Ярослав? Ожила, и это уже хорошо… Немного странная реакция на нормальный предмет мебели — как-то не так сработал ассоциативный ряд. Я не думаю, что Роговцев сейчас представляет для нее опасность. Он не посмеет больше сделать что-то подобное. Но, Настенька, не стоит недооценивать его, как противника. Да, я и сейчас воспринимаю его так. Ты не поняла — его нужно бояться. Я разумно боюсь его, чтобы ты знала. Если бы он захотел, то одной левой нас обоих тут за…

— Зачем ты ее пугаешь? — вскинулся брат.

— Да я не пугаю, а предупреждаю. Она должна быть в курсе, что он собой представляет. Должна знать абсолютно все то, что нам известно о витмаках.

— Слав, не нужно. Ей не обязательно знать про все это.

Я снисходительно улыбнулась, попрыгав на крае кровати.

— Я уже в курсе, если вы еще не поняли. Я элементарно подслушала ваш разговор на кухне. Ничего страшного я не услышала. Пусть пашет, если нужно золото.

— Ты просто не понимаешь. Может, это и к лучшему. Бояться его прямо сейчас не стоит. Слишком он заинтересован в сотрудничестве с нами. Он же для виду препирался, а сообразил сразу — не строить обогатительный комбинат, город, дороги, не… много чего, а просто тупо вывозить золото, даже если редко и небольшими партиями. А добывать его… Настя, ты не представляешь, что там за сила. А мы сможем защитить тебя только в своем лесу, так что перестань относиться к нему с пренебрежением. Это очень сильный… маг, если хочешь. Он очень опасен и я надеюсь, что уже не для тебя.

— Меня беспокоит другое, Слав. Настя, ты приняла его подарок и даже радуешься ему. Ладно — не ему, но у тебя прекрасное настроение после встречи с ним…

— Ярослав, я просто не хотела говорить с ним обо всем этом, общаться. Я не забыла, что он тогда говорил про инкубатор. Пусть будет компенсация, ладно. Все равно я продам все это вместе с квартирой. Я не собираюсь этим пользоваться. И он для меня просто… просто уже пройденная полоса в жизни. Мне сейчас не нужен никто, роковые красавцы со странными мебельными пристрастиями — тем более. О! Нагревается. Ладно, пошла я дальше ужин готовить.

А потом позвонил Львович и предупредил, что вечером заедет поговорить о деле. И брат спросил меня, буду ли я присутствовать при разговоре?

— Нет, я уж лучше, как раньше. Посижу тихонько, послушаю. Накрою на стол вам и уйду.

Он пришел к восьми вечера, поздоровался с ребятами и согласился поговорить обо всем за ужином. Попросил разрешения вымыть руки. А помыв их, проскользнул на кухню, где я накрывала на стол.

— Добрый вечер, Настя, — сказал тихонько, чтобы брат не услышал его.

— Добрый вечер, Роман Львович, — спокойно ответила я, продолжая двигаться по кухне. Он недоверчиво посмотрел на меня и спросил как-то осторожно:

— Настенька, все так, как ты хотела? Я старался, только ковер купили уже и поэтому я взял на себя смелость…

— На сколько вы наказали себя, Роман Львович? — ухмыльнулась я, вспомнив и кредит тоже, но не став о нем спрашивать. Он, очевидно увидев эту улыбку, сделал шаг в мою сторону. Одетый не в костюм, а в джинсы и свитер домашней вязки, без обуви, только в носках, он смотрелся непривычно. А с этим щенячьим ожиданием в глазах — даже немного нелепо.

— На сколько я наказал себя, Настенька, не измеряется деньгами…

Голос был тихим и серьезным. Легкое, безоблачное настроение уходило. Я смотрела в его лицо и начинала опасаться. Оно, кроме этого ожидания в глазах, опять выражало непонятную решимость, и я скорее позвала ребят ужинать, поспешив выйти из кухни.

В своей спальне вызвала в памяти все его слова, вспомнила интонацию, с которой он тогда пытался ударить меня ими побольнее… Нет уж, Роман Львович, очевидно, вам все же очень нужен инкубатор. Во внезапно вспыхнувшую любовь я не верю потому, что реально оцениваю свои шансы заинтересовать такого избалованного мужика. Потому что таких женщин, как я, в России большая половина. Просто приодеть, привести в порядок и готовая красавица. Было бы глупостью думать, что человек внезапно может так измениться, как он. Ребята правы — он все еще опасен и не стоило сегодня обмениваться с ним даже этими несколькими словами. Держаться на расстоянии от него, всеми силами избегать общения — вот как следует вести себя. Ему, как впрочем и Святославу, тому может и непроизвольно, но упорно видится во мне выгода от брака с той, кем я сейчас стала. Именно это делает меня привлекательной для них и не стоит забывать об этом ни на минуту.

Любой из этих наследников странных мистических существ, неважно — каких, всегда будет воспринимать меня именно так. И если я хочу когда-нибудь действительно поверить и обоснованно, что во мне любят именно меня, нужно искать себе обычного парня. Нормального, не из этих. Но я и этого не буду пока делать, сейчас не до того. Но вот то, к чему сейчас пришла в своих размышлениях, я запомню. И буду следовать своему решению неукоснительно, если хочу быть счастливой хоть когда-нибудь.

Мне уже не хотелось слушать о чем идет речь на кухне. Дверь туда была закрыта и я спокойно прошла, помылась в ванной, почистила зубы, влезла в ночную рубашку и халат и ушла спать. Мне было любопытно протестировать этот результат пьяного бреда дизайнера-изобретателя.

Разговор у мужчин шел спокойный, не на повышенных тонах, так что мне об этом волноваться не стоило. Кровать была теплой. Интересно, а током меня не стукнет, если что? Угнездилась, покачиваясь и тихонько повизгивая, согрелась мгновенно и уснула, продолжая улыбаться.