Идея

Глава 11

— Так не бывает… Это же… Но ведь это неправильно! Почему они так поступили? — воскликнула Нина.

— Потому что могли, — мрачно ответил Пётр, которому в очередной раз пришлось прожить прошлое. — Потому что закон для таких не имеет никакого значения. Артём не даст соврать — эти твари ради наживы способны на всё.

Кучаев молча кивнул, всё ещё пребывая под впечатлением от услышанной истории. Получалась следующая картина: через два дня после пропажи Артёма, по квартирам их дома начали ходить «гости». Несколько достаточно ушлых мужичков предлагали владельцам продать свою собственность по цене, значительно заниженной относительно рынка. Мол, дом подлежит сносу и они, как благодетели, хотят помочь бедолажным. Вот только повелись на такие посулы единицы — несколько сердобольных бабулек, для которых трёхкомнатные квартиры в центре Москвы были уже в тягость. Остальные лишь посмеялись над предложением — такие квартиры отрывали с руками. И через пару дней после того, как в доме появились ушлые люди, начали происходить странные вещи — жители начали один за другим болеть. Причём не какими-то простудами, а чем-то серьёзным. Неожиданно начали сказываться старые травмы, появляться новые. А через неделю грянул гром — практически половина жителей дома скоропостижно скончалась. Врачи объявили страшный диагноз — у каждого из погибших оказалась стремительно развивающаяся злокачественная опухоль. Проверили остальных и не поверили глазам — в той или иной степени страшная болезнь имелась у всех. Даже у Петра, всю жизнь отличавшегося конским здоровьем. На все жалобы врачи разводили руками — вызвать за несколько дней такие симптомы невозможно. Те, кто скупает квартиры, здесь точно ни при чём.

Ни у кого не оставалось сомнений, что дело подстроено, многие не поверили врачам, начали проходить независимые обследования. Жгулёв уехал максимально далеко от Москвы, в деревню, где вырос. Он не сомневался, что местные эскулапы опровергнут диагноз, но надеждам оказалось не суждено сбыться. И тогда Пётр решил принять предложение, благо уже начало подводить здоровье. Вернувшись, он по дешёвке продал квартиру и вернулся в дом родителей. Веры в систему больше не было. Мужчина понял — врут все. Никому нет дела до судьбы простого человека, когда на кону стоят большие деньги. Врачи давали ему не так много времени, родственников не было, и тогда Пётр нашёл помощников, чтобы его снабжали едой до самой кончины. А сам начал пить — религия и жизненные устои не позволяли наложить на себя руки. Конечно, часть истории оказалась приукрашена, но общую суть Жгулёв изложил верно — если сильным мира сего понравилась чья-то собственность, они получат её за бесценок или вообще бесплатно. О том, что происходило с наследниками тех, кто погиб, Пётр благополучно умолчал.

— Если ты прав, то где-то в России есть ещё одна контора с учёными, — Артём прошерстил все наработки из импланта, но ничего, способного вызвать описанные Петром симптомы, не обнаружилось. Выходит, командир наёмников был прав — Игнатов не единственный владелец личной тюрьмы. Тогда кто? Президент? Вряд ли, они меняются, к тому же постоянно на виду. Нет, это кто-то поменьше, находящийся в тени.

— Тогда ты прав — из страны валить нужно, — заключил Пётр. — Ничего хорошего здесь уже не будет.

— Фигня в том, что там есть такие же тюрьмы. Называются по-другому, но суть у них одна, — вздохнул Кучаев. — Что-то я уже не думаю, что все корпорации, так резко взлетевшие за последние несколько лет, строятся исключительно на гениальности своих хозяев. Зуб даю — они либо сами имеют закрытую локацию с пленниками, либо работают с ними. Я раньше на это как-то внимания не обращал, но сейчас все как на ладони. Вы, может, и не замечали, но за последние десятилетия все нобелевские награды по физике получают только старики. Причём за открытия, совершенные ими в давние года. Неужели нет молодых и голодных до знаний первооткрывателей? Не думаю, что я такой уникальный — просто меня вовремя не заметили. А так всех, кто хоть что-то из себя представляет, забирают и закрывают вдали от посторонних глаз. Чтобы потом обогащаться за их счёт.

Повисла гнетущая тишина. То, что озвучил Артём, большинство людей чувствовали где-то на уровне подсознания, но никогда не озвучивали вслух. Чтобы случайно не оказаться правыми и не попасть в руки тех, кто оберегает секреты богатеев. Первой, как и следовало, пришла в себя Нина.

— И что вы носы повесили? Подумаешь, кто-то где-то деньги лопатой гребёт, да людей по тюрьмам прячет. Мы что-то с этим поделать можем? В том-то и дело, что нет. Значит, нужно сделать так, чтобы нас это не касалось. Пётр и Артём найдут себе новую работу, заведут семьи и доживут до старости в спокойствии и достатке. Предупреждён — значит вооружён. Просто не делайте ничего такого, что выбивается из общей канвы и никто на вас внимания обращать не будет. Тоже мне, выдумали проблему на пустом месте.

— Знаешь, а я не хочу уходить в строну, — неожиданно для всех произнёс Артём. — Отойду я, отойдёшь ты, отойдут все. Наш мир так и останется прогнившим с ног до головы. Причём мы будем ничуть не лучше тех, кто всё это затеял. Они делают, мы терпим и не тявкаем. На кой мне нужна такая старость? На кой заводить детей? Чтобы они жили в мире, где в любой момент их могут убить ради чего-то ценного? Нет! Этот мир нужно менять.

— А что ты можешь сделать? — усмехнулась Нина. — Один, без денег, без связей, вообще без всего. Стоит тебе только рот открыть и попасть в новости, как Игнатов отправит за тобой своих цепных псов. Уходить он не хочет… Вроде не маленький, а в сказки веришь. Или учёные не часто смотрят на мир без своих розовых очков?

— Артём дело говорит — нельзя уходить. Нужно бороться, — Пётр встал на защиту друга. Жгулёву не понравился тон Нины. Началась перепалка, к которой подключился даже Павел. Каждый пытался высказать свою позицию, особо не вникая в аргументацию другого, и тут Кучаева осенило — у него же есть решение! Настолько элегантное, что даже удивительно, почему остальные его не видят.

— Знаете, а Нина права, — произнёс Артём, заставив умолкнуть спорщиков. Женщина победно посмотрела на Петра, но тот не сводил удивлённого взгляда с друга, решившего сдать назад. — Мне нельзя попадать в новости. Не нужно делать такие лица — я не собираюсь никого подставлять и прятаться за его спину. Нужно действовать по-другому. Павел, не ты ли говорил, что невозможно изменить человека, пока он сам этого не захочет? Рядом со мной сидит подтверждение этих слов — Пётр теперь на алкоголь даже смотреть не может. Почему бы нам не сделать что-то похожее с остальными?

— Что-то я не очень понимаю, куда ты клонишь? — осторожно спросил Павел, хотя мысль Артёма была прозрачна и ясна, как солнечный день. Коршунов старательно отгонял её от себя, надеясь на то, что Кучаев говорит о чём-то другом. Однако мечтам врача не суждено было сбыться — физик пояснил свою мысль.

— Мы доказали, что с помощью вживлённой линзы и электродов по всему телу можно заставить человека делать то, что нам нужно. Вплоть до того, что привить ему привычку к гигиене. Пётр, извини, но это было нужно…

— Да понимаю я…, - пробурчал Жгулёв. Ему было неприятно вспоминать о времени, когда он опустился на самое дно социальной лестницы.

— И как ты представляешь Игнатова с линзой? — Нина оказалась менее терпеливой, чем её муж. — Я не говорю о том, что как ты собрался её ему вживлять?

Мысль была здравой и кажущейся нерешаемой, но Артём имел ответ на этот вопрос. Он уже набрал воздуха, чтобы припечатать женщину логикой, но слово взял Павел. Тема была ему близка, как никому — приказ, из-за которого его вышвырнули из армии, давал не президент и даже не генерал. Это решил простой полковник, желавший спихнуть все проблемы с погибшим террористом на кого-то.

— Не на Игнатове стоит страна. Он хоть и находится наверху, прибрав себе учёных, но опускаться до низов ему не по статусу. Вся дичь, что творится вокруг нас, осуществляется на местах. Думаете, это президент или премьер-министр дали разрешение на открытие свалок в черте города? Или это они закрывают школы, чтобы на их месте построить очередной торговый центр? Нет, всё это делают чинуши на местах. Дорвались до власти и понимают — если сейчас не урвут, то потом времени не будет. Артём, если ты хочешь изменить страну, начинать сверху бесполезно. Нужно идти снизу. Только так что-то и выйдет.

— А я вернусь к своему вопросу, — Нина насупилась, не получив от мужа поддержки. — Пусть это будет не Игнатов, а условный Вася Пупкин, мэр нашего города. Как вы себе представляете его с линзой и проводками?

— Глазной имплант, о котором говорил Артём, — сходу заявил Павел и Артёму пришлось быстро добавлять, прежде чем Нина вновь завела свою пластинку.

— На заводах Samsung™ или Apple™ должно быть оборудование, способное его создать. Не вижу проблем договориться — там тоже работают люди, желающие улучшить свой быт. Пока есть деньги, ими нужно правильно воспользоваться. Павел сделает операцию и …

— И на этом ваш план провалится, — припечатала Нина. — Для того, чтобы пользоваться всеми функциями импланта, необходимо не только устройство, но и очень хорошее оборудование. Это раз. Нужны мощные компьютеры. Это два. И последнее, при этом самое важное — программу необходимо обучать, желательно на живом примере. Вернёмся к нашему Васе Пупкину — каким образом вы будете обучать на нём систему? Где камеры поставите? Откуда будете сигнал с импланта снимать? Да у меня сходу есть несколько сотен технических вопросов, что разрушают вашу идею на корню! Хватит уже чушь городить! Что, в детстве в солдатиков не наигрались, решили на живых людях попробовать? Народные мстители хреновы…

— Никто и не говорит, что нужно начинать с мэра, — заявил Артём. Он для себя всё окончательно решил и эмоциональный всплеск Нины никоим образом не сказался на настрое. — Наоборот — нужно найти одинокого, упавшего в самый низ человека. Примерно такого же, каким был Пётр весь этот год. Ты права — программу нужно обучать. Так мы этим и займёмся. Много усилий от вас не потребуется — всю основную работу будет делать сама Система, когда обучится.

— И для чего тебе маргинал? — Павел не очень понял смысла слов Кучаева.

— Сделать из него человека. Уверенного в себе, сильного и, что самое важное — живущего по правилам.

— По твоим правилам, — вновь влезла Нина. — С чего ты взял, что твой уклад жизни подходит всем? С чего ты решил, что способен стать судьёй даже для одного человека? Решать, что для него важно, а что нет, и почему то, к чему он привык, является неприемлемым?

— В той роли, о которой ты говоришь, не сможет выступить никто, — с лёгкостью согласился Артём. — Я прекрасно понимаю, что, например, для викингов в норме было съесть печень сильного врага, для китайцев за норму рыгать в обществе других. У каждого социума есть свои особенности, которые мы в обязательном порядке будем учитывать. И да — мы, не я. Сейчас мы отработаем правила на русском менталитете, дальше будем думать, как распространить их на остальных. Может, то, что получится, и корректировать не придётся. Смотри, нас четверо, у каждого свой уровень образования, взглядов на жизнь, устоев, привычек. Мы разные. Но что нас объединяет? Внутреннее осознание происходящего в стране трэша и понимание того, что нужно что-то менять. Вот это мы и привьём Системе.

— Почему-то мне кажется, что ты её с большой буквы называешь, — заметил Павел, чем смутил Кучаева.

— Ну… Как-то же надо было её назвать, вот я и …, - Артём замялся, не зная, что говорить, но на помощь пришёл Пётр.

— Таких, каким был я, в нашей стране тысячи, если не десятки тысяч. Потерявшие цели в жизни, опустившие руки, попавшие под каток ушлых воротил. Тёмка прав — если и начинать изменять мир, так с них. Дать им шанс вновь обрести себя. Хм… Изменять мир… А ведь это хорошее название твоей системе: «Мир изменённых». Мир, в котором будут браться люди с самого низа и меняться в лучшую сторону, возвращаясь к полноценной жизни.

— Ох, не знаю я, — вздохнула Нина. Решительный настрой сразу трех мужчин сбивал и заставлял сомневаться в негативном виденье мира. Вдруг у них действительно получится? Что, если удастся изменить этот мир в лучшую сторону и их сын будет жить свободным от страхов? Чем не цель жизни? Ибо прожить остаток дней где-то в Зажопинске и бояться попасть на глаза чинушам или их сынкам она не хотела.

Обсуждение того, где и как будут искать первую цель для «Мира изменённых» затянулось до поздней ночи. Название для системы прижилось мгновенно — оно полностью отражало задумку. С основными параметрами тоже определялись недолго — необходим одинокий мужчина, без детей, без родителей, возраст до пятидесяти, проживающий вдали от больших городов и опустившийся на самое дно социальной лестницы. Может даже бомж, но тогда придётся решать вопрос с проживанием — оставлять его на улице никто не собрался.

— Так пусть он живёт в моей деревне! — предложил Пётр. — Там всё равно никого уже нет, все дома пустые.

— Изолированная локация мне нравится, — Нина набросала на листке бумаги несколько рисунков. — Можно поставить трансляторы и небольшие видеокамеры на столбах, тогда решим проблему с постоянным контролем за его действиями. Вот, будет такой замкнутый контур.

Артём скептически оценил рисунки. Нина правильно уловила мысль о том, как действует имплант, так что придраться, по существу, было не к чему. Однако придирки нашлись у Павла:

— И чем он будет здесь заниматься? Бороться с одиночеством и желанием выпить?

— Кругом пустующие поля. Сделаем его фермером! — предложила Нина, чем окончательно подписалась под участием в этой противозаконной авантюре. — За пару лет поставим его на ноги, потом начнём подключать других. К этому моменту «Мир изменённых» будет уже обучен, так что проблем не возникнет.

— А можно глупый вопрос? Что значит обучить программу? Если честно, я совсем не понимаю этого, — Пётр даже покраснел, когда все обратили на него внимание. На правах учителя информатики Нина пояснила принцип действия «Мира изменённых».

— Программа, что Артём выкрал из тюрьмы, основана на нейронных сетях. Это… Как бы тебе попроще объяснить. Представь, что у тебя есть ребёнок, глупый и ничего не понимающий. Что ты делаешь? Ты показываешь ему, что правильно, а что нет. Ты его обучаешь. Точно так же и с нейронными сетями. Это такая огромная база данных, на первых порах пустая. В неё заносятся некие ситуации и указываются последствия, к которым эти ситуации приводят. Взял бутылку водки и пренебрёг предупреждением — получил удар тока. И так на каждую возможную ситуацию — есть вход, есть выход. Чем больше, тем лучше. Нейронная сеть умеет анализировать данные, что хранятся в её памяти и строить на их основе логические цепочки, которые позволяют получить результат при определенном входе. И когда ей подаётся какое-то событие, изначально отсутствующее в базе данных, она на основе имеющейся информации строит «последствия». Вначале, конечно же, будут лишь одни ошибки, поэтому необходим строжайший контроль, чтобы они не привели к серьёзным проблемам. Но с каждым разом этих ошибок будет всё меньше и меньше. Этот процесс и называется обучением нейронной сети.

— То есть это не искусственный интеллект? Это просто программа, умеющая выбирать что-то максимально похожее? И ей в любом случае нужен контролёр? — потребовалось время, чтобы Пётр въехал в суть нейронных сетей, но у него получилось достаточно неплохо. — И программа будет работать только для контроля людей? Для других целей её использовать не получится?

— Все верно, — подтвердила Нина. — Без человека эта система не может совершенно ничего.

— Тогда и боятся нечего. Скайнет из Терминатора мы точно не построим, — сделал важное заключение Пётр, чем вызвал улыбку остальных. Действительно, это была самая важная проблема из всех, которые следовало предусмотреть.

Настоящие же проблемы начались на следующий день.

Выяснилось, что просто так купить хорошее оборудование стороннему человеку не получится. Все достаточно мощные компьютеры, способные использоваться в качестве серверного оборудования, проходили негласную регистрацию в определённых органах. Учитывалось каждое устройство, имеющее способность к майнингу криптовалюты. Пришлось обращаться за помощью к человеку, сделавшему Артёму паспорт. Тот хмыкнул и обещал поспрашивать у своих, заявив, что, если бы не командир наёмников, сведших их около года назад, он даже пальцем не пошевелил бы по этому вопросу. Через пару дней на Кучаева вышли люди, гарантировавшие не только поставку нужного и, что самое важное, полностью чистого оборудования, но также его установку и дальнейшее обслуживание. Цены, конечно, кусались — в два раза выше рыночных, но выбора у Кучаева не было. Для того, чтобы «Мир изменённых» работал в полную силу и обучался, ему требовались ресурсы.

Но эта проблема оказалась сущей мелочью по сравнению с другой — создание глазного импланта встало под угрозой. Apple™ отвалилась практически сразу. Оказалось, что они свернули производство во всех странах и перенесли свои заводы в США. Так, во всяком случае, было написано на их официальном сайте — компания чётко выполняла поручение Президента о создании внутри страны интеллектуальных рабочих мест. Попасть же в США с липовым загранпаспортом, тем более что у Артёма не было и такого, представлялось чем-то нереальным. Оставались азиаты: Samsung™, Sony™ или Huawei™. Но тут грянул гром, откуда не ждали — из-за политической ситуации и территориальных споров по никому ненужным островам, между Китаем и Японией возникли напряжённые отношения. Обе страны закрыли свободный въезд туристов, словно готовились к эскалации конфликта и Артём загрустил — технологии в России не позволяли создать глазной имплант с нужными характеристиками. Во всяком случае, открытые технологии.

Именно слово «открытые» и навело Артёма на спасительную мысль. Оставив группу разбираться с оборудованием, Кучаев отправился в Новосибирск. Найти нужную вертолётную площадку и полётное расписание не составило труда — люди в провинции не заморачивались относительно сохранности информации. Пришлось ждать несколько недель, прежде чем зарегистрированный на фейковую компанию вертолёт подал заявку на дозаправку и обслуживание. Артём нацепил на себя маску пожилого человека и, как оказалось, не зря — стоило подойти к приземлившемуся транспорту менее чем на сотню метров, как к нему подошёл один из наёмников.

— Потерял что, дед? — грозно спросил он, потрясывая автоматом. — Здесь частная территория. Проваливай.

— Отставить! — раздался знакомый Артёму голос. К ним подошёл Александр, командир отряда. Смерив Кучаева тяжёлым взглядом, Кот лишь вздохнул. Повернувшись к своему бойцу, он приказал: — Возвращайся на позицию. Здесь я разберусь сам.

Дождавшись, пока его человек ушёл, Кот с присущим ему спокойствием спросил:

— Подставить меня хочешь? Тебе же ясно было сказано, чтобы ты не высовывался и никуда не лез. На кой ляд ты сюда припёрся?

— Мне помощь нужна, — Артём прекрасно понимал, что рискует не только собой, но и новыми друзьями, но по-иному поступить не мог. Единственный человек во всем мире, кто мог помочь с реализацией их плана стоял напротив него и решал, сейчас пристрелить Кучаева, или чуть попозже? Услышав заветную фразу, глаза вояки сузились, и он проявил эмоции, с презрением спросив:

— Деньги? Что, уже все потратил? Нашёл себе дойную корову?

— Да не в деньгах дело, тут всё серьёзней. Удели мне час времени в спокойной обстановке, я тебе все объясню. Это действительно важно. Сейчас мне нужно только поговорить, ничего больше.

Александр думал долго. Подставляться под удар ему не хотелось — кто знает, на кого действительно работают его люди? В трёх-четырёх он был уверен, как в себе, но остальные? Не сливают ли они информацию на сторону? Не упадёт ли на стол Игнатову записка о странном старикашке на взлётной площадке? Но и проигнорировать Кучаева Александр не мог. Чем-то ему этот физик нравился. Поступками, мыслями, правильными действиями, отсутствием подлости, в конце концов, в текущее время это вообще редкость. Кот редко встречал людей, которые умудрялись его эмоционально цеплять и Артём оказался одним из таких. Так что как минимум выслушать его можно.

— В два часа, ресторан «Островок». У тебя будет полчаса, пока я обедаю. А теперь проваливай отсюда — мне не хватало, чтобы разговоры какие-то пошли.

Встреча состоялась спустя пару часов. Знакомые Артёму бойцы выгнали всех из зала, оставив командира один на один с гостем. Бедный официант трясся от страха, принимая заказ и постоянно косился на автоматы. О том, чтобы звонить в полицию, и речи не могло идти — парнишка прекрасно знал статус посетителей. Тем не менее он даже взгляд боялся поднять, чтобы не вызвать случайный гнев гостей. Старик явно закончил говорить и ждал реакции на свои слова, но её всё никак не следовало, что заставляло его нетерпеливо ёрзать на стуле. Один из бандитов напомнил о себе замешкавшемуся официанту и того и след простыл. Единственная мысль, родившаяся в голове спешащего на кухню юноши, была о том, что нужно увольняться с этой проклятой работы как можно скорее.

Именно нерасторопное поведение официанта позволило Александру окончательно принять решение. Если по началу слова Кучаева вызвали бурное отторжение и неприятие, то с каждым новым предложением Кот всё больше и больше удостоверялся в том, что не зря он помог этому человеку в своё время. Прошедший не одну боевую точку, командир прекрасно видел, как война ломала людей. Как делала из сильных и мудрых мужиков невнятных хлюпиков, боящихся собственной тени. Таким требовалась серьёзная реабилитация, но командованию было проще набрать новых вояк, чем возиться с больными. Их просто списывали, отгораживаясь минимальным пособием и забывали. Александру это не нравилось, но поделать ничего он не мог — за всеми, требующими лечения, не уследить. Но тут появился Кучаев и предлагает то, что точно может помочь — Кот прекрасно понимал, как работают глазные импланты. Однако соглашаться сейчас на это предложение никак нельзя. Кто знает, какие камеры или соглядатаи находятся где-нибудь за ширмой.

— Твоё время вышло, Кучаев. То, о чём ты просишь, невозможно. Противозаконно. Это точка. В следующий раз, когда ты попадёшь мне на глаза, я отдам приказ скрутить тебя и отправить обратно в тюрьму. Другого предложения у меня не будет. Уходи.

Вид у Кота был такой, что Артём не стал спорить. На душе физика потяжелело — Кучаев рассчитывал если не на помощь, то на понимание. Здесь же не оказалось ни того, ни другого. У выхода из зала дорогу перегородил Сокол — тот самый наёмник, что вырезал приборы из тела физика. Как и в прошлый раз, мужчина поводил по телу Артёма прибором, словно выискивал какие-нибудь жучки и, удовлетворившись, прошёл мимо, едва заметным движением всунув в руку что-то небольшое и холодное. Артём сглотнул, но ума хватило на то, чтобы спокойно выйти на улицу, пройти несколько переулков и только потом посмотреть на свою добычу. Ключ. Неприлично знакомый ключ — именно таким он пользовался целых полгода, проживая в тайной квартире Кота. Решив, что это знак, Артём отправился по адресу и спустя несколько часов в гости заявился Александр. Сокол привычно проверил квартиру на предмет жучков и прочей посторонней аппаратуры, после чего удалился — вмешиваться в разговор командира он не собирался.

— Есть видео? Отчёты? Выводы? Хочу посмотреть на результаты того, что вы сотворили, — потребовал Александр. Ни один мускул не дрогнул на его суровом лице, когда он смотрел за страданиями Жгулёва. Прочитав заключение Павла и посмотрев на худого, но обладающего вполне здравым рассудком Петра, Кот заявил:

— Глаз я тебе достану, но у меня будет одно условие. Кандидат, о котором ты говорил — это будет не бомж, а один из моих знакомых. Мы вместе росли, учились, призвались в армию. Но пятнадцать лет назад его сломало. От помощи отказывается, гордый, хотя сам скатился дальше некуда. Если то, что ты задумал, действительно помогает — начни с него. Его зовут Антон Текшин, под твои требования попадает на все сто процентов. Один, без семьи, без обязательств. Скажи, куда его доставить — я привезу. Ты уверен, что твой хирург справится с операцией? Вставить имплант не самая простая задача.

— Справится, — заверил Артём. — Перед тем, как сбежать из тюрьмы, мне удалось заполучить доступ ко всем наработкам, в том числе и тем, где описываются процессы установки. Павел их уже изучил и уверен, что у него всё получится.

— На всякий случай привезу тебе два импланта. Что-то ещё нужно?

— Каплю энергона? — без особой надежды спросил Артём, но на удивление физика, Кот не стал отказываться. Задумавшись, он кивнул:

— Попробую, но не обещаю. Каждый грамм под учётом. Ты, конечно, изменил подход к добыче, но за год никто так и не смог из подземки ничего принести. Энергон словно закончился — даже синего света стало на порядок меньше. Я слышал, что Игнатов обмолвился о сожалении собственного решения. Сейчас он мог тебя даже помиловать. Говорят, у тебя был нюх на энергон, словно вы каким-то образом связаны… Ладно, отвлекаемся. Жди здесь, через месяц у тебя будут импланты. Куда доставлять Текшина?